Халь Е., Халь И. : другие произведения.

Жизнь после жизни

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказ опубликован в журнале "Техника-молодежи" N 1, 2011. Озвучен в передаче Модель для сборки .
  Халь Евгения, Халь Илья
  
  Жизнь после жизни
  2119 год
  Охотники шли по ее следу, а единственная дорога пролегала через глухую стену. Маша сосредоточилась, по стене зазмеилась трещина. Еще немного, и она проскользнет! Совсем близко послышались голоса, или то, что Маша по привычке называла голосами. Трещина в стене защиты превратилась в узкий проход, и женщина скользнула внутрь, не забыв затянуть за собой вход в убежище. Теперь можно передохнуть несколько минут. Охотники так плотно ставили защиту, что все ее силы ушли на то, чтобы найти крохотный кусочек безопасного пространства на время сеанса. Маша создала часы и повесила их на стену. Оставалась несколько минут. За это время можно создать нужный фон. Она не хотела привыкать к серой пустоте виртуала. Маша принялась за работу и создала точную копию их с Егором гостиной. Теперь можно и собой заняться. Выросшее посреди стены зеркало отразило напряженную рысь. В этом облике удобнее всего спасаться от охотников, но теперь нужно вернуться к своей человеческой внешности. Она преобразилась в стройную шатенку двадцати восьми лет, и взглянула на часы: осталось десять секунд.
  Внезапно мощный удар сотряс стены гостиной. Охотники все-таки нашли ее, и теперь пытались пробить защиту. Передняя стена исчезла, на ее месте появился экран. А на экране - лицо Егора:
  - Ну, здравствуй, родная моя!
  - Здравствуй, Егорушка! - облегченно выдохнула Маша...
  ...Егор сидел, как на иголках. Сменщик все не уходил. Он возился со своей коллекцией старых газетных вырезок, открепляя их от стены, чтобы освободить место для новой статьи, которую купил на последнюю зарплату. Егор никогда не понимал этого нового повального увлечения, охватившего не только надзирателей, но и изрядную часть земного населения. Старые, пожелтевшие, а иногда и полуистлевшие газетные вырезки, в которых описывались будущие поселения на Луне, стоили бешеных денег. 'Медовый месяц на Луне', - гласил заголовок газетной статьи, датированной две тысячи десятым годом. Вырезка расположилась между двумя не менее оптимистичными: 'Луна: здесь будет город-сад!' и 'Уикенд на Луне - пакуйте ваши чемоданы!'
  Для пущего эффекта Денис нажал на кнопку коммуникационного пульта и убрал плотность стен, создав эффект прозрачности. Вокруг расстилался унылый лунный пейзаж. Купол химического завода, купол кладбища ядерных отходов, которые после подписания всех мораториев были захоронены на Луне. Купола поменьше: лаборатории ядерной физики, большой адронный коллайдер и криогенное хранилище, из-за которого Егор приехал сюда, или как его называли в народе: 'морозилка'. 'Морозилка' была самым большим зданием на Луне, и представляла собой склад, от пола до потолка застроенный криогенными камерами.
  - Ну и юмор у тебя, Денис! Напоминает пляску на костях!
  - Смотрите, детки, о чем мечтали ваши предки! Наглядное пособие по обгаживанию светлой мечты человечества, - ухмыльнулся Денис. - Ладно, не скучай тут, а я пойду спать завалюсь!
  Денис вышел. Егор бросился к компьютеру. До сеанса оставалось всего несколько секунд. Егор достал из кармана флешку с программным обеспечением, за которое выложил бешеные деньги на черном рынке. Программа пробивала тюремную защиту и создавала локальную, полностью защищенную сеть для свиданий с заключенными, блокируя все посторонние выходы и входы. Правда, лишь на пять-шесть минут, но это лучше, чем одно свидание раз в месяц, разрешенное законом. Егор затаил дыхание - на мониторе появилась их с Машей гостиная. В центре комнаты стояло зеленое плюшевое кресло, в нем уютно свернулась клубочком Маша, освещенная мягким светом торшера. Внезапно изображение Маши слегка расплылось, цвета поблекли, и потекли.
  - Что случилось? - испугался Егор, и посмотрел на индикатор постороннего проникновения - окошко, которое обычно показывало, что сеть взломана тюремными сторожевыми программами. Окно не изменило безмятежный голубой цвет на опасный красный, значит, взлом произошел со стороны Маши. Но кто мог это сделать? У заключенных нет доступа к внешним программам! Маша нервно оглянулась. В стене гостиной появилась тоненькая трещина, к ней приник злой, насмешливый глаз Хэнка - главного Охотника. За его спиной повизгивала в нетерпении разномастная толпа. Они давно догадались, что она, Маша, задумала, и понимали, что у нее это получится. Охотники знали все: что ее муж Егор продал дом, опустошил банковский счет со скромным наследством родителей, и еще влез в долги, чтобы сделать новый биометрический паспорт на чужое имя. Ему пришлось пройти через операцию по пересадке глаз, потому что в паспорте отображался уникальный рисунок сетчатки, сменить кожу на пальцах и ладонях, и еще пройти ряд пластических операций, полностью изменив лицо. Потом он долго проходил всяческие проверки, которые устраивала служба тюремной безопасности, закончил курсы охранников, и, наконец, оказался на Луне в качестве надзирателя.
  Работа надзирателей была нервной и утомительной. Заключенные то и дело пытались вырваться из замкнутой тюремной сети, и уйти в сеть глобальную. Родственники и друзья заключенных нанимали лучших хакеров, которые взламывали тюремный вирт, устраивая внеплановые свидания. Но оплачивалась работа надзирателей очень хорошо. Управление тюремной системы не экономило на зарплатах работников.
  Егор сделал все, чтобы подготовить план Машиного побега. Но он не знал, как, впрочем, и остальные, что на самом деле творится в виртуальном тюремном пространстве. Люди охраняли психоматрицы заключенных извне, а заключенные охраняли свои секреты от людей. Заключенные давно построили в вирте свое собственное государство, в котором был всего один закон: кто сильнее, тот и прав. Сила измерялась возможностью изменения виртуальной реальности.
  Хэнк, главный охотник, был самым сильным. Он придумал себе внешность и имя. Никто не знал, как он выглядит на самом деле, и как его звали в реальной жизни. До заключения Хэнк был программистом, и практически жил в глобальной компьютерной сети, поэтому он легко подчинил себе остальных. Всех, кроме Маши. Охотники мечтали оказаться на ее месте, а Хэнк больше всех. И заключенные помогали ему не только потому, что боялись, а потому что понимали: если Хэнк вырвется в реал, место вожака освободится. А пока Хэнк был главным охотником, и он наблюдал за Машей и ее мужем, запоминая и впитывая все, что может пригодиться при побеге.
  - Ну, давай же, Хэнк, вцепись в нее, - заскулил Шакал, самый слабый из зеков. Никто уже не помнил, как на самом деле зовут Шакала, потому что Хэнк лишил его человеческого облика, заперев психоматрицу в зверином теле. Шакал нервно прижался к ногам Хэнка и оскалил зубы.
  - Не время, - Хэнк отпихнул его ногой, - подождем немного. Пусть она поговорит с муженьком, а я послушаю, - осклабился он.
  - Егорушка, давай встретимся завтра, - шепнула Маша, - сегодня мы не одни!
  - Что значит не одни? Я никого не вижу! - шепотом произнес Егор, - что там у вас происходит?
  - Я все расскажу потом, когда... - ее голос дрогнул, - когда вернусь к тебе!
  Маша выключила изображение. Она метнулась к зеркалу на стене и прошла сквозь него. Охотники проломили стену гостиной, и бросились за ней. Но сколько Хэнк не пытался войти в зеркальную поверхность, она не поддавалась
  2116 год.
   Зал суда был переполнен до отказа. Репортеры и фотографы, правозащитники всех мастей и солидная группа адвокатов, нанятая отцом подсудимого. Лучших адвокатов из Москвы-1 - верхнего, и самого элитарного уровня города. Там, наверху, были широкие тротуары, микроклимат, чистый воздух, который подавался из кислородных аппаратов. Полиция Москвы-1 тщательно проверяла документы всех жителей нижних уровней, которые поднимались сюда на работу. Если разрешения на работу в Москве-1 не было, обитателей нижних этажей вежливо, но настойчиво отправляли обратно. Егор никого не замечал, кроме Игоря Месежникова, сидевшего на скамье подсудимых. На лице Месежникова застыло брезгливое удивление: неужели он, сын начальника городской полиции сидит здесь, среди этих беснующихся оборванцев? Игорь с детства знал, что люди делятся на всадников, и тех, кто под копытами.
  Еще вчера он был на коне. Новенький флипмобиль 'Ягуар' отливал красным золотом под неоновыми фонарями Москвы-1. Игорь нетерпеливо похлопывал по рулю. Друзья ждали его на шикарной вечеринке: отборный колумбийский кокаин, роскошные девчонки... ноздри Игоря трепетали в предвкушении бешеной ночи. Но 'Ягуар' намертво застыл в грандиозной пробке. Ткнувшись в хвост пробки, Месежников быстро соорентировался. Он не стал дожидаться, пока сзади соберутся другие флипмобили, лишая его места для маневра, и дал задний ход. Свернул в шахту спуска-подъема, которая рассекала все уровни Москвы, давая возможность водителям перемещаться с уровня на уровень, и спустился в Москву-2. Месежников давно не был на этом уровне, и увиденное поразило его, хотя второй этаж не считался трущобами. Трущобы располагались на четвертом этаже, в самом низу, и даже полицейские старались не заглядывать туда без особой надобности. В Москве-2 жили те, чьи доходы колебались между средним и невысоким уровнем. Здесь густо пахло жареной на дешевом масле и щедро приправленной синтетическими приправами едой. Месежников брезгливо скривился, его тошнило от запахов, уши заложило от шума толпы и криков лоточников, расхваливающих нехитрый товар.
  Как же Игорь ненавидел всю эту голытьбу, которая жадно жрала, размножалась, толкалась! Перенаселенность Земли, экологические катастрофы, нехватка продуктов - Месежников физически чувствовал, как они отнимают лично у него воздух и пространство. Предки Месежникова жили в роскошных домах с лужайками, в окружении лесов и собственных озер. А он никогда не видел леса, потому что часть их давно вырубили, а часть просто погибла. И за окном роскошной квартиры в Москве-1 простирался тот же унылый городской пейзаж: многоуровневые тротуары и трассы с кислородными автоматами по обочинам. Поэтому Игорь не пожалел отцовских денег на установку очень дорогой игрушки: оконного проектора. Проектор создавал иллюзию чудесных пейзажей за окном: золотые луга с тяжелой пшеницей, дремлющие на подушках облаков горы или заснеженный зимний лес. Но даже любуясь дивными пейзажами, Игорь знал: там, за стеклом, снуют чертовы голодранцы, и рано или поздно они захотят отнять у него роскошную жизнь светского бездельника.
  Массивная флипфура, которая ехала пред ним, вдруг остановилась посреди трассы. Водитель начал неспешно выгружать из грузовика ящики с продуктами и таскать их в магазин.
  - Да что же это сегодня такое! - Игорь сплюнул от досады и решил обогнуть препятствие по тротуару. 'Ягуар' въехал на тротуар, отчаянно сигналя. Люди подпрыгивали от неожиданности, крутили пальцем у виска.
  - Тебе, тварь, закон не писан? - молодая женщина, едва успев увернуться, в ярости ударила по оконному стеклу.
  Игорь потянулся к бардачку за сигаретами. Пачка выскользнула из рук и упала под пассажирское сиденье. Месежников отвлекся лишь на минуту, наклонившись за сигаретами, а когда выпрямился, перед 'Ягуаром' замер в восхищении мальчик лет пяти. Он прижимал к груди дешевую пластиковую машинку, глаза светились от восторга при виде роскошного флипмобиля
  Месежников принялся сигналить, но мальчик не сдвинулся с места. До ребенка оставалось всего несколько метров, и Игорь понял, что у него есть только один выход: свернуть в сторону, впечатав флипмобиль в стену, потому что с другой стороны оказалась продуктовая фура. Ягуар был заперт в узком коридоре, затормозить он не мог. И перепрыгнуть через ребенка он тоже не мог, потому что над тротуарами были подвешены балки ограничения высоты, рассчитанные на отчаянных лихачей - любителей прыгать через пешеходов.
  'Если врежусь в стену, со мной ничего не случится, - лихорадочно размышлял Месежников, - сработают подушки безопасности, но машина будет безнадежно испорчена'. Игорю нужно было выбрать между ребенком и машиной, и он выбрал второе. 'Ягуар' слегка подбросило, когда под ним оказался ребенок. Месежников врубил максимальную скорость и помчался прочь. Он не беспокоился насчет видеокамер, распложенных через каждые несколько метров. Отцу Игоря, начальнику городской полиции, не составит труда изъять и уничтожить ненужные записи. А теперь вперед! Игоря ждала бешеная ночь под адреналиновыми небесами и кокаиновыми звездами...
  ... Месежников никак не мог осознать, что он сидит в зале суда. Отцу Игоря не удалось замять скандал. Голытьба оказалась еще проворней, чем он ожидал: родители ребенка, Егор и Мария, привлекли к делу правозащитников, независимых журналистов, и даже представителей Новой Всемирной Церкви, которые предпочитали судебные залы молельням в борьбе за обиженную паству. И все они мечтали упрятать Месежникова в виртуальную тюрьму до конца дней его.
  Тридцать лет назад перенаселенность достигла пика. Для тюрем не осталось места, и многие страны вынуждены были снова временно ввести смертную казнь. Выручили всех ученые: они научились делать точный и полный слепок с личности человека - психоматрицу, и хранить ее в компьютерах. Тело при этом подвергали криогенной заморозке, и отправляли на Луну, где был построен многоэтажный криогенный склад. Когда заключенный отбывал свой срок, психоматрица помещалась обратно в тело.
  Адвокаты Месежникова сдержали свое обещание: его признали психически неполноценным, который сбежал из-под опеки. Виртуальное заключение заменили принудительным лечением и последующим домашним арестом.
  Егор едва сдерживался. Месежникова окружили журналисты. Перебивая друг друга они выкрикивали вопросы, а он, чувствуя себя звездой, неторопливо отвечал всем по очереди, и брезгливо кривил губы, когда его взгляд натыкался на колючий взгляд Егора. Поэтому Егор не сразу почувствовал, что дрожащая Машина рука, которую он сжимал во время процесса, осторожно выскользнула из его ладони. Маша спокойно и медленно, словно во сне, подошла к толпе журналистов, осторожно отодвинув тех, кто стоял сзади. Их внимание тут же переключилось на нее, в толпе образовалась брешь. На глазах у десятков людей она подошла к Месежникову и странно посмотрела на него: не растерянно, не зло, а пытливо. Так смотрят на диковинного жука, случайно залетевшего в окно. В зале суда наступила абсолютная тишина. Даже судья, собравшийся было выйти за дверь, приостановился, зачарованно глядя на Машу. А она неторопливо расстегнула черный пиджак свободного покроя, вытащила миниатюрный пистолет, и, направив его в лицо Игоря, два раза нажала на курок. И тогда раздался первый крик. Пронзительный крик журналистки, на которую брызнула кровь Месежникова. Люди, толкаясь и крича, побежали к выходу, охранники бросились к Маше и выбили пистолет из рук. А Егор прыгнул на охранников, пытаясь защитить жену.
  Машу приговорили к десяти годам виртуального заключения. Месежников-старший добивался пожизненного, но судья смягчил приговор.
  2119 год
  После смены Егор сидел в столовой, задумчиво ковыряя вилкой в тарелке.
  - Еда, конечно, барахло, но другой-то все равно нет, - за столик Егора сел Андрей, надзиратель из криогенного хранилища. - Гляди, какая красотка! - Андрей толкнул Егора локтем, кивая в сторону автоматического раздатчика, возле которого задумчиво изучала меню высокая блондинка. Синяя форма надзирательницы подчеркивала роскошные формы и оттеняла синие глаза.
  - Впечатляет, - согласился Егор.
  - Представляешь, какая непруха? Она согласилась со мной поужинать сегодня вечером, и тут мне ставят ночную смену! Я к напарнику - так мол и так, выручай, друган, а он рожу скривил кирпичом, и говорит, что занят. Ни черта он не занят! Просто сам к ней подкатывался, а она на него - ноль внимания. И теперь он мне мстит, гаденыш мелкий, жлобяра паршивый! Ни себе, ни людям!
  Сердце Егора сделало один лишний удар. Ему ни разу не доводилось дежурить в 'морозилке'. Туда назначали только проверенных сотрудников с опытом работы не менее пяти лет.
  - Я бы тебе помог, подежурил бы вместо тебя, - Егор старательно разыгрывал ленивое равнодушие, и даже зевнул для убедительности, - но меня туда, наверное, не пустят.
  - Да никто не узнает! - обрадовался Андрей, и хлопнул Егора по плечу, - мне всего на пару-тройку часов отлучиться, а потом я тебя подменю. Пойдем, я проведу тебя через скан сетчатки на входе, и дам флешку с паролями допуска к компьютерам. А там и делать ничего не нужно, просто сидишь и следишь, чтобы камеры заморозки исправно фурычили. У них иногда сбои бывают, температура скачет - так нужно реле вручную подкрутить, я тебе объясню как. А чтобы ты не заскучал, - Андрей понизил голос, - я тебе новую порнушку поброшу, эксклюзивную, только что с Земли привезли. Мужики говорят: даже пыль в лунных кратерах столбом стоит, - гоготнул Андрей.
  - Ладно, - улыбнулся Егор.
  - Спасибо, друган, за мной не заржавеет!
  
  ...Егор чувствовал себя Орфеем в Царстве Мертвых. Криогенный склад был огромен. Он занимал отдельный купол и состоял из множества залов. Стены каждого из залов были заполнены сверху донизу камерами с замороженными телами. Егор нашел Машу, и прижался к стеклу.
  - Я пришел к тебе, Спящая красавица, - прошептал он, включая разморозку. Внизу камеры было гнездо с кабелями. Егор размотал кабели, подтянул к агрегату переноса психоматрицы, подключенного к компьютеру, ввел код доступа, набрал личный код Маши. На мониторе появилось встревоженное лицо жены.
  - Что случилось? - спросила Маша, - почему ты вызвал меня без предупреждения?
  Внезапно она увидела криогенные камеры за спиной Егора, и все поняла.
  - Тебе удалось?
  - Да, Машенька! Я включил разморозку, еще немного, и ты будешь свободна.
  - Я... - она не успела договорить. За спиной появился главный охотник - Хэнк. Он набросился на нее черным вихрем, мощная воронка втянула в себя серую змею. Остальные охотники в нетерпении приплясывали рядом, отталкивая друг друга. Началась драка. Каждый хотел воспользоваться подвернувшимся шансом, и даже страх перед Хэнком не мог их остановить.
  Поэтому Хэнк быстро воздвиг каменную стену защиты. Охотники взвыли, царапая стену и ища лазейки. Но Хэнк недаром был главным: померяться с ним силой могла лишь Маша.
  - Что происходит? - Егор в отчаянии метался перед монитором, не в силах помочь жене. Теоретически заключенные в вирте должны были находиться каждый в своей замкнутой ячейке памяти, словно в камере. Так думали те, кто создавал виртуальные тюрьмы. Но на самом деле психоматрицы, сливаясь с виртом, создавали свой собственный мир, о котором ничего не знали те, кто живет в реале. Зеки с удовольствием поддерживали версию разработчиков вирта, тайком пользуясь неограниченной свободой перемещения внутри тюрьмы, когда за ними не наблюдали извне, из реального мира.
  - Он пытается выйти вместо меня, - голос Маши звучал глухо, словно издалека. Только сейчас Егор понял, что все человеческие представления о жизни отделенной от тела души в виртуальном пространстве - это обман.
  Серая змея вырвалась из черного вихря, превратилась в прозрачный купол, который накрыл вихрь, заперев его внутри себя.
  - Чем я могу тебе помочь?
  - Ничем! Нужно дождаться, пока тело полностью разморозится, иначе я не смогу перейти!
  Егор взглянул на реле разморозки: всего двадцать процентов. Осталось восемьдесят! Егор боялся, что Маше не продержаться так долго!
  Черный вихрь взорвал купол изнутри, разорвал его на мелкие осколки. Маша на мгновение снова приняла облик змеи, а Хэнк обратился огнем, и бросился на нее. 'Разморозка тридцать процентов' - высветилось на реле.
  - Егор, ты можешь мне помочь, но это очень болезненно! - серая змея превратилась в красную саламандру и бросилась в костер. Пламя рассыпалось множеством мелких язычков и погасло. На мониторе на мгновение возникло лицо Хэнка, он подмигнул Егору, гнусно ухмыльнулся, и превратился в черного коршуна с железным клювом. Коршун подхватил ящерицу, ударил ее о землю и наступил мощной лапой.
  - На агрегате психоматрицы есть кабели с датчиками и виртуальный шлем. Если надеть шлем, подключить одну сторону кабеля к криогенной камере, а другую, с датчиком на конце прилепить на твое тело, разморозка пойдет в несколько раз быстрее, потому что твое тепло передастся мне. Но тебе будет очень холодно и очень больно.
  - Я сейчас! - Егор бросился к агрегату, дрожащими от нетерпения руками размотал кабели, надел шлем, прилепил присоски датчиков к телу.
  Реле разморозки окрасилось красным: 'Ускорение разморозки. Осталось тридцать процентов, двадцать, десять...' Зубы Егора стучали от холода, руки и ноги свело судорогой. Тысячи острых льдинок вонзились в кости, жилы, пронзили голову, забились в висках. Блестящая водная гладь стала последней картинкой, которую увидел Егор...
  ... Маша пришла в себя и поспешно сняла шлем. Первым делом она снова включила криогенную заморозку собственного тела, вернула на место кабели и тщательно убрала все следы. Теперь можно наслаждаться свободой!
  Она вытянула руку, пошевелила пальцами. На столе стояла кружка с недопитым кофе. Маша жадно сделала несколько глотков. Остывшее растворимое пойло показалось ей божественным нектаром. Ей было жаль Егора! Ведь он настолько ей доверял, что до последнего мгновения не понимал, что происходит. Когда-то она и сама была такой: честной, преданной, готовой на самопожертвование. Муж сделал все, чтобы вытащить ее в реал до срока, но вдвоем они бы не ушли. Сбежать с Луны было невозможно - их бы поймали через пару часов. И он не знал того, что знала она, Маша: душа, отделенная от тела, меняется, становится другой. Холодный вирт вытесняет все, что мешает мыслить рационально. У человеческих богов множество имен. У машинного бога - только одно: целесообразность. И всего две заповеди. Первая: 'Люби только самого себя!' Вторая: 'Ничего личного. Мир выглядит так, как нравится тебе. Мир существует, если существуешь ты. Все остальное неважно'.
  'Как странно чувствовать себя мужчиной!' - Маша пригладила короткие волосы и решительно направилась к выходу со склада.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"