Красное.
Закатами выжженное.
Два булыжника -
пролетариям впору.
Лежат себе -
замшелые, серо-рыжие -
На кромке волны -
ни с горы, ни в гору.
Давно лежат.
Скорешились уже.
За "Титаника" с айсбергом беседы ведут.
И что им волны этой Красной лужи -
когда такие гиганты в ходу!
Море вздыбилось ревниво:
"Я - лужа?! Да сейчас такие дела закручу -
песчинками ляжете
на дно мое -
только захочу!"
Смеются камни: "С места сдвинь-ка!
Мы зА сто лет
в песок успели врасти.
Иди с Ветром брюзжи волн своих синькой -
Не мешай мужикам разговоры вести."
Плюнуло Море
солью
в глаза бесстыжие.
Ушло.
А эти -
ржут,
серо-рыжие.
Недолго веселились -
со Штормом вернулось,
бросая
в обидчиков
трупами
рыбьими.
Черно-синей волной изогнулось -
и одного замшелого из ямы выбило.
Откатилось обратно -
в другого нацелясь.
С собой утащило первого насмешника.
Второй,
зубами в чахлый куст вцепясь,
трясся предсмертной лихорадкой грешника.
Усмехнулось Море:
"Одного довольно мне!
Сиди тут, Замшелый -
себе трави байки!" -
Ушло, добычу катая на дне,
как колесо таратайки.
Скучно Замшелому.
Брата утратил.
Что ж, время и не такое лечит!
Вокруг оглянулся -
Вон и волны кого-то катят.
Пригляделся - Глина.
Недурна собой,
телом мягка - обняла исполина.
"Вот хорошо!
А то хоть волком вой."
Рассказал ей о кореше:
"С Морем - до последнего -
едва сам в битве той выжил!
Не спас брата - помянем его!
На дне морском в пучине лежит."
Воды каплю из себя выдавил.
Глина обняла, каплю впитала:
"Милый, не плачь, ты победил!
Давно героя в мужья искала!"
Поженились, значит.
Живут-поживают.
Ласки-шепоты-объятия нежные.
Море издали наблюдает:
как там Замшелый -
трещинами прореженный?
Женился? Надо же -
и на таких спрос есть -
серых,
каменных,
с плешками мшиными!
Надо Ветру снести весть -
посмеется вихрями тинными.
Вместе
к берегу -
на диво-дивное
зенки выпучили -
тащат с собою корягу-каргу
и утопленника -
не заметили, как вытащили.
Тот - к корешу - гладкий да искристый,
морскими ласками за годы взлелеянный:
- Братко, ты ли? Эк тебя... - свистнул:
- Ай-да со мной! На грусть-тоску забей!
Там, в рапсе, блаженство:
Томные барышни,
беседы за чаем, бани, массажи...
Замшелый осклабился:
- Разговоры излишни,
Не тратьте словесных музык пассажи.
Мне здесь хорошо.
С Глиной семействую,
воздух - опять же -
йодистый свежий.
Грех мне пенять на судьбу свою -
трещинами прореженную.
- Как знаешь, - красавец на дно ушел.
Поник Замшелый:
- За кого бился?! Себя терзал - до трещин довел
Сердце каменное!
- А он возгордился, -
Глина мужу вторит эхом,
мягкими ласками мшинки обволакивает,
- Не будем больше думать об этом -
и Гордеца не будем оплакивать.
Пусть живет себе - дни множа.
Рядом с тобой - моим Героем -
Он - всего лишь песчинка ничтожная.
Что до морали -
каждый себе сам выведет.
Кому-то, может, интриги Моря ближе.
Один арбуз раскатает в обед -
другой - свиной хрящик вылижет.
|