Мужчина, тяжело вздыхая, лежал на кровати, уставившись открытыми глазами в потолок. Вдовец, как ни старался, никак не мог уснуть. Время издевательски, по капле, медленно, как палач, удлиняло бесконечно-тёмную ночь, которая своей тишиной не успокаивала тревожившие его мысли, а только умножала скорбь. Прошёл целый месяц как мужчина похоронил свою жену, с которой прожил душа в душу целых двадцать пять лет. Он ворочался с боку на бок на диване и плакал. Боль и утрата слезами искали дорогу к душе. 'Таня, моя Таня. Один, совсем один'. В его голове, как в калейдоскопе цветных слайдов, возникали очень ясные и яркие воспоминания, от которых мужчина никак не мог отрешиться, где он видел свою жену молодой и нежной, и буквально прикасался к ней.
Вот так, почти не двигая открытыми глазами, вдовец дожидался утра. Вся кровь от сердца била в виски. Глаза болели.
На цветастой скатерти стола, который стоял рядом, возле кровати, одиноко лежала чуть изогнутая, длинная церковная свеча.
'Моя Татьяна, - пристально осматривая свечу, подумал безутешный вдовец, вытирая выступившие слезы. - Я просто обязан прийти к ней... прямо сейчас... в ночь... к моей единственной... и помолиться возле её последнего приюта'.
Свет утреннего солнца в окне его двухкомнатной квартиры тускло обозначился за горизонтом, когда вдовец с серьёзным заплаканным лицом вышел из дому и направился к городскому кладбищу. Он шёл, спотыкаясь, как в тумане, не смотря себе под ноги и ничего не замечая... Весь недолгий путь до городского погоста, как верные стражи, его сопровождали две огромные, похожие на привидения вороны, которые постоянно перелетали с дерева на дерево над самой головой. Их отчаянно-громкие крики, похожие на слово 'кара', разрывали предрассветную тишину, как будто они пытались что-то ему сказать, намекнуть.
Но мужчина торжественно нёс перед собой свечу, крепко сжимая её в руке, не обращая никакого внимания на птиц,
'Я уже рядом, любимая'- думал он.
Дойдя до ограждения кладбища, вдовец остановился у самого входа, с которого отлично была видна вся территория.От самых ворот погоста аккуратные бетонные ступени лестницы резко уходили вниз.Горбы холмов и пригорков, сверху похожие на семью ежей, были утыканы тускло-серыми надгробиями и уже чуть покосившимися крестами. Посередине этого чёрного озера скорби широко раскачивались высокие ровные сосны, как гигантские мачты корабля под напором порывистого прохладного ветра. Свет солнца едва красил кроны деревьев.
Мужчина протянул руку и толкнул витые, чугунные ворота, которые тут же навели ещё более невообразимую тоску скрипом несмазанных петель. Ноги вдовца устало подгибаясь шли в дымку утренний прохлады.Оглушительная тишина звенела в ушах, сопровождая вдовца знакомой дорогой через узкие проходы посреди многочисленных, нагромождённых друг на друга памятников и надгробий. Возле могилы жены мужчина остановился и дрожащими руками зажег спичку, попробовав поджечь свечу. Фитиль, вспыхнув, задымил. Свеча не загорелась. Он взял еще одну спичку и чиркнул ею о коробок. Искры разлетелись в разные стороны. Спичка, ядовито зашипев, потухла.
'Что за чертовщина!' - подумал раздосадованный мужчина. И только после третьей попытки на свече появился маленький мерцающий огонёк. Вдовец настороженно огляделся , пригладил свободной рукой одежду и начал негромко молиться, глядя на песок последнего прибежища любимой жены. Его одинокий тихий голос безнадежно тонул в сгустившемся предрассветном тумане, который опустился на кладбище.
И тут краем глаза мужчина заметил, что подле памятника, в отдалении, из-за надгробия на землю опустилась чёрная когтистая рука. Она лежала на земле, слегка подёргиваясь, и вдруг внезапно растаяла в воздухе.
- Ааа!.. - от неожиданности вдовец слегка вскрикнул. В его голове тут же стали появляться странные пугающие образы. Ошарашенный необычным видением, мужчина замолчал, пытаясь вспомнить слова недочитанной им молитвы, как загипнотизированный оглядывая место, где появилась рука.
'Этого не может быть!' - взволнованно решил вдовец и, чтобы подбодрить себя, вспомнив слова молитвы, продолжил зачитывать 'Отце наш еже еси на небеси' уже на одну тональность громче.
'Показалось...' - успокаиваясь, подумал смущённый мужчина, но молитва никак не могла утешить разыгравшиеся воображение. Вдруг из-за надгробия той же могилы неожиданно появилась чёрная рогатая голова.
Настоящий чёрт с бородой смотрел на молящегося и так же, как появился, исчез, возникнув на тридцать метров ближе из-за другого надгробия, моргая глазами и тряся головой.
'Приближается!' - эта простая мысль буквально пригвоздила мужчину к земле. Он остолбенел. Волосы на голове зашевелились. Душа была готова покинуть тело.
Вдовец уже орал во все горло:
- Господи, помилуй!!!
Получалось не очень. Страх мешал думать и все слова молитвы превращались в крик. Голова чёрта опять спряталась. Мужчина в панике осматривал ближайшие надгробия, из-за которых должен был появиться чёрт, и спросить с него за все земные грехи, а по пустому кладбищу гулял ветер, и сорванный голос вдовца наполнял ужасом и без того печальное место.
Сколько прошло времени, вдовец не заметил, но когда солнце поднялось выше сосен, ярко осветив кладбище, возле своих ног рядом с цветами он увидел шерсть. На чертячию она не была похожа, хотя мужчина и не знал, как она выглядит, эта чертячия одежда. Подняв кусочек шерсти и принюхавшись, он не почувствовал запаха серы.
Первая обнадеживающая за это утро мысль его вдохновила: 'Это не чёрт!' И уже почти без страха вдовец начал оглядываться.
Каково же было его изумление, когда он увидел стадо диких козлов, которые гуляли по кладбищу и ели цветы, оставленные на могилах, и только тут он услышал свой сорванный и наполненный ужасом голос, который как в театре, отражаясь от сосен, повторял: 'Господи помилуй!!! Господи помилуй!!! Пожалуйста...'