Пальчун Александр Петрович. Фанерный гость

Александр Пальчун

palchun2000@gmail.com

ФАНЕРНЫЙ ГОСТЬ

(Комедия)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

АНДРЕЙ - предприниматель

АННА -- жена Андрея

АЛЬБИНА -- мать Анны

ДАНИИЛ - дуг Андрея, врач

ПОЛИНА - квартирантка

ВЕРОНИКА - журналист

НАУМ - глава социальной службы

КАПИТАН - полицейский

ИНКАССАТОР

Квартира Андрея Петровича Круменя -- владельца небольшого магазина игрушек. Три двери: левая ведет в спальню, правая - на кухню и другие комнаты, центральная - вход с улицы. Минимально необходимая обстановка: диван, два кресла, большой шкаф, на стене телевизор. В комнате широкие высокие двери.

АННА вкатывает своего мужа АНДРЕЯ в комнату в инвалидном кресле-каталке. Ноги Андрея укрыты пледом.

АННА. Андрюша, ты у окошка посидишь, или включить телевизор?

АНДРЕЙ. У окошка, Анюта. Послушаю, как птички поют.

АННА. Послушай, дорогой, послушай. Я форточку прикрою, чтобы не продуло.

АНДРЕЙ. Да, прикрой немного. Пусть поют, но негромко.

АННА. Я отлучусь на часок - к маме съезжу. Она хочет купить шведскую стенку.

АНДРЕЙ. Мебель?

АННА. Нет. Спортивную лестницу до потолка.

АНДРЕЙ. Рановато она вздумала карабкаться наверх.

АННА. Андрюша, прекрати.

АНДРЕЙ. Ей что, беговой дорожки мало?

АННА. Маме не хватает нагрузки на другие мышцы.

АНДРЕЙ. Я бы сказал, чего ей не хватает.

АННА. Не надо. Я наперед знаю, что ты скажешь, и как ты любишь мою маму.

АНДРЕЙ. Да ради бога! Пусть хоть по потолку бегает. Я что -- против? Теперь мое дело - сидеть у окна.

АННА. Все. Не грусти. Я ненадолго. (Уходит.)

Андрей подъезжает к окну, смотрит вниз. Удостоверившись, что жена вышла из подъезда, резко отбрасывает плед, выпрыгивает из каталки, делает наклоны влево-вправо, несколько раз энергично приседает, ходит по комнате, разминая ноги.

АНДРЕЙ. Не понимаю, как артисты изображают калек. Если настоящий талант, поневоле с персонажем сроднишься и сам инвалидом станешь. Потом никакая физкультура не спасет!

За входной дверью слышатся неясные звуки. Андрей хватает плед, прыгает в каталку, принимает скорбный вид. Входит ДАНИИЛ.

АНДРЕЙ. А-а-а, это ты... (Выбирается из кресла.) Стучаться надо. Привет! (Протягивает руку для рукопожатия.)

ДАНИИЛ. Привет! (Пожимает руку.) Закрываться надо.

АНДРЕЙ. Не помешает. (Закрывает дверь на защелку.)

ДАНИИЛ. А где Аня?

АНДРЕЙ. К теще поехала... кино смотреть.

ДАНИИЛ. Кино?

АНДРЕЙ. Альбина собирается по стенам лазить. Надумала купить лестницу-тренажер.

ДАНИИЛ. Правильно надумала - это я посоветовал.

АНДРЕЙ (недовольно). А мне снова платить? Мы еще за беговую дорожку не рассчитались.

ДАНИИЛ. Не прибедняйся, рассчитаешься. Как только зарегистрируешься, избирком выделит триста миллионов.

АНДРЕЙ. Думаешь, выделят?

ДАНИИЛ. Куда они денутся - по закону положено. Если, конечно, не обнаружат фальшивые подписи.

АНДРЕЙ. Что ты! У меня все идеально. Наладил контакты с обществом инвалидов. Они прямо ухватились за идею. Наконец-то в парламенте появится их представитель - будет отстаивать интересы калечного населения.

ДАНИИЛ. Сколько можно говорить - интересы людей с ограниченными возможностями.

АНДРЕЙ. Все не могу привыкнуть.

ДАНИИЛ. Привыкай... если такое затеял.

АНДРЕЙ. А что оставалось?! Наблюдать, как волокут на скамью подсудимых?

ДАНИИЛ. Не надо было лихачить.

АНДРЕЙ. А они что, не лихачили? Если мигалки, так правила побоку?! Они на желтый выехали.

ДАНИИЛ. А ты -- на красный. И они - по главной.

АНДРЕЙ. Конечно! С мигалками всегда главная.

ДАНИИЛ. У них из-за тебя пропало несколько миллионов. И два инкассатора пострадали.

АНДРЕЙ. Зато пешеходам повезло - денег высыпалось... как на поляне грибов.

ДАНИИЛ. Вот тебя и засолят за эти грибы... лет на шесть. Еще и выплатишь все, что грибники унесли. Так что не вздумай выздоравливать - получишь по полной.

АНДРЕЙ. А я и не думаю. Мне так даже лучше -- вокруг сострадают. И появилось время поразмышлять о своей жизни.

ДАНИИЛ. Поразмышляй. Это и прохвостам полезно.

АНДРЕЙ. Даниил, не обижай инвалида. Я тут немного посидел и кое-что придумал...

ДАНИИЛ. Думай не думай, а возмещать заставят.

АНДРЕЙ. Это если бы я и дальше оставался мелким торговцем игрушками.

ДАНИИЛ. А теперь ты крупный... крупный правонарушитель.

АНДРЕЙ. Конечно крупный - учредитель новой, столь необходимой для общества партии. А у депутатов, чтобы ты знал неприкосновенность, тем более у депутата-инвалида.

ДАНИИЛ. Какой ты инвалид? Ты симулянт!

АНДРЕЙ. Ну и что?! В парламенте полно симулянтов! Ты Егора знаешь?

ДАНИИЛ. У которого рекламное агентство?

АНДРЕЙ. Да. Ты не представляешь, сколько он бездельников из грязи в князи вывел? Половина депутатов -- его клиенты.

ДАНИИЛ. Это хорошо, что у тебя там друзья.

АНДРЕЙ. Друзья... Он обижался -- как только в парламент попадают, его сразу забывают.

ДАНИИЛ. Надеюсь, со мной такого не случится?

АНДРЕЙ. Да мы и тебя изберем.

ДАНИИЛ. Спасибо, я не калечный.

АНДРЕЙ. Зато профессиональный врач. Выдвинем от партии народных целителей.

ДАНИИЛ. А разве есть такая?

АНДРЕЙ. Не знаю. Если нет -- учредим. Ты дипломированный медик.

ДАНИИЛ. Вот именно - медик, а не знахарь.

АНДРЕЙ. Не велика разница. Все вы калечите население. Не зря в народе говорят: избегай докторов -- и будешь здоров!..

ДАНИИЛ. ...Как симулянт в инвалидном кресле.

АНДРЕЙ. Ничего. Немного посижу в инвалидном, потом пересяду в депутатское, а потом пойду на поправку.

ДАНИИЛ. На другой день?

АНДРЕЙ. Можно и на другой. Вам, докторам, это, конечно, всегда не нравилось - клиентуру теряете. Но случается и такое. Бывало, наложат руки, скажут несчастному: встань и иди -- и человек пошел.

ДАНИИЛ. Да выздоравливай хоть сейчас! Только не вздумай инвалидность оформлять.

АНДРЕЙ. А что, не дадут?

ДАНИИЛ. Дадут. Так дадут, что за симуляцию будешь где-нибудь в каменоломнях киркой махать... пару созывов.

АНДРЕЙ. Даниил, я не симулирую. Я прислушиваюсь к подсказкам судьбы. Это она меня подтолкнула на удачную стезю. Столько лет понапрасну ухлопал! А теперь - ни забот, ни хлопот. А какие идеи в голову приходят! Не попади в аварию, никогда бы такого не придумал...

ДАНИИЛ. ...Пробраться в парламент в инвалидной коляске.

АНДРЕЙ. Даниил, я хочу купить электрическую. От этой мозоли на руках. (Демонстрирует ладони.)

ДАНИИЛ. Нормальные мозоли. Руки трудового симулянта. Белоручкам в парламенте не место. Забудь про электрическую.

АНДРЕЙ. Но на ней очень удобно.

ДАНИИЛ. Ты еще трицикл купи и гоняй по городу... с мигалкой. Потерпи, получишь персональный автомобиль с водителем. У меня племяш Никита недавно права получил.

АНДРЕЙ. И не уговаривай. Видел я, как твой Никита на одном мотоциклетном колесе носится. Точно инвалидом сделает.

ДАНИИЛ. Как знаешь, я не настаиваю.

АНДРЕЙ. Помощником возьму, референтом, только не водителем. Дольше с твоим Никитой проживем.

Слышится дверной звонок. Андрей забирается в кресло.

АНДРЕЙ. Открой. Это, скорее всего, журналистка.

ДАНИИЛ. Журналистка?

АНДРЕЙ. А как ты думал известность получают?! Иди открой.

Даниил открывает дверь. Робко входит молодая девушка -- журналист ВЕРОНИКА. Одета она скромно, выглядит неброско.

ВЕРОНИКА. Здравствуйте... Я Вероника... из газеты. У меня назначена встреча.

АНДРЕЙ. А-а-а, Вероника. Проходите, проходите. Вероника, знакомьтесь, это Даниил - мой товарищ и друг детства. И что немаловажно - эскулап от бога. Все остальные лекари по сравнению с ним - санитары безрукие!

ДАНИИЛ. Андрей, перестань.

АНДРЕЙ. Видите -- скромничает. Краснеет, когда его хвалят. (Даниилу.) А это Вероника - журналист. Специализируется на избирательном праве и общественно-политической жизни. (Веронике.) Присаживайтесь. (Даниилу.) Вероника заинтересовалась моим случаем и моей партией...

ДАНИИЛ. ...Которая еще только на бумаге.

АНДРЕЙ. Велика беда начало. Дело времени. Таких как я - страждущих -- не менее двадцати процентов.

ВЕРОНИКА. Я включу диктофон.

АНДРЕЙ. Да, конечно.

ДАНИИЛ. Андрей... Андрей Петрович, откуда ты взял двадцать процентов?

АНДРЕЙ. Да если хорошо вникнуть, у нас вся нация больная. Разве черствость и невнимание к проблемам ближнего, не болезнь?

ВЕРОНИКА. Еще и какая.

АНДРЕЙ (Веронике). Вы видели пандусы у моего подъезда?

ВЕРОНИКА (вспоминает). Не припомню.

АНДРЕЙ (указывая на Даниила). И он не припомнит. Потому что их нет, и потому, что ему все равно, как его товарищ выбирается на улицу.

ДАНИИЛ. На лифте мой товарищ выбирается. А дальше его выносят... как восточного владыку.

АНДРЕЙ. А я не хочу быть владыкой! И никого не хочу эксплуатировать. Хочу быть рядовым, законопослушным гражданином. И нас таких - порядочных и честных инвалидов - тысячи.

ВЕРОНИКА. Но только вы догадались создать партию. Каким образом к вам пришла эта идея?

АНДРЕЙ. Не знаю. Скорее всего -- через недвижные ноги.

ДАНИИЛ. Главное, чтобы по пути к голове она не попала в другое место.

ВЕРОНИКА. Что вы! Создание подобной партии давно назрело - это истинный показатель гуманизации общества. Наш редактор, узнав об инициативе, сразу обозначил ее приоритетной.

ДАНИИЛ. С вашим редактором все в порядке?

ВЕРОНИКА. В каком смысле?

ДАНИИЛ. В смысле... полноценный... без увечий?

ВЕРОНИКА. С виду вроде ничего. Но если поработать с ним, многие начинают сомневаться.

АНДРЕЙ. Попивает?

ВЕРОНИКА. А вы откуда знаете?

АНДРЕЙ. И не прочь приударить?

ВЕРОНИКА. Ну конечно.

АНДРЕЙ. Тогда нормальный. А то ведь знаете, по нынешним временам у нас другие слабости входу.

ДАНИИЛ. Андрей, только не начинай! Может быть, ты и феминизм осуждаешь?

АНДРЕЙ (не зная, что ответить). Феминизм... (Смотрит в сторону Вероники, пытаясь угадать реакцию.) Тут все не так однозначно...

ВЕРОНИКА. Я и сама феминисток не очень уважаю. Многие пиарятся, лишь бы выскочить за толстые кошельки.

АНДРЕЙ. Вот и я говорю. Феминизм -- прогрессивное движение... нужное, но не везде и не всегда... и только не у нас.

ВЕРОНИКА (удивленно). Почему это не у нас? Мы что, хуже всех?

АНДРЕЙ. Вы? Хуже? Кто вам такое сказал? В жизни не видел девушки красивее!

Даниил за спиной Вероники в отчаянии хватается за голову, давая понять: Все! Началось! Старая песня!

ВЕРОНИКА. Спасибо.

АНДРЕЙ. В этом можете не сомневаться. И Даниил не даст соврать.

Вероника поворачивается к Даниилу, который прерывает ужимки и с готовностью кивает.

АНДРЕЙ. Вероника, я предлагаю вам немного пожить у нас. Два дня добираться из столицы, чтобы потом ютиться в казенной гостинице?

ВЕРОНИКА. Нет-нет, это неудобно...

АНДРЕЙ. А с нашей стороны непорядочно... отправлять дорогих гостей на постоялый двор.

ДАНИИЛ. В крайнем случае - у меня квартира свободная.

АНДРЕЙ (возмущенно, Даниилу). Вот когда к тебе... безногому, приедут гости... тогда и отфутболивай. Придумал... к нему.

С сумками, набитыми провизией, входит ПОЛИНА - квартирантка, по совместительству - домработница.

ПОЛИНА. Здравствуйте.

ДАНИИЛ. Здравствуй, Поля.

АНДРЕЙ. Полина, это Вероника - будет готовить материал обо мне для центральной прессы. (Веронике.) А это Полина - снимает у нас комнату и помогает нам с Анной по хозяйству. Полина, размести Веронику в комнате, что я показывал.

ПОЛИНА. Рядом с вашей?

АНДРЕЙ. Конечно. Можно подумать, что у бедного инвалида квартира из десяти комнат!

ПОЛИНА. Хорошо. (Веронике.) Пойдемте, покажу.

Полина и Вероника уходят.

ДАНИИЛ (оглядываясь в сторону ушедших). Что ты придумал?

АНДРЕЙ. Что я придумал?

ДАНИИЛ. Оставь свои прежние замашки. Теперь ты инвалид, а она страшненькая, как утренние новости.

АНДРЕЙ. Ты ничего не понимаешь в новостях.

ДАНИИЛ. А вот она быстро разберется в тебе! А как разберется - устроит такую рекламу, что выскочишь из кресла и, опозоренный, будешь бегать, пока полиция не поймает.

АНДРЕЙ. И в девушках ты ничего не понимаешь. Это милое, юное, наивное существо. Если такими восхищаться, они расцветают прямо на глазах. А распустившиеся розы еще никого не позорили.

ДАНИИЛ. Ты плохо знаешь журналистов. Они за сенсацию готовы что угодно отдать.

АНДРЕЙ. А отдаться?

ДАНИИЛ (язвительно). Безногому инвалиду?

АНДРЕЙ. Даниил - человеку с ограниченными возможностями. Да! Я и в самом деле ограничен и не свободен в своих действиях. Во-первых, по дому целыми днями шляется жена, а во-вторых, Полина...

ДАНИИЛ (удивленно). И Полина?

АНДРЕЙ. А по-твоему, я что - бестелесный? Если бы, например, в твоем доме, обитала такая девушка, как Полина, ты бы изображал импотента?

ДАНИИЛ. Ты хочешь сказать?..

АНДРЕЙ. А что здесь такого?

ДАНИИЛ. Господи! И она тоже думает, что тебя хватила кондрашка... с ногами?

АНДРЕЙ. Полина все знает. (Тяжело вздыхает.) В один из моментов я потерял голову и перестал себя контролировать. И она обо всем догадалась.

ДАНИИЛ. Анна... тоже знает?

АНДРЕЙ (возмущаясь наивностью друга). Анна - моя жена! С чего это я стану терять голову со своей женой?

ДАНИИЛ. Но тогда зачем тебе еще одна - журналистка?

АНДРЕЙ. Женщин много не бывает. Природой их количество не регламентировано. И по секрету тебе скажу, с ними дело иметь намного приятней, чем с мужиками.

ДАНИИЛ. Спору нет. Но когда они живут отдельно... друг от друга.

АНДРЕЙ. А я в безвыходной ситуации -- не могу же я гонять городу в инвалидной коляске.

Входит АННА.

АННА. Привет, Даниил. Там внизу рабочие приехали - собираются пандус устанавливать.

ДАНИИЛ (Андрею). Вот теперь будешь гонять... в смысле, ездить.

АННА. Куда ему ездить? Разве что к моей маме. Она внизу со строителями договаривается, чтобы ей шведскую стенку поставили.

АНДРЕЙ. Во-во! Именно шведскую. Всей бригадой. У них это запросто.

АННА. У шведов?

АНДРЕЙ. У строителей! Им только позволь.

АННА. Что ты хочешь сказать?

АНДРЕЙ. Потом плитку предложат поменять, капитальный ремонт затеют... и так - на несколько лет.

АННА. И пусть ремонтируют. У мамы давно уже пора все обновить.

АНДРЕЙ. Глупости! Все у нее нормально. Даниил, хоть ты вразуми ее -- я не могу! Лучше поеду, кофе выпью. (Катится в сторону правой двери.)

ДАНИИЛ. Я тоже не откажусь от кофе.

Входит АЛЬБИНА Егоровна - мать Анны. Даниил не замечает ее, пытается поддержать товарища.

ДАНИИЛ. Аня, Андрей в данном случае прав -- у твоей матушки все идеально. Достаточно раз увидеть - глаз не оторвешь. На что ни посмотри - абсолютная гармония. Все на своем месте, как и положено - ни убавить, ни прибавить! Я бы многое отдал, чтобы иметь в своей квартире такое совершенство! (Уходит следом за Андреем.)

АЛЬБИНА. Как вовремя я заглянула! И ты, Аня, молчишь. Не приди, так бы и не узнала, какое впечатление произвожу на Даниила.

АННА. Мама, ты неправильно поняла.

АЛЬБИНА. Доченька, не надо! Я понимаю, мужские слова нельзя принимать за чистую монету, но все равно - на пустом месте такое не говорят. И не спорь! Он не намного моложе меня.

АННА. На двадцать лет.

АЛЬБИНА. Ну и что? С каких это пор молодость -- преграда между людьми? Ты лучше со своим ровесником разберись.

АННА. Мама, все так неожиданно -- Андрей был здоров и вдруг... на пустом месте. Даниил говорит, все из-за позвоночника.

АЛЬБИНА. Если Даниил говорит, то так оно и есть. Но мы его поднимем на ноги.

АННА. Мы?

АЛЬБИНА. Мы с Даниилом. Ты думаешь, я для кого шведскую стенку ставлю? Нужна вытяжка позвоночника - устранять защемление. Будем приезжать ко мне и устранять... под врачебным присмотром.

АННА. Под каким врачебным?

АЛЬБИНА. Да что ты как нарочно! Даниил, по-твоему, не врач?

АННА. Но он не захочет к тебе ехать.

АЛЬБИНА. Даниил?

АННА. Андрей.

АЛЬБИНА. Тогда пусть до конца своих дней сидит в коляске... на твоей шее. А Даниил, я уверена, захочет. Или, скажешь, в моем доме ему не нравится?

АННА. В доме-то как раз ему нравится.

АЛЬБИНА. Тогда не морочь мне голову - я знаю что говорю. И Андрея твоего поднимем -- хочет он того, или не хочет.

АННА. Мама, может грех такое говорить, но когда все это случилось, мне стало намного спокойней.

АЛЬБИНА. Понимаю.

АННА. Он раньше в своем магазине с игрушками постоянно среди молодых мам вертелся. Теперь из всех женщин пусть знается только с одной журналисткой.

АЛЬБИНА. С какой еще журналисткой?

АННА. Со страшненькой. Я когда с ней по скайпу договаривалась - сразу согласилась, от этой вреда не будет.

Входит ВЕРОНИКА.

АННА (с притворным восторгом). А вот и наша красавица, о которой мы говорили. Вероника, вы уже приехали?

ВЕРОНИКА. Только что. Здравствуйте.

АННА. А это моя мама - Альбина Егоровна.

ВЕРОНИКА. Очень приятно.

АЛЬБИНА. Вот вы какая! А мне вас Анна так нахваливала, так нахваливала - и оказалась права.

ВЕРОНИКА. Да полно вам. И Андрей Петрович хвалил.

АННА (тревожно). И Андрей хвалил?

ВЕРОНИКА. И пожить у вас предложил - в гостиницу не отпускает.

Анна и Альбина переглядываются.

АННА. Правильно и сделал... хотя я номер забронировала.

ВЕРОНИКА. Андрей Петрович уже позвонил - отказался от брони. Сказал, что если я уеду, вы обидитесь.

АННА. Так и сказал?

ВЕРОНИКА. При Данииле. А Даниил предложил остаться у него.

АЛЬБИНА. С какой это стати? Интервью -- у Андрея, а жить у Даниила? Правильно Андрей и решил, и вы правильно сделали, что согласились. Немного приободрите его - ведь бедняжка теперь постоянно в четырех стенах. Каково цветущему мужчине оказаться в таком положении?

АННА. Мама, какой он цветущий?

АЛЬБИНА. А какой же? Они с Даниилом ровесники. По-твоему, и Даниил не цветущий?

АННА. При чем здесь Даниил - мы говорим об Андрее.

ВЕРОНИКА. Ваш супруг тоже интересный мужчина.

АННА. Вот, накликала на свою голову. (Уходит.)

ВЕРОНИКА. Что это с ней?

АЛЬБИНА. Тяжело переносит болезнь Андрея. Вы уж, милочка, постарайтесь его приободрить... эмоционально. А там где эмоции - там и все остальное. Душа и тело в человеке неотделимы.

ВЕРОНИКА. Конечно. Обязательно сделаю все, что смогу. Я как увидела Андрея Петровича в инвалидном кресле, так меня словно кипятком изнутри обдало. Где справедливость? Одни ходят, бегают, танцуют... а ему только в окошко смотреть. Но он не из тех, что сдаются без боя - такое дело затеял!

АЛЬБИНА. Какое дело?

ВЕРОНИКА. Новую партию.

АЛЬБИНА. Партию? Для себя?

ВЕРОНИКА. Политическую - партию инвалидов. Извините, партию людей с ограниченными возможностями. Другие всю жизнь страдают и не догадываются. А он сразу придумал.

АЛЬБИНА. Это он может - у него с детства шило в одном месте торчит. Ох, и намучилась Анна.

ВЕРОНИКА. Вот и хорошо, что шило, зато всегда весело.

АЛЬБИНА. Очень весело, особенно, если шило спереди. Но это пусть сами разбираются. А вот инвалидную партию он напрасно затеял.

ВЕРОНИКА. Почему это напрасно?

АЛЬБИНА. Не будет ему голосов - никто не считает себя инвалидом. У нас на районе когда-то партию пенсионеров создавали. Я списки посмотрела - там всего одна женщина. И ту, как потом выяснилось, перед смертью без ее ведома вписали. Так она как узнала, такой скандал устроила, что еще восемь лет прожила.

ВЕРОНИКА. Вы думаете, у Андрея Петровича не получится?

АЛЬБИНА. Уверена. Если бы он был здоров и в шутку такую партию затеял - тогда другое дело. Если что-то несерьезно делать, то оно всегда складывается. А с умной рожей всегда глупость выходит. Ты в телевизор посмотри, если серьезный - значит дурак.

ВЕРОНИКА. Альбина Егоровна, я, кажется, знаю, как нам помочь Андрею Петровичу.

АЛЬБИНА. И как это?

Входит ДАНИИЛ, впереди себя катит кресло с АНДРЕЕМ.

ВЕРОНИКА. Пойдемте, расскажу. (Направляется к двери.)

АНДРЕЙ. Куда же вы?

АЛЬБИНА. Это мы о своем, о женском. (Альбина и Вероника уходят.)

АНДРЕЙ. Ты видел, как у нее блеснули глаза?

ДАНИИЛ. У кого?

АНДРЕЙ. У Вероники. Согласись, она с какой-то изюминкой.

ДАНИИЛ. Альбина?

АНДРЕЙ. Вероника. Прелестное, наивное существо! Я думал, теперь таких уже не выпускают.

ДАНИИЛ. И вот, выпустили! В самый неподходящий момент. Хотел бы я посмотреть, как ты собираешься ее охмурять?

АНДРЕЙ. Думаешь, если сижу в этом кресле, так ни на что не способен?

Входит НАУМ Пантелеевич - глава социальной службы района.

НАУМ. А вот это верная позиция! Я своим подопечным так и говорю: даже если чем-то обделен - пусть даже головой - упорствуй, не давай себе поблажки. Добрый день!

АНДРЕЙ. Добрый...

НАУМ (представляется). Наум Пантелеевич -- глава социальной службы вашего района. Пандус мы вам уже начали возводить.

АНДРЕЙ. Да, нам сообщили.

НАУМ. Только узнали про ваш случай - сразу же приступили. У нас это мигом. Человек только надумает жаловаться -- а уже не на что! В других районах в лучшем случае к последнему выносу успевают. Так что вы там, в парламенте, не забывайте о нас. Не давайте им спуску!

ДАНИИЛ. Вы думаете, он пройдет, Наум?..

НАУМ. ...Пантелеевич. Обязательно! Наши, как узнали, сразу все воспрянули. Четверо от такой новости на ноги поднялись. А у каждого из них родственники, дети, родители... Как же при такой поддержке не пройти - целая армия. Только зарегистрироваться надо.

АНДРЕЙ. Да. Готовим пакет документов в избирком.

НАУМ. У нас зарегистрироваться надо! Избирком никуда не денется.

АНДРЕЙ. У вас?

НАУМ. А как же. Документы предоставить... заключение комиссии и все прочее. Понимаю, бюрократия, но без этого никак - по закону положено.

АНДРЕЙ. Наум Пантелеевич... сами видите, в каком я состоянии. Не очень-то сподручно по врачам раскатывать.

НАУМ. Не проблема. Я на дом комиссию организую. Они вас мигом обстукают, осмотрят... Моргнуть не успеете - вердикт готов.

АНДРЕЙ. Ни в коем случае!

НАУМ. Хорошо. Тогда организуем транспорт - отвезем на ВТЭК.

АНДРЕЙ. Наум Пантелеевич, видите ли, между нами, как бы это сказать... я не совсем, чтобы совсем уж... неимущий. Кое-какие накопления имеются.

НАУМ. Это хорошо, что не бедствуете.

АНДРЕЙ. И мне, при моем здоровье, этих накоплений до конца жизни хватит.

НАУМ. Да вы еще сто лет проживете!

ДАНИИЛ. Он только с виду здоров, а внутри, уж поверьте, с червоточинкой.

АНДРЕЙ. ...В смысле - недолго протяну. Так что мне официальная инвалидность не очень-то и нужна.

НАУМ. Погодите! Как это не нужна?! Вам она, может быть, и не нужна, а мне -- обязательно.

АНДРЕЙ. Вы тоже болеете?

НАУМ. Я пандус для вас возвожу! Здоровому человеку! В то время как в моем районе иные годами ждут! Да после этого меня мои подопечные самого инвалидом сделают!

ДАНИИЛ. Хорошо. Он подумает.

НАУМ. Подумайте - это дело серьезной. Такими вещами не шутят. Я забегу через недельку. (Уходит.)

ДАНИИЛ. Ну и что скажешь?

АНДРЕЙ. В парламенте?

ДАНИИЛ. Своему новому избирателю... когда он придет за документами.

АНДРЕЙ. Ничего не скажу. Ты скажешь, что меня нет дома...

ДАНИИЛ. ...Побежал на утреннюю пробежку?

АНДРЕЙ. Поехал, благодаря новому пандусу. Погоди... я знаю, как унять его рвение.

ДАНИИЛ. Пообещать ему место в списках?

АНДРЕЙ. И это можно. Но главное...

Входят АЛЬБИНА и ВЕРОНИКА.

АНДРЕЙ (продолжая). ...Каждый человек должен получать по заслугам.

ДАНИИЛ. За свои прегрешения?

АНДРЕЙ. За его рвение. А Наум Пантелеевич - в первую очередь.

АЛЬБИНА. Это который?

АНДРЕЙ. Есть у нас на районе один золотой человек.

ДАНИИЛ. Глава социальной службы.

АЛЬБИНА. Который съезд тебе устанавливает?

АНДРЕЙ. Да. Таким людям памятники надо ставить.

АЛЬБИНА. И как можно раньше -- известный взяточник! Ему рабочие половину зарплаты отдают. И все это знают.

АНДРЕЙ. Да вы что?! А я хотел ему через газету благодарность объявить.

АЛЬБИНА. Вот пусть Вероника и объявит - напишет фельетон. Мы и про тебя напишем.

АНДРЕЙ. Фельетон?

АЛЬБИНА. Такую статью, что тебе и не снилось!

ДАНИИЛ. Да ему иногда такое снится, что утром - хоть сразу за решетку!

АНДРЕЙ. А ты в мои сны не заглядывай. Главное, что обо всем этом думает Вероника?

ВЕРОНИКА. Я думаю, что вам не очень-то интересно быть инвалидом.

АНДРЕЙ. Да уж мало интересного.

АЛЬБИНА. И читателя твоя история может не впечатлить.

ДАНИИЛ. Конечно -- инвалидов повсюду полно.

ВЕРОНИКА (Андрею). Вы кто по профессии?

ДАНИИЛ. Игрушечные машинки в своем магазине продает.

АНДРЕЙ. Какие машинки?! Роботов в основном... занимаюсь внедрением робототехники.

ВЕРОНИКА. А вот это уже лучше. А еще лучше, если бы вы занимались экзоскелетами... для облегчения жизни инвалидов. Сейчас эта тема модная. Человеку должны помогать наука и электричество.

АНДРЕЙ (Даниилу). Я ведь тебе говорил -- надо купить электрическую.

ВЕРОНИКА. Если бы вы занимались такой техникой - три-четыре статьи о вас гарантировано. А если бы и сами ходили в шлангах и железе, подобно роботу!..

ДАНИИЛ. ...В парламенте?

АНДРЕЙ. Вероника, вы гений! Гениальная реклама!

ВЕРОНИКА. Какая реклама? В этом случае вы бы смогли передвигаться.

АНДРЕЙ. Правильно! И тогда на черта мне этот пандус! С экзоскелетом я не инвалид. Напротив - человек с железным здоровьем! Так и напишите: Андрей Крумень экспериментирует... и мечтает подняться с помощью современной науки...

ДАНИИЛ. ...Как можно выше.

АНДРЕЙ. ...На ноги. И своим примером надеется и других людей поднять. И обязательно упомяните, что я не считаю себя инвалидом...

ДАНИИЛ. ...С ограниченными возможностями.

АНДРЕЙ. Напротив - получаю неограниченные возможности. И обойдусь своими силами.

ДАНИИЛ. Эта мысль и правительству понравится. Могут и грант выделить.

АЛЬБИНА. У лежачего бедняги отнимут -- а тебя наградят.

АНДРЕЙ (строго). Альбина Егоровна, за кого мы меня принимаете? Я сам найду финансирование. Сегодня крупный капитал повсюду ищет выгодные стартапы, вкладывает средства в железные ноги и руки...

АЛЬБИНА. Во-во! У Наума руки как железная лопата - все гребет под себя. Только вкладывай.

АНДРЕЙ. Оставьте Наума Пантелеевича. Он мне пандус без всяких заявлений строит, и я буду свиньей, не отблагодарив его.

Входит АННА.

АНДРЕЙ. Аня, я скоро поднимусь на ноги.

АННА. Уже что-то зашевелилось?

ДАНИИЛ. Мысли у него шевелятся.

АНДРЕЙ. Благодаря Веронике.

АННА (недовольно). Еще одна помощница. Мне и Полина говорит, что готова в лепешку разбиться, чтобы тебя поднять. А вдвоем, да с двух сторон... так и жена не нужна! (Уходит.)

ВЕРОНИКА (недоуменно). Она что - ревнует? У меня и в мыслях ничего такого не было.

АНДРЕЙ. И у меня не было... что она такое может подумать. Альбина Егоровна, объясните ей, что она неправильно все понимает. Точнее - ничего не понимает. Мы про экзоскелет говорили, про то, что снаружи, а не внутри человека.

АЛЬБИНА. Я в железках не разбираюсь. Может, только с Даниилом и смогу объяснить. Даниил, вы поможете?

ДАНИИЛ. Конечно.

АЛЬБИНА. Сначала мне надо узнать об этих скелетах: как их надевают, с чем носят, чтобы я не выглядела дурой перед дочерью. И очень ли они полнят человека?

ДАНИИЛ. Нисколько. Я все объясню. (Даниил и Альбина уходят.)

ВЕРОНИКА. Андрей Петрович, они любят друг друга?

АНДРЕЙ. Кто?

ВЕРОНИКА. Альбина Егоровна и Даниил?

АНДРЕЙ (удивленно). Даниил?

ВЕРОНИКА. За Даниила не уверена, а вот Альбина Егоровна - можете не сомневаться. Только повернется к нему, глаза сразу загораются.

АНДРЕЙ. Странно. А мои хоть немного светятся?

ВЕРОНИКА. Они постоянно сияют. Я и не думала, что человек в вашем положении может быть таким жизнерадостным.

АНДРЕЙ. Они недавно у меня загорелись.

ВЕРОНИКА. Заметили, что идете на поправку?

АНДРЕЙ. Нет, я вас заметил.

ВЕРОНИКА. Андрей Петрович, не шутите.

АНДРЕЙ. Вероника, это случилось неожиданно...

ВЕРОНИКА. Я знаю. Эти инкассаторы выскочили на желтый.

АНДРЕЙ. И во мне загорелся небесный... стоило вам войти.

ВЕРОНИКА. Андрей Петрович...

АНДРЕЙ. Вы не думайте, что я инвалид... что я долго собираюсь быть инвалидом. Я уверен, что поднимусь. И знайте, вы меня не знаете... не все знаете.

ВЕРОНИКА. Но знаю, что у вас хватит сил побороть любое препятствие.

АНДРЕЙ. Рядом с такой девушкой я и горы могу свернуть! Хотите сейчас поднимусь на ноги?

ВЕРОНИКА. Что вы! Сидите, сидите... Я верю. Но все так неожиданно.

АНДРЕЙ. Я и сам не ожидал. И долго не мог понять, зачем Всевышний направил инкассаторов в мою сторону. Только теперь догадался - для встречи с вами.

ВЕРОНИКА. Мне после ваших слов надо прийти в себя.

АНДРЕЙ. Приходите. И в себя, и ко мне... если я вам не очень противен в таком виде.

ВЕРОНИКА. Что вы! Вы мне очень симпатичны.

АНДРЕЙ. Вам я, может быть, и симпатичен, а себе противен. Вы верите, что прохвост неожиданно может оказаться честным человеком?

ВЕРОНИКА. Вы о ком?

АНДРЕЙ. Я вообще... не конкретно.

ВЕРОНИКА. Знаете, Андрей Петрович, я думаю, что не существует отдельно жуликов и отдельно порядочных людей. Между ними не существует границы. Цыганка, например, исхитряется, чтобы прокормить своих голодных детей, обманывает во время гадания. С одной стороны она врет без зазрения совести, и в то же время вселяет в человека надежду. И о детях беспокоится. Как тут ее разделить?

АНДРЕЙ. Правильно! Не надо делить цыганок. Я в своей прежней... робототехнике и делил, и умножал, и вот -- получил в итоге. Если вы обо мне все узнаете, то будете меня презирать.

ВЕРОНИКА. Не буду. Вы потом все расскажете, когда мы лучше узнаем друг друга.

АНДРЕЙ. Обязательно узнаем. И чем раньше, тем лучше. Я никогда не предполагал, что так приятно откровенничать.

Входит ПОЛИНА.

ПОЛИНА. А мне напротив -- противно. Я не актриса - вести двойную жизнь.

АНДРЕЙ. Полина, что с вами?

ПОЛИНА. А с вами?

ВЕРОНИКА. Андрею Петровичу очень тяжело.

ПОЛИНА. А мне, думаете, легко?

АНДРЕЙ. Хорошо. Полина, мы сократим ваши обязанности.

ПОЛИНА. Да уж, пожалуйста, сократите! И самые трудные - тоже.

АНДРЕЙ. Заботу обо мне поручим кому-то другому.

ПОЛИНА. Вот именно! У вас есть жена, а вы... а вы... устроили тут инвалидный шабаш! (В слезах уходит.)

ВЕРОНИКА (возмущенно). Как она может говорить подобное?! Человеку, прикованному к постели?!

АНДРЕЙ. Для девушки это тяжелое зрелище.

ВЕРОНИКА. Но только не для меня. Вы должны это знать.

АНДРЕЙ. Господи! Да я снова согласен угодить под инкассаторский фургон, лишь бы еще раз услышать такие слова!..

Входит ДАНИИЛ.

ДАНИИЛ. И я... и я...

АНДРЕЙ. И ты хочешь под фургон?

ДАНИИЛ. И я... такое услышал!

АНДРЕЙ. Нет, я не вынесу! Что там еще случилось?

ДАНИИЛ. Альбина Егоровна... рыдает.

ВЕРОНИКА. Рыдает? Я побегу успокою. (Убегает.)

АНДРЕЙ. Что ты натворил?

ДАНИИЛ. Ничего. Я только молчал.

АНДРЕЙ. Это на тебя похоже - ты и молчанием способен вывести человека из себя.

ДАНИИЛ. Нет, я конечно не против... женщина приятная. Но она неожиданно вообразила, что я влюблен в нее.

АНДРЕЙ. В мою тещу?

ДАНИИЛ. Почему сразу в тещу? Все женщины кому-то кем-то доводятся. Зачем оскорблять?

АНДРЕЙ. По-твоему, быть моей тещей, оскорбление?

ДАНИИЛ. Ты пытаешься ее унизить, во всяком случае - подчеркнуть ее возраст. Лучше на себя посмотри! Она выглядит моложе тебя!

АНДРЕЙ. Тут я согласен. А тебе так вообще фору даст. Бегает, как газель, а по стенкам лазит, как обезьяна.

ДАНИИЛ. Сам ты обезьяна - бабуин на надувных колесах. И других хочешь надуть!

АНДРЕЙ. Тише ты! Не кричи. И чего она разревелась?

ДАНИИЛ. Для меня ее предложение оказалось настолько неожиданным, что я неадекватно отреагировал.

АНДРЕЙ. Как неадекватно?

ДАНИИЛ. Я молчал.

АНДРЕЙ. И все?

ДАНИИЛ. А то ты не знаешь, как надо отвечать, когда тебе объясняются в любви?!

АНДРЕЙ. Раньше знал, да теперь позабыл.

ДАНИИЛ. Может напомнить, хотя бы по Полину?

АНДРЕЙ. Про Полину не надо - мы только что с ней разругались.

ДАНИИЛ. Ты отказал ей в квартире.

АНДРЕЙ. Она мне отказала... в квартире... И где бы то ни было.

ДАНИИЛ. Почему?

АНДРЕЙ. Потому -- что порядочная девушка. Думаешь, ей приятно постоянно кривить душой?

ДАНИИЛ. Не знаю. Тебе это больше известно.

АНДРЕЙ. Может и больше. Но я, во всяком случае, не довожу женщин до слез! Что собираешься делать?

ДАНИИЛ. Не знаю. Никогда не предполагал, что Альбина настолько чувствительна.

АНДРЕЙ. Альбина Егоровна?

ДАНИИЛ. Какая она тебе Егоровна?! Тоже мне Петрович нашелся! Лучше подумай, как ей было слушать мое тупое молчание?

АНДРЕЙ. Мне осталось только о вас думать.

ДАНИИЛ. А ты представь, войди в ее положение. Предположим, некий Петрович...

АНДРЕЙ. Какой Петрович?

ДАНИИЛ. Престарелый! Да-да, престарелый Андрей Петрович, этакий потрепанный донжуан, признается в любви молоденькой девушке, скажем Веронике...

АНДРЕЙ. Мне и предполагать нечего. Я только что именно это и сделал.

ДАНИИЛ. ...А она насупилась и молчит. Погоди, что ты сказал?

АНДРЕЙ. То, что она, в отличие от тебя, не молчала.

ДАНИИЛ. Ты хочешь сказать?..

АНДРЕЙ. ...Что у нее сердце отзывчивей, чем у тебя - истукана.

ДАНИИЛ. Господи! Ты и Веронике заморочил голову?!

АНДРЕЙ. Это она мне заморочила... вернее, опутала, как только вошла. Я сразу понял, что угодил в ее сети.

ДАНИИЛ. И я, кажется, тоже... угодил... И что нам теперь делать?

АНДРЕЙ. За вас не знаю. Можете с Альбиной по стенкам лазить. А мне самое время начать праведную жизнь...

Входит АННА.

АННА. ...За спиной жены. Вот это праведник! Праведник из праведников! Думаешь, я не догадываюсь, почему Полина рыдает?

АНДРЕЙ. Вам рыдать, как с горы катиться. Какую-нибудь сережку утеряла.

АННА. Этого Сережку иначе зовут! Думаешь, если инвалид, так тебе все дозволено?!

АНДРЕЙ. Хватит упрекать меня недугами! Я не из тех, кто собирается отдыхать вечно. Вот встану и пойду!..

АННА. ...Из этого дома. Был бы здоровый - давно бы выставила! Ночевал бы в своем магазинчике среди пластмассовых роботов! (В гневе уходит.)

АНДРЕЙ. Она с ума сошла.

ДАНИИЛ. Напротив, рассуждает очень здраво. Какой жене понравится любвеобильный гуляка-инвалид?

АНДРЕЙ. Тогда я больше не инвалид! (Выпрыгивает из коляски.) Я совершенно здоров!

ДАНИИЛ (заталкивая Андрея в коляску). Нет, ты болен... болен на всю голову, если не понял, что она сказала. Как только поднимешься на ноги, она тебя... в шею!

АНДРЕЙ. Ну и что?

ДАНИИЛ. Еще и расскажет повсюду, как ты притворялся.

АНДРЕЙ. Она не знает.

ДАНИИЛ. Полина ее просветит.

АНДРЕЙ. Ты думаешь?

ДАНИИЛ. Обманутая женщина еще не так тебе отомстит.

АНДРЕЙ. Господи! И что мне делать?

ДАНИИЛ. Перестань обзываться... сын мой. Не надо резких движений - у тебя поврежден спинной мозг. За головной я уже молчу.

АНДРЕЙ. И молчи.

ДАНИИЛ. Посидишь в кресле еще немного. Или хочешь, чтобы журналистка узнала о твоих фокусах?

АНДРЕЙ. Вероника? Ни в коем случае.

ДАНИИЛ. Обанкротишься по всем статьям. Вместо парламента попадешь в фельетон, а потом - в тюрьму!

АНДРЕЙ. Даниил, мне плохо... (Хватается за сердце.)

Входит АЛЬБИНА.

АЛЬБИНА. Андрюша, что с тобой? Тебе плохо?

ДАНИИЛ. Обычное дело. Кому из инвалидов хорошо? Завидует здоровым. Узнал о вашей шведской стенке.

АЛЬБИНА. Тогда я откажусь.

ДАНИИЛ. Нет-нет, не надо. Лучше я буду привозить его к вам и начнем реабилитацию.

АЛЬБИНА. В любое время. И вы, Даниил, не стесняйтесь - приходите в любое время, и днем и ночью.

ДАНИИЛ. И в самом деле. Почему бы не попробовать? Иной раз физкультура творит настоящие чудеса.

АЛЬБИНА. Андрюша, попробуй шведскую стенку - она поможет.

АНДРЕЙ. Да мне сейчас хоть на эту царапайся! (Указывает на стену.)

ДАНИИЛ. На эту не надо. Лучше пойдем прогуляемся.

АНДРЕЙ. Я сам.

ДАНИИЛ. Куда ты сам?

АНДРЕЙ. В городской парк - там легче думается. Тем более сейчас - когда появился пандус. (Уезжает на каталке.)

АЛЬБИНА (сострадательно вослед Андрею). Как неожиданно случилось... Бедняжка.

ДАНИИЛ. Он поднимется.

АЛЬБИНА. Да-то бог.

ДАНИИЛ. Я верю в него. А себе после ваших слов поверить не могу.

АЛЬБИНА. Даниил, забудем.

ДАНИИЛ. Как это забудем? Вы что, шутили?

АЛЬБИНА. Даниил, не притворяйтесь.

ДАНИИЛ. Да как вы можете?! Я вас понимаю - вы должны презирать меня. Я давно неравнодушен к вам и все не мог насмелится... а когда вы обратились ко мне, я... проглотил язык. Но это была не трусость. Я не мог поверить своему счастью.

АЛЬБИНА. Правда?

ДАНИИЛ. Я словно спал. Я был как будто под гипнозом.

АЛЬБИНА. Ты молчал как истукан.

ДАНИИЛ. Это называется каталепсией... когда один человек попадает под чары другого.

АЛЬБИНА. Даниил...

ДАНИИЛ. Вы сами видели. Но теперь я проснулся. И все прежние чувства во мне еще более обострились...

АЛЬБИНА. Мальчик мой, до чего же ты робкий. Никогда не думала, что на свете еще сохранились такие несмелые.

ДАНИИЛ. Но я стану другим.

АЛЬБИНА. Каким другим?

ДАНИИЛ. А вот таким! (Обнимает и целует Альбину.)

Входит АННА и КАПИТАН полиции. Увидев целующихся, они застывают на месте.

АННА. Мама!..

Неловкая сцена. Даниил и Альбина отстраняются друг от друга.

АННА. Мама, это капитан Лапохват... Никодим Иванович. Он из полиции.

АЛЬБИНА. Вот! Стоит поцеловаться -- она сразу бежит в полицию. Стучаться надо!

АННА. Мама, я у себя дома.

АЛЬБИНА. Тогда и мы пойдем ко мне. Строители отказались устанавливать шведскую стенку.

ДАНИИЛ. Да это элементарно. Я за полчаса справлюсь. До свидания.

Даниил и Альбина уходят. Даниил при этом раскланивается до самой двери.

КАПИТАН (после их ухода). Кто это?

АННА. Моя мама и ее... бойфренд - товарищ моего мужа.

КАПИТАН. И давно они знают друг друга?

АЛЬБИНА. Только что познакомились.

КАПИТАН. Я говорю о вашем муже и этом...

АННА. Сколько себя помнят -- дружат со школы, если не раньше. Знают друг о друге все и, похоже, побольше моего.

КАПИТАН. Это хорошо.

АННА. Что ж тут хорошего, если я узнаю о маминых женихах последняя?

КАПИТАН. Но кое-что узнаете первой. Только дайте слово ничего не говорить вашему супругу.

АННА. Андрею?

КАПИТАН. И его дружку, как вы сказали?..

АННА. Даниилу?

КАПИТАН. Да, ему. Не может быть, чтобы они знали друг друга с детства, и второй был не в курсе.

АННА. В курсе чего?

КАПИТАН. Ваш супруг очень отчаянный юноша.

АННА. Теперь-то он далеко не юноша.

КАПИТАН. Не всякий бы на такое осмелился.

АННА. Дал взятку на постройку пандуса? Это на него похоже.

КАПИТАН. Да он и без взятки на свои деньги может построить пандусы по всему городу!.. И не обеднеет!

АННА. Никодим Иванович, не шутите? Мы кругом в долгах, а теперь после аварии...

КАПИТАН. Думает, всех обхитрил. Деньги, что разлетелись во время аварии из инкассаторской машины, были фальшивыми!

АННА. Которые растащили зеваки?

КАПИТАН. Растащили, да не все.

АННА. Фальшивые? Стало быть... их и возвращать не надо?

КАПИТАН. Надо! Настоящие вернуть надо! Восемьдесят миллионов. Инкассаторы сбежали из травматологии. Устроили с вашим мужем спектакль, и думают все шито-крыто?!

АННА. Боже!

КАПИТАН. За такие постановки лет по двенадцать дают. А если деньги не вернут, то и все двадцать.

АННА. Мне плохо.

КАПИТАН. Вы тут ни при чем -- это сразу понятно. Главное, не вздумайте его предупреждать. Скажите, что я приходил по поводу нецелевого расходования бюджетных средств.

АННА. На постройку пандуса?

КАПИТАН. Да. Заодно и этого взяточника из соцслужбы прижучим.

АННА. Наума Пантелеевича?

КАПИТАН. Всех, кто попадется.

АННА. И Андрея?

КАПИТАН. Да его первого надо!.. Если догадался поставить под удар такую обворожительную женщину. Наверное, из ворованных денег и рубля не выделил?

АННА. Ни копейки.

КАПИТАН. И кто он после этого? Располагая таким богатством...

АННА. Восемьдесят миллионов!..

КАПИТАН. Я о вас говорю. Тихо! Кто-то идет.

На коляске въезжает АНДРЕЙ.

АНДРЕЙ. Добрый день.

АННА. Андрюша, это капитан полиции - Никодим Иванович.

КАПИТАН (представляется). Капитан Лапохват.

АННА. Он по поводу... по поводу твоей аварии.

АНДРЕЙ. Да я уже сто раз все объяснял! И писал, и подписывал -- уже наизусть выучил.

КАПИТАН. Наизусть - это хорошо. В суде любят, когда без запинки. Следствие скоро закончим, сразу и передадим. Одно непонятно -- насчет скорости. И вы, и инкассаторы, согласно показаниям, ехали не более двадцати километров в час. А машины - вдребезги! Даже мешки с деньгами разлетелись. Как такое может быть?

АНДРЕЙ. Это я двадцать, а они - сто двадцать. А мешки, как мне показалось, они сами выкидывали.

КАПИТАН. Так-так.. в этом месте, пожалуйста, поподробней. В прошлых показаниях такого не было. Итак, вы их протаранили...

АНДРЕЙ. Они меня протаранили! А деньги летели из дверей словно конфетти. Люди на перекрестке собирали, заталкивали, кто в карманы, кто в сумки, а я не мог...

КАПИТАН. Совесть не позволяла?

АНДРЕЙ. Пошевелиться не мог - ноги придавило.

КАПИТАН. Понимаю - обидно. Все берут, а вы - нет.

АНДРЕЙ. А потом приехала скорая и сработала быстро... прибрала, что осталось. А меня укололи, чтобы не страдал.

КАПИТАН. А инкассаторы в это время?

АНДРЕЙ. Кто сидел, кто лежал. И пальцем не шелохнули.

КАПИТАН. Чтобы вам помочь?

АНДРЕЙ. Чтобы груз уберечь.

АННА. Наверное, в шоке были?

АНДРЕЙ. Это я был в шоке. Поднял только две пятитысячные - дальше дотянуться не мог.

КАПИТАН. И где они?

АНДРЕЙ. Я же говорю - меня укололи. Очнулся, а в кармане пусто.

КАПИТАН. У нас только на бумаге медицина бесплатная.

АНДРЕЙ. Везде под себя гребут.

КАПИТАН. Насчет везде не знаю. Есть и бесплатные услуги.

АНДРЕЙ. Вы о пандусах?

КАПИТАН. Об исправительно-трудовых колониях.

АНДРЕЙ. Инкассаторы, может быть, тоже не совсем виноваты.

КАПИТАН (Анне). Своих друзей выгораживает.

АНДРЕЙ. Каких друзей?

КАПИТАН. Инкассаторов.

АНДРЕЙ. Они вовсе мне не друзья. Как их здоровье?

КАПИТАН. Уже поправились, бегают... очень резво бегают... от правосудия. В розыске ваши инкассаторы! Слава богу, вы неходячий.

АНДРЕЙ (удивленно). Они?! Убежали?!

КАПИТАН. Далеко не уйдут. А вы - тем более. (Протягивает бумагу.) Вот здесь распишись.

АНДРЕЙ. Что это?

КАПИТАН. Подписка о невыезде.

АНДРЕЙ. Из дома?

КАПИТАН. Из города.

Андрей расписывается, отдает бумагу.

АНДРЕЙ. Извините, неразборчиво... руки дрожат.

КАПИТАН. У всех перед судом руки дрожат. Я на днях загляну. (Анне). А вы, Анна Степановна, помните, что я вам сказал.

АННА (игриво). Помню... о богатстве.

КАПИТАН. Огромное, волшебное богатство! Всего наилучшего. (Уходит.)

АНДРЕЙ. О каком богатстве он говорил?

АННА. Которое не ценят, а потерявши - плачут.

АНДРЕЙ. О восьмидесяти миллионах?

АННА. Во-во! Только о деньгах и думаешь.

АНДРЕЙ. А как не думать, если присудят возмещать?

АННА. Или возвращать?

АНДРЕЙ (недоуменно). Кого возвращать?

АННА. Того, что взял незаконно... не по праву любви, а под роспись.

АНДРЕЙ. О чем ты? Под какую роспись?

АННА. В книге учета актов гражданского состояния. Но мы этот кабальный договор расторгнем. А деньги оставь себе, миллионер ты наш... неимущий. (В гневе и слезах уходит.)

Входит ИНКАССАТОР в черных очках и черных перчатках.

ИНКАССАТОР. Что это за женщина?

АНДРЕЙ. Которая?

ИНКАССАТОР. Красивая, которая побежала... рыдает.

АНДРЕЙ. Анна, что ли?

ИНКАССАТОР. Не знаю. Волшебно смотрится.

АНДРЕЙ. У вас хорошо со зрением?

ИНКАССАТОР. Отлично, даже в этих очках. Удивительная женщина!

АНДРЕЙ. Да что ж это такое?! Еде одна напасть на мою голову! Вы кто такой?

ИНКАССАТОР. Тихо! Не кричи. Ты меня не узнаешь?

АНДРЕЙ. Впервые вижу.

ИНКАССАТОР. А вот я тебя хорошенько запомнил. И дружбаны мои обещали тебя до конца своих дней помнить.

АНДРЕЙ. Какие дружбаны?

ИНКАССАТОР. Из машины, которую ты протаранил.

АНДРЕЙ. Господи! Вы инкассатор?! Которого ищут?

ИНКАССАТОР. Не вопи ты! Зови меня Эдиком. И говори тихо. Если кто спросит, кто я такой, скажешь -- поставщик игрушек... пластмассовых роботов. Ты ведь игрушками торгуешь?

АНДРЕЙ. Торгую, вернее - торговал.

ИНКАССАТОР. И дальше будешь торговать... если поведешь себя правильно. Тебе, как получившему увечье, на суде большая скощуха положена. Возьмешь все на себя.

АНДРЕЙ. Что на себя?

ИНКАССАТОР. Фальшивые деньги. До конца своих дней ни в чем нуждаться не будешь. Мы тебя обеспечим.

АНДРЕЙ. Кто это мы?

ИНКАССАТОР. Кто пострадал незаслуженно и случайно.

АНДРЕЙ. Восемьдесят миллионов фальшивок - случайно?!

ИНКАССАТОР. Скажешь, что они твои. А мы только перевозили и ничего не знали о твоих проделках. А потом ты раскаялся, в тебе проснулась совесть, и ты передумал, решил сорвать операцию - протаранил фургон. За это тебя вообще должны наградить!

АНДРЕЙ. Э-э-э, так не пойдет!

ИНКАССАТОР. Еще и как пойдет. (Вынимает пистолет.) Или я прикончу тебя прямо сейчас и вложу пистолет в преступно-калечную руку - не выдержал мук совести. Ну как, соглашаешься?

АНДРЕЙ. На тюрьму?

ИНКАССАТОР. На безбедную жизнь до конца своих дней. А с тюрьмой организуем условно. И вытащим тебя из этого кресла. Хочешь снова ходить по земле?

Андрей молчит.

ИНКАССАТОР. Или хочешь лежать под ней?

АНДРЕЙ. Ходить лучше.

ИНКАССАТОР. Молодец! Так бы и сразу. Купим тебе экзоскелет или другой аппарат - любой, который пожелаешь. Заказывай самый дорогой, в любом месте - мы оплатим. По рукам? (Приставляет пистолет к голове Андрея.)

АНДРЕЙ. Эдик, ты кого угодно уговоришь.

ИНКАССАТОР. Вот это правильный разговор. И на хавку не очень налегай - чтобы в суде бледнее выглядел. Что говорить, мы подскажем. И не обижай красивых женщин. Я скоро загляну. (Уходит.)

Андрей выпрыгивает из кресла.

АНДРЕЙ. Хороши дела! Знаю я ваше условно! (Подбегает к шкафу, вынимает чемодан, начинает лихорадочно собирать вещи.)

Входит ДАНИИЛ, застывает на месте.

ДАНИИЛ. Погоди... Что ты делаешь?

АНДРЕЙ. Собираюсь.

ДАНИИЛ. На партийный съезд?

АНДРЕЙ. На заседание парламента!

ДАНИИЛ. Что с тобой -- ты бледный?

АНДРЕЙ. Все равно розовее, чем покойник. Ты никого не встретил?

ДАНИИЛ. Какого-то типа в черных очках. Что ему надо?

АНДРЕЙ. А-а-а, ерунда. Это беглый инкассатор. Хочет, чтобы я посидел за него в тюрьме лет десять.

ДАНИИЛ. Тогда не торопись - суда еще не было.

АНДРЕЙ. И не будет. Ты меня видишь в последний раз.

ДАНИИЛ. Хочешь утопиться? Или убежать?

АНДРЕЙ. Убежать и где-нибудь утопиться.

ДАНИИЛ. Не глупи! А что будет с Анной?

АНДРЕЙ. Ничего с ней не будет. Я еще не утопился, а у нее уже кругом обожатели!

ДАНИИЛ. Андрюха, тебе надо лечиться.

АНДРЕЙ. Лучше бы он меня застрелил!

ДАНИИЛ. Кто? В черных очках?

АНДРЕЙ. И в перчатках. И он снова придет!

ДАНИИЛ. Но если ты убежишь, с Анны потребуют восемьдесят миллионов?!

АНДРЕЙ. Которые я не брал?

ДАНИИЛ. А она -- тем более. Ты своим побегом только подтвердишь свою вину. Вот это неожиданный поворот для Вероники! И отличный сюжет. О фальшивомонетчике!

АНДРЕЙ. О каком фальшивомонетчике?

ДАНИИЛ. О беглом. И липовом инвалиде! Это будет сенсация! Наконец-то Вероника станет знаменитой - кумиром для начинающих смазливых писак. Отбоя не будет.

Андрей прекращает укладывать чемодан.

ДАНИИЛ (продолжая). Девушка пойдет по рукам...

АНДРЕЙ. Она не такая.

ДАНИИЛ. Ты ей тоже представился другим. И Альбина о тебе хорошего мнения.

АНДРЕЙ (кривляясь). О-о-о! Чтобы не упасть в глазах своей тещи я соглашусь на тюрьму!

ДАНИИЛ. Что ты заладил про тещу! Если хочешь знать, когда мы с ней поженимся, ты мне станешь зятем. И я тебя по-родственному прошу - не делай глупостей! Что они тебе наобещали?

АНДРЕЙ. Сколько угодно денег.

ДАНИИЛ. ???

АНДРЕЙ. Настоящих, а не фальшивых. И согласны оплатить экзоскелет.

ДАНИИЛ. Такие штуки сейчас под миллион долларов стоят.

АНДРЕЙ (удивленно). Долларов?

ДАНИИЛ. Тугриков! Там сложнейшая электроника, совмещенная с гидравликой. Это не фанера, и не пластмассовые погремушки, которыми ты торгуешь!

АНДРЕЙ (садится на диван). Погоди-погоди... Зачем мне экзоскелет за миллион... если я и так хожу?

ДАНИИЛ. И ходи, а он пусть стоит в углу - хлеба не просит. Деньги-то не твои.

АНДРЕЙ. А если станут мои?

ДАНИИЛ. Ты хочешь его продать?

АНДРЕЙ. Я хочу его построить...

ДАНИИЛ. Но ты в электронике ни бельмеса...

АНДРЕЙ. ...Построить из фанеры. А их миллион пойдет... на производственные расходы. И вообще, если я появлюсь в суде в экзоскелете... неужели у них сердце не дрогнет? Поехали в парк.

ДАНИИЛ. Зачем?

АНДРЕЙ. Надо все обдумать. Поехали, поехали...

Даниил увозит Андрея в центральную дверь.

Минутное затемнение.

Входят АННА и ПОЛИНА.

АННА. Полина, не выдумывай. Где ты найдешь такую дешевую квартиру и так близко от работы?

ПОЛИНА. Я не могу больше видеть его.

АННА. Думаешь для меня это приятное зрелище?

ПОЛИНА. Вы еще не все знаете.

АННА. Вот и хорошо. Если бы знала - давно бы убила.

ПОЛИНА (в ужасе). Убили? Тогда вам лучше и не знать.

АННА. С меня хватит и того, что знаю. (Кривляется.) Бедный Андрюшенька... за душой ни копеечки, окончательно разорен... Фальшивомонетчик несчастный!

ПОЛИНА (удивленно). Кто?

АННА. Пожалейте бедненького... у которого восемьдесят миллионов! А твоей квартирной платой не брезгует! Нет, чтобы тебе отплатить за все хорошее, что ему делаешь!

ПОЛИНА. Ничего я ему уже не делаю.

АННА. И правильно делаешь! И я его выставлю, пусть немного поднимется на ноги! Я ему эти восемьдесят миллионов до конца жизни не прощу!

ПОЛИНА. Какие миллионы?

АННА. Ворованные - каких же еще! Выгоню, тогда он быстро забегает. Мне капитан все рассказал. Порядочные люди жизнью рискуют, под пули лезут, бандитов вылавливают... А он нас так опозорил, что не только с квартиры, с города придется съезжать!

ПОЛИНА. Он что-то украл?

АННА. Говорю же - восемьдесят миллионов. Я не удивлюсь, если узнаю, что он и на тебя покушался.

ПОЛИНА. На меня?

АННА. Но теперь можешь быть спокойна - у него появилась журналистка.

ПОЛИНА. Вероника?

АННА. А кто же? Зачем бы он ее оставил в доме? Теперь ему несподручно по удаленным бабам бегать. Прямо здесь решил на ворованные деньги... бордель устроить!

ПОЛИНА. Не будет ему больше никакого борделя!

АННА. И я его к своей кровати не подпущу!

Входит ИНКАССАТОР в черных очках.

ИНКАССАТОР. О-о-о! Рыдающая принцесса! Ваши слезки уже высохли? Добрый день!

АННА. Здравствуйте. Кто вы?

ИНКАССАТОР (после недолгой паузы). Эдуард - товарищ вашего мужа, поставщик игрушек. Как вам наша последняя версия? Даже страшно подумать, сколько за нее выложили.

АННА. Вы?! А он говорит, что купил за свои.

ИНКАССАТОР. Хорошо, пусть будет за свои. Ведь для него теперь полмиллиона - пустяк.

АННА. Какие полмиллиона?

ИНКАССАТОР. Зеленые. Какими его снабдили для покупки.

АННА. Поля, теперь скажи -- не подлец он после этого?!

ИНКАССАТОР. Красавицы, давайте замнем этот вопрос - все-таки человек потерял здоровье.

ПОЛИНА. Совесть он потерял! А еще хотел, чтобы и дальше все продолжалось!

АННА (инкассатору, указывая на Полину). Мечтает и дальше жить на ее квартплату. А вот и наша ходячая экономия!

В боковую дверь входит большой фанерный истукан - имитация робота. Он выше человеческого роста, сооружен несуразно и на скорую руку. Спереди руки, грудь и ноги фанерного псевдоробота укрыты латами из крашеного пенопласта, тогда как спина отсутствует. Вместо нее установлено что-то вроде калитки, служащей входом в это странное сооружение. В большой квадратной голове - откидное окошко в виде забрала. Из окошка выглядывает лицо Андрея.

АНДРЕЙ (с наигранной радостью). Какое счастье! Я снова могу ходить!

ИНКАССАТОР. Добрый день, Андрей Петрович!

АНДРЕЙ. Здравствуйте, Эдик! (Анне). Это мой поставщик...

АННА. Мы уже познакомились. (Направляется в сторону двери.)

ПОЛИНА. И в курсе, какими игрушками вас снабжает.

Анна и Полина уходят.

ИНКАССАТОР (указывая в сторону ушедших). А это кто?

АНДРЕЙ. А-а-а, не обращай внимания - две домработницы. Благодаря вашей помощи - могу себе позволить.

ИНКАССАТОР. А эта, меньшенькая, тоже недурна собой. Небось до аварии обхаживал?

АНДРЕЙ. Зачем? У меня и в магазине такого товара вдосталь, молодые мамы -- табунами. И что особенно приятно -- десять лет торгую, а они не стареют.

ИНКАССАТОР. Тогда я меньшенькую беру на себя.

АНДРЕЙ. Как на себя?

ИНКАССАТОР. Ну хорошо -- тогда под себя. Тебе то что? Я ведь не к жене твоей пристаю? И не к твоей подруге.

АНДРЕЙ. Ну... все равно как-то неудобно.

ИНКАССАТОР. Это тебе в таком прикиде неудобно. А мне - в самый раз. Клевая девица. Как аппарат - работает?

АНДРЕЙ. У меня?

ИНКАССАТОР. А у кого же? Но ты не стесняйся, если барахлит, говори - мы поможем.

АНДРЕЙ. Нет-нет, все нормально. У меня аппарат, как часы.

ИНКАССАТОР. Это хорошо. А то братва послала с ревизией - пойди, говорят, зацени, что там за агрегат? И вообще, купил ли его? А то, чего доброго, баксы зажилил и свалил. Отдыхает где-нибудь на Канарах, а нам в суде за него отдувайся!

АНДРЕЙ. Не-е, что вы? Я на месте. И все ваши пожертвования вложил в это электронной чудо... Еще и своих немного добавил.

ИНКАССАТОР. Молодец, мы возместим. Как ты говоришь ее зовут?

АНДРЕЙ. Кого?

ИНКАССАТОР. Ну эту... меньшенькую. Вторая тоже интересная, но эта помоложе будет.

АНДРЕЙ. Полина?

ИНКАССАТОР. Полина... Красивое имя. Пойду успокою Полину, скажу, что у тебя все окей, и ты не возражаешь, если я скрашу ее одиночество. До скорого. (Уходит.)

Входит ДАНИИЛ с газетой в руках, оглядывается по сторонам.

ДАНИИЛ. Никого нет?

АНДРЕЙ. Никого.

ДАНИИЛ. Тогда вылазь из ящика.

АНДРЕЙ. Думаешь так просто? Тут дверца заедает... помоги.

ДАНИИЛ. Сейчас. (Заходит с тыльной стороны истукана, отворят калитку.) Теперь и на твоей улице праздник!

АНДРЕЙ. Какой праздник. Тут каторжные будни! (Выбирается из "робота".) Это не в кресле сидеть!

ДАНИИЛ. Ничего. Скоро будешь в депутатском - теперь ты знаменитость. (Протягивает газету.)

Андрей берет газету, опасливо косится на дверь, перебегает в кресло-каталку, садится.

ДАНИИЛ. На третьей странице.

АНДРЕЙ (открывая газету). А где я? Здесь только это чудище. (Кивает в сторону истукана.)

ДАНИИЛ. Ты внутри. Вон, из фанеры немного выглядываешь. Четыре издания перепечатали. А в интернете, так вообще завал.

АНДРЕЙ (читает). Высокотехнологичной компанией "Би-Робот" предпринимателя Андрея Круменя создан уникальный экзоскелет, по всем параметрам превосходящий зарубежные аналоги. Талантливый изобретатель вложил в разработку последние свои сбережения. Надо ли говорить, что...

ДАНИИЛ. Нет, об этом не надо. Далее Вероника пишет, что ты - человек с ограниченными возможностями, и на идею создания экзоскелета тебя подтолкнула большая личная трагедия...

За дверью слышится женский смех.

ДАНИИЛ. Что это? (Указывает на дверь.)

АНДРЕЙ. Большая личная трагедия. В доме инвалид, а они ржут, как на ипподроме.

ДАНИИЛ. Кто там?

АНДРЕЙ. Инкассатор домашних развлекает.

ДАНИИЛ. И Полину?

АНДРЕЙ. Конечно! Жаль, что я его тогда машиной не добил!

ДАНИИЛ. Тихо ты! Привыкай к смирению... хотя бы до суда. Повестку принесли?

АНДРЕЙ. Вручили... под роспись.

ДАНИИЛ. И в каком виде думаешь появиться перед ними?

АНДРЕЙ. Перед присяжными? В ходячем ящике. (Кивает в сторону "робота".)

ДАНИИЛ. Может лучше на каталке?

АНДРЕЙ. Нет, я узнавал - там двери узкие. Нам, инвалидам, даже на скамью подсудимых свободного доступа нет!

ДАНИИЛ. А высота? Он пройдет?

АНДРЕЙ. В крайнем случае, внесете горизонтально.

ДАНИИЛ. Хорошая идея. Такое появление из кого угодно слезу вышибет. Я и в избирком газету занес. Там, как увидели, сказали, подписи проверять не станут, а на избирательную компанию выделят миллионов двести... (кивает в сторону "робота") на покрытие расходов. Фанера сейчас дорогая.

АНДРЕЙ. А что - бесплатная? (Жалобно.) Даниильчик, я уже этому миллиону не рад.

ДАНИИЛ. Хоть Веронике-то радуешься?

АНДРЕЙ. Какая радость, если дотронуться не могу?!

ДАНИИЛ. Руки что ли не работают?

АНДРЕЙ. Все у меня работает! Но она думает, что я инвалид.

ДАНИИЛ. Ниже пояса?

АНДРЕЙ. В целом инвалид, а не выборочно! Я думаю, мне пора выздоравливать.

ДАНИИЛ. Угомонись. В тюрьме и без тебя здоровяков хватает. Выздоравливать будешь после суда, и то - постепенно. Пусть сначала оживут пальцы, потом икры, ну а потом - и все остальное. Забирайся в скворечник, кто-то идет.

Андрей недовольно ворчит, забирается в фанерного истукана, закрывает за собой заднюю дверцу.

АНДРЕЙ. Это сущий гроб. Легче в пианино залазить... Так неудобно...

Входит ВЕРОНИКА.

ВЕРОНИКА. Здравствуйте.

АНДРЕЙ (из фанерной оболочки). Здравствуй, Вероника! Мне так неудобно... так неудобно пред вами. Вы столько сделали для меня, а я не знаю, как благодарить.

ВЕРОНИКА. Что вы! Это моя работа. И я уже получила благодарность -- стала знаменитостью. Проходу не дают.

ДАНИИЛ. Читатели?

ВЕРОНИКА. И читатели, и в редакции, и сам редактор...

АНДРЕЙ. Который попивает?

ВЕРОНИКА. Если бы только попивал! Не понимаю, как таких распутников назначают на должности?

ДАНИИЛ. Наверное, за многолетний непрерывный стаж?

ВЕРОНИКА. Какой там у него стаж!.. Он еще сравнительно молодой.

Андрей стонет внутри фанерного истукана.

ВЕРОНИКА. Что с вами, Андрей Петрович?

АНДРЕЙ. Ноги... ноги судорогой сводит.

ДАНИИЛ. Я ведь предписывал тебе массаж?!

АНДРЕЙ. Здесь неудобно.

ВЕРОНИКА. Давайте я помогу.

Вероника подходит к "роботу", открывает заднюю дверцу.

ВЕРОНИКА. О-о-о! Да здесь просторно.

АНДРЕЙ. Но все равно сводит.

ВЕРОНИКА. Сейчас, сейчас... (Начинает растирать Андрею ноги.)

ДАНИИЛ. Правильно. Регулярно разминайте руками, и все... как рукой снимет. Занимайтесь. А я, как доверенное лицо, занесу в избирком еще пару бумажек. (Направляется к выходу.) Щадящими движениями снизу вверх не менее десяти минут. (Наталкивается на кресло-каталку, кривится от боли.) Блин! Разбрасываешь транспорт по всему дому! Пользуешься одним, второй - на стоянку! (Убирает каталку в левую дверь, уходит прихрамывая.)

ВЕРОНИКА (массируя). Андрей Петрович, вам легче?

АНДРЕЙ. Немного. Если можно - чуть-чуть выше.

ВЕРОНИКА. Здесь?

АНДРЕЙ. Да. Во-во... начинает отпускать. И по спине, если не трудно. Она тоже затекает. И плечи.

ВЕРОНИКА. Я туда не дотянусь.

АНДРЕЙ. Тогда забирайтесь ко мне.

ВЕРОНИКА. К вам?

АНДРЕЙ. Ну да. Сами говорили -- здесь просторно. Становитесь сюда... тут полочка для ног. Давайте руку. (Подает Веронике руку.)

Вероника забирается к Андрею в фанерную скорлупу.

АНДРЕЙ. Закрывайте дверь - я уже два раза выпадал. Не хватало еще вас травмировать!

ВЕРОНИКА (закрывая дверцу). А вдвоем тут не очень-то просторно.

АНДРЕЙ. Ничего-ничего. Как говорится, в тесноте, да не в обиде.

ВЕРОНИКА. Андрей Петрович, зачем вы повернулись?

АНДРЕЙ. Иначе мы не поместимся. Да и вообще - с женщинами неприлично разговаривать отвернувшись. Так лучше?

ВЕРОНИКА. Непривычно.

АНДРЕЙ. И мне тоже... И надо дверцу защелкнуть.

ВЕРОНИКА. Зачем?

АНДРЕЙ. Так безопасней.

ВЕРОНИКА. Андрей Петрович, что это?

АНДРЕЙ. Где? А, ерунда... не обращайте внимания.

ВЕРОНИКА. Но что вы делаете?

АНДРЕЙ. Сам не пойму.

ВЕРОНИКА. И я не пойму... что это со мной...

Фанерный робот начинает сотрясаться. Входят КАПИТАН и АННА. Пляски в "роботе" прекращаются.

КАПИТАН. И где ваш супруг?

АННА. Если коляски нет, значит Даниил укатил его на прогулку.

КАПИТАН (указывая на фанерного истукана). Эту штуковину он купил?

АННА. Эту.

КАПИТАН. В газетах пишут, отдал за нее полмиллиона.

АННА. Он сказал, семьсот тысяч.

КАПИТАН. Господи! Такие деньжищи! А на вас экономит. Когда последний раз в театр ходили?

АННА. Даже не упомню.

КАПИТАН. Наверное, боялся, что на сцене увидите нечеловеческие страсти.

АННА. Их и по телевизору показывают. Но что толку смотреть, если в жизни такое не встретишь.

КАПИТАН. Поверьте, в жизни они намного сильнее, чем по телевизору.

АННА. Вы с такими встречались?

КАПИТАН. Раньше не доводилось. А вот теперь посчастливилось.

АННА. И кто она?

КАПИТАН. Анна Степановна, вам хорошо известно, кто она. У женщин на этот счет чутье похлеще, чем у детективов.

АННА. Все равно не догадываюсь.

КАПИТАН. Вы нарочно меня распаляете. И будь я не при исполнении...

АННА. И что бы тогда?

КАПИТАН. Вот что! (Обнимает и целует Анну.)

АННА (слабо сопротивляясь). Капитан... капитан... Никодимушка... не сейчас. Я так сразу не могу. И он в любую минуту может вернуться.

КАПИТАН (отстраняясь и немного приходя в себя). Хорошо... хорошо. Мы не фанерные... Но у нас все должно быть по-человечески.

Входят смеющиеся ИНКАССАТОР и ПОЛИНА.

ПОЛИНА. Аня, Эдик уморил меня анекдотом.

АННА. Про еврейскую маму?

ПОЛИНА. Нет, про соседку, которая упрекает подругу за то, что она собирается замуж, а с прежним еще не развелась.

АННА. Знаю. А та отвечает: "Фира, я тебя умоляю! Когда отправляешься в магазин за новыми туфлями, разве идешь босиком?"

Все хохочут. Со стороны фанерного истукана раздаются неясные звуки.

ИНКАССАТОР (поворачиваясь к "роботу"). Что это?

АННА. Наверное сработал какой-то электронный чип...

ИНКАССАТОР. ...И Дейл.

ПОЛИНА. Эдик, ты и робота рассмешишь!

ИНКАССАТОР. Если бы вы кое-что узнали о вашем Андрюхе, вы бы не так смеялись.

КАПИТАН. Расскажи.

ИНКАССАТОР. Нет-нет.

ПОЛИНА. Ну Эдик... я в долгу не останусь.

ИНКАССАТОР. Расскажу, но потом, моя рыбка. Сейчас мне надо бежать.

КАПИТАН. Я на машине - могу подбросить. Включим мигалку - и мигом.

ИНКАССАТОР. Хорошо. Но только без мигалки и медленно, не так как прошлый раз.

Все уходят. Дверца в роботе открывается. Из него выпрыгивает АНДРЕЙ, бегает по комнате.

ВЕРОНИКА (радостно). Андрей Петрович, вы поднялись на ноги! Вы ходите!

АНДРЕЙ (застывая не месте и сообразив, что невольно выдал себя). Меня... меня словно током ударило! Пронзило с макушки до пят.

ВЕРОНИКА (выходя из "робота"). От того, что услышали?

АНДРЕЙ. И увидел! От потрясения едва не умер.

ВЕРОНИКА (поправляя юбку). Вы не были похожи на мертвого.

АНДРЕЙ. Это были конвульсии... Во мне погибла вера в человечество.

ВЕРОНИКА. Но вернулось прежнее здоровье.

АНДРЕЙ. Прежнее?! Да мне никогда так хорошо не было!

ВЕРОНИКА. И мне.

АНДРЕЙ. Правда?

ВЕРОНИКА. Да... Андрюша.

АНДРЕЙ. Значит, я не зря отдал за него миллион. (Указывает на фанерного истукана.)

ВЕРОНИКА. Может и авария случилась не зря?

АНДРЕЙ. Да я готов еще раз сделаться калекой... чтобы потом так выздоравливать!

ВЕРОНИКА. Калекой не надо. Но робота не продавайте - он может нам еще понадобиться.

АНДРЕЙ. Да хоть сейчас! (Пытается увлечь Веронику к фанерному укрытию.)

ВЕРОНИКА. Сейчас не надо -- это некрасиво...

АНДРЕЙ. А мы дверцу закроем.

ВЕРОНИКА. Некрасиво с моей стороны... да еще в твоем доме.

АНДРЕЙ. Да какой это дом?! (Указывает на "робота".) На кладовку не тянет.

ВЕРОНИКА. Я о твоей семье. Ты ведь женат.

АНДРЕЙ. А она - не замужем?!

ВЕРОНИКА. Она потеряла голову от неожиданности. Военных учат внезапным атакам.

АНДРЕЙ. А где была гражданская оборона? И как мне теперь жить?

ВЕРОНИКА. Спокойно, не волноваться -- иначе от стресса у тебя снова отнимутся ноги. Не подавай виду, живи, как и раньше.

АНДРЕЙ. В инвалидном кресле?

ВЕРОНИКА. Ну... иногда можно и в экзоскелете... и в других местах. Теперь ты ходишь, и скоро можно будет всех обрадовать: и Даниила, и Капитана, и даже веселого Эдика.

АНДРЕЙ. Меня от них даже в жар бросило.

ВЕРОНИКА. От Эдика?

АНДРЕЙ. И от капитана.

ВЕРОНИКА. Андрюша, не волнуйся. Я думаю... я почти уверена - они просто шутили.

АНДРЕЙ. Шутили?!

ВЕРОНИКА. Чтобы расшевелить тебя.

АНДРЕЙ. Когда меня в комнате не было?!

ВЕРОНИКА. Значит, репетировали. Иди, садись в кресло, а я все выясню.

АНДРЕЙ. Мне притвориться неходячим? Не заставляй меня лицемерить!

ВЕРОНИКА. Андрюша, попробуй, иначе выйдет некрасиво. Они репетировали, хотели произвести впечатление... Будь великодушным.

АНДРЕЙ. Ты и правда думаешь, что это спектакль?

ВЕРОНИКА. Уверена.

АНДРЕЙ. Тогда и мне не стыдно немного подыграть им.

ВЕРОНИКА. Конечно. Я об этом и говорю. Иди, садись в кресло. (Выпроваживает Андрея в соседнюю комнату.)

Входит АННА.

АННА. Что-то Андрея долго нет -- ему обедать пора. Свежим воздухом сыт не будешь.

ВЕРОНИКА. Да он уже давно приехал, сидит грустный, без аппетита. Я думаю, его надо как можно скорее выводить из нынешнего состояния, пока совсем не упал духом.

АННА. Но как выводить?

ВЕРОНИКА. Даниил советует организовать ему стресс. В экстремальных ситуациях в человеке пробуждаются силы, о которых он и не подозревал.

АННА. Знаю. Например, во время погони прыгают через пятиметровые заборы.

ВЕРОНИКА. Нас бы и три метра устроило. Пусть от неожиданности хотя бы по этой комнате побегает.

АННА. Сказать капитану, чтобы имитировал его арест?

ВЕРОНИКА. Не поможет. Андрей давно ожидает суда.

АННА (удивленно). Андрей?

ВЕРОНИКА. Андрей Петрович. Это вы его зовете Андреем... и Альбина Егоровна. И я... чтобы вам привычней было.

АННА. Хорошо, пусть будет Андрей. Но чем его удивить? Может скажем, что я подаю на развод?

ВЕРОНИКА. Отлично! Для выздоровления - лучше не придумать! Скажите ему, что влюбились в капитана.

АННА. В Никодима Ивановича?

ВЕРОНИКА. В него. И он, якобы, вас неожиданно полюбил. Вот это будет стресс! Сам Ганс Селье взвился бы до потолка, услышав такое от супруги! Анна, вы уж постарайтесь, и капитана попросите подыграть.

АННА. Но он при исполнении.

ВЕРОНИКА. Вот пусть и исполнит!? Если в погонах, так что -- совсем нечувствителен?

АННА. Думаю, не совсем.

ВЕРОНИКА. Я полагаю, он суровый только наружи, а внутри очень ранимый.

АННА. Я тоже так думаю.

ВЕРОНИКА. Вот и хорошо. А еще надо устроить так, чтобы Полина начала при нем флиртовать с Эдиком.

АННА. С каким Эдиком?

ВЕРОНИКА. С поставщиком игрушек.

АННА. И Полина... для Андрея тоже стресс?!

ВЕРОНИКА. Конечно. Теперь, когда Андрей лишен возможности зарабатывать, потерять единственный доход от квартирантки... Надо бы и Эдика предупредить.

АННА. За Эдика не волнуйся, он сыграет -- лучше не придумаешь.

ВЕРОНИКА. И тогда Андрей выпрыгнет из своего экзоскелета, как ужаленный... Эта картина до сих пор стоит у меня перед глазами.

АННА. Лишь бы он только выздоровел. Вот тогда я его... по-настоящему огорошу!

В каталке, энергично проворачивая колеса, въезжает АНДРЕЙ.

АННА. Андрюша, ты куда? Поел бы немного.

Андрей молча пересекает комнату, сталкивается у других дверей с АЛЬБИНОЙ. Не проронив и слова, Андрей уезжает.

АЛЬБИНА. Что это с ним? А недавно сидел у крыльца, и мне показалось, плакал.

ВЕРОНИКА (Анне). Вот видите! Ему срочно нужен стресс.

АЛЬБИНА. Только стресса ему сейчас не хватало!

АННА. Мама, клин клином вышибают. Надо ему такое сообщить, чтобы выпрыгнул из коляски! Может, посоветуешь что-нибудь?

АЛЬБИНА. Да я ему такое сообщу, что он танцевать в своем скелете начнет.

ВЕРОНИКА. Надо чтобы танцевал без экзоскелета.

АЛЬБИНА. Тогда слушайте. (Пауза.) Мы с Даниилом решили пожениться!

АННА. Мама!.. (Садится на диван, хватается за сердце.) Кто же так неожиданно сообщает?!

ВЕРОНИКА. Альбина Егоровна, стресс нужен Андрею, а не вашей дочери.

АЛЬБИНА. Для него это тоже будет стрессом.

АННА. А для Даниила?

АЛЬБИНА. А для Даниила - счастьем. Он ног под собой не чует, когда я согласилась.

АННА. Андрей тоже не чует.

ВЕРОНИКА. А надо, чтобы чуял. Альбина Егоровна, ваша новость - стресс, но только радостный. Это его не поднимет. Вот если бы Анна сообщила, что она выходит замуж... тогда другое дело.

АЛЬБИНА. Но она замужем?

АННА. Ну и что? Мама, когда отправляются в магазин за новыми туфлями, то разве идут босиком?

АЛЬБИНА. Еще чего не хватало... ходить босиком, когда вокруг столько обуви.

АННА. Вот и я не босиком... выхожу замуж.

АЛЬБИНА. Ты? Замуж?! За кого?

АННА. За капитана... за Никодима Ивановича.

АЛЬБИНА (садится на диван, хватается за сердце). Кто же так неожиданно сообщает?! У меня больное сердце.

ВЕРОНИКА. Анна, вы эти слова должны были сказать Андрею, а не маме.

АННА. И скажу!

АЛЬБИНА. Чуть до инфаркта меня не довела.

АННА. Если такая больная, то сиди дома и не соблазняй молодых!

АЛЬБИНА. Ой! Мне плохо! Кто тебе сказал, что я соблазняла? Это он меня соблазнил. И грозил, если откажу, то с ним случится, что и с Андреем. А то и вообще застрелится.

АННА. Если кто и застрелится, так это капитан - у него и пистолет всегда при себе. А вот и капитан. Заходи, Никодимушка.

Входит КАПИТАН.

КАПИТАН. Здравия желаю!

АННА (поднимаясь с дивана). Хорошее пожелание. Тут мама едва не убила меня своим известием.

КАПИТАН. Уже рассказала?..

АЛЬБИНА. Что рассказала?

КАПИТАН. Какой он экзоскелет построил?

АЛЬБИНА. Нет. Об этом нет.

АННА (снова садясь на диван). Мама, что там еще? Только не сразу.

КАПИТАН. Хорошо... я буду издалека. Этот робот... (неожиданно громко, указывая на "робота") из трехмиллиметровой фанеры!

АЛЬБИНА. Строители сообщили, которые смотрели мою стенку.

АННА. Шведскую?

АЛЬБИНА. А-то какую же! Сказали, что сделали это чучело нашему Андрюше на заказ.

КАПИТАН. Три дня лобзиком выпиливали.

АЛЬБИНА. И Андрей до сих пор еще с ними не рассчитался.

Капитан подходит к "роботу", осматривает его, поднимает забрало на голове "робота", открывает заднюю дверцу.

КАПИТАН. Да-а-а! Хорошая электроника вместе с гидравликой.

ВЕРОНИКА. Не важно. Главное, что он в нем ходил.

КАПИТАН. Прямо удивительно...

ВЕРОНИКА. Еще и как ходил!..

КАПИТАН. Чудеса да и только. Как в нем ходить, если тут просторно, как в сарае? В него и вдвоем забраться можно.

АННА. Никодим, не вздумай. Придумал... вдвоем. Это Андрей может вдвоем с кем-нибудь -- он мелкий. А ты и один не поместишься.

КАПИТАН. Как это не помещусь? Нам бронежилеты выдали, размером для куклы Барби, и ничего - все помещаемся. Я попробую.

АЛЬБИНА. Никодим Иванович, не надо трогать вещи Андрея.

АННА. Мама, я тебе не вещь! Кому хочу, тому и принадлежу! Сначала на себя посмотри.

КАПИТАН. Девушки! Прекратить споры! Это приказ.

АЛЬБИНА. В участке у себя будешь приказывать! Раскомандовался! (Уходит.)

АННА. Мама, что ты себе позволяешь?! (Убегает следом за Альбиной.)

ВЕРОНИКА. Анна, Альбина Егоровна, нам не такие стрессы нужны! (Убегает следом за Анной.)

КАПИТАН. Хорошенький довесок в придачу к Анне достанется. Надо срочно ее мамашу замуж выдавать - иначе покоя не будет.

Капитан с интересом ходит вокруг "робота", затем забирается в него, закрывает за собой заднюю дверцу, опускает забрало.

КАПИТАН. Вот бы в участке в таком виде появиться!

Входит НАУМ - глава социальной службы района.

НАУМ. Эй! Есть тут кто живой?! Хотя бы наполовину... до пояса.

На кресле-каталке въезжает АНДРЕЙ.

АНДРЕЙ. Кто здесь? А-а-а, это вы, Наум Пантелеевич. Проходите. Здравствуйте.

НАУМ. И вам того же. Как здоровьечко?

АНДРЕЙ. Не очень.

НАУМ. Понимаю. Совесть замучила.

АНДРЕЙ. Вы о чем?

НАУМ (ехидно). А то не знаете?

АНДРЕЙ. Наум Пантелеевич, оставьте свои ребусы. Как только получу заключение ВТЭК - сразу у вас зарегистрируюсь.

НАУМ. Это, дорогой мой, если я еще позволю. А если захочу, я вас быстро из кандидатов в депутаты вычеркну... вместе со всей вашей партией!

АНДРЕЙ. Это почему вы так захотите?

НАУМ. Не почему, а по закону! Пока у нас на учете не стоишь - значит, не инвалид.

АНДРЕЙ. Но у меня ноги не работают. Их без ущерба можно убрать.

НАУМ. Да убирайте хоть голову! В наших списках не значишься - значит здоров.

АНДРЕЙ. Что вы хотите?

НАУМ. Так бы и давно. Думаешь, я не знаю, что ты моих работников с оплатой кинул?

АНДРЕЙ. Я заплачУ.

НАУМ. Обойдутся. Я сам заплачу - оформлю, как сверхурочные. Им все равно где получать. Мне деньги отдашь. И поставь меня вторым номером в список от твоей калечной партии.

АНДРЕЙ. Но вы не инвалид?! У вас - и руки и ноги.

НАУМ. У меня справка - сам себе выписал. (Протягивает Андрею бумагу.) Там написано, что я за себя не отвечаю. Не получу проходного места в списках, мигом твою фанерную организацию ликвидирую! (Доверительно.) Андрюша, ты еще не знаешь, как тебе со мной повезло! Мы вдвоем такие дела проворачивать будем, таких роботов понастроим, что у банкиров от зависти волосы на лысинах поднимутся! Разве это экзоскелет?! (Указывает на "робота".) Кустарщина! Мы добьемся государственного финансирования... построим завод! Фанеры у нас, слава богу, не меньше, чем газа и нефти!

АНДРЕЙ. Хлопотно все это, Наум Пантелеевич.

НАУМ. Это тебе калечному хлопотно - нет административной хватки. А я введу в политсовет пару шустрых ребят, запрягу их как следует... А мы только на митингах выступать будем. У тебя есть кто-нибудь на примете?

Входит ИНКАССАТОР.

АНДРЕЙ. Найдется. Вот один из них. (Кивает в сторону вошедшего.)

ИНКАССАТОР. Добрый день.

АНДРЕЙ. Добрый день, Эдик. (Кивает в сторону Наума.) Это Наум Пантелеевич - второе лицо в нашей партии.

Наум и Инкассатор пожимают друг другу руки.

ИНКАССАТОР. Очень приятно.

АНДРЕЙ (Науму). Я думаю, лучше его не найдете.

НАУМ. На роль секретаря исполкома?

АНДРЕЙ. На роль центрового в вашей упряжке. Посильнее меня будет.

НАУМ (оценивая Инкассатора). Неплохо, неплохо... еще молодой.

ИНКАССАТОР. Да на мне ездить и ездить... лишь бы приятным маршрутом.

НАУМ. По магистральной партийной линии. Лучше не придумаешь. Это не с инвалидами мучиться.

ИНКАССАТОР. А сами инвалиды не всегда мучаются -- посмотрите на Андрея Петровича. Не жалуется.

НАУМ. Ему грех жаловаться - светлая голова.

АНДРЕЙ (кивая на Инкассатора). У него еще светлей. Не хуже моей будет.

НАУМ. Еще бы - молодой. Это мы по старинке пощипываем.

АНДРЕЙ. А он миллионы штампует!

ИНКАССАТОР. Какие миллионы?! Что ты несешь?!

АНДРЕЙ (успокаивая Инкассатора). Ничего, ничего, Эдик... это свой человек. Еще неизвестно, кто из вас больше нащипал. Ты фальшивки щипаешь, а он - настоящие!

ИНКАССАТОР. Да перестань ты орать на весь дом... светлая голова. (Указывая на Андрея.) Разумом помутился... бредит наяву.

НАУМ. Очень... очень занимательный бред.

АНДРЕЙ. Эдик, ты еще не знаешь, как тебе с Наумом Пантелеевичем повезло! Вы вдвоем такие дела проворачивать будете, что у банкиров волосы на лысинах поднимутся!

ИНКАССАТОР. Почему вдвоем? А ты?

АНДРЕЙ. Без меня.

НАУМ. Как без тебя?

АНДРЕЙ. Я выбывают из игры.

ИНКАССАТОР. Погоди... но на днях твой суд - как без тебя?

АНДРЕЙ. Другого найдете. А присяжных в проходной список внесете. Наум Пантелеевич устроит.

ИНКАССАТОР. Это понятно. Я и сам такое могу. Но понадобиться твоя подпись.

АНДРЕЙ. Подделаешь. Пятитысячные рисуешь, а подпись - раз плюнуть.

ИНКАССАТОР. Само собой. Но ты гарантируй, что признаешь подпись своей.

НАУМ (Инкассатору). Эдуард, мы сделаем электронную. Один экземпляр тебе, второй - мне. От электронной он никогда не отвертится.

ИНКАССАТОР. А у вас голова и правда работает.

НАУМ. А будет брыкаться, мы ему быстро группу оформим... лежачую.

ИНКАССАТОР. Это завсегда можно. Мы с братвой поначалу так и хотели.

АНДРЕЙ. Вот видите, я вам не нужен -- только под ногами буду путаться.

НАУМ. До выборов нужен. Про тебя, а не про нас в газетах пишут!

ИНКАССАТОР. И для суда все-таки тоже нужен.

АНДРЕЙ. Да что ж мне разорваться?! И в тюрьму, и в парламент?!

НАУМ. Одно второму не помеха. Не ты первый.

АНДРЕЙ. Нет! Я возражаю. Я выбываю из игры!

ИНКАССАТОР. Андрюша, но почему?

НАУМ. Такие перспективы!

АНДРЕЙ. Потому, что я не инвалид. Вернее, мне не понравилось быть инвалидом. Все! Завязываю! Буду ходить!

Входят АННА и АЛЬБИНА.

АННА. Что здесь за шум?

ИНКАССАТОР. Супруг ваш буянит.

НАУМ. Хочет подняться.

АНДРЕЙ. И поднимусь! (Вскакивает на ноги.)

НАУМ. Сидеть! (Заталкивает Андрея в кресло.)

АНДРЕЙ. Буду ходить! (Вскакивает на ноги.)

НАУМ. Да что ж это такое?! (Снова усаживает Андрея в кресло.) Ты можешь с непривычки упасть.

ИНКАССАТОР. А нам вместо тебя на суде отдувайся.

АННА. Андрюша... ты снова ходишь?..

НАУМ. Только начинает... Но все должно быть постепенно.

ИНКАССАТОР. А он сразу! Кто так делает?!

АНДРЕЙ. Я так делаю! (Выпрыгивает из кресла, начинает энергично приседать, а затем - танцевать вприсядку.)

АЛЬБИНА. Наконец-то! Господи! Хвала тебе за милость твою!

АННА. Наконец-то я дождалась! Андрюша, у тебя все нормально?

АНДРЕЙ. Лучше и не надо.

АННА. А ну, попрыгай.

Андрей прыгает.

АННА. Голова не кружится?

АНДРЕЙ. Ничуть.

АННА. Отлично. Андрюша, тогда слушай... Я от тебя ухожу!

АНДРЕЙ. В магазин?

АННА. Нет - к Никодиму Ивановичу!

АНДРЕЙ. Зачем?

АННА. Ухожу насовсем -- жить.

АНДРЕЙ. К полицейскому?

АННА. Да, к нему. А ты теперь ходишь - можешь ступать на все четыре стороны. Хочешь -- к Полине, хочешь - к Веронике. Кто тебе больше нравится?

Входит ВЕРОНИКА.

ВЕРОНИКА. Он пойдет ко мне.

АЛЬБИНА. Правильно. К Полине уже другой пошел - вот он. (Указывает на Инкассатора.)

ИНКАССАТОР. А вы бы, мамаша, не лезли не в свои дела. Лучше бы домой топали!

АЛЬБИНА. Я не домой пойду, а к Никодиму Ивановичу - расскажу ему, чем вы тут занимаетесь!

ИНКАССАТОР. В полицию?!

АЛЬБИНА. Да, в полицию.

ИНКАССАТОР. К этому обормоту?

АННА. Не смей в моем доме оскорблять человека, которого я люблю! И он меня любит!

Неожиданно "робот" делает несколько шагов. Из его внутренностей раздается зычный бас Капитана.

КАПИТАН. Дона Анна! Дона Анна Степановна, я очень, очень люблю вас! Я полюбил вас с первой минуты, как только увидел.

Инкассатор хватается з сердце, шатается. Капитан выбирается из "робота".

ИНКАССАТОР. Мне плохо... (Направляется в сторону двери.)

КАПИТАН. Стоять! Иначе стреляю!

Андрей подкатывает к Инкассатору инвалидное кресло.

АНДРЕЙ. Не надо стрелять. Пусть лучше посидит. (Сзади толкает инкассатора креслом под колени. Инкассатор падает на сиденье.) Посидит... несколько лет в тюрьме.

ИНКАССАТОР. А черта-с два не хотите?! У меня ноги не работают! Я инвалид! Наум Пантелеевич, а вы куда смотрите?! Это по вашей части.

НАУМ. И в самом деле. (Отстраняет Андрея, берется за ручки каталки.) Издеваетесь над человеком с ограниченными возможностями. Поехали, Эдуард. Хорошо, что пандус построили. А в парламенте я тебе такой лифт забабахаю, что они еще обзавидуются!

КАПИТАН (отстраняя Наума, берется за ручки каталки). Обязательно построишь. Но не сразу. Пусть сначала немного посидит в другом месте. (Увозит Инкассатора.)

(Занавес)

(с) Александр Пальчун

palchun2000@gmail.com

Ноябрь 2020 г.

стр. 3

Оставить комментарий © Copyright Пальчун Александр Петрович (palchun2000@gmail.com) Размещен: 29/11/2020, изменен: 29/11/2020. 267k. Статистика. Пьеса; сценарий: Драматургия Скачать FB2		Ваша оценка:

Пальчун Александр Петрович : другие произведения.

Фанерный гость