- С-статистика гы-говорит, что н-н-н-нормальных детей рождается в шесть раз мень-меньше, чем "н-ненормалов". Ды-давно пора избавиться от этого кошмарного нас-наследия узурпаторов. Ведь так?
Вот загадка: когда Верук обращается к массам по три-видению, он никогда не заикается. А может, техника подчищает...
- Точно так.
- Отправка вс... вс... в субботу. Н-не держи на меня зла, но своего тебе т-тоже придётся передать... на поп-печение. Это нужно Счастью Потомков. Читал, небось, Библию-то? Гы-готов ли ты принести сына в жертву Счастью Потомков?
Мне впервые в жизни захотелось неторопливо полезть в карман и достать сигареты, вынуть одну, убрать пачку, взять со стола зажигалку, вдумчиво прикурить и, сощурившись, посмотреть на собеседника поверх первой выдыхаемой струйки дыма. Мне почему-то показалось, что это самый "мужественный" способ взять паузу. Чтобы прийти в себя.
Но я патологически не выношу даже лёгкого запаха дыма, поэтому пришлось банально вынуть платок и протереть предательски влажный лоб.
- Не сына, Верховный Руководитель. Ребёнка... Готов.
Бредя по коридору Центральной Кузницы Счастья, я еле держался на ногах. Сегодня, в главном кабинете этой самой кузницы умерло моё маленькое счастье. Умерла вера в Счастье большое...
Мария, сейчас бы ты очень помогла... Ты всегда умела успокоить своего "мужусика" и подсказать верный ход...
Стало быть, жизнь главкомисса на Благо Потомков дала фатальную трещину. В таких случаях порядочные люди раньше хлопались в висок, но увольте - не романтик. Отец.
Чёрта с два вы его получите, моего Сашку. У меня есть ещё три дня и куча старых связей.
II.
- Что случилось, отец?
- Видишь ли, Саша... - непоправимо неверно начал я, заглядывая в глаза своего ребёнка.
Сашины бусинки мгновенно погасли: "С тобой всё ясно, отец".
Я нашёл в себе силы продолжить:
- Понимаешь, Верховный Руководитель приказал... он велел... - я должен был сказать, но отчего-то ставший ватным язык не слушался. - Он, да будет он здоров, издал Циркуляр "Об очищении генофонда нации". Ну, там контроль и планирование рождаемости, коррекция нынешнего населения... Получается, что таким детям, как ты, не место в нашей стране...
- Как это произойдёт? - спросил Сашка.
- Что? - не понял я.
- Ну... Как меня убьют?
- Убьют?! Кто тебе сказал, что тебя убьют? Нет! Ты вместе с другими детьми поедешь в другой город, в отдельный. Специальный такой город... Там тебя обеспечат всем необходимым, доучат, и ты сможешь приносить пользу стране, работая. Там ты познакомишься с такими же, как ты, ребятами.
- "Ненормалами".
- Не называй себя так.
Сашка сосредоточенно смотрел на свои руки, покоящиеся на спинке стула. Четырёхфаланговые пальцы тихо отбивали причудливый ритм. У Сашки потрясающее чувство ритма.
- И ты в это веришь, отец?
- Я обязан, то есть, безусловно, Верховный Руководитель всегда держит слово.
- Ты меня любишь?
- Конечно, дурачок, я люблю тебя. И поэтому хочу, чтобы ты собрался. Отправка - завтра...
Всё сказанное мной должно было прозвучать. Но не для Сашки. Для ушей Комитета. Верук, Верук, подлая скотина... Сегодня в полночь мы исчезнем.
Я завожу будильник на пол-одиннадцатого. Надо поспать хоть пару часов.
Вот и рухнул мир. Мир, который я строил, которого я желал, о котором грезил. Я представлял, как счастливый Сашка будет шагать по этому миру, и ни одна негативистская рожа не сможет ему помешать... Всё, главкомисс, кранты твоей розовой мечтушечке. Я ведь прочитал и секретную часть Циркуляра, которую даже я не должен был видеть...
Верук. Какое удачное название: ассоциируется со словом "вера". "Верую в руководителя"... Придётся тебе, стало быть, обойтись без меня...
III.
Меня разбудил звук страшного удара.
Когда дверь, сорванная с петель, грохнулась об пол прихожей, я уже был на ногах. Ну, попробуй, арестуй...
Я прихватил за руку с плазмётом одного из трёх сопровождающих комитетчика солдат, прикрылся им от его товарищей и сломал эту самую руку в предплечье. Толкнув бедолагу на дальнего от меня солдата, я ударил ближайшего в колено. Хрустнуло. Мгновенье спустя такой же хруст издала шея. Я кувыркнулся в ноги последнему не охваченному моим вниманием визитёру, поэтому выстрел его плазмёта пришёлся выше: в падающее тело его подельника.
Я как раз доламывал позвоночник стрелка, когда услышал Сашкино "Папа!". Впрочем, он зря беспокоился. Обернувшись, я увидел целящегося в меня офицера. Надо же, смог взять себя в руки, а не остался раскисать, хапая себя за горло. Уважаю.
Я метнул тело солдата в офицера, и оно приняло первый залп. А второго уже и не последовало...
Я оглядел лестничную площадку. Отключил первого солдатика, которому сломал руку. Теперь порядок. Да... Три-вишное шоу ужасов.
И на пороге сонный испуганный Сашка.
- Слушай приказ! Живо одеваться и хватать смену белья, тёплые вещи и что-нибудь любимое, но лёгкое. Тащить будешь сам. Выход - через десять минут. И - держать хвост пистолетом!
Сашка привычно изогнул хвост и потопал собираться, а я - к сейфу (деньги, документы, благо и того и другого, хоть агентам деконструкции раздавай). Сумка со всем необходимым уже ждала в шкафу.
Перед тем, как покинуть квартиру, я сбросил комитетчиков в шахту лифта. Их исчезновение, возможно, даст нам фору. Того, со сломанной рукой, я, естественно, не скинул. Вдруг чего расскажет.
Порывшись в кармане офицера перед его "отправкой", я обнаружил пломбирные ленты "Опечатано Комитетом" и щедро облепил ими вход в нашу квартиру. Бывшую нашу... "Вскрывать?" - "Я те вскрою без ордера! Живо в Большой Дом за разрешением!.." Тоже заминка.
Взвалив солдатика на плечо, я подтолкнул молчаливого Сашку к лестнице:
- Пойдём, чадо.
Бежевая машина перед подъездом была пуста. Удивляюсь нынешним комитетчикам: раньше в авто обязательно сидел бы шофёр с рацией в обнимку. На всякий случай. А теперь этот самый "всякий случай" в виде нас с Сашкой спокойно сел в машину и укатил. На заднем сидении постанывал наш пленный, фары кромсали ночной туман, настроение было поганое.
Верук, сволочь... Мы же вместе организовывали Движение к Свободе! А теперь ты решил отнять у меня Сашку... Дело даже не в Сашке... Таких, как мой ребёнок, очень много. Государственный домен статистики сообщал, что в прошлом году таких было полтора миллиона. Почти десять процентов от всего населения.
Гадкое слово "ненормалы". Я поглядел на Сашку. Нет, он нормален. Мой ребёнок нормален... Господи, как он похож на Марию!
- А ведь это мама промыла тебе мозги, - нарушил молчание Сашка.
- Как промыла? О чём ты? - вырывалось у меня, а затем дошло. - Ты опять нарушил слово, Саш... Не копайся в моих мыслях, это плохая привычка.
- Прости, отец. Просто пришло время просыпаться. Ты думаешь, почему я мысли вижу?
- Болезнь.
- Нет, папа. Потому что это наследственное. От мамы.
- Не сочиняй, - нахмурился я.
"Дослушай меня, ладно?" - раздалось в моей голове. Я свернул с дороги под огромный транспарант "Негативисты не пройдут!" и заглушил мотор. У меня хватило ума не пучить глаза и не задавать голосериальных вопросов: "Как ты это сделал?"
Мой тринадцатилетний чародей продолжил как ни в чём ни бывало:
- Мама перестроила твоё сознание. Тонко и грубо одновременно. Почему ты не сомневался в правильности всего, что делал, пока не наткнулся на циркуляр? Почему ты беззаветно верил Веруку? Теперь ты его материшь... И чёртово Счастье Потомков тоже.
- Не говори так, - автоматически сострожился я.
- Вот видишь?
- Что ты там говорил про свою мать? - меня начинал раздражать этот разговор.
Не слишком ли у Сашки длинный язык для его лет? "Беззаветно", "перенастроила"... Хотя не я первый, кого удивляют детишечки-вундеркишечки. Сам таким был.
- Я опережаю ровесников в развитии и осведомлён несколько больше благодаря тому, что "ненормал", - пояснил мне, старому и глупому, Сашка. - Мама тоже им была. И ты, отец, тоже "ненормал". Папа, мама, я - ненормальная семья. ("Что ты мелешь?") Подожди минутку, не прерывай. Ну, какой же ты "нормал"? Ты полчаса назад победил четырёх здоровых мужиков. И у них практически не было шансов. ("Я всю жизнь тренировался...") Безногий может хоть всю жизнь тренироваться прыгать в длину... Твои, кстати, слова. Ты очень быстрый, папа. Ненормально быстрый. Я думаю, это не единственное, что ты когда-то мог. И Верук приказал маме тебя "обработать". Она поставила блоки на критику Верука и того, что и как вы все строите. Ты даже себя не ощущаешь тем, кто ты есть! Это ювелирная работа. Мама была мастером. Думаю, она специально не всё предусмотрела. Когда тебе пришлось выбирать: я или Счастье Потомков с Веруком, блоки дрогнули. ("Глубинный инстинкт против искусственных запретов?") Именно, папа. А ещё мама не предвидела своей смерти. Верук обманул даже её.
- Маму убили негативисты! - вспылил я. - Что ты городишь, Сашка? Что ты городишь?..
В гневе я страшен. В буквальном смысле. Моё лицо начинает непроизвольно гримасничать. Мария когда-то сказала, что добрый человек не может так меняться в лице. А я и не добрый...
Я отвёл взгляд от ребёнка, и уставился на светящийся зеленовато-мутным цветом туман.
- Сейчас ты мне не веришь, ты и не можешь иначе, но в твоей же, отец, голове лежат готовые ответы абсолютно на всё. Глубоко лежат. Твоё подсознание хранит информацию и о том, что ты такое, и о том, кто расправился с мамой.
"А ты совсем взрослый, Саша..." - "Пока нет, папа..."
- ... папа, я могу снять систему блоков в твоём сознании. Я знаю достаточно. Смотри.
Солдатик на заднем сидении зашевелился и сел. Он не проронил ни стона. Глаза были закрыты, дышал поверхностно, ровно. Значит, Сашка его "взял".
Да, маловато я знал о Сашке, трудоголик хренов.
- Спрашивай его, о чём хотел, - шепнул мне ребёнок.
- Солдат, зачем ты пошёл к главкомиссу?
- Арест, сопровождение в Комитет, определить в камеру предсудебного заключения.
- Каковы обвинения?
- Приказ их не содержал.
- Что об этом говорил офицер?
- Измена принципам строительства Счастья Потомков. Подрывная деятельность. Склонность к негативизму в особо злостной и пессимистической форме.
- Бред, - волосы на макушке зашевелились: дурной признак как для меня, так и для неосторожных окружающих.
- Не бред, - пожал плечами Сашка и обратился к солдату. - Сейчас ты выйдешь из машины и пойдёшь по полю от дороги. Не было ничего после того, как ты сел в машину с офицером и двумя другими солдатами. Вы ехали, потом ты вышел и пошёл... Пошёл!
Солдат вылез и послушно зашагал в зелёный туман. Как бы не...
- ... не отравится, - отрезал Сашка.
- И ничего не вспомнит?
- Ему нечего вспоминать, папа. Я просто убрал всё, что с ним произошло за последний час. А мама не стала подтирать твою память, она просто поставила толстые заглушки. Ты хочешь, чтобы их не было?
А что я терял?
- Хо...
IV.
- ...чудно поспал, - потянулся я на сиденье авто.
- Всего-то часок, - улыбнулся Сашка. - Ну, и что ты помнишь?
И тут на меня свалилась моя память. Я вспомнил руки Марии на своей голове, её голос, нежный и настойчивый. Она меня любила даже тогда, когда ей приходилось вправлять мне мозги. Она была на крючке у Верука. Что-то в её бурном прошлом... Неважно. До меня. Я не спрашивал. Спросил бы - не было бы Сашки. После такого прошлого о детях лучше не думать. Мозг сам получил предупреждение о мутационном риске, но я любил Марию, я не слушал себя... Только вот раньше я себя слушал... Быстрый, с нечеловеческой интуицией, способный к мимикрии... Маша законсервировала всё, кроме моей боевой прыти.
А ещё мы строили совсем не Счастье Потомков, а Счастье Подонков. Подонков типа Верука и главкомисса, меня то есть. Это витало в воздухе, но я и этого не слышал...
Верук, тварь, ты использовал меня, Машу и сотни других "ненормалов". Ты, простой нормальный мужичонка, страшно нас боишься и потому хочешь истребить. Молоток, нашими же руками... Сперва единицы "изменников Счастью", потом десятки "внутренних негативистов", теперь сотни тысяч наших детей...
Марию убили хитро и... нелепо. Косвенным отложенным воздействием. Всякую прямую угрозу она предвидела не хуже меня. На неё упала плита. Комитет устроил механическую ловушку. За несколько недель до того, как третьи, не посвящённые лица отдали Марии распоряжение скорректировать настроения работников того злосчастного завода. Она не могла не пройти мимо ловушки... "Диверсия". Верук клеймил негативистов, я их проклинал... Скольких "заговорщиков" я выловил или уничтожил в те месяцы? Не тех, не тех...
Бог мой, сколько непоправимого ты наворочал, главкомисс! Почти восемнадцать лет выдувания мыльного пузыря... "Непоколебимая уверенность в своей миссии избавителя от вражьей грязи", "железная воля строителя Будущего Потомков, очищающего свою свободную страну-стройплощадку от любого хлама"... Верук умел городить убедительности.
Никогда. Не было. Никакого. Счастья. Потомков.
Был Верук. Верук, который завтра утром умрёт. Даже моргнуть не успеет, невротик чёртов. Никаких "Как ты мог?", никаких "Умри, гнида!", никаких "Пы-пы-постой, гы-главкомисс!"
Я завёл мотор.
Санька-павианька, а ведь моя вернувшаяся блудная интуиция многое о тебе нашептала. Всё у нас с тобой будет на пять баллов. Ты вырастешь и обнаружишь что обе твои "сути" созрели, и настанет пора стать тебе первым среди людей обоеполым родителем. Каково звучит-то? А внук мой будет совсем бесхвостым, и фаланг на пальцах у него будет столько, сколько надо, зато останутся семейные "таланты".
Да и страна наша превратится в просто нормальную, и потомки найдут своё неподстроенное счастье. Уж я-то всё для этого сделаю.
Я в этом настолько уверен, что буквально вижу наяву...