КОЛОДЦЫ
Встань. Сбрось сон.
(не смотри, не надо...)
Сон не жизнь
(снилось и забыл).
Сон как мох
в древних колоннадах.
(Жил-был я...)
Вспомнилось, что был.
Семён Кирсанов,
"Строки в скобках".
Рабочий день вязко тянулся к концу. Влад наблюдал, как нехотя ползут стрелки часов. Словно за циферблатом находился не механизм, а накачанные транквилизаторами черепахи в колесе.
По конторе медленно слонялись клерки-сомнамбулы. Они, талантливые имитаторы ударного труда, думали, что снуют. Самое ужасное - Влад даже жмурился, когда вспоминал об этом - они все беззаветно верили в иллюзию, которую однажды изобрели сами же: "мой труд полезен".
Да и можно ли успешно симулировать, полностью не отдавшись своей лжи? Вот Владу нынче фатально не повезло - он очнулся от морока нужности, и время встало.
Когда мы осознаём, что валяем дурака, срабатывает темпоральный стоп-кран.
"Пойду в Ляписы", - в очередной раз как бы решил пробудившийся клерк. Именно "как бы", ведь это решение было враньём ничуть не меньшим, чем необходимость перекладывать сорокаэтажные вечно не сходящиеся отчёты из папки "В работе" в папку "Архив за...".
Во Владе, как и в любом другом человеке, остывали другие полумёртвые Влады: Влад-художник, Влад-поэт, Влад-космонавт, Влад-супершпион, Влад-шаолиньцюань и многие-многие прочие, кипевшие в нём совсем недавно.
Ему казалось: стоит оглянуться, и он увидит торсионный след эскадрильи этих Владов, тихо тающий и теряющийся в сладком светлом тумане, который ещё вчера был чётким, ярким, микроскопически детализированным миром детства.
А лёгкая манящая дымка - лишь несмелая память тридцатилетнего "сейчас" о красочном "тогда".
Руки Влада автоматически листали страницы очередного дела, глаза смотрели сквозь бумагу, стол, пол и несколько нижних этажей. Мы частенько видим в автобусе чей-нибудь взгляд, похожий на этот. Смотрящий кажется нам глубоко "повёрнутым", но вот он каким-то шестым чувством ловит на себе наше внимание, и теперь приходится делать вид, что мы пялимся отнюдь не на него, а на вон ту тётку с точно таким же пустым лицом.
Влад оглянулся на клубящееся потерянное счастье. В аморфном сиянии возникла лёгкая тень, и через мгновение оттуда вышел один из. Тот же высокий шатен, только не в офисной "тройке", а в просторных тёмных штанах и в этаком вольном красном пуловере. Плюс красный же берет на голове да коричневые, с прюнелевым верхом, лёгкие туфли на ногах.
Клон-Ляпис шутливо отсалютовал:
- Бросай всё, шуруй на Капри, матёрый ты мой человечище!
Влад хотел отбрехнуться по привычке, мол, на какие шиши, но остро почувствовал, что пророни он эту глупость, и разговор окончится, не начавшись.
- И рад бы на курорты, да дела не отпускают, - Влад потряс папкой в руках.
- Бюрократ ты, братец, - покачал головой писатель. - Так и просидишь... мимо жизни. Пойдём, покажу кусочек?
И Влад пошёл, сжимая вспотевшими отчего-то ладонями дурацкий скоросшиватель.
Писатель приглашающе махнул рукой в ту сторону, откуда появился. Влад мгновение поколебался и решительно шагнул в зовущее марево.
Он ожидал попасть в некую влажную невидимость, похожую на запотевший матовый плафон, висящий в парилке. Ошибся.
Ноги его ступили на услужливую траву, тело попало под ласкающие пальцы солнечных лучей, в лицо дунул приветливый тёплый ветерок. Рядом был лес, аплодирующий Владу шелестом листвы и поющий ему птичьей разноголосицей.
Влад приятно задохнулся симфонией настоящих запахов: луг, лес, сам воздух дарили только доброе, умиротворяющее и живое.
Всё было ему радо.
- Ну, каково? - вывел Влада из восхищённого столбняка голос его-Ляписа.
- Замечательно... - только и смог выдохнуть Влад.
- А давай-ка за мной, - скомандовал Влад-писатель, повернув от леса влево.
Влад глянул вслед своему гиду, затем вперёд и обомлел: луг кончался через десяток шагов. Обрывом.
Вид открывался чарующий. Неизъяснимо-синее небо, чуть заштрихованное облачками, а под ним - изумрудных оттенков лесистая долина, поделённая на две части широкой веной реки.
У самого края Влады остановились. Когда Влад почувствовал способность хоть как-то говорить, он спросил двойника:
- Где... это?..
Ляпис усмехнулся:
- Где, где... в тебе!
Влад закрыл распахнутый рот. А гид продолжил:
- Я тебе всё это показываю, чтобы ты встряхнулся, очнулся, наконец... И соблаговолил взять трубку! Тебя к телефону!..
Очертания Влада-писателя подёрнулись муаром, заколебались и поплыли, словно между собеседниками вспыхнул костёр, превращающий воздух в пьяную линзу...
Берет превратился в причудливую заколку, пуловер в блузку, а штаны-шаровары в юбку. Черты лица Владо-Ляписа стремительно перестроились в личико секретарши Любочки.
Любочка странно улыбалась. Но это была не настороженная улыбка человека, столкнувшегося с лунатиком, а какая-то иная - та, над которой тщетно бьются глупцы, разгадывающие загадку Леонардо.
Мгновенный возврат из природы в тесный квадрат офисного помещения ошеломил Влада. Стены, стены давили с четырёх сторон, и мрак застил глаза. Потолка не было видно, сверху Влад различал только прямоугольник светильника и мглу.
Влад смущённо проморгался и вернулся по-настоящему. На него навалился канцелярско-бумажный с примесью принтерного озона запах.
Лик девушки находился в странной антитезе с остальным миром, будто Ляпис в память о недавней прогулке в Зазеркалье прислал Владу улыбку кота "фром Чешир".
- Тебя к телефону, - тихо повторила Любочка-Джоконда, протягивая Владу трубку.
Любаша, Любочка, Любовь Юрьевна. Ей осточертел босс, вечно велящий связать с десятью абонентами сразу, одновременно отпечатав сто писем, организовав чайку для него и посетителей, повторив пять раз между делом, что сегодня в шестнадцать тридцать у мэра в кабинете, а то не выгорит покупка того чёртового помещения в центре, где обязательно должен быть наш фирменный магазин, иначе конкуренты (чтоб им...) задушат, растопчут, растерзают, и нечем станет платить зарплату тебе, Любаша, да и вообще за что ты её получаешь, когда корреспонденции на столе с утра нет, зато есть пыль, страницы доклада перепутаны, и одна подлая девчонка так и не напомнила вчера о Дне рождения сына, поэтому будет отшлёпана и обозвана словами типа доносящихся из-за двери кабинета шефа, когда к нему на работу приходит жена и видит в приёмной вежливое, стройное, белокурое очаровательное создание, тихий омут с гормонами, ой, не к добру, не к добру это...
Фух! Заработалась Любаша, закрутилась. Шеф куда-то отбыл, и она вырвалась в общий отдел потрепаться с кумушками обо всём, которое, по меткому книжному штампу, есть самое натуральное "ни о чём".
Любочка поглядывала на Владислава Петровича, старшего специалиста. Глупейший чин, ровно ничего кроме лишних трёх сотен рублей в месяц не обещающий, зато звучащий "по-титаниковски" солидно: "старший"...
Но - не о том. Во Владике... то есть, Владиславе Петровиче пряталась некая изюмина, скрытое очарование хмурого замкнутого человека, который иногда поднимает голову от бумаг, и там, где только что было коротко стриженное темя, появляются большие глубокие глаза, добрые, беззащитные, ироничные.
И фигурка неплохая. Не атлет, но и не мешок котлет.
Жаль, нынче занырнул в свои бумажки и не подаёт признаков жизни. Разве, шуршит исправно...
Томящаяся в ожидании конца недели (отпуск, отпуск!), учётчица Валька завела речь о курортах. Сама она собралась в Сочи, а подруг подзуживала на заграницу.
Стали перебирать варианты: Египты, Турции, Кипры. Сторговались на Кипрах.
Перешли к обсуждению состава отправляющихся. Валька и Машка хотели "в одну харю", а Люба, решив чуть расшевелить Владислава (надо же когда-то разведку учинить?), громко выдала:
- А я бы с Владиславом Петровичем на курорт съездила!
И старший специалист ожил!
- И рад бы на курорты, да дела не отпускают, - виновато пробаритонил он, демонстрируя толстую папку, и снова спрятал нос в документах.
- Ну, у всех людей раз в год случается отпуск, - продолжала наступление Любочка. - Вот если бы вы, Владислав Петрович, рванули на Кипр, и встретились там, скажем, со мной, как бы вы к этому отнеслись?
- Замечательно... - тихо ответил специалист, не отрываясь от бумаг, однако Любаше послышалось не дежурное "замечательно", а таинственно-заинтересованное, согласное на всё.
Любаша продолжила "раскручивать" Влада на разговор о морях и пляжах. Балагурила с непосредственностью двадцатидвухлетней скромняги-флиртовки, быстрой на язык, но застенчивой, когда дело доходит до практики.
Она переключилась на другие страны, а когда заговорила о Кургаде, Влад неожиданно перебил её:
- Где это?..
Только Люба начала объяснять, зазвонил телефон, и мужской голос с российской "ни-здрасьте-ни-до-свиданной" беспардонностью потребовал Влада.
- Владислав Петрович, вас, - Любочка протянула трубку старшему специалисту, тот не отреагировал.
Она даже обиделась: получалось, последние курортные объяснения не дошли до адресата...
- Владислав Петрович! К телефону! - повторила она погромче, раздражаясь. - Влад! Ты бы соблаговолил взять трубку! Тебя к телефону!..
Влад оторвался от папки. Лицо его было настолько по-детски обиженным, что Любочкина хмурость уступила место улыбке.
А когда Влад похлопал глазами, Любочка и вовсе размякла:
- Тебя к телефону...
Восемь часов духовной каторги истекли, и время оттаяло. Влад добрался до дома, наскоро поужинал какими-то ген-полуфабрикатами, выпил витаминную смесь, которую до сих пор лицемерно называют соком, и рванул к компьютеру. Пока система активировалась, Влад влез в виртуальный костюм, натянул шлем и...
Разбегаясь по тёмному длинному коридору с бесконечными заколоченными дверями, пошлыми надписями и шизоидными рисунками, перескакивая через мусорные баки, обегая по стенам высокие баррикады, уворачиваясь от истошно пищащих летучих мышей, походя подбирая гипертрофированные энерго-таблетки, делающие обладателя "быстрее, выше, сильнее", Влад чувствовал настоящее пробуждение к жизни, когда не тело - мозг просыпается, ускоряется и выходит на ту самую проектную мощность, когда ты смеёшься: будь я Саяно-Шушенской ГРЭС - у вас у всех лампочки полопались бы от натуги.
Поняв, что вполне размялся, Влад отдал мысленную команду "компу", мол, пора.
Впереди показалось круглое отверстие в асфальте. Влад сделал два темповых шага, прыгнул вперёд и вверх, крутанув сальто, выпрямил туловище и нырнул в темноту.
Была байка: один шутник напрограммировал в этом приложении крышку и подсунул свой патч приятелю (или неприятелю, тут травилось по-разному), а бедолага сиганул, не глядя, и загремел в больницу с признаками сотрясения, ужасными стигматами и двухнедельным психозом.
Посему Влад прыгал осторожно.
Ему нравилась "трущобная" тема-оболочка программы входа. Она пародировала Сеть: часто грязно, местами есть светлые пятна, по углам болтается неопознанный мусор, и главное, неизвестно, что тебя ждёт за каждой дверью...
Тьма длилась недолго. Влад приземлился на булыжную мостовую перед огромным серого гранита зданием - почти примитивным, без лепнины и колонн, со скромной вывеской "Клуб "ГрафоманЪ" над дверью.
Впечатления от прогулки с само-Ляписом всё ещё переполняли Влада, поэтому он и подался в самый известный сетевой библиоклуб.
Влад взялся за холодную синюю ручку и открыл дверь.
Холл был также сдержанно-сер. Влад быстро сориентировался в большом табло, объяснявшем, на каких полках можно найти конкретные жанры. Простенький терминал предлагал поиск автора по фамилии или книги по названию.
Чтобы проникнуться "кухней", кандидат в писатели решил посетить Зал общего форума "Глас народа".
В огромном безоконном помещении стоял гвалт. Участники кучковались по двое-трое - сидели, сдвинув стулья, и увлечённо спорили. Случались компании побольше - человек по десять.
Иногда кто-то, очевидно, услыхав какие-то реплики со стороны, вскакивал и бежал к другой группке, начинал что-то доказывать или оправдываться.
Другие просто слонялись, слушая сразу всех, бросая ничего не значащие фразы и тут же удаляясь к следующему островку активности.
В противоположный от Влада вход ворвался чернявый коротышка лет шестнадцати:
- Ахтунг, пипл! - срывающимся фальцетом промодулировал он. - Новое, свежеиспечённое: роман "Сексуальный коллапс Гулливера". Приходите, не пожалеете! Постпорнографизм живёт и побеждает! Чао!
И самоанонсируемый скрылся так же стремительно, как и появился.
Влад топтался у своей двери, не решаясь куда-либо двинуться. Из коридора донеслась ругань.
- Я тебе сколько раз говорил, не ходи в мою гостевую, если не понимаешь в настоящей прозе! - гудел хриплый басок.
- Вот это твоё "Мать плакала последним плачем над свежим холмиком своего горя" - это что ли настоящая проза?! - вопило захлёбывающееся визгливое контральто. - Гнать тебя из клуба надо!
Дверь Зала распахнулась, и нарисовался упитанный кудрявый обладатель баса. Влада особенно удивил русский народный костюм вошедшего.
- Люди!!! Соседи!!! - заголосил лапотник. - Доколе?! Доколе эта маньячка Мэри Джейн Винтер со своими менторскими нравоучениями и оскорбительными речами будет приходить к моей полке?! То я у неё пародия на Гоголя, то бездарный клон Лермонтова...
Несколько людей сочувственно обернулись к пострадавшему, кое-кто злорадно ощерился.
- Да, Ратибор! - встал в середине залы тощий жилистый мужик лет сорока, одетый в гумилёвскую военную форму. - Я с тобой сто пудов согласный! Мэ Дэ Вэ осточертела по чёрному. А чего стоят её выходки со вторыми личинами? Ты к новому человеку со всей душой, а оказывается, она издевается!
Из-за дородного тела Ратибора внутрь форума просочилась пресловутая Мэри, облачённая в камуфляж.
"Кожа да кости", - поставил диагноз Влад, осматривая скандалистку.
- Подвинулся бы, жирный! - задорно заорала Мэри, отпихивая Ратибора.
Послышались редкие ехидные смешки.
- Так!!! - раздался голос откуда-то сверху. - Мэри Джейн Винтер выносится десятое за текущие сутки предупреждение, и она удаляется из общего форума.
- Произвол!!! - завизжала приговорённая.
Тут она начала раздуваться, и Влад поспешил выскочить из этого вертепа, непонятного ему, но чем-то притягивающего старожилов.
Уже за дверью он услышал хлопок и возгласы: "Тьфу, заляпала!.. Не могла спокойно уйти!"
Потом он бродил по коридорам "ГрафоманЪа", наугад заглядывая в разные комнаты, читая мелкие произведения, покоившиеся на бесконечных полках, и изредка кидая пару строк в гостевые книги. Отзывы, жалобы, предложения...
Подле некоторых стеллажей прогуливались сами авторы, и тогда Влад знакомился с ними. Иногда авторы говорили друг с другом, Влад невольно подслушивал, и вот уже спустя несколько минут ему казалось, что это Ницше беседовал с Сократом, а не Пердомонокль Ломанческий из Тулы с Виктором Моисеевичем Шанцем из Денвера.
Затем Сократ вдруг цеплялся к Ницше, скажем, из-за неверия последнего в Иисуса Христа, и начиналась банальная склока.
Наконец, Влад устал и вышел из здания-библиогиганта. Графоманить не перехотелось. Знакомый зуд. Да, он когда-то уже испытывал похожий. В девятом классе. Стихи девочке. Объяснения, письма. "Если скажешь, пойду на край света, Света..." Даже тетрадь осталась...
- Эй, Влад! - это был звонивший днём товарищ.
- Алекс, ты?! - удивился Влад, таращась на возникшего перед ним друга. Обычно Алекс не разыскивал Влада в Сети так - спонтанно.
- Да я это... - притворно замялся Алекс и сразу выпалил. - Ломанулись с Русланом по девкам, а его родаки внезапно выдернули в реал. Мебель двигать. А девки ждут... Пойдём, а?
Свидание вслепую...
- Я как-то не готов, - попробовал отказаться Влад, хотя знал наперёд: от Алекса никуда не деться.
Ещё до настоящей Сети Влад (а ему тогда едва стукнуло в голову половое созревание) часами шлялся по порно-сайтам, обменивался с одноклассниками фотками и смотрел яркие сны, словно снятые немецкими режиссёрами (подвиг их славен, имена неизвестны). Вскоре Влад переключился на живые объекты вожделения. Нужда в порно-сёрфинге отпала.
Совсем другое дело секс-вояжи по Сети! Женские и мужские вирт-костюмы, программные примочки... С возможностями виртуального комплекта Влада сие развлечение было почти идеальным.
Через десять минут дипломатии друзья подкалывали друг друга и хвастались соответствующими подвигами, неторопливо загружаясь на "Бордель-портал".
После работы Валька пригласила Любашу домой.
Любаша давно примеривалась к Валькиной сетевой кибер-системе, кстати, подаренной нынешним ухажёром. Он же приобрёл и билеты на курорт, так что Валька зря болтала о преимуществах одиночных туров.
Её любовник, по-видимому, сказочно богатый, оплатил безлимитный сетевой тариф, поэтому Валька раздобрилась и пообещала пустить Любашу в Сеть.
В знак благодарности Люба накормила Вальку прекрасным "кафешным" ужином.
Потом они неторопливо пошли к Вальке. Та что-то взахлёб рассказывала, но Люба почти не слышала подругу, глядя под ноги и кумекая о многих вещах сразу, точнее, не сразу, а "последовательно-параллельно".
Вечер был бы хорош, если бы не жара. Навязчивый июль заглядывал в Любашино лицо, обдавая его знойным смрадным дыханием, как, верно, случайный пьянчуга пыхтит на вас перегаром, когда пытается прикурить от вашей сигареты, и мучается, не попадая в вожделенный огонёк.
Любаша вспомнила прохладу офиса, помечтала о домашнем кондиционере, затем грёзы о тепловом комфорте сменили думы о Владиславе Петровиче, хотя какой он, к шутам гороховым, Петрович, если ему всего тридцатник, в отличие от этого старпёра-шефа и его жены-мегеры...
- ... а в последней серии она и вовсе решила травануть своего мужика! А Лусия подслушала её разговор с любовником и... - Люба вынырнула из мыслей послушать Вальку, убедилась, что тут не нужна, и нырнула обратно.
Каждая о своём...
Приятельницы добрались до Валькиной квартиры. А там были климат-контроль, бодрящий коктейль и компьютер.
Люба видела такие машины по телевидению, но "живьём" - ни разу. Система занимала полкомнаты. Странное бежевое кресло пользователя. Причём не жёсткое, а наполненное жидкостью, наверное, водой. И серый ящик величиной с прикроватную тумбочку, на нём покоился небольшой монитор.
Валька велела Любе обнажиться (именно обнажиться - она подчёркивала значимость этого ритуального действия), и помогла надеть просторный кибер-костюм, который при подключении к кресельному штекеру изменил чудесным образом собственные размеры, деликатно обхватив Любашино тело. Почти незаметный...
Валька объясняла, как пользоваться машиной:
- Захочешь вернуться, чётко подумай или скажи вслух "Escape", перемещаться можно пешком, а можно прыгать по узлам. Хочешь в Диснейленд - командуй "Диснейленд", а хочешь по улицам послоняться - просто иди. Список мест, куда ты можешь попасть, вызывается командой "Перечень". Прямо перед тобой появится текст. Там легко сориентироваться. Поняла?
Люба кивнула.
- А теперь самое пикантное, - Валькин голос окрасился в цвета тайны и интриги. - Просьба есть. Сходи за меня на свидание, а?
- На какое?! - испугалась Любаша.
- Ну, мы с моей приятельницей по Сети, с Дон, я тебе о ней рассказывала... Мы познакомились с парнями, сегодня у нас романтическое рандеву два на два, а мне дико спать хочется... Я тебя отправлю, а сама хоть высплюсь по-человечески. Ну, не тормози!
Любаша, естественно, упиралась. А было любопытно. Согласилась.
Валька настроила компьютер так, чтобы он вовремя перенёс новую путешественницу в условленное место. Валька вызвала на монитор изображение Дон (для ознакомления) и послала той фотографию Любы.
- Ну вот, теперь не разминитесь, - удовлетворилась Валя. - Садись, надевай шлем и проваливай. Вернёшься - ложись на диван, меня не буди. Счастливо повеселиться!
Любаша села в кресло, оно приняло Любину фигурку с той же аккуратностью, что и костюм. Шлем также оказался разумником.
Валя ткнула кнопку на сером агрегате.
Любаша очутилась в оранжерее, буквально начинённой цветами сотен видов. Впереди возвышалась увитая плющом арка с дешёво-пафосной надписью "Welcome to the real life". Под аркой мерцала и переливалась туманная завеса.
За аркой оказался вечерний летний Монмартр. "Увидеть Париж и отгрузиться", - хмыкнула Любаша, глядя на навязчивого мима, дразнившего редких прохожих.
Люба потратила примерно полчаса на прогулку по бывшей столице бывшей Франции, а нынче одному из главных городов Единой Европы.
Валька знала, куда запулить приятельницу - Любаша грезила Парижем. (У каждого из нас есть какой-нибудь Париж, куда мы, возможно, никогда не попадём, а если и попадём, то, весьма вероятно, разочаруемся).
Любаша постепенно освоилась и проанализировала свои ощущения. Ей было ни тепло, ни холодно, она двигалась свободно и непринуждённо. Рай.
Любаша беззаботно шаталась по игрушечным улочкам, пока перед ней не повисла надпись "До встречи осталась минута" и рядом не всплыло табло с обратным отсчётом.
Девушка порылась в кармане блузки в поисках монетки. Ах да, пусто, блузка-то не настоящая... Любаша просто загадала желание: вернуться сюда ещё хотя бы раз.
Три, два, один - и вот она в гостях у Дон, пышноватой русоволосой девицы.
Дон была одета довольно откровенно: в розовое нижнее бельё и такого же цвета пеньюар. Всю эту приторную картину дополняли розовые туфли на высоком каблуке. И нарочито постельная обстановка комнаты. По сути, это была даже не спальня, а мега-кровать с кучей пуфиков, подушечек и покрывал, плюс исполинский балдахин. Мечта озабоченных.
Любаше сразу стало как-то не очень. Альков казался продолжением Дон, будто бы её внутренний мир вылез наружу и заляпал эту комнату.
- А ты, значит, Любовь? - спросила Дон, оглядывая девушку с пристрастием техасского фермера, покупающего на рынке тёлочку.
- Можно Люба, - застенчиво улыбнулась Люба.
Она смутилась: её деловой наряд явно дисгармонировал с округой.
- Ну и прикид! - похоже, Дон размышляла о том же. - Вот-вот придут мальчики, а ты словно из налоговой. Надумай себе чего-нибудь будуарного.
- То есть - "надумай"?
Валя не успела объяснить Любаше, что любой наряд можно вызывать так же, как и меню - силой мысли.
- Ты - новенькая? - насторожилась Дон.
- Ну... да... - Любаше помстилась издёвка в голосе собеседницы.
И тут в дверь постучали.
- Вот чёрт! - выругалась Дон, буравя взглядом бедную Любашу.
На пороге стояли два гарных хлопца, один другого краше.
Двое из ларца - классических самца...
Во фраках. Пижоны.
- Привет девочки! А вот и мы, - нестерпимо банально пропел первый, вваливаясь внутрь.
- Привет, Алекс, - Дон повисла у него на шее. - А кто это с тобой?
Любаша смотрела на второго мачо, а он уставился на неё.
Через несколько секунд мачо произнёс "Привет, Люба!" и обернулся старшим специалистом Владиславом Петровичем.
Люба увидела, как пришелец слегка уменьшился в плечах и росте, как втянулись его скулы, а прямой нос чуть "окартошился". Волосы из пепельно-белых превратились в каштановые. Влад.
Попятившаяся Любаша оступилась и села.
- О, да вы знаете друг друга? - напоследок хохотнула Дон, обволакивая и увлекая Алекса куда-то вглубь спальни-кровати.
Влад подал Любаше руку, помогая встать.
- Пойдём отсюда? - предложил он.
Они вышли на улицу. Любаша оглянулась на вывеску. "Бордель-портал".
- Да-а-а, спасибо, Валечка... - протянула Любаша. - Прикололась...
- Так это Валька тебя сюда закинула? - спросил Влад.
- Ага, она...
Потом они гуляли по Невскому проспекту, девушка рассказывала о первых впечатлениях от Сети, а Влад не прерывал, только иногда понимающе поддакивал.
- Скажи, Влад, - Любаша буквально повисла на его рукаве. - А как ты внешность изменил? Я так могу?
- А какой у тебя компьютер?
- Ну, ты спросил! Я же ни черта в этом не понимаю!
Влад чуть помедлил и заявил:
- Я нашёл твой сигнал, в смысле, мой компьютер отследил твой. Теперь дай согласие на лёгкое администрирование своей оболочки.
- Чего? - захлопала глазами Любаша.
- Ладно, - хмыкнул Влад. - Скажи сейчас отчётливо: "Передать мои полномочия удалённому айтему зед..."
Девушка повторила галиматью, которую он ей продиктовал.
Влад вызвал меню Валькиной машины.
- Ого, а Валька твоя почти счастливая, у неё безлимитный доступ! - Влад покопался в "Параметрах системы". - Нет, Люба, тебе морфологию менять нельзя. Только одежду и макияж с причёской.
- Жаль. А как переодеться?
- Примерно так, - Влад представил давешнего себя-писателя и изменился.
Любаша недоверчиво потрогала красный берет:
- Ух ты! Настоящий...
- Не совсем, но что-то в этом есть. Реальное...
Люба подбежала к зеркальной витрине "Пассажа" и принялась "мерить" наряды. Наигравшись, она, как ни странно, остановилась на этаком мальчишеском джинсовом комбинезоне, кроссовках и бейсболке.
И хотя Влад испытывал куда более острые чувства к Любочке в платье с декольте, он про себя одобрил выбор спутницы. Практично и... изящно.
Любаша думала о другом: девушка ощущала, что известный в конторе своей флегматичностью Влад здесь даёт ей сто очков вперёд. Ничего, нагоним...
С Невского они свернули на Старый Арбат, нырнули в проулок, выведший их к Нотр-Дам де Пари (Люба снова ахнула), затем выбрели снова в Москву, уже в Александровский сад, потом в Токио...
"Не на научные же форумы её вести..." - решил Влад.
Он показывал Любаше самое-самое, незаметно комбинируя перемещения в любимейшие свои домены. Рассказывал о каждой местности, как заправский гид, и иногда от истории переходил к поэзии:
- ...В этот футуристический токийский пейзаж незаметно вплетаются островки древней Ямато, - говорил он, войдя в раж. - Вон там, между стеклянной ротондой и веткой грави-метро притаились ворота - ключевой символ Японии. Если сесть на лужайку и посмотреть сквозь них на нынешний Токио, то на ум невольно придёт танка товарища Цураюки, поэта эпохи Хэйан:
Да, сном, и только сном, должны его назвать!
И в этом мне пришлось сегодня убедиться:
Мир - только сон,
А я-то думал - явь.
Я думал - это жизнь, а это снится.
Любаша присела, чтобы убедиться вместе с Владом и Цураюки в нереальности бытия. Под буквой "П" старых ворот действительно разворачивалась отнюдь не древняя картина: летающие пассажирские и грузовые мобили, модули-микрорайоны, висящие между традиционными японскими небоскрёбами, и прочая урбанистическая экзотика. Как ни странно, везде находилось место зелени.
Помолчали.
- А пойдём-ка в сетевой магазин! - предложил Влад, перемещая обоих к гипермаркету. - Здесь можно примерять, испытывать, покупать, и завтра тебе доставят реальные товары на дом. А для быстроты передвижения воспользуемся роликами.
Они взяли коньки на ближайшем стенде. Бег вдоль нескончаемого товарного изобилия привёл Любашу в бешеный восторг: ей чудилось, будто она падает в какую-то очень оптимистическую шахту, на дне которой обязательно будет счастье, мир или, на худой конец, коммунизм.
И падали они туда, и видели самоцветы да злато, фурнитуру и сантехнику, фильмы-голограммы и снедь-еду...
Влад купил Любаше два платья, туфли и роскошную косметику. Девушка радовалась подаркам, а на выходе заговорила-таки о деньгах:
- Это же наверняка дорого...
- Ни-ни! Не грузись! - замахал руками Влад. - Бабульки не проблема.
Конечно, проблема, думал он, только не сейчас, не с тобой...
- Слушай, Влад, - робко обратилась к нему Люба. - А как ты купил свой компьютер?
- А, на какие шиши? Повезло: я свой "комп" выиграл в лотерею Ассоциации провайдеров Сети. Лишь десять штук по всему миру в год раздают, вникаешь?
- Действительно, повезло, - кивнула девушка. - А время как оплачиваешь?
- Посекундно. Порой убиваю часть зарплаты, чаще играю в виртуальном казино. Ставки не на деньги, а на местное время. Давненько я туда не наведывался... Ещё подрабатываю, строя примитивные части ландшафтов и зданий. Халтурка неквалифицированная, поэтому платят не очень, аккурат на Сеть хватает...
Люба перебила:
- Подожди! Ты строитель местной реальности!?
Влад испытал непонятную смесь гордости Демиурга, сотворяющего миры, и стыда конквистадора, впаривающего туземцам стекляшки в обмен на золото.
- Ну, можно сказать и так.
"Сейчас будет "Покажи!"
- Покажи! - начала упрашивать его Люба.
Конструкция, возводимая Владом, находилась в области с ограниченным доступом.
Здесь царил мутноватый день. Влад и Люба стояли на пригорке и глядели на проект.
- Вот мой сортирчик, - насмешливо махнул Влад в сторону высоченного строения, поднимавшегося выше точки наблюдения.
Местность была слабо детализирована: песок и камень, пара чахлых деревьев, заводь, прилегающая к строению. Махина получалась циклопическая: шесть этажей, на уровне четвёртого висел плакат "This reality is under construction".
- Это, Люба, Вавилонская башня. Автор эскиза - Питер Брейгель старшой. Я строю грубую основу, а один мой германский коллега кладёт трогательные подробности.
Любочке нравилось и без подробностей.
- За башней раскинется город, правда, его возведут другие, - продолжил Влад. - Богатые туристы смогут пожить здесь в любой роли, поболтаться по округе, попортить местных девок и поучаствовать в строительстве.
- Небось, Вавилон-тур целое состояние будет стоить?
- Угу. Не так баснословно, как уже действующий аттракцион "Последний день Помпеи", но тоже не укупишь... Мы с тобой, считай, на халяву элитарничаем.
Любаша постаралась проникнуться своей крутизной. Вроде бы удалось.
- Зайдём? Там замечательное эхо, - предложил Влад.
Два крошечных человечка переместились внутрь каменного гиганта.
- Вот мой третий этаж, - пояснил Влад. - Хочешь, будет ночь?
"Хочешь, будет ночь?.. хочешь, будет ночь?.. хочешь, будет ночь?.." - понеслось по галерее.
- Давай! - согласилась Любаша. - А как ты её наколдуешь?
"Вай, а как ты её наколдуешь?.. вай, а как ты её наколду..."
Звук оборвался. День мгновенно погас. На стенах вспыхнули бесчисленные факелы, чуть-чуть разгонявшие мрак.
Влад поделился секретом "колдовства":
- Есть четыре одинаковых области: "ночная", "утренняя", "дневная" и "вечерняя". Солнце двигается по небосводу, а когда оно проходит определённые точки, то мы незаметно перегружаемся в следующее время суток. Со временами года примерно так же...
"Ух, ты! - изумился вдруг Влад, - Да ведь я никого ещё сюда не приводил!" Ему было одновременно приятно и... "ревниво".
Молчание затянулось, тишина угнетала. Любаше стало жутковато, и она невольно прижалась к Владу.
- Не бойся, мы здесь одни, - попробовал успокоить её хозяин Вавилонской башни.
И тут же, как назло, за глухо повторяемым "бойся, мы здесь одни..." раздались шаги.
Из темноты выступили четыре фигуры - парни классического хулиганского вида. Глупые цепи и заточки в руках. И сюда пролезла эта шпана! Ну, да, дыры есть везде. Хватило ума отыскать, значит...
Влада сразу насторожил плотный крепыш, который слегка светился. Это значило, что его несущий сигнал мощнее допустимого в несколько раз. Плохо...
Влад дал команду машине спутницы на возврат из Сети. Любочка осталась.
Опасения подтвердились: ребята где-то украли программу-"глушилку".
Возврат был самой простой процедурой. Сильный "шумовой" сигнал мог заглушить или расстроить её, но часто не влиял на другие функции. Влад проверил - остальное запускалось. Малолетние пираты располагали дешёвеньким шумовиком.
Любочка испугалась не на шутку. Она читала в женских журналах о случаях виртуального насилия и даже сексуального...
- Опа, какие голубки тут прибились на нашу территорию, - задребезжал ломающимся голосом светящийся, и хулиганы стали расходиться полукругом.
Влад начал закипать. Ишь ты, "наша территория". Юнцы желторотые, слабаки... Но вместе - опасная свора. Влад не боялся драки, однако не имел права подвергать спутницу опасности.
- Люб, ты только не дрейфь, я немножко их испугаю, хорошо? - прошептал Влад и вышел к прыщавым гангстерам.
Те приостановились, оценивая его возможности.
- Ребята, вам крышка, - хмуро и безразлично пообещал Влад. - Ваша "глушилка" действует на всех присутствующих. Посему рвать я вас буду медленно и вдумчиво, пока у неё не сработает таймер возврата.
Во время этой абсолютно пустой речи Влад активировал нужный морфо-модуль.
Отморозки и Люба смотрели, как Влад становился крупнее, ссутуливался, обрастал серой шерстью. Хулиганью, в отличие от девушки, было видно лицо оборотня. Оно сужалось и удлинялось, рот растягивался в пасть, из которой лезли зловещие клыки. С них капала слюна, а в глазах горели красные искры. Между Любашей и сетевыми стервецами встал огромный волчара и утробно зарычал.
Затем вервольф мощно прыгнул прямиком в грудь светящемуся подростку. Эхо разнесло по галерее глухой хруст. Террорист-неудачник отлетел на добрую дюжину метров и заскользил по полу.
Римейк ужастиков серьёзно повлиял на пацанов: они, побросав свои игрушки, побежали прочь, умудряясь мешать друг другу в широком коридоре. Главный тоже подскочил и, шатаясь, потрусил за соратниками.
- Приходите ещё! - крикнул им вслед Влад, поднимаясь с четверенек.
Любаша безмолвствовала.
- Я же говорю, у меня навороченный костюм, - весело сказал Влад. - Но есть куда круче.