Чжан Цзюэ ещё раз окинул взором людей, жадно ловящих каждое его слово, и перешёл к заключению:
— Да, изменники выдали властям день нашего выступления, но мы поторопимся. Каждый, езжай в свою провинцию и передай: мы начинаем на десять дней раньше. Справедливость с нами. Кто встал на Путь Великого благоденствия, кто верит в победу Желтого Неба, тому не страшно умереть.

Ему было страшно. Он со стоном пошевелился, выпростал руку, застрявшую под телом соратника, стянул с головы жёлтую повязку. Мокрое красное пятно. Вот чем залеплен левый глаз...
Смотреть на синее небо, символ нынешней гнусной власти, было невыносимо. Жёлтое не пришло. Больно...
Он зажмурил правый глаз.
Чжан Цзюэ умирал и, чтобы не сойти с ума от страха, вспоминал именно ту речь, в которой убеждал соратников не бояться. Кто сейчас произнесёт вдохновляющие слова над ним? «Справедливость с нами...»

Над лидером повстанцев склонился солдат императора. Да-да, они ходят по улицам и добивают раненых.
Чжан приоткрыл глаз и увидел свою смерть. На круглом и каком-то детском лице солдата отразилось то, чего Цзюэ боялся больше всего: он узнан.
Он собрался с силами и заговорил:
— Я знаю, ты можешь получить за меня награду. Но я большой чародей... — Цзюэ тайно порадовался, ведь солдат знал этот миф, наивное лицо выдало его опаску. — Позовёшь начальников — прокляну. Добьёшь — будет у тебя большое счастье за пазухой. Решай.

Солдату кто-то рассказывал, что чародеев лучше убивать, отсекая голову мечом или хотя бы протыкая её копьём. Копьё вошло в правый глаз Чжана Цзюэ, чтобы он не испустил последней мстительной магии.
Сам основатель Тайпиндао перед смертью забыл о досаде проигрыша. Он успел лишь восславить добрую природу человека.