|
|
||
Вот так оно всегда получается: ты уже немаленький командир, под твоим началом дюжина, полсотни и две сотни - а все равно, как солнце боя взойдет в зенит, приходится тебе лично вести своих всадников в атаку на сомкнутые ряды вражеской пехоты.
Впрочем, Джхр немного лукавил: отлично знал про себя, что силен, ловок, на мечах во всей всаднической полусотне лучший, да и в седле крепче любого из своих подчиненных - кому же, как ни ему? В прошлом году несся бы впереди всех с радостью. Однако с той поры прошел год и увел с собой холостую жизнь.
Ладно, чего уж тут. Лукавил, не лукавил, с радостью, без нее - он и сейчас впереди всех, свой командирский долг выполнит.
Скакуны неслись, обгоняя облако вздымаемой ими пыли, собственный топот тоже чуть ли не обгоняя. Но пехотинцы стояли твердо, сразу было понятно: не дрогнут, встретят их тройным рядом пик. И два следующих ряда тоже наготове, один держит копья под большим углом, последний - просто отвесно, торчмя. Не перескочить, не обрушиться сверху, разбрасывая в стороны и сминая: нанижешься.
Сзади еще лучники, но эти покамест не против них. Справа, насколько хватает глаз - дикое сплетение колючего кустарника, там погибнешь вернее, чем на пиках. Слева...
Да что там высматривать, все уже до атаки увидено, обговорено, решено.
Было опасение, что дюжина, на таком-то расстоянии, может сработать несогласованно. Однако скакуны разом замедлили ход - едва-едва, но все же позволив пыли настигнуть себя, скрылись в ее клубах...
Пора.
Джхр отпустил поводья и вестником смерти вынесся из пылевого облака - а вместе с ним все остальные всадники его полусотни, никто не отстал, молодцы. До передовой шеренги копейщиков оставалось шагов тридцать и скорость разгона сожрала эти шаги во мгновение ока.
Он успел услышать единый слитный хрип: так, многотело, многогрудо, выдыхает пехота, готовясь встретить остриями верховых. И за четверть мига до столкновения ударил коленями по вздыбленным перьям Ц'нах, своей птицы, справа и слева от седла.
Шерстистые демоны рванулись оттуда прыжком, сила которого была кратно умножена стремительностью птичьего бега. Как нырки в воду, метнулись прямо в копейный частокол, разминувшись с губительными наконечниками; опрокидывающе ударили, повисли, вкогтились и вгрызлись. Весом они, оба вместе, едва ли составляли половину одного пехотинца, но дело свое сделали.
Ц'нах, сухо щелкнув клювом, перекусила древко еще одного копья, последнего, что могло угрожать ей или ее всаднику.
Вся полусотня одновременно выпустила шерстистых демонов из-под перьев верховых птиц. Не у каждого это прошло гладко, так вообще не бывает: шерстистые кидаются, не оберегаясь, и кто-то из них, конечно, повис на щетине пик, пронзенный дважды или трижды, не сумев проложить дорогу, так что набегающую следом птицу вместе со всадником без промаха встретили губительные острия. Да и вообще пятьдесят всадников против сомкнутого пешего строя - лист в лесу, пушинка в облаке. Но тут как раз и подоспели скакуны, грамотно придержанные дюжиной управляющих, а вот теперь получившие от нее мысленный посыл вперед. Взметнулись в высоком прыжке, рухнули сверху на поколебленный, нарушивший целостность строй во всю его глубину вплоть до пятого ряда - неудержимые, сеющие смерть...
Многие из них, само собой, приняли погибель раньше, чем посеяли. Ну так такова уж доля шерстистых.
Мечи уже были у Джхра в ногах. Он обеими руками ухватился за переднюю скобу седла - и, до предела свесившись с Ц'нах, наконец-то позволил себе утонуть в яростном безумии.
Погружаться в такое безумие с головой командир надолго не может, не имеет права. Поэтому Джхр вынырнул из него сразу, как только пронизал вражеский строй насквозь. Лучники позади еще толком не сообразили, что их задача, прикрывать своих копейщиков от удара с воздуха, теперь обессмыслилась, да и копейщиков этих с каждым мгновением все меньше, вот-вот совсем истекут, как кровь из пробитой артерии. Значит, надо сделать так, чтобы и не успели сообразить.
Он был жив и, кажется, даже не ранен (ну, это потом). Пальцы рук по-прежнему крепко сжимали скобу, перед ним летела, на по-боевому полностью распрямленной шее, голова Ц'нах - клюв багрян, шея багряна по плечи (если там где-то и своя кровь - это тоже потом), по обе стороны от нее летели клинки его мечей, каждый обагрен по самую ногоять. А еще дальше впереди был лучник. Один из тех немногих, кто все понял, да и присутствие духа сохранил. До чего же некстати!
Как ни стремителен рывок беговой птицы, выстрел должен был ее опередить. Лучника Джхр, при всей быстроте схождения, рассмотрел очень четко - так, наверно, всегда бывает с тем, что видишь последним в жизни: твердо стоит на правой ноге, левой держит перед собой могучий лук, обе руки на оттянутой до предела тетиве, звездчатый наконечник стрелы смотрит всаднику прямо в лицо... грани его лучатся светом, он становится огромен, заслоняет собой весь мир...
Стрелок тоже, должно быть, видит всадника и его птицу четче некуда, понимает, что глядит в глаза своей смерти, дрогнуть перед ней не намерен.
И вдруг, туго колыхнув воздух вплотную к щеке, свистнула мимо его стрела, не унеся Джхра с собой. Мгновением раньше успелось разглядеть, как лучник, уже отпуская тетиву, пошатнулся под ударом налетевшей сбоку маленькой черной тени. А потом уж некогда стало разбирать: клюв птицы и мечи верхового обрушились на врага одновременно...
Вновь почувствовав себя живым, всадник одернул Ц'нах: та все продолжала терзать поверженного и по тому, как при этом изгибалась ее шея, Джхр понял - кровь на ней только чужая. Но его вмешательство как воина или предводителя, кажется, больше не требовалось: остатки полусотни (верховых теперь было десятка два, некоторые потеряли птиц, да и сколько-то птиц без всадников в боевом бешенстве носилось по месту схватки) и двух сотен (прыгунов тоже уцелело менее половины) дожевывали остатки пешего отряда.
Часть стрелков бросилась бежать, побросав луки вместе с колчанами. Ргк, заместитель - он тоже уцелел, это отлично! - вопросительно посмотрел на командира; тот немного поколебался, но все же развел руки в стороны, встопорщил перья на предплечьях, чтобы все увидели и поняли. Кровь взывает к мести, но пусть древний обычай сегодня останется свят: те, кто демонстративно бросил оружие и озаботился лишь собственным спасением, - да спасутся.
Ргк нахохлился, но спорить не стал.
Только тут Джхр счел возможным посмотреть на ту черную тень, которая спасла его. Краем-то глаза отслеживал ее все время: она так и крутилась неподалеку, даже, кажется, одновременно с его птицей рвала труп врага, Ц'нах ей это позволяла, они ощущали себя союзниками...
Да, конечно: демон. Точнее, демоница, если судить по размеру. А еще точнее - демоничка, совсем молоденькая...
Его демоничка. Перед боем она пряталась в перьях Ц'нах у его левого колена.
Демонов не берегут, они, как правило, оружие одной атаки, да и растить-то их быстро, всего год - уже боевой возраст, не то что у крупных скакунов. Но все же Джхра сегодня утром огорчило, когда он понял, насколько юный шерстистик ему достался. Вопреки правилам и своим личным привычкам, погладил его, почесал пузцо (а ведь демонов не только не берегут, но и не привязываются к ним) - и расстроился еще больше, нащупав сумку. Причем, судя по всему, в этой сумке пребывал новорожденный: крохотный, с ягоду, вцепившийся губами в материнский сосок так, словно и вырос на нем.
Демоничка, негромко урча, крутилась у ног его птицы, но поглядывала не на нее, а на него, всадника, и во взгляде ее светилась... Ну, у пернатых это называется "высшая преданность", но шерстистые ведь слишком глупы для таких чувств. Ведь так же?
- Что ж, сегодня ты спасла своего птенца, - признал Джхр. Но, почувствовав, что этого мало, добавил: - И отца моих птенцов...
Демоничка, не отрываясь, смотрела на него. Повизгивала от любви и восторга. Безусловно, она всем своим естеством жаждала прыгнуть на птицу, чтобы, как перед сражением, спрятаться у нее в перьях, плотно прижимаясь к колену всадника - но понимала, что сейчас ей не может быть позволено такое счастье.
Нет, ну в самом же деле...
Демонов не берегут. Демонов не ласкают. К демонам не привязываются. И уж конечно, демонам не дают имена.
Джхр, перегнувшись со спины птицы, бережно, как едва оперенного птенца, взял демоничку на ноги. Ощутил трепещущее биение ее сердца.
- Имя тебе будет, - решился он, - Лу-карф, "красивая".
Будто поняв его слова, Ц'нах, "прекрасная", ревниво ударила лапой в окровавленную землю. Впрочем, по-настоящему она, конечно, ревновать не могла: они со всадником - родня по перу и скорлупе, их предки сошли с неба, пусть порознь и в разное время... Эта связь куда крепче, чем такая вот почти противоестественная приязнь к чужеродному существу, покрытому шерстью и рождающему детенышей живьем, прямо из утробы.
От командирского долга некому было Джхра освободить, поэтому на небо он временами поглядывал. Хоть и знал, что у них перевес в воздухе, а вражеские лучники, только за небом и следившие, его в этом дополнительно убедили - но...
Но.
Все равно стаю крылатых рассмотрел слишком поздно, те вышли со стороны солнца. Засомневался было: может, все-таки это свои птицы? Нет, никак не получается: что им сейчас тут делать, своим...
Стая, как видно, должна была накрыть его отряд прежде, чем тот сомнет пехотинцев. С этим управляющие врага опоздали, но вот отомстить у них получится.
Выкрикнул положенные команды, пусть им сейчас цена - ломаная скорлупка: и беговые птицы, и шерстистые едва ковыляют, последние силы на исходе. То есть, в общем, получалось - все равно, когда он стаю заметил. Горькое утешение, но какое есть.
Джхр следил, как все-таки пытаются рассредоточиваться рядовые воины, как иные из них, спешившись, пытаются укрыться под своими птицами. Сам он остался в седле, Ргк тоже. Суета все это и самообман: дротики, которые крылатые роняют россыпью, с высоты пробьют насквозь что угодно, тело птицы для них не преграда. Ну и, конечно, нельзя так поступить со своей прекрасной Ц'нах, пусть даже они все равно умрут вместе.
- Не спасла ты, выходит, отца моих птенцов, - с упреком сказал он демоничке, будто в том и правда была ее вина. Та, ничего не понимая, пристыженно запищала, попыталась лизнуть его руку. Джхр потрепал ее по голове, вдруг до самого сердца изумившись, насколько шерстка похожа на птенцовый пух.
Что ж, дюжина его подчиненных, управляющие, должны все уцелеть, они далеко. И все, что могут, делают: в том, как сейчас ковыляли в разные стороны изнемогающие скакуны, чувствовалось их объединенное старание. Может, на часть шерстистых у вражеских птицеводов не хватит дротиков, а правильно выращенный скакун - изрядная ценность. Будут сражения и после нынешнего.
В сторону, откуда могла прийти помощь, Джхр не смотрел: он давно уже удостоверился, что в небе только одна стая, а с земли - ну, какая помощь? Сотня лучников может крылатых птиц остановить и рассеять, вот только взяться тут своим стрелкам, пешим, неоткуда, а верховому с мощным луком не управиться, иначе они и сами при луках были бы.
Поэтому густой рой стрел, невесть откуда выпорхнувших навстречу стае, стал для него полной неожиданностью.
Он резко обернулся - и дважды сдвинул мигательные перепонки, прежде чем все-таки поверил своим глазам.
Через степь к ним спешило... нечто. Три огромных "нечта" совершенно безумного, неописуемого вида. Единственное, что было хоть слегка узнаваемо в каждом из них, это средняя часть, похожая на... плот, наверно: есть такие помосты, держащиеся на воде. Вот только эти помосты держались не на воде, а в полуросте над землей, и опорой им служили... Вот тут узнаваемое заканчивалось: опоры эти были сферические, они вращались, как катящееся яйцо или плод ореховой пальмы. Ни с тем, ни с другим по-настоящему сходства не было, но как еще назвать то, что способно катиться?
А над каждым плотом возвышался огромный треугольник, напоминающий... Ну, наверно, крыло. Совершенно запредельных размеров. То есть на крыло он тоже не был похож, однако Джхр сколько-то мгновений с ужасом пытался понять, надежно ли управляют исполинской неведомой птицей те, кто ухитрились положить ее на плот - и что делать, если она... Это при том, что он опытным воинским взглядом сразу понял: нет ни на одном плоту места для тела такой птицы, там все забито лучниками.
Лучники тоже были странные. Свое оружие они умостили горизонтально, положив его на перильца, опоясывающие каждый из плотов - и, похоже, даже не придерживали ногами. Луки эти выглядели еще странней, чем лучники, но били они мощно и точно, куда на большую дистанцию, чем по силам пешему стрелку.
Крылатые врага закружились в воздухе, словно вода, наткнувшаяся на преграду. Некоторые, сраженные, попадали, над остальными же управлявший ими птицевод, наверно, утратил контроль. А обычный летун, которого перестал вести чужой разум, конечно же, не продолжит держать в лапах футляр с осыпными дротиками. В результате смертоносный дождь обрушился куда раньше, чем планировал враг, слепо, вразнобой - и поразил только землю внизу.
Кажется, потом вражеский птицевод сумел нащупать бестолково заметавшуюся стаю и восстановить над ней управление: во всяком случае, прочь вражеские крылатые оттягивались слитно. Но сделать они, обезоруженные, ничего больше не могли, даже сумей управляющий бросить их в повторную атаку. Ну и в любом случае лучники рассеяли бы крылатых ничуть не хуже, чем первый раз.
Этих лучников Джхр без нужды разглядывать избегал. То есть как раз их мог бы, однако видеть все остальное - гигантские крылья, вращающиеся круглые штуки, - было болезненнее любой раны. К счастью, командирский долг с него по-прежнему никто не снимал, а командиру победившего, но сильно потрепанного отряда очень даже есть чем заняться сразу после боя.
Тем не менее когда все поводы не оборачиваться были исчерпаны - он обернулся, конечно. Куда денешься.
Плоты, вот удача, вплотную к месту их битвы не приблизились, встали посреди степи в половине полета стрелы - обычной, а не из этих поперечных луков. Крылья над ними куда-то исчезли, точнее, словно бы сбросили плоть, превратившись из белых треугольников в подобие решетчатых скелетов (Джхр опять сдвинул мигательные перепонки, но когда разжмурился, все осталось по-прежнему).
Зато вдали, между центральным и правым плотом, виднелась точка. Очень понятная точка - кто-то ехал по степи, понемногу приближаясь. Обычным образом ехал, на верховой птице.
Вскоре все стало еще более понятно: птицу Джхр узнал на большом расстоянии. Таких роскошных самцов, как Д'внг, в армии вообще-то мало, и все у высших полководцев. Конечно, мог верховный предводитель Йкфстх и уступить кому-нибудь своего подседельного бегуна, но... очень вряд ли. Хотя странно, что полководец такого ранга едет один, без свиты. Если это все-таки он.
Когда расстояние еще более сократилось, стало ясно - он. И с отсутствием свиты все ясно тоже: ярко-синее пятно на плече полководца оказалось маленьким летуном, а такой масти бывают только словесные вестники, причем лучшей породы.
Ага.
Знать бы теперь, послали этого вестника до того, как дротиконосную стаю, или все-таки после, когда она была отражена. Словесник в полете не так-то проворен, обычного боевого летуна он точно не обгонит, но тяжело нагруженного... ну, может быть. Однако полководец ведь сюда прибыл не на крыльях, ему из ставки верхом надо было добираться.
По всему выходило - до. Причем изрядно. Скорее всего, еще прежде, чем всадники и скакуны Джхра вломились в копейный частокол. Даже прежде, чем они боевой разгон взяли. Солнцу до зенита еще долгий путь оставался...
Джхр с шипением втянул в грудь воздух. Вряд ли стоило утешаться тем, что так вообще-то бывает часто: на войне левое крыло сплошь и рядом не знает, куда летит правое.
Демоничка выглянула из вороха перьев, готовая на что угодно: по знаку хозяина тут же спрятаться обратно, лизнуть ему ногу, если позволит... или, если прикажет - броситься на приближающегося чужого всадника, как на врага.
Ничего подобного Джхр, разумеется, не приказал.
- Какую же странную судьбу ты назначила отцу моих птенцов, Лу-карф... - тихонько произнес он, легким движением побуждая демоничку снова укрыться в перьях (она шустро повиновалась). И развернул птицу к верховному, чтобы приветствовать его подобающим образом.
- Ты мне нужен, - просто сказал верховный, отбросив все положенные приветствия, словно осколки скорлупы. - Я еду туда, где требуется умелый боец и верный телохранитель. Знаю, что тебе такое уже не по рангу, так что приказывать считаю неправильным. Но прошу помочь.
Джхр склонился перед Йкфстхом, опасно свесившись с птицы. Такие трюки он умел проделывать очень хорошо, чем всегда гордился - хотя теперь-то гордость тоже надлежит отбросить, как скорлупу. А спешиваться, приветствуя старших, всадники не обязаны.
Встревоженно зашуршала перьями Ц'нах демоничка: не падает ли хозяин? Не надо ли помогать?
- Я счастлив быть полезным, верховный. Что это за место? Что мне нужно о нём знать?
Йкфстх не сдержал глубокого вздоха.
- У нас переговоры. С ними, - полководец мотнул головой в сторону неприятеля. - Мы предложили перемирие.
- Мы?! - Джхр захлебнулся возмущением, и вместо голоса вышел какой-то детский клекот. - Но поле битвы осталось за нами!
- Поле. И воздух. - Йкфстх снова вздохнул. - Но не соленая вода. Что ж, воин, ты дал свое согласие. Если не отзываешь его - следуй за мной.
Он толкнул локтем своего бегуна и, не оглядываясь, поехал прочь. Джхр, торопливо махнув заместителю - "Командирский долг на тебе, неси!", повиновался просьбе, которая, конечно, на самом деле была приказом. Ярость отступила, сменившись удивлением. Соленая вода-то причем?
- Не вижу причин не быть с тобой откровенным, коль скоро беру тебя туда, - произнес верховный, едва они удалились от всадников. - Эта война началась не из-за притязаний на земли или сферы влияния. Была причина, сделавшая былых соратников врагами. Они совершили такое, что нам казалось совершенно недопустимым. Мы тоже совершили такое, что показалось недопустимым им. Каждая из сторон считает, что спасает мир, тогда как другая сторона его губит. Но, возможно, сегодня мы сумеем им объяснить свои резоны. Не спрашивай. Да, раньше не могли. Раньше это было бы как крик против бури. А теперь сумеем доказать - если они не зажмурят глаза слишком крепко.
Джхр молча склонил голову. Ц'нах, уже полностью восстановившая силы, некстати ускорила аллюр, норовя вырваться вперед, и всаднику стоило некоторого труда удержать ее, помешав обогнать старшего. Но он справился. Давно уже прошли те времена, когда он - тогда ещё Джх - не справлялся с управлением верховой птицей.
Демоничка беспокойно заёрзала, но он легонько шлёпнул её по шерстистому боку, и она притихла.
О странных штуках, мимо которых проехал Йкфстх по пути к их отряду, он не спросил. Духу не хватило.
Джхр ожидал увидеть большой переговорный шатёр, раскинувшийся прямо посреди поля, но всё оказалось куда внушительней. Они подъехали к строению, которое Джхр про себя определил как Насест здешнего городишки. Круглое, как гнездо, оно возвышалось над другими строениями, что, впрочем, здесь было вовсе не трудно устроить: приземистые домишки, хозяева которых экономили на каждом шипе, лепились друг к дружке как птенцы, попавшие под дождь. Когда там заседали градоправители, им, наверное, видно было собственные владения как на ладони.
"И вправду Насест", - подумал Джхр, зайдя внутрь. На одной из дверей красовалась забытая табличка с перекрестием серебристых скоб - значит, прежде там восседал хранитель городской казны. Остальные таблички поснимали, готовясь встречать высоких гостей.
Так или иначе, встреча эта готовилась заранее. Кто-то, только вступая в бой, уже знал, что он закончится этими переговорами. Или этот кто-то в бой не вступал, а восседает на каком-то куда более значимом Насесте, нежели тот, куда сейчас прибыли две вражеские делегации?
Всё это на самом деле не имело для Джхра никакого значения, ему такое, как выразился Йкфстх, не по рангу. Просто интересно. Вырастут его птенцы, а он им будет рассказывать, как вместе с другими останавливал войну...
Пустая забава, но сейчас он не видел ничего плохого в таком развлечении. Да и нужно ведь занять чем-то мысли после боевого безумия.
Помимо Йкфстха, с их стороны присутствовал Крсхнд, командир пехоты, и Тктлрн, возглавлявший лучников. На последнего Джхр посмотрел чуть ли не с страхом: ведь тот наверняка имел какое-то отношение к тем крылатым плотам. Иначе и быть не может, раз уж там размещались лучники, пусть и диковинные.
Лицо Тктлрна выглядело как обычно: бесстрастней высушенной кости. Или все знал про эти штуки заранее и ждал их, или уж совсем хорошо умеет держать себя в ногах.
Оба военачальника тоже взяли с собой телохранителей. С одним из них Джхр даже был знаком: младший помощник Крсхнда, такой неприметный, что имя его помнили немногие.
Так и стояли вшестером, ждали, пока подъедут враги. Тех оказалось семеро. Началась церемония представления, прозвучали громкие имена: Тлкрнц, генерал пехоты, Знкркт, легендарный предводитель лучников...
Джхр невольно приосанился. Вот под чьей ногой, оказывается, ходил стрелок, которого он одолел! Пускай не единолично, но всё равно есть чем возгордиться самому и что рассказать птенцам.
Третий военачальник, Пктшлн, командир крылатых, был очень молод и явно недавно получил последний звук к имени. Заслуженно, насколько мог судить Джхр после сегодняшнего боя. Пктшлн так распушил горловые перья, когда его представляли, что Джхр отметил про себя: быть посдержанней, когда новые звуки добавят к его собственному имени, а то смешно выглядит.
По всему выходило, что его имя удлинится уже очень скоро. Когда тебя берут на такие встречи, пусть даже как меч и стопу, а не как голос - это кое-что да значит. Особенно после выигранной битвы.
Седьмой, Лрт, удивил Джхра. Что делает в такой важной делегации человек со столь коротким именем? И почему остальные приветствуют его как равного, словно так и нужно? Может быть, это имя ненастоящее, и все знают, кто за ним скрывается, но почему-то не хотят говорить? Или перед ним "поющая голова", слуга, который потом всё передаст в точности своему господину? Или хронист, присутствие которого важно для всех?
Одно было ясно: это не попытка оскорбить их, отправив на переговоры командира низкого ранга. Иначе полководцы отреагировали бы сразу и недвусмысленно. А уж Знкркта точно не было бы в делегации рядом с низкоранговым.
Лрт этот был весьма стар, можно даже сказать, почтенно стар, так что его короткое имя смотрелось особенно странно. Совершил нечто ужасное и был наказан, а теперь снова возвышается?
Джхр почувствовал, что любопытство из праздного становится острым: ему очень хотелось выяснить, что за тайна скрывается за странным стариком в нарочито невоенной одежде. У Лрт не было даже церемониального оружия, разрешённого на подобных переговорах, - просто старец, спина ещё прямая, ноги крепкие, взгляд цепкий, но возраст уже лёг тяжёлым покрывалом на его тело, припорошил сединой перья, чуть затуманил выцветшие от времени глаза.
Кажется, из всех собравшихся здесь он был самым старым. Точнее Джхр не мог сказать: годы к каждому приходят по-своему, и, если ты всю жизнь провёл на спине птицы или, паче того, бегал в пехоте, старость особенно незаметна. Если вообще до нее доживаешь. Что случается редко.
Обменявшись приветствиями, настороженными и недружелюбными, все направились вглубь здания, где, по-видимому, было приготовлено то, что и собирались обсудить.
Джхр вспомнил крылатые плоты на катящихся опорах и содрогнулся. Их ждёт что-то подобное? Или ещё более невероятное?
Их провели в небольшой зал, совершенно обычный для такого вот Насеста: странным выглядело только вымощенное плитняком углубление в центре. Больше всего оно походило на бассейн (в сторону, за стену, тянулась нора, наверно, для подачи воды), но, может быть, здешние градоначальники предназначали его для чего-то другого. Или те, кто обустраивал помещение после них.
Вряд ли это стоило особого внимания: в зале уже ожидало несколько старцев, облик которых раскрыл Джхру ответ на большинство загадок.
Учёные, вот кто это были! Они, насколько можно судить, примерно одного возраста с загадочным Лртом - наверно, он тоже из этого гнездовья! Но почему же всё-таки имя такое необычное?
Подтверждая его догадку, Лрт склонил голову, приветствуя незнакомых Джхру учёных.
- Здравствуйте, - сказал он. Голос его был по-стариковски скрипуч, словно привык постоянно недовольно ворчать. - Только что моя ставка против меня же сыграла, не забыть отдать себе десять медных скоб. И все же интересно будет послушать, что ещё вы мне скажете.
- Здравствуй, Луарта, - ответил один из учёных, и Джхр наконец всё понял. - Или тебя уже нужно называть иначе?
- Луартаи, - с усмешкой ответил... ответила старица. - Впрочем, ты ведь тоже уже наверняка не Крхнк? Давай отбросим условности, мы слишком давно знакомы. Зачем ты позвал меня?
В голове Джхра всё стремительно становилось на место. Луарта, не Лрт! Не низкоранговый писарь, а могущественная насиживающая - если, конечно, так можно назвать ту, кто за всю жизнь не отложила ни одного яйца.
Джхр смотрел на таких - и насиживающих, и охраняющих - со смесью почтения и страха. Если сознательно отказываешься от гнездования, то постепенно зов природы стихает, а потом исчезает вовсе, и даже облик такого самоотверженного, посвятившего себя работе, к старости не позволит определить, существо какого пола стоит перед тобой. Неудивительно, что Джхр ошибся.
Итак, главные здесь на самом деле учёные. Именно они собрались, чтобы обсудить... нечто. Полководцы же... А что полководцы? Они здесь, видимо, такие же телохранители, как он для Йкфстха. Или, может быть, "поющие головы", долженствующие напеть что-нибудь наивысшему начальству.
Учёный - Крхнк, как назвала его Луарта (Джхр, лишенный возможности угадать недостающий звук или звуки, тоже про себя именовал его так), - тем временем продолжал:
- Не я, а мы все позвали тебя, чтобы показать, что у нас получилось. Нам кажется, ты должна об этом узнать.
Гримаса отвращения исказила лицо старицы:
- Мало того, что вы не оставили свои кощунственные эксперименты, не вняли гласу разума, так ты ещё намерен похвастаться передо мной этими нечестивыми...
- Луарта, а ты и твое гнездовье уже прекратили "улучшать" тела нерожденных тем варварским способом, с которым не смогли в своё время смириться мы? - голос Крхнка сделался вкрадчив. -Сколько подопытных гибнет у вас сейчас? Помнится, два года назад в живых оставался лишь каждый тридцатый из тех, кому посчастливилось вылупиться из яйца, а на одного вылупившегося приходилось восемьдесят оставшихся в скорлупе. Как сейчас, улучшились показатели? Я был и остаюсь против твоих экспериментов, но знаешь, если бы они вдруг, вопреки всем ожиданиям, увенчались успехом, я смог бы порадоваться этому. И может быть, пересмотрел бы своё отношение. Неужели ты не сможешь преодолеть предрассудки, увидев нашу победу?
- Лишь глупые несушки меняют свои жизненные принципы, повстречав нового оплодотворителя, который верит не в то, что прошлый.
Глухой ропот, к которому присоединился и Джхр, пронёсся по залу. И это учёная? Она позволяет себе произносить такое?
- Прекрати, Луарта, - резко произнёс ещё один из учёных, маленький и толстый; его перья возмущённо встопорщились. - Как тебе не стыдно говорить то, что недостойно вылупившегося из яйца, а скорее приличествует вылезшему из сумки?
- Извини, Аирайя, я совсем позабыла, что тебя такие речи обижают.
- Не только меня. И если ты соизволишь обратить внимание на то, что происходит вокруг тебя, то увидишь это сама! Ни один оперённый не позволяет себе так говорить о насиживающих и охраняющих!
- Ладно, ладно, я не хотела никого обидеть, - примиряюще подняв руки, сказала Луарта. - Давайте лучше поговорим о деле. Вы позвали меня, чтобы показать, что у вас получилось, хорошо. Но зачем здесь эти вояки? Они тоже понимают в науке?
- Полагаю, они поймут, - мягко произнёс Крхнк. - Мы будем объяснять попроще. Их взгляд - это взгляд постороннего, он нередко помогает найти слабые места в рассуждениях посвящённых. Кроме того, не мне тебе объяснять, что хотя войну начали наши разногласия, заканчивать её будут те, кому подчиняются эти юноши... и кто подчинен им.
- Ну, если ты собрался объяснять им с самого начала суть проблемы, то пусть мне принесут обед и что-нибудь выпить, я хочу провести время с пользой.
- Твоё пренебрежение в отношении тех, кто посвятил жизнь не тому же, чему и ты, заслуживает порицания, - заметила Аирайя.
- Да, да, я помню, так что насчёт обеда?
Джхр всегда уважал учёных, но эта Луарта была ему неприятна. Она вела себя как птенец, причём птенец неразумный. Впрочем, по рангу ли ему её судить?
Обед ей принесли, и она демонстративно устроилась его поглощать.
- Главная сложность, которая с древних времён волнует нас, учёных, - Крхнк как ни в чём не бывало принялся за объяснения: поглядывал он при этом не на Луарту, а на тех, кого она назвала "юношами", - это несовершенство нашего тела. Все мы - потомки сошедших с небес, и помимо достоинств, в этом есть и недостатки. Да, наши помыслы устремлены ввысь, возвышенные чувства и крепость семейных уз тоже подарило нам небо, это несомненно. Однако есть и чисто... научные моменты, о которых не принято говорить. Например, наши крылатые предки не смогли бы летать, если бы их тела были слишком тяжелы. Потому выживали и давали потомство лишь те из них, кто родился и вырос легче прочих. Голова облегчалась более прочих частей тела, а значит, мозг тоже не мог быть большим.
Крсхнд раздраженно шевельнулся, но поймал взгляд верховного полководца - а Йкфстх этим взглядом словно бы как раз оценивал размер его головы, - и не произнес ни слова.
- Я открою вам то, о чём предпочитают не знать: никто из наших предков, встречающих ветер грудью и рассекавших его крыльями, не был разумен, - ученый возвысил голос и одновременно втянул голову в плечи, похоже, опасаясь, что сейчас всех воинов разом охватит боевая ярость. Но "юноши" молчали. - Не мог быть. Это были лишь животные, не умнее наших ездовых птиц или, да простится мне такое сравнение, шерстистых: сумчатых демонов, скакунов, ножезубов... И пока они летали, шансов на разум у них не было. Но, по счастью для нас, они смогли вернуться на землю, и облегчение тела перестало быть столь важно.
- Смешно, - вмешалась вдруг Луарта: она, оказывается, была занята не только трапезой, - но покуда мы гордимся тем, что предки наши умели летать, нам стоило бы благодарить их за то, что они отказались от неба.
- Истинно так, - согласился Крхнк. - Однако наша беда в том, что мы достигли верхней грани своих возможностей. Подняться выше не сможет никто из нас. Наш мозг не способен обрабатывать больше информации, он больше не может развиться, а меж тем в этом есть необходимость. Есть такие закономерности, они связаны с развитием общества. Я не слишком сложно объясняю?
- Продолжай, - проскрежетал Йкфстх.
- Я не очень хорош в этой области знаний, - кажется, Крхнк все-таки смутился, кто бы мог от него такого ожидать! - пусть лучше Трсщдк объяснит.
- Всё очень просто, - другой учёный, который до того не произнёс ни слова, сделал шаг вперед. Он был тощ, как пехотное копье, и высок, как полкопья. - Дело в том, что развитие науки, как и культуры, обязано происходить непрерывно. Оно может идти то быстрее, то медленнее, но не может вовсе останавливаться. Во всяком случае, не должно. А у нас не было крупных, значимых открытий вот уж много веков. Очень много. Это означает, что развитие остановилось. Лук, металл, управление бегом и полетом неразумных тварей? Всем этим мы овладели в разное время, но даже не сотни - тысячи лет назад!
Голос у Трсщдка тоже был "копейный", пронзал насквозь.
- Гнездовье учёных понимало это. Оно удвоило усилия, пытаясь преодолеть встречный ветер неудач. Но ничего не вышло. Мы достигли предела возможностей, это очевидно. И так же очевидно, что вокруг нас ещё много неизведанного, того, что мы не способны изведать. Можно было бы, конечно, оставить всё как есть, но зачем тогда нужны мы, учёные? Что нам открывать?
("Вот уж и вправду!" - тихо скрипнул Крсхнд, обращаясь, кажется, к полководцу лучников. Но тот сохранил костяную неподвижность черт.)
Трсщдк умолк и оглянулся на кого-то из ученых, чье имя не прозвучало. Они словно перекидывали друг другу игровой орешек.
- Всю свою жизнь мы пытались найти выход, научить мозг работать лучше, - продолжил тот (или та?). - Как мы делали всегда, обратились за решениями к тайнам природы. Мы искали способы расширить свои горизонты, искали существ, возможно, имевшим то, что отбросили наши предки для того, чтобы летать. И мы нашли.
- В древние времена, - снова подхватил Крхнк, - существовали создания, которые, как нам кажется, могли бы стать предками тех, кто преодолел бы наш барьер. Смею утверждать, что у них такого барьера могло бы и вовсе не возникнуть. Однако они были уничтожены в Ненаступившие дни, исчезли вместе с чудовищами, не оставив ни следа.
Джхр среди сверстников никогда не считался неучем. Про "Ненаступившие дни" и эпоху ящеров-чудовищ, он что-то слышал, а на кладбище чудовищ даже был вместе со всем своим выводком. Полдня носились меж невероятных камней, сохранивших черты древних огромных скелетов, а потом учитель рассказал им...
Что же он тогда рассказывал?..
Кажется, не о каменных костях он говорил, а о темной прослойке на стене откоса. Что это - древний пепел, из-за которого когда-то не наступило много дней, и...
- Ну, след-то они оставили, - возразила Луарта. - Глупый шерстистый след с сумками.
- Ты даже не представляешь, насколько права. Это именно след, хотя во времена, когда мы с тобой летели в одном направлении, господствовало иное мнение. Те, вымершие, были куда интереснее. Их тела были совершеннее, а их мозг - перспективнее.
- Не забывай: ты говоришь о тех, кто исторгали птенцов из утробы! - в голосе старицы сквозило нескрываемое отвращение.
- Да, и утроба их была куда совершенней, чем утроба известных нам шерстистых. Даже сумчатых демонов, которые совершенней всех, хотя юные воители, я знаю, больше ценят скакунов.
("Не все!" - этого Джхр, конечно, сказать никому не мог. Ему в присутствии полководцев высшего ранга надлежало быть беззвучным, он - не голос и даже не уши, он мечи и ноги...
Раньше эта мысль не внушала горечи. Но сейчас почему-то все изменилось.)
- Судя по всему, прямо в ней, в этой утробе, вырастала своего рода мясистая скорлупа, защищавшая птенца даже от тех болезней, которыми болела его мать, но питавшая его всем необходимым, - со странным воодушевлением продолжал Крхнк. - Это поразительно, и мы долго пытались понять, как воссоздать такую удивительную структуру. Боюсь, в полной мере всё же не преуспели, однако частично...
- И вы смогли создать этих... тварей? - спросила Луарта.
Вот тут Джхр насторожился. Что-то не то прозвучало в ее вопросе. Причем настолько не то, что эта странность, возможно, оправдывала его присутствие здесь.
- Прежде у нас было множество неудачных попыток. Но наконец мы получили эти существа... Истинно разумные существа! - Крхнк явно ничего не заметил.
- Правда, они совсем не похожи на... шерстистых. И на нас, признаться, тоже, - подхватила Аирайя. И дальше ученые заговорили вразнобой, как едва оперившиеся птенцы, не соблюдая очередности:
- Конечно, они могут создаваться лишь искусственно, в утробах гигантских парнозубов...
- Мы денно и нощно следим за их развитием, вскармливаем особыми смесями, не похожими ни на какую еду - даже на молоко шерстистых, Луарта! Хотя это тоже молоко...
- Они... другие. У них голая кожа, по пять пальцев на руках и ногах, как у демонов или термитоедов, и они не способны к полноценному управлению-умом.
- Но сегодня вы уже видели, на что они способны. Мы все видели!
(Неужели они по-прежнему ничего не замечают?!)
- Вот как? - заинтересовалась Луарта. - Это те самые... штуки?
Джхр украдкой покосился на полководцев, своих и вражеских. Ну хоть они-то сейчас замечают хоть что-нибудь? И понимают ли, что именно заметили? Ему это как раз не удавалось, но он что, обязан быть самым умным - рядом с теми, чьи имена на два и три звука длиннее?!
Он не был управителем, но послать мысленную искру, конечно, сумел бы. Однако лишь обученный управитель может оповестит так лишь своих полководцев, сделав сигнал незаметным для вражеских.
- ...Ты не поверишь, Луарта, это было довольно смешно, - сейчас в голосе Трсщдка не было ничего, заставляющего вспомнить о копье. - Они играли. Просто играли, как делают все птенцы. Соорудили повозку, но игрушечных носильщиков у них не было, и они решили придумать, как эта повозка могла бы передвигаться. Разломали палочку и подложили её куски под дно повозки, так, чтобы она катилась по ним. Доставали палочки сзади, подкладывали вперёд... А мы все смотрели - и более, чем когда-либо, понимали, что такое "остановиться в развитии".
- Это выход, Луарта, - подала голос Аирайя. - Эти птенцы - наш шанс, наше будущее. Давай мы покажем их тебе, хочешь?
В глазах Луарты мелькнуло странное выражение.
- Хочу, - сказала она чуть дрогнувшим голосом, и Джхр подумал, что в этот миг ему приоткрылась сущность учёных.
А еще он вдруг понял, что из воздуха исчезла та странная напряженность, которую прежде, кажется, ощущал он один. И теперь он имеет право подумать о том, что такое эти "бесшёрстные шерстистые", которых сейчас покажут.
Крхнк говорил о них как о надежде всех разумных, но Джхр совсем не понял, как эта надежда должна работать. Думать за них? Они станут жить как жили, а бесшёрстные демоны - работать учёными?
Крхнк и Аирайя вернулись, ведя за руки...
Это было совершенно невозможно. Джхр снова, уже в третий раз за сегодня, крепко сжал мигательные перепонки.
Они были совсем маленькими. Птенцы, истинные птенцы. Выглядели очень странно: как будто пушок с них уже сошёл, а перья не начали появляться. Голая кожа, по пять пальцев, умные глаза, чуть раскосые, с широкими мигательными перепонками. На головах пушок... нет, не пушок, это шерсть! Но её так мало, что называть их шерстистыми было бы неправильно.
- Кожаные... - забывшись, пробормотал Джхр вслух.
- Что? - переспросил Трсщдк. - Ах, да, ты прав, юноша. Мы и правда их так называем. Это - Лсн, а это - Аюз.
- Лсн? - переспросила Луарта. - Почему такое странное имя?
- Чтобы показать их особенности. У них своеобразный ротовой аппарат, они не умеют издавать щёлкающие и клацающие звуки. Естественная для них речь - мягкая, плавная, как журчание ручья. Когда нужно выговаривать сложные звуки, они цокают языком. Лсн, Аюз, поздоровайтесь.
Птенцы послушно произнесли приветствие. Голоса у них и вправду звучали странновато, но вполне внятно.
- Расскажите, чем вы сегодня занимались, - попросил Трсщдк.
- Мы строили кораблик, - ответил Лсн. - Прошлый, из коры и листьев, вышел плохим, быстро утонул. Мы хотим, чтобы он не тонул.
- И что вы для этого сделали? - продолжал расспросы Трсщдк.
- Мы подумали построить его из досок, - сказала Аюз, - только надо делать не как плот, а по-другому.
- Как по-другому?
- Плот плоский, а кораблик тяжелее, с плоским дном он тонет или переворачивается. Надо сделать таким, скруглённым, - она показала ладошками. - Тогда не переворачивается.
Военные переглянулись. Видимо, они поняли больше, чем Джхр, и им это показалось разумным.
- Мы поощряем их выдумки, - сказал Крхнк. - Хвалим их, когда они целыми днями возятся, пытаясь что-то создать. У них хорошо получается. Посмотри, Луарта, они совсем ещё птенцы, хотя им уже по пять лет - они взрослеют не как шерстистые, - но их мозг успел сделать уже столько полезного! Если мы создадим этот квазинарод, если сможем поддерживать его самовоспроизводство, наша наука рванётся ввысь, как самая отважная птица в мире!
Луарта покачала головой.
- Неужели вы так и не научились видеть дальше своего носа? - горько спросила она. - Столько лет прошло, а вы всё так же летите к цели, не замечая препятствий.
Джхр вдруг почувствовал что опасность вернулась - и тут же в его сознании мелькнула красная искра, посланная Йкфстхом: "Ты - справа!".
Они сорвались с места одновременно: Луарта, молчавшие до сих пор её спутники-воины - и Йкфстх с Джхром.
Трсщдк с угрожающим клекотом раскинул руки, защищая диковинных птенцов, но его тут же сшибли наземь; нелепо кувыркнувшись, он стукнулся головой об стену и утих. Йкфстх ринулся вперёд, нырнул под выпад мощногрудого Тлкрнца и сам успел выхватить клинок.
Ножного оружия тут ни у кого не было, но и церемониальные ручные кинжалы в бою страшны. Верховный рассёк горло молодому Пктшлну и схлестнулся в яростной схватке с Знкрктом. Хоть тот и был лучником, мощь его ударов оказалась поистине страшна, и Джхр ощутил тяжесть этой схватки, потому что возникшая между ним и верховным связь всё ещё мерцала, так что нужно было поумерить шепот мыслей, чтобы не отвлекать Йкфстха.
Хотя какой тут шепот, когда в полный голос говорит тело и металл.
Он уже плел паутину схватки сразу с двумя противниками, когда в голове мелькнула мысль верховного: "Оттяни на себя побольше" - и он сместился чуть вправо, перекрывая путь могучему Тлкрнцу. Это было самоубийством, но приказ есть приказ.
А через миг верховный метнулся в сторону, до странности неуклюже выйдя из боя с Знкрктом, и Джхр понял, в чём дело.
Вся эта многофигурная композиция была лишь обманкой. Толпа высокоранговых и не собиралась убивать кожаных, это должен был сделать тот, кто оставался незамеченным почти никем. Бросив своих полководцев на растерзание, он, простой телохранитель - якобы простой! - сейчас был уже вплотную к птенцам.
Джхр всё равно не успел бы. А Йкфстх - успевал.
Это было последнее, что он успевал в своей короткой (правы ученые!), но полной доблести жизни. Джхр словно своей плотью чувствовал, как узкое лезвие входит в грудь его командира, как, заливая нутро горячим, расседается сердце, как меркнет мир вокруг... Меркнет...
- Вы не понимаете! - раздался пронзительный крик Луарты. Теперь её голос не скрипел, как у всех стариков, а почти звенел. - Вы растите свою смерть, смерть! Нельзя создавать силу сильнее тебя самого, нельзя командовать тем, кто умнее тебя, ты падёшь жертвой собственной глупости!
Словно во сне, не переставая сдерживать натиск противников, Джхр увидел, как справа от него возник тот самый неприметный адъютант, имя которого - вот ведь стыд! - он никак не мог запомнить, и легко принял на свой клинок удар Тлкрнца. Короткий замах - и знаменитый командир пехоты тяжело повалился на пол, забрызгав Джхра кровью.
Сколько же здесь таких неприметных мастеров? Двое? Или больше?
- Обуза, вот кем мы будем для них! - продолжала кричать Луарта. - Пустите меня, безумцы, или убейте, чтобы я не видела этого!
Джхр медленно выпрямился. Бой был окончен: тела всех полководцев, своих и вражеских, простерлись на полу. И всех телохранителей. Включая неприметного адъютанта.
Лишь он сам был жив и даже не ранен. Второй раз за этот день.
А еще в живых осталась Луарта. Её держали за руки Крхнк с Аирайей, держали крепко, хоть она и рвалась изо всех сил. Трсщдк, кряхтя, поднимался с пола, вертел головой, словно пытаясь понять, целы ли позвонки. Ученый, так и оставшийся безымянным, торопливо уводил кожаных малышей прочь из окровавленного зала.
- Это ты не понимаешь, - тихо сказал Крхнк. - Но если прекратишь эти бессмысленные попытки убить ни в чём не повинных птенцов, я тебе покажу. Мы покажем. Клянусь, это будет нечто важное. Выслушай, прошу.
И перевел взгляд на Джхра:
- Позволь нам это сделать, юноша!
Джхр помнил, что ученые здесь, на этих переговорах, главнее воителей. Но он все равно прислушался к тому, что скажет сейчас командир, пусть мертвые и не говорят.
"Позволь им..." - пришел в его сознание ответ, столь же невозможный, как и несомненный.
Джхр медленно кивнул.
Успокаивал дыхание он долго, поэтому пропустил, какие действия предшествовали тому, что бассейн заполнился водой. Какое существо начало появляться там, медленно протискивая бесформенное тело сквозь трубу, его и вовсе не интересовало: это дело ученых, раз уж им во всякой диковинной живности есть нужда, то пусть. Но когда эта тварь оказалась в бассейне полностью, когда она, плоско утончившись, распласталась во всю его ширину, когда вдруг ярко окрасилась, сменив бурый цвет на изумрудный, Джхр вдруг понял: это спрут.
Ничего себе!
Последний, да и просто единственный раз он видел спрута, когда еще в выводке бегал. Несколько семей собрались, привели свой молодняк в устье, договорились с прибрежным управляющим...
Тот, прошлый спрут был по-настоящему огромен, не чета этому; он лежал в глубине прозрачнейшей воды залива и картинки на его теле можно было смотреть только с плотов (вот и плоты тоже тогда довелось видеть, единственный раз, если не считать сегодня). Как ни странно, что именно тогда спрут показывал, Джхру не очень запомнилось: какие-то диковины глубин. Он обратил внимание даже не на картинки в основном, а на азарт погони какой-то твари за другой, меньшей, хотя сквозь толщу воды чувства доходили с рассеиванием.
Все равно было очень интересно, но вокруг пищали от восторга и ужаса сестры, так что надо было выглядеть рядом с ними совсем взрослым, солидным, защитником... Вот это и оставило основные воспоминания.
Спруты, всем известно, могут жить не только в океанской воде, но и в полусоленой. Однако не в пресной же! Потому их семьи тогда привели юных отпрысков в устье, где сходится море с рекой.
Это, получается, ученые как-то ухитрились создать здесь, столь далеко от океана, запас солоноватой воды?! Да такое труднее, чем битву выиграть! И главное - зачем?! Только чтобы показать что-то нескольким врагам? А теперь, выходит, даже одному... одной...
По телу спрута вдруг звездами пробежали вспышки, золотистые на изумрудном. Потом Джхр увидел какую-то картинку на самом краю изумрудного поля... что-то очень странное: окаймленная оранжевым черная нора, будто ход в далекие пространства. Однако тут рядом с этой норой шевельнулось щупальце и стало ясно, что он смотрит на голову спрута, на его глаз. Все-таки не может живое существо целиком превратиться в плоскость для показа картинок.
В этот момент по изумрудной плоскости действительно прокатилась рябь изображений. Ученые сгрудились вокруг, напряженно всматриваясь. Джхра неприятно поразило, что Луарта в этой толпе была равной среди равных. Потом он вдруг понял: ему тоже надлежит быть тут равным среди равных.
И он начал смотреть.
На странно извивающиеся членистые тела, покрытые хитином. На сочащиеся ядом жвалы. Их он видел глазами, а мозгом, всем своим естеством ощущал исходящую от этих, сегментотелых, хитиновых, непередаваемую злобу. Холодную и шершавую, лишенную узнаваемых оттенков пламени, которым сопровождается привычная ярость. Запредельно чуждую.
И голод. Страшный - но тоже "шершавый", неузнаваемый.
А еще - что-то похожее на разумную, оценивающую сосредоточенность. Еще более шершавую и хитиновую, чем голод.
Этот спрут был отделен от наблюдателей лишь тонким слоем воды. Эмоции она пропускала без искажений.
- И какого они размера? - спросила Луарта. - Большие?
- Какая разница! Это же клубок, а клубки составляют поле. Вот оно - большое.
- Они и сами не маленькие, - Трсщдк все еще массировал шею. - Вряд ли меньше пяти шагов каждая тварь. И тяжелее Аирайи.
- Себя взвесь, скелет высохший! - огрызнулась та.
- Кто же они такие... - задумчиво произнес ученый, так и оставшийся для Джхра безымянным.
- Что-то среднее между сколопендрами и пауками, - тут же ответила Луарта.
- С термитами тоже сходство есть.
- Вздор, вздор.
- Это на Дальних островах, юноша, - негромко объяснил Крхнк. - Слышал про такие?
- Да. Но туда же... Вы на том корабле добирались? - вдруг догадался Джхр. - Который со, скруглённым днищем?
- Ну, что ты, юноша. Про такой кораблик мы услышали только что - вместе с тобой. А надо будет... Нет, до сих пор туда лишь неразумных птиц посылать удавалось: летунов и ласторуких. На самом пределе...
Сейчас они, безусловно, наблюдали то, что было увидено глазами не плывуна, а летуна: сверху.
Тут заговорила Луарта, резко, почти обвиняюще - и Джхру все-таки пришлось снова напомнить себе, что они в одном гнезде:
- Вы все время крылатого так высоко вели? Ниже спуститься никак нельзя было?
- Погоди, сейчас увидишь...
Но увидела не только она, увидели все. Включая Джхра.
Птица снизилась, ведомая приказом или собственным любопытством. До суставчатых тел оставалось еще несколько десятков шагов, когда вдруг мелькнули какие-то нити - Джхр неведомым образом сообразил, что это ловчая сеть или петля вроде тех, которой ловят мошек пауки-арканщики, - и птицу мгновенно потянуло вниз. Жадно надвинулись хитиновые челюсти...
А потом поверхность спрута потемнела.
- И откуда же они... такие?
- Вот оттуда, надо полагать, - Аирайя сделала ногой роющее движение. Как-то стало ясно, что она не преодолевает пространство, а прокапывается сквозь бездну времени. - Из Эпохи обильного воздуха. Как приучились тогда дышать, так и по сей день сохранили умение - в пределах клубка, по крайней мере.
- Я имею в виду - откуда они там, на этих островах, взялись, - уточнил Джхр.
Все переглянулись. В воздухе повисла пауза.
- Клювом птенца... - проговорил безымянный. - Надо думать, с Дальнего Материка. Который для островов - Ближний.
- Там же лёд!
- Получается, не везде. И если уж они сумели пересечь океанскую воду...
И снова повисла пауза. Долгая.
Всем было понятно, что должно последовать теперь. И кому надлежит сказать главное слово.
- Ты с нами, почтенная Луартаи?
- Мы все вместе, юноша. И если ты согласишься отпустить меня, несмотря на то, что я послужила причиной гибели твоего командира...
- Он бы этого хотел. Да, я соглашусь.
- Что ж, мы действительно в одном гнезде, живые и мертвые. Пернатые, шерстистые, и... кожаные, - с трудом произнесла ученая. - И если мои слова что-то значат для наших старейшин - а они значат! - я сумею доказать им, что эти бесшерстные птенцы - нашь последний шанс. Сейчас.
- Благодарю тебя, почтенная. Сейчас - так. А что будет потом, не дано знать никому.
На самом деле Джхр был уверен: ему известно, что будет потом. Единственному из всех здесь. На самом деле эта мудрость не так уж велика.
Все они слишком давно вылупились из яйца, и своих птенцов тоже из скорлупы никогда не освобождали. Они не знают, какое это счастье - взять на ноги свежевылупленного птенца, и забыли, какое это счастье для самого птенца.
Мы не просто в одном гнезде против общего врага. Кожаные - наши птенцы. А мы - те, кто их высидел, выкормил и вырастит.
А если они окажутся умнее - так кто же не хочет, чтобы птенец, вылупившийся из его яйца, стал умнее родителей!
Но, велика эта мудрость или не очень, Джхр знал, что ее не следует произносить вслух.
По крайней мере, сейчас.
|