<...>3.И, пав на лицо свое, возрыдал: "Шерлок мой, Шерлок! Для чего Ты оставил меня?".
4. Не ведая того, что в далеком Лондоне сей миг потряслась земля, и расселись камни в редакции "Стрэнда", достойнейшего из журналов, а в типографии, где готовился к печати очередной номер его, сами собой снизу доверху лопнули все шпоны и до последней литеры рассыпался набор. И в горести сверху донизу разорвали свои одежды все, обладавшие даром чтения, от Нового Йорка до Нью-Сибирска; и архивы отверзлись, и вышли из них умершие, также и мертворожденные, рассказы во множестве, и долгие годы скитались по страницам на всех языцех, в своей гордыне тщась заменить Его. Однако даже авторам их суждено было пускай не устыдиться, ибо не способны, но устрашиться весьма и речь: горе нам! кого обмануть стремимся? вот, воистину велик Ты, и не по силам нам создать равного Тебе, даже если читающие народы думают иначе.
5. Тем более, что не думают они иначе.
6. Я же, повторю, лежал ниц на узкой тропе, идущей по краю бездонной пропасти, что поглотила Его вместе с врагом Его и рода человеческого, и брызги взлетали из той бездны, словно дым из горящего здания; в руке же у меня были три листка, вырванные из Его блокнота и исписанные почерком Его, столь же четким и уверенным, как и в спокойнейшие из минут. И даже сквозь скорбь осознал я, что комкаю в ладони последнее, бесценнейшее из посланий Его, адресованное мне, но оттого не перестающее быть достоянием всех читающих; к тому же влага может попортить его.
7. И встал, и взял серебряный портсигар, прежде придавливавший те листки, и открыл, намереваясь спрятать их туда с тем, чтобы уберечь от брызг; при том невольно устремил взгляд в пропасть, где во глубине страшного котла кипящей воды и бурлящей пены навеки остались погребены тела опаснейшего преступника и искуснейшего поборника правосудия, которого я, поскольку речь вообще идет о земном естестве Его, всегда буду считать самым благородным и самым мудрым из всех известных мне людей; что же до надмирной Его сущности, то <...>
; и долго стоял так, не в силах предпринять хоть что-либо. А горный поток все низвергался в бездну, и в глазах рябело от непрерывного движения зеленых струй, с беспрестанным грохотом падающих отвесно в ущелье, взметывая встреч себе плотную завесу водяной пыли.
10. Тем временем стемнело, и теперь я мог видеть только блестевшие от сырости черные каменные стены, да истоптанную, разрытую почву в стороне от тропинки, да вырванный терновник на самом краю обрыва, да два ряда четко отпечатавшихся следов, ведущих туда; обратных же следов не было.
11. Наконец, осознав, что мне остается лишь донести в мир весть о последнем деле Его, уже готов был направить стопы свои в сторону гостиницы. Однако прислушался к гулу водопада - и вот, донеслось до меня что-то, похожее на человеческий голос.
12. И стоял я и слушал далее - но только ревел поток. И решил, что слух мой от горести и усталости изменяет мне.
13. Однако, уже отчаявшись услышать - увидел. Брызги, вырывающиеся из водопада, вдруг сами собой соткались в кольцо, подобное тому, которое поднимается над курительной трубкой.
14. И воспарило то кольцо над струями низвергающейся воды, окончательно уподобившись дыму табачного зелья, столь привычного моему Другу - о других зельях да не сказано будет.
15. Затем же донесся Глас, вопиющий из глубины водяного столба.
16. И сей Глас рек:
<...>
(Следующий фрагмент текста, примерно на 12-15 строк, в обоих дошедших до нас документах сильно поврежден. В так называемом "Лондонском папирусе" читаются всего несколько слов, причем толкование их крайне дискуссионно; с достаточной уверенностью расшифровывается лишь фраза: "...нарушил Основное Правило, сказавши: "Вот, мертв он!" - тогда как сам не видел погибели во всем процессе ее, ни также мертвого тела". Что касается "Базельской скрижали", то этот участок приходится как раз на место скола, потому его сохранность минимальна. Единственный читаемый фрагмент содержит только два слова - правда, на сей раз бесспорных: "Авторский умысел". ПРИМ. ИЗД.)
...рожден чудесным образом, придя в мир сразу во цвете мудрости Своей? Не спасал ли праведников, по облыжному обвинению ввергнутых в узилище? Не защищал ли слабых, творя на этом поприще чудеса? Не смирял ли надменных, не укрощал ли умышляющих и творящих злое? Не ставил ли агнцев по правую руку свою, избегая доверять это решение сторожевым псам земного закона, козлищ же - по левую? Не смутил ли адептов древней максимы "Вор должен сидеть в тюрьме" вопросом "Человек для сыщика - или сыщик для человека?"? Так мыслимо ли Мне, низвергшись, не вознестись, умерев - буде это и вправду смерть, - не вернуться, дабы нанести ответный удар?"
21. И отвечал я Другу своему, и сказал:
22. "Гм. Э-э-э..."
23. И вновь рек Глас:
24. "Наконец, не так ли и у иных? Разве святой Гэндальф, пришедший в мир сразу длиннобородым, не низвергся в бездну вместе со врагом своим и всеобщим, пред тем на многие шаги удалясь для поединка от своих спутников - среди которых, как позже выяснилось, был и один отступник, - дабы не подвергнуть их риску? Разве не вернулся он, спустя время после этого, светлее и могущественнее, чем был прежде? Разве не в измененном виде пришел он или, что вернее, разве не были удержаны глаза у прежних его спутников, так что при новой встрече узнали они его не сразу - сперва приняв за совсем иного, вовсе не достойного узнавания?
25. А святой Остап, кротко подставивший выю под бритву отступника, с тем, чтобы восстать из гроба уже повелителем златого агнца?
26. Другой пример приведу: не сходным ли образом Вальдемар Второзванный был явлен своим приверженцам как чудо-ребенок, рожденный для славных дел сразу пятилетним, безупречно воспитанным, отменно правдивым и знающим грамоте? Разве не в одночасье стал он из чудо-ребенка чудо-отроком? И не в возрасте ли, переходном меж отрочеством и юностью, спорил он с верными Храму фарисеями и книжниками, утверждая, что пойдет иным путем?
27. Затем - не в образе ли уже своим путем идущего мужа, отнюдь не мальчика, вновь возникает он, неся не мир, но меч? Не следуют за ним апостолы, не низвергает ли он Храм Прошлой Веры, не принимает ли муки, пускай и разделенные на два этапа: пулевой и апоплексический? Не обретает ли он к концу пути, в дополнение к Главному Канону, контаминацию с образом Father Xstmas, Мыколауса Зимнего - со всеми его атрибутами, включая заснеженные пейзажи, гладимых по головкам детей, елку, подарки и улыбчивый прищур доброго старца?
28. Ибо несовместим с Главным Каноном пожилой возраст; а кто все же дотянул - тому исхитряться в глазах потомков.
29. Не возлег ли он после как вечно живой и нетленный, подобно Фродо Бильбароссе? Не пребывает ли незримо там, на Заокраинном Востоке, одновременно оставаясь, всем зримый, простой и доступный, в хрустальном гроте под Ородруином посреди стольного града? Не восстанет ли оттуда в час Рагнарек, когда волны начнут гасить ветер - и тогда увидим мы иное небо и новую землю в алмазах, светлую, как кристалл, и будем ходить из хрустальной распивочной в алмазную закусочную?
30. А потому не стал ли день Рождества Вальдемарова священной датой, равно как и день его Вознесения?
31. Знай же: нет у Образа иного пути, чтобы остаться положительным, всерьез или хоть надолго. Даже у того, кто, идучи за ним, был сильнее него, не получилось.
32. Поскольку обошелся он без Голгофы, сразу, в первой же жизни став торжествующ и непоругаем.
33. Истинно говорю: ненадолго пребудет с такими успех после окончания их пути; и нетленность тоже ненадолго пребудет сохранной. Даже идоложертвенные гекатомбы - вотще".
34. И отвечал я Другу своему почти теми же словами, и сказал:
35. "Ну... То есть..."
36. И рек Глас:
37. "Ах, да.
38. Это здесь времени нет, в исходной же матрице события происходят последовательно; однако сие не помешает тебе вспомнить, что по очень похожей схеме описаны биографии многих, реально живших и не; жизнеописание Сократа, скажем; или капитана Немо.
39. Или Платона - по крайней мере, согласно "О жизни, учениях и изречениях" Диогена.
40. Понятно, не Синопского, а Лаэртского".
41. И отвечал я Другу своему, и сказал - забывшись, словно равному, как при жизни:
42. "Холмс, вы меня изумляете! Да ведь прежде вам даже не было известно, что Земля вращается вокруг Солнца!
43. Откуда вдруг знакомство с творчеством Диогена Лаэртия?!; о прочем уж и не спрашиваю!".
44. И рек Глас, мне в тон: "Элементарно, друг мой; задача на одну трубку.
45. Это все начальное, времен "Этюда"; однако сей сюжетный ход был взвешен и сочтен легким.
46. Уже в следующем деле мы с вами труды Карлейля обсуждаем, также как и творчество Гете, Ларошфуко цитируем, о мастерах Кремонской школы говорим. Однако забудется это - и не вами одним.
47. Точно так же, как забывается иной раз, в плечо вы были ранены, или в ногу; и имя вашей жены; и даже какое имя лично вы носите - Иоканаан (Иоганн, Иван, Ян, Хуан, Жиан, Джон), что означает "Яхве милостив", или Яаков (Жиакомо, Яго, Жак, Хайме, Акоп, Джеймс), что означает "пятка".
48. Простим же Авторам нашим, как прощали им читатели их, ибо давно сказано, что мир есть текст, а еще сказано выше: ограничено число достойных сюжетов и нелегко смертному расширить их пределы, вне зависимости от того, кто он есть, о ком он пишет или как он живет".
Песнь 16
1. И отвечал я Другу своему, и сказал, на сей раз вполне осознавая, с Кем говорю: "Ежели здесь Голгофа - то где же и когда быть треснувшему своду гробницы, откаченному камню, опустевшим пеленам?
2. И должен ли я, грешный, хранить услышанное сейчас в тайне, дожидаясь, когда будет дан знак? Или мне, напротив, предстоит идти в мир, возглашая истину народам на всех языках, проповедуя каждой твари, возлагая руки на больных, дабы они стали здоровы, пася овец Твоих и изгоняя бесов именем Твоим?"
3. И рек Глас из водяной стены, из реющего пред ней кольца брызг:
4. "Гм.
5. Насчет возлагания рук - это бесспорно, да и подобает доктору. О другом же так просто не ответишь, ибо ничто есть Пространство и Время у подножья престола Отца Моего.
6. Он же троицу любит, потому вернусь Я трижды; второй раз это произойдет на болотах, где низвергну Я во глубину Гримпенской трясины и истреблю конечной погибелью отродье сатанинское, адскую гончую, лишь внешним обликом подобную другу рода человеческого; и было это через семь лет от сего дня, а будет то ли три года назад, если Текст есть Мир, то ли назад пять лет, если Мир есть Текст; разъяснений же у Меня сейчас не спрашивай.
7. Первый же раз вернусь Я незамеченно, в благотворительной миниатюре, на странице - одной! - журнала "The Student". И будет это неизвестно когда назад, ибо сокрыты окажутся от читателей все даты, а было либо через пять лет тому вперед от дня сего, либо через три года, соответственно уже поведанной неясности, что означает "день сей".
8. Но, вновь скажу, читающие народы не узрят сего, ибо взгляд их окажется удержан, а горе от Моей погибели, мнящейся им не мнимой, застит его беспросветно.
9. Местом же Моего первого явления был и будет дом на Бейкер-стрит, что под номером 221-Б.
10. Что до места третьей нашей встречи, то будет оно там же, поскольку изменить его нельзя; а о времени Моего третьего и последнего возвращения - ибо с той поры не оставлю Я читателей Своих во веки веков! - поведано будет в должный срок; ныне же весть эта стала бы преждевременной.
11. Узнай лишь, что пребудут все основные Персонажи, и не узрят смерти, пока Я прииду, един в двух персонах, телесной и восковой, и будет одна из них в тот же день сражена смертельной раной сквозь чело ее, но что с того, ибо вот, Я есмь первый и последний
12. и живый; и был мертв, и се, жив во веки веков, а
13. минь;
14. и имею ключи ада и смерти, и в руке Моей семь звезд, а в другой острый с обеих сторон меч, сияющий, как солнце в силе своей,
15. и все это Я тут же запрячу куда подальше, во веки тех же веков, с глаз долой из текста вон; ибо Аз есмь не ревнив и не гневен, и пусть уж лучше будут читателю иные Детективы егда Ми, нежели выйду Я из машины, супротив врагов Моих, во всемогуществе рыбы бегемота и зверя левиафана; нет, не сокрушу Я кости им, ниже дух их, тяжестью стопы из меди, крепостью хвоста, подобного сосне кедровой; не ужасну их кругом зубов; не испепелю пламенниками пасти.
16. Но пристало Мне ловить их в сеть разума Своего, а когда превозмогать силой - то лишь силой трости и дерринджера, причем скорее угрозой применения, чем самим оным; ежели же дойдет до наложения рук - то мастерством кулачного боя Оловяных островов, на крайний же случай искусством джиу-джитсового единоборства, в школе Бартон-Райта, по первой части его фамилии названной, преподаваемого.
17. Лишь так подобает Мне выступить против оборотня в полковничьих погонах, чье коварство подобно лютости тигра бенгальских джунглей, а оружие бесшумно. Аналогичным образом и против других.
18. Итак, пусть будут иные Детективы, ибо они приходят и уходят, Я же не спешу, поскольку царствие Мое - не от тиража сего.
19. И быть по сему, аминь.
<...>
(На этом обрывается лондонский текст, а сохранившаяся часть базельского, от начала 16-й главы полностью идентичная лондонскому, вообще доходит только до стиха 10. Финал апокрифа может быть только реконструирован - причем с огромной степенью гипотетичности! - по единственному фрагменту летописного цикла "Фальшивые берега", пергамент "Геном Русь".
Вопрос о том, представляет ли приведенная там цитата исключительно домысел самого летописца или же все-таки является, хотя бы отчасти, переводом на новомосковитский, с самого начала сделался предметом чрезвычайно острых споров. Не присоединяясь к чьей-либо стороне, позволим заметить, что даже в максимально оптимистическом случае мы имеем место со "ступенчатым" переводом, в котором задействовано не менее чем два, а скорее даже три, языка-посредника. Если все же принять опубликованную в изд. "Старая космография" реконструкцию крупнейшего на сей день авторитета в этой области, сквайра Трелони - склоняющегося, кстати сказать, к гипотезе "Вессельбергского протопервоисточника"! - то последние девять с половиной стихов этой главы действительно могут выглядеть так, как мы рискнули предложить читательскому вниманию. Читатели, разумеется, вправе с нами не согласиться. На настоящий момент пока что не существует убедительных аргументов, способных сдвинуть научный спор с мертвой точки.
В качестве если не такого аргумента, то хотя бы косвенного довода, отметим тот факт, что цитата из московитской рукописи демонстрирует нам финальные строки "Апокрифа", относящиеся, как согласны практически все исследователи, именно к гл. XVI - которая, видимо, при всех обстоятельствах является завершающей.
И еще один довод, уже не имеющий отношения к аргументации, но просто утешительный. Если предположения Трелони обоснованны, то в финальной главе безвозвратно потерянными следует считать всего полтора стиха. ПРИМ. ИЗД.)
...вправду говоря новыми языками, беря в руки змей и изгоняя нечистых. Знаменья же будут сопровождать тех, кто возглашает и переводит.
22. Пасти же овец Моих даю разрешение, а не приказ; и в любом случае подкрепление Мое будет лишь тем пастырям, кто добросовестен, неравнодушен, но и осторожен.
23. Ибо вправду нелегко безлунной ночью на темном пастбище отделить агнцев от козлищ; особенно когда это одна и та же скотина.
24. И пса, то есть зверя пастушьего, пастырьского, тоже не всякому дано удержать от превращения в легавого. Или в цепного. В лагерного - тоже; особенно когда, во утишение своей и его совести, именуешь его "волкодавом", силясь забыть и в том преуспевши, что не против волков клыки его.
25. Паче того - в комнатного, ходящего на задних лапках в чаяньи подачки. И хвостиком виляющего.
26. Гм. Этот стих попрошу не записывать.
27. И два предшествующих тоже.
28. В целом же довольно уже сказано всякому слышащему; свидетельствующий сие говорит: ей, гряду скоро! аминь".
29. Я же, слышавший, свидетельствую: едва лишь прозвучали эти слова, как кольцо водяной пыли понемногу стало отдаляться, истаивать, все больше уподобляясь трубочному дыму. И втянул я воздух - и вот: виргинский табак сорта "темный кавендиш", если не ошибаюсь; с минимальным добавлением ароматизированного "бёрли", если не ошибаюсь же. То была смесь, которую любил Он.
30. И так я удалился, с великой радостью, но и с тяжелым сердцем, сетуя на свое маловерие и на то, что день сегодняшний оставил в моей жизни пустоту, однако уповая: вот, дано мне откровение про третью встречу, которая непременно будет, даже если два грядущих возвращения уже были!
31. Пока же не свершилось оно, но лишь грядет, дело мое - открыть людям глаза на то, что случилось воистину; и очистить от нападок память Того, которого я всегда буду считать самым благородным, самым мудрым из всех на Земле и выше. Аминь.