Пантелеева Татьяна Николаевна : другие произведения.

Об ограниченном пространстве

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Она сидела здесь ни один час, ни один день. Ни одно утро, ни одну ночь. Словно мальчик Кай, заточённый в царстве Снежной Королевы, вынужденный собирать из осколков льда искажённую собственным восприятием Вечность.
  Казалось, что она никогда не мыла руки, не ложилась спать, не отходила со своего места больше чем на несколько шагов. Всё время изучающе смотрела в пол, считая чёрные и белые квадраты паркета.
  Она знала каждый сантиметр этой комнаты. Помнила каждую мелочь: на сколько миллиметров не достают бордюры, поклеенные сверху на обои, до потолка; какой именно из ящиков стола выдвигается с еле различимым скрипом; сколько находится стержней и ручек в подставке для письменных принадлежностей; какого цвета предпоследняя книга во втором ряду на верхней полке и кто её автор.
  Эта комната была квадратной и абсолютно правильной во всех отношениях. Чёрно-белый паркет вписывался в пол таким же квадратом, что и потолок, отличаясь от него только цветом. Придвинутый к одной из стенок диван был небольшим и стоял ровно посередине. В углу комнаты находился стул, аккуратный и совсем неброский. Впрочем, данное определение подходило ко всему помещению в целом.
  Каждый день ровно в восемь часов утра она заводила своего механического соловья, неизменно стоявшего на пластиковом подоконнике. Он открывал свою механическую глотку и насвистывал скрипучие классические мелодии, искажая их своим исполнением. За последний месяц здесь "похоронили" Баха, Паганини, Чайковского и даже нескольких неоклассиков.
  Пока соловей неисправно музицировал, она сидела за массивным дубовым столом и раскладывала по стопкам письма, которые писала каждый день. Они также оказались квадратными. С красивыми почтовыми марками, на которых изображались Париж, Лондон, Прага и другие такие же красивые города.
  Каждый из конвертов был подписан на мёртвом и величественном языке: то ли греческом, то ли латинском. "Con amore..." гласила надпись в отдельной адресной строке, выступая на бумаге причудливой алой вязью её мелких неразборчивых закорючек.
  Получатель данных посланий никому не был известен, посылались они "с любовью..." исправно каждый вечер в верхний ящик её стола. Затем из кармана чёрного кружевного платья вытаскивался маленький серебряный ключик, что каждый раз закрывал не только узкую щель, прорезанную в лакированном дереве, но и сердце.
  Ровно в двенадцать дня здесь подавался обед. В отличие от всего остального (не считая дивана) поднос был прямоугольным и вытянутым. Он казался настолько блестящим, что если долго в него смотреть, можно было увидеть своё сосредоточенное выражение лица. Она делала так каждый раз.
  Справа всегда лежали вилка с ножом. Ложка и салфетки, наоборот, находились слева. На первое обычно подавался куриный бульон с гренками, которые она меланхолично вылавливала из тарелки. Затем она ставила нетронутое блюдо на противоположный от неё край стола, после чего переходила ко второму.
  Также неизменной частью трапезы был клюквенный морс, находившийся в вытянутом гранёном стакане. Она выпивала его ровно за шесть размеренных глотков и тут же звонила в небольшой колокольчик, находившийся там же, где ключи, - в кармане её платья.
  Тут же в дверях появлялся швейцар в красной парадной куртке, молчаливый и исполнительный. Он неизменно кланялся ей, забирал поднос вместе с посудой и шёл прочь. До следующего звонка её тихого колокольчика.
  После обеда нужно было спать, поэтому отточенными движениями она снимала тонкий красный поясок со своей "игрушечной" осиной талии. На спинку старого винтажного стула, служившего своеобразной вешалкой, каждый раз опускалось маленькое кружевное чёрное платьице.
  Оставшись в одной комбинации, она забиралась под коричневое клетчатое покрывало и открывала очередную книжку с красивыми картинками, чтобы, утомившись от их созерцания, уснуть ровно через пятнадцать минут.
  Ей снились действительно прекрасные сны: бескрайнее звёздное небо, раскинувшееся над сказочным неизведанным городом, который по её уразумению никак не мог оказаться ни Прагой, ни Парижем, ни даже Лондоном.
  Это был совершенно новый город, придуманный специально для таких одиноких маленьких девочек, как она. И неважно, сколько этим маленьким девочкам лет на самом деле. Здесь они спокойно могли играть и резвиться, не задумываясь о том, как это будет выглядеть со стороны.
  Возвращаться из подобных фантастических снов мучительно не хотелось. И так было каждый раз, пока на прикроватной тумбочке не вздрагивал будильник. Он, раздражённый и хмурый, методично и очень громко оповещал, что уже пора просачиваться обратно в столь непритязательную реальность, в которой через полчаса ожидался полдник вместе с вечерней "игрой в крикет".
  Так как кроме швейцара в красной парадной куртке здесь больше никого не было, то в английский крикет они всегда играли вдвоём, не забывая преждевременно заказывать клюшки в виде фламинговых голов в каталоге странных товаров.
  С победоносным счётом 3 : 1 он каждый раз уходил из её маленького, но от этого не менее прочного мирка с видом не выигравшего, а меланхолично задумавшегося человека, который и сам не понимал, почему никогда не подыгрывает и не поддаётся своей миниатюрной хозяйке.
  - Не забудьте поужинать и лечь спать в одиннадцать, - настоятельно советовал он, перед тем как вновь запирал и гостиную, и кабинет, и спальню в одном флаконе.
  И именно тогда всё начиналось заново и шло по давно продуманной приевшейся схеме...
  Резво подбежав к двери, она, как обычно, прислонила к ней табуретку и забралась на её гладкую поверхность, чтобы посмотреть, стоит ли кто-нибудь на посту. Но как по волшебству там никого не было. Поэтому она могла спокойно приступать к своей обязательной, практически ритуальной миссии.
  На всякий случай раздевшись, чтобы её не уличили в несоблюдении сложившегося режима, она мелкой трусцой бежала к невзрачной двери кладовки, искусно спрятанной за красивым тканым ковром ручной работы.
  Сняв его и небрежно швырнув на пол, а после этого задвинув табуретку обратно под стол, она вытаскивала большую складную лестницу, которая умела превращаться в такую же большую подзорную трубу.
  Поставив её в центр комнаты, она быстро карабкалась наверх вместе с миниатюрным набором ремонтных принадлежностей, который оказался каким-то чудесным образом спрятан за непримечательным входом в её маленькой личной сокровищнице.
  Это воистину был клад. Причём самый настоящий. Единственное, им нужно было суметь по уму воспользоваться. Поэтому она уже стояла на верхней ступеньке стремянки и вытаскивала миниатюрный молоточек и такой же по размерам напильник.
  Целая ночь уходила на то, чтобы попытаться пробить в потолке дыру, через которую можно было бы выбраться на свет и посмотреть воочию на бескрайнее беззвёздное небо. Поэтому, не жалея ни сил, ни рук, на которых давно уже были ободраны костяшки пальцев, она каждый раз до крайней степени исступления лупила по бетону то молотком, то собственными крохотными кулачками, прекрасно осознавая, что один загнанный в лунку шар ей всегда давали авансом...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"