Циркачам отвели прилегающую к грузовому отсеку общую каюту. Каппа с Беном пошли в трюм к животным. Помошники капитана методично обходили пост за постом, отчитывали матросов, заставляли их не нескольку раз перепроверять давление в гидравлике, напряжение, герметичность и чистоту своих ботинок. Напряжение нарастало, повиснув темным полумраком приглушенного предстартового света.
По всему кораблю дали красный сигнал, все, кто еще не был пристегнут кинулись к ближайшим гидрокреслам, в спешке встегивая комбинезоны в ремни.
- Предстартовая готовность номер один, - голос капитана звучал устало.
- Пассажирам на счете ноль выдохнуть. Надеюсь, вас учили элементарным правилам безопасности перелётов в школе. До особой команды никому не вставать со своих мест, если только вам не нравится валяться с многочисленными переломами. Будем считать, что я вас ознакомил. Команда - руки на пульт. Старпом, отсчёт.
- Десять, девять.
ИммаН предвкушала появление превычного адреналинового возбуждения, жемящего желания вырваться на свободу, дух новизны и грядущих приключений.
- Восемь, семь, шесть.
Ничего не происходило, кислая тоска и усталось сосала под ложечкой.
- Пять...
Корабль пробила вибрация, все предметы раздвоились перед глазами, очертация поплыли.
- четыре, три...
Нятужное урачание в хвостовом отсеке стяновилось все ниже и тяжелее.
- два, один, ноль. Старт!
Корабль рванул с места, людей расплющило по креслам, щеки стекли к ушам, кожа и мышцы съехали с костей, норовая разорвать своих хозяев. Красные стартовые фонари зловеще взирали на несколько десятков скелетов, разложенных в креслах по кораблю.
Сколько лет люди скитаются по вселенским дорогам, а любовь отеческих планет все еще приходится преодолевать сквозь адские муки расставания. Не все решались на это. Из тех, кто решался, не все могли выжить.
Пять бесконечных минут в нереальности, и зажегся белый свет.
ИммаН отстегнула ремни и прильнула к иллюминатору. Желтая планета медленно уменьшалась в непроглядно чёрной космической пустоте. Сколько сказано и написано про завораживающую красоту выхода в открытый космос, но от этого планеты не стали менее яркими, ни поблекла чёрная глубина вселенской безнды, а чувство собственной ничтожности не стало менее щемящим. Тысячи людей продолжают с трепетом взирать на уплывающие прочь разноцветные шарики, предвкушая встречу с холодной бесконечностью межгалактической пустоты.
ИммаН не первый раз наблюдала эту картину. Но привычное чувство торжества никак не окатывало её томной волной. Планета светилась неровным желтым цветом, изъязвлённая охряными пятнами. На полюсе клубился серый туман. ИммаН напрягла зрение, пытясь разглядеть еле уловимые очертания в тумане. Туман растекался грязными щупальцами, пожирая желтые континенты километ за километром. ИммаН недвижно всматривалась в причудливые завихрения и вспучивания. Шевеления тумана тянули к себе, новоря поглотить полоностью твою волю. В желудке ИммыН возникло противное сосущее ощущение, она сглотнула и надавила на солнечное сплетение. Руки заныли, в колени пробралась предательская слабость. ИммаН вцепилась в переборку и стиснула зубы, отгоняя наваждение. Но точащий страх не прошёл. В голове зашумело море, вынося на гребнях волн детские крики и стенания женщин, в общем шуме явственно различался скрежет стали о сталь, хрип людей, режущий мозг визг живых тварей. ИммаН отшатнулась от иллюминатора не в силах отвести взгляд от зловещего тумана, залившего полпланеты. Мозг рвала какафонию ужасающих звуков, которые становились все громче и громче, из глаз побежали по щекам слёз, сердце разрывалось в беспросветной тоске. ИммаН зажала голову руками, бессильно хватая ртом воздух, силясь закричать, вопль глох в горле, вырываясь змеиным шипением.
- ИммаН, ИммаН. Что происходит?
Испуганная Вирджи рванула ИммуН от иллюминатора, повернула к себе, обхватило её холодное лицо тёплыми сухими ладонями.
- Девочка, что ты видела?
Глаза Виржди бегали, силясь уловить во взгляде ИммыН огонек разумности. Лицо ИммыН обрело обычное отрешенное выражение, она отняла руки Вирджи от своего лица.
- Ничего, фантазии уставшего ума.
ИммаН бессильно рухнула в кресло, схватила безнадёжно устаревший замызганный выпуск глянца и принялась лихорадочно перелистывать цветные страницы.
"Мама умерла в больнице для душевнобольных, настала моя пора. Я так надеялась этого избежать" слепые слезы душили горло. "Ничего, пока еще я свой номер не отыграла". Она прижала журнал к груди, жестко посмотрела на Вирджи.
- Тетя Ви, а не выпить ли нам по чашечке какао?
- Конечно, какао, ты уверена, что тебя не нужно отвести к доктороу, как ты себя чувствует, что с тобой было, как давление?
ИммаН поднялась с кресла и сжала руку Вирджи, останавливая поток бесполезных вопросов. Улубнула как могла жизнерадостно.
- Все хорошо. Пойдем в камбуз, я угощу тебя своим фирменным какао.
Выходя из каюты ИммаН мельком оглянулась на зияющий чернотой иллюминатор, планета преврарилась в желтый кругляшок с мелкую монету. Подмышки у ИммыН похолодели и покрылись липкой испариной, он поспешно отвернулась, гоня наваждение из памяти.