Моему другу, Сергею Лайтеру, который все поймет, посвящается...
1.
В последнее время мобильный телефон звонил редко. Нет, его не то, что бы постоянно отключали за неуплату (хотя и такое бывало), или он был неисправным, просто желающих мне позвонить как-то не находилось. "Вероятно, на это есть важные причины", - думал я.
Когда же из телефонного динамика все-таки начинала раздаваться долгожданная мелодия группы "Ума Турман" с их печальной "Проститься", я всячески старался побыстрее отделаться от собеседника. Причем, под разными предлогами: совещание, переговоры, утверждение концепции и бюджетов, важная встреча, фотоссесия, макетирование. У человека, который хотел со мной поговорить, наверняка, создавалось впечатление, что я просто ужасно занятой человек.
- Да, слушаю! - надрывался я в трубку, - только говори быстрее, у меня люди. Какая разница кто? Ну, дизайнеры. Ты же знаешь их. Хотя откуда, ты же бухгалтер! Ха-ха-ха! Они каждый день с похмелья, начинают пить с утра кофе, курить дешевые сигареты и так целый день! И НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЮТ! Ха-ха-ха!
- А-а-а... ясно, - говорила мама в трубку.
- Придется увольнять, - театрально напущено высказывал я, и тут же наиграно продолжал, - Но где взять новых?! Ты не представляешь, во всем городе два-три нормальных дизайнера. Остальные либо пьют, либо с похмелья и уже по дороге к магазину, где продают пиво. Ха-ха-ха! Ладно, я перезвоню вечером, поболтаем. Окей?
- Ты знаешь, я забыла тебе сказать, Наташа разводится с Сергеем... - мама упорно не хотела заканчивать разговор. В ее голосе появились фальшивые трагичные нотки.
- Какая Наташа? - я сделал вид, что не понимаю о ком идет речь.
- Из Са-ра-то-ва! - сказала мама, явно специально растягивая слова по слогам.
- Ха-ха-ха! Слушай, мне совершенно не интересно, что там у них происходит! В этом Саратове! Он, что перестал торговать на рынке рубашками и она его бросила? Ха-ха-ха!
- Не знаю, - цинично засмеялась в ответ мать, - ладно, положи мне денег на телефон, у меня его скоро отключат.
- Будут - положу. Пока нет. Давай, пока.
Я положил трубку, вернулся к компьютеру, закурил и стал наблюдать, как какое-то насекомое ползет по грязной занавеске.
Наташа мне нравилась. Хотя в детстве я почему-то немного ее побаивался. Она была старше, и когда я ночевал у них дома, приезжая в гости к троюрдному брату Максиму, всячески старался ее подъебать. Получалось у меня это плохо. Шуткам тринадцатилетнего мальчика она не смеялась. Сегодня я уже честно мог признаться себе, что Наташу я хотел. Она часто заходила к нам в комнату и пока мы делали вид, что спим, Наташа переодевалась. Ей уже разрешали приходить домой поздно и гулять с мальчиками. Наверняка, Наташа еблась. Мы же с Максимом довольствовались фужером шампанского на Рождество и отчаянно дрочили.
Если говорить откровенно, мне действительно было по хую, что у них там происходит в Саратове. Я уже не был там несколько лет даже в гостях, а постоянное место жительства сменил шесть лет назад. Поэтому, даже, если бы Сергей попал в автокатастрофу, или прыгнул с саратовского моста через Волгу, настроение у меня от этого хуже бы не стало. Но вот, выйграй Сергей в лотерею! Ха! Или стань топ-менеджером транснациональной корпорации... В этом случае, я, наверняка, ему бы позвонил. Все-таки родственник... И потом, Наталья - моя сестра!
Так начинался еще один день. Как мне казалось, совершенно бесполезный. Впрочем, так оно и было. И хотя за окном светило солнце, а на календаре было 11 мая, на улицу выходить не хотелось. Я решил провести этот день дома. Наблюдая, как насекомое ползает по грязной занавеске, выкуривая одну сигарету за другой и занимаясь мастурбацией в перерывах между попыткой написать концепцию рекламной кампании для одного из дилеров по продаже автомобилей "Audi".
В аську постучала знакомая.
- Привет, ну ты куда пропал? (Смайлик - обиженная рожа).
- Я? Это ты пропала! (Смайлик - удивленная рожа).
- Чем сейчас занимаешься? (Смайлик - рожа подмигивает).
- Прописываю рекламную кампанию для "Audi"... (Смайлик - серьезная рожа в солнцезащитных очках).
- ...(Смайлик - ОЧЕНЬ удивленная рожа). Ну-ну!
Связь "упала".
Я закурил, отключил GPRS, нашел в телефонной книге номер Ивана и позвонил. Пошли длинные гудки.
- Да, Виталий Анатольевич, - услышал я голос Ивана.
Он почему-то всегда называл всех по имени отчеству и очень любил, когда к нему обращаются так же.
- Привет. Я к тебе по делу.
- Говори! - Иван тоже старался казаться занятым.
- Займи денег, - я решил в этот раз обойтись без нытья и спросить прямо.
- Сколько?
- Да немного. Пару тысяч.
- Не поверишь, в кармане шестьдесят рублей!
Я не поверил.
- Понятно.
- Может, завтра будут деньги, хуй знает...
- Завтра и у меня будут, - соврал я, "Audi" должна расплатиться. Ну, ладно, звони.
Я положил трубку. На душе было паршиво.
В томике Љ5 Корнея Ивановича Чуковского у меня было припрятано немного марихуаны. Ровно на один косяк. Я нашел "Беломорканал", смешал траву с табаком и аккуратно забил смесь в папиросу. "Эти парни, - думал я, - имеют неплохой доход, выпуская "Беломорканал". Такие как я всегда будут покупать эти папиросы".
Скоро воздух в комнате стал приторным и резким. Уже после третьей затяжки мне стало легче. Голова закружилась. Я докурил до конца, тщательно затушил папиросу, отключил телефон, оделся и вышел на улицу.
Мне нравилось вот так, просто бродить по городу и думать о какой-нибудь хуйне. Если есть деньги можно заходить в недорогие кафе, или пиццерии, что бы выпить кофе, или какого-нибудь фруктового чая. Но денег не было и я просто бесцельно шатался по городу, жалея себя.
Домой я возвращался поздно вечером в состоянии абсолютного отупения. "Зря столько травы выкурил, - ругал я сам себя, - это уже перебор!" Меня немного шатало и я боялся как бы милицейский патруль не принял меня за пьяницу, или чего хуже не повез на экспертизу. Думаю, тамошние медики быстро бы определили, что алкоголь нисколько не виноват в моем состоянии. "Да он расширял сознание! - сказали бы они патрульным и заржали, - посмотрите на его зрачки!"
Город практически не освещался. И оттого, видимо, казался мне враждебным и холодным. Я ориентировался по светящимся в темноте рекламным вывескам и красивым витринам бутиков. Здесь, в центре, их было очень много. По улицам гуляли влюбленные пары, целовались и о чем-то мило щебетали. Я мысленно представлял себе их диалоги. Строил формы и содержание.
- Милый, если я перееду к тебе, обещай, что мы заведем кошечку, - говорила она.
- Конечно, дорогая, - отвечал он, и ласково целовал ее в носик.
- Нет, лучше собачку. Ты любишь собак? Я обожаю терьеров...
- Ну не знаю, собака, это такая ответственность, - молодой человек делал вид, что сопротивляется.
- Ну, милый, - пищала она.
- Хорошо, хорошо, как скажешь. Купим терьера, - он еще крепче сжимал ее ладонь и жадно целовал девушку в губы.
Тьфу, блять, весна. Мне было одиноко, поэтому я злился.
Настроение падало. "Трава" отпускала. Хотелось придти и лечь спать. Или нет, сеть и почитать книгу. Или нет, съесть чего-нибудь сладкого, а потом лечь на диван и читать. Может, даже глянцевый журнал. Мысли путались.
Я зашел в продуктовый магазин и растерялся. В помещении пахло перегаром. В соседнем отделе продавали спиртное на разлив. Часто там можно было наблюдать плохо одетых и небритых мужчин. У них были серьезные проблемы с алкоголем, но они, видимо, так не считали.
Продавщица некоторое время разглядывала меня, после чего безразлично выдавила:
- Я вас слушаю.
- Минуточку, - в этот момент я судорожно думал, что же купить.
Денег было мало. Нужно выбирать. Наконец, я решился и попросил продать мне четыре больших стаканчика фруктового мороженного, пакет шоколадных вафель, а на сдачу - соленую соломку.
Продавщица молча выложила все на прилавок, взяла деньги, развернулась и ушла в отдел, где продавали спиртное.
2.
Я проснулся от того, что мобильник в соседней комнате разрывался. Из динамика доносилась "Песенка Мамонтенка". Такую мелодию я поставил на одного человека - на маму.
- Ты еще спишь?! - услышал я в трубке ее слова, больше напоминающие мне обвинительный приговор.
Ненавижу, когда она так говорит! Терпеть не могу! Блять! Начинаю чувствовать себя виноватым. А с другой стороны, ебаный в рот, и почему это я не могу поспать!
- Нет, - соврал я, - не сплю... Я... Мам, я уже чешу репу.
- Что?
- Мам перезвони, я на совещании!
- Ага, - мама нехотя положила трубку.
На следующее утро после "накурки" хочется умереть. Или по крайней мере не вставать с постели. Сильная, порой всеобъемлющая, засасывающая депрессия - это самый большой минус такого наркотика, как марихуана. В такие утра хорошо пить свежее выжатые соки и сосать "Глицин". В противном случае высушенные "травой" мозги отказываются работать.
Не знаю почему, но меня бил озноб. Я снова лег. Закрыл глаза - не помогло. Накрылся одеялом - стало жарко. Наглое весеннее солнце проникало в комнату. Блять!
В бутылке оставалось немного джина. Я выпил его залпом. Стало легче. Набрал ванну, лег, достал какой-то молодежный журнал и принялся читать. Потом бросил его со словами: "Дебилы!" Речь в статье, кажется, шла, о современных тенденциях развития российской журналистики. Автор писал, что люди этой профессии все без исключения берут взятки, но никогда не признаются в этом. Ха-ха-ха! Идиот. Все мои знакомые, как, впрочем, и я с удовольствием рассказали бы о своем первом опыте информационного шантажа! Только их никто не спрашивает. "Тоже мне, блять, журналист модного глянцевого издания", - злился я.
У меня не было постоянной работы уже год. Ровно столько я занимался тем, что писал рекламные кампании для автомобильных дилеров, местных операторов сотовой связи, мебельных салонов и фирм-однодневок. Мне хотелось снова вернуться в команду, делать ежедневную газету. Но возвращаться назад было стыдно. На телевидение, где я тоже раньше работал, идти не хотелось еще больше. Там мало платили. Хотя за то, чем я занимался сейчас, если посмотреть правде в глаза, не платили ВООБЩЕ. Ни одна моя идея так до сих пор и не была одобрена. В последнее время я все чаще и чаще думал о том, что я ХУЕВЫЙ копирайтер, журналист и рекламщик. И, наверное, был прав.
3.
Мои расходы не были большими. Часть денег я тратил на еду. Хотя питался в последнее время мало, убеждая себя в том, что голодать иногда полезно для здоровья. Да и готовить мне не хотелось. За последние несколько лет я сильно поправился и теперь надеялся, что этот голодный год приведет меня в норму.
Вторая статья расходов - Интернет. Я не мог отказаться от той, по большому счету ставшей для меня второй жизни, которую я проживал сейчас. Мои собеседники были людьми совершенно разных профессий. По утрам я флиртовал с офис-менеджерами и они рассказывали мне в ICQ, как славно провели выходные в каких-нибудь ночных клубах, или рок-барах. Днем подробностями своей несчастной любви со мной делились бухгалтера небольших кампаний и скучающие продавцы-консультанты федеральных сотовых операторов, или дилеров мобильной связи. Вечером на связь выходили бывшие коллеги, а ночью, изнывая от отсутствия секса, тепла и ласки, страдали студентки. Ночью - Интернет дешевле, поэтому им не так накладно было искать в сети рефераты и дипломные работы.
Все они стали моими друзьями. На тот момент, пожалуй, самыми близкими. Может еще и потому, что это виртуальное общение ни к чему не обязывало. Я не встречался со своими собеседниками в реальной жизни. Они мало знали обо мне, а я о них. Так было лучше всем.
Как ни странно, но одиночество порождает множество других талантов. Тот, кто ведет аскетический образ жизни понимает это не сразу. К тому же у одинокого человека часто появляются новые привычки. Не всегда вредные. Я например, стал вести переписку со множеством людей: писателями, журналистами, художниками, рекламщиками и просто ненормальными пользователями Интернета. А однажды, когда долго не удавалось уснуть, сочинил три рекламных ролика для соков "RICH" и разместил эти тексты в Интернете.
Ролик Љ1
Два молодых человека курят марихуану. "Косяк" гуляет по рукам: сначала затягивается один, потом второй. Дымящаяся папироса (крупный план). Видно, что оба наслаждаются "травой". Смеются, улыбаются, несут какую-то нелепость. Лица у обоих ОЧЕНЬ довольные (крупный план). Потом один из молодых людей переворачивает папиросу другой стороной, наклоняется к сидящему рядом и пускает ему "парик". Оба "отъезжают", откинувшись в кресла. Тот, что "вдувал" берет пакет сока "RICH", наливает в стакан и жадно пьет (видно, что у него "сушняк"). Довольно лицо (снова крупный план).
Голос за кадром: "Жизнь, прекрасная штука! Как ни крути! Соки и нектары "RICH!"
Ролик Љ2
Молодой человек ворочается ночью в постели. Не может уснуть. Потом залазает рукой к себе в трусы и начинает отчаянно мастурбировать, лежа на боку. В какой-то момент останавливается, берет с ночного столика стакан сока "RICH", пьет (крупный план). Переворачивается на другой бок, снова залазает рукой в трусы и продолжает дрочить. Лицо ОЧЕНЬ довольное (крупный план).
Голос за кадром: "Жизнь, прекрасная штука! Как ни крути! Соки и нектары "RICH!"
Ролик Љ3
Осень. Морг (вывеска на здании крупно). На столе лежит труп. Санитары о чем-то весело беседуют не обращая внимания на покойника. Заходят рыдающие родственники (заплаканные лица крупным планом). Вслед за ними идут рабочие с гробом. Санитары берут труп и начинают его укладывать в гроб. После этого один из работников морга берет стакан сока "RICH" (камера крупно наезжает) и пьет, утоляя жажду. Санитары переглядываются и улыбаются друг другу. Потом снова берут труп (один за ноги, другой за руки) и переворачивают его в обратную сторону. Лица родственников крупным планом. Они снова начинают рыдать.
Голос за кадром: "Жизнь, БЫЛА прекрасная штука! Как ни крути! Соки и нектары "RICH!"
Утром, когда я все это перечитал на своем сайте, то подумал, что ебнулся окончательно.
4.
Скоро денег не стало. Совсем. Сначала я воспринимал это даже с долей иронии. Мол, не все так плохо. Главное, руки ноги целы, здоровье и голова на плечах есть, но потом мне по-настоящему стало страшно.
Я не получал ответов на свои e-mail от рекламодателей. Они перестали брать телефонные трубки, или вежливо говорили, что перезвонят сами. Друзья уже не давали денег в долг, а сам я на улице порой часто делал вид, что не узнаю некоторых из них.
Но больше всего я боялся деградации. Нравственной, моральной деградации. Поэтому всякий раз, приходя вечером домой, я убирался в квартире, стирал свои вещи, мыл обувь и читал в Интернете новостные ленты. А в 22.00 обязательно смотрел по НТВ программу "Сегодня". Терять связь с миром мне не хотелось. Часов до пяти утра я, как правило, читал книги. Денег, что бы их покупать у меня не было, поэтому тексты я скачивал в Интернете. Бесплатных библиотек в сети было много. Читал с монитора, установив для таких дел специальную программу.
Мои идеи (в части рекламы и продвижения товаров) редко казались мне удачными. Или не казались таковыми вообще. Я все четче стал осознавать свое место в этом мире. И место это, увы, находилось далеко не в первом ряду, и даже не в партере.
Мои депрессии длились по нескольку недель. В эти периоды я ничего не писал, мало ел, часто разговаривал сам с собой, грыз ногти и снова перешел на употребление алкогольных напитков. Порой казалось, что еще немного и со мной случиться истерика. Но проклятый мобильный телефон не желал звонить. "Оператор моего города" - "Мегафон" не собирался оплачивать входящие в кредит. Баланс показывал "минус 61,28 руб."
За окном начались дожди и холода.
В это время я часто вспоминал женщин с которыми когда-либо жил, спал, или просто был знаком. Некоторым из них хотелось позвонить, напомнить о себе, но я отчетливо понимал, что уже не интересен им. Психологический климат, в котором я жил раньше, и живу теперь, резко отличался. Мне казалось, они, как и я, будут испытывать дискомфорт, общаясь со мной. Нет, я не скажу, что тогда совсем не предпринимал попыток найти общий язык с противоположным полом. Такое случалось. Но ничего кроме секса "на один - два раза" (как пишут в анкетах на сайтах знакомств) у меня не получалось. Порой мне хотелось ощущать себя эдаким Лимоновым, в годы когда тот жил в Америке. Писателем без денег, вечно ищущим где бы выпить, кого выебать, или покурить "травки". Но герои Лимонова в последнее время мне перестали нравиться. Вот Кристиан Крахт меня почему-то заводил больше...
В один из дней, когда мне не хватало денег на то, что бы купить себе пельменей из соевого мяса, я пошел на центральный рынок, что бы продать свою золотую цепочку. Подарок на день рожденья одного из бизнесменов, которого я прошлым летом "провел" в городскую думу. Я работал у этого человека начальником избирательного штаба. Мы подружились. И со временем стали общаться не просто как заказчик с клиентом, а как люди, которые, на самом деле, доверяли друг другу.
В ломбарде было людно. Клиентура еще та. Все мялись, молчали и прятали глаза. Не знаю почему, но мне тоже было стыдно. Прямо передо мной в очереди стоял молодой, хорошо одетый парень, который пришел, что бы заложить видеокамеру. У этого невысокого блондина были грустные, уставшие глаза. Он зачем-то пытался улыбаться окружающим. За камеру ему дали немного - сущие копейки. Следом за ним к окошку подошел пожилой наркоман. "Торчок" сдавал мобильный телефон. Он долго что-то объяснял работнику ломбарда. Гнусавил. Говорил, что придет за сотовым вечером, со своей девушкой. Хотелось ему въебать. Наконец, эта мразь ушла. Я готов был делать ставки на то, что его кто-нибудь уебет тяжелым предметом сегодня же ночью, в подворотне. Может быть, это будет его же подруга.
Сдавать цепочку в ломбард мне не хотелось. Поэтому я просто решил ее оценить. За мое золото давали ровно столько денег, сколько бы хватило на то, что бы просто один раз сходить в магазин и купить еды. Ну, может быть, еще и пива.
Я вышел на улицу и пошел в сторону рядов, где всегда стояли валютчики, скупщики краденного и прочие деструктивные элементы.
- Золото покупаете?
- Покажи.
Мужик лет сорока, лицо которого было сплошь покрыто оспинами внимательно посмотрел на мою цепочку, пощупал ее руками, после чего сказал:
- Восемьсот...
Честно говоря, я рассчитывал на большее, но делать было нечего.
- Хорошо, - согласился я.
Он сунул цепочку в карман, отсчитал мне восемь купюр и для чего-то спросил:
- Твоя, или нашел?
- Моя, - ответил я.
На вырученные деньги я купил себе еды на два дня.
В понедельник рано утром зазвонил мой мобильный телефон.
5.
Последний месяц лета. Начало августа. Здесь, в центре города, асфальт был сухой и теплый. Мне хотелось прикоснуться к нему руками, лечь, прижаться всем телом. Я шел по обыкновению быстро, хотя уже давно никуда не торопился. Справа от меня, по Чкалова, тянулся частный сектор. Небольшие бедные покореженные домишки. Я любил их. В одной из таких вот халуп я прожил всю зиму. Тогда тоже не было денег и работы, а депрессивное состояние давно стало привычным. Вместе с моим другом Максимом мы встречали в таком доме весну. Голодные, плохо одетые, но счастливые и пьяные. Наверное, потому, что верили. Во что? Да мы не знали сами. И вряд ли когда-нибудь узнаем.
Зазвонил телефон. "Песенка Мамонтенка".
- Привет, - сказал я первый, - давай куда-нибудь сегодня сходим?
- Да? - удивилась мама.
- Можно в итальянский ресторан. А хочешь, хочешь пойдем в японский. Будем есть суши...А потом обязательно в кино. Как раньше, помнишь?
Мама молчала. Только спустя несколько секунд я понял, что она заплакала. Скоро и я перестал отчетливо видеть дорогу.
- Приезжай, - сказала она, - я буду ждать.
На моей credit card платежной системы "VISA" был уверенный баланс. Я мог позволить себе многое, из того о чем давно даже не думал. На мне были белые брюки и светлая обтягивающая майка в стиле "unisex". Деньги, действительно, удивительная вещь. Они, как ни кто другой способны поднять настроение.
Я купил в магазине пакет апельсинового сока "RICH". Подмигнул полноватой продавщице, вышел на улицу, сделал глоток, достал сигареты, закурил, улыбнулся сам себе и свернул в сторону Набережной. В кармане завибрировал сотовый. Скоро я услышал уже порядком поднадоевшую, но модную этой зимой "Проститься" "Ума Турман". "В последнее время мобильный телефон звонит слишком часто", - подумал я и нажав кнопку вызова, зачем-то громко, почти на всю улицу крикнул: