Аннотация: "Вечно сознавать, что кто-то пострадал по твоей вине, - это самая тяжкая кара, которая может постигнуть человека"
Глава 1. "Вина"
Вечно сознавать, что кто-то пострадал по твоей вине, - это самая тяжкая кара, которая может постигнуть человека
Агата Кристи 'Пять поросят'
ХVII век...
Убийца! Следователь поймал тебя. Справедливый судья доказал вину. Прокурор приговорил к смерти... Все трое - это я один. Я - твой палач. И ты смиренно опустишь голову на плаху. Да, ты смиришься... Уже смирился. Ведь ты - это я...
(Александр Стеланов-Фортис)
Машина плавно скользила под покрывалом грозовых облаков. Едва наступившая осень, активно заявляла о своих правах на все еще по-летнему зеленые просторы. Их можно было наблюдать через огромное стекло вертолета, любезно предложенного для перелета самим ректором академии.
Пролетая мимо Шумавы, пилот объявил о скором прибытии в поместье. Солнце прорвалось из-за туч и блеснуло в каштановых локонах девушки, сидящей рядом. Она обернулась к нему и в её потухших шоколадно-золотых глазах отразилась улыбка.
- Не грустите, мисс. Все наладится.
Эмма кивнула. Позади неё, облокотившись друг на друга, спали крестный, мама и маленькая сестренка. Рядом с девочкой, в красивой бархатной коробке с прорезями, тихо зафырчал ёжик, которого Кари нашла на пороге их нового дома в поместье.
Эмма откинулась на спинку и посмотрела вниз. Вдалеке, словно красный цветок среди зеленой листвы, постепенно раскрывался большой замок. Академия 'Пятый луч' с нетерпением ждала свою самую успешную студентку. Ровно год назад она летела сюда в первый раз, полная робких надежд и непонятных опасений, которым суждено было вырасти в одну большую трагедию.
Подлетев к месту рядом с ангаром самолетов, вертолет медленно опустился на специальную площадку, встав меж двух своих близнецов.
- Значит руководство на месте, - вздохнула Джессика Кёрн, протирая глаза.
- Учеба началась неделю назад, мам, - заметила Эмма, спускаясь на землю.
- Да, - вздохнула Джессика. - Я лишь надеялась, что миссис О' Рой опоздает как минимум на две.
Крестный хмыкнул. Взяв Кари на руки, он быстро зашагал к подъехавшему автомобилю.
- Привет, Эмма! - крикнул высокий парень в нелепых очках.
- Кто пустил тебя за руль, Радуга? - спросил Сэм, опуская Кари на заднее сиденье.
- Я устроился на полставки водителем, - широко улыбаясь, ответил тот.
- Ага, - сказал Сэм, открывая дверь с его стороны, - а я принц Монако. Двигайся, давай!
Нехотя пересев на соседнее сидение, парень вновь посмотрел на приближающуюся к ним Эмму.
- Хотел бы я рассказать тебе последние новости, Эмм, - сказал он, кивнув за её спину. - Но, думаю, ты не захочешь садиться в это старое авто.
Эмма обернулась. Навстречу ей двигался высокий блондин, а по обе стороны от него шли вровень два ганноверских скакуна. Лицо девушки озарила счастливая улыбка.
- Шоколадка!
Признав хозяйку, лошадь призывно заржала и подалась вперед.
- Красавица моя! - Эмма подбежала и обняла шею лошади. - Как же я скучала по тебе и нашим прогулкам.
- А что насчет меня? - слегла обиженный тон и изящно изогнутая бровь парня, заставили её засмеяться, на долю секунды забыв обо всем, что ей пришлось пережить за последние две недели.
- Иди сюда, - Эмма отпустила лошадь и потянула его на себя.
Максим Сваровский - старший брат приемного сына её матери и лучший друг Эммы с облегчение сомкнул свои руки у неё за спиной.
- Прокатимся? - спросил он и Эмма кивнула.
Помахав отъезжающему автомобилю, друзья вскочили в седла и, развернувшись, медленно поехали мимо каштанов, высаженных стеной вдоль взлетно-посадочной полосы. Обогнув теплицы и свернув на озерную тропу, они остановились возле летней беседки. Эмма спрыгнула первая. Привязав Шоколадку, девушка ступила на деревянные ступеньки.
Поднявшись вслед за подругой, Макс устроился рядом с ней на одной из скамеек. Подпирая рукой висок, парень прикоснулся к каштановым локонам и улыбнулся. Он не видел её всего пару недель, но с тех пор, как год назад она спасла ему жизнь, они не расставались.
- Мне тебя не хватало.
Эмма кивнула. Две недели... Сначала странное наследство от бабушки, всплывшее спустя три года после её смерти, а затем как гром среди ясного неба - им сообщили, что было обнаружено тело её отца. Эдуард Кёрн - пилот первого класса, был признан пропавшим без вести и затем погибшим в результате крушения пассажирского авиалайнера, недалеко от берегов Франции. И надо же, как совпало, бабушка оставила ей наследство именно там.
Эмма не отрывала взгляд от воды. Произошедшая катастрофа полностью изменила её жизнь, превратив оную из весьма и весьма успешной, в жестокую полосу препятствий, которым не было конца.
- Это ведь не он, да? - робко спросил Макс.
Эмма отрицательно качнула головой. Губы накрыла мелкая дрожь, уголки глаз заблестели и в один миг наполнились слезами.
- Давай, - приобняв её за талию, Макс позволил девушке уткнуться в свое плечо. - Ты все еще продолжаешь думать, что в этом есть твоя вина, не так ли?
И, крепко сжав его рубашку, она разревелась.
- Эмма, ты единственная кто так думает, и в сотый раз повторю тебе - это ошибка. Ссора, которая произошла у вас накануне, не могла повлиять на полет самолета. И кроме того, судя по словам Сэма, ты поступила, по совести. В смерти твоего отца нет твоей вины, слышишь? Ты не виновата в ней, как и в...
Слова, готовые сорваться с губ застряли, и Макс почувствовал, что все испортил. Эмма, перестала плакать. Вместо этого она резко отпрянула и посмотрела на него наигранно спокойным взглядом.
- Я думаю, мне нужно прогуляться одной. Нет, нет, я в порядке, - она быстро отвязала Шоколадку и вскочила в седло. - Ты прав, ты абсолютно прав. Я не должна на этом зацикливаться. Просто сейчас мне действительно нужно побыть одной.
- Эмма... Увидимся дома, да?
Кивнув, она дала команду лошади, и та поспешила оставить парня далеко позади.
- Пойдем, Зефир, - вздохнул Макс, - мы ей сейчас не поможем.
И, взяв белогривого скакуна за узду, он направился в сторону конюшни, через теплицы.
Эмма Кёрн - ранее вольная слушательница, а теперь полноправная студентка физико-математического факультета академии остановилась рядом с пирсом и посмотрела вдаль. Там, на другой стороне озера начинался высокий, густой лес. Этот лес, обычный на первый взгляд, хранил тайну настолько необычную, что простым людям сложно было бы понять её суть. 'Никто не поймет, никто не поверит' - звучали в голове слова нового ректора академии. Если бы только они знали тогда, что он прав.
Тяжело вздохнув, Эмма слезла с лошади и ласково погладила её морду. Шоколадка с участием уткнулась в шею хозяйки и, проводив её обожающим взглядом, осталась стоять у пирса, в то время как девушка направилась к самой воде. Сев и свесив ноги с деревянных мостков, Эмма легла на спину и закрыла глаза.
Год назад семейство Кёрн перебралось в это прекрасное место, чтобы начать новую жизнь. Мать Эммы, не без участия крестного девушки, получила здесь место старшего помощника повара и заселилась в небольшой, но уютный домик на территории поместья. И, учитывая то, что в результате самостоятельных поисков отца им пришлось заложить и распрощаться со всем имуществом, это было настоящей удачей. А удача покинула эту семью задолго до переезда в 'Пятый луч'. Пятилетней Кари очень понравился новый дом. И теперь, когда Алек Сваровский стал их братом, она призналась, что больше не горюет по папе и не ждет его возвращения. Глупышка, она все еще верила, что их отец жив.
Внезапно над головой громыхнуло. Вздрогнув, Эмма вскочила на ноги, встревоженно наблюдая за тем, как и без того темное небо, заволакивают грозовые облака. Вдалеке блеснула молния, и ужас, отразившийся во взгляде девушки немедленно опустился к горлу и задушил остатки её самообладания. Подбежав к лошади, она быстро вскочила в седло и галопом погнала к конюшням.
Эмма неслась как ненормальная, и понять это состояние могли лишь те восемь человек, которые разделили с ней кошмар прошедшего года и его трагическую кульминацию - смерть её парня. Феликс погиб от удара молнии в ночь, когда закончилась эта история, началом которой положил вовсе не её приезд в поместье. Нет, она началась задолго до рождения Эммы. И её развитие совершенно не зависело ни от неё, ни тем более от него. Они могли бы избежать трагедии, нужно лишь было просто оставаться в стороне. Просто не вмешиваться в это, просто позволить своим друзьям умереть...
Резко остановившись у ворот конюшни, Эмма едва не вылетела из седла. Взволнованная шоколадка, вернув равновесие, нервно постукивала копытом о землю и слегка фырчала на свою наездницу.
- Прости, - тихо сказала Эмма.
В конюшнях никого не было. Быстро заведя Шоколадку в стойло, Эмма начала лихорадочно приводить её в порядок. Вычесав шкуру и напоив животное, она поцеловала её меж глаз и вышла. Затем Эмма заперла дверцу, стараясь не обращать внимания на жалобное ржание своей любимицы. Она знала - Шоколадка чувствует её так же хорошо и тонко, как сама она чувствовала малейшее движение в настроении ганноверки. Та ночь изменила их, изменила её. Теперь, что бы она ни делала, где бы ни находилась, чувства были обострены до предела. Она могла чувствовать то, о чем раньше даже и не догадывалась. Одним словом - волшебство. Кулаки сжались, но, взяв себя в руки, Эмма сделала глубокий вдох и улыбнулась.
Со стороны дверей послышался шорох, а за ним появилась и его причина. Навстречу ей, своей знаменитой 'расступитесь, идет король' походкой, размеренно вышагивал самый красивый, по мнению большинства девушек, парень академии.
Демиен прошествовал мимо стойл и, поравнявшись с ней, остановился. В его жгуче-карих глазах зажегся холодный огонь.
- Кёрн?
- Альгадо.
Сделав каменное лицо, он окинул её с ног до головы недовольным взглядом.
- А я уже было обрадовался, что ты и вся твоя семейка навсегда покинула мое поместье.
- Закатай губу, - устало ответила девушка, - оно никогда не было только твоим, так что...
- Так что наслаждайся этим, пока можешь. Потому что, когда отец выкупит его целиком, первое что я сделаю - это вышвырну вас отсюда.
- Не будь так уверен, - сказала Эмма, опередив его усмешку. - Твоему отцу приятно наше общество. Если сомневаешься, спроси его, кто любезно предложил моей маме свой вертолет для полета во Францию и оплатил все расходы.
Дав ему секунду на то, чтобы погасить ярость, Эмма подняла глаза и, отшатнувшись назад, чуть не свалилась на вычищенный пол. Подойдя вплотную, Демиен смотрел на неё сверху вниз, не скрывая своего раздражения.
- Не попадайся мне на глаза, - выдавил он. - Не говори со мной, не смотри на меня, а лучше просто исчезни.
Не говоря ни слова более, парень зашел к своему жеребцу. Эмма закатила глаза, она развернулась к выходу и быстро покинула конюшни. Ей хотелось поскорее попасть к себе домой.
Демиен Альгадо. Это имя стало для неё личным синонимом слову 'раздражение' и, как она недавно осознала, стимулом к достижению своей цели, через соперничество. Эмма считала его отвратительным хамом, но было бы глупо отрицать, что он едва ли не единственный студент физико-математического потока, который может успешно тягаться с ней в уровне знаний. Именно он получил звание лучшего стрелка академии по итогам прошлого года, обойдя её лишь в одной из стрелковых дисциплин соревнования. И, по стечению обстоятельств, именно с ним ей угораздило ввязаться в опасное расследование, что привело их к краю пропасти, едва не лишив жизни.
'Помоги ему' ... Слова Феликса и его улыбка на прощание, перед тем как он оставил Эмму рядом с истекающим кровью 'золотым мальчиком' академии, навсегда останутся стоять у неё перед глазами. Это были их последние минуты вместе. Эмма пыталась обвинить во всем Альгадо, ведь если бы она не послушалась Феликса, если бы Демиен не умирал в тот момент, она, вероятно, смогла бы спасти своего парня. Но перенос вины на, казалось бы, раздражающий её, до потери сознания, объект не срабатывал. И она понимала почему.
Эмма вздохнула. Так же, как невозможно было отрицать вражду между ними, она не могла закрыть глаза на то, что Альгадо не раз выручал её из опасных ситуаций. Пусть и не без выгоды для себя, но все же один раз он практически спас ей жизнь, так что помощь была оправдана. Она отдала свой долг. Но какой ценой?..
Постояв немного на пороге своего дома, Эмма открыла дверь и вошла в светлую гостиную.
- Сюрприз! - оглушающий шквал голосов заставил прикрыть уши.
А затем куча рук обвилась вокруг неё и зашатала в разные стороны. Эмма улыбалась, она искренне радовалась встрече с друзьями. Три долгих месяца прошли как три дня. Почти все члены 'Созвездия' - их небольшого клуба, уехали на каникулы и, до самого конца, она не знала, вернуться ли они обратно.
Когда выяснилось, что в поместье орудовала преступная группа охотников за кельтскими сокровищами, которая готовилась и в итоге успешно провела ритуала с принесением в жертву восьми 'ключей' - студентов, имеющих на теле особый знак, родители восьмерки избранных разнесли руководство академии в пух и прах. Фанатики свято верили, что, пролив кровь ключей у сокровищницы в нужное время, они сломают печать и обретут 'Дары' - несметные сокровища, спрятанные в здешних лесах много веков назад. И, в результате этого безумства, погиб Феликс Штандаль, которого вообще не должно было там быть. Сама восьмерка и Эмма выжили благодаря чуду.
Выслушивая крики, новый ректор академии держался уверенно, не выражая эмоций. Вот она, фамильная безупречная выдержка Альгадо! Эмма всегда уважала это качество в Демиене и в так похожем с ним внешне Артуре - декане физмата и по совместительству дяде парня. Но, как и бывает во всех правилах, исключение в виде убийственно-бледной Элеонор О' Рой, устроило настоящую истерику на похоронах. Она плакала и, до боли впившись в миссис Штандаль, не переставала повторять, как ей жаль. Тогда, стоя на том самом месте, где она потеряла Феликса, Эмма не понимала, что происходит. Позже, вспоминая обо всем, девушка определила это странное поведение как прорвавшуюся, наконец, человечность проректора.
Благодаря совету попечителей академии, в особенности родителям Феликса, пресса раздула настоящий скандал. За считанные дни поместье посетили представители более чем тридцати стран, но первое интервью, пострадавшие дали на рассвете того самого дня, что их похитили и чуть не убили. Прибывшая в поместье следственная группа была настроена решительно.
Узнав о чудесном исцелении своих студентов, ректор академии и отец одного из них - Диего Альгадо, строго настрого запретил говорить об этом кому-либо, но никто не собирался слушать его. Никто и не послушал. Вместо этого они во всех деталях расписали подробности заговора, ритуала и того, как они сами вылечили свои раны. Полиция, основываясь на результатах анализов крови пострадавших, в которой были обнаружены следы наркотических веществ, странных записях, найденных в комнате Эммы и разговорам о сектантах, пустивших им кровь этой ночью, а также в отсутствие каких-либо доказательств всему этому, - по их мнению, - бреду обколовшихся студентов, закрыла дело.
Диего Альгадо был прав - никто не поверил им. Не помогло даже опротестование, поданное мистером Штандалем. Наем им же частных сыщиков так же не принес расследованию ничего нового. Зато журналисты быстро составили свое собственное мнение о группе друзей. В итоге по миру разнеслась весть о том, что из-за безответственной игры студентов-наркоманов в волшебников, один из них погиб в результате несчастного случая.
В течение нескольких недель, пока шло расследование, все они находились под присмотром властей и родителей. Чета Штандаль вместе с дочерью покинул поместье сразу после похорон, которые прошли на том самом месте, где погиб их сын. Вот так Эмма узнала об одной из давних традиций этой семьи, в которую она едва не вошла как невеста Феликса. Кольцо, подаренное им в знак помолвки, она продолжала носить спустя все это время. Но ни мистер Штандаль, ни мать Феликса не обмолвились с ней ни единым словом.
Очнувшись от нахлынувших воспоминаний, Эмма немного пообщалась с друзьями. И она изо всех сил старалась избегать темы закрытой ими раз и навсегда. Охотники искали сокровища кельтов, и они сделали все, что, по их мнению, требовалось для открытия сокровищницы, но ничего не нашли. Знали бы они, что сокровище, из-за которого было пролито столько крови не имеет ничего общего с материальными ценностями.
Проводив друзей, Эмма пожелала Максу спокойной ночи и ушла в свою комнату. Там, оставшись наедине сама с собой, она взяла со стола рамку с фотографией. Добрые глаза, серо-голубой мрамор которых излучал море любви, смотрели на неё, сильные руки крепко обнимали за талию. Прижав образ к груди, девушка нырнула в кровать. Вскоре она забылась сном, и лишь слегка подрагивающее одеяло выдавало тревогу и скорбь, так тщательно скрываемые ею.
Утро застало её на полу. Вернее, сейчас, спустя множество падений, там уже лежал матрас, но фактически, она вновь упала с кровати во время своих ночных кошмаров. Перевернувшись на спину, Эмма сделала усилие и села. В комнату постучали, следом вошел Макс. Оценив картину, он улыбнулся:
- С добрым утром, летающая Венди!
- Очень смешно.
- Кофе будешь? На завтрак мы уже опоздали.
- Да, спасибо.
- Поторопись.
Дверь закрылась и, заправив кровать, Эмма принялась за свой привычный утренний ритуал. Одев юбку поверх бордового цвета блузки, она собрала пояс булавкой. Той самой золотой булавкой, подаренной новым ректором академии на её двадцатый день рождение, в конце прошлой весны. Резко отдернув руку и прижав многострадальный палец к губам, она подошла к столу, где в верхнем ящике наготове лежала пачка пластырей. Раскрыв один из них, девушка сняла защитную кальку и аккуратно заклеила место укола.
- Знаешь, ты могла бы вылечить его как обычно, - робко сказал Макс, когда Эмма вышла в гостиную.
- А это и есть обычно.
- Я пойду, - предупредил он с порога. - Должен зайти кое-куда перед занятиями.
- Если ты снова сорвешь мои розы, тебе крышка!
- Ты, о чем?
- Кире привет передавай, - лишь отмахнулась Эмма.
Кофе уже остыл. Отпив глоток, Эмма отодвинула чашку и убрала, специально сделанный для неё, бутерброд в холодильник. Ну и что с того, что она снова не позавтракала? Есть сегодня все равно не хотелось, как и вчера, и позавчера тоже.
Погода на улице снова вогнала её в состояние напряжения. Тучи висели так низко, что казалось, брось она камень, они немедленно прольются дождем в ответ. Перед глазами предстал образ лежащего на земле парня, мертвецки бледного и бездыханного. Слезы навернулись сами собой и, остановившись у калитки в сад, она поспешила достать платок. Ей было все равно, что подумают другие, но Эмма не хотела снова расстраивать своих друзей и особенно Артура, поддерживавшего её на протяжении всего времени с момента, когда погиб Феликс. Он лишь раз уезжал из поместья по делам семьи, и он очень переживал по этому поводу.
Именно Артур помог ей прийти к могиле Феликса первый раз после его похорон. Он поддерживал её в этих прогулках почти каждый день, когда после она совершала их вместе с Максом, Радугой и Кирой. Кира Соболева - дочерь бывшего ректора академии, человека, который оказался причастным к этому ужасу, произошедшему с ними, и готов был пожертвовать ею ради мифического богатства.
Кира и Артур чувствовали себя виноватыми. Она в том, что её отец оказался одним из охотников и, возможно, присутствовал на ритуале, во время которого все они могли умереть и потеряли друга. Артур же винил себя за то, что позволил чувствам взять верх и из ревности устроил Феликсу отработку в конюшнях тем вечером. Там их вместе с Артуром и Демиеном схватили и доставили на место люди в масках. Феликс погиб, и Артур не мог простить себе этого.
Эмма была очень благодарна Максу и горда его внутренней силой. Не смотря на неприязнь, испытываемую им в отношении соперника его лучшего друга, он справедливо утешал Артура, убеждая его в отсутствии вины. То же самое он говорил самой Эмме.
Спрятав платок в карман своей бордовой блузки, новая студентка физмата вышла на каштановую аллею, разделяющую сад ровно посередине. И она уже было пересекла каменную дорожку, когда внезапное движение справа заставило её сделать то, что Эмма поклялась больше не делать никогда. Резко развернувшись, она молниеносно рассекла воздух перед собой. Рука ощутила знакомые вибрации. Не успев свернуть, большой филин врезался в невидимую блок стену, которая отшвырнула его на землю. Мгновением позже, он с уханьем устремился прочь от странной девушки.
Переведя дыхание, Эмма продолжила путь злая на саму себя. 'Как обычно, - всплыли в сознании слова Макса'.
- Как же, - девушка горько усмехнулась.
Это никогда не будет обычным для неё. То, что произошло с ними во время ритуала, перевернуло её сознание, вывернув привычное, и казалось единственно верное, представление о мире на изнанку. Это новое знание погрузило их в хаос, и никто не хотел говорить об этом с тех пор, как они обнаружили, что ритуал открыл вовсе не сокровищницу кельтов. Тогда, в ночь смерти Феликса, все они - восьмерка её друзей и сама Эмма выпустили в мир древнюю магию, тысячами лет дремавшую в заточении. И все они стали обладателями этой силы, что подтверждали, и внезапно возникшая способность ставить невидимые преграды, и заживление ран силой мысли, и управление растениями с помощью одного лишь прикосновения.
Магия. Это слово успело сделать брешь в её голове, превратившись из чего-то нереального в неизлечимую рану, регулярно напоминающую о себе. Теперь, что бы Эмма не делала, в какой бы ситуации не находилась, шестеренки начинали вращаться иначе. И каждый раз она приходила в бешенство, потому что понимала, что может и хочет все сделать иначе, но как именно иначе - не знала.
Поначалу все они решили, что это явление временное, и когда потрясение прошло, стало очевидно: никто больше не делает никаких экстраординарных штучек. И груз вины за смерть Феликса начал потихоньку отпускать её, когда однажды случилось непредсказуемое. В этот день Джессика Кёрн была очень зла. Шеф повар академии улетел в отпуск, оставив её за главного. В летнее время готовка не доставляла больших хлопот, ведь в поместье не оставалось и десяти процентов её обитателей, но в дело вмешались неблагонадежные элементы. Неблагонадежный - это многократно смягченный синоним слова, которым мать Эммы окрестила неуклюжего поваренка, превратившего час работы в милый морковный коврик под ногами.
Отчитав юношу по первое число, женщина схватила нож и принялась делать работу самостоятельно, предварительно прогнав с кухни весь персонал. И, когда её лучший друг и крестный Эммы Сэм предложил свою помощь, Джессика так гаркнула на него, что по неосторожности со всей силы резанула себя по руке. Нож выпал, на пол быстро закапала кровь. Никто не знает, как повернулась бы ситуация, если бы как раз в этот момент на кухню не зашла Эмма.
Сначала, когда она увидела, что произошло, её пробила дрожь, но уже спустя секунду девушка подскочила к матери. Тогда, Эмма, напрочь позабыв и о страхе, и об обещании молчать, и о том, в чем убеждала себя в течение нескольких недель.
- Мама, - позвала Эмма, разматывая руку. - Только не бойся!
Не понимая, чего от неё хотят, побледневшая от потери крови Джессика просто кивнула. Начертав над раной символ, который она тщетно пыталась стереть из памяти, Эмма накрыла её ладонью и представила, как все ткани поэтапно срастаются и восстанавливают свои функции. Закончив, девушка подняла глаза и встретилась с изумлением в янтарных глазах матери. На месте полу разрубленной кисти не осталось и следа от раны.
- Что ты сделала, Эмма? - воскликнула Джессика, в то время как Сэм судорожно мял её руку в поисках доказательств произошедшего.
Пятна крови на одежде женщины, схваченных им полотенцах и лужа на полу указывали на то, что все они были в своем уме. Молча Эмма взяла тряпку и, начисто вытерев все вокруг, снова взглянула на родных.
- Что это, Эмма? - спросил Сэм.
И в тот миг, когда она дала ответ, все полетело в тартарары. Вернулись и страх, и чувство вины, и всевозрастающая беспомощность.
- Это магия, - обреченно произнесла Эмма, и рассказал им все, что произошло с ней за последний год.
Мать и Сэм, ошарашенные своей слепотой, ловили каждое слово. Открывшись им, Эмма почувствовала облегчение, но не настолько, чтобы забыть свой самый большой кошмар. Охотники за сокровищами привели их на место ритуала, но они не трогали Феликса. Он погиб в момент, когда началось действие магического ритуала. Кровь восьми ключей смешалась с священными ручьями и обратила воды вспять. И в тот же момент небо упало на них градом молний, одна из которых стала причиной смерти её любимого человека. Эмма знала: Феликса убила именно магия, частью которой теперь стала она сама.
Эмма взяла себя в руки. На входе в академию стояла её лучшая подруга - Лилиан Брейн. Яна, с которой Эмма проучилась весь прошлый год, больше не была её одногруппницей. По официальному решению совета, и, что было весьма странно, - активном участии бывшего ректора академии, она и Соболева Кира Романовна были переведены на третий курс физико-математического факультета. Она стала студенткой официально.
Это было единственным светлым лучиком для Эммы и в то же время, новой головной болью, ведь с этого дня и до конца обучения ей придется непрестанно находится в обществе Альгадо и его противной подружки Кэйт Мидл. Лилиан понимала это и всячески подбадривала её, но, сколько бы она не старалась, Эмма понимала - нападок не избежать. И, тем не менее, Эмма не собиралась унывать, ведь кроме верной подруги у неё был защитник в стане врага. Каждый раз, когда Артур замечал что-то неладное, молодой декан физмата пресекал любые попытки насолить его любимой студентке.
Слово 'любимая' между ней и Артуром больше не являлось секретом ни для неё, ни для её друзей. И то, что, несмотря на это и её свободу теперь, он ни разу не заговорил о своих чувствах, не сделал ничего, что могло бы заставить Эмму даже подумать о предательстве своего парня, вызвало во всех искреннее уважение к нему.
Ближе к концу прошлого года, когда она и её друзья еще только начали искать ответы на свои вопросы о заговоре против них, старая испанская цыганка, что до жути напугала её подругу Вивиен Сион, рассказала и судьбе Эммы. И сейчас девушка не переставала думать, что пророчество сбывается, а Артур и есть тот начертанный. Двойное 'А' на открытке в его рождественском подарке говорило само за себя. Но, даже испытывая это непонятное притяжение к нему, Эмма чувствовала, что Артуру никогда не занять то место, которое она отдала одному единственному человеку - Феликсу Штандаль.
Войдя в аудиторию со звонком, Эмма смиренно опустилась за пустую парту. За спиной послышалось шушуканье и приглушенное 'жертва электрощитка', произнесенное Мидл. Эмма посмотрела на Артура и покачала головой, давая понять, что не жаждет инцидента, произошедшего на каникулах. В тот день декан физмата и её друг пришел в дом семьи Кёрн, чтобы помочь Эмме разобраться в одной теме по физике. Они сидели на диване гостиной и изучали материал, когда в дом влетели Кари и Алек - братишка Макса, и начали такой галдеж, что казалось уши свернуться в трубочку.
Попросив их быть тише один, второй третий раз, Артур сохранял самообладание, но, когда они не поняли и после десятого, он, неистово жестикулируя, приказал им замолчать. Внезапно, комната наполнилась долгожданной тишиной, и занятия возобновились бы тотчас же, если бы не одно, но. Глядя на то, с каким недоумение и страхом в глазах дети разевают безмолвные рты, Эмма осознала - её преподаватель применил магию. А по его реакции стало ясно о том, что подобное происходит с ним не в первый раз.
Позже они с Артуром долго пытались вернуть все как было, и на их счастье голос самостоятельно вернулся к детям спустя пару часов. 'Затыкающее проклятие', как назвала это Эмма, он больше не применял. Хватило и того, что однажды, в порыве гнева, он едва не спалил своего племянника. И, если бы тогда в их поместье не гостила подруга Демиена Кира, неизвестно, отросла бы его великолепная шевелюра или нет.
- Нужно держать свои эмоции в узде, - как бы оправдываясь, сказал тогда Артур.
Эмма была полностью согласна с ним. Но как, черт подери, можно держать себя в руках, когда рядом находится Демиен Альгадо? Ответ прост: это невозможно! И в подтверждение тому она чуть было не начала сооружать стену на его пути к выходу, от которого он её отпихнул. Вот теперь настала очередь Артура спасть положение:
- Мисс Кёрн! - позвал он, прервав её концентрацию. - Можно вас на минуту?
Эмма подошла к кафедре, и он тихо продолжил:
- Что ты делаешь? Сама ведь знаешь, он того не стоит. Демиен - идиот.
Усмехнувшись такому определению, она ответила.
- Извини Артур, но твой племянник кто угодно, только не идиот. Он вполне осознает, что делает людям больно.
- Не нужно извиняться перед человеком, который сам едва не сделал из него барбекю.
Эмма рассмеялась. От сердца отлегло и, попрощавшись с мужчиной, она направилась в столовую.
За обедом друзья сидели в новой зоне, той, что была посередине огромного зала. Макс и Вивиен светились, потому что, став студенткой третьего курса Эмма на всех правах заняла место за их столом. Но в отличие от неё Лилиан повезло меньше, и она не переставала бросать печальные взгляды в сторону сидящего рядом с Максом Ричарда - брата их подруги Вивиен и её парня.
Эмма остановила взгляд на хрупкой, симпатичной девушке с темно русыми волосами и глазами цвета серо-голубого мрамора, сидящей вместе с её подругой. Мориса Штандаль отрешенно смотрела на свою остывающую еду. С тех пор, как погиб её брат, она ни разу не говорила с Эммой. Сегодня был их первый совместный обед.
- Она все еще не может прийти в себя, - сказала Вивиен.
- Мы все не можем, - заметил Макс. - Я знал Фела всего пару лет, но за это время он стал мне братом. Нам всем тяжело и плохо, но я не могу представить, как бы справился с этим без вас.
- Она не должна пытаться пройти это в одиночку, - решительно произнесла Эмма.
Осторожно, так чтобы дежурные не увидели её, она достала пейджер и набрала сообщение: 'Сегодня, после ужина, мы все идем к Феликсу. Мы будем ждать тебя'. Ответ пришел через пару минут и, встав из-за стола, Мориса покинула столовую.
- Она придет, - улыбнувшись, озвучила Эмма. - Мы ведь расскажем ей, что произошло на самом деле?
- Не уверена, что это хорошо.
Лилиан, не обращая абсолютно никакого внимания на недовольные взгляды дежурных, спокойно опустилась рядом со своими друзьями.
- Надо что-то делать с этой дурацкой системой рассадки.
- Лил, а что значит, ты не уверена? - переспросила Эмма.
Мулатка, коей была Лилиан Брейн, наморщила свой смуглый носик и изящно смахнула упавшие на лицо темные кольца волос.
- Не знаю, как это объяснить, - нерешительно заговорила она. - Когда я сидела рядом с Морисой, у меня было такое чувство, что она душит меня взглядом.
- Она что, прости? - Макс приподнял бровь. - Ладно, опустим, как она это делает. Лучше скажи, зачем?
- Мне кажется, она очень, очень сильно зла на меня... на всех нас вообще-то.
- Но почему?
- Может быть потому, что она чувствует себя брошенной, одинокой? - предположила Эмма. - Я не заметила злости, скорее замкнутость, напряжение. Думаю, ты ошибаешься, Лил.
- Хорошо, если так, - Лилиан отпила глоток сока. - Тогда мне не нужно волноваться из-за своих догадок о том, что ты изо всех сил скрываешь свою боль, и Макс влюблен в Соболеву. А вот Вив и Рич словно не живые, сама не пойму в чем тут дело.
- А может быть наши мозговые импульсы настроены на чистоту, до которой тебе не добраться, Ванда? - пошутила Вивиен.
- Можете смеяться, но я очень тонко чувствую чужое настроение, - обиженно сказала девушка. - Порой это меня раздражает.
- Порой? - переспросила Эмма, уловив направление её взгляда.
Обернувшись, она увидела, как Альгадо наклонился к Кэйт и что-то шепнул ей на ухо, от чего та превратилась в альтернативное светило.
- Он что, флиртует с Мидл? - недоверчиво спросила Вивиен.
- Похоже на то, - Эмма отвернулась и принялась доедать остывший плов.
- Да он же терпеть её не может, - усмехнулся Макс, - это и без всякой там экстрасенсорики видно.
- А вот я вижу иное, - раздраженно ответила Лилиан. - Это слабо выраженно, или он тщательно пытается скрыть, но Демиен определенно испытывает сильные чувства. Она нравится ему. А уж о том, что Мидл без ума от него, я молчу.
- Бедная Яна, - вздохнула Эмма. - Но, если честно, я рада, что он сделал свой выбор. Мне бы не хотелось, чтобы она страдала.
- Боюсь, она все равно будет, - заметила Вивиен. - Влюбиться в Демиена Альгадо - это приговор!
Рассмеявшись, Лилиан, а следом за ней все остальные дружно поднялись из-за стола. На выходе их нагнала Соболева.
- Я с вами, - сказала она. - Не могу больше слушать бред, который несет Кэйт.
- Мы только рады, - ответил Макс и, поймав на себе гневный взгляд 'золотого мальчика', вышел из столовой с ней под руку.
На ужин никто не пошел. Вместо этого, сразу после окончания занятий, все члены 'Созвездия', отправились к месту, где произошла кульминация их трагической истории, туда, где был похоронен их друг.
Гроза прошла стороной, и слегка сбитая земля говорила лишь о легком дождике, освежившем лес.
- Красивые розы, - заметила Лилиан, когда Эмма положила букет у надгробия.
Кулаки сжались, как будто это могло помешать слезам найти выход.
- Послушай, - сказала староста её бывшего факультета и подруга Эммы Ванесса Вега. - Мы все правда хотим, чтобы тебе стало легче, но это не значит, что нужно сдерживаться при нас, когда у тебя на лице написано, что ты страдаешь.
- Сегодня мы пришли сюда все вместе, и это впервые после похорон, - тихо сказала Вивиен.
Их большая компания с участием закивала ей. Двое старшекурсников, Виктор и Эмиль, подошли и обняли свою подружку.
- Да, - согласился Макс, кивая в сторону тропы, по которой к ним шла Мориса. - Теперь мы все вместе.
- Нет больше никаких 'мы'! - громко сказала, подошедшая к могиле брата девушка.
Когда их глаза встретились, в консультации Лилиан больше не было необходимости. Волны злости, ярости, отчаяния поглотили Эмму с головой. Молча поднявшись, она встала напротив Морисы.
- Что значит, нет? - не понимая спросил Эмиль. - Ты чего, малыш?
Он хотел было приобнять её, но девушка жестко оттолкнула его.
- Убери руки, и не смей прикасаться ко мне... все вы.
- Да что с тобой, Мориса, - спросил Макс. - Мы твои друзья, все мы потеряли его. Так в чем же наша вина?
Издевательская усмешка, слетевшая с её губ, поразила каждого.
- Ты спрашиваешь меня, в чем вина, когда все вы стоите тут, у могилы моего брата, который был бы жив сейчас, если бы вы не втянули нас в свои интриги!
- Интриги? - заикаясь, начала Ванесса. - Какие интриги? Мы сами едва не погибли, Мориса. Никто из нас не желал спастись такой ценой. Смерть Фела - это чудовищный, несправедливый несчастный случай.
- Несчастный случай - это тот день, когда он подружился с вами, - со злостью выплюнула девушка. - Это тот день, когда он влюбился в олицетворение лжи и неблагодарности!
Последнее оскорбительное обвинение было брошено в адрес Эммы. И не успела она прийти в себя, как та продолжила:
- Если бы вы дорожили им... если бы ты любила его, то отправила бы его на самолете вместе со мной, а не оставила бы в качестве предмета, вызывающего ревность Артура Шорса! Феликс доверял тебе, любил тебя, и он погиб из-за тебя!
- Это не правда, - силясь не разреветься, проговорила Эмма, в то время как Эмиль в два прыжка подлетел к ней и подхватил под руки.
- Неужели? - продолжала Мориса.
Компания друзей стояла в полной растерянности.
- Значит, это не ты проводила все свободное время, коротая дни траура по моему брату в компании декана физмата?
- Ты не знаешь, о чем говоришь, - сурово пресек Эмиль Радуга. - Эмма бы никогда не сделала ничего, что пустило бы тень на её чувства к твоему брату.
- Посмотрите, сколько защитников, - съязвила Мориса, оглядев парней. - Слушай, Радуга, а может быть ты и сам на неё запал, а? Или ты, Виктор? Кто следующий, Эмма? Кого ты будешь использовать теперь?
- Довольно!
Обойдя могилу и встав лицом к лицу с девушкой, Эмма посмотрела ей в глаза и уверенно сказала:
- Слушай сюда. Я могу понять твои чувства и то, почему ты пришла к таким выводам. Я могу понять, почему ты винишь всех в том, что случилось с твоим братом. Можешь оставаться при своем мнении, Мориса, но никогда, слышишь, никогда не смей говорить, что я использовала Феликса! Я любила его! Любила так сильно, что после его ухода больше не вижу смысла в своей жизни. И я не переставала любить его! Я и сейчас все еще люблю его!
Эмма замолчала, чтобы наполнить легкие воздухом. Мориса, с покрытой красными пятнами бледной кожей, безмолвно смотрела на неё.
- Я понимаю тебя, - повторила Эмма спустя некоторое время. - И пусть сейчас я безмерно зла на тебя за эти слова, я прощу тебя. Не сейчас, нет, не сегодня. Я прощу тебя, когда-нибудь, и я оставляю тебе право прийти ко мне и попросить прощение. А сейчас, - Эмма смахнула слезу, - я оставлю тебя наедине с братом, чтобы ты смогла до последней капли выплакать всю желчь, которую никто из здесь присутствующих не заслуживает!
Выдержав расстояние, когда поляна осталась вне зоны видимости, Эмма пустилась бежать. Она бежала изо всех сил, но бежала не обратно в поместье, а куда глаза глядят. Только бы подальше ото всех, подальше от неё, как можно дальше от него...
Лес, испуганный бурей эмоций, кипящих у неё внутри, обеспокоенно гудел. И даже ветки кустарника, через который она неслась, словно он чистое поле, не пытался цеплять её своими шипами. Птицы, живность, улетали, разбегались, прятались, не желая попасть ей под руку в момент, когда произойдет взрыв.
Держать эмоции под контролем. Держать под контролем. Под контролем.
Эмма знала, что, если сейчас позволит себе поверить, если она позволит себе признать, примет это, - все её старания, все убеждения пойдут прахом, и так долго возводимая стена падет.
Не понимая себя от нахлынувших гнева и ярости, Эмма упала на колени посреди деревьев и вонзила пальцы в рыхлый чернозем. Подняв глаза, она увидела отблеск луны, сквозь прорези раскидистых крон. Она была такая большая, яркая. Луна была похожа на ту, что Эмма видела в день рокового затмения, унесшего его жизнь. Она потеряла его навсегда, потеряла навсегда, навсегда.
Эмма ощутила, как изнутри неё поднимается бурлящая энергия. Её было так много... Не в силах сопротивляться, она отдала бразды и окунулась в мир подсознания. Все чувства и инстинкты ожили, пробудились, вырвались из клетки, созданной ею. Барьеры пали и вместе с ними, в полной мере, вернулись переживания, боль и страх. Нервно вздрагивая, захлебываясь в море своего отчаяния, она ощутила, что достигла пика. Сознание отсчитывало последние секунды. Убила. Виновата в смерти.
Виновата. Виновата. Виновата.
- Нет! - протяжный крик, вырвавшийся из глубины души, взорвал мирный лесной шепот.
Глаза загорелись потусторонним блеском, волосы развивались из стороны в сторону, будто зажили сами по себе. Руки, словно управляемые кем-то другим взмыли вверх и начали лихорадочно рассекать воздух вокруг. Её крики, бессвязного, парализующего душу отчаяния, накрыли это место. И лес, замерший в исступлении, обреченно принимал на себя магический огонь и сокрушающий ветер.
Вдалеке, сквозь пелену гнева и ярости, она сумела различить чьи-то крики.
- Эмма! Эмма!
Голос звал, он кричал ей, и вот кто-то схватил сзади и накрепко сцепил руки за спиной. Но сила её была неуправляема. Вырываясь, Эмма поняла, что сильно оцарапала его. Ладонь намокла и от вида того, что она сделала, в глазах зарябило. Пространство вокруг них быстро заполнилось напряженными фигурами. Силясь понять, что происходит, её друзья с ужасом озирались вокруг. Со всех сторон на них смотрели еще несколько минут назад зеленые, а теперь обуглившиеся ветви деревьев.
Силы резко оставили, и закружившаяся голова приказала ногам подогнуться. Упав на колени рядом с Максом, Эмма судорожно хватала воздух губами, пытаясь прийти в себя. Но она не могла. Энергия все еще кипела внутри, забирая последние силы, и с каждой секундой их оставалось все меньше и меньше.
- Помоги ему, - прохрипела Эмма, схватив Виктора за рубашку, и упала на землю.
Оттащив от неё Сваровского, Виктор быстро, словно и не забывал об этом никогда, начертал исцеляющий символ у него над рваной раной на шее и начал лечить. Ванесса и Уоррен под руководством Вивиен что-то зашептали в направлении горящих деревьев и те постепенно начали гаснуть под действием неведомой силы, исходящей от троицы.
- Эмма! Эмма!
Голос Лилиан - её лучшей подруги, донесся до неё сквозь крики леса. Она слышала его. Его боль, страх, отчаяние и, что казалось страннее всего, она чувствовала неописуемое удивление, которое волнами исходило из каждого уголка.
- Он боится меня, - прохрипела Эмма, приоткрыв глаза. - Он боится меня, он удивлен, словно я не могла сделать этого, словно он не ожидал этого от такой, как я...
Лилиан осторожно прикоснулась руками к её голове и закрыла глаза.
- Слушай меня, Эмма.
- Я виновата, я чудовище... Я убила его...
Поняв, о ком она говорит, Лилиан крепче обняла подругу и сказала еще увереннее:
- Слушай меня! Слушай меня, Эмма! Ты не виновата! Феликса убила не ты, это была магия!
- Я и есть магия!
Тело Эммы начало нагреваться и, посмотрев ей в глаза, Лилиан оцепенела от ужаса.
- Ты не сделаешь этого... Нет, Эмма! Не смей делать это с собой! - закричала она и изо всех сил сжала её плечи.
- Я не хочу так больше, я не могу больше...
- Эмма! Эмма, возьми себя в руки! Ты не сожжешь себя! Ты не виновата!
Эмма не слушала, температура её тела продолжала расти.
- Да! - в истерике закричала подруга. - Магия убила Феликса! И да, магия - это часть тебя, Эмма. Но не ты убила Феликса. Та магия, она была неуправляема. А ты, ты способна все это прекратить. Прекрати это, Эмма. Я прошу... Я умаляю тебя, ради всего святого, прекрати. Ты же не хочешь умирать!!! Потому что если ты хочешь, тогда... я тоже хочу!
Осторожно, Лилиан легла на землю рядом с подругой и посмотрела в её испуганные глаза.
- Раз ты виновата, значит и я и все мы виноваты.
- Лил...
- Давай, Эмма, - Лилиан крепче обняла её. - Хочешь умереть? Прекрасно! Я пойду с тобой!
И внутри все словно оборвалось. Воспоминания, как чертово колесо завертелись в голове. Мощный приступ тошноты согнул её тело. Оттолкнув подругу, Эмма перевернулась лицом к земле и впилась в неё израненными руками.
- Правильно, - вздохнула упавшая рядом Вивиен. - Земля заберет все, что тебе не нужно. Отдай ей это, она успокоит и исцелит.
Эмму трясло, слезы потоком стекали вниз и капали в рыхлое полотно. А на их место возвращалось спутавшееся сознание. Придя в себя достаточно, девушка вскочила на ноги и подошла к сидящему на земле Максу. Не решаясь, она со страхом смотрела в его глаза и, раскрыв руки, он принял её, рыдающую и просящую прощения.
- Это моя вина! Все это.
- Да, - не стал отрицать он. - Это - то, что случилось здесь, - полностью твоя вина.
- Макс! - хотела предостеречь Ванесса, но он осек её.
- Это действительно так, - подтвердил он. - И сожжённый лес, и моя рана, и этот страх за тебя на лицах наших друзей, - все это твоя вина, Эмма. Я скажу более: Вина именно твоя, не магии. Ты сейчас высказала утверждение, что ты и есть магия. Позволь не согласиться, сестренка! Ты - не магия, а магия - это не ты!
Эмма удивленно посмотрела на него, а Макс продолжал:
- Когда человек покупает топор, не топор решает: будет ли он строить дом или же рубить головы на плахе. Это решение принимает человек. А топор всего лишь орудие в его руках... Я хочу сказать, что магия - это все тот же топор, а ты - покупатель, который может и должен решить, как и где он собирается его использовать.
- Ты не применяла магию против Феликса, Эмма, - мягко сказала Вивиен. - Никто из нас не применял.
- Нас всех привели туда насильно, нас застали врасплох, - добавил Уоррен. - Чудовищно обвинять в его смерти кого-либо из нас.
- Но виновные все же есть, и мы найдем их. И, если ты будешь с нами, если все мы будем вместе, мы сделаем это. Я обещаю! Мы не можем открыто говорить о том, кто мы есть. Мы и сами еще не знаем. Никто посторонний не должен знать о нас. Пусть секрет останется секретом, но, если мы хотим справиться, - больше никаких секретов между нами.
- Да, Виктор прав, - согласилась Ванесса. - Если бы мы не утаили друг от друга, что тот случай в медпункте имел продолжение, что магия никуда не исчезла, и она не временный эффект, а наша постоянная, мы бы не говорили об этом сейчас, в такой ситуации.
- Если бы мы не боялись этой новой части себя, если бы мы продолжали делиться друг с другом, - Лилиан подошла и взяла Ричарда за руку, - мне бы не пришлось скрывать, что я, похоже, эмпат, и все, что вы чувствуете, я вижу.
- А способности Вивиен к языкам и наукам открыли ей доступ к тайным знаниям, - добавил Уоррен. - То, что ты просто знаешь все эти заклинания, - это что-то невообразимое, нереальное...
Оглядевшись вокруг, она заметила, что лес практически восстановился. Шея её лучшего друга больше не была похожа на вспаханное поле, она зажила, а в глазах друзей читалась теплота и участие. Хотела бы она успокоить их, сказав, что её рана тоже волшебным образом исцелилась, что она больше не горюет по Феликсу, но Эмма не могла. Боль потери еще была внутри неё, но кое-что все же изменилось.
Вина. Эмма больше не чувствовала её. Словно она выгорела из неё в момент, когда Эмма отдала своему отчаянию магический поводок. Нет, девушка понимала - её исцелила не магия. Чувство вины отпустило благодаря тому, что она, наконец, осознала себя невиновной. И поверить в это ей помогли друзья.
- Так как ты будешь использовать свой топор, Эмма? - усмехнулся Эмиль, подавая ей руку.
И среди всего этого хаоса и едва не случившейся трагедии, среди успокоившегося леса и добрых лиц своих друзей, Эмма приняла её и, поднявшись на ноги, сказала:
- Буду строить дом.
Лилиан, все еще немного бледная, подошла к Эмме и снова обняла её.
- Больше никогда не пугай меня так, маленькая эгоистка!
По дороге в поместье друзья продолжили тему магии, и её влияния на их жизнь.
- Я думаю, что мы вполне можем обходиться и без неё, - предложил Уоррен. - Жили же мы до этого так и ничего, что же теперь изменилось? Если мы не хотим, мы не будем пользоваться ей.
- Да, ты прав друг. Будем держаться подальше от всего этого. Чего собственно ради...
Слова оборвались в тот момент, когда Макс увидел текст смс, присланного Кирой.
- О господи, - взволнованно произнес он, вытаращившись на друзей.
- Что?
- Я... э...
Ванесса подошла и забрала его пейджер.
- Дай сюда! Ну-ка... Боже мой!!!
- Да что там такое? - нервно спросил Эмиль, выхватывая приборчик из рук остолбеневшей девушки.
Взглянув на экран, он начал читать вслух:
- ЧП!!! Демиен хотел показать Кэйт свои фокусы. Все вышло из-под контроля. Пирс в огне, мистер Допсон мертв. Я с Демиеном в медпункте. У него сильные ожоги. Лечу его. Кэйт все еще на озере, она в шоке. Срочно на пирс - нужна помощь!!!
Когда он закончил, повисла гробовая тишина.
- Это что, у вас, типа такие любовные шуточки, да? - Лилиан во все глаза смотрела на Макса, и понимание тут же отразилось в них, когда он покачал головой. - Значит, это всерьез происходит сейчас с нами...
- Нет, блин, - сказал он, закусывая большой палец, - это коллективная галлюцинация.
- Макс! - вмешалась Эмма. - Нам нужно принять важное решение сейчас: будем ли мы делать вид, что нас этот не касается, или же попытаемся разобраться. Решать всем нам.
Члены 'Созвездия' стояли, напряженно обдумывая ситуацию.
- Так что же мы будем делать, ребята?
Сейчас, в лесу, на этом самом месте им суждено было принять самое важное решение в своей жизни. Выслушав каждого, Эмма взяла свой пейджер и написала Кире, что они будут на пирсе минут через десять.
- Значит, держаться подальше от всего этого? - усмехнулся Ричард, на что Уоррен лишь пожал плечами.
- Никто не знает, что будет дальше, - сказал он. - Кира - одна из нас, и ей нужна помощь. Правда, мне не понятно, почему нам надо на пирс к Кэйт, а не к этому придурку в медпункт. Но ничего, вот успокоим девушку и пойдем туда. Надеюсь, к тому времени Соболева вылечит его достаточно, чтобы я смог сам расколоть его тупую...
- Не важно, что дальше, и кто что сделал, - оборвала его Эмма, увлекая парней за собой. - Важно то, что мы снова вместе!