Парамонова Елена : другие произведения.

Осознание постмодерна

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Старое наболевшее , всколыхнувшееся под влиянием дискуссий о постмодернизме в Акуна Матата

Осознание постмодерна.

Культурно-исторический дискурс.

  

Статья напечатана

1)в альманахе "Вызов постмодернизма: есть ли достойный ответ?" ,

Курск, 2006 г. ,

2) в сборнике научных статей по итогам ежегодной научной конференции

в Российском новом университете,

Москва, 2007,

  
   Есть время "собирания камней" - создания целостности, системы, фокусирующейся в персоналиях - "точках" (в сущности, "точка" и "мир" - равнозначные понятия). Это - классика Античности (Сократ, Платон, Аристотель), классическая немецкая философия, классика "Золотого века" русского "философского пробуждения" от М.Ломоносова до Л.Толстого. Такие эпохи определяются через приоритет Личности, общего, устойчивости, иерархии, традиции, элитарности, абсолютных ценностей, онтологизирующих, или по крайней мере, определяющих, ограничивающих действительность. Это время рефлексии, метафизики, монолога, осознание конечности и предельности бытия. Бытие оказывается в такие эпохи "свернуто" в интенсивные по интеллектуальной мощи и объемные по моральной значимости концепции, воплощаемые в самом духе истории, ее тектонических сдвигах, воссоздаваемые снова и снова как памятники грандиозных возможностей человеческого разума и человеческой сущности. Это - время идеалов и идеализаций, значимости, категорий, завершенности и совершенности. Человек в подобные эпохи - это часть, тип, "сущность"; его задача - "осознание смыслов" и перспектив; его жизнь ориентирована в будущее и основной принцип социо-культурного взаимодействия - вертикаль (от низшего к высшему, от худшего к лучшему, от меньшего к большему, общему, важному).
   Есть "время камни разбрасывать": время плюрализма, приобретающего онтологический характер, эпохи разрушения, "разорванности" некогда целостных структур, частности, деталей, ситуативности, непосредственности ощущений и подходов. Для таких периодов характерно переживание кризиса - "конца истории" . На самом же деле - это Начало- начало новой культурно-исторической данности . Бытие таких периодов воплощается не в ярких личностях, не в персоналиях ("персона" - социальная характеристика)- а в "школах", направлениях, течениях, приобретающих "волновой" характер, переходах и дискретности, разрушениях и созиданиях, бесконечности проявлений, парадоксах и непредсказуемости существования, смешения и смещения принципов и вещей. Здесь пространство "разворачивается" в бесконечное многообразие проявлений, а время, наоборот, "сворачивается": человек существует "здесь и сейчас". Это периоды практики и позитивности, относительных истин и ценностей, субкультур, а между ними - диа- и поли-логов; время - "портретности" и индивидуальности. Человек в подобные эпохи - это его существование, а существование - это "воплощение смыслов". Основной тип социо-культурных интеракций - горизонталь, развернутое "вширь" взаимодействие с себе подобными. Отсутствие перспектив, существование напряженно, драматично, проблемно. Время инноваций, семян, ростков; оно плодотворно (от "творить"), но не плодовито ( от "вита"- жизнь) - далеко не все идеи и подходы окажутся жизненны, некоторые, как кометы - уйдут в необозримое пространство культуры, чтобы через столетия снова войти в соприкосновение с сознанием человечества. Подобные принципы определяли Эллинизм или эпоху Возрождения. И сегодня снова человечество вовлечено в подобную эпоху. Эпоху, сначала отделившую себя от предыдущего исторического периода приставкой пост- ("постмодерн", "постиндустриальное общество"), а потом осознавшую себя как "информационное общество".
   В этом плане размышление о настоящем, как и прогнозирование ближайшего и отдаленного будущего - актуальная тема для философских, научных, публицистических изысканий. Для нашей, российской, действительности - еще более акцентировано, так как в силу определенных исторических (политико-экономическо-культурных) событий в последние сто лет произошла "некая остановка", своеобразная "историческая пауза": мы сегодня (и социально, и ментально) там же, где оказались в начале ХХ века: на грани вступления в эпоху постмодерна. Экзистенциальные идеи Н.Бердяева и Л.Шестова, философские "метания" предшественника "философии жизни" (по признанию Ф.Ницше) Ф.Достоевского, концепция "органического всеединства" В.Соловьева, вся символическая культура "Серебряного века" , еще не осознавшая (как Э.Кассирер), но уже представившая человека как "символическое существо" позволяют говорить, что, по крайней мере, "предчувствие постмодерна" определяло российскую действительность в начале ХХ века не меньше, чем европейскую. Но осознать, что "это" есть такое - новая эпоха, еще толком не определяемая по сути (отсюда и приставки пост- в первых обозначениях) , так вот , осознать это уже "не успели": "предчувствовавшие" рассеялись по Европе и Азии, связанные борьбой за выживание, или сгинули в многочисленных подразделениях ГУЛАГа. Такая своеобразная историческая "менопауза" привела к тому, что "осознание постмодерна" начинается в России только сегодня, почти заново: появляются публикации, проводятся конференции, круглые столы, призванные определить понятие, специфику ситуации и отношение к ней. К сожалению, это происходит опять , во многом, под влиянием контактов с мыслью и духом Запада, где основные позиции и принципы новой эпохи уже определены (Ж.Лиотар, Ж.Деррида, Ж.Делез, И.Хейзинга и многие другие), хотя "предшествие" многих их взглядов можно обнаружить в духовном мире России рубежа XIX и ХХ веков.
   То, что сегодня начинается осмысление феномена постмодерна, представляется благотворным и значимым. Коренное изменение экономической, политической, социальной структуры российского общества в перестроечное и постперестроечное время совпадает с "ломкой" мировоззренческих оснований и с выявлением новых мировоззренческих ориентиров, более того, остро нуждается в скорейшем осознании и формировании этих ориентиров как горизонтов будущего. Какое оно, наше будущее? Каковы его основные черты и ценности? Размышления на эту тему сегодня позволяет достойно его встретить, именно встретить, а не спонтанно "столкнуться" с ним, позволяет наиболее безболезненно "вписаться" в наше будущее. Это тем более важно, что в рамках глобалистских тенденций сегодняшней эпохи, наше будущее может существовать только в контексте будущего всего человечества. Отсюда осознание своего места в будущем человечества (и возможность самим определять, выбирать это место) предполагает для начала, на наш взгляд, осознание будущего как такового, его сущностных оснований. И здесь представляется особенно важным проанализировать два момента: во-первых, определить для себя кардинальные мировоззренческие отличия постмодерна от предыдущей эпохи - эпохи модерна, посмодернизма как тенденции от модернизма. Только проведя данную демаркацию, почувствовав в себе преобладание той или иной тенденции, мы сможем с полным основанием сказать: "в будущем" ли мы уже или только "накануне". Во-вторых, определить органичность наступающего будущего для нас, сопоставить ноуменальность наступающего будущего с феноменальностью собственной истории и культуры, с национальными ментальными качествами. Только так можно будет прогнозировать и даже определять свое место в "новом дне" человечества, найти "свою нишу", понять свое значение и реализовать его.
   2. Демаркационные линии между классической культурой Нового времени ( в широком смысле, включая и культуру экономической, политической и т.д. жизни) и неклассической, постклассической или даже постнеклассической культурой времени Новейшего пронизывают духовные основания обоих эпох и получают мировоззренческое выражение. И только потом "материализуются" собственно в экономике, политике, социальной жизни. Поэтому умение "почувствовать", предвидеть контуры мировоззренческой картины мира становится подоплекой экономического, политического предвидения и, значит, успеха. Отсутствие данного умения - торможение, застой, крах. Мы уже встречались с этим в собственной истории - экономический застой 80-х г.г. ХХ века во многом, как следствие продолжения не адекватных уже времени тенденций гигантомании в производстве (одном из признаков индустриального общества) в противовес начавшейся на Западе тенденции преобладания мелких и средних предприятий (постиндустриальное общество). Или крах политических надежд начала Перестройки как следствие неправильного соотнесения принципов федеральности и федеративности: всеобщая глобализация подвигла Европу к объединению, а в СССР - распад. Еще раз хочется подчеркнуть - мировоззренческие основания первичны, они лишь воплощаются в политике или экономике, они "выпестовываются" постепенно, и если их еще нет, можно сколько угодно пытаться проводить экономические или политические преобразования - эффект будет мало выявляем.
   Итак, каковы же мировоззренческие, или даже шире, ментальные основания эпох постмодерна и модерна? Первое: классический модерн - это, прежде всего, ощущение целостности Я и его бытия, которое зиждется на представлении о прочной и непрерывной связи между Я и его бытием. Эта связь может трактоваться как "двунаправленная" (симметричная") : от "Я" к его бытию (картезианское "Я мыслю, следовательно, существую") и обратно от бытия к "Я" (марксизм, социологические теории О Конта, Г.Спенсера и др.). В любом случае эта связь осознается как прочная и непрерывная, что и позволяет использовать субъект-объектный подход в познании и в жизни: субъектом, активной составляющей может выступать как Я (немецкая идеалистическая философия - "Я" познает и творит себя, теория трансцентдентности "Я") , так и его бытие (марксизм, ранняя социология: социальное бытие творит "Я").
   Постмодернизм характеризуется разрывом между "Я" и его бытием: эта связь становится дискретной, прерывной, неустойчивой. Это не значит, что она разорвана окончательно, это значит, что она имеет тенденцию разрываться, причем, когда произойдет очередной "разрыв", под влиянием каких флуктуаций внешнего и внутреннего мира - неизвестно. Это придает жизни спонтанность, отдает ее во владение "господина случая", вносит хаос и дисгармонию в упорядоченное существование мира (по крайней мере, в сознании человека). Это приводит к постоянному существованию "на лезвие ножа", на грани, со всеми производными такого состояния от психологических ("защитные механизмы" личности - сублимация, идентификация, проекция и т д.; невротические состояния, стресс, депрессия) до социальных (массовидные движения, социальные конфликты, девиантность и деструктивность). Человек постмодерна непрерывно предполагает возможность разрыва нити "сознание - бытие": либо "Я" имеет перспективу не ощущать себя существующим (симбиотические состояния, конформность, вплоть до самоубийства), либо существование превращается в безличностное, "растительное", эффект массовости и "принцип толпы".
   Отсюда вторая "демаркационная линия": Новое время характеризуется цельностью (жизни, восприятия, сознания). Человек модерна смотрелся во внутренний мир как в зеркало, и через это зеркало оценивал и изучал внешний мир. Постмодерн - это множественность, "зеркало", разбитое на "осколки", оно еще не рассыпалось, только "дало трещину". Но оно уже никогда не станет цельным. Можно только сохранить осколки вместе - видимость, иллюзию цельности, но всегда остается опасность "рассыпаться". Вопрос о цельности - это вопрос об унификации, глобализации, с одной стороны, и отмечаемой культурологами (С.Хангтигтон) диверсификации мировой культуры и активизации конфликтов между отдельными, чуждыми друг другу этническими культурами. Как связаны эти противоположные друг другу явления? Чем интенсивнее происходит процесс глобализации и унификации (понимаемый чаще всего как вестернизация -распространение и освоение западной культуры), тем активнее, противодействуя этому, заявляют "периферийные", не западные народы о собственной значимости, непохожести, неповторимости. Дело в том, что одинаковые "осколки" - все равно лишь "осколки": унифицируемость глобального мирового сообщества не есть цельность. Еще Г.Спенсер, один из "отцов" современной социологии утверждал дифференциацию социальных элементов как основу целостности, как интегративную, взаимодействующую внутри себя целостность, а унификацию и однообразность - как основу распада! Следует вспомнить его аргументы сегодняшним глобалистам от политики, стремящимся воплотить идею однообразного однополюсного мира. Именно глобалистские тенденции Нового времени (воплощенные в экономике и в политике) "раскололи" зеркало культуры. Найти возможности преодоления этого раскола, предохранить от окончательного "распада" - важнейшая проблема современности.
   Человек постмодерна и сам себя ощущает "осколком": "заброшенным" в эту жизнь неизвестно кем и неизвестно зачем, пытающимся, по словам А. Шопенгауэра, "выдуть мыльный пузырь побольше" в преддверии собственной смерти, метающимся в "лабиринте собственного существования"(1,90) . Такова драма человеческой жизни, впервые обозначенная "философами жизни" на заре эпохи постмодерна и осмысленная, озвученная экзистенциалистами от Н.Бердяева и М.Хайдеггера до А.Камю и Ж.П.Сартра. Главное для современного человека, чтобы драма его жизни не превратилась в трагедию: конец жизни (своей или чужой). Можно сказать, только в эту эпоху раскрывается "подноготная" человеческого существа, глубинная человеческая сущность, во всей своей позитивности и неприглядности, а главное - несчастности. Иррациональное искусство первой половины ХХ века от постимпрессионизма и экспрессионизма до сюрреализма пыталось воплотить в себе эту человеческую "несчастность", "непонятость" перед лицом вселенной и самим собой. Тогда, на заре постмодерна, происходила "ломка" сознания, воплотившая невозможность и нежелание смириться, принять драму собственного бытия - вплоть до самоубийств (индивидуальных и массовых - тоталитарных политических явлений). Сегодня, в первой половине ХХI века, человек постмодерна "сжился" с ощущением своей жизни как драмы, сегодня он ищет возможности найти новое средоточие целостности, чтобы возвратить утраченную цельность собственного бытия. Разум, рациональность, в основе которой принцип целостности и последовательности, подвигает его к этому: сознание не может быть не-цельным, не-последовательным (нелогичным), иначе оно не будет сознанием.
   Что же может стать фундаментом новой целостности в жизни современного человека, возвратив ему ощущение цельности своего бытия? Как представляется, это не может быть экономика (в противовес глобализации самой экономической сферы происходит диверсификация ее компонентов - форм собственности, форм потребления и т.д.). Это не может быть социальная сфера: в сегодняшнем все более узко стратифицириуемом социальном пространстве человек - производное социальных взаимодействий; амплитуда социальных взаимодействий расширяется - человек приобретает все более индивидуальное лицо, определяемое спонтанностью включения в многочисленные и многообразные социальные связи. Не может быть политика: в современном мире все чаще в пределах межэтнического мирового пространства возникают сомнения в ценностях либерализма - составной части западной культуры. Уходившая из своих африканских колониальных владений родина представительной демократии Британия, пытавшаяся оставить после себя близкие и признаваемые единственно верными политические структуры, с некоторым изумлением (как и весь западный мир) обнаружила их неэффективность и даже разрушающую опасность: культура должна "созреть" до демократии, иначе ее демократия превращается (от чего предостерегал еще великий Аристотель) в охлократию - власть толпы, а отсюда и до тирании недалеко. Тоже самое - применительно к большей части Востока в культурно-историческом смысле от Латинской Америки до Китая и Индии: авторитаризм и в политическом, и в экономическом плане оказывался часто более эффективен и устойчив, чем демократия.
   Самое опасное, что и культура как сфера духовного бытия также не может стать тем фундаментом, который способен будет возвратить утраченную целостность (С. Хангтингтон прогнозирует более четкое очерчивание культурами "своего лица", а значит, обострение культурных (этнических) конфликтов (7, 415)).
   Вожделенную целостность (или хотя бы ее иллюзию ) - бытия и сознания, личности и общества, человечества в целом - возвращает сегодня "глобальная паутина", Интернет, что и является основанием его успеха . Это - нечто, принадлежащее всем сферам общественной жизни: и экономике, и политике, и социальной, и духовной сфере, а значит, превосходящее их, взятых в отдельности и по сути, воплощающее в себе в момент общения, единения множественности индивидуального духа в цельное и свободное внутри себя социальное и культурное пространство. Единственная проблема - виртуальность, иллюзорность такого рода целостности. Но в истории достаточно случаев материализации разного рода иллюзий.
   Одна из важнейших проблем современности - проблема ментальности: происхождение, взаимодействие ментальностей. Ментальность- и результат, и потенция исторического бытия: мы так живем, потому, что мы русские (так думаем, такая экономика, политика...) и обратно: национальный менталитет, его принципиальные составляющие - производное нашей истории. Постмодернистские тенденции современности характеризуются более тесной связью между духом и бытием этносов, более четко очерчивают себя ментальности (особенно, в не западном пространстве), более многообразным, вариативным становится историческое бытие народов. И это при общей тенденции к глобализации мирового пространства! Исламский, японский, корейский, латиноамериканский, китайский варианты культурно-исторического бытия (варианты экономики, политики, социальной жизни) заявляют о себе, не сливаясь между собой и с Западом. Мир окончательно становится многополюсным и многоплановым. И в этой полифонии ментальностей, как и форм исторического бытия, важно не забыть о категориях более высокого порядка: человеке и человечестве как таковом, всемирной культуре и всеобщем завтрашнем дне. Потому что забыть - значит окончательно "рассыпать" зеркало истории и культуры на "осколки". Волна национальных конфликтов, проблема межкультурных взаимодействий - из области такого разрушения.
   Сохранить целостность современного полифоничного мира возможно - не унификацией, но активным заинтересованным взаимодействием. Событие, понимаемое как со-бытие нуждается в со-труд-ничестве и со-понимании. В контексте нового понимания сущности и роли языка, которое представили современные исследователи и идеологи "философии языка", аналитической философии, герменевтики и феноменологии, понимание предстает как интерпретация. Интерпретация впитывает в себя ментальность. Отсюда конфликт между культурами (между ментальностями) предстает как конфликт интерпретаций: мы не понимаем и нас не понимают. Как определяет М.Бубер, это конфликт Я и Другого (Чужого, Чуждого), который может превратиться (в лучшем случае) лишь во взаимодействие Я и Ты, а часто выливается в банальную ксенофобию.
   Ментальность по сути символична. Менталитет - некое средоточие символов, толкуемых на основании характера взаимодействия сначала общества и природы, затем общества и личности, а теперь - общества и культуры. Синергетический характер этих взаимодействий, их часто непредсказуемость, спонтанность, а значит, всегда в достаточной мере произвольность трактовок выглядит как игра стихий - стихии природы, стихии общества, стихии культуры, стихии языка - и внутри стихий. Взаимодействие между культурами, ментальностями предстает как некая игра символов и игра символами (И.Хейзинга определяет игру как фундаментальную категорию человеческого бытия, как основание и предтечу культуры)(6). Символ, интерпретация, игра - основные категории человеческого бытия, и особенно четко это видится в эпоху постмодерна.
   "Человек - это задействованная в некоторых сплетающихся совокупностях частица". Эти совокупности составляют "композицию человеческого сосуществования" (1, 95-96). Сама по себе композиция трансцендентна (ноуменальное ощущение целостности, общего смысла), но сложена из относительно независимых феноменальных элементов (индивидуальные миры)- парадокс человеческого существа и существования. Ноуменальное, состоящее из феноменов, целостность отдельных и самостоятельных элементов - целостность, существующая лишь ноуменально, в словах и мыслях, которой нет в реальном мире феноменов: парадоксальное взаимодействие изначально не созданных для взаимодействия элементов. Поэтому "переменчивая оппозиция независимости и трансцендентности ставит бытие в скользкое положение: замыкаясь в независимости, каждое самостоятельное бытие ищет возможность стать всем в трансцендентности, в первую голову- стать всецелостью, той композицией, из которой оно шагнуло к самостоятельности, а затем, теряя чувство меры, и всецелостью вселенной" (1,96). Человек стремится к социальности как целостности, как возможности острее почувствовать в себе трансцендентность. Человек стремится к социально значимым вещам: деньги, власть, престиж (сами по себе не имеющим никакого индивидуального значения, значимость их - в социальности). Но, оказавшись во владении социально значимыми вещами (на вершине социальной лестницы) человек начинает понимать, что все - тщета. Ни деньги, ни власть, ни престиж не могут обеспечить счастье - т.е., целостность, гармонию человеческой жизни. Парадокс в том, что только владение социально значимым (вершина социальной лестницы, пройденный путь, и уже ничего не вернешь) дает осознание тщетности потраченных усилий и самого пути. До тех пор- стремление к вершине, к большему. В основе этого стремления - не вопрос "зачем ?" , а вопрос "почему?". Потому что это стремление есть реализация самого человеческого в человеке- существе, верящем в некую утраченную целостность, и стремящемся ее возвратить.
   Может быть, причина этого - утраченная в "детстве человечества" целостность с природой? Человек, в сущности - "пасынок природы", дитя какого-то странного взаимодействия, может быть и не природных ( или не только природных) сил: сама природа мало чем одарила человека (начиная с почти полного отсутствия физиологических защитных механизмов). И культура, и общество - компенсация "недоданного", своеобразный "костыль" изначально неполноценной с точки зрения природы сущности. Отсюда, быть может - "недостаточность" как основа человеческого существования. Истории показала, что такая "недостаточность", "неполноценность" негативна и позитивна одновременно. Недостаточность - это драма и стимул человеческого существования. Человек постоянно - лишь "проект самого себя" (Х.Ортега-и-Гассет), только потенция, которой еще суждено будет реализоваться ( отсюда вечная устремленность человека в будущее ?). Но реализоваться можно только ценой концентрации всех психических - волевых, интеллектуальных, эмоциональных - усилий.
   Драма и является стимулом: стимулом преодолеть ее, завершив "хорошим концом". Драма сокрыта часто под маской благополучия, индивидуального и социального бытия, воплощена в символах языка и культуры, в самой человеческой психике и в самой сути социальности. Время постмодерна - время осознания и принятия фундаментальной драматичности человеческой жизни; не смирения перед лицом данного, но именно "принятия" - стремление реализовать полноценную и яркую жизнь, находясь в "больничной палате".
   Человек стремится к целостности, но ведь это, по большому счету- уход в небытие (уход от феноменальности в чистую ноуменальность) - это смерть. Человек - это единственное существо, осознавшее смерть и даже ( в частных проявлениях и в глобальной тенденции, в собственной трансцендентности) стремящееся к ней. Самоубийство - самый человеческий поступок. Но тогда не есть ли вся культура человечества- это большой и единый путь к самоубийству? Древние идеи апокалипсиса, предрекания отдельных мыслителей разных времен и народов (Ж.Ж.Руссо, Л.Толстой, О.Шпеглер и др.), разрастающиеся и углубляющиеся глобальные проблемы современности, социальные конфликты, в наше время принимающие мировой размах (мировые войны, мировые экономические кризисы) - не это ли свидетельство и аргументы для пессимистичных выводов? Но культура человечества - это и попытка преодолеть изначальную "апокалиптичность", вырваться из данности, тот самый "бунт" (А.Камю, "Бунтующий человек") против и во имя одновременно. И третье, культура - это и попытка зашифровать стремление к смерти, "засимволизировать" в языке , искусстве, религии, политике, праве, морали.
   Современный человек острее ощущает собственную смертность, отсюда и его сиюминутность, стремление как можно дольше находиться в настоящем, его внутренняя драматичность, его недостаточность. Но здесь скрывается и позитивный момент: пока человек осознает свою недостаточность - незавершенность, нецелостность, неустойчивость- сохраняется стремление завершить, закончить, законсервировать бытие (как горизонт, вечно убегающая перспектива) - он живет. Завершенность - это смерть: психическая (маньяк, возомнивший себя "последней точкой Вселенной"), социальная (тоталитаризм ХХ века как результат взаимодействия таких "гениев"). Таким образом, именно острое и тревожное ощущение недостаточности - это то, что спасет ( и спасает сегодня) человечество, это возможность и необходимость взаимодействия "недостаточных" элементов, это (пусть вынужденная) интерсубъективность как основа человеческого существования. Человек постмодерна, утратив целостность, остро пережив эту утрату (первая половина ХХ века) постепенно приходит к мысли о невозможности ее возвращения, и в этой мысли находит позитивность. Он принимает правила игры сегодняшней: отказ от всеобъемлющей ориентации в будущее; он не создает утопий, а изучает сегодняшний день (прагматичная цель гуманитарных наук - социологии, политологии, культурологи, психологии). Он прагматичен, и это - его опора.
  
   Литература:
   1. Батай Жорж. Внутренний опыт. / Всемирная философия ХХ век, С.89-106
   2.Бубер Мартин. Два образа веры. М.:АСТ, 1998
   3.Делез Жиль. Что такое философия/ Всемирная философия ХХ век, С.367-381
   4.Деррида Ж. Эссе об имени./ Всемирная философия ХХ век, С.381-393
   5.Х.Ортега-и-Гассет. Эстетика. Философия культуры. М., 1991
   6.И.Хейзинга. Homo Ludens,М., 2004
   7. Хангтигтон С. Кто мы? М., 2004
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"