Паринов Олег Михайлович : другие произведения.

Отшельник (Вокруг одни поэты) Главы 1-3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вторая книга цикла "Забытые истории (записки любителя чая)". Минул год, как закончилась последняя битва между силами Света и Тьмы. Но снова нарушена мирная жизнь в Обитаемых Землях. В разных уголках королевства Вендарии происходят загадочные явления: бунтуют силы природы, люди внезапно сходят с ума, оживают заброшенные замки. Участники прошлогодних событий ратник Норм Карваль и его близкие подвергаются необъяснимым нападениям. А тут еще объявились Огненная лиса Бай Ли и Болотная ведьма. Что это? Обычные случайности или звенья чьего-то зловещего плана?
    Спасибо Кокоулиной Марии за иллюстрации к книге.
    Ознакомительный фрагмент.
  
[]
  
  
Посвящается моей любимой супруге
  
  
  Выражаю благодарность моему другу Игорю Мишину
  за искрометные замечания и вдумчивую критику.
  
  
  
Предисловие автора.
  
  Запах розы, как жизнь городская,
  Он меня не манит, не прельщает.
  Восторгаюсь всем сердцем, вдыхая
  Диких сосен и чая букет.
  
  Написав заключительные строки книги о приключениях отставного ратника Норма Карваля, я откинулся в кресле и с растущим нетерпением посмотрел на чайный столик. Долг невольного летописца канувших в лету событий был мною выполнен сполна. Пестрый клубок головокружительных приключений и запутанных поисков главного героя был изложен весьма, на мой взгляд, подробно, с высокой описательной точностью и хронологически выверен.
  В углу комнаты мерно тикали часы. Я уже потянулся за любимой пиалой, собираясь продолжить прерванное чаепитие, как в дверь моего жилища громко постучали. На пороге дома, переминаясь с ноги на ногу, стоял почтовый курьер с увесистым пакетом под мышкой. После выполнения всех положенных в таких случаях формальностей я получил на руки тяжелый сверток. На коричневой оберточной бумаге незнакомым почерком с витиеватыми закорючками был указан мой адрес. Реквизиты отправителя послания напрочь отсутствовали. "Интересно, как нужно было "заинтересовать" почтовую службу, чтобы она приняла такое анонимное отправление?" - еще ничего не подозревая, отвлеченно подумал я. Моему благодушному настроению весьма способствовало умеренное количество великолепного чайного напитка, выпитого незадолго до прихода курьера.
  Покосившись на еще наполовину полный чайничек, я с кротким вздохом начал разрывать обертку пакета. Из-под плотного бумажного покрова показалась толстая пачка пожелтевшей от времени бумаги. На первой странице вверху мелким убористым почерком было выведено: "Воистину удивительные и загадочные приключения Норма Карваля, собственноручно им записанные".
  Держа в руках старые записки, я ошеломленно опустился в кресло. И, не удержавшись, тут же принялся читать. Ознакомившись с содержимым пакета, ваш покорный слуга понял, что перед ним подлинное изложение похождений главного героя моей книги. Судя по оговоркам и исправлениям в тексте, записи были сделаны весьма давно и являлись рукописной копией с оригинального документа. Большим облегчением для меня было осознать, что, я, в общем-то, правильно изложил основные факты из жизни автора записок в своем произведении. Но повествование не заканчивалось на событиях написанной мной книги, а продолжалось намного дальше во времени. Получалось, что мой писательский труд еще не был закончен. И неизвестный даритель, таким иносказательным образом, предлагал мне продолжить описание похождений Карваля. Отказаться и прервать начатое дело, я не мог, да и признаться честно не хотел. А посему на свет появилось нижеследующее продолжение. Что из этого вышло, судить вам, уважаемый читатель. Итак, после известных событий прошел год...
  
  
  
Пролог. Туча в воде
  
  Светило солнце, день чудесный
  Природе небо обещало.
  Все изменилось в один миг,
  Ненастью пришлому покорным стало.
  
  Зеркальная гладь лесного озера отливала сияющим серебром. В кристально чистой воде беззаботно резвились стайки мелких рыбешек. Ближе к пологому берегу, на отмели, сверкали в солнечном свете каменистые россыпи. Чуть дальше, подступив почти вплотную к кромке воды, замер в тихом раздумье величественный лес. Колючие сосны и пышные ели здесь мирно соседствовали с кряжистыми дубами, гладкоствольными буками и кудрявыми кленами. Игривый ветерок ласково шевелил зеленую хвою и молодую листву деревьев. Звонко щебетали прятавшиеся среди густых ветвей птицы. Казалось, вся природа беспечно радуется погожему весеннему деньку.
  Внезапно черная тень огромным покрывалом накрыла водное зеркало. Темно-серая туча, величиной с гору, зловеще нависла над маленьким озером. Непроглядные свинцовые облака тяжело ворочались наверху, как будто что-то пряча в своих недрах. Сверкнула молния, и тут же трескуче громыхнул гром. Гулкие раскаты прокатились далеко над притихшим лесом. Повеяло прохладной свежестью близкого дождя. Лесные обитатели поспешили укрыться от грядущего ненастья в ближних убежищах. Лишь один черный ворон, торжествующе каркая, кружил над водой. Подул сильный порывистый ветер. Поднятая им рябь мелкой волной пробежала по зеркалу озера, словно оглаживая его гигантской ладонью. Так опытный лекарь успокаивает больного, готовя его к неприятному лечению. Вновь раздались оглушительные раскаты грома. Хмурое небо будто раскололось пополам, и хлынул ливень. Струи небесной влаги сплошным потоком обрушились вниз. Водная гладь забурлила, вспениваясь. По ней торопливо побежали, сталкиваясь друг с другом, недолговечные пузыри. Падающие дождевые капли имели необычный темно-коричневый цвет. Быть может, это пыльная буря насытила облака песчаной взвесью?
  Прозрачные воды озера разом помутнели. Под бурлящей поверхностью набухли и стали расползаться грязно-коричневые разводы. Напуганные рыбки бестолково заметались, а затем бросились врассыпную. Потоки иноземной грязи быстро заполнили собой чашу озера, и вскоре убегающих рыбешек поглотила клубящаяся в воде коричневая муть.
  Громадная дождевая туча стремительно уменьшалась в размерах, прямо на глазах превращаясь в плотное темно-серое облако. Словно в небесах выжимали мокрую ткань, постепенно сворачивая ее в тугой комок. Спустя малое время растаяло и облачко. Дождевых капель падало все меньше. Еще немного, и ливень прекратился. Обильные потоки небесной влаги по какой-то удивительной случайности пролились только в озеро. Деревьям, росшим на берегу, от проливного дождя перепало лишь несколько грязных капель. Да и те, не задержавшись на листве, тут же скатились вниз.
  Выглянувшее из серой хмари солнце вновь осветило озерную гладь. Но водная поверхность сделалась мутной и больше не блестела в солнечных лучах. Скопления коричневой грязи медленно опустились на зыбкий грунт, затем по илистому дну потекли к середине озера и исчезли там во тьме.
  Зеркало озера мало-помалу очистилось от мути и вновь заискрилось на солнце. Но чуть ниже верхнего слоя вода надолго потеряла былую прозрачность. Казалось, что-то недоброе притаилось там, в глубине. Из бесчисленного множества рыбешек уцелело лишь несколько. Вот только от их давешней живости не осталось и следа. Теперь они растерянно жались друг к дружке на мелководье, в тени нависших над водой ветвей деревьев.
  В прибережном лесу раздался робкий голос одинокой птицы. Почти сразу ее трели подхватили другие пернатые певцы. Жизнерадостный птичий концерт прогнал подавленное настроение, вызванное мутным дождем.
  Внезапно птичье многоголосье прервало звучное карканье. Птицы испуганно смолкли. С разлапистой ели, росшей у самой воды, взлетел черный ворон. Зловещая птица сделала широкий круг над потемневшей водной гладью и, напоследок удовлетворенно каркнув, полетела на север. Еще долгое время над озером стояла гнетущая тишина.
  
[]
  
  

Часть первая.

  
  Кто любит всем сердцем, живет беззаботно,
  Встречает спокойно удары судьбы.
  А вера в удачу, друзья и надежда
  Помогут осилить любые пути.
  
  
Глава 1. Чудесная рыбалка
  
  Закинул и вытянул чудо-рыбешку
  Себе на отраду да из удальства.
  Везение, ловкость и выбор наживки
  Вот самый надежный секрет мастерства.
  
  Вечерело. Солнце нижним краем ослепительно-золотого диска коснулось верхушек деревьев, сплошной стеной обступивших Чудное озеро.
   - А потом я вытащил вот такенную рыбину! - донесся из лесной чащи чей-то взволнованный голос.
  Чуть погодя из-за поворота тропинки, ведущей к озеру, показались двое. Идущий впереди седой благообразный старец в сером балахоне и широкополой шляпе нес наполненное чем-то ведерко. На плече он удерживал длинную самодельную удочку. Время от времени оборачиваясь к идущему следом спутнику, рыболов увлеченно рассказывал какую-то занимательную историю.
   - Ты не поверишь! - с воодушевлением продолжил свой рассказ старец. - Но я собственными руками сделал тот крючок из обычной швейной иглы!
  Собеседником седого удильщика был средних лет мужчина в куртке-безрукавке и выцветших штанах. Из-под верхней одежды у него выглядывала зеленая холщовая рубаха, ноги были обуты в изрядно поношенные походные сапоги, а на поясе в такт ходьбе покачивался кинжал в потертых кожаных ножнах. Лицо незнакомца не отличалось особой красотой, но располагало к себе спокойным, задумчивым выражением. Слегка прищуренные серые глаза зорко поглядывали по сторонам, а непокрытую голову защищали от солнечных лучей длинные темные волосы. Удочка в руках мужчины была более скромных размеров, чем у его товарища, а ее удилище вытерлось до блеска от долгого употребления. За плечами у второго рыболова болталась видавшая виды котомка.
   - Ха! - односложно ответил мужчина старцу, продолжая думать о чем-то своем. - Мой дедушка всегда удил рыбу на крючок из шипа боярышника. И ничего себе так улов домой приносил.
   - Слыхивал я про эти чудачества! - возмущенно запыхтел старец.
  Он остановился и стремительно развернулся к собеседнику, едва не зацепив удочкой ветви деревьев, нависшие над тропинкой. Вытирая рукавом со лба пот, старик запальчиво продолжил:
   - Ты еще вспомни про костяные крючки! Все это давным-давно устарело! Светлые умы за последние годы придумали уйму новшеств. Вот у тебя даже жилка[1] на удице[2] связана по старинке из льняных волокон. А у меня она, в согласии с последними опытными изысканиями, сделана из шелковой нити. К тому же мне одна знакомая ведунья наложила на жилку заговор на разрыв. Теперь от моей счастливой удицы даже самая крупная рыбина не уйдет!
   - Хм! - снова хмыкнул его собеседник. - Вот пусть тогда рыба нас и рассудит. У кого будет больше улов, значит у того и снасти лучше!
  Седой рыболов был старше годами и считал, что во всяких рыбацких премудростях разбирается намного лучше своего "юного" друга. По большей части так оно и было, но иногда бывали исключения. Вот они-то порой и ставили в тупик "мудрого наставника".
  Старец недовольно засопел в окладистую бороду, но не нашел подходящих случаю возражений. Разговор затих сам собой.
  Вскоре разгоряченные дальним переходом рыболовы вышли на берег лесного озера. Остановившись у кромки воды, они поневоле залюбовались открывшимся их глазам живописным пейзажем.
  Кем же были эти любители рыбной ловли?
  Старший из них носил имя Согларус... (раскрывается содержание первой книги). Спутником старца был отставной ратник Норм Карваль, посвятивший свою жизнь изучению боевых искусств... (раскрывается содержание первой книги).
  С тех пор минул год... (раскрывается содержание первой книги). Во многих людях проснулась поэтическая жилка. Теперь каждый второй пытался сочинять стихи, а каждый пятый мнил себя талантливым поэтом. Как заметил Согларус, если так пойдет и дальше, то вскоре люди будут петь и плясать при каждом удобном случае. На что Норм с улыбкой ответил, что это очень хороший признак. Значит, их энергия приходит в гармонию с силами мироздания.
  К эльфам, гномам и другим разумным расам стали возвращаться утерянные столетия назад магические способности. Волшебные существа теперь терпеливее сносили чудачества господствовавшей в Поднебесном мире расы людей. Вновь, как в стародавние времена, наполнились природной магией леса и поля. Живые создания Обитаемых Земель получили свежие силы для своего дальнейшего развития. Казалось, сама мать-земля подсказывала собственным несмышленым детям, что одна из главных целей жизни научиться жить в согласии друг с другом, даря окружающим радость и любовь.
  После холодной снежной зимы в Вендарию пришла долгожданная весна. И вот в один из погожих дней, воспользовавшись подходящим случаем, давние друзья отправились на рыбную ловлю.
  
  
***
  
  Близился вечер. От озера веяло зябкой прохладой. Длинные тени деревьев вытянулись на спокойной воде. Над озерной гладью безраздельно господствовала звонкая тишина. Даже слабый звук здесь слышался весьма отчетливо. Представлялось святотатством громко крикнуть или просто хлопнуть в ладоши. Чудилось, что на многие слоши[3] вокруг не было ни единой живой души.
  Согларус поднял с берега камешек и бросил его над водой. Голыш быстро запрыгал по водной глади. Не менее десяти раз отскочил он от воды, прежде чем затонул. Старец бросил торжествующий взгляд на ратника.
   - Всю рыбу распугаешь! - недовольно заметил Норм. - Говорил тебе, что надо к утренней зорьке идти. Так нет, его из огорода не вытянешь. Теперь может уже и клева не будет!
   Чтобы к зорьке успеть, нужно было чуть свет выходить из дому, - стал оправдываться старец. - А у меня, знаешь ли, по утрам тренировка. Да и в огороде уж очень много интересных растений Натали посадила. Потом нельзя же выходить в дорогу голодным - нужно было основательно подкрепиться.
  - Вот поэтому и вышли мы только после обеда, - проворчал ратник.
  Согларус бросил виноватый взгляд в сторону товарища и принялся споро распутывать жилку на удилище. Карваль тем временем окинул внимательным взглядом берег, прикидывая, где будет лучше клевать рыба. На Чудном озере он был всего два раза. Слишком далеко оно было от их с Натали усадьбы. Они с Согларусом, пробираясь нехожеными тропами, затратили почти полдня на дорогу. Но жители соседней горной деревушки весьма хвалили удаленное озерцо по части рыбной ловли.
   - Начинаем? - негромко спросил Согларуса ратник. - До захода солнца есть еще пара часов. Я пойду влево по бережку на каменную косу.
   - А я буду удить вон с той упавшей в воду сосны, - также тихо ответил старец. - Уверен, что там вся рыба собралась. Удачи!
   - Ни хвоста, ни чешуи! - пожелал ему в ответ товарищ.
  Рыболовы подхватили снасти и, не теряя времени, разошлись по оговоренным местам.
  Карваль пошел вдоль берега и вскоре выбрался на облюбованную каменистую отмель. Здесь он огляделся по сторонам, выбирая удобное место, затем подошел к самой кромке воды. Присев на корточки, ратник насадил на крючок пару распаренных зерен кукурузы, проверил свинцовое грузило и кинул в воду горсть кукурузных зерен для прикормки рыбы. Заканчивая приготовления, рыболов поправил поплавок, сделанный из ветки липы, прикидывая глубину в месте заброса. "Четырех румпов[4] будет вполне достаточно", - решил Норм. Широким движением руки он забросил жилку с наживкой подальше от берега и пару раз поддернул удилище. Убедившись, что поплавок выровнялся, ратник искоса глянул, как идет лов у Согларуса.
  Старец одиноким серым столбом застыл на поваленной сосне, не отрывая глаз от поплавка из гусиного пера. Служившее ему помостом, рухнувшее дерево до самой середины погрузилось в прибрежную воду. Своим основанием древо лежало на почерневшем пне, цепляясь за него остатками ствола и коры.
  Ветра не было, но поплавок Норма начало постепенно сносить вправо. Видимо, в этом месте на дне озера били ключи или проходило незаметное течение. Шло время, а клев все не начинался. Норм пару раз перезакинул снасть, усиленно поплевав на наживку. Он уже подумывал сменить кукурузу на червя, когда поплавок едва заметно дрогнул.
  Ратник затаил дыхание. В ожидании поклёвки он пристальным взглядом впился в торчавшую над водой верхушку поплавка. Возле уха рыболова раздался тонкий комариный писк. Назойливый кровопийца немного покружил рядом, а потом сел на щеку Карваля, явно собираясь полакомиться свежей кровью. Ратник тихонько, не отводя взгляда от поплавка, поднял руку и смахнул с лица кровожадное насекомое. Комар, рассерженно пища, принялся описывать круги над головой обманувшего его надежды рыболова.
  В этот момент поплавок вздрогнул и исчез под водой.
   - Аааа! - разнесся над озером отчаянный крик.
  Норм чуть не выронил удочку. Оглянувшись, он увидел, что Согларус изо всех сил пытается удержать свое удилище. Бывалый рыбак то ослаблял, то снова натягивал жилку. Шелковая нить, казалось, вот-вот порвется от чрезмерного напряжения. Что-то очень сильное тянуло ее из глубины. Раздался громкий треск, и удилище рыбака, не выдержав напора, надломилось. Старец тут же перехватил удочку за уцелевшую часть ближе к жилке.
   - Норм! Помоги! - истошным голосом возопил Согларус.
  Карваль резко выдернул свою удочку из воды. На конце жилки болталась мелкая рыбешка. Она судорожно затрепыхалась и сорвалась с крючка в озеро. Бросив удилище на берег, Норм кинулся на помощь товарищу. Топая сапогами по скользким камням и воде прибрежных канавок, ратник на бегу громко выкрикнул:
   - Зацепи жилку за дерево!
  Старец видимо услышал Норма. С неимоверным усилием он накинул несколько петель шелковой нити на обломанный сук сосны. Теперь вся сила тянущей из воды жилки приходилась на утопленный ствол. Лежавшее на боку дерево сразу же задергалось от мощных рывков. Согларус обессилено присел на толстую ветку, удерживая в руках конец жилки со сломанным удилищем. "Да, что там такое старик поймал? - озадаченно думал Карваль на бегу. - Угораздило же его сделать жилку неразрываемой!"
  До старца оставалось два десятка шагов, когда ратник поскользнулся на мокром камне и упал на колено. Резкая боль от удара о землю пронзила ногу. В этот миг поваленная сосна с пронзительным скрипом оторвалась от пня и сползла в воду. Прибрежная отмель здесь имела большую глубину. Ствол дерева сначала полностью погрузился под воду, но сразу всплыл. Немного помедлив, сосна поплыла, постепенно удаляясь от берега. Она слегка покачивала ветвями с остатками хвои, как машет моряк, покидая родную гавань.
   - Согларус, прыгай! - закричал что есть мочи Карваль, держась рукой за ушибленное колено.
  Старец завозился, сидя на стволе дерева. Он лихорадочно пытался отвязать удилище от жилки.
   - Бросай уду и прыгай! - еще раз крикнул ратник.
  Наконец Согларус безнадежно махнул рукой и, оттолкнувшись ногами, грузно бухнулся в воду. Поднялся столб брызг. Не нащупав ногами дна, старец забил руками по водной глади и вскрикнул сдавленным голосом:
   - Я не умею плавать!
  Норм, не раздумывая, рыбкой бросился в озеро. От студеной воды у него на миг перехватило дыхание. Вынырнув, ратник короткими гребками поплыл к судорожно барахтающемуся другу. Подплыв вплотную, он обхватил старца за подмышки, и, подгребая свободной рукой, потянул к берегу. Благо тот был совсем рядом. Вскоре незадачливые рыболовы уже выбирались на прибрежную отмель. Устало опустившись на нагретые солнцем камни, они посмотрели вслед уплывавшей сосне. Что-то могучее с завидным упрямством тянуло привязанное к неразрываемой жилке дерево все дальше от берега.
   - Да, что же это такое?! - пораженно воскликнул Карваль.
  Достигнув середины озера, сосна медленно встала дыбом, а затем резко нырнула на глубину. Раздался тихий всплеск, и дерево исчезло из виду. Под водой что-то дрогнуло. Лесное озеро всколыхнулось, словно огромная полная чаша. Мелкая волна часто заплескалась о прибрежные камни. В месте, где исчезла сосна, вода забурлила, и на поверхность всплыло несколько изломанных веток. Понемногу водная гладь успокоилась.
  Рыболовы озадаченно переглянулись.
   - Что бы это ни было, оно обладает неимоверной силой! - выжимая руками мокрую бороду, воскликнул Согларус. - Да-а-а, остались еще в заповедных местах диковинные чудища! В следующий раз захватим мой посох и заставим его показаться на поверхность!
  После паузы старец поправил на голове мокрую шляпу и, ухмыльнувшись в бороду, добавил:
   - Значит, все-таки моя уда лучше твоей будет!
  И, глядя друг на друга, друзья облегченно рассмеялись.
  
  
***
  
  Незаметно наступил вечер. Солнце скрылось за густыми кронами деревьев, и сразу стемнело.
  Разведя большой костер, незадачливые любители рыбной ловли занялись просушкой вымокшей одежды. Норм взял пустое ведерко и в одной нижней рубахе спустился к берегу за водой для каши.
  Внимание Карваля привлекли невнятные звуки в дальнем конце озера. Там явно что-то двигалось, но разглядеть что-либо в сгущавшихся сумерках рыбаку не удалось. "Силы Тьмы разбиты и рассеяны, - отстранено подумал Норм. - Так что беспокоиться не о чем. Не иначе какой-то дикий зверь пришел на водопой". По спине у ратника пробежал неприятный озноб. Зябко поводив плечами, Карваль присел на корточки и зачерпнул ведерком воду. Выпрямившись, он помассировал занывшее колено и, подхватив наполненное ведерко, вернулся к уютному костру.
  В удаленной, скрытой сумраком части озера раздался слабый всплеск. Рядом с берегом на поверхность вынырнула массивная, более двух румпов в поперечнике, темно-коричневая кишка. Неведомое создание не имело ни глаз, ни пасти, ни ушей. На его словно обрубленном конце шевелилась короткая ворсистая поросль. Кишка выбралась на отмель, а оттуда, шурша по камням, переползла на пологий берег. Стало видно, насколько она большая. Длина извивающегося тела была никак не меньше ста румпов. Загадочное существо устремилось к лесу, оставляя за собой на камнях широкую грязную полосу, а на мягкой почве змеистый след. Достигнув ближних деревьев, безглавая тварь стала продираться сквозь заросли кустарника, медленно заползая вглубь лесной чащи. Что-то слабо блеснуло на боку кишки в последних лучах закатного солнца. Этим предметом был глубоко впившийся в тело твари металлический крючок. На нем беспомощно болталась жилка с обломанным кончиком "счастливой" удочки Согларуса.
  
  
  
Глава 2. Волшебная прогулка
  
  Терзания о прошлом нас гонят по кругу,
  Но что остановит круженье сие?
  Явление чуда, волшебная встреча
  И вот, мы иными мечтами живем!
  
  За пять дней до описанных выше событий епископ Иоганнес Паблиотти неторопливо прогуливался в дремучем лесу. Настроение с утра у него было на редкость беззаботное.
  После победы над силами Тьмы в пещере горы Небесный Пик сей преданный клирик Единой Церкви оставил службу при королевском дворе. С тихой радостью вернулся он к месту прежней ссылки в монашеский скит на севере княжества Минестрал. С некоторым удивлением Иоганнес осознал, что его больше не прельщают высокие должности и несметные богатства. Всю душу епископа охватило желание сделать на благо Единой Церкви что-то воистину грандиозное. Причем сделать это совершенно бескорыстно. Ну, может быть, за малую толику признания его величайших заслуг.
  В скиту Паблиотти продолжил изучение древней магии по фолианту, случайно найденному под полом кельи. После нескольких месяцев упорных занятий начинающий маг уже мог ходить по воде, зажигать огонь на небольшом расстоянии и парить в десяти флоках[5] над землей во время молитвы. Достигнутые успехи укрепили епископа в решении поставить древнюю магию на службу Единой Церкви. Молва о чудесных способностях Иоганнеса быстро разнеслась по Обитаемым Землям.
  Здесь необходимо пояснить, что известных книг по древней магии в королевстве Вендария осталось чрезвычайно мало. Они были большей частью либо утеряны, либо сожжены пастырями Единой Церкви, как еретические. Считанные экземпляры запрещенных манускриптов сохранились в библиотеках орденов магов. Но, переписанные от руки несчетное количество раз и зачастую утратившие связное содержание из-за неразборчивости почерка и невежества переписчиков, эти рукописи могли нанести порой существенный вред неофиту[6]. К тому же, в обучении нельзя было обойтись без изрядных природных задатков к волшебству. В сильных магах королевство недостатка не испытывало, но в основном это были знатоки боевых и защитных заклинаний. В магических орденах оные навыки из поколения в поколение тайно предавались от наставника к послушнику. Все остальные области магии были исследованы чрезвычайно слабо. Время от времени отдельные пытливые умы пытались восполнить существующие пробелы. Эти волшебники-самоучки совершенствовали свое мастерство по наитию, методом проб и ошибок. Острая конкуренция в среде ученых магов не располагала к изложению освоенных чародейских приемов на бумаге. Лишь некоторые из магов-изыскателей носили при себе памятки, выполненные тайнописью.
  Главный противник магических орденов - Единая Церковь за последние сто лет стремительно расширила свое влияние в Обитаемых Землях. Всячески подавляя и запрещая языческие верования в Старых богов и культ Единобожия, она остро нуждалась в укреплении авторитета среди новой паствы. На этом фоне появление у монаха-аскета, пусть в прошлом и опального, чудесных способностей было подобно зажжению факела в темной комнате.
  Специальная комиссия Епископального совета Единой Церкви срочно прибыла в удаленную обитель для проверки слухов о чудесах, творимых скитником. После строгого трехдневного поста Иоганнеса подвергли изощренным испытаниям. Бедного епископа бросали связанного, в одной власянице, в холодные воды ручья. Привязывали к ногам тяжелый груз и заставляли парить в воздухе. Требовали зажечь толстый пучок свечей, который держал в руке один из экзаменаторов. Наконец даже самые закоренелые скептики из проверяющих священнослужителей вынуждены были признать сверхъестественный характер способностей схимника. Все чудеса, как-то: удержание на поверхности воды, парение в воздухе и зажигание огня на расстоянии, явленные Иоганнесом, были подробно описаны и засвидетельствованы. Оставалась маленькая закавыка. В священном писании имелась строка, где говорилось, что подвижника веры к лику святых причисляют уже после его смерти. Но на сей случай, комиссия видимо имела заблаговременные указания. Судя по всему, высшее церковное руководство, чрезвычайно нуждаясь в новых мучениках, нашло какой-то способ обойти это каноническое препятствие.
  По окончании суровых испытаний Иоганнесу торжественно вручили грамоту в золотом окладе, подписанную Главой Единой Церкви Его Святейшеством архиепископом Фабиусом. В документе признавалось владение епископом Иоганнесом Паблиотти сверхъестественными способностями и удостоверялось причисление его к лику святых Единой Церкви. Глава комиссии, криво улыбаясь и глядя в сторону, поздравил новоявленного мученика и передал тому подарок от кардинала-епископа Малистони бутылку дорогого красного вина. Иоганнес тем же вечером передарил бутыль хмельного напитка наиболее зловредному члену комиссии. Через неделю после отъезда из монашеской обители тот скоропостижно скончался. Как поговаривали, от внезапного приступа почечнокаменной болезни. По получении известия о сем прискорбном событии Паблиотти стал вкушать пищу и напитки с превеликой осмотрительностью.
  Толпы паломников устремились в северные леса Минестраля за благословением от "живого святого". По причине удаленности и неблагоустроенности монашеского скита большая часть верующих останавливалась на ночлег в монастыре святого Аполлинария. Это обстоятельство способствовало наполнению щедрыми пожертвованиями казны монастыря, что не могло не радовать его настоятеля аббата Юриуса Филистена. Предприимчивый глава обители, недолго думая, решил поставить доходное "святое дело" на широкую ногу. Он немедля отправил в скит для возведения жилых и подсобных помещений подводы со строительными материалами и инструментами, а также двух послушников.
  С приходом весны послушники и наемные работники пристроили к старому срубу пару дощатых сараев для ночлега паломников, а во дворе под деревянным навесом выложили летнюю печь. Здесь же поставили длинный обеденный стол. Теперь паломники могли приезжать в удаленный скит с ночевкой. За срубом в огороде работники выкопали неглубокий колодец. Верный секретарь и помощник Иоганнеса - иеромонах Амвросий Лузинелло поначалу громко возмущался по поводу последнего из-за уменьшившегося размера овощных грядок, но по прошествии малого времени смирился. Тем паче, скитникам теперь стало легче добывать воду для обеспечения растущего потока верующих. А когда соседний ручей мутнел после обильных дождей, колодец надежно обеспечивал жильцов скита и паломников чистой водой.
  Жизнь в уединенном монашеском обиталище отныне протекала по строгому распорядку, расписанному с раннего утра и до позднего вечера. Каждый день начинался с прибытия очередной партии паломников. Прибывших гостей размещали по жилым помещениям. В назначенный час проходила общая молитва с епископом Иоганнесом, по окончании которой тот демонстрировал одно из своих "чудес". Затем монахи и паломники приглашались к обеденному столу для совместной трапезы. После небольшого отдыха поочередно следовали: вечерняя служба, непродолжительная проповедь епископа, ужин, сон. С утра все повторялось. И так всю неделю. Исключение составляли суббота и воскресенье, когда скитникам позволялось отдохнуть от посетителей. На тех же подводах, что доставляли по утрам паломников, отвозили обратно в монастырь переночевавших гостей. Тем же транспортом доставлялись продукты и предметы, необходимые монахам в повседневном быту. Пищу готовили послушники в летней кухне с расчетом на новых постояльцев. Благодаря этому трудностей с пропитанием не возникало.
  
  
***
  
  Сегодня поутру иеромонах Амвросий, как обычно, занимался размещением новоприбывшей партии паломников. Как и ожидалось, с наступлением теплых весенних деньков поток мирян, жаждавших лицезреть "живого святого", существенно вырос.
  На севере Обитаемых Земель весна из года в год с запозданием вступала в свои права. Но вот уже несколько дней, как холода окончательно отступили. На вековых соснах появились молодые светло-зеленые побеги. Раскрылись созревшие шишки, рассеивая по ветру легкокрылые семена. Под покрытыми морщинистой корой деревьями зазеленела свежая трава. Отовсюду слышалась веселая птичья разноголосица, изредка прерываемая трелями соловья или брачной песней самца-кукушки.
  Извилистая тропинка уводила совершавшего утреннюю прогулку Иоганнеса все дальше и дальше в лес. Епископу хотелось хоть на время скрыться от докучливых гостей и побыть в одиночестве. Поддавшись легкомысленному весеннему настроению, монах стал тихонько напевать:
  
  Я стану, стану великим магом,
  И всех я превзойду.
  А Розу, коварно меня предавшую,
  Найду, удивлю, обниму...
  
   - Гм, - задумчиво протянул епископ, остановившись прямо посередине лесной тропы.- Последнее слово явно выбивается из общего текста.
  Действительно, обнимать девушку, выдавшую его сокровенные планы недоброжелателям, было как-то неправильно. Ведь именно из-за вероломства новициатки[7] Розы, оказавшейся шпионкой короля Вендарии Дамиана Второго Справедливого, Иоганнеса сослали в эти дремучие леса полтора года назад.
  На Его Преосвященство внезапно нахлынули грустные воспоминания. Он сошел с тропинки и присел на трухлявый пень, сиротливо торчавший на краю поляны. Чтобы отвлечься от невеселых мыслей, Паблиотти вытащил из ножен на поясе золотой кинжал и принялся в очередной раз его разглядывать. Сей ценный предмет являлся одушевленным магическим артефактом и однажды сам выбрал ссыльного монаха своим хранителем. Подняв кинжал на уровень глаз, Иоганнес посмотрел сквозь круглое отверстие в его рукоятке. "Так я и не понял, зачем нужна эта прорезь, - принялся размышлять епископ. - Шнурок в нее протянуть - затея неудачная. Повесишь потом кинжал на шею, а ножны, глядишь, и соскочат. Непонятно". Поддавшись вернувшемуся игривому настрою, Иоганнес поднес рукоятку артефакта к губам. Дуя в дырочку, он попытался насвистеть мелодию известной фривольной песенки.
  Внезапно кинжал в руках епископа затрясся мелкой дрожью. Из отверстия в рукоятке вылетел рой крохотных сияющих золотом жучков с острыми, как иглы, жалами. Рассерженно гудя, опасные создания закружились перед лицом опешившего скитника.
   - Ой! - тихо произнес тот.
  Ему показалось, что при звуках голоса жало у ближайшего к нему светящегося жука немного уменьшилось.
   - Ой-ой-ой! - чуть громче произнес испуганный епископ.
  Насекомые замерли на месте, быстро махая крылышками, и как будто прислушиваясь. Их острые жала сделались меньше. И тогда Иоганнес запел дрожащим голосом:
  
  Я стану, стану великим магом,
  И всех я превзойду.
  А Розу, коварно меня предавшую,
  Найду, удивлю, обниму?!
  
  Достигну славы огромной я,
  И все склонятся пред мной.
  Второго такого в мире нет,
  Ведь я живой святой...
  
  Постепенно, под звуки голоса епископа, игловидные жала у золотых жуков уменьшились в размерах, а потом и вовсе исчезли. Их сверкающие тельца стали миниатюрнее, а крылышки, наоборот, выросли. Опасные создания прямо на глазах превратились в симпатичных золотистых мотыльков. Сияющие бабочки грациозно закружились над головой застывшего на пне монаха, а затем соединились в порхающую гирлянду. "Живой святой" заворожено следил за их чудесным превращением. Он затянул свою коротенькую песенку во второй раз. Мотыльки вытянулись в длинную сияющую цепочку. То отлетая, то снова возвращаясь к лицу инока, они как будто манили Иоганнеса за собой. Епископ поднялся с пня, и, не сводя глаз с парившей в воздухе вереницы золотых бабочек, двинулся в неизвестность. Многократно ныряя вслед за мотыльками в, казалось, непроходимые заросли кустарников, Паблиотти потерял счет времени. Пару раз он пробовал было остановиться. Но золотые светлячки тут же возвращались. Их становившийся угрожающим полет, а также появление острых жал подавляли краткие всплески строптивости у пленника. Помолившись святому Аполлинарию и положившись на судьбу, Иоганнес продолжал путь.
  Окружающий лес мало-помалу менялся. Чем дальше углублялся в него епископ, тем выше и толще в обхвате становились деревья. Солнечные лучи уже с трудом пробивались сквозь их раскидистые кроны. После очередного ныряния в непролазные кущи, Иоганнес вышел на небольшую, поросшую травой поляну. Ветви деревьев здесь расступались в стороны, и вся лесная прогалина была залита ярким солнечным светом. В центре лужайки стояла в задумчивости маленькая девочка с изумрудными волосами. Ее длинные кудри охватывал венок из пушистых желтых одуванчиков. На крохотном личике выделялись огромные василькового цвета глаза, курносый носик и ярко-красные губы. Малышка была одета в нарядный сарафан светло-зеленого цвета, переливающийся серебристыми бликами в лучах солнца. Из-под длинного подола выглядывали тонкие босые ножки. "Как эта кроха оказалась одна в дремучем лесу?" - успел подумать Иоганнес.
  Девочка подбросила в руке мячик из скомканной травы и звонким голосом запела песенку-считалку:
  
  Раз-два - покатилась голова,
  Три-четыре - следом руки отскочили,
  Пять-шесть - протянул он ноги здесь,
  Семь-восемь - пустое туловище отбросим,
  Девять-десять - внутренности сушить развесим,
  Получилось неплохо - человечек был пройдоха!
  
  Остатки волос на голове епископа встали дыбом, когда он вдумался в смысл детской песенки. Как зачарованный смотрел Иоганнес на странного резвящегося ребенка.
  Мотыльки плавно опустились на рукава рясы и плечи монаха, словно покрыв их золотой шалью. Крохотные бабочки отдыхали, изредка взмахивая сияющими крылышками.
  Девчушка подняла свой взор и посмотрела прямо в глаза Его Преосвященству. Иоганнес вдруг почувствовал, как все вокруг него застыло в немом оцепенении. Пришло понимание, что тело перестало его слушаться. Околдованный монах не мог теперь даже шевельнуться.
  Малышка, забавно прыгая на одной ножке, приблизилась к епископу. Она остановилась в шаге от него и с детским любопытством посмотрела снизу вверх. На ладошке девчушка продолжала подбрасывать мячик из скомканной травы.
  Внезапно золотой кинжал на поясе у Иоганнеса задрожал, издавая тонкий мелодичный звон.
   - Мое Творение-шсс привело ко мне человечка-тсс, - произнесла маленькая девочка.
  Ее тихий голос вполне можно было принять за шелест листвы в кронах деревьев.
   - Шуенна не причинит-шсс вреда избраннику-шсс моего Творения-тсс, - продолжила малышка. - Но пусть человечек-шсс удивит Шуенну-тсс. Что ты-шсс можешь, чужанин-тсс?
   - Кто вы дитя? - неуверенным голосом ответил вопросом на вопрос Иоганнес. - И каких чудес ждете от меня?
   - Чужанин-шсс не знает Шуенну-тсс? - разгневанно повысила голос девчушка.
  Деревья, окружавшие лесную поляну, угрожающе зашелестели листвой. Со всех сторон послышался громкий треск сучьев. Алые губки девочки широко раздвинулись. В сразу ставшем большим рту показались острые треугольные зубки. "Да человек ли это?" - забилась паническая мысль в голове оцепеневшего монаха.
  - Ну да, ведь он чужой-шсс в наших краях-тсс, - внезапно успокаиваясь, продолжило опасное существо в обличии девочки. - Внемли, чужестранец-шсс! Пред тобой дриада Шуенна Повелительница-тсс лесных духов Северного края-шсс Обитаемых Земель! Удиви Шуенну-тсс, чужанин! Покажи-шсс свое умение! Спой-тсс, спляши-шсс или сыграй! Шуенна обожает-шсс мелодичные звуки-тсс. В нашем лесу-шсс так тихо-тсс... Если Шуенне-шсс понравится твое искусство-тсс, она щедро наградит-тсс тебя. Если же нет-шсс,...я не причиню зла хранителю-тсс моего творения-шсс, но ты навеки забудешь-шсс о нашей встрече-тсс.
  Дриада звучно щелкнула пальцами, и Иоганнес почувствовал, что может снова двигаться. Епископ опустил глаза к земле в тревожном раздумье. Золотые мотыльки вспорхнули с его рясы и подлетели к лицу. Порхая в воздухе, крохотные бабочки все как одна стали кивать булавочными головками. Иоганнес обреченно вздохнул.
   - Надеюсь, Шуенне понравится моя песня, - хрипло произнес он и, откашлявшись, начал петь.
  Прерывающимся голосом Иоганнес спел два куплета своей песенки. Шуенна сосредоточенно слушала, слегка прикрыв глаза и притопывая в такт мелодии маленькой ножкой. Пропев последний куплет, Иоганнес хотел исполнить песню еще раз, но тут в голову ему пришла шальная мысль. Кашлянув, он запел чуть громче:
  
  Гуляя в лесу, вдруг встретил я
  Красивейшее из чудес.
  Это была Шуенна моя,
  Королева здешних мест...
  
  "Моя - это, пожалуй, слишком", - растерянно подумал про себя Иоганнес.
  Малышка широко открыла васильковые глаза. Глядя на епископа, она звонко запела на мотив его песенки:
  
  Она смотрела, стараясь решить,
  Быть может съесть его?
  Сок всех существ успела испить,
  Не хватает живого святого!
  
  Иоганнес резко побледнел и едва не лишился чувств.
  Дриада с силой сжала в детской ручке пучок травы, внутри его что-то хрустнуло. Кровавый цветок губ девочки растянулся в пугающей усмешке.
   Шуенне-шсс пришлась-тсс по нраву-шсс твоя песенка-тсс, - довольно прошелестело маленькое существо. - Она наслышана-шсс о твоих магических опытах-тсс, живой святой-шсс. Но древняя магия-тсс - это не жалкие-шсс фокусы на потеху-тсс суеверных людишек-шсс. Хочешь научиться-тсс настоящему магическому искусству-шсс?
   - Ну, я даже..., - неуверенно промямлил Иоганнес.
   - Всё в мире-тсс породила мать-природа-шсс, - перебив епископа, продолжила Шуенна. - Чтобы понять древнюю магию-тсс, нужно почувствовать-шсс тонкие связи между всеми живыми существами-тсс. Моя награда-шсс тебе в этом поможет, человечек-тсс!
  Раздался сухой треск ломающихся веток. Монах испуганно вздрогнул. Эти громкие звуки шли от Шуенны. Видимо, так смеялось сие странное создание.
  Подбросив вверх мячик из травы, малышка внезапно стукнула по нему открытой ладошкой. Зеленый комок, шурша на лету, устремился к Иоганнесу. Золотой кинжал на поясе у епископа задрожал мелкой дрожью. Иоганнес вскинул вверх руки, защищаясь. Но травяной мячик легко облетел их и ударил в середину лба начинающего барда и мага. Все вокруг епископа закружилось в пестром калейдоскопе. Иоганнес почувствовал, что стремительно падает навзничь. Он еще слышал пение маленькой дриады:
  
  Будь благодарен ты судьбе,
  Златых заботе мотыльков.
  Силы природы послужат волшбе,
  Урок дриады будет таков:
  
  Мой дар защиту даст тебе
  От козней заклятых врагов.
  Троих спася, поможешь себе
  Избавиться от магии оков.
  
  Белый свет померк в глазах епископа.
  
  
Глава 3. Грязное нападение
  
  Рассветные грезы прервали внезапно,
  Коварно хотели спящих сразить.
  Спасительный возглас и сила смекалки
  Бандитский налет помогли отразить.
  
   - Кр-рр-радусь, кр-рр-радусь! Бойс-сс-ся, бойс-сс-ся!
  Норм проснулся от звука громкого картавого голоса. Открыв глаза, он увидел высоко над головой серое утреннее небо. "Светает, - сонно подумал ратник. - Голова просто раскалывается. Не стоило вчера настойку Согларуса пить... Кто это так истошно кричит?"
  Чья-то тень надвинулась на Карваля. Здоровенный детина с неподвижным взглядом медленно, волоча ноги, приближался к проснувшемуся рыболову. В правой руке он сжимал огромный лесорубный топор. Ратник приподнялся на локте с расстеленного одеяла и в недоумении огляделся по сторонам.
  Сверху послышалось хлопанье птичьих крыльев. С ветки высокой сосны взлетела пестрая птица и закружила над местом ночевки рыбаков.
   - Кр-рр-радусь, кр-рр-радусь! Бойс-сс-ся, бойс-сс-ся! - всполошено кричала она.
  На крохотной прибрежной лужайке, где вчера вечером расположились на ночлег Карваль и Согларус, было тесно от множества людей. Примерно две дюжины мужчин разного возраста обступили место ночевки друзей с трех сторон. С четвертой стороны тихо плескались воды Чудного озера. Большая часть незваных гостей топталась возле кострища, а остальные двигались к спавшим рыболовам. Внешним обликом ранние посетители походили на обычных селян, вот только их намерения не выглядели миролюбивыми. Мужчины сжимали в своих руках различные предметы вполне способные нанести вред мягкому человеческому телу: топоры, ножи и палки. Представшая перед глазами разбуженного Норма картина вполне походила на прерванное разбойничье нападение. В настоящий момент все незнакомцы на поляне словно играли в детскую игру "Замри!". Застыв на месте и задрав вверх головы они, оторопело смотрели на хлопавшую крыльями и повторявшую одни и те слова птицу.
  Наконец один из мужчин очнулся. Длинным движением он бросил в пернатого крикуна палку, которую держал в руке. Подбитая птица, теряя перья, разноцветным комом рухнула на землю возле потухшего костра. Еще раз хрипло крикнув "Бойс-сс-ся!", - она затихла.
   - Согларус, чай стынет! - воскликнул Норм, стремительно вскакивая на ноги.
  Серый мастер тут же пробудился и, откинув одеяло, сел на постели с еще закрытыми спросонья глазами.
   - Налей мне в мою любимую пиалу! - произнес он и широко раскрыл сонные очи.
  Дальше события понеслись вскачь. При звуках голосов рыбаков ранние гости мгновенно ожили, обнаружив свои истинные устремления. Размахивая оружием, четверо бандитов бросились к Норму, а оставшиеся окружили Согларуса. Ратник быстро шагнул к ближнему дереву и зашарил рукой по его стволу, ища оставленный здесь вчера вечером топорик. Тот нашелся, но уже в руке сутулого бандита с круглым, как луна, лицом. Круглолицый злодей вышел из-за дерева, ощерив лягушачий рот в недоброй усмешке. Норм, не растерявшись, проворно выхватил кинжал из ножен на поясе и приготовился к защите. Бандит взмахнул топориком и ударил, стараясь попасть в живот ратнику. Опытный воин отшагнул назад, пропустив мимо себя лезвие топора, а затем устремился вперед. Он легонько кольнул острием кинжала в плечо нападавшего. Круглолицый громко ойкнул и, обиженно скривившись, выронил топор. Норм на лету подхватил выпавшее оружие за топорище и прыжком развернулся к подступавшим сзади бандитам. Нападавшие топтались на месте, толкаясь и мешая друг другу.
  Ратник бросил быстрый взгляд в сторону товарища. Он увидел, что Согларус завладел дубинкой и держит ее перед собой в вытянутой руке. Другой рукой он схватил на излом мизинец лежавшего на животе рослого детины. Перед Серым мастером застыли трое бандитов. Вот они шагнули вперед, собираясь напасть на старца. Согларус тут же крутанул мизинец здоровяка. Тот громко закричал и забился на земле от острой боли. Нападавшие разбойники растерянно замерли на месте.
  Карваль заметил, как один из бандитов стал карабкаться на дерево, собираясь прыгнуть на спину старцу. Ратник, не медля, метнул в него свой топорик. Обух железного орудия попал злоумышленнику точно между глаз. Мужчина обмяк и, даже не вскрикнув, кулем рухнул на землю.
  Утреннее нападение проходило в полнейшей тишине, не считая звуков самой схватки. С начала драки бандиты не обменялись между собой ни единым словом. Только сейчас Норм обратил внимание на странный вид нападавших. Все они были с головы до ног перепачканы в коричневой грязи. Следы ее виднелись даже на их лицах. Ратника смутило одинаковое выражение тупой сосредоточенности на физиономиях бандитов.
  Во всем происходящем присутствовала какая-то неправильность. Убивать нападавших ратнику категорически не хотелось. Но их могли просто задавить их числом, а точнее завалить телами. "Надо отходить, пока нас не окружили", решил Норм. Путь к отступлению был только один. Обращаясь к другу, Карваль крикнул:
   - Согларус, отступаем в озеро! Там они нас не возьмут!
  Отмахнувшись от неуверенного удара вилами, ратник сделал кувырок и стремглав влетел в прибрежную воду. Почти сразу рядом с ним оказался Серый мастер.
   - Какие молчаливые бандиты! - возбужденно поделился Согларус. - И вояки весьма неумелые! А из оружия ни одного, даже плохонького, меча. Как будто они пошли на разбой прямо с сенокоса.
  В воды озера вбежали преследовавшие друзей бандиты. И вновь завертелась карусель схватки. Норм, защищаясь, сильно толкнул одного из нападавших в грудь. Мужчина не удержался на ногах, и рухнул в воду, подняв фонтан брызг. Оставшись сидеть по горло в воде, он принялся удивленно оглядываться по сторонам. Бандит словно не мог понять, как здесь очутился.
   - Мужики! - сдавленно произнес он. - А из-за чего драка-то?
  Смутная догадка шальной молнией пронеслась в голове у Норма.
   - Мочи их! - крикнул он Согларусу и принялся пригоршнями брызгать водой на бандитов.
  Облитые водой мужчины тотчас застывали немыми столбами на месте, даже не пытаясь защититься от летящих в них брызг. Через несколько минут они вновь приходили в себя, но теперь лишь растерянно озирались вокруг, совершенно забыв о цели нападения.
   - Согларус, не убивай их! - воскликнул Норм. - Они под действием морока! Смывай с них грязь!
  Вскоре каждый из бандитов был обильно полит чистой озерной водой. Желание нападать на рыбаков у них полностью исчезло. Мокрые мужчины некоторое время обескуражено обменивались взглядами, а затем стали один за другим выходить из воды. Они столпились тесной кучкой на берегу и принялись что-то возбужденно обсуждать.
  Норм и Согларус, оставаясь в воде, внимательно следили за происходящим. На мгновенье ратнику показалось, что кто-то наблюдает за ними из прибрежных кустов. Потом странное ощущение исчезло.
  От общей группы отделился невысокий мужичок с бегающими глазами и заискивающей улыбкой на лице. Подойдя к кромке воды, он низко поклонился и просительным голосом забубнил:
   - Вы, извиняйте, господа незнакомые! Бес попутал! Сами не поймем, как тут оказались. Я - Иосиф, староста деревни Малый Лог. Наш деревенский луг, почитай, в пяти слошах к югу отсель. Вчерась после сенокоса мы заночевали на лужку, а сегодня на зорьке уже здесь на Чудном озере очутились. И ничего, понимаешь, вспомнить не можем! Может брага на ужине была прокисшая? Никакого злого умысла супротив вас у нас отродясь не было. Извиняйте еще раз! Мы в деревне соберем щедрое подношение вам за случившийся казус. Так, что не гневайтесь!
  Позади старосты послышался одобрительный гул голосов остальных селян.
  Норм почувствовал какое-то шевеление под водой у своих ног. Глянув вниз, он увидел, что его сапог опутала гибкая коричневая змейка. Ратник, не мешкая, наступил на гадину другой ногой и с силой вдавил упругое тельце в грунт. Со дна поднялась коричневая муть. Змейка исчезла, словно растворившись в озерной воде.
   - Ты оказался прав, кто-то наслал морок на селян, - произнес, обращаясь к Норму, Согларус. - Следует отыскать сего злокозненного чародея! А пока вернемся к костру, нужно обсушиться. Заодно посмотрим, что там с пернатым крикуном.
  И старый маг, выйдя из воды, направился к месту ночлега. Норм ненадолго задержался на берегу, общаясь с расколдованными "разбойниками". Но ничего нового он от них не узнал. Распрощавшись с бесконечно кланявшимися и извинявшимися селянами, ратник вернулся в лагерь. Его товарищ с хмурым видом ходил вокруг остатков костра, собирая разбросанные по земле пожитки. Птица, предупредившая друзей о нападении, бесследно исчезла. Лишь неподалеку от кострища валялись несколько втоптанных в землю и перепачканных глиной разноцветных перьев.
  
  
продолжение следует...
  
  
Примечания
  
  1
  Жилка - нить (шнур), предназначенная для ловли рыбы.
  
  2
  Удица (уда) - рыболовная удочка.
  
  3
  Слош - вендарийская путевая мера для измерения расстояния. Равен 2000 румпов или 1060 метров.
  
  4
  Румп - вендарийская единица измерения длины. Равен 10 флоков или 0,53 метра.
  
  5
  Флок - вендарийская единица измерения длины. Равен 1/10 румпа или 5,3 сантиметра. Полфлока равно 1/2 флока или 2,65 сантиметра.
  
  6
  Неофит - новый приверженец (новообращенный) какой-то религии, учения, организации, новичок в каком-либо деле.
  
  7
  Новициатка - девушка, проходящая период послушничества (новициат) до принесения монашеских обетов при вступлении в Единую Церковь. Она носит монашескую одежду, выполняет устав церкви и подчиняется ее начальству. Постоянно занимается специальной духовной работой над собой в монастыре под руководством специального "наставника".
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"