Звуки нудного комариного гуда окончательно замещаются набирающей силу знаменитой мелодией, сфокусированной на одном комаре. Я теперь вижу только его, а остальные пляшущие пискуны вытеснены куда-то в небытиё. Комар мультипликационно преображается и совершает уже не хаотическую пляску, а человечески выверенный танец в лад со звучащей мелодией, и в унисон с нею превращается в самого настоящего балетного танцора, одетого в обыкновенный тренировочный костюм. Завершение этого превращения знаменуется крестом на заднем плане нарисовавшегося предо мною полотна. А там, внутри небольшого светового луча, выписывал полу-обезьяньи кренделя танцор, голый торс которого, его босые ноги, простоволосая голова и примитивная набедренная повязка намекали на первобытного человека.
Все его пассажи сводились к тому, что он пытался либо выйти за пределы светового круга, двигающегося в такт музыке по совершенно пустой и тёмной сцене, либо - раздвинуть невидимую лучевую стену. Все попытки были явно тщетными, а луч, наоборот, не раздавался вширь, а - сужался, спутывая движения танцора. И в результате всего этого танцор оступается, теряет равновесие, утрата которого подчёркивается и сбоем музыкальных маршевых гамм.
В самый ответственный момент музыкально-танцевального действия, когда танцор, чтобы не упасть коснулся-таки земли рукой и готовился выпрямиться, а звуки нащупали былую и на краткое время утраченную стройность, и даже повысились на одну октаву, последовала как бы солнечная вспышка. Сузившийся донельзя луч света, вдруг как бы взорвался и рассыпался, осветив всё пространство, на котором сами собой возникли декорации: глиняно-соломенные хижины у подножия горы и у кромки леса, очаги с кострами, жертвенные капища с идолами, огороженные участки земли (огороды). Да и хозяин сцены несколько преобразился. Свои пассажи он теперь выделывает, до предела выпрямившись, более твёрдой и уверенной походкой. Слабое световое пятно уже не ограничивает его, а, наоборот, ведёт себя как собачонка у ног хозяина, и всюду следует за ним. Ноги же танцора теперь худо-бедно - в какие-то онучи или лапти, но - обуты. И тело его уже не наго, а покрыто шкурой убитого хищника, морда которого весьма впору служит роль головного убора или даже - фетишной диадемы. Но самая главная перемена облика танцора заключена в том, что руки его теперь не свободны, а орудуют - и довольно-таки ловко, каменным топором: камнем, перекрёстно привязанным к деревянной палке. Тень же топора имеет очертания, удивительно напоминающие крест, и растёт вширь и по длине с каждым тактом мелодии, накрывая собой всё, на что ложится.
Когда тень полностью закрывает идола на капище, в музыке повторяется прежний слом мелодичного ряда, а танцор спотыкается. Его движения вторично утрачивают прямолинейную поступательную строгость, а луч света как бы облепляет ноги болеро, вследствие чего он вновь чуть не падает и вынужден опять опереться рукой о землю. И как только он опирается, задний план вспыхивает новым проблеском.
Следует новая вспышка. То рассыпается идол, поверженный ударами меча, образовавшегося после вспышек в руках болеро, облачённого теперь в одеяния раннего средневековья. На ногах же у него сапоги мастерского покроя и со шпорами, соприкасаясь с которыми луч-собачонка рассыпается искрами и вновь сливается в лёгкое световое пятно, угадывая точно в такт мелодии. И танцор, увенчанный шлемом и короной, грациозно размахивает мощным, с длинной рукояткой, мечом, тень которого ещё более соответствует кресту и несёт теперь преображающие возможности. Все декорации остались прежними, но как только на них ложится тень меча, как с ними происходят волшебные превращения: хижины становятся дворцами, огороды - садами, очаги превращаются в ремесленные цеха и рынки, а на месте капища вырастает культовый храм. Но сразу после появления этого культового сооружения наступает пора очередного мелодийного сбоя. Опять танцор чуть не падает, вновь справа следует вспышка.
Мне открылся кипящий иллюминацией современный мегаполис, на центральной площади которого танцор, в наисовременнейшем костюме и туфлях-лодочках чуть ли не буквально плавает по сцене, залитой ему по щиколотку золотистым светом. Руками, вздымленными ввысь до предела, он держится за хвостовое оперение макета самолёта, который послушно направляется к тому или иному объекту: к высотному зданию, к плотине электростанции, к заводским корпусам, к стадиону. И как только тень самолёта, уродливо копирующая крест, ложится на них, так сразу затенённый объект рассыпается золотистыми искрами, повышая уровень световой заливки подножия танцора. Уже все постройки исчезли, растворившись в золоте, остался нетронутым лишь купол последней церквушки, а танцор всё обходит его стороной, опасливо косясь на храмовый крест и самозабвенно - на тень своего самолёта. Но - вот решается, направляет самолёт к церкви, а тут и музыка даёт сбой. Болеро неожиданно проваливается по колено, шляпа слетает у него с головы и камнем идёт ко дну. Танцор бросается ловить её и выпускает из рук самолёт, который зловещей тенью врезается в купол храма, возвышающегося над поверхностью заволновавшегося моря золотого огня. Врезается одновременно с аккордными, обрушивающимися нотами гениального "Болеро". Свет меркнет, чтоб тут же переметнуться по правую от меня сторону, где солнце ослепительно бьёт в глаза, а в плечо следует толчок чьим-то локтем. Видение и тишину разрушает недоумённый вопрос Тайгора.
- Уснул, что ли?
- Прости, помстилось тут мне чудесное действо с музыкой. Перегрелся, однако. Но вопрос твой уловил, а ответить затрудняюсь. Боюсь, что - едва ли у нас история движется в этом направлении. Скорее, опять пятимся назад.
- Молодец, не равнодушен к отчизне. Да, у вас и вопроса так не ставилось. Проговариваете модные слова и определения, а что за ними стоит, или под ними подразумевается не задумывались. Не было прецедента, в смысле, что в других странах так проблема не решалась, следовательно, и нам не гоже влезать в эти дебри. Вот суть всех экивоков ваших мыслителей и думцев. Такую их несмелость мы объясняем психологическим подспудным желанием самим когда-нибудь и как-нибудь попользоваться благами из закромов всеобщего богатства. А что мешает вам самим, без обращения к чужеземному опыту, нацеленному в основном на сокрытие сути чрезмерной привлекательности власти, увидеть, что государство есть институт организованных субъективных посредников? И возникло оно для исполнения главной и объективнейшей функции связи потребителей и производителей благ, но к её осуществлению приступило не с общественных, объективных, законообразных позиций, а с платформы субъективной структуры ряда лиц, обладающих самым ненасытным и наглым "я хочу"? Ничто не мешает.
Но каким образом вы допустили, что на объективную функцию наложилась крайне субъективированная структура, вооружившаяся собственным интересом сохранения, под лозунгом: "разделяй и властвуй"? Мы это объясняем тем, что вместо единства объективного и субъективного моментов любого процесса, всякого явления, каждой вещи у вас в головах содержится полная каша всякой всячины. Найти промашку, изъян, гнильцу у ближнего своего - вас хлебом не корми, а вот ценить собственное достоинство, дорожить личной позицией вас и не учили, ибо не вы формировали свою культуру, своё общество, вашу жизнь. За вас всё это делали "нанятые" Рюрики, которым выгодно было всегда держать вас в недорослях. Вот и повелось, что чиновная братия, призванная исполнять предписания законодателей общества, внаглую управляет вами. Купеческая, торгово-рыночная, финансовая прослойка всегда была готова (и - может) довольствоваться рядовой ролью связного агента между двумя классами, но законы-то для этого пишутся не ими, не обществом, а наиболее нахрапистой частью этих же посредников, в результате чего оставшимся рядовым перераспределителям благ приходится искать для выполнения своей работы кривые пути обхода субъективных "законов". Ну, а там, где общество не настояло на выработке законов ограничения произвола в перераспределении благ, не сумело гласно защитить свои интересы, там начинает "действовать" третья колонна посредников, составленная из лихоимцев, мошенников, узурпаторов, которых ещё Христос гнал из храмов, со святых мест человеческого бытия. Кстати, это ещё один пример того, что многое в вашем Писании не только конспективно, но и трактуется поверхностно, одноуровнево: не торговцев из храма гнал Сын Человеческий, а именно посредников со святого места, захваченного ими, чтоб они заняли положение подчинения обществу.
Здесь уместен такой вопрос: а не в интересах ли этой касты не допускается в сознание масс догадки, что субъективизм человека и его различных группировок неизбежен и неизбывен? Единожды подумавший об этом, тут же навеки озаботится поиском возможностей преодоления этой субъективности и, в конце концов, сообразит, что клин вышибают клином, а лучшего способа избавления, чем начать с самого себя, не найти. Отказавшись от собственных претензий на объективность, искатель никогда уже не прельстится посулами самых (в кавычках) "добрых" правителей и "справедливых" кандидатов на власть. И себя он даже на самом высоком "добродетельном" посту видеть станет как субъекта, склонного хоть невольно, но злоупотреблять властью и доверием людей, наделивших его огромными возможностями. Следственно, такой кандидат во власть будет способствовать потугам общества "изобрести" способы объективации посреднической сферы, приёмы приведения "в чувство", в разумные законодательные рамки перераспределителей благ всех мастей. Также он будет озабочен в первую очередь повышением ответственности граждан, умением их защищать свои интересы, и пониманием уже детьми, что именно в этом направлении движется история человечества, эволюция наций, демократизация стран.
Посмотри сам, Борис: где такой подход применялся хотя бы на интуитивном уровне и в приблизительном виде, там у вас, наследников Каина, новации и проходили не очень болезненно, и закреплялись с учётом перспективы в большинстве сфер вашей деятельности, будь то культура, промышленность или судопроизводство. Если разделение властей удавалось воспринять как общественную необходимость, то прогресс протекал более-менее без сбоев. Если же разделение осуществлялось как здравая, но - причуда власть предержащих, то вскоре начинались юридические пробуксовки, затем претерпевали чудовищные перекосы производство и перераспределение благ, после чего ломались культурные взаимоотношения и моральные установки граждан, что приводило страну к революционному состоянию.
Так ради чего у вас затянулся непозволительно долго процесс осознания истинных причин путаницы понятий? Ради сохранения ценности сложившихся в такой культуре понятий собственности, богатства и власти. Почему вокруг собственности у вас разгораются такие страсти? Почему богатство вожделенно и притягательно? Почему власть упоительна? Потому, что это - области, в которых раскрепощается жажда деления и каждый может как приобщиться к святому ощущению всеобщей справедливости, так и реализоваться через личное врождённое чувство противоречия. Лиха беда - начало, и вы, минуя умственное разделение понятий, забыв внимательно отделить разумное от наносного, сразу приступаете к осуществлению реального раздела всего и вся.
Нетерпёж этот есть следствие дурной наследственности - след Каина, который страдал гиперактивностью и рассеянностью внимания. А недостаток этот был инспирирован излишней гиперопекой родителей. В его младенческую пору мать вела уже оседлую жизнь, и отец тоже мог уделять младшему сыну толику своего внимания. Младенчество же Авеля протекало, когда семья была вынуждена много времени проводить в поисках оптимальной среды обитания, и ему приходилось испытывать на себе все тяготы первопроходцев, быть порой внимательнее даже взрослых, не отставать от них при опасности, не зевать по сторонам, сосредотачиваться на общем деле. Всё это и сформировало в нём закалённый, целеустремлённый и деятельный характер. Каина же все старшие баловали, освобождая от усилий и ублажая любую прихоть. Не успеет он на чем-то сосредоточиться, как это что-то оказывалось доступным, объяснённым и неинтересным. Дабы проявить собственное "Я", Каин бросался к новому предмету или занятию. И - опять его опережали любвеобильные старшие. Но однажды его желание хоть как-нибудь, хоть в чём-нибудь быть первым зашкалило все мыслимые пределы. Всё дальнейшее становление человечества протекало как следствие такого "начала", и ваш Фрейд мог бы многое из этого извлечь с помощью своего метода, но его акценты сместились в несколько иную тональность. И сместились они, опять же, по той же причине, что он - сын своего племени и своего времени.
Тайгор снова сделал паузу и, выпрямив спину, поднял руки и сделал ими круговые движения.
- Может, пройдёмся? - предложил он.
Я с готовностью поднялся. Костёр едва тлел, но я всё равно немного присыпал его наковырянным песком.
Пошли вниз к запани, наполовину забитой брёвнами, к продуваемому пространству. Тайгору, как выяснилось потом, хотелось попить. Пока шли к самой кромке яра и искали удобный спуск к воде, он продолжал свою отповедь каиновому племени.
- Но вернёмся к идее разделения понятий, без которого у вас явления никак не предстают в целостном виде. С разделом понятий государства и общества на основе вычленения в обществе трёх категорий населения мы уже разобрались. Теперь перейдём к темам, побуждающим начинать любые общественные новации с передела богатств, собственности и власти. Вы можете чем угодно объяснять их притягательность, нам же видится, что богатство, собственность и власть в какой-то мере освобождают от зависимости от других людей, в руках которых находятся возможности удовлетворения ваших личных потребностей. То, что эти же явления способствуют неудержимому росту последних, рассматривать не будем: сам при случае разберёшься. А сейчас проанализируем их в особенностях притягательности.
Меж тем, мы были уже внизу у воды. Я первым делом отметил, что здесь ветерок хорошо тянет вдоль берега и отгоняет надоедливых комаров, но плохо, что от солнца не спрячешься, а оно мне вредно из-за проблем со щитовидной железой. Впрочем, часа через два оно уйдёт за лес. Правда к этому времени могут появиться лодки с возвращающимися домой людьми и мне придётся расстаться с собеседником. Даст Бог, уговорю его ещё раз встретиться.
Тайгор забрёл по пояс, окунулся, попил и прополоскал рот. Я прошёл ниже по течению, до бревен. И мне тоже хотелось попить, после чего не повредит омыть лицо и ополоснуть ноги. Я лёг на брёвна, с жадностью попил и сунул голову в воду. Вспомнилось, как здесь спас Хомю. Первым из ещё троих друзей, перебегавших вместе с Хомей к головке запани, сообразил, что скользкое бревно, вертящееся в руках нашего друга, соскользнувшего в воду, лучше всего остановить, ухватив его за торец. Если б не моя расторопность, утянуло бы течение нашего друга под плотно стоящие брёвна, и мы бы даже не смогли бы угадать, в каком зазоре его извлекать.
Потом вернулся к Тайгору, снял сапоги, размотал портянки, и, неся их в руке, тоже зашёл в воду, но лишь - по щиколотку, и занялся стиркой портянок. Тайгор к этому времени закончил свой моцион и уселся на песок таким образом, что бревно, обсохшее на берегу в метре от уреза воды, оказалось у него под коленями. Я, достирав свои обутки, расстелил их на ближайшем кусте черёмухи, и сел на бревно чуть впереди собеседника.
- А что их анализировать? - первым делом спросил я в продолжение разговора и показывая, что не упустил нить темы. - Кому ж не хочется быть богатым, властным, состоятельным?
- Ньютон же не удовлетворился соображением, что падение яблока вниз более естественно, чем взлёт его вверх? - спросил в свою очередь и как-то невпопад Тайгор. Вернее, он знал о чём спрашивал, а вот я не сразу включился.
- Анализировать полезно хотя бы для того, чтобы исключить пагубную притягательность этих явлений и не проморгать, когда развитие событий подведёт к моменту окончательного исключения из них злостные проявления. Собственность притягивает рентабельностью, но, как самая динамичная и раздражающая из них, воспринимается вами зачастую отдельно от обладателя, мол, это - искусственное и не обязательное дополнение к рукам и голове, и потому признаётся элементом, подлежащим отделению от мастеровитого и разумного владельца с последующим закладом в закрома. Отделителям неважно, что они не умеют последовательно, аккуратно и пунктуально определять, где заканчивается естественные способности собственника (его голова и руки), а где начинается искусственное их приращение: им важно и целесообразно порешительнее и поскорее осуществить отделение. И снесли головы и руки с отделённым добром в "закрома" Родины, убедив граждан в наступлении скорого благоухания. Общество, вдыхая застойное во лжи амбре, не относит его на счёт своего загнивания, но с энтузиазмом принимается искать "гнилых" врагов народа. Заметил - вонь раздражает всех государственников и коммунистов? Но самое интересное здесь то, что вам не возбранялось дать действительную формулировку понятия собственности: это расширенная возможность удовлетворения растущих потребностей.
Богатство привлекает к себе тем, что позволяет богатому купить всякое благо, и даже приобрести на эти материальные ценности любую власть. Но, вслед за собственностью и заодно с ним, богатство также побуждает неимущих требовать от счастливчиков делёжки. Все у вас мечтают стать богатыми, но никто не пытался вообразить себе гипотетическую картину с поголовно богатым населением хотя бы один какой-то регион планеты, ибо с таким представлением все идиллии рушатся. Некому будет производить блага, необходимые для жизни, ибо, зачем что-то делать для себя или для кого-то, если всё можно будет купить? А что начинает производить нечаянно разбогатевший нувориш? Чаще всего - головную боль своим близким, проблемы окружающим ближним и тревогу дальним чужакам. И во что превращаются таланты, которым развиваться и совершенствоваться было "незачем" из-за лёгкой доступности всего необходимого? На честолюбии долго не продержишься: тщеславие изгложет изнутри, а зависть ближних задавит снаружи.
И, наконец, власть. Она притягательна тем, что позволяет её владельцу для удовлетворения любых его личных потребностей прибегать к возможностям массы подчинённых ему людей. Взамен эти массы получают обещания порадеть когда-нибудь об их благополучии. Иногда подчинённые, не удовлетворившись обещанием или размером полученного взамен их доверия, устраивают бунты. Но не бунты подопечных делают власть неудобным приобретением, поскольку редко когда отбирают её, а чаще всего служат поводом для демонстрации могущества правителей. Власть проигрывает собственности и богатству тем, что более динамично порождает неожиданные запросы, как у самого её обладателя, так и у его свиты. На свои прихоти правитель ещё может махнуть рукой, а вот свите приходится потакать и задумываться над присловьем, чтС короля делает королём. Задумавшись, он не отмахнётся уже от догадки, что не стадо подчиняется поводырю, а он, властитель, в плену у чужих страстей. И гася эти страсти, взваливает на себя непомерный груз ответственности за последствия ублажения и своих, и чужих прихотей.
Здесь-то с отчаяньем и взираешь на пичужек, которые не сеют, не жнут, а припеваючи живут. И невольно делаешь вывод: тварь бессловесная, находясь на иждивении у Природы, как бы осталась в раю, а "изгнанное" оттуда мыслящее существо теперь завидует ей и мечтает о возвращении былых времён, когда не надо было думать о хлебе насущном. Но не о возвращении ли в дошкольное положение мечтает и первоклассник, ощутивший вдруг дополнительные и не очень приятные тяготы? Получается, что завидующие птичкам так же плохо воспитаны, как этот первоклассник, помышляющий об избавлении от появившейся у него ответственности и не гнушающийся в этом избавлении прибегать к самым дерзким и отвратным способам и приёмам. Такими-то завистниками и правится вся ваша культура: затирается всё, что напоминает о богоданности её источника. Их оппоненты, озабоченные осмыслением мира и наделением граждан вольностями, справедливостью и красотой, могли бы задуматься над причиной правки культуры в сторону закрепления у населения неосознаваемого менталитета недорослей, нуждающихся в опеке и надзоре. И, глядишь, открылось бы истинное качество зрелого, самостоятельного, ответственного индивида, народа или человечества. Взрослой личности не надо льстиво указывать на сторонний предмет, препятствующий, якобы, достижению действительно уважительного положения: она сама признаётся в собственных ошибках. Самой себе признаётся, и находит источник этих ошибок в первую очередь в себе самой. Личность даже благодарна тем, кто указывает на её недостатки, ибо воспринимает это как неравнодушное внимание к собственной персоне тех, кто её окружает. И тут же принимается врачевать себя, дабы увиденные сторонними болячки Личности не доставляли более тревоги и неудобств близким, ближним и дальним, не беспокоили её собственную совесть.
У народов, сохранивших обычай посвящения во взрослые, подростки после обряда инициации получают взрослое имя и больше не нуждаются в дополнительном подкреплении своего нового статуса, не ищут лишнего повода подтвердить своё право на это имя. Они просто дорожат новым именем и признанием окружающих, и сами отслеживают свой дальнейший жизненный путь. А как отслеживает свою культуру человечество, которое во взрослые инициировал Христос? Как расценить вашу зацикленность на поисках врагов, спровоцировавших, будто бы, вас на неблаговидные деяния? Только как симптом вашей инфантильности.
Но вы и на этом не останавливаетесь! Ведомые неосознаваемым чутьём на необходимость дополнить физический мир метафизическим воззрением на него, вы всех своих надуманных врагов объединяете под началом и знаменем виртуального дьявола с его бесовским ополчением и чёртовским отродьем, заправляющим богоугодным делом - исправлением после смерти заблудших душ. Авеляне вынуждены констатировать у вас, наших двоюродных братьев, серьёзное психическое расстройство типа психоза или даже паранойи. Былое наше присловье, мол, да, человек слаб, но, прощая ему слабости, ты сам становишься сильнее, у нас уже не популярно и теперь вызывает только досаду. Нет у нас объяснений вашему милитаристскому угару. Зрелое и здоровое существо не будет приноравливать любое изобретение собственного гения вначале к военным целям, а к производству необходимых благ - в последнюю очередь.
Вот и в космос вы, создаётся впечатление, вырвались только для того, чтоб найти и там супостатов и врагов, мешающих вам. В чём - мешающих? Так вопрос и не ставился. А почему он не поставлен теми, кто верует в Творца этого мира, когда их мысли устремляются в тот же космос ради углубления в проблему персонального спасения души? Зачем Творец надоумил людей изобретать то, что губит их души? Может быть, Он надоумил изобрести то, что помогает людям, облегчает их жизнь, а вы сами по каким-то соображениям всякое благо обращаете во зло? И чаще всего приходите в этих соображениях к мысли, что это - происки врагов и дьявола, против которых следует ещё и ещё изобретать наиболее совершенные вооружения и устанавливать порядок, отвечающий интересам только одной категории людей, якобы вершащей делами всего мира. И авеляне спрашивают себя: почему окаянные принимают этот вымышленный порядок? И отвечают - потому, что не подозреваете о существовании в кажущемся хаосе космоса и жизни изначального единого фрактального порядка.
Вы даже не собираетесь фронтальное в?дение мира менять на его фрактальное наполнение. Нетерпёж гонит вас, жажда поиметь всё и сразу. Находите лучшим не беречь лицо, чем потерять время: настоящий миг вам милее действительного прошлого и предположительного будущего. Но то, что уже есть, что уже существует, вам безразлично. Вам любопытнее знать, как это существует. В результате, ваш подход ко времени парадоксально диаметрален отношению к вещам и явлениям. Здесь бы вам и увидеть положение квантовой метафизики, согласно которому материальная действительность без идеального представления о ней всегда будет выступать как рядовой случай плоской дурной бесконечности, как своеобразный perpetuum mobile, бегающий по замкнутому кругу. Равно и обратное - без реального и идеальный взгляд с этого круга никогда не выдаст объёмную картину существующего порядка. Например, такую, что у Творца была и есть своя Суженая.
Да, ваши богословы как бы видели Её, но выводили как Премудрость Божью, как безыпостасную Софию. Библейское выражение "Бог создал всё из Ничего" вами не трактовалось как "осеменение" этого "Ничего" Божественными смыслами с последующим умозаключением, что "всё" начало быть с Божественной Семьи, в которой Творческое Отеческое начало наследуется разумным существом, а материальное Материнское - Материей. Сознательному человечеству предстояло расти через познавательное углубление в суть вещей, в их Божественное смысловое содержание, а инертной материи - через пространственное расширение и усложнение. Достигшим зрелого состояния Человечеству и Материи предназначалось образовать свою Семью, в которой бы родилось собственное Детище, Внук или Внучка Божьи.
Увы, ошибка о которой предостерегала библейская история с Адамом и Евой, повторилась вновь, но уже на более приземлённом уровне, в планетарном масштабе. Не ведая Матери Вселенной и Человечества, и забывая о Боге-Отце, вы совокупились с Природой, и зачали, сами того не подозревая, Божьего Внука. Его эмбрион уже существует, но видится вами как индустриальная цивилизация. То, что экологические катаклизмы и климатические проблемы природы сопоставимы с интоксикацией у беременной женщины могло бы вызвать у вас озабоченность супружеского настоящего момента и родительского будущей эпохи. Увы, увы, юнцам-недорослям не до того, не до осмысления происшедшего: им бы повоевать, покрасоваться, покуражиться.
Кто-то, правда, встревожен и ополчается на борьбу за экологию и на источники катаклизмов, и призывает остепенить приверженцев индустриального прогресса, чем напоминает нечаянно забеременевшую школьницу, увидевшую в плоде не радость свою, а проблемное будущее, для избегания от которого готовую выбросить на помойку новорожденное чадо. Немало и таких людей, какие девчачью озлобленность меняют на смирение с судьбой и впадают в мистику, начиная уповать на чудеса, сводящиеся к обыкновенному: "авось, рассосётся". Короче, всякое подростковое осознание случившегося "зачатия" плода приводит к рождению нелюбимого чада, но не побуждает признаться в собственном отцовстве, в получении новой своей обязанности - воспитывать это Чадо, учить его уму-разуму, наставлять на Путь истинный. А что можно ожидать от невоспитанного и вооружённого сверх всякой меры беспризорника? То же самое, что вы видите на примере нынешних, хотя бы, беспризорников, расплодившихся сегодня, в мирное-то время. Фантасты, живописующие бунты роботов, тоже предостерегают о том, к чему придёт ваша цивилизация, если вы продолжите руководствоваться дихотомической логикой.
До недавнего времени о Цивилизации, как о будущем Детище, рождённом Семьёй Человека и Природы, вы могли и не догадываться. Но сегодня, когда эмбрион перешёл в стадию плода и у него появились зачатки мозга (компьютеры и Интернет), собственные нервная (электронно-коммуникационная) и кровеносная (транспортно-энергетическая) системы, вам уже ничто не мешает воспринять всё Человечество в целом как Родителя, ответственного не только за собственное самостояние, но и за становление Внука Господня. Чёрно-белое отношение ваше друг к дружке и к окружающему миру тормозит дальнейшее развитие цивилизации и грозит вашим самоуничтожением. Да-да, без преодоления дихотомического тяготения над вашим мышлением Роды не состоятся: случится выкидыш, насильственный, искусственный аборт. Роды, как и выход за пределы Солнечной системы, возможны только при условии перевода работы "движителей" жизни на новый вид топлива, разработанного в рамках триплетного, объединительного самосознания.
Чему вы будете учить Планетное Дитя, если сами заряжены только противоборствами? Искать врагов? Мог ли Всемилостивый допустить появление врага Своему образу и подобию, коими являетесь вы? В этом случае, Дитя, настроенное на борьбу с врагами, сочтёт, что Его противником выступает Человечество, и изыщет способ если не расправиться с вами, то отмстить за Создателя. Инопланетяне, которые всё чаще и чаще мерещатся вам, если и существуют, то могли достигнуть пределов Земли лишь при условии применения триплетного образа мыслей, основанного на принципе логики "и то - и то", сочетающего единство материального и идеального. Поэтому факты их единичных появлений в поле нашего наблюдения за небом, авеляне воспринимают как предостережение Господне о том, что Создателю есть на кого положиться в деле повторного Творения Мироздания.
Не Его интересами мы руководствуемся, когда ведём отшельнический образ жизни, а сохранением себя и в себе всего того, что Он заложил в Адама и Еву. Мы менее деятельны, чем вы, но мы тоже носители Его образа и подобия. Пусть вам удастся вместе с собой уничтожить Природу - Невесту Человечества, но мы сохраним себя и будем спасены, как и пращур наш, Авель. Мифические инопланетяне как бы гарантируют нам это спасение. Если же Природе удастся выжить после ваших идиотских проделок, то у неё будет более верный и разумный Жених: авеляне. Пока же вы, каиново племя, являетесь головной нашей болью. Возможно, от вас этой болью страдают и Природа, и инопланетяне, и Сам Творец. А ваш русский язык! Это же язык божественных смыслов! И во что вы его превратили? Да за одно то, что главный куклон Творения - Семья несёт в себе разгадку замыслов Творца ваш язык можно считать божественным! Семь Я - это, считай, Творец и Его, неведомая вам, Супружница, Материя и Разумное существо, твои личные родители и ты лично. Вот что такое - Семья: это фрактальный квант всего сущего!
- Слушай! - воскликнул я, не сдержавшись, - Да такой расклад мироздания решает всё! Для меня, например, уже сейчас большинство вопросов снялось. А если в этом направлении углубиться ещё, то ...
- О-хо-хо, - как бы устало вздохнув, прервал Тайгор мой пыл. - Если бы да кабы, то вопросы бы и не вставали ...
- Да я всю жизнь топчусь подле этих проклятущих вопросов, но и близко не видел того, на что ты мне сейчас глаза открыл. Можно, я людям поведаю то, что от тебя узнал? Они же совсем не в том направлении смотрят ...
- Не получится ... - с нескрываемым скепсисом ответил Тайгор.
- Э-э, ты не знаешь о моих возможностях ... - у меня натурально зачесались руки, и я даже вытащил из нагрудного кармана авторучку, словно показывая, что вот прямо сейчас и начну всё описывать.
- Да я не в том смысле говорю - не получится. - Собеседник сам был расстроен не меньше моего. - Бесполезно - тебя не услышат. Люди обращают внимание не на то, ЧТО говорится, а на то - КТО говорит. А потом, они слышат только то, что хотят услышать ...
- Ну и чудненько: кто-нибудь, да услышит. У меня даже присловье есть на подобный случай: кому нужно, тот меня поймёт, а, если кто не понял, то он просто в этом не нуждался. То, что ты мне поведал, ныне всем нужно больше, чем хлеб...
- Вот - вот, - Тайгор даже притронулся к моему плечу, чтоб я повернулся к нему лицом, - без ссылок на меня, на нас, авелян, у тебя ничего не получится, а со ссылками огребёшь одни неприятности на свою голову. Сами-то люди понимают в чём они нуждаются больше хлеба?
- Ну и что, что не понимают, а как услышат это, то сразу и примут за свою наипервейшую нужду ... - не сдавался я.
- Скорее растащат по крупицам, приноровят к старой, привычной для вас, системе ценностей, а остальное, то, что не вписалось, переврут ...
- Как, подозреваю, случилось и с учением Христа? - ляпнул я, не вдумываясь.
- Вот - уже переборщил. Давай, договоримся, что оставишь всё это при себе, а жизнь свою дальнейшую будешь выправлять в соответствии с новыми знаниями о ней и потихоньку внедрять новое в правила отношений с близкими и ближними. Но помни, что ваша культура перегрузила их чувствами противоречий, делай скидку на этот счёт. Для начала же и успешного продолжения научи их играть в шахматы нашей, авелянской, модификации. С шахматами у тебя какие отношения?
- Хорошие. Даже лучше, чем просто хорошие. - Я снова обернулся к нему.
- А задумывался над тем, что они олицетворяют собой фигуральную философию жизни? - Тайгор склонил голову чуть набок.
- Представь себе - ещё в детстве. - Я с удовольствием ударился в воспоминания, - Приснилось однажды нечто такое ясное, стройное, красивое, похожее на хитроумное доказательство, применяя которое можно сложнейшую теорему упростить до аксиомы. Едва проснувшись, сразу же бросился к шахматам, стал реконструировать привидевшееся. Помню, что во сне жизнь запросто описывалась клетками, словно музыка нотами, а наяву получалась какая-то дребедень, ничего не вытанцовывалось. Затем, уже в юности, прочитал в книжке, что личность может себя считать состоявшейся, если придумала всего лишь игру типа шахмат, или просто на их основе изобрела нечто такое же законченное и красивое. И снова с воодушевлением вернулся к тому сну. Более года ломал голову, но всё - впустую. Вернее, думал, что впустую, и был шокирован, когда мой сын в таком же юном возрасте придумал шахматы для трёх игроков.
Он ходил в шахматный кружок, где тренер показал ребятишкам различные вариации этой игры: кубические, цилиндрические, шестигранные, с новыми фигурами. Но у всех было чёрно-белое исполнение, и все они были рассчитаны на двух игроков. Я подсказал сыну - сделай кубические, на четверых игроков, с ходами не только по плоскостям, но и вовнутрь. Его это заинтриговало, и он вплотную занялся такой идеей. И однажды ему тоже приснилось нечто красивое: куб завертелся как глобус, встал на одну из своих вершин и сложился по видимым граням, приняв форму шестиугольника с такими же полями, напоминающими пчелиные соты, раскрашенные в три новомодных на ту пору цвета - белый, синий и красный. Фигуры у него вышли тех же цветов с логически естественным требованием участия в игре трёх партнёров. Когда он нарисовал эту доску и расположил на ней фигуры, я заметил, что угловые поля имели только два цвета, а третий игрок, получалось, лишён был угловых полей его раскраски. Сын тут же проявил математическую смекалку, сократил три грани доски на одну линию и тем восстановил и игровую пропорциональность, и - "любовь" ферзей к начальному расположению на полях своего цвета. Доска, правда, приняла вид неправильного шестиугольника, но это её не изуродовало, а, наоборот, приукрасило.
- На доске получилось 147 клеток? - неподдельно удивился Тайгор.
- Да, поскольку три крайних грани длиной в семь полей, а три - в восемь.
- Понимаю, - он, явно заинтригованный таким оборотом, даже перешёл на шёпот. - И раскрашена доска в эти цвета потому, что они перекликаются с новым государственным флагом, который символизирует свободу, равенство, братство. А почему, как думаешь, наша, авелянская, раскрашена также? Случайно, или из-за наибольшей распространённости этих цветов?
- Потому, - попробовал догадаться я, - что белый цвет - начальный и суммирующий цвета радуги, синий отсылает к ультрафиолетовому краю, имеющему у вас связь с положительной единицей или числовым рядом, а красный - к инфракрасному с отрицательными единицей и числовым рядом.
- Молодец! - оценил мою внимательность к его словам Тайгор, и даже хлопнул меня по спине. - И теперь мне интересно: угадав такую логику, что у вас получилось с фигурным дополнением древней игры? Вы так и ограничились уже существующим "лёгким случаем", или увидели таки необходимость в добавлении к нему "тяжёлого случая"?
- В смысле: кроме "лёгкой пешки" есть ли у нас "тяжёлая"?
- Да - есть? Разумеется, названия фигур у нас разнятся: у вас рядовые наименованы пешками, а у нас они - "случаи". Значит, говоришь, твой сын ввёл вторую рядовую фигуру? Теперь я понял, почему не смог пресечь наш с тобой контакт. - Он значительно вздел указательный перст и покачал им из стороны в сторону, при этом причмокнув толстущими губами.
- А я понял, для чего мне в эту поездку до ломоты в костях хотелось взять с собой наше с сыном изделие. Логика отсутствовала, а хотелось - до жути. Увы, логика победила.
- Пробовали поиграть в эти шахматы с кем-нибудь? - Ах, как мне приятно было слышать этот уважительный вопрос.
- Пробовали, - с грустцой признался я, - но толку - чуть. Три студента из главного университета страны с азартом приняли, но - ненадолго, и даже никого больше вовлечь не смогли. Любители, собирающиеся в зоне отдыха, что неподалёку от нашего дома, с испугом отмахивались, дескать, не умеют они играть в эти шахматы, а учиться - уже поздновато, стары они для новых забав. Сходил без надежды в два шахматных клуба, где один профессионал, гроссмейстер, сухо, без внимания выслушал меня и раскрыл секрет своей федерации: ФИДЕ одобрило её меморандум о защите древней игры от изобретателей различного толка, в котором предписывается привечать, не отталкивать их, но и не развивать, не помогать, не популяризировать новые модификации шахмат. Пусть, дескать, изобретатели застревают со своими идеями в недрах бюрократической машины федерации и не пытаются продвигать свои детища в обход её. И у гроссмейстера есть потрясающий довод: изобретатели, мол, так компенсируют свою бесталанность в игре, которую они не поняли во всей её глубине, но думают, что сумеют наверстать, если разрушат устоявшуюся привлекательность шахмат. И я понял - прямое продвижение трёхсторонних цветных шахмат обречено на неуспех, нужна солидная финансовая поддержка, хотя бы - для разработки и изготовления часов с тремя циферблатами, и для проведения первого рекламного турнира, независимого от ФИДЕ и его региональных федераций. Пробовал найти спонсора, но никого не сумел заинтересовать. Возможные серийные изготовители требовали наличие патента, который самостоятельно мы с сыном не сумели подготовить, а сын, тогда ещё совсем юный, взял да и поместил описание этих шахмат в Интернете под названием "Матрица". В итоге мы лишились возможности патентования и ... - я махнул с отчаянья рукой, не зная, чем завершить свой рассказ.
- Не расстраивайся: знать, ещё не пришло время этих шахмат. Они не стыкуются с эпохой дихотомической логики. Ещё не осознали, что всё в мироздании, в том числе - и шахматы, требует развития. Переименуйте их, например, на наше наименование, смысл которого сводится к вашей поговорке: пан или пропал. Что-то типа "Шахматтрона" получится, то есть, "король умер или на трон взошёл". Кстати, трон в вашей "Матрице" предусмотрен? Нет? Так введите и подайте новую заявку.
Когда созреет острая потребность заменить мировоззрение, - продолжил Тайгор после минутной паузы, - сосредоточенное на поиске слабых позиций у умозримых соперников, на философию жизни, ценящую личные и личностные убеждения, когда сотрудничество только с друзьями будет всё чаще и чаще оборачиваться их медвежьей услугой, а из происков врагов люди станут регулярно извлекать пользу, тогда и возникнет интерес к играм, обучающим сохранять незыблемой собственную позицию в условиях заведомого преимущества окружающих врагов-недругов.
Вас когда ещё предостерегали не искать соринки в чужих взглядах, то есть - слабости у партнёров, и следить лучше за уязвимостью личной точки зрения, косой от бревна в глазу? Но вы продолжаете косоглазие компенсировать собственными отвагой, наглостью и агрессивностью, не подозревая, что этим выказываете очевидный признак незрелости, подростковости. Сколько таких признаков мы с тобой уже обнаружили? Гиперактивность, рассеянность внимания, чувство противоречия, замотивированность потреблением в противовес возможностям и способностям, амбициозность, максимализм и другое, производное от названного. Всё это причины множества ваших бед, устранимых простым признанием неполноты культурной зрелости. Мало того, я ещё удивляюсь: столько возмущаетесь, что правители вас держат за быдло, а термина, обозначающего современное направление навязываемой вам культуры, придумать не можете. Быдлотизм - вот точное обозначение этого направления культуры ваших правителей, а быдлоте (любителям этого нпаправления) искоренять болячки и коросты сподручнее не кавалерийским наскоком.
- Верно-верно, наши политические лидеры, исповедующие этот быдлотизм, предпочитают недуги общества врачевать примочками недругов.
- Всё каламбурите, а могли бы спросить с лидеров не столько за отсутствие стСящей, незаёмной идеологии, сколько за препоны чинимые чинушами тем, кто хочет и может поработать над формированием такой идеологии, над избавлением от быдлотизма. И понимаете, что ни государство, ни общество без идеологии не могут существовать самостоятельно. Иногда видите, что Божий промысел вывел вашу историю на необходимость интенсивной выработки зрелой идеологии, но ничего не сдвинулось с места: как заправляли посредники жизнью всех слоёв населения, так оно и продолжилось, но - с большей беспощадностью и более иезуитскими методами. Господь даже "подсказал" вам, какого рода идеология поможет с наименьшими потерями перейти из индустриальной эпохи в технологическую, для чего и сподвигнул власти отлучить страну от религии, которая "завязла" в мистике и "пелёнках".
Культура, фиксирующая самосознание общества, давно выросла из тех "штанов", протирая которые она усваивала библейско-познавательный букварь, и теперь нуждается в новых учебниках жизни, где есть ответы на современные смелые и свободолюбивые вопросы, высыпавшиеся на массы как из рога изобилия под напором ветра научной любознательности. Своеобразной попыткой дать такие ответы и были мировоззренческие доктрины утопического порядка. Когда же идеологические посылы стали печься как блины, политическим общественным деятелям Сам Бог велел присмотреться к ним с любопытством, а не с ненавистью. Увы, подростковый максимализм новоиспечённых идеологов оттолкнул и власть, и общество. Взрослый это понял бы и не поддался первому отталкивающему впечатлению, поискал бы возможность исправить свои былые ошибки, а, заодно, и молодого "правдоискателя" направил бы в созидательное, а не разрушительное русло, помня об его перенасыщенности чувством противоречия.
Симптоматично, что первой идеологией вызрел анархизм, усмотревший в государстве главную причину развала общества, основную препону развитию граждан и их свободе. Скороспелость выводов этой идеологии сама собой сочеталась с верой в самоупорядоченные процессы жизни, в которой свобода провозглашается отцом-зачинателем, а анархия - матерью порядка. По сути же, явление этой идеологии было приглашением граждан к обсуждению общественных задач, к диалогу, к созыву Учредительного собрания. Но диалога не получилось: общество предпочло сойтись в революционном клинче, в котором почвенники угодили в тяжёлый нокдаун. К слову, Германия в ту же пору претерпевала такие же пертурбации, но там во временной отключке очутились "западники", что и естественно, ибо преобладание, тем более - силовое, одной какой-либо точки зрения приводит к фокусу с переворачиванием всей картины вверх тормашками. И фокус этот находится в прямой связи с явлениями оптического (физического) и метафизического порядков. Найдёте эту увязку, тогда озаботитесь и прекращением идеологических распрей. Тогда же, сто лет назад у вас всё вышло как со злачным остьем, роль которого исполнили западнические настроения, а функцию языка, выталкивающего эту ость, взяли на себя глашатаи почвеннических устоев, что и привело к судорожным революционным телодвижениям. Врождённый каинов нетерпёж поиметь всё и сразу опять сбил с толку общество, что и вызвало радикальные перемены, напоминающие физиологическую отрыжку.
А с чем ещё сравнивать метаморфозу, приключившуюся с Россией в первую четверть прошлого столетия? Общество, откликнувшееся на лозунг "Вся власть Советам", подсознательно рассчитывало, что оно поставит на место зарвавшихся посредников, возомнивших себя повелителями не только государства, но и всех жизненных токов страны, а вышло обратное - гражданские инициативы были посредниками удушены. Но не прежними, старорежимного разлива посредниками, а - новобранцами самого мошеннического призыва, которые и начали-то свою деятельность с разгона Учредительного Собрания, с войны с обществом. Они ж не революционеры, а наоборот - контрреволюционеры, ибо вернули общество под ту же пяту, из-под которой страна только-только начала выползать.
- Насчёт прекращения распрей, - вклинился я, задетый за мою незаживающую рану, и упустил тогда суть услышанного. Как же потом сожалел и клял за свой нетерпёж, за уязвлённую гордыню. - Я тебе скажу, что имею большие сомнения. Пятнадцать лет назад, когда у нас официально отказались от осуществления коммунистической утопии, самым популярным лозунгом воссоздания страны был призыв деидеологизации общества ...
- Вот-вот, застарелую, острейшую задачу вы вновь решили заезженным методом "либо - либо", как и в революцию, когда якобы "обветшавшую" религию заменили новомодной идеологией. Когда же та осрамилась, вы также радикально "выправились", отказавшись от всяческих ветрил. Ну, никаким боком у вас идеология не стыкуется с задачами, которые сыстари входили в компетенцию веры и религии. Не религия устарела, а возросли количество и свойства проблем, которые требовали укрепления былых моральных установок, расширения нравственного инструментария их решений. Идеология - подспорье религии, а не её заменитель, тем более - надуманного, искусственного происхождения. Идеология - продукт культурной работы всего многовеково развивающегося общества, а не одной его временной прослойки, да ещё - с властными, повелительными наклонностями.
Когда-то религия развивалась столь постепенно, что ныне она кажется чем-то вечным и неизменным, а само её появление ассоциируется с даром небесным, озарившим какой-либо народ. Таков же и характер индивидуума: кажется не приобретённым, а врождённым. А что происходит с этим характером в период интенсивной самоидентификации? Ломается, если этот период протекает без веры во что-то или в Кого-то. И с народом, нацией или человечеством случается такой же казус: без исповедания веками проверенных принципов самоидентификация уродует и картину окружающей действительности, и самоё личность, начиная с понятий жизни и человека.
Но и проводников революции вашей, настоявших на отделении церкви от государства и учинивших её разгром, не следует, опять же, только осуждать, мол, это равноценно лишению общества и граждан основ совести. Юношеству присущ максимализм, но когда его просто осуждаешь, происходит обратное - он превращается, самое малое, в привычку и оказывается особенностью характера, психотическим комплексом. Если же ищешь смысл в ранних проявлениях этого максимализма, то обязательно обнаружишь проблемные узлы становления психики личности. Кроме того, сразу же находится и способ преодоления этой проблемы. Такой подход к обществу в целом подскажет, что смысл его отлучения от религии сводится к мобилизации протестных наклонностей и к интенсификации мыслительной деятельности. Явно же, что идеологию, под знаменем которой свершился общественный переворот, народу навязывают именно те слои посредников, которые сами были не прочь попользоваться властным положением. Церковь, из-за своей мистической сосредоточенности утратившая авторитет, указывала на необходимость основательной реформации, как по организации, так и по идейному наполнению вероучения. Но ваши оппоненты чуждой идеологии упустили прекраснейший шанс отобрать победу у богоборцев. Единицы пытались скрестить новое время с христианскими основами, но и тех выгнали из страны, а за рубежами её им ничего не оставалось, как вернуться к мышлению на принципе "либо - либо". Стоит ли удивляться, что общество, воспрявшее было в надежде одолеть посреднических узурпаторов, с лёгкостью отдалось посредникам нового разлива? Даже законотворчество осталось прерогативой всё того же клана, а уж говорить о судьбоносных решениях войны и мира и не приходится.
- Интересно получается, - скепсис мой смешался с унынием, - то вы называете коммунистов контрреволюционерами, то они у вас выступают вершителями богоугодных деяний, а общество - то созревшим для радикальных свершений, то - заслуживающим отлучения от церкви...
- Уф, - устало размяк телом Тайгор, - на колу мочало ... Это-то нам, авелянам, видится самым печальным в вашей жизни. Я понимаю, ты устал, но, поверь, нет худа без добра. Если устал, то пережди, не торопись с возражением. Попроси, наконец, более подробного разъяснения, если не надеешься на своё разумение.
- Я говорил о симптоматике? - спросил он через минуту роздыха. - Коли не замечаете, не осознаёте, что ныне вы как никогда охвачены религиозным рвением и творчеством, которое проходит под знаком смерти, а не жизни. Раскольничество, сектантство, богоискательство - не внутрицерковные заботы, а общественная творческая потребность осмысления жизни. И вот - все помыслы ваши устремлены на спасение, на апокалипсис, тогда как последний есть всего лишь предостережение тем, кто не руководствуется своими разумом и совестью. Уповаете на Творца, а подразумеваете в Нём Судию. Заблудились, а возвращаться не хотите, тогда как притчу о заблудшем Сыне чтите. Не о тебе конкретном эта притча, а - обо всём человечестве. Прочти её так и увидишь истинное Его Прощение. Увидишь, что человечество вопреки всяческим ухищрениям бессовестных движется к предназначению, предначертанному нам Творцом. И если Он истинно Всемогущ и Всемилостив, разве ж смерть и суд нас ждут? Нас ждёт Творец, Творец, создавший нас по Своему образу и подобию.
Для чего создавший? К пониманию этого можно приблизиться, поместив себя мысленно в ситуацию Бога пред Творением, и представив: а как бы я поступил, имея такие же неограниченные возможности? Авеляне такое представление даже используют как психотерапевтический сеанс, который стал введением в метафизику бытия. А, может, попробуешь сам? Ложись на спину, закрой глаза. Я даю вводную часть, а ты продолжишь.
Тайгор чутСк сменил тональность и начал речитативом нараспев вещать мне.
450
(Читателям этих строк рекомендую стать ещё и слушателями, то есть - начать прослушивать с этого хотя бы момента означенный шедевр французского композитора (Ю. П)). (стр. 428)
Е. Богат. "... И экзотика". (стр. 442)
Не стану вклинивать свой рассказ о том, как Борис плевался, когда ему не удалось пробиться сквозь коррупционный произвол нашей патентной системы. (стр. 445)