Пасичная Юлия Владимировна : другие произведения.

Согревая сердцем

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Когда тебя силой увезли из дома - это горе? Наверное. Если только там, куда тебя привезут, ты не найдешь свою любовь, за которую придется заплатить...и дорого

   0x01 graphic
Легкая паутинка, летевшая меж ветвей деревьев, внезапно зацепилась за веточку и бессильно повисла, серебристые края мгновенно потускнели и обмякли.. Ветер дохнул, пытаясь сорвать летунью с ветки, но тщетно - старая береза не желала отпускать свою добычу. Товарки пленницы, печально шелестя, полетели дальше.
   Илика улыбнулась, глядя на тоскливо свесившуюся паутинку, и сняла ее, а затем, дунув на ладонь, отпустила. Присела на сломанное дерево, поставив рядом корзинку с черникой. Бабушка который день посылала ее на полянку недалеко от избушки, торопясь запастись целебной ягодой. Скоро отойдет вкусная и полезная черника, а зимой она не раз пригодится. Кому изготовить отвар от слабого желудка, кому заварить от зимнего нездоровья чаю с листьями, да и просто вкусна черничка зимним вечером, залитая свежим медом. Рядом с ней бежала маленькая собачонка, весело помахивая скрученным в калач хвостом. Бело-рыжая, с черным пятном возле правого уха, Шимка была верным другом девушки с тех пор, как деревенский кузнец пришел к бабушке с заказанной медной ступкой, а заодно притащил маленького кутенка - его собака в то лето принесла целый выводок щенят. 
   Жители деревни, расположенной в окрестностях Китежа, хорошо знали старую Кринельду, приехавшую в их места из далекой ледяной Авроры давным-давно. Остаться в поселении ведунья не пожелала - по их обычаям не положено было селиться промеж людей. Но и далеко уходить тоже не следовало, если не странствующие ведуны. Поселилась с молчаливого одобрения селян в старой охотничьей избушке, небольшой, но крепкой.
   Поначалу боялись непонятную старуху, то и дело бродящую по лесу с лукошком в руках. Да и она не стремилась общаться с жителями деревни, проводя время в лесу да в своей избушке. Кто и как узнал, что странная гостья лекарка, уже не помнили. Но долго не решались обратиться к ней с недугом и хворью, обходясь дедовыми способами.
   Первой за помощью к чужачке рискнула прийти молодая жена старосты. У Лурианы с детства были проблемы со здоровьем. А вот теперь пресветлые боги не давали им с мужем детей. Вот и возникла на пороге хижины как-то весной, со страхом глядя на поднимающийся из котла пар.
   Кринельда улыбнулась и пригласила войти. Даже не стала спрашивать, с чем пожаловала гостья. Окинула внимательным взглядом ярко-синих глаз и достала с полки пузатый глиняный флакончик. Приказала пить три луны. А к зиме уже ходила Луриана, гордо выпятив немаленький живот. С тех пор Кринельду в селе признали, начали к ней бегать с любой хворью, благодаря кто продуктами, кто одеждой. Так и прижилась в деревне знахарка.
   Никто из селян не знал, кто она и откуда, почему появилась в этих краях и надолго ли осталась. Просто приняли как должное - пришелица им зла не делала, помогала, наоборот. Ну и они к ней по-доброму. Зим через девять Кринельда отправилась проверить силки на птиц - стрелять она не умела, но силками добывала себе пропитание запросто. Проверив все силки, сложила добычу в мешок, сорвала несколько веточек рябины для очередного отвара и собралась уже домой, как вдруг услышала слабый писк за кустами. Мудрая женщина сразу смекнула, что голос подал не звереныш, и быстрым шагом преодолела поляну. На истоптанной конскими копытами снежной горке лежала берестяная корзинка, а в ней - младенец. Видно, недавно бросили, даже замерзнуть дитя еще не успело. Завидев Кринельду, малыш тут же раскричался, просясь на ручки. Подхватив найденыша, знахарка взяла в другую руку мешок с тушками перепелов и вернулась домой. Согрела воды искупать младенца, достала материи на пеленки - отплатил за лечение кто-то из сельчан. Развернула - девочка, недели две как родилась, не больше. Чистенькая, ухоженная. Явно не из бедной семьи, где мал мала меньше, а досыта едят только по праздникам. Удивило Кринельду незнакомое клеймо на пеленке - да и сама ткань, в которой лежала девочка, оказалась богатой, тонкой работы, с вышивкой. Ничьего герба знахарка не узнала - а и ведала бы, чьего рода малышка, искать не пошла бы. Коли потерялось дите - искать будут, клич кинут. Тогда и даст знать, где найденыш. Ну а коли избавились от нежеланного потомства - тем более нет смысла поднимать шум.
   Несколько дней бурлила деревня, обсуждая находку. Так и не измыслив объяснения, откуда взялась малышка в зимнем лесу, Кринельда оставила находку себе, собираясь воспитать ученицу своему мастерству. Назвала Иликой. Девочка росла смышленой и толковой. Науку бабушки осваивала походя, играючи. Та еще объяснить толком не успеет, а кроха уже протягивает склянку с отваром либо сноровисто выкладывает на стол снадобья для заданного целебного настоя. Выросла Илика настоящей красавицей: тонкий стан, коса до пояса, золотом льющаяся по сарафану, глаза цвета летнего неба, голос птицам под стать - звонкий да приятный. Вот и сейчас, собирая чернику в корзинку, девушка напевала услышанную недавно от заезжего бродячего артиста песню. Птицы рассыпались по веткам деревьев, прислушиваясь..
   ..Ай, то не пыль по лесной дороге стелется.
Ай, не ходи да беды не трогай, девица.
Колдовства не буди,
Отвернись, не гляди -
Змей со змеицей женятся.
Лиха не ведала, глаз от беды не прятала.
Быть тебе, девица, нашей - сама виноватая! - напевала Илика, собирая ягоды. Мельком глянула на корзинку - полная. Пора домой, бабушка ждет. Наверное, напекла уже вкусных булочек с малиной, любимого внучкиного лакомства.
   Внезапно совсем рядом послышался конский топот, и на поляну вылетел небольшой отряд всадников. Богато одетые воины с любопытством разглядывали лесную жительницу, настороженно шагнувшую назад, к поваленной березе. Вожак, восседающий на вороном коне с богато украшенной упряжью, спрыгнул с седла и подошел поближе.
   - Мир тебе, девица! - усмехнулся он, откровенно разглядывая Илику. Та отпрянула, словно чужак прикоснулся к ней холодным взглядом серых, как утренний туман, глаз. - Водицы не поднесешь ли? Да не бойся, не съем. Как звать тебя?
   - Илика, - негромко ответила девушка, скомкав концы платка, в который куталась. Ей не нравились проезжие молодцы, от которых отчетливо веяло опасностью. С виду обычные парни, воины или кмети, Перун их разберет.. Одеты по-походному, оружие к седлу приторочено - явно не в одном бою побывало, крови напилось. Смелые воины, у иных шрамы на лице, знак доблести и храбрости. Но сквозь улыбку проступало жестокое выражение привыкших к повиновению завоевателей, не отказывающих себе в удовлетворении желаний. Илике совсем не нравился взгляд того, кто подошел к ней - он смотрел, как выбирающий покупку на ярмарке. Лениво прикидывая - взять или не стоит товар денег. Остальные воины продолжали сидеть на лошадях, бесстрастно рассматривая встреченную девушку, на которую с ухмылочкой взирал их предводитель. Илика попятилась назад, с ужасом ощутив спиной толстый ствол старого дуба. Молча наклонившись к корзине, она подняла стоящий рядом кувшин с водой и протянула витязю. Напившись, тот вернул посудину, улыбнувшись.
   - Я же сказал, не бойся, - хмыкнул. - Красивая ты, Илика. Даже и не скажешь, что деревенская. Приодень тебя - и княжескому двору честью покажешься. Поедешь со мной, девица? Я младший сын главы клана Фантомов, Грегор. В шелка одену, на золоте есть будешь. Сына мне родишь - младшей женой назову. В старшие не годишься, знатности рода не хватает.
   - Спасибо, воин, - поклонилась девушка. - Только я здесь останусь, негоже без воли старших судьбу менять. Ты меня не сватал, вено за меня не давал. Не тебе я обещана. Ступай своей дорогой, а мне пора.
   Сидящие на конях громко расхохотались. Усмехнулся и вожак, легко вскакивая в седло. Тронул поводья, собираясь продолжить дорогу..
   .. Илика не успела даже вскрикнуть, как оказалась в седле, прижатая сильной рукой к всаднику. Кони взяли с места в карьер, ветром проносясь по дороге. Небрежно-смешливое выражение разом исчезло с лиц воинов - мчались за предводителем, словно ничего не произошло. А может, и впрямь привычное для них дело. Мало ли в походах вот так хватали пленников? Илика испуганно молчала, вцепившись в луку седла. Про оброненную на поляне корзинку с черникой она даже не вспомнила, мимолетно обрадовавшись, что Шимка увлеклась ловлей ежа и убежала далеко от хозяйки. Кто эти люди, куда они ее везут? Спросить девушка боялась. Да и вряд ли услышали бы ее сквозь свист ветра несущиеся вскачь кони.
  
   Ехали долго, до темноты. Илика понимала, что случилась беда, и домой она теперь вернется очень не скоро. Если вообще вернется. Как бабушка перенесет исчезновение внучки? Как одна будет справляться с хлопотами домашними да заботами знахарскими - старая ведь стала, сил почти нет. О том, что с ней самой станется, девушка старалась не думать.
   Проехав Ассурские горы, остановились на привал. В столицу решили не заезжать, отправиться прямиком в Сенеж, родовое имение главы клана Фантомов. Отряд возвращался из военного похода, с блестящей победой и богатыми трофеями. Возы с награбленным отправлены были еще несколько дней назад с торговым караваном, а воины остались - в бою захватили несколько знатных пленников, которых пожелали выкупить родичи. Вот и возвращались почти на седмицу позже добычи. Грегор, младший сын главы, впервые пошел войной на другой клан один, не под командованием отца или старшего брата, а со своей только дружиной. Видно, не зря старый воевода натаскивал молодых, нещадно гоняя в тренировках да упражнениях воинских - сражение они выиграли играючи.
   Увидев на поляне красивую, но бедно одетую золотоволосую девушку, Грегор поначалу и не помышлял о том, чтобы забрать ее с собой. Но как глянул в глаза цвета июльского неба - так и пропал. Понял - не уедет без нее отсюда. Его постель должна украшать эта драгоценность, много чести какому-нибудь деревенскому мужлану такую жену получить. Не грубый платок она носить должна - наряды заморские! И не в домотканом сарафане гулять, а тончайшей работы шелка на платье отмерять!
   Отказ девушки поехать с ним Грегора ничуть не удивил - что она может понимать, эта дикарка! Слаще меда небось и лакомств не видала. Одно дело в глухой деревне близ Китежа прозябать, и совсем другое - во дворце Зловещего Виконта Драгомира, главы клана Фантомов, державшего в страхе все окрестные города. Схватить девчонку было делом пустяшным - на тренировках у воеводы не раз выполнял подобное упражнение. Правда, тогда требовалось копьем подцепить чучело-"врага". А уж хрупкую девчонку в седло забросить - и вовсе труда не составило.
   Грегор ехал, про себя усмехаясь. Золотоволосая добыча испуганно молчала, вцепившись в луку седла и даже не пытаясь вырваться из рук похитителя. Еще бы - его Ветер мчался так, что и не всякая стрела догонит. А эта малышка небось и на коня-то за всю свою жизнь взбиралась раза три.. да и то - какие в деревне кони? Смирные мерины да тяжеловозы для хозяйственных нужд. Не осмелится с седла спрыгнуть.
   Спешившись, приказал разжигать костер и готовить ужин. Девушка, снятая с седла, застонала и едва не рухнула на пожухлые осенние листья, только подхватить успел. Сообразив, что она с непривычки проехала верхом слишком много, Грегор мысленно выругался. Соорудил шалаш на скорую руку, бросил туда походное одеяло и принялся растирать затекшие ноги пленницы. Та даже не сопротивлялась, только тихонько плакала. Укрыв ее, вышел наружу. Воевода Добрыня подошел, поймав взгляд предводителя.
   - Здесь ночевать будем, - ответил на невысказанный вопрос Грегор. - Ей надо отдохнуть. Девчонка не привыкла даже к малым переходам, а тут мы полдороги оставшейся отмахали за раз. Она не выдержит без отдыха. А свою добычу я хочу довезти в целости.
   - Понятно, - ничуть не удивился Добрыня. - Пойду тогда на ужин чего-нибудь подстрелю. Котел уже на костре.
   Отложив в медную походную чашу каши с мясом, Грегор вошел в шалаш. Достал из мешка хлеб и вяленое мясо, из кармана - поздних диких яблок. Пленница все так же лежала ничком, изредка всхлипывая.
   - Поешь, - обратился к ней похититель. - Прости, я не учел, что ты не воин и к таким походам не привыкла. Не плачь, к утру станет легче, я растер тебя, боль скоро отпустит.
   Девушка молчала. Грегор помог ей сесть и вручил чашу и хлеб. Прерывисто вздохнув, синеглазка принялась за еду. Наевшись, аккуратно вытерла чашу кусочком хлеба и вонзила зубы в хрустящую мякоть дикого яблока. Воин выглянул наружу, удовлетворенно кивнув: за его парнями никогда не требовался догляд, свои обязанности каждый знал наизусть. Кому караул нести, кому лошадей после скачки вычистить да выгулять. Оружие опытные воители содержали в чистоте и порядке, как и полагалось. Привычно положив меч по правую руку от походной лежанки, парень вытянулся на одеяле и повернулся к пленнице, настороженно глядящей на него из-под платка.
   - Иди сюда, ночью будет холодно, ты замерзнешь. Рядом спать теплее, - позвал парень. Илика не двинулась с места, сверкнув глазами. Усмехнувшись, молниеносным движением Грегор сграбастал ее и прижал к себе, укутывая теплым войлоком. Слабое сопротивление он даже не заметил, обняв девчонку и мгновенно заснув, как и полагалось опытному воину.
   Илика долго лежала без сна, стараясь не стонать от боли в измученном долгим путем теле. Рука Грегора хозяйски обнимала ее, прижимая к его горячему телу. Пожалуй, замерзнуть, если спишь рядом, и правда трудно. Вот только как забыть о том, что бабушка уже обнаружила пропажу внучки - наверняка Шимка прибежала, заливаясь отчаянным лаем. Наверное, нашли ленту, соскользнувшую с косы - зацепилась за ветку, когда хозяйку забросили в седло, будто куклу соломенную. Сглотнув слезы, Илика попыталась заснуть, но милосердное забытье не приходило. В голове кружились мысли и вопросы.
   Что с ней будет там, куда ее везут? Правда ли Грегор сын могущественного главы клана? Если да, это плохо. Сбежать оттуда практически невозможно. Клановые замки строились настоящими крепостями со всеми полагающимися защитными укреплениями. Прошлой осенью у них останавливался охотник из Мориона - по пути в Лютецию попросился на ночлег. До поздней ночи тогда сидели они за разговорами, на которые гость оказался большим мастером. Если ее новый дом хоть немного похож на те, про которые рассказывал Звездочет, то вернуться домой будет почти невозможно. До самого рассвета Илика не могла заснуть, пытаясь послать бабушке кусочек своей любви и обещание вернуться, как только сможет. Уже засыпая, она вздрогнула: показалось, что бабушка шепнула на ухо "я люблю тебя, девочка моя. Возвращайся домой, я буду тебя ждать". Вздохнув, Илика подтянула повыше одеяло и закрыла глаза.
  
   Проснулась она от холода - Грегор давно встал, а одеяло сбилось в кучу. Укутавшись в платок, Илика выбралась наружу, стиснув зубы - вчерашняя поездка все еще давала о себе знать. Ничто уже не напоминало о том, что вчера здесь стояли лагерем дружинники: кострище аккуратно затушено и присыпано хворостом, кони оседланы и с нетерпением бьют копытами о землю, торопясь в дорогу. Воины, отдохнувшие и выспавшиеся, с аппетитом поглощали завтрак. Завидев Илику, Грегор кивнул ей на место рядом с собой, приглашая поесть. Осторожно опустившись на одеяло, она приняла из его рук чашку и с аппетитом уплела кашу, запивая ее горячим взваром. Поев, тронулись в путь - предстояла неблизкая дорога до Сильвера бора.
   Грегор поднял Илику в седло и скомандовал в путь. Ехали молча и быстро, торопясь до дождя укрыться под стенами кланового замка. Пленница по-прежнему безучастно смотрела на дорогу, не пытаясь убежать. Пока это было бессмысленно. Ее увезли достаточно далеко, чтобы вернуться домой пешком, денег на то, чтобы нанять лошадь, у нее нет. Да и еды никто не даст задаром. А на голодный желудок путешествие домой будет малоприятным. Что же делать, лихорадочно размышляла девушка. Выход пока один: смириться. Иначе они бросят ее прямо в лесу, на съедение морозу и диким зверям. Интересно, почему Грегор еще не предъявил своих прав на пленницу? И как сделать так, чтобы он подольше их не предъявлял? Илика с тоской думала о том, что рано или поздно дорога закончится. И вряд ли воин будет спрашивать ее согласия.. теперь она пленница.. Девушка сглотнула непрошеные слезы. Конечно, как все юные девочки, она думала о том, что такое взрослая любовь, да и бабушка не скрывала от подросшей внучки секретов женской доли. Но мнилось совсем иначе: на гуляньях или на ярмарке познакомиться с хорошим парнем.. встречаться в лесу, на любимой полянке. А потом сваты и ночь, перед которой сладко замирает сердце - что-то там ждет, за порогом брачным? Но вышло все иначе: незнакомый пугающий воин, чужая сторона, да и нежности от завоевателя вряд ли дождешься. Кто она для него - не жена любимая, не невеста ненаглядная.. игрушка, добыча воинская..
   Илика опустила голову, отгоняя грустные мысли. Грегор, словно почуяв, внимательно посмотрел на свою пленницу, но ничего не сказал. Так же в тишине и молчании, нарушаемых только звуками леса да топотом копыт, въехали в окрестности Сильвера бора, где находился замок клана Фантомов. Отряд привычно преодолел подвесной мост над глубоким рвом, заполненным водой, и втянулся в широкие кованые ворота. Илика незаметно огляделась и охнула про себя: после их с бабушкой избушки замок казался просто громадным: высокие мощные стены, украшенные бойницами, ворота, которые не всяким тараном проломишь. На стенах лучники и арбалетчики, готовые встретить незваных гостей.
   Внутренний двор жил своей жизнью: сновали туда-сюда слуги, на заднем дворе мычали и хрюкали будущие супы и жаркое, возле казармы кучковались воины, свободные от дежурства и воинских упражнений. Завидев вернувшихся из похода друзей, они гурьбой окружили всадников, приветствуя их и наперебой спрашивая о походе.
   - Пощадите! - шутливо воздел руки Грегор. - Мы сутки в пути, умираем от голода и усталости. Можно мы вам все вечером расскажем? А пока мы бы в баньку наведались да перекусили, если вы не против. Кстати, повозки наши прибыли уже?
   - А как же, стоят в сарае, дележки ждут, - задорно крикнул из задних рядов мальчишеский голос.
   Под дружный хохот дружинники спешились и отдали поводья коней подошедшим конюхам. Илика опустила голову, пытаясь спрятаться от десятков любопытных взглядов.
   - Это моя добыча. На обратном пути разжились. А вы не трогайте, завидуйте молча, - усмехнувшись, Грегор взял ее за руку и повел в замок. Вслед им раздался завистливый свист - девчонка и впрямь была хороша.
   В большом зале путников уже ждали. Накрытый легкими закусками стол, кувшины с элем и пивом, большие блюда с жареными курами и перепелами, корзинки с овощами и хлебом, на отдельном блюде пирожки. Грегор оживился, завидев кувшин со своим любимым квасом, и заторопился на свое место. С шутками и смехом дружинники расселись за столом и принялись за еду в ожидании, пока протопится баня.
   Внезапно разговоры за столом стихли: по лестнице спускалась жена главы клана, Лада. Красивая женщина лет 35, высокая и статная, она пользовалась всеобщим уважением и любовью как слуг, так и воинов. Драгомир души в ней не чаял, и хотя свободные нравы этих мест вполне позволяли знатному человеку иметь наложниц, а то и вторую жену, сердце главы Фантомов безраздельно принадлежало Ладе.
   - Мама! - вскочил Грегор, помогая ей сесть и придвигая кубок с вином. Служанка тут же наполнила ее тарелку кушаньями. Но Лада не торопилась ни обнять сына, ни отведать яств. Она строго смотрела на Грегора, а затем перевела взгляд на съежившуюся рядом Илику. Девушка еще ниже опустила голову, не смея взглянуть на хозяйку замка, и принялась нервно вертеть в пальцах ложку.
   - Я смотрю, ты не один вернулся, - отметила виконтесса. - И в каких краях обитают столь милые создания?
   - Она..- заикнулся было Грегор, но осекся, заметив предупреждающий жест матери.
   - Откуда ты и как твое имя, девочка? - присев за стол, посмотрела она на пленницу. Та еще крепче сжала вилку и, не поднимая головы, тихо проговорила:
   - Наша деревня стоит на реке Морион, недалеко от Китеж-града. Меня зовут Илика.
   - Ты добром поехала с моим сыном или тебя забрали силой? - продолжала расспросы Лада.
   - Нет.. я собирала чернику.. Они выехали на поляну, и Ваш сын попросил напиться. А потом позвал меня с собой. Я отказалась.. Но меня посадили в седло и увезли.
   - Понятно. - тон хозяйки замка не предвещал ничего хорошего. - Грегор, девочка не из аркаимских песков, где у вас была война. Она не из замка Кречетов, с кланом которых воевал наш клан. Более того, она вообще не имеет никакого отношения к войне. И тем не менее ты привез ее сюда силой, оторвал от дома, семьи.. Прости, сын, чем ты думал, когда схватил ее?
   - Мама! - возмущенно вскинулся Грегор. - Какая разница, откуда она и имеет ли отношение к войне? Она мне понравилась, и я ее забрал! Мне нужна наложница, и Илика прекрасно подойдет! А родит сына - я, может, и женюсь на ней.
   - Отлично все придумано, - улыбке Лады в этот момент могла бы позавидовать любая хищная кошка. Умело подкрашенные зеленые глаза женщины сверкнули гневом. - Никогда не думала, что мой сын из воина превратится в мародера! Взять военную добычу в захваченном городе - это нормально! Никто не спрашивает, что вы там делали после победы и скольких женщин перетаскали в ближайшие кусты твои парни! Но схватить ни в чем не повинную девчонку практически в соседнем лесу - это величайшая глупость с твоей стороны! Ты, как я понимаю, не собираешься везти ее назад..
   - Нет, конечно! - фыркнул Грегор. - У меня что, дел других нет? Мне ребят надо тренировать, весной новый поход затеваем. Да и вообще.. еще я из-за какой-то девчонки такой путь не преодолевал! В конце концов, чего ты за нее заступаешься? Она не дворянка, обычная деревенская девчонка! Кто про нее знает? Кто ее будет искать? Да никто! У нее, кроме бабки, и нет никого, я ж спрашивал!
   - Хорошо, назад ты ее не повезешь, - внезапно согласилась Лада. - Но и игрушкой твоей она не станет. Мне жаль, что мой сын не понимает простейших вещей. Поговори с отцом, когда он вернется, может, ему удастся вколотить в твою глупую голову то, что за пределами войны грабить и мародерствовать нельзя!
   Она встала, рассерженно отодвинув стул. Кубок с вином пошатнулся, расплескивая рубиновый напиток на белоснежную скатерть. Грегор сидел, виновато опустив голову и рисуя черенком ложки замысловатые узоры на ткани. Его дружинники и вовсе притихли, боясь гнева хозяйки замка.
   Подойдя к Илике, Лада неожиданно улыбнулась и погладила ту по голове. Девушка вздрогнула от неожиданности, вскинув изумленные глаза на мать своего завоевателя.
   - Поешь - приходи ко мне. Я тебя забираю у этого разгильдяя. К сожалению, малышка, вернуть тебя домой пока не получится. Может, как-нибудь аркаимские купцы или воины будут проезжать - вернешься домой с ними, я попрошу. Или же весной Грегор тебя отвезет назад, когда пойдет в Морион. Не бойся. Тебя никто не обидит. Ты будешь моей служанкой. Кушай, Илика, и ничего не бойся.
   Повернувшись, она неторопливым шагом вышла из зала. Через несколько мгновений возобновился стук ножей и вилок, звон бокалов и негромкие переговоры. Грегор сидел, комкая салфетку, злость на его лице читалась так же отчетливо, как облегчение - на лице его недавней игрушки, сообразившей, что, хоть домой ее и не отвезут, но и принуждать ни к чему тоже не будут. Аппетит у Грегора внезапно пропал, и он, буркнув что-то, покинул зал. А Илика, утолив голод, попросила убиравшую со стола девушку проводить ее в покои хозяйки.
  
   Два месяца прошло с тех пор как Илика впервые вошла в замок клана Фантомов. Благодарение небесам, участи игрушки Грегора пленнице удалось избежать. Его мать, Лада, возмутилась проступком сына и отняла у него девушку. С тех пор Илика находилась при хозяйке неотлучно. Следила за порядком в ее покоях, заботилась о том, чтобы ежевечерне наполнялась горячая ванна и на ужин готовилось именно то, чего желала Лада. Вот и сейчас она накрывала стол к завтраку, красиво расставляя тарелки и кубки - искусству сервирования стола госпожа учила ее особенно тщательно. Поставив последний кубок, принялась резать хлеб.
   Лада вошла с обычной чуть рассеянной улыбкой. Села за стол и принялась за еду, о чем-то размышляя. Илика подавала напитки и приборы, молчаливой тенью скользя вдоль стола.
   - Дочь кузнеца была при смерти еще два дня назад, - внезапно вспомнила Лада. - Дерек, ее отец, сказал, что новенькая девчонка напоила малышку каким-то снадобьем, и уже к вечеру та перестала метаться от жара, а утром попросила еды.. впервые за седмицу..
   Илика покраснела, комкая в руках полотенце.. Лада улыбнулась:
   - Я не ругаю тебя, девочка. Наоборот. Ты целительница, верно.. У нас давно нет своего целителя. Порой люди умирают от таких глупых хворей, что плакать хочется. Сейчас зима, трав тебе неоткуда взять.. Я скажу Целане, она тебе покажет старую аптеку. Посмотри, что там хорошего есть. А потом собирай новую. Не бойся, малышка. Здесь целительство не наказуемо.
   - Спасибо, госпожа, - тихо проговорила Илика. - Хворь дочери кузнеца и впрямь была несложной. Бабушка учила меня лечить. Что-то травами, что-то заклинаниями. У нас была богатая аптека. Но я соберу новую, как только сойдет снег.
   - А скажи мне.. Как тебе тут? С людьми ладишь? Целана сказала, ты не очень общительна.. Стараешься проводить много времени здесь, в моих покоях, или в своей комнате.. Ты не привыкла к большому дому, понимаю. Но запираться тоже не дело. Тебе здесь еще долго жить. Кто знает, когда ты попадешь домой. Не дичись людей, Илика. Здесь народ добрый.
   - Госпожа..- осторожно окликнула девушка. - Что Вас тревожит? Вы плохо спите, и все время зовете какого-то Вадима. Может быть, сварить Вам отвар? Он простой, для него немного надо.
   - Спасибо, - отложила ложку Лада. Илика тут же подала ей чашу с ароматной водой и полотенце. Вытерев руки, хозяйка встала. - Свари. Я просто беспокоюсь о старшем сыне. Накануне твоего появления он ушел в долгий поход далеко за Ар Каим. И до сих пор нет весточки. Я тревожусь.
   - Он вернется, - неожиданно проговорила Илика, глядя в окно невидящим взглядом. Лада вздрогнула - такого отрешенного лица у своей служанки она еще не видела. В этот момент девушка походила на пифию, которую однажды привозил в замок Драгомир. Такая же ушедшая в себя. - Ему будет плохо, но он справится. Скоро Вы его увидите, госпожа.
   Лада молчала, машинально рисуя черенком ложки какие-то узоры на скатерти. Внезапно Илика встряхнулась и удивленно посмотрела на нее.
   - У тебя еще и дар предвидения, - слабо улыбнулась молодая женщина. - Милая, да ты просто сокровище. Как тебя домой отпускать? Может, твою бабушку сюда привезти? - пошутила она, выходя из комнаты. Илика зажмурилась, глубоко выдохнула и принялась убирать со стола. Почему-то она чувствовала себя слабой, словно силы разом покинули тело.
   Прибежала Целана, рыжая смешливая девчонка чуть пониже Илики, чтобы отвести ее в аптеку. По дороге девушка весело щебетала, рассказывая, как помогала старой целительнице готовить снадобья и собирать травы. Илика деловито огляделась, войдя в маленькое помещение, увешанное полками. На каждой рядами стояли склянки и глиняные горшочки, внизу в берестяных коробах благоухали сухие травы и цветы. Целана вытащила из коробки толстую тетрадь и протянула ее Илике.
   - Вот, не знаю, умеешь ли ты читать.. Это записи старой Дельфы. Она сюда вносила рецепты, советы всякие. Там еще страница есть, где про хозяев записано. Кто чем хворал, как помочь.
   - Я умею читать, - улыбнулась Илика, открывая тетрадь. Это было настоящее сокровище: мелким, аккуратным почерком изложена целая наука. В чем-то старая Дельфа превосходила даже бабушку. Надо прочитать это внимательно.
   - А можно я и тебе буду помогать? - застенчиво улыбнулась Целана. - Я помню все, чему учила меня Дельфа. И в округе все места знаю, где травы. Ну, я не целительница, как ты и она.. Но я помогала.. и помню много.
   - Конечно, - благодарно улыбнулась Илика. - Я буду рада твоей помощи. Вот что: я возьму эту тетрадь, почитаю сегодня. А завтра утром, как Лада встанет, придем сюда и попробуем разобраться во всем этом богатстве, - обвела она рукой уставленное склянками пространство.
   - Договорились! - радостно кивнула Целана. - А теперь идем, нам еще надо отнести в стирку наряды госпожи и напомнить мыловарам о том, что она заказывала новое мыло с запахом мяты. Вот тебе ключ, Лада сказала, что он должен быть у тебя, раз ты теперь целительница.
   Смеясь и переговариваясь, девушки выбежали из аптеки и поднялись наверх за платьями хозяйки. Вечером, убрав комнату и приготовив постель, Илика ушла к себе и погрузилась в заветную тетрадь, открывая для себя наследство своей предшественницы. В эту минуту она была почти счастлива. Ведь теперь ей можно заниматься любимым делом, которому учила ее бабушка. Теперь чуть проще будет жить в неволе, а главное - бабушка будет почти рядом - своей любовью, мудростью она поможет единственной внучке. В голове проносились советы Кринельды, и Илика быстро записывала их в выпрошенную у замкового писаря тетрадь. Легла она спать далеко за полночь, взбудораженная и полная планов.
  
   Жизнь Илики теперь была совсем другой. Нет, не то чтобы ей было плохо с Ладой - хозяйка не была грубой или спесивой, не старалась, как злобная мачеха, побольше нагрузить падчерицу, вымотать ее. Обязанности служанки не требовали много времени, и Илика часто оставалась без дела. Помогать кухарке ей не разрешили, а без конца убирать хозяйские покои тоже толку не было. Попробовала было шить Ладе новые наряды, да та только рассмеялась, кивнув на многочисленные сундуки: мол, это не сносить, а ты новые шьешь. Вот и выходило так, что нет-нет, да оставалась девушка наедине с собой, с мыслями грустными. Бабушку вспоминала. Зато теперь времени едва хватало на обязанности служанки: накормив хозяйку, она быстренько убирала покои и мчалась в аптеку, где ее уже ждала Целана. Девушки быстро разобрались с наследством старой Дельфы, а по замку мгновенно разнеслась новость о том, что появилась новая целительница. Благодарный Дерек выковал Илике несколько мерных ложек, кувшинчиков и чашек, а каменщик починил небольшую печку, устроенную в углу аптеки. Теперь можно было готовить снадобья, за которыми то и дело прибегали хворые обитатели замка. Глядя на популярность целительницы, Лада в итоге освободила ее от обязанностей служанки, оставив лишь присутствие при ее трапезах.
   Илика сидела на лавке, перебирая сухую малину и шиповник. Зима выдалась на редкость суровой, морозы свирепствовали, как давно уже не помнили старики. Днем еще хоть как-то можно было ходить по улице, а как темнело, жалкие остатки тепла улетучивались из одежды, и никакие шубы не грели. Простуда стала частым гостем, особенно среди воинов - придут после своих воинских упражнений, разгоряченные, взмокшие - и не оденутся сразу, щеголяют в верхних рубахах. А наутро кашляют да качаются от жара. Средство от этой хвори улетало, как блины в многодетной семье - едва успеешь один на тарелку положить, как другой уже стянут детские ручонки. Хорошо еще, что запасов нужных трав оставалось достаточно.
   Илика отставила коробку с приготовленными травами и принесла из соседнего чулана охапку дров. Аккуратно сложив их в печку, бросила сверху кусок сухой бересты и потянулась за огнивом.
   - Помочь? - насмешливо прозвучало сверху. Девушка вскочила, от неожиданности выронив кремень. На пороге стоял Грегор, с усмешкой наблюдая за испугом своей бывшей пленницы. Подняв кремень, он ловким движением высек огонь и запалил бересту. Благодарный огонь жадно облизал сухие поленья, и через минуту в печке уже пылало пламя. Илика почему-то испугалась внезапного визита младшего сына хозяйки. С тех пор как ее отняла Лада, Грегор долго злился на мать, все время пропадая в воинских казармах либо на тренировках. Домой появлялся лишь к ужину, да и то в общий зал не выходил. Лада посмеивалась над обидой сына, но решения не меняла, видя, как бывшая игрушка расцветает от ласкового обращения да спокойной жизни. Как-то так вышло, что Грегора Илика не видела с того самого дня, как ее привезли в замок. Она редко выходила из хозяйского крыла, а он туда не приходил. Став целительницей, девушка все время проводила в аптеке, готовя снадобья или разбирая записи своей предшественницы. Дверь почти не закрывалась - посетители шли потоком. Кому снадобья от хвори, кому просто вкусной конфетки, которые Илика делала по рецепту той же Дельфы из сушеных фруктов и странного порошка, который, разведи его водой, густел и превращался в подобие студня, только сладкого. Дети пищали от восторга, выпрашивая эти конфеты. Целана едва успевала пополнять запасы.
   - Смотрю, ты неплохо устроилась, - так же насмешливо оглядел аптеку Грегор. Правда, отчего-то эта насмешка казалась наигранной, примешивалась к ней скрытая обида. Словно в сладкий кисель по недосмотру подмешалась горькая травинка. - Целительница, надо же. А и не скажешь. Ну что, рада, что мать тебя забрала от меня?
   - Рада, - тихо, но твердо ответила Илика, глядя в злые глаза хозяйского сына. - Я пользу людям приношу. И никто меня ни к чему не принуждает. А у тебя я бы игрушкой была. Куклой - поначалу любимой, а потом, как надоела бы, выбросил. Скажешь, не так?
   - Так, - с издевательской нежностью улыбнулся Грегор. - Была бы игрушкой.. Я был бы нежен с тобой.. Научил бы всем радостям плотской любви. Ты же даже целоваться не умеешь небось. Откуда.. Деревенские кавалеры тебя, наверное, боялись, как и бабку твою.
   Внезапно он одним прыжком оказался возле девушки, прижав ее к стене. Она испуганно вжалась в холодный камень, глядя на нависшего над ней парня. А тот приподнял подбородок своей жертвы и нарочито осторожно коснулся ее губ своими. Илика замерла, боясь пошевелиться. Грегор медленно целовал ее, касаясь волос ладонью, поглаживая пальцами нежную кожу. Так же неожиданно он отстранился, отпустив перепуганную девчонку, и насмешливо улыбнулся, глядя на нее.
   - Ну как? Понравилось? А это еще даже не цветочки.. и уж тем более не ягодки. Знала бы ты, милая, от чего отказываешься..
   Илика рассердилась. Тряхнув волосами, она гневно посмотрела на Грегора:
   - Хочешь, чтобы я рассказала об этом твоей матери? Уверена, тебя за это по голове не погладят.
   - Да рассказывай! - взорвался Грегор. - Подумаешь, матушкина любимица! Ты бы хоть спасибо сказала за то, что я тебя сюда привез! Что ты в своей хижине видела? Бабку да собаку? Кроме леса, и не бывала нигде. А тут тебя мать и в город берет, и по всему замку ходишь свободно! Ах что ты, какие мы несчастные, нас похитили! Глупая девчонка, не понимаешь своего счастья!!
   - Ах вот как ты это видишь? - опасно спокойно протянула Илика. - Благодетель ты мой, спасибо тебе, по гроб жизни не забуду, - поклонилась в пояс опешившему парню. - А ты подумай вот о чем: жизнь тут, не спорю, гораздо ярче и интереснее моей прежней. Вот только маленькая деталь: это была МОЯ жизнь. Я к ней привыкла и менять не хотела. А ты пришел, как медведь в малинник, сам полакомился, а что кусты после тебя переломаны да ободраны - не поглядел. Представь себе, что с тобой то же самое случится! Увезут куда-нибудь да заставят другой жизнью жить, с другими законами мириться, другим богам поклоняться! Каково тебе будет, гордому воину?? Я тебя не просила увозить меня от постылой и скучной жизни! Мне и так хорошо было! А ты вмешался, не спросив, и еще считаешь, что облагодетельствовал??
   Грегор стоял, не в силах пошевелиться. Обычно спокойная, невозмутимая Илика своей вспышкой его здорово напугала. Он уже слышал от матери предсказание, сделанное целительницей, и понял, что та, ко всему прочему, умеет заглядывать туда, куда обычным людям путь заказан. А раз так, Чур ее знает, ведьму, на что она способна в гневе! А что сейчас девчонка в бешенстве - к гадалке не ходи. Буркнув что-то вроде прощания, он ретировался. А Илика впервые за то время, что жила здесь, заплакала, прощаясь с прошлым. Пронзительно ясно стало вдруг, что не будет больше, как прежде. Не ходить ей по родному лесу, не вести с бабушкой неспешных досветных бесед, попутно готовя снадобья. То ли дар шепнул, то ли сердце - поняла Илика, что бабушку больше не увидит. Домой попадет рано или поздно - но единственную родную душу, которую знала, не застанет.
   В дверь постучал очередной страждущий, и девушка торопливо вытерла слезы. Негоже чужим ее горе видеть. Отворив, улыбнулась - чего, мол, изволите?
  
   Метель почти полностью занесла поляну хрупким свежим снегом. Скрылись под сверкающей пелериной следы человеческих ног и копыт, посеребрило непонятную темную горку у засохшего дуба. Лишь ярко-красные кисти рябины расцвечивали это царство белизны и серебра. Снег начал темнеть, солнечные лучи, подсвечивавшие его, постепенно уплыли и запутались в голых ветках деревьев, заставив те искриться и переливаться. Мороз еще злее впился в обнаженное тело, привязанное к дереву.
   Пленник, оставленный на жестокую смерть, с трудом приподнял голову, пытаясь вздохнуть. Он уже не чувствовал ног, по колено засыпанных колкими ледяными искрами, но руки еще ощущали больно впившиеся в запястья веревки. Словно издеваясь, те, кто оставил его здесь умирать, сложили аккуратной горкой оружие и одежду в двух шагах от привязанного. Если бы он еще мог эти два шага сделать.. Горько усмехнувшись, воин закрыл глаза, пытаясь вспомнить лицо матери, которая наверняка ждала его из затянувшегося похода. Кто ж знал, что самый близкий друг, которому, как себе, доверял, окажется предателем. Вспомнит, как несколько лет назад его невеста влюбилась в главу отряда, вернула ему обручальные обеты и пришла к милому с признанием. А когда тот отказался принять ее дар и честно сказал, что не любит ее, да и нехорошо у друга невесту отбивать, - утопилась в ближайшем омуте. Не знал Вадим, что именно этого дня не простит ему Черногряд, затаит злобу на долгие годы. Ждать воевода умел, этому всех воинов с малолетства учили. Вот и дождался удобного случая отомстить. Поход в Ар Каим выдался тяжелым. Несколько недель, проведенных в засадах и ловле врагов, истощили силы отряда. И все чаще стали попадаться в путы его воины. Поняв, что необходимо подкрепление, Вадим отправил сокола с письмом отцу. Но тот не долетел, окончив свою жизнь в желудке какого-то крылатого хищника. Тогда гонцом вызвался быть Черногряд. И уехал. А через два дня на лагерь напали. Ночью, скрытно и подло. Часового Черногряд убил сам - парень доверчиво шагнул навстречу своему. А потом отряд просто перерезали, как тати лесные - тихо и быстро. Вадим, оглушенный ударом по затылку, очнулся через несколько часов на поляне в нескольких верстах от лагеря. И с горечью усмехнулся, завидев вокруг себя воинов клана, с которым воевали. А среди них верный друг с торжествующей улыбкой. Вот тогда-то он и высказал Вадиму все свои обиды тайные. И предложил казнить его таким вот изощренным способом. Раздеть да привязать на морозе. Хотел еще водой облить, чтоб пуще мучился, да враги не позволили - перебор, мол. Вадим молчал, пока привязывали к дереву. А когда собрались уходить, оставив пленника на растерзание лютой стуже да диким зверям, улыбнулся нехорошо и сказал Черногряду: "Не появляйся на моей дороге, друг бывший. И в замок прийти не вздумай. Убью". Расхохотался предатель, глядя на застывающего Вадима, и вскочил на коня. А тот остался на поляне, медленно замерзая и пытаясь до последней минуты вспомнить лицо мамы, которой теперь не дождаться старшего сына..
  
   Илика не стала рассказывать Ладе о выходке ее младшего сына. В конце концов, ничего действительно дурного он ей не сделал. А поцелуй.. Ну подумаешь. Не в постель же утащил. А ведь мог - и потом ей уже мало бы помогло то, что мать его наверняка бы наказала. Мальчишке обидно, понятное дело. Он первый поход провел, победу принес, по дороге прихватил себе игрушку - а тут мать отчитала, как маленького, и игрушку отняла. Взрослому парню это никак не могло понравиться. Странно еще, что он раньше не попытался сделать ей какую-нибудь гадость. Впрочем, пусть его, позлится и перестанет. Может, и не полезет больше.
   Собрав тряпицей остатки снадобья, разлитые при переливании в кувшинчики, она расставила на полочке свежеприготовленные лекарства и убрала в нишу под окном заветные тетради. Внезапно за дверью послышался невнятный шум и кто-то закричал. Илика вздрогнула и быстро вышла в большой зал, где обычно обедали дружинники. Туда уже набежала куча народу, столпившегося вокруг кого-то или чего-то. Все были крайне возбуждены и взволнованы.
   - Илика!! - обернулся к ней Грегор. - Иди сюда, быстрее!
   Девушка быстро подбежала, удивившись про себя беспокойству, явственно звучавшему в голосе парня. Воины расступились, пропуская ее. На широкой лавке, накрытой меховой накидкой, лежал молодой воин - лет на пять постарше Грегора. Он тяжело, с хрипом, дышал и мелко дрожал. Коснувшись его лба, Илика испуганно вздрогнула: кожа парня была холодной, как январский лед. Он явно длительное время провел на морозе, легко одетый, а то и вовсе раздетый. И сейчас его требовалось срочно согреть. Звенящим от волнения голосом (раньше ей никогда не приходилось командовать) она приказала немедленно затопить в его покоях очаг и принести туда побольше шкур. Воины даже не подумали возмутиться, что ими командует пятнадцатилетняя девчонка. Сноровисто подняли замерзшего и отнесли наверх, в комнату рядом с покоями Лады и Драгомира. Самого хозяина замка все еще не было - он отлучился по важным клановым делам, обещая вернуться к Зимнепразднику.
   Когда в комнате нечем было дышать от жары, Илика попросила Целану принести нужные снадобья, а Грегора - водки или чего-то аналогичного. Смочив в резко пахнущем алкоголе тряпицу, она чихнула и принялась растирать лежащего без сознания парня, стараясь хоть как-то снять холод с его тела. Напоить его снадобьем не удалось - глотать обеспамятевший не мог. И хотя в комнате было просто невыносимо жарко, тело воина не становилось теплее. Илика в отчаянии перебирала в памяти все, чему учила ее бабушка и что она прочитала в записал старой Дельфы. Что-то такое она видела, как раз про этот случай, если замерз. Ну же, подгоняла девушка заупрямившуюся память.
   - Точно! - вскрикнула она, просветлев. Парни, столпившиеся у двери, недоуменно оглянулись. - Я знаю, как его согреть. Только.. - покраснела девушка. - Вы должны уйти отсюда.
   - И что ты собралась делать с моим братом? - подозрительно прищурился Грегор. Илика мысленно охнула: так это Вадим, старший сын Лады? Матушка Макошь, сохрани и помилуй! Если она не вылечит Вадима, Грегор ее точно убьет. Или Лада - за сына.
   - Ничего особенного, - глядя в пол, пожала плечами целительница. - Просто есть один старый способ.. Когда замерзают до такой степени, надо отдать тепло живого тела. Тогда согреется немного, и жар очага сможет добраться до него, разогнать холод. Поэтому я прошу вас уйти. Я.. попробую его согреть. Но я же не могу раздеться при вас.
   - Понятно, - недоверчиво усмехнулся Грегор. - Что ж, попробуй. Если это поможет, я лично награжу тебя. А если нет.. лучше не попадайся мне на глаза. Мой брат должен жить!
   Последние слова он почти выкрикнул, зло глядя на девушку. Воины быстро вышли из комнаты, плотно затворив за собой дверь. Вздохнув, Илика быстро скинула одежду и забралась под одеяло, крепко обняв Вадима. Ей сразу стало ужасно холодно даже под одеялом в жарко натопленной комнате, но она не отстранялась от замерзшего парня. Через бесконечно долгие минуты ей показалось, что он перестал дрожать и немного согрелся. Выбравшись из-под одеяла, она немного постояла у очага, вбирая в себя его тепло, чтобы передать Вадиму, и юркнула обратно. Сколько времени целительница провела в постели своего подопечного, она не знала. Но в какой-то момент измученное тело отметило, что, кажется, получилось. Вадим больше не дрожал, а в его дыхании не слышался звук, похожий на хрипение прохудившихся кузнечных мехов. Теперь он просто спал, крепко обняв свою спасительницу, черты лица разгладились, сон его больше не напоминал забытье.
   Осторожно заглянувшему в комнату Грегору, вопросительно глянувшему на брата, Илика тихонько шепнула, что все в порядке, Вадим согрелся и спит. Просто нужно удостовериться, что хворь отступила, а заодно на всякий случай почитать заговоры. Так же тихо парень приказал ей оставаться здесь столько, сколько потребуется для лечения, и побежал успокоить мать, плачущую в своих покоях. Лада бесконечно обрадовалась хорошей новости и обещала щедро наградить смелую девочку, не побоявшуюся принять на себя тяжелый недуг, спасая от него ее сына. Подав матери кружку горячего взвара, Грегор уселся у ее ног и рассказал, как недалеко от Туманной топи заблудившиеся охотники нашли привязанного к дереву замерзшего воина. Как помчались, опознав по одежде знаки клана Фантомов, в Ар Каим и, воспользовавшись новым изобретением местных магов - Телепортом, мгновенно оказались в Лютеции, откуда на самых быстрых конях примчались в замок. Конечно, Грегор не обманул представления людей о Фантомах, возместив им все затраты и прибавив к ним щедрую награду за спасение брата. К сожалению, пока он не придет в себя, не узнать, что же случилось в походе, где отряд и почему Вадим оказался на той поляне связанный и раздетый.
  
   Илика давно согрелась, но не спешила вылезать из-под тяжелого мехового одеяла, боясь, что, как только она отстранится от Вадима, тот снова замерзнет. Парень безмятежно спал, чему-то улыбаясь во сне. Крепко обняв лежащую рядом девушку, он, как и требовалось, впитывал ее тепло каждой клеточкой озябшего тела. Ей было проще - одеяло и жарко натопленный очаг легко согревали девушку, не проводившую ни минуты на жалящем морозе без одежды. Незаметно для себя она задремала в руках крепко прижавшего ее к себе парня.
   Под утро Илика выбралась из-под одеяла, заботливо укрыв Вадима, оделась и ушла к себе. В этот день ее никто не беспокоил и не будил в благодарность за спасение жизни старшего сына главы клана Фантомов. А сам он проспал еще двое суток, изредка пробуждаясь, чтобы выпить очередное снадобье или просто напиться. Лада неотлучно сидела рядом с новообретенным сыном, подавая ему питье и держа его за руку, когда он спал.
   К вечеру второго дня Грегору с трудом удалось увести мать от постели брата и уложить ее спать. Послав в комнату к больному служанку, он отправился к себе. Наутро предстояло поехать в Морион, где в это время находился Драгомир, и сообщить ему о том, что брат чудом вернулся домой живым, потеряв весь отряд и проиграв войну. Драгомир уже не раз писал домой, спрашивая, нет ли вестей от давно пропавшего сына. И теперь Грегор готовился пересечь страну, чтобы сообщить отцу весть.
  
   Через три дня Вадим почувствовал себя полностью здоровым и встал с постели. Искупавшись в бане, он спустился в Большой Зал и сел в кресло возле камина. Предательство лучшего друга сильно потрясло воина, и он замкнулся в себе, не желая ни с кем разговаривать. Чувствуя его настроение, дружинники не подходили к предводителю, не звали его на тренировки и за стол. Вадим тенью слонялся по двору, мучительно раздумывая о том, что не разглядел предателя совсем рядом с собой, и эта слепота стала причиной гибели целого отряда - истощенного, но вполне способного выдержать еще не один бой, если бы подоспело так необходимое им подкрепление. Даже мать, бесконечно любящая сына и очень соскучившаяся по нему за почти три месяца его отсутствия, с пониманием относилась к душевным терзаниям парня, не требуя присутствия рядом и рассказов о случившемся.
   Забредя в отдаленный коридор, Вадим недоуменно нахмурился, уловив слабый запах сухих трав и аромат какого-то смутно знакомого отвара. Кажется, во время болезни его поили чем-то подобным. Пройдя несколько шагов, он увидел дверцу, из-за которой этим отваром пахло уже сильнее. Осторожно приоткрыв дверь, Вадим улыбнулся: на лавке сидела девушка, сосредоточенно хмурясь, и бинтовала руку вихрастому мальчишке. Завязав концы бинта, она строго наказала вести себя аккуратнее и больше не прыгать в сугроб не глядя, что там под снегом. Мальчишка кивнул и вылетел за дверь, едва не сбив с ног воина.
   - Здравствуй, целительница, - поклонился Вадим, входя в аптеку. Девушка встретилась с ним взглядом.. отчаянно покраснела и опустила голову.
   - И тебе не хворать, господин. Как ты себя чувствуешь? Не знобит?
   - Отлично чувствую, словно и не мерз никогда, - весело ответил парень, пытаясь угадать, что же так смутило новенькую - может, внимание сына хозяина замка?
   - Почему ты смущаешься? - поинтересовался он, садя на лавку напротив, где обычно сидела Целана, перебирая травы. - Мы знакомы или ты просто боишься меня, потому что я сын Драгомира?
   - Я не боюсь тебя, - девушка упорно не поднимала головы. - И мы не знакомы, хотя я много слышала о тебе от твоей матери. Она тебя очень любит.
   - Да уж, - невольно улыбнулся Вадим. - Подожди.. ты теперь местная целительница, так? А откуда ты взялась? Я уезжал - никого не было после смерти старой Дельфы. Откуда ты?
   - Моя деревня стоит недалеко от Китежа, на реке Морион, - тихо ответила лекарка. - Меня привез твой брат, возвращаясь из похода на морионский клан. Он хотел сделать меня своей игрушкой, но Лада не позволила и отняла меня. Теперь я помогаю ей и вот.. лечу. Меня бабушка учила.
   - Понятно, - Вадим по-прежнему ничего не понимал. - А меня лечила тоже ты?
   - Да, я готовила отвары и растирала тебя водкой. А потом с тобой сидела мать.
   Илика встала и отвернулась к стене, якобы переставляя поудобнее бесконечные кувшинчики и склянки. Вадим неслышно встал и шагнул к ней.
   - Ты меня боишься.. - шепнул он. - Но мы незнакомы, если Грегор привез тебя из похода. Что же тебя так напугало, малышка? Я так неприятен тебе?
   Илика, не оборачиваясь, выпрямилась.
   - Я не напугалась. И ты не неприятен мне. Прости, господин, я должна покормить ужином твою мать. Позволь мне уйти.
   - Да, конечно, - до предела озадаченный Вадим проследил взглядом почти убегающую девушку, мучительно пытаясь вспомнить, откуда у него ощущение, что они виделись, если она появилась в замке во время его отсутствия..
  
   Илика отложила полотенце и оделась. Баня всегда была ее любимым занятием. Да и летом в лесном озере обожала купаться. Бабушка в шутку звала рыбкой и предлагала червячков на обед. Улыбнувшись невольному воспоминанию, девушка собрала вещи и вышла на улицу, задумчиво глядя в землю. Расположение замка она уже давно выучила наизусть. Недавно пришло письмо от Драгомира, Лада радостно улыбалась, перечитывая его снова и снова. К сожалению, возвращение главы клана откладывалось, но зато по возвращении он обещал привезти какие-то важные и добрые вести, которые пойдут только на пользу клану и семье Вольных.
   Углубившись в свои мысли, Илика никого не видела вокруг и даже не отвечала на приветствия слуг и воинов, раздававшиеся вокруг. Юную целительницу все приняли с добром, помогая по мере сил и возможностей. Избегал ее только Грегор, так и не простивший нарушенных планов в отношении игрушки. А поскольку злиться на мать он не мог, то недовольство распространялось только на пленницу, виноватую в том, что понравилась матери и была отнята у него.
   - Ох, маленькая, осторожнее, упадешь ведь!
   Илика покачнулась, подхваченная сильными руками, и наконец обратила внимание на окружающую действительность. В эту минуту действительность имела высокий рост, длинные черные волосы, рассыпанные по плечам, бархатно-карие глаза и веселую улыбку старшего сына Лады. Именно он держал сейчас в руках налетевшую на него задумавшуюся целительницу. И хотя опасность упасть ей больше не грозила, парень почему-то не спешил отпускать пойманную. Руки словно отказывались расцепляться, крепко прижимая такую знакомую спинку. В эту секунду Вадим был твердо уверен, что уже обнимал эту девочку. Но когда?? Вспомнить этого он не мог.
   - Почему ты сказала мне неправду? Ты ведь видела меня раньше, чем я пришел в твою аптеку.. где? - наугад спросил Вадим, с радостью видя, как смутилась Илика. - Скажи мне, я точно знаю, что это было. Я обнимал тебя уже.
   - Я.. - Илика упорно не поднимала глаз, впившись взглядом в серебряную фибулу на воротнике его рубашки. Вадим предпочитал дома бегать налегке, в не застегнутой шерстяной куртке или воинском плаще, подбитом мехом. Вот и сейчас фибула, застегивавшая верхнюю рубашку из дорогой синей шерсти, приковала к себе взгляд застигнутой врасплох девчонки. - Когда тебя привезли, ты был практически ледяным. Мы пытались тебя согреть.. затопили очаг, принесли много одеял.. но ты слишком сильно замерз. И тогда я вспомнила.. бабушка учила меня, что в таком случае может помочь тепло живого тела. И я..
   - Ты разделась и легла рядом? - понял Вадим, коснувшись пальцами подбородка девушки и заставляя ее поднять голову. Илика вырвалась и попыталась убежать, но снова оказалась в крепких объятиях. - Малышка.. Спасибо тебе. Значит, это тебя я обнимал во сне.. Скажи, а я.. ну, я ничего с тобой не сделал? Я не помню первых трех суток дома. И тем более той ночи. Поэтому если.. если я тебя обидел, то ты скажи мне..
   - Нет, - невольно улыбнулась Илика. - Ты просто обнимал меня так крепко, что иногда было трудно дышать. Я пробыла с тобой до утра, а когда твое тело стало теплым, укрыла тебя и ушла. Все в порядке, господин, ты ничем меня не обидел.
   - Вот почему ты так смутилась, увидев меня на пороге аптеки, - кивнул Вадим и, взяв Илику за руку, повел в замок. - Ты очень умная девочка, никто не говорил мне о таком способе лечения. Я обязан тебе жизнью.. Так что с меня подарок. Сейчас мы отправимся в кладовую, и ты выберешь себе несколько нарядов и украшения. И не спорь, - добавил он, видя, что с ее губ готовы сорваться возражения. - Я должен отблагодарить тебя.
   Девушка послушно шла за ним, пытаясь успокоиться. Увидев на его лице благодарность вместо осуждения, она вдруг расслабилась, осознав, что очень боялась его реакции на известие о том, как и кто его лечил. В конце концов, юным девушкам не полагается проводить ночи в постели мужчин, если это не их возлюбленный или муж. Да еще в таком виде. Но Вадим, видела она, совсем не собирался судить ее, напротив, был благодарен за спасение. В эту минуту целительница даже не задумывалась о том, что для нее почему-то крайне важно, как о ней подумает спасенный.
   В кладовой сын хозяйки решительно направился к полкам с самыми красивыми и дорогими тканями, выбрав несколько отрезов для праздничных нарядов, а затем материи попроще, на повседневные. Затем открыл небольшой берестяной короб, стоящий на подоконнике, и достал оттуда несколько некрупных стеклянных бус - синих, зеленоватых, желтых, а также парочку серебряных браслетов с причудливым узором. Сложив все это в плетеную корзинку с крышкой, он задорно улыбнулся своей спасительнице и повел ее в замок. Там Вадим попросил накрыть стол, а сам достал из шкафа запыленную бутылку дорогого вина и два серебряных кубка.
   - Я думаю, мы должны отметить мое чудесное спасение и твою удивительную находчивость, - объяснил он свои действия оторопевшей Илике, изумленно наблюдающей за его приготовлениями. - Знаешь, там, на поляне, когда уехали мои враги, я уже мысленно простился с домом. Думал, что еще час-другой - и я замерзну, и все.. не будет меня больше. Маму не увижу, брата, отца. Так не хотелось умирать..
   Илика мысленно охнула от немыслимо спокойного тона, которым он произнес эти слова. Ей никогда не приходилось быть на грани жизни и смерти, как часто доводилось воинам. И что такое быть абсолютно беспомощной в руках тех, кто сильнее и намерен отнять у тебя жизнь, ей тоже было неизвестно. Но сейчас она переживала рассказ Вадима, словно сама стояла там, на заснеженной поляне, привязанная к дереву и медленно отдающая тепло морозному воздуху. Неосознанно Илика придвинулась ближе и положила руку на ладонь парня, словно успокаивая и защищая его от горечи воспоминаний. Он благодарно улыбнулся этому жесту и погладил ее по голове. А затем пригласил покататься на лошадях. С содроганием вспомнив свой единственный опыт верховой езды, девушка попыталась отказаться, но Вадим, смеясь, пообещал не издеваться над ней, как младший брат, а учить кататься потихоньку и недолго.
   - Ты должен благодарить богов, что послали на ту поляну охотников, - вспомнила она, осторожно пригубив терпкое яблочное вино. - Если бы не они.. Твоя мать несколько недель плохо спала и все вспоминала тебя во сне.. Трудная была война?
   - Да когда она была легкой, - хмыкнул Вадим. - Война - это всегда одно и то же: бои, схватки, раненые, убитые. Победа одних и поражение других. Обычное дело. Просто в этот раз как-то все было сложнее. То ли не рассчитали силу противника. То ли слишком долго возились.. Мы бы выиграли, просто нужно было дождаться свежих сил. Измотаны были оба клана. Но подкрепления мы не дождались. Мой воевода оказался предателем.
   По дороге в конюшню Вадим незаметно для себя рассказал историю с той несчастной девушкой, невестой Черногряда. Илика, повинуясь его настойчивым вопросам, рассказала о своем детстве, о бабушке. Узнав, что она найденыш, Вадим попросил нарисовать эмблему на пеленке, в которой нашли младенца. Подобрав веточку, Илика начертила символ на утоптанном снегу. Рисунок показался Вольному каким-то знакомым - геральдику знатным юношам вбивали в голову крепко, как и воинскую науку. Для прогулки он выбрал смирную молодую кобылу гнедой масти с белым пятном во лбу. Илика погладила лошадь по шершавой морде и протянула кусочек хлеба с солью, предусмотрительно прихваченный из кухни. Кобыла аккуратно взяла угощение мягкими губами с ладони и благодарно всхрапнула. Подсадив неопытную наездницу на лошадь, Вадим легко взлетел в седло и тронул коленями бока своего Вереска.
   Прогулка очень понравилась Илике. Это было совсем не так, как в тот день, когда ее похитил Грегор. Седло было удобным и мягким, лошадь не неслась стрелой, а неторопливо перебирала копытами по хрусткому снегу, утоптанному, словно брусчатка. А главное - рядом ехал не похититель, пугающий и непонятный, а симпатичный и добрый парень, который - Илика робко призналась сама себе - ей очень нравится. Конечно, она была далека от того, чтобы самонадеянно рассчитывать на чувства с его стороны. В конце концов, кто она и кто он.. Но девичье сердце сладко замирало, когда руки случайно касались друг друга. А когда на берегу реки Вадим снял ее с седла и поставил на землю, Илика будто нечаянно прижалась к нему чуть сильнее, чем того требовала несложная процедура снятия с лошади.
   К концу вечера, уставшая и переполненная впечатлениями, Илика честно призналась себе, что влюбилась. Влюбилась в недосягаемого и недоступного хозяйского сына. Сильного и смелого воина. Заботливого и верного друга. Красивого и нежного парня. Матушка Макошь, сохрани и помилуй, как же теперь быть.. ведь сердце колотится пойманной птичкой, едва глянешь на воина, а руки до сих пор вспоминают его прикосновения..
  
   Илика вытерла последнюю чашку и поставила на стол. С тех пор как она поняла, что влюбилась в старшего сына своей хозяйки, яркие краски, расцветившие было мир, погасли. Умная девушка понимала, что у зародившегося чувства нет никаких шансов. Она слишком любила его, чтобы согласиться на роль наложницы - а что Вадим может ей предложить, если ее чувства к нему вдруг взаимны? Они так далеко друг от друга по положению, что о семье не может быть и речи. Что же делать, мучительно размышляла влюбленная, расставляя посуду по шкафчикам. Что же делать. Признаваться нельзя, это ясно. Если не любит, будет очень обидно услышать что-то вроде "ты хорошая девушка, но я не могу ничего тебе дать". А если.. сладко замерло сердце.. то что? Будущего у них все равно нет. Никто не позволит знатному воину, сыну главы клана, жениться на безродной служанке, привезенной из глухого леса. Надо что-то делать. Как-то справляться с ненужным, опасным увлечением. Почему приворотное зелье есть, а вот отворотного еще не придумали, - горько усмехнулась девушка, подходя к окну. Во дворе рубились на мечах дружинники. Глядя на ловких, сильных парней, молниями крутящихся в поединках, Илика грустно улыбалась - ну что б ей не найти зазнобу среди них? Николас всегда угощает ее лакомствами, шутит с ней.. А Венцеслав недавно подарил ленту для волос.. Ведь некоторым парням она нравится, ну почему глупое сердце не нашло ничего умнее, кроме как забиться в ответ на объятия и ласковую улыбку того, кого никогда жестокие боги не позволят назвать суженым. Как же больно, Макошь милосердная..
   - Привет, милая!
   Илика вздрогнула и обернулась. На пороге стояла Лада. Мягко улыбнувшись, она прошла к скамье и села, попросив налить клюквенного морса. Девушка торопливо метнулась к погребу за кувшином, а когда наливала вкусный напиток, едва не разбила глиняный кубок. Лада понимающе усмехнулась. - Рассказывай, что за печаль. По бабушке тоскуешь?
   - Нет.. то есть, конечно, по ней скучаю, - торопливо поправилась Илика, перебирая сухие горошины в чашке. - У меня все хорошо, госпожа.
   - Я вижу, - кивнула Лада. - Так хорошо, что ты забыла уже, когда смеялась. Бывало, во двор выйдешь - дружинники вокруг тебя толпой, и все шутят, смеются. Ты когда последний раз к ним выходила? Аптека - мои покои - кухня. Вот и все твои прогулки. Девочка моя, тебя кто-то обидел? Грегор что-то натворил опять? Скажи мне, я разберусь.
   - Нет, меня никто не обижал, - благодарно улыбнулась Илика. Глубоко вздохнула, сцепив руки в замок.. - Просто.. я влюбилась. Не в того и не тогда. Такое бывает. Вы не думайте, я справлюсь. Я должна справиться.
   - Он что, тебя не любит? - осторожно уточнила Лада, отставив стакан. Подперев ладонью подбородок, она в упор уставилась на затосковавшую служанку. - Или с ним что-то случилось?
   - Нет, - еле слышно ответила Илика, сверля взглядом потемневшую от времени дубовую столешницу. - С ним все в порядке. Я не знаю, любит он меня или нет.. и никогда его об этом не спрошу. Мне нельзя его любить.
   - Женат? - осведомилась Лада, начиная догадываться, о ком речь. Тесное общение ее старшего сына с привезенной девочкой давно уже не была секретом от обитателей замка. Илику все любили, и никто не смеялся над такой странной дружбой служанки и господина. А Вадим не упускал случая между воинскими делами и домашними хлопотами наведаться в аптеку или пригласить девчонку погулять. На Зимнепразднике и вовсе не отходил от нее, потащив с собой на ярмарку, надарив кучу сладостей и игрушек, и во всех играх вставал с ней в пару. Умная женщина давно заметила искорки между сыном и девочкой, но ничего не говорила, понимая, что запретить этим двоим влюбляться никто не сможет, а будущее все равно от них не зависит. И только теперь, видя, как угасает и тоскует растерявшаяся Илика, решила вмешаться.
   - Нет.. так же тихо ответила девушка, комкая полотенце.
   - Понятно. А ты с ним говорила? Лада поправила волосы и в упор уставилась на служанку. Та сжалась, опустив глаза. - Нет. И что, ты думаешь, что молчание решит проблему? Или она сама рассосется? Сколько еще ты собираешься прятаться от Вадима?
   - Вы.. знаете? - широко распахнутыми глазами уставилась на хозяйку Илика. Лада невольно усмехнулась ее изумлению. Ну конечно, влюбленность ни разу не была написана на ее лице яркими красками, ага. Святая наивность..
   - А ты думала, нет? У вас на лице у обоих написано. И к гадалке не ходи. Я не буду тебе что-то советовать, это бессмысленно. Все равно вы уже любите.. Не знаю, малышка, как тебя утешить. Сословные предрассудки сильны в нашем мире, ты знаешь. И вряд ли Драгомир разрешит вам пожениться. Но знаешь.. Когда любишь - если по-настоящему, а не увлечение, как бывает.. То наплевать на все. На условности, на правила. Ты все равно живешь и будешь здесь жить. Не знаю, как быть с твоей бабушкой.. может, правда привезти ее сюда.. Весной я пошлю за ней кого-то. Потому что отпустить тебя значит лишить замок хорошей целительницы. А так их будет две. Поэтому.. Я бы на твоем месте плюнула на предрассудки и запреты и просто любила. Знаешь, так редко выпадает счастье полюбить, да еще взаимно.. Если бы ты видела, сколько браков заключено по расчету, особенно среди знати..
   - И.. Вадиму тоже приготовлена невеста? - прошептала Илика, глотая слезы. Лада улыбнулась и взяла ее за руку.
   - Пока нет. Но кто знает. Мой старший сын как раз в том возрасте, когда пора уже задумываться о семье. А он вот взял и влюбился. Не знаю, малышка, правда не знаю. Любит он тебя.. А на ком женится - это только богам и Драгомиру известно. Я понимаю, видеть его жену в замке тебе будет трудно.. Но кто ж виноват, что ты простая служанка, а он знатный воин? Мы даже не знаем, кто твои родители.. В общем, решай сама, девочка моя, - встала из-за стола Лада. У двери она остановилась и обернулась: - Я не могу благословить вашу семью, но вашу любовь благословлю с радостью, потому что желаю счастья своему сыну. И он счастлив с тобой, это видно. А там будь что будет. Может, и смилостивятся боги. Не знаю. Но отчаиваться не стоит. Главное - что у вас это взаимно. А все остальное решить можно, если очень захочешь. Удачи, моя хорошая. Кстати, он только что приехал из города, - вскользь заметила она, улыбаясь торопливости, с которой Илика вытерла слезы и стрелой помчалась на улицу.
  
   Вадим завел Вереска в стойло и снял седельную сумку, думая о том, что сейчас пойдет в аптеку и увидит золотоволосую синеглазку, которая завладела его сердцем с первой же встречи. То есть со второй, усмехнулся про себя воин, вспоминая, что первую он просто проспал и прометался в жару. Невольно коснулся кармана, где припрятал подарок для нее - маленькие серебряные весы, купленные в скобяной лавке на Мосту торговцев. В аптеке пригодится.
   И обернулся, почувствовав ее присутствие раньше, чем услышал осторожные шаги. Усталое лицо озарилось улыбкой.
   - Здравствуй, моя хорошая, - девушка доверчиво прильнула к нему и вздохнула. Обняв ее, Вадим осторожно коснулся золотой макушки и замер на несколько секунд, отрешившись от всего мира. - Как ты? Мне показалось, что-то случилось перед моим отъездом. То ли обиделась на меня за что-то, то ли захворала. Я тебя целую неделю не видел, - с легкой обидой в голосе прошептал Вадим. Илика подняла на него наполненные слезами глаза.
   - Я люблю тебя, - неожиданно для обоих призналась она. - Ты не обижал меня, просто я растерялась, поняв, что влюбилась в хозяйского сына. Я не пара тебе, простая служанка. И.. мне казалось, что если не видеться, то все пройдет, как наваждение или дурман. А оно не проходило. И я подумала.. Да Перун с ними, с предрассудками! Один раз живем, не хочу ни о чем думать! Даже если мы не сможем быть вместе всю жизнь, то хоть сколько-нибудь ведь сможем! А там как богам будет угодно! Я понимаю, рано или поздно тебе надут невесту по положению и знатности.. Наверное, тогда я уеду. Не знаю, в общем. Будь что будет!
   Произнеся эту торопливую и отчаянную тираду, она опустила голову, боясь поглядеть на любимого. А он осторожно заставил ее поднять голову и ответил долгим поцелуем, выметая из головы все сомнения, страхи, мысли.. Легкой золотой дымкой завихрился вокруг них снег, словно сами боги благословили этот непонятный союз, только что заключенный против всех законов и правил..
  
  
   После обеда дружинники снова высыпали во двор на тренировку - воинское дело в замке всегда было на первом месте, и парни никогда не упускали возможности отточить мастерство. После получаса обычных упражнений и шуточных сражений Грегор, ухмыльнувшись, вызвал на состязание брата. Тот изящно поклонился, принимая вызов.
   Несколько минут братья кружили друг напротив друга, не делая ни единого выпада, а словно изучая противника, выбирая, куда нанести единственный, но точный удар, который определит судьбу всего поединка сразу. Опытный Вадим настороженно караулил каждое движение младшего, не давая ему приблизиться больше, чем нужно было для удара.
   - Ну что, братец, завоевал нашу ведьму? - широко ухмыльнулся Грегор, делая ложный выпад, чтобы заставить соперника раскрыться под удар. Но Вадим только хмыкнул, легко отводя клинком острый меч, направленный в его грудь.
   - А тебе какое дело, мелкий? - изящно ушел от следующего пасса воин. Грегор крутанулся на месте, якобы ошибочно отворачиваясь, но в следующий миг яркое солнце яростно блеснуло на выстрелившем вперед лезвии его меча. Вадим и от этого удара уклонился легко и непринужденно. - Нет, я, конечно, благодарен тебе за то, что ты ее сюда привез, иначе мы бы не познакомились. Но не кажется ли тебе, что это.. скажем, не твое дело?
   Язвительная ухмылка на лице старшего заставила сердце Грегора вскипеть от обиды. Значит, эта белобрысая ведьма действительно предпочла брата. Маленькая дрянь! - выругался про себя отвергнутый парень. Надо же, его послала в далекие дали, а этому сердце вручила на золотой тарелочке. Зараза такая! Грегор разозлился и нанес целую серию быстрых ударов, пытаясь вымотать противника, вынудить его раскрыться и допустить ошибку. Но чертов братец не попадался на его уловки, словно угадывая очередной удар еще до того, как Грегор повернет клинок. Еще через несколько минут он вскрикнул от легкого укола в плечо. Поединок был закончен победой Вадима. Поклонившись противнику, он потянулся и широко улыбнулся:
   - Да не ревнуй ты! Она ж не виновата, что полюбила меня, а не тебя. И на твоей улице будет праздник, вот увидишь!
   - Ты ведь не женишься на ней, - вдруг серьезно обратился к брату Грегор, оперевшись на воткнутый в снег меч. - Это я еще мог бы, я младший сын, на меня не возлагают столько надежд. Но ты наследник отца, будущий глава Фантомов. Тебе просто не дадут жениться на безродной служанке, отец наверняка подберет невесту из дочерей глав союзных кланов. Ты же у нас такой праведный, как же ты можешь обманывать влюбленную девочку?
   - А она знает, - пожал плечами Вадим. - Илика умничка и прекрасно понимает разницу в нашем положении. Просто она любит меня и хочет быть рядом столько, сколько судьбой отмерено. Эх, Грегор, и чего б тебе старшим не родиться? Ты же просто создан для руководства кланом, прирожденный вождь! А я терпеть все это не могу. Воевать - да. Я хороший воин. Но командовать другими, да еще таким кланом, как наш.. Вот надоест все, возьму Илику да уеду в Китеж к Гаврошу, он давно зовет, - мечтательно протянул Вадим, вложив меч в ножны на поясе. - А что? Идея богатая. Сыновей у него нет, а клан кому-то передать надо. Тогда отцу придется передать Фантомов тебе.
   - Если бы, - скептически протянул Грегор. - Так тебе отец и позволил уехать. У него на тебя столько планов заготовлено.. Найдет и назад привезет. Хотя вообще когда еще это будет. Отец еще крепок и полон сил. Вряд ли он отойдет от дел раньше, чем руки устанут держать меч, а ноги перестанут попадать в стремена лошади. Так что не вешай нос. У вас с Иликой еще много времени. А там что-нибудь да изменится.
   - Ага, Девина повернется вспять, и отец от меня отстанет с главенством, - хмыкнул Вадим. - Ладно, ты прав. Время покажет. Пойду я к ней. Не скучай!
   - Не дождешься, - огрызнулся Грегор, выходя из казармы. Вадим умылся и поспешил в аптеку.
  
   Лютеция, каменная столица, поражала своим великолепием. В отличие от деревянно-домашнего Китежа или песочно-пустынного Ар Каима она сразу заявляла свои претензии на звание главного города страны и прекрасно с этим справлялась. Величие Лютеции подавляло впервые попавшего в город путника. Напитанные историей камни излучали высокомерную прохладу, каждым домом, каждой улицей подчеркивая свою древность и значимость. Чувствовалось, что именно этот город был заложен самым первым, и, как старший сын в семье, Люта давала понять свое положение другим городам.
   Весна робко заявляла свои права, пока еще не решаясь спорить с прочно освоившейся в городе зимой. Но уже в полуденное время было чуть теплее, чем утром, где-то робко проклевывались первые зеленые ростки, деревья стряхнули снег и прихорашивались перед тем, как одеться в свежую листву яркого изумрудного оттенка. Небо умылось утренней росой, из глухо-серого превратившись в нежно-лазурное, а солнце все чаще выбиралось на небосклон, мягко намекая, что вот-вот возьмется за землю всерьез, и тогда снегу и морозу придется уступить свою власть и уйти на покой до следующей зимы. Бог солнца Хорс готовился уступить права Яриле, ярому богу пробуждающейся природы и вешнего света.
   В одном из замков города собирался Большой Совет. Недавно закончилась целая серия войн, в которых приняли участие столичные кланы, и большая часть завершилась победой. К сожалению, несколько кланов, вместо того чтобы принести к воротам столицы флаги побежденных, украсили своими штандартами Залы славы других городов. Одним из таких досадных поражений был проигрыш Призраков, рекрут-клана Фантомов. Драгомир, глава Фантомов, нахмурившись, что-то черкал в свитке, лежащем перед ним, и ждал окончания перерыва. Во второй части заседания должна была решаться участь клана его сына. То ли ему дадут еще один шанс реабилитироваться перед Советом и позволят принять участие в новой войне, то ли расформируют и разбросают воинов по другим отрядам. Меньше всего Драгомиру хотелось второго исхода. Призраки должны остаться, в них взращено немало отличных воинов, в том числе и его старший сын.
   - Хандрите, лорд? - послышался рядом низкий приятный голос. Драгомир повернул голову: рядом стоял глава одного из самых могущественных кланов Союза, в который входили и Фантомы. Высокий, отлично сложенный мужчина лет сорока, стоял рядом с креслом Драгомира, опираясь на рукоятку отличного меча. Темно-карие глаза спокойно смотрели на главу Фантомов, но где-то в глубине их легкой искоркой плескалось.. нет, пожалуй, не ирония, скорее некоторое удовлетворение.
   - Добрый день, виконт ВадШ, - поклонился Драгомир. - Да, пожалуй, у меня есть некоторые основания для хандры.
   - Наслышан, - без улыбки подтвердил ВадШ. - Последняя война рекрутов серьезно пошатнула ваше положение в Совете.
   - Виной тому не низкое мастерство моих воинов, а банальное предательство, - оскорбленно вскинулся Драгомир, бросая на стол перо. ВадШ едва заметно усмехнулся.
   - Простите, лорд, но, боюсь, Совет не примет во внимание столь незначительные подробности, как эта. Измена - не оправдание для проигранной войны. Значит, Ваш сын оказался не столь прозорливым и мудрым, чтобы увидеть врага в том, кому безоглядно доверял. Как бы то ни было, а это пятно на безупречно чистой репутации клана, - невозмутимо заметил он, делая знак слуге принести воды. - Но я пришел не для того, чтобы злорадствовать над Вашим положением. Я предлагаю Вам сделку. Вы знаете, мой голос в Совете значит достаточно много, и ко мне прислушиваются. Я мог бы замолвить словечко за Призраков и потребовать для них шанса на реабилитацию. Благо наши враги из Конгломерата не собираются успокаиваться и готовят очередные пакости. Вы же читали донесения шпионов. В общем, мое предложение таково. Заступиться за Призраков я мог бы при наличии некоего основания, которое давало бы мне повод это сделать. Только, пожалуйста, - слегка поморщился ВадШ, - не надо думать о банальной взятке. Я не беден, отнюдь. Подумайте, лорд Драгомир, что Вы можете предложить мне для того, чтобы я захотел высказаться в Вашу пользу.
   Драгомир задумался. Предложение было весьма заманчивым, и не воспользоваться им было бы верхом неблагоразумия. Да что там, величайшей глупостью это было бы. Но что, что предложить могущественному виконту в уплату за заступничество? Деньги - нет, он прав, клану Шиноки неинтересны были банальные взятки. Воины клана были достаточно состоятельны, чтобы позволить себе элитный значок. Внезапно Драгомир вспомнил, что старшая дочь ВадШа недавно с помпой и пышностью праздновала свое совершеннолетие - 16 лет. С этого момента девушки считались взрослыми и могли вступать в брак.
   - Итак, я вижу, Вы что-то придумали, - негромко произнес ВадШ. Его улыбка вполне могла бы украшать морду готовящегося к прыжку ягуара. Холодный взгляд темно-карих глаз остановился на собеседнике. Драгомир кивнул.
   - Да, я подумал о том, что могло бы стать причиной, побудившей Вас выступить на стороне моих воинов. Насколько я знаю, Ваша Ульрика не так давно стала совершеннолетней.
   - Верно, - в улыбке ВадШа появилась крохотная доля сердечности. - Моя дочь стала совсем взрослой.
   - И очень красивой, - в тон ему добавил Драгомир. - А моему Вадиму давно пора подумать не только о сражениях и битвах, но и о продолжении рода. В конце концов, он воин, а они редко умирают в своей постели. Но как старший сын Вадим обязан оставить наследника, и как можно скорее. Мне кажется, из Вадима и Ульрики могла бы получиться отличная пара. Да и нашим кланам совсем не помешает такой крепкий и прочный союз, основанный на союзе наших детей.
   Виконт ВадШ улыбнулся и сделал знак слуге. Через минуту на столе возникла бутылка редчайшего аркаимского вина и два бокала. ВадШ наполнил кубки и поднял один.
   - Что ж, лорд Драгомир, я рад, что Вы нашли столь приятную и толковую причину для заключения нашего союза. В самом деле, просто состоять в одной организации и породниться через детей - это совсем разные вещи. Наши кланы, конечно же, расположены далеко, но расстояние от Ар Каима до Лютеции благодаря Телепортам невелико. Что ж, по рукам. После заседания Совета я приглашаю Вас на ужин в мой замок, где Вы познакомитесь с Ульрикой и получите ее портрет для Вашего сына. А после за ужином мы обсудим условия брачного контракта и прочие вопросы.
   Едва слышный в общем шуме звон соприкоснувшихся бокалов скрепил пока еще устный договор двух могущественных и знатных воинов.
  
   Илика и Целана всю неделю пропадали в лесах вокруг Сенежа, торопясь собрать ранние травы и корни для приготовления новых лекарств. Прошедшая зима основательно опустошила запасы в кладовой, и их требовалось восполнить. Вскоре сойдет снег, и появятся цветы и травы, которые можно использовать в лечении. Теперь до осени предстоит немало хлопот - вовремя собирать будущие лекарства, многие из которых требовали торопливости, ибо их целительные свойства имели очень короткий срок, затем растения превращались в обычные украшения полян. Целана делала успехи в целительстве, и Илика все чаще доверяла ей самостоятельное приготовление микстур и мазей. Ее помощнице было гораздо интереснее возиться с лечением и созданием настоев, чем помогать кухарке, к которой она была приставлена после смерти старой Дельфы. И теперь, когда благодаря Илике Целана снова вернулась в аптеку, счастью рыжей бестии не было предела. Запах готовящейся мази или отвара привлекал ее гораздо больше, чем аромат свежего хлеба или варящейся похлебки, а снадобье удавалось куда лучше, чем суп или каша.
   - Какая ты красивая, - со вздохом поглядела на подругу Целана, присаживаясь на поваленное дерево, чтобы очистить от сора сорванную траву и сложить ее в корзинку. Илика и впрямь расцвела в любви. Последние месяцы Вадим никуда надолго не уезжал - после проигранной войны им запрещено было объявлять новые до Большого совета, на котором будет решена участь клана. Поэтому, кроме города и коротких воинских походов, он никуда не отлучался. Свободного времени у них, как и у всех обитателей замка, оставалось немного, и влюбленные старались провести его вдвоем. Нередко Вадима видели выходящим на рассвете из комнаты целительницы, а ее - из хозяйских покоев. Недавняя лесная жительница совершенно изменилась и словно даже стала выше ростом. Может быть, просто перестала ходить, опустив голову, а подняла к солнцу сиявшее не тусклее небесного светила лицо. В глазах ее теперь плескалась счастливая лазурь, фигурка округлилась, а движения стали легкими и плавными, когда девичество уступило место женственности.
   Покраснев, Илика отбросила назад упавшую на лицо прядь волос и задумчиво уставилась вдаль. Сегодня Вадим должен был приехать из Лютеции, куда отбыл вчера с дружиной, и заодно привезти почту. Отец еженедельно писал домой, сообщая текущие новости и обещая вернуться после заседания Большого Совета.
   - Пойдем домой, - наклонившись, она подняла корзинку. - Сегодня вечером еще сходим на Тихую поляну за вечерними сборами. И утром пойдем. У нас столько дел..
   - А вечером приезжает Вадим, - лукаво протянула Целана, вставая с поваленного дерева с корзинкой в руках. - А ты вся чумазая после леса, и коса растрепалась, ай-ай-ай..
   - Целана! - вспыхнула Илика. - Не дразнись! Я умоюсь, не покажусь же я ему на глаза такой неприбранной!
   - Прости, - погрустнела рыжая, направляясь к выходу из леса. - Просто я тебе завидую. У вас такая красивая любовь. Аж светитесь оба, словно солнышко проглотили. Мой Квентин хороший парень, но какой-то чересчур холодный.. Ни слова не скажет, ни приласкает.
   - Зато он постоянно тебе помогает, - возразила Илика, на ходу срывая несколько ягод поздней рябины. - И подарки редкий день не дарит. Просто он такой.. Не умеет слова говорить. Не всем это дано. А слова - они ведь не всегда доказывают любовь. Поступки гораздо важнее. Твой Квентин тебя очень любит, и не говори, что ты этого не знаешь.
   - Знаю, - смутилась Целана, открывая неприметную калитку в задней стене, через которую девушки выходили на свой промысел. Охраняющий ее воин кивнул им и улыбнулся. Вернувшись в аптеку, подруги занялись разбором добытого. Что-то требовалось разложить на просушку, что-то немедленно порезать и залить крепким ромом или водкой, иные травы не могли ждать, настои из них готовились сразу же, пока не подсохли.
   Через два часа все было закончено. На печурке стояли два чугунка, в которых весело булькали отвары, на подоконнике разложены были для просушки травы и коренья, а в аптеке снова царил порядок. Илика заторопилась в баню - до приезда любимого оставалось всего ничего, а ей нужно было привести себя в порядок - после леса и приготовления лекарств она выглядела неважно.
   Вечером, после ужина, Илика отправилась в свою комнату. Последние дни она не очень хорошо себя чувствовала, приписывая это весне: от яркого солнца кружилась голова, и вчера еще любимые кушанья вызывали отвращение и тошноту. Поэтому, едва Лада закончила трапезу, Илика быстро прибралась в комнате и ушла к себе прилечь. Там ее и нашел вернувшийся из города Вадим. Осторожно присев рядом, он поцеловал любимую и протянул медную узорчатую шкатулку, в которой оказались несколько браслетов, бусы и колечко.
   - Спасибо, милый, - благодарно улыбнулась Илика, прижавшись к его плечу. - Плохие новости? - догадалась она. Сегодня парень был непривычно молчалив и нахмурен. Не спешил, как обычно, рассказать новости о поездке, зацеловать. Чуткая девушка сразу поняла, что случилось что-то важное или неприятное.
   - Да, родная. Отец вызывает нас с Грегором в Ар Каим. Через несколько дней заседание Большого Совета, где будет решаться участь моего отряда. А Грегора он хочет отдать в какой-то клан рекрутом.
   - Что тебе будет за проигранную войну? - осторожно спросила девушка, взяв любимого за руку. Он высвободил ладонь и обнял ее, поцеловав в макушку.
   - Ну, пряниками всяко не наградят, - невесело улыбнулся. - Просто пока неясно, расформируют клан или дадут шанс. Весной начнется новая серия войн, и если нас простят, то мы сможем доказать, что чего-то стоим как воины. А могут и просто разогнать. Вот за этим я и поеду в Ар Каим. Решение Совета будет оглашено через несколько дней. И я там должен быть. Все будет хорошо, малышка. Голову не отрубят, а остальное неважно. Даже если разгонят клан, я найду себе занятие. Буду воинов дома тренировать да с Фантомами на сражения ездить неофициально. Пойдем покормишь меня, я голодный, как Симаргл.
  
   Вадим натянул поводья, останавливая Вереска, и огляделся. Он никогда не был в Ар Каиме весной и сейчас с удивлением разглядывал такой незнакомый город. В Лютеции весна всегда была прозрачной и холодной. Снег незаметно таял, обнажая брусчатку мостовых и каменные стены домов. Деревья робко одевались в зеленые листья, стряхивая с себя остатки зимней сонливости. Весна медленно входила в свои права, подсушивая мокрый камень и нагревая его первыми теплыми лучами. Здесь же все было иначе: пустынный город мгновенно стряхнул с себя жалкие остатки зимнего одеяния, раскалившись до привычной жары. Дома, построенные из непонятного желто-серого камня, добываемого в местных Катакомбах, ничем не напоминали унылые мрачные строения, какими они казались весной. Пустыня изгнала зиму легко и непринужденно - в этих краях и снега-то толком не бывало. Так, белая крупа иногда сыпалась с неба, смешиваясь с песком на манер соли и тут же тая под безжалостными лучами.
   Братья подъехали к дому, где отец всегда останавливался, когда бывал в Ар Каиме. Их уже ждали. Слуга принял поводья и передал лошадей конюху, а сам пригласил господ в гостиную, где уже сидел лорд Драгомир.
   Войдя, сыновья сдержанно приветствовали отца - в их семье нежности не были приняты, и лишь Лада позволяла себе нарушать обычаи, не стесняясь выказывать на людях нежность к мужу и любовь к сыновьям. Драгомир кивнул и пригласил их за стол. Пока слуги накрывали обед, он расспрашивал их о положении дел дома, о жене, интересовался новостями. Когда с едой было покончено и слуги поставили перед каждым кружку кваса или морса, Драгомир посмотрел на сыновей. В этот момент он почти гордился ими: взрослые, сильные, смелые воины. Настоящие Фантомы - пусть пока будущие. Вымуштрованные парни всегда слушались отца, как того требовали обычаи, и он вполне мог надеяться на них. К сожалению, эта проклятая война..
   - Завтра будет оглашено решение Большого Совета, - помолчав, негромко произнес он. Вадим и Грегор обратились в слух: они знали, что участникам Совета решение говорится заранее, а официальное оглашение - скорее дань порядка и обычай для тех, чья участь решается на заседании. - Не скрою, Вадим, твое положение меня не радовало. Проигранная война - серьезное преступление против Устава Союза. И мне пришлось приложить немало усилий для того чтобы твое наказание смягчили. Клан Призраков решено не расформировывать (Вадим еле заметно расслабился). Но это решение далось не просто так. Тебя простили благодаря заступничеству виконта ВадШа, который высказал свое мнение и тем самым обеспечил перевес голосов в твою пользу. Как ты понимаешь, бесплатный сыр бывает только в мышеловке, и виконт заступался за тебя не из альтруистических побуждений. Сделал он это по одной простой причине. Мы заключили брачный контракт. На исходе Ярильных недель ты женишься на его старшей дочери Ульрике. Ей недавно исполнилось 16, и это очень красивая девушка. Вот портрет, - Драгомир достал из стоящей рядом шкатулки и подтолкнул к сыну овальный эмалевый медальон размером с ладонь. С него улыбалась черноволосая и черноглазая красавица, на которую загляделся бы и сам Ярила. Но Вадим даже не посмотрел на медальон, потрясенный неожиданной новостью. Лицо его побледнело, а руки непроизвольно сжались в кулаки.
   Лорд Драгомир с недоумением воззрился на сына, пытаясь понять, чем вызвана такая реакция.
   - Что касается наказания, то оно весьма условно. На год ты остаешься в клане Шиноки помощником главы. За этот год у тебя должен появиться наследник, после чего ты и твоя жена переедете в наш замок. Грегор возглавит один из рекрут-кланов Шиноки на этот же срок. Вам пора взрослеть, мои дорогие. Хватит быть просто хорошими воинами. Пора выходить на новый уровень. Вадим, ты знаешь, что со временем должен будешь возглавить клан Фантомов вместо меня, - слегка улыбнулся Драгомир. Старший сын упорно не смотрел на отца, по-прежнему сжимая кулаки в сильном душевном волнении. - Служба у виконта ВадШа несомненно пойдет тебе на пользу. Ты увидишь другой клан с другими порядками и обычаями. Примешь участие в их тренировках и войнах. Ну и, конечно же, научишься быть настоящим главой клана.
   - А если я не хочу? - негромко спросил Вадим, поднимая на отца полные ярости глаза. - Я никогда не чувствовал в себе желания быть главой. Мне достаточно того, что я хороший воин. Ты хоть раз спросил меня, намерен ли я возглавлять клан после тебя?
   - А зачем? - искренне удивился лорд Драгомир. - Ты мой старший сын, наследник. Обычай велит тебе после моей отставки возглавить клан и принять дела. Просто я даю тебе отсрочку, чтобы обзавестись ребенком. Ульрика красивая девушка, вы будете отличной парой.
   - Я не женюсь на ней, - сжав зубы, процедил Вадим. - И наследником быть тоже не желаю. Назначь Грегора - у него получится куда лучше. К тому же он всегда мечтал об этой должности. А я хочу просто жить. К тому же у меня уже есть невеста, и никакая Ульрика мне не нужна, отец.
   Лорд Драгомир пожал плечами, даже не подумав рассердиться на глупые высказывания сына. То, что Вадиму предстоит заменить его на посту главы Фантомов, даже не обсуждалось. Таков был извечный порядок - старший сын занимает со временем место отца. Возмущение сына никоим образом его не задело.
   - И кто твоя избранница? - насмешливо приподнял бровь отец. - Впрочем, это неважно. Без моего благословения ты все равно не сможешь жениться, а я тебе его дам только на брак с Ульрикой. Вопрос свадьбы решенный, и никакие отговорки тебе не помогут. Как и отказ от будущего поста главы. Прекрати капризничать, сын, я тебя не узнаю.
   - Капризничать? - взорвался Вадим, вскакивая из-за стола. - Ты считаешь это капризом? Ты никогда не спрашивал меня, чего я хочу. Наследник, старший сын, будущий глава - только это тебя интересовало! А то, что я не собираюсь примерять на себя эту жизнь, могущественного лорда Драгомира не волнует!
   Отец с интересом наблюдал за вспышкой бунта. Повинуясь его знаку, в зал вошел патруль замка, обнажив оружие. Вадим с горькой усмешкой обернулся на звук выдергиваемых мечей.
   - Ты разочаровываешь меня, сын, - поднялся и лорд. - Я не знаю, что за блажь пришла тебе в голову, но меня это никоим образом не интересует. Я сказал, что ты женишься на Ульрике - значит, ты женишься. И от поста главы Фантомов тебе тоже не уйти. Поскольку ты устраиваешь глупый бунт, я вынужден наложить на тебя арест. Ты остаешься в этом доме до свадьбы. Сегодня вечером состоится званый ужин, на который приглашена семья виконта ВадШа. Познакомишься с невестой. Свадьбу будем играть в Лютеции, как положено. Грегор поедет домой и предупредит мать, что нужно готовиться к торжеству. Думаю, восьми седмиц ей хватит, чтобы все устроить. Затем сразу же вернешься сюда и поступишь на службу. Что до твоего увлечения, - презрительно усмехнулся лорд, - то я разберусь с этим, как только приеду домой. Не знаю, кто она, но, полагаю, Ладе известно. Вряд ли это дочь кого-то из соседей или союзов в Люте, значит, простолюдинка. Ты всегда славился вопиющим неуважением к традициям, якшаясь со всякой чернью. Ну, кто она?
   - Целительница в замке. Грегор привез ее из похода, - с вызовом ответил Вадим, холодно глядя на окруживший его конвой. - И если ты причинишь ей зло, клянусь, я сделаю все, чтобы погибнуть в ближайшей же войне. Никакого наследника ты не получишь - зато мой хладный труп тебе привезут с первого же сражения.
   - Ох, какие мы грозные, - расхохотался Драгомир, стоящий в дверях. - Сынок, ты забываешься. Я не твой дружинник, чтобы ты мог ставить мне условия. Девчонка будет продана в первый же день. Другую целительницу найти совсем не проблема. А эту я отдам кому-нибудь из соседей. А если ты посмеешь сорвать свадьбу, то твоя зазноба будет казнена в тот же вечер. Так что полагаюсь на твое благоразумие. Отдыхай, сын, вечером тебя ждет знакомство с невестой.
   Холодно кивнув сыну, он вышел, оставив братьев в обществе вооруженной охраны. Грегор сделал знак, означающий, что нужно поговорить. С детства у них был разработан целый секретный язык, не раз выручавший, когда нужно было сообщить что-то важное и тайное. Вадим глубоко вздохнул и надменно потребовал проводить его в покои, где он сможет отдохнуть. Через полчаса туда же скользнул Грегор, которого страж пропустил беспрепятственно.
   Вадим сидел у окна, терзая поясным кинжалом ни в чем не повинную столешницу. Дорогое дерево было покрыто рытвинами и ямками от его ударов. Грегор сел в кресло напротив.
   - Ну что? - не поворачивая головы, спросил Вадим. Брат подкинул поленьев в камин и невесело вздохнул.
   - Отец в ярости. Сейчас говорил со своим заместителем. Он возмущен твоей выходкой. Видите ли, на тебя возлагались такие надежды, а ты вздумал бунтовать. Знаешь, надо бы увезти твою Илику из замка. Я совсем не уверен, что, когда отец вернется домой, она не свернет себе шею где-нибудь в закоулках двора. Ты же знаешь, он ненавидит, когда что-то не по его. Я еду домой через час, на ужин меня не звали, слава Рожаницам. Попробую потихоньку забрать ее и отвезти, откуда взял. Потом, как утихнет, заберешь ее оттуда. Мои дружинники знают это место, да на реке Морион не так много поселений. Я на карте тебе нарисую. И боюсь, тебе придется согласиться на этот брак. Отец не выпустит тебя отсюда.
   - Я понимаю, - с горечью ответил Вадим, отбрасывая кинжал. - Велес его побери, нашего папеньку! Чертов упрямец, его всегда волновали только собственные планы! Я думал, что после оглашения приговора вернусь и женюсь на Илике тайно. Она ведь простолюдинка, значит, после свадьбы я теряю право заменить отца на посту главы Фантомов. Нам с тобой обоим было бы хорошо. Ты всегда мечтал об этой должности, а я всеми силами пытался ее избежать. А теперь.. Зря я отложил свадьбу. Хотел тепла дождаться. Дождался.. Теперь мне не то что тепло будет - жарко.
   Он откинулся на спинку кресла и еле слышно застонал, представив, что будет чувствовать Илика, узнав о его свадьбе. Да, она знала, что рано или поздно это произойдет.. Но так скоро.. И теперь, если Грегор не успеет, ей придется покинуть замок Фантомов, ставший ей родным домом. Они так и не успели перевезти ее бабушку. Что ж, лучше пусть девочка вернется к ней, чем будет продана одному из друзей отца и снова попадет в рабство - кто знает, каким будет новый хозяин. Ничего, он заберет ее оттуда, как только получит свободу. Велес с ней, с этой свадьбой, если избежать ее нельзя, он женится. Но скорее солнце упадет на землю, чем жена получит хоть толику нежности, предназначенной Илике!
   - Поспеши, брат, - встал Вадим. - Тебе надо как можно быстрее добраться до дома, чтобы увезти мою суженую и успеть вернуться сюда.
   - Я отправлю с ней Добрыню и Пригляда, они со мной в том походе были. Ты прав, если я задержусь, отец заподозрит неладное. А так мы просто заберем ее, а на развилке расстанемся. Я сюда, а она к бабушке. Не переживай, все будет хорошо. Она тебя любит, и это главное. А жена.. Ну что ж поделаешь, мы знали, что рано или поздно это случится. Не успел ты на ней жениться - значит, богам то не по нраву. Держись, брат!
   - Передай ей.. - голос Вадима внезапно сел. - Я..
   - Ты ее любишь, ты не хочешь жениться, но чтобы спасти ее, вынужден, а так с нетерпением будешь ждать встречи и скучать, - засмеялся Грегор, перечисляя то, что хотел передать влюбленный брат. Тем же вечером он с малой дружиной отправился домой с известием о скорой свадьбе.
  
  
   Вечером в аркаимском особняке лорда Драгомира собрались гости. Сам глава Фантомов, довольный тем, как решилось дело его сына, улыбался гостям почти искренне, про себя обдумывая выгоды, которые принесет ему родственный союз с таким могущественным человеком, как виконт ВадШ. Будущий родственник как раз входил в зал, ведя под руку жену, темноволосую и темноглазую уроженку саркельских степей Арабеллу, а рядом с ними, весело щебеча, шли дочери Ульрика и Диана. Драгомир поспешил встретить дорогих гостей на пороге, раскланявшись с виконтом, поцеловав руку его жене и улыбнувшись дочерям. Проводив их на почетное место, заверил, что его сын вот-вот спустится в зал, и тогда они познакомят будущих новобрачных. Ульрика застенчиво улыбнулась. Отец еще дома рассказал ей о предстоящем замужестве, и теперь девушка пыталась угадать, каким будет ее нареченный. Похожая на мать черноглазая и черноволосая Ульрика была порывистой, быстрой, в отличие от плавной и медлительной Дианы. Старшая дочь всегда была любимицей отца, уделявшего ей гораздо больше времени, чем сестре.
   Зазвучал вальс, и Драгомир попросил у ВадШа разрешения пригласить на танец его супругу. Благосклонно кивнув, виконт разрешил, наблюдая, как по лестнице спускается его будущий зять. Виконту понравился юноша - красивый, сильный воин, он будет отличной парой Ульрике. Вот только выражение его глаз настораживало: казалось, что он то ли похоронил кого, то ли ему предстоит на редкость неприятное событие. Весьма странно, учитывая, что от серьезной кары за проигранную войну его избавило заступничество будущего тестя. Закончив танец, Драгомир проводил Арабеллу на ее место и подозвал сына. Тот встал рядом с отцом, молча глядя на семью виконта.
   - Познакомься, Вадим. Это виконт ВадШ Свианский, твой заступник и спаситель. Благодаря ему ты избежал серьезного наказания. Его жена, виконтесса Арабелла. Их дочери - Ульрика и Диана. Надеюсь, ты уже понял, что эта юная леди - твоя невеста. И сегодняшняя вечеринка посвящена вашей помолвке.
   - Добрый вечер, - поклонился Вадим. Ульрика с любопытством уставилась на него: какой симпатичный. Пожалуй, они неплохо будут смотреться вместе. Интересно, а он страстный? Девушка покраснела от фривольности собственных мыслей и едва заметила, как подошедший слуга протягивает ее избраннику небольшой серебряный поднос, на котором стоит маленькая золотая шкатулка. Достав из нее обручальное кольцо, Вадим с беспристрастным лицом надел его на левый безымянный палец невесты, как требовал обычай, и поцеловал ей руку.
   - Ну вот и славно! - улыбнулся виконт ВадШ и многозначительно посмотрел на дочь. - Я думаю, вам можно прогуляться по саду в ожидании ужина.
   - Да, это отличная идея, - подхватил Драгомир, легонько подталкивая сына к девушке, и метнул на него убийственный взгляд. Тот поклонился отцу и ВадШу с женой, а затем протянул руку невесте. Когда они вышли из зала, родители Ульрики и Драгомир облегченно улыбнулись. Диану тут же увел на танец какой-то кавалер, и можно было обсудить наконец условия брака детей, приданое и прочие детали, которые при детях обсуждать не принято. Пригласив супругов Свианских за сто, он предложил тост за будущую семью.
   Вадим и Ульрика шли по боковой аллее, освещаемой многочисленными фонарями. В саду то и дело взлетали в воздух желтые, красные, зеленые всполохи - на украшение помолвки сына лорд Драгомир не пожалел средств. Ульрика молчала, ожидая, что жених заговорит первым, но тот тоже не выказывал никакого желания начать разговор.
   - Отец уже сказал, где мы будем жить после свадьбы? - наконец решилась заговорить девушка. Вадим мельком взглянул на нее, протягивая руку, чтобы провести ее по небольшому мостику через ручей.
   - Да. Первый год здесь, в Ар Каиме. Не знаю только, в этом доме или другом. А потом в Лютецию. После обучения моего и Грегора, - бесстрастно ответил он, даже не потрудившись придать голосу сердечность. Вадим понимал, что Ульрика не виновата в том, что его разлучили с любимой и вынудили подарить кольцо этой черноглазой, а не милой золотоволосой синеглазке. Но он ничего не мог с собой поделать, отчаянно тоскуя по Илике и не испытывая ни малейшего желания ворковать с законной невестой. Чуткая Ульрика почувствовала, что жених совсем не расположен к разговору, и замолчала, усиленно разглядывая окрестности. Завидев качели, она попросила покатать ее, и Вадим помог невесте присесть на широкое сиденье, набросив на нее лежащий там плед. Раскачивая качели, он пытался вычислить, доехал ли Грегор до дома, успел ли забрать Илику и увезти ее подальше от гнусных планов отца? В этот момент будущий молодожен даже не думал о том, что через несколько седмиц ему предстоит пойти к алтарю с этой девочкой, сидящей на качелях, а та, желанная и любимая, снова окажется в дремучем лесу, разлученная с ним и не знающая, смогут ли они увидеться. Вадим напряженно раздумывал, есть ли возможность перевезти ее попозже в Ар Каим, чтобы они могли встречаться почаще. Например, если попросить Грегора купить небольшой домик на окраине и поселить ее там.. А что, это идея. От сознания собственной находчивости он почти развеселился и светским тоном предложил невесте вернуться в дом, где, должно быть, уже подавали ужин. Почувствовав перемену в настроении суженого, Ульрика с радостной улыбкой согласилась.
   Драгомир и ВадШ снисходительно улыбнулись, глядя, как входят в зал их дети. Высокий, статный, красивый Вадим и хрупкая, юная, ослепительная Ульрика. Отличная будет пара, одновременно подумали оба отца, и Драгомир пригласил сына и его невесту за стол. Ужин прошел почти идеально, если не считать того, что Вадим почти не раскрывал рта, лишь когда ему задавали прямой вопрос, он отвечал на него и снова замолкал, якобы увлекшись вкусной едой.
   После ужина семья Свианских откланялась, договорившись встретиться через неделю, чтобы обсудить приданое и план проведения свадьбы. Предполагалось, что само венчание состоится в Храме Ар Каима, а затем свадебный поезд отправится в Лютецию. Молодые же, их родители и друзья уже будут ждать его в столице, переправившись туда с помощью Телепорта. Грех скаредничать в такой день, усмехнулся виконт, делая подобающую пометку в своей расходной книжке.
   В карете виконт внимательно посмотрел на старшую дочь. Легкий румянец на ее лице вполне соответствовал моменту, но вот выражение глаз ему не нравилось.
   - Как тебе жених, милая? - окликнул он дочь, глядящую на проносящиеся мимо окна здания. Та вздрогнула, вырванная из своих раздумий.
   - Очень милый, папа. Но мы только сегодня познакомились, я почти не знаю его.
   - Вы будете часто встречаться, - сообщил ей отец. - Я запланировал массу поездок и мероприятий, которые вам надлежит посетить вместе, как моей дочери и моему будущему помощнику и зятю. Так что у вас будет много времени, чтобы узнать друг друга. О чем вы говорили во время прогулки?
   - Мы почти не разговаривали, - призналась честная Ульрика, но поспешила сгладить свои слова: - Вечер был такой чудесный, что не хотелось произносить слова. Мы гуляли и смотрели на звезды и фейерверки. А потом он качал меня на качелях.
   - Ну и славно, - успокоился виконт. - Для первой встречи этого вполне достаточно. Я понял, что юноша не очень открыт с незнакомыми. Но уверен, до твоего дня рождения вы отлично узнаете друг друга.
   - Ты думаешь, что трех седмиц достаточно для этого? - впервые нарушила молчание супруга виконта Арабелла, до этого не принимавшая участия в разговоре. Муж улыбнулся и обнял ее:
   - Уверен. Они будут видеться каждый день, и смогут поближе понять друг друга и привыкнуть к новому статусу. Сегодня ведь наша дочь и ее жених только познакомились - понятно, что они смущались и терялись. Но это быстро пройдет. К концу апреля они потеряют голову друг от друга. Разве от нашей дочери можно не потерять голову, она ведь такая красавица?
   Ульрика вспыхнула от горделивой нежности, прозвучавшей в голосе отца, и ответно улыбнулась ему. Сегодня она впервые отказалась от ежевечерней беседы с сестрой, убежав к себе сразу после возвращения. Ей нужно было подумать.. о грядущей свадьбе, о женихе, который так странно вел себя сегодня.. о будущем.. Как здорово, что отец нашел ей такого красивого и сильного мужа-воина!
   Уже смеркалось, когда Грегор подъехал к замку Фантомов. Как он ни торопился домой, а без Телепорта сократить путь не удалось, и прибыл он только через неделю. Перекусив и искупавшись, отправился к матери.
   Илика как раз закончила вытирать пыль с красивой резной мебели, когда в комнату вошла Лада в сопровождении младшего сына. Лица у обоих были не самые веселые. Девушка испуганно замерла с тряпкой в руках.
   - Присядь, девочка моя, - мягко попросила Лада, устраиваясь в кресле. Грегор хмуро плюхнулся на диван рядом. Илика села на соседнее кресло и напряженно замерла.
   - Вадим.. С ним все в порядке? - нарушила она молчание через несколько секунд. Грегор вздохнул и поднял голову:
   - Да, его не наказали за проигрыш. Но.. Ты только не волнуйся.. В общем, отец нашел ему невесту, дочь виконта ВадШа. Тот заступился за брата на Совете, и отец подумал, что неплохо было бы породниться с таким могущественным кланом. Вадим пытался бунтовать, но.. Ты просто не знаешь Драгомира.. С ним шутки плохи. - Грегор опустил голову, чтобы не смотреть на Илику, изо всех сил пытающуюся не плакать. - Отец пригрозил, что если брат откажется от свадьбы, то тебя уничтожат. А так просто продадут одному из соседей, чтоб не мозолила глаза молодым, когда те переедут сюда - через год службы Вадима в клане тестя. Мы с ним подумали.. Позволить продать тебя - это исключено. Даже самый лучший хозяин не будет с тобой настолько добр, как мама. Да и Вадим не хочет с тобой расставаться..
   - Мальчики решили отвезти тебя пока домой, - вмешалась Лада. - Как только пройдут свадебные торжества, тебя заберут в Ар Каим. Мы тайно купим там небольшой домик, и ты будешь в нем жить. А Вадим сможет навещать тебя иногда. Ты же понимаешь..
   - Да, - выпрямилась Илика. - Я все понимаю. Я и не мечтала никогда стать его женой.. Слишком разный статус у нас. Но этот выход мне нравится. Очень. Видеть Вадима - это счастье.. Ну и пусть он будет женат - я люблю его и жду ребенка.
   - Ты беременна? - изумленно вскинулась Лада. - Родная моя, это правда? У меня будет внук?
   - Наверное, внучка, - слабо улыбнулась Илика, положив руку на незаметный пока животик. - Мне почему-то кажется, что это девочка. Но ведь от этого она не будет меньше любима, правда?
   - Конечно, нет! - широко улыбнулся Грегор, утягивая Илику к себе и крепко обнимая. - Брат очень обрадуется, когда я ему это скажу. Ладно, а теперь пора. У меня очень мало времени. Собери свои вещи, и Добрыня с Приглядом отвезут тебя. Сам не могу - иначе отец сразу поймет, почему я задержался. Дорогу они знают, Вадиму я карту на всякий случай нарисовал. Раз в месяц будет приезжать кто-то из них с продуктами и одеждой. Починит ваш домик, если надо. Беги собирайся.
   Илика вскочила и умчалась к себе. Лада встала перед зеркалом и грустно улыбнулась:
   - Вот я и становлюсь бабушкой.. Как неожиданно.. Хотя.. Учитывая, что вы у меня взрослые парни и давно бегаете за юбками.. Странно, что только у Илики живот растет. Или где еще бегают малыши?
   - Нет, мам, - хмыкнул Грегор. - Мы ребята осторожные, кому попало детей не делаем. Не волнуйся, этот точно первый. Ты будешь самая красивая и молодая бабушка на свете!
   Он подошел к матери и обнял ее, положив голову на плечо. Лада посмотрела на зеркальное отражение сына и отстранилась:
   - Я соберу Илике небольшой подарок. Кто знает, когда вы сможете забрать ее. Мало ли, деньги лишними не бывают. Ну и малышке подарок - где она в лесу пеленки возьмет и детские вещи?
   - Хорошо, мама, - парень поцеловал мать в щеку и направился к двери. - Через час будьте готовы, я пока свои пожитки соберу. На год все-таки уезжаю, надо кучу проблем решить. После ужина уедем.
  
   Драгомир кивнул воеводе и вскочил на белоснежного красавца-араба Кристалла, ожидая, пока построится малая дружина. До свадьбы оставалось чуть больше шести седмиц, требовалось проследить за подготовкой к торжествам. Да и по жене соскучился, улыбнулся про себя лорд. Лада, Ладушка любимая, ненаглядная продолжала волновать его, как в юности, после свадьбы. Как увидел когда-то на гуляньях темноволосую синеглазку - так сердце и замерло. Никого больше не мог разглядеть вокруг. Все девушки казались бледными да невзрачными рядом с ярким солнышком - его женой. И несмотря на то, что обычай вполне позволял иметь младшую жену, а то и наложниц, Драгомир пренебрегал им, оставаясь верным своей любимой. Недавно они с ВадШем посидели по-мужски, за бокалом доброго вина. Обсуждали свадьбу, приданое Ульрики, устройство будущей жизни их детей. Ну и о любви заговорили, как-то само собой вышло. Только без пошлых баек, как обычно промеж мужчин водится. С достоинством говорили, откровенно. Будущий сват тоже свою Арабеллу больше жизни любил, на руках носил даже сейчас, через два десятка лет совместной жизни. Готов был осыпать ее подарками и цветами хоть круглый год, а уж любовь в глазах светилась такая, что и солнышка не надо. Драгомир вполне его понимал, он и сам всегда удивлялся на иных друзей - дома жена красавица, а они все норовят в постель пригожую девку уложить. Чем она лучше-то? Устройством все женщины одинаковы, не было еще такой, чтоб три ноги было или, к примеру, грудь одна. А то, что одна рыжая, другая белая, или та пухленькая, что твоя пышка, а эта стройная березка - то дело вкуса.
   Драгомир довольно покосился на седельную сумку, куда еще утром заботливо уложил подарки для любимой жены. За столько лет вкусы ее изучил, как дорогу домой, и вот опять вез побаловать ненаглядную - гранатами заморскими да сапфирами, что удивительно шли к ее глазам. Недавно купил по случаю семена какого-то редкого деревца, что обычно растили на подоконнике красоты ради. Лада вечно что-то разводила на окнах, поливая да удобряя разные растения.
   В дороге Драгомир думал о свадьбе сына да о разных делах - у главы клана их всегда было немало. Надо отправить на тренировку к морионским союзам Призраков - пусть подучатся войны выигрывать, олухи. Дома пора западное крыло замка ремонтировать, нужно распоряжения отдать. Там молодые будут жить, как Вадим отслужит год у ВадШа. Сразу детскую обустроить, гостиную, спальню супружескую. Ах да, недовольно поморщился лорд, прихлебывая из кожаного бурдюка прохладный морс. Девку продать незамедлительно. Чтоб и духу ее не было, когда свадьба в Лютецию переедет на вторую часть гуляний. Ай да сын, с невольным уважением подумал о строптивце Драгомир. Всегда послушный, вежливый. А тут гляди как взбунтовался! Главой он быть не хочет, на чужой девчонке жениться тоже не хочет! Мало ли что он там не хочет, убрал бурдюк в сумку Драгомир и пришпорил коня. Есть обычай, старшему сыну после отца наследовать, так тому и быть, как предки положили. Подумаешь, влюбился он! Надо будет посмотреть, что там за целительница завелась в замке. Лада писала, что толковая девка, лекарка хорошая. Ничего, обойдемся. Целану вон она обучила - справится рыжая. А нет - так найдем другую. Но эту разлучницу - вон! Не хватало еще, чтобы хвостом крутила перед Ульрикой, чтоб молодой муж к ней бегал по ночам. Да и Вадим ее быстрее забудет, если видеться перестанут. Ничего, привыкнет к жене, сладится. Мало ли что у него любовь. Кто по молодости глупостей не делал.
  
   - Лорд, может, привал? - подъехал Беккер, старший воевода. - Темнеет уже, до утра мы едва Морион-реку настигнем. Сутки почти без передышки едем, последний раз еще около Гелиоса привал делали. Кони устали, да и людям отдых нужен. Тут скоро пропасть будет, возле нее можно и заночевать. Там лес рядом, мы там на поляне всегда лагерь делаем.
   - Да, пожалуй, - согласился Драгомир, потирая поясницу. - Что-то я задумался да забыл совсем про привал. Хорошо, давайте там и заночуем. Отправь пока пару дружинников лагерь делать, а мы не спеша подъедем.
   - Как скажете, лорд, - поклонился Беккер, пришпоривая своего гнедого. Через пару часов показалась знакомая поляна, где уже дымился костер и стояли походные шалаши. Спрыгнув с коня, Драгомир с облегчением потянулся и прошелся вокруг лагеря, разминая уставшее тело. Опытные воины, как обычно, занялись своими делами: кто коня чистил, кто оружие полировал мягкой ветошкой, кто ужин готовил. С аппетитом поев мясной похлебки, на которую мастер был юный Ратибор, Драгомир решил прогуляться перед сном, взяв в компанию Беккера. Неспешно шагая, обсуждали они дружинные дела да клановые проблемы. Дошли до самой пропасти, через которую перекинут был старый деревянный мост на толстых веревках. Не всякий рисковал ездить короткой дорогой, которая проходила как раз через Чертову впадину в Ассурских горах, обычно ездили длинным трактом, путь по которому занимал почти две седмицы. А этим путем от Ар Каима до Лютеции можно было доехать вдвое быстрее. Опасно, конечно, места глухие, зверья да разбойников немало, поэтому и следовать им отваживались только воины, которые поодиночке не путешествовали и без оружия отродясь из дома не выходили.
   - Беккер, мне кажется или на той стороне я вижу дымок за холмом? - внезапно остановился Драгомир. Воевода пригляделся:
   - Если Вам кажется, то и мне тоже. Потому что я его тоже вижу. Странно, кто бы это мог быть. Из Лютеции никто не собирался в ближайшее время выезжать, я бы знал. А Ваш младший сын этой дорогой не должен был ехать, Вы же ему не велели молнией туда и обратно, мог бы и обычным трактом отправиться. Позвольте разведать, что там?
   - Да, пусть сходит кто-нибудь, - рассеянно проговорил Драгомир, думая о чем-то своем. Вернувшись в лагерь, он уселся возле костра и принял из рук дежурного дружинника кружку с травяным отваром, который отлично расслаблял перед сном, делая отдых полным и качественным. И тут на поляну ворвался посланный на разведку Славомир. Подбежав к лорду, он остановился, ожидая приказа говорить.
   - Ну что там? - поднял на него глаза Драгомир. Парень сделал шаг к нему и вполголоса доложил об увиденном. По мере рассказа лицо лорда каменело. - Ах вот как.. - нехорошим тоном протянул он. - Мои сыновья решили меня перехитрить.. Ну что же, выставьте караул у нашего края пропасти. И когда они подойдут к мосту, позовите меня. Поговорю с сыночком о его своеволии. Ишь ты, девку они спрятать решили, паршивцы.
  
   Поздно вечером Грегор сидел у костра, объясняя Добрыне и Пригляду путь к дому Илики. Черногряд, встреченный ими по пути, подбросил дров в костер и присел рядом. Наткнулся на него отряд рано утром. Одинокий путник, сидящий у ручья, не вызвал настороженности у воинов. А когда разглядели, что это воевода Вадима, и вовсе расслабились. Позвали с собой - мол, в Ар Каим глава клана вызвал. Отрядом ехать и веселее, и безопаснее. А один он даже до Люты может не доехать. Черногряд согласился. По пути рассказал, как погиб отряд Вадима. В том бою крепко досталось всем. А ночью уставших и израненных воинов подло вырезали враги, приведенные в лагерь кем-то из дружины, предателем. Вот только Черногряду повезло, меч скользнул в темноте по боку, пропоров кожу, а сердца не задел. Очнулся - поляна кровью залита, телами засыпана. Вадима нет, лагерь разграблен. Отошел немного, выкопал большую яму да сволок туда погибших. Сил насыпать правильный, честный воинский курган у воеводы не было. Похоронил своих да отправился пешком в ближайшую деревню, коня прикупить. По привычке мешочек с деньгами он под угол шалаша зарывал, как с детства повелось. Вот и не заметили его грабители и убийцы. А вот теперь почти у самой Лютеции повезло воеводе - встретил отряд младшего брата своего погибшего командира. Вот удивился Черногряд, узнав, что Вадима спасли случайно оказавшиеся в том лесу охотники, а потом выходила целительница замка. Ее-то и везли они сейчас с собой, чтобы после пропасти на развилке расстаться. Отряд Грегора должен был поехать в Ар Каим обычной, длинной дорогой, а Добрыня и Пригляд - отвезти девушку в ее селение, спрятать от отца и продажи. Черногряд скрипел зубами, досадуя на проклятых охотников, так не вовремя оказавшихся в лесу. Но потом он понял, что смерть - слишком легкая месть врагу. А вот если увезти его девку да спрятать так, что тот и знать не будет, где зазноба да жива ли, да у какого хозяина и в каком обращении живет - вот это гораздо лучшая для него участь. Предатель-воевода ждал, когда лагерь заснет, чтобы увести девчонку подальше от дружины, а затем и вовсе увезти куда-нибудь. Пригрозить ей ножом или лучше обещать Вадиму смерть лютую - сама побежит, и нести не придется. Вызвавшись караулить в самый трудный предрассветный час, Черногряд усмехнулся в усы - то-то неожиданность ждет Грегора утром. Проснется - а ни девки, ни воеводы нет. Потом можно письмо прислать Вадиму: так, мол, и так. У меня твоя зазноба, а что с ней да как - то тебе никогда не узнать. И про то, что тяжелая, написать, да обещать угробить выродка или лучше продать - ай да славная месть!
   Под утро, однако, Черногряд свои планы изменил, заприметив у моста темную фигуру. Оказалось, то разведчик лорда Драгомира - окликнул воеводу потихоньку да передал предложение главы. Предатель обрадовался: так даже лучше, на него никто не подумает. А у главы можно попроситься в какой-нибудь отряд от Вадима подальше. Так, глядишь, и не узнают о его "заслугах" в прошлой войне. Можно даже предложить сопровождать девку к новому хозяину. В Лютеции невольничий рынок знаменитый, на красавицу-рабыню спрос будет ой как высокий!
   Рано утром Грегор скомандовал сбор. Пока сворачивали лагерь и седлали коней, он зашел в свою палатку, где спала Илика, и разбудил ее. Отвел на ручей умыться, принес завтрак. Девушка всю дорогу молчала, не жалуясь на тяготы пути и не плача. Грегор не случайно выбрал короткую дорогу через горы. Еще немного, и покажется развилка, правая ветка которой ведет на основной тракт в Ар Каим, а левая - та самая дорога, которой они ехали из Мориона после войны. Таким образом, о том, что Илику увезли из замка, будут знать только они. Пригляд и Добрыня спокойно отвезут ее домой, а потом вернутся домой в Сенеж. А основной отряд спокойно отправится в Ар Каим, словно и не подозревая ни о какой целительнице.
   - Илика, - негромко позвал Грегор, видя, что девушка закончила трапезу. - Ты высоты боишься?
   - Не знаю, - слабо улыбнулась та. - Я никогда ее и не видела. На крепостную стену мне Лада не разрешала подниматься, а дома у нас и гор-то не было. А что?
   - Да пропасть у нас дальше по пути, - ответил Грегор, сворачивая одеяло, на котором спала девушка. - Через нее веревочный мост перекинут. Будем переправляться долго, сначала кони по одному, потом мы. Мост уже старый. Я тебя за руку поведу, конечно, но все равно, если боишься - вниз не смотри. Гляди вперед или на меня. А то вовсе глаза закрой, я тебя быстро переведу на ту сторону, ты и не заметишь. Хорошо?
   - Хорошо, - кивнула Илика и поднялась, чтобы выйти. - Я пойду посуду вымою, пока коней переправляют.
   - Ну и славно, - тоже встал Грегор. - Пойду гляну, готовы ли мои парни.
   Выйдя из шалаша, он подошел к краю поляны, где уже выстроились всадники, и позвал Пригляда.
   - Ну что, готовы? После переправы вам сразу налево, возле Серого камня. А мы дальше поедем, и так задержались.
   - Грегор! - вдруг окликнул его Черногряд. Парень обернулся. - У меня плохие новости. Там, на той стороне пропасти, отряд твоего отца. Они только что подняли флаг над его шалашом. Мы попались.
   - Черт! - схватился за голову юный заговорщик. - И что, они нас заметили?
   - Угу, - вздохнул воевода. - На мосту стоит твой отец, если я еще не ослаб глазами. Кажется, тебе стоит туда сходить.
   - Да, иду, - Грегор напряженно раздумывал, как же быть. Показывать отцу девушку нельзя ни в коем случае. Подозвав Добрыню, он приказал оставаться на месте. А когда отряд переправится, спрятаться в ближайшей рощице и дождаться, пока Драгомир с дружиной проедут мимо. Как скроются из виду - тогда следовать дальше в Березовицы.
   Спустившись с пригорка, он с независимым видом перешел мост и кивнул отцу. Тот холодно улыбнулся.
   - Здравствуй, сын. Был дома? Как мать? - поинтересовался лорд, опираясь на каменный столб, к которому были привязаны держащие мост канаты.
   - Да, был. Все передал, что ты велел, - стараясь быть спокойным, ответил Грегор. - Не ожидал тебя здесь увидеть. Ты же обычно ездишь длинным путем.
   - А вот теперь решил поторопиться. По Ладушке соскучился, - без улыбки ответил лорд. - Ты мне лучше скажи, кто тебя научил отца обманывать? Я что сказал? Девка будет продана, чтоб духу ее в замке не было. А ты? Спрятать решил от меня? Увозишь? Неправильно это, сын. Волю родительскую нарушать - тяжкий грех.
   - Откуда.. - изумленно вскинул глаза юноша и замолчал, споткнувшись о ледяной взгляд Драгомира. - Отец.. Мы хотели просто увезти ее. Да, ты прав, Илика не должна после свадьбы находиться в одном доме с молодыми. Но зачем продавать? Я просто хочу отвезти ее туда, откуда привез. Пусть себе вернется домой и живет, как жила.
   - Ты, кажется, не понял меня, сын, - голосом лорда Драгомира можно было в жару вместо льда охлаждать квас. - Я сказал - продать. И это значит, что она будет продана. А не возвращать ее домой. Эта дрянь должна быть наказана за то, что посмела позариться на то, что ей не положено. И поверь, я подберу ей такого хозяина, что она и думать забудет про моего сына - не до него будет. Приведи ее сюда и переправляйтесь. Я заберу девку с собой. Поеду через Лютецию, там хороший невольничий рынок.
   - Ее увезли еще утром, - быстро сказал Грегор, молясь, чтобы отец не отправил кого-нибудь проверять. - Они уже на полпути к ее дому.
   - Кому ты врешь! - хлестнул яростью Драгомир. - Я что, дорогу на Китеж не знаю? Развилка после моста, мы ее вчера вечером проехали. Как, интересно, твои парни прошли мимо нас? Ты меня разочаровываешь. Мало того что Вадим пытался бунтовать, так и ты скатился до лжи. Вижу, давно надо было отправить вас в Ар Каим. Дома вы слишком вольготно себя чувствовали. Даю тебе час. Если через час девка не будет стоять здесь, я отправлю лучников на холм и прикажу расстрелять твою дружину. А девку лично приволоку сюда и сброшу в пропасть. Время пошло.
   Даже не глянув на сына, лорд развернулся и отправился в лагерь. Грегор в отчаянии вернулся к своим. Илика осторожно подошла к нему.
   - На тебе лица нет, - тихо проговорила она, присев рядом на свернутое одеяло. - Что сказал отец? Он знает, что я тут?
   - Да. И мы в очень тяжелом положении, - не глядя на нее, ответил Грегор. - На этой поляне мы открыты отцовским лучникам. С пригорка они перещелкают нас, как цыплят. Он сказал, что если через час я тебя ему не отдам, то отдаст приказ уничтожить всех моих воинов.
   - Значит, ты должен отдать меня ему, - спокойно встала Илика. Грегор в изумлении поглядел на нее. - Что ты так изумился? У тебя простой выбор: или спасать меня, или свой отряд. Кто ценнее? Меня они не убьют. А позволять уничтожать хороший отряд было бы огромной глупостью. Все хорошо, Грегор. Я не боюсь. Выхода все равно нет.
   - Он обещал продать тебя такому хозяину, что тебе свет не мил будет, - глухо проговорил Грегор, опустив голову. - Чтоб ты забыла Вадима.
   - Ну, это ему не под силу, я Вадима никогда не забуду, - спокойно улыбнулась Илика, откидывая косу за спину. - А что до продажи.. Это еще бабушка надвое сказала. Вдруг да повезет. А я постараюсь дать знать о том, кто меня купил. Письмо Ладе напишу или Целане. Уж найдут как вам передать. Мама твоя мне подарила немного денег - подкуплю кого да отправлю письмо. Пойдем, время заканчивается, не надо злить твоего отца. И не говори ему, что я беременна. А то еще пуще разозлится. И перестань себя казнить. Ну кто ж знал, что вы с отцом встретитесь на узкой дорожке. Ты говорил, что он еще неделю в Ар Каиме пробудет. А он вот взял и раньше вернулся. Не судьба, значит, нам с Вадимом вместе быть. Слава Рожаницам и за то, что всю зиму и весну он рядом был. И ребенок его у меня останется. Пойдем, пора.
   Встала и подняла с земли котомку, собранную Ладой. Грегор взял ее за руку и повел к мосту, про себя изумляясь стойкости юной девочки. Без слез, без истерики принять свою участь не любая смогла бы. А эта идет рядом, с каждым шагом отдаляясь от возможности когда-нибудь встретиться с любимым, и ни слезинки. Парень невольно зауважал мужественную подругу брата.
  
   У пропасти Илика замедлила шаг - то ли правда боялась высоты, то ли старалась хоть на несколько минут отодвинуть свою нелегкую долю, ожидающую ее на той стороне моста. На миг закрыв глаза, сжала руку Грегора и шагнула на шаткие досточки.
   Драгомир надменно оглядел приблизившуюся пару. Отстранился, давая им сойти с моста, и не оглядываясь пошел к лагерю. На поляне обернулся и брезгливо усмехнулся:
   - Значит, это и есть игрушка моего сына? Что ж, у него неплохой вкус. Я забираю тебя с собой, - ожег взглядом девушку. - Продам на невольничьем рынке в столице. А этот ослушник будет наказан. Подумаю, как. И советую тебе как можно скорее забыть моего сына. Больше вы никогда не увидитесь.
   - Боюсь, это невозможно, - вдруг открыто улыбнулась Илика. - Я слишком люблю Вадима, чтобы забыть его. Ваша воля разлучить нас - но вырвать его из моего сердца и памяти никто не сможет.
   - Заткнись, - оборвал ее Драгомир. - Марш в шатер и не смей высовываться, пока не прикажу. А ты, - с холодной яростью поглядел на сына, - быстро переправляй своих и марш в Ар Каим. Поговорим, когда приеду. Я напишу письмо виконту, чтобы нашел тебе дело. Глядишь, полезным займешься, выбросишь из головы всякие благородные глупости вроде спасения этой дряни. Все, иди.
   Грегор повернулся и побрел к мосту, оглушенный происходящим. Прежде чем ступить на доски, обернулся и встретился глазами с Иликой, стоящей у входа в шатер. Та улыбнулась ему и помахала рукой. Черногряд, переправившись первым, расседлал своего коня, собираясь ехать в Лютецию с отрядом Драгомира. Попадаться в Ар Каиме на глаза бывшему командиру у него не было ни малейшего желания.
  
   Грегор ехал молча, не замечая красоты окружающей природы. Его не волновало ни лазурное, почти прозрачное небо с легкими росчерками кружевных облаков, ни яркое солнце, подсушившее грязь и пригревающее повылезшую везде траву и начавшие распускаться цветы. Даже яркая изумрудно-зеленая листва не волновала погруженного в свои раздумья воина. Не уберег любимую брата, не смог спасти ее от всевидящего ока отца. Что теперь будет с девочкой? Какую участь приготовил ей безжалостный лорд Драгомир, не терпящий неподчинения, но столкнувшийся с ним в исполнении собственных сыновей? Свароже Великий, помоги ей!
   - Грегор, - позвали сзади. Парень обернулся. Рядом остановился Святослав, один из его дружинников. - В отряде твоего отца служит мой младший брат. Я попросил его запомнить человека, которому продадут вашу девочку. Если получится, он сразу даст знать, и тогда вы как-нибудь сможете ее выкупить. Правда, вряд ли это будет скоро. Лорд сейчас большую силу взял, то и дело в Ар Каим ездит, как бы вовсе не перебрался туда. Может статься, что и воинов он себе возьмет других. Что могли, мы с братом сделали - разошлись по разным отрядам, чтоб хоть как-то помочь. А там уж вы сами с братом.
   Грегор взволнованно пожал руку верному дружиннику. Он и подумать не мог, что кого-то, кроме них с братом, волнует судьба золотоволосой целительницы. Улыбнулся, вспомнив, что еще недавно злился на строптивую девчонку, не желавшую принимать его милостей, не ставшую его игрушкой. Кто ж знал, что с Вадимом у них вспыхнет такая чистая и светлая любовь! Увидев, что брат всерьез увлекся привезенной им девчонкой, Грегор понял вдруг, что уже не ненавидит ее за отказ. Постепенно стал относиться к девочке как к младшей сестренке, помогая и стараясь баловать, если брата не было дома. Лада с радостью отметила исчезнувшее напряжение между младшим сыном и подругой старшего. Больше не искрились злость и неприязнь, стоило этим двоим оказаться в одной комнате. Иногда Грегор приходил в аптеку, о чем-то разговаривал с Иликой, обнаруживая в дремучей, казалось бы, лесной девчонке острый ум и бездну любознательности. Однажды отвел ее в замковую Библиотеку и разрешил брать оттуда любые книги. С тех пор дня не проходило, чтобы жадная до знаний девочка не таскала с полок очередной томик. Сначала перечитала все, что относилось к целительской науке - травники, записки именитых знахарей, заговоры. Потом добралась до истории замка, города. Редкий вечер не утаскивала она с собой книжку в постель. Грегор только посмеивался, щедро таская в ее комнату ящики со свечами.
   Иногда дружинники собирались в зале за обычными воинскими делами, травя байки или разговаривая о минувших делах. Однажды в зал спустилась Илика, которой понадобился уголек - свечу запалить. Загомонили воины, упросили ее остаться. Сначала просто спрашивали о том о сем, а затем Ярко притащил лютню, добытую в одном из походов, и попросил спеть. Девочка, краснея, отказывалась, мол, не умеет. Уговорили. Чистый звонкий голосок мгновенно расплылся по огромному обеденному залу, повествуя о запретной любви Бога и земной девушки. Дружинники заслушались, забыв об оружии, что держали в руках, о том, что говорили. Кто-то даже про ужин не вспомнил. Два часа они тогда не отпускали девочку, упрашивая спеть еще. А когда, вконец смущенная, она убежала, еще долго царила тишина в зале. Наутро притащили ей подарков - кто игрушку резную, кто бусы, кто ленту. Благодарили чем могли. С тех пор часто просили присоединиться, если уж собирались все вместе. Вадим - тогда уже расцвела у них с Иликой любовь - сидел, откровенно любуясь милой, горделиво поглядывая на нее - моя, мол. Разновозрастные воины полюбили певчую птичку-лекарку, и неудивительно, что вмешательство отца в ее судьбу не понравилось никому. Дружина Драгомира Илику не знала, потому что с осени не была дома, а вот отряд Грегора готов был носить ее на руках. И очень хотел спасти от продажи на невольничьем рынке. У прошедших огонь и воду бойцов сердце сжималось при мысли о том, что их любимицу выставят на торжище на потеху покупателям, сорвут с нее одежду, чтобы продемонстрировать достоинства продажи, что кто-то будет разглядывать ее откровенно, жадно, а потом отвесит за покупку полновесные сестерции. Но что могли противопоставить воле могущественного лорда простые воины? У них не было денег на выкуп Илики, даже скинься они всем отрядом. Оставалось одно: молиться пресветлым богам о том, чтобы девочку купил добрый хозяин, который не станет ее обижать и мучить, даст родиться ребенку и не разлучит его с матерью. А там, дай боже, и вернет ее Вадиму.
   Святослав улыбнулся, видя нешуточное облегчение на лице предводителя, и придержал коня, возвращаясь в строй. Полдня, прошедшие с момента встречи с дружиной Драгомира, они провели в пути. Никому не хотелось останавливаться, душа просила не привала, а наоборот, самой серьезной нагрузки, чтобы свалиться замертво от усталости и не думать о том, что сейчас происходит с ни в чем неповинной девочкой, вся вина которой состояла в том, что посмела полюбить сына могущественного лорда. И более того - заслужить ответную любовь.
  
   Илика остановила свою Снежинку, собираясь спрыгнуть на землю. В этом отряде, похоже, никто о ней заботиться не будет. Спокойные, равнодушные воины ехали строгим порядком, не разговаривая и не распевая песен, на которые охочими были дружинники Грегора и Вадима. Отдавая ее отцу, Грегор привел лошадь, на которой ехала девушка в их отряде. Седло на Снежинке было особое, девичье. Сидеть на нем наездница могла, свесив обе ноги с одного бока лошади. Учитывая положение будущей матери, это было не лишним.
   Снежинка послушно замерла, коротко всхрапнув. Илика нащупала ногой стремя, крепко схватившись за седло, и осторожно поставила ногу в металлическую скобу. Внезапно она оказалась на земле, снятая с седла сильными мужскими руками. Высокий светловолосый воин, чем-то похожий на Святослава, сотника Грегора, отстранил ее от лошади и ловко расседлал ту. Кивнул на клок соломы, лежащий в мешке:
   - Разотри лошадь и погуляй с ней вокруг поляны полчаса. Потом напоишь и отведешь на луг пастись, - равнодушно приказал он, складывая упряжь в ровную горку на земле. Илика послушно кивнула и схватила пучок соломы. Снежинка тихо заржала, подставляя мокрый бок.
   Напоив лошадь, Илика отвела ее на луг, где уже кормились остальные кони. Завидев белоснежную красавицу Снежинку, жеребцы наперебой старались высказать ей что-то свое, окружив ее и пытаясь оттолкнуть соперников. Девушка улыбнулась: почти как в жизни. Мужчины поразительно одинаково реагируют на женскую красоту, особенно если красавица оказывается в такой вот толпе поклонников. Правда, ей самой на сей раз с почитателями не везло, и слава Рожаницам. Не хватало еще внимания от тех, кто готов был, повинуясь приказу, расстрелять из луков воинов Грегора - воспитанных и выросших в замке парней. К счастью, Драгомир не обращал никакого внимания на девчонку. Ехал себе во главе отряда, руководство которым полностью возложил на Черногряда. Илика никак не могла понять, чем же ей не нравится высокий, статный воин лет тридцати, иногда посматривающий в ее сторону. То, что это не было обычным вниманием мужчины к женщине, чуткая девушка поняла сразу. Но что тогда? Почему он так на нее смотрит? Присев на лежащее на земле седло, Илика задумалась. Донесся запах готовящегося ужина. Вздохнув, пленница опустила голову. Она не знала, как себя вести в этом отряде. У Грегора и Вадима ей даже не приходилось просить. Воины, любившие ее, как сестренку или дочку (в зависимости от возраста), сами старались побаловать вкусным кусочком или лакомством. А здесь.. Пару раз она ловила на себе что-то вроде сочувственного взгляда, но, видимо, в дружине Драгомира порядки были куда как строже, и вольности не допускались.
   Илика зевнула: полдня пути вымотали ее, хотелось спать и есть. Но, по-видимому, никого не волновало, голодна она или сыта, как не волновало и то, где будет ночевать будущая рабыня. Никто не приглашал ее в шатер, никто не предлагал крышу над головой и теплое одеяло. Вздохнув, девушка встала и подняла с земли брошенное кем-то одеяло, собираясь прилечь под раскидистой рябиной на освещенном вечерним солнцем пригорке. Про чувство голода она старалась не думать. Гордость не позволяла ей идти на поклон к лорду и просить еду. А без его приказа, видимо, воины не могли или не догадывались покормить ее. Расстелив одеяло, она сняла теплую меховую накидку, подаренную Ладой, и свернула ее, собираясь положить под голову.
   - Пошли! - равнодушно прозвучало рядом. Илика вздрогнула: как из воздуха, около нее возник рыжеволосый крепыш в небрежно расстегнутой верхней рубахе из темно-серой шерсти. Илика встала и набросила на себя накидку. Что им от нее нужно? Рыжий молча шел впереди, не оглядываясь, уверенный, что девчонка послушно идет следом. Возле костра он приказал ей сесть и налил в чашку похлебки. Достав из мешка хлеб, отрезал большой ломоть и так же молча протянул. - Ешь, только быстро. Пора ложиться. Ты ночуешь со мной. Шевелись, я устал и хочу спать!
   Торопливо, обжигаясь и дуя на ложку, Илика съела похлебку и вытерла кусочком хлеба чашку. Рыжий отобрал посуду и сложил в огромный котел, над которым поднимался пар. Сноровисто вымыв чашки и ложки, он сложил их в мешок и подбросил дров в огонь. Кивнув часовому, взглядом поднял пленницу и повел в свой шалаш. Внутри было тесновато, но тепло: строить временные жилища воины умели, в мгновение ока умудряясь соорудить из веток и листвы вполне приличное жилье, не продуваемое и неподвластное дождю. По бокам лежали два одеяла и войлочные свертки - укрываться. Рыжий молча снял верхнюю рубаху, бросив ее в изголовье, и растянулся на плотном одеяле, прикрывшись войлоком. Помедлив немного, устроилась на втором одеяле и Илика.
   - Не вздумай сбежать ночью, - прозвучало вдруг негромко. - Часовые тебя все равно из лагеря не выпустят. А если замечу при попытке к бегству - до самой Люты еды больше не получишь, и спать будешь на улице, привязанная к ближайшему дереву. Я за тебя головой отвечаю, а она у меня одна. Так что не зли, тебе же хуже будет.
   - Как прикажешь, - кротко ответила Илика, укрываясь. - Я и не думала бежать. Дороги обратно не знаю, а без еды и лошади далеко не уйти. Вряд ли вы оставили без присмотра табун.
   - Умница, - сонно похвалил ее караульный. - Станешь слушаться - дорога до столицы будет для тебя легкой и комфортной. Но чур тебя, если натворишь чего, ведьма!
   Повернувшись на бок, он громко захрапел. Вздохнув, Илика свернулась клубочком и натянула на себя войлочное одеяло. Давно ей не приходилось спать в походных условиях - с тех пор как Грегор вез ее в Замок Фантомов прошлой осенью. Засыпая, она улыбнулась.. Если бы не мимолетный каприз юного воина, никогда бы ей не встретиться с тем, кто отныне дороже всего на свете. Ничего, что разлучили. Вадим ее судьба, значит, они обязательно встретятся. На краю сна привычно кольнула мысль о бабушке. Несколько дней назад Илика проснулась от страшной боли, пронзившей вдруг ее тело. Вадим, лежавший рядом, несколько минут пытался успокоить бьющуюся в непонятной то ли лихорадке, то ли схватке любимую. Металась она так с полчаса, а то и больше. А потом затихла и до самого утра не произнесла ни звука, не шевельнулась. Утром Вадим впервые увидел в ее синих глазах зеленые крапинки. А на левом виске тонкой змейкой засеребрилась прядь. Весь день Илика провела в аптеке, не пошла ни гулять с ним, ни кататься. Даже от ужина отказалась. И спать убежала, едва солнце село. Только через несколько дней открылась, что в ту ночь умерла бабушка. И то, что с ней случилось, не болезнь или колдовство. Просто бабушка передала ей свой дар. По правилам внучка должна быть рядом с умирающей, держать за руку, читать наговоры. Тогда передача пройдет спокойно и безболезненно. Но так вышло, что юная наследница оказалась далеко, а единственной вещью, оставшейся ей от старой знахарки, оказался золотой медальон размером с сестерций - в форме восьмиконечной звезды с темно-зеленым камнем посередине. В ту ночь медальон словно взбесился, то накаляясь до красноты, то вдруг леденея, словно пролежал сутки в погребе. Самое странное, что на коже Илики не осталось никаких следов. Еще долго после той ночи она не спускалась в зал, не пела дружинникам, не улыбалась. Только через два днядевушка немного отошла от своего горя и снова стала похожей на себя прежнюю. Но зеленые крапинки так и утопли в лазури ее глаз. А серебряную прядь заправляла в косу, так, что никто и не знал о ней.
   Через несколько дней рано утром они въехали в Лютецию. В этом городе у рода Фантомов тоже был дом. Знать не любила постоялых дворов, стараясь иметь в каждом из семи городов хоть небольшое, но собственное жилье. Въехав во двор, воины тут же растворились в замке и казармах, устраивая на постой лошадей, нагревая воду в бане. Драгомир потребовал наполнить ему горячую ванну и приготовить ужин. Подозвав служанку, велел найти привезенную ими девчонку и привести ту в порядок перед продажей. Поклонившись, миловидная хрупкая девушка с миндалевидными глазами и блестящей черной косой вышла во двор, где у колодца устало присела Илика. Приехав в замок, воины перестали обращать на нее внимание. Сбежать она уже точно не могла, значит, можно было забыть о досадной помехе, которая в путешествии требовала изрядного внимания - накорми ее, на ночлег устрой, да еще следи, чтоб не исчезла ночью. Сейчас они разбрелись по своим делам, забыв о пленнице.
   - Пойдем, - позвала ее черноволосая. - Господин приказал искупать и переодеть тебя, потому что скоро начнется торг на невольничьем рынке и тебя повезут туда.
   Илика опустила голову, сдерживая слезы. Удручающее будущее встало перед ней в ужасающей неизбежности. Через несколько часов ее поведут продавать. Разденут, поставят на возвышении, чтобы покупатели смогли оценить будущее приобретение. Матушка Макошь, спаси и помилуй! Кто ее купит? Каким будет этот человек? Для чего он приобретет рабыню - по хозяйству помогать или для утех? До сих пор ей везло. Сначала Лада спасла от притязаний младшего сына, а затем любовь старшего обережным кругом оградила ее от возможных приставаний воинов. К ней неровно дышала половина отряда, но кольцо предводителя надежно защищало даже от самого нескромного взгляда. И вот теперь.. Будущая рабыня молча поднялась и пошла за служанкой. Выкупав ее, та протянула одежду: белое нижнее платье грубой ткани и без вышивки, а наверх - зеленый сарафан с медными застежками. Положила на лавку ленту для косы и рядом - пару кожаных расшитых башмачков с небольшим каблучком. Когда Илика оделась, повела ее в зал, где заканчивали завтракать дружинники.
   - Присядь здесь, - показала служанка на низкую скамеечку возле очага. - Господин пришлет за тобой, когда придет пора ехать. Не бойся, это не саркельский рынок, где девушек часто покупают восточные воины. Среди них встречаются жестокие хозяева. Здесь обычно бывают господа из Ар Каима или Мориона - а они добрые.
   Илика благодарно улыбнулась немудреному утешению. Откуда этой крошке знать, что она сроду не знала рабской доли, даже в плену оставшись свободной благодаря целительскому мастерству и любви Вадима? Будущая рабыня старалась ни о чем не думать, боясь разреветься на потеху жестокому лорду Драгомиру.
  
   Биржа Лютеции, как обычно, кипела и бурлила. Тут и там раздавались крики торговцев, звонко рекламирующих свой товар. Где-то позади прилавков ржали кони, рядом пахло дымом и горячим металлом - тут же купленного жеребца или кобылу можно было подковать и обзавестись упряжью для него. Торговцы рунами облюбовали участок возле фонтана, разложив на столах коробочки с разными пластинками. Возле них то и дело сновали лекари и наемники, запасаясь необходимым, а чуть поодаль воины задумчиво перебирали клинки и дубины, присматривали кольчуги и щиты, наручи и пояса.
   На окраине Биржи вольготно раскинулся золотистый шатер, возле которого гурьбой сидели и стояли рабы, прикованные тонкими стальными цепочками к вбитым в землю кольцам. Таков был порядок, приведя рабов, хозяева могли спокойно отлучиться по своим делам. Аукционы шли один за другим. Если товар был не очень ценным, то сбывал его помощник, а особо стоящих невольников продавал сам хозяин. Кого тут только не было: красивые девушки разных народностей, одни наряжены были в простые платья, другие - в полупрозрачные шаровары и кофточки, не скрывающие очертаний юных тел. Стояли тут сильные парни, одетые в кожаные безрукавки и полотняные штаны, бывшие воины, захваченные в сражениях или выросшие в крепостных деревнях. Даже несколько детей сидели, ожидая своей очереди на продажу.
   Драгомир молча подошел к распорядителю торгов и купил у него жетон на ближайший аукцион. Надев на руку Илики кожаную повязку с таким же жетоном, он отошел к прилавку с ножами, чтобы выбрать себе новый поясной кинжал. Илика прижалась к стене, стараясь слиться с ней. Ей было очень страшно при мысли о том, что вот-вот придется войти в шатер и встать на помост. Повернувшись, она посмотрела на отца своего любимого: высокий, крепко сбитый мужчина с короткими темными волосами. Лорд несомненно был красив, в его крови чувствовалось причудливое смешение аркаимских песков и саркельских степей - разрез глаз Драгомира напоминал о том, что какую-нибудь его бабку наверняка повел к алтарю восточный воин. Вадим был очень похож на отца, только тоньше, изящнее фигурой и не столь ярко выраженным восточным разрезом глаз. Видимо, кровь Лады разбавила жгучую смесь мужа и сгладила черты лица старшего сына. Младший и вовсе пошел в мать цветом волос и голубыми глазами, начинавшими отливать сталью, когда он что-то задумал.
   - Салют, лорд Драгомир! - насмешливо окликнули главу Фантомов сзади. Неторопливо обернувшись, лорд усмехнулся: ну конечно, кто еще мог с такой интонацией обращаться к могущественному воину. Нахальный Сокол Грант находил особое удовольствие в том, чтобы подразнить щепетильных и строго придерживающихся этикета лютецианских и аркаимских аристократов. Выросший в вольготном Китеже, он, конечно же, свято чтил воинскую дисциплину и устав, но над древними традициями знати откровенно посмеивался, несмотря на то, что и сам был не из простолюдинов. Торстейн, глава его клана, сквозь пальцы смотрел на манеры своей правой руки, ценя в Гранте его преданность, порядочность и отличные воинские качества.
   - И тебя приветствую, зловещий виконт Грант, - слегка поклонился Драгомир, как того требовал обычай. - Что привело тебя в Лютецию на сей раз? В Китеже перевелись торговцы?
   - Нет, - широко ухмыльнулся Сокол, поправляя серебряную фибулу на дорогой льняной рубахе цвета утренней зари. - Приехали мир подписывать. Мы тут одному вашему клану изрядно пощипали перышки, так они запросили пощады. А мы что, мы добрые, мирные, белые и пушистые птички, - блеснул он зубами, - нам не жалко. Тем более что эти горе-вояки намерены просить у нас защиты. В Люте сейчас так неспокойно.. - сокрушенно покачал он головой, с удовольствием отметив набежавшую на лицо Драгомира легкую тучку. - А ты, я слышал, старшего сына женишь. Привет Вадиму, давно его не видел. Глупая война у него получилась. И кто его только так учил подбирать людей. Неужели сразу не понял, что человек затаил злобу.. - нарочито скорбел Грант, пряча усмешку, которая тем не менее нахально искрилась в его синих глазах. Черные волосы перехвачены были кожаным шнурком, чтобы не лезли в глаза. - Приехал подарок выбирать на свадьбу или оружия прикупить?
   - Нет, - холодно ответил Драгомир. - Девчонку продаю. Моему Вадиму бы Соколом родиться, перепутал он при рождении семьи. У вас там все такие раздолбаи, не ценят ни происхождения, ни рода. Вот и мой связался с безродной тварью неизвестного происхождения, простолюдинкой. А у него невеста в Ар Каиме, дочь виконта ВадШа. Вот от искушения подальше и увез паршивку. Не хватало еще, чтоб она после свадьбы оставалась в замке и мозолила глаза моей невестке.
   - Покажи девочку, - вдруг попросил Грант, обернувшись на притихшую толпу невольников. Из шатра только что вышел светловолосый воин в доспехах мечника, ведя за руку рыженькую девчушку лет 14-ти. Драгомир пожал плечами и подошел к Илике, безучастно сидевшей на низкой скамеечке. Она даже не подняла голову, перебирая в руках цепочку, которой была прикована к кольцу.
   - Встань, - ледяным тоном приказал Драгомир. Илика послушно поднялась, не глядя на хозяина. Грант хитро прищурился, сообразив, что здесь не простая интрижка Вадима, а что-то большее, иначе его отец не был бы в таком бешенстве. А то, что лорд Драгомир вне себя, Грант видел так же ясно, как собственный кинжал на поясе. Тут что-то нечисто, продажа похожа скорее на месть, чем на избавление от ненужного человека в доме.
   - Почем продаешь? - невозмутимо поинтересовался он. - Красивая. Я бы взял.
   - Ну так бери, - брезгливо поморщился глава Фантомов. - В Китеж мой сын точно не ездит, так что это будет идеальным вариантом. Девчонка к тому же целительница, клану полезно будет иметь собственную лекарку. С тебя сто сестерциев, и она твоя.
   - Да не вопрос, - легко согласился Грант. - Только у меня при себе всего пятьдесят, я за новым топором пришел. Расписку дать или так поверишь? Я прямо сейчас в банк и пришлю тебе оставшуюся сумму.
   - Поверю, - надменно кивнул лорд, вынимая из кармана жетон и возвращая его торговцу вместе с биркой, снятой с руки девушки. Получив назад уплаченную за участие в аукционе сумму, он подтолкнул рабыню к ее новому хозяину, небрежно положив в карман мешочек с половиной платы. - Удачного владения! Надеюсь, что я ее больше никогда не увижу. Приезжай на свадьбу, через месяц в Лютеции торжества. Церемония, правда, состоится в Ар Каиме, такова воля виконта. Всего доброго, Грант. Надеюсь не скоро увидеть тебя в списке своих врагов.
   - Ну что ты, Драгомир, - расхохотался Сокол. - Как я могу томить тебя бездельем! Вот погоди, так и быть, дождусь свадьбы Вадима и непременно попрошу Торстейна объявить вам войну. Так что готовьтесь! Пойдем, малышка, - он взял за руку купленную девушку и обернулся к лорду. - В течение часа тебе доставят остаток платы. Ты меня знаешь, я не обману. Спасибо за сделку! - подмигнул он, с удовольствием глядя на перекосившееся от злости лицо давнего врага.
   Неторопливо выйдя с невольничьего сектора, Сокол остановил ближайшую карету и попросил отвезти в таверну, где остановился. Подсадив Илику, легко вскочил в экипаж сам и прикрыл дверку. В открытое окно вдруг потянуло запахом свежеиспеченных сладких булочек, и девушка невольно сглотнула. Озаботившись ее внешним видом, Драгомир даже и не подумал покормить пленницу. Грант, сообразивший, что девочка голодна, но стесняется об этом сказать, окликнул торговца и купил у него несколько булочек и кувшин с березовым соком.
   - На, ешь. Они тебя что, не кормили сегодня? - фыркнул он, протягивая Илике корзинку и кувшин. Та благодарно кивнула и впилась зубами в ароматную выпечку. - Нда. Нет, я, конечно, понимаю, что для этих извергов слуги не люди, но из элементарной предусмотрительности их надо кормить хоть иногда! Много наработает голодный работник? Перекуси, приедем, я тебе обед закажу. Правда, что ли, с Вадимом любовь крутила?
   - Да, - тихо ответила девушка, ставя корзинку рядом. - Я люблю его. И он меня тоже. Но лорд решил, что мне нельзя оставаться в замке после свадьбы.
   - Понятно, - вздохнул Грант. - Ладно, вечером все расскажешь. Я тебя сейчас в таверну отвезу и оставлю в комнате, где остановился. У меня куча дел в этом кошмарном городе, так что извини, малышка, придется тебе поскучать. Вечером вернусь и поговорим. А завтра домой. Ты в Китеже не была еще?
   - Нет, только в Лютеции. Меня Грегор привез с реки Морион, и больше я никуда не выезжала. Господин..
   - Ау? - обернулся задумавшийся Сокол.
   - У тебя, может быть, есть книга.. я бы почитала, - робко попросила Илика. Она пока не поняла, как вести себя с новым хозяином. То, что он не похож на отца Вадима, было ясно. В Гранте не было ни капли высокомерия и надменности, плескавшимися через край в Драгомире. Но все же.. Ей требовалось время, чтобы понять того, кто спас ее от унизительной продажи в невольничьем шатре.
   - Да полно, я сам читать люблю. А ты умеешь? - удивленно покачал головой Сокол. - Надо же. А, ну да, ты ж целительница. Надо будет забрать твои вещи. Скажу парню, который повезет деньги. Что там у тебя с собой было?
   - Одежда, тетрадь целительницы и небольшой мешочек с подарками Лады, жены лорда Драгомира, - перечислила Илика.
   - Угу, - буркнул Грант. - Скажу, чтоб забрали. Все, приехали. Пошли.
   Он вышел из кареты и протянул руку Илике. Изумленная столь галантным обхождением невольница шагнула на мостовую, с любопытством оглядываясь. Таверна "Вечный зов" пользовалась у лютециан огромной популярностью. Здесь наверху останавливались посетители, а внизу, в огромном обеденном зале, постоянно кипела жизнь - ужины и пьянки, драки и гуляния. Август никогда не жаловался на недостаток народа в своем заведении. Войдя внутрь, Грант подозвал служанку и попросил обед на одного человека в свой номер. Кивнув, девушка отошла обслужить столик у окна.
   - Ну вот, здесь я живу, когда приезжаю в Люту. Располагайся. Я пойду отправлю деньги твоему бывшему хозяину и распоряжусь насчет вещей. Отдыхай, книжки на подоконнике. До вечера, девочка. Закройся изнутри и никуда не уходи без меня.
   Улыбнувшись растерянной Илике, он ушел. Та вдруг почувствовала, как сильно измаялась, и, передумав читать, улеглась на широкую деревянную кровать, скользнув под одеяло. Через минуту уставшая от долгого пути и очередной перемены в своей судьбе девушка крепко спала.
  
   Представление заезжих актеров, как обычно, пользовалось популярностью. Эта труппа выступала в замке Шиноки уже не первый раз и снова встречена была на ура. Спектакль привезли отличный. Про древние страсти, любовь, гнев богов и все такое интересное. Виконт ВадШ с супругой, Вадим и Ульрика сидели, разумеется, в первом ряду. Прошло чуть больше недели с тех пор как отец устроил скандал и угрозами вынудил сына совершить помолвку с дочерью своего союза. Все эти дни обрученные проводили вместе немало времени благодаря предусмотрительности главы Шиноки. Благотворительные балы, спектакли, прогулки, посещение бедных кварталов и больниц - везде виконт отправлял их вдвоем. Однако проведенное вместе время ничуть не сблизило будущих супругов. Вадим был безукоризненно вежлив с невестой - но и только. Никаких свойственных влюбленным шушуканий, стремления уединиться для поцелуев, тайного прикосновения руками под столом или в карете не было. Ульрика никак не могла понять, в чем же причина такой откровенной холодности ее жениха. Нет, понятно, что это не любовь с первого взгляда, а брак по расчету родителей.. Но могла же возникнуть простая симпатия, из которой потом вырастают нормальные супружеские отношения, а то и та самая любовь. Она старалась тепло и дружелюбно обращаться с женихом, старалась расшевелить его, шутила - но тщетно: все порывы разбивались о бесчувственную вежливость Вадима. Вот и сейчас он сидел рядом, равнодушно смотря представление, и даже не пытался взять ее за руку или приобнять. Ульрика напряженно раздумывала, пытаясь понять причину такого отношения. Злость на отца, решившего его судьбу? Но в их кругу почти всегда так поступали, и дети росли с сознанием того, что однажды им представят будущего мужа или жену, и дай боги, если все сладится и супруги будут хотя бы не противны друг другу. Может, ему не нравится она, Ульрика? Но чем? Красивая, добрая, не надменная, старается наладить отношения. Девушка чуть придвинулась к нареченному и осторожно положила свою ладошку на его руку, лежащую на спинке переднего кресла. Вадим не отдернул руку, но и никак не отреагировал на неожиданную ласку. Непонятно было, заинтересовал ли его спектакль или юноша снова погружен в свои непонятные мысли.
   После спектакля Вадим отказался от ужина и ушел в комнату, которую ему отвели в замке. Быстро закончив трапезу, Ульрика тоже убежала наверх, но не пошла к себе, как обычно, а робко поскреблась в дверь суженого.
   - Могу я войти? - спросила она тихонько. Дверь распахнулась. На пороге стоял Вадим в наглухо застегнутой рубашке и с легким удивлением смотрел на гостью. Шагнул в сторону, приглашая войти. Ульрика огляделась: в этой комнате она не была ни разу с тех пор как ее заселил будущий муж. Никаких признаков того, что тут кто-то живет, не было. Безлико, как номер в таверне. Идеально убранная кровать (слуги в замке хорошие, это правда), стол с изящной бронзовой лампой, стул. Возле окна столик и два кресла. На одно из них осторожно присела девушка, взглядом приглашая жениха тоже присесть. Он занял кресло напротив, хладнокровно ожидая, когда она скажет, зачем пришла. Взгляд темно-карих глаз был вроде бы спокойным. Но где-то на дне плескалась студеная водица отчаянной тоски. Обреченность, вот как можно было описать это непонятное в глубине его глаз.
   - Скажи, почему ты так странно себя ведешь? - тихо спросила Ульрика, не вынеся льющегося из этих глаз льда и опустив голову. - Я понимаю, ты не любишь меня, и я тебя пока тоже. Однако.. мы могли бы подружиться, получше узнать друг друга. Но ты же совсем не стремишься к этому! - в отчаянии вскинула она голову. - Ты даже не разговариваешь со мной! А когда говорю я - слова разбиваются о холодный камень твоего молчания, как волны о причал. Что я сделала не так, скажи? Почему ты со мной такой недружелюбный? Нам очень скоро произносить обеты, а мы даже толком не познакомились друг с другом!
   - А что, от знакомства обеты станут крепче? - насмешливо спросил Вадим, и Ульрика про себя обрадовалась изменению обычно безукоризненно ровного тона. - Или от моего равнодушия изменится намерение родителей поженить нас?
   - Нет, но.. - девушка вздохнула и поглядела в окно. - Я просто не понимаю, ты относишься ко мне как к врагу. Это даже не простое равнодушие к навязанной невесте.. это.. - она вдруг задохнулась от неожиданно пришедшей на ум догадки. - Ты кого-то любишь, да? И отец разлучил вас, заставив обручиться со мной?
   Она подняла голову и испугалась точности собственной догадки: лицо жениха на короткий миг исказила боль, но сразу же привычная маска холодного равнодушия прикрыла допущенную оплошность.
   - Кто она? - тихо спросила Ульрика, поправив концы дорогой зеленой шали тонкой вязки, подаренной вчера отцом. - Расскажи мне о ней.
   - Зачем? - в голосе Вадима медным гонгом отчетливо зазвенела злость. - Хочешь порадоваться тому, что на ее месте ты и обручальное кольцо надето на твоем пальце?
   - Ну что ты, - слабо улыбнулась девушка, глядя куда-то в сторону, чтобы не обжечься о ледяное пламя, бушующее в глазах цвета заледеневшего янтаря. - Просто.. пойми, я так же, как и ты, подчиняюсь воле родителей. Правда, я никого не любила еще. Но.. быть разлученным с любимым человеком - очень тяжело, даже сейчас я это понимаю. Я не требую от тебя любви или нежности.. Может быть, потом, когда привыкнешь ко мне.. Но сейчас я хочу стать тебе хотя бы другом. Я же не виновата в том, что именно меня родители выбрали тебе в жены. Твоя любимая, наверное, не знатна? Поэтому вам не разрешили пожениться?
   - Да, она простая целительница в замке моего отца, - с вызовом подтвердил Вадим, рывком встав и отойдя к окну. - Была.. до недавнего времени. После помолвки отец уехал домой, чтобы продать ее на невольничьем рынке. Хотя я просил просто отпустить ее туда, откуда в свое время ее привез мой брат. Просто отпустить. Но нет же, могущественному лорду надо побольнее ударить непокорного сына, посмевшего взбунтоваться против его воли! Я даже не знаю, где она сейчас и кому продана. Может быть, ей плохо..
   Он замолчал, словно испугавшись порыва внезапной откровенности. Ульрика молчала, только теперь начиная понимать причины его поведения. Значит, это было не равнодушие, а тоска.. И попытка не показать чужим бушующее в душе отчаяние пополам со страхом. Она искренне пожалела незнакомую целительницу, которая сейчас оказалась в чужих руках, без защиты и нежности любимого человека, без надежды когда-нибудь встретиться с ним.
   - Мне жаль, - она тоже встала и подошла к парню. Тот никак не отреагировал на приближение девушки, продолжая прожигать взглядом ночное небо. - Я не виновата, что вас разлучили, но я понимаю, что ты тоскуешь по ней и переживаешь. Вадим, мы ничего не можем изменить. Хотим мы или нет, а нам придется пожениться. Я не буду навязывать тебе свои чувства, если они возникнут. Я подожду, пока ты сам сделаешь ко мне первый шаг. Не сочти меня жестокой, но если вы больше не увидитесь, рано или поздно чувства начнут таять.. ну или хотя бы не так больно будет думать о ней. Прости, что разбередила рану. Я буду молиться о твоей возлюбленной, чтобы ей повезло с хозяином и ее не обижали. Я пойду..
   Она встала и подошла к двери. Открыв ее, замерла на секунду, словно собираясь что-то сказать.. но в последний миг передумала и аккуратно закрыла за собой дверь. Вадим словно не заметил ее ухода, отчаянно пытаясь докричаться до неведомых сил, в воле которых находилась сейчас любимая. Где ты, Илика? Кто сейчас рядом с тобой? Кого ты зовешь господином? Заботятся ли о тебе? Вадим чувствовал себя отвратительно, казня собственную глупость и нерешительность, помешавшие ему жениться на любимой до поездки в Ар Каим. Сейчас ни один лорд не смог бы их разлучить - воля богов священна. Но кто ж знал! Казалось, до разговора о возможной женитьбе еще так далеко и впереди куча времени! "Илика, любимая моя, прости меня, - молил Вадим. - Я сделаю все, чтобы найти тебя, я не пожалею никаких денег, чтобы выкупить тебя. Просто дождись. Пожалуйста. Не сойди с ума от отчаяния и тоски, дождись меня. Мы будем вместе, обещаю. И какая разница, что кольцо носит другая! Сердце мое принадлежит тебе. Я люблю тебя, малышка. Подожди меня!"
  
   Грант постучал ногой в дверь - руки у него были заняты свертками и пакетами. Как обычно, накупил подарков и всяких воинских забав типа ножен и кинжалов, до которых он был большой охотник. В одном из магазинов увидел чудесную куклу - светловолосую, с забавным курносым носиком и ярко-синими глазами. Одета она была в коротенькое синее пышное платьице, в светлых волосах - такой же расцветки бант. Увидел и купил для девочки, повинуясь внезапному решению. Неизвестно почему захотелось побаловать приобретение.
   Дверь открыла сонная растрепанная девушка, прикрывая зевок маленькой ладошкой. Грант про себя расхохотался - до того забавно она выглядела. Сгрузил в кресло свертки и принялся складывать их в дорожные сумки. Куклу протянул хозяйке, от души наслаждаясь ее растерянным донельзя видом. Ну правильно, девчонка небось подарков отродясь не видела, разве что от своего Вадима. А тут купил ее непонятно кто, да еще и куклу принес.
   - Владей. На тебя похожа, поэтому и купил, - ухмыльнулся он. - Кстати, мы не познакомились на рынке. Тебя как звать?
   - Илика, - ответила девушка, крутя в руках подарок. - Господин.. спасибо тебе. Я..
   - Эй, прекращай, - поморщился Сокол. - Меня зовут Грант, запомни. В Китеже не принято так чваниться титулами, как в этой дурацкой Люте.
   - Хорошо.. Грант. - улыбнулась Илика. - Она очень красивая. Спасибо.
   - Выспалась? - вместо ответа поинтересовался воин. - Пошли вниз. Я так понял, ты не обедала, иначе мне бы сказала служанка. Так что идем ужинать, я голодный, как Симаргл. Да и ты небось тоже. Сколько там тех булочек было, что я тебе утром купил.
   Спустившись в таверну, они заняли уютный угловой столик возле самого окна. Позвав служанку, Грант сделал заказ как минимум на четверых. Посмеявшись про себя над растерянным личиком девчонки, взял со стола кувшин с квасом и разлил по кружкам.
   - Чего глаза такие круглые? Я много ем. На тренировках знаешь сколько сил уходит? Поэтому среди воинов не бывает пузанов, как вон тот купец возле двери. Любой жир сойдет, если по полдня мечом да топором махать. А ты ешь, ешь. Нам до Китежа долгонько ехать. Таверн и трактиров по пути почти не будет. Во всяком случае, пока от одно до другого доедешь, с голоду окочуришься.
   Илика пододвинула к себе тарелку с салатом и молча принялась за еду. Новый хозяин вроде бы оказался получше Драгомира. Не обижал, не грубил. Правда, пока не сказал, зачем купил ее, для чего.
   Закончив ужин, Грант подозвал служанку и расплатился. Заказав на утро припасы в дорогу, взял за руку девчонку и повел наверх. В комнате снял верхнюю рубашку и плюхнулся на широкую кровать, кивком пригласив лечь рядом.
   - Извини, постель тут одна, так что спать придется рядом. Не бойся, я тебя не для утех купил. Никогда против воли девчонок в постель не таскал, - ухмыльнулся Грант, подвигаясь и давая место Илике. - Сами горстями падают в руки, только собирать успевай. Ну рассказывай, что там у вас с Драгомиром произошло. Не просто так он тебя продавал, как ненужную вещь. Избавиться хотел явно. В чем причина?
   - Вадим узнал о будущей помолвке и взбунтовался, - тихо заговорила Илика, уютно устроившись под теплым одеялом. Грант притянул ее к себе, уложив на своем плече, и внимательно слушал. - Он никогда не хотел править кланом и вообще не рвался во всю эту политику и знатность. Вот Грегор - тот мечтал. Но боги великие шутники, и братья родились не в ту очередь. Лорд страшно разозлился и сказал, что уничтожит меня, если Вадим откажется жениться. А поскольку его оставили в Ар Каиме под охраной, защитить меня в Люте он никак не мог. Пришлось согласиться. В этом случае мне грозила всего лишь продажа. Правда, Грегор пытался спасти меня, увезти в деревню, откуда взял осенью.. Но не успел. Так вышло, что мы уехали той же дорогой, которой лорд возвращался. В общем, чтобы не уничтожили дружину Грегора, ему пришлось меня отдать..
   Постепенно Илика рассказала всю свою немудреную историю. Как увезли ее из родной деревни, как Лада спасла от участи игрушки, а потом появился Вадим, к которому потянулось сердце. Как разлучили. Не утаила и беременность.
   - Ясно, - Грант погладил ее по голове и поцеловал в макушку. - Ладно, не переживай. Что-нибудь придумаем. Попробую дать знать твоему Вадиму, что ты у меня. Правда, предупреждаю сразу: вряд ли вы в ближайший год увидитесь. Пока он в Арке под строгим надзором отца и тестя, фиг его кто выпустит из города. Хотя, может, войну кинуть тому клану, в который его определили.. Посмотрим, в общем. Просто когда он в Люту вернется, ему, скорее всего, построят собственный замок. Так принято. Там уже посвободнее будет. Драгомир тот еще гад, ни на чем не остановится, лишь бы своих целей достичь. И плевать он хотел на чувства других. Бред такой это старшинство.. Я сам старший сын в семье - и ничего, прекрасно себя чувствую. Никто меня не заставлял клан возглавлять, воюю себе помощником Торстейна. Может, попозже возьму себе клан какой-нибудь.. Посмотрим. Пока в Соколах быть проще. Все, спи. Нам рано вставать. Разберемся потом, как дальше жить.
   Он погасил лампу и укрыл девушку получше, обнимая ее. В эту ночь Илика впервые спала спокойно, как до отъезда Вадима в Ар Каим. Беременность не беспокоила ее, поэтому дорога до Китежа обещала быть вполне комфортной. Сокол обещал купить такое же седло, как было на ее Снежинке. Но самое главное - он сообщит Вадиму, что с его любимой все в порядке, она в надежных и добрых руках. Бедный Драгомир, он даже не понял, что вместо того чтобы отомстить проклятой рабыне и наказать ее, сделал ей щедрый подарок в виде Гранта.
  
   Наутро они выехали в Китеж. Илика ехала молча, рассматривая окрестности. За последние полгода ее судьба круто изменилась уже в третий раз. И что-то подсказывало девушке, что это еще не все. Вот только ни в каких Книгах Судеб не написано, чего ждать дальше. Будут ли они вместе с Вадимом? Или жестокие боги разлучат их, всего лишь раздразнив коротким счастьем? Как он там сейчас.. с этой невестой.. Илика вздохнула, вспоминая объятия любимого и его улыбку. Ей-то, в общем, повезло. Грант не собирается принуждать ее к постели, значит, можно будет просто ждать момента, когда Вадим сможет найти возможность увидеться. А ему.. с нелюбимой к алтарю идти, кольцо надевать. А ведь еще ночи проводить вместе. Хотя.. Мужчины проще к этому относятся, им для постели любовь не всегда нужна..
На привале девушка вдруг поняла, что места вокруг довольно знакомые. Вроде бы этой дорогой вез ее Грегор. Значит, где-то здесь Березовицы.. и бабушка.. Сердце забилось от возможности обнять родного человека.
- Грант..- осторожно позвала она синеглазого Сокола, уплетающего жареную птичку.
- Аушки, - откликнулся он, облизываясь. - Устала?
- Да нет.. Я спросить хотела. А мы очень спешим? - вытянулась на одеяле Илика. Сокол нахмурился.
- Ну не то чтобы. Тебе плохо? Не можешь ехать? - обеспокоенно уставился на спутницу воин. Та несмело улыбнулась:
- Да нет же. Все в порядке. Просто здесь недалеко моя родная деревня. Отсюда меня Грегор забрал прошлой осенью. И если мы не торопимся..
- Ты бы навестила дом? - понимающе кивнул Грант. - Да не вопрос, малыш. Пара дней погоды не сделает. Покажешь дорогу, навестим. Отдыхай ложись. Завтра рано выезжаем.

Илика с волнением посмотрела вдаль. Вот-вот из-за деревьев должны были показаться дымки очагов, а неподалеку и дом бабушки. Через полчаса проехали памятную поляну, на которой Грегор заприметил золотоволосую селянку. Внезапно Илика замерла на месте: над кронами деревьев поднимался дым. И это был не дым очага - светлый, прозрачный.. Это был дым пожара, когда дом объят огнем, черный, страшный дым. Грант и его воины тоже заметили неладное. Жестом приказав присмотреть за Иликой, Сокол поскакал в деревню. Тем временем один из дружинников обследовал окрестности и нашел дом, где жили Илика с Кринельдой. Туда и поехали. Спешившись, помогли сойти на землю девушке. Прежде чем пустить ее в дом, один из воинов скользнул туда и, осмотревшись, показался на пороге - все нормально, можно заходить.
В доме царил идеальный порядок. Ни одна склянка или пучок трав не валялись на полу, в печи аккуратной горкой сложены прогоревшие угли, на столе накрытый чистой тряпицей хлеб. И никаких следов присутствия Кринельды. Видно было, что хозяйка дома давно не появлялась здесь, не разжигала очага, не готовила снадобий. Девушка горько заплакала, теребя медальон. Грант подошел и молча обнял ее, не пытаясь утешать. Илика высвободилась из его рук и подошла к полочкам, уставленным бабушкиными снадобьями. Провела рукой по пыльным бутылочкам и склянкам, по корешкам книг и связкам трав.. И вдруг упала на пол без звука. Сокол даже подхватить не успел. Белое лицо подопечной его страшно напугало. Но еще больше напугала кровь на подоле ее платья.. Через несколько минут Грант понял, что ребенка у Илики и Вадима не будет.
Поняла это и очнувшаяся к вечеру несостоявшаяся мать. Оглядевшись, она поняла, что лежит в постели, раздетая и укрытая одеялом. Стоящие на табуретке склянки и окровавленные тряпки на полу ясно сказали ей, что произошло. Закусив губу, она откинулась на подушку. Грант молчал, сидя рядом, и Илика была благодарна ему за это молчание. Меньше всего ей нужны были сейчас утешения. В голове шумело от потери крови и от шока. Вот и опять сменилась судьба. Сколько же можно, про себя простонала девушка. За что? В этот миг пришло понимание, что ни в какой Китеж она не поедет. Незачем теперь. Бабушки нет. Ребенка больше не будет. Вадим.. сердце отозвалось привычной болью. Вадим потерян для нее. Скоро его свадьба.
- Грант, - позвала Илика. Сокол повернулся к ней и погладил по голове. - Сколько ты за меня заплатил?
- Сто сес, а что такое? - удивленно нахмурился он.
- В мешочке, который дала мне Лада, гораздо больше, - спокойно произнесла девушка. - Отпусти меня, пожалуйста. Так будет лучше для всех. Вадиму скажешь, что я жива и здорова. Про ребенка не говори.. Он так и не успел про него узнать. Пусть и не знает.
Безжизненный тон Илики и ее застывший взгляд напугали даже привыкшего ко всему воина. Он взял девушку за руку, не зная, что сказать.
- Про ребенка не скажу, ладно. Если еще Грегор не обрадовал его. А деньги.. Ты мне ничего не должна, маленькая. Сто сес невелико богатство. Тебе средства понадобятся, если будешь жить одна. Я отпускаю тебя. Только можно просьбу?
- Конечно, - слабо улыбнулась лежащая на постели бывшая рабыня. - Что ты хочешь?
- Время от времени пиши мне. Ну хотя бы раз в неделю. Я адрес дам. Просто - что ты жива и здорова. И если что-то надо будет, деньги там или помощь.. Скажи сразу. Я вышлю куда надо сумму. Не хочу тебя отпускать, если честно. Тревожно мне. Но неволить не могу. Решила - значит, надо тебе так. Поэтому и прошу хоть писать иногда. Уговор? - пристально поглядел на Илику Грант. Та кивнула. - Ну и славно. Мы останемся тут на пару дней, как договорились. Попробуем найти в деревне живых, если остались. Ну и погибших похоронить. Не дело им так оставаться. К тому же ты слабая еще, я тебя в таком состоянии не оставлю. Спи, пойду гляну, что там ребята делают. Если плохо станет, вон за тот шнурок дерни, я за окном колокольчик приделал. Часовой увидит и зайдет в дом. Отдыхай.
Он встал и вышел за дверь. Илика закрыла глаза. На лице ее застыла странная гримаса, которая раньше доброй и доверчивой девочке была не свойственна. Гримаса ожидания и спокойной готовности принять любую участь. А что скоро ей будет явлена очередная воля богов, Илика не сомневалась.
  
   Два дня Соколы оставались в Березовицах. Расчистили пожарище, похоронили сельчан. В живых не осталось никого. Некоторые дворы носили печать поспешного бегства, где-то явно неведомые грабители поживились пленниками и добром. Могила Кринельды, вопреки опасениям, не была разграблена, и Илика, навещая ее, положила на могилу букет каких-то диковинных цветов, похожих на алые колокольчики. Сразу после молча ушла в избушку, откуда не выходила с тех пор как потеряла ребенка. Телесно несостоявшаяся мать поправилась быстро - как-никак внучка знахарки и сама целительница. Но вот душа.. она даже не болела. Словно пустынный вихрь пронесся внутри, спалив пламенем боли все чувства. Илика даже не ожидала от себя такой реакции. Только теперь она поняла, что для нее значил потерянный малыш. Частичка любимого, продолжение ее самой. Ну почему, почему она должна была его потерять? За что? Пресветлые боги, вы отняли любовь - но ребенка-то лишили за что? За какие прегрешения?
   На этом вопросе боль вспыхивала, разметывая пепел равнодушного отчаяния, и заставляла замереть на месте. Грант видел, как терзается и мучается девочка, как гаснет, и пытался понять - зачем она попросилась на свободу? Разве не лучше ей было бы пожить в добром, ласковом Китеже, отойти от потери ребенка, отогреться среди доброжелательного местного люда. Но настаивать не стал, понимая, что сейчас ее лучше не трогать. До Китежа отсюда рукой подать. Лошадь ей оставят, захочет - приедет. Грант еще вчера написал ей на бересте адрес и оставил тяжелый мешочек с монетами, прибавив к подарку Лады. На душе скребли кошки - мудрый Сокол понимал, что девочке очень плохо, ее сжигают боль и отчаяние. Надо же было так случиться, что они поехали мимо села и она узнала о смерти бабушки. Наложилось - разлука с любимым, несостоявшаяся продажа в рабство, свобода и потеря воспитавшей ее женщины. Вот и не выдержала.. Грант искренне попросил богов о благосклонности для юной синеглазки, о милости для ее истерзанной души.
   Наконец воины, как могли, привели в порядок пепелище. Вырыли погреб рядом с избушкой, возвели на скорую руку сарай, куда сложили собранные в разрушенных дворах припасы. Рядом с калиткой привязали лошадь, на которой приехала Илика. Молоденькая гнедая кобыла стояла, пугливо прядая ушами и пощипывая вылезшую из земли ярко-изумрудную травку. Грант огляделся и подошел к Илике, вышедшей на крыльцо.
   - Нам пора, малышка, - мягко улыбнулся он, обняв ее. - Ты уверена, что не хочешь поехать с нами? Ну как ты тут одна будешь? Я бы тебя к себе взял, пожила бы, успокоилась. Нашли бы твоего Вадима..
   Он вдруг осекся, разжав от неожиданности руки, из которых резко вырвалась Илика. Снова привлек ее к себе, баюкая и целуя в макушку.
   - Нет, Грант, - тихо произнесла она, не глядя на него. - Я останусь. Мне надо побыть одной, понять, как жить дальше. Я не знаю, что будет дальше.. Но уже ничего не хочу. Мне все равно, что со мной станется. Увидишь Вадима - скажи ему.. Хотя нет, - вздохнула она. - Ничего не говори. Пусть забудет меня, если сможет. Рано или поздно он смирится с женитьбой и, может быть, полюбит жену. Не просто так нас разлучили боги. Не судьба, видать.
   - Не говори так, - строго покачал головой Сокол. - Не нам судить, чего они хотят. Кто знает, может, все еще изменится. Сама же видишь, как твоя судьба меняется - то одно, то другое. Не хорони себя раньше времени. Ладно, - он отпустил девушку и сошел с крыльца. - Поедем мы. Ты береги себя. И не забывай писать. Голубя я в доме оставил. Он обученный, мой дом знает. Каждую неделю пиши, слышишь? К концу месяца мы приедем, привезем тебе чего-нибудь, ну и просто навестим.
   - Доброго пути, Грант, - улыбнулась Илика, прислонившись к резному столбику калитки. Так и стояла, пока не скрылись с места всадники. Надо же.. Полгода назад один отряд увез ее - сначала казалось, навстречу опасной неизвестности. Которая неожиданно обернулась сильным и светлым чувством. А теперь.. Она дома. Но.. Это уже не тот дом, где ей было хорошо и спокойно. Теперь это просто место, где можно жить. А дом.. Есть ли у нее дом? И если да, то где?
  
   Гас ухмыльнулся, подобрав с земли очередную убитую меткой стрелой птицу. Возвращаясь с удачной боевой операции, воины бушидо решили развлечься в местных лесах охотой. У берегов Тихого залива ждал корабль, который доставит их на Дельфиний остров, в родной Анкор. Почему бы не порезвиться? Последняя операция была против клана, который за эмблему красной лапки называли гусями. Самураи провели войну в свойственной им манере молниеносного натиска: пока глава бушидо вписал название вражеского клана на Камне войны Лютеции, его воины, горохом рассыпавшись по городу, выловили несколько ничего не подозревающих врагов и, четко расправившись с ними, сложили в седельные сумки заветные трофеи. Все. Теперь можно спокойно жить до самого дня генерального сражения. Ну как спокойно - в невиде, разумеется. Шустрые и задиристые буши не умели жить спокойно, доставая своими выходками кланы как Союза, так и Антанты.
   В этот раз он отправил основную часть клана в порт, а сам с ближайшими помощниками выехал чуть позже, решив поохотиться в лесу у подножия Ассурских гор. Ехидный Гас предложил пари - кто больше настреляет краснолапых птиц в течение двух часов. Рассыпавшись, парни договорились встретиться у озера. Интересно, Фар, Джим или Тарлан смогут ли перещеголять командира, покосился на добычу Гас. Эта троица вечно норовила посоревноваться в меткости или воинском умении. Лучшие воины клана обожали такие развлечения.
   У озера Гас сбросил на землю связанных за лапы гусей и расстелил на траве плащ. Развалился на нем, прихлебывая из фляжки терпкий напиток, снимающий усталость и помогающий расслабиться. Через несколько минут с левого края поляны показался Джим. На плече его висела такая же с виду связка убитых птиц. Хмыкнул, завидев командира, и опустился рядом, устало зевнув.
   - Фар с Тарланом не появлялись? - небрежно спросил он, зачерпывая горсть воды и умываясь. Гас потянулся.
   - Не-а. Охотятся еще, видать. У них 15 минут осталось. Не появятся - проигрыш и штраф. Время пошло.
   - Да вон они, - кивнул на дальний край поляны Джим. Двое воинов невозмутимо шагали по траве, о чем-то переговариваясь. Они были совершенно непохожи друг на друга. Невысокий, коренастый Тарлан тяжело ступал, приминая траву ногами. В левой руке он нес лук, в правой - несколько тушек. Рядом шел высокий, худощавый Фар, изящный, как статуэтка, но отнюдь не выглядящий слабым. Видно было, что этот воин не чурается тренировок и не всякий противник его побороть сможет. В глазах его плескалось удовлетворение от отлично проведенной боевой операции.
   - Как охота? - негромко крикнул Гас, не в силах дождаться, пока парни подойдут поближе. - Всех перебили или нам оставили на разминку парочку лапок?
   - Увы, - пожал плечами хладнокровный Фар. - Тебе не повезло. Лапок больше нет.
   - Какой ужас, - комически расстроился глава бушидо. - Как жить-то теперь, даже и не знаю. Так, кто последний пришел, тот и привал готовит. Я устал.
   - Незачем, - повернулся к нему Фар. - Тут неподалеку избушка. Рядом сожженное село - совсем недавно разграблено. А в избушке девчонка живет. Предлагаю попроситься на ночлег. Изба большая, поместимся.
   Буши весело расхохотались. Кто бы сомневался, что любвеобильный Фар не пропустит ни одной юбки! Разумеется, если бы в избушке жила древняя старуха, он в упор не заметил бы дома. Но как же - там юная девочка! Свадьбы Фара уже давно перестали считаться чем-то необычным. Бушидо привыкли, что время от времени их соклан находит новую супругу, и рядом с ним ходит очередная красотка, с обожанием глядя на мужа. Со временем, привыкнув к восхищению и поклонению, парень начинал скучать и разводился. Свободолюбивая натура не позволяла ему долго терпеть одну и ту же женщину рядом. Гас легко поднялся.
   - Ну пошли, где там твоя красотка. А вдруг не пустит? - ухмыльнулся он. Джим и Тарлан спрятали усмешки.
   - Куда она денется, - самоуверенно, как всегда, произнес Фар, поворачивая к лесу. Через несколько минут они стояли у избушки, в окнах которой мерцал отсвет пламени свечи. Гас постучался.
   Открыла светловолосая синеглазая девушка, при виде которой Фар подобрался и словно заискрился особым обаянием, которое просыпалось в нем в период охоты на очередную красотку. Та, впрочем, словно не видела окутавшего парня сияния, без страха смотря на стоящих перед ней четырех воинов.
   - Привет, милая, - поклонился Гас. - Мы тут заблудились немного. Пусти переночевать. А утром уедем, нас корабль ждет.
   Такое многословие несвойственно было главе бушидо. Просто он видел, что девочка если и не напугана, то напряжена точно, и хотел успокоить ее. Тревожить хозяйку дома Гасу не хотелось. Но та, казалось, и не думала бояться. Молча посторонилась, пропуская в дом неожиданных гостей, и пошла в сарай, откуда вышла через пару минут с корзинкой и двумя свертками. Добросердечный Джим уже входил по ступенькам с охапкой дров, наколотых еще Соколами, а Тарлан и Гас молча уселись на лавку у печи - оба изрядно продрогли.
   Так же молча девушка поставила в печь большое блюдо с крупно нарезанным мясом, а сверху - горшок с похлебкой, которую сварила сегодня от нечего делать. Как знала, что гости придут, про себя хмыкнула она. Приготовив ужин, накрыла на стол и кивнула, приглашая гостей подкрепиться. Голодные воины не заставили себя долго упрашивать, с аппетитом приступив к трапезе. Сама хозяйка села на кровать, поджав ноги, и уставилась немигающим взглядом в огонь.
   - Как тебя зовут? - нарушил молчание Фар. Девушка повернула голову:
   - Илика. Там на приступке квас и морс. Извините, я забыла поставить.
   - А я Фар. Это Гас, наш глава, а еще Джим и Тарлан, - представил друзей парень. - Давно ты тут живешь?
   - Всю жизнь, - негромко ответила Илика. - Только последние полгода жила в другом месте. А вот вернулась - села нет. Бабушка еще раньше умерла.
   - И что, ты тут одна? - удивленно отставил кружку Джим. - Посреди леса?
   - Ну и что? - непонимающе уставилась на него девушка, подойдя к столу и собирая с него грязные тарелки. - Я тут всю жизнь живу. И в село мы с бабушкой не то чтоб часто ходили. Так что к одиночеству не привыкать. К тому же я не очень хочу сейчас видеть людей. Мне нужно побыть одной.
   Фар шестым чувством понял, что в жизни гостеприимной хозяйки совсем недавно произошла беда. Причем серьезная. В лазурных глазах с изумрудными искрами застыла боль, заглушающая природную жизнерадостность и доверчивость. Легкомысленному гулене вдруг захотелось забрать девочку с собой, защитить от грозящих ей опасностей. Фар не узнавал себя - с чего вдруг такие рыцарские порывы - но отказываться от намерения не собирался.
   - Поедешь с нами? - неожиданно предложил он. Буши негромко хмыкнули, узнавая привычный тон - правда, на сей раз приправленный каким-то новым оттенком. - Не, ты не думай ничего плохого. Наш клан живет в Анкоре, сейчас мы возвращаемся домой после боевой операции. Война у нас. Если хочешь, до осени погостишь, а там не понравится - привезем сюда же, у нас в августе тоже война.
   Неожиданно Илика ощутила еле заметный укол в душе. Странное приглашение незнакомого парня внезапно нашло в ее сердце горячий отклик. Нестерпимо захотелось поехать в загадочный Анкор, от названия которого веяло пряностями и медным звоном. Удивляясь про себя внезапному решению, она кивнула.
   - Ну и отлично, - повеселел Фар. - Утром выезжаем. Ты на море хоть раз была? Нет? Ну я так и думал. В Анкор через залив плыть, увидишь море.
   Едва рассвет позолотил верхушки деревьев, как бушидо собрались в путь. Вспомнив обещание, данное Гранту, Илика написала короткое письмо про свой внезапный отъезд в Анкор, и отправила в полет изумительного белоснежного голубя с темным пятнышком на лбу. Умная птица спокойно дождалась, пока к ее лапке привяжут трубочку бересты, и не торопясь взлетела. А Илика в последний - это она отчетливо понимала - раз взглянула на дом, чувствуя, что больше не увидит его, и с помощью Джима забралась на гнедую. Лес прощально вздохнул, волной прошумев пожелание счастливого пути. Юная путешественница, еще вчера никуда не собиравшаяся и желающая одиночества и покоя, торопилась поскорее покинуть ставшие вдруг неуютными места. Все. Эта страница жизни перевернута. Что дальше?
  
  
   Илика огляделась вокруг, осваиваясь в незнакомой обстановке. Лютецианское кладбище всегда ее развлекало - надо ж было построить его у самого Телепорта, через который в город попадали путешественники и жители. Зато тут было спокойно - мало кто отваживался прийти в мрачную обитель смерти просто так. А похороны обычно предупреждали о своем появлении - звуки молитв и музыки за версту были слышны.
   Сегодня важный день. После длительных тренировок и обучения - самостоятельное задание. Ей впервые доверили очень серьезное дело, на которое обычно посылали или самых опытных, или самых доверенных. Через несколько часов начнется празднование - один из лучших воинов Лютеции Вершитель душ получает высший уровень воинского мастерства - 12-й. Мастера-реконструкторы только недавно ввели эту ступень, и Вершитель из кожи вон лез, чтобы первым взять заветный уровень. Сама мысль о том, что кто-то будет лучше него, была невыносима для него. К сожалению, ее руководство решило, что такой могущественный недруг им не нужен и его надо устранить. Поправив кинжал у пояса, Илика присела на поваленное дерево и углубилась в воспоминания.
  
   Они приехали в Анкор, и парни сразу отвезли гостью в дом Фара. На днях обещали подумать насчет собственного дома для нее, а пока предложили кров у черноглазого воина. Тот вел себя предупредительно и заботливо, стараясь угадать каждое ее желание. Выделил комнату, повел на городскую Биржу за покупками. Даже купил у аркаимских торговцев детеныша пантеры, боевого пета. Илика назвала питомца Кернером и начала дрессировать. Гас, Тарлан и Джим часто заходили в гости по своим клановым делам, не забывая подарок или лакомство для девушки. Постепенно золотой город стал привычным для уроженки китежских лесов, она почти полюбила его. В большей степени тому способствовало присутствие воинов бушидо - немногословных, невозмутимых, но надежных и заботливых, словно старшие братья.
   Правда, в глазах Фара Илика часто читала какое-то иное выражение.. Кажется, что-то такое проскальзывало в глазах Вадима когда-то.. Она старалась не думать о любимом, потому что каждое воспоминание порождало боль и ночные кошмары. Ей снился потерянный ребенок, печальные глаза Вадима, смешливое лицо Грегора.. Когда она впервые проснулась от крика, рядом сидел Фар, держа ее за руку. Услышав ее метания, он, спавший в соседней комнате, пришел и сидел рядом до тех пор, пока девушка не успокоилась и не заснула. С тех пор, если ее будили кошмары, Фар приходил посидеть с ней и подержать за руку. Илика ничего не говорила ему, но парень чувствовал, что ему благодарны за сочувствие и поддержку. Каждый день он приносил ей подарки и вкусности, и если не был занят, водил гулять по Анкору.
   Через месяц он пришел домой с букетом цветов. Привычно обнял ее, встретившую у порога. Повел в гостиную и посадил рядом с собой на диван.
   - Ты выйдешь за меня замуж? - тихо спросил Фар, протянув букет Илике. Та молча взяла безумно красивые орхидеи и опустила в них лицо. Вопрос воина не стал для нее такой уж неожиданностью - Гасан и Джим давно рассказали о предыдущих женитьбах Фара, да и сам он не делал тайны из своего бурного любвеобильного прошлого. Илика подняла глаза на серьезного, как обычно, парня. Редкая улыбка очень красила его лицо, чуть мягче делая резкие черты и высветляя черные, как ночь, глаза. Фар нравился ей своей серьезностью, надежностью, добротой. Но.. этого мало было для того чтобы связать с ним жизнь. К тому же в сердце до сих пор безраздельно царил Вадим. И хотя умная девушка понимала, что вместе им уже не быть, душа тосковала по минутам, проведенным вместе. Илика сразу решила, что не будет искать встречи с любимым, чтобы помочь ему побыстрее ее забыть. Так будет лучше для обоих. Пусть попробует стать счастливым со своей женой. А она.. Не пропадет. Просто зачем мучить друг друга нечастыми встречами, тосковать - если вместе все равно не быть? Простолюдинке никогда не стать женой дворянина - да если бы и позволили.. Его кольцо уже носит другая. И вряд ли боги дадут ему свободу от нее. А быть второй.. Илика вдруг поняла, что не сможет. Не вынесет, что каждый раз он будет выкраивать несколько минут для встречи, а потом торопиться к жене. Лучше уж никак. Вообще никак. Так лучше.
   Она смотрела на Фара, пытаясь подобрать слова, которыми откажет ему. Не хотелось обижать его - но и становиться одной из череды жен тоже не было желания.
   - Фар, я.. начала Илика, взяв его за руку.
   - Не надо. Я все понял, - перебил ее парень. Черные глаза словно заворожили, лишив возможности двигаться. Казалось, отведет взгляд - быть беде. - Прости. Я действительно не самый постоянный мужчина. Ну, так получается, - невесело усмехнулся он. - Встречу девушку - пропадаю, кажется - вот оно, что давно искал. Влюбляюсь честно, глубоко, на руках ношу, подарками заваливаю. А потом как хворь - прошла и нету. И смотрю на нее, еще вчера самую любимую - и не понимаю, что мог в ней найти. Прости, родная. Наверное, ты права, не надо нам затевать эти отношения. Лучше сестренкой будешь. Ты солнышко..
   Обняв ее, Фар какое-то время баюкал несостоявшуюся невесту. А потом взгляд его остановился на сложенной пеленке, лежавшей в кресле. Резко отстранившись, он схватил ткань и впился глазами в рисунок роскошной золотой короны, вышитый в уголке.
   - Что это? Откуда у тебя эта вещь? - держа за плечи девушку, спросил он. - Это же герб клана Кингов. Такие знаки не увидишь на посторонних вещах, к этому относятся очень серьезно. Откуда у тебя это, малыш?
   - Пеленка.. - еле слышно прошептала Илика, не глядя на него. - Я была завернута в нее, когда меня нашли в лесу. Бабушка ее не выбросила. Вадим не узнал этот герб, хотя символ показался ему знакомым. А что?
   - Значит, это ты.. - потрясенно прошептал Фар, приходя в себя. Отпустив Илику, он взял в руки пеленку и провел пальцем по линиям рисунка. - В тот год погиб глава клана Кингов Эверг Кесиллтон. Погиб вместе с женой. Их нашли в карете недалеко от Змеиной реки - они ехали в Ар Каим зарегистрировать недавно родившуюся дочку. Карета была разгромлена, словно стадо бешеных слонов потопталось по ней. Жена Эверга Люсинда погибла сразу - стрелой пробило ей горло, она умерла не мучаясь. А сам Эверг еще сражался какое-то время. Никто до сих пор не знает, с кем - то ли стая зверей напала на карету, то ли разбойники. По следам ничего не было понятно. Ребенка так и не нашли. Выходит.. Это ты - их дочь? Адрилана Кесиллтон - вот как тебя зовут, малышка. Черт, мы неслучайно поехали в тот день через твой лес. Это судьба.
   Илика ошеломленно молчала. Адрилана? Кинги? Она дочь главы клана? Ох, матушка Макошь.. Как же так? Не менее изумленным казался и Фар. Отложив пеленку, он начал рассказывать ей историю клана Кингов, как он появился, как развивался. Как Гас передал главку Эвергу, как тот женился на молодой охотнице из соседнего города.
   Когда пришли Гас и Тарлан, история уже была рассказана. Илика забилась в уголок дивана, пытаясь справиться с потрясением. Почему-то она никак не могла почувствовать себя дочерью главы клана Кингов. Перед глазами стояло лицо бабушки, любившей и растившей ее, как свою дочь. Фар принес из кабинета портреты ее родителей - подарок, мол.
   Гас и Тарлан пораженно молчали, выслушав короткий рассказ Фара.
   - Нда.. - протянул Гас, сев в кресло. Тарлан опустился на диван, мимолетно погладив по голове Илику. - Надо же, как причудливо играет судьба. Кто бы мог подумать, что лесная девочка окажется дочерью Эверга и Люсинды.. Что ж, малышка, поздравляю со вступлением в семью. Отныне бушидо не просто приютившие тебя воины. Ты полноправный член нашей семьи. И с завтрашнего дня мы начнем учить тебя всему, что должен знать бушидо.
   - Но разве Кинги.. - робко начала Илика.
   - Да, - твердо ответил Гас. - Мало кто знает, но Кинги - это мой клан. Просто обычно бушидо - это красно-черный значок, который носим мы. Или темно-зеленый, как у Вадж и Джулиуса. А Кинги особо не высовываются. Я принесу тебе значок сегодня вечером. Ближе к полуночи жду всех у себя. Состоится торжественная церемония по чествованию нового соклана. То есть сокланки.
   Тарлан приобнял Илику за плечи.
   - Поздравляю, милая. Теперь ты член семьи бушидо. Из девочки без прошлого ты превратилась в полноправную сокланку. И обрела родителей - пусть даже поздно. Жаль, что твоей бабушки уже нет в живых - мы искренне благодарны ей за то, что спасла и вырастила тебя. Теперь уж не узнать, как с берега Змеиной реки ты попала на реку Морион - но это уже и неважно. Все будет хорошо.
   Разошлись поздно. Церемония затянулась почти до утра. Радостные бушидо, Дед соулсы и Кинги наперебой поздравляли Илику, вручая цветы и подарки. А утром у нее началась другая жизнь. Бесконечные тренировки, упражнения, обучение. Через несколько месяцев тонкую, хрупкую девочку было не узнать. Безжалостный режим, назначенный ей Гасом, принес свои плоды. Подтянутая, тренированная, быстрая, как лесная кошка, Илика изо всех сил старалась догнать тех, кто родился воином и вырос с кинжалом в руке. Перебрав все виды оружия, она остановилась на ножах. Изящные, красивые кинжалы завораживали ее синеватым блеском стали. Ложась в руку, они становились продолжением ладони. Гас только головой качал, глядя, как клинки летят точно в цель из любого положения. Даже с закрытыми глазами Илика чувствовала цель, ухитряясь метнуть нож точнехонько в назначенное место.
   Через год от прежней Илики не осталось и следа. Вместо нее родилась спокойная, невозмутимая, гибкая воительница. Прошлая боль никуда не делась, она гнездилась в сердце, иногда давая о себе знать легкими уколами - но твердый панцирь заковал душу, не давая плеснуть в нее новой порцией огня. Дружелюбная и милая со всеми сокланами, Илика по-настоящему любила только Фара, Джима и Тарлана. Гаса она боялась, ограничивая общение тренировками или непременными лекциями о духе настоящего самурая. Иногда ей казалось, что ни Китежа, ни Лютеции, ни Вадима с Грегором в ее жизни не было. А были ли?
  
   Сегодня утром она вышла на первую в своей жизни охоту. Цель ждала серьезная - но и потенциал юной воительницы был более чем высок. Утром Гас вызвал ее к себе и познакомил с высоким худощавым воином. Длинные белокурые волосы свисали до плечей, прикрывая острые уши (когда он покачал головой, Илика рассмотрела их очень хорошо). Холодный взгляд оценивающе остановился на девушке, стоявшей перед гостем. Задав ей несколько вопросов, он заговорил с Гасом на каком-то незнакомом языке. А через полчаса ее отправили на охоту. Одним махом Гас устраивал ей проверку и оказывал любезность старому союзнику из Таурона. Чем им не угодил Вершитель душ - неизвестно. Илика умышленно не спрашивала, чтобы не загружать себя лишними раздумьями. Приказано - выполнит.
   Лютеция бурлила и кипела. Колоссальные усилия, предпринятые Вершителем для достижения 12 уровня, поражали. Горожане судачили, что он, наверное, вообще не спал, переходя из боя в бой и только успевая насыпать в карман магических рун восстановления жизни и выносливости. И вот сегодня назначено было торжество. На Центральной площади наскоро сколотили столы, уставили их угощением и выпивкой. Рестлы, клан Вершителя, сегодня были необыкновенно щедры. Угощать собирались всех, кто появится в этот вечер на площади.
   Через несколько бесконечно долгих часов Илика вошла в город, чтобы найти удобное место, откуда можно будет наблюдать за парадом воинов. Многие горожане чуть ли не с ночи заняли свой пост, стараясь урвать место поудобнее. Прогулявшись по окрестностям ЦП, она нашла отличный чердак, с которого Центральная площадь и подходы к ней были как на ладони. Заговоренные кинжалы уже пристегнуты были в рукавах, ожидая резкого движения, чтобы отправиться в смертоносный путь. Заклинание, наложенное на клинки, позволит им долететь до намеченной жертвы, несмотря на дальность пути и даже встречный ветер. Эльфийская магия, чтоб ее, усмехнулась девушка. Наниматель расщедрился, когда Гас возмутился и сказал, что камикадзе в своем клане он не разводит и близко к жертве девочку не подпустит. Тогда и выбрали этот вариант с дальним метанием кинжалов. Таурендил научил ее заклинанию и показал, как располагать ножи, чтобы они полетели, куда нужно.
   Вопли горожан и шум известили Илику о том, что герой сегодняшнего торжества приближается. Выглянув из-за рамы чердачного окошка, она еле заметно усмехнулась. Еще несколько минут, и он приблизится как раз на расстояние броска. Если бы не волнение, юная воительница расхохоталась бы - так комично выглядел пыжащийся от гордости обладатель заветного уровня. Заветные символы "12" ярко-алыми огромными цифрами красовались на серебристой броне воина. Вскинув голову, он благосклонно приветствовал горожан, толпящихся по обе стороны дороги. Рестлы ехали чуть позади, почетным караулом выстроившись по обе стороны его коня. Рядом на белоснежной кобыле шествовала жена Вершителя, Красотка, знатная воительница заметно старше мужа. Она тоже улыбалась, радуясь победе супруга.
   ..Короткого свиста в шуме никто не услышал.. Сразу даже не поняли, что произошло. Только когда Вершитель душ медленно и тяжело начал падать с лошади, догадались на него поглядеть. Слева, точно под ухом, в шее торчал длинный клинок. Капля крови стекла вниз, запачкав ворот белой рубахи, видневшейся из-под брони.
   На площади сразу стало тихо. Рестлы бережно сняли своего предводителя с лошади и положили на землю. Несколько человек растворились в толпе, пытаясь найти того, кто метнул смертоносное оружие. Красотка сидела в седле, медленно теряя с лица все краски. В глазах ее застыло непонимание и недоумение.
   Илика растворилась в толпе раньше, чем до ее чердака добрался первый поисковик. Через несколько часов она уже входила в дом Гаса с отчетом о проделанной работе. Доложив, ушла к себе и, наскоро ополоснувшись в душе, легла спать. Ей требовалось время, чтобы прийти в себя после выполнения задания..
  
   Вадим спешился и повел коня в стойло. Настроение было скверным - впрочем, как весь последний год. С тех пор как отец увез Илику, а его самого угрозами и шантажом вынудил заключить помолвку с дочерью виконта ВадШа, парень уже не помнил, чтобы настроение было хорошим. Свою свадьбу он старался лишний раз не поминать, чтоб не бередить душу. Нет, внешне все было идеально: ослепительно красивая невеста, черные волосы которой идеально оттеняло пышное платье цвета первого снега, жених в великолепно сидящем воинском наряде, толпа гостей. Отец не поскупился на торжество - фейерверки, приглашенные менестрели, рекой льющиеся напитки, ломившиеся от яств столы. Все было идеально. Кроме одного: любви на этом празднике, вопреки заверениям распорядителя, искрившегося тостами, не было.
   Ульрика так и не смогла расположить к себе жениха. Ей удалось немного растопить лед в его глазах - но любви в них зажечь так и не получилось. Постепенно Вадим перестал чураться невесты, они даже иногда разговаривали. Впрочем, тактичная Ульрика была благодарна и за это. Конечно, ее обижало такое поведение мужа, но девушка была честна с собой и понимала, что трудно ожидать от него горячей любви и нежности, учитывая обстоятельства их брака. Если бы еще просто их обручили, не спрашивая. Но у Вадима та девушка.. целительница.
   Ульрика понимала, что вырвать из сердца любовь муж не может, и не судила его за холодность, видя, что он старается быть с ней если не любящим, то хотя бы дружески-теплым. После того как в вечер свадьбы между ними состоялся откровенный разговор, отношения немного наладились. Ульрика обещала не требовать от мужа страстной любви и не терзать его вопросами о целительнице, а он, в свою очередь, проявлял к ней внимание, насколько мог.
   Но даже такое слабое подобие дружбы мало напоминало семейную жизнь, о которой мечтали оба втайне друг от друга. Первая брачная ночь - и та состоялась лишь через месяц, да и то после того, как Драгомир строго отчитал сына, упорно ночующего в казарме. С тех пор пару раз в неделю Вадим посещал спальню жены, стараясь лишний раз там не задерживаться. К осени Ульрика почувствовала недомогание, характерное для замужних женщин. Вадим к известию о том, что станет отцом, остался равнодушен.
   Умный Грегор не стал говорить ему о ребенке Илики, подумав, что брат будет сходить с ума не только от тоски по любимой, но и от невозможности увидеть дочку. Однажды в Лютеции Грегора нашел Грант из Соколов. Он поведал, что чудом купил Илику на торгу, куда ее привел Драгомир, и увез в Китеж, но по дороге отпустил. Сказал и о том, что, увидев разгромленную деревню, девочка потеряла малыша. Передал письма, которые она каждую неделю дисциплинированно писала ему. Правда, там явственно чувствовалась недосказанность, письма носили докладной характер - "живу у бушидо в Анкоре, жива, здорова, все хорошо" - но Грант списывал отсутствие эмоций в посланиях на то, что они не успели толком подружиться с девушкой и откровенничать ей с ним вроде как не с руки было. Грегор поблагодарил и сказал, что в ближайшее время попробует связаться с Гасом и выяснить у него, как девушка.
   Посовещавшись, оба парня решили не говорить Вадиму о том, что потерянный ребенок вообще был - захочет Илика, сама расскажет, если встретятся. О том, что она живет в Анкоре, тоже сообщать не собирались. С Вадима, сходящего с ума от тоски и боли, станется сорваться в Золотой город за любимой. Благо в последнее время строжайший надзор отца немного ослаб - Драгомир решил, что сын успокоился и перестал думать о своей опальной любви. Но если Вадим умчится в Анкор, лорд вполне способен послать туда погоню с требованием уничтожить гадкую девчонку. А учитывая, что не в правилах бушидо позволять такие выходки в их городе, вполне могла разразиться долгая и изматывающая война.
   Заканчивался год, отведенный Драгомиром на обучение сыновей Драгомира. Уже паковались и потихоньку отправлялись вещи, часть Призраков уже отправилась в Сенежский замок. Вадим равнодушно относился к возвращению. Замок Фантомов давно перестал быть для него домом. С тех пор как родной отец принес его в жертву бессмысленным традициям и собственным амбициям, старший Вольный понял, что с давшим ему жизнь человеком они стали чужими. Мать он любил по-прежнему, нежно и доверительно относясь к ней. Илика, золотым огоньком мелькнувшая в замке, сблизила их с братом. Вадим порой вспоминал заслугу Грегора, привезшего его любовь, и благодарил брата. А тот грустно думал, что лучше бы им вообще не встретиться, этим двоим опальным влюбленным.
   - Привет, милый, - негромко прозвучало рядом. Вадим, закончивший растирать коня соломой, обернулся, бросив испачканный пучок на пол. Возле входа в стойло Вереска стояла жена. Синее домашнее платье струилось от груди вниз, аккуратно облегая круглый животик. Замковая знахарка давно сказала, что будет девочка, и будущая мать готовила приданое, расшивая пеленки и одежду для малышки. Ульрика застенчиво смотрела на мужа, с горечью понимая, что ее любовь к нему, возникшая из робкого огонька симпатии и разгоревшаяся до жертвенного огня, по-прежнему безответна. Он добр к ней, ласков и внимателен - но не любит. Давно запретив себе расстраиваться по этому поводу, девушка довольствовалась крохами тепла, которые перепадали ей от супруга, и его добрым отношением. В конце концов, в многих семьях и того не было. Супруги вели себя как чужие, не считая нужным даже делиться друг с другом происходящим, а порой открыто заводя себе романы на стороне. А они общаются, и даже спать в последнее время стали в одной постели. Правда, с тех пор как Ульрика поняла, что беременна, Вадим получил благовидный предлог, чтобы избегать выполнения супружеского долга. Но его жена, не отличавшаяся повышенной любовью к физическим ласкам, гораздо больше радовалась тому, что может засыпать на плече мужа и болтать с ним перед сном.
   - Привет, - кивнул жене Вадим. - Что-то случилось?
   - Нет, - покачала головой Ульрика. - Просто ходила в сад и решила по дороге завернуть сюда. Николас сказал, что ты только приехал и, наверное, чистишь коня. Хочешь, подожду и пойдем в замок вместе?
   Воин улыбнулся, легко разгадав наивную хитрость жены. Надо отдать ей должное, деликатная и чуткая девушка не вынимала душу, требуя постоянного общения. Чаще всего она ждала, пока муж сам вспомнит про ее существование. Но порой под благовидным предлогом появлялась там, где он был, и звала на ужин или говорила, что его искал кто-то из дружины. Его не раздражали эти попытки побыть рядом, и порой он ловил себя на мысли, что рад обществу супруги. В конце концов, она неплохая девочка и совсем не виновата в том, что их с Иликой любовь оказалась обречена.
   - Подожди, я его напою только, а конюхи покормят и выгуляют. Только надо будет в купальню зайти сначала, я же после тренировки взмокший и в пыли, - не оборачиваясь, сказал он, выливая в поилку воду. Вереск благодарно всхрапнул и сунул морду в воду, громко хлюпая.
   - А я как раз подумала, что тебе надо будет вымыться, и велела натопить баню и воды нагреть, - обрадовалась Ульрика. - И на ужин твой любимый салат и тушеное мясо. Пойдем?
   Вадим кивнул и вышел, предупредительно открыв дверь жене. На улице она взяла его под руку и что-то защебетала, радуясь редкой удаче побыть вместе с мужем. У двери купальни она поцеловала его и убежала на кухню проследить за ужином. В гости сегодня ожидался виконт ВадШ, и девушка ликовала от того, что предстоит спокойный вечер в компании любимых людей.
  
   Виконт ВадШ поднял кубок с вином, принимая тост Грегора "за присутствующих". Драгомир неделю как уехал в Лютецию, и виконт решил навестить дочь и зятя. Вот и сейчас он улыбался, глядя на повзрослевшую дочь, сидящую рядом с мужем. Беременность совсем не испортила Ульрику, и если бы не кругленький животик, она выглядела бы так же, как и до свадьбы. Черные волосы по обычаю были заплетены в одну косу, а глаза сияли. Виконт подозревал, что не все в отношениях супругов так гладко, как выглядит, и порой сожалел о том, что согласился на этот брак. Ему всегда хотелось, чтобы любимица Ульрика была счастлива с мужем так же, как счастливы они с Арабеллой. Ведь их тоже сосватали родители, но любовь затопила обоих почти с первой же встречи, и даже сейчас, через два десятка лет, ВадШ с нежной гордостью смотрел на жену, обожая ее беззаветно, как и в первые годы жизни. Кажется, у дочери так не получилось, грустно констатировал виконт, глядя на бесстрастное лицо зятя. Правда, Ульрика не жаловалась, утверждая, что в семье все прекрасно. Месяц назад у них состоялся доверительный разговор - отец и дочь часто болтали по душам, делясь сокровенным и советуясь. ВадШ спросил дочь, как семья, как к ней относится муж, заметил, что в отношениях супругов все же присутствует некий холодок и отстраненность. Привыкшая всегда говорить правду Ульрика призналась отцу, что у Вадима до свадьбы была возлюбленная, с которой их разлучили и по которой он скучает. Видимо, в этом и есть причина его отчужденности - не может справиться с тоской.
   - Папа, ну так вышло, что ж теперь, - ответила она тогда на вопрос, как же быть дальше. - Я люблю Вадима, а он меня нет - ну бывает. Не дали боги взаимности. Не всем же такую любовь, как вам с мамой. Зато он добр со мной и мы друзья, а это гораздо важнее. Вспомни, сколько твоих знакомых со своими женами чужие люди. А нам хоть поговорить есть о чем. Все хорошо, папа. Я так поняла, они больше не виделись. Неизвестно, жива ли вообще эта девушка.. Мне ее жаль, честно. Если бы меня разлучили с любимым только из-за сословных предрассудков, я бы тоже сходила с ума. А Вадим хотя бы держится. Может, со временем он ко мне привыкнет, и тогда будет легче.
   - Если станет невыносимо, ты всегда сможешь вернуться домой, - заверил ее отец. - Ты же знаешь, мы с мамой примем тебя в любом случае.
   Дочь отказалась от щедрого предложения отца, заверив, что будет строить свою жизнь с мужем, которому принесла брачные обеты перед алтарем. И вот теперь виконт пытался понять, насколько сильно его малышку привлекает этот парень, что она готова терпеть его холодность и равнодушие, лишь бы оставаться с ним рядом. Кажется, сильно, с огорчением констатировал он в очередной раз.
   В обеденный зал вошел Грегор, поприветствовав всех и оживленно умоляя о тарелке похлебки. Его сразу же пригласили за стол и поставили прибор.
   - Я голодный, как Симаргл. Брат, твой тесть обладает талантом давать поручения, ты знаешь? - весело сообщил он, уплетая тушеное мясо с рисом. - Это ж надо было заставить меня прошерстить все логи вашей прошлогодней войны, чтобы вычислить предателя!
   Он комически схватился за голову и вдруг осекся, завидев спокойный взгляд брата.
   - Не понял? - на всякий случай нахмурился он. - Ты еще скажи, что для тебя не новость, почему вы проиграли войну. Вообще-то мы делали анализ войн за год - ну урок такой, что ли. И нашли явные нестыковки в твоей официалке. Отец вроде говорил что-то такое перед вашей свадьбой, но я тогда не вникал, мне важнее было тебя спасти от обморожения.
   Вадим с горечью улыбнулся и опустил глаза. Ульрика мгновенно почувствовала, как напрягся муж, и положила голову на его плечо, сжав руку. Этим нехитрым жестом она попыталась передать свою поддержку. Тот накрыл ее ладонь своею, благодаря.
   - Ты мог бы спросить у меня, - голос его звучал ровно, как поверхность ледяной глыбы, и был так же горяч. - Я просто никогда не говорил с тобой о той войне, мне неприятно было сознавать, что я оказался редкостным идиотом. Мы с Черногрядом с детства вместе росли. И если бы я знал, что его Повилика влюбится в меня, то в жизни бы не поехал в ее деревню за налогами. Но откуда я мог знать? Мы с ней только один раз и говорили - когда я искал старосту деревни и спросил ее, где он, встретив у колодца, - голос Вадима дрогнул, и ВадШ удивленно отметил, что впервые за все время видит зятя необычно взволнованным. Учитывая, что, как правило, тот разговаривал ровным негромким тоном, а улыбка или гнев появлялись на его лице так же часто, как снег посреди весны, сегодняшние эмоции казались просто взрывом. Хотя парень даже голоса не повысил. - Он тогда ничего не сказал, хотя я честно признался, что Повилика приходила ко мне и признавалась в любви. Я даже предложил ему уехать в Саркел или Ар Каим, в кланы союзов - чтобы девчонка забыла меня. А она взяла и утопилась, дурочка. На нем лица не было.
   - И что, он все это время молчал? - возмутился Грегор. - Подожди, но ведь мы же его встретили, когда Илику увозили! Он был в дружине отца, и никто не подозревал в нем предателя!
   - Верно, - грустно усмехнулся Вадим. - Он же думал, что я погиб, а кроме меня и его нанимателей, никто не знал о его роли в войне. Просто ему повезло, что я не сказал тебе и отцу, кто именно предатель. Недаром же он попросился в дальний поход сразу же по возвращении в Лютецию. В Ар Каиме я бы его убил на месте.
   - Из этого похода он и не вернулся, - буркнул остывающий от злости Грегор, резким движением отрывая куриную ножку от птички. - Ему там, видите ли, понравилось. Ничего не напоминает о прошлом. Я-то, наивный кретин, подумал, что он про погибшую невесту. А он вон о чем. Не напоминает. Ну я ему напомню, только пусть покажется на глаза!
   Вадим почти улыбнулся детской обиде брата. Он давно свыкся с предательством друга, обвинившего его в том, чего он никогда не совершал. Не соблазнял невесту, не обещал ей жениться, не предавал доверия. Ну да влюбленному и потерявшему любимую поди докажи что разумное! Поэтому и имя предателя не назвал, когда разбирали дело. Просто сказал "один из воинов отряда", надеясь, что Черногряд не появится больше в пределах видимости. Тот и не появился, считай, исключая путь домой. Но никто тогда не узнал о его поступке, и бывшему воеводе удалось без проблем скрыть предательство и отбыть в дальние края, чтобы никогда больше не встречаться с бывшим предводителем и другом.
   - А ты всерьез думаешь, что он еще появится нам на глаза? - усмехнулся он. - Дураком Черногряд никогда не был. Я уверен, что он уже напросился куда-нибудь подальше оттуда. С миссией или посольством каким. Поверь, он теперь от нас шарахаться будет, как волк от стрел.
   ВадШ поставил кубок на стол.
   - Ну что ж, раз сообщение Грегора не стало для тебя открытием, будем считать, что он просто сдавал экзамен на умение анализировать войну. В конце концов, он и правда не знал, что тебе известно имя предателя, и честно выполнил свою работу. Грегор, молодец, я засчитаю тебе отличную оценку, - легкий кивок младшего воина. - А что до вашего воеводы.. В тех краях у меня много друзей. И если вы позволите, я приму меры для розыска этого человека. А там как пожелаете. Можем прибить его на месте, можем запытать до смерти, можем привезти сюда, аккуратно упакованным, как колбаса. В любом случае нельзя позволять ему думать, что он обвел вокруг пальца Фантомов, Призраков и Шиноки.
   - Не надо, - попытался протестовать Вадим, но виконт пожал плечами.
   - Дорогой мой, ты меня удивляешь. Неужели твоя тоска по той девчонке так велика, что ты поглупел и не замечаешь очевидных вещей? - поразился ВадШ, с удовольствием глядя, как заливается краской зять. - Нельзя поощрять и спускать с рук такие вещи, как предательство. Тем более нельзя оставлять это, зная, что он поехал служить людям, которые тебе не чужие. Только не надо говорить мне о том, что его месть касалась вас двоих и никого больше. Человек, способный на предательство один раз, окажется способен на повторение своего поступка. И давай не будем об этом. Я его найду - от тебя требуется лишь решить, как он умрет. А теперь давайте выпьем за мою будущую внучку. Родная, за тебя, - поднял кубок виконт. - Вы уже придумали имя?
   - Мы.. ну я думала.. - тихонько проговорила дочь. - Только не знаю пока. Милый, - тронула она мужа за плечо. Тот повернул голову, улыбнувшись ей. - Я.. раз уж папа упомянул это.. Я хочу предложить тебе назвать нашу дочь именем твоей возлюбленной. Вы ведь потерялись.. А так наша Илика будет напоминать тебе о той.. которую ты боготворил. И может, ты даже полюбишь дочку..
   Вадим изумленно уставился на жену, не ожидая от нее такого самопожертвования. Назвать дочь именем соперницы? Он только теперь начал понимать, как сильно его любит эта черноглазая девочка, и испытал неожиданный прилив горячей благодарности к ней. Обняв Ульрику, поцеловал ее в макушку и шепнул "спасибо, моя хорошая". Девушка прижалась к мужу, радуясь неожиданной ласке, и уютно устроилась в его объятиях.
   Не менее потрясен был и ВадШ. Для него любовь дочери к супругу тайной не была, но такого поступка от нее не ожидал и он. Грегор просто запил удивление квасом, не считая себя вправе комментировать услышанное - семья брата, ему и решать.
   - Однако, дочка, - озадаченно проговорил он. - Ты нас поразила обоих, если честно. Ну что ж, Вадим, решай. Думаю, нет смысла и дальше замалчивать историю твоей прошлой любви. Я не знал о ней, когда мы с Драгомиром заключали ваш с Ульрикой союз, иначе сильно подумал бы. Одно дело просто поженить детей, как когда-то обручили нас с Арабеллой, а другое - разлучить влюбленных. Но уже поздно, вы женаты, и я, честно говоря, не думаю, что твоя Илика когда-то появится. Если бы она хотела, дала бы знать через того же Гранта. Да знаю я, что он ее купил, - усмехнулся он в ответ на изумленный взгляд Грегора, не подозревавшего о таких познаниях родственника. - И что переписываются они, тоже знаю. Я спрашивал Гранта, известно ли ему что-то о местонахождении девочки и ее планах, и из его рассказа понял, что ясно только - она живет в Анкоре, но, похоже, возвращаться не собирается.
   - Спасибо тебе, милая, - необычно теплым тоном произнес Вадим, не выпуская жену из объятий. - Раз уж все знают, не вижу смысла и дальше молчать. Да, я люблю Илику, и за этот год я так и не смог ее забыть. Но, похоже, она оказалась мудрее меня и ушла первой. Ульрика прелесть, и обманывать ее я, наверное, не смог бы. А открыто уходить к любимой, не скрываясь от жены.. Это чересчур. Грант скоро будет в Лютеции, мы с ним поговорим о том, как там Илика. Мне Грегор так и не говорил про Анкор, и, наверное, правильно. Я бы не выдержал и сорвался туда. А зная отца.. Не могу подставлять под удар девочку, виноватую только в том, что полюбила сына лорда Драгомира. Я согласен на то, чтобы назвать дочь именем моей потерянной синеглазки. И.. впрочем, ты знаешь, я не раз говорил тебе об этом, - улыбнулся он жене, доверчиво глядящей из-под упавшей на лоб челки, и отвел ладонью волосы. - Я не уверен, что смогу забыть Илику. Но все место в моем сердце, что не занято ею, твое. Спасибо тебе, что ты такая чуткая и понимающая.
   Сжав жену в объятиях, он вздохнул. ВадШ и Грегор переглянулись, глядя на эту неожиданную нежность между супругами. Похоже, жизнь этих двоих наладится. А Илика.. Девочка и впрямь оказалась мудрой и чуткой, раз решила исчезнуть и не заставлять любимого разрываться между возлюбленной и супругой. Дай ей Макошь счастья, искренне пожелал ВадШ. Грегор решил в ближайшее время выпросить поездку в Анкор, чтобы найти Илику и поговорить с ней. Помощи она ни разу не просила, из чего можно было заключить, что ее жизнь среди бушидо вполне комфортна.. Но просто поболтать никто не запрещал. Ей, наверное, интересно, что с Вадимом, как он. И.. Грегор вдруг подумал, что он вполне мог бы предложить девчонке замужество. А почему нет? Она же понравилась ему в свое время, так почему сейчас им не попробовать пожениться? В конце концов, Илика хоть умная и поговорить с ней есть о чем. Не то что другие девчонки, что аристократки, что простолюдинки - одна на десяток найдется, способная говорить о чем-то, кроме нарядов и сплетен. А Илика умная, книжки любит. Так почему нет? Ну не судьба им с братом быть, так что ж ей теперь, одной всю жизнь оставаться? Ей детей рожать надо, гнездо вить. Велес их знает, бушидо этих, что ей среди них понадобилось и что она там делает. А не захочет - так просто поглядеть, счастлива ли она. И если нет, увезти оттуда. Вон хоть к тому же Гранту в Китеж. Вадим, может, выберется когда повидаться. Хотя, может, и не стоит. Только начал смиряться со своим положением. Ладно, решил парень. Надо сначала в Анкор приехать и Илику найти. А там видно будет.
   После ужина ВадШ распрощался и вместе с Грегором покинул дом дочери и зятя. А они отправились в спальню и впервые за долгое время полночи проболтали, строя планы на будущее, обсуждая дочь и предстоящую жизнь в Лютеции, где рядом с замком Фантомов уже построен был замок для их семьи. Засыпая, Ульрика подумала, что давно надо было наплевать на деликатность и поговорить с мужем. Умолчание - не лучший способ для общения.
  
   Илика переоделась после тренировки и принялась полировать кинжалы. Уходу за оружием она посвящала не меньше времени, чем упражнениям с ним. Чтение и воинские уроки отнимали у нее много времени, и на тоску о прошлом ни минутки не оставалось. А если вдруг выдавалась свободная пора - шла в аптеку, обучая местного целителя и помогая ему собирать травы для снадобий. Четверо воинов, когда-то нашедших ее в лесу, по-прежнему опекали девочку, как сестренку. И хотя с обретением статуса Илика стала своей для всех кланов триады бушидо, эти парни были ей дороже. Может, потому, что приняли ее еще безвестной, никому не нужной сиротой. А может, просто искренне привязалась к ним оставшаяся одинокой душа.
   Когда Таурендил предложил Гасу обучать Илику воинскому мастерству, заметив в ней нешуточные таланты, глава бушидо сначала воспротивился. Не походила тогда Илика на воительницу - хрупкая, слабая, полные тоски глаза выдавали в ней полное страданий прошлое. Потом согласился - решил, что нагрузка поможет ей отвлечься, а усталость не даст возможности переживать о былом. Сама Илика поначалу безучастно отнеслась к предложению обучаться воинскому искусству. Но постепенно втянулась и полюбила тренировки. Она давно запретила себе думать о потерянном ребенке, о Вадиме, о Сенежском замке и Китеже, куда так и не доехала. Нет, Илика не жалела о том, что рассталась с Грантом в том лесу. Поехала бы с ним - вольно или невольно вспоминала бы о любимом. Грант вряд ли назначил бы ей такой безжалостный режим, при котором не то что тосковать - вздохнуть некогда. И это оказалось лучшим лекарством. Усталость помогала отвлечься, а жесткий распорядок - не думать о посторонних вещах.
   Илика встала и подошла к высокому зеркалу в красивой резной раме. Вгляделась в себя - стройная, подтянутая фигура, коса заколота в аккуратный узел. Только в глазах нет больше прежней доверчивости и улыбки, которая освещала все вокруг. Теперь это были не лазурные озера, сверкающие солнечными лучами радости, а наполненные осенним небом зеркала с проблесками тоски. Илика так и не полюбила еженедельные клановые сходки, отказываясь от них под разными предлогами. Редко когда Фару удавалось вытащить ее на посиделки, но и придя, она не участвовала в разговорах и танцах, отсиживаясь в уголке. Парни не настаивали, видя, что бывшая лесная жительница не привыкла к большому обществу. В комнате, раскрашенной в красно-черные цвета с примесью болотно-зеленого, мало что напоминало о желто-черных оттенках Фантомов. Зато здесь можно было забыть об отчаянном желании хоть на минуточку увидеть Вадима, о заботе Лады, наивном восторге Целаны, братской опеке Грегора. О всем том, что почти полгода составляло ее жизнь. Что заменило ей лесное одиночество и тоску. О потерянном малыше, который так и не родился на радость ей и Вадиму. Разумом Илика понимала, что так лучше.. но сердце отчаянно протестовало против такого развития событий.
   И еще одно не давало ей покоя. Ее новая работа. Таурендил высоко оценил мастерство юной воительницы и на все важные заказы просил у Гаса именно ее. Илика хорошо помнила, как тяжело ей далась первая смерть - Вершителя душ. Ей было наплевать на опасность и трудность поручения. Но вид тяжело падающего с коня воина долго не давал покоя. После того задания она проспала почти двое суток. И, наверное, в тот момент что-то переломилось в душе. Прежняя Илика окончательно умерла в ней.. а может, глубоко спряталась, напуганная новыми событиями. Даже щедрые дары богам не успокоили ее души. Светлорожденные мало беспокоились о такой ерунде, как угрызения совести. Убийства были их работой, к которой остроухие готовились с детства. И переживания человеческой девчонки эльфов нисколько не волновали. Выполняет поручения - и ладно.
   Фар хорошо видел, что творится с его названой сестренкой, и старался помочь. Долгими вечерами он разговаривал с ней, рассказывал о воинской судьбе, о том, каким должен быть человек их круга. Постепенно тонко чувствующему метания Илики парню удалось ее немного успокоить и доказать, что ее вины в этом нет. Так сложилась судьба. Целительство было прекрасным способом хоть как-то уравновесить отнятые жизни, поэтому юная знахарка все свободное время посвящала лечению. Ей казалось: чем больше людей она спасет, тем легче окажутся на Высшем суде ее грехи. И порой думалось, что так и есть. Заполняя день до отказа, она ухитрялась отвлечься от тяжких мыслей. И временами чувствовала себя почти счастливой.
   - Здравствуй.
   Не оборачиваясь, Илика кивнула, прекрасно разглядев в зеркале посетителя. Таурендил. Его не было уже месяца два, и она почти поверила, что больше не увидит высокомерного белокурого эльфа, относящегося к ней со снисходительным пренебрежением. Его не смогло поколебать даже ее воинское искусство, признаваемое даже остроухим нанимателем. Интересно, кто на сей раз не угодил Светлорожденным?
   - Приветствую тебя, Таурендил из Таурона, - обернулась Илика. - Что привело тебя в наши края на сей раз?
   - Я за тобой, - бесстрастно произнес эльф. - Новый заказ. Ты справишься. Гас в курсе, он разрешил тебя забрать.
   - Слушаю, - присела в кресло девушка, и Таурендилу ничего не осталось, кроме как опуститься на диван напротив. - Кто на сей раз?
   - Глава клана Фантомов. Драгомир Гарг-Вольный. Или же глава Шиноки виконт ВадШ Свианский. На твой выбор, мне все равно, кто из них попадется под твой клинок, но один из них должен умереть, - официально возвестил эльф, и Илика с трудом сдержала изумление. Драгомир? Отец Вадима? И почему так странно - кто-то из них двоих? Обычно Таурендил давал более конкретные поручения. Наверное, все дело в каком-то договоре или союзе, который не состоится в случае смерти одного из этих двоих.. Но все равно - почему так странно сформулирован заказ?
   Впрочем, задавать вопросы такого рода было строго запрещено, и она не посмела нарушить правила, узнав лишь необходимые для работы обстоятельства - где, когда, каким образом и так далее. Таурендил выдал ей сумку с оружием и деньгами, дал некоторые разъяснения и ушел, пообещав утром снабдить ее транспортом до Ар Каима, где находились главы Фантомов и Шиноки.
   Илика упала на постель, даже не заглянув в сумку. Драгомир.. Не сказать, чтобы она испытывала теплые чувства к человеку, собиравшемуся продать ее, чтобы только разлучить с сыном, обещавшему сбросить в пропасть, если взбунтовавшийся Грегор не отдаст целительницу отцу.. Но это же отец Вадима.. и отец его жены, виновный лишь в том, что Драгомир выбрал его дочь для своего сына.
   Впрочем, выбора у нее особого нет. Он закончился в тот момент, когда был подписан договор на пять лет, по которому воительница обещала выполнять все заказы Таурендила. Она не задумывалась тогда, подписывая свиток, даже когда ей сказали, что в течение этого срока ей придется работать на Таурон. О том, чтобы не выполнить заказа, не могло быть и речи. Эльфы сурово карали нарушителей договора или тех, кто пытался уйти со службы раньше срока, и смерть, которую обещали ослушнику, была весьма суровой. Гас и Джим тогда предостерегали ее, что кабальные условия договора еще не раз ей аукнутся, но застывшая в своем горе девушка не послушалась.
   Засыпая, Илика не удержалась от мысли, что в Ар Каиме еще должен находиться Вадим. Возвращаться в Лютецию им предстояло только через две недели. Может, она его увидит.. краешком глаза. Не подходя и не пытаясь поговорить. Любимый потерян для нее, и ничего уже не вернуть. Пусть будет счастлив..
  
   Драгомир нахмурился, раздосадованный слишком, по его мнению, медлительной работой слуг. Сегодня последние остатки клана и он с сыновьями возвращались в Лютецию. Обучение Вадима и Грегора было закончено, кланы возвращены владельцам, и дома их ждало много дел. Очень скоро Ульрика готовилась подарить ему внучку, и сердце старого воина пело от счастья. Наконец-то все наладилось. Сын стал опытным воином, готовым вскорости принять под свое начало клан Фантомов. Грегор тоже вырос и вполне может принять от брата Призраков. Через годик можно будет и ему подобрать хорошую партию. Благо у союзников выросло много красивых дочерей.
   - Ну как дела? - подошел к нему виконт ВадШ. В отличие от родственника, он улыбался, несмотря на близкую разлуку с любимой дочерью. Молодая семья перебиралась в свой дом, построенный недалеко от кланового замка. Там уже ждали своих хозяев роскошно отделанные комнаты и детская, полная игрушек. Ульрику должны были переправить Телепортом в Лютецию, где ее уже ждала большая и удобная повозка, которая отвезет будущую мать и ее мужа в замок.
   - Да как обычно, копаются, словно мухи в навозе, - недовольно проворчал находящийся с утра не в духе Драгомир. - Основную часть уже отправили. Осталось две повозки с оружием и наши дети. Я их сам до Телепорта отвезу.
   - Ну что ж, - улыбнулся ВадШ. - Я рад, что все благополучно складывается. Скажу Вам, Драгомир, Вадим великолепный воин. Редко на моей памяти вырастали столь достойные парни. Я горжусь тем, что у моей дочери такой отличный муж. И не могу дождаться, когда же стану дедом.
   - Я тоже, - невольно улыбнулся Драгомир, представляя себе будущий пищащий комочек на руках невестки.
   Внезапно ВадШ почувствовал необъяснимое, но очень ясное беспокойство. Словно откуда-то со стороны леса на них смотрел недобрый взгляд. Почувствовав себя букашкой, которую в магическое стекло рассматривает алхимик, он подобрался и сделал шаг в сторону, безотчетно закрывая от "взгляда" Драгомира. Зачем он это сделал, виконт объяснить не смог. А в следующий миг медленно повалился на землю. Точно в сердце торчал длинный кинжал..
  
   Илика равнодушно взглянула на суету, поднявшуюся во дворе, и соскользнула с дерева вниз. Значит, виконт. Ну что ж, отцу Вадима повезло - ей заказали только одного из них. Пусть живет, - сухо констатировала она, читая заклинание невидимости, позволявшее беспрепятственно скрываться с места убийства. Уходя, краем уха девушка услышала отчаянный девичий вопль..
  
   - Папа!! - билась в рыданиях Ульрика, не желая отходить от тела отца. Почерневшая от горя Арабелла напрасно пыталась оттащить дочь от погибшего и увести в дом. Внезапно Ульрика на миг затихла, а затем закричала - шок ускорил появление на свет малышки.
   Вадим торопливо поднял жену на руки, чтобы отнести в спальню. В его руках Ульрика мгновенно затихла и перестала биться. Всхлипывая, она прижалась к мужу и позволила себя унести. Арабелла тут же приказала послать за знахаркой и служанками, а сама отправилась в свою комнату за необходимыми вещами. У входа в спальню дочери она столкнулась с Вадимом, которому при родах присутствовать не полагалось. Кивнув зятю, вошла внутрь, где слышалось тяжелое и частое дыхание Ульрики.
   Вадим, чудовищным усилием воли заставив себя успокоиться и не нервничать из-за жены, вернулся во двор, где дружинники уже положили тело виконта на телегу. Отец истуканом застыл рядом, понимая, что обязан жизнью родственнику. Не шагни тот вперед - и смертельный клинок торчал бы сейчас в его сердце.
   Вернувшиеся из леса разведчики рассказали, что прямо напротив ворот замка была устроена засада. Неведомый стрелок ждал там несколько часов, пока из крепости выйдут Драгомир и ВадШ. Кто из них был намеченной жертвой - неизвестно. Зато точно теперь было понятно, что великолепно разработанный проект клановых войн под угрозой. Все держалось на двоих главах, имевших все полномочия по реформе войн. И как теперь в одиночку справиться с уже начавшим действовать проектом.. Можно, конечно, подготовить помощника, но это потеря драгоценного времени..
   Настроившись на деловые мысли, Драгомир изо всех сил пытался не думать о происшедшем. У него еще будет на это время, когда из Совета прибудут ответственные за расследование убийства. А пока надо отправить в Лютецию последние повозки и воинов. И распорядиться насчет похорон. Арабеллу нельзя бросать одну сейчас. И Ульрика.. Ясное дело, о переезде не может быть и речи. Возможно, позже, когда она окрепнет после родов и немного отойдет от гибели отца, Вадим заберет ее в Лютецию. Сейчас точно не до путешествий.
   Опустившись на ступени крыльца, Драгомир молча уставился в потемневший от времени сруб колодца, расположенного прямо в центре двора. Оглушающая тишина охватила его. Безучастным взором он наблюдал, как закрыли замковые ворота за уехавшими дружинниками, как забрали для подготовки к похоронам тело ВадШа, как служанка пробежала мимо него, неся в руках охапку окровавленных пеленок.. Только когда сын позвал его наверх, Драгомир очнулся. И слабо улыбнулся, увидев лежащую в постели невестку, а рядом служанку, держащую в руках крохотную черноглазую девочку, завернутую в кружевное одеяльце с красивой зеленой лентой. Ульрика зевнула и закрыла глаза. Усталость от родов и тяжелое потрясение от гибели отца дали знать. Через секунду она крепко спала. Служанка положила малышку в колыбельку и села рядом, качая ее. Арабелла шепотом попросила отца и сына покинуть спальню. Те послушно вышли за дверь, аккуратно прикрыв ее.
   Внизу накрыли легкий завтрак, за которым состоялся нелегкий разговор. Вдова виконта согласилась, что несмотря на печальные события, откладывать переезд Ульрики к мужу надолго нельзя, и сулила не позже чем через две недели отправить ее в Лютецию. Драгомир, в свою очередь, обещал Арабелле помощь и поддержку в похоронах и управлении замком. Он предложил оставить Грегора временным главой Шиноки, пока совет клана не изберет нового, и виконтесса согласилась. Сам Драгомир тоже намеревался остаться в Ар Каиме - по крайней мере на время расследования убийства и до следующего Большого Совета, на котором придется выбрать нового партнера в комитет по клановым войнам. В общем, сложившиеся планы пришлось полностью переменить. И все из-за коварного клинка, угодившего точно в сердце ВадШа..
  
   Илика сидела возле камина, обняв колени, и бездумно смотрела в огонь. Почему-то именно это задание вызвало в ее душе целую бурю эмоций. Метнуть клинок в Вершителя душ было гораздо проще. Может, оттого что это было впервые и она еще не знала, как это сложно - убить человека? Или.. Все дело в том, что под клинок мог попасть отец Вадима? Илика попыталась угадать, случайно ли ВадШ шагнул под удар? Или он почувствовал, что сейчас из листвы прилетит смерть? Тут же мелькнула другая мысль: а кого из них она хотела убить? Наугад или.. Драгомира? Мстя за разлуку с любимым, за собственное унижение, за презрительную брезгливость в отношении ее? Запутавшись, она залпом выпила кружку кваса и отправилась на тренировку. Не щадя себя, она отрабатывала новые и новые упражнения, гоня от себя жгучие уколы стыда.
   В этот момент Илика впервые подумала, что ошиблась с работой. Она не может быть наемной убийцей. Ей не хватает хладнокровия и безжалостности эльфов, их невозмутимой уверенности в собственной исключительности. Но выхода нет - контракт подписан. Эльфы не прощают нарушения слова. Пять лет - значит, пять лет. И никаких причин для отступления нет. Макошь великая, сколько же еще за эти годы ей предстоит отнять жизней? Даже если Таурендил будет приходить редко.. десяток за год наберется точно. Что делать? Илика почувствовала вдруг, что ей не хватает воздуха, и села прямо на пол, пытаясь не заплакать. Рядом невесть откуда очутился Фар. Сел возле нее и молча обнял, не пытаясь утешать. Девушка была ему благодарна за это молчание. Говорить о том, что происходит, она все равно не смогла бы. Немного посидев так, Фар поднялся и протянул ей руку. Привычная прогулка немного охладила взбудораженную Илику, и воин отвел ее в таверну, где заказал плотный ужин и глинтвейн. Капелька вина, содержащаяся в напитке, волшебным образом успокоила расшатанные нервы, и девушка почувствовала, что отчаянно хочет спать. Она давно заметила, что организм после любого шока проваливается в сон. Видимо, потревоженную душу лучше исцелять во сне, решила Илика и никогда не спорила с собственным телом. Вот и сейчас, отправившись домой (она все еще жила у Фара, несмотря на то, что дом родителей ей отдали сразу же - просто они с братом решили, что незачем ей оставаться одной в пустом жилище), приняла душ и улеглась в постель.
   Фар вышел из ее дома и медленно побрел к себе. Он видел, что девочке плохо от того, что она делает, и ругал себя за то, что в свое время не остановил ее. Одно дело, когда идет бой и вокруг происходит множество схваток, и совсем другое - целенаправленно и хладнокровно отнять жизнь. Сам он не видел никаких проблем в этом - но ведь его с детства учили убивать. Воин должен уметь сражаться, защищать себя и своих близких, убивать врагов. А эта девочка.. Неправильно все, с досадой сплюнул на землю Фар. Неправильно. Она должна замуж выйти, детей растить. Вон с каким упоением у печи возится - а ведь никто не заставляет, в доме есть служанка, которая готовит и убирает. А тут. Черт бы побрал ту поездку, когда ему пришлось уехать из Анкора, а в его отсутствие приехал проклятый остроухий интриган! Фар недолюбливал Таурендила, и тот платил ему взаимностью. Надо что-то придумать, покачал головой парень, надо спасти сестренку из этой страшной кабалы. Таурендилу плевать на чувства и страдания Илики, он просто нашел удобный способ расправляться с врагами. Знать бы, чем ему обязан Гас, что позволил заманить Илику в эту кабалу.
  
   Малышка сонно зачмокала, нашарив мамину грудь, и, повозившись, принялась за ужин. Ульрика сквозь слезы улыбнулась - дочка получилась настоящей красавицей. Черненький пух кудрявился на макушке, а глаза цвета ночи глубокомысленно уставились на маму. Сморгнув слезу, Ульрика ласково поцеловала малышку в макушку. Девочка постоянно требовала к себе внимания, то плача, то пачкая пеленки, то требуя еды, то просто капризничая. Она словно чувствовала, что маму надо отвлечь от разрушающей боли потери, и старалась вовсю. Благодаря дочери Ульрика почти не успевала горевать о смерти отца. Похороны прошли в благословенном тумане, окутавшем ее с момента рождения малышки. Девушка смотрела на лежащего в гробу отца, чувствуя, что внутри все оледенело и не дает прочувствовать скорбь. Сейчас она понимала, что отца больше нет - но горе по этому поводу не разрывало душу. Оно словно отступило перед заботами о ребенке. Вадим метался между делами клана, расследованием убийства, помощи брату, негаданно оказавшемуся главой Шиноки, и женой. Поздно вечером он приходил, еле живой от усталости, быстро съедал ужин и замертво валился в постель.
   Через два месяца Вадим забрал жену и дочь в Лютецию. Первое время малышка болела, и ни о каком путешествии не могло быть и речи. Потом странная слабость охватила Ульрику. Она возилась с дочерью, гуляла, но взгляд застыл в одной точке, и из глаз пропало всякое выражение. Лекарь, осмотрев юную мать, сказал, то страшного ничего нет, но пару месяцев ей лучше побыть дома. Полный покой, много прогулок и хорошее питание. Шок от гибели отца и незапланированные роды нанесли ее душе серьезный вред, который не замедлил сказаться на телесном здоровье.
   Грегор пока оставался в Ар Каиме - до назначения нового главы Шиноки оставалась еще неделя, и бросить все дела он не мог. Наконец лекарь счел возможным разрешить путешествие молодой семье, и слуги быстро собрали вещи для путешествия. Самое необходимое взяли с собой в Телепорт, а остальное отправили с караваном в Лютецию.
   Арабелла проводила дочь и зятя до Телепорта, обняв их на прощанье и попросив почаще писать. Ульрика с болью смотрела на мать, в одночасье словно постаревшую на десять лет. Глаза, всегда сиявшие любовью к мужу и детям, погасли. Улыбка исчезла с красивого лица. Впрочем, скоро должна была приехать из Мориона младшая дочь, тринадцатилетняя Люцина, которую год назад отправили к тетке, потому что сухой климат Ар Каима плохо действовал на девочку. Может, она отвлечет мать от горя.
   Ульрика с любопытством смотрела на замок Фантомов, где ей отныне предстояло жить. По размерам он походил на их дом в Ар Каиме, но выглядел совсем иначе. Строгие линии, четкая планировка. Сразу видно было, что это военный замок. Отец для военных целей построил замок недалеко от дома. А само место, где они жили, было уютным и теплым. Впрочем, Вадим говорил, что их семейный дом построен с другой стороны, ближе к реке, и выглядит совсем иначе. Посмотрим, слабо улыбнулась Ульрика и протянула игрушку проснувшейся дочери.
   - Сейчас, моя хорошая, - ласково проворковала она. - Скоро мы будем дома, я тебя искупаю и покормлю. А потом мы будем играть.
   Вадим, ехавший рядом с повозкой, улыбнулся. Жена отлично держалась. Даже в первые недели после смерти виконта она обходилась без истерик и криков - если не считать случившегося у тела погибшего ВадШа. Но это не в счет. В остальное время она хлопотала вокруг малышки, стараясь не плакать об отце. Наверное, понимала, что его это не вернет, а помочь чем-то не в ее силах. Вздохнув, Вадим махнул караульным, чтобы опускали мост и открывали ворота. Мать написала вчера, что все готово к приему молодой семьи, а сама она горит желанием увидеть внучку. Тактичная Лада не спрашивала у сына об участи золотоволосой целительницы, довольствуясь рассказом Грегора о том, что Илика жива и сейчас в Анкоре.
   Ульрика с улыбкой ходила по комнатам, рассматривая новый дом. Служанки уже разобрали вещи и сейчас нагревали воду для купания. А она прикидывала, в какой комнате они с мужем будут спать, удобно ли, что детская находится напротив этой комнаты, а не рядом, оценивала ванную и обеденный зал. Удовлетворившись осмотром, попросила что-нибудь перекусить: после купания предстояло кормить маленькую обжору, отсутствием аппетита девочка не страдала. Вадим тут же ушел в казарму и кабинет отца, чтобы разгрести накопившиеся за время его отсутствия дела. Драгомир оставался в Ар Каиме до Большого совета, который состоится через две недели.
   - Здравствуй, милая, - Лада остановилась на пороге, с улыбкой глядя на плещущуюся в ванночке внучку. Ульрика бережно держала ее руками, а служанка аккуратно намыливала розовенькое тельце. Улыбнувшись свекрови, она кивком пригласила ее войти, чихнув от мыльной воды, которая брызнула ей прямо в нос.
   - Проходите, - локтем вытерев пену с лица, - улыбнулась Ульрика. - Мы вот хулиганим тут. Это ужас что творится в каждое купание. Пол потом просто залит водой. Я боюсь думать, какой она станет в годик или два, если уже это клубок шалостей и буйства.
   Покачав головой, она положила дочь на чистую пеленку и ловко завернула. Лада подошла ближе:
   - Можно подержать?
   - О, да конечно! - рассмеялась Ульрика. - Только крепче, она не умеет лежать спокойно. Не пойму, в кого такая. Я вроде не буянила в детстве, Вадим тоже не такой.. Это не ребенок, это маленький смерч.
   - Наверное, в дядю пошла, - объяснила Лада, качая малышку. - Грегор мне такие игры устраивал, что без служанок я бы не выжила и года с ним. Он не успокаивался ни на минутку, постоянно кувыркался, бегал, вертелся.. Как только ничего на себя не опрокинул и не свалился ниоткуда - ума не приложу. Как ее зовут?
   - Илика, - тихо ответила девушка, складывая мокрые пеленки в корзину и отдавая ее служанке. Лада понимающе кивнула. Грегор уже рассказал ей в письме, что жена брата знает про его любимую и предложила назвать ее именем дочку, чтобы сделать мужу приятное. Вспоминать при этой девочке про ее предшественницу тактичная Лада не стала, а просто кивнула - красивое имя, мол. По невысказанному договору они решили не поднимать тему.
   - Спит, - удивленно заметила Ульрика. - Как Вы это сделали? У меня она вертится по часу, прежде чем заснет. А у Вас сразу.
   - Не знаю, - пожала плечами Лада, перекладывая малышку в колыбельку. - Как-то получилось. Если что, обращайся, уложу - раз уж так удачно я действую на эту неугомонную. Пойдем-ка ужинать, пока наше чудо спит. А то с такой дочерью тебе за троих надо питаться, иначе ветром унесет скоро.
   Отдав распоряжения няньке, Ульрика вслед за свекровью вышла из комнаты. Через несколько минут к ним присоединился уставший Вадим, рассмотревший часть срочных дел. Сегодня ему предстояло до рассвета разбирать бумаги, а утром созвать Совет Клана. Драгомир предупредил несколько дней назад, что сын должен потихоньку вникать в руководство кланом, потому что осенью ему будет передано главенство.
  
   Огонь в очаге зашипел и выбросил несколько искр. Арталетта выругалась сквозь зубы и стряхнула искры с подола темно-зеленого платья, расшитого серебром. Вот уже несколько дней у нее не получалось одно заклинание, над которым фея трудилась с особенным усердием. Надо будет написать эльфам, досадливо поморщилась она, опять закончились слезы единорога и выжимка из травки, которая растет только в Тауроне. Отношения с остроухими мерзавцами у Арталетты сложились, в общем-то, мирные, если не считать того, что обе стороны терпеть друг друга не могли. Впрочем, при встречах они старались сдерживаться. Эльфы подчеркнуто изысканно разговаривали, стараясь выделить свой особый статус, а Арталетта изо всех сил сдерживала острый язычок, способный весьма едко ужалить. Ее сдержанность не касалась только Таурендила. Давнего знакомого Арталетта не щадила, осыпая ворохом колких шуточек и насмешек. Белобрысый злился, но почему-то не насылал на нее страшные проклятия. То ли терпение зашкаливало, то ли ее запас заклинаний впечатлял. Как бы то ни было, с ним ее связывало некое подобие дружбы-вражды, когда хорошо знакомые люди (ну или не совсем люди) прекрасно понимают, чего ожидать друг от друга, и не злоупотребляют этим знанием.
   Наконец цвет отвара из болотно-зеленого стал нежно-фиолетовым, как и требовалось. Арталетта удовлетворенно вздохнула и бросила туда последнюю щепотку сушеного папоротника и щелчком пальцев уменьшила огонь под котлом. Готово. Через полчаса можно будет разлить по склянкам. Городские модницы за это снадобье заплатят полновесными золотыми монетами, потому что, протирая им свои мордашки, они приобретали изумительно свежую кожу и красивый цвет лица. Самой же Арталетте наплевать было на нужды горожан, просто последствием этого заклинания являлся как раз настой. А зачем выбрасывать то, на чем можно заработать, верно?
   Аккуратно составив на полку склянки, Арталетта набросала список того, что ей нужно от эльфов, и вызвала почтового голубя. Привязав трубочку бересты к лапке птицы, вынесла его наружу и шепнула заклинание поиска пути. Прокурлыкав нечто вроде прощания, белоснежный голубь взмыл в небо. Романтически провожать его путь в облаках Арталетте было решительно лень, и она вернулась в дом, где в очаге весело шипело жарящееся мясо. Ужином фея не пренебрегала никогда.
  
   Ульрика с улыбкой наблюдала за годовалой дочерью, ползающей по роскошному ковру комнаты. Вокруг малышки россыпью валялись игрушки, которые она то и дело тащила в рот, стараясь делать это незаметно от мамы. Иногда ей это удавалось, но чаще бдительная мать отнимала у ребенка погремушку или куклу. Вадим сидел в кресле у очага, что-то записывая на развернутом свитке. Внезапно он замер, держа на весу перо. Снова перед глазами встало любимое лицо, россыпь золотых волос и нежный голос. Пресветлые боги, за что ж им такое наказание? Ну разлучили - так дайте забыть друг друга! Почему-то он был уверен, что Илика тоже помнит о нем и скучает. Сердце чувствовало. Он уже давно возглавлял Фантомов, несмотря на то, что отец от дел не отошел и продолжал принимать активное участие в делах клана. Но основная работа легла на плечи сына. Недавно они вернулись из Ар Каима, где прошел очередной Совет Союзов. Обсуждали весенний цикл войн, их результаты, ошибки. Грегора поставили руководить одним из рекрут-кланов - его временное пребывание на посту главы Шиноки было высоко оценено главами. Поставленный на ответственный пост парень неожиданно показал себя отличным руководителем и главой. Несмотря на молодость, в нем чувствовались явные задатки. Иногда Драгомир в шутку говорил, что сыновья родились не в ту очередь - для Вадима его должность была скорее наказанием. Он, конечно, честно выполнял свои обязанности, не отлынивая от дел, но видно было, что ему не в радость жизнь клана, ведение документов, ответственность за целый клан, а не только за свою дружину. Но ничего изменить было нельзя: приверженец традиций Драгомир слышать не желал о том, чтобы освободить старшего от почетной должности. Лорд надеялся, что со временем сын смирится и будет находить удовольствие в своей деятельности. По крайней мере, о своей простолюдинке он давно не заикался. Странно только, что его жена так лояльно отнеслась к существованию соперницы и даже предложила назвать ее именем малышку. Драгомир злился и старался обращаться к девочке не по имени, а ласковыми словами - солнышко, малышка, лапушка и так далее. Члены семьи только улыбались, глядя на то, как дед нянчится с черноволосой крохой. Арабелла в девочке тоже души не чаяла, приглашая дочь в гости чуть ли не каждую неделю. Пару раз в месяц Ульрика обязательно выбиралась к матери, благо муж постоянно катался в Ар Каим по делам Фантомов и брал ее с собой.
   Сегодня Вадим обещал отвезти дочь к замковой целительнице - последние дни она кашляла и плохо спала. Закончив писать, он набросил куртку и попросил жену одеть малышку. В замке уже две недели валились с ног больные слуги, но без целительницы понять, что случилось, никто не мог. Благо Ульрика и малышка почти не покидали своего дома - слуги, работающие у них, первыми начали подавать признаки хвори.
   Целана, замковая целительница, осмотрев малышку, сказала, что у нее воспалено горлышко и легкая температура.
   - Лучше бы ей полежать немного здесь, - озабоченно покачала она головой, пеленая ребенка. - У вас там уже двенадцать человек захворали. А здесь только трое, и те в казарме. В замке все хорошо пока.
   - А что творится, не знаешь? - спросил Вадим, выглядывая в окно, где на площадке рубились в тренировочном поединке дружинники. - Люди действительно валятся один за одним. Симптомы я тебе описывал. Не знакомы?
   - Знакомы.. - погрустнела Целана. - Я очень не хочу верить, но.. Кажется, это чума. Лорд Драгомир уже занялся поисками тех, кто в последние две недели появлялся или приезжал в замок. Сказал, найдет - изолирует от остальных. Больные уже переведены в отдельное крыло в казарме. Туда никого не пускают, кроме меня.
   - Макошь великая! - ахнул Вадим. - Ну надо же.. Как эта дрянь в замок попала?
   - Видимо, приехал кто-то зараженный. То ли не знал о своей болезни, то ли нарочно решил заразить здешних, - пожала плечами Целана, укладывая заснувшую Илику в колыбельку. - Лорд выясняет. Я просто еще от Илики твоей помню совет - если переболеет виновник, то из его крови можно лекарство делать. Разбавлять настоем одним - и закапывать через разрезы. Или через такую иглу, она попросила кузнеца сделать - с воронкой на конце. Туда капаешь жидкость, она по трубочке внутри попадает в кровь. Так что оставил бы ты ребенка. Да и жену бы привез - нечего ей заразой дышать.
   - Пожалуй, ты права, - задумчиво кивнул парень, привычно отметив, как кольнуло сердце при имени потерянной любимой. - Сегодня же отдам приказ перевезти ее сюда. Ты скажи, чтоб мою старую комнату подготовили. Я тогда ребенка тебе оставлю, хорошо? Мне сейчас в Лютецию надо, срочные дела. Ну, перевезти же и без меня можно.
   - Конечно, - улыбнулась рыжеволосая целительница. - Я присмотрю за ней до приезда твоей жены. Поезжай спокойно.
   Вадим поцеловал дочь и уехал. Ульрика переехать в родительскую часть замка не успела. После ухода мужа она решила сходить на кухню что-нибудь перекусить. А вернувшись, почувствовала недомогание, характерное для заболевших обитателей замка - головокружение, тошнота, высокая температура. Нездоровилось и Ладе. Драгомир метался по замку в поисках привезшего заразу воина. Наконец выяснилось, что это новенький дружинник, прошедший обучение в Ар Каиме. Неизвестно, где он подхватил заразу. Парень, качаясь от температуры, уверял, что понятия не имел о своем недуге, пока не приехал в Сенежский замок. Тонко чувствующий ложь Драгомир видел, что воин говорит правду. Оставалось ждать, пока пройдет кризис у этого больного, чтобы, если он выживет, его кровью исцелить остальных. Сколько времени это займет - неизвестно.
   Приехавший вечером Вадим с удивлением обнаружил запертые ворота своего замка и стоящую у ворот охрану. Обычно это крыло, пристроенное к основной части замка, в стражниках не нуждалось, тем удивительнее было видеть вооруженных до зубов латников возле входа.
   - Ребята, в чем дело? - встревоженно спросил Вадим. - Зачем охрана понадобилась?
   - Чтобы в замок никто не ходил, - мрачно ответил стоящий слева воин с топором в руках. - У вас там все свалились, даже твоя жена. Хорошо, ребенка увез. В замок только с северного входа войти можно - со стороны главных ворот тоже не пускают. Больные ратники в одной из казарм лежат, рыжая их лечит. Ты иди в родительское крыло, сюда тебя не пустим.
   Вадим похолодел. Ульрика заболела?? Только бы пронесло! Он вдруг осознал, услышав страшное известие, что его чувство к жене вполне можно назвать любовью. Непонятно, как в сердце могли уживаться две любви - к Илике и жене - но тем не менее это так. Он любил обеих. Просто быть рядом довелось только одной. Мысль о том, что Ульрика может умереть, заставляла его скрипеть зубами от боли. Ну почему она?
   Безутешный муж не помнил, как оказался в родительском крыле. Зашел к матери - и с облегчением узнал, что ее хворь к захватившей замок эпидемии не имеет отношения, это всего лишь простуда. Посидев немного с родительницей, поднялся - навестить дочь. Слава богам, малышка крепко спала, наевшись вкусной молочной кашки, на которую мастерица была кухарка. Сев рядом с колыбелькой, Вадим бездумно уставился в окно, пытаясь понять, что делать, и одновременно молясь о том, чтобы жена поправилась. Целана сказала, что у многих заболевших есть серьезные шансы на выздоровление. И он просил богов, чтобы среди этих счастливчиков оказалась и Ульрика. Главе клана было стыдно за то, что о воинах он думает во вторую очередь, но супруга была ему важнее.
  
   Через три дня виновник эпидемии пошел на поправку. Кризис миновал, и стало ясно, что исцеление близко. Целана тут же наготовила порций чудесного лекарства и с помощью одной из не испугавшихся заразы служанок начала вводить ее больным. А еще через три дня жестокая болезнь определила, кому жить на свете дальше, а кому пора покинуть этот мир. Вадим с ужасом узнал, что среди тех, кому пришлось уйти из жизни, оказалась его жена. Всего умерли четырнадцать человек из тридцати заболевших.
   Он сидел в их супружеской спальне рядом с телом жены, которую уже одели к похоронам, и пытался понять, что ее больше нет. Что уже не улыбнутся робко нежные губы, не зайдет она "случайно" в казарму или конюшню в поисках мужа. Не напоет колыбельную дочери. Ульрики больше нет. Он снова и снова повторял эту фразу, пытаясь услышать и понять ее. Но разум отказывался воспринимать страшное известие. Даже несмотря на то, что жена лежала рядом, не отзываясь на прикосновения и зов, не могло его убедить.
   Поздно вечером Грегор, узнав, что брат так и не выходил с утра из комнаты, вытащил того в зал силой. Собрал самых близких друзей из клана и устроил поминки по умершим. Изрядная доля рома помогла Вадиму расслабиться и заставила заснуть - парни едва доволокли его до комнаты. Назавтра назначили общие похороны. Арабелла уже была в Лютеции, ехать до замка ей оставалось несколько часов. Сопровождал ее Драгомир, для такого случая взявший отгул в Совете.
   - Как ты? - спросил он после похорон сидящего за поминальным столом сына. Тот вяло прихлебывал березовый сок, игнорируя обильные кушанья перед собой. После лечебной пьянки с братом аппетита не было. Зато неуемная боль, терзавшая сердце двое последних суток, слегка притихла. Временами Вадиму даже казалось, что он сможет пережить потерю..
   - А как ты думаешь? - невесело скривился сын, вяло ковыряя вилкой поминальную кашу. - Уж наверное не прыгаю от счастья. Ульрики больше нет. Дочка даже не понимает, что мама уже не придет.. Плачет и игрушки швыряет. Что я ей скажу?
   - Кстати, о девочке. Ты подумал, что с ней делать? Может, пока Арабелла здесь, отдать внучку ей? - предложил Драгомир, сочувственно глядя на скорбно молчащую вдову ВадШа. - Ну куда тебе с ребенком, сам посуди, тебя дома не бывает. А служанки, конечно, покормят, искупают - но они не заменят родителей.
   - Исключено, - твердо ответил Вадим. - Это моя дочь, и я сам ее выращу. Арабелле никто не запрещает навещать ребенка или брать ее в гости - но жить дочка будет со мной. А что до остального.. Я как раз хотел поговорить с тобой. Отец, я не хочу больше быть главой клана. Возвращайся на свой пост или ищи замену. Я ухожу с поста и уезжаю отсюда.
   Драгомир ошеломленно молчал. По лицу сына он видел, что тот настроен более чем серьезно, и не знал, что сказать. В его планы никак не входила отставка старшего с поста главы. Он не стал ничего говорить убитому горем парню сейчас, решив подумать и найти аргументы, которые помогут убедить Вадима остаться. А найти их надо. Драгомир совсем не собирался отпускать взбунтовавшегося отпрыска. Его политическая карьера в Совете только начала складываться, и снова взваливать на себя руководство кланом лорд не собирался.
  
   Илика грустно улыбнулась, глядя в окно. Чай в кружке давно остыл, но ей было лень наливать новый. Вчера Фар привел в дом новую жену, очередная юная доверчивая красавица. На мужа Велькелен глядит с обожанием, каждое слово ловит. Сначала косилась на золотоволосую жительницу дома, но Фар объяснил жене статус девушки, и к вечеру та даже попыталась подружиться. Илика показала ей дом, хозяйство, а потом попросила Фара перевезти ее в дом родителей - ведь теперь, когда он женился, сестре в семейном жилье не место. Брат долго отказывался, но Илика смогла его убедить. И вот сегодня первый ее вечер в новом доме. Новоселье вчера справляли всеми кланами. Нанесли подарков - три дня разбирать. Мебель хорошую привезли, посуду, белья с полотенцами. На втором этаже - да там не этаж даже, мансарда скорее - кто-то из кингов поставил кресло-качалку и накидал подушек. Вот в нем новоявленная домовладелица и валялась, укрывшись пледом - май выдался в этом году холодным. Настроение ленивое, даже на сходку не хочется. Хотя когда ей туда хотелось-то.. Вечно чуть ли не за шкирку парни вытаскивают - и все твердят, что не дело молодой девчонке дома одной киснуть, надо общаться. А если не хочется? Нет, бушидо она любит, очень. Но - по отдельности. Не больше пяти за раз. Так ведь на сходках собирается толпа из трех кланов плюс жены и подружки. Куда столько.. Илика давно заметила за собой, что не выносит толпы. То ли лесное детство сказалось, то ли приключения последних двух лет. Столько событий произошло, что и за всю жизнь не переживала. Один Вадим чего стоит..
   Сердце привычно закололо. Вадим.. любимый.. Единственный. Все это время Илика старалась не вспоминать о нем, чтоб не бередить душу. Грант писал, что видел его как-то с женой. И в глазах счастья особого не было. Да, жену обнимал, за руку держал. Но не светилось в нем той любви, которая к золотоволосой целительнице была. Видно, так и не забыл, хотя она и старалась не попадаться ему на глаза. Даже тогда, когда.. хорошо, что его отец остался жив. Хоть лорд Драгомир и подлец редкостный, но сыновья его любят. И Лада..
   Встав с кресла, она спустилась вниз, чтобы приготовить нехитрый ужин. Для себя готовить неинтересно, поэтому ограничилась яичницей и парой бутербродов. За этим занятием ее и застал нежданный гость.
   - Приветствую, - вежливо кивнул Таурендил, возникая в проеме двери. Илика мысленно застонала: принесла нелегкая! С того раза, когда эльф приказал убить Драгомира или ВадШа, остроухая физиономия ни разу не маячила перед ее глазами. Иногда Илике казалось, что тот договор был страшным сном и она ничего не должна Светлорожденным. Фар долго пытался найти повод расторгнуть кабалу, просиживал над эльфийскими законами и томами междурасового права. Но так и не отыскал ничего, что позволило бы освободить сестру. К счастью, целый год от Таурона не было никаких вестей. И вот нарисовался остроухий кошмар.
   - Привет, - криво усмехнулась девушка. - Что тебе от меня на сей раз надо?
   - Все то же самое, детка, - Таурендил уселся на стул и красноречиво поглядел на кувшин с березовым соком. Илика достала кружку и налила ему. - Заказ есть. Не соскучилась по работе?
   - Нет, - мрачно огрызнулась девушка. - Надоел ты мне. И не берет же тебя ничто, заразу остроухую. Нет бы шальной стрелой прибил кто..
   - Увы, - весело пожал плечами эльф, допив сок и поставив кружку на стол. - Тебе не везет, я жив и здоров. Так вот. Поедешь в Лютецию.
   - Опять? - едва не застонала Илика, в сердцах бросая вилку на тарелку. - Что ты к этому городу привязался? Решил всех лютециан извести?
   Аппетит пропал. Вяло дожевав бутерброд, она убрала тарелку в небольшой погреб-ледник под окном и залпом допила чай.
   - Кто на сей раз? - спросила, не оборачиваясь. Глупо, но ей показалось, что душу тревожно кольнуло предчувствие.
   - Вадим Гарг-Вольный. Сын Драгомира, - возвестил Таурендил. - Его отец должен вернуться в клан и уйти из политики. Для этого надо оставить клан без главы. Грегор, его брат, слишком молод для руководства Фантомами, поэтому устранение Вадима решит кучу проблем.
   Илика изо всех сил надеялась, что ей послышалось. Этого не может быть. Никогда. Обернувшись, она с надеждой уставилась на остроухий кошмар, мечтая услышать другое имя. Не это. Но эльф все так же ровно смотрел на нее, ожидая согласия.
   - Что-то не так? - нахмурился он. - Впервые вижу такую реакцию на заказ. Что случилось? Ты знаешь этого парня?
   - Знаю.. - чуть слышно прошептала девушка, пряча лицо в ладонях. - Неважно. Иди.
   - Постарайся не затягивать.
   Таурендил встал и исчез - как всегда, неуловимо для человеческого взора. Впрочем, Илика не заметила бы его ухода, даже если бы он вышел, громко топая и разнося по пути дом. Так плохо ей еще никогда не было. Макошь милосердная, за что? Неужели мало она заплатила за свою нечаянную любовь? Потерянным ребенком, разлукой с любимым, неужели мало? Что же это такое, зачем?
   Она просидела так несколько часов, не шевелясь. В голове билась только одна мысль: нельзя. Этот заказ выполнять нельзя. Ни в коем случае. Что же делать.. Первой мыслью было умереть самой. Не будет исполнителя - отменят заказ.. отменят? Вряд ли. Что же делать..
  
  
   Годовалая Илика сидела на роскошном светло-сером ковре, сосредоточенно размазывая по нему кашу маленьким кулачком. В центре композиции сидела маленькая кукла, лупоглазо наблюдая за действиями хозяйки. Вадим, ходивший за теплым молоком, едва не уронил бутылочку, завидев художества дочери.
   - Ты что натворила? - ахнул он, отнимая у ребенка миску с кашей и торопливо вытирая ее горячей влажной салфеткой, которая всегда лежала в корзинке на столе. Малышка похлопала черными глазками и аккуратно заревела, отвлекая внимание папы. Доверчивый родитель тут же купился и принялся осматривать ее на предмет мокрых пеленок или ушибленного пальчика. И, пока искал, разумеется, забыл, с чего все началось. К тому же пришел дядя Грегор, который всегда баловал племянницу новыми игрушками и фруктами чаще остальных. И никогда не ругал.
   Взяв кроху на руки, Грегор начал качать ее и что-то мурлыкать вполголоса. Вадим от души веселился, наблюдая за этим проявлением любви.
   - Может, тебе жениться пора, братец? - пошутил он. - Смотрю, ты уже готов отцом стать.. Вон как с нашей хитрюгой возишься.
   И удивленно приподнял брови, увидев залившегося краской младшего.
   - А ну колись.. - потребовал, сложив в корзинку тряпку, которой собирал кашу с ковра. Служанка, пришедшая на зов, быстро ликвидировала последствия детского творчества. Грегор уселся в кресло и принялся качать племянницу на коленке.
   - А чего колись, - буркнул он. - Ее зовут Клелия. Дочь главы Собирателей душ. Мы на прошлой неделе познакомились на балу. Хорошая девочка такая. Не гонористая, не высокомерная.. Сейчас таких среди наших и не встретишь. Мы гуляли вчера утром по набережной Девины. Фортель, отец ее, в Люте сейчас.
   - Понятно, - широко улыбнулся Вадим. - И когда свадьба?
   - Да иди ты! - вспыхнул Грегор. - Какая нафиг свадьба, мы только познакомились! Кстати.. Письмо от Гранта пришло. У Илики все хорошо, пару дней назад переехала в родительский дом. Так что она у нас теперь богатая невеста, - невесело усмехнулся парень. - Правда, женихов гоняет, как чертей священник. Ей уже пара бушидо предложения делала, еще один парень из анкорских - ни грамма интереса. Или на тренировке пропадает, или дома с книжкой сидит.
   - Зачем ты мне это рассказываешь? - тихо спросил Вадим, подняв голову. - Мы же договорились не упоминать о ней.
   - Мало ли о чем мы договорились, - фыркнул Грегор. - Это было, когда твоя жена еще была жива. Сейчас ее нет, и ты никому ничего не должен. Почему бы тебе не попробовать встретиться с Иликой? Вы же до сих пор любите друг друга, это видно!
   - Я ее люблю, - криво усмехнулся старший брат. - А она меня.. не знаю. Год прошел. Мало ли что могло в ее жизни произойти.. Хотя знал бы ты, как мне хочется увидеть ее. Одним глазком поглядеть бы.. какая стала.. Наверное, еще красивее..
   - Ну так съезди, - пожал плечами брат. - Кто тебе не дает? Сейчас ты не так загружен. Отправь дочь к Арабелле в гости да катись в Анкор. Адреса у меня нет, но, думаю, бушидо там все знают. А у них уже спросишь. Что ты теряешь, я не пойму? В худшем случае она тебя пошлет куда подальше. Вернешься и будешь дальше дочь растить. А вдруг тебя еще ждут и любят? А вы тут страдаете оба вдали друг от друга. В конце концов, ты мужчина, тебе и карты в руки! Не девчонке же первый шаг делать! К тому же она может и не знать, что ты овдовел.
   - Наверное, ты прав, - задумчиво проговорил Вадим, и Грегор с радостью заметил вспыхнувшие надеждой карие глаза брата. Кажется, сдвинулось дело с мертвой точки. Эти влюбленные вечно понавыдумывают проблем ниоткуда.. Ну чего проще - взять да проверить, не убьют же за спрос! Нет, они переживают да страдают! Он с нежностью подумал о Клелии, до встречи с которой оставалось меньше трех часов -- сегодня они договорились поужинать в таверне, а затем покататься на лодке по Девине.
   - Я всегда прав, - скромно заметил младший брат. - Так что давай, пока Арабелла тут гостит, сплавляй ей дочурку и чеши выяснять свои любовные вопросы. А то тебя не пнешь - до старости просидишь. И откуда только такая робость в тебе? В войне - смелый, решительный, кланом руководишь. А в любви как младенец.
   Илика, свалившая на дядины колени вазу с цветами, поставила решительную точку в разговоре взрослых.
   Поздно вечером Вадим, договорившись с Арабеллой о том, что до его возвращения бабушка побудет с ребенком, выехал к берегам Тихого залива, чтобы сесть на первый утренний корабль. На берегу крохотной речушки Вершинки, между Ассурскими горами и берегом Тихого залива, не так давно построили новый порт, из которого корабли попадали на Дельфиний остров самым коротким путем. Порт сразу стал популярным, попасть в него можно было из любого города. Переночевать он собирался в одном из многочисленных постоялых дворов, густо усыпавших берег залива.
   Заказав ужин и поставив Вереска в конюшню, Вадим поднялся в свой номер и прилег на широкую кровать. Мысли метались в голове, как мотыльки вокруг свечи. Он рвался к Илике и боялся этой встречи. Как встретит его любимая? Ждет ли она его?
   Внезапно скрипнула оконная рама, и Вадим недоуменно обернулся. На подоконнике сидела его золотоволосая любовь. Черный костюм ладно облегал красивую фигурку, волосы цвета жидкого золота свернуты в пучок и заколоты тремя металлическими длинными палочками. Поджав ноги, она прикрыла створку и грустно улыбнулась.
   - Илика? - обрел дар речи Вадим. - Я как раз еду в Анкор, чтобы повидаться с тобой.. Малышка моя. А ты.. почему ты здесь? Ты с бушидо приехала?
   - Нет, я одна, - спрыгнула с подоконника девушка. - Я случайно узнала, что ты здесь. Решила переночевать прежде чем поехать дальше в Люту.
   - Ты собиралась в Лютецию? - изумился Вадим. - А.. зачем?
   - Убить тебя, - грустно улыбнулась Илика, подняв на него глаза.
   - Хм.. - от неожиданности Вадим даже не сразу понял сказанное. А потом вдруг тряхнул головой, словно отгоняя морок. - Так, стоп. Я не сплю, так?
   - Так, - слабо кивнула девушка, не решаясь подойти к нему.
   - Я нахожусь на постоялом дворе возле реки Вершинка. Так?
   - Так, - снова подтвердила его собеседница.
   - И рядом со мной находится девушка, которую я люблю. О которой я не забывал ни на минуту с тех пор как увидел ее впервые. Любимая, с которой меня разлучили неожиданно и коварно. Верно?
   - Верно, - тихо ответила Илика, сделав в конце концов шаг к любимому. Тот отмер и крепко обнял ее. С минуту они молча стояли, прижавшись к друг другу, говоря на языке тел. Голова у обоих кружилась от близости любимого человека. Наконец Вадим сел на диван и притянул к себе девушку.
   - А теперь рассказывай. Почему ты так странно одета, что означает твое присутствие здесь и с чего это ты решила меня убить. Нет, я согласен, что заслуживаю этого, - нашел он в себе силы пошутить, поглаживая доверчиво лежащую в его руке ладонь Илики. - Но можно же узнать приговор?
   - Когда Грегор увез меня, мы столкнулись возле пропасти с вашим отцом. Так вышло, что он поехал домой раньше. И разминуться мы никак не могли, - начала рассказ синеглазая наемница, прижавшись к плечу Вадима. Тот бережно обнял ее и поцеловал в макушку. - Лорд пригрозил, что прикажет расстрелять дружину Грегора, если тот меня не отдаст. И я решила, что не буду подставлять ребят. Все равно лорд получит меня, расстреляв дружинников.. Так зачем доводить до этого. В Лютеции Драгомир отвел меня на невольничий рынок. И за несколько минут до начала аукциона случилось чудо. В этот сектор Биржи забрел Грант из Соколов. Он меня и купил. Предполагалось, что он отвезет меня к себе, в Китеж, где я поживу, пока не уляжется вся эта суета с твоей свадьбой и обучением в Ар Каиме. Я думала, что смогу жить так, как описал Грант - в маленьком домике на окраине города, куда ты будешь приходить по возможности. Но потом поняла, что нет. Не смогу. Провожать тебя к другой.. И ждать, представляя, как ты приходишь домой и целуешь жену.. Я не выдержала бы долго. Да, я в тот момент была простолюдинкой и не имела права стать твоей официально. Но даже у простолюдинов есть чувства.. К тому же мы проезжали мимо моей деревни.. - голос Илики дрогнул. - Ее больше нет. Разграблена и уничтожена. Кто не убит, тот уведен в рабство. Бабушка умерла, деревни не существует.. Все, что у меня было - потеряно. Я решила остаться в нашем с бабушкой домике. Прийти в себя и понять, как жить дальше. В тот день я потеряла ребенка..
   Вадим нашел в себе силы не прерывать рассказа, лишь впился ногтями свободной руки в ладонь, так, что выступила кровь. Вот о чем умолчал Грегор, когда передавал содержание писем Гранта! Ребенок.. их с Иликой малыш.. погиб.. Бедная девочка, как же тяжело ей было.. Разлука с любимым, едва не наступившая участь бесправной рабыни.. Выкидыш.. Он крепче обнял свое обретенное чудо, продолжая внимательно слушать ее тихую речь.
   - А через несколько дней в лесу появились воины из клана бушидо. Они ехали домой с войны и попросились на ночлег. Тогда-то Фар предложил мне поехать с ними. Гас, Тарлан и Джим решили было, что он в очередной раз влюбился.. Но Фар стал мне братом. Я у него жила до самой его очередной свадьбы. Только когда в дом вошла Велькерен, переехала в дом родителей. А, я ж не рассказала. Помнишь значок на пеленке, который ты не смог узнать? - Вадим кивнул. - Так вот. Это знак клана Кингов. Оказывается, я дочь погибшего главы и его жены. И мое настоящее имя Адрилана Кесиллтон. Правда, ребята по привычке зовут меня Иликой. Но все права и дом родителей я получила. Так что больше я не простолюдинка, - грустно улыбнулась девушка. - Ирония судьбы, правда? Если бы знать это год назад, твой отец не возражал бы против нашей свадьбы. А теперь у тебя жена..
   - Нет у меня жены, малыш, - признался Вадим, вздохнув. - Ульрика умерла месяц назад. В замке вспыхнула чума, и три десятка жителей не перенесли болезни. В том числе и она. Дочь спаслась чудом - за пару дней до вспышки мы увезли ее к Целане в родительское крыло. Так что я свободен. Но мне непонятна еще одна вещь: почему ты собираешься меня убить? Бушидо сделали тебя наемницей? Что произошло с моей синеглазой доброй девочкой? Откуда эта хищная кошка с метательными ножами в рукавах?
   - Оттуда, - горько усмехнулась хищная кошка, вытаскивая из рукава клинок и разглядывая его. - Где-то через три месяца после того как бушидо забрали меня в Анкор, в доме Гаса появился эльф из Таурона. Он увидел, как я тренируюсь, и предложил мне работу. Я согласилась не думая, хотя Фар и отговаривал. Мне казалось, что хуже, чем мне было тогда, уже не будет. Не подумала, что убить человека - это тяжело, если ты не родился воином и не учился с пеленок отнимать жизнь, как, допустим, Моргана или Фокси.. не говоря уж о парнях. Контракт подписан на пять лет. Прошло только полтора года. За это время было всего два заказа.. Но мне с лихвой хватило и их. После каждого я умирала от тоски и ужаса, понимая, что сделала. Кровь Вершителя душ и ВадШа на моих руках. Любимый.. Я пойму, если ты не сможешь мне этого простить. Заказ был или на ВадШа, или на твоего отца. Я метнула клинок наугад, они стояли рядом.. но виконт заслонил Драгомира. Так что в его счастливом спасении моей заслуги нет.
   - Малышка.. Пресветлые боги, как же ты.. - потрясенно проговорил Вадим, баюкая любимую. Та глубоко вздохнула, сворачиваясь клубочком в его руках. Он выдернул шпильку из прически, с удовольствием любуясь хлынувшей на плечи и спинку девушки золотой волной, и принялся целовать ее - волосы, губы, висок.. Илика не сопротивлялась, подставив лицо поцелуям..
   Перед самым рассветом, лежа на плече любимого, Илика рассказала ему, что последним заказом Таурендила было убийство его, Вадима. Поэтому она и показалась ему на глаза, поэтому и призналась в том, что должна сделать. Должна, но очень не хочет. И единственный выход, чтобы спасти его - и ее, поскольку эльфы не прощают невыполненных заказов, это скрыться. Исчезнуть надолго. Возможно, навсегда. Как - она пока не представляла. Но убивать самого дорогого ей человека синеглазая наемница отказывалась наотрез.
   - Я бы умерла сама, если бы это спасло тебя, - просто призналась она. - Но увы, моя смерть ничего бы не изменила. Просто тебя убил бы другой наемник, только и всего. Пойми, исчезнуть - единственный способ спастись. Подумай, где тебя не станут искать. Я предупрежу Фара и Гранта, ты - мать и Грегора. Отцу ничего нельзя говорить. Только вот твоя дочь.. Не знаю, как быть с ней..
   - Никак. Оставить у бабушки. Побег с ребенком - это самый глупый фарс, который только можно себе представить. К тому же нет никаких гарантий, что мы сможем избежать гибели, - спокойно констатировал Вадим, поправляя одеяло. - А рисковать дочерью я не буду. Лучше уж я ее никогда не увижу, чем своими руками принесу ей смерть. И потом.. А вдруг мы со временем как-то решим проблему.. Ладно, малышка, спи. У нас не так много времени. Утром быстро пишем письма и исчезаем Телепортом. Для начала попробуем в Морионе затеряться.
   Илика вдруг расслабленно подумала, что впервые за адски тяжелые два года она по сути слышит волшебные слова "я с тобой, я решу эту проблему". Вадим ясно дал понять, что не собирается взваливать на ее плечи тяжелое бремя решения их общей задачи. Как же хорошо, когда ты не одна.. С этой счастливой мыслью она соскользнула в сон.
  
   Утром они сидели за столом таверны, ожидая, пока подадут плотный завтрак.
   - Малышка, сколько у нас времени? - задумчиво спросил Вадим, постукивая пальцами по столу.
   - Примерно неделя, - ответила Илика, облизываясь на аппетитные булочки и суп. - Я выезжала на заказ через сутки после его получения. Три дня примерно надо, чтобы добраться от Анкора до Люты. И пару дней на то, чтобы оценить обстановку и выполнить заказ.
   Голос девушки дрогнул, и Вадим накрыл ее ладонь своей, стараясь передать любовь и поддержку.
   - Насколько я знаю эльфов, тебе должны были повесить какой-то маячок, чтобы отслеживать твои передвижения. Ничего подобного не замечала? - поинтересовался он через минуту.
   Илика протянула левую руку. На запястье нарисована была зеленая восьмиконечная звезда.
   - Это появилось на руке, когда я подписала контракт. Если ее снять, Таурендил не поймет, где я. Надо поехать к фее Арталетте, она живет недалеко от Китежа, в Ветлужском лесу. Таурендил как-то обмолвился о ней, эта девушка может очень многое - и она достаточно сумасшедшая, чтобы пойти наперекор эльфийским законам. Ей эти законы абсолютно безразличны. Подозреваю, Таурендил за это и злится на нее. Хотя они вроде как дружат. Арталетта снимет метку.. Но что делать потом - я не знаю, - растерянно проговорила она.
   - Давай решать проблемы по мере их поступления, - утешающе улыбнулся Вадим, отодвигая пустую тарелку, и взял из корзинки булочку. Намазывая ее медом, он на несколько мгновений задумался, а затем сказал:
   - Знаешь, мне почему-то кажется, что все будет хорошо. Не спрашивай, откуда это знание - но я точно уверен, что эта фея нам поможет. Даже если она просто снимет метку - уже хорошо. Утром я снял в банке деньги, нам хватит на первое время. А там разберемся. Наверное, придется-таки поехать в Китеж, там нас примут и не выдадут ни эльфам, ни отцу. Не будет метки - не будет контракта, он аннулируется с ее исчезновением.
   - Да, ты прав, - подтвердила Илика, допивая квас. - Единственный способ эльфам на меня воздействовать - как раз эта метка. Ну что, поехали? Пока ты в банк ходил, я наняла лошадей. Правда, часть пути нам придется пройти пешком. В лесу, где живет Арталетта, лошадям хода нет.
   Расплатившись, они собрали немудреный багаж и отправились на Постоялый двор. Неожиданное и непредсказуемое путешествие, предстоящее влюбленным, почему-то их ни разу не пугало. Хотя что-то подсказывало: путь к свободе от эльфийского контракта и прошлого Вадима легким не будет. Только разве может что-то напугать двоих, переживших и не такое?
  
   Драгомир был в бешенстве. Только что доставили письмо от старшего сына, в котором говорилось, что он отказывается от поста главы Фантомов и уезжает на неопределенное время. Почему - ни слова. Только смутный намек на какие-то проблемы, заставляющие Вадима уехать. И просьба позаботиться о дочери. Ну, с малышкой не проблема - Арабелла возвращается домой, заберет девочку. Но куда исчез этот паршивец? Черт побери, вечно с ним проблемы! То жениться собрался на безродной девке, то невеста его не устраивает, то главой он быть не хочет! Теперь вот исчез - куда это годится? Лорд в бешенстве сломал любимую трость, с которой иногда щеголял на балах и Советах.
   - Можно, милый? - на пороге возникла Лада. Драгомир мгновенно остыл и улыбнулся жене.
   - Конечно, любимая. Проходи, садись. Я тут письмо от нашего старшего читаю. Пытаюсь понять, что же делать теперь. Все-таки сбежал, гаденыш! Никакой ответственности за порученные дела. Даже дочь бросил!
   - Позволь мне прочесть письмо, - протянула руку к листку бумаги Лада. Драгомир молча отдал ей послание, нервными шагами измеряя комнату. - Но тут все понятно, - удивленно проговорила женщина, поднимая глаза от листка. - Ему грозит опасность, поэтому он предпочел исчезнуть, чтобы не навлекать ее на семью.
   - Где ты это прочитала? - коршуном подлетел Драгомир, выхватывая письмо и снова пробегая его глазами. - Я не вижу. Где ты тут нашла про опасность?
   Лада встала и обняла мужа.
   - Просто ты никогда не умел слышать Вадима. С Грегором у тебя общение получалось гораздо лучше. А старшего ты не понимал. Вот, прочти этот абзац. Он не говорит прямо, предполагая, что письмо может попасть в чужие руки. Но эти три фразы четко и ясно говорят о том, что он в беде. И единственное, что можно сделать в данном случае - исчезнуть хотя бы на время. Сын даст понять, если опасность исчезнет.
   Драгомир еще раз перечитал указанные предложения, но не увидел в них ничего нового и предпочел поверить жене на слово. Вызвал слугу и потребовал найти младшего сына. Тот явился через несколько минут - видно, был где-то неподалеку.
   - Отец, ты меня звал? - спросил, войдя в кабинет. - О, мама, привет.
   - Да, звал. Ты уже знаешь, что твой брат сбежал?
   - Знаю, - спокойно ответил Грегор, пожав плечами. - Я должен его искать?
   - Не должен, - в голосе отца послышалось плохо скрываемое раздражение. - Мы не будем его искать. Я не для этого тебя позвал. Это правда, что ты всегда мечтал быть главой Фантомов?
   - Правда, - Грегор уселся рядом с матерью и поднял глаза на отца. - Это Вадиму никогда не нравились административные дела. Ему бои, тренировки по душе. А мне да, мне интереснее руководить. Я в этом убедился, когда был временным главой Шиноки и когда тот рекрут-клан возглавлял.
   - Хорошо, - неожиданно улыбнулся Драгомир. - Тогда у тебя есть шанс возглавить Фантомов. Но, как ты знаешь, в обществе не очень хорошо относятся к неженатым главам. Я вроде бы видел тебя с девушкой. У тебя есть неделя, чтобы жениться на ней или на ком-то другом. Через неделю заседание Совета. И если у тебя уже будет жена, я представлю твою кандидатуру на главу.
   Грегор изумленно уставился на отца. Неожиданно, пронеслось в голове.
   - Отец, я.. Мы с Клелей не так давно знакомы, чтобы говорить о свадьбе..
   - Это твои проблемы, - хладнокровно заявил лорд, усаживаясь за стол и беря в руки перо. - Холостым ты главой не станешь. Уговаривай свою девочку, как хочешь. Все, иди, мне надо работать.
   - Идем, сынок, - поднялась Лада. - Отцу правда нужно поработать, а нам с тобой есть о чем поговорить.
   Через пару часов Грегор, волнуясь, входил в двери замка Собирателей душ. Слуга по его просьбе вызвал в библиотеку Клелию и принес чай и закуски. Девушка не заставила себя ждать, любопытство привело ее куда быстрее, чем следовало по девичьим традициям при визите кавалера.
   - Привет, - прощебетала она, входя в комнату. Грегор встал навстречу. - О, какой ты сегодня нарядный. По какому поводу парад?
   - Клель, можно вопрос? - улыбнулся ей парень, и умная девушка сразу поняла, что вопрос будет не о том, как она спала или куда пойти вечером.
   - Конечно, вопрос - не пощечина, спрашивай на здоровье, - присела она в кресло и многозначительно провела пальцем по краю чашки. Грегор словил намек на лету и налил ей чаю, пододвинув корзинку с пирожными.
   - Мне показалось, что я тебе нравлюсь, - осторожно начал он. - Возможно, так же сильно, как ты мне.. Может, я ошибаюсь.. мы знакомы чуть больше недели.. Но мне так показалось..
   - В следующий раз покажется - глаза протри, а лучше умойся, - ехидно ответила Клелия, скрывая волнение. Этот парень и впрямь ей нравился, но не в ее правилах было признаваться сразу. - Сегодня ты, я гляжу, свеженький, так что, наверно, правильно разглядел.
   - Тогда я задам тебе вопрос..- медленно начал Грегор, изо всех сил стараясь казаться спокойным. Отломил кусочек булочки, запил его чаем. - Предупреждаю сразу.. Неожиданный вопрос. Ну по крайней мере для такого срока знакомства..
   - Ты выйдешь за меня замуж?
   - Ах, как долго я этого ждала, аж неделю! - как ни старалась Клелия, скрыть изумление у нее не получилось, и она завернула оторопь в привычную обертку сарказма. - А ну признавайся, куда коней гонишь, куда девку торопишь? А если б я за неожиданность ножом метнула (привычка у меня такая)? Ты ж меня не знаешь! Мало ли тебе девок на нашем дворе понравилось, да чтоб им подол задрать, кольца не надо, а я чем для тебя лучше?
   Грегор подлил ей чаю и взял за руку. Покосившись на нахальную мужскую ладонь, Клелия пока не стала отдергивать свою, движением бровей дав понять, что ждет объяснений.
   - Да не то что гоню.. Не, ножом не надо, - улыбнулся Грегор, поглаживая тонкие девичьи пальчики. Клеля, я на вашем дворе девок не трогал, ты это прекрасно знаешь. До знакомства с тобой я вообще в вашем замке не был.
   - О как! - вздернула хорошенький носик невеста. - Значит, ко мне приехал? Так куда спешить-то, давай познакомимся поближе. Заодно и девок наших разглядишь.
   - Клеля, ваши девки мне не нужны, - тихо, но твердо ответил Грегор, снова завладев девичьей ладошкой и удерживая ее взгляд. - Мне нужна ты. А что до срочности.. Да, есть причина для такой спешки. Я должен жениться в течение недели. а кроме тебя, мне никто не нравится.
   - Ойе! А если в течение недели не женишься? - ехидно вопросила красавица. - Ножами закидают? Давай-ка я тогда сейчас прямо и запущу в тебя, - она достала из ниоткуда короткий метательный кинжал и многозначительно покачала им.
   - А если не женюсь, - не поддался на провокацию парень, - не получу пост главы Фантомов. И буду ухаживать за тобой дальше. Но уже простым воином.
   Клелия видела, что парень необыкновенно серьезен, но никак не могла остановиться. То ли недоверие к его словам, то ли желание выведать побольше подробностей, то ли просто оторопь гнали коней ее язвительности дальше:
   - О, плыли-плыли и приехали. Так вот я тебе зачем! А уверен ли ты, что я тебе нравлюсь? Смотрел ли ты на меня или только на пустое место главы рода поверх моей головы?
   - Уверен. Клель, не надо так, пожалуйста, - не выдержал Грегор. - Если бы не исчезновение Вадима, разговор о главке даже не возник бы. А ты мне сразу понравилась. Тогда я еще не знал ни о какой перспективе главенства.
   - А с отцом моим говорил уже? - похоже, Клелии надоело резвиться, и она успокоилась. - И не надо умоляюще глядеть - на ягненка похож, так бы и закидала ножами!
   - Не говорил, - покачал головой Грегор, отпустив руку девушки и налив еще чаю. - Мне важнее твой ответ. Если скажешь да - пойду говорить с ним. Если нет - смысла в этом разговоре не вижу. Я же понимаю, что главой Фантома я стану завидным женихом. И отец запросто отдаст тебя мне, не спрашивая. А я так не хочу. Пусть лучше ты мне вообще не достанешься, чем против твоей воли.
   - О, какие нежности, господин завидный жених! Госпожа завидная невеста заслушалась. Не забывай что и я не из безродных! И мой клан получше твоего! - съязвила напоследок невеста. - Да ладно, кому нужны эти кланы. Я согласна. Буду любить тебя, буду хорошей женой. Но смотри! Не будешь ты меня любить - ножами закидаю и к отцу сбегу. А клан твой уничтожим!
   - Какой ужас! - нарочито расстроился Грегор. - Придется увезти тебя в Лютецию и отобрать все ножи. Идем выбирать кольцо, а потом сразу к твоему отцу. Тебе же, наверное, нужно время на подготовку. Платье и все такое..
   - Ножи отобрать! А ужин тебе прислуга грязными руками готовить будет? Нет уж! А платье к свадьбе - дело пары дней. Сам то ты готов? Не к свадьбе, а к тому чтобы невесту поцеловать? И не только...
   - Ужин не твоя забота. Прислуга в замке вышколенная. Платье с тобой пойти выбрать? А что до поцеловать.. и не только.. Не дразни. А то до свадьбы не дотерплю, - состроил просительную гримасу парень, многозначительно поглядев в довольно низкий вырез платья невесты. Та покраснела.
   - Ну конечно, еще ты мне платье выбирать будешь! Не смеши, а то ножи полетят. Беги за кольцом лучше и к отцу - а то еще решит что мы сбежать хотим. Целоваться и правда лучше не надо. Хотя... В щеку, проверишь хоть, не противно ли.
   - Нет уж, кольцо мы выберем вместе. Собирайся. А за "противно" сейчас получишь! - пригрозил Грегор, хватая невесту в охапку. Продолжительный поцелуй прекратил дискуссию. Через несколько минут обрученные тихонько выскользнули из дома и отправились в ювелирную лавку за кольцом. Отцу Клелия написала записку с просьбой быть вечером дома для важного разговора.
  
  
   Таурендил в ярости отшвырнул магическую карту. Девчонка должна была быть уже в Лютеции, до обычного срока исполнения заказа осталось меньше двух дней. Но магический маячок упорно держался на дороге в Китежский лес. Что она там делает? Если к вечеру ничего не изменится, решил эльф, выслать туда патруль. Что еще за фокусы! Недаром она так странно отреагировала на последний заказ. Девчонка явно что-то задумала.
  
   Вадим остановился и сверился с картой. Судя по всему, до избушки феи оставалось меньше полудня пути - если ехать в таком же темпе. Но, похоже, придется сделать привал. Он видел, что Илика очень устала, хоть и не признается. И через несколько миль скомандовал отдых. Помог любимой слезть с коня, уложил ее на брошенный в траву плащ и занялся костром. Погода выдалась прескверная, к утру явно начнется дождь. Дорога, и без того не утоптанная, раскиснет окончательно. Ехать будет трудно. Утешало одно - путь подходит к концу. Если верить карте, утром они уже въедут в Ветлужский лес, где живет Арталетта.
   Илика с трудом приподнялась и взяла чашку с похлебкой. Быстро уплетя ужин, она заела его пирожком и яблоком и упала на плащ, мгновенно провалившись в сон. Девушка и впрямь сильно устала, несмотря на то, что последний год много тренировалась в верховой езде. Но одно дело кататься по двору замка или парку - и другое мчаться, спасая свою жизнь и жизнь самого дорогого человека.
  
   А утром их настигла погоня. Когда костер был погашен, а вещи собраны и уложены в седельные сумки, в ствол дуба, возле которого стояла Илика, вонзилась эльфийская стрела. Одна-единственная, как предупреждение. Беглецы в напряженном ожидании провели еще полчаса, но ничего не произошло, и тогда они отважились продолжить путь. Еще несколько часов проехали спокойно. А затем на ближайшем дереве оказался пришпиленный стрелой рисунок, точь-в-точь похожий на метку Илики.
   - Кто здесь? - испуганно заозиралась девушка. Листва прошелестела в ответ:
   - Те, от кого ты пыталась убежать. Кто тебя учил не выполнять задания? Этот парень чем-то отличается от других?
   - Да! - отчаянно крикнула беглянка. - Я люблю его! И я больше не хочу работать на Таурендила! Мне не нравится убивать! Отпустите меня!
   Шелест листвы стал похож на издевательский смех. А затем Илику смело с седла стрелой, вонзившейся в правое плечо. Вадим быстрее ветра слетел на землю и подхватил ее. К счастью, стрела прошла насквозь, и он осторожно выдернул смертоносную палочку. Забинтовал и поднял на руках, пытаясь усадить в седло. Лошадь заржала и рухнула, сраженная тяжелой бронебойной стрелой. Рядом упал конь Вадима. Эльфы явно развлекались, загоняя беглую добычу. Пока убивать этих двоих явно не собирались. Вадим быстро перебрал сумки, оставив лишь самое необходимое - лекарства и бинты, а также несколько пирожков и фляжку с водой. Перекинул сумку через плечо и взял на руки любимую. В эту минуту зарядил плотный ливень, сделав дорогу непроходимой, а видимость нулевой. "Чертовы остроухие, - выругался про себя Вадим. - Небось поколдовали с погодной магией, чтоб идти было труднее. Ничего, мы уже в лесу, где живет Арталетта. Уж пару часов я как-нибудь пройду и с Иликой на руках".
   Следующий час превратился в ад. Промокшая одежда, размякшая от дождя дорога, путающиеся под ногами ветки и ямы, издевательски точные выстрелы эльфов то справа, то слева от бредущего с тяжелой ношей парня - все это могло бы измотать любого путника. Последней каплей стала стрела, острым краем скользнувшая по ноге Вадима. Широкая рана мгновенно налилась кровью. Выругавшись про себя, он остановился и положил раненую на то, что пару часов назад было дорогим плащом. Быстро перебинтовав ногу, снова встал и поднял любимую.
   Дальнейший кусок пути оказался еще сложнее. Ледяная вода проникла везде, куда смогла достать. Казалось, даже внутренности заледенели под струями дождя. Сапоги то и дело скользили по влажной траве, залитой жидкой грязью, и требовались поистине акробатические усилия, чтобы не споткнуться с тяжелой ношей на руках. Нога, из которой тяжелый наконечник вырвал солидный кусок плоти, болела и требовала отдыха. Вадим уже даже не стряхивал дождь с лица, бредя наугад. Время от времени он останавливался на несколько минут, пытаясь перевести дух и удивляясь, что остроухие преследователи ничего больше не предпринимают. Наверное, ждут, пока он окончательно вымотается, чтобы устроить очередную пакость. Только какую? Убивать беглецов эльфы пока не намерены, это видно. Илика хоть и ранена, но при должном уходе поправится быстро. Если, конечно, кто-то даст ее лечить, зло усмехнулся Вадим, отшатнувшись от очередной ветки, пытающейся хлестнуть по лицу. Черт побери, сколько еще до этой проклятой поляны? Вот же забралась фея, не достанешь ее!
   Несмотря на плотный надзор преследователей, Вадим понимал, что надо как можно быстрее добраться до поляны, где живет фея. Чутье подсказывало ему, что главное прийти туда. А там что-нибудь выручит.
   Казалось, он уже давно бредет по размокшей дороге, пытаясь удержать в руках раненую возлюбленную и каждую секунду ожидая выстрела из зарослей. Внезапно дождь кончился, и уставшие ноги Вадима шагнули на чистую, свежую траву. Опустившись на колени, он положил на землю Илику и обернулся, изумленно вскрикнув: в трех шагах от них по-прежнему шел ливень. Вадим оглянулся: кажется, поляна накрыта чем-то вроде купола, укрывающего от дождя..
   Не только от дождя, ахнул он, увидев, как стрела, вылетевшая из ближних кустов, врезалась в невидимый щит и сломанная упала на траву. Оторопевшие эльфы выстроились в десяти шагах от линии, о чем-то переговариваясь. Вдруг один из них отдал лук товарищу и направился к куполу. Пройдя сквозь стену, он остановился.
   - Приветствую тебя, Вадим Гарг-Вольный! Мое имя Таурендил, - слегка поклонился остроухий преследователь. - Мне жаль, что нам приходится знакомиться в такой печальной обстановке, но вынужден тебя огорчить: отсюда ты живым не выйдешь. Клан Лоринэля никогда не отказывается от поручений. А у меня простой и четкий приказ: ты должен быть устранен с поста главы Фантомов. А Илика будет наказана за нарушение контракта.
   - Могу тебя обрадовать, - ухмыльнулся Вадим, перевязывая Илику. - Я и так ушел с этого поста. Узнав, что Илике приказано меня убить из-за главенства, я написал письмо отцу с отказом от него. А что до твоих угроз - мне на них наплевать. Свою любимую я тебе не отдам, хоть со всем Тауроном сюда приди. Я же видел, этот странный купол не пропускает оружие, ваша стрела разбилась.
   - Собираешься поселиться на этой милой полянке? - съехидничал Таурендил, наколдовывая одеяло и небрежно усаживаясь на него. - Ну, здесь неплохо, уютно так. Шалашик предлагаю поставить вон под той елью. Будет очень симпатично.
   - Ценю твое остроумие, Таурендил, - холодно процедил Вадим, укладывая Илику на охапку травы, сорванной на поляне, и пытаясь напоить ее остатками воды из фляжки. - Но не мог бы ты присоединиться к своим друзьям? Твое общество и мне, и моей девушке неприятно.
   - Твоей девушке сейчас безразлично любое общество, - ухмыльнулся Таурендил, сотворяя из воздуха кружку горячего чая. - Тебе налить? Продрог небось, - сочувственно покачал головой остроухий. Вадим молча отказался. Внезапно на поляне возник легкий смерч, и на сцене появилось новое действующее лицо - невысокая, небрежно одетая девушка с корзинкой трав в руках.
   - Арталетта! - расплылся в улыбке Таурендил. - Привет, дорогая!
   - И чего ты тут делаешь? - хмуро поинтересовалась фея. - Я тебя не звала пока что.
   - Видишь ли, тут кое-кто забрел на твою поляну случайно, - вскочил остроухий, галантно кланяясь. - Мои олухи не уследили за дорогой и впустили их под твой купол. А они мои.
   - На этой поляне твоего ничего нет, кроме заказа - а его я еще не выполнила, - перебила возмущенная Арталетта, собираясь уходить.
   - Подожди! Мне нужна твоя помощь! Я же не могу под этим куполом ни колдовать, ни стрелять. Вышвырни их за его пределы! - попросил обеспокоенный эльф.
   - Под этим куполом все принадлежит мне, - возразила обернувшаяся фея. - С чего я должна разбрасываться своей собственностью?
   - Но.. - оторопел от такой наглости остроухий. - Они мои! Они здесь случайно, я же..
   - Твоя собственность находится на моей земле, - Арталетта откусила яблоко, вынутое из кармана. Со скучающим видом учительницы, вынужденной объяснять малышам простейшие вещи, пожала плечами. - Поскольку оплатить аренду земли под ними ты не догадался, они переходят в мою собственность за неуплату.
   Таурендил оторопел. Логика Арталетты всегда повергала его в ужас, но сегодня фея превзошла саму себя.
   - Милая, - осторожно начал он. - Видишь ли.. Эти двое стоят немного дороже, чем земля..
   - Ладно, - невозмутимо перебила Арталетта. - Тогда я заплачу тебе неустойку, и.. - неожиданно она широко зевнула. - У тебя минута на раздумье. Мне жаль времени на эти глупые переговоры, я еще работу не закончила.
   - Арталетта, - осторожно начал Таурендил. - Видишь ли.. Это не просто два человека. Особенно девочка.. Она очень ценна для меня. Это обученная наемная убийца, и вторую такую мне трудно будет найти сразу.
   - Прям как моя мышь, - хмыкнула Арталетта. - Я только позавчера ее закончила. И надо же было заказчику сдохнуть. Кто мне теперь заплатит?
   - Что за мышь? - насторожился Таурендил, прекрасно осведомленный о талантах своей волшебной подруги.
   - А, летучая. Разумное создание, скажешь, кого убить - а лучше портрет покажи, полетит и убьет. Я ею всех мышей в округе перебила, - хихикнула фея. - Бери зверушку, пока я добрая. Все равно ее девать некуда.
   - Но.. - попытался возразить Таурендил, но фея его перебила:
   - Минута истекла минуту назад.
   В ее руках появился хорошо знакомый эльфу аметист в тонкой серебряной оправе. Он хорошо помнил, как с помощью этого камушка однажды вылетел из дома и приземлился на другом краю леса заказчик, чем-то не понравившийся фее, и сообразил, что может повторить его участь вместе со своей командой. Остроухий дураком не был и прекрасно понял, что беглецов Арталетта не выдаст, раз уж в ее непоследовательную голову влетела мысль, что они теперь принадлежат ей. Так что или он берет мышь и получает новую наемницу (которой не надо к тому же платить), или познает радость полета по дождливому лесу.
   - Хорошо, я ее беру, - согласился он. Фея щелкнула пальцами, и в ее руках возникла клетка с нахохлившейся летучей мышью, хмуро чистившей черные, как сажа, крылья.
   - Ее зовут Снежинка.
   - Хорошо, - проглотил удивление Таурендил. - Я беру ее. Эти двое твои. Я приду за своим заказом через неделю, как и договорились.
   Фея, уже забывшая про сделку, знаком приказала Вадиму следовать за ней. Оглушенный внезапной переменой положения парень молча поднял на руки раненую возлюбленную и вошел в избушку вслед за хозяйкой. Та, пошарив на полках, достала склянку ярко-зеленого цвета и накапала из нее в кружку с водой небольшую дозу какого-то лекарства.
   - Таурендил подлец, - пробормотала фея. - Всучил испорченный товар. Выпей это, - протянула кружку Вадиму. Тот не рискнул спросить, что ему предлагают, и молча выпил предложенное. В ту же секунду боль в раненой ноге исчезла, как по волшебству. Впрочем, почему как..
   - Спасибо, - улыбнулся он. - А Вы не могли бы помочь Илике? Она ранена серьезнее.
   - Я ж говорю, жулик, - непонятно отреагировала фея. - Клади ее на лавку, посмотрю. А ты пока крышу почини.
   Арталетта, несмотря на внешнюю непоследовательность и неприспособленность, отличалась редкой прагматичностью. Зачем тратить магический резерв на поддержание купола и починку крыши, когда человечек сделает все руками и без применения магии? Кстати, можно приказать и крыльцо починить, и.. что там еще в хозяйстве нарушено? Надо же как-то приобретение применять. В итоге Вадим обзавелся длинным списком поручений и отправился их выполнять с охапкой наскоро наколдованных инструментов, причем вместе с лопатами и топорами преспокойно лежали на травке такие, без сомнения, нужные при починке предметы, как щипцы для завивки и ложечка для чая. А фея тем временем занялась Иликой.
   Через несколько часов уставший Вадим вошел в дом и доложил, что все порученные дела исполнены. Арталетта, переливая в склянку очередное снадобье, кивнула.
   - Хорошо бы перекусить, - задумчиво щелкнула она пальцами, и на столе появились две большие миски, в которых что-то бурлило и хлюпало. Вадим помог Илике сесть и взял ложку. Неожиданно в миске плеснул чей-то хвост, и девушка вздрогнула от отвращения. Арталетта вздохнула и отправила тарелки обратно.
   - Черт, мне никак не дается это новомодное заклинание похлебки, - раздраженно пробормотала она. - Слушай, детка, а может, ты умеешь готовить?
   - Умею, - улыбнулась девушка. - Кстати, меня зовут Илика. Где у Вас кладовка?
   - Вон там, за очагом, - показала Арталетта. Илика достала продукты и принялась за приготовление ужина. После трапезы Вадим, видя благотворное влияние пищи на фею, рискнул поинтересоваться их участью. Арталетта, лениво развалившаяся в кресле, открыла глаза.
   - Хм.. Не знаю. Я еще не решила. Продам, наверное, или подарю. Мне с вами что делать? - пожала она плечами.
   Вадим осторожно поинтересовался:
   - А Вы уже решили, кому продадите, или Вам все равно?
   - Не решила, - задумчиво ответила Арталетта, разглядывая какое-то заклинание в старой потрепанной книге. - А что?
   - Ну просто я бы мог съездить в Китеж и привести покупателя, - предложил Вадим. - Он бы мог нас купить.
   О том, что у него есть собственные деньги, воин решил не говорить - неизвестно, как в этом случае сработает непредсказуемая логика феи, твердо уверенной, что они отныне - ее собственность. Лучше попросить того же Гранта их купить, а с ним потом рассчитаться.
   - Зачем ездить? - удивилась Арталетта, доставая два небольших овальных зеркала в резной деревянной оправе. - Я как раз проверю свое изобретение. А то случая не было. Как зовут этого твоего покупателя?
  
   Грант допил квас и уже собрался встать из-за стола - сегодня он должен был провести очередную тренировку для новобранцев. Торстейн нагрузил его этим почетным поручением неделю назад, и Сокол изрядно намучился с необстрелянными новичками.
   Неожиданно на стол из воздуха упало небольшое овальное зеркало в деревянной резной оправе. Гладкая поверхность задрожала и покрылась дымком, а затем в ней возникло лицо Вадима Гарг-Вольного. Изумленный до предела Сокол взял зеркало в руки.
   - Привет, - улыбнулся Вадим. - Не падай в обморок, это волшебство. Я тебе все объясню, но при встрече. Ты мог бы сейчас приехать в окрестности Зеленого озера?
   - Ну.. в общем-то могу, тут езды полчаса, - пришел в себя от неожиданности Грант. - А.. случилось что?
   - Ага. Возьми с собой двести сес, пожалуйста. Я тебе отдам, как в Китеже будем. Жду тебя на берегу озера. Да, и двух лошадей возьми с собой тоже.
   До предела озадаченный и заинтригованный Сокол бросил в седельную сумку мешочек с монетами, запряг еще двух лошадей и поехал к Зеленому озеру. На берегу его уже ждал Вадим. Спрыгнув с Пули, Грант привязал приведенных с собой лошадей (Пуля в привязи не нуждалась, преспокойно принявшись щипать свежую траву) и повернулся к Вадиму:
   - Рассказывай, что произошло. Зачем тебе понадобились деньги и лошади?
   - Такое дело, - начал Вадим. По дороге к избушке Арталетты он изложил их с Иликой приключения последней недели и причину обращения к Гранту. Сокол обрадовался, что понравившаяся ему девочка наконец свободна от кабального договора, и заверил Вольного, что обязательно заберет их в Китеж.
   - Я так понял, тебе теперь домой дорога заказана? - вопросительно поглядел он на Вадима.
   - Похоже, так, - вздохнул тот. - Разве только в гости. Не знаю уж, чем я не угодил эльфам, но они явно не хотят меня видеть на посту главы. В общем-то, я и сам не рвусь. Ты ж знаешь, я далек от карьерных амбиций. Грегор справится гораздо лучше. А тут такой удобный случай!
   Перешучиваясь, они дошли до домика феи. Илика с радостным визгом повисла на шее Сокола, по которому изрядно соскучилась. Покружив свою бывшую покупку, Грант поцеловал ее и приветствовал Арталетту. Через несколько минут сделка была совершена. Мешочек с сестерциями перекочевал к фее, а Вадим и Илика, с руки которой исчезла магическая метка, перешли в собственность Гранта. По ходу разговора Сокол, выспросивший у Арталетты свойства волшебного зеркала, заказал ей целую партию сразу - 20 пар.
   - Через месяц приходи, - прищурилась довольная большим заказом фея. - Впрочем, одну пару могу отдать сейчас - я две сделала.
   - Давай, - обаятельно улыбнулся Сокол. - Через месяц жди. Пока, добрая фея!
   - Я не добрая, - хихикнула Арталетта. - Просто топор доставать лень.
  
   Через час Илика и Вадим уже располагались в доме Гранта. Про собственное жилье решено было поговорить потом. Измучившиеся за долгий путь и год разлуки влюбленные с радостью воспользовались предложением Гранта отдохнуть и встретиться завтра для решения их дальнейшей судьбы. Слава богам, впервые за долгое время они свободны и в безопасности. Остальные проблемы решить гораздо проще теперь, когда вездесущие эльфы больше не властны над ними.
  
   Вечером служанка позвала их на ужин. Переодевшись в платье, которое подарил Грант в честь освобождения, Илика спустилась вниз. Вадим уже был в обеденном зале, разговаривая с каким-то мужчиной, на груди которого красовался оскаленный волк. Примерно ровесник Гранта, собеседник выглядел как минимум главой солидного клана. Что не мешало ему обладать доброй улыбкой и удивительно теплым взглядом серых глаз. Илика едва не замурлыкала, встретившись взглядом с воином. Голос его напоминал.. она не могла понять, чей, но в этот голос хотелось кутаться, как в теплую шаль, он согревал и убаюкивал. В глазах отражалось тепло солнышка и мягкость шерсти котенка, защита сильных рук и обережный круг дома.
   - Привет, родная, - поцеловал ее Вадим. - Познакомься, это гаврошъ, глава клана тасманов. Помнишь, я говорил тебе про них?
   - Помню, - присела за стол Илика, улыбнувшись гаврошу. - Очень рада познакомиться. А где Грант?
   - Сейчас придет, - гаврошъ придвинул к ней тарелку с закусками и налил квас. Вадим что-то негромко сказал ему. Впервые за долгое время он выглядел спокойным и умиротворенным. Жизнь потихоньку налаживалась. Вчера Грант подарил ему вторую пару зеркал, одно из которых передали матери. Поговорили, Вадим объяснил, что опасность для жизни снята, но ради собственной безопасности ему лучше держаться подальше от Лютеции. Пост главы Фантомов опасен для старшего сына Драгомира. Узнав о том, что клан возглавит младший брат, Вадим очень обрадовался, помня о том, как мечтал Грегор о такой важной и ответственной должности. Грегор тут же нарисовался рядом с матерью, похваставшись скорой свадьбой. Посетовал, что брат не приедет на такое событие. Но обещал на свадебные каникулы наведаться в Китеж, где еще ни разу не был. Арабелла передала через Ладу, что не возражает против того, чтобы дочь Вадима жила с ним. Просила только не забывать бабушку и хотя бы раз в месяц навещать ее. Сердце кольнуло при мысли о том, что эта женщина потеряла за короткий срок мужа и дочь. Вадим, конечно же, обещал привозить малышку. Сейчас кроха ехала где-то на полпути от Лютеции к Китежу. Илика честно пыталась понять - что она чувствует по отношению к рожденной не ею малышке, и не понимала. Неприязни к ребенку не было - как не было ее и к Ульрике. Но станет ли девочка родной? Время покажет, решила будущая мама и успокоилась, кокетничая с гаврошем и Вадимом.
   - Так, меня кто-нибудь ждал? - весело поинтересовался от двери Грант. - Я смотрю, вы тут перезнакомились уже и не скучаете?
   - Не скучаем, - обняла его Илика. - Иди сюда садись, а то эти двое про какие-то тайны говорят, прям ужас.. Мне и половины не понять.
   - Мы вообще секретные, - улыбнувшись, подтвердил гаврошъ, доедая салат. - Страшное дело!
   За шутками и смехом прошел ужин. В конце концов Вадиму дали малую дружину Соколов для тренировки. К осени должна была освободиться должность главы одного из рекрут-кланов, которую и пообещали бывшему Фантому. А потом Грант шутливо пригрозил отвести Илику к алтарю силой в конце сентября , если до той поры они с Вадимом не определятся с датой свадьбы.
   - А то что это такое, - шутливо возмущался он. - Сколько вам боги не давали быть вместе, а сейчас? Милое дело, собрались и пошли в храм! Гостей собрать - полчаса. Ну ваших телепортировать - еще час.
   - А что, давайте и правда свадьбу устроим! - оживился гаврошъ. - Я тут сам жениться собрался вроде как, - смущенно погладил он амулет на шее - явно подарок. - Вот разом две свадьбы и закатим.
   Беседа потекла в новое русло. Илика принялась выспрашивать нового друга о невесте, о том, какую бы свадьбу он хотел. Порешили тихо-мирно, без лишней помпы. Пригласить мать Вадима и Грегора. А со стороны Илики - Гаса, Джима, Тарлана и Фара, лучших ее друзей в клане. В разговоре Илика вспомнила рассказ Фара о родителях и сказала, что где-то в Китеже должен быть дом Кессилтонов. Решили завтра поехать в Ратушу и поискать.
  
   Конец сентября выдался на редкость теплым. Осень щедро плеснула золотом на кроны деревьев и на траву, украшая окрестности в тон свадебным нарядам двух юных девушек. Илика и Фаталь стояли возле Храма, с волнением поправляя то складку на платье, то прядь волос, некстати выбившуюся из прически. Если бы не следивший за состоянием невест Грегор, они бы свели на нет все усилия по приведению их в порядок. Клелия обещалась быть к началу церемонии.
Наконец гости потихоньку собрались. Улыбалась чуть печально Лада, вспоминая Ульрику, всего год назад вот так же стоявшую в подвенечном наряде. Правда, тогда глаза сына были совсем не радостными.. Зато сейчас сияли, как будто в каждом зрачке зажжен огонек. Драгомир так и не простил сыну крушения связанных с ним планов, и на свадьбу не приехал. Зато в полном составе явилась бывшая дружина Вадима. Ратники наперебой поздравляли новобрачного, вполголоса подсказывая советы на будущую семейную жизнь. Вадим с улыбкой огрызался.
Илика-младшая уверенно топала на пока неровно стоящих ножках, но периодические падения не смущали кроху, и она, даже не подумав заплакать, шествовала дальше. Девочка отлично приняла тезку, и на ее руках чувствовала себя не хуже, чем на папиных. Илика заверила суженого, что не собирается прятать от малышки правду о ее матери и обязательно расскажет об Ульрике, когда девочка подрастет.
Гости образовали живой коридор, в начале которого поставили двух взволнованных до предела невест. В конце коридора встали не менее волнующиеся женихи. Вадим в темно-синей Звездной броне со значком нового клана на груди не сводил глаз с любимой, даже в этот момент не веря, что через час они станут семьей. Гаврошъ в ярко-алом наряде топора с клановым значком тасманианс ласково улыбался суженой, потихоньку от всех подмигивая ей, словно намекая на что-то известное лишь им двоим. Наконец из Храма вышел Жрец и пригласил участников церемонии внутрь.. Женихи предложили руки невестам, гости радостно загомонили и осыпали их горстями риса и лепестками цветов - на удачу. Солнце чистило перышки, краем глаза поглядывая в окна храма, где шла церемония.
Наконец на улицу вышли две супружеские пары. Юные жены гордо поглядывали на новенькие золотые кольца на пальчиках, свежеиспеченные мужья придерживали их под локоток и шептали что-то на ушко. Грегор окликнул целующихся молодоженов от кареты:
- Эй, влюбленные, кушать хочется уже! Потом нацелуетесь, вся ночь впереди! - и полез внутрь, с удовольствием отметив вспыхнувшие краской лица невест. Процессия погрузилась в экипажи и отправилась в таверну. В этот вечер Китеж не спал - разгулялись на славу. Почти в полночь, переглянувшись, Вадим и гаврошъ похитили жен, желая немедленно приступить к исполнению супружеского долга - увеселений им на сегодня хватило. Похищенные, впрочем, ничуть не возражали, с удовольствием покоряясь властным рукам крадущих..

Эпилог
Китеж готовился к зиме. Дома сонно нахохлились, погода все чаще демонстрировала дурной нрав, то поливая город ледяным дождем, то шаловливо гоняя по улицам остатки пожухлых листьев.
- Илика, прекрати таскать кошку за хвост! - прикрикнула Клелия на расшалившуюся малышку. Та сосредоточенно хмурилась, пытаясь запеленать животное в кусок холста. Рядом в люльке преспокойно посапывал сын гавроша и фатальки, хладнокровно игнорируя царящий вокруг шум.
На веранде уже накрыли ужин, ждали только Вадима и Гранта. Грегор, в очередной раз явившийся в гости, горделиво посматривал на круглый животик супруги - Клелия готовилась подарить мужу наследника. Несколько дней назад уехала домой Арабелла, навещавшая внучку. Рассказала, что заневестилась младшая и, кажется, скоро в доме появится мужчина - отпускать дочь в дом мужа вдова отказывалась наотрез. Да и замок требовал мужских рук.
- Да чтоб им пусто было! - на веранду, шипя от злости, вошел Вадим, держа в руках зеркало Арталетты. Предприимчивый Грант накупил их у феи и снабдил удобным средством связи всех нужных людей.
- Чего ругаешься? - лениво поинтересовался Грегор, уплетая булочку в ожидании обеда. - Опять зеркало сломалось?
- Да нет же! - с досадой бросил неповинное стекло на стол брат. - Просто опять звонят Вадиму, а уточнять при заказе связи, какому, ума не хватает. А я же первый Вадим, который пользовался зеркалом, вот со мной и соединяет! Достали уже!
- Терпи, - философски посоветовала Клелия, пристраиваясь под боком мужа. Тот заботливо накинул на ее плечи меховую накидку - через пару дней начиналась зима, и на веранде было прохладно, несмотря на очаг. Явившийся на ужин Грант налил себе вина и преспокойно уселся за стол. Сцена, разыгравшаяся на его глазах, повторялась регулярно и уже никого не удивляла. Илика-старшая вынесла большой чугунок с похлебкой, который у нее тут же отобрал галантный Грант, а Фаталька притащила огромное блюдо пирогов - на отсутствие аппетита мужчины не жаловались. Запахнув на округлившемся животике теплую кофточку, Илика с нежностью уставилась на сердитого мужа. Под ее взглядом тот сразу остыл и потянулся поцеловать любимую. Год пролетел как одно мгновение, и влюбленные до сих пор не могли поверить, что больше никто не разлучит их - ни боги, ни люди, ни чей-то злой умысел. Они теперь вместе..    
  
  
  
  
  
   ?
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"