Мотивы путешествия на чёрте в литературе первой трети XIX века
Мотивы общения с враждебными духами и использования их человеком в своих целях (например, для мгновенного перемещения на большие расстояния) присутствуют в фольклорной традиции многих народов. По мере распространения христианства языческие представления о враждебных духах соединились с представлением о христианских демонах, то есть чертях или бесах. Согласно памятникам раннехристианской литературы, бесы строили всяческие козни, стараясь помешать монахам и пустынникам, первые такие рассказы относятся к IV в., в них речь идет об искушениях египетского пустынника Антония Великого. С приходом христианства на Русь подобные истории начали появляться и в русской литературе.
Приобретение власти над злым духом путем его заклятия - очень распространенный мотив таких историй, вспомнить хотя бы еврейские легенды о царе Соломоне, запечатавшим демона в сосуде своей магической печатью. С развитием на Руси паломничества в Палестину, в русской литературе стали появляться истории о заклятии беса и чудесном путешествии на нем, как правило, в Иерусалим. В "Повести о путешествии Иоанна Новгородского на бесе" XV в. новгородский епископ Иоанн заключил беса в рукомойнике, осенив его крестным знамением. В награду за освобождение от заклятия бес за одну ночь перенес Иоанна в Иерусалим и обратно. Мотив путешествия на чёрте стал постепенно распространяться в народных сказаниях, но самым известным и наиболее детально проработанным случаем его использованием в русской литературе стала повесть Н.В.Гоголя "Ночь перед Рождеством" (1832).
Нужно отметить, что в произведениях о путешествии на чёрте всегда присутствуют два мотива: первый - приобретение власти над бесом путем заклятия, и второй - само путешествие на бесе. Бесы боятся молитвы или крестного знамения, чем и воспользовался гоголевский кузнец Вакула. По недоразумению он захватил в хате мешок, куда его мать ведьма Солоха спрятала черта. После того, как неприступная красавица Оксана потребовала царицыны черевички в обмен на согласие выйти замуж за кузнеца, Вакула совсем было пал духом, когда обнаружил в своем мешке чёрта. Хитрый и набожный кузнец обманул нечистого духа, пригрозил ему крестным знамением, и заставил везти себя в Петербург, к царице за черевичками. Чёрт сохранял свое бесовское обличье, пока летел по небу с Вакулой на спине, но добравшись до Петербурга, превратился в коня, чтобы не привлекать внимания. Получив желаемое, и вернувшись под утро домой, Вакула отпустил чёрта, предварительно прилично его поколотив. А затем, поскольку доброму христианину не пристало общаться с нечистью, кузнец принес церковное покаяние, выкрасил бесплатно церковный клирос, и нарисовал у входа в церковь чёрта в аду, в которого плевали все проходившие мимо.
Скорее всего, первоисточником для Гоголя послужила именно "Повесть о путешествии Иоанна...", только тщательно переработанная, и дополненная множеством деталей из народного фольклора. Зато практически без изменений мотив путешествия на черте из "Повести..." появляется в малоизвестной неоконченной поэме А.С.Пушкина "Монах" (1813). В ней некий монах облил затаившегося чёрта святой водой, после чего тот ему покорился и предложил отвезти в Иерусалим.
В "Повести о путешествии Иоанна...", "Ночи перед Рождеством" и "Монахе" чёрт предстает в одной из двух своих ипостасей, обычно встречающихся в литературе: простоватого и трусоватого демонического существа, которое дает себя одурачить и покоряется монаху или праведнику. Между тем, в народном репертуаре, и в произведениях русской литературы первой трети XIX века можно найти чёрта и в другой ипостаси - искусителя и носителя злого начала. И если простодушный бес обычно предстает перед героем в своем настоящем обличье - с хвостом, рожками и копытцами, то коварный искуситель сначала принимает чужой облик, и лишь потом раскрывает свою ужасную сущность. А когда используется мотив путешествия, то чёрт, как правило, является героям в виде дьявольского черного коня и везет человека не туда, куда хотелось бы ездоку. Поскольку чёрт везет человека уже по собственной воле, а не под действием заклятия, такие путешествия обычно заканчиваются плачевно. У того же Гоголя в "Пропавшей грамоте" (1831) один дед играл с чертями в карты, и когда собрался домой "...черти дали ему другого коня, что понес его через провалы и болота, над пропастями и крутизной страшной. Дед не удержался и сорвался, а очнулся на крыше своей хаты, весь в крови, но целый". Иногда чёрт в облике коня является за грешником, чтобы увезти его в ад, подобные эпизоды присутствуют в балладах В.А.Жуковского. В балладе "Рыцарь Роллон" (1833)
"...В полночь к могиле ужасный ездок прискакал:
Черного, злого коня за узду он держал;
Пара перчаток висела на черном седле.
Жалобно охнув, Роллон повернулся в земле;
Вышел из гроба, со вздохом перчатки надел,
Сел на коня, и как вихорь с ним конь улетел."
В другом произведении Жуковского, повествующем о кончине и отпевании ведьмы, под названием "Баллада, в которой описывается, как одна старушка ехала на черном коне вдвоем и кто сидел впереди" (1833), используется похожий сценарий:
"И ко вратам пошла она с врагом...
Там зрелся конь чернее ночи.
Храпит и ржет и пышет он огнем,
И как пожар пылают очи.
И на коня с добычей прянул враг;
И труп завыл; и быстротечно
Конь полетел, взвивая дым и прах;
И слух об ней пропал навечно."
В повести А.А.Бестужева-Марлинского "Страшное гаданье" (1831) герой решил обольстить и увезти чужую жену, и пошел на кладбище, чтобы вызвать себе в помощь нечистую силу. Бесовский помощник помог ему похитить даму, убить ее мужа, а в итоге снова привез на кладбище: "Я уж получил свою плату, - отвечал он злобно, - и дом твой здесь, здесь твоя брачная постеля! - С этими словами он сдернул воловью кожу: она была растянута над свежевырытою могилою, на краю которой стояли сани.
- За такую красотку не жаль Души, - примолвил он и толкнул шаткие сани..." По счастью, это оказалось всего лишь сном, герой раскаялся и отказался от своего замысла. В этой же повести ямщик рассказывает герою о езде на дьявольском создании, близкой по описанию к гоголевским мотивам: "... кум Тимоша Кулак нонесь повстречал тут оборотня; слышишь ты, скинулся он свиньей, да то и знай мечется под ноги! Хорошо, что Тимоша и сам в чертовщине силу знает: как поехал на ней чехардой, да ухватил за уши,она и пошла его мыкать, а сама визжит благим матом; до самых петухов таскала, и уж на рассвете нашли его под съездом у Гаврюшки, у того, что дочь красовита."
Встречаются в литературе и путешествия с помощью колдунов, которые считаются существами, близкими к бесам, состоят с ними в контакте, и вообще не вполне люди. Правила обращения с колдуном те же, что с чёртом, его следует заклясть или чем-то ему пригрозить. У Пушкина в "Руслане и Людмиле" (1820)
"...Два дни колдун героя носит,
На третий он пощады просит:
"О рыцарь, сжалься надо мной;
Едва дышу; нет мочи боле;
Оставь мне жизнь, в твоей я воле;
Скажи - спущусь, куда велишь... "
"Теперь ты наш: ага, дрожишь!
Смирись, покорствуй русской силе!
Неси меня к моей Людмиле".
И наконец, достаточно близко к путешествию на чёрте стоят путешествия на волшебных животных, часто встречающиеся в русских сказках, а в художественной литературе XIX в. нашедшие отражение в произведении В.А.Жуковского "Сказка об Иване-Царевиче и о сером волке". Причем в этом варианте сказки волк, возивший на себе Ивана-Царевича, не только имеет явно волшебное происхождение, но и обладает некоторыми антропоморфными чертами: в финале он приезжает в гости в карете, ходит на задних лапах, и одет по-человечески в куртку, шаровары, туфли и перчатки.
Подводя итог, можно констатировать, что мотивы путешествия на чёрте в литературе первой трети XIX делятся на две группы, и явно имеют различное происхождение. К первой группе относятся повествования о глуповатом бесе, который пытается навредить людям, но повинуется силе креста и в уплату за освобождение от заклятия переносит человека по его приказу в далекое место, а затем возвращает обратно. Подобные фантастические сюжеты встречаются у Гоголя, Пушкина, в сборниках народных сказок, и восходят к "Повести о путешествии Иоанна Новгородского..." и житиям святых. Хотя дополнительным источником вдохновения для Гоголя мог послужить еще и популярный в России того времени переводной роман Алена-Рене Лесажа "Хромой бес" (1709), в котором дьявол Асмодей служит освободившему его из-под заклятия студенту, а в финале способствует его женитьбе на любимой девушке.
В другой группе произведений чёрт предстает перед читателем в образе духа зла и мучителя грешников, который во время поездки искушает героя, или увозит его прямиком в ад. Здесь основным источником мотивов является немецкая романтическая демонология, получившая в России широкую известность в переводах произведений Гофмана, Гауфа, Гёте, сказок братьев Гримм и т.д. Использовались и сюжеты переведенных новелл Вашингтона Ирвинга, (тоже черпавшего вдохновение в романтических немецких преданиях) - так, в балладе Жуковского о старушке на черном коне достаточно подробно воспроизводится эпизод новеллы Ирвинга "Дьявол и Том Уокер" (1824): "Черный человек вскинул его, точно ребенка, в седло, хлестнул коня, и конь помчался среди грозы и ненастья, унося на своей спине Тома... конь, несясь точно безумный по полям и холмам, устремился в поросшую хемлоками черную топь и махнул в сторону старого индейского укрепления, и вскоре после этого в том же направлении низверглась ужасная молния, и сразу запылал лес."