Сережа вел неприметную, обособленную жизнь. Он родился в московской семье преподавателя математики в техническом вузе и учительницы английского языка в школе. Друзей в школе, впрочем, как и друзей в институте приобрести ему не удалось, за исключением может быть парочки знакомых из института, таких же загадочных как он, но с публикой этой он почти не общался, так как не было предмета связывающего его с этими людьми. Он исправно посещал IT компанию, в которую устроился по знакомству отца. После окончания института, семья вручила Сереже ключи от квартиры бабушки, которая умерла пару лет назад. Это была старенькая двух комнатная квартирка в районе Китай-города, сохранившая в себе почти все от прежнего своего жителя, включая въедливый запах увядания человеческой жизни. Будни Сережи проходили уныло, они не содержали в себе ничего, что могло бы нарушить привычный ему ход вещей. В его жизнь не вторгались женщины, принося накал страстей и нотки чувственного безумия, он не попадал в водовороты пьяных оргий, не лез на высокие крыши, не спускался в глубь подземелий, его кулинарные предпочтения ограничивались фастфудом а одинокие вечера он коротал за очередной компьютерной игрой, что, по сути, и было его единственной страстью. Так бы и продолжалось его пресное существование насекомого, если бы не момент, однажды произошедший в его жизни и поменявший весь ее привычный, скучный уклад. В начале лета ему исполнилось 25, благодаря подарку родителей в его жизни появился смартфон, вещица эта сравнительно недавно начала появляться у обывателя, быстро становясь его неотъемлемым атрибутом жизни. Смартфон увлекал все его внимание, благодаря ей, его и без того вялый интерес к окружающему его миру значительно поубавился, этот предмет давал ему все, что мог пожелать его непритязательный ум. Каждый раз он открывал для себя новые приложения, которые увлекали его в очередной, незнакомый, синтетический мир. Так в его жизнь, однажды, пришли социальные сети, открывшие ему бесконечный мир информации о людях, их жизнях, чужих интересах. Каждый, как на витрине, мог здесь выставить свою жизнь, мысли - что бывало значительно реже, а если и бывало, то редко здесь чувствовалась претензия на оригинальность - напоказ. Сережа был робким участником этой набирающей обороты искусственной жизни. Регистрируясь на разных ресурсах, он скорее был скромным наблюдателем, чем активным участником этого праздника. Особенно его увлекала сеть, где любой ее участник мог поделиться событием своей жизни через фотографию, чему были рады и отвечали взаимностью другие участники этой ярмарки тщеславия. Каждый считал необходимым показать что он ест, как он выглядит, что его окружает, иногда даже, что он думает. Благодаря этому, каждый день Сережи наполнялся событиями чужих жизней, чьих то утренних, кофе, лиц парней и девушек с одинаковыми гримасами, их тел застывших в иступленном позерстве, салатов, урбанистических видов с обязательным присутствием чьих то ног, демонстрацией удавшейся жизни и бесконечного нарциссического экстаза. Однажды, увлекшись и совсем забывшись, Сережа разместил фотографию себя. Он, подобно тем, кто демонстрировал себя так непринужденно - естественно приобретя перед этим палочку для селфи - сделал несколько фотографий своей наружности и выставил их на витрину. Надо сказать, что фотографии эти ему очень нравились, ибо обнаружили для него, чему он был приятно удивлен, поразительную фотогеничность. Это был он, и в то же время не он. Это была его улучшенная во сто крат копия, его брат близнец коему по капризу судьбы досталась другая, более смазливая внешность с красивыми и гармоничными ее чертами.
Утром он обнаружил, что его смелость не осталась незамеченной. Несколько десятков человек отметили его дебют лайками, и, к большому его восторгу, несколько парней немужественной наружности, а так же несколько девиц подписались на его страницу. Это событие вдохнуло в Сережу уверенность и чувство собственной значимости. Вечером он повторил свой трюк с селфи и следующим утром обнаружил, что тех, кому интересны его проявления - утроились, появились даже комментарии. Это был триумф. Он быстро учился, просматривая страницы тех, кто пользовался здесь большим успехом, испытывая тихую зависть к обладателям десятков тысяч подписчиков. Он быстро освоил набор фото-клише, которые вызывали наибольший интерес у интернет толпы. К его удовольствию, город в котором он жил, его район, который он знал так хорошо с детства, проводя много дней под присмотром бабушки, были отличным фоном для фотографирования, интерес толпы к его жизни рос каждый день. Проснувшись однажды, он обнаружил, что количество людей, испытывающих интерес к его персоне перевалил за тысячу. Его самоосознаность расширялась с опасной быстротой, и начинала выходить за пределы его физического тела. Сережу начала переполнять уверенность в себе, сперва она приходила к нему только когда он погружался в виртуальный мир, но позднее, он обнаружил что это чувство сопровождает его и в реальной жизни. Он стал проявлять интерес к модным вещам, стал заглядываться на модные кафе, где собиралась за столиками на улице пестрая молодежь. Он чувствовал необходимость во всем этом, так как это могло дать ему нужный фон для его фотографий, в котором Сережа стал испытывать легкое затруднения. К тому же фотографии еды, которые всегда пользовались популярностью, и которых ему так не хватало, делать в магдональдсе было нелепо. Искушённый вкус пользователей требовал оригинальности и эстетики. Благодаря этому, ему удалось побороть нерешительность и зайти в одно кафе на Чистых прудах, где собиралась модная публика. Стесняясь себя, он зашел внутрь, навстречу вышла официантка и предложила сесть за столик у окна. Мучаясь от смущения Сережа не решился сесть лицом к залу, расположившись лицом к окну. Принесли меню, он выбрал салат, воду и стал ждать заказ бессмысленно глядя в окно. Принесли заказ. Наступил кульминационный момент, потребовавший от него стольких усилий. Достав телефон и сделав несколько фотографий салата, Сережа выбрал лучшую и разместил, сделал глоток воды и стал ждать, не притрагиваясь к салату, т.к. еда эта была ему не понятна. Посыпались лайки, ушло вкрадчивое уныние, захотелось закрепить успех. Попросив меню, он заказал что то на горячее, отдав салат удивленной официантке. Удовлетворившись фотографией рыбы лежащей в окружении зелени и прочих украшений блюда, он выпустил ее в свет. И тут успех не заставил долго ждать. Его спина выпрямилась, на лице появилась высокомерная гримаса, с коей оглянувшись, Сережа стал всматриваться в лица посетителей. Его всплеск самодовольства не привлек ничье внимание, впрочем в этом он и не испытывал нужды. Забыв о рыбе Сережа принялся фотографировать себя, выбирая подходящий ракурс и напуская на лицо то маску серьезности, то хитрой улыбки, то скучающей томности. Удовлетворившись он попросил счет, на вопрос официантки, что ему не понравилось, он, с брезгливым высокомерием ответил, что потерял аппетит, и, вышел из кафе направившись в ближайший магдональдс.
Следующий день прошел в потоке восторженных отзывов, ведь к вечерней гастрономической фотосессии Сережа, не поленившись, зашел утром в кафе, заказал капучино и добавил несколько фото с сердечком из пенки с пожеланием всем доброго утра. Количество подписчиков близилось к десяти тысячам, эго Сережи, подобно ракете стремительно преодолевало земное притяжение и заходило в стратосферу. Окружающие его коллеги по работе стали отмечать в нем некую заносчивость, он перестал быть приветливым, а в его манерах стали появляться черты капризной поп звезды.
Для роста популярности нужны были новые идеи, коих исходило в достатке от обитателей интернет просторов. Новым увлечением Сережи стал культ тела. Это был его новый этап развития в искусстве самодемонстрации. С энтузиазмом первооткрывателя он стал посещать фитнес клуб, не пожалев денег на тренера. Некогда тщедушное, не знающее физических упражнений тельце айтишника стало преображаться, начал появляться столь желанный рельеф мускул. Сделав свое новое увлечение публичным, Сережа много времени проводил у зеркала в поиске удачного ракурса для фото. Эти усилия окупились с лихвой. Количество подписчиков приближалось к двадцати тысячам, экстаз нарастал. Неожиданно ему стали поступать предложения от коммерсантов под благовидным предлогом сделать пост какой-нибудь услуги, спортивного питания и барахла, или предложения от других пользователей желающих прокачать свой аккаунт. Это были не весть какие деньги, но они были легкими и отказываться от них было глупо.
Среди множества восторженных комментариев его постов, попадались и не очень лестные, так например, кто то усомнился в его гетеросексуальности. Сережа озадачился, женщин в его жизни действительно не было, не считая мамы и бабушки конечно, но не в этом смысле, вы не подумайте. Он стал сомневаться в своей нормальности, но немного покопавшись в себе отметил, что к парням он тоже безразличен. Удивительным образом, до этого недоразумения с комментарием, его никогда не заботил этот вопрос. Сидя в метро он всматривался в лица девушек и женщин напротив, украдкой стал приглядываться к сотрудницам в офисе. В свои 26 лет он был девственником. Еще в старших классах и после к нему во сне приходили образы его одноклассниц, молоденьких учительниц, однокурсниц, что часто заканчивалось к утру пятнами на его трусах, но он старался не обращать на это внимание, воспринимал это как легкий недуг, не более. Короче, был выявлен недостаток и с этим что-то было нужно делать. В поисковике он набрал "как избавиться от девственности?" ответ не замедлил ждать. Множество рекомендаций специалистов, практиков, приглашений посетить курсы, были даже те, кто советовал оставить девственность себе, приводя теории относительно безгреховной божественной праведности. Из всех советов, наиболее подходящим для себя он нашел посещение публичного дома. Ближайший он нашел неподалеку, на Таганке. Сайт обещал ему экзотических жриц любви, дочерей Африки, карибских островов, Малайзии. Многокомнатная квартира в старом доме на Котельнической встретила его интернациональным разнообразием. Приход сюда вызвал в Сереже смешанные чувства, это была смесь любопытства, презрения, ожидание нового и неизведанного. Среди всего многообразия шлюх не было ни одной представительницы европеоидной расы, русским был только охранник, но в его обязанности не входило ублажать посетителей, впрочем, утверждать это было бы преждевременным. Из восьми свободных и выстроившихся в прихожей девиц, он приметил пышнотелую чернокожую женщину с огромным, выкрашенным в алое ртом, ее формы поражали воображение: огромная грудь выпирающая из декольте, узкая талия , крутые бедра и потрясающая задница- были затянуты в миниюбку из под которой можно было видеть две мускулистые как у пятиборца, одетые в красные туфли на длинных каблуках ноги. Увидев ее, Сережа оробел. В его памяти всплыл образ из далекого прошлого, когда он с классом ходил в музей Пушкина. В целом он остался равнодушным к большинству картин, но его воображение потрясла картина Гогена, где с ложа на него смотрела обнаженная чернокожая женщина. Тогда ему показалось, что она смотрит именно на него. Застыв в оцепенении, он смотрел на картину, его переполняло неизвестное ему чувство, от которого сводило желудок и где то ниже пупка появлялась щекотка и легкое жжение. До этой встрече наяву, ничего подобного с ним не случалось. Жестом Сережа указал на эту экзотическую диву, она взяла его за руку и повела в комнату. Убранство комнаты было убогим. Красные атласные шторы закрывали окно выходящее на набережную, на стенах были старые, выцветшие и кое где оборванные обои, из мебели были только дожившие со времен социализма разложенный диван, кресло и стол. Негритянка покрыла на диван простынь, села на край широко расставив ляжки и с удивлением уставилась на робко стоящего у входа Сережу. Она поманила его рукой, Сережа подошел, женщина протянула к нему руку и притянула его к себе. Глядя ему в глаза, черными омутами, она расстегнула его ремень, спустила брюки с трусами достала из косметички презерватив, распечатала, засунула его в рот и умело обхватила губами робкое Серёжино естество. Сперва им овладел страх, негритянка жадно поместила все его достоинство себе в рот будто намереваясь его проглотить, но природа взяла свое и его плоть восстала. Жадный рот стала всасывать его в себя, его тело напряглось, Сережа неожиданно для себя заскулил и кончил, конвульсивно дергаясь в руках продолжающей смотреть на него шлюхи. Его тело обмякло, он лег. Женщина встала, сняла с себя одежду и легла рядом. Они разговорились. Она была с Кубы, жила здесь у своего брата работающего в посольстве и больше ничем не занималась кроме этого. Она рассказала ему о своей любви к родине, Фиделю Кастро и Чегеваре. Кубинка повернулась к Сереже лицом и стала лизать фиолетовым языком его соски и живот . К Сереже вернулась бодрость. Женщина пригласила его зайти сзади и развернула к нему свой потрясающий зад. На правой стороне черных ягодиц красовался портрет Фиделя, на левой портрет Че, ниже, под черным сфинктером его ожидала розовая, пышущая похотью плоть. Сереже помогли проникнуть внутрь, дальше природа подсказала ему что делать. Этот заход был значительно дольше, позволив прочувствовать ему значительность момента. Время сеанса подходило к концу, но войдя во вкус он решился продолжить свое путешествие по неизведанному. В следующий час, Сережа заползал на кубинку со всех сторон, судорожно входил в розовую плоть. Его посещали образы бразильских плантаторов, войдя в роль, он даже позволил себе пару шлепков по черным ягодицам, вызвав легкое недовольство их обладательницы. По конец он даже вспомнил о своем увлечении и сделал несколько селфи блаженствующего себя, что не оставило равнодушным никого из его многочисленных подписчиков. Стой поры Сережа наведывался сюда не раз, став постояльцем и других притонов. Шлюхи вполне удовлетворяли его запросам, избавляя его от необходимости заводить отношения с девушками и терпеть все неудобства, которые эти отношения обещали.
Время шло, подписчики становились все пресыщенней, их уже было сложно возбудить фотографией салата, капучино или видом прокаченного пресса. Тренды требовали фотографии жизни насыщенной гламуром, вызывающие восторг и зависть. Сережа подсобрал денег, съездил в Париж, и еще кое куда в Европу, для гламурности даже не пожалел денег на час аренды Феррари с водителем. Однажды, почувствовав недостаток средств в этой гонке, он даже взял кредит в банке. Конечно же все эти потуги окупались с лихвой нарастающим числом подписчиков, количество которых уже давно перевалило за отметку сто тысяч. Живя на два мира, он испытывал завораживающее чувство - мир реальный, не вызывал у него интереса, что было взаимно, но это полностью компенсировал успех в другом, условно существующем мире, этот мир стал смыслом его жизни, если это была жизнь. Единственное, что имело для него значение это интерес невидимой толпы, которая рукоплескала лайками его персоне, все остальное для него утратило смысл. У каждой истории заблуждения есть свой драматический конец, и эта не исключение.
Проснувшись субботним утром, Сережа обнаружил, что количество подписчиков стало немного меньше, испытав легкую тревогу он смог уговорить себя, что это случайность и за этим ничего не стоит. Воскресным утром он заметил тоже, и его беспокойство в этот день было навязчивым. В этот день от него ушел аппетит и спал он прерывисто и чутко, периодически заглядывая на свою страницу. На работе он был рассеян, что вызывало немало нареканий у руководства. Но самое роковое случилось когда он не смог зайти на свою страницу. Администратор ресурса сообщал об ошибке, которую никак не удавалось устранить. Сережей овладела паника. Он чувствовал, как его поглощает ужас неизвестности, хотелось кричать о помощи, но кому? Запросы в чатах только усилили его отчаянье, так как его случай был типичным взломом и кражей страницы, в чем помочь никто не мог. В одно мгновение исчез смысл его жизни, если не сказать сама жизнь. Чувствуя непреодолимую потребность поделиться горем, Сережа направился к шлюхам. Лежа голый и лишенный жизненных сил он рассказал о своем несчастье ничего непонимающей кубинке, которая видела его горе, но горя его не понимала, и, в знак утешения пыталась безуспешно сделать ему минет. Сережа вышел на улицу и пошел вдоль набережной. Его глаза наполненные слезами от отчаянья иступлено вглядывались в грязную воду реки. Вернувшись домой поздно ночью, Сережа закрыл за собой дверь и пропал для тех кто знал его и помнил. В окнах его квартиры не загорался свет, никто не отвечал на звонки. Мать с отцом отчаявшись, предчувствуя самое плохое, вызвали участкового и слесаря, взломали дверь. В комнатах, на кухне, ванной, его не было. Под старым шкафом обнаружили лужу, открыли дверь и нашли сидящего там Сережу. Глазами наполненными иступленного отчаянья бедняга смотрел перед собой в пустоту деревянной стены, на его губах застыла бессмысленная улыбка. Что было с ним дальше знают только санитары и доктора Кащенко, но это уже другая история, история несуществующего в существующем.