Так, вот я и дошел до этого сайта. на нем я буду публиковать свои рассказы. Начали.
Глава I
Теплый ветер обдувал мою нестриженую копну, на душе было солнечно и весело, хотелось петь. Я подумал, что только в 17 лет можно быть счастливым просто так. В голове журчали отголоски мыслей. Даже полноценными мыслями их назвать трудно. Так, зародыши.
Я шел в вечернюю школу. Первый раз за этот месяц. Вообще-то по правилам положено посещать всю неделю, но так как я учился в техникуме, сделали исключение. По моей довольной физиономии растянулась улыбка. Вспомнилась пухленькая средних лет директриса, точнее ее нелепое и растерянное лицо, когда она увидела заявление о приеме. "Зачем тебе вечерняя школа, если ты учишься в технаре?" - наморщив слегка свой фарфоровый лобик и взглянув поверх очков, сказала она. "В техникуме только через год диплом дадут, а хотелось бы попробовать в институт поступить уже осенью" - "Поразительная тяга к знаниям!" - с неподражаемой саркастичной и в то же время смешной интонацией ответила Варвара Никоноровна.
Похоже, прохожие стали на меня оборачиваться. Ха, забыл об улыбке! Пришлось опустить взгляд в землю и ждать, когда пройдет мой приступ веселости.
Улыбка прошла сама собой при мысли о том, какой длинный путь придется проделывать мне сегодня.
Доехав до нужной остановки, я поспешил выйти из набитого трамвая. Запомнилась робкая контролерша, которая заглядывала безбилетным в глаза, и, не дождавшись ответа, вздыхала. Потом обречено смотрела в окно. "Зайцы" не выдерживали и платили от жалости.
В таких незамысловатых мыслях я добрался до школы. Это хрупкое одноэтажное деревянное здание напоминало мне погребок. У школы была четырехскатная крыша, тем самым, придавая моим ассоциациям большую яркость.
С таким настроем, в таком здании, спокойно учится я уже не мог.
В облупленных классах стояли низкие парты. Я с трудом дышал, потому что стояла неимоверная духота, не смотря на открытые форточки.
- Привет! Как дела? Сказала мне Люба, миниатюрная блондиночка, со следами чрезмерного макияжа на лице. Но красные прыщи не подлежали маскировки.
Для меня было безразлично, какого цвета прыщики Любы, куда более интересовала, то же белокурая, персона Наташи. У нее были ясные синие глаза, тонкая, выточенная фигура при высоком росте, выразительное лицо. Правильные черты ее лица напоминали египетские барельефы.
-Натулечка, здравствуй! Как жизнь? - рассыпаясь в улыбке, как можно интимнее проговорил я.
-Привееет! Не жалуюсь.
-У тебя все нормально с работой.
-А что плохого может быть в моем ларьке! Все типи-топи. У тебя как?
-А что может быть плохого у меня? - пропопугайничал я, продолжая улыбаться - учеба, гульба, дом...
-Привет, -сказала подружка Наташи Юля, обладательница черных, как смоль волос, синих глаз, но не таких томных как у подруги. Глаза брюнеточки были темно-синего цвета. Она всегда старалась носить одежду в тон своих волос и под цвет глаз.
-Сереж, а можно я с тобой сяду? - спросила Юля, смотря мне в глаза и улыбаясь.
-Пожалуйста. Я не против, - это было сказано мной в надежде на ревность Наташи.
Прозвенел звонок и мы сели за парту. В класс вошла молодая учительница.
-Всем привет. О, какие люди в нашем ауле! Сереж, я тебя давно не видела.
-Я же в техникуме учусь.
-А, тогда ясно...Тема нашего сегодняшнего урока экономика страны в период 10-14 года...
Пока шло объяснение материала, Юля строила мне свои милые глазки. Но, чтобы умерить ее прыть я пристально смотрел на Любашу, которая отвечала мне взаимностью.
Все следующие уроки я был занят маневрированием между Любой и Юлей, а так же привлечением внимания со сторона моей любимой блондинки. Впрочем, пришлось отвлечься от приятого занятия. Задали серьезную контрольную, и я решал примеры себе и всему классу, поскольку в математике силен был только я.
Я спешил домой. Хотелось есть. В трамвае с одноклассниками мы говорили на отвлеченные темы, стараясь повыше оторваться каждый из своего быта. Мы скрывали за громким смехом неудовлетворенность жизнью, за игривыми глазами притаившуюся грусть, ждущую удобного случая, чтобы напасть из-под тешка. Странно, но в вечерней школе, вопреки моему убеждению, учились довольно целеустремленные люди. Даже на уроках у нас было намного тише, чем в технаре.
Придя домой и поев, я по обыкновению сел за уроки. Помимо технарских уроков, нужно было учить математику и физику для поступления в институт. У меня болела голова, и после того, как маленькая стрелка часов приближалось к двенадцати ночи, на глаза стали самопроизвольно закрываться.
Прошел еще один день моей беззаботной жизни. И я заснул...
Продолжение
Глава 2
Порой мне казалось, что моя жизнь, настолько насыщенная и полная, что дальше уже не к чему стремится, и желать чего-то боле, подобно безумию. Ведь от добра добра не ищут. А я вот искал...
Желтый луч солнца, раскаленный и яркий, разбудил меня. Дело в том, что мой папа имеет обыкновение открывать во всех комнатах шторки в шесть часов утра. Моя комната выходила окнами на восток, так что обычно я вставал очень рано.
Как только я проснулся, мои мысли вернулись к Даше, моей постоянной подружки. В голову лезли лучшие моменты наших с ней встреч за последние пять месяцев. Вот мы в осеннем парке, прогуливаемся по аллеи, я пиная ногами желтые кленовые листья, на наших румяных от утреннего морозца лицах растягивается довольная улыбка. Мы говорим с ней о пустяках, и от этого на душе беззаботнее и веселее. Хочется радоваться жизни, хочется подарить свою радость другим. В тот момент, когда мы подошли к конце аллеи, в заброшенную часть парка, наши тела невольно развернулись по отношению друг к другу. И вот мои губы почти касаются нежных губ Даши. В этот момент раздается жалобное мяуканье из-за подстриженных кустов.
Оказалось это котенок. Напуганный, с огромными зелеными глазами, разноцветной шерсткой. Даша взяла его на руки, ее длинные светло-русые волосы падали на маленького проказника, он играл ими, а мы смеялись.
Или наша встреча за городом, на мосту над рекой. Тогда мы много говорили о восточной философии, я припомнил, что в Индии реки считаются святыми. Даша ответила, беззаботно свесившись с поручней моста, смотря в синюю пучину: "Я бы хотела жить всегда возле реки. И с тобой. Я была бы преданной рыбачкой...". Мне не хотелось дослушивать до конца ее очередной романтический изыск, и я поцеловал ее.
В тот день мы до самых сумерек бродили взад-вперед по мосту. Под конец, когда темнота и промозглый ветер вынудили нас расстаться, мы стояли обнявшись. Какое счастье стоять вот так, смотреть Даше в глаза, чувствовать теплоту от ее плаща, вдыхать аромат ее волос...
Перед тем как заснуть я долго перебирал события этого дня, снова и снова прокручивались в голове обрывки фраз, образа сменяли друг друга...Я заснул.
Продолжение, и еще один нарбросок стиха
рисунок в сознании-тень бесконечности
любовь-вершина жизни.
потери-лишь неизбежности
кроткие шаги осознания в сравнении
счастья и безысходности
пройдя весь дом, возвращаюсь в прихожую.
пути мои, к добру ли, но все на один похожи.
родничек искренности слезами замутнен
четкой картиной растревожен мозг,
мысль как стрела. робка и пуглива
о тебе расскажет бессонца полуреальных грез
А вот это продолжение повести:
Глава 3
Мама! Я безумно по тебе соскучился. Я хочу домой. Я измучился здесь. Мне все надоело. Я никогда не думал, что все будет так ужасно.
Дни тянулись за днями, а жизнь катилась по накатанной дорожке. День от дня, лишь изредка яркой вспышкой проблескивали встречи с Дашей, флирт с Наташкой из вечерней школы, лавирование между троечником и хорошистом. Может быть, так все и должно быть, но мне хотелось разнообразия, я умирал со скуки. На душе стояла тоска. Но вскоре произошло событие, которое выбило меня из колеи.
Как и обычно, в одно из наших свиданий мы прогуливались с Дашей под ручку по вечернему парку. Мне нравился сумрак, потому что он нагнетал ощущение таинственности. Мы обсуждали модный сериал "Друзья". Джениффер Энистон играла беременную женщину. В последней серии она таки металась по своим знакомым в поисках мужчины, который бы согласился на единичный секс с ней. Дело усугублялось тем, что ее весьма недвусмысленный животик отпугивал от нее потенциальных мужчин, как ладан чертей. Я полностью был на стороне мужчин, и придерживался мнения, что у беременная женщина должна исключить секс из своей жизни, потому что это может негативно сказаться на плоде. Даша же, напротив, утверждала, что никого вреда нет и что такую околесицу могли придумать только полные дураки. И поправляя упавшую прядку, добавила, распаляясь: "Вы, мужчины, всегда так поступаете. Всегда ущемляете женщин. А ты знаешь почему?". Я, улыбаясь,ответил, что нет. "Вы просто боитесь нашей мудрости. Мы всегда были миролюбивее и мудрее вас!" - на этой фразе Даша горделиво приподняла голову. Ее поза была настолько комичная, что я не удержался и рассмеялся долгим, заливистым и громким смехом. Несколько секунд Даша смотрела на меня обиженно. Но вот в синих, как море, глазах заиграли веселые огоньки, и улыбка озарила ее лицо. У нее была женственная улыбка. Всякий раз, когда я представляю ее образ, на ум сразу приходят ее глаза и улыбка, хотя улыбалась, в отличие от меня, редко.
Я любил рассматривать ее лицо, гладить ее длинные тонкие руки, отливающие белизной. Даша обнимала с такой беспечностью. Так обнимать можно только человека, которого любишь. И она любила меня. Только любил ли я ее?
Я часто смотрел на других девушек, мне хотелось большего, чем просто поцелую. С другой стороны, я сознательно исключил всякий половой контакт с Дашей, потому что сильно привязался к ней, и, понимая, что я скорее всего брошу ее, не хотел лишать ее девственности не женясь на ней. Может быть, это было чистой воды ребячество, но все же, какая-то внутренняя сила не позволяла сделать с ней ничего развратного, непотребного. Во время встреч с Дашей я все время боролся с желанием обладать ею.
Wednesday, February 9th, 2005
3:35 pm Прожолжение, после долгого молчания
Глава 4
-Пустота должна чем-то заполняться. В природе не бывает пустоты и бездействия. Еще Ломоносов сказал: "Ничто не появляется и не исчезает, оно лишь перетекает из одного состояния в другое".
Это был урок техмаша в технаре. Слепило солнце, еще один погожий денек подкинула наша непредсказуемая резконтинентальная уральская осень.
Вот уже 17 лет подряд я жил с ощущением пустоты в душе. Отторженность и чуждость общества. Светлый период жизни, когда в памяти моей не отложились воспоминания о конфликтах со сверстниками, где слово одиночество теряло смысл, потому что его не было, это примерно до 9 лет жизни. Свет, чистота моральная, чистота нравственная, наполненность существования без тоски, скуки, от которой я стараюсь убежать ныне, окружали меня тогда. В моей тогдашней голове копошились лишь добрые мысли и тогдашение сушествование лишь плавание по теплым и приятным волнам беззаботности, как птица, летящая со стаей, окруженной такими же беспечными и легкими на подъем пташками, нежными и милыми. У птиц плохое исключено по определению, иногда выпадет любимое перышко из крыла - так зачем же грустить? - пройдет одно счастливое мгновение, и, забыв печаль, птичка воспаряет в небо.
Я летал в воздушных замках, изредка погружаясь в реальность бытия. Жизнь складывалась как нельзя удачно, и теперь, ощутив настоящее, как воплощение розовых надежд мечтательного дитяти, продолжал упоено выстаивать цепочки воздушных замков.
Сейчас я понимаю, будь мое замечательное детсво менее счастливым, как знать, может быть, сейчас было бы все по-другому. Ведь лучший спаситель и друг человека реальность. Именно она позволяет человеку в полной мере осознать свое место в мире. В ту же секунду, в миг озарения на реальность принимается единственно правильное решение. И от этого решения зависит дальнейшая жизнь. Обыкновением, способствующим полноценному осознанию мира, предтечей, являлся для меня удар о реальность. И чем больнее, чем ощутимее рана, тем с большей энергией я принимался выбираться из трудностей, искать нужное решение. Временами посещают мысли, что будь жизнь суровее, все могло быть иначе. В характер только закалился бы, и недостающая в определенных случаях жесткость выручила, наверняка я бы стал более организованным, лучше адаптировался в обществе.
Наступило воскресное утро. Я лежал расслабившись в постели и думал о предстоящих выходных. Как муху, пытался отогнать мысль о том, что весь день можно ничего не делать. Ничего абсолютно. Можно пойти погулять в парке, сходить с Дашей на дискотеку. На дискотеке еще хуже, чем дома. Улыбающиеся лица, вылощенные фразы, ничего натурального. Много лишнего трепа в пустоту. К тому же зачем ходить на дискотеку с Дашей, когда основная цель визита в подобные места - подцепить девчонку на одну ночь.
"Книжку можно почитать... давно не брал в руки". Выбрал Тэффи. "Оказывается лесби она была. Странно. Весьма. А вроде лицо смазливое. Такой бы быть первой красавицей. Жаль". Меня развеселили ее рассказы. Редко попадалась книжка,которую я с таким интересом читал.
Глава 5
Сергей провел руками по взмокшему подбородку. На улице стояла страшная жара, которой, казалось не будет конца. По телу растекалось тепло и сладкая лень, Сергей прикрыл глаза, подставив свое лицо палящим лучам солнца. Казалось, что прошла целая вечность, пока чей-то знакомый голос не окликнул его.
- Сереж, ты что, заснул? Ну что? Поступил? - это была Даша, ее светлые волосы развивались по ветру, а изящные пальцы дотронулись до его лица. Они были холодными. "Странно, подумал он, и это в такую жару".
- Нет, не поступил. Меня скоро заберут в армию. - сказал беззаботно он, ему захотелось до конца испить свободы, до конца испить ее сладость. Совсем не хотелось думать о будущем, ведь это было так обыденно, к тому же, будущее не сулило ничего, кроме разочарований и упреков, обращенных с себе.
- Что же будет с тобой? - нервно поправляя челку, спросила Даша, -что же с тобой будет? Ты же не создан для армии, у тебя такая тонкая душа! И ты уедешь, я останусь тут одна, что я буду делать без тебя?
- Не знаю.
- И ты так спокойно об этом говоришь, как-будто ничего не произошло. Ведь я тебя не увижу целый 2 года.
- И ты захочешь меня увидеть? Ты будешь меня ждать?
Даша с минуту подумала, она всматривалась в его разомлевшие на солнце черты лица, в его полузакрытые глаза, она хотела прикоснуться к нему, поцеловать...
- Даш, уйди, ты мне солнце загородила.
- Я..я тебе мешаю?
- Угу, отойди с солнца.
Из глаз Даши потекли слезы, ей хотелось убежать, уйти, остаться одной и она стремительно убежала, пряча в глаза от прохожих. Вот уже показался ее дом, который находился недалеко от института, вот ее подъезд гостеприимно распахнул дверь. Она стремительно поднялась по ступенькам и порывисто хлопнув дверью своей комнаты кинулась на кровать.
- А я думала, что он меня любит, какая же дура, Господи, какая я идиотка, что верила ему, я ему не нужна. Господи...
В этот момент она поймала себя на мысли, что думает, как хорошо, что мамы нет дома, иначе она бы начала приставать с вопросами почему ее ненаглядная дочка плачет...
Глава 6
А меня срубили в этой жизни. Я никто и звать меня никак. Зачем я так старался закончить вечернюю школу, зачем мне было поступать в институт, когда все равно, так или иначе, я оказался бы в этой куче гавна, в этой пизданутой армии.
Дыл теплый день бабьего лета. Солнце одаривало землю лучами из последних сил, уступая очередь промозглой осени. За окном поезда мелькали кукурузные поля. И как проносившиеся за окном, порой сливавшиеся в сплошную желтую полосы выцветших растений, как и вагоны поезда, окрашенные в грязно-зеленый цвет, так и Сергей думал о том, что ему не суждено никогда стать прежним, никогда больше он не увидит лица Даши, а будущее темно и обреченно. И он сам - это срубленная желтая кукуруза, высохшая и облезлая, шершавая на ощупь, так и моя душа, -думал он - , цинична и полная презрения, мутная душа. Мутная, беспечная и срублена до времени...
(Comment on this)
Friday, January 21st, 2005
8:09 pm Продолжение.
Глава 4
-Пустота должна чем-то заполняться. В природе не бывает пустоты и бездействия. Еще Ломоносов сказал: "Ничто не появляется и не исчезает, оно лишь перетекает из одного состояния в другое".
Это был урок техмаша в технаре. Слепило солнце, еще один погожий денек подкинула наша непредсказуемая резконтинентальная уральская осень.
Вот уже 17 лет подряд я жил с ощущением пустоты в душе. Отторженность и чуждость общества. Светлый период жизни, когда в памяти моей не отложились воспоминания о конфликтах со сверстниками, где слово одиночество теряло смысл, потому что его не было, это примерно до 9 лет жизни. Свет, чистота моральная, чистота нравственная, наполненность существования без тоски, скуки, от которой я стараюсь убежать ныне, окружали меня тогда. В моей тогдашней голове копошились лишь добрые мысли и тогдашение сушествование лишь плавание по теплым и приятным волнам беззаботности, как птица, летящая со стаей, окруженной такими же беспечными и легкими на подъем пташками, нежными и милыми. У птиц плохое исключено по определению, иногда выпадет любимое перышко из крыла - так зачем же грустить? - пройдет одно счастливое мгновение, и, забыв печаль, птичка воспаряет в небо.
Я летал в воздушных замках, изредка погружаясь в реальность бытия. Жизнь складывалась как нельзя удачно, и теперь, ощутив настоящее, как воплощение розовых надежд мечтательного дитяти, продолжал упоено выстаивать цепочки воздушных замков.
Сейчас я понимаю, будь мое замечательное детсво менее счастливым, как знать, может быть, сейчас было бы все по-другому. Ведь лучший спаситель и друг человека реальность. Именно она позволяет человеку в полной мере осознать свое место в мире. В ту же секунду, в миг озарения на реальность принимается единственно правильное решение. И от этого решения зависит дальнейшая жизнь. Обыкновением, способствующим полноценному осознанию мира, предтечей, являлся для меня удар о реальность. И чем больнее, чем ощутимее рана, тем с большей энергией я принимался выбираться из трудностей, искать нужное решение. Временами посещают мысли, что будь жизнь суровее, все могло быть иначе. В характер только закалился бы, и недостающая в определенных случаях жесткость выручила, наверняка я бы стал более организованным, лучше адаптировался в обществе.
Наступило воскресное утро. Я лежал расслабившись в постели и думал о предстоящих выходных. Как муху, пытался отогнать мысль о том, что весь день можно ничего не делать. Ничего абсолютно. Можно пойти погулять в парке, сходить с Дашей на дискотеку. На дискотеке еще хуже, чем дома. Улыбающиеся лица, вылощенные фразы, ничего натурального. Много лишнего трепа в пустоту. К тому же зачем ходить на дискотеку с Дашей, когда основная цель визита в подобные места - подцепить девчонку на одну ночь.
"Книжку можно почитать... давно не брал в руки". Выбрал Тэффи. "Оказывается лесби она была. Странно. Весьма. А вроде лицо смазливое. Такой бы быть первой красавицей. Жаль". Меня развеселили ее рассказы. Редко попадалась книжка, в которую я с таким интересом читал.
Глава 4
-Пустота должна чем-то заполняться. В природе не бывает пустоты и бездействия. Еще Ломоносов сказал: "Ничто не появляется и не исчезает, оно лишь перетекает из одного состояния в другое".
Это был урок техмаша в технаре. Слепило солнце, еще один погожий денек подкинула наша непредсказуемая резконтинентальная уральская осень.
Вот уже 17 лет подряд я жил с ощущением пустоты в душе. Отторженность и чуждость общества. Светлый период жизни, когда в памяти моей не отложились воспоминания о конфликтах со сверстниками, где слово одиночество теряло смысл, потому что его не было, это примерно до 9 лет жизни. Свет, чистота моральная, чистота нравственная, наполненность существования без тоски, скуки, от которой я стараюсь убежать ныне, окружали меня тогда. В моей тогдашней голове копошились лишь добрые мысли и тогдашение сушествование лишь плавание по теплым и приятным волнам беззаботности, как птица, летящая со стаей, окруженной такими же беспечными и легкими на подъем пташками, нежными и милыми. У птиц плохое исключено по определению, иногда выпадет любимое перышко из крыла - так зачем же грустить? - пройдет одно счастливое мгновение, и, забыв печаль, птичка воспаряет в небо.
Я летал в воздушных замках, изредка погружаясь в реальность бытия. Жизнь складывалась как нельзя удачно, и теперь, ощутив настоящее, как воплощение розовых надежд мечтательного дитяти, продолжал упоено выстаивать цепочки воздушных замков.
Сейчас я понимаю, будь мое замечательное детсво менее счастливым, как знать, может быть, сейчас было бы все по-другому. Ведь лучший спаситель и друг человека реальность. Именно она позволяет человеку в полной мере осознать свое место в мире. В ту же секунду, в миг озарения на реальность принимается единственно правильное решение. И от этого решения зависит дальнейшая жизнь. Обыкновением, способствующим полноценному осознанию мира, предтечей, являлся для меня удар о реальность. И чем больнее, чем ощутимее рана, тем с большей энергией я принимался выбираться из трудностей, искать нужное решение. Временами посещают мысли, что будь жизнь суровее, все могло быть иначе. В характер только закалился бы, и недостающая в определенных случаях жесткость выручила, наверняка я бы стал более организованным, лучше адаптировался в обществе.
Наступило воскресное утро. Я лежал расслабившись в постели и думал о предстоящих выходных. Как муху, пытался отогнать мысль о том, что весь день можно ничего не делать. Ничего абсолютно. Можно пойти погулять в парке, сходить с Дашей на дискотеку. На дискотеке еще хуже, чем дома. Улыбающиеся лица, вылощенные фразы, ничего натурального. Много лишнего трепа в пустоту. К тому же зачем ходить на дискотеку с Дашей, когда основная цель визита в подобные места - подцепить девчонку на одну ночь.
"Книжку можно почитать... давно не брал в руки". Выбрал Тэффи. "Оказывается лесби она была. Странно. Весьма. А вроде лицо смазливое. Такой бы быть первой красавицей. Жаль". Меня развеселили ее рассказы. Редко попадалась книжка,которую я с таким интересом читал.
Глава 5
Сергей провел руками по взмокшему подбородку. На улице стояла страшная жара, которой, казалось не будет конца. По телу растекалось тепло и сладкая лень, Сергей прикрыл глаза, подставив свое лицо палящим лучам солнца. Казалось, что прошла целая вечность, пока чей-то знакомый голос не окликнул его.
- Сереж, ты что, заснул? Ну что? Поступил? - это была Даша, ее светлые волосы развивались по ветру, а изящные пальцы дотронулись до его лица. Они были холодными. "Странно, подумал он, и это в такую жару".
- Нет, не поступил. Меня скоро заберут в армию. - сказал беззаботно он, ему захотелось до конца испить свободы, до конца испить ее сладость. Совсем не хотелось думать о будущем, ведь это было так обыденно, к тому же, будущее не сулило ничего, кроме разочарований и упреков, обращенных с себе.
- Что же будет с тобой? - нервно поправляя челку, спросила Даша, -что же с тобой будет? Ты же не создан для армии, у тебя такая тонкая душа! И ты уедешь, я останусь тут одна, что я буду делать без тебя?
- Не знаю.
- И ты так спокойно об этом говоришь, как-будто ничего не произошло. Ведь я тебя не увижу целый 2 года.
- И ты захочешь меня увидеть? Ты будешь меня ждать?
Даша с минуту подумала, она всматривалась в его разомлевшие на солнце черты лица, в его полузакрытые глаза, она хотела прикоснуться к нему, поцеловать...
- Даш, уйди, ты мне солнце загородила.
- Я..я тебе мешаю?
- Угу, отойди с солнца.
Из глаз Даши потекли слезы, ей хотелось убежать, уйти, остаться одной и она стремительно убежала, пряча в глаза от прохожих. Вот уже показался ее дом, который находился недалеко от института, вот ее подъезд гостеприимно распахнул дверь. Она стремительно поднялась по ступенькам и порывисто хлопнув дверью своей комнаты кинулась на кровать.
- А я думала, что он меня любит, какая же дура, Господи, какая я идиотка, что верила ему, я ему не нужна. Господи...
В этот момент она поймала себя на мысли, что думает, как хорошо, что мамы нет дома, иначе она бы начала приставать с вопросами почему ее ненаглядная дочка плачет...
Глава 6
А меня срубили в этой жизни. Я никто и звать меня никак. Зачем я так старался закончить вечернюю школу, зачем мне было поступать в институт, когда все равно, так или иначе, я оказался бы в этой куче гавна, в этой пизданутой армии.
Дыл теплый день бабьего лета. Солнце одаривало землю лучами из последних сил, уступая очередь промозглой осени. За окном поезда мелькали кукурузные поля. И как проносившиеся за окном, порой сливавшиеся в сплошную желтую полосы выцветших растений, как и вагоны поезда, окрашенные в грязно-зеленый цвет, так и Сергей думал о том, что ему не суждено никогда стать прежним, никогда больше он не увидит лица Даши, а будущее темно и обреченно. И он сам - это срубленная желтая кукуруза, высохшая и облезлая, шершавая на ощупь, так и моя душа, -думал