Третьяковская. Влетел в вагон, осмотрелся, одна вторая ничего интересного. Вон та сидит с закрытыми глазами, нет, не спит, а именно сидит и глаза закрыла. Лицо иконописное, но даже с закрытыми глазами видно, что с ними, с глазами, что-то не то, стерва, наверное. Много женщин испорчено собственной красотой, многим из них не повезло, их с самого детства портят особым отношением к собственной персоне, неправильным особым отношением. Открыла глаза, "просканировала местность" на мне глаз не остановила. А что его останавливать, стоит этакий молодящийся мужик в несерьезной рокерской черной майке, и еще глазами зыркает, куда не положено. Остальные не интересны. Опа! Как я мог такую просмотреть?! Впрочем спокойно мог. потому как роста в ней от силы метр сорок, может и меньше. Рост на грани фола между очень малым и уродливо малым. Небольшой мужчина мог бы ее назвать дюймовочкой. Лет тридцать или около того, блин, а глаза какие! Спокойные умные милые, лицо такое, чуть семитское, а потому просто дышит миловидностью и красотой. Сдержанная такая красота. Ирина Роднина - вот кого она мне напоминает! Фигуристку. К слову если слово фигуристка было бы от слова "фигура" она была бы фигуристкой. При своем малом росте великолепно сложена.
Октябрьская. Интересно, как бы было с ней. Нет не в постели, в постели плюс-минус со всеми одинакового, в жизни? Такой рост обязательно дает о себе знать, это как красота, только там с детства родители тебя портят тем, что любуются, а тут детсад, школа в тебя тычет пальцами и издевается. Да старая истина, что самые жестокие люди это дети, так как тормозов не знают и критериев ущерба не имеют в своих маленьких башках.
Шаболовка. Ей тоже доставалось, видно по ней. Гордость, с которой держится это гордость человека, который прошел сквозь испытания и знающий потому себе цену. А значить с ней непросто. Я знаю такое, тоже типа испытания прошел, с такой же. И все же сквозь непробиваемую броню гордости в ней чувствуется и чувство и доброта. Или может я это сам себе представил.
С такой будет тяжело прощаться, а прощаться придется, во всяком случае, и не в том высоком смысле, когда кто-то умирает, а просто потому, что сам не выдержу.
А что собственно тут выдерживать, ничего не может быть, ничего и не будет. И не потому, что нет времени или порыва, чтобы начать знакомство, не потому, что она не желает никого слышать, а потому, что сам уже не в состоянии с кем-то делить трудности и на кого-то вот так бессмысленно тратить остатки лет. Сколько их там осталось, десяток, другой, максимум третий. Тоже конечно не мало, но блин уже хочется жить для себя, не для того, чтобы меня облизывали, а я в свою очередь принимал, нет, это полнейшая чушь, такого не бывает и быть не может, и не потому, что дур уже нет, а потому, что я не могу жить счастливо, не живя для нее. Просто счастье для меня уже другое, счастье - это когда забота у двоих поровну, или по-крайней мере стремиться к равновесию. Смешно, не вериться в такое. Ну, тогда один.
Ленинский проспект. Стою к ней спиной, но самым боковым зрением вижу, что она стоит, как стояла. Да она тоже меня "ощупывала", я уверен, и решение не вступать в игру обоюдное.
Ну, хоть что-то у нас с ней было на двоих.
Дверь вагона открывается, и я ныряю в новую действительность, легко бросая эту. Легко?