Первые годы человек тоскует о близких. Потом начинает медленно их забывать. И наконец остаются лишь контуры воспоминаний. Расплывчатые контуры на горизонте памяти. И все.
Бескорыстное вранье - это не ложь, это поэзия.
Мне тоже под сорок. Вернее - за тридцать. И я не понимаю, что значит - устраивать свою жизнь... Ты хочешь выйти замуж? Но что изменится? Что даст этот идиотский штамп? Это лошадиное тавро...
- Посторонним сюда нельзя.
-А потусторонним можно?
Когда храбрый молчит, трусливый помалкивает.
У хорошего человека отношения с женщинами всегда складываются трудно. А я человек хороший. Заявляю без тени смущения, потому что гордиться тут нечем. От хорошего человека ждут соответствующего поведения. К нему предъявляют высокие требования. Он тащит на себе ежедневный мучительный груз благородства, ума, прилежания, совести, юмора. А затем его бросают ради какого-нибудь отъявленного подонка. И этому подонку рассказывают, смеясь, о нудных добродетелях хорошего человека.
Женщины любят только мерзавцев, это всем известно. Однако быть мерзавцем не каждому дано.
Упадок гораздо стремительнее прогресса. Мало того, прогресс имеет границы. Упадок же - беспределен...
У свободы нет идеологии. Свобода в одинаковой мере благоприятствует хорошему и дурному. Свобода - как луна, безучастно освещающая дорогу хищнику и жертве.
Нет, как известно, равенства в браке. Преимущество всегда на стороне того, кто меньше любит. Если это можно считать преимуществом.
Деньги - зло. Особенно те, которых нет...
По-настоящему страдают люди только от досадных мелочей.
Ты же ископаемое. Да еще и бесполезное...
Большинство людей считает неразрешимыми те проблемы, решение которых мало их устраивает. И они без конца задают вопросы, хотя правдивые ответы им совершенно не требуются.
Я не жалею о пережитой бедности. Если верить Хемингуэю, бедность - незаменимая школа для писателя. Бедность делает человека зорким. И так далее. Любопытно, что Хемингуэй это понял, как только разбогател...
Все разоренные народы - близнецы... Вмиг облетает с человека шелуха покоя и богатства. Тотчас обнажается его израненная, сиротливая душа...
Память наша - как забор, что возле Щербаковских бань. Чуть ли не каждый старается похабную надпись оставить.
Что у женщины под юбкой, а у мужчины в голове? - Ответ - комбинация!
Хорошо идти, когда зовут. Ужасно - когда не зовут. Однако лучше всего, когда зовут, а ты не идешь.
На чужом языке мы теряем восемьдесят процентов своей личности. Мы утрачиваем способность шутить, иронизировать.
Всю жизнь я ненавидел активные действия любого рода. Слово Јактивист" для меня звучит как оскорбление. Я жил как бы в страдательном залоге. Пассивно следовал за обстоятельствами. Это помогало мне для всего находить оправдания.
Любой решительный шаг налагает ответственность. Так пускай отвечают другие. Бездеятельность - единственное нравственное состояние... В идеале я хотел бы стать рыболовом. Просидеть всю жизнь на берегу реки. И желательно без всяких трофеев...
... А как же быть ... с музыкантами за баранкой? С кинорежиссерами, переквалифицировавшимися в управдомы?
А вы присмотритесь. Может, они большего и не стоили. Может, это их настоящее призвание?!
Короче, либо это временно, либо справедливо...
Увы, поражение в драке не означает конца. Тебя будут избивать систематически. И наконец уничтожат в тебе человека... Ужасней смерти - трусость, малодушие и неминуемое вслед за этим - рабство.
В старой русской журналистике бытовало понятие - фельетон. Причем отнюдь не в теперешнем его значении... Старинный фельетон был иным. Это было короткое сочинение на вольную тему. Иногда веселое, иногда печальное. Как говорится - взгляд и нечто... Речь без повода... Случайный разговор на остановке...
Встречаются утром два человека:
- Как поживаешь?
- Да ничего. А ты?
- А у меня, брат, произошла такая история...
Жизнь расстилалась вокруг необозримым минным полем. Я находился в центре. Следовало разбить это поле на участки и браться за дело. Разорвать цепь драматических обстоятельств. Проанализировать ощущение краха. Изучить каждый фактор в отдельности...
Тебя не публикуют, не издают. Не принимают в свою компанию. В свою бандитскую шайку. Но разве ты об этом мечтал, бормоча первые строчки?
Ты добиваешься справедливости? Успокойся, этот фрукт здесь не растет. Несколько сияющих истин должны были изменить мир к лучшему, а что произошло в действительности?..
У тебя есть десяток читателей. Дай Бог чтобы их стало еще меньше...
Тебе не платят - вот что скверно. Деньги - это свобода, пространство, капризы... Имея деньги, так легко переносить нищету...
Учись зарабатывать их, не лицемеря. Иди работать грузчиком, пиши ночами. Мандельштам говорил, люди сохранят все, что им нужно. Вот и пиши...
У тебя есть к этому способности - могло и не быть. Пиши, создай шедевр. Вызови душевное потрясение у читателя. У одного-единственного живого человека... Задача на всю жизнь.
А если не получится? Что ж, ты сам говорил, в моральном отношении неудавшаяся попытка еще благороднее. Хотя бы потому, что не вознаграждается...
Пиши, раз уж взялся, тащи этот груз. Чем он весомее, тем легче...
Тебя угнетают долги? У кого их не было?! Не огорчайся. Ведь это единственное, что по-настоящему связывает тебя с людьми...
Оглядываясь, ты видишь руины? Этого можно было ожидать. Кто живет в мире слов, тот не ладит с вещами...
Жить невозможно. Надо либо жить, либо писать. Либо слово, либо дело. Но твое дело - слово. А всякое Дело с заглавной буквы тебе ненавистно. Вокруг него - зона мертвого пространства. Там гибнет все, что мешает делу. Там гибнут надежды, иллюзии, воспоминания. Там царит убогий, непререкаемый, однозначный материализм...
Я говорил:
Пушкин волочился за женщинами... Достоевский предавался азартным играм... Есенин кутил и дрался в ресторанах... Пороки были свойственны гениальным людям в такой же мере, как и добродетели...
Значит, ты наполовину гений, - соглашалась моя жена, - ибо пороков у тебя достаточно.
Сосед-полковник говорил о ком-то: ЈПростите мне грубое русское выражение, но он - типичный ловелас".
- Какой у него телефон?
- Не помню.
- Ну, хотя бы приблизительно.
Встретил я экономиста Фельдмана. Он говорит:
- Вашу жену зовут Софа?
- Нет, - говорю, - Лена.
- Знаю. Я пошутил. У вас нет чувства юмора. Вы, наверное, латыш?
- Почему латыш?
- Да я же пошутил. У вас совершенно отсутствует чувство юмора. Может, к логопеду обратитесь?
- Почему к логопеду?
- Шучу, шучу. Где ваше чувство юмора?
Талант - это как похоть. Трудно утаить. Еще труднее - симулировать.
Мещане - это люди, которые уверены, что им должно быть хорошо.
Дело происходило в газете ЈНовый американец". Рубин и Меттер страшно враждовали. Рубин обвинял Меттера в профнепригодности. (Не без основания). Я пытался быть миротворцем. Я внушал Рубину:
- Женя! Необходим компромисс. То есть система взаимных уступок ради общего дела.
Рубин отвечал:
- Я знаю, что такое компромисс. Мой компромисс таков. Меттер приползает на коленях из Джерси-Сити. Моет в редакции полы. Выносит мусор. Бегает за кофе. Тогда я его, может быть, и прощу.
Театр - это мир уязвленных самолюбий, растоптанных амбиций, бесконечных поношений чужой игры. Это - нищие, мстительные и завистливые люди.
Взгляд холодный и твердый, как угол чемодана.
- Он человек довольно мягкий.
- Дерьмо - тоже мягкое.
- У тебя есть машина?
- Ты спроси, есть ли у меня целые носки.
Порядочный человек тот, кто делает гадости без удовольствия.