Аннотация: Дружба была, есть и будет самым главным в прошлом, настоящем и будущем.
МОЙ ДРУГ ВИКТОР Вообще-то ничего странного в том, что мне захотелось пить, не было, и я понял это, как только открыл глаза. Я лежал на спине, раскинув руки и ноги, среди песчаных курганов на самом солнцепёке. Пот ручейками сбегал по лицу, потом по шее и исчезал среди жёлтых песчинок. Рубашка и брюки прилипли к телу. Я открыл глаза и недоумённо огляделся.
Песчаный откос начинался прямо у моей головы. Мелкий песок медленно осыпался вниз, шурша и позванивая. А, может, это у меня в ушах звенело от необычайной тишины, окружившей со всех сторон? Не знаю. Первая попытка принять вертикальное положение оказалась безуспешной. Тогда я перевернулся на живот и встал на четвереньки. Постоял несколько мгновений в такой позе и снова попытался подняться на ноги. В голове загудело, сознание помутилось, и я упал лицом в песок, который тут же забился в нос. Чихнул, закашлялся и снова открыл глаза. Что произошло? Может, я сплю? Попытался ущипнуть себя, но пальцы не подчинились. Мне не удалось соединить их. Ладно. Медленно повернул голову и осмотрел окрестности. Песчаные холмы закрыли обзор, кроме них ничего не видно. А над головой безоблачное небо, с безжалостно палящим солнцем, поднимающимся всё выше. Заметил совсем рядом тень от высокого песчаного кургана, в которую незамедлительно перебрался ползком. Устроился на песке и задумался.
Идти по безлюдным пескам в жару нереально, можно погибнуть от обезвоживания. Да и куда идти? Решил дождаться вечера, а потом попытаться спастись. Но моему плану не суждено было сбыться. Через пару часов солнце поднялось настолько, что моя спасительная тень растаяла, как туман под лучами встающего солнца. Ничего не оставалось делать, как попытаться найти более подходящее местечко. Снял рубашку и, накрыв ею голову и плечи, поднялся и побрёл среди песчаных холмов. Нужно взобраться на вершину одного из них и осмотреться.
Начал подъём. Мелкий песок осыпался под ногами и ручейками стекал вниз.
Я сползал несколько раз туда, откуда начал восхождение. Пот заливал лицо и щипал глаза. Песок скрипел на зубах, но я не сдавался. Страха нет, а есть только нестерпимая боль от палящего солнца и злость на собственную беспомощность. На середине склона заметил, что совсем рядом, в двух шагах от меня, откос мягко изгибается и уходит вверх. Перемещаюсь на него и с удивлением отмечаю, что песок в этом месте плотный и не проваливается под ногами. Идти становится легче. Бреду на вершину, обливаясь потом и изнывая от нестерпимого жара.
Внезапно открывается панорама, скрытая раньше барханами: плоская, как стол равнина тянется до самого горизонта. В нескольких метрах от себя вижу собственный флайер. Он дрожит и извивается в испарениях невидимой и неощутимой влаги. Радуюсь точно ребёнок, и, собрав последние силы, бросаюсь к аппарату. Бегу долго, несколько раз падаю, но флайер не приближается ни на метр. Он всё так же рядом и всё так же недосягаем. Сердце от напряжения готово вырваться из груди, с диким воплем падаю на песок и теряю сознание.
Сознание постепенно возвращается. Всё та же бескрайняя пустыня окружает меня со всех сторон. Нестерпимо палит раскалённое, светило. Шуршит и движется песчаная масса. Бреду среди песка. Тоска закрадывается в душу. И тут я замечаю вдалеке несколько деревьев, приветливо машущих мне своей листвой. Надежда оживает в сердце, я почти бегу к спасительному зелёному островку в самом сердце ада.
Под деревьями нахожу небольшое озерцо с прозрачной водой. Падаю и пью из него долго, отфыркиваясь, точно лошадь. Потом окунаюсь в родник и чувствую, что силы возвращаются. Я готов пройти всю пустыню, до самого края, найти людей или других разумных существ и выяснить, что случилось? Как я здесь оказался?
Выхожу из спасительной тени и продолжаю путь по слепящему, больше напоминающему раскалённую сковороду, песку. Скоро тело вновь наливается свинцовой тяжестью. Беспощадное солнце палит нестерпимо, и я чувствую, как на руках, спине и шее кожа поднимается пузырями, они лопаются и липкая сукровица течёт по телу. Боль становится невыносимой, и я кричу...
Яркий солнечный свет, режет глаза, они готовы лопнуть и вытечь из глазниц. Беспощадное солнце старается изжарить меня живьём.
- А-а-а! - кричу снова и поворачиваю назад, в тень спасительного оазиса, но вокруг только песок и бездушное солнце.
- А-а-а! - кричу от боли и ужаса, и проваливаюсь в бездонную пропасть небытия. - Организм крепкий. Думаю, что кризис уже прошёл, теперь дело пойдёт на поправку, - слышу рядом негромкий мужской голос.
Пытаюсь открыть глаза, делаю несколько попыток поднять веки. Наконец у меня получается. Белая комната, люди в белом. Белые простыни, кровать. Мои руки соединены тонкими трубками с многочисленными приборами, весело подмигивающими разноцветными лампочками, а тело наполовину погружено в ванну с прозрачной жидкостью.
- Что случилось? - шепчу так тихо, что даже сам себя не слышу.
Доктор склоняется надо мной:
- Добрый день, Сергей Васильевич! Я - Ваш лечащий врач - Игорь Николаевич. Вы находитесь в ожоговом центре, с Вами случилась небольшая неприятность, но уже всё в порядке. Худшее позади.
- Что случилось? - вновь спрашиваю у доктора, но его рядом уже нет. Он вышел из палаты, оставив меня одного. - Что случилось? Что? Что? - бьётся мысль в голове и тут точно молния пронзает мозг: взрыв, пожар, мой друг Виктор... Я позвонил Карамышеву и предложил развеяться. Жена улетела на Сирену в командировку, она астробиолог, сын - на Венере, в тренировочном лагере, одному дома скучно. Виктор согласился сразу. Он, как и я коротал отпуск в одиночестве. Решили посидеть в кафе "Порт". Там обычно собирается весьма интересная публика из ближнего и дальнего Космоса. Свободные охотники, побывавшие на самых отдалённых и загадочных планетах, рассказывают, что и где видели, с кем сражались. Представители разных рас любят бывать в "Порту", где можно завести полезные и нужные знакомства. Мне же просто хотелось отдохнуть, окунувшись в знакомую атмосферу.
Мы встретились вечером у барной стойки кафе. Народу было ещё мало. У стены за столиком сидели мужчина и женщина. Я почему-то сразу обратил на них внимание. Это были земляне, явно не имеющие к космосу никакого или почти никакого отношения. Женщина была красивая и ухоженная. Мужчина - плотный, невысокого роста, и видно, что на много лет старше своей спутницы. Он старательно пережёвывал пищу и внимательно слушал свою спутницу.
Рядом за столиком расположились четверо громил. Они делали вид, что пьют и едят, а сами внимательно вглядывались в немногочисленных посетителей. Сверлили всех взглядами, точно пытаясь просветить насквозь. - Смотри, интересная парочка, - кивнул я в сторону мужчины и женщины.
Виктор бросил в ту сторону небрежный взгляд:
- Мэр со своей молодой женой. А рядом роботы-охранники, - негромко сообщил мне друг. - А ты откуда знаешь?
- В интернет нужно чаще заглядывать...
- Там сплошные сплетни и чушь разная, - отмахнулся я.
Зал постепенно заполнялся. Мы пересели за столик у окна, откуда был хорошо виден весь зал. Заказали водку и закуску. Через некоторое время полупустой зал заполнился. Гул голосов, звяканье столовых приборов заглушили негромкую мелодию, доносящуюся из встроенных в стенных панелях динамиков.
За соседним столиком расположилась весёлая компания, сразу привлёкшая моё внимание. Верховодил там необъятных размеров четырёхглазый бородач с планеты Цирцея. Он громогласно смеялся и рассказывал одну историю за другой, поглядывая вокруг весёлым взглядом. Наши глаза встречались несколько раз, и он кивал мне, точно старому знакомому, продолжая балагурить. - А вы были на Таурасе? - громогласно спросил он у своих друзей.
- Нет! Расскажи!
- Дурацкая планета, скажу я вам и не ошибусь.
Мы с Виктором точно по команде прекратили есть, и прислушались. Мы собирались отправиться на эту планету в составе исследовательской экспедиции. Любые сведения могут быть полезны.
- Дурацкая, по-другому не скажешь. Внешне там точно в сказке: голубые реки и озёра, зелёные леса и поля, добрые и приветливые жители. А на самом деле - это иллюзия, за которой скрываются голые пустынные земли, населённые злобными оборотнями. Укус такого существа смертелен для человека. Если хочешь умереть страшной смертью, отправляйся на Таурас.
- Как же тебе удалось выжить?
- Как? Да ни как, - рявкнул весельчак, мгновенно превращаясь в многорукое зубастое существо. В наступившей тишине раздался странный звук, точно из огромной бутылки выдернули пробку. Фонтан яркой крови ударил из обезглавленного туловища одного из слушателей. Чудовище радостно взревело, поглощая горячую кровь. Визг и топот огласили зал. Роботы-телохранители мэра города выхватили лучевики и принялись палить, не по чавкающему, измазанному кровью монстру, а по бегущей и вопящей толпе.
- Прикрой меня, - крикнул Виктор, направляясь к охранникам градоначальника.
Я схватил графинчик с остатками водки и запустил в стену за спиной палящих по сторонам роботов. Они повернулись в мою сторону, как по команде, направив оружие мне в грудь. Подняв руки, я упал на колени. Этот жест во всей Вселенной означает только одно - "Сдаюсь!".
Охранники замешкались на несколько мгновений, упустив из поля зрения передвижения моего друга, которых хватило Виктору, чтобы оказаться за спинами у роботов и отключить всех, нажав на специальную кнопку, которая находится на затылке у каждого искусственного человека. Хорошо, что нам приходилось иметь дело с такими куклами раньше, очень опасными и способными убивать без разбора, лишь бы сохранить своего подопечного.
Одним прыжком я оказался рядом с другом и, вырвав лучевой пистолет из застывшей руки робота, выстрелил в чавкающего оборотня. Вот здесь-то и ждал меня сюрприз. От меткого выстрела тело монстра как бы съёжилось, а потом начало расти, наливаясь голубоватым светом.
- Ложись, - крикнул Виктор, пытаясь прикрыть мэра, спрятавшегося под стол вместе со своей женой. Женщина визжала, не переставая, закрывшись руками.
Я сначала не понял, что происходит. Громкий хлопок и расширяющийся огненный вал помчался по залу, сжигая всё вокруг. Прыгнув к столу и перевернув его столешницей навстречу летящему пламени, я упал за него, стараясь прикрыть своим телом мэра и его жену, поверх Виктора. Время, точно растянулось. Как в замедленной съёмке, я увидел, расширяющийся огненный круг, падающий стол и приближающиеся расширенные от ужаса глаза чиновника. Летящая волна огня достала меня, лизнув спину. - А-а-а! Нестерпимая боль охватила всё тело, сознание помутилось и я провалился в небытие. - Если бы не Ваш друг, мы сегодня не говорили бы с Вами, - раздался голос возвратившегося доктора.
- Что с ним?
- Он накрыл Вас своим телом, чтобы погасить пламя.
- Он жив?
- Виктор? Да, жив. Он уже был, но Вы ещё были без сознания. Ваш друг придёт завтра утром, сейчас у него какое-то неотложное дело. Он просил сообщить ему, когда Вы очнётесь. Боль снова накрыла моё тело, прихватив и душу.
- Виктор, мой единственный друг! Спасибо!
Простой обычный парень, неприметный в повседневной жизни и способный пожертвовать собой, ради спасения других. Позже я узнал подробности всего произошедшего. Когда друг увидел, что на мне вспыхнула одежда, то бросился тушить горящее вместе с тканью тело. Виктор подхватил меня на плечи и потащил к выходу. За ним побежал градоначальник, а женщина, потерявшая сознание от пережитого страха, осталась в кафе. На улице, он передал меня в руки медиков, которые уже прибыли на место происшествия, и быстро грузили пострадавших в медицинские флаеры. Многих отправляли в ожоговый центр, на ходу оказывая первую медицинскую помощь. Потом Виктор увидел, что женщины нет, и бросился обратно за нею. Он нырнул в сплошную стену огня.
На улице перед кафе уже суетились, как муравьи, пожарные. В считанные минуты пожар был потушен. Виктору удалось спасти жену мэра. К счастью, его ожоги оказались незначительными. Врачи обработали их специальным регенерационным раствором, и уже через несколько часов Виктор был как новенький. Своего новорожденного сына, который родился через три года после случившегося, я назвал Виктором, в честь друга, в надежде, что сын станет настоящим победителем в нашей очень непростой жизни, таким, как и его отважный тёзка, мой друг Виктор.