*  *  *

Эх, накину полушубок,
шапку на уши надвину,
и зимы хрустальный кубок
осушу наполовину.
Я  под снежной канителью,
спотыкаясь об ухабы,
загулять хочу с метелью
на глазах у снежной бабы,
и сказать зиме: спасибо,
за тепличные тюльпаны,
и за то, что так красивы
городские Несмеяны,
за оранжевое солнце,
птиц оседлых оговорки,
и за то, что март крадется
на февральские задворки...

*  *  *

Когда отпустит боль разлуки
и мыслей смутных самосуд,
я удивлюсь, что помнят руки
седьмой шопеновский прелюд,
и обнаружу верный признак
того, что, не вернув кредит,
моей любви печальный призрак
ключами памяти звенит...