И третий день ведь поспешает, окаянный. Эх, и зачем я меда тогда перебрал? Зачем ту девку красную в сенях обнять пытался? Ну не знал я, что мастерица прежняя от дел отошла, молодую выучила! Не знал же! Не кадушкой же за это по голове! Ну, изловчился, привязал потом к лавке косу ее - но не намертво же! Ну плеснул потом клея рыбьего ей в кисель- но ведь ложку лишь! А она памятлива оказалась. Но хороша! Эээх. Что ж она сотворила? Старшие богатыри сказывали: за прежними клубочками конь шагом поспевал, на ночевку сами становились, в гору их да через воду их на руках несли, копьями подталкивали, от плеча кидать доводилось. А для этого не иначе шерсти заячьей начесала: скачет и скачет, в стороны водит. И седлу не рад, и во рту уж два дня маковой росинки не было. Сунулся в сумку со съестным припасом- а там три камня только лежат. От мастерицы подарок, не иначе.
Но не все удаче кругом ходить- и ко мне завернула. Попался на пути ручей в три шага, а за ним- холмик в листьях лежалых, а на холмике- ствол поваленный. Перескочил ручей клубочек, листьями на подъеме обобрался, да и ствол не стал обходить- прыгнул с наскоку, но не сладил. Тут и всадил я в него стрелу двузубую- две уже извел, но сейчас не промахнулся. И оглядываться тут же начал- какого зверя добыть. Вижу- утка плывет недалече. Будет ужин!
Легла стрела на тетиву. Увидала утка смерть неминучую. Взмолилась вдруг человечьим голосом:
- Пощади меня, славный богатырь!
- Не сыскал еще славы я.
- Ну так сыщешь! Не сироть малых детушек! Пригожусь я тебе, как беда приключится! Ловка я других уток в воздухе хватать, на части рвать! Коли спрячет чародей какой свою погибель в утку - я ее догоню, тебе добуду!
Подивился я лютости птицы мирной, но отпустить решил. Мало ли с какими недругами судьба сведет! А богатырям терпеть привычно. Два дня не ел- и третий выдержу. Да и в путь уже пора - расшатал стрелу клубочек окаянный, из себя выдернул.
Вновь удача - полдня не прошло. Перескакивал клубочек кочку- а за ней нора. Нырнул- только и видели. Бросил тут же я стрелу каленую на тетиву тугую - ужин добыть. А тут и заяц на меня выскочил. С ходу предложил:
- А не бей меня, славный королевич!
- Из простых я.
- Не кем родился, а чего добился! Мало поживы с меня такому богатырю, а пользы много. Пригожусь я! И невдомек тебе, а ведь я любого зайца в поле настигну, располовиню! Спрячет колдун погибель свою в утку, а утку в зайца- без меня не обойтись!
- Да где же вы беретесь, такие кровожадные,- дивлюсь я, а сам уж решил- и этого отпускать доведется. И впрямь, коварны колдуны без меры. Жизнь из них мечом не добудешь. Прячут смерть свою куда не попадя. А вот и клубочек шуршит, из норы выбирается.
Вновь удача- до заката еще! Нырнул клубочек в малинник, а иголки у него хоть и слабые, но цепкие! Повис меж трех стеблей, задергался.
- Так и надо тебе, неугомонному!- поведал я надоеде нитяной, а сам уже примериваюсь - и добычи ведь искать не надо. Сидит в малиннике знатный медведь, ягоду обирает. Ишь, как разъелся к осени! Глянул искоса и дальше трудится. Хватит такого и на обед, и на ужин, и пир закатить останется! Изготовил я копье. Да остановился.
- Ах, да! Пригожусь я тебе, пригожусь! - спохватился медведь невнятно, ягод полна пасть, да еще лапой махнул - проезжай мол, не задерживайся!
Наподдал я копьем клубочку, да и сам из малинника выбрался. Поспешай, Сивка, шевелись, клубочек! И впрямь - никак без медведя в помощниках. Он и дерево повалит, и ларец с дуба добудет, и воды живой принесет, и смешной танец спляшет.
Не все удачи ждать - пора и самому к ней в гости хаживать! Выскочил клубочек к озеру, на песчаной косе заметался: не то плыть, не то в обход идти. Тут я его плащом и накрыл, подхватил, поясом сверток обвязал и на ветку для верности повесил.
Кто как, а я лучше без меча в поход выберусь, чем без верши рыбацкой. Кинул раз, кинул два- а на третий потяжелела. Вытянул на берег - в верши пудовая щука бьется, вырваться не может. Славная выйдет уха! И не скажет ничего на человечьем - не может. Вон как пастью шевелит, глазом водит, об траву колотится! Да. Призадумался я.
А ведь умела бы говорить - уж ясно - сказала бы. Что нет без нее верней добытчика из синих вод. В любой омут достанет, по ручью пройдет - а найдет ухоронку! Не нырнешь, не догонишь, рядом проплывешь и не увидишь, где она управится!
- Плыви, да про службу помни!- выпустил я щуку. Оглянулся - ах, мастерица окаянная! Не иначе стеклянные осколки в нити вплела! Провертел в плаще клубочек дыру, трижды провертел! Еле успел на Сивку вскочить - выпал и покатился.
- Шевелись, клубочек, поспешай, верный конь!
Вьется тропинка, мелькает клубок в чащобе. Докатился до камня- и вдруг закончился! И нити за собой не оставлял в пути - а вышел весь, лишь чешуйка в два пальца осталась. Довел к логову Волка Серого. Погодите, какая чешуйка, если шерсти клок должен быть? Провела мастерица! Не к тому логову привел клубочек!
А вот и все остальные чешуйки припожаловали. И не было боя. Налетело чудище о девяти головах, с коня смахнуло, к земле прижало, меч с ножнами в кусты отлетел, конь ускакал. Да какая тут битва - три дня не спавши, два дня не евши.
- Отпусти меня, чудище сорокоглавое!- начал я, - Невелика корысть меня съесть - зубы о кольчугу изжуешь, да и сам я тощий, три дня некормленный, а вот пользы с меня...
Сыскался Сивка, на лесных лужайках отъевшийся, навалявшийся. Тороплюсь домой - лентой и бусами поклонюсь мастерице молодой. Мира буду искать. Поспешай, Сивка! Отпустило меня чудище, лишь сказало: "Службу помни!". Уж не знаю, что делать доведется: уток с неба снимать, зайцев догонять, деревья выворачивать, танцы смешные плясать, в омуты прыгать, али с красными девицами знакомить. Много я насулил чудищу - кто ж его поймет, что ему надо, на что уговорился? Но зарок я себе уже дал. Не буду мастериц обнимать - разве по согласию. Шуток не буду шутить - разве с оглядкой. А главный мой зарок - буду впредь во хмелю меру знать. А и то кружки вроде не нитки, и бочонки - не клубочки, а доведут вас до чудищ многоглавых - оглянуться не успеете. Вы уж верьте мне, добры молодцы...