Белоснежка снимает штанишки и поворачивается спиной к гномам, поворотом шеи созывая их для обеденного ритуала. Эта тайная жизнь, стала явной, когда герои заняли слишком много места, в пространстве мысли. Духи существовали сначала в виде бестелесных призраков, затем в виде каменных богов, лишенных рта и глаз, потом в виде гениев воды, земли, огня и неба. Сейчас у них собственная жизнь, более весомая, чем жизнь людей. Заселив сознание, духи обрели истинную плоть, управляя мыслями и событиями в мире людей, используя людей как инструмент. Природа их неизвестна, но мне удалось узнать правду о них, возможно, за это мне грозит смерть.
Эти записи являются собранными откровениями, и обрывками сведений, которые я пытался составить в цельную картину, хотя сделать это практически невозможно, потому что источник описываемых вещей гораздо больше моего сознания. Так, я мог видеть когти динозавра, и принимать их за клювы птиц, или каменные иглы, придумывая остальное для цельности образа, стараясь не отступать от правды. Возможно, собранная картина не раскрывает всех глубин происходящего, но в целом, записанное точно отражает смысл всех видений, представших перед моим взором. Догадываясь об источнике откровений я понимаю, что истинная история человечества лежит в этом документе.
Явление Гнолля.
1.
Гражданин Кейн нанял пароход в Бразилии в тайном порту Его Величества, и отбыл в Европу с грузом гаванских сигар. После развала своей монополии Гражданин Кейн опустился и служил на побегушках у нынешнего хозяина. Путь в Европу он выбрал по каналу Колумба, где скопились летучие голландцы и были вечные сумерки, потому что Гражданин Кейн любил полумрак и скрип деревянных мачт, в сумерках его лицо было плохо видно и ему было не так стыдно. Он даже поставил на верхней палубе кофейный столик и кресло, в самой густой тьме. По пути к его борту подошел доктор Франкенштейн и забросил на борт капсулу со свитком второй рекламной атаки Микки Мауса, даже не поприветствовал капитана. Оставив капсулу, Франкенштейн сразу отбыл, направляя катер к отелю Золотая Луна в Гаване, на ежегодную встречу английской аристократии, санкционированную самим Микки Маусом. Через четыре часа, после передачи капсулы, он достиг границ канала, переставил катер в океан, как игла в прозрачную вену проник в тело Гольфстрима, и направился на Кубу.
Отель Золотая Луна, с тремя ресторанами, двумя бассейнами и казино в центре первого этажа с двенадцатью рулетками, был возведен в точке, откуда Кортес начинал вторжение в Америку ацтеков, подсказанное ему Якобом Бёме, который тогда только готовился к рождению. Это место было точкой пересечения полей Старого и Нового Света, смещенным центром планеты. Здесь колеса рулеток крутились без остановки, хотя никто их не раскручивал, а крупье были уверены что к колесам подведен электрический привод. В подвале отеля находился зал, пол которого был сделан из камней, выложенными здесь первыми поселенцами Америки, пришедшими сюда через Аляску, по льду Берингова пролива, через Канаду и Мексику. Прямо здесь бил ключ, питавший энергию Нового Света, над которым возвышался фонтан эфира, растекающегося потом по всему континенту. Фонтан бурлил, выбрасывая струи разной мощности, то затихая, то разрастаясь до самого неба. Микки Маус приказал вокруг фонтана разместить столы черного камня, и возвести рядом каменный алтарь.
Для участия в церемонии были выбраны аристократы, каждый из которых был хранителем той, или иной части знаний и этикета, начиная от умения очинять старинные перья и заканчивая хранителями высших знаний об атрибутах похоти. Они заполняли отель, образуя своими телами рисунок шестигранной сетки, так что когда последний участник вошел в свой номер, и за ним затворились двери, в зале под отелем показалось свечение, прокаливающее скелеты хранителей мудрости, пока они спокойно почивали в своих кроватях. Свечение смешивало силу порядка хранителей с потоком протоплазмы питающей Америку, пополняя дикую силу закона степей Американских Штатов разумом цивилизации. Меч знания раскалился до бела, и был мгновенно опущен самим Микки Маусом в ведро ледяного рома, обретя новую силу. Когда пар растаял, церемония завершилась. Утомленные аристократы, медленно разъехались, на миг, став сборищем больных стариков, которых слуги развели по машинам.
С разрушения аристократии началось бы падение империи, поэтому Микки Маус послал доктора Франкенштейна и графа Дракулу охранять церемонию. Граф Дракула, за месяц до начала церемонии окопался в предместьях, создав себе штаб в заброшенной ферме, построив личный кабинет в одном из сараев. Здесь он просматривал газеты, доставлявшиеся тайными курьерами, изучал все новости мира и лично подбирал номера в отеле каждому хранителю знаний. По его приказу было казнено четыреста человек, могущих оказаться лазутчиками. Франкенштейн исполнял роль бульдога, спрятавшись на верхней галерее церемониального зала во время церемонии, вслушиваясь в каждый шорох и не пуская даже мух внутрь церемониального зала, и заглядывая в каждый номер где почивали аристократы даже не догадывающиеся о цели своего пребывания на Кубе. Все они были позваны сюда под разными предлогами путем различных ухищрений.
2.
Когда корабль с аристократами двинулся обратно на Флориду, наблюдение было снято, Дракула остался отдыхать в гостинице, заснув первый раз за месяц, а Франкенштейн был вызван Микки Маусом. В это время Гнолль, который по показаниям датчиков, должен был находиться в Патагонии под надежной охраной, рукой остановил лайнер с аристократами, в корпус вонзили шприц и заразили палубы гноем. Моряки перекачали в салон заряды и быстро растворились в темноте. Половина аристократов позже сумела вылечиться, но остальные стали орудием в руках Гнолля. Микки Маус пытался с ними сотрудничать, но никто из них не подчинялся указаниям, слушая только Гнолля. Микки Маус приказал расследовать ситуацию, потому что это было первое явное вторжение, в котором появились шансы выйти на хозяина Гнолля, он вызывал для этого самого Холмса, и поставил Терминатора охранять его.
Новые следы вторжения хозяина были слишком опасны для империи Микки Мауса. В северном полушарии запылала война. Взорванный лайнер листочком упал вниз, разбросав жертвы по желтой поверхности Испании, где мгновенно взорвались три вокзала. Возле устричного берега Южной Франции затонул танкер. Каждый день в Европе пропадали люди, оказываясь после у работорговцев Индии и Ирана, на неподконтрольной Микки Маусу территории. Уже по всем задворкам Европы слышен вой собак, почуявших появление Каменного Идола в Северном море.
Кроме того, внезапно, по всем газетным страницам прошла болтовня Смехача, про которого уже все забыли, который еще после Наполеоновских войн исчез. Микки Маус каждый день натыкался на обрывки его бормотания в журнальных статьях, телепередачах и фильмах. Смехач в течение года выпустил четыре фильма-предсказания, после чего, поднявшись в воздух над Парижем, лопнул, как мыльный пузырь, скрывшись где-то на острове Пасхи.
3.
Вскоре появились явные признаки вторжения. Чингисхан, запертый под Гималаями, сумел освободиться, собрал войско из воинов найденных в степях накрытых вечной пыльной бурей, выбирая тех, кто не умел читать и сохранил ясность разума и космическую ярость. С этим войском Чингисхан по пустыням России обошел Гималаи, по пути открывая новые лагеря в закрытых лесами горах, и создав пояс Гималаи - Кавказ. В считанные дни глобус ощерился непробиваемой линией обороны, так что на месте уничтоженного лагеря мгновенно возникали два новых.
Войска Чингисхана окопались на Балканах и начали взрывать дома в Косово и Черногории. Скорее всего там начали создавать базу вторжения самого хозяина. Микки Маус выжал все, что мог из нефтяных корпораций, потратив деньги на создание кольца обороны и возбуждение отвлекающих войн в Персидском заливе. Кроме того, новая рекламная компания трех автоконцернов должна была смягчить удар, отвлекая главные силы неприятеля. Лицо неприятеля было совершенно непонятно, даже приблизительно установить заказчика, и цели вторжения, было невозможно. Обложив продавцов газировкой налогом, заменив на плакатах красный цвет на зеленый, и запустив рекламу темного пива, Микки Маус полностью сумел спасти главные силы, избавив Европу от разорения. Вокруг Косово образовалось стальное кольцо, стянувшее возможную брешь обороны.
В это время, восемь шахидов, вошли в кафе, в центре Иерусалима. Они зашли одновременно с четырех сторон, следуя строго по линии на север, запад, юг или восток и пройдя каждый по десять шагов, взорвались в самом центре заведения. Эта акция подорвала доверие Бумажного Дяди Сэма к империи Микки Мауса, сорвав проект освоения Луны базами отдыха, и вызвала отток средств в Америку, разрушив кольцо обороны. Сразу войска хозяина хлынули в Европу. Так началась война.
Исчезновение.
1.
Я двигался на катере, мимо Лонг-Айленда, в то время, когда статуя свободы обсуждала с Бумажным Дядей Сэмом последний бал клуба Мальборо. Вокруг кипел бой, Статуя Свободы и Сэм не замечали падающих снарядов, которые впрочем, разрывались далеко. Моя лодка раскачивалась, видная в прицелах как на ладони, но вскоре ударили самолеты, и мы вошли в черный дым. Уже через час я вошел в замок-небоскреб, закурил сигарету, и отправился в свой номер. В небоскребе я провел целую неделю в поисках ЕЕ. Один за другим изучал этажи, как лежащие передо мной карты с живыми обитателями. Путешествуя на лифте, я просматривал комнаты, залы, коридоры, и лестницы. Примерно через три дня я завершил поиски, если ОНА и была здесь, ОНА хорошо пряталась. Я выспался как следует и начал, просто, обедать в местных кафе, пить виски в барах, ночевать в гостиницах, надеясь, что ОНА сама найдет меня. Через десять дней после начала нашего свидания я нашел на полу номера конверт, и прочтя письмо узнал что ОНА ожидает меня в кафе.
ОНА вошла и положила сумочку на стол. Дым от сигарет поднимался вверх столбиком, закручивался в спираль образуя купол над помещением кафетерия. Возле стойки группа хорьков ожидала Роджера, потягивая чешское пиво. ОНА села у стойки, чтобы не отличаться от всех достала сигареты, и стала ожидать меня. Теперь я увидел ЕЕ через двадцать четыре стены, спускаясь на лифте с тридцать пятого этажа. Когда я отворил дверь кафе, ЕЕ там уже не было. На столике лежали оставленные ЕЙ сигареты, и стояла недопитая чашечка кофе.
Бармен молчал, поглядывая на камеру видеонаблюдения у потолка кафетерия, посетители за это время сумели смениться, так что не осталось никаких следов. Скорее всего, Микки Маус забрал ЕЕ, теперь ОНА была либо в его дворце, либо убита и выброшена на помойку. Я заказал пива, чтобы не привлекать внимание, вспоминая, что я знаю о замке Микки Мауса. Замок был где-то в бывшем Зазеркалье. После снижения интереса к Зазеркалью и выхода соответствующего мультсериала, из Зазеркалья сумели изгнать королеву, которая до этого говорила, что ее страна навечно останется оплотом старых порядков, постоянно приглашала к себе кого-то из верхушки армии Полпота, и каждый день транслировала по громкой связи музыку русских композиторов. Захватчики превратили королеву в пластмассовую куклу, и оставили охранять вход в Зазеркалье, ставшее теперь безлюдным заповедником, на самой окраине которого Микки Маус построил себе новый замок. ОНА могла быть там. Мне предстояло проникнуть туда, но вначале я стал исследовать находящиеся по близости свалки.
2.
(Шире открыть тему противостояния с Микки Маусом)
Город был окружен стенами, пропускающими солнечный свет, отнимая у света половину энергии, в результате я не мог настроить взгляд так, чтобы увидеть ЕЕ за пределами города. Мне удалось найти трещину в защитном куполе города, и выйти наружу. После меня остался четкий отпечаток, но тем, что я вышел за город, я оказался совершенно недостижим для воинов Микки Мауса, а зайдя обратно, я буду прятаться под картонкой или газетой от всевидящего ока. За городом, спрятавшись от невыносимой жары в тени сухого дерева, в течение минуты я изучал свалки города с верхнего предела мусора и на три метра под землю. ЕЕ на свалке не было, это я установил совершенно точно. Кое-где на свалке валялись мертвые тела, и другой мусор показывал, что война в самом разгаре. Микки Маус с башни наблюдал за моими поисками на помойках, и когда он увидел, что я закончил, он мгновенно исчез. Он знал, что я ему не буду верить, поэтому заранее не упредил меня. Под его взглядом я ползал по потрескавшейся земле, по которой горячий ветер носил всякий мусор, исследуя каждый камешек. ЕЕ здесь не было.
Для проникновения в замок, я сначала изменил внешность для камер мышонка, и объявился в рабочих кварталах, надеясь, что появление нового рабочего из ниоткуда не будет замечено соглядатаями. Пошатавшись в портах, я нанялся на тральщик Микки Мауса, ловящий тунца для забегаловок Японии около его замка, это была маленькая услуга Микки Мауса японскому светилу. Эти воды сохранились нетронутыми еще со времен первоокеана. Воду случайно обнаружили ученые, и ее выкрали люди Микки Мауса, подменив подделкой. Порция традиционного суши с кусочком рыбы, пойманной в этих водах, поставлялась только к столу великих японских императоров. Ощущение свежести сырой рыбы, охватывающей язык ощущением, как будто он превратился в камень, доставались только императорам. Никто в нынешнем правительстве Японии не знал об этих поставках, что позволяло Микки Маусу надеяться на прочную помощь Японии в будущем.
Возможно, Микки Маус не узнал меня, поэтому я пробрался в команду тральщика. Однако, была вероятность того, что он преследовал какую-то цель, допуская меня к себе, во всяком случае, мне удалось приблизиться к расположению нового замка. Ночами, стоя на вахте, я смог по звездам определить расположение корабля, когда он находился возле замка, однако никаких следов замка не было. Микки Маус, готовясь к войне, спрятал замок. Море было ровным как стол, даже на дне не было ни одной горы. Оставалось ждать только, что ОНА сама даст мне знать.
3.
Я болтался в портах Новой Англии, пока не услышал об одной экспедиции, прерванной в самом начале. Микки Маус послал Франкенштейна сделать еще одну дыру под поверхность планеты и опустить туда зонды для поднятия чистого эфира. Вместо налаживания добычи эфира, снаряженный линкор отправился к Патагонии, спасать капитана Скотта. В этом месте в откровениях случается обрыв. Я был не в состоянии разгадать точных причин такого поворота, кроме того, фигура капитана Скотта выплыла из тьмы без всякой предыстории, оставаясь для меня полной загадкой. Единственное, что я понимал, такой поворот событий говорил о резком обострении на полях войны. Кроме того, капитан Скотт никогда не уходил далеко от территории Антарктиды, иногда путешествуя на плавучих айсбергах в прибрежных водах, а теперь должен был высадиться в Европе, из чего я мог догадаться о крайне тяжелом положении в котором оказался Микки Маус.
Я, узнав об этом, на кукурузнике кролика Роджера перелетел в Канаду и высадился в Оттаве, откуда на оленях перешел границу и через неделю был на Лонг-Айленде. Время подходило к концу, тем более что я представлял для Микки Мауса неподвижную мишень. Пройдет еще совсем немного времени, и моя фигурка на живой карте Микки Мауса будет выделена красным цветом, тогда ко мне будет послана команда убийц-следователей, и как раз к этому времени ЕЕ следы так затеряются, что найти какое-то упоминание о НЕЙ будет невозможно. За это время ЕЕ сознание может быть так изменено, что ОНА вовсе меня не узнает.
Я сумел выиграть время, подставив Микки Маусу угрозу в виде Боба Макклайена, которого оставил в зале ожидания аэровокзала, с пачкой документов в кармане, и имел возможность наблюдать, как его пытали. Я надеялся, что после этого ЕЕ перепрячут, и тогда я сумею уловить какие-нибудь намеки на ЕЕ местоположение. Разыграв дело с Макклайненом, я дал возможность следователям Микки Мауса в будущем выйти на меня, но другой возможности в тот момент у меня не было. Я ничего не смог разузнать, а Боба очень быстро убили, спрятав труп на дне Марианской впадины.
Мне оставалось лишь ждать. Я просматривал заголовки газет, пытаясь составить хоть сколько-нибудь цельную картину военных действий и следов местоположения Микки Мауса. В газетах, как всегда, в зашифрованном виде находилась вся информация, но я не мог прочесть шифр. Что-то случилось с моими глазами, я на какое-то время потерял возможность фокусировки зрения, и перестал понимать газетную информацию. Такое случалось и раньше, но сейчас, возможно, я подвергся атаке Микки Мауса, после упоминания моего имени Бобом под пыткой. Я ждал ЕЕ три года, каждый день приходя в четырнадцатое августа на бульвар, там где три тополя уже пожелтели, и роняли листья, из-за засушливого лета. Я остановив время для себя, так, по утрам я наступал ногой в шесть утра и заходил в только что открывшуюся булочную на одной из улочек Парижа, где я иногда покупаю булки отменного качества.
Эту булочную я нашел совершенно случайно. Однажды, в четыре часа утра, из заброшенного коридора на тридцать шестом этаже небоскреба в Нью-Йорке, где я ночевал, я шагнул в рассветный час в Париже. Булочная была на углу одной из улочек, заваленной по колено опавшими листьями из-за засушливого августа, так что с каждым шагом слышался хруст. Я медленно шел по улице, пока не обратил внимание на открывшуюся дверь одной булочной. Двери в булочной были деревянные и рассохлись так, что едва не разваливались, но булочки, которые я там попробовал, казалось, впитали в себя особый вкус, накопившийся в деревянных балках старинного дома. С тех пор я часто покупаю булочки в этой пекарне, и неоднократно водил туда ЕЕ.
Купив булочек, я обычно заходил на одну из ферм Швейцарии, где работал мой старый знакомый. Ферма находится на склоне одного из хребтов, так что с веранды открывается вид на горы, где нет никаких селений, и никогда не появится в будущем. Скалы и хребты чуть не до самого низа покрыты льдом и снегом, там можно охотиться на горных баранов. Хозяин всегда оставляет мне свежего масла, а я часто провожу у него на ферме целые недели, причем в это время я его практически не вижу, так как он постоянно занят работой, и даже никаких звуков до меня не доносится, кроме скрипа досок и иногда, воя ветра на горных перевалах. Мне кажется, что фермер пасет своих коров в пещерах.
4.
Я уже потерял возможность самому увидеть ЕЕ, и ожидал только какого-нибудь случайного события. На секунду мое зрение прояснилось, и в одной из гостиниц на самой окраине Огайо, я увидел на полу старую газету, где прочитал, что она может быть в новом замке короля. Написано это было украдкой, слова были размыты, но автор знал что-то о ней. После долгого расследования появления заметки я понял, что это ЕЕ послание мне, которое нашло меня, в виде бумажного голубя. ОНА сложила самолетик из газетного листа, дунула в него и оживила своим дыханием, раскрасила крылья в яркий цвет губной помадой, и отправила ко мне, наделив змеиной хитростью. Голубь превратился в мышь, и по сточным трубам пробрался в город, где два месяца снизу вынюхивал мои следы и вычислял мое местоположение, слушая звуки улицы и вычисляя в них мои шаги. Дважды его смывало потопом после искусственных дождей города, пока он твердо вычислил нужное здание. После чего, прячась по щелям, в виде обычного клопа, он подобрался к самому зданию где я ночевал, взобрался по стенам небоскреба, отрастив для этого мохнатые лапы и испачкав их в липкой грязи. Наконец, найдя окно моей комнаты, превратился в газетный лист, просочился внутрь и остался лежать там, где я нашел наконец послание.
(*)
Война началась незаметно, сначала закрыли несколько бульварных газет, потом войска Микки Мауса были разбиты на Балтике, так что половина Европы просто исчезла с радаров союзников, а весь торговый флот стал швартоваться во вражеских портах, направив потоки грузов по чужой территории. Европа мгновенно оказалась наводнена шпионами Гнолля. Сам Гнолль сделал себе ставку в Бонне, после ухода оттуда германского правительства в Берлин. Откуда открыто издевался над Микки Маусом, приглашая его прибыть для личной беседы, где обещался высечь его и заковать в кандалы. Линия фронта проходила по розовым домам Барселоны, Лондона, Вены и Будапешта. Для сражений были выбраны самые тихие дома, находящиеся в безлюдных переулках и обсаженные деревьями.
Новый век Европы грозил сменой топ менеджеров ведущих концернов, что навсегда закрыло бы доступ Микки Маусу к Европе, и грозило последующим вторжением в Америку. Ледяные полосы запрета обменом сообщениями сковали линию фронта как стальными обручами, превращая все донесения в абракадабру. Отныне даже питьевая вода содержала растворенные видеокамеры, передающие Хозяину полную картину подвластных земель.
Микки Маус, после долгого раздумья, вызвал Серого волка из пожалованного ему на Марсе логова, посулив ему все владения Гнолля. Серый волк, в первый же день сумел разрушить первую линию обороны, оставив следы клыков на розовой штукатурке. В брешь сразу вошли войска Микки Мауса, начав сжимать кольцо вокруг Бонна. Именно в разгар военных действий, я понял, что Микки Маус сейчас оставил замок без внимания, и сумел туда пробраться, завладев формой его охраны.
5.
Замок был окружен тройной линией обороны. Снаружи его окружали каменные стены, ниши которых скрывали бронзовых зверей, изрыгающих огонь, так что каждый, приблизившийся к стенам, видел все дрожащим в мареве раскаленного воздуха, так что казалось что статуи - живые. Сверху стены были укреплены железными шипами, между которыми ездили деревянные колесницы, снабженные специальными камерами, исследующими каждую песчинку по обе стороны стены. (*) Земля под укреплениями, до самой магмы, прослушивалась микрофонами в основании стен, а небо над замком закрывал купол из чистого хрусталя, даже воздух внутри купола обновляли мощные насосы через специальные люки с фильтрами.
ОНА находилась в самом центре замка. На специальной карте, ОНА сияла в виде тусклой звездочки в центре черной коросты замка покрытой трещинами коридоров, в которых виднелась лава, изображавшая пол. Замок представлял собой бесконечный дворец, коридоры которого удлинялись, или укорачивались, по желанию хозяина или гостя. Замок мог стать лабиринтом, но ЕЕ голос проникал через стены. Я лишь догадывался об истинных размерах замка, и знал, что ОНА находиться в его центре.
Мне удалось проломить первую стену замка бревном. Пока охрана латала дыру, я оказался за первой стеной, просто перешагнув стену на тонких, паучьих ногах высотой в тридцать метров. Отсюда замок выглядел черной грудой на фоне багрово-красного неба, с мерцающими кое-где глазками окон. Замок напоминал гору, из нескольких пиков, половина которых дымилась, он шевелился, дышал и двигался, казалось, что ОНА сидит в сердце монстра, управляя его движениями, как будто замок мог подняться, и залечь в другом месте.
Здесь ЕЕ зов так усиливался атмосферной линзой, что я его слышал в виде воя, вызывающего резь в ушах, которая иногда становилась настолько сильной, что я слеп от боли. Здесь все заросло дикими лесами, тут текли целые реки и находились нетронутые озера. Здесь была полоса настоящей природы, никогда не посещаемой людьми.
Я быстро добрался до второй стены, которую перемахнул, прикинувшись обыкновенной ночной птицей, так как здесь купола уже не было. Третья стена была совершенно непроходима. Стена постоянно меняла обличье, каждые десять минут создаваясь заново. Никаких надежд перебраться у меня не было, я мог только следить за стеной, надеясь неизвестно на что. Я собирался переправляться обратно, где все начинать сначала, но однажды перед моим взором несколько каменных столбов раздвинулись и я проскользнул в образовавшийся проход. ЕЙ удалось на секунду открыть проход в стене.
Замок.
1.
Спрыгнув с движущейся стены в обрыв времени, я оказался на территории замка. Там, где я приземлился, росли механические кусты роз, по которым ползали искусственные насекомые. Сам замок высился как каменная глыба, верхних частей которой разглядеть было невозможно, как будто взор туманился и сам перескакивал на другие предметы. Выйдя из кустов, я по каменной дорожке подошел к открытым воротам и попал внутрь. Я прошел нижний сумеречный зал залитый светящимся туманом, от которого не осаждалась на коже влага, и который подавался через специальные отверстия, дальше я прошел готическую колоннаду, в нишах которой были шкафы с книгами. Я шел, как будто в воздухе был проложен маршрут, хотя в замке легко было заблудиться. Пройдя колоннаду я оказался в нордической гостиной. ОНА была там.
Сложив руки на груди, она стояла, чуть-чуть наклонив голову, ножками в трех сантиметрах от пола, и смотрела на море через одно из окон. Подняв руку, она просто указала мне на столик, где был сервирован ужин.
Она прижилась в замке Микки Мауса, поскольку хозяин, пока шла война, не спешил туда пожаловать, и замок сейчас был самым безопасным местом. ОНА постоянно получала новости о ходе военных действий, потому что нашла на стене одной из комнат движущуюся газетную полосу.
Она в одиночестве бродила по залам, любовалась по утрам видами с террасы, особенно любила специальную каменную балку нависающую над одним из балконов, на которой был высажен специальный мох, на рассвете собирающий обильную росу. На завтрак ОНА пила крепкий кофе и не собиралась возвращаться. Она знала, что рано или поздно, я ее найду, и дала объявление в газету, попросив о помощи обитавших в церкви замка голубей.
Мы прожили в замке четыре года. Звуки взрывов здесь не были слышны, на террасах стояла абсолютная тишина, и замок сам снабжал нас всем необходимым. Здесь действительно было самое безопасное место.
2.
В начале нашей жизни, по утрам по специальному желобу на хрустальном куполе поднималось солнце, так что свет заливал площадку на башне, где мы обычно завтракали. ОНА так привыкла к этой площадке, что собиралась забрать ее с собой, когда мы будем покидать замок.
Мы ночевали в маленькой комнатке одной из башенок на западной стене замка. Я подозревал, что безопасней менять каждый раз место ночевки, но мы всегда ночевали здесь. Окна в комнатке плотно закрывались шторами из жесткой холстины с нарисованными коричневой краской цветами. Шторы уже начали распускаться снизу, и были кое-где истерты от старости, но закрывали окна хорошо. К утру в комнате был космический вакуум. Здесь была такая тишина, что иногда казалось, что где-то включено радио. Пустота в отсутствия воздуха рождала звуки, хорошо пропуская волны эфира.
На стене была прибита полка, на которой стояли шесть книг, страницы которых были когда-то залиты ржавой водой. Прочитать их было невозможно, хотя ОНА постоянно пыталась открыть такую книгу. На столе лежало откусанное яблоко, которое высыхало, а потом снова появлялось свежим. На подоконнике стояло пресс-папье, в виде выточенной из слоновой кости куклы, у которой недоставало одной руки, глаза были сделаны из черных сапфиров, а голова была помята, как от удара гирькой старинных часов и поверхность уже потрескалась от времени.
Она сама выбрала эту комнату, и не хотела из нее уходить. Однажды мы заснули на широком диване в одном из залов, но через два часа она поднялась и как сомнабула отправилась в комнату одна, словно подчиняясь гипнозу. Ночами эта комната освещалась едва заметным сиянием от шкафа, половиц и даже стен. С первого взгляда мне показалось что кто-то заманил ЕЕ в это место. Более того, даже от простых фруктов в замке ОНА пьянела, правда стряхивала это опьянение с себя просто взмахом головы. Возможно, ЕЕ специально одурманивали, на меня отрава не действовала.
Позже я увидел точный чертеж, по которому была сделана комната. Замок жил как гигантское насекомое, которое было обязано кормить нас. Выбранная ЕЙ комната была создана специально для нее. Микки Маус имел сотни таких оборудованных замков-ловушек, расположение которых я совершенно не мог понять, в частности одна такая ловушка находилась на необитаемой Венере. Позже я добыл рецепт, позволяющий раскрыть обман, и составить варево уничтожающее замок, но тогда я уже был всех лишен сил и не мог ничего сделать.
Прямо возле замка находилось внутреннее море, привезенное сюда Микки Маусом. Там где Микки Маус взял море, он оставил прекрасно сделанную декорацию, оборудованную возмущением магнитного поля, так что суда всегда проходили мимо бреши в воде. Море имело сообщение с Мировым океаном подземными каналами. Вода в море была кристальной чистоты, так что с балконов башенок я мог видеть косяки рыб, собирающиеся вокруг подводной скалы в виде черепа. Найденный в одном из залов выключатель, вызывал на море шторм, силу которого можно было регулировать. На горизонте виднелись острова, и даже материки, куда мы несколько раз плавали на пришвартованных у лестницы судах.
3.
Мы ели, собирая для этого еду со всего замка. Каждая стена замка, комната, или галерея, порождала какой-нибудь вид пищи, мы собирали ее, как выступающие на стенах кристаллики соли, или капли смолы на коре деревьев. Другого источника пищи здесь не было, хотя если бы замок перестал нас кормить, я бы мог ловить рыбу и жарить ее на камнях. Я еще не знал всего, но уже тогда опасался что замок сознательно настроен поддерживать нас, значит мы в ловушке.
Мы пили испанское вино, содержащие привкус пыли андалузских дорог, ели маслины, пропитанные греческим солнцем, так что оно выдавливалось из мельчайших пор прямо на язык. Чуть горьковатый привкус Сицилийских апельсинов говорил о том, что они были сорваны по одному со стариннейших деревьев, посаженных ушедшим на пенсию Тиберием, поставляющим их в ящиках из тысячелетних дубов. ОНА особенно полюбила сыр, распадающийся на языке на сладчайшие составляющие, в которых чувствовалась кровь. Часто ОНА напивалась допьяна и засыпала днем прямо на террасе. При пробуждении ОНА часто бывала бледна и смертельно испугана. Замок явно содержал нас, но выбора у нас не было, какое-то время нас никто не беспокоил, поэтому мы продолжали здесь жить.
4.
Внимательно осмотрев небо, и не заметив признаков угрозы, мы спускались к пляжу. Ступеньки, начинающиеся прямо из комнаты, составляли книзу большую лестницу покрытую кое-где слоем опавшей хвои и веточек туи. Лестница спускалась в бухточку, образованную двумя изогнутыми скалами, как след от посоха в раскаленной лаве, оставленный прадедом Микки Мауса. Над плитами ступенек стоял сильный, одуряющий аромат гниющих растений. Дальше лестница уходила под воду, разбиваясь на ряд мраморных подводных террас, каждая высотой около метра. Ниже находился затопленный город, так что можно было плавать между колонн разрушенных храмов, и сидеть на коньках мраморных крыш. У выхода из бухты подводный город заканчивался, и начинались завалы валунов, поросших водорослями и кораллами. Ночами у моря происходило какое-то движение, из замка мы видели какие-то огни и свечение воды.
Куда бы мы ни шли, я переставлял за нами кубы воздуха так, что при прямом взгляде обнаружить нас было невозможно, кроме того я просил бабочек доложить мне о появлении Микки Мауса, позже это сыграло некоторую роль в нашей жизни. Даже песок на пляже мы укладывали так, как будто много лет никто не ходил по берегу моря.
5.
Острова моря в замке Микки Мауса полностью повторяли карту мира, и с помощью специального телескопа в одной из башен острова превращались в живой глобус. Телескоп был защищен шифром и не работал. Недалеко от нас жил на покое капитан Сильвер, арендовавший здесь старый морской трактир. Сильвер привозил из морских путешествий черепа моряков, и выкладывал на полки в подвале трактира, отдавая им последнюю честь, и вечерами, напившись, спускался к ним, побеседовать. Это были черепа знаменитых моряков. Сильвер, когда напивался, грозил разбить их на кусочки, приходил в ярость и язвительно спорил с ними о прошлых делах, пытаясь доказать (что доказать?). Нам Сильвер иногда приносил золотых рыбок, пойманных в секретной бухте, про которую он не желал рассказывать. Мы подружились, и он возил нас по островам моря. Однажды он даже повез нас на остров Сокровищ.
Перед выходом в море, я заставил ЕЕ убраться в комнате так, как будто здесь никого не было, кроме того, мы повесили слой воздуха от прежней комнаты, так что со стороны не было видно того что в комнате кто-то жил. У самого входа в замок, я посадил железного воробья, который в случае возвращения хозяина поднял бы тревогу, ударив клювом в купол неба. Позже оказалось что все это было бесполезно, за нами следили с самого начала.
Путешествие заняло шесть месяцев. Мы отплыли из бухточки, под названием Глазго, куда Сильвер пригнал Испаньолу с командой из скелетов прежних моряков шхуны. Команда притянула Испаньолу к острову сокровищ по тросу, проложенному по самому дну моря за лебедку на носу шхуны. Остров Сокровищ был отлит из золота, деревья и птицы были сделаны из драгоценных камней, и был закрыт стеклянным колпаком. Остров находился в зоне вечного заката, освещенный косыми лучами солнца. Сразу за островом сокровищ море заканчивалось и вверх поднималась стена настоящего неба, поскольку замок был построен на краю мира.
Мы причалили на острове Скелета, это была базальтовая скала, торчащая посреди моря, и предназначенная для осмотра острова Сокровищ. На вершине рос небольшой сосновый лес, и там был каменный дом с террасами и верандами. На этом острове мы прожили несколько лет, правда, Сильвер все время ожидал возвращения Микки Мауса, которого должен был бы встречать в этом случае у входа. Хотя на острове постоянно был закат, ОНА научилась, ложась спать, выключать солнечный свет, так что мы с Сильвером выходили в освещенную часть острова.
Однажды, когда в середине дня ОНА заснула на белой скале у самого моря, Сильвер, на покрашенной в желтую краску шлюпке, отвез меня на край моря. Море заканчивалось как медный диск, толщиной около миллиметра примерно в миле от острова Сокровищ. Держась за края лодки, я смог заглянуть под диск. Внизу было сумрачно и прохладно, как в старом заброшенном чулане. На полу чулана заметно какое-то движение, как будто шевеление крысиных спинок. Еще ниже находился другой, прозрачный океан, дна которого не было видно, там была чернота, я бросил туда ракушку, валявшуюся на дне лодки, так и не дождавшись всплеска.
Мы вернулись с острова Сокровищ, пройдя мимо Сциллы, поселенной на огороженной скале у самого края моря Микки Мауса в золотой клетке. Рядом лежали жареные бараньи туши, которыми можно было кормить чудовище. Гораздо позже, я узнал, что наш маршрут был сознательно рассчитан Сильвером, по приказу Микки Мауса, так, чтобы мы прошли мимо этой золотой клетки. В тот момент мы ничего не знали, просто ОНА не отрываясь смотрела на монстра, наделенного дикой силой, наблюдая как Сцилла крошит скалы, мгновенно вырастающие снова. Глаза ЕЕ сузились, и ОНА застыла, как будто видела в облике монстра какой-то знак. Один раз ОНА, словно забыв, что за ней наблюдают, сделала движение рукой, повторяя удар щупальца Сциллы, сокрушающий скалы. Как только мы уплыли, клетку мгновенно демонтировали, выпустив чудовище в нижний, бесконечный океан.
Где-то были пещеры Харибды, но Сильвер сам там ни разу не был, только он знал, что лабиринт пещер, по-видимому, бесконечен. Из пещер можно было выйти не только на вторую землю, внутри внешней, но и на другие планеты, с помощью тоннельных проходов где-то под полюсами. Вход в пещеры так охранялся, что даже слуги Микки Мауса не могли туда проникнуть. Однажды, очень давно, Микки Маус покинул небесное обиталище, пробравшись на землю именно через один из этих проходов.
Когда мы вернулись с острова, мы высадились сначала на дальнем крыле пляжа. Я в бинокль Сильвера три дня изучал замок, кроме того, опросил воробья, бабочек и сторожевых крыс, пока не убедился, что в замке пусто. Мы снова поселились в комнате, поскольку идти нам было больше некуда, хотя замок, как живой организм явно готовил нам ловушку. Теперь, даже пережевывая виноградные ягоды, я прислушивался к звукам дома, как будто опасался услышать шорох шагов.
6.
Однажды, ОНА заснула необычайно рано, как будто ЕЕ сразила какая-то болезнь. ОНА ощутила мягкий удар и рухнула на диван, как подкошенная. Это был не сон а короткая потеря сознания, как будто кто-то в замке вынул из НЕЕ душу. Очнувшись, ОНА не хотела спать, и не очень устала, но отправилась в нашу комнату, сказав, что ляжет спать. Это было на закате дня, когда солнце спускалось с небосклона на тросах и укладывалось в ящик, в котором его за ночь, под морем доставляли к востоку. Я не стал сопровождать ЕЕ, и ушел охотиться на тунца, потому что любой шорох в замке мог помешать. Стаю тунца я заметил из башенки. Я поднял снасти, наживку и вышел из замка, направляясь к стоявшим внизу лодкам. До полуночи я бил рыбу острогой, до тех пор кровь не стояла в лодке по самую щиколотку, после этого я выбросил куски рыбы на площадку возле трактира Сильвера, чтобы утром он мог их забрать, сполоснул лодку, зачерпнув ею воду и выплеснув обратно в море, и дождавшись, когда лодка высохнет, направился обратно в замок.
Пройдя около мили, я сумел, отодвинув занавес облаков, увидеть замок. Еще до этого, направляясь к замку я получил два предупреждения о грозящей мне беде, и все предупреждения были не от тех, кого я как обычно оставлял на страже. Все время пока я плыл, косяк трески находился под моей лодкой. В какой-то момент рыба бросилась врассыпную, испуганная каким-то явлением. Еще через полчаса на воде настала великая тишь, и на нос лодки сел альбатрос. Когда я пригляделся, альбатрос оказался механическим, перья его были искусно вырезаны из слоновой кости. Альбатрос приказал мне развернуть лодку и, не заходя в башенку, бежать с территории замка, после чего мгновенно рассыпался на детали, которые унес налетевший ветер.
Когда я наконец увидел замок, в комнатке, где осталась ОНА, ярко горел свет. У нее были гости. ОНА запретила мне приближаться, я стоял за утесом, скованный приказом, и мог лишь наблюдать за окном. Мимо окна ходили какие-то тени. Гостей было несколько, еще до того как я снова смог двигаться, мерцание прекратилось, кто-то вышел на балкон, после чего свет потух. Окно комнаты выделялось на фоне других окон, как будто было гораздо чернее окон, в которых просто не было света. Потом ЕЕ приказ исчез, и я ринулся к замку. Дверь в комнатку была закрыта, слышался шум голосов, на мои стуки не обращали внимания.
Позже ОНА рассказала, что к ней приходил испанский король, который привел с собой юношей, и пока ОНА лежала парализованная от ужаса, король убил двух мальчиков, наслаждался их разорванными телами и пил кровь из чаши. Позже выяснилось что король решил что ОНА - гостья Микки Мауса, и не спрашивая ЕЕ, начал оргию. В какой-то момент, когда король - седой старик, с торчащими ребрами и обвислой кожей, ходил обнаженный между кровавых трупов, все в комнате внезапно очистилось, как будто кто-то свернул рулон на котором были нарисованы пятна крови и сам король. Все исчезло, паралич прошел и перед НЕЙ предстала уродливая старуха.
Старуха, стукнув ЕЕ костяшками пальцев по голове, вывела ЕЕ из ступора, сняла головную боль, смахнула с одежды капли крови, и дунув воздух, мгновенно истребила запах мяса, после чего, взяв ЕЕ за плечи, легким движением посадила на диване. За все это время ОНА ни разу не пыталась звать меня на помощь, потому что уже в то время догадывалась о назначении замка, еще до своего появления в нем, рассчитывая на подобную встречу, даже не зная, что ЕЕ здесь ждет. Более того, что было совершенно непонятно - ОНА не отдавала мне приказа стоять на месте, значит кто-то мог имитировать ЕЕ слова.
7.
Когда я вошел к ней, ОНА сидела на стуле, в той же самой позе, в которой я ее оставил. Вокруг нее светилось пятно закатного света. Она сидела неподвижно, сложив руки на коленях и открыв рот. Кожа ее высохла, глаза впали, волосы съежились и поредели. ОНА сама превратилась в старуху. Когда колыхание воздуха от моих шагов достигло ЕЕ, ОНА вздрогнула, застонала и рухнула на пол, мгновенно став такой, как прежде, а пятно света вокруг нее исчезло. Я поднял ее на руки и отнес в кровать в нашу комнатку. ОНА не спала, и была в сознании, но была очень утомлена.
Наутро, в течении двух часов после пробуждения, ОНА не хотела выходить из комнаты и с тоской смотрела на окно. ОНА так и не сказала - сама ОНА вызывала гостей или нет, не могла им подчиняться или не хотела. Мне было ясно, что ОНА понимает суть происходящего, или догадывается что все подстроено.
Днем мы обедали в мраморной беседке. ОНА была немного утомлена, но вела себя как обычно, пока не пробил полдень. Часы сначала зашипели, потом настала полная тишина, и показалась кукушка. В этот момент ОНА обернула ко мне лицо, искаженное бешеной яростью. Зубы ее удлинились в два раза, кончики заострились, плоть стала полупрозрачной, так что я видел кости черепа, волосы извивались как живые. ОНА медленно надвигалась на меня, не спуская с меня глаз, зрачок которых стал вытянутым, как у кошки. Вокруг нее полыхал океан бушующего света и огня, слышался дикий вой и грохот. ОНА направилась ко мне, однако, попадя в полосу яркого света, застонала, мгновенно обрела прежнее обличье, и застонав, рухнула в кресло.
Теперь ОНА практически все время молчала. Она начала скрывать от меня болезненные состояния, уходя каждый раз в глубины замка. Она ложилась спать в любой понравившейся ей комнате, лишь бы чувствовать себя там в безопасности. Приходя в себя, она снова возвращалась в нашу комнатку, но случалось это все реже.
Теперь ОНА принимала какой угодно облик. Однажды я застал ЕЕ ходящей по библиотеке в виде маленькой девочки. ОНА держала в руке метелку, и смешно подпрыгивая сметала пыль с книг, меня в тот момент ОНА вовсе не заметила. На кухне, ОНА превращалась в старуху, кожа ЕЕ становилась белого, бескровного цвета, а на голове появлялся черный платок. Кухня в той части замка была огромной залой, с двумя каминами в которых всегда горел огонь. ОНА постоянно готовила огромное количество еды, которая исчезала мгновенно, как только ОНА ставила блюдо на старинный стол, как будто кормила невидимых мне гостей. Я никак не мог понять истинного положения вещей.
Чаще всего ОНА принимала облик женщины, примерно на пять лет старше ее настоящего возраста, повязывала на голову косынку, и ходила по комнатам, как будто искала пыль. Если в тот момент я внимательно отнесся именно к этому, я бы, возможно, предугадал все случившееся позднее. ОНА бродила по комнатам, и перед ее взором из стены выбегали маленькие дети, которые перебегали комнату и исчезали в другой стене, сложив руки на груди. ОНА тяжелым взглядом следила за беглецами, однажды попытавшись ударить одного из них.
Все чаще ОНА уходила гулять в горы, в которых ОНА выросла. Отворив окно, становящееся дверью, ОНА исчезала, появляясь светящейся точкой на карте где-то на Балканах. Иногда она приносила дикий шиповник, или козий сыр с границ Трансильвании. Каждый раз, возвращаясь с таких прогулок, ОНА ложилась на кровать и часами лежала неподвижно, будучи сильно утомлена. Однажды я пытался открыть, закрывшуюся за ней дверь, только сломал нож, и поранил руки.
Вскоре ОНА перестала со мной разговаривать. Она одела маску молчания, голова ее стала покрыта рыцарским шлемом из вороненого металла с серебряными и золотыми нитями по швам и сгибам листов, из которых был сделан шлем. ОНА становилась меньше, и часто я видел как ОНА, поднявшись в воздух, уменьшается до размеров детской куклы, совершенных пропорций, при этом вокруг нее возникало свечение, окружающее ее коконом или скорлупой, как будто она готовилась к новому рождению.
Вскоре я выяснил, что ОНА постоянно общается со старухой. Я узнал об этом, допросив бегавшего туда-сюда с закусками Мартовского зайца, который прислуживал им в ЕЕ комнате. Мартовский Заяц только под большим давлением рассказал мне о старухе, будучи подавлен ужасом. ОНА подтвердила, что общается со старухой, но содержание бесед открыть не хотела. Я полностью перестал понимать ЕЕ поступки, поскольку ЕЕ настолько занимала новая жизнь, что со мной ОНА виделась изредка, так что я не мог составить себе целостной картины.
8.
Однажды ночью ОНА разбудила меня. Комната освещалась особенно ярко, как будто где-то под ней разожгли печи, и отблеск проникал сюда через половицы и стены. Впервые, за последнее время, лицо ее обрело знакомые формы, даже цвет глаз стал прежним, до этого ее лицо искажалось, и кожа приобретала необычные оттенки.
Ей требовалась помощь, ОНА сказала, что тяжело больна, и я должен принести для нее молодильные яблоки, иначе ей грозит неминуемая смерть. Более того, если я не уложусь в месяц, ОНА вынуждена будет уйти, не дожидаясь меня, чтобы я не застал вместо нее другого человека, или даже зверя. Это было последнее откровение слабости, когда ОНА сомневалась в принятом решении. Я понимал, что никакие яблоки ОНА есть не станет, и просто вышел из комнаты. Спустившись вниз, я обнаружил, что молодильные яблоки лежат на подносе, прямо на обеденном столе дворцовой кухни. Яблоки постоянно перекатывались по серебряному подносу.
ОНА, естественно, отказалась есть яблоки, не объясняя никак причину отказа. Лицо ЕЕ снова изменилось. Теперь ОНА часто стояла в одной и той же позе, посередине комнаты, опустив голову, после чего мгновенно переносилась на диван, где засыпала, подобрав под себя ноги. С этих пор ЕЕ постоянно окружала стена, которую я не мог перейти. ОНА сама воздвигала эту стену, проведя открытой ладонью по воздуху вокруг себя. Вскоре на гребне степы появились шипы, а затем и оружие. Между тем ОНА не желала покинуть меня, даже не задумываясь об этом.
Побег.
1.
Пришло время, когда Микки Маус вспомнил о замке, и в окружении свиты пожаловал сюда. Мы увидели его с башни, как он с графом Дракулой, и доктором Зло поднимался по ступенькам. Дракула бежал на поводке, прикрепленном за ошейник стягивающий шею. Дракула разбил локти о ступеньки, след его кровавил, он заваливался на бок и пытался жаловаться, тогда они останавливались и Микки Маус начинал накручивать цепочку на руку и дергать Дракулу за ошейник, доктор Зло отходил в сторону и стоял безучастно наблюдая кусты роз. Эти задержки позволили нам вовремя сбежать из замка. Едва войдя в замок, Микки Маус поднял нос и прочел нашу с Ней историю. Мгновенно решетки на окнах закрылись и по замку побежали гремлины. К этому моменту мы успели вылезти на наружную стену и висели в трехстах метрах над прозрачным океаном.
Нам пришлось бежать в преддверие мертвых, спустившись туда по веревке, через один из колодцев возле Багдада. В преддверии мертвых мы отсиживались три часа, после чего вышли в Аргентине, на вилле Геббельса. Геббельс с немецкой деловитостью, ни о чем нас не спрашивая, сразу повел нас в галерею, где отвел нам две смежные комнаты, после чего удалился. После я рассказал ему о наших делах. Он ответил, что он все знает, потому что бывает у Микки Мауса, но помочь мне ни чем не сможет, кроме того, что не выдаст и поможет добраться до островка в Тихом океане, где ближайшие сто лет нас никто не найдет, если мы отдадим ему все наше золото. После, если мы захотим, сможем вернуться домой. В этот момент Геббельс проговорился, упомянув, что знает все. Он не мог получить этих сведений на последнем свидании с Микки Маусом, но в тот момент я не обратил на это внимания.
Через два дня ОНА пропала, а в воздухе вокруг виллы стал разноситься запах жженой резины. ЕЕ никто не похищал, просто утром, пока я спал, Геббельс вошел в комнату, и пригласил ЕЕ идти с ним. Ни о чем не спрашивая, ОНА мгновенно покинула меня, и после не вернулась. Увидев это, я бежал с виллы.
2.
На вилле Геббельса были инкубаторы умственной энергии, в которых создавались идеальные условия творчества людям науки и будущего искусства. В лабораториях, сделанных в виде старинных особняков, пропитанных ароматом времени разрабатывалась стратегия искусства нового времени. Длинные галереи, на которые ночами служители набрасывали опавшие листья, экраны в виде окон, по которым транслировались качающиеся ветки, дождь или закат. Запах в домах был напоен испарениями специальной плесени, рассаженной на балках и стропилах, создавая истинный уют.
Мозг будущего гения выращивали в специальных пещерах, по слухам в которых в давние времена жили драконы. Служители прикрепляли зародыш мозга к стене пещеры с помощью особых выростов на задней части зародыша, поднимая мозг наверх с помощью специальных шестов. Служители каждый день проверяли влажность, температуру и цвет поверхности зародыша. Готовый мозг осторожно снимали, и вкладывали в тело, которое воспитывали в лабораториях-особняках. Здесь ковалось новое ядро философии, и стратегия новой жизни.
3.
Спрыгнув прямо с ограждения виллы Геббельса, я завяз по пояс в непроходимых джунглях. Я стоял в болоте, над головой ревели насекомые, и грязь въедалась в поры, так что потом я еще долго слышал хруст, сжимая кожу пальцами. По мне бегали жуки-точильщики блестящие как золотые капли. Три недели я вырывал ноги из болотины, и в конце концов сумел выбраться на чистую воду в заливчике одного из притоков Амазонки. Отмывшись, я нанял крокодила, и за неделю он довез меня до твердой почвы, где я, цепляясь за ветки, с которых на меня дождем сыпались разноцветные жуки исчезающие уже у самой поверхности воды, перебрался на пружинящую землю состоящую из кишащих пиявок.
Два месяца я бродил по лесам, залитым на четверть метра кристально прозрачной водой, очищаемой рачками от бурно развивающихся водорослей. Кое-где течение обнажало лежащие на дне камешки, и если это было не очень глубоко, я отдыхал, садясь так, чтобы вода не накрывала меня с головой.
Джунгли закрывали меня как покрывалом, внутри я был защищен. В голове стоял гул от звона насекомых и криков птиц, оглушающих друг друга. Белые косы известковой породы пронизывали леса, образую сеть. Каждая коса была каналом, по которому прозрачная жидкость из центра земли в год по одной капле, стекалась к центру Латинской Америки. В свое время Колумб пытался найти этот источник, совершенно не зная, где его искать. Я запомнил координаты, и позже сумел продать ему эти сведения, восстановив потерю золота.
Я пропитался ядовитыми испарениями болот, половина моей плоти растворилась, пока не нашел небольшую возвышенность белого камня, служившую прежде святилищем майя, на которую могли опереться ноги. Я стащил с себя одежду, разложил ее сушиться на камнях, и завалился спать первый раз за целый месяц. Проснувшись, и исследовав возвышенность из-за какого-то странного испарения идущего из-под камней я обнаружил древнюю обсерваторию, расчистив которую, сумел вычислить местоположение виллы Геббельса. Буквально через три дня уже лежал в засаде на одной из дорог ведущих в лагерь, где была ОНА.
4.
В джунглях повсюду были новые лагеря. Если наклонить голову, так что луч света падал на сетчатку под определенным углом, можно было увидеть как лагеря черными точками продавливают ровную поверхность кроны джунглей, образуя рисунок, похожий на налет благородной гнили на поверхности дорогого французского сыра. Каждый лагерь был похож на язву, работающую как самостоятельный организм, защищенный специальным скафандром от ядовитых испарений джунглей. Через сельву протянулись шланги дорог, снабжающие лагеря всем необходимым.
Вереницы подопытных, и колонны грузовиков тянулись по тайным дорогам, охраняемые гвардией Геббельса. Ночами движение полностью замирало, так что когда над джунглями выключался свет, одновременно захлопывался люк последнего танка. Ночью царила идеальная тишина, даже звери джунглей двигались не издавая звуков. Тишина была как ночью в детской комнате, утром рев двигателей над дорогой возобновлялся с прежней силой.
Я взял в одной из заброшенных деревень на склоне Арарата старый, разваливающийся домик, поставил его в зарослях, так, чтобы видеть из окна дорогу, и спрятался в нем, наблюдая за колоннами едущими к лагерям. Внимательно вглядываясь в проезжающие машины, а также расшифровав голоса птиц и шум веток, я сумел вычислить положение лагеря, где находилась ОНА. Информация о этом лагере постоянно прорывалась в шуме веток или криках птиц, но пришлось складывать обрывки сведений в единую картину, пока я смог вычислить точные координаты.
Узнав, где находится лагерь, я сжег домик и двинулся в глубь сельвы, идя строго по прямой упирающейся в горы инков. Я шел, пока не набрел на деревню индейцев, прячущихся так, что даже гвардия Геббельса не сумела вытравить их отсюда. Ночами микрофоны вслушивались в тишину, и специальные щупы проверяли воду, тем не менее индейцы умели охотиться и ловить рыбу, оставаясь незамеченными от развешенных всюду чувствительных приборов.
Индейцы умели становиться невидимыми, сколь угодно долго находиться под водой, и питаться воздухом. Я нашел их деревню, потому что ранее обнаружил обсерваторию, и в кармане у меня был ключ к контакту с индейцами. Придя к ним в деревню я попросил помощи.
Индейцы, приподняв наполовину затопленную плиту в небольшом заливчике, открыли для меня подземный ход ацтеков. Тысячу двести лет назад ход был заброшен, а до этого использовался для тайных церемоний, по нему доставляли жертвенных пленников, спасая их кожу от лучей солнца, по дороге выдерживая в специальных камерах, пока их кожа не насыщалась драгоценной праной подземелья.
Подземный ход вел в святилища ацтеков в Мексике, но имел секретный выход у нужного мне лагеря. Лагеря были построены точно в тех точках, где раньше росли священные деревья или стояли жертвенники.
Надев на голову мешок, закрывающий кожу лица и глаза от воздействия излучения подземелья, я спустился в проход, стены которого светились волшебными лучами, и двинулся в сторону лагеря. Пол подземного хода был завален трупами крыс и каких-до ящериц, постоянно сужался, так что мне приходилось ползти на животе, обдирая бока. Я добрался до лагеря за четыре дня, пропитавшись излучением подземелья, так что еще два дня вынужден был отлеживаться в шалаше, возле лагеря.
В лагере была выращена новая порода людей, для будущего заселения внеземных просторов. Люди были со встроенным механическим мозгом, который можно было объединять в сеть, заселяя и виртуальное пространство. В виртуальном пространстве полностью сохранялась личность образца, так что можно было отключить тело. Каждому пленнику, после пересадки мозга, сумели вернуть память, и полученный голем не отличался от убитого подопытного. Такие люди жили вечно, потому что мозг можно было вкладывать в другое тело, или оставлять навечно на складе. В данный момент проходил глобальный тест первых полученных солдат новой жизни. Всех подопытных подвергали испытаниям, приводящим к быстрой смерти от изнашивания, после этого искусственный мозг отправлялся на исследование. Образец подвергали нагрузкам, пыткам, а так же тестам на выносливость, ядовитую пищу, скорость реакции в различных ситуациях и ясность мышления.
Я закопался в грунт на склоне холма поднимающегося над лагерем, и начал вглядываться в каждое движение в лагере, пока не понял, где именно находиться ОНА. Защитное поле охватывало всю сельву, так что я находился внутри него. Над джунглями поднимался купол, и внутри даже воздух никогда не обновлялся. Вода испарялась до вершины купола, выпадала дождями, и растекалась только внутри кокона, охраняющего дикую сельву как инкубатор Микки Мауса еще со второй мировой войны, когда Микки Маус, устроив коллапс третьего Рейха собрал цвет армады Гитлера под своей эгидой. Микки Маус сумел сохранить сияние нордического мужества в элите боевых генералов непобедимой армии, начав от них производство новых войск подчиняющихся только ему. Теперь ОНА находилась в его руках.
ЕЙ полностью заменили кровь, одурманили препаратами, вживили в кости титановые штыри, и с их помощью встроили ЕЕ в механизм извлечения энергии ночного неба. Голова ее была зажата пластинами, глаза закатились и белки налились кровью так, что сосуды лопались, а кожа приобрела фиолетовый оттенок покрывшись пятнами кровоизлияний. Усиление солнечного ветра, порождало всплески астрального поля, которые фиксировались механизмом. ОНА оставалась в сознании, и была жива, более того, ЕЕ легко можно было извлечь, и заменить. То что ОНА была жива, мне показалось подозрительным, но в тот момент понять больше я не мог.
5.
Сам я не смог бы освободить ЕЕ, не убив. Я мог только выкрасть механизм, и вывезти его на территорию подчиняющуюся Гноллю, в северные Гималаи, спрятав его в недоступных горах западного Китая. Хотя нацисты вывезли с Гималаев часть рукописей, но храмы и ступы все еще держали эти места, полностью закрывая их от доступа шпионов Микки Мауса. Я подобрал деревню, в которой уже тысячу лет никто не жил, однако, можно было заселить дома копиями обитателей, которые будут снабжать нас всем необходимым. Все дороги к деревне давно заросли и исчезли даже из памяти охотников. В двух шагах от выбранного мной дома поместилась гряда из песчаника, в которой вода промыла каскад прозрачных озер, в которых ловилась старинная рыба.
Я собирался поместить агрегат с ней в каменный сарай, который будет выполнять роль склепа. В крыше сарая была дыра, в которую видно небо, пол сделан из утрамбованной глины, а стены хорошо защищают от ветра. В доме оставлять ЕЕ было нельзя, потому что аппарат иногда издавал гудение, вызывающее у меня сильнейшую головную боль и ярость. Я не мог долго находиться рядом с аппаратом в одной комнате, возникало желание пробить ЕЙ череп, и стереть аппарат в порошок.
Для того чтобы безопасно переправиться в Гималаи, мне еще нужно было найти способ перейти линию фронта. Индейцы могли переправить меня до побережья, дальше я был открыт атаке воинов Микки Мауса с любой стороны. Континент охватывала по контуру тонкая полоска находящаяся в полосе прибоя, самостоятельно пересечь ее вместе с аппаратом было равносильно самоубийству. Мне грозила мгновенная гибель в прозрачной комнате одной из лабораторий замка, заполняемой кислотой.
Я направился в Африку, где на заброшенном руднике мне назначили встречу с командующим контрабандистами бригадиром Фернандесом. Командующий был человеком с обожженным лицом, кожа на котором крошилась и рассыпалась, как древесный уголь. Таким он стал после столкновения с полицией Микки Мауса. Командующий не хотел обещать помощи, требуя описать мой груз, видимо, собираясь меня ограбить. Пришлось написать на него тайный донос Микки Маусу. После того его ликвидации, один из оставшихся главарей обещал мне помочь переправиться до Мадагаскара. С Мадагаскара можно было временным коридором перебраться прямо в пределы Индии.
Найдя канал переправки, я снова вернулся к лагерю. Свечение над лагерем сходилось в бурлящую воронку прямо над ней, стекало по каналу и впитываясь в ее волосы, растекаясь по коже, вызывая у НЕЕ сильную судорогу. На ней постоянно выступали кристаллы блестящего концентрата, который собирали служители. ЕЕ руки и ноги были крепко зажаты, ребра, как и позвоночник, были укрепленные титановыми штырями, и прикручены к железному каркасу, так, что она не могла пошевелиться. Глаза были закрыты металлическими пластинами, чтобы не вылезли из орбит от напряжения.
Ночью я подошел к НЕЙ, сумел накормить ЕЕ и поговорил с НЕЙ. Она не желала обсуждать возможный побег, как будто вовсе не рассматривая подобный вариант. Мне показалось, что ОНА считает себя мертвой и все происходящее воспринимает как должное. Смерть занимала ее как комната, в которой каждый предмет надо было изучить, даже если этот предмет отхватывал половину руки при прикосновении.
ОНА отказалась бежать со мной, более того, ОНА не хотела, чтобы я ее освобождал. ОНА просила убить ее, и превратив в мраморную статую, оставить в земле. Мне показалось, что ОНА нисколько не обеспокоено своим чудовищным состоянием, было это безразличием от невыносимых страданий, или ОНА ожидала какого-то непонятного мне разрешения ситуации - этого я не мог выяснить. Было очевидно, что ОНА хочет, чтобы я забыл ЕЕ и исчез, оставив ее прикованной к аппарату, в руках ученых доктора Геббельса.
Отключая провода, я случайно выключил ЕЕ, и ОНА умерла. Я увидел как погас экран, глаза закрылись, синеватое лицо стало белым, пальцы сжимавшие специальные подлокотники расслабились, и ногти на них посинели. В этот момент поднялась тревога, так что мне пришлось просто вырвать останки из аппарата, и с ними, проделав дырку в джунглях, шагнуть на горы Патагонии, где мне оставалось лишь похоронить ЕЕ.
6.
От нее остались две бедренные кости, целый позвоночник с тазовой костью, небольшие обломки мелких костей и целый череп, на котором сохранилось лицо, которое побледнело, но не утратило своей красоты. Выбеленные кости шевелились, жизнь в них едва теплилась. Теперь мне оставалось только закопать останки. ЕЕ душа постоянно была рядом в виде бесплотного духа, иногда теряя возможность разговаривать со мной. Лицо ее в этот момент обессмысливалось, глаза закатывались, обращаясь вперед белками и кожа краснела так, что становилась видна сеть сосудов. ОНА повисала в воздухе, видимо теряя ощущение времени. В эти моменты рядом со мной находилась какая-то прозрачная статуя, не имевшая никакого отношения к НЕЙ, как будто ОНА была обратно всосана в котел из которого позже выходят все души, а значил как личность полностью обесценилась.
Каждый раз ОНА выходила из транса, снова начиная общаться со мной. ОНА наблюдала за процессом подготовки похорон, при этом сама не желала возрождения к новой жизни, и после того как я закопаю ЕЕ, собиралась покинуть меня навсегда. ЕЕ глаза были обращены куда-то вдаль, куда я смотреть был не в состоянии, как будто ОНА смотрит в приоткрытую дверь другой комнаты. Было ясно, что ОНА покидает меня навсегда, ожидая только полной физической смерти, полностью собираясь проигнорировать последствия моей подготовки к обряду дающему право на возрождение.
Теперь я знаю, что в тот момент я находился под постоянным наблюдением самого Микки Мауса, который приближал свой глаз, так что видел меня на этой горе, как насекомое, посаженное в банку. Я закончил весь обряд, необходимый для будущего возрождения, водрузил над могилой камень, и построив себя рядом хижину из камней, остался ждать. Это и было главным моментом, которого ожидал Микки Маус, ожидая разрешения своей загадки. В этой точке должны были сойтись пути, приведшие нас в замок а позже на виллу Геббельса, меня это практически не касалось.
Тысячу лет я видел ЕЕ лицо в белой земле, готовящуюся к новой жизни. Глаза были направлены в одну точку на небе. В какой-то момент синеватая кожа начала бледнеть, и белая, рыхлая роговица глаз стала гладкой и прозрачной. Однажды, когда на нее падали капли дождя, ОНА моргнула, кости уже соединились в новое тело. Фактически я нарушил ЕЕ волю, приговорив ЕЕ к новой жизни, совершив обряд обеспечивающий будущее возрождение, единственное чего я не знал, имеет ли волю душа отказаться от возрождения, поэтому выполнял свои обязанности формально, как пустой обряд.
В последний момент я задремал от усталости. Тысячи ночей я сидел без сна, так что мне уже мерещились демоны, поднимающиеся из моря на скелетах лошадей. На самом деле, в нужный момент, ко мне подобрались служители в виде белых, полупрозрачных мышей, повылезавших из-под разбросанных вокруг красных камней, и подкравшись, ввели мне в кровь наркотик. Я положил голову на плоскую сопку, так что рука, закинутая за голову, располагалась в выемке хребта между вершин двух потухших вулканов, кончиками пальцев я упирался в снег на вершине одного из них, так что когда проснулся подушечки пальцев слегка покалывало. Правый бок лежал на небольшой ровной возвышенности, левая нога спускалась к самому морю, а правую ногу, я забросил на скалы. Улегшись, я мгновенно заснул.
Я видел сон, в котором я стоял перед кривым зеркалом в рассохшейся деревянной раме, которое было мутным и имело разную толщину стекла. Гудение мух раскалывало голову. Я был полностью обнажен и разглядывал в зеркале многочисленные следы от укусов различных насекомых, обитавших в прибрежной траве. Тело очень болело от физической усталости, так что мышцы при каждом движении прорезала сильная боль. Было около шести часов утра, я услышал крик петуха и проснулся.
7.
Когда я проснулся, могила была пуста. В мгновенном откровении я увидел произошедшее, пока я спал, и опять это откровение не раскрывало всего происходящего. Я увидел как ОНА вышла из могилы, как бабочка из кокона, подождала, пока крылья нальются кровью, и, не разбудив меня, исчезла. Приняв облик женщины двадцати лет, ОНА стала на купол Ледовитого океана, и умыла лицо столетним снегом. Просматривая запись, я заметил, что в ЕЕ глазах светился огонь новой жизни, как будто там стояла лампадка, излучающая тяжелый, мутный свет. ЕЕ зрачки больше походили на две маленькие черные дыры, засасывающие и мертвящие все. Лицо приобрело несвойственную ЕЙ жесткость, движение стали более механическими, но в целом, безусловно это была ОНА.
ОНА стояла какое-то время на куполе мира, наблюдая как солнце начинает новый день, разливая розоватый свет по восточному полушарию, разбегающийся, как наступающая вода, затапливающий поверхность океана и вспенивающийся возле скал, потом медленно ползущий на сушу. ОНА привыкала к новым ощущения, так что мне показалось, что и солнце и землю ОНА видит впервые, либо увиденное выглядит для НЕЕ совершенно по-новому, однако никакой радости в ЕЕ глазах я не заметил. В едва поднимающемся диске свечения ОНА читала все последние новости. Глаза ЕЕ светились, как два жестких, металлических шарика. Позже, ОНА отворила ручкой внезапно появившуюся в воздухе дверь, и шагнула оттуда в одну из комнат старинной Москвы.
Обнаружив ЕЕ исчезновение, я выбрался к морю и рыбаки переправили меня на Ямайку, а оттуда доставили в тайный грот на Филиппинах, где я мог отлежаться. После применения наркотика тело было изуродовано и практически полностью сгнило, и лежа в прохладной пещере, я наблюдал, как заново нарастает мясо на моих костях. В пещере было слышно только звуки капель, и шелест волн у входа, так что мне никто не мешал. Я видел как сначала прорастали сосуды, покрывая белые кости, они начинали пульсировать, позже появлялись розовые мышцы, и поверх всего полупрозрачная, нежная кожа.
Новый мозг возникал как серый цветок, сначала в виде крепкого бутона, постепенно обретая формы. Я опасался что в самом начале его поразит болезнь, поэтому внимательно следил за процессом развития тканей, мозжечка, извилин, но нарушения не произошло. Сияние от стен завершило процесс, создав новый загар на окрепшей коже, и тогда я вышел наружу, зажмурившись от ослепительного сияния полуденного моря. Все это время я не знал, где ОНА, и не мог думать об этом. В конце концов, я спустился по горе, сквозь тропические заросли, мимо бабочек на кустах, прямо к воде. Мои помощники уже давно умерли, так что я просто побрел через море, сначала к острову Пасхи, где отсиделся какое-то время, в свою очередь, изучая новости.
Война была в самом разгаре. Боевые действия, видимо, шли без перерыва, не принося победы ни одной из сторон. Микки Маус опрокидывал на карту полный флакон чернил, которые мгновенно впитывались, и сражу же появлялись пробелы, из-за потери войск. Источник силы атакующей стороны был до сих пор не обнаружен разведкой. Я нанялся солдатом удачи, и через неделю меня выбросили с парашютом над равнинами Западной Африки. Мы сражались с воинами Соломона, пытаясь отбить его бриллианты, стараясь утаить наши действия от разведки Ливингстона, вылавливающей всех чужестранцев в джунглях Конго.
Война.
1.
Серый Волк сумел пробить брешь в обороне Гнолля, в неожиданный момент ударив маникюрными ножницами в шею отвернувшегося стражника. Воины беззвучно выскользнули из зеленой воды Венеции и мгновенно заняли новые позиции. После закрепления войск на новых рубежах, Серый Волк потребовал отпуск, и вернулся на Марс, где, свернувшись клубочком в подземелье одного из каньонов, зализывал раны. Подземелье образовалось при остывании ядра Марса, и охватывало четверть окружности планеты. В награду Серый Волк взял двадцать возов с золотом и драгоценными камнями. В назначенный день возвращения, Серый Волк вышел с Марса, но вместо прибытия в тренировочный лагерь, сбежал из Млечного Пути в межгалактическое пространство. Микки Маус выслал за ними команду убийц. Чтобы заменить Волка, он заманил в один из лагерей Аттилу и Кибердемона, и приказал Геббельсу создать из них воина, под кодовым названием Пиноккио.
Пиноккио заменил второй, механический мозг самого Микки Мауса, приняв на себя все вычисления связанные с войной. До этого мозг Микки Мауса полностью заменил все вычислительные мощности подвластных ему земель, так что руководители корпораций иногда наталкивались на проявления этой власти, но изменить уже ничего не могли. Вначале Пиноккио загрузил все знания всех библиотек, и после, около трех дней составлял каталоги и анализировал информацию. В это время специальные команды настраивали фасеточные глаза, размещая фасетки камер на каждой улице городов Европы. Через семь дней после создания, Пиноккио включился на полную мощность, создав точную модель деятельности подконтрольной Микки Маусу территории. С этого времени, регулярно получая сводки от Пиноккио, Микки Маус постепенно начал брать верх в локальных столкновениях, дополнительно получив систему тотальной слежки.
Гнолль несколько раз пытался разрушить Пиноккио, об этом можно было догадаться по каким-то случайным проявлениям, например однажды в банках консервированных абрикосов оказались обычные помидоры. Почему-то Микки Маус приказал в точности расследовать происшествие, связав его с обнаружением трупа бездомного в одном из колодцев канализации Парижа, в результате была раскрыта диверсионная группа Гнолля, пытавшаяся разрушить Пиноккио.
Несколько раз Пиноккио переставал работать, или выдавал заведомо ложные показания. В такие дни Пиноккио посылал сигналы в космос, не подчиняясь приказам извне, как будто начинал какую-то свою компанию. После таких сбоев он всегда возвращался к работе, как будто ничего не произошло, целый институт пытался установить точную причину сбоев, однако никаких успехов за короткое время достигнуть было невозможно.
К этому моменту я был полностью лишен всех сил. Я мог бы перехватить сигналы Пиноккио в космос, расшифровать их и направить ответ, узнав в конце концов все сведения о НЕЙ, но к этому моменту я был лишен всех сил и возможности действовать. Я мог только наблюдать свечение мозга Пиноккио, узнавать направление его сигналов, и составлять из различных источников более-менее точную сводку событий на фронтах. Никаких возможностей повлиять на события у меня больше не было. Моя рука хватала воздух, слова не имели силы, временные коридоры для меня закрылись и я не мог оказаться рядом с НЕЙ. У меня остались только глаза, но никакой возможности действовать я больше не имел.
Тем временем Серый Волк продолжал побег. Примерно через три года побега Серый Волк расправился с убийцами в межгалактическом пространстве, и благополучно добрался до окраины вселенной, где поселился в одном из рваных облаков пространства, правильно рассчитав, что его прибытие, увеличит массу клочка пространства, и тем вызовет закрытие коридора, соединяющего область пространства с остальной вселенной.
2.
Микки Маус пытался выйти на Серого Волка через посольство космических демонов. Он получил аудиенцию, и вошел в здание посольства глубокого космоса, которое было спрятано в буйной зелени на одной из тихих улочек Буэнос-Айреса. Охрану Микки Мауса разоружили на входе, положив их пистолеты в баки с какой-то жидкостью, где оружие мгновенно растворилось. Микки Мауса раздели до гола, изучили специальным щупом, после чего, одного, провели в церемониальную залу. В зале в воздухе летали полупрозрачные детские мячи, отблеск светильников на колоннах мерцал, как экраны мониторов, и казалось что внутри колонны отображается какая-то местность. На одной из колонн постоянно показывались какие-то военные действия другой планеты.
Демоны предложили выбрать для разговора любую эпоху, и они переместились в поместье одного из герцогов во Флоренции в четырнадцатом веке. Арендовав себе отдельную каменную веранду с видом на море, Микки Маус и представитель Демонов обсуждали текущее положение на фронте войны, которая для Демонов не имела никакого значения. Позже Микки Маусу была предложена в подарок игрушка, в виде кубика Рубика, в котором каждый квадратик показывал столицу какой-нибудь страны, и сложив картинки, через проекцию граней кубика на стену в темной комнате, можно было войти прямо на главную площадь выбранной столицы.
Как только разговор коснулся Серого Волка, аудиенцию мгновенно прервали, и Микки Мауса выпроводили из посольства. Из этого Микки Маус сделал неожиданные выводы, что Хозяин имеет высокий ранг среди космических демонов, и как-то связал с Серым Волком, а значит победы на фронтах были мнимыми.
3.
После этой встречи Микки Маус имел встречу с НЕЙ. ОНА не знала об этом, просто появилась в комнате, где за тонированной стеклянной стеной сидел Микки Маус. В комнате была оранжерея, за которой ОНА ухаживала, собирая высохшие листья. Потом комната превратилась в кофейню, где ОНА пила кофе с ликером. Микки Маус появился в образе бармена, обслужил ЕЕ, и подсев за столик, развлекал ЕЕ беседой, внимательно наблюдая за выражением лица собеседницы, любуясь красотой ЕЕ движений.
Тем временем Пиноккио, создав живую карту Парижа, в котором это место находилось, прожег место вторжения сигарой, разрушив защитное поле штаба противника, так что он сразу появился на экранах радаров, и подвергся немедленной ракетной атаке. Войска Микки Мауса укрепились в Европе, но восточнее образовалась непробиваемая стена защиты, что было крайне подозрительно.
В это время, поставки пшеницы были прерваны из-за острой нехватки нефти, случившейся из-за перекрытия нефтепровода в Саудовской Аравии. Микки Маус перевел часть средств в акции табачных корпораций, подкупил правительство Испании, пригрозил через своих агентов волной терроризма Америке, и взорвав несколько поездов в Европе, сумел выровнять ситуацию, после чего, подослав шпионов в закрытый яхт-клуб, где подслушав информацию и вовремя сыграл на опережение ставки. Все потекло в прежнем ритме, дикие кони также продолжали храпеть в экранах телевизоров в локальных войнах, ситуация в незатронутых войной областях оставалась под контролем, но временное затишье грозило катастрофой, из-за загадочного поведения космических демонов и полного отсутствия достоверной информации о противнике.