Аннотация: Простой студент получил в распоряжение фантастическое устройство, которому подвластны пространство и время. Как воспользуется он чудо-гаджетом, и что из этого выйдет?
Тимофей Печёрин
ИСПЫТАНИЕ
"Тук! Тук-тук-тук..."
Федя покрутил краны, ослабляя поток воды из душа. А с ним и тот шум, который она издавала. Прислушался... нет, ему не показалось. Снаружи, за пределами душевой (совмещенной с туалетом, но почему-то называемой ванной) действительно кто-то стучал. Кому-то понадобилось попасть в эту комнату общаги, которую Федя делил еще с двумя студентами. Другого объяснения в голову не приходило, поскольку оба соседа с утра отправились на занятия. Оставив комнату в почти полном Федином распоряжении.
"Тук-тут-тук-тук! Тук-тук-тук!"
Что показалось странным, так это сам стук. Какой-то он был непривычно звонкий и легкий. Как будто стучали не в дверь и точно не по батарее. А... неужели по оконному стеклу?!
Приоткрыв дверь душевой, Федя высунулся наружу и шепотом ругнулся, поразившись своей сообразительности. В окне маячила физиономия пятикурсника Ярика Савельева, известного также как "легенда Физтеха". И тот факт, что окно в этой комнате выходило на лоджию, не делал присутствие Ярика по другую его сторону более объяснимым. Пятый этаж как-никак.
-
Я... сейчас, - буркнул Федя, махнув рукой.
Наскоро обтершись полотенцем, он так же поспешно натянул трусы и футболку. Потом, секундочку помешкав, накинул еще пуховик. И только после этого отворил дверь, ведущую на лоджию.
Хоть и не баловали коммунальщики общагу избытком тепла - что в батареях, что в водопроводе - ну так и снаружи стоял отнюдь не май-месяц. А декабрь, когда зима не просто близко, но уже подошла вплотную и тянется к тебе со своими жгуче-леденящими поцелуями. Таким вот леденящим Феде показался воздух, прорвавшийся с улицы, на контрасте с горячим... ну, почти горячим душем.
-
Ты это... как туда попал-то? - первым делом спросил Федя, обменявшись с Яриком рукопожатиями.
-
Прости, промахнулся, - Савельев развел руками. Вроде как виновато.
Если судить объективно, в таком ответе было немногим больше смысла, чем в самом внезапном появлении человека на лоджии пятого этажа. Вот только, к добру или к худу, но объективность Феде была положительно чужда. Иначе говоря, значение для него имел не только сам ответ, но и кто именно отвечал. И здесь не лишним будет сказать, что про себя Федя привык делить всех обитателей универа на три неравные части.
В первой он числил таких же, как он, судьбой, мягко говоря, не балованных пацанов и (реже) девчонок. Тех, для кого поступление в ВУЗ крупного города было последним шансом избежать падения... или, скорее, погружения на общественное дно, густо заваленное бутылками из-под паленой водки и разными неприятными бумажками, вроде полицейских протоколов.
Вторая часть была противоположностью первой. Сюда Федя зачислял "маменькиных сынков" - хоть зубрил, они же ботаны, хоть мажоров, обучавшихся на родительские деньги. Частенько за эти же деньги они еще улаживали проблемы с зачетами и экзаменами. Или пытались уладить - в зависимости от того, с каким преподом пришлось иметь дело.
Что ботаны, что мажоры не имели проблем ни с пропитанием, ни с крышей над головой - живя с родителями либо снимая квартиры. Что те, что другие посматривали на Федю и ему подобных свысока. И даже не прочь были позлорадствовать, когда у кого-то выходила запарка с сессией, отчего сам статус студента повисал на волоске.
Упражнения в остроумии... нет, скорее в "ослоумии" по этому поводу не блистали разнообразием и крутились вокруг одной-двух тем. Как правило, "верные товарищи" спешили напомнить незадачливому однокурснику либо о необходимости скорого похода в военкомат (со всеми вытекающими) - либо о прелестях возвращения в родной Мухосранск.
Ну ладно, зубрилы-то хотя бы могли поделиться конспектами лекций, если тот же Федя имел несчастье какие-то из них пропустить. Могли с лабораторками помочь. Тогда как мажоры-договорники только и знали, что задирали нос да брезгливо морщились. Точно не студента, такого же, как они, видели, но кучу дерьма, невесть как возникшую посреди дороги. А Федя высокомерного отношения к себе не любил, нет. И не прощал даже девчонкам.
Ну и, наконец, к третьей категории собратьев по важному делу - обгрызанию гранита науки - Федя относил одного человека. Одного-единственного. И был им не кто иной, как Ярослав Савельев. Студент пятого курса и по совместительству "легенда Физтеха".
Учился он сносно, но за красным дипломом не гнался. И потому нос тоже не задирал... как, впрочем, не отличался и дружелюбием. Во всяком случае, студенческих попоек по случаю чьей-нибудь днюхи или иного праздника упорно избегал.
Да, конспектом он мог помочь - если, конечно, не успевал его никуда деть, ведь между Яриком и тем же Федей разница составляла два курса. Но вот курсовую перекатать или заглянуть в журнал по лабораторному практикуму, если и давал, то с заметной неохотой. И то при условии, если положение товарища-студента было совсем уж аховым.
Впрочем, с другой стороны, и сами товарищи-студенты не горели желанием брать его курсовики. Ибо установить их подлинное авторство сумел бы даже самый недалекий и легковерный препод.
А дело было вот в чем. Если у большинства студентов курсачи состояли из кусков, переписанных, а то и тупо скопированных из книжек, а чаще с интернет-сайтов, то Ярик Савельев писал свои работы сам. Наполняя их собственными, что ценно, результатами экспериментов, выкладками и выводами. За этим и не только он каждый день по многу часов проводил в подвале университетского корпуса, отведенном под лаборатории. Где либо собирал что-то, возясь с отвертками и паяльником, либо ставил очередные опыты.
Собственно, именно трудолюбие было главным качеством Ярика. За годы учебы Савельев собрал своими руками несколько новых установок для лабораторных практикумов, подновил парочку старых. Не остановившись на этом, он усовершенствовал даже кое-какие из установок и приборов, используемых преподавателями, не забросившими научную деятельность. Да еще написал ряд программ для обработки результатов. А сами результаты, время от времени получаемые Яриком, оказывались настолько интересными, что вырастали в полноценные научные статьи.
Да, время учебы в универе для Ярика Савельева подходило к концу - шел пятый курс, работа над дипломом. Но преподы менее всего хотели расстаться с "легендой Физтеха". Один доцент даже звал Савельева в аспирантуру. Надеялся, не иначе, его стараньями прокачаться до целого профессора.
Что до Феди, то у него перед "легендой" имелся свой должок. Подержанный и далеко не новый ноутбук, который он купил по дешевке через объявление в Интернете, проработал чуть больше недели. После чего в лучшем случае сверкал синим экраном во время загрузки, в худшем - тогда же, вскоре после включения, экран тупо гас. И, увы и ах, ни в одной ремонтной мастерской Фединой беде помочь не смогли. Да и не больно-то, наверное, хотели. Ведь и ноутбук был старый, и клиент его избытком денег похвастаться не мог.
А вот Ярик, обратиться к которому посоветовал один из однокурсников, не взял с Феди ни рубля. Зато, поковырявшись денек, вернул-таки ноутбук к жизни. Что он проделал для этого, Федя не видел, но возвратившись к хозяину, ноутбук снова пахал и продолжал пахать вот уже почти год.
За это Федя Ярика сильно зауважал, даром, что прежде считал лишь одним из ботанов-задавак и занудой. И вот теперь, увидев старшего товарища за окном, на лоджии, Федя хотя бы в глубине души признавал: уж если "легенде Физтеха" пришлось вдруг явиться нежданно-негаданно на лоджию его комнаты, значит есть для того у "легенды" веские причины. А потому был готов принять любое объяснение.
-
В смысле, промахнулся? - не понял Федя, усаживаясь на свою кровать, тогда как Ярик остался стоять, - как забрался-то вообще? Летать, что ли, научился?
Ответь Савельев утвердительно даже на этот, полушутливый, вопрос - Федя не сильно бы удивился. И еще меньше бы усомнился в его правдивости. Порой трудолюбие творит чудеса - и в чьем-чьем, а в Ярикином исполнении к чуду он был морально готов. В смысле, к новому чуду после воскрешения обреченного, казалось бы, ноутбука. Ведь кто знает, на что способен этот уникум.
Вот только ответ Савельева оказался совсем другим:
-
Летать... нет, гравитацию победить мне пока не под силу, - от Фединого слуха не укрылось это "пока", даром, что произнесенное как бы вскользь, - но это и к лучшему. И... строго говоря, сам-то я никуда не забирался. Вообще никаких движений не совершал... ну, почти.
-
Поясни-ка, - не понял его собеседник.
-
Насчет относительности движения еще Галилей утверждал, - начал Ярик, - то ли ты сам двигаешься, то весь мир мимо тебя - субъективно отличить невозможно.
-
Допустим...
-
Я это к тому, что сам-то я оставался на месте. Зато Земля, знаешь ли, вращается.
-
Ну... уж это и я знаю, не дурак, - проговорил Федя не без досады, чувствуя некоторую снисходительность со стороны незваного гостя, - Земля вращается - и мы вместе с ней.
-
Обычно - да, - подтвердил Савельев, - но я нашел способ... так сказать, ненадолго освободиться от этого процесса.
-
А вроде говорил, что гравитацию победить не можешь, - ворчливо напомнил ему Федя, но Ярик словно не заметил замечания.
Сунув руку за пазуху... вернее, во внутренний карман не снятой, но расстегнутой в помещении куртки, он достал оттуда... смартфон? Нет, скорее, некое устройство, бывшее когда-то смартфоном.
Теперь же некогда изящный и компактный гаджет был изуродован жутким, почти кубическим наростом, выступавшим из его задней части. Какая-то пластиковая коробочка с парой металлических усиков... антенн, по всей видимости.
Коробочка не гармонировала с самим телефоном ни по цвету, ни по пропорциям, вызывая ассоциацию не то с горбом, не то с грибом, проросшим на трухлявом пне. Или с опухолью.
-
Дисторсер... дистортер, - проговорил Ярик, и голос его дрожал от волнения, - или по-русски: исказитель... искажатель... искривитель. В общем, не придумал, как назвать, чтобы и кратко было, и слух не резало, и суть передавало.
-
А в чем суть-то - поясни, - осторожно попросил Федя, - глядишь, вдвоем что-нибудь да придумаем.
-
Устройство генерирует специальные волны, которые воздействуют на пространственно-временной континуум на квантовом уровне, - изрек Савельев, стараясь говорить медленно и вполголоса; осторожно, как будто и сам не верил в названные им свойства, - проще говоря, искривляют временной поток относительно пользователя. Позволяет... так сказать, отклониться от естественного... общего для землян хода времени. Небольшое перемещение во времени...
-
А-а-а! - с воодушевлением воскликнул, перебивая его, Федя, - так ты че... что-то типа машины времени изобрел?! Крутяк! Ай, молодец, бро, я всегда в тебя верил!
Поднявшись с кровати, он похлопал Ярика по плечу.
-
Всегда верил... в душе! Знал, что уж ты-то нечто подобное сварганить сможешь - рано или поздно. Ибо если не ты, то никто. Никто больше с этим не сладит.
-
Ну, вообще... машиной времени в привычном понимании эта штука не является, - сказал Савельев с ноткой смущения, - более того, я сомневаюсь, что путешествовать во времени, как это описано Уэллсом, например... или у его последователей, в принципе возможно. Ведь время идет, а Земля не стоит на месте. И вокруг оси вращается, и вокруг Солнца. Не говоря уже о том, что вселенная расширяется. А значит, и само Солнце со всеми планетами движется... хоть и медленно. Из-за всего этого, переместившись во времени, можно оказаться совсем не в той точке пространства, с которой ты стартовал. Может вообще за пределы Земли занести. Или в ее недра... на такую глубину, что даже буровики не отыщут.
-
Но?.. - в нетерпении вопрошал Федя.
-
Но этот факт я решил обратить себе на пользу, - Ярик улыбнулся торжествующей улыбкой победителя, - раз перемещение во времени равносильно перемещению в пространстве... вернее, Земля успевает сместиться относительно пользователя этого девайса, значит сам период времени, на который перемещаешься, можно программировать, чтобы за счет искажения временного потока попасть в нужное тебе место.
-
Крутяк! Я ж говорил - крутяк! То есть... и на другие планеты - тоже? Типа - раз, и ты уже там?
-
Увы, нет - Савельев развел руками, - то есть, теоретически-то, конечно, можно. Но в этом случае рассчитывать можно только на движение небесных тел за счет расширения вселенной. А это очень медленный процесс. Чтобы на месте Земли под нами оказалась какая-нибудь другая планета... ох, я даже не берусь оценить, сколько времени на это потребуется. А чтоб переместиться на такой срок, нужна уйма энергии. Столько, что этому маленькому приборчику не потянуть точно.
На последних словах он еще поиграл изуродованным смартфоном в руке, как бы показывая, о каком именно приборчике идет речь. А затем продолжил:
-
Да и даже, чтобы в пределах земного шара путешествовать... тут тоже свои трудности есть. Из них самая главная - это установление зависимости между временем и движением Земли. Как можно более точной зависимости. Да, движение это, ее траекторию и в рамках простых моделей описать можно. Но очень грубо. Потому что и Земля не является идеальным шаром, и орбита у нее не круглая, а, скорее, эллиптическая. Да и про наклон земной оси забывать не стоит.
Но и это все только полбеды. Допустим, модель усложнили, зависимость установили... можем предсказать, куда и когда Земля относительно нас переместится. Но это лишь прямая задача, а прямая задача решается проще, чем обратная. Тогда как нам решить нужно как раз обратную задачу: установить промежуток времени, за который Земля обернется таким образом, чтобы вместо пункта отправления ту же точку пространства занял нужный нам пункт назначения. Понятно?
-
Типа того, - без энтузиазма пробурчал Федя, слушая эти разглагольствования вполуха и даже с толикой разочарования. Знакомство с чудодейственным изобретением местного гения грозило обернуться нудной лекцией по небесной механике - надо ж было так не подфартить!
-
Так вот, - все разливался соловьем Ярик, - как я уже сказал, обратные задачи решать сложнее, чем прямые. И моя задача не стала исключением. Тем более что при решении приходится еще выбирать направление перемещения во времени - вперед или назад - чтобы промежуток... ну и расход энергии оказался наименьшим.
Наконец, численные методы для ее решения - они тоже... того. Несовершенны. А точность в данном случае - реально "наше все". Всего за секунду Земля успевает, во-первых повернуться вокруг оси так, что ее поверхность смещается почти на полкилометра. А во-вторых по орбите вокруг Солнца она одновременно проходит путь километров в тридцать. В этой связи... ты понимаешь: при перемещении в пределах города счет идет даже не на секунды - на доли секунд. Не всякие часы способны зафиксировать эту разницу.
-
И вот поэтому... как ты сказал? Промахнулся? - сообразил Федя.
-
Вот-вот, - подтвердил Савельев, - как мог... точнее, успел усовершенствовать и алгоритм численного счета, и саму модель движения Земли. Но, видимо, точность тут требуется совсем уж ювелирная. Потому я и оказался на лоджии. Хотя рассчитывал попасть непосредственно в комнату.
-
Похвастаться, - не спросил, а констатировал Федя, - эффектно появившись. Да, это было бы круто, если б сработало. Но вот интересно, а почему именно передо мной? Не, я, конечно, не против. Даже честь для меня, по чести сказать. И все-таки?.. У нас ведь на Физтехе народу - не одна сотня учится.
-
Свободное время, - услышал он в ответ, - насколько знаю, у тебя достаточно свободного времени, чтобы мой визит тебя не слишком обременил. Мой визит... и просьба.
-
Ну да, со свободным временем ты угадал, - подтвердил Федя, - пары сегодня будут только после обеда. А с работы меня выперли... опять. Стоп! Это о какой ты щас просьбе?..
-
Изобретение сыровато, - осторожно, как бы издалека начал Ярик, - требует испытаний. А алгоритмы для расчетов - соответственно, отладки, усовершенствования. Мне же... прости, заниматься этим... да, некогда. Над дипломом нужно поработать, научному руководителю обещал на следующей неделе кое-какие промежуточные результаты показать.
-
Зато у меня свободного времени уйма, - дополнил его объяснения Федя, - а еще ты был уверен, что уж я-то тебе не откажу. После того, как ты ноут мой оживил.
Савельев кивнул, а собеседник его подытожил:
-
Ну что ж. За ноут я тебе действительно благодарен, так что отпираться не буду. Только... покажешь, как пользоваться?
* * *
Сложностей в использовании Ярикиного творения, которое Федя про себя прозвал просто Приборчиком, по большому счету не было. Приложение, разработанное Савельевым, подгружало карту из Яндекса; пользователь простым движением пальца выбирал на ней пункт назначения, после чего специальной кнопкой на экране запускал программу расчета времени. А следом и сами процессы, которые, рождаясь в пластиковой коробочке-наросте, искривляли временной поток.
Уже при первом, самом поверхностном, знакомстве с Приборчиком Федя успел порадоваться за его создателя, ведь Ярику, если подумать, в некотором смысле повезло. Повезло взяться за свое изобретение в такое удачное время, когда человечество научилось наделять карманные устройства вроде телефонов и планшетов функциями почти полноценных компьютеров. Для чего в карманное устройство впихнули довольно-таки мощный процессор, который можно было использовать, в том числе для сложных расчетов.
Воистину - не изобрети человечество смартфон, устройство для искажения временного потока точно не было бы таким компактным и удобным. Скорее всего, занимало бы целую комнату... ну или хотя бы рабочий стол. И испытывали бы его отнюдь не студенты. Пусть даже студенты Физтеха.
Итак, пользоваться Приборчиком казалось и удобно, и просто. А вот заставить себя приступить, собственно, к испытаниям - гораздо трудней. И страх перед новым, сырым, да еще столь диковинным устройством был ни при чем. Как раз страха-то не было, как ни удивительно. Это предательское чувство Федя сумел легко прогнать, решив, что коль с Яриком ничего страшного не случилось, то и ему опасаться нечего.
Какой страх! Напротив, было интересно. Как интересным бывает все новое, незнакомое.
Но вот куда именно можно было переместиться с помощью чудо-девайса, Федя долго не мог решить. Первую мысль - телепортироваться на третий этаж общаги, сплошь населенный девчонками - он почти сразу отбросил. Да, наверное, это могло показаться прикольным: внезапно появиться, причем, желательно, одетым только в собственный волосяной покров, да еще выкрикнуть что-то типа "вот он и я!" Ну так с тем же успехом Федя мог просто спуститься на тот этаж, хоть по лестнице, хоть на лифте. И в том же виде. Вряд ли реакция тамошних обитательниц сильно бы отличалась.
Следующей идеей, посетившей Федину голову, было переместиться на крышу высотки, маячившей за окном. Но и от нее доброволец-испытатель, немножко подумав, отказался. Во-первых, как и в случае с этажом девчонок, он мог и своим ходом туда добраться. Ну а во-вторых, не видел в этом резона.
Правда-правда - что он забыл на вершине гигантского, торчащего из тела города, штыря? Селфи сделать на фоне городской панорамы? Ну, так это модное увлечение Федя отчего-то не разделял. Да и вообще к социальным сетям, этим виртуальным ярмаркам тщеславия, был равнодушен.
Еще что? Домой ненадолго махнуть? Увы, его "малая родина" была не из тех мест, по которым скучают и куда хочется вернуться. Как-то не тянуло Федю в родной городишко, вызывающий уныние одним своим видом. И где из всех достопримечательностей - только чудом не закрывшаяся фабрика. Ну и еще одинаковые, будто клоны, гоп-компании, по одной в каждом дворе.
Не вызывало ностальгии и воспоминание об отчем доме. Начиная с подъезда, где краска уже почти скрылась под бесчисленными надписями, то похабными, то просто нецензурными. И заканчивая родителями. Подвыпившим отцом да матерью, постоянно ломающей голову над тем, как убить двух зайцев: и за квартиру заплатить из тех копеек, что отец приносил с фабрики, и не протянуть ноги от голода. Едва ли эта задача была намного проще тех, с какими столкнулся Ярик, создавая Приборчик. И потому мать целыми днями пребывала в печали и раздражалась по любому поводу.
А коль так - едва ли Фединому появлению дома обрадовались бы. Значит, визит туда отпадал. И что тогда оставалось?
Конечно, Федя мог смотаться в какую-нибудь другую страну - желательно, экзотическую и теплую. Где батареям не приходится сражаться с зимними морозами.
О да, это было бы неплохо: искупаться в море, поваляться на песочке, попробовать тропических фруктов (не из торгового центра - свежих!) ну и, конечно же, познакомиться с какой-нибудь из местных красоток. И никаких виз, загранпаспортов, билетов и таможни. Да и расходы минимальные.
Да что там "неплохо" - это был бы просто класс... кабы не целых два "но". Во-первых, оставшись без работы, Федя был на мели и потратиться хотя бы на чужеземные фрукты позволить себе не мог. Ну а во-вторых, на то, чтоб хотя бы вкусить все прелести пребывания в теплом экзотическом краю, времени могло потребоваться немало. Прогуливать же занятия Феде не хотелось. Особенно потому, что надвигалась сессия, а перед нею зачетная неделя. Когда преподы, точно сговорившись, грозили неприятностями, прежде всего, прогульщикам.
Учитывая это, Федя решил отложить перемещение к пальмам и скудно одетым смуглым красоткам хотя бы до субботы. А к Ярикиному изобретению прибегнуть для куда более прозаичной цели.
Дело в том, что какой-то неведомый умник поместил общагу, в которой жил Федя, чуть ли не за полгорода от большинства универовских корпусов. Включая тот, увы, где размещался Физтех. Да, автобусы и маршрутки ходили регулярно и довозили, самое большее, за полчаса. Но зачем себя утруждать, если тот же самый путь можно преодолеть мгновенно?
Посещенный такой вот мыслью, когда пришло время отправляться на занятия, Федя не пошел на автобусную остановку. Но, не забыв одеться, да прихватив телефон, ручку и общую тетрадь (действительно общую - по всем предметам, предусмотренным в этот день), взялся за изобретение Ярика.
Найдя на карте корпус Физтеха, Федя нажал на кнопку "Старт". После чего с замиранием сердца смотрел, как искажается зрелище комнаты в общаге - точно картинка на неисправном телевизоре. А потом, расправляясь, превращается...
Федя рассчитывал телепортироваться метров за полсотни от крыльца. Но ошибся, точь-в-точь как давеча Ярик. Оказавшись сразу в длинном полутемном коридоре, между рядами дверей в аудитории.
На Федино счастье еще шла очередная пара - в коридоре никого не было. Точнее... почти никого. Какой-то ботан зубрил толстый учебник, бормоча себе под нос и зачем-то расхаживая по коридору взад-вперед. С ним-то Федя и столкнулся, едва вернувшись из искривленного временного потока в нормальный.
Зубрила столкновения не ожидал, растерялся. И уж точно не заметил, что встреченный им собрат-студент словно появился перед ним из ничего.
-
Под ноги смотреть надо, - сердито буркнул ему Федя, справедливо решив, что лучший вид защиты - это нападение.
И зашагал по коридору в поисках нужной аудитории.
Он еще не знал, что очень скоро изобретение Ярика ему очень понадобится. Причем по причинам, куда более серьезным, чем утоление мечты об экзотических странах или нежелание тратить время на автобус.
* * *
Началось это вечером. Когда вернувшийся с занятий Федя, скинул пуховик, бросил в направлении тумбочки тетрадь и, ведомый чувством голода, помноженным на привычку, подошел к холодильнику. Открыл его дверцу и заглянул внутрь - ища, чем наполнить опустевший за день желудок.
Жест этот, несмотря на обыденность, на сей раз не остался незамеченным для соседей по комнате - оба они тоже успели освободиться.
-
Че-то запахло чем-то... нехорошим, - лениво проговорил один из соседей, четверокурсник Степа с биофака, лежа на кровати поверх покрывала и подложив руки под голову, - ничего не чувствуете?
Ни к кому конкретно он не обращался. Так, словно в пустоту бросил. Но второй сосед, Леня, не замедлил среагировать. Для чего даже отвлекся от прохождения "GTA" на игровой приставке.
-
Угу, - таковы были его слова, - чую... гнусный тухловатый запашок... халявы.
Последнее слово он произнес, растягивая и смакуя. А перед этим еще изобразил, будто принюхивается - поморщил нос, посопел подчеркнуто громко.
-
Во! Точно, - воскликнул Степа и затем обратился лично к Феде, - слушай, Федян, а ведь Лео прав. Не, я, конечно, понимаю: "Твое, мое - все наше". И, в конце концов, общага от слова "общий". Но и ты пойми, чувак. Вот ты берешь из холодильника, берешь... а давно ль последний раз ты туда что-то подкладывал? Просто задайся таким вопросом, лады?
Пристыженный, точно пойманный с поличным, Федя отпрянул от холодильника. Ответ на вопрос соседа по комнате он знал - благо, на память не жаловался. Последний случай, когда Федя участвовал в пополнении общих на комнату запасов провизии, имел место на прошлой неделе. А потом его выставили с работы, да не рассчитались при этом, что особенно обидно. И вот с той-то поры Федины финансы поют даже не романсы, а что-то похожее на песни о войне. Или вовсе похоронный марш.
Стипендия ожидалась только в конце месяца, да и не покрывала она всех нужд молодого и вроде все еще растущего организма. Не приходилось рассчитывать и на помощь родителей. Во-первых, у них и самих с деньгами было не ахти. А во-вторых, как подозревал сам Федя, отправив отпрыска получать высшее образование (неслыханная роскошь по меркам их семьи!) родители сочли свои обязательства перед ним выполненными. И дальше этому яблоку, отлетевшему от яблони на сотни километров, надлежало катиться самостоятельно.
Таковы были причины превращения Феди, пусть в невольного, но халявщика. Федя знал о них, не забывал (забудешь такое, как же!), но посвящать в них соседей резону не видел. Едва ли Степу и Леню вообще интересовало, почему человек, деливший с ними комнату, не мог пополнять холодильник, а не только брать из него. Степин вопрос был сугубо риторическим и преследовал единственную цель. Напомнить Феде, что халявщиков никто и нигде не любит. Их в лучшем случае терпят. Да и то недолго. Причем это "недолго" для Феди сегодня закончилось.
Однако кушать хотелось. Как ни старались некоторые преподы отбить у студентов аппетит своими зело сложными заковыристыми предметами или снотворной манерой вести лекции, но организм брал свое. Особенно после пребывания на свежем воздухе. И что делать бедному голодному студенту? Побираться на улице, в переходе? Или магазин ограбить?
Вот тут-то Федю осенило - на последней мысли. Он понял, как и проблему голода для себя решить (хотя бы на сегодня), и реабилитироваться в глазах соседей. Нет, он не собирался врываться в какой-нибудь ларек с оружием в руках, да сокрыв лицо маской. Тем более что ни маски, ни оружия не имелось. Но зачем вообще прибегать к такой примитивной тактике, когда в его распоряжении творенье местного молодого гения, "легенды Физтеха", чудодейственный Приборчик?
-
Согласен, давно не подкладывал, - пробормотал Федя, ободренный внезапно настигшей его идеей, - не вопрос, пацаны. Могу прямо щас сгонять... прикупить чего-нибудь. Забыл, просто...
В ответ Леня только пожал плечами, не отрываясь от приставки, а Степа хмыкнул.
-
Только че-нибудь съедобного, - такой вот как бы шуткой напутствовал он соседа.
Снова наспех одевшись, Федя покинул общагу и зашагал к торговому центру, расположенному в нескольких кварталах. Пытать счастье ближе он счел рискованным - в магазине могли запомнить его и узнать при следующем визите. Использовать же гаджет Савельева еще и для того, чтобы переместиться к какому-нибудь магазину на другом конце города, Федя счел бессмысленным расточительством. Ну, по крайней мере, на этот раз.
Хватит и одного перемещения, думал он. Ровно тогда, когда без Приборчика не обойтись.
План, скороспело родившийся в Фединой голове, был прост до идиотизма. Настолько, что Федя даже успел подумать, что прогресс, движенью которого способствовали, в том числе и выпускники Физтеха, не лучшим образом сказывается на умственных способностях людей. Приучает их рассчитывать на могущественные высокотехнологичные приспособления - а заодно и к мысли, что самим-де думать-напрягаться ни к чему. А вот если б не было у того же Феди созданного Яриком Приборчика...
Однако ж Приборчик у Феди был. И он с успехом его использовал.
Войдя в зал торгового центра подобно многим обычным покупателям, Федя принялся не спеша бродить между рядами полок, наполняя прихваченную на входе пластиковую корзину всем, на что падал его взгляд. И от чего во рту выделялось больше слюны.
Сначала в корзину попали несколько банок рыбных консервов, пачка макарон, батон хлеба. Затем, точно спохватившись (платить-то не придется!) Федя снял с полки еще крупный кусок сыра, палку копченой колбасы, пару копченых рыбин, а напоследок - еще и три банки пива.
Наполнив корзину, Федя принялся петлять между полками в поисках удобного (в смысле - безлюдного) уголка. Сделать это было не так-то просто: вечер после рабочего дня согнал в торговый центр кучу народа. Но с другой стороны перенос с помощью Приборчика отнюдь не занимал много времени. Чтоб воспользоваться им, Феде всего-то требовалось улучить секундочку-другую, когда на студента с корзиной никто не смотрел. В любом случае, бесследно исчезать на глазах у хотя бы одного свидетеля Федя не собирался. Ибо очень сильно сомневался, что Ярику Савельеву требовалась подобная "реклама".
В конце концов, удобный момент Феде таки представился. Подобравшись поближе к подсобке, до которой большинство покупателей принципиально не доходили, студент-испытатель вытащил переделанный Яриком смартфон, выбрал на карте небольшой дворик за общагой и нажал заветную кнопку.
Снова картинка мира, окружавшего Федю, превратилась в собственное отражение в кривом... очень кривом зеркале. А затем наступила темнота - с непривычки. После ярко освещенного торгового зала Федя оказался за общагой, по соседству с тремя ржавыми гаражами, мусорными баками и всего одним фонарным столбом. С темнотой зимнего вечера этот, последний, сражался не очень-то успешно, как и тусклый свет из окон.
Впрочем, если не считать самого по себе неудобства от мгновенного перехода из света в темноту, недостаток первого был как раз на руку Феде. Меньше света - меньше людей смогут заметить, чем он занят. И оценить, насколько это занятие является честным и законным.
С полминуты просто постояв, привыкая к темноте, Федя затем про себя ругнулся оттого, что забыл захватить пакет. С ним было бы удобнее - но что есть, то есть.
Консервные банки и сыр Федя с грехом пополам распихал по карманам. Банки с пивом так и вовсе сунул за пазуху да пытался поддерживать руками, чтобы не упали. Добиться этого было нелегко, поскольку и сами руки оказались заняты - колбасой, хлебом и копченой рыбой.
Что до корзины из торгового центра, то она нашла последний приют в одном из мусорных баков. Брать ее с собой значило вызывать у тех же Лени и Степы ненужные подозрения. Да и улика как-никак - в том случае, если в торговом центре заметят кражу продуктов и обратятся в органы.
Да, оказавшись в мусорном баке за общагой, корзина тоже тянула на звание улики - указывая именно на обиталище студентов, как на логово наглого воришки. Вот только на этом след, к несчастью для правоохранителей, обрывался. Студентов в общаге проживало не одна сотня, просеивать их в поисках вора было не легче, чем прожить на стипендию. Продукты же... ну а что продукты? Съел - и нету.
Кое-как удерживая свои трофеи, Федя прошмыгнул к парадному входу в общагу. Под хмурым взглядом комендантши миновал проходную; шел медленно, ежесекундно со страхом ожидая, что банки с пивом вывалятся из-под пуховика. Да лелеял надежду на то, что у коменды сегодня хорошее настроение.
Поднявшись при помощи лифта на пятый этаж, Федя подошел к двери в свою комнату и кое-как постучал свободными конечностями - то есть ногами.
Открыл ему Степа. Открыл - и расплылся в улыбке, достойной Чеширского Кота, когда увидел, что сосед вернулся отнюдь не с пустыми руками. Да сам еще посторонился эдак, почтительно, пропуская Федю на порог.
-
Ну, ни хрена себе, - только и мог он сказать. Точнее, пробормотать вполголоса, в растерянности.
-
Сюрприз! - воскликнул Федя, зачем-то еще вскинув над головой руку, державшую батон и палку колбасы.
При этом одна из банок пива, оставшись без поддержки, вывалилась у него из-под пуховика и упала на пол.
-
Ого! Такие сюрпризы по мне! - отозвался теперь и Леня, по такому случаю забывший об игре.
* * *
Прошел день. Потом еще один и еще.
Обстановка в комнате разрядилась, атмосферу снова можно было назвать дружеской. Во всяком случае, халявщиком Федю пока больше не называли. Не явились по его душу и люди в погонах. Даже в окрестностях общаги полицейская машина не появилась ни разу - в противном случае, Федя увидел бы ее из окна. Но машины с мигалкой и синей полоской не было. Так что если поначалу Федя и испытывал некоторые опасения, то к субботе они рассосались.
Правда, взамен их в глубине души обосновалось нечто неприятное, даже муторное - ощущение непоправимой ошибки, неправильности, даже отвратительности собственного поступка. Засев будто заноза, это чувство не столько сильно, сколько навязчиво донимало Федю всякий раз, когда ему нечем было заняться. Тогда он оставался наедине с собственными мыслями, и мысли эти походили на вопросы. "А может, зря я это сделал?" Или: "А можно ли было не красть?" Ну и, наконец: "Вот я украл, а до чего еще могу докатиться?"
Возникло даже (даром, что слабенькое) желание отнести остатки продуктов в торговый центр и явиться с повинной. Но с этим порывом Федя сладил относительно легко. Успокоив себя, что для торговой сети, в одном из магазинов которой он поживился, украденные продукты были каплей в море. А значит, серьезного урона один нечестный покупатель не смог бы нанести ей при всем желании. Сдачей же себя любимого в руки правосудия Федя мог добиться лишь того, что у страны будет на одного зэка больше... и на одного специалиста с высшим образованием меньше. Не самый выгодный размен. Опять же, родители узнают-расстроятся.
В общем, худо-бедно, но Федя смог себя успокоить. А в субботу даже подумал махнуть с помощью Приборчика к вожделенным пальмам и смуглым красоткам. Благо, Ярик за своим изобретением не явился - не спешил сообщить, что испытания-де, по крайней мере, для Феди, закончены.
Осталось определиться, в какую именно страну стоит заглянуть. И вот тут Федя замешкался - понял, что особых пристрастий в этом смысле у него нет. Ну, если не считать, конечно, самого (довольно-таки расплывчатого) образа с морем и пальмами. Час Федя просто ломал голову, еще часа три угробил, лазая по Интернету и терзая поисковики запросами чуть ли не по каждой экзотической стране - от Бразилии до Таиланда, от Кипра до Полинезии.
Какие в той или иной стране есть достопримечательности? А какая в данный момент погода? А наиболее популярные блюда? А нет ли в оной стране достойных ее (то бишь столь же экзотических) болезней? И фотографии тамошних пейзажей запрашивал тоже.
Так Федя приценивался, ломал голову. А в итоге, с усталыми глазами, отяжелевшей головой и чувством подспудного разочарования, предпочел забить. Заключив, что все страны, конечно, по-своему хороши... но только для тех, чьи карманы не пустуют. Федя же оставался на мели, и даже творение Ярика Савельева этого факта не изменило.
А коль так, то думать стоило не о далеких берегах, но прежде - о том, как бы заработать хоть немного. Точнее, куда податься безработному студенту.
Эта новая-старая проблема заняла Федин мозг на воскресенье - единственный день недели, когда занятий не было. Федя и газету с объявлениями о вакансиях купил и в Интернете успел полазить по соответствующим сайтам. Только что позвонить не сподобился. Все-таки выходной есть выходной. Едва ли кто-то бы ответил.
А в понедельник Феде самому позвонили... только, увы, не с предложением рабочего место. Звонила мать, что само по себе было редким событием. Звонила, всхлипывая, едва сдерживая слезы.
-
Лешка! - почти выкрикнула она в трубку, - я говорила... дойдет он до беды! Не доведут его до добра его дружки... говорила! И что? Повязали все-таки! С утра из полиции позвонили.
Леха был младшим братом Феди. Еще учился в школе... или, правильнее будет сказать, числился среди учеников. На уроках появлялся, хорошо, если раз в неделю, а большую часть времени слонялся по городку в компании таких же юных бездельников. К выпивке прочно приохотился, кажется, с класса седьмого; курить начал еще даже раньше, чем пить. А в промежутках между посиделками с выпивкой и сигаретами Леха со товарищи искал приключений на разные части тела. И, что печальнее всего, находил. То и дело встревая в драки с другими подобными шайками.
Несколько раз Леху и компанию даже задерживали, но вскоре отпускали. По двум причинам: во-первых, серьезных проступков за ними не числилось, а во-вторых в силу малолетства. То, что иная особь, причисляемая к "малолетним", даже на взрослых способна страху нагнать, законодательство отчего-то не учитывало.
Но время шло, шестнадцатилетний рубеж Леха уже перешагнул. И, естественно, что, в отличие от старшего брата, ни о каком высшем образовании тут и речи быть не могло. Альтернатива на будущее просматривалась одна: армия или тюрьма. И, если Федя правильно понял мать, Леха неосознанно выбрал тюрьму.
-
А как получилось-то? - спросил он.
-
Всех их повязали, - в ответ проговорила мать, - решили магазин ограбить... ну, из круглосуточных. Один еще продавщицу ножом порезал. А хоть дело было ночью, нашелся свидетель - вызвал ментов. Говорила я ему... двух часов не прошло, как всю шайку накрыли.
Затем, немного переведя дух, мать перешла на полушепот и тревожную скороговорку:
-
Со мной уже следователь связывался. Говорил, раз нож не Лехин... раз он вроде как в нападении на продавщицу не участвовал, можно его как свидетеля оформить. Не задаром, конечно. Цену назвал... но где ж нам взять такие деньги?!
На последних словах она вновь едва не сорвалась на крик.
Попрощались сухо. Как понял Федя, именно ради этого, почти выкрикнутого, вопроса - где взять деньги на взятку - мать и звонила. Причем адресован был вопрос отнюдь не в пустоту, а конкретно ему, Феде. Человеку, получающему высшее образование в крупном городе и даже вроде сумевшему в этом городе найти работу. То есть, преуспевшему всяко больше, чем другие члены семьи. А коль так, то кому, как не Феде взять на себя эту заботу: выдернуть младшего брата из-под катка правосудия.
"И сам украл, и брату тюряга грозит, - подумал Федя с досадой, переходящей в печальную иронию, - хороша семейка, что уж говорить. Родители - гордитесь!"
Но сколько ни иронизируй, а вопрос оставался открытым. Вернее, целых два вопроса встали перед якобы преуспевающим Федей: как выручить брата и... зачем вообще это делать.
Последний был вполне объясним. Во-первых, как ни крути, а Леха был преступником. Во всяком случае, участвовал в преступлении... да не в одном, наверняка. Просто на ограблении магазина он, наконец, попался. А если б не попался, то и дальше мог быть уверенным в собственной безнаказанности. Причем уверенность эта может к нему вернуться, если братец и на сей раз избежит наказания. О, тогда он почти наверняка продолжит в том же духе - даром, что в рядах другой шайки взамен арестованных дружков. А значит, рано или поздно попадется вновь. Причем, не исключено, что на преступлении посерьезнее. Тогда и отмазать его будет куда сложнее... дороже. В общем, жизненный путь, избранный Лехой, неизбежно вел его к казенному дому. Невзирая ни на какие усилия - хоть Федины, хоть со стороны кого-то еще.
Во-вторых, что греха таить, дружны Федя с Лехой никогда не были. Младший брат причислял старшего к сонму лохов - пусть и с некоторыми оговорками. А старший давно ожидал, что младшего его образ жизни и круг общения до добра не доведет. Что рано или поздно Леха выкинет что-нибудь эдакое, принеся родителям горе, а старшему брату хоть каплю, но позора.
Проще говоря, Леха вроде бы получал по заслугам. И не Федино дело пытаться это как-нибудь изменить. Но с другой стороны ему было жалко мать. Да и надежда затеплилась - на то что, возможно, оказавшись у опасной черты, Леха, наконец, спохватится и возьмется за ум. Тем более что влияние на него треклятых "корешей" резко ослабнет, если эту шайку упрячут-таки за решетку.
Наивная надежда, иначе и не скажешь! Но Федя не удержался - решил уцепиться хотя бы за нее. Потому что, несмотря на все жизненные невзгоды, начиная с далеко не идиллического детства, привык верить в хорошее.
Осталось придумать, где взять деньги. Особенно в свете того, что работы не было, да и заработать нужную сумму он бы в любом случае не успел. Да, у него есть то, чего нет у простых смертных - Приборчик для искажения временного потока. Но Федя не вполне понимал, как оный Приборчик способен здесь помочь. Ведь задача стояла посложнее, чем вынести корзину продуктов из торгового центра.
Допустим (просто допустим!), Федя попытался бы ограбить банк. С помощью Ярикиного девайса он сумел бы незаметно проникнуть и в само отделение какого-нибудь банка - лучше всего, под покровом ночи; и в его "святая святых" по другую сторону от касс. И с тем, чтобы улизнуть оттуда тоже проблем бы не возникло.
Но имелись здесь целых две трудности.
Первая: как Федя уже убедился, промахнуться мимо пункта назначения при использовании Приборчика не легко, но чрезвычайно легко. А банковские отделения обычно весьма компактные по площади, ведь деньги не занимают много места. Так что, пытаясь проникнуть в банк при помощи Ярикиного изобретения, Федя оказывался в положении парашютиста, надеющегося приземлиться на одиноко дрейфующую льдину. Шансы на успех примерно такие же.
И вторая: ну доберется Федя туда, где хранится наличность - дальше-то что? Хранилище для денег живьем он не видел, а представлял его себе весьма смутно. Причем то, что ему представлялось, ничуть не обнадеживало. Федя был почти уверен, что пачки купюр хранятся в огромном бронированном шкафу-сейфе с множеством отделений. Этаких пчелиных сот, только прямоугольной формы. И как вскрыть хотя бы одну из этих "сот"? Кулаком точно не пробить. А тем более нечего было думать, чтобы телепортироваться из банка, прихватив весь шкаф с собой. И Приборчик вряд ли на такой вес рассчитан, и вопрос "как добраться до содержимого?" даже после переноса остался бы открытым.
Конечно, к каждому сейфу и любой из его ячеек наверняка можно было подобрать ключ... или правильную комбинацию цифр. Не исключено даже, что и первое, и второе хранилось где-то поблизости от самого сейфа. Вот только на поиски тоже требовалось время. А пока ищешь (и особенно если искать недостаточно осторожно) может сработать сигнализация. И призвать на порог банковского отделения бравых ребят в бронежилетах. Уж они-то быстро разберутся, кто такой шустрый подобрался слишком близко к чужим деньгам. Упакуют Федю в два счета, если не успеет телепортироваться подальше - желательно на другой континент. И будет в Фединой семье одним арестантом больше.
В общем, банковское отделение отпадало. И уж тем более не стоило пытаться незаметно проникнуть внутрь инкассаторской машины. Ведь промахнуться мимо нее даже легче, чем мимо хранилища наличности в банке. И это если машина просто стоит на месте - ну а если поедет?.. В последнем случае шансы Феди на успех не просто стремились к нулю, но были строго ему равны. Тем паче, что на карту, используемую приложением Ярика, транспортные средства вообще-то не наносились.
Наверняка, думал еще Федя, кое-какими ценностями можно разжиться в элитных домах, выстроенных в пригородных поселках или на берегу реки, пересекавшей город. Но вряд ли среди этих ценностей будет наличность. Если уж даже домохозяйки все чаще рассчитываются в магазинах банковскими карточками, то чего ждать от богатеев? В виде купюр такие люди видят деньги разве что когда дают взятку или подмазывают всяких криминальных элементов. Да и тогда купюры, наверное, особенные - зеленоватые и с портретами американских президентов.
То есть, конечно, доллары Федю тоже бы устроили. Вернее, они бы наверняка устроили следователя, от которого зависела судьба Лехи. Но в такую удачу Федя не верил. Вероятней всего, его добычей могли стать предметы быта вроде посуды, какой-нибудь модный гаджет или картина в рамке. А с такими трофеями вставал вопрос... нет даже два. Куда это добро сбыть и как не продешевить при этом.
Короче, проникновение в чужой дом отпадало тоже. И что в итоге оставалось? Немного покопавшись в памяти, Федя понял - что.
* * *
Примерно в трех километрах от общаги и где-то на полпути к универу вольготно расположился огромный куб гипермаркета и торгово-развлекательного центра в одном флаконе. Внутреннее пространство - все три этажа - гигантского куба были заняты разнокалиберными магазинчиками, парикмахерскими и кафешками. Имелся там даже кинозал. И кое-какие аттракционы на радость детям, которых родители зачем-то потащили с собой за покупками.
А еще... еще в укромных закутках этого здания находились банкоматы. Не меньше десятка банкоматов всех мало-мальски крупных банков, работавших в городе.
Побывав в том ТРЦ пару раз, Федя так и не понял смысла наличия в нем этих устройств. Ведь если у покупателей есть пластиковые карточки, наверняка лучше расплачиваться именно карточкой. А если карточки нет, то и снимать через банкомат вроде как неоткуда. Наверное, предположил Федя несколько позже, не все тамошние заведения поддерживали безналичный расчет.
Зато при теперешних обстоятельствах наличие где-то банкоматов почти без присмотра могло оказаться Феде на руку.
Занятия - все четыре пары - он просидел как на иголках. Лекции слушал вполуха и почти не записывал; на единственном семинарском занятии (по механике сплошной среды) предпочел забиться на самую дальнюю от доски и преподского стола парту. Так, чтобы как можно меньше попадаться преподу на глаза, чтоб к доске не вызвал. Ибо решить хотя бы простенькую задачку Федя в тот день был не в состоянии. Голова другим занята.
Еще он почему-то опасался встречи на переменах с Яриком Савельевым. Ну, то есть, почему - в общем-то, понятно. Вдруг "легенда Физтеха" подойдет и скажет что-нибудь вроде: "Ну как испытания? Нормально? Хорошо, спасибо, что помог. Теперь я еще хочу устройство доработать...". И невдомек "легенде", что устройство это Феде именно сегодня ох, как нужно.
Но, видимо, фортуна оказалась в тот день на Фединой стороне. Как вариант, Ярик настолько увяз в лаборатории (хоть над дипломом корпел, хоть по другому поводу), что слоняться по коридорам ему было некогда.
После пар Федя не доехал до общаги - вышел из маршрутки возле нужного ему ТРЦ. И, войдя внутрь, неспешно прогулялся по этажам, высматривая уголок поукромнее да потемнее, с обязательным наличием в нем банкомата.
Но, увы! То есть, конечно, уголки-то были, укромные и всякие. Вот только окончание занятий для Феди и других студентов второй смены вновь почти совпало с окончанием рабочего дня для большинства горожан. И теперь целая толпа их буквально наводнила здание-куб. Одинокому прохожему вроде Феди приходилось либо лавировать, обходя каждого покупателя, либо шагать помедленнее, чтобы ни с кем не столкнуться.
Конечно, и в толпе есть свои преимущества для вора... а никем иным Федя и в делах, и в помыслах своих теперь не был. Среди множества народа легче затеряться. Удобнее подобраться к потенциальной жертве, да так, что она не факт, что заметит. И скрыться потом тоже проще.
Но все эти преимущества актуальны, если у тебя нет Приборчика, мгновенно переносящего из одного места в другое. А для Фединой затеи толпа оказывалась невольной помехой. Потому что покупатели не только наводняли помещения магазинов и других заведений - возле банкоматов они тоже крутились. Причем перед одним даже выросла небольшая очередь.
Обстоятельство это обескуражило Федю... но в отчаяние не привело. Узнав, что до окончания работы ТРЦ оставалось около двух часов, он вернулся в общагу, а к гигантскому кубу вновь подъехал минут за двадцать до закрытия.
Этот нехитрый маневр себя оправдал: покупателей осталось несколько человек на все три этажа; многие магазины вообще успели закрыться и были погружены в темноту. Из-за этого в проходах ТРЦ стояли полумрак и тишина.
Прокравшись в заранее присмотренный закуток, Федя подошел к одному из банкоматов - тот стоял у самой стены, благодаря чему оказался наиболее удален от обычных маршрутов покупателей.
Выглядел банкомат массивным. На миг Федя даже усомнился, что у Приборчика хватит силенок перенести эту махину вместе с ним. "Если с банковским сейфом он точно не сладит, то сладит ли с банкоматом?" - таким вопросом задался Федя... но почти сразу отмел его. "Пока не проверишь, не узнаешь, - думал он, - так что толку голову забивать, еще и топчась в шаге от цели? Нечего время терять!" Да и, в конце концов, испытатель он, Федя, или рядом пробегало? Вот, появился повод грузоподъемность Ярикиного изобретения оценить. Будет о чем сообщить Савельеву, когда он вернется и начнет расспрашивать.
Последняя мысль еще и повеселила Федю. После чего он, отринув нерешительность, подошел к банкомату поближе, обнял его обеими руками, едва ли не лег, навалившись. Да одновременно еще и изловчился пальцами одной руки запустить приложение, затем нажать кнопку на экране Ярикиного девайса.
За долю секунды до того, как мир перед ним неузнаваемо исказился, Федя успел заметить яркие вспышки электрических искр. Не иначе, это банкомат отключился от источника питания - грубо; так, что соединявшие их провода не могли не пострадать.
Пункт назначения Федя присмотрел и наметил заранее. То был пустырь на окраине города. С одной стороны на него наползала городская застройка. Ее ближайшие плоды в виде пары кирпичных высоток нависали над пустырем в паре сотен метров от того места, куда перенесло Федю и банкомат. Однако полностью поглотить этот кусок земли, переварив и превратив в среду обитания цивилизованных людей, не смогли пока даже воротилы строительного бизнеса. И покамест сюда банально сбрасывали мусор; то тут, то там вперемежку с его кучами росли какие-то кусты - дикие, неровные и неопрятные, точно последние пучки волос на лысине.
По соседству с пустырем находился пруд, успевший обмелеть и превратиться в заросшую грязную лужу, рассадник комаров в летние месяцы. Зимой пруд, разумеется, застывал, становясь больше похожим на большую яму или котлован. Чем изначально, он, по всей видимости, и являлся, прежде чем наполнился дождевой и талой водой.
Кучки, а то и целые груды мусора, оставленные жителями соседствующих с пустырем домов, привлекали сюда бродячих собак. Целая стая в количестве пяти-шести псин разных размеров с рычанием возилась возле одной из таких куч. На появление словно бы из ничего целого двуногого да с огромным ящиком в придачу, собаки внимания не обратили. А среагировали только, когда Федя посветил вокруг себя фонариком смартфона, пытаясь сориентироваться в темноте.
Сразу две собаки отвлеклись от своего занятия, попав под луч фонарика, и облаяли незваного гостя. Облаяли, впрочем, без энтузиазма и заметной злости - так, дежурно, ради соблюдения некоего, принятого у собак этикета. Вроде как предупредили чужака: не подходи, мол, здесь наша территория. Не трогай, и мы не тронем тебя.
Конечно, ни трогать, ни вообще иметь хоть какое-то дело с четвероногими бродягами Феде не хотелось. Более того, их наличие на пустыре, который он считал укромным местом, оказалось для студента неприятным сюрпризом. Не предусмотрел - к запоздалой своей досаде. Надеялся от людей тут затаиться, чтобы спокойно потрошить банкомат, а о бывших братьях меньших отчего-то не подумал.
Конечно, соседство с рычащей и зубастой стаей приятным назвать было нельзя. Но и отыскивать другое место, где он бы мог возиться с похищенным банкоматом более-менее спокойно, Феде не хотелось. Во-первых, лень, а во-вторых, и в этом случае он не был уверен в успехе. А коль так, Феде оставалось одно: надеяться, что он правильно воспринял "месседжи" четвероногих мародеров. На крайний же случай всегда можно было перенестись с помощью Приборчика куда-нибудь одному, без банкомата.
Склонившись перед этим стибренным вместилищем денег, Федя провел по металлическому корпусу лучом фонарика. Ага, от вожделенного содержимого его отделяла дверца, расположенная в нижней части. Дверца с замком; имелась на ней и скважина для ключа. А вот ручки не было. Да и без надобности была ручка - ни к чему ее дергать, ведь дверца была, разумеется, заперта.
"И как ее открыть?" - вслух вполголоса спросил у себя самого Федя.
Опытом взлома замков он похвастаться не мог, отмычек при себе не имел. Подумал, что могли бы пригодиться слесарные инструменты... отвертка, например. Однако ничего такого Федя с собой не прихватил. Голова была занята самой возможностью умыкнуть банкомат из ТРЦ, а о том, как потом его вскрывать, начинающий похититель как-то не подумал.
Поколебавшись - надолго оставлять банкомат без присмотра было рискованно - Федя решил, что сгоняет за инструментами, если ничего другого не останется. Если не удастся управиться подручными средствами, разжиться которыми он надеялся здесь же, на пустыре, среди многочисленных мусорных куч. Ведь не может быть, чтобы вместе с прочим хламом жильцы окрестных домов не выкинули хоть что-нибудь, что могло бы ему, Феде, помочь.
Движимый этой надеждой, Федя опасливо обогнул по широкой дуге собачью стаю и обошел весь пустырь, оказавшийся довольно обширным - несколько гектаров. Чуть ли не перед каждым более-менее заметным скоплением мусора он наклонялся, проводя лучом фонарика. И еще внутренне радовался тому, что была зима. Окажись он на этой стихийной свалке летом, пришлось бы нос зажимать, чтобы не задохнуться от жуткого смрада гниения.
А в итоге поиски себя не оправдали. Из предметов, которые Федя хотя бы с большой натяжкой мог счесть полезными, ему попался лишь арматурный прут, да лезвие ножа, оставшееся без рукоятки. Более того, возвращаясь к оставленному банкомату, Федя понял, что опасаться на пустыре следовало не только собак или жильцов близстоящих высоток.
Вокруг банкомата сгрудились несколько человек вида совершенно неопрятного, отталкивающего - бомжи, не иначе. Мятая и рваная одежда, заношенная до полной утраты фасона и потому выглядящая на всех одинаково; заждавшиеся шампуня и парикмахера космы, неряшливые бороды говорили сами за себя. Как и запах... вернее, адская смесь из запахов грязного пота, мочи, нечистот и гнили. Да еще перегара для полноты картины.
Но Федя был не в том положении, чтобы поддаваться чувству брезгливости. Нужно было спасать свой трофей, он же надежда на избавление от тюрьмы нелюбимого, но брата. Тем более что бомжи тоже не полюбоваться к банкомату подошли. Из их реплик до Феди успели донестись обрывочные фразы: "Вот подфартило, так подфартило!" и "Да я на зоне за это пять лет чалился... в замках толк знаю".
Особенно Федю встревожили последние слова. С воплем "А ну, пошли на хрен, падлы!", он ринулся на бомжей, вскидывая над головой арматурный прут.
Этим-то прутом он отоварил по немытой башке ближайшего из бомжей. Тот с коротким всхлипом завалился на снег. Его товарищ, подскочив, успел перехватить прут обеими руками. Попытался вырвать... но к несчастью своему безнадежно уступал противнику и в росте, и в физической подготовке. Да и возраст сказался на пару с нетрезвым образом жизни. Федя перетаптывался с бомжом, борясь за прут не более полминуты. А затем, изловчившись, пнул помоечного обитателя в живот, заставив того согнуться и выпустить прут.
Оттолкнув незадачливого противника, Федя снова перешел в наступление. Оставшиеся на ногах бомжи поняли, что дело пахнет керосином и кинулись врассыпную... причем некоторые, увы, не с пустыми руками. Не иначе, тот из бомжей, кто хвастался умением обращаться с замками, успел дверцу банкомата взломать - с отмычкой или без. И теперь его подельники спешно растаскивали хранившиеся за дверцей купюры по принципу "кому сколько досталось".
-
Стоять! Ах вы, козлы! - вопил Федя, размахивая прутом и пытаясь настичь хоть кого-то из разбегавшихся бомжей. Но те развили неожиданную прыть для людей немолодых и отравленных паленой водкой.
Впрочем, двоих Федя все же сумел настичь. Одного поверг на землю, ударив по ногам прутом, а второй благополучно запнулся на ходу и повалился в снег сам.
* * *
По итогам дерзкой вылазки в ТРЦ и схватки на пустыре Феде удалось разжиться, ни много ни мало двумястами тысячами рублей. Крупными купюрами. Могло быть и меньше, успей бомжи выгрести из банкомата все содержимое. Но коль действовали они впопыхах, значительная часть наличности осталась нетронутой их грязными пальцами.
Из добытых денег Федя отложил себе тысяч десять... потом, подумав, еще пару красных пятитысячных купюр решил оставить. А остальное пару дней спустя без лишних слов вручил матери, для чего прежде выбрал на карте в Ярикином приложении родной городок и двор, где прошло детство.
-
Сколько смог, - пробормотал Федя, поневоле пряча взгляд, отворачиваясь от материнского лица, - приехал... как мог, быстро. Надеюсь, этого хватит.
И сразу повернулся к выходу из квартиры.
-
Даже не перекусишь... чаю не попьешь? - со смесью растерянности и грусти спросила мать.
-
Какой чай? - Федя с раздражением махнул рукой, - занятия ведь идут. И так пропустить пришлось. Да сессия на носу.
Конечно, дело было не в занятиях. И даже не в необходимости поддерживать "официальную версию". О том, что дражайший отпрыск располагает гаджетом, позволяющим мгновенно переместиться в любую точку на карте мира, родители Федины, разумеется, не знали. Поэтому им полагалось считать, что сын-спаситель прибыл на поезде, а чтобы совершить этот вояж, вынужден был прогуливать занятия. И вообще бросить все дела.
Но было и кое-что еще, гнавшее Федю с родного порога. Причем даже привычная неприязнь к убожеству "малой родины" отошла теперь на второй план. Главная же причина заключалась в том, что если из-за кражи продуктов в торговом центре Федя просто чувствовал себя скверно, то после истории с банкоматом та скверность казалась мелким душевным неудобством на фоне нынешних его ощущений. А ощущения были - будто помоев хлебнул. Или даже выбрался с трудом из-под навозной кучи, а отмыться не успел.
Особенно Федю угнетала почему-то судьба бомжа, которого он ударил по голове арматурным прутом. Выжил ли он или упокоился там же, на пустыре, став ужином для бродячих собак - Феде оставалось только гадать... или забыть. Причем последнее сделать оказалось труднее всего.
И какой, скажите на милость, после этого чай?!
Сухо попрощавшись, Федя покинул родную квартиру и, отойдя от подъезда подальше, велел Приборчику перенести себя поближе к общаге.
Ну, то есть как - поближе. Федя рассчитывал, что в считающийся нормальным временной поток он вернется, скрытый от прохожих стоявшей недалеко от общаги трансформаторной будкой. О возможности промахнуться он как-то забыл. А потому не подумал, что может ненароком угодить в саму будку и изжариться, вызвав в ней короткое замыкание.
К счастью, последнего (и самого плохого) не случилось. То есть, гаджет Ярика таки промахнулся... но материализовался Федя в привычном мире не внутри трансформаторной будки, а по другую ее сторону. Так, что с крыльца общаги, например, его появление наверняка бы заметили.
Ну и заметили, что печальней всего. Причем не студенты и даже не случайные прохожие. Что тех, что других в тот момент поблизости не оказалось... зато невдалеке от крыльца прохаживался какой-то бугай в пуховике и меховой кепке.
Прохаживался он не просто так - определенно, кого-то ждал. Потому что, едва заметив возникшего, словно из ничего Федю, бугай немедленно зашагал к нему. И вряд ли затем, чтобы по-приятельски поздороваться, выпить вместе пивка или, скажем, сообщить радостную вещь. Что-нибудь вроде: "Вы выиграли главный приз в нашей лотерее!". Или: "С огромным прискорбием сообщаем вам, что умер ваш очень дальний родственник, которого вы не знаете, зато он знает вас, и именно вам завещал все свое состояние".
Увы, внешность бугая к подобным оптимистическим предположениям не располагала. Даже мельком взглянув на него, Федя успел оценить и маленькие поросячьи глазки, и круглое, не отягощенное мыслью, лицо с низким лбом и гримасу, похожую на оскал хищника. Да и саму мрачную целеустремленность, с которой бугай направился к нему, понял правильно. Но вот чего не смог сделать Федя, так это принять верное решение.
Вместо того чтобы убраться от бугая как можно дальше (с Приборчиком или на своих двоих, не важно) Федя почему-то вздумал отыграться на нем все поганое настроение последних дней. Да, выглядел бугай внушительно. Ну, так и Федя хлюпиком не был - в противном случае вряд ли бы выжил в той дыре, где прошло его детство. По росту же, так и вовсе бугай Феде, хоть немного, но уступал.
Потому, оценив расклад и задав сам себе сугубо риторический вопрос: "А с хрена ли мне бояться какого-то быдлоида?", Федя встретил бугая ударом ноги. С размаху ударил - да так, что тот от неожиданности не успел ни парировать атаку, ни даже прикрыться.
Бугай осел, чуть ли не опрокинулся на очищенный от снега асфальт. А Федя уже встал в боксерскую стойку, намереваясь еще и вмазать обладателю поросячьих глазок кулаком по морде. Закрепить, так сказать, успех.
Но не тут-то было.
-
Не рыпайся! - грубо прикрикнул голос у Феди за спиной, - мозги вышибу!
Чуть повернув голову, Федя понял, что последняя угроза вполне реальна. С тыла к нему подобрался еще один бугай, как брат-близнец похожий на первого. В руке он сжимал пистолет, наставив дуло на студента.
-
Шеф говорил: живьем этого гаврика доставить, - зачем-то сообщил первый бугай.
-
А-а-а, так это он... это за ним нас послали, - обрадовался его напарник, - ну охренеть... какая удача!
-
А то! Прямо на моих глазах... не было - и на тебе, появился, - проговорил первый бугай, поднимаясь на ноги.
А затем, без предупреждений и прочих расшаркиваний подошел к покорно замершему на месте Феде и со всей силы врезал ему в живот кулаком. Кулак был увесистый, удар - усилен злобой. Федю аж скрутило от боли. Он согнулся, судорожно разевая рот, пытаясь вдохнуть. И, наверное, даже упал бы, не удержи его тот из бугаев, который стоял за спиной.
-
За все хорошее, - пояснил свой жест первый бугай, - обратка, если че.
-
А не хрен быковать, - словно в оправдание добавил его напарник.
После чего, подхватив обмякшего Федю под руки, оба бугая подтащили его к припаркованному неподалеку джипу и втолкнули на заднее сиденье. Один из бугаев сел на место водителя, второй расположился рядом с пленником, держа наготове пистолет.
-
Не рыпайся... мозги вышибу, - снова произнес он. Как видно, других угрожающих фраз его словарный запас не предусматривал.
* * *
Джип привез Федю и пленивших его бугаев в один из пригородных коттеджных поселков; конкретно - к трехэтажному кирпичному дому, который можно было бы, наверное, сравнить с дворцами старинных времен, не будь оный дом слеплен столь безвкусно. Ни дать ни взять, монстр, сотворенный каким-то доктором Франкенштейном от архитектуры.
Пара остроконечных башенок торчала над массивным сооружением, формой более всего похожим на перевернутый кверху днищем корабль. А низенькие окошки второго и третьего этажей, маячивших над кирпичной оградой, подходили, скорее, крепости, чем жилищу. Мало того, сам дом был сложен из красного кирпича, тогда как ограда - из желтого. А вот крыльцо вообще на какой-то ляд было покрыто плитками из бело-розового мрамора, текстурой напоминавшего куски сырого мяса. И вело к двери с полукруглым проемом, над которым еще нависал козырек из коричневой как шоколад металлочерепицы. Выглядела эта "гигантская шоколадка" тем более дико на фоне крыши самого дома. Крытой металлическими листами цвета морской волны.
Немногим лучше оказалось и внутреннее убранство дома. По крайней мере, то ли гостиной, то ли химерного подобия кабинета, куда бугаи и конвоировали Федю.
На паркетном полу этого... помещения был расстелен мохнатый ковер, похожий на шкуру огромного зверя. Под потолком висела люстра, чьи светильники (даром, что электрические) были выполнены в форме свечей. По углам было устроено что-то вроде клумб: из огороженных мраморными бордюрами клочков земли торчало по небольшой пальме в окружении пучков травы.
Облицованные мрамором стены покрывали маловразумительные барельефы - какие-то узоры и диковинные существа вроде зверей с птичьими головами или человеческих тел то с хвостами и головами зверей, то с птичьими крыльями. На фоне одной из стен еще чернел почти вмурованный в нее прямоугольник плазменного телевизора.
А в центре всего этого уродливого великолепия, на апельсиново-оранжевом бархатном диване, формой напоминавшем букву "С", восседал хозяин дома. Коротко стриженный невысокий и плотный мужчина средних лет в алом шелковом халате.
Перед хозяином стоял маленький стеклянный столик, на столике - бутылка... коньяка, судя по бурому цвету. Ну не чая же! Как раз, когда Федю ввели в кабинет-гостиную, человек в шелковом халате на миг приложился к бутылке. Хвастался, не иначе. Смотри, мол, жалкий смерд, каким дорогим бухлом я как бы между делом балуюсь. Вернее, сколько я потратил бабла на предстоящее похмелье.
Федю и его конвоиров хозяин встретил улыбкой - как бы любезной. Вот только взгляд у него оставался холодным, презрительным и оценивающим. Так что вышла улыбочка донельзя фальшивой.
-
Доставили его... Аркадий Данилович, - доложился один из бугаев, тогда как второй в нерешительности переминался с ноги на ногу на пороге.
-
Вижу уж, - кивнув, отозвался хозяин, - узнал. Можете быть свободны... кроме вас, молодой человек.
Последние слова предназначались уже конкретно Феде.