- Вставай, - старик как обычно не церемонился. - сегодня нам предстоит долгий путь.
В доме еще царил полумрак, да от маленького окошка и в солнечный день перепадало не много света. Поежившись от утреннего морозца, вытряхиваюсь со своих чердачных палатьев. Выбрался на свежий воздух размяться, но старик и это начинание не дал закончить, сунул вчерашнюю краюху хлеба с взваром.
- Пройдемся по силкам на восточном урочище, вернемся через сторожевую. - дед был как всегда краток и эту фразу он произнес на имперском. Да, общаться нам приходилось на нескольких языках.
Мы наскоро перекусили и собрались в путь. Старик Митус собирался обстоятельно, приноровив большую часть своего арсенала и на мой немой вопрос ответил:
- Предчувствие какое-то, - А вот с чуйкой у него было все отлично. В прошлый раз эта интуиция стоила мне хорошей крови и двумя неделями лежки на "больничном". Я вернулся в дом и весь свой скудный набор летального и не совсем летального оружия.
Наше небольшое подворье пряталось в овражке на лесистом склоне долины: избушка с сенями и погребом, сарай, пара хозяйственных навесов и верховой лабаз в десяти стадиях от дома.
Вышли бодро, лес встретил первыми подморозками осени, заиндевевшой опавшей листвой и паром тёплого дыхания. Проходя через просветы осенней листвы упивался и буквально впитывал все тепло солнца. Седьмая осень в этом почти моём мире, да пожалуй уже просто в моём мире, тот старый не забылся - перестал вспоминаться.
Через час вышли к южном верховью долины, выше начинались скалы и где-там петляла тропа на перевал. Митус остановился оглядываясь, будто бы что-то пытаясь разглядеть на уходящей вниз северной стороне, только освобождающейся от утренних туманов. Что-то прошептал, а может и просто ругнулся, этот почти человек удивляет седьмой год. Меня от притащил из-за перевала, неделя пути на юг. Мы посетили те места пару лет назад и птицы там до сих пор не поют, да и трава во многих местах не растет.
Наша заминка пряталась в небольшом овражке на лесистом склоне долины. Лес встретил первыми подморозками осени, заиндевевшой опавшей листвой и паром тёплого дыхания. Пёс обрадованно завилял хвостом, предчувствуя прогулку на целый день. Старик выбрался из избы и протянул большой лук с колчаном.
- Предчувствие какое-то, - буркнул он, в ответ на мой удивленный взгляд. Сам он был во все оружие. Я кивнул и вернулся внутрь прихватить еще пару вещей для такого случая. В прошлый раз предчувствие обошлось мне первой кровью и десятью днями в постели.
Вышли бодро, до южного склона часа два пешком. Это по его временному исчеслению два часа, здесь эти часы и минуты было отмереть нечем. Здесь его зовут Канэд и это не тот мир в котором он родился. Клочья утреннего тумана разбегались под первыми лучами осеннего солнца. Они вышли из густого подлеска западного склона, в котором пряталось их жилище. Канэд поежился и с удовольствием расправил плечи последним тёплым дням его шестой осени в этом мире. Он почти не помнил как попал сюда, но хорошо помнил первые пробуждения: холодные и чудовищно усталые пробуждения сознания. Старик Митус выходил его тщедушное детское тельце и за эти шесть лет научил выживать и жить в этом средневековье. У него были свои причины выходить щуплого мальчишку.
Силки к удивлению были пусты и одна вырвана "с корнем" - видно что косолапый заходил потоптаться. Митус не стал задерживаться с починкой. Поэтому к старой сигнальной башне вышли после полудня. Полуразрушенная, заросшая диким плющом башенка стояла на самой границе нашей предгорной долины, отделяя глухие предгорные долины от заселенных равнин Дорвуда. Каменная лестница сохранилась только до второго этажа, на третий мы взбирались по деревянной самодельной лесенки. Но какой оттуда открывался вид. Именно с этой вершины для меня когда-то открылся зеленый мир Дорвудского королевства. Десятки километров зеленых просторов, линии холмов, покрытых первородными лесами, скрывающиеся в дали. Редкие вспаханные поля соседних деревушек и хуторов, и дурманящие порывы ветра. Выглянувшее солнце разогнало утренний морозец и пригревало последними тёплыми лучами окрестные леса, уже окрашенные в причудливые краски осени поздней осени.
Как только поднялись на верх, сразу бросились в глаза три черных дымовых столба поднимающихся далеко на северо-востоке.