Аннотация: Вдумчиво читаем антисоветскую, антипсихиатрическую "классику" ("Кто сумасшедший?" Жорес и Рой Медведевы) и по капле выдавливаем из себя проамериканского идиота.
Всё знают и всё понимают только дураки да шарлатаны.
А.П. Чехов
В интернете рекламируется и продаётся книга братьев Медведевых "Кто сумасшедший?", в которой братья поведали миру о том, как одного из них упрятали в психиатрическую больницу, а другой со скандалом вытаскивал его из неё. В аннотации сказано, что "это репортаж о реальных событиях из жизни Жореса и Роя Медведевых. Это первое и до сих пор единственное получившее международную известность исследование применения в СССР психиатрии для борьбы с политической оппозицией".
Аннотация заинтриговала, но скачать книгу бесплатно я не смог: крик души, затравленной социализмом, при капитализме приносит барыши.
Научное вступление.
Психиатрический диагноз, как доказали миру K.W.M. Fulford и сотоварищи (World Psychiatry, June 2005; 4: 2, pp. 78-86), состоит из клинических фактов (симптомов) и ценностей. Национальные психиатрические стандарты намертво спаяны с национальными ценностями. Поэтому объективная оценка советских психиатрических диагнозов американскими психиатрами или наоборот может быть только теоретически. Психиатры, оценивающие чужие диагностические заключения, должны исключить из своей оценки свои национальные ценности и увидеть клинические факты в чистом виде. Сделать это трудно потому, что часть национальных ценностей впитывается с молоком матери и переживается по типу "так устроен мир!" Попытка исправить эту часть скрытых знаний наталкивается на ожесточённое сопротивление человека.
На этапе расцвета империя агрессивно колонизирует своими ценностями умы и территории. На этапе упадка умы и территории очищаются от имперских ценностей. Появляются вероотступники, в задачу которых входит разложение стареющих имперских ценностей. Пересмотр ценностей без передёргиваний, подтасовок и откровенной лжи не обходится. Когда большинство населения перестаёт поддерживать цементирующие империю ценности - империя гибнет.
В последние десятилетия перед распадом СССР советские ценности минимально влияли на клиническое мышление советских психиатров, ибо советская интеллигенция, включая кормившихся из партийного корыта, над ними насмехалась. Ценностный компонент советских психиатрических диагнозов был в это время не советско-имперским, а общечеловеческим. Эти диагнозы можно брать за образцы чистого клинического искусства, ибо они ставились в то время, когда имперские ценности СССР постепенно дезактуализировались, а мещанско-американские ещё только начинали исподволь прививаться у нас в среде молодёжи, которая в вопросах диагностики, по младости профессиональных лет, имела совещательный голос.
Американские же ценности на клиническое мышление американских психиатров влияли максимально! Злоупотребляли психиатрией в политических целях не мы (обвиняемая сторона), а психиатры обвиняющей стороны. Это они навязывали нам свои психиатрические стандарты, зная, что в них, как вирусы, вложены американские национальные ценности. Западные психиатры под видом "научного обмена" осуществляли против СССР, говоря военным языком, психиатрическую диверсию, направленную на подрыв его ценностей. При живом, но уже кашляющем Союзе советскую психиатрию под предлогом "борьбы со злоупотреблениями" колонизировали и фаршировали психиатрическими ценностями США.
Поэтому обвинения советских психиатров в злоупотреблениях - грубая антинаучная фальшивка, состряпанная американской империей в борьбе с советской.
Место и время действия.
Москва, Калуга, Обнинск. 1970 год. Конец 8-й пятилетки, ставшей самой успешной в истории СССР и названной "золотой". Население нашей страны со 190 млн. человек в 1939 году, несмотря на потери в Великой Отечественной войне, выросло к 1970 году до 241 млн. человек! Мальчики играли в "неуловимых мстителей". Аудитория постарше со слезами смотрела "Освобождение" и с улыбкой - "Белое солнце пустыни". Фраза: "За державу обидно", - стала крылатой и "наполняла сердца любовью к Родине".
Для Медведевых этот год отмечен "первым крупным успехом правозащитного движения и первым поражением властей", то есть, Державы, за которую им (в отличие от Верещагина) было не обидно, а стыдно. В чужих, американских руках ломоть им казался толще, а государство - лучше.
Завязка.
Госпитализация в Калужскую психиатрическую больницу (ПБ) Жореса Александровича Медведева (Ж. А.), который пилил сук, на котором, помимо него, сидело ещё 241 миллион человек. Суждение о нормальности такого поведения оценщики дают исходя из ценностей, которым следуют.
Например, шахтёры говорили, что Ж. А. "с жиру бесится", а коммунисты считали его сумасшедшим, ибо он "не понимал преимуществ социалистического строя". Диссиденты же "непонимание" считали доказательством психического здоровья. Спецслужбы СССР "разрабатывали" Ж. А. как внутреннего врага, а их коллеги в США защищали как внешнего друга. Советские психиатры утверждали, что Ж. А. имел особенности личности, которые затрудняли его социальную адаптацию. Эти затруднения проявлялись в частой смене мест работы, написании книг антисоветской направленности и даже в плохом поведении сына. Психиатры считали, что проблемы подростка были проявлением дезадаптивной позиции семьи. Домашние антисоветские разговоры о преимуществах Запада, попадая в уши сына Ж. А., усиливались характерным для подростка максимализмом, склонностью к отрицанию и бунту. В результате юноша проявлял в 10-м классе "комплекс, обозначаемый за границей словом "хиппи". Лечить в таких случаях нужно не "пластилин" (сына), а "пальцы", которые его лепили. Но диссиденты о семейной психотерапии слышать не хотели. Они вообще советами советских психиатров пренебрегали.
Фондействия.
Идеологическая борьба двух систем: стареющей социалистической и процветающей капиталистической. Капиталистическая - называла себя демократической, а социалистическую - тоталитарной. Социалистическая - именовала себя советской, а капиталистическую - загнивающей, эксплуататорской. Обе стороны использовали сходные приёмы давления на психиатров, словно были "разлиты из одной государственной бочки в разные государственные формы".
Психиатрия как объект манипуляций.
Коммунисты и диссиденты относились к психиатрии как к волшебной палочке, прикосновение которой может дискредитировать ценности оппонента и превратить психически здорового человека в сумасшедшего. Они считали, что волшебная палочка, а вместе с ней и психиатры, должны быть в их руках, ибо о съедобности или несъедобности ценностей, которыми кормится народ - должны судить поводыри. Выпускать палочку из своих рук ни одна из сторон не хотела. Коммунисты, смотря на диссидентов, говорили психиатрам, что их обязанность "дураков уму-разуму учить". Диссиденты с фразой соглашались, но, заговорщицки улыбаясь психиатрам, кивали головой в сторону коммунистов. И те и другие относились к независимости врача-психиатра как барин к независимости лакея: не знали о ней, знать не хотели, и были бы крайне удивлены, узнав о ней.
Советское государственное давление на психиатров.
Документальных свидетельств государственного давления на советских психиатров нет. Сведения о нём скудны, отрывочны и трудноотличимы от вымысла. Большую часть этих сведений составляют воспоминания бывших пациентов. Хор изнасилованных советской властью психиатров так и не зазвучал после распада СССР. И это при том, что у психиатров не было оснований любить диктатуру пролетариата, выродившуюся в диктатуру компартии. Из 20 тысяч советских психиатров никто не написал воспоминаний о том, как партийные работники или кэгэбисты заставляли их признавать здоровых больными. Не было хора медсестёр и санитарок, без которых злоупотребления в психиатрии немыслимы. Положение напоминает средневековье: "демоны" и "злодеяния" - есть, а свидетелей, кроме одержимых монахинь и бывших пациентов - нет! Анализ историй болезней и воспоминаний "узников советской психиатрии", неопубликованные воспоминания психиатра И. И. Селина говорят о том, что "злоупотребление советской психиатрией в политических целях" - это фикция, блеф, пузырь, наполненный сфальсифицированными в политических целях домыслами. Селин пишет: "Мой опыт общения с сотрудниками КГБ говорит о том, что это были вежливые, корректные люди с бульдожьей хваткой. Они просили помочь, но если убеждались, что такой возможности нет - исчезали. Психиатры помогали им тем, что госпитализировалипсихически больныхс антисоциальными тенденциямиперед большими революционными праздниками. Так, как рекомендуемое амбулаторное лечение эти пациенты не принимали, то лечение (с согласия родственников!) им проводили в стационарных условиях. Больные в подавляющем большинстве протестовали формально и, если было холодно на улице или в отделении "подбиралась хорошая компанияивкусно кормили", то охотно лечились".
Воспоминания Селина согласуются с воспоминаниями братьев, которые так описывают "вмешательство Л. И. Брежнева в дело Жореса: "Брежнев позвонил из своего кабинета в КГБ Ю. В. Андропову и Министру здравоохранения СССР Б. Петровскому и, не высказывая собственного мнения, попросил "выяснить и доложить".
То есть, по свидетельству Селина и Медведевых не только сотрудники КГБ, но и Брежнев вели себя в отношении психиатров корректно.
Рой Александрович Медведев (Р. А.) фактов государственного давления на психиатров не приводит. Высказывания его по этому поводу суд расценил бы как оговор и клевету: "Многочисленные протесты... должны были пресечь незаконные и опасные действия калужских психиатров и той неизвестной мне группы лиц, которые стояли за их спиной".
А. Д. Сахаров в письме к Л. И. Брежневу так очертил состав этой неизвестной Р. А. группы: "деятельность Ж. Медведева противоречит чьим-то интересам, в частности интересам бывших участников широко разветвлённого клана антинаучного направления в советской биологии, который своими провокациями, ошибками и авантюрами нанёс урон нашей стране".Обратите внимание на стиль и аргументацию письма! Если это не донос, то что? Отослать в 1937 году в ЦК КПСС письмо с таким содержанием - это всё равно, что собственноручно разослать похоронки членам "клана антинаучного направления". В 1970 году расстрелов не было, но люди, пишущие такие письма в ЦК, остались. Они, оказывается, таким способом боролись за свободу и демократию?
Если судить по масштабу средневековой борьбы с демонами, то количество, сила и хитрость демонов впечатляют. Правда, с уменьшением количества верующих в демонов, уменьшилось и сошло на нет, количество демонов. Селин уверен, что психиатрические демоны питаются, как и средневековые - тревогой и невежеством. В книге Медведевых тщетно искать факты, говорящие о государственном давлении на советских психиатров. Их нет. Но есть домыслы.
Диссидентскоедавление на психиатров.
Диссидентскому давлению на психиатров, оказываемому коалиционными антисоветскими силами, посвящена книга братьев. Заинтересованные стороны образовали два лагеря. Одни считали Ж. А. - абсолютно здоровым, другие - сумасшедшим. Одна сторона опиралась на заключение врачей-психиатров, другая - пыталась этот научный довод дискредитировать.
Вечером 3 июня Р. А. встретился с Сахаровым, который уже растрезвонил всем и каждому о "вопиющем безобразии" и подбивал народ выступать против "психиатрических демонов". Мысль о том, что специалист видит нарушений больше, чем не специалист в сознании диссидентов даже не ночевала. Место этой очевидной мысли занимала вера в то, что государство с помощью психиатров расправляется с неугодными. Психиатры казались диссидентам пешками, лишёнными совести и чести. Собственное стремление манипулировать психиатрами диссиденты проецировали на государство, а потом свою же проекцию воспринимали как реальность и с остервенением боролись с ней. В средние века "борьба с демонами" охватывала близь лежащие монастыри, города и веси. В новейшее время современные средства связи ряды демоноборцев значительно расширили.
В 70-е годы 20 века диссидентский монастырь гудел как улей. "Было составлено коллективное письмо в директивные инстанции, под которым поставили подписи академики..., научные работники... и другие - всего 20 человек", - пишет Р. А.
Вершиной антинаучного, антипсихиатрического шабаша было обращение Сахарова к участникам Международного симпозиума по молекулярной генетике, проходившего в Институте генетики АН СССР, и реакция на него учёных. Сахаров поднялся на сцену и "написал на демонстрационной доске крупными буквами: "В АУДИТОРИИ НАХОДИТСЯ АКАДЕМИК А. Д. САХАРОВ, СОБИРАЮЩИЙ ПОДПИСИ ПОД ПРОТЕСТОМ ПО ПОВОДУ ПОМЕЩЕНИЯ ЖОРЕСА МЕДВЕДЕВА В ПСИХИАТРИЧЕСКУЮ БОЛЬНИЦУ". После беседы с Сахаровым "многие учёные поставили свои подписи под протестом". Таким образом, учёные, поставившие свои подписи под протестом, показали, что в головах их прекрасно уживается современный научный мир со средневековым, до психиатрическим.
Волки в овечьих шкурах.
Почему-то думают, что силы, задекларировавшие себя как демократические, в борьбе с тоталитарными - были белыми и пушистыми. Братья же показали, что борцы за "светлое будущее" осмеивали, угрожали, доносили, шантажировали советских психиатров, грубо нарушая их профессиональную независимость. Пишут об этом они с нескрываемой гордостью.
На следующий день после госпитализации Ж. А. в ПБ его брат разговаривал с главврачом Лифшицем. На воровском жаргоне такой разговор называется "наезд". Р. А. "наехал" на главврача, сказав ему, что "участвуя в столь позорном деле, он рискует не только на всю жизнь запятнать свою собственную репутацию, но наносит ущерб авторитету всей советской психиатрии". Кроме того, лепило "должен подумать о своём будущем, не исключено, что через несколько лет ему никто не будет подавать руки". В заключение беседы Р. А. заверил главврача в том, что давление на психиатров со стороны "демократических сил" будет сильнее, чем давление воображаемых Р. А. "тоталитарных сил".
Сахаров написал открытое письмо Брежневу. Со слов Р. А., письмо "получило широкую известность среди общественности, оно было опубликовано и в зарубежной прессе, и это увеличило поток телеграмм от учёных всего мира в защиту Жореса". Обратите внимание, что письма из-за бугра посыпались не в защиту психиатров от давления извне, не с требованием научной объективности, и даже не с требованием создания международной комиссии психиатров, а с указанием решения, которое должны были принять советские психиатры.
Сравним отношение к госпитализации Ж. А. - Сахарова и Брежнева. Сахаров, по идее, должен с большим уважением, чем Брежнев, относиться к такой демократической ценности как независимость врача-психиатра. Ведь Брежнев в этой пьесе играл роль тирана, а Сахаров - голубя мира и демократии. В реальности - всё было наоборот. Голубь мира пишет письмо тирану о том, что с его психиатрической голубятни "Ж. Медведев является абсолютно здоровым человеком". Он просит Брежнева "вмешаться в дело Ж. А. Медведева - в интересах советской законности и демократии". Не только вмешаться, но и "немедленно освободить". (Странное понимание законности и демократии!) Мы вправе ожидать от академика требования научной объективности, но он просил самодурского вмешательства и шантажировал тирана. Сахаров верил, что обладал объективным знанием в области психиатрии. Брежневу оставалось только присоединиться к его вере, вмешаться в указанном Сахаровым направлении и "строго наказать инициаторов и исполнителей этой незаконной акции".
Обратите внимание: тиран позвонил подручным и "не высказывая собственного мнения, попросил "выяснить и доложить"! А демократ потребовал от тирана "немедленно освободить и наказать виновных"!
Сучок в чужом глазу.
В. Каверин, как большой дока в психиатрии, отослал своё диагностическое заключение в Калужскую ПБ. Калужские психиатры сообщили в Союз писателей (СП) о диагностической помощи, оказанной им писателем Кавериным. Помощника вызвали в СП для проверки уровня психиатрических знаний. Найдя уровень обывательским, "собравшиеся секретари СП стали упрекать Каверина во вмешательстве в дела" Ж. А. и ссылались на письмо Лифшица, который называл Ж. А. "социально опасным психически больным". "При этом", - пишет Р. А., - "шесть членов "комиссии", ни один из которых никогда не видел Жореса, уверяли Каверина, знакомого с моим братом около десяти лет, что Медведев действительно ненормальный".
Медведевы, посмеявшись над писателями, которые, не видя Ж. А., называли его "ненормальным", завершили книгу принесением "глубочайшей благодарности всем друзьям, знакомым и незнакомым, на родине и за рубежом, кто своими письмами, телеграммами, публикациями, устными заявлениями и иными действиями" голосовали за признание Ж. А. психически здоровым.
В конце 20-го века проголосовали "за признание Жореса Медведева психически здоровым" и, не усомнившись в своей правоте, продолжали считать себя учёными, демократами и просто умными, современными людьми! В своей же специальности, наверное, презирали профанов, которые очно и заочно высказывались по поводу вопросов, в которых не смыслят?
Психиатрическая Фемида.
Психиатр, получая от заказчика предварительное заключение о психическом здоровье обследуемого, проводит всестороннее, полное, объективное исследование и ставит точку в споре. Психиатр, как судья психического здоровья, должен быть независим от спорящих сторон и защищён от давления. Он беспристрастно взвешивает здоровье и болезнь, симптомы психического расстройства и варианты психической нормы. Но это идеал. Как в недавнем прошлом поступали с психиатрами, так называемые "правозащитники", Медведевы, по простоте душевной, засвидетельствовали.
Горы книг написаны о "злоупотреблениях" советской психиатрией. В них поимённо описаны "злодеи психиатры" и их "жертвы". И во всех этих "документах" смещены акценты, искажена реальность. А реальность такова: советские психиатры, продолжая традиции отечественной психиатрии, боролись за признание своей специальности. Весь период существования СССР они боролись с полицейской психиатрией, отстаивали независимость врача-психиатра и самым коварным, лживым их противником были диссиденты. Борьба эта никем не замечена. А ведь о том, как диссиденты издевались над советскими психиатрами, написаны горы книг. Антигерои ходят в героях и, смеясь, поплёвывают на могилы героев-психиатров. "Жертвы психиатрии" даже зарабатывают, продавая свои стенания и пени.
Книга братьев показывает, что диссиденты пренебрегали независимостью врача-психиатра в большей степени, чем коммунисты. Обществу же отношение коммунистов к психиатрам продают как "тоталитаризм", а отношение диссидентов к психиатрам как "демократию". Диссиденты стремились "освободить" Ж. А. не путём избавления психиатров от давления власти и обеспечения независимости врачей-психиатров (демократический путь), а путём давления на власть и психиатров всех "прогрессивных" сил (тоталитарный путь). Западные подписанты подавали свой "демократический" голос не за независимость советских психиатров, а для усиления давления на них. Сегодня западные психиатры говорят об "использовании психиатрии в политических целях" в странах, режимы которых являются "не демократическими". Таким образом, они, участвуя в политических играх, наносят вред мировой психиатрии.
О том, что дело Ж. А. сшито политическими нитками говорит следующее. Шум вокруг дела не соответствует направлению, которое дело приняло с самого начала. Да, 29.05.70 г. Ж. А. был насильно госпитализирован в ПБ. Но с первых часов госпитализации дело стало резонансным. С первого дня советская власть и психиатры вынуждены были оправдываться в грехах, которых не совершали. Гласность является одной из гарантий объективности. Если предполагалось давление на психиатров со стороны власти, то гласность это давление нейтрализовала. Дальнейший шум был нужен для дискредитации СССР.
Только для психиатров.
Читатель не психиатр может пропустить данную главу, в которой приведён конспект доклада доктора Селина. В начале доклада Селин напомнил коллегам, что Десмонд Моррис, извинившись, посмотрел на человека глазами зоолога и обогатил портрет Homo sapiens. Посмотреть на психически здоровую голую обезьяну глазами психиатра и найти в её поведении интересные аналогии с миром психически больных - значит обогатить наше представление о человеке. Что заставило людей, достигших научных высот и верящих только научным фактам с наивностью пастушки лезть на баррикаду в защиту факта, в научной достоверности которого они не потрудились убедиться? Куда подевалось их научное мировоззрение и скептицизм учёного? Если избрание физика академиком или лауреатом Нобелевской премии толкает его к наивным и категоричным медицинским суждениям, то врачам следует не замечать глупости лауреата или же указать на них? Селин считает, что нужно уважать Науку, а потом её слуг. Тех слуг, которые проявляют к Науке неуважение - жалеть не следует.
Анализ поведения участников противостояния позволил Селину сформулировать теорию лакунарной (парциальной, частичной) мудрости. Он обратил внимание, что участники противостояния, не имеющие психиатрических знаний, не смущаясь пробелом (лакуной) своих знаний, уверенно заполняли её обывательскими рассуждениями. Чем больше был научный вес судившего, тем с большей уверенностью он высказывал и отстаивал своё обывательское мнение. Не только известные писатели (лирики), но и знаменитые учёные (физики) легкомысленно вторгались в неведомую им научную область и удивляли психиатров категоричностью банальных суждений. Рациональному разубеждению и коррекции одержимые гордыней гении не поддавались. Селин считает, что психически здоровые люди обладают лакунарной (парциальной, частичной) мудростью. Тотально мудрый человек - идеал. Люди же, в том числе общепризнанные гении - лакунарно, частично мудры. Селин говорил, что поведение академиков-физиков на совещании у Министра здравоохранения СССР Б. В. Петровского может служить примером лакунарной мудрости. Академики-физики, говоря о психиатрии, высмеяли тогда академиков-психиатров. Р. А. пишет об этом так: "В развернувшейся затем дискуссии А. Сахаров, Б. Астауров и П. Капица, лично знавшие Жореса, выразили своё категорическое несогласие с диагнозами министерской комиссии и убедительно показали смехотворность перечисленных в этом диагнозе "симптомов". В книге "Из воспоминаний" в главе "Борьба за освобождение Жореса" Медведевы пишут: "Сахаров был крайне резок", "П. Л. Капица, по своему обыкновению, просто высмеивал и Петровского, и обоих докладчиков"."Смехотворность" психиатрического диагноза П. Л. Капица объяснил так: "Всякий великий учёный должен быть немного ненормальным. Абсолютно нормальный человек никогда не сделает большого открытия в науке". По мнению Селина, Капица и Сахаров расширили (генерализировали) знание физики на область научного знания, в которой не разбирались, а пробелы (лакуны) в знаниях заполнили банальностью.
О личностных особенностях насмешников, об атмосфере, царившей в Академии наук СССР, говорит поведение "оборонных" академиков. Зная о своей нужности Хозяину, они не стесняясь, хамили, осмеивали менее нужных, "не оборонных" академиков. Селин подчеркнул, что достойное поведение академиков-медиков по сей день остаётся незамеченным, а недостойное поведение академиков-физиков увенчано лаврами борцов за мир и демократию!
Селин умышленно ушёл от оценки психического состояния Ж. А.. Болен он или не болен, были основания для неотложной госпитализации или не было - это вопрос важный, но частный. Важнее то, что вопиющий образец нарушения независимости психиатра и сегодня предлагается и продаётся как назидание психиатрам и памятник-благодарность отечественным и зарубежным душителям их. Братья, по тоталитарной простоте своих душ, даже не понимают, что избавиться от лиц, незаконно заключённых в ПБ по политическим мотивам можно только избавившись от лиц, незаконно выписанных из ПБ по политическим мотивам!
Пока общество этого не осознает, до тех пор статья о независимости врача-психиатра, введённая в законы о психиатрической помощи постсоветских стран, не будет работать.
Шкурные интересы.
Единичный случай госпитализации раздут Медведевыми до общегосударственного уровня для того, чтобы, во-первых, дискредитировать СССР и советскую психиатрию, а, во-вторых, выписать Ж. А. из ПБ с венцом мученика. (Рыночная цена воспоминаний мученика и борца с тоталитаризмом выше рыночной цены воспоминаний психически больного.) Братья убеждают читателя в том, что в дурдом Ж. А. упекли не потому, что у него были проблемы с психическим здоровьем, которые, кстати, отражались на его сыне, а потому, что проблемы были у государства, в котором он жил. Своей книгой братья пытаются объективизировать своё субъективное видение дела и навязать его обществу. Их книгу следует читать не как "репортаж о... применении в СССР психиатрии для борьбы с политической оппозицией", а как репортаж о грубейшем нарушении независимости советских врачей-психиатров. Как репортаж о борьбе советских психиатров с отечественными и западными держимордами.
Мораль сей басни.
Назидательное значение, описанного Медведевыми события, состоит в том, что ограниченность человеческой мудрости и безграничность человеческой глупости показана ими на примерах людей, говорить о глупости которых считается кощунством. Выдающиеся умы мира ничтоже сумняся выходили из песочницы своих знаний, капризно бросая пыль академических заслуг в глаза окружающих. Образ мудреца, плывущего в крошечной лодочке знаний по безбрежному океану незнания, самоуверенно шагающего за её борт и тонущего в океане глупости мог бы вдохновить художников. Волшебное превращение академиков в кухарок, наслаждающихся своей насмешливой глупостью, братья Медведевы описали.