Спал Данила плохо, а утром, разбитый и угрюмый, снова принялся за дело. Времени у него - дней пять от силы, пока не доказано обратное.
- Надо начинать полномасштабное производство, - сказал на утреннем совещании инженер, - у Кадиаса уже готово достаточное число оправок, чтобы делать тонкие навитые стволы. Мушкеты будут отличаться только стволом: для гвардейцев калибр больше и оружие тяжелее, для обычных стрелков - мелкокалиберные. Оперенные пули должны все равно хорошо пробивать вражьи доспехи... Но есть тут одна проблема.
- Какая? - спросил Граф Вольсунг.
- Как только гоблины переймут у нас оперенные пули, их дальнобойность станет равна нашей, при том что их доспехи по-прежнему лучше. Как только они поймут, что у нас есть полуорки с крупнокалиберными аркебузами, они начнут вооружать такими же своих карликовых орков. Они используют такие же щиты, как мы сделали к позавчерашнему сражению, как только вообще увидят у нас огнестрел. Даже в самом лучшем случае, если гоблины не сделают пушки - вас ждет война по новым правилам. Аркебузы, щиты, онагры с гранатами, орки-гранатометчики. Война с равным вооружением, понимаете? И это еще не считая драконов. Если мое время истечет на днях, вам придется воевать с ними по правилам размена, при том что они хитрее и находчивее. Проще говоря, у вас одна надежда: взять их числом. Самый идеальный вариант, как по мне - избегать боев вообще, обучить многие тысячи стрелков, вооружить их - а это все непросто будет - и затем выманить тварей на генеральное сражение. Необходимо разбить их наголову при первом же применении огнестрельного оружия. Тогда вы одержите победу в кампании... Но не во всей войне, к сожалению. И если дело затянется - последним выходом, причем уже не для Арлансии, а всего рода людского, будет научить оружейному делу все соседние страны.
- Угу, как же, - желчно отозвался Валлендел, - со всех сторон у нас враги, кроме Латанны, да и Латанна нам не враг только пока там моя двоюродная сестра на троне сидит.
- Ты не понимаешь, король, - вздохнул Данила, - речь уже не идет об Арлансии. Это война народов. Война людей против гоблинов. Если твоя страна падет, не передав мои знания другим - все было напрасно, потому что гоблины по-прежнему сохранят свое преимущество. Такие вот дела.
В зале повисло мрачное, зловещее молчание. Внезапно дверь открылась, вошел один из дуболомов-гвардейцев с круглыми, как блюдца, глазами, направился к королю и что-то прошептал ему на ухо. Глаза короля тоже стали округляться.
- Что-о-о-о-о?!! Как?!!
Собравшиеся дворяне забеспокоились, но Валлендел, справившись с поразительной новостью, сообщил, уходя из зала:
- Совещание окончено. Роктис... воскресла. Ушам не верю...
Теперь настала очередь Данилы и остальных удивляться. Разумовский побежал вслед за королем к апартаментам покойницы.
Роктис, бледная, печальная и закутанная в одеяло, сидела на своей постели, держа в руке кружку с горячим напитком, возле нее уже хлопотала целительница. Везде - бардак, парчовые одежки и оброненные вещи валяются по всей комнате. Видимо, слуги, готовившие ее к погребению, в ужасе разбежались, как только "умершая" подала признаки жизни.
Валлендел уставился на нее с немым вопросом в глазах: дар речи он потерял, как впрочем и Данила. Роктис медленно повернула голову, увидела короля и вяло проговорила:
- С добрым утром, ваше величество...
- Как?! - выдавил из себя тот.
- Что - как?
- Ты же умерла! Яд приняла!
- Какой яд? Я вчера устала, приняла снотворное... Но, кажется, перепутала флакончики и вместо разбавленного снотворного выхлебала неразведенное... Оно же безвкусное и бесцветное... поди разбери, разведенное оно или нет...
- Ох, ну ты... На тебе лица совсем нет!
- Потому что худо мне, - жалобно захныкала Роктис.
Данила наблюдал эту картину и офигевал от сюрреализма происходящего все сильнее. По идее, Роктис стоило бы первым делом бухнуться королю в ножки и просить прощения за предательство - но вместо этого она потягивает из кружки горячительное и хнычет, жалуясь на дурное самочувствие. Куда делся ее страх перед карой?!
Не исключено, что лошадиная доза снотворного просто отшибла ей память или повредила рассудок, подумалось Даниле, но... она же помнит, что с ней произошло. И потом... Вот он, послав Роктис к черту, в бешенстве мчится к королю. Ведьмочка, осознав свой провал, пишет ему прощальное письмо, возвращается к себе в покои и принимает... снотворное? Как можно ложиться спать, зная, что вот-вот примчится стража, чтобы отволочь поганку к палачу?! Возможно, она приняла не яд, а именно смертельную дозу снотворного - но и снотворное не действует моментально, а между тем моментом, когда Данила пошел к Валленделу и тем, когда примчался слуга, не прошло и десяти минут. За столь малый промежуток времени Роктис написала записку, вернулась к себе через окно, переоделась в ночную сорочку, приняла снотворное и умерла? И потом, за десять минут она уже начала остывать, как-то слишком уж быстро. Бред какой-то.
Но ладно. Приняла лошадиную дозу, умерла... Как тут воскреснуть-то?! Пульса не было, она не дышала, это Данила точно сам определил. До него смерть констатировала целительница. От снотворного даже бригада медиков не всегда может откачать, а тут - сама?
Однако главное даже не в этом. Роктис, внезапно не сумев умереть, просыпается в процессе подготовки ее к погребению - и ее больше не колышет гнев короля за предательство. Как будто вчера она ничего дурного не сделала. И потом - насчет "устала, приняла снотворное" - наглое вранье. Данила-то знает, отчего она его приняла. Король, конечно, не знает о предательстве - но Роктис-то откуда знает, что он не знает?
Конечно, Данила и этому может найти объяснение. Проснулась, прибежал король, выглядит радостным, а не разгневанным... Значит, простил, как-то так. Но опять же - как можно воскреснуть после смерти от снотворного??
- А вы, ваше величество, так спешите от меня избавиться, что при первой же возможности закопать собрались? Чуть не похоронили меня живьем! - продолжила тем временем жалобно хныкать Роктис.
- Нет, ну что ты! - поспешно возразил Валлендел, - тебя бы похоронили по обычаю твоего народа, как ты в завещании и написала, завернули бы в саван и оставили в какой-нибудь пещере, не заваливая вход. И ты бы проснулась и вернулась, не о чем волноваться!
В голове Данилы клацнул тумблер. Стоп машина. Калейдоскоп обрывочных догадок остановился, сложившись в четкую и понятную картинку. Попалась, ведьма.
- А, кстати, - зевнула Роктис, - посол Харранги недоброе замышляет. Я подозревала его, что он попытается нашего мастера выкрасть, и потому, чтобы вывести гада на чистую воду, еще вчера с ним договорилась, что выкраду для него Данилу. Он мне сразу кучу всякого наобещал, включая графский титул и золото, и Даниле тоже того же, да побольше, если он в услужение королю Харранги пойдет. И видала я, у него есть восьмеро молодцев бандитского вида, которых он планировал подрядить, чтобы напасть при случае на карету и похитить нашего мастера...
- Я так и знал! - побагровел Валлендел, - ну, я с ним разберусь! Отличная работа, Роктис. Ты поправляйся и не беспокойся... Постой. А почему ты мне только сейчас это говоришь, а не вчера?!
- Так вчера ведь поздно было, мой повелитель, - пожала плечами Роктис, - вы уже отдыхали в опочивальне, да и я устала. Я же, чтобы сукин сын мне поверил и проболтался о своих планах, должна была тайком к нему влезть через окно, иначе он заподозрил бы, что я собираюсь разоблачить его. А он никуда не сбежит, сидит, придурок, ждет, что я сама к нему приведу Данилу...
Король, вопреки ожиданиям Разумовского, купился на эту липу и помчался разбираться с послом-диверсантом. Воистину, самый лучший адвокат предавшему тебя другу - ты сам, потому что никто не станет так упорно искать мерзавцу оправдания, кроме преданного друга, который не в силах поверить в это предательство...
Тем временем целительница, влив в Роктис еще пару микстурок, велела ей отдыхать в тепле и покое.
- Конечно, - быстро поддержал ее Данила, - я проинструктирую слуг.
Целительница ушла, а Разумовский, скрестив руки на груди, прислонился к комоду, у которого стоял.
- Ты что-то хотел мне сказать, душенька? - сонно зевнула Роктис.
- Дай-ка я угадаю. Ты приняла не снотворное, а препарат, позволяющий симулировать смерть. Это был твой запасной план бегства. Тебя бы похоронили по твоему же завещанию в пещере, откуда ты потом преспокойно ушла бы. Но, видимо, ты слышала нашу с королем беседу у твоего "смертного ложа", поняла, что я не рассказал королю о твоем предательстве - и решила никуда не сбегать.
- Какой же ты догадливый, душенька, - промурлыкала Роктис своим обычным голосом.
- Какая же ты дрянь, - вздохнул Данила, - вначале предала своего добрейшего короля, а когда получился пшик - предала того, с кем договорилась о моем похищении.
- На себя посмотри, душенька. Из-за тебя я все еще не графиня.
- Мда... А теперь скажи, паскуда, зачем ты меня пугала ядом, если на самом деле вино не было отравлено?
- А ты память-то поднапряги, - огрызнулась Роктис, - или забыл уже, с чего все началось? Пока ты не начал выдрючиваться, грозясь потребовать мою голову - у меня и в мыслях не было причинить тебе какой-то вред. Всего лишь мера самозащиты хорошей меня от злобного тебя. Вот и думай, кто из нас паскуда, душенька.
Данила помолчал, собираясь с силами. Тут ведьма, конечно, права, спору нет. Зато теперь они поменялись местами: уже не Данила на крючке у Роктис, а она сама - на крючке у Данилы. И это дает ему определенные возможности.
Он набрал в грудь воздуха, но в самый последний момент сказал не то, что собирался:
- Знаешь, я рад, что ты не умерла на самом деле.
- Я тоже, душенька. А теперь, если не возражаешь, я посплю до обеда, меня от этой дряни озноб колотит...
- Отдыхай, ведьмочка.
Данила вышел, тихо притворив за собой дверь, полный досады. И угораздило же родиться в хорошей семье у хороших родителей! Вот теперь, когда он, фигурально выражаясь, держит прелестную ведьмочку за горло, его бы вполне устроил вариант "душенька, я сделаю все, что ты хочешь, только не выдавай меня", но Роктис даже не подумала купить молчание Данилы таким образом. А он сам так и не нашел в себе достаточно сволочизма, чтобы воспользоваться ситуацией, и сейчас первый раз в жизни почти всерьез пожалел, что папа с мамой воспитали своего сына порядочным человеком.
Данила вернулся к себе в комнату и, не раздеваясь, лег на кровать. Спал ночью плохо - теперь немного подремлет перед дальнейшими трудами.
Крушения пока не предвидится, полет нормальный.
***
Однако вечером того же дня появились новости - и очень плохие. Как Данила и опасался, враг применил артиллерию, но инженеру и в страшном сне не могла присниться бомбарда калибром в метр и длиной в десять. Он мрачно слушал доклад разведчика-гоблина, который по наводке эльфов перекрасился и проник в лагерь противника, чтобы рассмотреть все вблизи. Не тот же самый, что гонял Данилу по лесу - но неуловимо похожий, только на голове - золотой обруч. Должно быть, обозначает этим свой "цивилизованный" статус.
- Они крутили такую круглую штукенцию сбоку на подставке, труба эта опускалась, туда из бочек засыпали какой-то песок, потом два орка брали один такой шар, закатывали в дыру, затем снова крутили те штуки, труба задиралась в небо и в сторону города, а потом все отбегали в стороны, только один орк поджигал снизу, - объяснял гоблин, сопровождая рассказ жестами, - потом звук, словно удар грома, огонь и дым из трубы. И черный шар перелетал через стену и падал где-то в городе. И этих труб было две.
- Ты можешь нарисовать всю эту конструкцию?
- Разумеется, - кивнул тот.
На корявом, но вполне адекватном рисунке Данила увидел то, что могло бы быть бабушкой "Большой Доры". Сколько пороха умещалось в шар диаметром в добрый метр - можно было только догадываться. Перемещалась артиллерийская установка благодаря собственным колесам, которых гоблин нарисовал целых десять.
- И с той стороны тоже десять, - добавил он, - а тащат всю эту громадину восемь быков. Или волов, я им под хвост не заглядывал.
- А что с городом? - мрачно спросил король. - Ты был при штурме?
- Наблюдал издали... От города остались руины, по нему кидали эти шары целый день. Потом наклонили трубы так, чтобы они прямо в стену смотрели, и в два бабаха развалили и бастион, и кусок пролета. Какого-то организованного сопротивления не было. Серые сволочи просто убивали, кого хотели, и хватали тех, кто казался им сочнее...
- А как далеко стояли эти штуки от стен города? - спросил Данила.
- Да уж подальше, чем эльфы из лука стреляют, раза в три. Вот как из окна до во-о-н той крыши. И закидывали свои ядра куда-то в сам город, далеко за стену.
Когда гоблин ушел, в зале на короткий момент повисла гробовая тишина, затем Валлендел ее нарушил.
- Верно ли я понимаю, что эти шары - это как наши гранаты, только ну очень большие?
- Так и есть, - кивнул Данила.
- Тогда, полагаю, нам конец. Что ж, мы сделали, что могли. Такая огромная граната, будучи выстреленной в нашу армию, убьет за раз сотни, а то и тысячи...
Данила по старой привычке уселся, не спрашивая позволения, и забросил ногу на ногу.
- Ну, теперь вы понимаете, почему в моем мире толпами не воюют. Надо что-то придумать, черт бы взял... Я знал, что у них наверняка есть и пушки, но чтоб такие большие... Должно быть, именно поэтому серая чума и не штурмует города. Зачем, если можно разбомбить? Хм... А есть сведения, откуда вообще эти пушки взялись?
- Судя по всему - привезли, - сказал Таэнваэрромэйн, - в эту версию укладывается долгий срок с промедлением. Все это время они везли их сюда из своей страны, а это путь неблизкий.
Данила потер переносицу. У него нет ни времени, ни сил развивать еще и артиллерийское дело.
- Я что-нибудь придумаю, - сказал он.
- Сомневаюсь, - ответил король, - я следил за твоей работой и понимаю, как тяжело и долго создать даже маленькие аркебузы, а что уж говорить о таких огромных?! В любом случае, у тебя всего три дня, а потом нас просто закидают гигантскими гранатами.
- Почему три?
- Потому что через три дня пушки будут под Вайландрией.
- Хм... Знаю, прозвучит цинично, но ведь разрушили пока только первый город? Откуда информация, что гоблины вот так сразу пойдут на столицу? Если они оставят другие города у себя в тылу - чревато проблемами. Осадить все у них не хватит сил, да и зачем армию распылять?
- Вот гляди, - король указал на расстеленную карту, - вот тут Тарсинк, который вчера днем разрушили. Вот здесь, здесь, здесь и здесь гоблины уже готовят лагеря для ночевок. Армия серой чумы движется вместе с пушками и несколькими драконами, от лагеря до лагеря. За день они успевают продвинуться едва ли на четверть дневного марша. Арлансия - страна небольшая, ты и сам это видел. От восточной границы до Вайландрии можно добраться верхом за один день, если лошадей менять. Все четыре приготовленных лагеря - строго на одной линии и строго на расстоянии друг от друга, которое гоблины уже прошли за день. Сейчас они уже устраиваются в первом лагере. Через три дня будут в четвертом, а оттуда сюда рукой подать.
- И штурмом их взять никак не выйдет, - добавил граф Вольсунг, - потому что лагеря эти укреплены отлично, ров и частокол, и рассчитаны примерно на восемьдесят, а то и сто тысяч уродов, хотя на деле их сорок-пятьдесят тысяч. С ними еще и драконов восемь или девять, плюс они везут несколько метательных машин, наверняка захваченных в Тарсинке... Даже без пушек и драконов, мы не смогли бы победить их в открытом бою, потому что надежных войск у нас самих тысяч двадцать от силы и еще тысяч шестьдесят сброда, плохо обученного. Нельзя всю жизнь быть пекарем или землепашцем, а потом за две недели стать солдатом. Я уже молчу о том, что это беженцы из других стран, у них нет мотива сражаться за Арлансию, и вся эта масса говорит на трех разных языках...
- Мы могли бы набрать еще тысяч двадцать бойцов, если бы оторвали от работы всех - кузнецов, литейщиков, оружейников, ремесленников... Но скажи, мастер Данила, а будет ли толк? Есть ли у них хоть один шанс умереть не напрасно?
Разумовский сел и устало откинулся на спинку кресла.
- Итак, подытожим. Враг решил ударить в самое сердце, у него перевес в живой силе, есть драконы и пушки. Он готов к любому отчаянному шагу с нашей стороны и намерен на этот раз нас просто прихлопнуть...
- И что еще хуже, он везет с собой такую тучу припасов, что хватит на двести тысяч солдат. Враги постоянно увеличивались в числе, а теперь, похоже, ожидают огромного пополнения, - добавил Йонгас.
Данила внезапно хлопнул себя по лбу:
- Да блин! Как я раньше-то не сообразил?!! В общем, подкреплений в сто тысяч не будет. Это они порох везут в таких количествах. Бомбарда такого калибра, стреляющая ядрами, которое поднимают два орка... Да вы представляете себе, сколько пороха надо, чтобы забросить этот снаряд через стену в середину города?! Вчера они стреляли целый день! Из двух, мать их за ногу, пушек!
- А ведь и правда... Это ж сколько бочек надо?
- Рискну предположить, что за день они выстреляли больше пороха, чем мы изготовили за все время, причем в разы больше.
- Но, похоже, у них его множество бочек, глупо надеяться, что им не хватит пороха, чтобы разгромить город...
Данила засмеялся, зловеще и коварно, словно комедийный архизлодей.
- А вы вообще представляете, как взрывается такое количество пороха? Одна искра - и привет! Трупы потом два дня с неба сыпаться будут!
- Сомневаюсь, что они позволят нам прийти и поджечь. Слишком хорошо охраняется, не прорвемся даже ценой больших жертв.
Данила хмыкнул:
- А мы и не спросим. Сволочи очень любезно указали нам, где именно будут находиться пушки и порох через три дня. Есть подробная карта местности вокруг последнего лагеря?
- Вот, - сказал Вольсунг, выбирая из нескольких карт нужную.
Разумовский уперся руками в край стола. Место выбрано грамотно: открытое поле со всех сторон, только с запада - лес в километре или около того.
- А это что за крестики?
- Тут и вот тут эльфы видели большое количество патрулей, кабанья кавалерия рыскает. И примерно в этих местах есть что-то, что они скрывают. Туда же везли фураж. Возможно, рабов держат, или еще что.
- Скорее тогда кабанью кавалерию, - уточнил Таэнваэрромэйн, - они учатся... В прошлой битве, имей гоблины мобильный резерв стрелков на кабанах, они могли бы вас и победить, окружив и расстреливая со всех сторон. Вот тут они нас словно приглашают подобраться поближе лесом, перегруппироваться и пойти в атаку. Их огромные бомбарды убьют кучу солдат, а затем подходят свиноезды, окружают, орки из главного лагеря давят массой, обстрел со всех сторон...
Данила махнул рукой:
- Да оно и ежу понятно, что штурм - дело безнадежное. В эти игры с артиллерией можно играть и вдвоем. Тут такой момент: я не уверен, что гоблины действительно разместят в одном месте пушки, порох и войска, именно потому, что это очень-очень тупо с их стороны. Надо послать разведку и выяснить, где именно враг размещает пороховые запасы: в самом лагере или рядом, и какими группами. Если не в лагере - дело слегка усложнится. Но в любом случае, мы сможем разрушить их планы, если уничтожим пушки. Порох они сделают новый - а починить такие громадины посреди поля нереально.
Инженер призадумался. Если весь пороховой склад не будет находиться в пределах лагеря, его задача многократно усложнится, потому как без прямого попадания не обойтись. Техническая задача по доставке фугасного заряда на расстояние около трех километров в условиях средневековой промышленности еще кое-как реализуема, но точный выстрел практически невозможен. Уж не за три дня, по крайней мере.
- Вот что, - сказал он. - Во-первых, мне нужны литейщики, кузнецы и алхимики, притом прямо сейчас. Во-вторых, мне нужен именно тот алхимик, который составил рецепт сложного, но хорошо горящего пороха, имя я запамятовал. И в-третьих, нам потребуется ночной корректировщик.
- Ночной кто? - раздалось сразу несколько идентичных вопросов.
- Уфф... В общем, вот тут вокруг лагеря деревья есть? В пределах прямой видимости?
- Ну там пара мелких рощиц есть, и отдельно стоящие деревья тоже...
- Вот. Нужен кто-то... - тут Данила внезапно осознал, что радиосвязи нету, кричать корректировщик не сможет. - Нам нужен кто-то, кто хорошо видит ночью, вот как Роктис. Он будет сидеть на дереве, смотреть, куда будут падать наши снаряды, и жестами передавать эти сведения нам.
- Ты все-таки хочешь построить пушку? - догадался Йонгас.
- Не совсем пушку, притом очень маленькую и простую. Но без наблюдателя-корректировщика и живой цепочки, по которой будет передаваться информация, нам не обойтись.
- Вот оно как... - протянул король, - я не представляю себе, как ты будешь делать пушку за три дня, но... Послать немедленно за литейщиками, кузнецами и алхимиками. И пойдите разбудите леди Роктис, она нужна тут немедленно.
Роктис заявилась вскоре в сопровождении слуги, зябко кутаясь в шаль и нарочито сонно протирая глаза.
- Доброго вечера, мой повелитель, - она прикрыла зевок ладошкой, - надо кого-то попытать или отравить?
- Никого не надо. Ты в темноте далеко видишь?
- М-м-м... Ну подальше всех, тут собравшихся, уж точно.
Данила быстро объяснил ей, что требуется от корректировщика. Роктис задумчиво посмотрела на карту и пальцами промеряла расстояние.
- Боюсь, что все не так просто. Я не умею лазить по деревьям, это раз. Я вдаль вижу неважно, это два, дроу ведь довольно близоруки, если кто не знал...
- А я думал, у тебя такое же острое зрение, как и у всех эльфов, - удивился Валлендел.
Роктис скептически склонила голову:
- А с чего бы вдруг? Мы живем под землей, и хотя Подземье тянется на сотни лиг во все стороны, прямого перехода длиной в полверсты не сыскать. Даже колоссальная каверна, где находится мой город, хоть и имеет в длину версты две, застроена так, что откуда и куда не взгляни - взгляд во что-то близкое упирается. Я со ста шагов различу каждую вашу ресницу, но мы не умеем смотреть вдаль. Вы забыли, где меня нашел ваш отец, светлая ему память? Посреди поля.
- При чем тут это? Ты же просто ослепла?
- Конечно, ослепла, ведь день настал. А произошло это потому, что я заблудилась и не добралась до леса, ни туда, куда хотела попасть, ни обратно не смогла вернуться.
Данила приподнял брови:
- Погоди-ка... Посреди поля заблудилась? В чистом поле?!
- Да, душенька. Потому и заблудилась, что оно чистое. Когда ты стоишь в пустоте, словно душа мертвеца, на которую не предъявило права ни одно божество, парящая в полнейшем черном "ничто" и вокруг ничего, за что глаз может зацепиться - как тут не заблудиться? Я потом ездила в карете на то поле, поглядеть... Там всего-то четыре версты поперек и дальше лес, с другой стороны другой лес - но мне хватило и этого, чтобы полностью потерять направление. Мы не выносим открытых пространств, потому что поколениями жили в закрытых. Я и по сей день стараюсь не выходить на открытые места. Неуютно.
- Это правда, - подтвердил Йонгас, - мне моя прапрабабка рассказывала, что поначалу им было очень трудно. В лесу еще нормально, а к равнинам приходилось привыкать. Нужен дроу, привычный к отрытому месту. А кроме того, нам, видимо, нужно несколько наблюдателей, чтобы составить цепочку длиной от лагеря гоблинов до леса. Одной Роктис тут не хватит.
- Ну главное, чтобы именно наблюдатель видел в темноте, - заметил король, - остальные будут передавать...
- Передавать-то жесты придется, - возразил Йонгас, - то есть, наблюдатели должны видеть друг друга на расстоянии. Эльфы не настолько хорошо видят в темноте, чтобы разглядеть жесты в темноте с нескольких сотен шагов как минимум.
- Ну вот и обратимся к твоей прапрабабке и ее соплеменникам, - предложил король.
Тут Данила вмешался, так как перестал понимать, о ком речь:
- А где-то поблизости есть дроу?
- Не совсем, - покачал головой Валлендел и кивнул Йонгасу: - давай ты расскажи, я деталей не знаю.
Эльф пожал плечами.
- Как угодно. Раньше под этими горами был большой анклав дроу, четыре города. Пятьсот с лишком лет тому назад случилось землетрясение, и все здешнее Подземье обрушилось. Спаслось несколько тысяч дроу, они все поднялись на поверхность. Там история была сложная, едва не дошло до большого кровопролития. Стараниями тогдашнего короля Арлансии и королевы Латанны войны удалось избежать, хоть я и не представляю, как. Для дроу выделили территорию примерно между двумя нашими странами, и там они смешались с местными же эльфами. Что же до моей прапрабабки, то ей шестьсот лет с гаком, как и всем остальным спасшимся дроу. Солдаты из них уже никакие.
- А ее потомки? Вроде тебя?
Йонгас вздохнул:
- А ее потомки - уже не дроу. И я тут речь веду не о том, что выросшие наверху, среди эльфов, молодые дроу сами стали эльфами. Дроу-подземники обладают не только острым ночным зрением, но и способностью видеть тепло тела, к примеру. Однако этот дар есть лишь у чистокровных представителей народа. Полукровки видят тепло хуже. Среди моих прапрапредков - трое чистокровных дроу-подземников. Прадед мой тоже был чистокровным, но его дети тепло видели плохо. Я не вижу его вовсе. Я не думаю, что в последних двух поколениях ты найдешь хоть одного, сохранившего этот дар. Более того, моя жена - почти чистокровная дроу. У нее в роду, считая от прапрапредков - всего двое полукровок. То есть, она дроу на двадцать девять тридцатых. И она тепла не видит. Ее мать видела, но плохо, а отец, будучи чистокровнейшим дроу - не видел, так как был уже третьим поколением, выросшим наверху. Подземные дроу сохраняют дар тепловидения только пока живут под землей.
- Строго говоря, - сказал инженер, - нам ведь не уперлось это тепловидение. Достаточно, чтобы наблюдатель просто видел в темноте, как я понимаю, у дроу все равно ночное зрение лучше всех.
Роктис покачала головой:
- Мы видим ночью лучше других ровно настолько, насколько хуже - днем. Наши глаза до такой степени чувствительны, что дома, в Подземье, мы читаем и пишем, используя очень тусклые свечи, а некоторые предпочитают использовать в качестве светильника нагретый докрасна металл. Этого нам хватает, именно потому на поверхности мы слепнем. У меня в то злосчастное утро был капюшон, но я все равно ослепла даже с закрытыми глазами. Того света, который проник сквозь мои веки, оказалось слишком много. И когда наши глаза приспосабливаются со временем к дневному свету - они теряют чувствительность. Потому я хорошо вижу ночью только за счет тепловидения. Если же, предположим, меня засунуть в темный ледяной подвал - там мы с тобой будем одинаково незрячи. И потому жесты, которые я ночью буду подавать, увидеть с нескольких сотен шагов возможно только тепловидением. Нам нужны обязательно дроу-подземники, вышедшие на поверхность, родившиеся здесь уже не подходят. Кроме того, тепловидение необходимо, чтобы узнать, какие именно бочки - с порохом.
- Хм... Это как?
- Ну ты же говорил, порох от воды портится. Так что бочки будут просмоленные, а значит, днем нагреются сильнее и ночью будут хорошо видны любому, у кого есть дар видеть тепло.
- Гениальная догадка. Значит, надо любой ценой найти хотя бы несколько подземников. За любую награду, - сказал Данила. - Роктис, ты можешь указать путь к твоей родине?
- Я вышла на поверхность на границе между Латанной и северными лесами, - покачала головой та, - это не близко. Но дело в том, что твоих гонцов просто убьют, даже если они и достигнут цели. Никто ни за какие коврижки не пойдет на поверхность служить людям. Никто вообще не поверит, что это не ловушка. Поверь мне, я выросла в Подземье. И пребывала в непоколебимой уверенности, что абсолютно любой поверхностник - мой заклятейший враг. Даже сидя здесь, в темнице, я продолжала думать, что меня не убили сразу, чтобы убить позже. Когда восстановились мои глаза - обнаружила, что дверь в мою камеру не заперта, но продолжала думать, что мне развлечения ради устраивают побег, играют, как кошка с мышкой... Мысль о том, что король Рейнар и не собирался меня замучить, в мою голову уложилась не сразу. В общем, душенька, ты все равно не поймешь, как устроен наш способ мышления, потому просто поверь: никто из подземных дроу тебе не поможет. Ты ни с кем не сможешь договориться.
Тут вмешался эльфийский иерарх:
- На самом деле, есть один вариант. Лет двадцать назад стало известно, что одно из Подземий, которое находится под Тархалоном, вымерло подчистую от какой-то заразы. Эту весть принес отряд дроу-кадетов, и они действительно оказались последними дроу, виденными в тех краях. А теперь один из них возглавляет диверсионный отряд. Именно он, кстати, первым обнаружил те пушки и навел туда нашего гоблина-шпиона. Я думаю, что дроу, которые провели на поверхности двадцать лет, подходят для нашего дела. К тому же, у дроу очень развитый язык общения жестами.
- Отличная новость. А где их искать-то?
- А это уже сложнее. Двадцать лет назад их всех, вроде бы одиннадцать, пораздавали в разные селения. Если иногда мы принимаем к себе беглецов из Подземья - стараемся, чтобы нигде не было сразу двух дроу. Много на то причин есть.
- Боятся они нас, - хихикнула Роктис.
- Мера предосторожности. Как бы там ни было, тархалонские кланы двинулись в исход, сейчас эти одиннадцать кадетов где-то в наших лесах. Один известен - про остальных надо расспрашивать старейшин, которые их расселяли.
- Так найдите этих дроу! У нас всего три дня, если они не найдутся - будет очень плохо. Без корректировки нам уповать только на зыбкую удачу - а я предпочел бы надеяться на баллистику и радиус поражения!
***
Миномет - из всех современных видов оружия самое простое. Всего лишь труба с заглушкой с одного конца и со штырьком для накалывания капсюля на дне. И все. Опорная плита, сошки и прицельные приспособления, строго говоря, уже к самому оружию не относятся, это так, обвес.
Самый маленький из всех когда-либо производимых минометов, советский миномет-лопата, имел вес всего полтора килограмма и обходился всего лишь одной подпоркой и опорной плитой. Японский "тип 89", так называемый "коленный миномет", подпорок вообще не имел, удерживаемый одной рукой стрелка. Он был настолько мал, что американцы, с легкой подачи горе-переводчика, назвавшего миномет "коленным", питались применять это трофейное оружие именно что упирая плитой в колено, что гарантированно приводило к перелому. И хотя "тип 89" записал на свой счет немало раздробленных американских ног, это никак не умаляло боевых достоинств оружия.
Наименьший из послевоенных минометов, предназначенный для использования спецподразделениями, обходился даже без опорной плиты. Просто ствол с ремнем для переноски и упор. Все! Воистину, проще просто некуда, и потому миномет с полным на то основанием делит звание простейшего огнестрела в истории с первыми кулевринами и мортирами.
Однако если современный миномет является безоговорочно простейшим оружием, того же нельзя сказать о его боеприпасах, и потому Данила не обманывал себя формулировкой технической задачи. Спроектировать миномет - ничто. Даже не полдела, а едва ли один процент. Мина - вот главный вызов.
Сразу после совета инженер засел за чертежи. Мина должна обладать дальнобойностью в три километра как минимум и при этом быть предельно простой в изготовлении. Конечно, три километра для современного миномета - не вопрос, модели с калибром свыше ста миллиметров и на шесть бьют. Но что делать, если из взрывчатых веществ - только дымный порох?!
Любые иные артиллерийские концепции Разумовский отверг с ходу, еще во время совета. Во-первых, стрельба должна быть навесной, чтобы бить из лесу, а не с опушки. Во-вторых, дальность в три километра предполагает большую отдачу, а ее предпочтительнее гасить, направляя в землю, других способов, реализуемых в три дня, нет. В-третьих, миномет отличается большой скорострельностью: закинул мину в ствол, дождался выстрела - закидывай новую. При том, что точность орудия наверняка будет минимальной, для гарантированного уничтожения вражеских бомбард придется сделать много выстрелов при малом запасе времени: противник пойдет в контратаку, как только очухается.
Первым делом Данила озадачил алхимиков. Единственный возможный механизм детонации мины - временная огнепроводная трубка, потому что капсюли он еще не запустил в производство, кроме того, мина, подрываемая капсюлем, предельно опасна в обращении и транспортировке, а оснастить ее предохранителем нереально: слишком сложно в производстве, это раз. Данила понятия не имеет, как устроена система, взводящая детонатор мины в момент выстрела, это два. Потому алхимики ушли, получив задание изготовить пороховую смесь с замедлителем из угля.
Вторым ключевым моментом стало использование более эффективного пороха. Флорн, тот самый алхимик, заверил, что бочку своего состава он изготовит в течение полутора суток, если ему дадут кое-какие реагенты и пару помощников.
Затем Данила спроектировал корпус мины таким образом, чтобы детали - всего семь штук - изготовлялись литьем. Литейщики быстро посовещались, затем министр Радвэн сказал:
- Мы можем это сделать, но нам понадобится на изготовление формы дня три-четыре, и потом мы сможем отливать в сутки по сотне комплектов.
Разумовский покачал головой:
- Через четыре дня ваши мастерские станут руинами, а вы все будете уже мертвы. Коли хотите жить - у вас от силы день и две ночи. Если послезавтра к утру у меня не будет полсотни комплектов - все пропало.
Ствол миномета, в количестве двух штук, он поручил изготовить все тому же Кадиасу: старый кузнец дело свое знает, на него можно положиться. Остальные детали - заглушку, плавно переходящую в опорную плиту с жаровней внутри, лафет-двуногу и винты для тонкой наводки - роздал другим кузнецам. Классическая система Стокса, только до предела упрощенная - десятку мастеров работы на день. Самая сложная деталь - опорная плита с жаровней - мера вынужденная. Капсюлей нет, потому воспламенять вышибной заряд придется банальным поджогом: мина касается раскаленного дна фитилем - и бабах.
Вся конструкция миномета, по расчетам Данилы, будет весить около двухсот килограммов. Многовато, конечно, но мера, опять же, вынужденная. Современные минометы используют хитрую схему, когда газы от сгорания метательного заряда истекают из мины не прямо, а в стороны, в пространство между стабилизаторами, благодаря чему давление нарастает постепенно, а отдача - уменьшается. Но это усложнило бы производство, что неприемлемо. Впрочем, излишняя массивность конструкции - не проблема при наличии таких артиллеристов, как Гаскулл.
Саму мину Данила тоже спроектировал с большим запасом как прочности, так и объема камеры метательного заряда. Вопрос дальности упирается в скорость полета. Сто метров в секунду - начальная скорость, позволяющая забрасывать мины на восемьсот метров, а советские минометы времен второй мировой стреляли на три километра уже при скорости мины чуть выше двухсот, а при трехстах метрах в секунду - так и на все шесть. Однако мина для такого результата должна обладать оптимальной аэродинамикой, а у Данилы с этим дела не очень. Вентиляторы проектировать и минометные мины - все-таки очень разные занятия. Потому Разумовский предусмотрел возможность увеличения заряда, для чего в поход потребуется взять еще и запас пороха и принадлежности для выплавки воска.
Поужинав, Данила лег спать, но отдыхал недолго. Вернулась победоносная армия, и город снова сошел с ума от ликования. И когда народ, наконец, накричался, за инженером снова прислали слугу.
Разумовский, вполголоса матерясь, оделся и пошел в зал совещаний. Тут, несмотря на позднее время, уже собрались король, кузнец Кадиас, рядом с ним - незнакомый парень в солдатской куртке и кольчуге, с перевязанной рукой. Йонгас, Кэлхар и прочие знакомые лица, а также Роктис.
- Что стряслось? - сонно поинтересовался инженер.
- Я послал своего ученика вместе с войском, - сообщил министр кузнецов, - и он посмотрел, как устроены драконы.
- Оп-па! - удивленно приподнял брови Данила, - а вот это уже интересно!
Парню в кольчуге принесли бумагу и эльфийский стилус, и тот, держа его здоровой левой рукой, принялся чертить корявый рисунок.
- Дракон изнутри - это вроде такая здоровенная бочка, - рассказал он, - деревянная, но не полностью, сверху все оббито металлическим панцирем, и внутри металлические распорки, для прочности. В самой бочке - кишки, сердце, желудок и прочие потроха. Только все это, само собой, не из плоти, а из металла. Есть сталь, есть чугун, есть металл дварфов и неизвестные мне сплавы.
- Ты хоть что-то понял, мастер Данила? - спросил Валлендел.
- У механизма кишок нету. Это все агрегаты, боюсь, здешним мастерам неизвестные. Вот что, парень, давай по порядку. Кишки - что это? Что они собой представляют?
- Трубки из металла. Разной толщины, ними там все оплетено, но какие и куда - не понять. Я не мог заглянуть внутрь того дракона, которому голову оторвало, а вот второй буквально лопнул, все потроха либо наружу, либо видны хорошо. Только там все изорвано и покорежено.
- Хм... А желудок какой?
- Желудок - продолговатый цилиндр на дне корпуса. К нему идет толстая то ли кишка, то ли артерия от сердца. Сам желудок был разорван частично, внутри он похож на мясорубку. Длинная ось, на которую надето множество ножей по спирали - вот я и подумал, что желудок, ну чтоб, значит, пищу перемалывать...
- Понял! Дай сюда стилус! - Данила набросал схему паровой турбины: - это оно?
- Да, да, мастер! Очень похоже...
- А от желудка шли какие-нибудь оси к колесам? Или оси колес прямо через желудок шли?
- Да! Как вы догадались?
Разумовский, заметив, что все взгляды сошлись на нем, самодовольно хмыкнул:
- Делов-то. У нас такое в школах для детей учат. Это не желудок, а паровая турбина, механизм, где сила раскаленного пара превращается в верчение колес. Так, как выглядела та штука, из которой шла труба?
- Кубообразная штука. Я не знаю, как оно внутри устроено, но из этого вот куба, словно артерии из сердца, идут железные трубки в разные стороны. Из трубок этих главных три. Первая, самая толстая, идет вверх, изгибается и входит в то, что я принял за легкие, сверху, хотя куб сам находится ниже легких. Еще две трубки идут к желудку - ну, к этой, трубине...
- Турбине.
- Турбине. Вторая - к голове через шею. Всего к голове идет две трубы...
- Давай про легкие. Как они выглядят?
- Оно одно. Круглая такая штука, продолговатая, диаметром чуть поменьше вашего роста. Оттуда жар сильный исходил поначалу, и вообще дракон горел, так что из-за этого вот жара я смог осмотреть труп только когда уже войско обратно собиралось... Словом, шар остался целый, ну почти. Его пробило так, что края рваных дыр внутрь загнулись. Вот через эти дыры я и заглянул. Внутри не понять что, но главное - там был огненный кристалл, только побольше обычных, он-то и давал жар, пока не погас. Ну я и подумал, что это легкое, раз дракон огнедышащий...
- Что за кристалл? - удивился Данила.
- Да стихийные кристаллы, - пояснила Роктис и указала рукой на люстру: - только эти - кристаллы света, а то - огня. Когда их создают, они впитывают в себя силу стихии, а потом, когда их будят - обычно напевом или свистом - отдают обратно. Эти - отдают свет, а огненные - огонь. Хорошая штука для не-магов, если надо огонь разжечь, к примеру, под дождем или из сырых дров.
Данила взялся за подбородок.
- Их маги делают?
- А кто ж еще?
- И... что они могут впитать?
- Любую силу стихии. Маги заряжают кристаллы для себя магической силой - но это уже другой разговор.
- И молнию?
Роктис пожала плечами:
- Ну можно и молнию. Только не представляю себе, как потом силу молнии применять.
- А гоблины - представили. Вот, значит, как они сделали ту ограду, что я разрушил... Понятно. Так, парень, что там дальше с легким?
- Да все. К легкому идут две трубки потолще, не считая той, что уходит к кубу, и несколько тоненьких.
- Нарисуй-ка.
Тот послушно изобразил расположение частей установки и соединительные трубки.
- Так... вот тут что?
- Вот этот металлический пузырь, который самый большой - в него, наверно, наливали воду. Хотя он тоже весь продырявлен и разорван - там на дне немного влаги осталось.
- Ясно. А это что за пузырь?
- А вот не ведаю. Отсюда шли главные трубки к легкому, где кристалл, и к шее. К голове всего две трубки - одна из того куба, вторая как раз из этого пузыря. Именно пузырь этот и горел, из него огонь ручейками растекался.
- А это что за квадратик?
- А тут был труп орка-карлика. И там были ручки, похожие на помпу.
- А перед ним?
- Здесь сидел гоблин, как раз над легким. Когда дракона поразило молотами, гоблин пытался выбраться, но его сварило паром, который вырывался из легкого. А потом дракон лопнул с белым паром и черным дымом.
- Дракон ведь, - вставил слово Кэлхар, - мог дышать и тем, и другим. И раскаленным паром, и огнем.
- А это что за ниточки?
- Цепочки. Они тянулись внутри шеи, и тут вот такая шестерня у самой головы, что если тянуть за цепочки, то они работают как поводья у лошади. Голова у дракона поворачивается. Они обе разорвались, но обрывки, вроде бы, шли к двум ручкам в той яме, где гоблин сидел. К гоблину отовсюду много цепочек шло, но все порвались.
Данила еще раз взглянул на рисунок. Что ж, теперь он хотя бы в общих чертах представляет себе принцип работы дракона. Паровая машина, использующая волшебство вместо топлива, а также, видимо, имеющая резервный бак для горючей жидкости, которую может использовать и как огнеметное топливо. Что ж, по крайней мере, инженер получил ответ на вопрос, как гоблины сумели скомпоновать паровой двигатель в столь малый объем. Экономия места за счет отсутствующих хранилища топлива и топки. Резервный бак хоть и есть, но он маленький, топлива в нем вряд ли хватает надолго.
- Послушайте, господа, - сказал внезапно король, - а у гоблинов что, есть маги?
Присутствующие переглянулись.
- Никогда не слышал, - ответил граф Марней, остальные согласно закивали.
- Вот и я никогда не слышал. Я был убежден, что у них такого дара в принципе нет. Тогда, йоклол бы взяла, откуда у них стихийные кристаллы?
- Трофеи? - предположил Кэлхар.
Роктис снисходительно усмехнулась:
- Ну допустим, огненные кристаллы они захватили, хотя ни один маг не станет делать слишком большие кристаллы, потому что при линейном увеличении размера трудность возрастает нелинейно, в разы. А кристаллы с молнией, о которых Данила говорил - они откуда? Кто-то хоть раз слышал о том, чтобы какой-либо маг заряжал кристалл силой молнии? Однако я подтверждаю, что у подземных гоблинов, которые водились у нас в Подземье, никогда ни о каких магах не слыхивали. Это магически бездарный народец, причем напрочь бездарный.
- Значит, им кто-то помогает!
- Это очевидно. Знать бы, кто...
- Надо думать, тот, кто снабдил их огнестрелом и драконами, - предположил Данила, - потому как мне не очень-то и верилось, что они все это изобрели сами. По крайней мере, теперь мы точно знаем, что у них есть союзники. Кто-то должен был их научить.
Была, впрочем, и одна отличная новость. Вольсунг привез с собой горы трофейного оружия, и Данила распорядился, чтобы часовщики работали днем и ночью, изготовляя ударно-спусковые механизмы. Но если припрет - фитильное ружье тоже ружье.