Кто сказал, что командовать штрафным офицерским батальоном просто? Да вот флаг вам в руки, липестричку на встречу. Хрена вам лысого. Перед тем как вступить в должность у меня тоже радости полные штаны были. Офицеры, ониж воевать умеют и знают, что такое субординация, да и цвет моих пагон и петлиц должны внушать уважение. Должны мля. Вот только когда я посмотрел личные дела ушел в осадок. Тут у каждого офицера опыта больше чем у меня в двух мирах в несколько раз. Если попадется лейтенант, то это праздник. А нарушении я у них. Хоть стой хоть падай. Большенство осужденных имеют срок около трех лет, то есть мне с ними год общаться. А за что срок мотает? Хотите выпасть в осадок, так вот.
Майор егерской службы, Смирнов Николай Владимирович. Получив приказ от командира дивизии об оставлении места дислокации полка военного времени, послал его подальше. Вместе с полком, численность которого была не намного больше батальона при наступлении двух полков, держал мост, давая гражданскому населению покинуть территорию, занятую противником. Второй еще тот кадр. Капитан ПЛАСТУНОВ Николаев Евгений Владимирович, одноглазый спец. Не получив уведомления о призыве в вооруженные силы и являясь инвалидом, положил на всех болт и собрав односельчан устроил немцам такую баню, что три дивизии не получали топлива из своего тыла в течении пяти дней. А когда ему передали приказ перейти линю фронта, послал всех на..., при этом, милостиво сообщив, что пока не вырежет штаб тех ублюдков, которые сожгли их село, то в расположение советских войск выходить не желает. Штаб он сжег, после чего прямо по реке в отсутствие мостов, сбив секреты противника, перебрался на наш берег, опоздав на трое суток. Загремел он вместе с односельчанами на год в штрафбат. А кто виноват, что руководство страны давало отличившимся командирам советской армии землю для постройки домов? Там в поселке все старшее население не ниже старлея или подпоручика, с огромным боевым опытом. Да каждое второе дело такое. Достались мне опытные и прожженные несколькими войнами бойцы. Что говорить Украина земель славянских. Вешалка, одним словом. Прочитали и еще сидите??? Так лягте. У этих офицеров военного времени были родственники, которых в военное время не призвали по возрасту и состоянию здоровья. Так эти пенсионеры, хохлы приперлись вместе с наказанными и в течение суток полностью устроили их быт. Так и получилось, что вместо одного офицера я получил в довесок одного или даже парочку опытных бойцов. Пусть старых, иногда пользующихся клюшками для ходьбы, но верными своей стране и очень сильно переживающих на любое замечание. Об этом я и доложил комиссару.
- Что Найденов, думал в сказку попал? Так вот, слушай дополнение к приказу. Стариков не гнать, а использовать их для несения хозяйственной службы. Среди них такие специалисты есть, которые еще в первую германскую такие дела воротили, что меня самого передергивает. Душегубы одним словом. Да и на верху не поймут.
Не было печали, старорежимные правила. У каждого офицера всегда был денщик из старых или несильно искалеченных солдат.
Егерь оказался обещанным мне специалистом по командованию батальоном. Человек толковый. В первый же день изучил личные дела уже прибывших, правда, только те, что я ему дал. После этого расписал осужденных по ротам и взводам. Хорошо, что бойцы еще не пришли, только намеченные на командные должности. Будите смеяться, но я только сейчас оценил геморрой, который мне достался. Кто служил, поймет.
В этом мире взвод состоит из четырех отделений, по десять человек, пулеметного и истребительного расчетов, по три человека. А еще командир взвода, его штатный связист, две снайперских пары, ответственный за трофеи и материальное имущество взвода, он же заместитель взводного. Итого семьдесят один человек, и это не считая тех пенсионеров, которые тоже у меня на шее сидят. С ротой еще веселей, четыре взвода, командир роты, заместитель ротного, три связиста, один радист, три минометных расчета по четыре человека. Средства передвижения - автомашины с водителями, а в роте их, согласно приказа, на половину личного состава. Так и получается, что тут батальон больше тысячи человек. Вешалка, я максимум ротой в своем мире командовал. В оперативном подчинении и побольше бывало, так это в ОПЕРАТИВНОМ. А когда прочитал об артиллерии, то в осадок выпал. ПОДСТАВА чистой воды. Одна тысяча двести пятьдесят человек. Так к этому прибавьте еще этих пенсионеров, то вообще ужас. Проще пулю в лоб пустить.
Глава 2
Итак, в настоящее время у меня прибавление по штату. В первую партию должно приехать тридцать офицеров. Личные дела уже у меня. Ну что ознакомимся со всем личным составом. Углубился в чтение и понял, что опять меня используют в темную. То, что мне наш генерал не то, что батальон, даже роту не предоставит ежу понятно. Квалификация не та, а вот когда сопоставил последнее место жительства этих "осужденных резервистов" окончательно утвердился в мысли, намечается что-то особенное. Да и генерал частенько меня вызывать стал. Пусть после крайней командировки стал ко мне относиться немного лучше, но с него станется послать меня туда, где Макар телят не гонял. А этот Макар точно не мог пригнать свое стадо в леса Западной Украины.
И пятидесятилетний егерь, и раненый пластун проживали в соседних населенных пунктах. Ни одного артиллериста или пехотинца, егерь, пара пластунов, остальные не лучше. Значит намечается большой бах в тылу противника. А раз он намечается у моего руководства, то действительно будет. Додумать не дали, подошли машины с обмундированием и оружием, продуктами питания. Посмотрим, что бог послал, правда, бог у меня с беспросветными пагонами.
Посмотрел, как выгружают имущество, прислали винтовки Мосина даже для пенсионеров. Непонятные ящики, похожие на снарядные, увязки с формой, новая зимняя обувь, меховые чулки. Чем дальше, тем страньше. Заволновался Дед, Хан сидит на своем стульчике, тоже хмурится, да и мне не весело. Как говорится, вспомни о черте, он и явится. Приехал комиссар. Я, как положено, подошел строевым шагом, приложил копыто к черепу и сказал не то, что хотел. Просто здравия пожелал.
- Пройдем, майор в кабинет, разговор есть.
- Слушаюсь.
- Что, уже все понял?
- Не все, не могу понять, зачем этот цирк. То, что тут никакими штрафниками не пахнет, понятно. Да и часть решений принимал фронтовой суд, а должен был разбирать максимум армейский. Да и в приказаниях очень много не с состыковок, а очных ставок нет. Все осужденные не имеют близких родственников, не жен, ни детей. Сразу заставляет задуматься. А если вспомнить, что нас как диверсантов гоняли, новые СОТРУДНИКИ из одного района, то вывод напрашивается сам.
- Правильно думаешь, вот только не до конца мысль схватываешь. Посмотрел, что тебе из формы привезли? Как вижу, нет. Там в ящиках полный комплект зимней формы для глубинной разведки, только немного усовершенствованный. В нем можешь сутки валяться на снегу в мороз. Дополнительные металлические термосы для скрытого ношения. "Снежные лоскутные" комбинезоны. Как думаешь, я тебе это отдаю, чтоб в лесу сгинул?
- Нет, товарищ генерал, устал. Меня уже полгода в темную используют. Целей опять не ставите.
- Ну и правильно. Мне уже докладывали, что ты все свободное время только и делаешь, что с книжками сидишь, уставы и кодексы штудируешь. А когда я тебя комбатом поставил, то ты целый день штатные документы составлял. Все, кто не поставлен в известность о проводимой нами операции, уверены, что ты действительно штрафбат гонять будешь и по этому переживаешь. Взялся за дело, в котором ничего не понимаешь.
- Так и есть.
- Вот только штрафной батальон уже сформирован, но придет сюда через месяц. И со штатом ты немного напутал, не такие мы звери, в нем всего рота пьяниц и дебоширов. Как только они подойдут, я тебя от командования отстраню, так как не справишься. После этого отправлю подальше.
- О том, что мы в тылу у немцев, будут знать не все?
- Конечно, пусть думают, кто у них по тылам шариться.
- Задачу понял, разрешите приступать к исполнению?
- Погоди, что тебе еще надо?
- Так это понятно, вещевое довольствие и оружие на весь батальон, да и продукты питания тоже необходимы.
- Понятно, через час жди еще две машины с "подарками". Егерь Смирнов с вами не пойдет, шестой десяток пошел, выдохнется быстро. Однако он каждый кустик в нужном нам районе помнит.
- А когда задачу поставите, мне людей готовить надо.
- Сегодня и поставлю. Джи к вечеру.
И началась подготовка. Бегали в новой форме, к которой полагался плоский термос. Он не только грел спину, но и в соответствии с правилами заливался крепким сладким чаем с небольшим содержанием спирта. Белые подстилочные коврики, белые низкие палатки, которые с внутренней стороны были камуфляжного зелено-коричневого цвета. Маскировочные сетки. С новым оборудованием приходилось много тренироваться. Пусть все компактное, но тяжелое. Вновь прыжки с парашютом, повторение подрывной науки, новые способы ведения диверсионной деятельности и стрельба. Стреляли днем, стреляли ночью. Передвижение на пересеченной местности. Да много чего.
Часть предметов преподавали старики. Пусть и сдает у них здоровье, но так могут в лесу спрятаться, что куда до них нашим бывшим инструкторам. Месяц пролетел незаметно. Морозы адские, но нам не до них. Под вечер еле доползали до палаток, а их надо было еще поставить и расстелить подстилку, присыпать снегом, убрать следы, выставить часовых и секреты. В начале второго месяца генерал порадовал, что занятия продолжаются. Из-за сильных морозов направлять нас в тыл, это просто изощренное убийство. Порадовало, что Хан вернулся в строй. Ему было сложно, но он крепился и быстро набирал форму. Когда прошло полтора месяца, комиссар с недовольным лицом пояснил, что времени больше нет. Через два дня отправка.
А на дворе была зима, бушевала вьюга. Падал снег, на расстоянии десяти метров ничего не было видно. Именно в этот день нам и надлежало в пешем порядке выдвинуться к аэродрому. Пока бушевала непогода, мы упаковывали свой груз, из-за режима секретности ни с кем из обслуживающего персонала не общались. Парашютов не складывали, по легенде готовили груз для отправки в Москву и являлись группой сопровождения. Как только немного развеялось, на аэродроме приземлилось пять самолетов. У вышедших из них офицеров были малиновые пагоны и петлицы. Приехал генерал и во весь голос стал костерить меня, за медленную погрузку. Среди ненормативной лексики пролетало предупреждение, что если мы опоздаем в Москву, то он меня лично пристрелит. Никому не доверит столь желанное действие.
Загрузились, я получил "сопроводительные документы на груз" и полетели. Вокруг темнота, но, сделав дугу, пересекли линию фронта без приключений. Я вскрыл пакет и выпал в осадок. Настоящее место дислокации, заимка НОСОВА. Того егеря, с которым я проехал половину Украины. Приплыли. Я лечу туда, откуда начал путь в этом мире. Этот район я сам хорошо знал, Носов меня за собой таскал, пока мы на болоте отсиживались. Да и его личные карты, и планы местности, спрятанные под приметным деревом "на всякий случай", во время вынужденного безделья научился читать. Главное до болота добраться. А там тропку, которую он только мне одному показал, найду и проведу отряд к острову. Не к тому, где мы жили, а в десятке километров от него. Как говорил Петрович, там была старая гать. А болото там знатное, даже зимой все не промерзает.
Перед отправкой приперся залетный личный состав. Наш комиссар вышел из строя и толкнул речь.
- Здравствуйте товарищи штрафники. За разные преступления вы попали в это подразделение. Решением особого отдела фронта, вашим командиром назначен майор Найденов. Некоторые из вас о нем слышали, он командир 24 отряда НКГБ. По всем вопросам обращаться к нему или к его заместителям.
Зашуршали, заныли. Осенью при формировании у нас такой пиар был, что лучше в штыковую на немцев идти, чем под мое руководство.
- Однако в настоящее время ваш командир вылетает в столицу нашей родины, для этапирования пополнения. По его прибытию, познакомитесь.
Толпа вздохнула облегченно, пожелав мне с этого этапа никогда не возвращаться.
Десантирование прошло чисто, походили, поставляли следов. Пусть немцы помучаются их распутывая. Завтра опять обещают хороший снегопад. Разобрали ящики и сделали из них волокуши. Нам надо оставить хороший след до определенного места, а потом повеселимся. Вдохнув местный воздух, я вновь почувствовал себя уверенней. Собрались и до трех часов ночи шли, оставляя явные следы в сторону лесопилки. Около нее дорога, повторим старый фокус с угнанной машиной. Чем хороши тяжелые волокуши? Так они не дают четко определить количество диверсантов, которые прошли по снегу. След, даже если он и глубокий, присыпан снегом, могло пройти и пять и сто человек. Добрались до лесопилки, и как я ожидал, на ней трудились немцы. Пусть трудятся, нам на руку. Это простые "трудовые резервы", нестроевики.
Часовых вырезали не напрягаясь, их всего то и было два человека. Потом пошли в правление, где дымила печка. Узкий, но длинный барак, находящийся с правой стороны от штабелей бревен. Много дерева надо рейху. В правлении спал один фельдфебель и пара солдат. Солдаты так и не проснулись, а ефрейтор оказался очень прытким, по этому пришлось метать трофейный кинжал, снятый в этих же местах с эсесовца. Нет языка, да и не надо, у нас еще барак есть.
Пластуны выдвинулись к крыльцу. Эти парни свое дело хорошо знают. Это их работа вырезать часовых и воровать немецких командиров. Тут проще, не во вражеский окоп прыгать. Прошел час, открылась дверь. Что-то не спешит смена, стоят, прикуривают. А вот проворот сигареты в руке, чтоб немного табак размягчить, совсем не немецкий. Да и белые, столь ненавидимые мной шевроны.... Эти шевроны только Реле с Малышом видели, может, и разведчики их наблюдали, но для остальных они в новинку.
Только новая смена спустилась с крыльца, как две почти невидимые тени скользнули к ним, и два трупа осело на землю. Мастера, я б в крови обделался. А кровь на белом камуфляже ну очень заметна. Снова родилась подзабываемая веселая злость. Вошли в барак, а там два десятка предателей с белыми шевронами. Тихо вырезали почти всех, двоих у заднего окна оглушили. Это не солдаты, пытаются жить по понятиям. Вот только знают общие прописные истины, где параша, а где блатное место. На настоящей зоне они в пять секунд поменяли бы место от окошка к входной двери.
- Вытаскивайте эту парочку на улицу.
- Командир, тебе переводчик нужен?
- С Русского на русский переводить? Нет, я так с ними побеседую.
Опять пришлось объяснять значение надписи на шевроне. Украинцы взвились, хорошо, что не кричали, тихо обдумывали казнь для тех, кто предал родину.
- Ну что, верные и послушные, давайте побеседуем.
Эти слова были для полицаев как удар грома, зрачки расширились. Не знаю для чего, но по приказу комиссара мы летели со своими настоящими документами и со своими пагонами и петлицами. Не как диверсанты, а как представители вооруженных сил Союза. Психологический ход. Мол, уже тут советские войска. Вот свои корочки я этой братии и предъявил.
- Жизнь за сотрудничество я не обещаю, но как будете умирать, зависит от вас.
Что живыми их не отпустят, предатели понимали. Скажи я другое, началась бы торговля, как жить и когда отпустим. Но мне время дорого, если поставить вопрос ребром, то люди начинают быстрее думать.
- А что начальник предложить можешь, - спросил самый смелый и получил поставленный удар в челюсть, вырубился. Посмотрел на второго, что он скажет?
- Начальник, ты, что знать хочешь? - спросил второй, увидав, что пластуны раздевают первого. Мороз, холодно.
- Да вот интересует меня, когда за лесом приедут? Может, подскажешь?
- Так если убьешь, то зачем мне говорить?
- Ты сам решил, оттащат тебя к твоему дружку, и мои ребята займутся вашим воспитанием. Часика через два прикопаем ваши безжизненные тушки в сугроб. А нам сука на лень и в ваших шинельках по расположению погулять. Машины за лесом независимо, живы вы или нет приедут.
- А если скажу?
- Так не говоришь, эй парни, оттащите и этого гаврика к пластунам. Он мне не нужен.
Думал шутки шучу. Да срать мне на женевскую конвенцию с большой колокольни. По моему мнению, он под нее не подпадает.
- Подожди начальник.
- А что мне ждать? Я тебе расклад дал. Дальше сам думай, пока мои парни с твоим напарником занимаются.
А ребята развернулись на славу. Сделали петлю, но сразу полицая вешать не стали, ее намочили и подождали, пока вода покроется белым налетом. А вот после этого несговорчивый ощутил все прелести не затягивающийся веревки. Пока она от тепла его тела размораживалась и потихоньку перехватывала шею, он готов был признаться во всех смертных грехах.
А второй увидев участь товарища, запел соловьем, рассказал, что знал и вспомнил, что давно забыл. Я не зверь, два удара ножом и два трупа. А теперь подождем немцев. Еще летом роясь в документах Носов прочитал, что эта лесопилка имеет важное значение для противника. Блиндажи они рассчитывали из этого леса делать, да и для траншей доска хорошее подспорье.
В девять часов подъехал трактор и две автомашины. Дорога накатанная, двигались, несмотря на наносы на обочине шустро. Получили сигнал и въехали за забор. Две минуты и семь трупов с разговорчивым ефрейтором. До выезда из болот ни одного поста у немце не было. Боятся они , топь.
Погрузились в машины и рванули к старому острову, там болотные окна я хорошо изучил, когда сейф топил. Доехали до места и снова достали волокуши. Только на этот раз поставили их на широкие лыжи. Завели трактор, и он без водителей поехали прямо на слабенький лед, возникший над промоинами. И все, трактора нет. Машины демонстративно пожгли. Если спецы аналитики прибудут, то прочухают, что что-то нечисто. Для строевиков и СС потянет. Утопили трактор, когда дерево заготавливали, зима морозная. А когда поняли, что напоролись на топь, запалили автотранспорт и ушли. А метель уже началась. Вот пусть побегают за нами, надеюсь догонят.