- И вот это машина времени? - недоверчиво произнесла Вера Розальская. - Это похоже на обычный компьютер с мощной видеокартой и очками виртуальной реальности "Окулус рифт".
- Это машина времени, какой она только и может быть без нарушения законов физики, - усмехнулся программист Эрик Слейтон.
Он говорил на международном языке неторопливо и четко, так что Вера понимала собеседника без труда.
- Вы читали "Основание" Айзека Азимова? - продолжил Эрик. - Персонаж этой книги вывел уравнения, позволившие просчитать действия больших масс людей на столетия вперед. Такое вполне осуществимо. Имея нужный математический аппарат, будущее можно смоделировать весьма точно. А технологии виртуальной реальности покажут вычисленную модель грядущего ярко и образно. Конечно, никаких нарушений в континууме пространства и времени это не вызовет. Надеваете очки, и оказываетесь в наиболее вероятном будущем. Снимаете - возвращаетесь обратно.
- Я сомневаюсь в плодотворности такого подхода. - возразила Вера - Для расчетов такой сложности нужен суперкомпьютер, а не этот старый ящик. Нужны абсолютно точные формулы, огромное число исходных данных. А тут еще "черные лебеди", нежданные катастрофы, вроде столкновения с метеоритом, экологического бедствия, глобальной ядерной войны... Как все это учесть?
В разговор вступил пожилой седоусый толстяк, сидевший у окна:
- Уравнения описывают не поступки миллиардов отдельных людей, а общее направление потока. Как в трубе: частичек газа миллионы, но никто и не рассчитывает траекторию каждой молекулы. Считают направление всей струи, ее характеристики. Потом строят газопровод.
- Хм... - смутилась Вера - Мне сложно возражать вам. Вы математик и специалист по клиодинамике. Имя Норберта Бахмайера в научном мире известно. Я доверяю вашей компетенции в этих вопросах. Но все же, как быть с неожиданностями?
- Любая модель это упрощение. - откликнулся толстяк - И если расчет на первых же этапах указывает на скорую гибель нашей планеты или деградацию человечества, мы сразу отбрасываем такой вариант. Прерываем эту ветку. Как шахматная программа отсекает никудышние ходы, переходя к лучшим. То есть мы просчитали самый вероятный из жизнеспособных сценариев будущего.
- На этой старой железяке?
- Ладно, открою корпоративную тайну. - вздохнул Слейтон - В расчетах участвовала сеть из пятисот тысяч машин. Или чуть более того. Конечно, без ведома их хозяев. Компьютеры были заражены через интернет вирусом, написанным мною. Эти чужие машины, разбросанные по земному шару, брали на себя распределенные вычисления. Конечно, это криминал. Но цель оправдывает средства: у нас теперь в руках картина будущего. А эта железка всего лишь проецирует ее через очки. Осталось только начать эксперимент.
Вера Павловна взглянула на очки, и с неудовольствием почувствовала мурашки на коже.
- Почему для вояжа в будущее выбрана именно я?
- Вы подошли по результатам тестов.
Она вздохнула, вспомнив об утомительных пробах. Тестирование при поступлении на работу в "Глоб Руж Стэл" было сложным и многоступенчатым. Ей, эмигрантке, дочери профессора-вольнодумца из Петербурга, пришлось вспомнить университетские знания по социологии, пройти медицинские анализы, показать ловкость, силу, остроту зрения. Отдельный блок вопросов касался мировосприятия: спрашивали о политике, отношении к малоимущим, причинах формирования личности у человека. Интересовались мнением о религии, патриотизме, семейных ценностях. Обсуждали литературу и искусство. Узнавали: совместимы ли, по ее мнению, технический прогресс и сохранение природы? Какие исторические лица и периоды ей близки? Пришлось также выучить международный язык, сходный с большинством европейских. Все это напоминало скорее вербовку в спецслужбу, чем в коммерческую корпорацию. Но выбирать не приходилось: только в песенке беглый поросенок получал за рубежом признание за украденный трактор и чистую рубашку. Реально же приходилось жить на куцее пособие, а фирма предлагала солидный доход.
И вот теперь ее хотят использовать в столь неоднозначном опыте... Что ж, рискнем!
***
- Добрый день! - раздался приятный мелодичный голос - Добро пожаловать в светлое будущее. Я ваш виртуальный гид, трехмерный бот.
Нежданный собеседник выглядел весьма привлекательно: тонкие черты лица, высокий лоб. Он был одет со вкусом.
- Как вас зовут? - пыталась спросить Вера, но почувствовала, что голос ее пресекся от волнения. Она откашлялась. - Кхе-кха. Как ваше имя?
- Зовите меня Динэр. "Дитя новой эры".
- Будем знакомы, меня зовут Вера.
Она огляделась. Вокруг простирался город, небоскребы из бетона и алюминия. Вера и Динэр тоже стояли на крыше небоскреба, превращенной в зимний сад. Да, захватывает дух! Примерно такими Вера и представляла города будущего. Приглядевшись, она увидела, что гигантские сооружения связаны прозрачными трубами пневмометро, а городской ландшафт перемежается участками дикой природы с весьма экзотической флорой, а возможно и фауной: издалека рассмотреть подробности было сложно. Значит, природа сохранилась, хотя и в виде парков, крытых стеклянными куполами... Войны, кажется, нет. Иначе города обратились бы в руины.
- Я понимаю ваше недоверие. - улыбнулся гид - В двадцатом веке, хотя и делали шаги к будущему, платили за них кровавую цену. Людям вашего времени она казалась несоразмерно большой. Отсюда разочарование в утопиях и ожидание какого-то подвоха. Что ж, объясню неизвестное через известное. Раз вы склонны выискивать всюду черты мрачных антиутопий, с них и начнем. Самая страшная из них, "1984", как видите, не сбылась: здания не ветшают, бомбежек нет, по улицам не снуют голодные пролы и вооруженные патрули. Сразу скажу, что на пути к нашему нынешнему обществу пролилось достаточно крови, но теперь с этим покончено.
- Хм... - Вера склонила голову на бок, напряженно всматриваясь в собеседника.
- Другая антиутопия, "Мы", была у вас чуточку добрее. Культ разума и расчета, развитая техника, всеобщее благоденствие, и дважды два четыре, а не пять. Но - стандартизация людей, вырезание фантазии... На деле, понятие "благополучие" включает в себя право на непохожесть, свободу действий, если она не вредит другим. Без этого нет комфорта, нет развития.
Динэр жестом предложил ей занять место в подъехавшей прозрачной капсуле пневмометро. Они уселись и отправились в путь: видимо, то был обзорный маршрут. Капсула снизилась до уровня улицы: люди вокруг были одеты пестро, и, как на Арбате, занимались чем хотели. Играли на музыкальных инструментах, рисовали, творили статуи с помощью непонятных приборов, после чего разлагали их в клубящиеся облачка, и создавали новые творения.
- Конструкционный туман. Рой миниатюрных управляемых роботов - пояснил Динэр. - Технология экспериментальная, только начинаем внедрять. Пока что ребята развлекаются...
- Да, на шеренги из "Мы" эта богемная тусовка не похожа - улыбнулась Вера - Скорее, на общество потребления из "Дивного нового мира"
- Это уже ближе к истине. Из всех ваших антиутопий "Дивный новый мир" самый комфортабельный. Наши граждане готовы подписаться под многими лозунгами Мустафы Монда. Но и в том мире творились вещи неразумные: химическое отупление низших каст, ненужный людской труд при возможности автоматизации. Там не могли найти применения смельчакам и героям, их отправляли в ссылку. В той версии общество застыло в развитии, а значит уязвимо перед исчерпанием ресурсов или космической катастрофой.
Они проезжали сейчас мимо огромных параллелепипедов, играющих всеми цветами радуги. Всматриваясь в них, Вера недоумевала.
- Что скрывается под этой переливчатой оболочкой? - подозрительно щурилась она.
- Рабы ГУЛАГа там сидят, угу. - язвительно хмыкнул Динэр - Пролы, изнемогая, крутят деревянные колеса и производят электричество. Поймите, нашей экономике рабство людей объективно не нужно. "Вкалывают роботы, счастлив человек", как поется в одной из ваших песенок. А в этих штуках идут опыты с производством чего-то полезного из нанорепликаторов. Из маленьких летающих элементов, управляемых компьютером. Эта технология позволяет обходиться без мусора: сделал, попользовался, и разложил обратно на составляющие. А когда надо, сделал из них что-то иное.
- Так... - нервно рассмеялась Вера - Динэр, у меня вроде отлегло от сердца... Но многого еще не понимаю. У всех утопий и антиутопий есть краткие лозунги. Скажем, абсурдное "Свобода это рабство" в "1984", или "Общность, одинаковость, стабильность" в "Дивном новом мире". У марксистов "Каждому по потребностям!". А здесь у вас? Есть какой-то общий принцип?
- "Технический прогресс и равный доступ к его плодам - для всех, кроме противников этого". Вот пожалуй так. Здесь есть парадокс, да. Те кто хочет равноправия и прогресса - "равнее" тех, кто этому противится. - Динэр рассмеялся - Вот такая диалектика. Каждому по его вере. Противник науки и техники не должен иметь доступа к ее достижениям, а особенно оружию. Пусть сидит при лучине. Желающий отсечь людей от прогресса, оказывается отсечен от прогресса людьми.
- Наверное, это справедливо - улыбнулась Вера, и взмахом руки откинула назад прядь волос - А более развернуто, каковы принципы вашего общества?
- Они просты. Научное мировоззрение, технический прогресс, равный доступ к плодам науки и техники, космополитизм, освобождение от устаревших запретов.
- Хм... Все это надо обдумать... А я проголодалась. Кажется, здесь на остановке кафе? Зайдем подкрепиться? Это бесплатно?
Динэр звонко расхохотался.
- Не забывайте, что перед вами виртуальная модель. Кушать вам придется в своем времени. Надеюсь продолжить наше общение, было очень приятно.
Вера рассмеялась вслед за собеседником: эффект присутствия заставил ее забыть об условности происходящего. Она с неудовольствием подняла устройство с глаз.
***
На столе в кабинете Эрика стояла тарелка с греческим салатом. Гудел кондиционер. Вера Павловна перевела дух.
- Это.. Это нечто невообразимое. Я одна участвую в эксперименте? Интересно бы сравнить с тем, что видели там другие...
- Без такого сравнения не выйдет верификации - одобрительно кивнул программист. - Но нельзя посвящать в тайну кого попало. Отсюда вы можете уже сделать вывод...
- Вы были там, Эрик? Что вы видели?
- Сначала расскажите на диктофон, что видели и слышали вы.
Вера поделилась впечатлениями, стараясь ничего не упустить.
- Да. Я наблюдал примерно то же - кивнул хакер. - Это, на мой взгляд, весьма привлекательный вариант будущего.
- Ну, еще надо все проверить. "Не путайте туризм с эмиграцией", как гласит старый анекдот - рассмеялась девушка, и принялась за еду.
Грядущее остро волновало, притягивало ее. Второй вояж не заставил себя ждать.
***
Динэр встретил ее приветливо, они продолжили поездку с той станции, на которой расстались. На сей раз речь зашла о производстве, хотя Веру больше интересовал быт, отношения людей, семья, законы и мораль.
- Об этом потом - покачал головой проводник - Все эти мелочи задаются производством и уровнем техники. В обществах без стиральной машины и мультиварки, всем поневоле приходится стирать и стряпать вручную. Если на работу надо ехать к восьми, там стоять у конвейера - никак не избавишься от начальства, дисциплины, и желания напиться после работы. Общество с конным плугом дает феодализм, общество с паровой машиной дает капитализм. Быт и нравы вытекают из условий.
- Ну что ж, расскажите тогда о производстве. Где тут заводы, фабрики?
- Они исчезают. - рассмеялся гид - Их вытесняет трехмерная печать. Любой может скачать или набросать чертеж на компьютере, и потом на домашнем станке послойно вырастить разную утварь из пластмассовой пасты. А также и пищу, из съедобных компонентов. Доступна печать с напылением металла. Все это делается на дому. Люди не ходят на работу. Сырьевые потоки распределяются планово. Зато конечный производитель, он же потребитель, конструирует и творит уникальные вещи. Не на продажу, а для себя. Под свой размер и вкус. Впрочем, можно и чужие проекты скачивать, банк чертежей в интернете бесплатен. Конечно, крупные вещи, мебель, печатают в специальных пунктах, на улицах. Но опять же: нет рутинной работы, нет фабричной дисциплины. Существуют, конечно, автоматизированные заводы, они проверяют и поддерживают свою целостность без участия человека. Если хотите, мы посетим такую фабрику. Впрочем, мы мало что увидим: в корпусах нет света, ибо люди там не работают.
- Хм... Ну а творчество? Наука, искусство, изобретательство?
- В этом деле автоматы сотрудничают с людьми. Ведь любая новая идея - это, в сущности, неожиданная комбинация известных. Гений творит не из пустоты, а на базе наблюдения и обучения. Развитый искусственный интеллект может делать то же самое. Совместил кресло и вертолет - получил "летающее кресло". Но у людей фантазия богаче, тут они лидируют.
- Создают новые идеи бесплатно? - недоверчиво покосилась Вера
- Плата всем одна: гарантированный доступ к печати вещей и еды. Чтобы массы людей, вытесненные автоматикой, не умерли с голоду.
- А что движет творцами, если их уравняли в доступе с лентяями?
- Любопытство, тяга к игре, врожденное стремление реализоваться. Даже и конкуренция - за уважение общества. Только без прежней жестокости. Без угрозы голодной смерти.
- И творцы не завидуют толпам бездельников, которым дозволено прохлаждаться, ничего не производя?
- Вы не поняли. Бездельничать дозволено всем, но творцы выбирают иное развлечение. А что до зависти... Вас же не напрягает, что в Африке тысячи антилоп бесплатно жрут траву, ничего не делая? Вы не стремитесь истребить антилоп или загнать в ярмо? А почему людей-лентяев запрягать надо? Тут на вас повлияла скудость: в вашем веке на всех всего не хватало, ибо техника у вас еще отсталая. Поэтому человеческий труд играл в вашей экономике большую роль. У нас не так. А конструкционный туман еще пуще приблизит нас к изобилию. Большинство вещей можно будет сделать также просто, как скопировать файл. Такая технология почти неотличима от магии.
- Но, в конце концов, ресурсы Земли ведь ограничены - возразила Вера - Нагрузка на природную среду... Толпы бездельников транжирят планету на потребление.
- Вы забываете: у нас есть космонавтика, можно осваивать ресурсы других планет. Кроме того, вещи у нас делаются разборными: нет мусора, лишнее разбирается на части. Прежде это были блоки порядка миллиметра, сейчас разбирают до молекул... Вообще, мы научились очень быстро с помощью биотехнологии и нанорепликаторов чистить загаженную природу. Выращивать почти мгновенно новые леса из генетически модифицированных растений. Короче, мы преобразуем природу по желанию, и не в сторону помойки. Взгляните на эти парки, крытые оргстеклом - махнул рукой Динэр. - там можно встретить и тигра, и даже клон мамонта. Мы вернули к жизни вымершую стеллерову корову. Вместо пассивного сбережения и охраны, мы упираем на конструирование и восстановление среды, активное вторжение в нее без вредных последствий.
- Наверное, вы вторгаетесь не только в природу, но и в человека? Какие-то генетические улучшения? Клоны? Выводите сверхлюдей? - хмыкнула девушка. Человек интересовал ее больше техники, и она решила подкрасться к теме человека с медицинской стороны.
- Нет, здесь вторгаются в организм гражданина только по его просьбе - покачал головой гид - Гуманистическая этика. Правда, если анализы покажут, что будущий ребенок у пары родится больным, не дают разрешения рожать. Вообще, у вас для управления машиной требовалось больше документов и экзаменов, чем для рождения и воспитания нового человека. У нас это иначе. Мы не допускаем роста страданий в обществе. Родители не вправе наслаждаться за счет мук будущего потомства. Ну а если кто-то сам захочет улучшить свой генотип, вставить себе долговечный протез, стимулировать память и работу мозга, получить некие сверхспособности - он обратится к врачам и получит нужное. По желанию. Это не обязанность, а возможность. Конечно, достижения медицины продлили время активной жизни людей, большинство ведь стремится к этому...
Они отправились в огромный океанариум, болтая о том, о сем. Настороженность Веры прошла. Светлая, легкая, воздушная архитектура будущего радовала ее, прыжки дельфинов заставили аплодировать. Все больше нравился ей гид, и все чаще приходилось напоминать себе о его эфемерности. Вера и Динэр накрепко сдружились за один безумный день.
***
Девушка шла домой с огромной неохотой. Дождь, угрюмые серые громады домов, хмурые лица прохожих. Как все это несходно с прекрасными залами и уютными аллеями грядущего... Придя домой, в крошечную съемную эмигрантскую каморку, она выпила стакан сока, улеглась на жесткую узкую кровать. Ей не спалось. Хотелось беседовать с Динэром еще и еще, гулять с ним под руку, наслаждаться вдохновенной музыкой нового рая, нового мира...
На следующее утро она пришла в офис "Глоб Руж Стэл" спозаранку, долго топталась в вестибюле. Получив ключ, стремглав взбежала по лестнице.
- Вижу, не терпится вновь нырнуть в будущее - рассмеялся Слейтон - У меня то же самое. Меня водила прекрасная леди, в моем вкусе.
- А со мной возится Динэр - лицо Веры зарумянилось - Вам нравится ваша провожатая, а мне... мне гид кажется очень привлекательным. Нет ли тут подвоха, соблазна, манипуляций?
- Спросите у него напрямую, мой вам совет.
Вера судорожно потянулась за очками. Слейтон воткнул штыри в компьютер.
***
- Динэр, слушай, а что в твоей электронной базе есть обо мне? Какие-то привычки мои, вкусы, тебе известны? Ты оделся так, чтобы мне больше понравиться? Кстати, выглядишь действительно очень симпатично....
- Спасибо, Вера. Да нет, о тебе лично ничего. Поведение отдельных людей моя программа упускает. Но в базе есть обобщенный образ: типичное представление женщины вашей эпохи о мужской красоте. Конечно, это я учитывал, формируя свой облик. Все же моя работа связана с людьми, тут внешность важна, а коли программа компонует не только костюм, но и голос, черты, телосложение - грех этого не учесть.
- Неужто я так стандартна в запросах? Мне ты кажешься очень милым.
- Благодарю за комплимент. Ты тоже хороша сегодня.
- Хм... Ну ладно. Давай лучше поговорим о ваших типичных образах... О людях вашего времени. Хватит уже о технике. Я уж поняла, что вещи печатаются на дому, многие дела взяли на себя роботы, а людям остаются развлечения, хобби или творчество. Но какие у них хобби, чем они развлекаются? Насколько они свободны? Ведь нельзя тут, наверное, развлекаться, кидая соседа в фонтан?
- Конечно, свобода у нас ограничена состраданием к другому. Это и у вас так, если отвлечься от ваших тиранических режимов и церквей с их классовыми корыстными запретами. Но чем конкретно свобода ограничена? Технической невозможностью всех обеспечить, и поправить возможный вред. Изобилие расширяет рамки свободы. При скудости, беря себе, ты отрываешь у соседа. При изобилии всего хватает всем, ты можешь взять сколько хочешь, ты свободнее. Чем ближе к изобилию, чем выше технологии - тем больше свободы может себе позволить человек без вреда для других. Вот маленький пример. Раньше приходилось выбирать: либо у тебя дефицит белка, либо ты убиваешь беззащитных животных. Сейчас мы научились выращивать мясо в реакторах, искусственно - в результате и мы сыты, и овцы целы. Овцы сейчас животные-компаньоны, их больше не режут и не стригут.
- Как мило...
Они увидели овец, пасущихся на лужайке в сквере. Динэр подошел и погладил животное. Пушистое существо ластилось к нему.
- Да. Заметьте, это стало возможным не за счет моральных запретов, а благодаря развитию технологий.
- Интересно.
- Свободы у нас больше, поскольку технологии мощнее. Вы увидите разнообразие и пестроту в моде, кулинарии, личной жизни, архитектуре жилищ, научно-техническом и художественном творчестве. Здесь можно все, что не связано с угнетением и болью для окружающих.
- Как вы сочетаете равенство и разнообразие?
- Равенство у нас в доступе к технике. Скажем, в вашу эпоху клиенты имеют доступ к интернету, но каждый смотрит там свое. Доступ равный, а результат пестрый. Вот так и у нас, только доступ открыт и к информации, и к производству вещей. Причем бесплатно. Потому что иначе выходит неравенство, дискриминация по платежеспособности.
- Наверное, по нации и расе тем более не дискриминируют?
- У нас нет государств и границ. Планета едина. Мы космополиты. Наша родина весь мир. Национальные культуры смешиваются, обогащая друг друга. Мы говорим на международном языке. Расы и гены тоже перемешались.
- Шовинисты из нашего века завыли бы о безликих манкуртах...- усмехнулась Вера
- Кто похож на манкурта: интернационалисты или молодчики гитлерюгенда, оболваненные "национальным духом", "заветами предков" и "патриотической преданностью фатерланду"? Последних куда проще использовать всяким фюрерам, как пушечное мясо. Национализм, патриотизм, даже самый умеренный - разобщает людей по границам,
проведенным господами. Что до "безликости" - то ведь у каждого человека собственное лицо. А "общенациональное лицо" - это стандартная маска, прибитая властями поверх подлинных человеческих лиц. Чтобы подчинять рабов и стравливать между собой. Это в прошлом. Наше общество состоит не из народов, а из личностей.
- Хм... С нациями понятно. Ну а семья? Она существует?
- Существует, как свободный союз любящих. И тоже без дискриминации. Унижения женщин и младших у нас не терпят. Разойтись и сойтись легко. Предотвратить беременность тоже. А вот претендентов на родительство очень серьезно тестируют и обучают, проверяют их здоровье. Семья не должна быть гнездом унижений и деспотизма, инкубатором суеверий, предрассудков и слепого подчинения.
- Так.. Выходит, у вас равенство полов?
- Да. Ну и еще интересная черта: до семейных дел тоже добрались машины. Взяли на себя готовку, стирку, уборку, ремонт. Роботы-гувернеры участвуют в воспитании детей.
Неторопливо шагая по парку, они вышли к зданию старинного вида, возможно музею.
- Хм. А вот воспитание... Это ведь тоже вид командования. Общество формирует характеры людей, как ни крути.
- Да. Иначе получится "свободный" Маугли, без языка и знаний. Принципы образования у нас - материализм, научная картина мира. Развитие творческих способностей. Зубрежки больше не нужно, все есть в справочниках и в сети. Важнее развивать фантазию: ты подай мысль, компы рассчитают, а роботы сделают. Воспитание прививает ценности равноправия, умение находить верный баланс между своей тягой к наслаждению и состраданием окружающим. Вечных заповедей нет, все течет, возможности растут, старые запреты пересматриваются, но при этом детей учат помнить о сострадании.
- Мораль, по-вашему, изменчива?
- Она разная в каждую эпоху и у каждой общественной группы. Это просто факт. Но о сострадании помнить надо в любом случае.
- Так.. Вы говорите, здесь все меньше моральных запретов по объективным причинам, из-за развития технологий. Но тогда, получается, у вас нет героев, нет сердечного товарищества, нет духовности... Или я ошибаюсь?
- Нет, вы правы - усмехнулся Динэр. - Герои обычно затыкают собой дыры, порожденные технической слабостью и неумелостью управления. Чем меньше таких дыр, тем меньше потребности в героическом самопожертвовании. Сплоченность, самоотверженность требуется там, где слабовата техника и приходится объединять силу мышц. Что до загадочной "духовности", то у нас в словарях пишут: это "религиозно-аскетическое мировоззрение, в прошлом прививаемое правящей верхушкой с целью обуздания потребностей народных масс". У "духовности" извращенные, мазохистские корни. Мазохизм не просто патология, а могучий фактор политики. Корни этой тяги к смирению и подчинению закладывались в деспотичных семьях, а потом ими пользовались начальники, попы и генералы. Стряхните эти духовные оковы.
- Хм. Это надо обдумать... Вы тут, как я понимаю, атеисты?
- Материалисты, да. Прежние традиционные церкви рухнули вместе со старыми диктатурами, духовной обслугой которых были. "Тот кто любит, должен разделять участь того, кого он любит", - саркастически рассмеялся Динэр. - Но в ту пору сохранились корни религии: бессилие человека перед природой и обществом. Стали возникать новые религиозные учения и общины, впрочем более демократичные. Однако сейчас религиозность медленно сходит на нет: чем сильнее человек, тем меньше у него потребностей в богах.
- Слушайте, Динэр, а государство у вас есть? Привилегии чиновников? Номенклатура? А как же равенство?
- Государство пока есть. Его ведь росчерком пера не отменишь, мы не анархисты. Но его теснит самоуправление, все больше вопросов решается через референдумы в сети. И еще: наше производство надомное или автоматизированное, для него не так уж потребны господство и дисциплина. Нет стран, границ и армий - тоже шаг к замене государства самоуправлением. Каждый шаг к изобилию уменьшает корыстную преступность: зачем рисковать, если многое дают бесплатно? Тоже шаг к исчезновению полиции и тюрем. В общем, шажками, постепенно, мы расстаемся с государством как аппаратом подавления людей. Ну пока есть чиновники, администраторы. Их часто переизбирают, наши условия не позволяют им превратиться в бесконтрольную касту. Хотя опасность есть, мы это помним.
Вера присела на скамейку перед зданием, подставила лицо ласковым лучам солнца. Усилием воли она заставила себя вернуть критичность, и даже перейти на холодное "вы".
- Все у вас красиво и складно выходит, Динэр... Но... В любой утопии меня трогает судьба недовольных.
- Хм... Ну есть у нас так себе, чуть-чуть недовольные: скажем, властолюбцы или фантазеры, желающие недостижимых пока вещей. Тут очень помогают виртуальные миры, игры, суррогаты. Стреляй там, правь народами, гуляй по огромному дворцу, меняй всякий день машины. В Матрицу может окунуться всякий, но там сверху мигает ярлычок-напоминалка: "уйдя в виртуальность, ты подвергаешь себя риску гибели от внезапных катастроф во внешнем мире".
- И много у вас властолюбцев?
- Встречаются... Властолюбие и агрессия порождены скудостью, с ними было легче выжить в древние века. Сейчас они уже излишни, опасны, мешают, но природа человека меняется медленно. Отсюда нужда в суррогатах. Кроме того, у нас в ходу антидепрессанты. В отличие от наркотиков, они безвредны. Дают чувство гармонии и умиротворения. Нечто вроде сомы из "Дивного нового мира". Если же человека не устраивают суррогаты, мы даем ему развернуться в покорении природы, исследованиях, искусстве. Героически настроенных личностей ждет передний край космоса. Короче, мы не подавляем, а используем людские способности.
- А те, кто по-настоящему опасны? Вы говорили: "пусть враги прогресса сидят при лучине", "на пути к нашему обществу пролилось много крови". Давайте-ка об этом.
- Таких можно разделить на две группы: сторонники отсталости и сторонники дискриминации. Раньше, в период революции и гражданской войны, их просто уничтожали. На "реакционную нечисть" шла охота. Вот в ту пору и лилась кровь.
- Значит, все это великолепие построено на крови?
- В основном на технологиях, но не обошлось и без крови. Соблюдая их законы, от власти их отодвинуть было нельзя. Пришлось восстать. Тут помогла развязанная ими война, вспыхнувшая в разных уголках планеты. Нынешняя всеобщая тяга к космополитизму и атеизму, прогрессу и равноправию - выросла из бед, принесенных шовинистами, мракобесами, ретроградами и фашистами. За их войны, тиранию, отсталость - их возненавидели и отшатнулись к другому. Но сейчас их уже не истребляют, нравы смягчились. Над ними смеются. А сторонникам "простой жизни без технологий" позволяют жить в резервациях: в избе, при лучине. Только вот детей запретили обрекать на ту же участь.
Откровенность гида произвела на нее впечатление. Они вновь перешли на "ты". Девушка углубилась в расспросы. Вера и Динэр посещали гроты и сады, кафе и парки с водопадами, катались на скоростной автономной капсуле, осматривали музеи и галереи, наслаждались синтетической музыкой.
- Слушай, кажется, мы похожи на Риза и Коннор из фильма "Терминатор" - мечтательно пробормотала она, прижимаясь к его плечу. Только вот сына у нас не будет. Ты же все-таки виртуальный бот. Вера рассмеялась. Ее переполняли легкость и радость.
- В таком сравнении больше смысла, чем тебе кажется, - вздохнул Динэр. - Тебе нравится то, что ты у нас видишь? Так знай: само собой оно не возникнет. Чтобы это возникло, чтобы ваши потомки этим насладились, вы должны действовать. Подобно Джону Коннору, да. Об этом потом. Тебе пора ужинать.
***
Неделя, долгие семь дней без погружения! Аванс от "Глоб Руж Стэл" пришел аккуратно. Но офис закрыт, у ворот охранник. Чертов Слейтон и старик Бахмайер уехали и увезли компьютер. Веру раздражало вокруг буквально все. Изгнание из рая! Как она понимала теперь якобинцев и ранних большевиков, с их культом "светлого будущего". Эти люди, видно, могли погружаться в новый мир одною силой мысли, без гаджетов. Мечтали его приблизить, выковать из окружающей серости. По Динэру она скучала так, что готова была броситься ему на плечи. Нет, это невыносимо!
Раздался звонок.
- Слейтон? Где вы пропадали? - голос ее дрожал - Мои услуги... Требуются ли мои услуги? Я готова прибыть немедленно. Через три часа? Не надо приезжать заранее? Хорошо, потерплю. Постараюсь.
Ровно в три запыхавшаяся Вера стремглав вбежала в офис. Слейтон окинул ее насмешливо-одобрительным взглядом, будто подтверждая некие предположения.
- Что ж, я вижу, вы вовлеклись в работу. Наденьте очки. Он ждет вас.
***
Они сидели на песке у берега теплого лазурного моря, и любовались на закат. Вдалеке, у горизонта, беззвучно двигался белоснежный экраноплан. Вера чувствовала себя счастливой, как новообращенный ассасин в подобии райского сада. Она вслушивалась в инструктаж.