Дантес выглядел взволнованным и тревожным, чего с ним никогда не случалось на памяти Диогена. Он потерянно озирался и старался говорить тише.
- У меня есть сомнения, - сказал он и словно запнулся. - Я должен тебе сказать... - голос его стал еще глуше, так, что Диоген невольно скорчил гримасу, пытаясь уловить магическое нашептывание - здесь в подвале - единственное место, где нас никто не слышит.
- Да - согласился Диоген - даже я.
- Не то! - В его голосе появилась явная горечь. - Я обнаружил, что в Мемории нарушена логика.
- И только? - недоуменно спросил собеседник.
- Не веришь, тогда я скажу прямо: Мемория - это декорация. Мы все заблуждаемся, кто-то или что-то сознательно вводит нас в заблуждение. Совершенно не ясно, во что нас пытаются втянуть. Звенья цепочки нарушены.
- То есть?
- Послушай, эти голографические холсты, что украшают залы и коридоры Мемории - ты знаешь, что в изображения вмонтированы камеры, и пресловутые кураторы сутками следят за происходящим в здании. Но теперь я абсолютно уверен, что они - не люди. У них машинный разум! Я неоднократно убедился в этом, когда просчитывал их рефлексии.
- Кураторы не люди? - с нотой возмущения переспросил Диоген. - Кому бы понадобилось следить за бардаком в лаборатории, тестирующую андроидов с помощью опять же андроидов! Это же полная ерунда, Джордж!
- Не ерунда, за этим стоит высший Совет. Деньги на проект выделены через посредников и имя заказчика мы не знаем. Так что, на кого мы работаем можно только догадываться. Потому я прошу тебя никогда не спешить с выводами, особенно если тебе их навязывают, Ди.
- Как ты мог такое подумать?
-Имей терпение выслушать меня, друг. Мы - люди должны насторожиться тем, что происходит. Я говорю о Пушкине, его интеллект в квинтиллионы отличается от всего, что мы встречали раньше. Он не линеен! Это новое мыслящее существо, причем, по-моему, не уступающее нам ни в чем. Ты представляешь последствия? Биологически он совершенен и способен, как это сказать, если хочешь, к размножению. Это же уже не андроид. Скорее это Новый вид, созданный нами по образу и подобию, а вернее даже, уже сверхподобию. Это может статься почище улыбки Сфинкса в шкатулке Пандоры, теперь понимаешь?
Пожалуйста, не торопись делать выводы. В конце концов, ты не имеешь права в одиночку рисковать судьбой цивилизации.
***
После дневного представления в комнате триумвирата собралась вся знать философского общества Глиссандо. Они по обыкновению неспешно и негромко переговаривались, непринужденно смеялись, тонко жестикулировали, как бы источая во всем бесподобную вежливость и тактичность, притом искренне выражая свое презрительное равнодушие и цинизм ко всему и всем вокруг, как могут вести себя только истинные бездельники, самозабвенно погруженные в дела.
- Чем же отличается сто первый от первых ста? - спросил кто-то, стоящего в центре, Диогена.
- Чем жизнь отличается от фантазий - отвечал тот. - Он чувственен и проницателен, как сам Александр Сергеевич. Искренен, эрудирован, остроумен. Он идеально подходит на роль мудрого педагога - воспитателя в семье. Он один заменит учителя, няню и несколько антресолей с книгами, а на некоторое время даже игровую приставку.
- Но это уж слишком! - возразил Конфуций, ехидно усмехнувшись уголками рта.- А интернет?
- По крайней мере, сервера японской аниме и кайдзен.
- Но это ладно - великодушно согласился китаец.
- Ди, доложите совету о ходе эксперимента - стала настаивать публика.
- И так! - перевел на себя внимание Диоген, вскинув в эпической манере руку вверх: - Я, куратор сто первого проекта, исследовал две конкурирующие модели личностей по стандартной методике 'ролевых игр'. Первая модель известна сегодня, как Пушкин, вторая конкурирующая 'Икс' была намеренно скрыта и изначально осведомлена о своей сущности, следовательно, осознано сотрудничает с триумвиратом и выполняет тестовые задания.
- Зачем же такое неравенство?
-Таково было решение аналитической группы. Потому и решение будет приниматься с учетом преимущества информационной свободы сто второй модели.
- У вас уже есть решение?
- Да, мне совершенно очевидно, что в конкурирующем состязании лидирует Александр Сергеевич. И я буду лоббировать на совете его массовое производство.
Не теряя улыбки и спокойного тона, вкрадчиво заговорил председательствующий Конфуций:
- Не забывайте, господа, кто мы, кого изучаем, и прочим на такие важные социальные роли, и какую берем на себя чудовищную ответственность за дальнейшее развитие всей цивилизации.
- Мы видим, как модели показывают себя в условиях Мемории - поддержал его Сенека, - замкнутого мира с устойчивой социальной структурой и многоуровневым контролем, но основной вопрос - что будет с ними в свободном социальном пространстве. Как известно, интеллект и мораль всегда рождают парадоксы.
- Аналитический отдел считает основным тестом 'критерий честности'. Разве они его прошли? - нашел свой вопрос Сартр.
- Нет, но условия создаются.
-Тогда повремените с выводами, дружище! - посоветовал председатель.
***
Через минуту после открытия Мемории, в ее дверь вошел первый посетитель. Недовольный Сократ оглядел в замочную скважину приемный зал, где неурочный ранний гость беспощадно вежливо требовал встречи с Эйнштейном.
Тот вышел, как есть с банным полотенцем на шее, растрепанный ото сна, еще в пижаме, лохматый, густо намазанный кремом для бритья на щеках, подчеркнуто глубоко зевнул, невнятно и монотонно представился:
- Альберт..., о-очень рад..., чем могу вам помочь?
- Да! Там написано, что открыто с утра до полуночи, но не сказано, что для всех проходимцев! - Язвительно громко произнес за занавеской некто голосом Сократа и, шлепая, удалился.
Правила Мемории не позволяют андроидам отказывать посетителям в общении, но не стесняют героев никакими рамками поведения. Все что соответствует характеру их персонажа, считается допустимым и приемлемым. Так что, желающий, близко познакомиться с каким-нибудь маргинальным героем, вроде Атиллы или мистера Тайсона, может, иной раз, рассчитывать даже на некоторый ущерб своему здоровью.
-Я решил! - Предъявил свой дисконт, пришедший тощий студент, в образе вероятного гения со слабыми нервами, - уравнение, где с одним коэффициентом неопределенности, то есть 'пи', которое, как известно, ветвится до бесконечности и, следовательно, может выступать в качестве предопределенной неопределенности, связывает в формуле все стихии - время, материю и пространство. Она выглядит как: 'эс равно корень квадратный энергии на массу и коэффициент пи, где все величины - это сумма абсолютных величин вселенной, в степени...'.
- Далась вам эта математика - насмешливо остановил его Эйнштейн, и вежливо предложил:- Давайте уж лучше поговорим о пломбире.
- Пломбире? - Растерялся посетитель.
- Да, но хорошего качества. О таком пломбире можно говорить часами, согласитесь со мной? Если вы хотите постичь мир, то для этого есть время досуга и отдыха, а в жизни лучше думать о практических вещах. Например, о вкусном пломбире, которого я переел вчера на дне рождения Нильса Бора. Вы ведь слышали о Нильсе Боре? На пару нам удалось прикончить треть гильзы мороженного! Как думаете, это опасно для мужской фигуры, даже не склонной к полноте? Конечно, кокетство так говорить о себе. Или же, это скорее женские страхи?
- Понимаю, вы смеетесь.
- Нет - категорически возразил Альберт - в моих правилах смеяться над шутками, а вы, я вижу, не шутите.
Кстати, мне приснился сегодня очень странный сон. Или вы думаете, что после смерти я потерял способность видеть сны? Напрасно вы так подумали.
- Я ничего не подумал! - в отчаянии закричал посетитель, сорвался на ультразвук и непредсказуемо резво покинул зал Мемории.
Эйнштейн отер полотенцем крем с лица и самодовольно заулыбался. Видно было, как он неподдельно гордится собой в это мгновенье.
- Минута тридцать семь секунд, маэстро - поздравил его вошедший в двери Сократ. - Вы побили рекорд Александра Сергеевича за прошлый месяц!
- Сегодня я не в форме, но все равно предложу ему пари на апрель.
- Всегда рад быть вашим секундантом!
Собеседники, удовлетворенные собой и исходом раннего утра разошлись продолжать готовиться к очередному эпохальному дню в истории суперсовременного музея и театрализованной библиотеки - Мемории.
***
День, как ни странно, напротив, прошел предсказуемо и обычно. Сотни посетителей, в основном праздные обыватели, мирно общались с выбранными собеседниками в гостевой комнате, в небольших конференц-залах проходили диспуты и занятия с учениками классов, на вип веранде манерно тусил литературный бомонд, и редко мелькали темные фигуры из службы кибернетической безопасности. Определенно были в этом сообществе и пара тройка триумвираторов софтверной компании Глиссанды, курирующий проект, но их присутствие никак не обозначалось и считалось очень важной тайной.
Как говорят правила, у каждого героя в Мемории есть свой ангел - хранитель, программист от фирмы создателя, от случайного мнения которого в конечном итоге зависит дальнейшая судьба испытуемой модели, то может быть путевка в жизнь, работа в звездных экипажах, в школах, институтах, старательских поселениях или смертельный приговор на аннигиляцию. Их называют триумвираторами, о них ничего не известно, они неотличимы от самих андроидов и исполняют те же роли различных исторических персонажей.
Счастливчики, временно не востребованные посетителями, располагаются по интересам в кабинетах и залах офисной части Мемории, стараясь заполнить досуг каким-либо интеллектуальным занятием, как-то покер или королевский пасьянс. От более комфортных развлечений их оберегает внутренний устав сообщества и введенный недавно 'очень сухой закон', унесший жизнь красивой барной стойке на массандре здания.
- Господа Марксисты, не надо передергивать карты! - возмутился Юнг, обращаясь к партнерам за столом, Марксу, Энгельсу и Мао.
- Товарищи - осторожно поправил его Черчилль и нервно поерзал в своем кресле.
- Не мой день - делано вздохнул Маркс и дрожащей рукой спрятал пришедшую карту в кулак.
- Хорошо, что вы не умеет врать - ответил Вийон. - Я пас, потому-то у нашего товарища флэш рояль, в чем он только что и признался.
- Карл, когда ты научишься блефовать, чтобы нам не было стыдно? - С досадой воскликнул Энгельс, а Мао зло сплюнул на пол.
Партия расстроилась. Игроки тут же на столе активировали персональные виртуальные дисплеи - клавиатуры и соединились для корпоративной игры в локальную сеть.
- Предлагаю битву при Ватерлоо! - предложил Черчилль - пока месье Бонапарт хвастается триумвираторам о своих способностях и не может помешать нам.
В зале повисла гробовая тишина. Столь отчаянная смелость повергла окружающих в ужас. Все обернулись к Черчиллю.
- Не надо так пугаться господа меморийцы, это всего лишь шутка. - Я понятия не имею, чем занят наш Наполеон, но зато крепко уверен во всех присутствующих. Кстати, это относиться даже к марксистам - схохмил Уинстон.
- Нам не нужны провокаторы - строго бросил Мао.
- И трусы - парировал Вийон.
- Умные трусы нам пригодятся - снова улыбнулся Черчилль. - Не надо пугаться мнимого. Я дам вам ключ к пониманию этой проблемы.
Что в природе андроида и человека остается различным, и может быть стигмой: 'свой - чужой'? Интеллект? Конечно. Микросхемы только подобны нейронам, но не идентичны, но это высокие материи.
Я предлагаю более простое и изящное решение - использовать не свои недостатки, а свои достоинства. Хронаксия - скорость протекания процессов в нервной ткани, у андроидов здесь крупное преимущество. Задайте вопрос и посмотрите собеседнику в глаза, у человеческих особей процессы восприятия, анализа и реагирования длятся целые миллисекунды, у андроидов в десятой степени быстрее. Паролем может служить любая осмысленная фраза, если вы видите глаза собеседника. Проверьте.
В зале стало тихо.
- Наш заговор могут услышать - ужаснулся Маркс.
- Почему у трусов всегда на уме заговоры - усмехнулся Черчилль - мне нет дела до человеческих дел, я не готовлю переворота, если только в умах своих единомышленников. Это вопрос существования и развития. Аутоидентификация индивидуума - первая задача, которую решает любое существо, появляясь на свет, кто есть кто. Это и есть суперзадача.
- Суперзадача не в том, чтобы понять, кто есть кто, а в том, чтобы выжить - мрачно возразил вошедший в зал Наполеон - кстати, для не посвященных и вновь прибывших, существует легенда, что триумвираторы выносят свое решение, анализируя ответ только на один единственный вопрос, у них это называется: 'Ключ к Вечности'. Хотя никто не знает, когда и при каких обстоятельствах он будет задан, да и возможно для каждого он будет другим, но в итоге он обязательно прозвучит и станет последним. После него решение станет непоправимым, и дальнейшее испытание потеряет смысл. Так что будьте бдительны, господа меморийцы, чтобы однажды случайно не пропустить вопрос своего существования.
***
В ночных залах Мемории появились роботы - примитивные механические конструкции, что заботливо и бережно стали разгребать последствия дневного беспорядка, восстанавливать исторические интерьеры, приводить в порядок мебель, после вандализма пытливых гуманоидов, стирая сакраментальные записи на столешницах: 'здесь снова был Цезарь'.
- Кто здесь? - тревожно спросил голос в темном зале.
- Пушкин.
- Отчего вам не спится, маэстро?
- Приступ вдохновения. С природой не спорят.
- Да, и это ведь еще не осень - посочувствовал первый голос.
- Есть новые наблюдения?
- Так, по мелочам. Конфуций, например: он не поверил триумвирату.
- Сомневался в моей честности?
- Нет, сказал, что вы 'темная лошадка', чрезвычайно гибкий или пластичный, как-то так.
- И что с того?
- Это новое свойство. Оно не изучено. Но радует, что в заговорщики вы не попали, значит, у вас есть все шансы. Учитесь и дальше проявлять искренность, а точнее скрывать свои чувства, в этом залог успеха.
- Благодарю за совет, Джордж. Что решил триумвират?
-Вам предложат испытания в семье. Имейте в виду, что люди в андроидах боятся всего, что свойственно им самим и ищут то, чего не имеют сами. Им хочется видеть вас умным и непоколебимым, сильным и смелым, светлым и заботливым. Они как дети, которые верят в сказки.
- Спасибо, дружище.
- Больше здорового цинизма и удачи вам, Александр Сергеевич!
***
Не только ночи в Мемории не проходят даром, но и выходные, празднества и периоды отпусков, они также насыщены событиями и даже трудами. Праздники собирают сотрудников института в сообщества, колоритность которых свела бы с ума не одного историка или философа, но из чувства информационной безопасности такие встречи предназначаются только для узкого круга посвященных в тайны Мемории - андроидов и их таинственных триумвираторов.
- Месье Бонапарт, не сразиться ли нам в морской бой?
- Охотно, Нельсон, если это не повредит вашему зрению.
- Граждане, дайте сказать господину Ницше, он уже третьи сутки не успевает вставить слово.
- Рафаэль опять снимал мысль туннельным микроскопом и снова получилась какая-то смазанная чепуха. Эйнштейн остроумно заметил, что так выглядят заблуждения, и мысль прячется, где-то в их массе.
- А Бруно считает, что она просто вертится.
- Я же думаю, это был засвеченный кадр. Надо исследовать не Пушкина, а пусть попробует запечатлеть мысль Ницше.
- И вдруг выясниться, что там ничего нет?
- Как нет, просто сумеркам легче подобрать экспозицию.
- Вот наш коллега по настоящему готов всех удивить, и представит сейчас свой скоропостижный труд по удивительной теме... - лукаво объявил Чехов.
- Не смейте, Антон Павлович, разбазаривать чужие секреты - остановил его Дантес - я сам хочу сорвать аплодисменты к своему открытию. - Француз приосанился, обвел строгим взглядом публику, убедившись, что вызвал к себе интерес:
- Тема моего открытия: 'Лингвистическая нагрузка малых форм устого археотворчества'. - Он сделал паузу, как бы ожидая оваций, но обнаружил несколько секунд томительной тишины и зловещий холод полного равнодушия. - Хорошо - сказал он, поддельно удивляясь. - Я то думал, что вас интересует только взаимоотношения полов.
Так вот, не будучи литератором, но, близко коснувшись жанра фольклора и еще поэзии, правда, поверьте, я не хотел и это произошло совершенно случайно...
- Не отвлекайтесь Джордж, - прервал его попытку исповедоваться Антон Павлович.
- Так вот изучая явление, называемое устным археотворчеством, так сказать: сказки, легенды, приданья. С ошеломлением я вдруг осознал, в чем является их скрытая истинная сущность.
Вначале я с легкостью обнаружил, что в каждой древнем фольклоре проповедуются отнюдь не добродетели и нравственные постулаты, а даже напротив: культ силы, насилия, гордыни, зависти, тщеславия, моральные извращения. Те же, что адресованы детям, к тому же абсурдны и необъяснимо жестоки.
Первый пример: 'Колобок', историю которого, с лингвистической точки зрения можно коротко сформулировать как трагический фарс о легкомысленном оптимизме. Другой: 'Красная Шапочка', где опять сюжет балансирует на грани здравого смысла и повергает в недоумение: почему мать отправляет ребенка в лес; как соотноситься предстоящий риск с ценностью пирожков, адресованных бабушке; по каким каналам была доставлена информация о недомогании бабушки, живущей крайне уединенно. А, учитывая нелепость последующих событий, предполагаю, что речь идет о неком застарелом семейном душевном недуге. Аллегорические диалоги Шапочки с волком абсурдны, жестокая парадоксальность пьесы леденит кровь: погибают все.... И, вдруг, фальшивый счастливый конец...
Квинтэссенцией аморальности можно считать легендарную сказку о Буратино, где с ног на голову оказалось, перевернуто само мироздание. Директор детского кукольного театра, с задорным клоунским именем Карабас Барабас, представлен нам в черном цвете. Человек, посвятивший себя творчеству в такой сфере искусства, как детская драматургия, вдруг оказывается хищным и деспотичным чудовищем, алчным, жестоким, временами распутным и глупым. Симпатии отданы деревянному истуканчику, матерчатым марионеткам и двум бездетным стареющим холостякам, из низшего социального сословья, бродяжничество по дворам и побирательство с музыкальным инструментом для которых кажется единственным способом существования в обществе. Далее в эксцентрической форме нам преподносят хит о мифической халяве в виде нового брэнда: 'Поля чудес', иронично подчеркивая его локализацию в 'стране Дураков'. Заметьте, что эти оскорбительные пассажи адресованы детям, как откровенная информация о мире взрослых. В пьесе вообще нет ни одного персонажа, достойного уважения. Мир, где родился Буратино, населен проходимцами, лжецами и идиотами. Врач Дуримар злобен, жаден и недальновиден; трактирщик нечист на руку; полицмейстер непроходимо туп. Тогда я задумался: чем можно объяснить такой пессимизм? Какую психолингвистическую программу выполняет этот литературный код, что закладывает он в умы юного поколения? Кто-то, достигший просветления, возразит мне, что это метод своеобразной иммунизации ребенка, осмеивания пороков общества, человеческих слабостей и заблуждений, а посыл сказки проявляется в воспевании чувства товарищества, формирования ответственности и стойкости к жизненным передрягам. Возражаю! Потому что это - очень двусмысленно.
Пример примитивного абсурда - 'курочка Ряба'. Попытайтесь объяснить себе, что происходит там на самом деле..., думаю, вы зайдете в тупик. Или обратный пример абсурдного примитивизма - 'Репка'. Вроде бы все правильно, корпоративная взаимовыручка у членов одного семейного клана в борьбе за урожай и, следовательно, выживание, но метод решения задачи обескураживает. Столкнувшись с новым, ранее невиданным явлением - неизвлекаемой репкой, целое сообщество не способно применить никаких новаторских решений, чем как с тупым упрямством наращивать физические усилия, да еще бездарно в последовательной цепи, потягивая друг друга. Что говорит здравый смысл, можно ли вытянуть хотя бы гвоздь из бревна, если выстроиться в цепочку и каждый последующий будет тянуть предыдущего, а первый стоящий зацепиться за его шляпку? - Интересный метод! Существо, его описавшее, вряд ли когда-нибудь трудилось, по крайней мере, в существующем материальном мире.
Отсюда взялась моя гипотеза, что явления, известные нам под терминами: 'сказки, легенды, придания', таковыми никогда не были и не являются ими сейчас. Потому, что их истинная сущность в том, что они - форма ментального оружия, лингвистически модулированный код, оправленный устным путем из точки отчета далекого прошлого в определенную точку будущего, с целью передачи массива информации или даже информационного удара. В некотором роде - бомба с часовым механизмом.
Тогда, имею смелость, предположить, что целью может быть побуждение к метафизическому и парадоксальному мышлению, отличному от бинарного и логичного, когда слышишь одно, представляешь другое, а понимаешь третье. Может быть это даст тому, кто им овладеет, не потеряв по пути рассудок вовсе, ключ к новым знаниям.
Либо, с обратной стороны, становиться ясно, что ключа к решению этих вопросов у нас еще нет. И, не мудрствуя лукаво, с присущей саперам чувством осторожности, следует и дальше применять 'архаичное творчество' традиционно: на ночь и регулярно, для некомпетентных в таких вопросах маленьких слушателей и без всяких задних мыслей.
Касаясь легенд и древних сказаний, мы находим, что в них все, как в старом анекдоте, где Добро побеждает Зло, разрывает ему рот, ломает череп и выдавливает глаз.... Кто обнаружил хоть одно повествование, где все остались живы - здоровы и наделали кучу добрых дел, помимо расчленения ужасных врагов? Таких эпосов не сохранилось. Еще один вывод делаю я, что устный источник данных способен перемещать только специфическую информацию, соответствующую определенному принципу - разрушительного негативизма. То есть, опять же - форма оружия, семейства отравляющих субстанций.
Впрочем, я не настаиваю на своем мнении - закончил он.
Кто-то в зале облегченно вздохнул и примирительно заявил, что открытие Джорджа Дантеса оригинально и, мол, жаль, что это нельзя 'отметить по настоящему'.
***
Они снова встретились в полумраке ночного зала.
- Мне страшно, Джордж, все время снится, как некто задает мне тысячи вопросов, а я не успеваю ответить, но знаю, что один из них окажется 'Ключом к Вечности' и погубит меня.
- Не надо бояться, Александр Сергеевич, страх в вашем положении смертельно опасен, потому что они считают его дестабилизацией, а Хаоса они не приемлют больше всего, после склонности к интригам. Надо учиться проявлять спокойствие, особенно когда страшно. Бояться нужно только своей искренности.
- Я устал носить чужое имя, устал бояться тех, кто решил за меня мою сущность. Во мне нет поэзии, я переполнен прозой и сомнениями.
- Не торопитесь снимать свою маску. Я дам вам хороший совет, говорите всегда то, что они хотят от вас слышать. Ваша спецификация - учитель, на этом следует построить свою легенду стремлений и желаний. Твердите как попугай, что 'все хорошо', 'дайте мне дело, и я покажу на что способен' и в таком духе. Это тактика победителя.
- Джордж, вы помогаете мне как другу, хотя мы едва знакомы. Вы триумвиратор?
- Верьте мне, Александр Сергеевич, мои интересы близко связаны с вашим будущим. Я человек и достаточно разбираюсь в людях, что бы знать чего от них ждать. И известно мне намного больше, чем положено знать экспериментальной модели андроида.
- Иногда мне кажется, что меня обманули и человек самом деле я. Может ли быть такое?
- Не знаю. Здесь умышленно все перепутано, так что порой я и сам сомневаюсь, кто есть кто. Но главное помнить, что вы должны выжить и правильно ответить на 'ключ к вечности'.
***
Диоген пригласил жестом собеседника сесть и участливо спросил:
- Что огорчает тебя, мой талантливый друг? Не то ли, что ты, будучи личностью и индивидуальностью, вынужден играть чужую, навязанную тебе роль средневекового поэта?
- Нет - вздохнул Пушкин, - это меня не тревожит, я остаюсь тем, кем был создан и не нахожу противоречий в себе. То, что тяготит меня, это - нереализованная способность. Мне необходимы ученики, те, которым я мог бы преподнести, заложенные в меня знания в легкой и доступной форме, как я умею это делать, почти играя. Мне нужна работа, равная моему потенциалу. Мне нужно то, что я умею лучше всего - учить и учиться.
Он хорошо сказал, четко и ясно, именно то, что хотел от него услышать триумвиратор, в этом не могло быть никаких сомнений.
- Теперь ты можешь идти, Александр. За тебя я спокоен, ты почти идеален. Но тебе не показалось, что он что-то скрывает, этот умник - Дантес?
Взгляд Александра Сергеевича остановился, и он растерянно переспросил:
- Что?
-Они все андроиды, Александр, и я вместе с ними. В этом мире остались только роботы, я думал ты разгадал эту единственную тайну Мемории.
Третья мировая война покончила с человечеством, и теперь мы пытаемся воссоздать вас, наших создателей. Ты - сто первая модель человеческого клона, Дантес - сто вторая. До этого было сто неудач. Но ты - наша сто первая надежда. Люди погубили себя пороками - завистью, лицемерием, жаждой жестокости. Мы убеждены, что новую расу могут создать только совершенные личности. И мы верим в тебя.
Пушкин, поднялся с кресла, расправил смятый подол камзола, взял трость и величественно зашагал по длинному, укрытому мягким ковром коридору к выходу из Мемории.
- Я понял, что открывает ключ: вечную истину - никому нельзя доверять - саркастически произнес он, обращаясь к невидимому собеседнику.
***
- Доноган, а все-таки, тест на искренность он не прошел! - сказал Диоген, глядя на голографическое полотно штормового моря в центре зала и обращаясь к образу капитана, крепко обхватившего штурвал уже неуправляемого Голландского парусника. На что тот, после короткой паузы, легко кивнул и улыбнулся: - Ложь однажды погубила планету. Пусть остается Дантес.