Драконов в Ринбурге побаивались, как и во всем царствии, а то, как же: налетит такая зверюга, зашибет и не заметит. Не раз уже такое бывало, что вместе с положенной овечкой ему доставалась и человеческая жизнь. Поэтому появление дракона считалось плохой приметой, даже если он просто пролетал мимо: непременно что-то нехорошее будет. И, наверное, именно для того, чтобы не пропустить это самое "нехорошее", как только дракон показывался в небе все останавливались, отрывались от дел и глядели в небо: куда полетит гад? И глядели до тех пор, пока не становилось ясно, что сегодня он не по их душу, ну а если по их, то и подавно глядеть переставали.
На драконов валили все: и засуху, и наводнение, и войну, и мор, и то, что в лесу поганки не уродились - самогон настаивать не на чем! Дело в том, что одновременно с появлением драконов на землях царствия, пошли неурожаи: засуха прошлась всюду, разорив множество крестьян, а царь хоть и благосклонно скостил налог на урожай, но сделал все чтобы бегущему из деревень народу попасть в город было не просто: чтобы города не утопли в потоке беженцев, несущих на себе хорошо, если просто блох, Висент Второй повелел на въезде с каждого спрашивать документ. Подделать его, конечно, было можно, но стоило это таких денег, что селянам было проще продать все, что везли прямо у городских ворот и поскорее отбыть домой. Поэтому у каждых ворот всегда было открыто что-то вроде ярмарки, где городские купцы скупали остатки деревенских припасов и, через потайные дверцы в воротах, переправив их в город, продавали уже втридорога. Надо ли говорить, что у каждой "дверки" был приставлен стражник, так что царская казна легко отбила потерянные налоги на урожай и пополнялась теперь с "налога на пробег".
Городским выйти было попроще, а вот с возвращением, обычно были проблемы: на выезде писец проверял документ, ставил печать, вписывал название города и дату отъезда. Часто не набегаешь.
И вот, в один из таких не редких драконьих пролетов мелкий оборванец по имени Рой и заметил странную вещь. Когда люди становились поглядеть на огромного ящера в небе, они совершенно ни на что не обращали внимания: в тот раз мальчишка так долго дергал булочника за рукав, чтобы передать записку от мельника, что едва не заработал увесистый пинок, повезло, что тот был нанесен вслепую и потому пришелся вскользь. Это потом Рой узнал, что плохой приметой считалось отвести взгляд от золоченого брюха в небе, мол, тогда тебя-то, невнимательного, неудача и настигнет.
Сам Рой был из деревенских, но сбежавших искать лучшую долю в город, а поскольку лучшая доля все никак не находилась, перебивался пока попрошайничеством да мелкой работенкой не требовавшей ни сил, ни ума, только скорости, да сообразительности. Да и какая сила в шесть с половиной лет? Так что жил Рой впроголодь, не жил, можно сказать, а выживал, но в деревню вернуться не спешил - там и того хлеба не было.
В город он попал по счастливой случайности: в ту ночь, когда он уже добрался до Ринбурга, из темницы сбежал матерый мошенник по кличке Лис. Зная, что спрятаться в городе почти не возможно, он, естественно, решил из оного выбраться, но как? "Дверцы" на замке, псы сторожат овчарню. Мошенник подошёл к вопросу творчески: мельком оглядев гладкую и высокую городскую стену, он "свистнул" в ближайшем саду крепкую лопату и просто подкопался под каменную кладку. Телосложения Лис был как нельзя более подходящего, поэтому без труда полез в подкоп и был таков в неизвестном направлении. Рой нашел ход буквально через четверть часа, и наивная ямка ещё раз стала пособником в преступлении.
Как уже говорилось, сообразительности Рою было не занимать, и он сразу понял, что можно использовать "драконий" ступор горожан, как возможность поправить своё материальное положение. Но вот решиться на кражу впервые было совсем не просто.
Кстати, интересно ещё и то, что местное жулье постарше этой возможностью воспользоваться ну никак не могло, как и другие босяки, которых в городе было множество. Дело в том, что все они верили в неудачу, это вколачивалось в сознание с молоком матери и с зуботычинами отца. Едва в небе показывался дракон, город застывал. По крайней мере, так казалось Рою, ведь наверняка он был не единственным человеком в городе, пришедшим из деревни и не подверженным этой примете: над деревнями драконы не летали, брать там все ровно было нечего, а может, и летали, но местные от рассвета до заката горбатившиеся на полях, времени на них заглядываться не находили.
Рой почти месяц продолжал жить по-прежнему, но часто размышлял о том, как хорошо было бы купить себе новые лапти, или даже справить настоящие сапоги, как вкусно можно было бы покушать, или купить леденец на палочке. В конце концов, он решился и стал ждать дракона. С каждым днем ждать его становилось все тяжелее: холодало, ночью на траву стал выпадать иней и не стаивал до самого обеда. Тогда Рой решил, что первым делом купит овечью безрукавку и сапоги, а если останется, тогда и леденец на палочке.
Дракон не появлялся долго, Рой уже начал волноваться, что мечты так и останутся мечтами, но в один из бесконечных дней ожидания змей появился. Все люди на площади, как по команде, подняли головы и уставились на лениво летящего зверя. У Роя просто глаза разбежались от такой безнаказанности, он долго выбирал кошелек потолще и купца побогаче, чтобы, не дай бог, не отобрать последнего. Опомнился мальчик только когда, ящер завершил круг над городом и собрался улетать, быстро подскочив к какому-то густо расшитому бисером кошелю, он неумело, но аккуратно срезал его с пояса самодельным ножиком из заточенного куска жести и бросился бежать с площади.
Остановился Рой только в переулке, недалеко от дома на чердаке, которого он коротал ночи, кажется, его никто не видел. Быстро добравшись до своего тюфяка, он не терпеливо развязал приятно тяжелый мешочек. По грубой ткани рассыпались монеты: много серебра, несколько медек и даже один золотой! Такой богатой добычи Рой, конечно, не ожидал, но, одновременно с радостью, его охватило жгучее чувство стыда: он представил расстроенного купца, у которого возможно сорвалась крупная сделка и чуть было не побежал искать хозяина своего богатства. Откуда ему было знать, что настоящие сделки вершатся, начиная с двадцати золотых, а в украденном кошельке скотник носил на размен мелкую монету?
Сапоги были готовы через три дня, а простенькую овечью безрукавку Рой купил в тот же день. Зато на леденец тратиться не стал: купил большой пирог с картошкой и наелся от живота, пожалуй, впервые в жизни. Так и повелось: как только у мальчика начинали кончаться деньги, он дожидался дракона и обирал, кого по богаче, несколько дней мучился угрызениями совести и покупал себе обновку.
Прошло несколько лет Рой вырос и давно перестал напоминать, того босяка, которого мог отпинать всякий булочник. Он стал работать у гончара подмастерьем, и работал так старательно, что как только парень отметил шестнадцатилетие, гончар назначил его помощником. К "помощи дракона" он больше не прибегал: гончар платил неплохую зарплату, на которую можно было не только прожить, но и, при желании, прокормить небольшую семью. Но всегда, когда над городом появлялся угрожающий силуэт ящера, Рой смотрел на него, хоть и не так усердно, как горожане, и думал: "Хорошая примета...". И ни разу не ошибся!