Некоторые люди, занятые в умственном труде, с немалой долей предвзятости смотрят на профессии развлекательного характера. Они считают чем-то низким зарабатывать деньги, устраивая различные шоу, вынося на суд зрителя свое мастерство, физические навыки и умения. Юристы, экономисты, инженеры, менеджеры, учителя - в общем, все те, у кого есть высшее образование, зачастую с пренебрежением относятся к таким специальностям как циркач, актер, танцор или, например, музыкант. Они с удовольствием водят своих детей на различные концерты, в театры и на зрелищные представления. Сами приходят на фестивали джазовой или рок-музыки, желая насладиться прослушиванием любимых мелодий. Но ни за что не согласились бы, чтобы их дети выросли артистами. И в качестве профилактики они постоянно проводят со своими любимыми чадами разъяснительные беседы, типа: "Ты можешь быть кем угодно в своей жизни - бизнесменом, прокурором, электриком, ученым или даже агрономом - но ты никогда не будешь выступать на сцене!".
С еще большим презрением эти люди смотрят на творческих самоучек, у которых нет вообще никакого образования, даже по своему любимому делу. К такой категории несознательных личностей относился и я. Имея за спиной всего лишь девять классов и два техникума, в каждом из которых я проучился по одному году и был с треском вышвырнут за неуспеваемость - я, тем не менее, оставался одним из лучших непрофессиональных гитаристов в городе. У меня была своя группа, которой пророчили неплохое будущее. Мы часто выступали в различных клубах и на городских праздниках. И даже планировали в скором времени запись альбома. За неимением денег нам иногда приходилось по вечерам подрабатывать в переходах метро. В один из таких прекрасных октябрьских вечеров я сидел с акустической гитарой в руках и наяривал в подземке незамысловатое соло, ожидая получить за это хоть какое-то вознаграждение.
Нельзя сказать, что граждане в этот вечер были как-то по-особому щедры. Деньги не лились рекой в мою старенькую бейсболку, как это иногда бывает. И я уже собирался заканчивать свой ненормированный рабочий день. Неожиданно в мою денежную казну прилетела 10-рублевая купюра, и я по привычке поднял глаза, чтобы посмотреть на своего даятеля. По коридору перехода, от пола до потолка исписанному нитрокраской из баллончиков-пульверизаторов, от меня удалялась фигура молодой женщины в белом плаще и с пакетом в руках. Мой взгляд еще на мгновение остановился на каком-то парне в черном пальто, с длинными светлыми волосами, собранными в хвостик, и с лицом, изрядно украшенным пирсингом. "Чо-кого, тоже музыкант, наверное", - подумал я и вернулся к своему соло.
Через пару тактов я обратил внимание на чьи-то кожаные с острым носком сапоги, так невзначай припарковавшиеся рядом с моей бейсболкой. Я вновь поднял глаза вверх и увидел того самого молодого человека. Оказывается, он не прошел мимо, а остановился передо мной с выразительной и настолько наивной улыбкой, что я на мгновение подумал, будто бы он немного не в себе.
- Здорово, брат, - начал он. По его голосу, сочетавшему в себе одновременно гордость и некоторую царскую величественность, я понял, что он вполне нормальный человек, в здравом уме и трезвой памяти.
- Здорово, - настороженно отозвался я, пытаясь вспомнить в этом рокере кого-нибудь из своих знакомых.
- Как жизнь?
- Да, вроде, нормально. Мы знакомы? - все же спросил я, так и не узнав никого в этом новом для меня лице.
- Я думаю, нет, - ответило мне лицо.
- Что, так понравилась моя игра? - продолжал я с недоверием присматриваться к незнакомцу.
- Ну, так, ничего, - последовал ответ. - Давно играешь?
- Года три, - тут я немного расслабился. Видно, паренек просто решил пообщаться, как с музыкантом. - А ты играешь на чем-нибудь?
- Да, тоже на гитаре.
- А где тусуешься? Чо-то я тебя раньше не видел. Где-нибудь играешь?
- Да. Не удивительно, что мы раньше не встречались. Можно? - попросил он, садясь рядом и протягивая к грифу левую руку. Я отдал ему гитару и приготовился слушать.
- Расстроена, - констатировал он, проведя большим пальцем по открытым струнам.
- Она сама по себе не строит, - пояснил я. Незнакомец начал играть перебором какую-то мелодию, очень красивую и нежную. Надо признаться, играл он ее с чувством и довольно качёво. Под такую музыку я обычно накуривался и релаксировал где-нибудь в безлюдном месте. Мне понравилась эта мелодия. И даже захотелось почему-то задуматься о высоких материях.
- Как ты думаешь, для чего создана музыка? - спросил он меня, продолжая играть. Я задумался и не знал, что ответить. Да и почему именно создана, собственно говоря?
- Не знаю, - признался я. Тут меня охватило странное чувство, которого я раньше никогда не испытывал. В переходе пронесся прохладный ветер. Чуть приподнимая над землей газетные листы, он оставил после себя какую-то свежесть и приятный аромат. Где-то внутри души появилось сильное желание жить, что довольно редко со мной бывает. Незнакомец продолжал играть, постепенно сменяя перебор на бой, увеличивая громкость и силу звучания. Казалось, время остановилось. Мне уже не хотелось никуда идти. Так бы и сидеть здесь вечно и слушать эту мелодию. Неожиданно для меня самого на моих глазах стали выступать слезы. Мимо проходила какая-то женщина. На минуту она остановилась и прислушалась. Она стояла так некоторое время, не отрывая глаз от моего нового знакомого, а он все продолжал играть. Я сдержал себя, чтобы не расплакаться, делая вид, будто бы мне становится неинтересно и вообще уже надоело слушать эту мелодию.
Музыкант закончил. Он повернулся ко мне и с какой-то ухмылкой снова спросил:
- Ну, дак как ты думаешь, для чего создана музыка?
- Что это?
- Это музыка с Неба.
"Странный ты какой-то. Ну ладно, чувак, с неба, дак с неба", - подумал я про себя.
- Чо-то я ее раньше не слышал...
- Неудивительно. Ты же там никогда не был, - перебил он меня.
"Сам сочинил?" - хотел я добавить, но не успел.
- Пошли со мной, - позвал он меня. - Ты ведь так и не ответил на мой вопрос.
Он вернул мне гитару, встал и, не дожидаясь, направился к выходу. Я собрал вещи и поспешил за ним.
Незнакомец привел меня в парк, в котором на летней сцене, окруженной со всех сторон пьяной толпой, играли какие-то рок-группы. В воздухе воняло перегаром, люди, разгоряченные спиртными напитками, орали, матерились, свистели и пытались танцевать. В общем, все как обычно.
- Я и не знал, что сегодня где-то проходит концерт, - немного озадаченно и тихо произнес я. "Да и какой концерт в середине октября?" - промелькнула мысль. Мой новый знакомый, как ни странно, услышал и улыбнулся мне в ответ.
- Что они делают? - спросил он.
- Играют, - последовал ответ из моих уст.
- Нет. Что они делают?
Я, не понимая, чего от меня требуется, получше пригляделся к выступающим на площадке музыкантам. Надо отдать должное этим ребятам - по подаче они не уступали даже самым профессиональным панкерам. Гитарист сидел на коленях и, опустив голову, шпарил свое соло, периодически облизывая гриф языком. Вокалист агрессивно кричал, подпрыгивая, и выкидывая вверх знак "ил корнуто". А глядя на беснующегося басиста, скачущего из стороны в сторону, можно было подумать, что ему просто не хватает места на сцене. Сама сцена, кстати, была оформлена в соответствующем стиле: посередине возвышался перевернутый крест, на инструментах висели пятиконечные звезды и черепа, в углах горели настоящие факелы. Честно признаться, мне стало несколько не по себе от этого места. Внутри возникли противоречивые чувства. Мне захотелось либо свалить отсюда, либо сделать себе ирокез и начать орать, размахивая все той же "ил корнутой", полностью уйдя в отрыв.
- Ну, колбасятся панки, - наконец, ответил я. - Что, эта музыка тоже с Неба?
- Нет. Она из ада. Но все-таки - что они делают?
Я не совсем понимал, что от меня было нужно этому чудаку, однако посмотрел на сцену еще раз. В этот момент гитарист бросил свой "Fender", полил его водкой и при помощи зажигалки поджег на глазах у изумленной толпы. После этого он, все так же продолжая стоять на коленях, поднял вверх руки и торсом опустился вниз. Его черные кудрявые волосы покрыли собою пол, едва не коснувшись пламени. Теперь я понял, чего от меня хотел этот незнакомец. Мне был известен ответ на его вопрос.