Вены.


Наполняясь кровью, страхом и питаясь беззвучным страданием,
Не имея объема, глубины и других величин измерения,
Тупое пространство наслаждается болью, тишиной и молчанием,
Не двузначно говоря об отсутствии разумного объяснения.
Представляя собой однородную массу безвозвратно утерянного,
Не являясь больше предметом чужого воспоминания,
Мечты и надежды принимают статус навечно потерянного.
Некогда ценное уже не привлекает к себе внимания.

Недоверие  к миру перерастает в ожесточение.
Его законы укрепляются, набирая все больше плотности,
Душа выражает протест и испытывает к ним отвращение,
Сохраняя внутри и лелея остатки гордости.
Понимание ситуации постепенно сводится к минимуму.
Обстоятельства дел безнадежно оказываются запредельными.
Напряжение и усталость подбираются к своему экстремуму,
Их пути теперь на долгое время становятся параллельными.

Осознание страха притупляет немые осколки мышления.
Под воздействием боли окончательно изменяется стиль восприятия.
Не имея чувства надежды, не пытаясь отыскать утешения,
Существо проклинает судьбу, ненавидя за лицеприятие.
Территория жизни говорит об отсутствии зон правосудия.
Основной инстинкт получает интересное откровение.
Жажда смягчения боли принимает оттенок безумия,
Отражая в холодном теле металла желание вен - соприкосновение...

Ожидание вечности делает время врагом сострадания.
Ощущение холода вводят в систему кровоснабжения.
Поступая в артерии вечно цветущего непонимания,
Вряд ли имеет к анестезии какое - то отношение.
Разрываясь на части от всепроникающего одиночества.
Не получая от факта наличия жизни удовлетворения,
Душа безнадежно пытается восстановить забытые некогда тени 
забытых глаголов пророчества.
Наверное, трудно бывает дождаться, как ливня живительной влаги, 
несущего силу и жизнь, изменения.

Перфильев Максим Николаевич. Все права защищены. (С) 2005г.