Перминов Сергей Сергеевич. : другие произведения.

Всё Как Есть. Дом Коммуны

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение начатого романа в рассказах. Не знаю на сколько меня хватит. Знаю только одно - быстро не получится, потому, как всё здесь будет вноситься в живую.Экспромтом. Это ж не так просто находить на полках памяти нужную плёнку. Всё было так давно. И в другой стране, которая исторически оправдано исчезла.
  Дом Коммуны.
  
   Жили мы в Москве. В знаменитом "Доме Коммуны". Построили его в тридцатых годах прошлого века как огромное студенческое общежитие. Сверху, говорят, он был похож на самолёт. Если это принять за данность, то от "фюзеляжа" по обе стороны, на всю высоту семи этажей, в "крылья" уходили узкие коридоры. Длинные, метров по двести. А по краям коридоров на роликах открывались двери в комнатёнки, где на двух студентов в сумме приходилось аж шесть квадратных метров жилой площади. То есть планировалось там установить лишь тумбочку и две кровати. К занятиям студенты готовились в "хвосте", в огромном читальном зале. Там же находился и спортзал с огромной прозрачной ребристой крышей. По вечерам студенты в нём танцевали. Когда мама познакомилась с Сергеем Павловичем Ребриным, моим будущим настоящим отцом, они тоже бегали туда на танцы. А я хватал его за галифе и орал:"Отдай маму!". Так что я Сергеевич и так, и эдак. К Ребрину мы ещё вернёмся.
  В полуподвале, влево от вестибюля, был кинотеатр. На всю полусотенную длину коридора перед входом в зал лежал красный ковер с зелёными окантовками. Мне тогда этот зал казался огромным. Может так оно и было. Студенты туда ходили по своим студенческим билетам. Мы же рвались "на протырку". Иногда получалось. Иногда получали подзатыльники на контроле. Всяко бывало. Только вскоре я стал ходить туда легально. Почему-то я приглянулся одной студентке. Тете Люде. Уж за что я приглянулся - не знаю. Она ж тогда для меня была пожилой женщиной. Ей было целых двадцать лет! И эта "старуха", увидев меня рядом с контролем, брала за руку и говорила:"Со мной!". Если б вы знали как завидовали мне пацаны! Просто не можете себе представить! Даже несколько раз был в её комнатёнке в гостях. Она с подругой, такой же "бабкой", угощали меня чаем с сушками и учили меня всяким русским пословицам и присказкам. Наверное учились на литературном или на филфаке. Там на полочках у них были всякие кружавчики, салфеточки... Чистенькая комнатка. А на трельяжике - духи "Лель" и "Красная Москва"... Блин, помню же ещё! Рехнуться! Лежало же это где-то в извилинах и вот так - бац! - и всплыло! Мне сейчас катастрофически много лет. Раза в три с копейками больше, чем ей тогда. Говорят, что человек жив пока о нём помнят. Я помню тебя, тётенька-студентка Людмила. Спасибо тебе, что ты водила меня в кино и поила чаем. Сейчас мне кажется, что это всё было не просто так. Просто у тебя осталась не растраченная к кому-то нежность, доставшаяся мне. И спасибо тебе, что ты была.
  А какая была огромная столовая в этом "самолёте"! Студентов там всё время была уйма. Цены, знаете ли, были несколько помягче, чем вне общаги. И справа от входа стоял огромный, под потолок, Сталин. С трубкой в руке. Из чего он был сделан - не знаю. Но цвет монумента помню. Белый. А какие вкусности были в столовском буфете! Коробки с конфетами "Волейбол"... На крышке мускулистая спортсменка, взлетев над сеткой, заносила руку для удара по мячу. Только на этот "Волейбол" мне денег не давали. Зато других прелестей там было пруд пруди:"раковые шейки", "лимонные дольки", монпансье в жестяных коробках... И выданных финансов хватало. Но мы особенно ценили светло-коричневые кубики какао-концентрата. Он копейки стоил. Бросишь в кипяток - какао готово. Только мы предпочитали грызть их просто так. Вкуснятина - не опишешь! Господи, это были изумительные вещи! Их вкус до сих пор появляется где-то под языком. Не верите? А ну, проведём эксперимент? По Остеру. Как там?
  "Что за ЛИ? Что за МОН?
  В этом нету смысла.
  А как скажешь ЛИМОН
  - сразу станет кисло!".
  Стало? То-то. А теперь скажем "раковые шейки". И? Только не говорите, что не вспомнили их вкус! Такое не забывается, стоит хоть раз попробовать.
  Что помнится ещё? Иногда - с ума сойти! - через столько лет я вижу во снах "внутренности" этого дома. Такие сны тоже появляются внезапно. И ни с чем не связаны. Чётко вижу, что по краям "крыльев" этого "самолёта" шли лестницы с этажа на этаж. А в середине были так называемые "горки". Представьте себе наклонную плоскость по которой было удобно, не мучаясь, поднимать с этажа на этаж всякие тяжести. Скажем оборудование или мебель. Сейчас, с позиции взрослого человека, можно только восхищаться конструктивизмом тридцатых годов прошлого века. И всё это я застал. И всё это видел! Много лет спустя, переезжая из квартиру в квартиру, я часто вспоминал эти "горки", таща на пупе какой-нибудь комод.
  Как-будто раскручиваешь старую киноплёнку: тогда с Китаем мы были "вась-вась". И песню по радио крутили постоянно. Все слова её не помню, но припев врезался в подсознание: "Москва-Пекин!(два раза). Идут, идут, идут народы. Москва-Пекин!(два раза). Под знаменем свободы". И плакаты огромные на стенах вестибюля - русский с китайцем, обнявшись за плечи, смотрят преданно друг другу в глаза, и подпись под ними:"Братья на век!". До Даманского конфликта оставалось ещё чуть больше десяти лет...
  Что творилось тогда в стране мы, сопляки, ещё не знали. И тем не менее: "Берия, Берия! Потерял доверие. А товарищ Маленков надавал ему пинков!" - орали. Подробности знали взрослые. А нам сам слоган нравился.
  У меня на левой руке, на ладони, до сих пор шрам. Мы играли в войнушку. И чей-то забытый гранёный стакан был моей гранатой. Представляете что было когда я упал на левую руку с этой "гранатой"? И что самое интересное - вначале я не плакал. Прибежал домой - мама с бабушкой в шоке! Но курсы самообороны для них даром не прошли. Грамотно забинтованного меня тут же увезли в Морозовскую больницу. И только там сняли бинт - кровь хлестанула снова. И почему-то тогда мне показалось, что в ней были маленькие белые зёрнышки. Вот здесь-то, в Морозовской, в коридоре мама упала в обморок, когда мне зашивали ладонь. На живую. На наркоз уже не было времени. Я орал так, что ожидающие своей очереди на приём, и сидевшие рядом с мамой, тоже были в предобморочном состоянии. Потом мама плакала, глядя на мою забинтованную руку. Плакала и почему-то улыбалась. Чуть позже этот бинт спасет мне жизнь. Отсюда вывод - ничего в мире не происходит просто так. Все случайности запланированы сверху.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"