Перова Ксения (Ksu-Warlock) : другие произведения.

Полет

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Строго говоря, "Полет" - это фанфик по вселенной фильма "Пираты Карибского моря". Все персонажи (кроме меня :)) принадлежат создателям фильма.

   НАЗВАНИЕ: Полет
АВТОР: Ksu-Warlock
E-MAIL: ksu_warlock@mail.ru
КАТЕГОРИИ: рассказ от первого лица, боевик, приключения, драма
РЕЙТИНГ: PG, PG-13
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: события происходят, вероятнее всего, после третьей части фильма. Все живы и здоровы - кроме главных злодеев, разумеется. Ничего экстраординарного. Всего лишь очередная вариация на тему "как это могло бы быть", но несколько с другой точки зрения - изнутри.
   СОДЕРЖАНИЕ: как-то раз я совершала свой обычный перелет из города Калининграда в Санкт-Петербург. Но в этот раз всё вышло иначе - самолет терпит крушение над морем, а я попадаю в параллельную реальность, где встречаю всем так полюбившихся героев ПКМ. Вместе нам предстоит пережить многое. Жива я или умерла? И если жива - смогу ли вернуться домой? Пока сама не знаю...
   СТАТУС: в процессе написания
ОТ АВТОРА: Сама не знаю, что сподвигло на написание такого чуднОго фика Сон, что ли, вещий приснился? Но события стали развиваться помимо моей воли - я уже не могу не писать, что-то словно подталкивает мою руку. Просьба отнестись с пониманием к тяжелозаболевшему графоманией (стихи!). И не судить слишком строго - ведь это моё первое творение во вселенной ПКМ...
   ОТКАЗ: Абсолютно ни на что не претендую. Никаких прав на персонажей (ну, кроме себя, разумеется!) не имею и материальной выгоды с них не получу - ну разве что моральное удовлетворение, когда закончу!
  
  

Посвящается моей матери,

которая только гнулась под ударами судьбы,

но никогда не ломалась.

Попутного тебе ветра в парусах, мама, где бы ты ни была! ;-)

  
  
   I.
   "Сегодня, пират, ты пьян и богат, а завтра на рее висеть..."
   Джек и Элизабет, ПКМ-1
  
   Вспоминая сейчас всё случившееся, мне иногда становится смешно - с какой ерунды всё началось! Коробка шоколадных киндер-сюрпризов! Хотя, конечно, они не были причиной как таковой. Мир ещё не спятил настолько, чтобы шоколадные яйца стали причиной авиакатастрофы. Хотя...разве не зависят подчас судьбы сотен людей от самых нелепых случайностей? Как говорил Уильям Теккерей, "встать ли немного раньше или позже, на ту ли улицу свернуть или на эту, то ли блюдо съесть или другое, - такой пустяк может на долгие годы определить вашу дальнейшую жизнь"*
   То, что случилось со мной, не причислишь к случайностям - это, скорее, судьба...
  
   - У меня есть для тебя кое-что. Подарок, - с этими словами Ди с загадочным видом проследовала на кухню.
   Должна сказать, что она не балует меня знаками своего внимания, поэтому любопытство, конечно, повлекло меня за ней.
   - Мне уже пора начинать бояться? Что это? - в следующий момент моё подозрение перешло во взрывной восторг - Ди протянула мне небольшую коробку, на крышке которой красовался собственной персоной капитан Джек Воробей.
   - Где ты их нашла?!
   Ди ухмыльнулась.
   - Да тут, в "Бомбе", - "Бомбой" назывался большой универмаг неподалеку, - последнюю утащила.
   В порыве восторга я бросилась на шею подруге.
   - Я думала, что никогда их уже не увижу - я обыскала тогда весь рынок, как ты сказала...супер!
   - Я претендую на половину шоколада! - поспешила заявить Ди.
   - Бери хоть весь! - и я вприпрыжку бросилась в комнату, напевая, - бери всё и не отдавай ничего!
   Вечер был посвящен потрошению шоколадных яиц - я, естественно, не успокоилась, пока не вытащила на свет божий содержимое последнего яйца. Ди, обожравшаяся шоколада, лениво рассматривала трофеи. Она не разделяла моего бурного увлечения ПКМ. Зато разделяла квартиру, куда пригласила пожить, чтобы разделить квартплату. Квартира была ободранная, без ремонта и с минимумом мебели, но меня всегда мало заботили такие мелочи. Кроме того, здесь было тепло, в отличие от предыдущего моего обиталища. Это играло не последнюю роль - холод я всегда переносила с трудом. Жару - запросто, а вот холод и необходимость кутаться меня просто убивали.
   - Совсем непохож, - с сомнением произнесла Ди, разглядывая фигурку, долженствовавшую изображать Джека Воробья. Узнать его можно было только по красной бандане.
   - Эти фигурки напоминают мне раскадровки первой части, - заметила я, - ещё до подбора актеров - я видела такие на одном из своих коллекционных дисков. Это абстрактный Джек Воробей, матрица, так сказать.
   - А что это?
   Ди протянула мне маленький пакетик.
   - Это...погоди минутку...ага, это - татуировки! Забавно...
   На терпко пахнущей полоске бумаги резкими черными мазками были написаны имена Джека Воробья, Уилла Тернера и Дейви Джонса, изображены череп с костями и какое-то чудище, явно выдающее себя за кракена.
   - А кракена-то и нет! - разочарованно протянула Ди, возвращая мне фигурки и встала, - ладно! Пора и на боковую и так засиделись...так когда ты летишь?
   - В субботу. Чертов самолет улетает в полвосьмого утра, одному богу ведомо, во сколько мне придется встать...
   - Первый автобус на аэропорт пройдет через площадь в пять.
   - Значит, встать придется в четыре...зараза!
   - Я выключу твой компьютер! - крикнула Ди из другой комнаты.
   - Валяй...- я сгребла всё содержимое яиц в "сундук", остатки шоколада отнесла на кухню.
   Тут мне пришла в голову забавная мысль. Я снова достала из коробки полоску с татуировками и, отрезав от неё кусочек, отправилась с ним в ванную.
   -Гляди, как классно получилось! - вернувшись в комнату через несколько минут, я подсунула левую руку под нос Ди.
   Чуть выше запястья, там, где у Джека Воробья была вытатуирована птица на фоне заката, у меня теперь красовалась надпись "JACK SPARROW", а над ней - та самая кальмарообразная тварь, со множеством щупалец, которую с натяжкой можно было назвать кракеном. Надпись была чернильно-черная и напоминала стилем китайские иероглифы, рисованные тушью.
   - Блеск! Очень символично - налепить кракена над именем Джека, поскольку он его съел! - съехидничала Ди.
   - Ничего, в третьем фильме он снова будет на коне...то есть у руля, - убежденно сказала я, - живехонек, здоровехонек...сценаристы не посмеют убить того, кто им приносит столько денег...и вообще - это напоминает мне "Звездные войны: Империя наносит ответный удар". Там в конце тоже самого симпатичного парня шлепнули...
   - Соло! Его звали Хан Соло! - огрызнулась Ди, фанатевшая от "Звездных войн".
   - И в отличие от Деппа, Харрисон Форд не хотел его воскрешать! - весело добавила я и, видя, что Ди уже ищет глазами что-нибудь тяжелое и небьющееся, отправилась в ванную, хохоча во всё горло.
   На сердце у меня было легко.
  
   Утро субботы выдалось темное - на дворе уже стоял октябрь. Скрипя всем, что могло только во мне скрипеть, я повесила на плечи полупустой рюкзак и вышла в теплую, ветреную ночь. В полпятого утра Кенигсберг кажется вымершим. Улицы освещены плохо, дворы - и того хуже, поэтому пробираться через последние в потемках не очень-то приятно. Оказавшись на освещенной улице я невольно вздохнула с облегчением. Кругом ни души, лишь изредка проносятся такси, гремя по брусчатке, залитой оранжевым светом фонарей. Сильный, теплый ветер дул в лицо.
   "Как хорошо!"
   Глубоко вздохнув полной грудью, я двинулась быстрым шагом вдоль улицы, намереваясь через пятнадцать минут достигнуть площади. За темными деревьями скрывалось Верхнее озеро, которое предстояло обогнуть. К счастью, всё было рассчитано верно. Вскоре я уже стояла на остановке в ожидании автобуса в аэропорт. Ветер волновал кроны деревьев. В неверном оранжевом свете фонарей трава имела какой-то странный оттенок.
   Автобус подъехал буквально через пять минут и я с облегчением забралась в него и устроилась поудобнее на сиденьях, чтобы вздремнуть. Для меня в путешествии самолетом всегда самый нервный момент - это вовремя добраться до аэропорта. Теперь по крайней мере я была уверена, что не опоздаю на регистрацию.
   Автобус немилосердно трясло и подбрасывало. Слушая плеер, я сидела, откинувшись на рюкзак и свесив ноги в проход, с вялым любопытством разглядывала своё отражение в мутном стекле напротив. Среднего роста коротко стриженая девчонка неопределенного возраста, с тонкой косичкой, спускающейся на плечо из-за правого уха, в черной куртке и джинсах, а глаза как у зомби...не спалось совершенно, голова была как чумная...Хотя музыка и пыталась меня убаюкать, унести в страну грез. Никаких эмоций по поводу своего предстоящего перелета я не испытывала, потому что уже потеряла счет таким перелетам. Кенигсберг - Питер, Питер - Кенигсберг...туда и обратно с регулярностью четыре раза в год. В Питере я родилась, там жили мои родичи, я была вынуждена туда возвращаться. Хотя, конечно, было приятно видеть родных...Кенигсберг - это совсем другая песня. Это...как "Черная Жемчужина" для капитана Джека. Город зеленых улиц, город весны, напоенной запахами цветов, город неторопливых пеших прогулок и тишины. Город, полный покоя. Тихая гавань. Морской порт. Город, где я дома. С каждым своим визитом в Питер я всё сильнее чувствовала, что это не моё. Родичи звали меня назад, но...снова жить среди бетонных коробок? Снова затеряться в толпе, ощущая свою ничтожность и одиночество, затерянность в бездушной громаде мегаполиса? Город несбывшихся надежд, которые сейчас, по прошествии двух лет даже смешно вспоминать.
   Я вздрогнула. Автобус подъезжал к аэропорту. Светящаяся его коробка уже была видна вдали, затерянная среди безбрежных полей. За окнами темнота, словно автобус плывет в чернильном море - ни одного проблеска, только мелькают порой смутные тени деревьев. Населенные пункты тут были, но сейчас все ещё спали, утомленные трудами прошедшей недели. Только Варлок тащится куда-то во мрак...аууу!
   Я подавила зевок. Автобус подрулил к аэропорту, и я с кучкой таких же извращенцев выползла на улицу. Чистый, свежий воздух наполнил легкие. В этом весь Кениг. Когда выходишь из самолета сразу замечаешь, насколько чистый воздух здесь у нас - прямо будто нектар вдыхаешь.
   Ещё раз с удовольствием вдохнув и выдохнув, я вошла в аэропорт. Тут меня ждал сюрприз - регистрация начиналась лишь за сорок минут до вылета. Это означало, что я могла выехать и шестичасовым автобусом и не насиловать свой несчастный организм подъемом в четыре утра.
   - Ууу, зараза! - только и произнесла я и уныло поплелась в зал ожидания.
   Там я не спеша открыла рюкзак и переложила в отдельный маленький рюкзачок, типа заплечного мешка, самые тяжелые вещи. В общем-то, тяжелее всего была бутылка с коньяком "Старый Кенигсберг", объемом поллитра. Мама всегда просила меня привезти ей нашего коньяка - она говорила, что нигде не пила лучшего.
   На регистрацию я подошла одной из первых - таких маньяков, которые приехали за час с лишним, было немного. "Вещьмешок" я держала у ног и положила на ленту транспортера только большой рюкзак, теперь уже почти пустой. Весы показали пять килограмм - ровно столько, сколько можно взять с собой в салон самолета, что мне и было дозволено. Довольная, я вернулась на место и сунула "вещьмешок" обратно в рюкзак. Мало радости потом в Питере ждать свой багаж.
   Просидев с полчаса я сочла за благо переместиться ждать в "отстойник". Благополучно прошла металлодетектор (слава богу, не заставляют снимать ботинки, как в Питере!) и, перейдя через небольшой унылый холл, заполненный не менее унылым народом, вышла на улицу.
   По ушам ударил вой, рев и грохот могучих двигателей. Ветер рвал волосы. Три самолета стояли во тьме, освещенной лишь парой прожекторов. Два "Боинга" и один аэрофлотовский борт. Совсем рядом - руку протянуть! - высился уродливый бетонный костяк будущего нового здания аэропорта. Построить его не торопились. Куда спешить-то?
   Слушать плеер при таком грохоте было невозможно, поэтому я просто стояла, поглядывая на небо, на землю и терпеливо ждала посадки, желая только одного, чтобы всё это побыстрее закончилось и я оказалась в Питере. Вечно такое занудство в этих аэропортах...Всего-то лететь час десять, а бодягу разведут часа на три со всеми оформлениями и проверками. Да плюс дорога. И это вечное тупое ожидание в отстойнике...
   Пора бы уже, однако, и солнцу встать. Я посмотрела на небо. Ни малейших признаков рассвета. Темные тучи гуляют, хозяйничают в небе, как хотят. Ну это ничего. Сегодня мы увидим солнце первыми в Кениге. Мы взлетим навстречу ему!
   Просеменила работница аэропорта, ведя за собой толпу народа. Толпа направилась к одному из "Боингов". Ага, это московский рейс. Перед нами поднимутся. Ну, значит скоро и мы.
   В отличие от многих, хаявших "Боинги", я любила летать этими самолетами. В них практически не трясло, совершенно не пахло авиационным бензином, и подавали вкусный завтрак. В отличие от Пулковских рейсов, которые за ещё большие деньги везли в отвратно вонючем, тесном салоне, да ещё и с одним только чаем с печеньицем. "Боинги" не любили за якобы частые поломки. Но поломки эти происходили почему-то всегда именно на московских рейсах, на питерских до сих пор не было ни одной.
   Что касалось полетов, тут я вообще фаталист. Кому суждено повеситься - не утонет. А я уже столько раз испытывала судьбу на борту воздушных судов, что была твердо убеждена, что со мной ничего не случится.
   - Рейс 485, Санкт-Петербург, пожалуйста! - пропела работница аэропорта.
   Ну наконец-то! Я начала уже замерзать под порывами ветра, однако лезть в "отстойник", в толпу ожидающих, не хотелось. Народу на наш рейс уже поднакопилось, хотя, конечно, целый самолет не набьется - "Боинг" огромен. Я видала, правда, самолеты и крупнее - шестимоторные - но никогда не летала на таких. Но и "Боинг" впечатлял. Массивный белый самолет с синей и оранжевой полосами по бортам и несколько укороченными крыльями - обводами своими он сильно отличался от российских самолетов и несколько напоминал толстую колбасу с колесиками. Задняя пара "колесиков" располагалась так близко к передней, что приходилось только удивляться, как самолет не заваливается на хвост. Однако, как я уже успела убедиться, на полетные качества эти его особенности нисколько не влияют.
   Стоя у трапа в толпе пассажиров, я с интересом разглядывала самолет. Всё-таки он ещё не стал для меня чем-то обыденным и надоевшим, как поезд - и мне всегда хотелось оказаться за штурвалом. Поднять в воздух такую громадину, вести её через воздушный океан - от одной только мысли об этом дух захватывало! Трудно было поверить, что есть люди, для которых всё это обычная рутинная работа - и только.
   Посадка началась. Тут же вперед вылезли две мамаши с младенцами - и я невольно поморщилась. Опять будет стоять вопеж всю дорогу. Взлет и посадка чувствительно били по ушам и конечно рта им, этим бебисам, никто не закроет...хоть бы раз я летела или ехала в поезде без удовольствия слушать детские визги! Уж казалось бы - семь утра, можно было б и попозже с детьми-то поехать...просто рок какой-то!
   Пожав плечами, я поднялась по трапу, в последний раз глубоко вдохнула воздух Кенига, словно хотела унести его с собой, и нырнула в низкий люк. Вскоре я уже с комфортом расположилась у окна - как всегда рядом с крылом. Это тоже было уже что-то типа моей маленькой личной традиции - когда бы я не проходила регистрацию - мне неизменно доставалось место на крыле.
   На соседних сиденьях устроились два мужика, явно знакомые, потому что сразу начали трепаться и развивать идею о том, когда можно будет прикупить коньяка у стюардесс.
   Я устроилась поудобнее, застегнула привязной ремень и выключила телефон и плеер. Двигатели выли и грохотали на холостом ходу. Небо наконец-то начало сереть - медленно, словно нехотя. Скоро, скоро быть нам уже там, среди воздушных просторов...
   Динамики прокашлялись и хрипло произнесли:
   - Доброе утро, уважаемые пассажиры, говорит командир корабля. Рады приветствовать вас на борту авиакомпании "Калининградавиа"...
   Я зевнула. Монотонный голос успокаивал. Я только раз слышала всё это, включая инструктаж, что могла бы, кажется, уже повторить слово в слово. Тем не менее я подняла отяжелевшие веки и в очередной раз посмотрела, как нужно надевать спасательный жилет и где находятся входы и выходы из самолета.
   По корпусу самолета прошла вибрация, гул двигателей стих и изменил тональность. Самолет тронулся и начал выворачивать на взлетную полосу. С этим у нас в Кениге быстро. Это в Питере приходится долго-долго ехать прежде чем доберешься, наконец, до начала взлетной полосы, а в Москве нам вообще как-то раз пришлось стоять и ждать, пока полоса освободится - самолеты приземлялись просто один за другим с максимум пятиминутным просветом. Здесь, в Кениге, три самолета в аэропорту одновременно - это уже столпотворение вавилонское.
   Я приникла к окну. Это зрелище никогда не приедалось - взлетная полоса сияла тремя рядами огней, как рождественская ёлка. Самолет развернулся у стартовой черты и замер.
   - Дамы и господа, мы готовы к взлету! - весело объявил командир, - просьба проверить привязные ремни, закрепить столики, привести спинки кресел в вертикальное положение...
   Пока он говорил, рев двигателей нарастал, уши начало закладывать. Хорошо что стюардессы заранее обнесли всех конфетами - сглатывая, можно было хотя бы частично избавиться от противного ощущения в ушах.
   Щёлк-щелк-щелк! Перед взлетом пилоты всегда опускали давление в салоне, иначе перенести быстрый подъем в заоблачные выси было бы куда труднее...
   Самолет неожиданно резко рванулся вперед, словно великан дернул его за веревочку. И покатился, с каждой секундой наращивая скорость. От этого у меня всегда просто дух захватывало - неповторимое ощущение силы и мощи, которая неумолимо увлекает тебя вперед, навстречу неизведанному...ибо никто не может сказать, каким на этот раз будет твоё плавание в воздушном океане.
   Я не отрываясь смотрела в окно. Скорость росла, голову прижимало назад перегрузкой. Крылья прогибались, как бумажные и весь корпус самолета вибрировал так, что казалось, вот-вот разлетится на кусочки - тем не менее впечатление это было ошибочным.
   Самолет встал на дыбы, словно конь, меня откинуло назад...закрыв глаза, я ощутила всем своим существом этот захватывающий момент - взлет! Первобытный ужас и восторг. Отрыв от грешной земли. Лучшего аттракциона человечество ещё не придумало!
   Я открыла глаза. Самолет круто уходил ввысь. Уши налились свинцовой тяжестью, но что это было такое по сравнению с непередаваемым ощущением полета! Каждый раз как первый. Каждый полет - особенный. Небо каждый раз новое, прежняя лишь земля, которую мы оставили далеко внизу - светлые квадратики полей и темные пятна лесов, домики - сначала игрушечные, а потом - просто пятнышки правильной формы на светлом фоне. Такое неуклюжее на земле, тяжелое тело самолета стало воздушным, невесомым. Каждое его движение ощущалось, как своё. Ощущения высоты нет. Страха нет. Только всё тот же восторг и восхищение - мы летим! Я, Ксю-Варлок - лечу!
   Самолет плавно наращивал высоту. Облака мелькнули и пропали, небо светлело с каждым мигом. И вдруг среди синих угрюмых масс облаков сверкнуло солнце! Мы поднимались навстречу друг другу. Красные лучи придавали облакам нежные, розово-фиолетовые оттенки. Мы обгоняли отдельные клочья облаков, мы были быстрее их. Внизу промелькнула береговая линия, заблестела вода залива. Кушская коса, словно черный самурайский меч, вонзилась в грудь континента. Пилоты торопились набрать нужную высоту - десять тысяч метров. Оттуда уже не будет видно земли - только бесконечное облачное море - и весь мир станет для нас дорогой...
   Внезапный резкий удар слева чуть не выбил меня из кресла. Такое ощущение можно было бы получить, наверное, сидя в мяче для гольфа в момент удара. Самолет покачнулся, завалился набок. Люди вокруг завопили на разные голоса. Удар был так силен, что на какое-то мгновение я потеряла ориентацию. Самолет начал как-то странно колебаться, словно лодка на волнах.
   "Бортовая качка", всплыло в голове. Шум вокруг стоял просто невероятный. Каждый порывался вскочить и сделать что-нибудь - неважно что. Крепко держась за спинку переднего кресла, я выглянула в иллюминатор. Его застилали клубы сизого дыма. Мне показалось, что мы пробиваем облако, но это было не так. Порыв ветра отнес дым в сторону и на мгновение я увидела причину удара.
   Это был взрыв. Левого двигателя нашего самолета больше не существовало.
  
   Вспоминая всё это сейчас, я понимаю, что сделать тут ничего уже было нельзя - вся катастрофа не заняла и пяти минут. Мы не успели набрать нужную высоту, но это было неважно. Ещё секунду самолет держался в горизонтальном положении, потом его начало кружить - всё быстрее и быстрее. Как карусель.
   "Вертикальный штопор!", только и успела подумать я. Страха не было - я просто не успела испугаться. Всё было настолько нереально, что я просто никак не могла поверить в происходящее. От ускоряющегося кружения сознание начало мутиться. В иллюминаторе, казалось, далеко, а на самом деле пугающе близко мелькнула блестящая пленка воды. По заливу бежали мелкие волны...скоро нам предстояло это исправить. Эта мысль показалась мне настолько забавной, что я чуть не рассмеялась прямо среди орущих, потерявших голову от страха людей.
   Внезапно какая-то мысль мелькнула в голове. Жилет! Мы падаем на воду...надеть спасательный жилет...
   Морщась, я запустила руку под кресло и выволокла нечто желтое...не выпускать...не выпускать...а может, мы приводнимся нормально? К чертям...с такой скоростью и массой...разметает по всему заливу...никаких шансов...
   "Шанс есть всегда", прошептал насмешливый голос внутри меня, "каждому дается второй шанс, цыпа".
   - Что? - я даже не осознала, что произнесла это вслух.
   - ГОТОВЬТЕСЬ К УДАРУ! - проорали динамики голосом, в котором лишь отдаленно можно было узнать того, кто желал нам несколько минут назад приятного полета...
   Сверкнувшая в памяти картинка заставила меня сжаться, прижать голову к коленям. Но...черт возьми, не хотелось умирать в такой приниженной позе! И я выпрямилась. И посмотрела в иллюминатор самолета. В последний раз.
   Вода приближалась к нам с сумасшедшей скоростью. Я смотрела на неё, как завороженная. Лишь в голове словно стукал холодный метроном. Я уже слышала его однажды и сейчас без труда узнала этот звук. Так билось сердце моей умирающей собаки, когда я лежала на постели, ночью, приложив руку к её груди. Удары становились всё реже...и наконец прекратились.
   И сейчас они прекратятся тоже. Закрыв глаза, как тогда, я считала.
   Тук...тук...тук...
   ХОП!
   Ударом меня буквально сложило пополам, лоб ударился в колени. Будь у меня растяжка похуже, дело кончилось бы переломом позвоночника. Страшный хруст, скрежет разрываемого металла. Чей-то дикий, нечеловеческий крик совсем рядом. Стекло иллюминатора выдержало. Не выдержал корпус. На моих глазах потолок салона с отвратительным скрипом разошелся, точно бумажный. Внутрь хлынули потоки воды, совсем не теплой в это время года. Рядом орали и метались. Салон быстро заполнялся. Вскочив, я оттолкнулась от чего-то ещё живого и, отчаянно работая руками и ногами, не глядя по сторонам, начала пробиваться к щели в потолке. Разум больше не управлял телом и оно защищалось автоматически.
   Внезапно раздался протяжный треск. Стены поползли по швам и самолет развалился надвое. Я еле успела захватить ртом воздуха и оказалась под водой.
   Мелькнула лишь одна-единственная мысль:
   "Линзы!", и я инстинктивно зажмурила глаза, как всегда делала, когда ныряла. И начала отчаянно работать руками и ногами, стремясь вверх...только вверх. Сколько я смогла бы так проплыть? В ушах зазвенело, запело, ледяная вода бурлила вокруг, сковывая движения, мысли...
   "Нет-нет! Не так быстро, Дейви Джонс!", промелькнула последняя мысль и пропала...вместе с ощущением тела, рук и ног...я уже не чувствовала, двигаюсь или нет...
   Тьма сомкнулась надо мной и полет стал вечным.
  
   ___________________________
  
   * Уильям Теккерей, "В благородном семействе"
  
  
   II.
   "Ну давай, давай, сколько можно валяться здесь! Так и совсем умереть недолго!"
   Капитан Джек Воробей, "Глаз Бога"
  
   Первое ощущение - голова. Она раскалывается от боли. Она словно разбухший, налившийся кровью пузырь, который тянет вниз всё тело. Хотя куда уж ниже...
   Следующее ощущение - руки, пальцы. Скребут по чему-то шершавому...песок?
   В ушах словно шумят водопады. Воздуха, воздуха!
   Хватаю его ртом и не могу насытиться. Нет, лучше лежать...лежать, тело само сделает всё, что нужно.
   Внезапно мне показалось, что сквозь шум пробились голоса. Они словно плавали вокруг меня, в желто-сером тумане. Потом кто-то потянул меня за руку и как будто перевернул. Голоса приблизились, но не стали от этого понятнее. И всё же - это люди! Люди, они помогут мне...
   - Помогите... - не знаю, сказала я это или только подумала.
   А потом всё поглотил мрак.
  
   Следующее моё пробуждение было более плодотворным - бессознательность сменилась видениями. Мне почудилось, будто я лежу в глубокой яме в песке, а сверху на меня смотрят Джек, Норрингтон и Элизабет. Я так хорошо помнила этот кадр по фильму, что мне показалось, будто я в сундуке Дейви Джонса и мне нечем дышать...
   "Нечем дышать!", так обычно Элизабет решала все свои проблемы. Эта мысль заставила меня улыбнуться во мраке. Ощущение, будто я в сундуке, исчезло. Было так хорошо ничего не чувствовать и просто перепархивать от мысли к мысли...
   - Бредит, - отчетливо произнес чей-то голос почти над самым ухом.
   - Выкарабкается, - заметил другой голос после минутной паузы, - если до сих пор живая, значит, оклемается. Ничего, кроме воды, не давай, слышишь?
   -Да слышу, слышу...не к добру всё это, - пробурчал обладатель первого голоса.
   Ничего, кроме воды...кроме воды...вода!
   - Пить! - прошептала я в темноте своего разума.
   Кто-то словно коснулся меня...издалека. Точнее, моё тело казалось мне таким далеким - никогда мне до него не добраться...и тут же что-то влажное прижалось к моим губам, и на них и мимо пролился прохладный поток. Я напряглась и сделала глоток...ещё глоток...
   - Будет, будет, - проворчал голос, но тем не менее вода не убывала. Чудесная, вкусная вода. Я готова была пить её вечность...
   - Ты была недалека от исполнения своего желания, цыпа, - произнес насмешливый голос в темноте, певуче растягивая слова.
   Что-то словно толкнуло меня при этих словах. И я открыла глаза.
   Мрак, казалось, ничуть не рассеялся, только стал чуть желтоватым. Зрение медленно фокусировалось. Глаза немилосердно жгло.
   Блин, да я же ещё в линзах!
   - Охх, зараза! - невольно простонала я, поднося руку к глазам. Ощущение было такое, будто они смотрели в разные стороны.
   Медленно, словно дряхлая старуха, я поднатужилась и села. Обнаружив при этом, что до этого лежала на спине, причем крестец и плечи уже основательно затекли. Руками я отчаянно терла лицо, чтобы хоть немного прояснить зрение. Наконец мне это удалось.
   Первое, что я увидела, было настолько странным, что я решила, что у меня всё ещё бред.
   Я лежала на чем-то жестком, по ощущениям похожем на шерстяное одеяло. Желтый свет, который лишь слабо освещал мрак, оказался ничем иным, как огнем множества свечей.
   А в двух шагах от меня, опираясь локтем о стол, а подбородком на руку сидел человек...и его лицо показалось мне знакомым. Просто пугающе знакомым.
   - Добро пожаловать обратно на этот свет, цыпа! - весело произнес он, - как настроение?
   Однако этот вопрос, оказался, пожалуй, для меня слишком сложным. Всё, что я могла, это молча таращить на него глаза. Темная грива спутанных волос, перехваченная бордовой в смутном свете банданой, смуглое лицо; в глубине черных глаз за показной веселостью - настороженность, недоверие и...любопытство. Да, я его узнала. Любой бы его узнал, даже не открывая глаз - по одной только неповторимой манере.
   - Привет, Джек, - произнесла я, хриплым, не своим голосом.
   - Я польщен - меня узнали! - любопытство в глубине его глаз перешло в откровенный интерес, - могу осведомиться, кому обязан такой честью?
   Какой-то бес потянул меня за язык.
   - Краснорукая Джил*, - буркнула я, делая попытки спустить ноги со своего ложа. Ноги слушались плоховато.
   Одновременно я обнаружила, что одета только в длинную белую рубашку не первой свежести, а вся моя одежда исчезла.
   - Что, правда? - восхитился Джек.
   - Да нет, Джек...слушай...можно тебя спросить?
   - Я весь в твоем распоряжении, цыпа. Спроси, но потом я тоже хочу спросить...кое-что, - его глаза снова насторожено шарили по моему лицу.
   - Я...я умерла?
   Секунду Джек Воробей изумленно смотрел на меня, потом откинулся назад и захохотал. Я ни разу до этого не слышала, чтобы он так весело, так искренне смеялся.
   - Умерла? Клянусь сердцем Дейви Джонса, нет, цыпа! Ты такая же мертвая, как и я. Хотя ты была весьма, весьма недалека от этого. Мои ребятки нашли тебя, загорающей на песочке на острове, куда мы пристали, чтобы набрать воды. А рядом...нашли вот это, - и Джек указал куда-то в темный угол, где я с трудом рассмотрела...свой рюкзак!
   "Линзы! Снять линзы!"
   Под веками жгло, словно огнем.
   - Ээээ...Джек...можно ещё вопрос?
   - Валяй, если он будет таким же забавным, как предыдущий.
   "Да уж, он будет забавен. И главное, оригинален!"
   - Джек...где я?
   Темные глаза смеялись.
   - На борту самого быстроходного корабля в Карибском море, цыпа. А может быть и во всем мире. Это...
   - ..."Чёрная Жемчужина" - закончила я.
   Происходящее всё больше смахивало на горячечный бред.
   - Да ты не хуже Тиа Далмы отгадчица, - задумчиво произнес Джек, - может, всё-таки скажешь своё имя? Неудобно, знаешь ли, общаться с человеком, к которому надо обращаться исключительно местоимениями.
   - Я Ксю Варлок. Я из... - я хотела сказать - из Кенига и запнулась.
   Где теперь Кениг и где я? Тут вариантов мало...либо в больнице с проломанной черепушкой и в коме, либо...либо Джек мне всё-таки соврал. "Ты такая же мертвая, как и я" - а сам-то что? Его ж кракен съел!
   - Не помню...больше ничего не помню, - я бросила быстрый взгляд на своего импозантного собеседника и отвела глаза.
   - А ведь ты врешь! - спокойно констатировал Джек, - ну да не суть! Честно говоря, мне абсолютно всё равно откуда ты, цыпа. Гораздо больше меня интересует, откуда - и главное почему - у тебя это... - и он, наклонившись вперед, откинул рукав рубашки на моей левой руке.
   Я, морщась, проследила за его взглядом. В неверном свете свечей на коже темнела надпись и над нею - пятно. Надпись было не разобрать, но я слишком хорошо помнила, как наносила её на свою руку...
   "Очень символично - налепить кракена над именем Джека, поскольку он его съел"...
   Я подняла глаза и встретилась взглядом с Джеком Воробьем. Мне стало не по себе. Во всем этом было что-то такое...демоническое, дьявольское. Как я попала сюда? Мой самолет разбился над Куршским заливом - не далековато ли оттуда до острова в Карибском море? И в самом ли деле я здесь? Или тело моё давно покоится на дне, а душа попала бог весть куда?
   Я почувствовала, что теряю самообладание. Первый шок, вызванный воскрешением, проходил и меня начал охватывать ужас.
   - Джек, во имя всего святого, где я? - прошептала я, стараясь, чтобы зубы не стучали.
   Темные глаза смотрели на меня с участием, которое трудно было предположить в Джеке.
   - Пинтел и Регетти нашли тебя на берегу. Дурни увидели эту...надпись на твоей руке и вообразили, - он ухмыльнулся, блеснув золотыми зубами, - что ты принадлежишь мне. И притащили тебя на "Жемчужину".
   - А там...там...больше никого не было?
   Джек развел руками.
   - Мы специально не искали, цыпа. Хотя может стоило и пошарить по кустикам - вдруг там обнаружилось бы ещё человек десять молодчиков, клейменых моим именем? Они бы мне в команде не помешали, - и он снова ухмыльнулся своей нахальной усмешкой.
   Я вдруг почувствовала, что словно отделяюсь от своего тела. Поле зрения странно сузилось, его заливала темнота, огни свечей потускнели. Я бешено сопротивлялась этому натиску.
   - Я...мне нужно вернуться туда...
   - Шутишь, цыпа? Проклятый шторм нес нас весь день и всю ночь. Одному морскому дьяволу ведомо, где сейчас этот твой островок...
   - А я сказала - я вернусь - с тобой или без тебя! - я совсем потеряла голову. Сознание меркло. Я попыталась вскочить на ноги, но они были уже не мои и подломились.
   Джек тоже вскочил, и я почувствовала, как сильные руки поднимают меня с пола.
   - Пусти!!!
   - Эй-эй, потише, цыпа! Я ведь могу и правда отпустить и ты набьешь себе хорошую шишку в дополнение к прочим неприятностям! Ну-ка... - он ловко подхватил меня на руки и опустил обратно на койку.
   Сил на сопротивление не было. Темнота окружила меня. Последним ускользающим движением я судорожно стиснула на груди ткань рубашки...и услышала его смех.
   - Вот уж об этом можешь не беспокоится! Я не любитель полуживых цыпочек.
   Потом - ничего.
   _______________________________
  
   * имя, которым нарекла себя среди пиратов Венди в фильме "Питер Пэн", режиссер П.Д. Хоган, 2003год
  
  
   III.
   "С пиратами якшаться - против моих правил!"
   Уильям Тренер, ПКМ-1
  
   Проснулась я внезапно, словно рывком выхваченная из сна.
   "Опоздаю на работу!"
   А, черт!
   Меня словно подбросило над моим ложем и вмиг я была уже не ногах. Голова закружилась и я была вынуждена сесть обратно. Несколько секунд посидела с закрытыми глазами, пока мир не занял более устойчивое положение в пространстве. Потом рискнула всё-таки их открыть.
   Мда.
   Сегодня на работу мне явно не надо.
   Я находилась в довольно просторной каюте. Одна. Сквозь окно с частым переплетом за моей спиной потоками лился утренний свет, плечи приятно пригревало. Такие же окна были и в боковых стенах. Узкая койка, на которой я, видимо, провела последние сутки, находилась прямо под окном. В центре каюты стоял могучий стол с круглой столешницей; дерево потемнело от старости. Возле него - стул удивительной старинной работы, резное дерево. Стены были обшиты тоже чем-то темным, вроде дубовых панелей. У боковых стен, под окнами тоже стояло множество каких-то предметов, всего сразу было не рассмотреть.
   Дверь в стене напротив была распахнута настежь. С моей позиции на койке была видна нижняя часть мачты и кусок палубы.
   Пол мягко покачивался под ногами.
   "Я на корабле. Я в самом деле на "Чёрной Жемчужине"!"
   Над головой загромыхали шаги, послышался гомон голосов и чей-то смех, потом всё стихло.
   Я осторожно встала, проверяя, смогу ли держаться на ногах. Это мне вроде бы удалось. Я сделала несколько неуверенных шагов и ухватилась за стол в поисках опоры. На столе валялись вперемешку какие-то бумаги, перья, хлебные корки, стояли бутылки - пустые и полные. Жужжали мухи. В столбах света, падающего свозь тусклое стекло окон, весело танцевали пылинки. Свечи превратились в лужицы воска. В воздухе стоял густой, тяжелый смрад. Никогда в жизни мне ещё не доводилось вдыхать такого странного запаха. Вернее, смеси запахов. И смеси чудовищной. Алкоголь, паленый волос, мокрое дерево, какая-то тухлятина...я получила медицинское образование, вонью меня не испугаешь, но такого амбре мне не доводилось встречать даже в моргах.
   Внезапно мой взгляд задержался на знакомом предмете.
   Мой рюкзак! Пребывание в воде явно не пошло ему на пользу и всё же какие-то вещи могли уцелеть...например, жидкость для линз.
   Я проковыляла к рюкзаку и опустилась перед ним на загаженный пол. Сейчас это не имело значения, только бы освободить измученные глаза от линз! Судя по четкости картинки, они не пострадали...близорукость у меня такая сильная, что я не узнаю человека на расстоянии в пять шагов - разве что по общим контурам фигуры - поэтому привычка заботиться о линзах и очках вошла в мою плоть и кровь.
   Я как раз выудила из мокрого рюкзака бутылочку с очистителем и контейнер для линз, когда в дверном проеме появилась чья-то фигура.
   - Доброе утро, Джек.
   - О, мы уже на ногах! - Джек танцующей походкой подошел к столу и загромыхал бутылками, - славно!
   Утро по каким-то причинам примирило меня с ситуацией, хотя и не сделало её более понятной. Однако на первый план вышли насущные потребности, и меня это вполне устраивало.
   - Джек...
   - Да-а?
   - Слушай, у тебя ведро какое-нибудь найдется?
   Джек оторвался от своих поисков и уставился на меня. Под глазами у него были черные круги; сначала я подумала, что от бессонной ночи, но всё оказалось банальнее - это размылась краска.
   - Ну что ты смотришь так, будто я попросила сердце Дейви Джонса и твой компас в придачу?
   Джек издал неопределенный звук.
   - Кто тебя знает - может, безопаснее дать тебе компас...
   - Кстати, это отличная идея! - загоревшись, я даже забыла о боли, которую причиняло каждое движение глаз, - твой компас поможет мне отыскать тот остров, где вы меня нашли!
   - Не думаю, что в этом есть смысл, цыпа, - хмуро произнес Джек, возобновляя свои поиски, - что ты там просила - ведро? Утопиться хочешь?
   - Джек, что-то случилось?
   - С чего ты взяла?
   - Не знаю...ты просто какой-то...сам на себя не похож.
   - Ты так хорошо меня знаешь? - с иронией протянул Джек, шагнул к двери и гаркнул, - Гиббс!! Холера на тебя...
   В дверях возникла чумазая фигура.
   - Да, капитан? А-а, мисс! - я без труда узнала голос человека, который поил меня водой, - рад видеть, что вам лучше!
   - Мистер Гиббс! - проникновенно произнес Джек, - будьте любезны, отведите мисс...Варлок куда-нибудь...найдите ей, в общем, местечко. Одной ночи спанья сидя мне вполне хватило, к тому же она оправилась настолько, что вполне сможет спать в гамаке...или на тюках с сеном в трюме.
   На украшенном седыми бакенбардами лице Гиббса отразилась напряженная работа мысли.
   - Но, капитан...
   - Живо, делай, что я сказал! И подбери молодой леди какую-нибудь одежку...среди наших, погибших в последней схватке вроде были молодчики подходящего роста.
   Я невольно поёжилась, но выбирать не приходилось. И перехватила взгляд Джека, устремленный на меня. Вероятно, у меня был очень жалкий вид, потому что жесткое выражение его лица смягчилось.
   - Ну-ну, выше нос, цыпа! Ступай, приходи в себя...сдается мне, у нас ещё будет время поговорить.
  
   Поддерживаемая под руку Гиббсом, я, пошатываясь, смогла выйти на палубу. Сияние белого дня ослепило меня, и несколько секунд я только болезненно жмурилась, не в силах оглядеться по сторонам. Наконец, глаза привыкли к свету.
   Первое ощущение - тепло. Удивительное тепло, комфортное тепло. Словно в хорошо протопленном доме или квартире. Теплый ветер гуляет по ногам и обдувает лицо. Ветер, пахнущий солью и водорослями. И солнцем.
   - Море! - прошептала я и огляделась.
   Бескрайний синий простор окружал меня со всех сторон. Корабль мягко покачивался на волнах, паруса шелестели, как листья на ветру. Я задрала голову и увидела, как полощется в небе выцветшая черная парусина. Солнце светило нам в спину и каждая деталь такелажа, каждый шов на парусах и каждый канат были видны удивительно четко. "Черная Жемчужина" была не так уж велика, но в те первые мгновения она показалась мне огромной...и прекрасной.
   Хотя, может быть, прекрасно было просто жить? Быть может, это моё жалкое тело, избежавшее гибели в пучине, бурно радовалось своему бытию?
   У основания мачты стояли несколько человек и с интересом меня разглядывали. Все они были невообразимо грязны, облачены в рваную одежду неопределенного цвета. Впрочем, и я сама была не лучше!
   - Ну, чего уставились? - гаркнул у меня над ухом Гиббс так, что я подпрыгнула, - за работу!
   Продолжая что-то хмуро бурчать себе под нос, он помог мне спуститься по крутой лестнице в темное помещение, где, судя по удушающему запаху пота и немытых тел, обитали матросы. Сейчас здесь никого не было.
   - Присядьте-ка, юная мисс, - Гиббс усадил меня на длинную деревянную скамью у стола, - сейчас я поищу...где-то тут у меня был запасец... - он открыл стоявший у стены длинный сундук и начал рыться в нем.
   Тем временем я быстро поставила на стол бутылку с жидкостью для линз и контейнер, которые всё ещё держала в руках. Открыла и то и другое, заполнила ячейки контейнера свежим раствором и, наплевав на то, что следовало бы в начале вымыть руки, попыталась вынуть линзы из глаз. Это оказалось нелегко - как всегда после долгого ношения, линзы, казалось, намертво приклеились к роговице и никак не желали отлепляться. Я уже отчаялась, когда они, наконец, поддались моим усилиям.
   О-о, какое облегчение! Сравнимо лишь с тем, когда после дня хождения в узких туфлях надеваешь свободные кроссовки или тапочки. Зрение сразу же затуманилось, но у меня наготове уже были очки.
   После этого я уже не могла не поверить в реальность происходящего. Вряд ли мир настолько несправедлив, что и на том свете мне пришлось бы корячиться с линзами. Значит, я жива. Вот только где я и как меня угораздило сюда попасть? И...есть ли шанс вернуться обратно?
   Внезапно я заметила, что Гиббс прекратил свои поиски и смотрит на меня с суеверным ужасом.
   - Мистер Гиббс... - произнесла я, - это всего лишь линзы, у меня плохое зрение...ну, это как очки, только маленькие и крепятся прямо на глаза...
   Но беднягу Гиббса, видимо, такое объяснение не удовлетворило. Выронив какие-то тряпки, которые он сжимал в руках, он попятился и секунду спустя его сапоги загромыхали вверх по лестнице.
   Я со вздохом встала и подняла одежду. Это были штаны из грубой материи, свободная рубашка с открытым воротом и что-то типа кожаного жилета с длинными полами. Я поняла, что если в семнадцатом веке и существовало нижнее белье, то оно явно не было в ходу у пиратов. Надо будет просушить одежду, оставшуюся в рюкзаке, а пока - сойдет и так.
   Процесс одевания утомил меня неожиданно сильно и наконец завершив его, я, вся в поту, плюхнулась обратно на скамью. Слабость была так сильна, что я уже начала всерьёз опасаться, что сейчас свалюсь на пол. Облокотившись о стол, я аккуратно положила очки перед собой, опустила голову на руки и прикрыла глаза. До чего же несовершенное существо человек! Всего сутки назад я, здоровая и полная сил, садилась в самолет в Храброво...и вот теперь не могу и шагу ступить без поддержки.
   Прикосновение к плечу вывело меня из прострации. Рядом стоял Гиббс, вид у него был несколько смущенный.
   - Э...кхм...прошу прощения, мисс. Я...в общем, вот, это вам не помешает, - и он поставил передо мной миску, наполненную дымящейся жижой.
   Еда! Бог мой, я и забыла, что последний раз ела тогда, в четыре часа утра, перед выходом из дома и что это была всего лишь пара бутербродов. Неудивительно, что меня шатает от слабости!
   - Ох, спасибо, мистер Гиббс! - от всей души произнесла я и подцепила на ложку, плававшую в посудине, немного жижи, - а...что это?
   - Суп из черепахи, мисс. Ребята поймали аж три штуки возле того островка, где вас нашли. Вам чертовски повезло - попади вы к нам днем раньше и ничего кроме сухарей и солонины вам бы тут не предложили, - Гиббс ухмыльнулся во весь рот.
   Я ничего не ответила, потому что рот мой был занят. Смешно! Я, Ксю-Варлок, сижу в брюхе парусного судна, черте где, на другом конце света, в одежде, снятой с убитого человека и уписываю за обе щеки блюдо, которое у нас можно было попробовать лишь в самых изысканных ресторанах! Суп был густой, наваристый, зеленоватого цвета, но глотала я его с такой поспешностью, что почти не почувствовала вкуса.
   Организм восстанавливался прямо на глазах. К моменту, когда тарелка опустела, головокружение перестало меня мучить, и я почувствовала, что, кажется, даже смогу пройтись без риска удариться головой о стену.
   - Мистер Гиббс, вы просто спасли меня! - пропыхтела я, отодвигая миску.
   - Недурная штучка, а? - Гиббс вполне дружески подмигнул мне и ухмыльнулся, - ну, посидите, отдохните, голубка, да не спешите скакать - мало пользы будет, если всё пойдет обратно.
   Он поднялся и, забрав миску, проковылял мимо лестницы дальше в полумрак корабля.
   Я послушно сидела, с любопытством озираясь по сторонам, прислушиваясь, приглядываясь. Всё в этом мире было для меня внове. И то, как пол мягко покачивается под ногами, вверх-вниз. И поскрипывание, пощелкивание старого дерева. И теплый ветер, гуляющий по обнаженным ногам (никакой обуви Гиббс мне не выдал). И ровный, успокаивающий шум моря, доносящийся из открытого люка. Хотя шум моря-то как раз для меня был не в новинку...
   Внезапно какой-то новый звук потревожил мой обострившийся слух. Я невольно наклонила голову, вслушиваясь. Вот опять! Похоже на слабый стон...и где-то здесь, совсем недалеко от меня.
   "Проклятое любопытство!", подумала я, поднимаясь из-за стола. Ноги держали. Всё было в порядке. Медленно, почти на ощупь я обошла стол и начала пробираться вперед, бесшумно ступая босыми ногами по теплому дереву пола. Здесь никаких окон не было, поэтому царил полумрак. Но впереди, в коридоре мерцало тусклое, оранжевое свечение. Я направилась туда, ощупывая руками косяки, чтобы не удариться обо что-нибудь. Свет становился всё ярче. Теперь я уже видела, что он падает из открытой двери одного из отсеков. По стене метались черные тени. Я миновала очередное темное пространство и осторожно заглянула в дверной проем.
   Здесь воздух был ещё более затхл, чем возле лестницы. Стоявший на столе фонарь освещал крохотную клетушку, два на два метра, не более. Я невольно шагнула вперед, чтобы получше рассмотреть находящееся в комнатке...и замерла на месте, потому что из полумрака мне навстречу поднялась быстрая тень, сверкнули недоверчивые глаза.
   - Кто здесь? Кто вы? - произнес хриплый голос.
   - Я...успокойтесь, я не причиню вам вреда, - я продолжала спокойно стоять, не делая резких движений.
   Тень молча шагнула вперед, проявляясь в неверном свете фонаря.
   Это был молодой мужчина с изможденным, угасшим лицом. И всё же я узнала его.
   - Уильям Тернер?
   В потухших глазах на миг сверкнула искра интереса.
   - Мы с вами знакомы?
   Меня охватило неожиданно теплое чувство, будто я и впрямь встретила старого друга в этом враждебном мире.
   - Нет, вы меня не знаете. Меня зовут Ксю Варлок. Но, Уилл, что случилось с вами?
   - Со мной? - мертвым голосом переспросил он и медленно присел на колченогий стул, - со мной-то как раз ничего...
   Он обхватил голову руками. Темные пальцы вцепились в волосы с такой силой, что ногти побелели. Я смотрела на него с ужасом и сочувствием, не решаясь спросить...и тут из глубины комнаты послышался какой-то шорох и слабый стон, тихий, жалобный, словно дуновение ветра в осеннем лесу.
   - Уилл, что это? - почти прошептала я. Мне чудились неземные видения.
   Но Тернер не пошевелился. Тогда я неуверенно шагнула мимо него, ориентируясь на шорох, издаваемый стонавшим человеком. Через два шага я наткнулась на что-то - край койки. Пошарила руками в темноте. Неожиданно моя ладонь легла на чей-то лоб. Лоб был горяч, как печь. Взмокшие, спутанные волосы облепили подушку. Голова метнулась туда-сюда, и тихий голос прошелестел:
   - Уилл...Джек...помогите мне...
   Я резко выпрямилась.
   - Уилл! Эй, Уильям!
   Никакой реакции. Я шагнула к столу и энергично тряхнула Тернера за плечо.
   - Уилл, чтоб тебя! Очнись и посвети мне.
   Он покорно встал и, взяв фонарь, поднес его к изголовью койки.
   Опасения мои подтвердились. На потемневшем от пота грязном одеяле лежала Элизабет Суонн. Но тут я скорее догадалась, что это она - по неотлучному Уиллу. Да и вряд ли кто-нибудь узнал бы в этом полумертвом, спеченным лихорадкой существе юную цветущую девушку, какой я помнила Элизабет. Бледная кожа обтягивала её лицо, придавая ему сходство с черепом. Глубоко запавшие глаза были обведены черными кругами, на выступающих скулах играл болезненный румянец.
   Я выхватила у Уилла фонарь и приблизила его к самому лицу девушки. На лбу и скулах виднелись мелкие темные пятнышки. Такие же пятнышки покрывали тыльную сторону сложенных на груди ладоней. Тяжелое, затрудненное дыхание колебало грудь Элизабет, и по осунувшемуся лицу можно было видеть, как волна за волной проходят по телу приступы боли.
   У меня пересохло во рту от этого зрелища.
   - Господи, Уилл, и давно она так?
   - Нет...неделю...неделю назад она была совершенно здорова, - пробормотал Уилл, словно сомнамбула, - потом вдруг это...лихорадка, жар...три дня...потом вроде она пошла на поправку...а теперь вот опять... - он бессильно опустился на стул, - это денге. Она умирает. Никто ещё не пережил второго приступа...
   - Что за чушь ты несешь, Уильям Тернер! - с досадой произнесла я и сама удивилась тому, что сказала, - что ты делал?
   - Делал? - Уилл уставился на меня непонимающими глазами.
   - Ну да, делал, делал? Что предпринял, чтобы помочь ей?
   - Что тут можно сделать? Это денге. Мы собирались отвезти её к Тиа Далме, но шторм отнес нас, наверное, на сотни миль от её острова. Она умрет, а я ничего не смогу сделать, - Уилл закрыл лицо руками и плечи его затряслись, как от озноба.
   И тут внезапно я поняла, почему Джек Воробей был сам не свой сегодня с утра. Ей стало хуже.
   А он совсем не бесчувственный! И она ему небезразлична!
   Эта мысль, однако, быстро промелькнула у меня в мозгу и пропала, заслоненная более насущными проблемами.
   - Уилл, послушай...да очнись же, черт подери!
   Тернер послушно поднял голову.
   - Прежде всего, её необходимо вынести из этой дыры и поместить в нормальное помещение. Ей нужен свежий воздух, тут и здоровый человек долго не выдержит!
   - В какое другое помещение? - удрученно прошептал Уилл, - на всем этом богом проклятом корабле нет ни одного приличного угла...боже мой! Будь проклят тот день, когда мы отправились спасать этого типа и его чертову посудину!
   - А каюта Джека? - заметила я, - там в любом случае лучше, хоть и грязновато...
   Уилл посмотрел на меня с жалостью, как на умалишенную.
   - Не знаю, откуда ты взялась на корабле, но неужели ты и вправду думаешь, что Джек Воробей рискнет своим драгоценным здоровьем, а может даже и жизнью, чтобы помочь Элизабет?
   Я решительно шагнула к двери.
   - Я поговорю с ним.
   - Что ж, попытайся... - Уилл отвернулся от меня и невидящим взглядом уставился прямо перед собой. Свет фонаря отражался в его широко раскрытых глазах, - попытайся...
  
   IV.
   "Люблю эти моменты! Особенно люблю их упускать!"
   Джек Воробей, ПКМ-2
  
   Мне не хотелось поднимать излишнего шума, но когда я выбралась через люк на палубу, я уже физически не могла ничего поднять, потому что сердце билось у меня в горле, а перед глазами плыли круги. Оперевшись о мачту, я постояла немного, чтобы придти в себя и только потом огляделась.
   Дул легкий приятный бриз, паруса округло выгнулись навстречу солнцу. То ли мы изменили курс, то ли прошло уже много времени.
   Джек Воробей стоял у штурвала на мостике и всматривался вдаль. Я тоже посмотрела в ту сторону, но не увидела ничего, что могло бы стать причиной такого пристального внимания. Горизонт был девственно чист и вокруг нас, куда ни брось взгляд, колыхались лазурные волны. Трудно было поверить, что сейчас там, внизу, под моими ногами, умирал человек.
   За семь лет, проведенных в медицине, я видела немало умирающих и смерть не страшит меня. Но тогда ответственность за жизни этих людей лежала не на мне, а на их лечащих врачах и я знала, что если эти люди умерли, значит, медицина исчерпала все средства, чтобы им помочь.
   Сейчас же я с некоторым дискомфортом поняла, что на мне, как на единственном человеке худо-бедно разбирающимся в медицине, лежит вся полнота ответственности за жизнь Элизабет Суонн. Эта мысль прибавила мне решимости, и я направилась к мостику.
   Однако когда я пересекла палубу и увидела крутую лестницу, по которой предстояло вскарабкаться, пыл мой слегка поугас. К тому же я не представляла, как воспримет Джек моё появление на мостике.
   К счастью, он сам разрешил мои колебания.
   - Меня ищешь, цыпа? - легкой походкой пират спустился на палубу, на ходу пристегивая к поясу неизменный компас.
   Я слегка попятилась, давая ему дорогу. Джек окинул меня взглядом с ног до головы и удовлетворенно кивнул.
   - Вижу, старина Гиббс времени даром не терял. Ну, так что же, цыпа? Поговорим? - он прислонился спиной к борту рядом со мной и уставился на меня своими бушменскими глазами.
   - Джек...я...- тут мне впервые пришло в голову, не слишком ли я фамильярна с капитаном, но, похоже, он не возражал против такого обращения. Ладно.
   - Я весь внимание, цыпа.
   - Там, в...эээ... - я поискала подходящее слово, но, слабо знакомая с морской терминологией, замялась, - в общем, там, внизу...лежит Элизабет. Она очень больна, у неё жар...думаю, ты и сам об этом знаешь! Прошу тебя, разреши перенести её наверх, в твою каюту! Она может умереть, если останется там в таком состоянии!
   В продолжение моей тирады лицо Джека, вначале внимательное, разгладилось, глаза превратились в темные агаты. Он снова стал самим собой, то есть самым проницательным и самым непроницаемым человеком в мире.
   - Значит, ты хочешь помочь крошке мисс Суонн, - произнес он задумчиво, но без тени иронии, - что ж, меня это не удивляет. Но должен тебя разочаровать, дорогая - я никак не могу выполнить твою просьбу. Если мы, как ты выражаешься, вынесем Элизабет и поместим её в мою каюту, то через несколько дней сами окажемся на её месте и превратимся во второй "Летучий голландец" скорее, чем ты можешь себе представить.
   - Джек, лихорадка Денге не заразна, - терпеливо пояснила я, - это геморрагическая лихорадка, вирусное заболевание, а переносят его комары. Оно передается через кровь, так что мы никак не можем заразиться от Элизабет, даже если будем есть с ней из одной посуды.
   Джек невольно поморщился и на лице его отразилось недоверие.
   - Как ты сказала - гема - что?
   - Это неважно. Джек, прошу, поверь мне! Я не верю, что ты из чувства мести мог оставить Элизабет погибать там, в этом вонючем трюме...
   Взгляд Джека потяжелел.
   - Ну что ж, в брюхе кракена было не лучше...я бы даже сказал, что в трюме просто курорт по сравнению с тамошними изысками. Но скажи мне вот что, цыпа, - он склонил голову набок и побрякушки в его волосах слабо звякнули, - откуда в тебе эта уверенность и главное - почему я должен верить тебе, а?
   Я шагнула ближе к Джеку и ощутила исходящий от него запах пота, перемешанный с запахами влажной кожи, морской соли и давно нестиранной одежды. Запах был резкий, но, по странному капризу природы, не неприятный - может быть, потому что его перекрывал собственный запах Джека - я чувствовала его очень хорошо. Обоняние вообще играет большую роль в моей жизни. Некоторые люди обладают весьма своеобразным запахом, непохожим больше ни на кого - хорошо зная человека я могла бы узнать его по запаху с закрытыми глазами. К сожалению, большинство людей - а особенно женщины - склонны забивать свой естественный запах всякими духами, шампунями и прочим. Это, на мой взгляд, лишало мир одной из его весьма уникальных черт.
   - Я...обучалась медицине, Джек. Я не врач, но я постараюсь...я сделаю всё, чтобы помочь Элизабет. Заболевание это тяжелое, даже у нас до сих пор не знают средства от него, но мы можем использовать симптоматическую терапию и надеяться, что её организм пересилит болезнь.
   Джек нервно покусывал свои тонкие губы.
   - Слышал бы тебя кто другой, цыпа, верно, счел бы помешанной...но, зная то, что знаю я...ладно, бог с тобой! Но имей в виду - если ты ошиблась, вытащить нас с того света будет уже некому - все здесь! - с этими словами он поглубже нахлобучил на глаза шляпу и удалился на нос корабля.
   Я поспешила к Уиллу. Элизабет так исхудала, что перенести её наверх не составило никакого труда. Мы уложили её на койку в каюте Джека. Я велела Уиллу принести пресной воды, потом выгнала его вон, сняла грязную тряпку, исполнявшую роль рубашки с находящейся в полубреду девушки и обтерла её с ног до головы. После чего укрыла её влажной простыней, которую переодически приходилось встряхивать, чтобы она стала прохладнее - так я надеялась хотя бы частично сбить жар. Открытые дверь и окно обеспечивали приятный сквознячок.
   Боли в мышцах и суставах так ломали и скручивали Элизабет, что в конце концов я рискнула дать ей одну из таблеток пенталгина, который всегда возила с собой в аптечке. После этого я почувствовала, что просто валюсь с ног - ведь мне пришлось взять на себя нелегкую работу сиделки, не оправившись толком самой. Устроившись на стуле у койки Элизабет, я принуждала себя держать голову прямо. Уилл сидел рядом - верный страж, он не покидал девушку ни на минуту. Теперь, когда он мог что-то сделать, чтобы изменить ситуацию, из глаз его исчезла безнадежная тоска, да и сам он несколько приободрился.
   Наконец таблетка подействовала и Элизабет успокоилась, погрузившись в глубокий сон.
   - Слава богу, ей лучше! - прошептал Уилл, поднимая на меня глаза.
   - Ага... - я не сдержала зевок. За окнами уже царила темнота, - Уилл, будь добр, притащи мне чего-нибудь перекусить, да и тебе не помешало бы подкрепиться. Тебе придется посидеть с ней эту ночь, потому что я выбываю из борьбы..., - я покрутила головой в поисках покладочного места.
   - Ну конечно, - Уилл поднялся и на цыпочках пересек каюту, но у самой двери обернулся, - слушай, я так и не поблагодарил тебя за помощь...и даже не знаю, кто ты...но всё равно - спасибо.
   - Да не за что. Я медик и это мой долг.
   - Первый раз вижу женщину, обучавшуюся медицине, - во взгляде Уилла впервые появился откровенный интерес, - откуда ты?
   - Издалека, - грустно произнесла я, - и, боюсь, мне туда уже не вернуться.
   - "Жемчужина" - самый быстроходный корабль, - произнес Уилл с такой неподражаемой уверенностью, что я улыбнулась, - если...то есть когда Элизабет поправится, мы вместе попросим Джека отвезти тебя на твою родину.
   - Ключик-то далеко! - пробормотала я.
   - Что ты сказала?
   - Ничего, - я вздохнула и потянулась всем телом на жестком стуле, - тащи еду, Уилл. Черепаховый суп пришелся мне весьма по вкусу.
  
   Я была так вымотана, что уснула на первом, что показалось мне подходящим - на одном из сундуков в каюте Джека - и проспала на нем без подушки и одеяла, прямо в одежде не менее двенадцати часов. И, надо сказать, так сладко мне никогда не спалось и на самой мягкой постели. Это было неудивительно - организм ещё восстанавливался после пережитого и акклиматизировался к новой обстановке. Из осени средней полосы России я переместилась в вечное лето Карибского моря с такой скоростью, какой ни один самолет не смог бы мне предложить...
   Под утро мне приснилась катастрофа - я как наяву видела со стороны наш "боинг", подшибленной птицей пикирующий в залив, слышала крики и стоны погибающих...и проснулась в холодном поту, еле сдерживая вопль ужаса, рвущийся из груди.
   - Проклятье! - я села на сундуке, поискала рядом очки.
   Уилл обернулся на мой голос. Свечи почти догорели, за окнами занимался мутный рассвет.
   - Что такое? - тихо произнес Уилл.
   - Ничего... - пробормотала я и со стоном сползла со своего жесткого ложа. Меня как будто били толстой дубиной, всё тело разламывалось от боли. Но голова была ясная, отдохнувшая, что не могло не радовать.
   Зевая, я подковыляла к Уиллу. Лицо его посерело от усталости, глаза запали.
   - Ну как она?
   - Спит, - прошептал Уилл, - впервые так спокойно за последние дни...
   Действительно, Элизабет лежала уже не на спине, а на боку, свернувшись калачиком; лицо её, несмотря на изможденность, было безмятежно, лоб разгладился.
   Уилл ласковым движением отвел с её лба спутавшиеся волосы и поправил одеяло. Нежное, мечтательное выражение появилось на его лице. Я сидела, засмотревшись на него - когда-то вот так же и на меня смотрел один человек...робкий, нежный, влюбленный мальчик...ей-богу, всё-таки этот Уилл - совсем ещё ребенок!
   - Иди спать, Уилл, - я коснулась его плеча, - я посижу с ней.
   Он поднялся в нерешительности, словно опасаясь оставить своё сокровище.
   - Давай-давай, - подбодрила я его, - разве ты уже не убедился, что я могу о ней позаботиться? Я разбужу тебя, если что.
   Уилл кивнул и устроился на том же сундуке, где спала и я. Минуту спустя он уже дышал ровно и спокойно, провалившись в сон. Сколько же он уже на ногах? Не удивлюсь, если с первого дня болезни Элизабет.
   Я сидела, оперевшись локтями о спинку стула и положив голову на руки, и, за неимением других занятий, размышляла. Состояние девушки беспокоило меня. Хорошо, нам удалось сбить температуру и снять мышечные и суставные боли. Сыпь...ну с ней разберемся, по-моему супрастин у меня был. Главное, чтобы не наступило угнетение всех функций, падение давления и шок, а вот как этого избежать без внутривенных вливаний, я представляла себе слабо. Вообще эта денге напоминала наш грипп, но мне никогда не приходилось видеть грипп в такой тяжелой, терминальной форме, хотя я и знала, что такая форма существует.
   Ладно. Придумаем что-нибудь. Главное, давать побольше пить и согревать, если она вдруг начнет скатываться в шок...я поймала себя на том, что рассуждаю почти как врач, хотя училась совсем не на врача и медициной не занималась уже более шести лет. Тем не менее какие-то общие навыки и понятия были в свое время впечатаны в меня так прочно, что останутся, скорее всего, уже навсегда.
   Сзади послышался тихий звук открываемой двери и я обернулась. Законный владелец каюты просунул голову в образовавшуюся щель и вполголоса произнес:
   - Ну как?
   Я сделала рукой приглащающий жест - молча, чтобы не потревожить больную.
   Джек поколебался несколько мгновений, но потом всё-таки вошел и осторожно прикрыл за собой дверь. Приблизился; украшения в его волосах, а также многочисленные кольца и пряжки тихо позвякивали при каждом его шаге. Поставил второй стул рядом с моим, уселся, снял шляпу и аккуратно положил её на стол. И лишь после этого повернулся ко мне.
   - Ей лучше, - ответила я на его немой вопрос.
   Джек кивнул и перевел взгляд на Элизабет. А я смотрела на него, как совсем недавно на Уилла. Они были как день и ночь. Как ясный, только народившийся день с белыми легкими облачками и густая, жаркая тропическая ночь, чей черный бархат усыпан звездами, крупными, как драгоценность. Ни у кого, кроме Джека Воробья я не встречала раньше такого подвижного, выразительного лица. Поистине причудливую смесь чувств отражало оно в тот миг! Сочувствие, печаль, досада, даже раздражение и вместе с тем какая-то грустная нежность сквозили во всем его таком вызывающе-пиратском облике. Так мог бы смотреть отец на своё беспутное, но всё же бесконечно любимое дитя. Да она и была по сравнению с ним ребенком. Ей было двенадцать, а молва о капитане Джеке Воробье уже гремела по всему Карибскому морю. Она грезила о пиратах и романтических приключениях - а его клинок в это время проливал человеческую кровь. Наблюдая за Джеком в эти короткие мгновения, я очень многое поняла. Одной частью своего существа - той, что делала его мужчиной - он желал близости Элизабет, жаждал её - страстное, прекрасное юное создание. Но другой своей частью - своим разумом и, главное, своей душой, настрадавшейся в скитаниях, он не мог полюбить её - молоденькую, взбалмошную девчонку, которая предала его смерти с той же легкостью, с какой поцеловала. Этот конфликт явно смущал Джека и вносил разброд в устоявшийся мир его чувств. Желания плоти были необоримы, сдержать их могли только честь, совесть, порядочность - то есть именно те критерии морали, которым Джек явно не стремился следовать. Но всё-таки пока он сдерживался, и я догадывалась, что накладывает узду на его желания. Он был словно голодная лисица, учуявшая соблазнительное мясо в капкане, но смутно понимающая, что расплачиваться за него придется слишком дорогой ценой.
   Погрузившись в свои мысли, я не заметила, что Джек уже довольно долгое время смотрит не на Элизабет, а на меня. Не без смущения я поняла, что в то время, как я изучала и анализировала его внутренний мир, он делал - по крайней мере, пытался делать то же самое с моим. Но у меня было преимущество - я знала Джека, а он меня нет. Тут он заговорил, и я вздрогнула, потому что услышать собственные мысли из чужих уст не очень-то приятно:
   - Возможно, я спятил, но мне кажется, что ты очень хорошо знаешь всех нас. Меня, нашего славного Уилла, Элизабет...даже Гиббса, хотя, разрази меня гром, если я понимаю, откуда ты нас знаешь. Я могу поклясться чем угодно, что не встречал тебя прежде. И тем не менее, Уилли доверился тебе настолько, что дрыхнет без задних ног, поручив тебе оберегать свою зазнобу.
   Я невольно улыбнулась.
   - Уилл - славный мальчик. К тому же, ты ведь тоже доверился мне, Джек, когда разрешил перенести сюда Элизабет, разве не так? Ты ведь поверил мне, когда я сказала, что эта лихорадка не заразна?
   - Ну, Уилл-то жив-здоров, а ведь торчал наедине с ней всю неделю, - отмахнулся Джек, - или ты думаешь, что я рискнул бы жизнью команды и своей, если бы у меня были сомнения?
   - Нет, я думаю, ты молодец, Джек, - совершенно искренне произнесла я.
   Он внимательно посмотрел на меня.
   - Ты правда так считаешь?
   - Правда. Ты даже не представляешь, какой ты молодец.
   Мне показалось или на смуглых щеках Джека проступил румянец? Во всяком случае, глаза он отвел. О, люди, люди, как же вам нужно, необходимо одобрение себе подобных! Как легко его дать и как редко вы его даете и получаете! И как чувствительны мужчины к похвале от женщины - даже такие яркие и, казалось бы, самодостаточные, как Джек Воробей! Я насмешливо подумала, что будь Элизабет постарше и поопытнее, она смогла бы сыграть на этой струне бравого капитана и, возможно, добилась бы успеха! Впрочем...у неё всё ещё впереди, ведь так?
   - Ну, во всяком случае, сейчас ей намного лучше, - сказала я, делая вид, что не заметила смущения Джека, - будем надеяться, что кризис миновал...кстати, Джек, а куда мы сейчас направляемся?
   - Я снова взял курс на остров Тиа Далмы, - Джек с преувеличенной тщательностью поправлял повязку на запястье правой руки, - но раз Элизабет полегчало, возможно, в этом уже нет нужды?
   - Нет-нет, правильно. Мало ли что. Ведь это тебя не отвлекает? - Джек непонимающе уставился на меня и я пояснила, - я имею ввиду - у тебя ведь нет сейчас никакой конкретной цели?
   - Нет, сейчас у меня нет никакой конкретной цели, кроме одной, - Джек бесшумно поднялся и пошел вокруг стола, проверяя все бутылки по очереди.
   - Куда это ром вечно исчезает? - тихонько произнесла я и невольно улыбнулась.
   Краем глаза я увидела, что Джек резко вскинул голову, и пожалела о своей несдержанности. Воробей - птица осторожная, хитрая...кто знает, что он может сделать, если почувствует опасность? Я продолжала спокойно сидеть к нему спиной, хотя ощущение было не из приятных - я уже представляла, как тонкие пальцы смыкаются на моем горле, кольца больно впечатываются в кожу...
   Ох уж это богатое воображение на мою голову!
   Вместо этого на плечо мне легло что-то тяжелое и прохладное. Бутылка с ромом.
   - Выпьешь со мной? - полуспросил, полувелел Джек.
   Я взяла бутылку и покачала головой.
   - Джек, я с утра ничего не ела. Меня свалит от одного глотка, а надо ещё присматривать за Элизабет. Я с удовольствием выпью с тобой, но не сейчас, извини.
   Джек смотрел на меня во все глаза, как тогда, когда я спрашивала, на том я свете или на этом.
   - Клянусь душой, ты просто нечто! - произнес он со странным удовлетворением. Откупорил бутылку и принялся глотать прямо из горлышка. У меня аж дух захватило - насколько я знала, ром по крепости равен водке, если не крепче.
   Я усмехнулась.
   - Шампанское по утрам пьют или аристократы, или дегенераты.
   Джек пренебрежительно фыркнул.
   - Это не шампанское. И кто это такие де...дерег...
   Я улыбнулась ещё шире и уже открыла рот, чтобы объяснить, как вдруг за моей спиной на койке что-то зашуршало и слабый голос произнес:
   - Джек, ты опять пьешь с утра пораньше...когда это только кончится...
   Я поспешно обернулась. Элизабет Суонн, не отрывая головы от подушки, смотрела на нас полуоткрытыми глазами и, судя по реплике, находилась в здравом уме и твердой памяти.
  
  
   V.
   "Во-первых - это гадкое пойло, которое даже самых уважаемых людей превращает в животных..."
   Элизабет Суонн, ПКМ-1
  
  
   - О, посмотрите-ка, кто спустился с неба на грешную землю! - Джек картинно всплеснул руками. Ром плеснул на пол.
   - Шшш! - я указала на Уилла, - Джек, имей совесть!
   - Молчу, молчу! - он слегка понизил голос и только, - кто я такой, чтобы мешать бедняге Уиллу мирно спать в моей собственной каюте?
   Со стороны сундука донесся смачный зевок.
   - По своей воле, Джек Воробей, я не лег бы спать рядом с тобой даже в адском пекле, - сонно произнес Уилл.
   - Какие хорошие у меня друзья, а? - Джек неожиданно подмигнул мне и снова приложился к бутылке, - какие добрые, душевные отношения, какая нежная привязанность и взаимная любовь!
   Я невольно прыснула.
   - Хорошо ещё, что я в самом деле не лег спать здесь, - продолжал развивать свою мысль Джек, теперь уже в полный голос, - страшно подумать, что бы было!
   - Ничего бы не было, - я всё ещё улыбалась, - ты бы колобродил всю ночь и никто бы не смог заснуть.
   - И то верно, - неожиданно согласился Джек, - ну что, мисс Суонн, жизнь никогда ещё не была так прекрасна?
   - Ага, - слабым голосом произнесла Элизабет и тень улыбки мелькнула по её лицу.
   - Она станет ещё прекраснее, когда мы поедим чего-нибудь, - заметила я, - Джек, что вы обычно едите на завтрак?
   - Кто это - мы?
   - Ну...моряки. Пираты?
   - Даже не знаю, - озадаченно произнес Джек и пошарил взглядом по столу, - так...что-нибудь.
   - Пираты завтрак не едят, они его пьют! - ехидно заметил Уилл, поднимаясь на ноги и потягиваясь.
   - Туше, дружище! - осклабился Джек, - в таком случае - завтрак в вашу честь! Мисс Суонн, мисс Варлок!
   Он отсалютовал бутылкой всем присутствующим и широкими шагами проследовал на палубу, прихлебывая ром. Я с невольной улыбкой проводила его глазами.
   - Вот же паяц, верно, Элизабет? Ну как его не любить, паршивца?
   Обернувшись, я увидела, что Элизабет смотрит на меня, недоуменно наморщив лоб.
   - Всё в порядке, Лиз, - поспешил ей на помощь Уильям, - не беспокойся, это друг.
   - Я Ксю Варлок, - произнесла я, с улыбкой глядя на девушку, - вы были тяжело больны, Элизабет, но сейчас вам лучше. Всё же, полагаю, вам стоит пробыть в постели ещё день-два, пока мы не будем полностью уверены, что лихорадка отступила.
   Элизабет молча кивнула и прикрыла глаза. Всё-таки она ещё была очень слаба.
   Я потянула Уилла за рукав в сторону.
   - Уилл, надо следить, чтобы она лежала, больше жидкости и какая-нибудь легкая пища...что у нас вообще есть?
   Тернер задумчиво прикусил нижнюю губу.
   - Боюсь, выбор тут невелик - мы же в море...всё тот же суп из черепахи, если команда его ещё не прикончила...сухари...солонина. Пошарю в трюме на предмет сьестного.
   - А если мы пристанем к берегу - что тут есть?
   Уилл удивленно посмотрел на меня.
   - Если в порту - то всё, что угодно. На маленьких островах мало что растет, кроме пальм...а большие острова опасны.
   Я задумчиво потерла подбородок.
   - Ладно, ты поищи, чем накормить Элизабет, а я поговорю с Джеком.
   - Давай, у тебя отлично получается! - Уилл с юмором посмотрел на меня, - будешь парламентером?
   - Именно, красавчик, - я улыбнулась и дружески толкнула его в плечо.
   Уилл зарделся и поспешно бросился вниз по лестнице. Ну вот, и этот туда же! Умею же я вгонять мужчин в краску! Впрочем, я редко встречала мужчин, которые с первого раза спокойно воспринимали мою манеру общения. Думаю, причина кроется в том, что большинство мужчин подсознательно ждет от женщин неких действий, направленных на то, чтобы их "захомутать", поэтому им сложно бывает понять, что кроме дружбы мне от них ничего не надо. А в том веке, в котором я находилась, общение с женщиной на равных было, похоже, вообще чем-то из области фантастики.
   Джек стоял у штурвала и беседовал с Гиббсом. Остальная команда разбросанно валялась по всему судну и занималась блаженным ничегонеделанием. А мне-то всегда казалось, что моряки только тем целый день и занимаются, что драют судно от носа до кормы! Впрочем, странно было бы ждать такого педантизма от пиратов.
   Я запрокинула голову и окликнула Джека.
   - Простите, капитан!
   Он обратил ко мне покровительственный взгляд.
   - Что тебе, цыпа?
   - Можно подняться на мостик? - крикнула я, щурясь от яркого солнца. Глаза отдохнули, и сегодня я смогла снова надеть линзы - к счастью, морская вода их не испортила.
   Краем глаза я заметила, что многие из команды подняли головы и смотрят на меня, как на чудо морское. Однако Джек, похоже, уже исчерпал свой запас удивления - по крайней мере, пока.
   - Будь как дома, цыпа! - он снял шляпу и, усмехаясь, изящным движением прижал её к груди, - прошу!
   К счастью, сегодня проблем с подъемом по лестнице не возникло. Джек дошел до того, что даже подал мне руку, помогая одолеть последние ступеньки. Команда во все глаза смотрела на эти церемонии и откровенно развлекалась - бесплатный театр, да и только!
   Джека моё поведение тоже явно позабавило. Я посмотрела на него и...засмеялась.
   - Извини. Я думала, что на кораблях принято спрашивать разрешения, чтобы подняться на мостик - ведь это как-никак территория капитана, - Джек с интересом слушал меня, а Гиббс даже рот приоткрыл от любопытства, - во всяком случае, у нас на кораблях, принято именно так...
   Я не стала уточнять, что речь идет о космических кораблях, о которых я читала в романах.
   - Забавно, - только и произнес Джек, - так чем обязан твоему столь деликатному появлению?
   Я решила сразу приступить к делу, каким-то шестым чувством понимая, что вилять с Джеком вообще бесполезно - он скорее оценит прямоту, чем ужимки.
   - Джек, мы можем пристать к берегу?
   - К берегу? Зачем? Еды и воды ещё вдосталь.
   - Видишь ли, меня беспокоит Элизабет. Предположим, уход мы ей обеспечим. Но ей нужно хорошее питание, чтобы восстановить силы. Фрукты. Теплый чай с молоком. Свежее мясо и хлеб. Тогда она быстро пойдет на поправку.
   - Но она и так уже пошла на поправку, - заметил Джек, - сегодня её уже не лихорадит, а через пару-тройку дней она будет свежее, чем пастор на заутрене.
   - Нет, Джек, ты ошибаешься. Ей действительно стало лучше, но это может быть лишь временное улучшение, а через пару дней наступит рецидив. Мы должны сейчас поддержать её организм, иначе болезнь может снова завладеть ею.
   - Молодая мисс права, - неожиданно поддержал меня Гиббс, откашлявшись, - здоровье мисс Элизабет сейчас что судно без якоря - малейший ветерок унесет его. Нам следует очень беречь её. А если учесть, что мы ещё не разобрались с прошлыми неприятностями...
   Джек с досадой скорчил гримасу и толкнул боцмана локтем.ай с молоком. е питание, чтобы восстановить силы. фрукты.бще толь деликатному появлению?ское. до кормы! о из области фантастики
   - С какими неприятностями? - задавая этот вопрос, я уже знала, что Джек не ответит. Так оно и вышло.
   - Шторм, цыпа. Порвал кое-где паруса, да и такелаж не в порядке...в общем, ты права - до Тиа Далмы путь неблизкий, пристанем к берегу. Я подумаю, где это лучше сделать.
   Он ослепительно мне улыбнулся, и я поняла, что аудиенция окончена и ушла с мостика. Оговорка Гиббса пробудила моё любопытство и слегка встревожила, но наседать на Джека было пустой тратой времени - в отличие от Элизабет я это понимала. Наскоком его не возьмешь, применим длительную осаду...к тому же я могу порасспросить Уильяма - не мог же он сидеть совсем безвылазно в трюме, наверняка знает что-то об истинном положении вещей.
  
   Несколько дней после этого прошли для меня в неустанных заботах об Элизабет и попытках худо-бедно приспособиться к жизни без бытовых удобств. Выпотрошив рюкзак, я, не слушая отчаянных возражений Гиббса, выполоскала свои вещи в пресной воде и просушила их. Особое внимание я уделила двум парам имеющейся у меня в наличии обуви - кроссовкам и кожаным туфлям, которые, в общем-то, практически ни на что не годились, потому что были предназначены только для танцев - у них была специальная мягкая кожаная подошва. Пару лет назад я занималась латиноамериканскими танцами и теперь, возвращаясь в Питер, всегда ходила на дискотеки, поэтому брала эти туфли с собой.
   Остальные вещи были в порядке - пострадали только мр3-плеер и мобильный телефон - пребывание в соленой воде не пошло им на пользу. Особенно я переживала из-за плеера, потому что с удовольствием дала бы послушать своим новым друзьям музыку из ПКМ.
   Они в самом деле вскоре стали для меня друзьями. С Уиллом мы первого взгляда нашли общий язык и, чем быстрее шла на поправку Элизабет, тем чаще я замечала во взгляде Тернера искреннее уважение и приязнь. Элизабет тоже с явным удовольствием беседовала со мной, и это помогало нам коротать унылые часы её болезни.
   Ну а Джек...Джек выполнил мою просьбу и рискнул зайти в порт, где Уилл раздобыл всё необходимое для Элизабет. Команда, разумеется, тотчас пустилась во все тяжкие. Я же сойти на берег не рискнула и предпочла остаться на "Жемчужине" под предлогом ухода за Элизабет.
   Ближе к вечеру мы с ней сидели на мостике, свесив ноги за борт, и наблюдали, как быстро сгущаются сумерки, а на берегу то здесь, то там вспыхивают янтарные огни окон. Оттуда доносился смех и хмельные выкрики.
   - Опять вернуться пьяные вдрызг, - с отвращением сказала Элизабет и состроила гримасу.
   Она прислонилась головой к перилам - силы ещё до конца не вернулись к ней, хотя она уже потихоньку передвигалась по кораблю, но пока только с поддержкой. На ней был тот же наряд, что и на мне - то есть штаны, мужская рубашка с открытым воротом и жилет, волосы заплетены в простую косу. Рядом с нами стояло полное блюдо вишни ацерола, и Элизабет в задумчивости клала в рот ягоду за ягодой.
   - А ты чего не ешь, Ксю? - мы с ней перешли на "ты" ещё пару дней назад.
   - Да я...вообще-то не любитель ягод. А вишен особенно.
   - Да ты что! - удивилась Элизабет, - ты попробуй!
   Я сморщила нос, копируя досадливую гримасу Джека. Элизабет засмеялась.
   - Очень похоже! Нет, правда, попробуй! Ягоды просто восхитительные!
   - Мда? - я взяла одну, нерешительно положила в рот и раскусила.
   Эффект был необычайный! Фонтан вкуса взорвался у меня на языке. Ацерола не шла ни в какое сравнение с той вишней, которую я знала - кисловатой, мелкой, взращенной северной землей. Ароматный, сладкий сок терпкой волной наполнил рот. Наверно, сама пряная чернота карибской ночи сконцентрировалась в этих необыкновенных фруктах.
   Элизабет с улыбкой наблюдала за мной.
   - Вкусно, а?
   - Неповторимо! - с чувством произнесла я, проглотив наконец ягоду, - в жизни ничего подобного не ела!
   - А что ж на твоей родине фрукты не растут?
   - Да нет, растут...и неплохие. Но, конечно, такого вкуса, как у тропических фруктов, у нас не добьешься. Климат не тот.
   - А где это - у вас? - осторожно спросила Элизабет. Её глаза блестели в полумраке.
   - Побережье Балтийского моря. Слышала о таком?
   Элизабет медленно покачала головой.
   - Нет. А где это?
   - Грубо говоря, на другой стороне планеты. В Европе.
   - О-о! - чувствовалось, что моя собеседница под впечатлением, - так далеко! Как же ты попала к нам?
   - Вот это я и сама хотела бы знать, Лиз, - задумчиво произнесла я, - темная это история...лучше скажи, как у вас тут дело повернулось?
   - В каком смысле? - не поняла Элизабет.
   - Ну, Джек упоминал о каких-то проблемах, с которыми ещё не разобрались...ты не знаешь, что он имел ввиду?
   Элизабет пожала плечами - я скорее угадала это движение, потому что мрак уже стал совершенно непроглядным.
   - Да всё вместе, наверное...знаешь, это тоже очень долгая история и такая запутанная...
   - Большую часть этой истории я знаю, - я улыбнулась в темноте, - насколько я понимаю, вам удалось выручить Джека и "Жемчужину". А что случилось потом?
   - Ну, потом... - в голосе девушки чувствовалось удивление, - потом налетел ураган. Нас разметало в разные стороны. "Летучий Голландец" ушел под воду, а "Эдинбург" и "Сансет" унесло неизвестно куда, как нас.
   Я всё ещё ничего не понимала.
   - Постой-ка...ты хочешь сказать, что Дейви Джонс и Беккет ещё живы и по-прежнему охотятся за нами?
   Я даже не заметила, как произнесла это "нами".
   - Наверное... - неуверенно промолвила Элизабет, - если только ураган не потопил их. Но у них хорошие корабли... слушай, а откуда ты знаешь Беккета?
   - Боже мой...если ты мне сейчас ещё скажешь, что и кракен цел и невредим...
   - Не знаю...но мы пытались убить его тогда, когда Джек... - она запнулась, - и безуспешно. Наверное, его вообще никому не под силу одолеть.
   Сказать, что мне стало неуютно - значит не сказать ничего. Одно дело сидеть у экрана телевизора и смотреть в диагонали три на четыре, как спрут размером с дом утаскивает корабль на дно...и совсем другое находится темной ночью на палубе этого самого корабля и слышать, как плещется вода у борта...вода, из которой в любую секунду может появиться...что-то.
   Элизабет каким-то непостижимым образом почувствовала моё настроение и её прохладная рука коснулась моей руки.
   - Не бойся! - произнесла она с детской непосредственностью, - ведь Джек с нами. И Уилл. И "Черная Жемчужина" по-прежнему лучший корабль в мире.
   - ...и горизонт снова чист, - пробормотала я, вслушиваясь. Ночь потеряла для меня всё своё очарование. Ладно бы Беккет и Норрингтон, но то, что кракен ещё не почил в мире...
   Впрочем...в какой-то мере этого следовало ожидать. Ведь когда я улетала в Питер, съемки третьего фильма шли полным ходом...а значит, им ещё только предстоит разобраться со всеми напастями. И я, получается, окажусь в самом центре заварухи - с моим отвратным зрением, слабыми мускулами и левой почкой, держащейся на живой нитке!
   - Черт, черт, черт! - произнесла я, забыв о присутствии Элизабет, - вот же угораздило!
   - Ксю, с тобой всё в порядке? - в голосе девушки послышалась тревога и зарождающийся страх.
   Я с трудом сдержала свои чувства.
   - Да. Всё нормально. Может, ты уже приляжешь, Лиз? Ты как?
   - Да вроде ничего. Но ты права, пожалуй, отдохнуть не мешает.
   Я помогла ей спуститься с мостика и добраться до койки. Элизабет была выше меня ростом, хорошо сложена, но болезнь так истощила её, что мне не составляло труда управляться с ней даже когда она была в беспамятстве.
   Она уснула почти мгновенно - видно, действительно утомилась. Я посидела немного рядом с ней, потом вышла на палубу, оставив дверь в каюту открытой. Деревянный настил, натертый босыми ногами до зеркальной гладкости, казалось, жег мне пятки.
   "Скорее бы вернулся Джек, скорее бы вернулся Джек" - я поймала себя на том, что повторяю это чуть ли не вслух, расхаживая взад-вперед по палубе. Нет, это уже полная истерия. Чем Джек-то мне поможет? Свою бы шкуру уберег...Но нельзя было не признать, что капитан Воробей, при всех своих недостатках, обладает неоценимым даром истинного лидера - внушать уверенность и мужество окружающим...причем даже тогда, когда сам он этой уверенности не испытывает.
   Охваченная волнением, я с размаху наткнулась в темноте на одну из пушек и так ударилась ногой, что искры полетели из глаз.
   - Оххх, зараза! - прошипела я, присаживаясь на корточки и потирая ступню. Это было просто наказание - непривычная к хождению босиком, я постоянно ударялась обо что-нибудь, ноги были все в ссадинах и царапинах. А ну как одна из них воспалится? Перекись-то я с собой не таскаю...
   Боль постепенно стихала. Внезапно с пристани донеслись веселые голоса. Народ целой толпой шел по пирсу; слышался хохот, песни и проклятья, когда кто-то запинался в темноте о сваю, канат или о своего товарища. Я напряженно вслушивалась - не хватало только, чтобы какая-нибудь пьянь полезла по ошибке на "Жемчужину". Что мне тогда делать?
   Гомон голосов приближался и вдруг один голос возвысился над остальными, хрипло прогорланив:
  
   Я ветр, любезный морякам,
   Я свеж, могуч.
   Они следят по небесам
   Мой лет средь туч.
   И я бегу за кораблем
   Вернее пса.
   Вздуваю ночью я и днем
   Все паруса *
  
   Я узнала Гиббса и с облегчением вздохнула. Команда возвращалась на борт. Ощупав пушку, я взобралась на неё верхом, чтобы меня не сшибли с ног в темноте. Сходни загрохотали под тяжкими шагами подвыпивших моряков.
   - Темнотища, как в брюхе у дьявола! - произнес высокий тонкий голос, по-моему, принадлежавший Регетти.
   - А ты второй глаз открой! - посоветовали ему идущие сзади. Грохнул хохот.
   Кто-то споткнулся, ступая на палубу, и яростно выразился.
   - С возвращением, капитан, - весело произнесла я, узнав голос, - хорошо погуляли?
   - Бесподобно, цыпа! - Джек пошарил рукой в темноте и наконец ухватился за моё плечо, чтобы не упасть, - порт был отличной идеей! А почему на судне темно, хоть бы кормовые зажгли...так и шею сломать недолго!
   - Я не умею, капитан, - уныло сказала я, подстраиваясь под его тон, - как их зажигают?
   Джек мгновение помолчал, видимо, собираясь с мыслями. Его шатало, как в сильную бурю. И даже сейчас, пьяный в стельку, он распространял вокруг себя ощущение надежности и защищенности, и на сердце у меня стало спокойнее. Черт с ним, с этим кракеном, в конце-то концов! Придумаем что-нибудь...
   - Знаешь, цыпа... - произнес он, растягивая слова, - думаю, можешь забыть о фонарях...в ближайшие часов десять они нам точно не понадобятся.
   Его рука соскользнула с моего плеча и послышались удаляющиеся легкие шаги. Как он ухитряется так легко ступать даже по пьянке?
   В задумчивости я наклонилась вперед, оперлась локтями о прохладное тело пушки и подперла кулаками подбородок. Нервное возбуждение прошло, и мною неожиданно овладела грусть. Я была совсем одна в этом огромном, непривычном, полном опасностей мире. Как-то там, в Кениге, без меня? А в Питере? Я представила реакцию мамы на сообщение об авиакатастрофе и поёжилась. Хотя...мама сильная женщина. Много испытаний выпало на её долю, но она всегда только гнулась, как трава на ветру, но никогда не ломалась. Не сломается и сейчас, я была уверена в этом. Слишком сильна в ней жажда жизни. Но я тосковала о ней и о моих друзьях, оставшихся в Питере. Вот бы их сюда! Раздобыли бы себе корабль...
   "Реквизировали. Морской термин".
   Я усмехнулась. И стали бы плавать вместе с Джеком. И звали бы его "командор Воробей", как он когда-то дразнил Барбоссу...я невольно засмеялась в темноте. Какие глупые фантазии! На что мы, изнеженное племя 21-го века, способны были бы здесь, с нашим паршивым здоровьем, непривычные к тяжелому физическому труду? Да ещё не умея отличить фальшборт от форштевня...
   "Интересно, а куда это Уилл запропастился?", внезапно пришло мне на ум.
   Я приняла сидячее положение и нахмурилась. Странно...он ушел вместе с Джеком и командой...сказал, что хочет что-то ещё купить на берегу. Но обратно с ними он не вернулся.
   На душе стало как-то тревожно. Конечно, Уилл уже большой мальчик, к тому же прекрасно фехтует, но...
   Я слезла с пушки и прошлась взад-вперед по палубе. На всякий случай заглянула к Элизабет - она крепко спала. Из люка, ведущего в кубрик, доносился разноголосый храп.
   Отправляться в одиночку на поиски показалось мне неразумным. После этого ещё и меня не досчитаются, это точно. Джек, конечно, уже смотрит десятый сон...
   - Цыпа, сколько же можно ходить, как привидение? - пробормотал вдруг недовольный голос откуда-то снизу, - ты уже дважды чуть не наступила мне на ноги, я уж молчу про всё остальное.
   От неожиданности я подпрыгнула.
   - Господи, Джек, как ты меня напугал!
   - Говорят, хороший испуг даже полезен, а ты не знала? - голос по-прежнему раздавался где-то на уровне пояса, а я, сколько ни вглядывалась, ничего не могла рассмотреть.
   Наконец я сообразила - Джек сидит, прислонившись спиной к мачте.
   - В таком случае, капитан, вы, наверное, будете жить вечно! - парировала я.
   Тихий смех.
   - А почему бы и нет, цыпа? - он подергал меня за штанину, - присядь-ка. Что стряслось?
   - Да так... - мне не хотелось раскрывать свои тревоги перед капитаном. Ещё сочтет меня слабонервной дурочкой!
   Я уселась на палубу напротив Джека и скрестила ноги в позе лотоса - самой для меня комфортной. Ди всегда поражалась, как это я могу так сидеть.
   - Брось, цыпа! - лениво произнес Джек. Было слышно, как он прихлебывает из бутылки. И куда в него столько влезает?! - с чего бы ты иначе устроила нам торжественную встречу на ночь глядя, а потом, вместо того, чтобы завалиться на боковую вместе со всеми, бегала по палубе, точно курица с отрезанной головой?
   - А что, они и правда бегают? - с интересом спросила я.
   Но Джека было не так легко увести от темы.
   - К тому же, ты обещала выпить со мной, - он наклонился вперед и протянул мне бутылку, - надеюсь, сейчас состояние мисс Суонн позволяет тебе это сделать.
   - Позволяет, - уныло подтвердила я и понюхала содержимое бутылки. Пряный запах с такой силой ударил мне в ноздри, что я закашлялась, - забористая вещь!
   - Ямайский, пять лет выдержки. Лучшего и придумать сложно.
   - Они разные бывают? Я думала, ром - он и в Африке ром.
   - Вот уж странное утверждение! Откуда ром в Африке? А сортов рома полно, почитай на каждом острове свой гонят...ты пей давай, не заговаривай мне зубы.
   Я вытянула руку вперед, пока моя бутылка не звякнула о бутылку Джека и, не удержавшись, продекламировала:
   - "За ветер добычи, за ветер удачи, чтоб зажили мы веселей и богаче!"**
   - Патетика! - насмешливо произнес Джек в темноте, но я чувствовала, что тост ему понравился.
   Я резко выдохнула и быстро сделала небольшой глоток. Пищевод обожгло огнем. Напиток этот был явно крепче коньяка, который мне изредка доводилось пить, и обладал отчетливым фруктовым ароматом. Горьковатый вкус безжалостно щипал язык.
   - Уххх! - я со свистом втянула в себя воздух. На глазах выступили слезы.
   - Вот это по-нашему! - довольно произнес Джек, - а откуда песенка, если не секрет?
   - Дол...долгая история, капитан, - я всё ещё никак не могла отдышаться. В животе разливалось приятное тепло, но больше пить я не собиралась - я вообще не любитель спиртных напитков, пью редко и поэтому быстро пьянею.
   - Такая же долгая, как история о твоей татуировке?
   Вопрос застал меня врасплох, как, очевидно, Джек и планировал. К счастью, было темно, и он не мог видеть моего смятения.
   - Да нет. Вообще-то это не татуировка, а просто рисунок. И через неделю-другую он сойдет.
   Джек неторопливо сделал большой глоток.
   - Мда? А почему моё имя, если не секрет?
   - Я...никогда особенно не задумывалась об этом, но... - голова у меня слегка кружилась от выпитого, а окружавшая нас темнота придавала всей ситуации какую-то нереальность, - наверное, потому что мне хотелось быть в чем-то похожей на тебя, Джек.
   - Неужели и твоя юная головка забита романтическими бреднями о пиратах? - голос Джека был резким, насмешливым, - я думал, только мисс Суонн у нас страдает этой детской болезнью.
   Я усилием воли переборола хмель - выпито было не так много и мне это удалось. Мне очень хотелось, чтобы Джек понял меня и понял правильно.
   - Нет, Джек. Я знаю, что быть пиратом - это значит убивать и мучить, жить в грязи, голоде, среди озверевших людей и закончить свою жизнь в пучине или на виселице.
   - Правильно мыслишь, цыпа. Тогда - почему?
   - Ну...мне кажется, что не все пираты - разбойники по сути своей...кто-то попал в пираты не по своей воле, так сложилась его жизнь. И мне кажется - всегда казалось - что ты один из таких людей.
   - Интересно, из каких предпосылок ты сделала столь решительные выводы.
   - Просто, по-моему, разбой для тебя - не главное...ты стал пиратом, потому что это был единственный способ жить свободно, уйти от законов и устоев, которые навязывает каждому человеку общество. Твоя цель - противопоставить себя обществу, показать ему свою насмешку над его закостенелой моралью и глупыми правилами игры, которым подчиняются все люди, лишь бы быть в неё принятыми, хотя порой сами не знают, зачем им это нужно. Вот в чем я хотела - и хочу по-прежнему - быть похожей на тебя. Быть свободной, быть не такой, как все. А пиратство...это уже частность.
   Я закончила свою несколько сумбурную речь, тяжело дыша. С минуту царила напряженная тишина. Джек сидел так тихо, что я даже подумала, что он ушел. До чего глупо было сидеть тут одной и вещать в темноте!
   - Откуда ты такая взялась, что так выворачиваешь мне душу? - произнес наконец Джек напряженным голосом. Чувствовалось, что он сильно взволнован и, как ни странно, вроде бы совершенно не пьян, - отвечай!
   Он неожиданно тенью надвинулся на меня, и я ощутила на своих плечах железную хватку его тонких пальцев. Как ни странно, меня это нисколько не испугало. Если бы он захотел меня убить, то уже давно сделал бы это.
   - Отвечай! - он грубо встряхнул меня.
   - Джек, разве я сказала что-то, неприятное тебе? Или, может быть, я неправа?
   - Какая разница!!! - взвился он, - кому какое дело до твоей правды?! Кому вообще нужна правда, если она причиняет боль?!
   - Но от этой боли можно избавиться, если осознать и принять её...Джек, постой! Джек! Джек!!!
   Он вскочил и, больше не слушая меня, быстро сбежал по лестнице в трюм. Я кинулась следом, я совершенно потеряла голову. Мне хотелось объяснить, хотелось достучаться до него...но, в отличие от капитана Воробья, я не знала корабль, как свои пять пальцев. Нащупывая ногой первую ступеньку лестницы, я оступилась и не успев даже вскрикнуть, полетела в темноту.
   И ещё успела услышать, как внизу, в трюме, хлопнула, закрываясь, дверь и щелкнул замок.
  
   ____________________
  
   * "Песня пассата", Джек Лондон, "Морской волк"
   ** Роберт Луис Стивенсон, "Остров сокровищ"
  
  
   VI.
   "В другой раз, мистер Тернер!"
   Командор Норрингтон, ПКМ-2
  
  
   Утро следующего дня застало меня лежащей в одном из гамаков в кубрике. Голова раскалывалась от боли, причиной которой явно никак не мог быть один-единственный глоток рома. Впрочем, я же скатилась с лестницы на закуску. Видно, какая-то добрая душа наткнулась на меня с утра пораньше и положила в гамак, чтоб не отсвечивала.
   События прошлой ночи я помнила даже слишком хорошо...черт. Кто тянул меня за язык? Вечно я на этом попадаюсь...в двадцать восемь лет пора бы уже сообразить, что люди не всегда хотят, чтобы их подсознательные страхи и переживания были озвучены для них другим человеком. А точнее никогда не хотят. Сколько раз я уже спрашивала себя - зачем мне дан этот дар - видеть психологические проблемы и заморочки людей - если никому это не нужно? Если люди не хотят знать, что с ними происходит, а хотят только заткнуть уши, закрыть глаза и пусть всё идет, как идет? Будь оно всё проклято - и люди, и психология, и я вместе с ними...
   В таком мрачном расположении духа я выползла на палубу. Дул свежий ветер, все паруса были наполнены. "Жемчужина" шла полным ходом и остров, на котором мы останавливались, уже скрылся за горизонтом.
   Моё внимание привлекли Элизабет и Уилл, о котором я, разумеется, напрасно тревожилась. Молодые люди сидели друг напротив друга на стволах пушек, в руках у каждого было по клинку, который они усердно затачивали. Ещё несколько подобных штучек торчало между ними, воткнутые вертикально в доски палубы.
   - Доброе утро, Ксю! - Элизабет весело помахала мне рукой, - иди сюда!
   При виде этой парочки настроение у меня немного улучшилось.
   - Доброе утро, ребята. Что вы делаете?
   - Уилл купил их вчера на берегу, - Элизабет кивком указала на клинки, - мы тут с ним посовещались...- они понимающе переглянулись, словно заговорщики.
   - Мне уже страшно, - я с интересом разглядывала оружие, - что вы задумали, а?
   Элизабет бросила быстрый взгляд на Уилла.
   - В свете последних событий...а также тех, что вполне ещё могут произойти, - сказал он, - я думаю, тебе совершенно необходимо знать хоть мало-мальские приемы фехтования.
   Я на миг потеряла дар речи.
   - Уилл...спасибо, конечно, но боюсь, у меня ничего не выйдет...я в жизни не держала в руках никакого оружия, а тем более холодного!
   - Ну вот и подержишь, - хладнокровно заметил Уилл, бросая мне шпагу. Я поймала её, точно ядовитую змею, - разумеется, фехтовать так как я или Джек ты не будешь - для этого надо учиться не один год, да и сил у тебя не хватит отразить удар взрослого мужчины...но, по крайней мере, парировать какие-то удары ты сможешь и будешь чувствовать себя уверенней, если начнется рукопашная.
   При слове "рукопашная", произнесенном таким небрежным тоном, каким у нас говорят о прогулке по парку, мне стало несколько не по себе.
   - В позицию! - весело произнес Уилл и мой первый урок начался.
  
   Уильям оказался хорошим учителем. Через час, пыхтя и отдуваясь, я подобрала жилет, брошенный на пушку и произнесла:
   - Со стороны всё это кажется гораздо проще!
   - Ничего, это первые шаги - они самые трудные, - подбодрил меня Уилл, - женщинам фехтовать вообще тяжелее - физическая сила играет тут не последнюю роль. И сам клинок довольно увесист, да и иной молодчик так звезданет, что того и гляди, собственное оружие тебя же и располовинит. Твоё спасение только в скорости - уходи из-под атаки, не пытайся выдержать её - и тогда, бог даст, может, тебя и не убьют первым же выпадом.
   На этой оптимистической ноте мы и закончили свои труды праведные. Повернувшись, чтобы идти на камбуз за завтраком, я неожиданно нос к носу столкнулась с Джеком Воробьем. Я и не заметила, что он наблюдал за моей тренировкой.
   Он приветствовал меня своей обычной нахальной усмешкой, как ни в чем не бывало. Только в глубине темных глаз промелькнуло какое-то странное выражение и тотчас пропало.
   Меня вполне устраивал такой расклад.
   - Ну как тебе, Джек? Жалкое зрелище, да?
   - Глупости, цыпа. Все там были. Надеюсь, у тебя будет время потренироваться. Отличная идея, Уилл!
   Тернер только молча взглянул на него и ничего не сказал. Элизабет тоже опустила глаза. Внезапно я ощутила напряжение, охватившее всю троицу; между ними разве что искры не проскакивали.
   Я поспешила разрядить обстановку.
   - Уилл, мне оставить себе этот клинок?
   - Если он не слишком тяжел для тебя, - сказал Уилл, с сомнением меня оглядывая, - давай ещё раз попробуем другие - может, найдем более подходящий для твоей руки...
   Я утащила Уилла к сложенному на палубе оружию. Джек и Элизабет остались наедине, напротив друг друга и, видимо, обменялись несколькими словами - я даже не пыталась вслушиваться. Ну понятно, Элизабет выздоровела, сейчас пойдут разборки...
   - Уилл, а какая шпага лучше - длинная или короткая? - я с преувеличенным вниманием разглядывала клинки.
   - Лучше та, с которой тебе будет удобно...вот, попробуй эту. Не бог весть что, конечно, но для начала сгодится.
   Он протянул мне шпагу примерно метровой длины с чашеобразной гардой и дужкой для защиты пальцев. Я взвесила оружие в руке.
   - Тяжеленькая...
   - Нормальная, - возразил Уилл, - баланс неплохой...или ты думала, что мы тут тросточками фехтуем?
   - В жизни не держала в руках настоящего боевого оружия, - сокрушенно призналась я, - и вообще я думала, что это у вас сабли, а не шпаги... - я приблизила плоский клинок к глазам, чтобы рассмотреть получше.
   - Почему сабли?
   - Ну...мне казалось, у настоящей шпаги трехгранный клинок...
   - Трехгранный? - удивился Уилл, - как же рубиться таким клинком?
   - А им и не рубятся, им наносят колющие удары, - пояснила я, - ладно, забудь...шпага так шпага, тебе лучше знать.
   - Вот именно, - улыбнулся Уилл, - а вообще было бы неплохо раздобыть для тебя саблю. И для Элизабет тоже.
   - Почему?
   - У неё искривленный клинок, рука при пользовании саблей меньше утомляется...но такой клинок очень сложно выковать.
   - Почему?
   - Нужна хорошая сталь - это во-первых. А во-вторых очень сложно рассчитать кривизну дуги так, чтобы центр удара был в удобном для руки месте...
   Я поймала себя на том, что слушаю Уилла, почти раскрыв рот. Он посмотрел на меня и засмеялся.
   - Вот уж не думал, что девушке могут быть интересны тонкости ковки оружия!
   - Мне интересно всё, что сможет помочь мне в перспективе спасти свою шкуру.
   - Резонно, - заметил Уилл, - ладно, пошли есть и продолжим...
   - Как - продолжим?! - ахнула я. Мышцы рук уже чувствительно ныли.
   - А ты что думала - что ты святым духом фехтовать научишься?! Посмотри, у тебя же руки, как спички! - и Уилл в праведном гневе схватил мою руку и потряс ею в воздухе, - тебе тренироваться и тренироваться, пока мускулы наработаешь...
   Я только сокрушенно вздохнула. Возразить было нечего - руки всегда были моим самым слабым местом. Ноги сильные и пресс тоже, а вот руки...сколько ни качала бицепсы, сколько не изнуряла себя отжиманиями на айкидо - всё бестолку.
   Я сунула своё новое приобретение под мышку и собиралась уже последовать за Уиллом навстречу вожделенному завтраку, как вдруг почувствовала, что кто-то удерживает меня за полу жилета.
   - Джек, ты что, вообще никогда не испытываешь голода? - спросила я, оборачиваясь.
   - Испытываю, испытываю, цыпа, - успокоил меня Джек, - постой-ка минуту смирно, не вертись... - и он неожиданно притянул меня к себе, одна его рука скользнула через моё правое плечо, вторая - вокруг талии на спину.
   - Да я и не верчусь...что ты...
   - Ты ведь у нас правша, насколько я заметил? - Джек с ухмылкой отступил на шаг и потянул на себя концы перевязи с ножнами, которую перекинул наискосок через моё плечо, - наш дражайший Уилл забыл кое-что. Хотя, конечно, ты можешь носить шпагу в зубах, как при абордаже - тогда никакая Ост-Индская торговая компания не посмеет приблизиться к нам даже на расстояние выстрела.
   Хоть он и насмешничал, глаза у него были добрые. Я улыбнулась. Последние следы неловкости, вызванной вчерашним происшествием, изгладились, и вместе с нею исчезло чувство вины, которое тихонько грызло меня с самого утра. Да и была ли я так уж виновата? В конце концов, он сам вызвал меня на откровенность!
   - Ну-ка, шпагу в ножны! - весело скомандовал Джек.
   Повозившись с минуту, я выполнила его приказание, и меня аж слегка перекосило от непривычного груза, ремень вдавился в плечо. Джек распустил широкую пряжку и подтянул перевязь, так что рукоять шпаги оказалась чуть ниже моей талии.
   - Дивно! - восхитился капитан и жестом пригласил меня пройтись.
   Ходить со шпагой на перевязи оказалось не особенно удобно - при каждом шаге она била по ногам - но в общем-то, ничего страшного.
   - Привыкнешь! - заметил Джек, - только смотри, осторожнее с дверями, люками - придерживай, когда проходишь. И главное - не угоди кому-нибудь в глаз!
   - Есть, капитан! - я шутливо отдала ему честь, развернулась, покачнулась, снова поймала равновесие и, протянув руку сидевшей в стороне Элизабет, направилась на соблазнительный запах жареного мяса, доносящийся с бака.
  
   Потекли дни, большую часть которых я брала уроки фехтования у Уилла, а в оставшуюся (небольшую часть), не знала, куда приткнуть свое тело, избитое, растянутое в разных местах и уставшее до полусмерти. Ощущения были примерно такими же, как в самом начале моих занятий айкидо - казалось, во всем теле не осталось ни одной мышцы и сухожилия, которые бы не ныли при малейшем движении. А двигаться мне приходилось постоянно. На айкидо мне говорили, что нужно пережить первый месяц и потом всё пройдет - так оно и вышло - но каким же долгим показался мне тот месяц!
   В остальном же не происходило ничего необычного. Море было спокойно, горизонт чист и мы плавно продвигались вперед. Куда? Бог его знает. Но явно не к Тиа Далме - мне почему-то казалось, что до неё мы бы уже давно доплыли. Да и Элизабет совсем оправилась, моя помощь больше ей была не нужна, что меня несказанно радовало.
   На самом деле, никогда не плававшая под парусом, я просто не соизмеряла расстояний и быстроходности нашей посудины - ведь Карибские острова располагаются в море дугой, протяженность которой более двух тысяч километров, а мы вряд ли делали в день больше восьмидесяти. К тому же Джек явно не торопился и не утруждал себя и команду ловлей ветра, который мог бы увеличить нашу скорость.
   Я всё ждала, что нас вот-вот нагонит корабль Беккета или Дейви Джонс вынырнет из безмятежных морских глубин на своей подводной лодке семнадцатого века. Но дни проходили за днями, всё было по-прежнему спокойно, и я устала от постоянного ожидания опасности.
   Показав мне основные приемы, Уилл перешел к практике и теперь палуба целыми днями оглашалась воинственными воплями и звоном ударяющихся друг о друга шпаг. Никакой защиты у клинков не было, поэтому на моей шкуре появилось немало царапин, прежде чем мне удалось блокировать хотя бы один удар. Уилл старался драться вполсилы, но ему не всегда удавалось вовремя сдержать руку. Царапины меня не особенно беспокоили, это была ерунда по сравнению с болями в мышцах, непривычных к такой нагрузке. Занималась я в кроссовках, потому что босые ноги немилосердно скользили, а сапог моего размера на судне не нашлось.
   Иногда Уилл ставил в пару нас с Элизабет, а сам наблюдал со стороны и поправлял, если мы ошибались. Обычно во время таких уроков команда, терзаемая скукой, собиралась вокруг и начинала подавать советы. Некоторые из них были весьма уместны и ценны, однако советчики довольно быстро начинали спорить, сразу переходили на личности, и всё заканчивалось грандиозной дракой со сворачиванием скул, выбиванием зубов и хорошо если не с поножовщиной. К счастью, длилось это безобразие обычно недолго, потому что грозный вопль Джека заставлял остыть даже самые горячие головы. Мы с Элизабет в это время уже висели на вантах, наблюдая с безопасного расстояния, как Гиббс идет сквозь толпу, раздавая направо и налево плюхи особо прытким. Джек, глядя на нас, хохотал до упаду и говорил, что мы даже лучше мартышки Барбоссы и что он, Джек, пожалуй, специально вернется на Исла-де-Муэрте, чтобы достать для нас с Лиз по персональной бляшке - тогда снова можно будет вволю тренироваться в стрельбе. Это приводило Элизабет в страшную ярость, она грозилась немедля спуститься и сделать с капитаном "Жемчужины" что-нибудь противоестественное. Один раз она даже выполнила свою угрозу; спасаясь от справедливого возмездия, Джек пробежал по палубе, преследуемый по пятам воинственной мисс Суонн, и в мгновение ока взлетел по вантам на грота-рей. Элизабет побоялась лезть за ним так высоко, и осталась стоять внизу, размахивая шпагой и осыпая капитана проклятиями. Наблюдая эту сцену, я, Уилл и половина команды лежали вповалку на палубе, плакали и стонали, потому что сил смеяться уже не было.
   Мы с Уиллом теперь целые дни проводили вместе, и я стала замечать, что Элизабет всё чаще присоединяется к нам, хотя мне казалось, что после спасения Джека она будет больше искать его общества. А однажды, перед очередным занятием, я стала свидетельницей странной сцены.
   Я как раз поднялась на верхнюю палубу и застегивала перевязь, когда увидела Джека Воробья - под одним из трапов, ведущих на ют. Он стоял не шевелясь, прижавшись к стене рубки, в странной позе и выглядел до того чуднО, что я не удержалась и прошептала:
   - Что, капитан, опять кракен на подходе?
   Углы рта Джека досадливо дернулись вниз, и он нетерпеливым жестом велел мне закрыть рот и приблизиться. Сильно заинтригованная, я подчинилась...и услышала голоса, доносящиеся сквозь стенку из капитанской каюты.
   - Сколько раз тебе говорить, Лиз - мы просто друзья.
   - Друзья, как же! Неужели ты думаешь, что я не вижу, как вы смотрите друг на друга?!
   Я вздрогнула и решительно попятилась, пытаясь оттащить от стены и Джека. Но он схватил меня за запястье и вынудил остаться.
   - Она спасла тебе жизнь, как тебе не стыдно?
   - Это ей должно быть стыдно - заигрывать с чужим женихом!
   - Да она нисколько...
   - И ты явно не против, как я погляжу!
   Пауза.
   - Знаешь, Лиз, ты уж прости, но кому-кому, а тебе-то как раз не пристало разыгрывать оскорбленную невинность! Можно подумать, я не знаю, что было между тобой и Джеком!
   - Туше! - прошептал Джек, ухмыляясь во весь рот.
   Я сделала ещё одну попытку уйти, но он держал меня мертвой хваткой. Тогда я шагнула ближе к нему, прижала руку к себе и начала поворачиваться всем телом, налегая запястьем на ту сторону, где смыкались его пальцы. В этом месте захват слабее всего - можно вырваться всегда, как бы сильно человек не сжимал пальцы.
   Джек удивленно посмотрел на меня, когда я победоносно помахала в воздухе освобожденной рукой; брови его поползли вверх.
   - Пойдем! - прошипела я и потянула его за рукав рубашки, - идем же, Джек!
   Но прежде, чем он смог ответить, за дверью каюты раздались приближающиеся шаги. Мы, словно дети, вынырнули из-под трапа и бесшумно взбежали по нему вверх, на мостик*.
   Дверь каюты с треском распахнулась и Элизабет быстрым шагом, прижимая руку к лицу, прошла на нос судна.
   - Вот бедняга! - сочувственно произнесла я.
   Джек пожал плечами.
   - За свои ошибки рано или поздно приходится платить, цыпа.
   - Она ещё просто очень молода и не знает жизнь, - я с упреком посмотрела на Джека. Тот делал вид, что проверяет, хорошо ли закреплен руль, - ты мог бы быть поснисходительнее к ней.
   - С какой стати? Разве ОНА была ко мне снисходительна, когда оставила на съедение кракену, чтобы спасти свою шкуру?
   - Но ты всё-таки старше и...
   Джек скорчил гримасу.
   - Бога ради, оставь эту свою жалкую мораль при себе, цыпа! Я пират. С какой стати мне заботиться о чьих-то интересах, кроме своих собственных? Или прикажешь поцеловать её в щечку за то, что я черт знает сколько времени провел в таких приятных местах, что теперь каждую ночь просыпаюсь в холодном поту, сколько бы ни выпил?
   На это мне возразить было нечего. Джек отвернулся от меня и, облокотившись о планшир, рассеянно созерцал морской простор. Ветер шевелил пряди темных волос, трепал рукава рубашки. Я подошла к нему и тоже устремила взгляд в море.
   - Мне тоже снятся кошмары, Джек, - примирительно произнесла я. Он, казалось, не слушал, погрузившись в свои мысли, - я постоянно вижу, как мой самолет падает в море, я переживаю его падение и свою гибель в воде залива. Я ведь тоже умерла, Джек, только на свой лад...ты-то вернулся. А мне...не вернуться, наверное, уже никогда.
   Джек по-прежнему молчал, не отрывая взгляда от лазурных волн. Лицо его было сосредоточенно и сурово, черные брови сдвинулись к переносью. Но не знаю - может, это просто оттого, что солнце било ему прямо в глаза.
  
   ________________________
  
   * на парусных судах VII-VIII века кормовая надстройка - ют - имела различные формы и названия. На мощных военных судах она часто имела несколько уровней - ахтердек и квартердек (ахтер-кастель). Собственно, капитанский мостик располагался над средней палубной надстройкой, но поскольку таковой у "Жемчужины" нет, автор считает уместным называть ют мостиком.
  
  
   VII.
   "- А-а! Черное честолюбие!
   - Да? А по мне так это светлый луч надежды"
   Джек Воробей, командор Норрингтон, ПКМ-2
  
   Наконец-то что-то изменилось - на горизонте показался остров. Целый день не покладая рук мы маневрировали, к вечеру команда падала от усталости, но зато нам удавалось всё время идти вдоль берега, в поисках дельты реки. Остров бурно зарос тропической растительностью, птицы верещали на разные голоса. Попугай мистера Коттона - который, кстати сказать, оказался довольно вредной птицей и никак не давал себя погладить - пищал и свистел всю ночь, подражая своим сородичам.
   Я всё ворочалась в гамаке и никак не могла уснуть. Хотя вроде бы уже и привыкла за недели плавания засыпать, словно птица в гнезде на вершине дерева. Теперь сон не шел.
   Что-то скажет мне Тиа Далма? Уилла она тогда с ходу раскусила...забавно, наверное, будет на неё посмотреть...
   "Готовы ли вы идти на край света и дальше, чтобы вернуть красавца Джека и его "Жемчужину"?"
   Готовы, готовы...вокруг света за восемьдесят дней...а, черт!
   Чушь всякая лезет в голову.
   Я уселась и принялась тихонько раскачивать гамак. Не проняло. Ну что ж, придется встать.
   Я вылезла из гамака и поискала ногами кроссовки. За недели плавания я благополучно привыкла спать, не раздеваясь и не мылась, по-моему, с того дня, когда, фехтуя с Элизабет, сорвалась в море...да и это, скажем по правде, было не мытье, а купание.
   Глаза у Лиз тогда были...да-а! Вот что делает с людьми ревность! Страшная штука...за всю жизнь у меня ни разу не было повода ревновать по-настоящему, однако кино и литература полны ужасающими примерами того, на что способны люди под влиянием этого чувства. Вот уж воистину - мы дорожим только тем, что можем потерять. Думаю, ещё пару недель в том же духе - и Лиззи не раздумывая пойдет с нашим добряком Уиллом под венец...
   Я усмехнулась и проковыляла к люку. Немилосердно ломило поясницу - спина в этом гамаке совершенно не отдыхала. Лунный свет заливал ступени трапа серебром. Я взглянула вниз, в сырую черноту трюма и со вздохом поднялась на палубу.
   Джунгли черной стеной надвинулись на "Жемчужину". Интересно, какой ширины река, которую мы ищем? Неужели мы войдем в неё или же всё-таки останемся на рейде? У штурвала стоял Гиббс, можно было спросить его, но мне было лень.
   Судно скользило во мраке бесшумно, точно призрак, лишь шум воды за бортом нарушал тишину, да джунгли жили своей дикой ночной жизнью. Я зевнула. Ночь в тропиках отличалась странным умиротворением. Нежное, медлительное дуновение влажного воздуха чуть касалось моего лица; вкрадчиво, томно благоухали ночные цветы. Сон начал одолевать меня и я словно грезила наяву. Медленным движением присела на палубу, оперевшись спиной о грот-мачту. Луна опустилась ниже, по бортам и стволам пушек бежали быстрые тени.
   Внезапно краем глаза я уловила какое-то движение и обернулась. Поворот получился плавным, словно под водой.
   Кто-то сидел по ту сторону мачты, в той же позе, что и я. Тонкая рука с легким стуком опустилась на палубу; украшенные кольцами пальцы медленно, почти нежно поглаживали доски настила.
   Я улыбнулась и прикрыла глаза. Так хорошо было сидеть вот так, рядом и ничего не говорить, только впитывать всем существом очарование ночи. Чувствовать себя в безопасности. Джек прав, "Жемчужина" - это всё. Это дом, убежище, крепость, начало и конец всего. Убежище, которое отвезет тебя, куда пожелаешь. Путешествовать, не выходя из дома. Забыть об оседлости, забыть о вещах, призывающих тебя остепениться, сидеть на одном месте...только вперед...
   Я не почувствовала, как сползла вниз и устроилась на палубе, свернувшись калачиком и положив голову на какой-то канат. И так, прильнув к "Жемчужине", проспала до утра.
  
   Утро выдалось мрачное - туман, густой, как снятое молоко, заволакивал остров. "Жемчужина" бросила якорь напротив довольно широкого пролива. С парусов и канатов капала вода, и спросонья меня пробирало до костей от сырости.
   Команда, явно разделявшая моё уныние, спускала шлюпку, подгоняемая пинками Гиббса. Уилл помогал им, Джек и Элизабет сидели рядом на фальшборте и ели холодную баранину с хлебом, оставшуюся от вчерашнего ужина. Эту пищу богов они запивали ромом, передавая друг другу бутылку. От этого зрелища у меня сон как рукой сняло.
   - Ну и ну! - только и сказала я, подходя к ним, - мне казалось, Лиз, что никакая сила в мире не заставит тебя пить ром!
   Элизабет поёжилась.
   - Только пара глотков, чтобы согреться! - встрял Джек, - исключительно для этого! Будешь?
   Перспектива пить ром с утра пораньше меня совершенно не прельщала, но...
   - Ну если только ради тебя, Джек, один единственный глоток, - ехидно произнесла я.
   Элизабет протянула мне бутылку и порцию мяса с хлебом и я устроилась рядом с ней. Хлеб был черствый и противно попахивал плесенью, но я знала, что лучше всё равно ничего нет, и запустила в него зубы. Поднесла бутылку ко рту и отхлебнула сразу изрядный глоток.
   Как ни странно, этот ром оказался совсем не таким уж крепким - примерно как вино. По ощущениям - около двадцати градусов. Я удивленно посмотрела на Джека.
   - Ну неужели ты могла подумать, что я, пользуясь своим положением, спаиваю мисс Суонн? - Джек состроил оскорбленную мину, - ты меня обижаешь, цыпа!
   - Никаким положением ты не пользуешься! - огрызнулась Элизабет, - я пью, что хочу и когда захочу, и никто меня не заставит, а уж тем более ты!
   - Молчу, молчу! - Джек взмахнул руками, спрыгнул на палубу и направился прочь, помахивая бутылкой.
   Я догнала его.
   - Джек, послушай...
   - Что тебе, цыпа?
   Я придвинулась ближе к нему, чтобы нас не подслушали.
   - Зачем мы плывем к Тиа Далме? Ведь Элизабет поправилась и...
   - Ты считаешь, что кроме здоровья Элизабет у меня больше нет никаких забот? - с досадой произнес Джек, - и потом, кто-то - не будем показывать пальцем - стонал и страдал, что не может вернуться домой. Вот тебе благоприятный случай. Если кто и может дать совет в этой области, то только Тиа Далма.
   Я не знала, что сказать.
   - Джек, спасибо...
   - Откровенно говоря, мне просто самому дьявольски хочется узнать, кто ты и откуда взялась, - Джек ухмыльнулся, - сама ты об этом не рассказываешь, а я не сторонник пыток...позволь-ка! - и он просочился мимо меня к шлюпкам, чтобы дать указания Гиббсу.
   Я грустно посмотрела ему вслед. Он был весел и бодр, словно вокруг по-прежнему расстилался залитый солнцем, безмятежный морской простор.
   - Я рассказала бы тебе, Джек, - со вздохом произнесла я, - видит бог, я бы рассказала тебе всё как есть...но разве ты поверил бы мне?
   Я вздохнула ещё раз, вытерла перепачканные мясом руки о штаны и присоединилась к команде, собравшейся вокруг Джека. Он держал речь.
   - Мы поступим следующим образом. Плывут четверо - я, Элизабет, Уилл и Ксю. Остальные остаются на корабле. Никаких вылазок на берег. Никаких попоек. Мы вернемся через сутки или чуть раньше, чтобы всё было готово к отплытию!
   - Не беспокойтесь, капитан! - бодро откликнулся Гиббс, - всё будет сделано, как вы приказали!
   - Это меня сильно удивит, - пробормотал Джек и подошел к нам с Элизабет, - ну что, девочки, готовы?
   Элизабет мрачно посмотрела на него и ничего не сказала. Я кивнула, тоже молча.
   - Ну тогда вперед! Пусть предстоит неблизкий.
   Шлюпка уже покачивалась на волнах. Мы быстро спустились по забортному трапу, Джек и Уилл сели на весла и через несколько минут "Жемчужина" стала лишь черным призраком в тумане, а ещё через минуту скрылась из вида.
   Пролив, поначалу довольно широкий, постепенно сужался, пока джунгли не обступили нас со всех сторон. К счастью, течение было не сильное и мы с Элизабет периодически сменяли Джека и Уилла на веслах. Вот когда пригодилось моё умение грести!
   Джек устроился на носу лодки, вглядываясь в непроницаемую стену тумана, и нам с Элизабет ничего не оставалось, как созерцать сидящего перед нами Уилла.
   Гребли молча. В конце концов, я решила хоть немного развеять мрачное настроение своих спутников.
   - Вот, помню, гребла я как-то, - начала я, стараясь не брызгать водой на Уилла. Получалось плоховато, - на...эээ...такой надувной лодке. Вернее, это скорее был плот. Ну, неважно. Плыла по реке вместе с тремя друзьями. Так вот, проводник вел нас вверх по течению без привала пятьдесят два километра! Мы гребли двенадцать часов при противном ветре и когда остановились на ночлег, всё размышляли, что сделать в первую очередь - убить проводника или поспать...
   - Надо было сначала убить, - заметил Джек, не оборачиваясь, - он бы сбежал, пока вы спите!
   - А почему вы плыли так долго без привала? - спросил Уилл.
   - Да там были два человека, они опаздывали на по...то есть, им надо было поспеть в срок. Кое-куда. И из-за них нам пришлось сделать такой марш-бросок. Многие из нас жутко обгорели на солнце, а одну девушку пришлось практически снимать с ката, потому что ноги её не держали...
   - Откуда снимать? - удивился Уилл.
   - Ну...с этого плота. В общем-то, это настоящий плот, только по бокам у него два таких длинных баллона, наполненные воздухом, люди сидят по краям плота, верхом на этих баллонах и гребут!
   Воцарилось смущенное молчание.
   - Ну, суть не в этом, а в том, что я надеюсь, капитан, в этот раз история не повторится? - я полуобернулась к Джеку и пропустила гребок Элизабет. Лодка вильнула.
   - Не беспокойся, цыпа, - проговорил Джек, - хотя, такими темпами у нас есть шанс плыть и дольше двенадцати часов...давай-ка на весла, дружище Уилл!
   Мы все встали и осторожно поменялись местами. Теперь я сидела на носу и могла смотреть вперед в своё удовольствие. Хотя смотреть, в сущности, было особо не на что - туман, казалось, становился всё гуще и совершенно скрывал берега. Лишь иногда из белой пелены выныривали смутные очертания деревьев, а порой - стены убогой хижины. Я помнила, что Тиа Далма живет в окружении себе подобных, но что это за народ и почему он таится здесь, в лесной чаще и не выходит на свет? Множество вопросов вертелось у меня на языке, но приходилось ждать конца нашего путешествия.
   По мере того, как мы углублялись в лес, река становилась всё уже, превращалась в широкий ручей, кроны деревьев смыкались над ней, образуя непроницаемый покров из зелени. Здесь царил вечный полумрак, ни один лучик света не проникал в это зеленое царство. Было душно, одуряюще пахло цветами, гниющими водорослями и болотной тиной. Черные, влажные корни деревьев поднимались из воды. Когда глаза мои привыкли обходиться без света, я с удивлением поняла, что мы находимся почти в самом центре поселка. Хижины были построены на сваях, некоторые своей основой имели ствол дерева и были выстроены вокруг него. У каждой хижины было что-то типа веранды, освещенной масляным фонарем. Слабые огоньки трепетали в сумраке и жизни, теплившиеся здесь, в этом унылом месте, казалось, тоже были хрупки, как пламя свечи. Хотя...для тех, кто не знал другой жизни, это болото, вне сомнения, казалось лучшим местом в мире.
   Под чутким руководством Джека мы пристали к одной из хижин. На мгновение Джек обернулся к нам, словно хотел что-то сказать, и у меня появилось ощущение де жа вю. Но он промолчал, только небрежным взмахом руки велел следовать за ним. Мы поднялись по шаткой лестнице, и Джек первым отворил скрипучую дверь. Я шла последней и когда наконец добралась до порога, сцена встречи была в самом разгаре.
   Хижина внутри оказалась просторней, чем казалась снаружи и здесь царил такой же бедлам, как...как в каюте Джека Воробья! Только пахло по-другому - болотными испарениями, травами, горящими свечами - свечи стояли повсюду - и...формалином! Ей-богу, не сойти мне с этого места! Слишком хорошо я знала этот запах, чтобы спутать его с чем-нибудь. Ну и ну! Ай да Тиа Далма! Ещё не видя её, я почти готова была расцеловать её за это напоминание о родном мире.
   Тиа Далма была здесь - она стояла посреди хижины, крепко обняв Джека Воробья. Элизабет и Уилл смущенно притулились в сторонке.
   - Джек! - наконец произнесла Тиа Далма, отстраняя пирата и глядя ему в лицо с почти нежным выражением, - как же я рада видеть тебя живым и здоровым!
   - А я-то как рад, Тиа! - в тон ей произнес Джек и оба они рассмеялись. Было видно, что радость Джека непритворна. Что же он для Тиа Далмы и что она для него? Загадки, загадки...
   - Кого же ты привел с собой на этот раз? - с интересом произнесла шаманка - другое слово, лучше описывающее Тиа Далму, мне сложно подобрать. Колдунья - слишком возвышенно, ведьма - слишком грубо. Шаманка! Ибо именно ею, она, по всей видимости, и была - по крайней мере, для своего племени.
   Она приветливо кивнула Уиллу и Элизабет и наконец взгляд темных глаз остановился на мне.
   - Здравствуй, Тиа Далма, - произнесла я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, - я пришла издалека просить помощи и совета.
   - Не гарантирую первое, но второе ты получишь, - Тиа Далма изучающе разглядывала меня, - но ты ведь знаешь - я ничего не делаю бесплатно.
   - Да, я знаю, - из кармана жилета я достала коробочку и протянула её шаманке, - вот, возьми. Это лекарства из моего мира. Я расскажу тебе действие каждого, а потом ты сможешь разложить их и найти способ получать их здесь, в своем мире. С химией, как я вижу, ты знакома не понаслышке.
   Тиа Далма молча высыпала таблетки на ладонь.
   - Если ты не веришь мне, спроси Уилла и Элизабет, есть ли от них толк, - добавила я, так как мне показалось, что шаманка колеблется.
   - Это правда, - поспешно сказал Уилл, - одна из этих штучек помогла Элизабет пережить приступ лихорадки денге.
   - Хм, ну что ж, - задумчиво произнесла Тиа Далма, - будем считать, что я приняла твою плату. Так чего же ты хочешь, девушка из другого мира?
   Я вздрогнула.
   - Откуда ты знаешь, что я из другого мира?
   - Ты сама только что сказала, - Тиа Далма хитро улыбнулась, - чего же ты хочешь - вернуться, так?
   Я колебалась.
   - А что - есть способ?
   - Способ всегда есть, - меланхолично произнесла Тиа Далма, - вопрос в том, чтобы его отыскать, - она присела к столу и сделала рукой приглашающий жест, - садитесь все. Это будет долгий разговор.
  
   - Давай с самого начала, - велела Тиа Далма, когда все расселись вокруг круглого стола темного дерева, - тогда, возможно, я смогу что-то подсказать.
   Я послушно начала своё повествование. Описала наш мир, города и самолеты; рассказала о том, как я летела, ни о чем не подозревая, чтобы в очередной раз посетить город, где я родилась и о крушении. Умолчала только об одном - о фильме "Пираты Карибского моря" и о своем увлечении им. На мой взгляд, уже того, что я рассказала, слушателям хватило с избытком. Уилл и Элизабет слушали меня, раскрыв рот и, кажется, даже забывали дышать. Джек лучше владел собой, хотя несколько раз я по его глазам видела, что мой рассказ чем-то его задевает, только не могла понять, чем именно. Тиа Далма же была совершенно невозмутима и это было не показное спокойствие - имея дело со всякими сверхъестественными вещами ей, разумеется, было проще воспринять мой рассказ.
   - Очень интересно, - задумчиво произнесла она, когда я завершила повествование описанием своего пробуждения на борту "Черной Жемчужины", - Джек?
   Джек рассказал о том, как меня нашли, упомянул и о татуировке на моей руке. По просьбе Тиа Далмы я закатала рукав. Рисунок сильно пострадал от морской воды и трения об одежду, но поскольку я практически не мылась, был ещё вполне различим. Тиа Далма внимательно его рассмотрела и я уже ожидала закономерного вопроса - почему имя Джека и откуда я вообще его знаю...но этого вопроса, к моему удивлению, не последовало.
   - Что ж, хорошо, - произнесла шаманка, закончив осмотр, и откинулась на спинку кресла. Украшенное татуировками темное лицо расплылось в улыбке, - ну...и как тебе...здесь? Нравится?
   - Эээ... - вопрос был настолько неожиданным, что я даже не знала, что сказать, - ну...вообще-то неплохо - если учесть, что в своем мире меня ждала гибель. Но тяжело, конечно. Если бы не помощь друзей, я даже не знаю, что бы было со мной...
   Я бросила благодарный взгляд на Джека, Элизабет и Уилла. Уилл улыбнулся, Элизабет отвела глаза, Джек остался невозмутим.
   - Тебе хорошо с ними? - вкрадчиво произнесла Тиа Далма, в её голосе словно сплелись шепот листвы и шипение змей. И перед моим внутренним взором мгновенно встали картины недавнего прошлого - беседы и уроки фехтования с Уиллом и Элизабет, созерцание ночи с Джеком, закаты и рассветы в море, скрип снастей, черные паруса, полные ветра...и стертые до мяса руки, боль во всем теле, слой соли на всем - на одежде, на коже; скверная и однообразная пища, необыкновенно приятный общий туалет под открытым небом...и быстро пустеющий флакон с жидкостью для линз.
   - По всякому бывает. Почему ты спрашиваешь? - я усилием воли прогнала наваждение, - какое это имеет значение, Тиа Далма?
   - Самое прямое, - улыбнулась шаманка, - от этого будет зависеть твоя судьба.
  
  
   VIII.
   "Не веришь? Тогда отдай мне!"
   Тиа Далма, ПКМ-2
  
  
   Я непонимающе смотрела на Тиа Далму.
   - Объясни! - потерял наконец терпение Джек.
   - Всё очень просто, - Тиа Далма встала и медленно обошла вокруг стола, её рука скользнула по моему плечу, - тебе нужно вернуться на то место, откуда ты покинула свой мир. Вернуться здесь, в нашей реальности.
   - Прямо на то место, где разбился самолет?! - ахнула я.
   - Нет, необязательно. Достаточно просто в то место, где бы ты хотела очутиться в своем мире - например, в тот город, куда ты летела.
   - Но ведь в нашей реальности никакого города там не будет! - заметила Элизабет.
   - А вот тут-то и начинается самое интересное, - хитро улыбнулась Тиа Далма, - когда ты окажешься в нужном месте, всё будет зависеть от того, хочешь ли ты вернуться НА САМОМ ДЕЛЕ. Если да - тогда твоя реальность раскроется перед тобой и ты окажешься в своём мире. Но если в глубине души жизнь, которой ты живешь сейчас, покажется тебе более привлекательной - ты навсегда останешься здесь. У таких, как ты обычно только одна попытка, запомни.
   - У таких, как я? Значит, и до меня кто-то попадал сюда?
   - Перст судьбы указывает на разных людей и порой причудливо мешает их жизни, - уклончиво произнесла Тиа Далма, - и ничто не ново под луной.
   - Но ограничения по времени у меня нет? - на всякий случай уточнила я.
   - В смысле?
   - В смысле, что я не должна добраться до нужного места в какой-нибудь определенный срок?
   - Нет, - покачала головой Тиа Далма, - о таком я не слышала. Просто добраться, - она сочувственно смотрела, как я кусаю губы, - твой дом где-то очень далеко отсюда?
   - Далеко - это не то слово, Тиа Далма, - грустно произнесла я, - с тем же успехом можно мечтать о Земле Королевы Мод...*
   Воцарилось молчание.
   - Эй, цыпа! - неожиданное восклицание Джека отвлекло меня от моих мрачных мыслей, - поди-ка сюда!
   Я нехотя встала и приблизилась к капитану. Он стоял возле огромного глобуса, желтого, точно слоновая кость. Массивные деревянные ножки, казалось, вросли в пол хижины и потемнели от старости. Джек подвинулся, пропуская меня поближе.
   - Показывай, где этот твой...Кениг или как ты его назвала? Надеюсь, на карте-то найти сможешь?
   Я наклонилась ближе к поверхности глобуса, стараясь не задаваться вопросом, как он попал к Тиа Далме. Уилл и Элизабет смотрели поверх моего плеча. Ужасно не хотелось сознаваться Джеку, насколько у меня плохо с географией...так, вот Швеция, здесь Дания...черт, темнотища какая, нифига не видно!
   - Кажется...эээ...где-то здесь, - я неуверенно ткнула пальцем в Балтийское море. Названия на глобусе были на непонятном языке, и это не упрощало мне задачу.
   - С точностью плюс-минус сто миль, верно? - съехидничал Джек. Развернулся и ловко подхватил Тиа Далму под локоть, - мы на минуту вас оставим, дети мои.
   Они отошли в угол и о чем-то оживленно зашептались. Я же стояла возле глобуса, машинально поглаживая пальцами нарисованную Балтику, Северное море...как это далеко! Зачем он попросил меня показать? Только пробудил напрасную надежду. Никому, даже Джеку Воробью, не под силу пересечь Атлантику на одном корабле...
   - Ну вот, всё в порядке! - Джек вышел на середину комнаты и ослепительно улыбнулся, - я был неотразим!
   Мы непонимающе уставились на него.
   - В обратный путь, друзья! - воскликнул Джек и своей плавной походкой направился к двери.
   - Погоди, Джек! - остановила я его и обернулась к шаманке, - Тиа Далма...скажи, ты можешь изготовить 0,9 процентный солевой раствор? Искусственную слезу?
   - Ты имеешь в виду, чтобы соли в нем было ровно столько, сколько в наших слезах? - с интересом спросила Тиа Далма, - что ж, попробую. Но это займет какое-то время.
   - Чем скорее мы вернемся на "Жемчужину" - тем лучше, - заметил Джек.
   - Пожалуйста, Джек! - я умоляюще посмотрела на пирата, - я просто не знаю, что буду делать, если останусь без линз! К тому же я обещала рассказать Тиа Далме о наших лекарствах.
   Джек со вздохом возвел глаза к потолку хижины.
   - Никогда не умел отказывать женщинам! Бог с вами, колдуйте, пока я не передумал!
  
   Когда я рассказала Тиа Далме о линзах, она присоединила к бутылке изотонического раствора пару стеклянных пузырьков, крышки которых были снабжены тоненькими стеклянными же трубочками. Теперь я могла продезинфицировать линзы кипячением на водяной бане. Я просто не знала, как её благодарить, потому что линзы одевала уже редко - грязные, они причиняли сильный дискомфорт. К тому же я боялась занести с ними в глаза какую-нибудь инфекцию.
   Пока мы беседовали с Тиа Далмой о высоких материях, Джек, Элизабет и Уилл смертельно скучали и не знали, чем заняться. Точнее, скучали Уилл и Элизабет - Джек устроился за столом и с головой погрузился в какую-то книгу. Видеть сей предмет в руках пирата было до того необычно, что я периодически теряла нить разговора.
   Наконец мы закончили, и можно было возвращаться. Элизабет и Уилл первыми спустились в лодку, за ними Джек. Тиа Далма задержала меня на пороге хижины.
   - Будьте осторожны! - произнесла она негромко и темные глаза её были полны тревоги, - берегите себя и друг друга!
   - Ты что-то знаешь, Тиа Далма? - я невольно тоже перешла на шепот, - так скажи мне.
   Шаманка покачала головой.
   - Нет. Не могу сказать. Не могу объяснить. Только чувствую...
   - Что?
   - Опасность. Большая опасность нависла над всеми вами. Судьба дала вам передышку, но время истекает. Будьте готовы...ко всему. Особенно ты.
   - Ксю! Ты решила здесь поселиться? - крикнул Джек снизу.
   - Почему я, Тиа Далма? - мне казалось, что только сейчас, впервые за весь наш визит шаманка говорит со мной откровенно.
   - Случайностей не бывает. То, что ты оказалась здесь - часть общего плана. Ты уже спасла жизнь Элизабет, изменив ход судьбы. Кто знает, что случится дальше? Возможно, от тебя и только от тебя будет зависеть жизнь многих людей...
   Неожиданно раздался шум, порыв ветра ворвался в безмолвную чащу, дунул в распахнутую дверь хижины. Что-то со звоном упало со стола, свечи потухли. Фигура Тиа Далмы растворилась во мраке и я только почувствовала, как она схватила мою руку и вложила в ладонь какой-то круглый предмет, вроде монетки.
   - Что это? - я машинально сунула предмет в карман.
   - Кое-что получше твоих лекарств. Носи его на теле - и тебе не будут страшны болезни и даже смерть, - глаза Тиа Далмы блеснули во мраке, - и ещё одно...
   - Что? Что, Тиа Далма?
   - Берегите вашего капитана! Опасность нависла и над ним! А теперь ступай! Ступай!
   Я почти скатилась с лестницы и, прижимая к себе сверток с физраствором и бутылочками, спрыгнула в лодку.
   - Цыпа, мы почти уже отчалили без тебя! - весело сообщил Джек, - но наш Уилл, как истинный джентльмен, решительно отказался бросить женщину в таком неуютном месте!
   - А ты бы, конечно, бросил! - с ухмылкой произнесла я.
   - Ну я же не джентльмен, как мы уже, кажется, разобрались, - Джек взялся за весла, - так что ни на что не претендую. Но поторопимся. Погода мне совершенно не нравится.
   Теперь, по течению, лодка шла быстрее. Через несколько минут я оглянулась, но уже не увидела хижины Тиа Далмы. Стволы деревьев заслонили поселок, река неумолимо тащила нас прочь, на простор, на свежий воздух. Даже, пожалуй, слишком свежий. Ветер всё усиливался, по воде бежала рябь. Лиловые тучи закрыли небо, стало темно, как в логове Тиа Далмы. Джунгли вокруг угрожающе шумели; скрипели и стонали деревья. Мы с Элизабет придерживали руками шляпы, чтобы не унесло, Джек и Уилл уже давно спрятали свои под банку.
   Сначала ветер весьма удачно гнал нас вперед, так что можно было практически не грести, но потом он сменился и начал дуть нам в борт. Шлюпку всё сильнее сносило к берегу, Джек и Уилл выбивались из сил, стараясь удержать её на стержне реки, но тщетно.
   - Это шторм! - крикнул Джек, напрягая голос. Его волосы, точно живые, обвивали лицо и, казалось, только бандана удерживает их на месте, - придется остановиться, или нас расплющит о берег!
   - Легко сказать! - крикнул в ответ Уилл.
   Действительно, берега были крутые, заросшие растительностью, нигде ни малейшего просвета. Даже взобраться на них было бы проблематично, не то что втащить лодку. Нас прижимало к этой стене травы; потопленные в воде ветви противно скрежетали о днище, грозя вот-вот пропороть его. Нечего было и думать выпрыгнуть здесь из лодки.
   Я видела, как Джек кусает губы. Взгляд его, словно в поисках чего-то, шарил по берегу. Наконец, он принял решение.
   - К берегу, Уилл! Давай, дружище, жми изо всех сил! Ксю - на нос! Смотри в оба, как только коснемся берега, дашь знать! Разворачивай шлюпку!
   Направив нос лодки перпендикулярно берегу, Джек и и Уилл навалились на весла. Шлюпка пошла сквозь траву, как нож сквозь масло. Приходилось почти отталкиваться веслами от травы, но всё-таки через несколько минут мы уперлись в кромку берега. Она густо заросла болотной растительностью и папоротниками, пригибавшимися к самой земле под напором ветра.
   - Стоп! - скомандовала я, но мне пришлось коснуться плеча Джека, потому что вой разбушевавшейся стихии заглушил мой голос.
   Джек тотчас встал, повернулся - порывы ветра почти сбивали его с ног - и прокричал мне в самое ухо:
   - Вылезай, я тебя подсажу!
   Я кивнула и вдруг почувствовала, что на голову мне начинает капать. Тотчас вспомнились рассказы Гиббса о тропических ливнях, которые начинаются за секунды и сметают всё на своем пути, но сейчас не было времени уточнять у Джека, врал его боцман или нет. Джек обхватил меня руками за талию и легко, как перышко, подкинул вверх, на берег. Отчаянно цепляясь за траву, я всем телом рванулась вперед и выползла на спасительную землю. Быстро встала, хотя ветер, казалось, вот-вот унесет меня, и протянула вниз руки, помогая вскарабкаться Элизабет. Вытащить вдвоем Уилла было не так уж сложно. Джек тем временем привязывал шлюпку веревкой с двух сторон - за нос и за заднюю банку.
   - Джек! - крикнул Уилл, - давай сюда!
   В этот момент на нас словно вылили ведро воды, только это ведро оказалось бездонным. Дождь начался сразу и слева и справа и сверху и даже, кажется, снизу. Стена воды заслонила всё вокруг. Одежда моментально пропиталась насквозь, хоть выжимай, ноги заскользили по берегу. Я с ужасом поняла, что ещё немного - и мы уже не сможем втащить Джека наверх.
   - Джек! - отчаянно крикнула Элизабет. Грохот ливня заглушил её голос.
   Джек тем временем кинул нам концы обоих веревок и только затем, ловко подпрыгнув, ухватился за протянутые руки. Уилл подхватил его, мы с Элизабет вцепились в Уилла, и я почувствовала, как вся наша куча мала медленно, но верно сползает по мокрой траве в реку, как осыпается сырая земля под нашей тяжестью. Тогда я отпустила пояс Уилла и, крепко ухватив его за плечи, скомандовала ему прямо в ухо:
   - Вместе! Раз, два...три! - на счет три я рванулась назад всем своим весом и силами, как бы опрокидывая Уилла навзничь. Ощутила его рывок...и в следующий миг мы, все четверо, уже барахтались на смятой траве, а дождь щедро поливал нас сверху.
   - Живей, живей, ребята! - крикнул Джек, поднимаясь, - надо втащить лодку!
   - Плохая шутка, капитан! - я вытерла о штаны перепачканные в земле руки, - у нас не хватит сил, берег слишком крут!
   - У нас нет выбора, цыпа! Шторм разобьет её к черту, а мы здесь застрянем! - Джек схватил конец веревки, быстро подтащил его к ближайшему толстому дереву и перекинул веревку через одну из нижних веток, нависшую над водой.
   - Уилл, Лиз, хватайтесь! - скомандовал он, - а мы с тобой за эту! - и он указал на вторую веревку.
   Я быстро подхватила её и, перекинув через ветку соседнего дерева, натянула.
   - Не торопись, не торопись, по моей команде! - он быстро взглянул на меня, вода ручьями текла по его лицу, по груди. Оскалился в усмешке, - не сдрейфишь, цыпа?
   - Команду! - процедила я сквозь зубы, покрепче вцепляясь в трос. Уилл и Лиз повисли на своем конце.
   Джек ухватился за веревку передо мной и рявкнул, перекрывая рев бури:
   - Давайте!!
   К моему удивлению, дело пошло довольно споро - во всяком случае у нас с Джеком. Тянул, конечно, в основном он, моя задача была удержать вытянутую часть троса, пока он перехватывает руки. Уилл и Элизабет, похоже, применили ту же тактику и через несколько минут лодка, отяжелевшая от воды, закачалась в воздухе на уровне берега. Джек повернул ко мне перекошенное напряжением лицо и прокричал:
   - Иди и подведи лодку к берегу! Слышишь?! Только не спи!
   Я кивнула и, с опаской отпустив трос, бросилась к лодке, поскальзываясь на мокрой почве. Хватаясь за борт, я потеряла равновесие и чуть не повисла на шлюпке. Напрягая все силы, подтащила её к берегу. К счастью, боковой ветер на это раз помогал мне. Когда киль пересек береговую линию, раздался громкий треск, ветка обломилась и Уилл с Элизабет повалились навзничь. Но лодка уже лежала на берегу. Мокрые, с ног до головы в грязи, мы собрались вокруг неё.
   - Что теперь, Джек? - крикнула я.
   Он махнул рукой.
   - Оттащим подальше от берега! Уилл, берись!
   Совместными усилиями мы подняли лодку и отнесли её на несколько метров вглубь лесной чащи. Ливень продолжал немилосердно хлестать по нам; мне казалось, что у меня на теле уже нет живого места. В жизни мне не доводилось попадать под такой сумасшедший дождь. Под ногами потоками текла жидкая грязь, в джунглях не осталось ни одного сухого местечка. Мы прислонили шлюпку боком к дереву - получилось что-то вроде навеса - и забрались под неё. Уселись в рядок, прижавшись друг к другу - мы с Элизабет рядом, Джек и Уилл по бокам. Я была совсем не против такого соседства - меня слегка пробирала дрожь, хотя вообще-то было не холодно, просто очень влажно. Окажись мы в сходной ситуации в наших широтах - и всех нас ждала бы смерть от переохлаждения, но на Карибах даже дождь был теплым.
   - Славная погодка! - заметил Джек, снял бандану, выжал её и снова повязал на голову, - вот уж повезло, так повезло!
   - Да...уж... - печально произнесла я, разглядывая кроссовки, которые даже нельзя было толком увидеть под слоем грязи, - и надолго это, Джек?
   - Скоро закончится. Шторм вообще нетипичное явление для этого времени года, так что нам действительно повезло, - он хитро покосился на меня, - вот тебе и довелось испытать, что такое тропический ливень, цыпа. У вас, небось, такого нет?
   - Ещё как есть! Только у нас этот ливень холодный, да ещё и со снегом бывает...и ветер ничуть не слабее.
   - А какой он - снег? - с интересом спросил Уилл.
   - Холодный и мерзкий, - мрачно сказала Элизабет, выжимая воду из косы, - в Англии я видела снег - он быстро превращается в грязь, но теплее от этого не становится.
   - Как-то там "Жемчужина" на рейде, - озабоченно произнесла я.
   - Ничего страшного, - Джек был так беспечен, словно сидел в таверне, а не в джунглях на диком острове, - моя детка попадала в передряги и похуже. Обычный шторм. Гиббс справится.
   Мы помолчали, слушая, как яростно хлещет дождь по днищу шлюпки.
   - Удачно получилось с этими деревьями, - нарушила молчание Элизабет, - если бы не они, нам бы ни за что не втащить шлюпку на берег, не повредив её.
   - Да, удачно... - рассеянно произнес Джек, хотя я была уверена, что он прицельно высадился в этом месте именно из-за деревьев.
   У меня начали затекать ноги, а шторм, похоже и не собирался прекращаться.
   - Джек, а что если дождь будет идти до завтра? - я поерзала, устраиваясь поудобнее, - сколько мы тут просидим...
   - Дело не в дожде, цыпа, надо, чтобы стих ветер, - Джек вслушивался в шум джунглей, сгибавшихся под напором бури. Шлюпка слегка вибрировала, - ну или хотя бы сменился, разнообразия ради...
   Я уныло кивнула и только теперь почувствовала, как устала. Гребля и физические упражнения на берегу совершенно вымотали меня, хотя недели плавания на "Жемчужине" и прибавили мне выносливости. От Джека и Элизабет исходило приятное тепло, дождь барабанил по крыше, совсем как дома...я чувствовала себя защищенной и укрытой и, сжавшись в комок, потихоньку начала дремать.
  
   _______________________
  
   *Земля Королевы Мод (Queen Maud Land) - часть Восточной Антарктиды между 20® з. д. и 45® в. д.
  
  
  
   IX.
   "Нет-нет! Большой костер! Я ведь вождь! Хочу большой костер!"
   Джек Воробей, ПКМ-2
  
  
   Пробуждение моё было не из приятных - кто-то схватил меня за лодыжки и дернул изо всех сил, точно морковку из грядки. Я не успела даже вскрикнуть, как непонятная сила протащила меня волоком несколько метров и, наконец, оставила в покое. Одновременно почти над самой моей головой раздался протяжный шум и треск, затем грохот.
   - Господи помилуй! - я невольно сжалась в комок и быстро приняла сидячее положение. Надо мной стояли Джек, Элизабет и Уилл, но смотрели они куда-то поверх моей головы. Небо быстро наливалось голубизной, занимался рассвет. Всё тело у меня затекло от неудобной позы, мокрая одежда прилипла к коже, глаза саднили от линз, и я была совершенно не настроена на шутки.
   - С ума вы посходили, что ли? - раздраженно произнесла я, - какого...
   Убитое выражение лиц моих спутников заставило меня замолчать. Я обернулась посмотреть, что же их так расстроило.
   Причины для расстройства были. Огромное дерево не выдержало напора бури и рухнуло аккурат на нашу шлюпку, разнеся её в щепки. За моей спиной Уилл сбивчиво рассказывал, как вылез утром из нашего убежища и, услышав непонятный треск, не поленился посмотреть вверх. Дерево уже наклонилось и висело, видимо, на живой нитке. Уилл крикнул и разбудил всех, кроме меня. Выскакивая из-под шлюпки, кто-то - подозреваю, что это был Джек - не поленился прихватить заодно и меня, спящую без задних ног, хотя, за недостатком времени, сделал это не особенно гуманно.
   Я посмотрела на Джека.
   - Зараза! - грустно произнес он.
   - А по-моему, мы просто счастливчики, - заметила Элизабет, - помедли Уилл ещё минуту - и нам пришел бы конец.
   И она обратила на Тернера откровенно нежный взор. Тот сделал вид, будто ничего не заметил.
   - Мда, мы-то конечно, счастливчики, - скептически произнес Джек, направляясь к остаткам шлюпки, - а вот каким счастьем будет прорубаться сквозь джунгли на побережье!
   - Ну не может же везти во всем! - возразила Элизабет.
   - Это ты сама придумала или тебе кто-то сказал? - язвительно протянул Джек. Мрачное настроение не покидало его с самого визита к Тиа Далме. Меня, впрочем, тоже. Руки не поднимались, ощущение было такое, будто я потянула оба плечевых сустава и я знала, что никакой помощи не дождусь, так что приходилось закусить губы и терпеть молча.
   Тем временем Джек извлек из-под размозженной банки шлюпки бочонок с водой и пару длинных и широких клинков, больше смахивающих на разделочные ножи. Так я впервые увидела мачете.
   - Бочонок с солониной разбит, - сообщил Джек, - так что хватайте по куску так. И сухари.
   В шлюпке всегда был запас провизии, но при мысли, что придется завтракать солониной, я почувствовала тошноту. Понимая, что сейчас не время для капризов, я покорно взяла кусок отвратительного на вид мяса и горсть сухарей.
   - Греби, греби больше! - велел Джек, - сколько в карманы влезет.
   Я набила карманы жилета сухарями, оставив место только для драгоценной бутылки с физраствором и пузырьков, которые чудом остались целы во время вчерашней передряги. Мы по очереди напились из бочонка и тронулись в путь.
   Пробираться решили вдоль берега реки, чтобы не сбиться с пути, да и растительность здесь вроде была не такая густая. Джек и Уилл шли впереди, расчищая дорогу мачете, за ними Элизабет; я тащилась последней в самом плачевном виде. Хорошо ещё, небо снова было безоблачно, солнце быстро согрело нас своими лучами, одежда и волосы высохли как по волшебству. Но влажность была по-прежнему очень высокая, дышалось тяжело.
   Элизабет несла шпаги и пистолеты Уилла и Джека, на меня возложили обязанность тащить их жилеты и камзол Джека. Даже эта пустячная ноша сейчас казалась мне непосильной - плечи ныли тупой болью, в ушах шумело, перед глазами плыли круги. Я судорожно хватала ртом сырой воздух. Господи, ну и жарища! Я подняла глаза и с уважением посмотрела на Джека и Уилла - рубашки на них взмокли и потемнели от пота, но руки всё так же размеренно опускались и поднимались, разрубая переплетения ветвей, лианы, роняя на землю тяжко благоухающие цветы - казалось, они могут идти так вечно. И как это у них получается, заговоренные они, что ли? Я с раскаянием подумала, что никуда не гожусь - пустячная жара меня выводит из строя! Плечи я, конечно, потянула вчера, когда мы выволакивали шлюпку...и, главное, напрасно - всё равно пришлось идти пешком.
   Замкнувшись в своем страдании, я не заметила, что Элизабет остановилась и с размаху уткнулась ей в спину.
   - Ой! Извини, Лиз...
   - Да ничего... - Элизабет повернулась, вгляделась мне в лицо и нахмурилась, - Ксю, на тебе просто лица нет! Что случилось? Давай-ка, присядь!
   Она обняла меня за талию и подвела к невысокому раскидистому дереву с густой кроной из узких кинжальных листьев. Джек и Уилл уже расположились под ним, воткнув мачете в землю.
   - Привал! - объявил Джек, тяжело дыша. Бандана его насквозь пропиталась потом, хоть выжимай. Уилл вытирал рукавом разгоряченное лицо.
   - Неплохая прогулка, верно, цыпа? - Джек с усмешкой посмотрел на меня и осекся, вмиг посерьёзнев, - выглядишь ты что-то не очень...ну-ка, Лиз, притащи воды из реки!
   Элизабет без возражений вскочила на ноги, но берег по-прежнему был очень высок, и она вернулась ни с чем.
   - Ладно, попробуем по-другому, - сказал Джек и, поднявшись, начал энергично трясти дерево, под которым мы сидели. Через несколько секунд прямо к моим ногам смачно шлепнулся довольно крупный розовато-оранжевый плод овальной формы. Ещё несколько плодов посыпались на Уилла и Элизабет, чудом не задев их. Элизабет вскрикнула.
   - Не попал! - ухмыльнулся Джек.
   - Ой, Джек! - от восторга мне даже полегчало, - с ума сойти! Это авокадо?
   - Нет, это манго, цыпа. Слыхала о таком?
   - Конечно! - я подняла плод - он был весьма увесист. Получить таким по голове - не самый лучший вариант...
   - Джек Воробей, что за варварство! - возмущенно произнесла Элизабет, - если бы я не так устала, и мне было бы не лень встать...
   - Капитан, капитан Джек Воробей, цыпа! Ты лучше кушай, не отвлекайся на мелочи!
   Пока они переругивались, я подняла плод и осторожно прокусила плотную кожицу. В рот мне хлынул сладкий, ароматный сок, так что даже дыхание перехватило от удовольствия.
   - Осторожно, не сломай зубы! - засмеялся Джек.
   Предостережение оказалось не излишним - большую часть плода занимала гигантская овальная косточка.
   Мне доводилось пить сок манго раньше - консервированный, разумеется. Вкус этого фрукта был похож на него в той же мере, в какой нарисованный закат походит на настоящий.
   - Дерево авокадо, оно повыше будет. Покажу...как-нибудь, - проговорил Джек с набитым ртом. Я ещё не справилась с одним плодом, а он уже полез на поиски второго. Сорвал и мне.
   Это было потрясающее пиршество, я не променяла бы его ни на один банкет в мире. Желтый сок струился у нас по губам, по рукам, по груди, мы перемазались по уши, шутили, смеялись...и вместе с соком возвращались силы.
   К тому моменту, когда Джек вскочил на ноги и со свистом рассек воздух мачете, словно для затравки, я уже была готова следовать за ним хоть в адское пекло.
   - Долго нам ещё идти, Джек?
   - Думаю, таким темпом - а быстрее никак не получится при любом раскладе - мы выйдем на побережье часа через три-четыре. До темноты, во всяком случае, успеем.
   Видно, лицо у меня стало уж очень тоскливое, потому что он с усмешкой ткнул меня в плечо.
   - Выше нос, цыпа! На "Жемчужине" отдохнем. Ну что, все готовы? - он нахлобучил шляпу на голову и решительно направился к практически непроницаемой стене зарослей.
  
   Через час дорогу преградила глухая скала. Я не видела никакой скалы, когда мы плыли, но ведь берега были затянуты туманом. Пришлось углубиться в джунгли, в обход, на этом мы потеряли ещё два часа. Джек и Уилл совершенно выбились из сил, да и мы с Элизабет еле передвигали ноги; пришлось снова остановиться. На этот раз даже Джек уже не балагурил - все сидели и лежали молча, кто где, только слышно было тяжелое, напряженное дыхание. Воздух здесь, под ещё влажными лесными сводами, так сгустился, что казалось, его можно резать ножом. Убийственно пахли орхидеи - они были повсюду и самые разные - свисали с ветвей и стволов деревьев, с лиан, выглядывали из травы. Красные, желтые, розовато-белые, от их красок у меня уже мутилось в глазах. Беспощадное солнце клонилось к горизонту, тени удлинились.
   - По-моему, ты погорячился насчет трех-четырех часов, Джек, - прохрипел Уилл, обессилено прислоняясь к стволу дерева.
   Джек только скривился в ответ.
   - Виноват, обещаю загладить, искупить...
   - Чем...искупить? - тяжело дыша, поинтересовалась Элизабет. Лицо у неё осунулось от усталости и жажды, глаза запали.
   - Ну...хотя бы примерным поведением? А тебе, конечно, кровью подавай!
   По лицу Элизабет было видно, что последнее для неё действительно было бы предпочтительнее. Я невольно улыбнулась - если Джек шутит, значит, ещё не всё так плохо.
   - Примерное поведение Джека Воробья! - тихонько произнесла я, - спокойствие горного потока! Прохлада летнего зноя!
   Элизабет фыркнула.
   - Вы жестокосердны, девочки! - с притворной обидой произнес Джек, - разве это не чудесное место? Посмотри, какие цветы, Элизабет! А аромат! - и он глубоко вдохнул и закатил в наслаждении глаза.
   - Честно говоря, запах жареной свинины пришелся бы мне куда более по вкусу! - заметила Элизабет, - а от этих орхидей меня скоро уже тошнить начнет!
   - Я согласен с Арамисом! - вставила я.
   - С кем? - не понял Уилл.
   - Неважно...
   - Фи, как грубо, Элизабет, а ещё дочка губернатора! - Джек с явным усилием поднялся на ноги, - но оставаться здесь действительно не дело. Вперед, дети мои! Выйдем к берегу реки, там и разобьем лагерь. Придется мне, скрепя сердце, провести ещё одну ночь в вашем обществе!
   - Ужасная судьба! - заметила я и подмигнула Элизабет. Она ответила мне слабой улыбкой.
   Когда мы наконец добрались до берега, волочили ноги уже не только мы с Лиз, но и наши спутники - им ведь приходилось ещё и прорубать дорогу в непроходимых зарослях. Дневная жара отступила, солнце опустилось за кромку леса и начали быстро сгущаться сумерки. В тропиках вообще всё гораздо стремительней - таких плавно-томительных рассветов и закатов, как у нас, здесь не увидишь. Ночь опускается быстро, точно великан набрасывает на острова черное покрывало.
   Торопясь успеть до темноты, мы наломали сухих лиан для костра. Джек разрядил пистолет и кремневым замком высек искру, лианы вспыхнули, как порох. И мы, наконец, смогли усесться вокруг жарко пылающего костра и передохнуть.
   Минут десять все молчали в изнеможении, погрузившись каждый в свои мысли и в свою усталость. Джек, придвинувшись поближе к огню, заряжал пистолет. Отблески пламени играли на серебряной инкрустации оружия, на кольцах Джека. Я, как завороженная, наблюдала за его ловкими пальцами и чувствовала, что засыпаю.
   - Караулить будем по очереди? - произнесла я в пространство.
   - Да, придется, - отозвался Уилл, - я могу первым.
   - Нет-нет! - возразила я, - ведь вы с Джеком целый день работали - вам надо отдыхать больше. Я покараулю.
   Джек поднял голову и посмотрел на меня.
   - Цыпа, я тебя умоляю! - насмешливо произнес он, - ты еле языком ворочаешь и заснешь через пять минут после начала своего дежурства. Я уже не говорю о том, что ты не отличишь крика попугая от сопения туземца...
   - Крик попугая я отличу! - попробовала возмутиться я, силясь держать глаза открытыми, - и мы можем подежурить вдвоем, верно, Лиз?
   Я обернулась за поддержкой к Элизабет. Она мирно спала, свернувшись клубочком на куче листьев папоротника. Джек осклабился.
   - Вот истинная женщина! Есть мужчина рядом - и можно спать спокойно, ни о чем больше не заботясь.
   - А почему бы и нет? - заметил Уилл, доставая из кармана сухарь и ожесточенно в него вгрызаясь, - не беспокойся, Ксю, спи! Мы с Джеком подежурим по очереди.
   Сил сопротивляться не было.
   - Ну, вы хоть разбудите меня под утро, - пробормотала я, подгребая под себя листья и устраиваясь поудобнее, - только желательно не так, как сегодня...
   Джек что-то ответил мне, но я уже не расслышала. Я спала.
  
   Мне показалось, что я только на минутку прикрыла глаза и тут же снова их открыла. Было ещё совсем темно. Костер весело потрескивал, от него исходило приятное тепло. Я приподняла голову и села, скривившись от боли в плечах. Уилл и Элизабет спали рядом, на их спокойных лицах мерцал оранжевый отсвет пламени.
   - Ты чего не спишь, полуночница? - по ту сторону костра сидел Джек. Он жарил над костром солонину, нанизанную на палочки, - до рассвета ещё далеко.
   - Не могу, - пробормотала я, - сейчас...
   Я достала из кармана бутылку с физраствором и контейнер для линз. Поискала глазами какую-нибудь ровную поверхность, но тщетно.
   - Джек, слушай...можешь мне помочь?
   - Для тебя - всё, что угодно, цыпа, - Джек с усилием поднялся, подошел и сел напротив меня, - что я должен делать? Надеюсь, это не больно?
   - Держи горизонтально, вот так! - я сунула в руку Джеку контейнер, быстро залила свежий раствор, сняла линзы одну за другой, прополоскала в контейнере и снова одела. Вся операция заняла не более пяти минут.
   - Ловко! - только и произнес Джек, с любопытством наблюдая за моими манипуляциями.
   - Пистолет зарядить, небось, проще? - усмехнулась я, промаргиваясь, и закрыла контейнер, - спасибо...
   - Конечно, проще! Как это у тебя вообще получается - рукой в глаз...бррр! - Джек поморщился, - Регетти у нас мастер по таким штукам, но у него глаз деревянный...
   - Жить захочешь - и не так раскорячишься! - процитировала я бессмертную фразу, - без этих штучек я на расстоянии в три метра не узнАю человека в лицо.
   - Дай посмотреть! - с интересом произнес Джек. Я протянула ему контейнер.
   - Слушай, давно хотела тебя спросить...
   - Даа? - он по-прежнему сидел всего в шаге от меня и был увлечен исследованием контейнера. Грива темных волос скрывала его лицо, - слушай, что это за материал?
   - Пластмасса. Я хотела спросить - зачем тебе эта тряпка на правой руке?
   - Тряпка? Ах, это! - он протянул руку ладонью вверх, - это не тряпка, цыпа, а кожа - чтобы рукоять клинка не скользила в ладони. Ну и защита, конечно. Не будь её, после такого веселого дня, как сегодняшний, пришлось бы долго отращивать себе новую кожу, - и он кивнул в сторону воткнутых в землю мачете.
   - Это да...бедняга Уилл, значит, он здорово повредил руку!
   - Вот это вряд ли! - рассмеялся Джек, - он кузнец, целыми днями машет чем-нибудь, то молотом, то шпагой...был кузнецом, во всяком случае.
   - Думаешь, после всех этих перипетий он уже не вернется в Порт-Роял?
   - Не думаю. Не имею такой привычки, - Джек пожал плечами, - в сущности, какая разница? Мир велик. Но ты уходишь от темы.
   - Я? С чего ты взял? И от какой темы?
   Джек поднял голову и посмотрел мне в глаза с таким выражением, что я осеклась под его взглядом. Нас не разделяло и метра, наши дыхания смешивались. Краска вокруг глаз Джека смылась под вчерашним ливнем, но его взгляд не потерял от этого своей притягательности, такой сильной, что сразу становилось ясно - она бессознательна. Сколько женщин уступило колдовскому призыву этих черных глаз? При этой мысли я улыбнулась.
   - Джек, сделай лицо попроще!
   Джек удивленно моргнул, углы красиво очерченных губ дрогнули. Очарование рассеялось.
   - Ты хотел о чем-то меня спросить? Тебя что-то тревожит?
   Мне очень хотелось, чтобы он поговорил со мной просто, по-человечески - как тогда, ночью - без этой своей вечной маски "пирата и славного малого". Он был неотразим в этой маске, но мне было гораздо интереснее узнать, что происходит под ней.
   Джек поёжился, хотя ночь была теплая.
   - Не то чтобы тревожит...просто меня не оставляет ощущение, будто...словом, мне кажется, что тогда, у Тиа Далмы, ты была не до конца откровенна.
   Мы сидели так близко, что ни одно душевное движение, отразившееся на лице, уже невозможно было скрыть. Во всяком случае мне.
   - С чего ты взял?
   - Очень просто. Из всего того, что ты рассказала, остается непонятным одно - откуда ты всё-таки знаешь о нас, о том, что с нами случилось? Очнувшись, ты сразу назвала меня по имени и дальше вела себя так, словно всё происходящее знакомо тебе. И я и Уилл и Элизабет и даже "Жемчужина". Только дурак не увидел бы здесь подвоха, а я, цыпа, не дурак.
   - Джек... - начала я и беспомощно замолчала.
   Ну что сказать ему? Что все они - персонажи фильма? Что миллионы людей следят за их жизнью, что их мир - просто выдумка сценаристов, а их радость, боль и отчаяние выходят тысячными тиражами на двд-дисках и стоят не больше заезженной пластинки?
   - Джек... - я прямо посмотрела ему в глаза. Будь что будет! - хорошо. Я скажу тебе, как так получилось, что я в курсе ваших дел...если ты расскажешь мне, что тебя беспокоит. Что-то ведь есть, верно, Джек?
   Это был выпад наугад, но я была уверена, что не промахнусь. ЧТО-ТО всегда есть. У всех.
   Брови Джека поползли вверх, он откинулся назад и оперся на руки, глядя на меня из-под полуопущенных ресниц почти с восхищением.
   - А ведь это настоящий шантаж, цыпа! - казалось, происходящее его забавляет.
   Я изо всех сил старалась быть бесстрастной.
   - Баш на баш, Джек. Согласен?
   - Ну что ж! - воскликнул Джек, - я признаюсь! Тем более что мне это ничем не грозит...а я буду знать твою тайну, - отблески костра сверкнули золотом в его усмешке.
   - Поверь, Джек, - искренне произнесла я, - лучше бы тебе не знать её...ни к чему хорошему это не приведет.
  
  
   Х.
   "Дам один пистолет и точка! А ты, поскольку джентльмен, застрели даму, а сам сдохни с голоду!"
   Капитан Барбосса, ПКМ-1
  
  
   - Любопытство, цыпа, - Джек уютно свернулся на куче листьев и подпер голову рукой, - порок, конечно, хотя и не из самых худших, верно?
   Я улыбнулась.
   - Капитан Джек Воробей, ты уходишь от темы.
   - Есть малость, - признался Джек и с минуту лежал молча, задумчиво уставившись в одну точку.
   Я тем временем подбросила дров в костер и нанизала и свою солонину на палочки, чтобы, наконец, поужинать. Есть мне хотелось в любое время дня и ночи, невзирая на обстоятельства - ничто не могло отбить мне аппетита.
   - Ну так что, Джек, откроешь свою страшную тайну? - спросила я, не оборачиваясь.
   - А почему я первый?
   - Потому что если я начну, ты мне потом ничего не скажешь. Уж я-то тебя знаю!
   - Клевета! - возмутился Джек, шурша травой, - давай тянуть жребий!
   Я попробовала солонину, с которой капал горячий сок и, удовлетворенно урча, вцепилась в неё зубами.
   - Из нас двоих, - заметила я, жуя, - только я ни разу не обманывала никого из вас. Значит, моё слово будет вернее!
   - Что-то мне это напоминает, - подозрительно произнес Джек.
   Я тихонько засмеялась и принялась за отсыревшие сухари.
   - Не стоит припирать к стенке Джека Воробья! - предупредил Джек, но угрозы в его голосе не было - он забавлялся.
   Я молча пошевелила палкой в костре. Взметнулся столб искр.
   Джек тяжело вздохнул.
   - Ладно, черт с тобой, - он встал и сел рядом со мной у самого огня, - возможно, Тиа права, возможно, именно ты прольешь свет на всё это...
   - На что, Джек?
   Джек вздохнул ещё раз.
   - Сны. Мне снятся очень странные сны, цыпа. Я многого в них не понимаю...но когда ты рассказывала о ваших городах, о вашей жизни...кое-что показалось мне знакомым.
   - Что же ты видел, Джек?
   - Я не знаю, как это назвать...мне снилось, будто я нахожусь в городе, где дома огромные, как горы, а моря и в помине нет. Будто у меня есть семья - жена и двое детишек... - Джек усмехнулся, глядя на огонь, - у меня - семья! Невероятно, правда?
   - Ну почему же, не вижу в этом ничего невероятного, - произнесла я как можно ровнее, - разве пиратам запрещено иметь семьи? Что тут плохого?
   - Никогда не видел в этом смысла. Свобода - вот что главное в жизни! А женщинам, - тут Джек бросил насмешливый взгляд в сторону спящей Элизабет, - нужно только одно - чтобы мужчина всегда находился при ней. Разве это жизнь для пирата?
   - Можно плавать на корабле вместе с семьей...
   Джек тихо свистнул сквозь зубы.
   - Ну, цыпа, я думал, ты умнее. С женщинами, с детьми в море! Чтобы в один, совсем не прекрасный день увидеть, как они отправятся кормить рыб во время шторма? Или будут убиты в очередной стычке - и хорошо, если убиты быстро? Или...
   - Хватит, хватит, я уже всё поняла! - замахала я руками, - но, между прочим, ты напрасно так смотришь на Элизабет - она совсем не такая!
   - Такая-такая! - легко возразил Джек, - просто - как ты сама мне как-то напомнила - она молода. Её юная головка забита романтикой дальних странствий. Ну что ж, она хлебнет этой романтики. И ей захочется чего-то более надежного и устойчивого, чем палуба старого корабля.
   Я улыбнулась.
   - Маленький домик с беленьким заборчиком.
   - Может быть. Так уж устроены женщины, - Джек усмехнулся.
   Неожиданно я почувствовала, что начинаю понимать, почему у Элизабет периодически возникает желание вцепиться ему в физиономию. Было в нем что-то невыносимо самодовольное, да ещё эта манера говорить вот так, свысока, словно он существо какого-то особого сорта...
   Желание сказать Джеку что-нибудь такое, что сильно его заденет, поднялось внутри и завладело мной с непреодолимой силой. Стереть с его лица эту ухмылочку, сдернуть с заоблачных высот. Дать ему понять, что он такой же, как все мы, если не хуже. Это у меня всегда получалось до ужаса хорошо...зная людей, порой дьявольски сложно удержаться от соблазна сыграть на их душах небольшой ритмический танец. Это страшное умение, ведь слова ранят порой опасней, чем любое оружие...
   - Эй, цыпа, о чем задумалась?
   Я ощутила легкий толчок в бок и подняла голову. Джек смотрел на меня и улыбался. И было в этой улыбке что-то такое хорошее, дружеское, что демон, овладевший было мной, исчез. Я поняла, что Джек вовсе не хотел меня обидеть. Секунду спустя моё предположение подтвердилось.
   - Надеюсь, ты не приняла мою болтовню на свой счет, цыпа, - Джек улыбнулся ещё шире, - такие глаза, как были у тебя сейчас, я видел как-то раз у одного пирата, пытавшегося, в компании друзей, взять мой корабль на абордаж.
   - Думаю, сейчас происходит примерно то же самое, - в тон ему произнесла я, - мы пытаемся взять на абордаж друг друга. Зачем биться - лучше договориться. Разве это не твои слова, Джек?
   - Цыпа, ты же знаешь, я обеими руками за мирные переговоры! Просто время позднее и так хочется спать... - и Джек смачно зевнул, лязгнув зубами.
   - Сам затеял этот разговор, а теперь - в кусты? - насмешливо произнесла я.
   - Зачем в кусты? Знаешь, сколько там всякой дряни? Я лучше тут лягу...
   И прежде чем я смогла что-нибудь ответить, Джек поднялся на ноги и, шагнув к Уиллу, потряс его за плечо.
   - Уилл, дружище, вставай! Пора дать отдых старине капитану!
   Я только молча покачала головой. Что случилось, почему Джек свернул разговор? То душу готов был вынуть, лишь бы узнать, откуда мне известно про их мытарства, а теперь сам от этого отказывается.
   Уилл, зевая и потягиваясь, заступил на дежурство. Небо уже серело, звезды гасли одна за другой. Что ж, придется совершить ещё одно насилие над глазами и подремать, пусть в линзах, хоть пару часов...я бросила взгляд на Джека. Он уже спал, свернувшись на своем импровизированном ложе. Даже шляпу не снял - видно, уснул сразу же, как коснулся головой травы. Одну руку он положил под голову, вторая лежала на брошенных рядом шпаге и пистолете. Капитан Воробей сладко улыбался во сне. И если бы удалось на минуту забыть о том, что этот человек - пират и видеть только эту улыбку, то можно было подумать, что это спит совсем молодой юноша и ему снится его возлюбленная, украшающая голову венком к предстоящему празднику.
  
   Уилл разбудил всех с восходом солнца - а оно осчастливило нас своим появлением уже в пять утра. Это, конечно, было субъективное мнение, потому что часов я не ношу, но судя по тому, как я не выспалась, было явно не позднее.
   Пока Элизабет и Уилл ковырялись на берегу, доставая воду, чтобы напиться, я потихоньку отошла за куст, нашла более-менее ровный участок травы и устроилась на нем с моим контейнером. Прополоскав линзы, я сунула контейнер в карман. Боль прострелила плечевой сустав даже от этого простого движения. Ёлки-палки, как же я дальше-то буду? Вот угораздило...не без тревоги я вспомнила, как потянула плечо в самом начале своих занятий айкидо и, от большого ума, продолжала тренироваться - это было как раз в тот момент, когда у меня начало что-то получаться, очень не хотелось бросать. После этого плечо у меня ныло месяца два, невзирая ни на какое лечение. Я прекратила заниматься, но боль не проходила и я уже готова была проклясть всё на свете, думала, что она никогда уже не оставит меня в покое. Если так будет и сейчас - сколько я выдержу? И как быть с фехтованием? Ох, попала я...
   Неожиданно мои пальцы нащупали в кармане рядом с контейнером какой-то круглый предмет. Нахмурившись, я извлекла его на свет божий. Это был медальон, живо напомнивший мне ацтекские бляшки с Исла-де-Муэрте, только поменьше и не из золота. Металл скорее напоминал медь. На одной стороне была выбита роза ветров, на другой - корабль под всеми парусами. Пустые промежутки были заполнены богатым орнаментом.
   И тут я вспомнила!
   "Это получше твоих лекарств. Носи его на теле и тебе не будут страшны болезни и даже смерть"
   Как интересно! Может быть, он поможет мне залечить потянутые связки?
   Я повертела медальон в пальцах. Как вот только им пользоваться, этого Тиа Далма и не сказала. Вечная таинственность! Хотя..."носи его на теле" - возможно, его надо приложить к больному месту?
   Я распустила шнуровку рубашки и, чувствуя себя полной дурой, приложила медный кружок к плечевому суставу. На ощупь он даже слегка распух - вот черт! И перетянуть нечем...
   Внезапно я ощутила, что от кружка исходит приятное тепло. Оно быстро распространилось по плечу и вниз, по руке, до самых пальцев. Боль в суставе постепенно перестала быть острой, а потом, словно поколебавшись немного, плавно сошла на нет. Это было чудесное ощущение, и я снова, в который раз, подумала о том, что самое глубокое удовольствие, как ни странно, доставляют нам чувства самые простые и, казалось бы, примитивные - полный желудок, утихшая боль...ну и так далее.
   Боль унялась совершенно. Но когда я отняла медальон от кожи, чтобы приложить его к другому плечу, она вернулась - сначала зазвучала как бы издалека, потом всё сильнее, сильнее, точно приближающийся оркестр.
   Вот оно как! Медальон не излечивает при первом же прикосновении - да это и невозможно, чудес не бывает. Но если носить его постоянно, он снимет дискомфорт и, скорее всего, ускорит процесс заживления. Вероятно, он генерирует какие-то электромагнитные волны, хотя каким образом - загадка...
   Размышляя так, я оторвала один шнурок от рубашки и пропустила его сквозь крохотное отверстие в верхней части медальона.
   За моей спиной послышался шум и встревоженные голоса.
   - Ксю! Эй, Ксю! - это Уилл.
   - Клянусь пустым сундуком, в этот раз я всё-таки оставлю её здесь! - это Джек.
   - Отошел человек на минуту, что такого? - это Элизабет.
   Я поспешно связала концы шнурка двойным узлом и повесила медальон на шею, под рубашку. Как только он коснулся груди, по телу сразу же разлилась теплая волна и растаяла, словно её и не было. Но боль в плечах совершенно пропала, а так же перестали ныть и другие места, отлежанные во время спанья на земле.
   Я бодро вскочила на ноги и выбежала из-за кустов. И тут же нос к носу столкнулась с нашим капитаном.
   - Ой! Извини, Джек!
   Джек отступил на шаг и, подбоченившись, посмотрел на меня, точно в первый раз в жизни увидел.
   - Ну что я опять натворила?
   - Ксю Варлок, ты, наверное, плохо понимаешь, где оказалась! - начал Джек.
   - Да я только на минутку...
   - Я тебе покажу, что бывает здесь с теми, кто отошел на минутку! - он выхватил шпагу.
   У меня глаза полезли на лоб.
   - Джек, ты чего?! Я тебе ещё пригожусь!
   Джек возвел глаза к небу.
   - Смотри! - и в следующий миг шпага со свистом рассекла воздух у меня над ухом и вонзилась куда-то прямо в густую листву.
   Послышалось отвратительное шипение, словно прокололи велосипедную шину. Элизабет вскрикнула и отскочила за спину Уилла. Джек с силой рванул шпагу на себя и в ту же секунду какой-то пестрый клубок, шипя и извиваясь, рухнул к нашим ногам. Это был огромный удав, не менее трех метров в длину и толщиной с мое бедро. Я в жизни не видела ничего подобного и даже не подумала отбежать в сторону - так и стояла столбом. Меня оттащил Джек. Я не могла оторвать глаз от огромного, покрытого желтовато-коричневой чешуёй тела, которое судорожно сжималось и разжималось в агонии. Мощный хвост яростно лупил по земле.
   Джек хладнокровно вложил шпагу в ножны.
   - Милая зверушка, правда, цыпа? - он ухмыльнулся в ответ на мой испуганный взгляд, - так что будь любезна, когда тебе неймется, бери с собой Элизабет. По крайней мере будет шанс, что одна из вас успеет крикнуть, пока будут закусывать другой.
  
   Сегодня путешествие давалось мне легче - то ли я акклиматизировалась к жаре, то ли влажность стала ниже. Река становилась всё шире и шире, но джунгли и не думали редеть, как было бы в нашем, европейском лесу по мере приближения к морю. Зеленая стена всё так же стояла насмерть, с угрюмой настойчивостью преграждая нам путь. Тем не менее в перерывах между ударами Джека и Уилла я слышала какой-то странный ритмичный шум.
   - Эй, Лиз! - воскликнула я, - по-моему, море уже близко!
   - Оно самое, цыпа! - Джек на мгновение обернулся ко мне, глаза его блестели, - мы уже на подходе!
   - Не прошло и года, - пробормотала Элизабет за моей спиной.
   Я почувствовала, как в душе шевельнулось даже что-то вроде сожаления - я уже начала привыкать и к джунглям и к мелкой живности, прыскавшей из-под ног при каждом шаге, и даже к жаре...внушали беспокойство только линзы. Раствор, который приготовила мне Тиа Далма, был нормальным по концентрации - это чувствовалось по глазам - но она не могла сделать его стерильным. К тому же я постоянно снимала и надевала линзы грязными руками. На "Жемчужине" у Джека была пара бочонков мыла и мы с Элизабет периодически совершали на них набеги. Но это мыло почти не пенилось, и я переводила уйму пресной воды, прежде чем удавалось отмыть руки. Процедура эта была не из простых - приходилось идти на камбуз, брать там ведро, потом набирать воду из бочонка, идти в трюм, набирать во что-то мыло - оно ведь было жидким - подниматься наверх, обнаруживать, что кто-то уже помыл палубу водой из моего ведра и так далее...А уставала я к вечеру так, что при одной только мысли обо всех этих хождениях пропадало всякое стремление к чистоте.
   Пока мне везло - линзы были в порядке, не помутнели и не покрылись грибком, но кто может сказать, что будет завтра в этом сумасшедшем мире?
   Неожиданно я почувствовала, что дорога пошла слегка под уклон. Между деревьями появились просветы, под ногами зашуршал песок. Необходимость с боем пробиваться через заросли отпала, теперь Джек и Уилл просто шли впереди нас и шли быстро. Красная бандана Джека мелькала уже метрах в пяти, так мы отстали.
   - Джек, Уилл! - крикнула Элизабет, обгоняя меня, - подождите нас!
   В просветах впереди замелькало голубое - там море и небо сливались в единое целое.
   Какая возвышенная мысль, как бы не забыть! Я улыбнулась и выбралась на широкий белый пляж, где уже стояли мои друзья. Джек чуть впереди, за ним Элизабет и Уилл.
   Сначала я не поняла, что это с ними, чего они застыли, как истуканы. Я видела только их спины, но сразу почувствовала неладное. Море грохотало, волны с белыми гребнями пены накатывали на берег, сильный ветер трепал одежду и волосы. Вроде бы всё было в порядке...но чего-то не хватало.
   Секунду спустя до меня дошло и сердце у меня сжалось. В этом прекрасном пейзаже не хватало одной существенной детали - нашего корабля.
   Снова и снова я окидывала взглядом горизонт - он был пуст, ни одного паруса.
   "Черная Жемчужина" исчезла.
  
  
  
  
  
  
  
   XI.
   "Поплывем, куда в голову взбредет - вот что такое корабль!"
   Капитан Джек Воробей, ПКМ-1
  
  
   Не знаю, сколько бы мы так простояли - уж слишком отчаянным было положение, в котором мы оказались. Наконец я рискнула приблизиться к Джеку. Он по-прежнему был неподвижен и не сводил глаз с горизонта, словно надеялся вернуть "Жемчужину" силой своего взгляда.
   - Джек... - я накинула ему на плечи его камзол, который тащила всю дорогу, - Джек, послушай...может, они просто зашли за остров, чтобы укрыться от шторма? Может, буря унесла их? Они вернутся!
   Он повернул голову и посмотрел на меня. Я с трудом выдержала его взгляд. В нем смешивались гнев, насмешка над моими наивными утешениями, сумасшедшая надежда и жгучее страдание. Казалось, физическая рана причинила бы ему меньшую боль. Сколько раз уже он вот так терял "Жемчужину"? Всех и не упомнишь...но только теперь я поняла, насколько мучительна была для него каждая такая потеря - ведь он расставался со своим домом, с единственным, что было ему дорого, без всякой надежды увидеть его вновь.
   Элизабет и Уилл подошли к нам, лица их были встревожены. Теперь мы стояли тесным кружком, а ветер дул с такой силой, словно стремился растащить нас в разные стороны.
   - Что же теперь делать? - Элизабет первой облекла насущную проблему дня в слова.
   - Без "Жемчужины" нам тут не выжить, - заметил Уилл.
   Но я вспомнила манговые деревья и возразила:
   - Почему не выжить? Еды тут полно и пресной воды вдосталь. Вопрос в другом - как отсюда выбраться?
   - Может, построить плот? - предложил Уилл.
   - А если шторм? Нам придет конец в море...
   - А что если поджечь лес? - воскликнула Элизабет, - подадим сигнал!
   - Но джунгли сырые и вряд ли загорятся...- усомнилась я, - а если мы весь остров подпалим?
   - Ну можно не лес, просто большой костер сложить, - поумерила свой пыл Элизабет.
   Пока мы судили да рядили, Джек стоял молча, глядя в землю. Точнее, в песок. Он так и не произнес ни одного слова с того момента, как мы обнаружили пропажу корабля. Но когда прозвучало предложение Элизабет, по его губам скользнула слабая усмешка.
   - Мисс Суонн, вы, как всегда, сторонница радикальных мер.
   - У тебя есть идеи получше?
   - Да, - Джек хмуро оглянулся, - давайте уйдем с открытого места, мы тут как на ладони, да и ветер меня достал.
   Мы побрели обратно под сень джунглей, откуда выскочили такие радостные десять минут назад, и расселись на стволе поваленной пальмы. Джек совсем приуныл. Я не видела его таким даже когда Дейви Джонс напустил на "Жемчужину" кракена. Я привыкла, что в любой ситуации Джек мгновенно реагирует действием на возникшую перед ним проблему. Бывает, что это действие ошибочно, но сложа руки он никогда не сидит. А сейчас...казалось, что-то в нем надломилось. Может быть, он просто устал - последние несколько дней никто не назвал бы легкими. И тут такой "сюрприз". Нечего сказать, достойный финал испытаний, выпавших на нашу долю!
   Я посмотрела на Джека. Он сидел на песке, прислонившись спиной к стволу и обхватив руками колени. Голову он положил на скрещенные руки и выглядел, как статуя вселенской скорби. Мы все невольно заразились его настроением. Я ломала голову над тем, как вывести нашего капитана из этой апатии, но ни одной путной мысли, как назло, не возникало. Я вообще не мастер утешать - скорее помогу человеку исправить ситуацию, в которой он оказался, чем выдавлю из себя хоть слово сочувствия. Но сейчас мне хотелось бы обладать всем красноречием мира, чтобы утешить Джека - до того тяжело было видеть, как этот неукротимый дух подавлен своим горем.
   Наконец я сползла со ствола и села рядом с ним.
   - Джек! А Джек! Ну, посмотри на меня!
   Он взглянул на меня с плохо скрытым раздражением.
   - Что тебе, цыпа?
   - Послушай, нельзя так убиваться. Ты ведь всегда возвращал "Жемчужину" - вернешь и на этот раз, я знаю!
   - Похвальная уверенность, - буркнул Джек и снова уставился мимо меня на горизонт.
   - А знаешь, почему я верю в это?
   - Ну что ж, скажи.
   Я улыбнулась.
   - Потому что ты - капитан Джек Воробей. И ты правильно называл себя так все те десять лет. Ты всегда был капитаном "Жемчужины", она принадлежала тебе, а ты - ей, хотя вы и были разлучены. Это и сейчас так. Ты найдешь её.
   Джек лишь неопределенно хмыкнул и пожал плечами, не глядя на меня.
   - Я тоже в это верю!
   Я удивленно подняла голову. Элизабет решительно спрыгнула со ствола и присела на песок напротив Джека.
   - Я знаю, что ты вернешь "Жемчужину", Джек. Я верю в тебя...и всегда верила.
   Джек поднял голову и посмотрел ей в глаза. Несколько секунд они мерялись взглядами. Потом в лице Джека что-то дрогнуло, и прежняя насмешливая улыбка тронула его губы.
   - Я тоже верю в тебя, Джек!
   Теперь уже мы с Лиз удивленно вскинули глаза. Уилл Тернер сел по другую сторону от Джека. Теперь мы как бы заключили его в полукольцо.
   - Я помогу тебе найти "Жемчужину", - твердо произнес Уилл, - и сделаю всё, что в моих силах, чтобы она снова стала твоей.
   И он протянул Джеку руку. Тот молча стиснул ладонь Уилла так, что побелели пальцы. Тогда и мы с Элизабет, не сговариваясь, одновременно протянули руки и положили их на руки Уилла и Джека.
   Как часто я видела этот жест в кино и читала о нем в книгах! И всегда он казался мне глупым и наигранным - ребячество, игра в бойскаутов, один за всех и все за одного...Так отчего же сумасшедшая, пьянящая радость охватывает всё мое существо? Лица моих спутников взволнованны, а у Элизабет слезы на глазах - значит, я не одинока в своих чувствах? Корабль исчез и мы остались практически одни на этом диком острове, полном опасностей, без всякой надежды на помощь - так почему же я чувствовую себя счастливейшей из смертных, ощущаю в себе силу, способную своротить горы? Не сила ли это моих друзей вливается в меня через сомкнутые руки? Я ведь уже испытывала это чувство - когда теплым весенним вечером шла как-то с моими первыми настоящими друзьями по городу. Первая настоящая работа, первые настоящие друзья...Мы шли, обнявшись, смеялись и пели песни и мир вокруг был юн. Где вы сейчас, друзья мои? Жизнь разметала нас и только в наших сердцах мы по-прежнему принадлежим друг другу...горло сжало непролитыми слезами и всё же я была счастлива в тот миг, бесконечно счастлива. Потому что видела, как мы трое, своими простыми словами вернули блеск глазам Джека Воробья и мужество его бестрепетной душе, дрогнувшей на миг в час испытания. То, что было не по силам мне одной, мы сделали вместе.
   А потом на какой-то миг Джек накрыл ладонью второй руки наши руки и сжал их изо всех сил, словно стремясь превратить их в единое целое...и тут же вскочил на ноги.
   - Черт возьми! - воскликнул он, картинно взмахнув руками. Это уже был прежний Джек, - раз у меня так много помощников - чего же мы ждем? Вперед!
  
   Поскольку слева путь нам преграждал пролив, мы направились по побережью направо, благо и ветер дул в ту сторону. Джек двигался впереди, высоко держа голову, словно находился не на тропическом острове, а в Лувре, на параде в свою честь. Какое-то время мы шли молча, давая мыслям и эмоциям войти в прежнее русло. Потом я догнала Джека и пошла с ним рядом. Уилл и Элизабет тоже подтянулись поближе.
   - Джек, куда мы идем? - спросила я.
   - Как видишь, цыпа - по побережью в обход острова.
   - А что мы ищем?
   - О, это хороший вопрос! - Джек усмехнулся, - мы ищем счастливый случай, цыпа! Точнее, делаем всё возможное, чтобы он сам нашел нас. На него вся надежда, больше никто нам не поможет. Но мне обычно везет.
   - А как насчет Тиа Далмы? Может, вернемся к ней?
   - Нет, на неё рассчитывать нечего. Её народ давно уже не вмешивается в дела этого мира...
   - А почему?
   - Насколько мне известно, здесь была небольшая война между племенами.
   - И?
   Джек пожал плечами.
   - И племени Тиа Далмы не повезло.
   Какое-то время мы шли молча. Я переваривала услышанное.
   - Джек...
   - Даа?
   - Поправь меня, если я ошибаюсь...но, получается, это племя, которое нанесло поражение племени Тиа Далмы...оно ещё здесь?
   - В самую точку, цыпа! - радостно подтвердил Джек, - и, должен сказать, их не назовешь образцом учтивости. Это, как называли их испанцы, индиос бравос, воинственные индейцы. Нам сильно повезет, если мы не попадемся у них на пути.
   - Они что, вроде пелегостов? - я совершенно не разделяла беспечности нашего капитана.
   -Нет, что ты... - Джек бросил на меня быстрый взгляд и поморщился, - ну разве что совсем чуть-чуть!
   - Кто это такие - пелегосты? - спросила Элизабет.
   По лицу Уилла было видно, что он многое может порассказать.
   - Это каннибалы, которые выбирают себе в вожди самого достойного, а потом убивают его и съедают, чтобы освободить из темницы бренной плоти, - пояснила я и с невинным видом посмотрела на Джека, - я ничего не упустила?
   У Джека было такое лицо, словно у него вдруг разболелись зубы.
   - Нет, цыпа. Всё просто, кратко, легко запомнить...
   Элизабет с опаской посмотрела на непроницаемую завесу зелени.
   - А может, они женщин не едят, - заметила я, искоса поглядывая на Лиз.
   - Может быть. Ну, Элизабет точно есть не будут!
   - Почему? - на лице Лиз было написано облегчение.
   - Ну сама подумай, цыпа - кому охота заработать несварение желудка?
   - Ах, ты! - в ярости Элизабет схватила горсть песка и попыталась сунуть его Джеку за шиворот. Завязалась забавная борьба. Мы с Уиллом захохотали.
   - Цыпа, я ж не сказал ничего плохого! - оправдывался Джек, удерживая Элизабет на расстоянии. Она аж подпрыгивала от злости, - ты радоваться должна, что ты такая несъедобная! Радоваться...
   Внезапно Уилл оборвал смех и нахмурился.
   - Тише! Слышите?
   Мы все притихли и замерли, напряженно прислушиваясь. Ветер переменился, теперь он дул нам в лицо. И вместе с ним действительно долетали какие-то звуки. Это...
   - В джунгли! - скомандовал Джек и бросился в заросли первым, таща за собой ошарашенную Элизабет. Мы с Уиллом с максимально возможной скоростью последовали за ними.
   - А что это было? - спросила я вполголоса, когда мы, запыхавшись, укрылись за толстенной пальмой.
   - Сейчас пойдем и посмотрим, - невозмутимо сказал Джек, - только осторожно. Лиз, Ксю, держитесь сзади и постарайтесь не шуметь. Главное - молчите, что бы вы не увидели, смекаете?
   Элизабет только состроила ему гримасу, он ответил ей тем же. И жестом велел всем двигаться вперед. Я шла, почти наступая Джеку на пятки, и старалась не хрустеть сучьями. Получалось неважно. Оставалось надеяться, что ветер, дующий от источника звуков, нас не выдаст...
   Мы с наивозможной осторожностью пробирались вперед минут десять, потом Джек зачем-то резко взял влево и, повернувшись к нам, жестом велел ждать, а сам ползком двинулся дальше. Я огляделась по сторонам. В этом месте побережье образовало небольшой мыс, густо поросший джунглями. Значит, там, впереди, скорее всего бухта...
   Неожиданно пронзительно-высокий звук прорезал воздух. Я узнала его. Это было пение боцманского рожка, у мистера Гиббса был такой. И в следующее мгновение до меня донеслись звуки ещё более знакомые - яростные вопли людей и пистолетные выстрелы.
   Зашуршали кусты и перед нами, согнувшись в три погибели, появился Джек. Он знаком велел нам следовать за ним, только тихо. Я двинулась первой, от любопытства забыв наказ держаться сзади. Джек прополз метров пять вперед и остановился. Я подползла к нему. Он посмотрел на меня, досадливо поморщился, но промолчал - только указал глазами куда-то вперед, в просвет между деревьями. Я проследила за его взглядом...и почувствовала холод в груди.
   Перед нами открывался вид на довольно глубокую гавань чашеобразной формы. На берегу лежал вытащенный из воды корабль, и в первое мгновение сердце у меня радостно ёкнуло - "Черная Жемчужина"! Но нет, никогда теперь я уже не спутаю обводы своего корабля ни с каким другим. Этот корабль был поменьше "Жемчужины", трехмачтовый фрегат. Но я не рассмотрела его толком, привлеченная драмой, разыгравшейся на берегу.
   Вокруг корабля шел бой. Отряд примерно из двадцати человек, одетых во что придется - очевидно, экипаж судна - отчаянно оборонялся от наседающих на них индейцев. Последних было вроде бы меньше, и вначале я не поняла, почему их противники падают, точно трава под косой. Загадка разрешилась просто - часть индейцев очевидно, укрылась в лесной чаще, потому что оттуда со свистом летели стрелы.
   Защитники корабля рубились насмерть, ибо их пистолеты и ружья уже сделали своё дело - это и был тот залп, который я услышала несколько минут назад. Но выстрелы из чащи следовали один за другим, всё такие же меткие и никому не было от них спасения.
   Это было страшное зрелище, такое страшное, что мне невольно захотелось закрыть глаза. Мне никогда ещё не приходилось видеть, чтобы люди вот так, без всяких видимых причин истребляли друг друга. Конечно, я слышала об этом и читала в книгах, но это было совсем не то...слава богу, расстояние, отделявшее нас от места схватки, скрывало от глаз жуткие подробности, но и того, что я видела, мне хватало. Я чувствовала, что мужество меня покидает, и посмотрела на Джека, ища у него поддержки.
   Он, не отрываясь, наблюдал за битвой, машинально кусая губы. На его лице, конечно, не было и тени страха. Было возбуждение. Восторг. Почти упоение схваткой. Мне казалось, что он вот-вот вскочит и присоединится к одной из сражающихся сторон, но это было, конечно, обманчивое впечатление.
   Тогда я посмотрела на лежавшего по другую сторону от меня Уилла. Здесь я встретила некий отклик своим чувствам - на лице Уилла было написано отвращение и глубокая тревога. Он бросил на меня взгляд, полный сочувствия.
   У Элизабет было такое лицо, будто её вот-вот вырвет.
   Всё было кончено на удивление быстро - в несколько минут. Дикари плотным кольцом окружили пятерых оставшихся в живых храбрецов и выбили у них из рук оружие. Затем они подняли своих убитых и раненых, и, подталкивая в спину пленников, быстро скрылись в лесной чаще. Возле корабля остались лежать вповалку безжизненные тела.
   - Кончено! - прошептал Джек. В тоне его я уловила восхищение, - эти индейцы - ловкие ребята! Сегодня нашим не повезло...впрочем, это как посмотреть...
   - Нашим? - мне показалось, я ослышалась.
   - Ну конечно, цыпа, а чьим же? Или ты думаешь, это переодетые монашки пристали к берегу? - Джек всё ещё не делал даже попыток встать и говорил вполголоса.
   - Так значит...это пираты?
   - Именно, цыпа! И у них сегодня неудачный день, - Джек ухмыльнулся, - зато у нас - удачный!
  
  
  
   XII.
   "Во время меня всё-таки кракен съел!"
   Джонни Депп, "ПКМ-2 - рабочий сценарий"
  
  
   - Ты не слишком-то переживаешь за своих товарищей! - заметила Элизабет, когда мы, выждав для верности полчаса, вышли из зарослей.
   - Грешен, цыпа! Зато, согласись - счастливый случай пришлось ждать не так уж и долго!
   - Счастливый ли? - с сомнением произнес Уилл, - пиратов перебили - да...но нам никогда в жизни не уйти вчетвером на этом корабле!
   - Я бы даже сказал вдвоем, дружище Уилл! - казалось, после пропажи "Жемчужины" ничто не может испортить Джеку настроение, - девочки, не обижайтесь, но вы тут явно не в счет...
   - Да какие уж тут обиды, - уныло произнесла я, пиная кроссовками выброшенный на берег ил. При мысли о том, что мне сейчас предстоит увидеть, противно сосало под ложечкой. Трупов я навидалась, но это...
   - Может, им ещё можно помочь... - начала я.
   Но когда мы приблизились к месту схватки, стало ясно, что помощь запоздала. Лежавшие на обагренном кровью песке тела были истыканы стрелами, точно дикобразы. Даже одна или две стрелы могли привести к смерти, зачем такая жестокость?
   - Это для устрашения, - жестко произнес Джек, словно прочитав мои мысли, - теперь пленники двадцать раз подумают, прежде чем сопротивляться.
   Я старательно скрывала свои чувства, но, встретившись взглядом с Джеком, прочла в глубине его глаз понимание и участие.
   - Ничего, привыкнешь, цыпа. Зрелище, конечно, малоприятное...
   - Да ничего, я в порядке. Просто... - я глубоко вдохнула. От густого, железистого запаха крови першило в горле и слезились глаза, - просто мне никогда ещё не приходилось видеть трупы людей, которых убили прямо у меня на глазах!
   - Думаю, тут ты ещё и не такое увидишь, - резонно заметил Джек, - так что лучше сразу избавляйся от излишней чувствительности. Вот, бери пример с Лиз! Позеленела...но держится молодцом и даже в обморок, по своему обыкновению, падать как будто не собирается.
   - Иди к черту! - огрызнулась Элизабет. Она действительно сильно побледнела и стояла, опираясь о плечо Уилла. Тот не скидывал её руку.
   - Что будем делать, Джек? - озабоченно спросил он, озираясь.
   - Для начала, - Джек наклонился над ближайшим телом, - посмотрим, не осталось ли у этих бедняг чего-нибудь, что может пригодиться нам!
   - Обыскивать тела? - произнес Уилл с непередаваемым отвращением.
   Джек выпрямился, не скрывая досады.
   - Кажется, кое-кто здесь считает, что мы сидим на этом острове для поправки здоровья! Позволь напомнить, Уилл, дружище, что зарядов у меня всего три, а у тебя вообще ни черта нет, кроме шпаги. Или ты в самом деле хочешь проверить, едят эти индейцы женщин или нет?
   На это Уилл ничего не сказал и молча начал снимать с одного из тел патронташ. Стрелы мешали, пришлось обламывать их...и тошнотворный треск дерева врезался мне в память на всю жизнь.
   - А вы смотрите в оба! - скомандовал Джек нам с Элизабет.
   Мы покорно начали озираться, но вокруг было тихо. Прибой здесь не бесновался с такой силой, море было спокойно, и джунгли словно замерли в неподвижности, лишь неумолчно драли глотки попугаи, мелькая среди листвы своим разноцветным оперением, чудесным, как драгоценность. Однако это видимое спокойствие больше не могло меня обмануть.
   Джек работал сноровисто, сразу видно, что не в первый раз.
   - Не спи, не спи, Уилл, дружище! - подгонял он Тернера, - чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше.
   Оружие, порох и свинец они складывали у борта корабля. Он лежал на боку и напоминал кита, выбросившегося на берег. Киль и борта ниже ватерлинии густо облепили полипы. Несколько толстых тросов, явно предназначенных удерживать корабль на берегу во время прилива, тянулись от кормы и носа к вбитым в песок кольям. Метрах в десяти от корабля я заметила некое подобие хижин, крытых пальмовыми листьями.
   - Джек, что это? - спросила я пирата, когда он приблизился ко мне.
   - А ты разве не видишь? Хижины, они в них жили. Ну-ка, держи! - и он всунул мне в руки два ружья и пороховницу, - тащи всё туда, на мыс, откуда мы пришли!
   Я покорно выполнила его просьбу, стараясь не обращать внимания на следы крови на оружии. Мы быстро перетаскали все свои трофеи под защиту деревьев, и лишь тогда лицо Джека слегка расслабилось. Он внимательно оглядывался по сторонам, вытирая руки куском пальмового листа.
   - Скоро начнет темнеть, так что стоит поторопиться. Осталось только одно...надо бы осмотреть корабль. Уилл, составишь мне компанию?
   - А что если индейцы вернуться? Мы не можем оставить Элизабет и Ксю одних!
   - Тоже верно. Индейцев надо пожалеть, - заметил Джек, - тогда идем все вместе
   Я так устала и была так угнетена, что даже не среагировала на эту подначку. Элизабет, впрочем, тоже. Но когда мы приблизились к кораблю, мне снова стало не по себе.
   - Джек...а как быть с ними?
   - С кем?
   - Ну...с телами погибших.
   - А-а! - Джек беззаботно махнул рукой, - это должно беспокоить тебя меньше всего, цыпа! Прилив позаботится о них.
   Первым делом мы обыскали корабль от носа до кормы. Это было нелегко - ведь он лежал на боку. Внутри никого не оказалось - пираты бросили в бой все свои силы.
   - Наши неудачливые друзья высадились здесь для ремонта, - пояснил Джек, когда мы снова собрались вместе на палубе. Точнее, стоять пришлось на фальшборте - палуба была наклонена под углом почти в девяносто градусов, - крупная ошибка, а для большинства из них - последняя...но корабль дал течь, больше им ничего не оставалось.
   - Значит, мы не сможем выйти в море на этом корабле? - подвел неутешительный итог Уилл.
   - Пока он в таком состоянии - нет, конечно. К тому же, как ты верно подметил - нас слишком мало, чтобы управлять кораблем.
   - Так что же делать?
   Джек задумчиво огляделся.
   - Думаю, придется вернуться и уйти подальше за мыс, к дельте реки. Оставаться здесь на ночь небезопасно, мало ли что придет индейцам в голову.
   - Но здесь у нас всё-таки есть шанс отбиться, - неуверенно заметила Элизабет. Было видно, что она тоже вымотана донельзя, - огонь из пушек...
   Джек поморщился.
   - И куда ты собралась из них стрелять - в зенит? Порхай индейцы, как попугаи, в этом ещё был бы смысл...
   Элизабет сконфуженно замолчала - пушки действительно были намертво принайтованы на своих местах и в данный момент смотрели в небо. Хотя усталость пригибала меня к земле, я невольно улыбнулась, представив себе летающих индейцев. И мне стало чуточку легче.
   Джек, наоборот, посерьёзнел.
   - Цыпа, поверь мне, если они решат заняться нами - корабль нас не спасет! Сейчас соберем всё, что может нам пригодиться - и отчалим.
   Я тяжело вздохнула и начала пробираться на камбуз, где мы с Элизабет присмотрели кое-какие продукты. Потом Уилл и Элизабет спустились вниз и мы с Джеком начали передавать им бочонки с солониной, мешки с сухарями и вяленым черепашьим мясом.
   Когда Джек вытаскивал из камбуза последний бочонок, мне показалось, что на его лице промелькнула гримаса боли.
   - Джек, что с тобой?
   - Ничего, - поспешно отозвался он, - давай-ка вниз, цыпа, пока нас тут не застукали.
   И, видя, что я стою без движения, раздраженно взмахнул руками.
   - Давай же, шевелись, время не терпит!
   К тому моменту, как мы перетаскали съестные припасы на мыс, уже не только я, но и Уилл с Элизабет двигались, как сомнамбулы. Мы сложили наши трофеи в одну кучу, тщательно замаскировали их пальмовыми листьями и, прихватив пару кусков черепашьего мяса на ужин, пустились в обратный путь. На этот раз впереди шли Уилл и Элизабет, затем я, а в арьегарде тащился Джек, загребая сапогами песок. Сил разговаривать уже не было. Мне хотелось только одного - лечь, безразлично, где.
   Как мы разводили костер, я уже плохо помню. Наскоро поужинав, я устроилась прямо на песке, благо ночь была теплая и мгновенно уснула.
  
   Проснулась я от резкой боли в левой руке - такой сильной, что я даже негромко вскрикнула. Оказалось, я легла слишком близко к костру, и раскаленный уголек выстрелил прямо мне по кисти. Чертыхаясь вполголоса, я поднялась на ноги и уже собиралась пойти к морю, чтобы остудить обожженное место, как вдруг моё внимание привлекло резкое движение и какой-то звук...тихий стон, задавленный кем-то в глубине груди.
   Я подозрительно огляделась, промаргиваясь. Нет, это спанье в линзах пора прекращать...
   Снова стон и шепот...вернее, скорее шипение сквозь зубы.
   - Зараза!
   Я нахмурилась. Костер горел жарко, но кто же присматривает за ним? В темноте было не разглядеть, кто где - вымотанные, мы попадали вповалку...
   - Джек? - прошептала я и пошла вокруг костра, наклоняясь над спящими. Ага, это Лиз и Уилл почти в обнимку, значит, Джек там, по ту сторону костра - он всегда устраивается в стороне от остальных. Я приблизилась и присела перед ним на корточки.
   - Джек Воробей, ты заснул на вахте? - прошептала я, улыбаясь, - сколько ударов плетью полагается за это у пиратов? Как там у вас, в Кодексе?
   Но Джек не ответил мне. Тогда я протянула руку и коснулась его плеча - я думала, что он и в самом деле задремал, хотя это было на него непохоже.
   Под пальцами я ощутила дрожь. Только сейчас я заметила, что Джек лежит на боку в странной позе - вытянувшись во весь рост и слегка прогнувшись назад - всё его тело вибрировало, точно туго натянутая струна.
   - Джек... - прошептала я, холодея, - Джек, что с тобой?
   Вместо ответа он вдруг резко схватил меня за руку и сжал с такой силой, что я еле удержалась от вскрика.
   - Господи, Джек, да что происходит?! Я разбужу ребят...
   - Шшш! - произнес он, - тихо! Никому ни слова!
   Даже голос у него был словно чужой.
   - Джек, у тебя боли? Да?
   Он помедлил несколько мгновений, потом быстро кивнул и ещё сильнее стиснул мою руку. Я слегка отодвинулась, чтобы свет костра падал ему на лицо. Оно было искажено страданием, на лбу выступил пот. Джек до крови искусал губы и всё же боль, видимо, была так сильна, что порой он всё-таки не мог сдержать стон. Песок вокруг него был весь разрыт - видимо, он находился в таком состоянии уже не один час.
   - Где у тебя болит? Давай, капитан, помоги мне, ну?
   Неожиданно тело его расслабилось, и я увидела по его лицу, что ему лучше. Пальцы, стискивавшие мою руку, слегка разжались; он быстро облизал пересохшие губы.
   - Так где болит, Джек? В каком месте? - хотя по его позе я уже догадывалась, что он скажет.
   - Спина...
   - Приступами?
   - Да...сейчас отпустило...немного.
   - Больно, когда двигаешься? - продолжала допытываться я, - сидя, стоя?
   - Да постоянно...черт, самое время! - он скрипнул зубами.
   - У тебя было такое раньше?
   - Было...пару раз...лежал дня два, пока очухался. Дьявол, опять! - и его снова выгнуло назад, голова запрокинулась, мускулы натянулись в пароксизме боли. Господи, да что же это такое? Радикулит? Позвоночная грыжа? Столбняк? Не то, всё не то...
   Внезапно мне пришла в голову идея.
   - Джек, тебе придется немного помочь мне. Давай, хороший мой, давай! - я как можно осторожнее сняла камзол с одной его руки, так, что можно было его откинуть. Потом зашла Джеку за спину и, придерживая его одной рукой за плечо, кулаком другой начала тихонько постукивать по влажной от пота спине - с одной стороны и с другой - опускаясь всё ниже и ниже*.
   В тот момент, когда я коснулась поясницы - даже таким легким движением - Джек судорожно дернулся и из его груди снова вырвался сдавленный стон.
   - Всё-всё! - я аккуратно накинула камзол ему на плечи и, машинально кусая пальцы, начала соображать, что же мне делать. В критические моменты мною всегда овладевает какое-то ледяное спокойствие, мысли текут ясно и четко. Чувства словно отключаются и не влияют на мой разум и мои действия. Я поняла, в чем дело, вопрос только в том, чем я смогу помочь Джеку здесь, на этом диком берегу, лишенная даже того скудного запаса лекарств, который был у меня в рюкзаке...
   Я наклонилась к Джеку.
   - Послушай, мне придется разбудить Уилла и Лиз...
   - Нет!
   - Мне нужна их помощь, Джек! Возможно, мне удастся снять боль, но для этого мне кое-что понадобится, нужно будет отойти от костра, а я не могу оставить вас без защиты!
   - Нет! - он по-прежнему крепко держал меня за запястье. Пальцы у него были холодные и липкие от пота, глаза лихорадочно блестели на осунувшемся лице, - подождем до утра. Может, отпустит...
   Я повернула запястье и вырвала его из захвата.
   - Джек Воробей, неужели ты и вправду думаешь, что я буду сидеть здесь всю ночь и спокойно смотреть, как ты мучаешься? С ума ты спятил, что ли?
   - Ерунда, цыпа... - прошептал он, тяжело дыша и прикрыл глаза, - не в первый раз. Ложись спать и забудь то, что видела.
   Вместо ответа я встала на ноги, подошла к Уиллу и Элизабет и потрясла их за плечи.
   - Подъем!
   - Что случилось?! - они аж подпрыгнули, вынырнув с одичавшими глазами из крепкого сна.
   - Джеку плохо, - коротко произнесла я, - вы мне нужны, поднимайтесь.
   - Плохо? - переспросила Элизабет и, словно ребенок, протерла глаза руками, - о чем ты, Ксю?
   Уилл быстро вскочил на ноги и помог ей встать. Все вместе мы подошли к Джеку и опустились на песок рядом с ним.
   - Провалиться тебе в преисподнюю, Ксю Варлок! - сдавленный болью голос был, тем не менее, полон ярости, - ты мне ответишь за это!
   - Отвечу, обязательно отвечу, Джек! - успокоила я его, - ты только не волнуйся, не усугубляй ситуацию.
   - Что с ним? - почти прошептала Элизабет, в ужасе глядя на тело, корчащееся у её ног.
   - Думаю, что почечная колика. Почти уверена.
   - А что это такое?
   - Потом расскажу. Уилл, ты пока покарауль, хорошо?
   Тернер без вопросов кивнул и поднялся на ноги.
   - Лиз, а ты побудь с Джеком. Я пойду к морю, поищу какой-нибудь плоский камень.
   - Камень? - удивленно переспросил Уилл, - зачем?
   - Мы нагреем его на костре, обернем во что-нибудь и приложим ему к пояснице, - пояснила я, огибая костер, - от тепла ему станет легче...если, конечно, это то, что я думаю! Но ошибка очень маловероятна.
   - Мне пойти с тобой?
   - Нет, лучше останься с Джеком и Лиз. Я не уйду далеко и сразу же вернусь.
   - Будь осторожна!
   - Да брось! Кому я нужна? - я ободряюще улыбнулась ему и шагнула за предел светового круга, отбрасываемого костром. К счастью, светила луна, а иначе я бы и своих рук в темноте не увидела.
   Так, камень. Я быстро пошла прочь от костра, выписывая зигзаги и внимательно глядя под ноги. Но оказалось, что всё совсем не так просто - никаких камней в пределах видимости не было. Мне вообще не попадалось ни одного, ни крупного, ни мелкого. Пляжи на Карибских островах роскошные...но сейчас я бы предпочла оказаться на побережье Балтики. Вот где камней-то вдосталь!
   Так, несолоно хлебавши, я дошла до самого моря. Оно расстилалось передо мной, спокойное, безбрежное, слегка мерцающее загадочным фосфорическим блеском. Ветер стих и ни одно дуновение не тревожило морскую гладь. Огромная белая луна висела почти в зените. Но сейчас мне было не до красот. Неужто придется лезть в воду? Я присела на песок и начала быстро расшнуровывать кроссовки. Они были уже при последнем издыхании и я очень дорожила ими...однако мало ли, что там, на дне? Ещё наступлю в темноте на какую-нибудь дрянь.
   Я оглянулась. Наш костер ярким пятном мерцал вдалеке. Там Джек и каждая секунда промедления для него - пытка. Кто испытал, как движется камень в почке, тот меня поймет. Боль дикая и не утихает ни в каком положении, хоть на голову встань...
   Я решительно затянула шнурки и вошла в теплую воду. Наклонившись, пошарила руками по дну. Но оно было гладкое, ровное, точно в бассейне.
   - Зараза! - прошипела я, заходя всё дальше и дальше. Ещё немного и придется нырять!
   Внезапно нога ткнулась во что-то твердое и я порадовалась, что не пожалела кроссовок. Задержав дыхание, я зажмурилась и опустилась по воду. Несколько секунд судорожно шарила руками по дну...ага, есть!
   Распрямившись, я стерла воду с лица и ощупала свою добычу. Довольно увесистый булыжник, не круглый и размер подходит. Не обращая внимания на воду, льющую с меня ручьями, я быстро выбралась на берег и бегом понеслась к костру, крепко держа камень обеими руками.
   - Ну как вы тут? - воскликнула я, подбегая к огню...и резко затормозила.
   Костер догорал. Возле него в беспорядке валялись наши вещи, съестные припасы. В том месте, где лежал Джек, песок был словно разворочен, а в стороне я заметила что-то темное...отшвырнув камень, бросилась туда.
   Это был камзол Джека - скомканный, весь в песке...чуть дальше валялась его шляпа. И никаких следов Джека, Уилла и Лиз...если они и были, то терялись во мраке.
   Я осталась совершенно одна.
  
   _______________________
  
   * Симптом Пастернацкого - болезненность при поколачивании поясничной области - один из наиболее частых симптомов заболеваний почки, а так же мочекаменной болезни. Определяется путем нанесения коротких несильных ударов ребром ладони по поясничной области (в реберно-мышечном углу) поочередно с каждой стороны. Удары могут быть нанесены и кулаком, но они нe должны быть сильными. При появлении боли симптом считается положительным, что объясняют сотрясением пораженной почки или паранефрия.
  
  
  
   XIII.
   "Спаси меня!"
   Джек Воробей, ПКМ-2
  
  
   Момент был отчаянный - ещё секунда и я начала бы метаться, криком призывая пропавших. Удержало меня лишь то, что повсюду были следы борьбы - значит, они ушли явно не по своей воле. И те, кто захватил их, могли быть ещё где-то поблизости. Как же так получилось, что я ничего не услышала, ни одного крика? Ночь такая тихая...неужели их убили на месте, а потом уволокли тела?
   Это была страшная мысль, я почувствовала, что теряю контроль над собой. Я медленно села на песок, машинально стискивая в руках камзол Джека. Его плотная, грубая ткань, как ни странно, придала мне уверенности.
   "Спокойно, спокойно", повторяла я про себя, как заведенная, "только спокойно, Ксю Варлок, только спокойно. Сейчас мы что-нибудь придумаем".
   Но что-то у меня ничего не придумывалось. Одна, в этом диком, враждебном мире, где всё решает сила мускулов, острота зрения, слуха...Тут гибнут и не такие, как я...
   Тем не менее я встала, хотя ноги у меня подгибались и подбросила топлива в костер. Он снова вспыхнул, осветив картину разгрома. Внезапно меня осенила мысль. Схватив пальмовую ветвь, я сунула её в пламя. Она тотчас вспыхнула и затрещала. Держа её перед собой, как флаг, я начала оглядывать песок вокруг костра. И буквально через несколько секунд наткнулась на множество следов босых ног. Они вели в джунгли и терялись там.
   Ну что ж, теперь, по крайней мере, хоть что-то ясно. Очевидно, моих друзей захватили индейцы и, будем надеяться, что захватили живыми. Даже скорее всего это так, поняла я вдруг в каком-то озарении - ведь следов крови на песке не было. Сердце у меня обрадованно забилось и тут же снова упало. Что мне это даст?
   Я неподвижно стояла перед зарослями. Мой импровизированный факел догорел и рассыпался искрами, а я всё стояла, вслушиваясь и вглядываясь в темноту. При таком безветрии звуки разносятся далеко...и прошло совсем немного времени. Где-то хрустнула ветка и я вздрогнула. Неужели придется идти туда, в эту чащобу, где всё кишит разной гадостью?
   Очень кстати вспомнился эпизод с удавом. Джек спас мне жизнь тогда...
   Джек...он сейчас где-то там, в руках индейцев, у него приступ, а я так и не сумела ему помочь. Участь Элизабет и Уилла тоже меня тревожила, но они, по крайней мере, здоровые, у них хватит сил перенести испытания. Воображение живо начало рисовать мне жуткие картины из второй части "Пиратов". Но там всё было понарошку и не страшно, а здесь...разве не видела я всего несколько часов назад людей, убитых, быть может, теми самыми индейцами, чьи следы я нашла на песке?
   Внезапно я поняла, что мне надо делать. Вернее, я поняла это с самого начала, просто ужасно не хотелось признаваться в этом самой себе. Я должна идти туда и спасти их. По крайней мере попытаться! Они уже столько раз помогали мне - хотя могли бы бросить на произвол судьбы в каком нибудь порту. Я должна вернуть им этот долг.
   Да, но что я могу? Что мне противопоставить целому племени индейцев? Я чувствовала себя такой маленькой и беззащитной перед лицом грозных опасностей. И очень одинокой. Я ощущала одиночество и раньше, на "Жемчужине", но никогда ещё оно не было таким пронизывающим. Только сейчас я поняла, что значили для меня люди, с которыми связала меня судьба - Джек Воробей, с его неиссякаемым оптимизмом и языком, острым, как жало; Уилл Тернер - надежный, славный парень, на которого можно положиться в любой ситуации; Элизабет Суонн - такая молодая и такая бесстрашная, что с ней можно пойти в огонь и в воду...без них я словно ребенок, потерявшийся один, в темноте. Мне грозит гибель...но страшнее всего, пожалуй, что гибель грозит ИМ.
   А Джек, к тому же, болен, болен очень тяжело...я могу облегчить его страдания - так какое право я имею колебаться?!
   Глубоко вздохнув, я сделала шаг по направлению к джунглям...но остановила себя.
   Стоп. Идти вот так просто, как на городскую прогулку - глупо. Я просто стану ещё одной пленницей, если никто не сожрет меня раньше. Стало быть, надо подготовиться!
   Я вернулась к костру, вывалила в него все оставшееся топливо. Затем быстро собрала разбросанные вещи и, перетащив их к джунглям, спрятала под большим кустом. Отдельно отложила в сторону то, что нужно будет взять с собой. Получилось немало - шпага и пистолет Джека, его камзол и шляпа, шпага Уилла и Элизабет - она подобрала себе клинок среди тех, что были сняты с убитых. Шляпы их я решила не брать - переживут как-нибудь. Это оставить шляпу Джека у меня рука не поднялась.
   Расстелив камзол на песке, я положила на него все три шпаги, аккуратно завернула и связала по бокам шнурками, безжалостно оторванными от всё той же многострадальной рубашки.
   Внезапно пальцы мои наткнулись на холодный металл в вырезе рубашки, и в голове словно вспыхнул ослепительный свет.
   Медальон!
   Кракена мне на голову, почему же я не отдала медальон Джеку?! Вот что помогло бы ему быстрее и лучше всяких лекарств! О-о, свет не видел ещё подобной глупости! Я совершенно забыла о нем!
   Проклиная себя на чем свет стоит, я начала собираться ещё быстрее. Сунув сверток со шпагами и шляпу Джека под мышку, я нахлобучила свою шляпу поглубже на голову и, оставив догорающий костер на произвол судьбы, направилась по берегу к мысу, где мы спрятали оружие.
   Однако как я ни спешила, пришлось мне дождаться рассвета. Здравый смысл подсказывал, что идти ночью по джунглям - самоубийство. К тому же следов, на которые я так рассчитывала, всё равно не будет видно, а значит я попросту заплутаю и погибну в лесу, так и не добравшись до цели. Кроме того, когда мне всё-таки удалось разыскать то место, где мы оставили оружие и припасы, я поняла, что без света ни черта тут не разберу.
   Ждать мне пришлось не так уж и долго. При свете разгорающегося утра я выбрала себе длинный кинжал - шпага показалась мне слишком неудобным оружием для лесной чащи, особенно учитывая мой богатый опыт обращения с нею. Потом взяла побольше сухарей и черепашьего мяса - на солонину уже противно было смотреть. Плохо было с водой, но её не во что было набрать - ни бутылки под рукой, ни фляжки. Я решила, хоть это и было рискованным решением, что найду что-нибудь по дороге. Пистолет Джека я заткнула за пояс - он был тяжеленный, да и шпаги весили немало. Среди припасов очень кстати оказалась веревка - я перетянула ею скатку со шпагами и закинула её за спину, наподобие колчана. Куда пристроить шляпу - я хоть убей, не знала...в конце концов, я нахлобучила её на голову вместо своей - будь что будет! Надеюсь, у Джека нет перхоти.
   Я поймала себя на том, что улыбаюсь. Неужели мне совсем не страшно? Да нет, страшно, даже очень. Но это был уже не тот страх, от которого подгибаются колени. Всё это время я действовала, мой разум и руки были заняты и страху уже не оставалось места. Что ж, будем надеяться, что так будет и дальше.
   Наконец всё было готово.
   Я вернулась к нашей стоянке и на этот раз без проблем прошла по цепочке следов до того места, где они углублялись в джунгли. Постояла несколько минут на границе побережья и леса, собираясь с мыслями. Заросли, болтающие тысячами голосов разных птиц, пробудившихся с рассветом, ждали меня.
   - Я словно лучница из "Дьябло-2"*, - пробормотала я, поправляя сверток со шпагами. Веревка сильно врезалась в плечо и я старалась, чтобы она попадала на портупею - всё-таки было полегче, - что ж, посмотрим, до какого уровня мне удастся дойти.
   Я глубоко вздохнула и, сделав шаг вперед, позволила джунглям поглотить себя.
  
   Первые свои часы странствования по полумраку джунглей, полному тяжелых испарений, я запомнила надолго. Следопыт из меня никудышный, но, к счастью, индейцы не особо таились, утаскивая пленников, да и последние, видимо, всё-таки оказывали сопротивление. Следы были хорошо видны на влажной почве, обломанные листья и ветви тоже подсказывали, куда идти. Самым трудным было выискивать следы и одновременно контролировать окружающее - больше всего я опасалась нападения удава. Насколько я знала, на Карибских островах нет опасных для человека животных, кроме удавов и кайманов, но последних можно встретить только возле воды.
   А она была бы уже не лишней! Перед уходом я напилась из реки, но пот лил с меня градом и очень скоро меня начала мучить жажда. Однако воды поблизости не наблюдалось, поэтому приходилось терпеть так. Пот постоянно заливал глаза и, вытирая лицо рукавом, я начала понимать, почему пираты почти поголовно носят банданы. Мне бы она сейчас тоже не помешала. В правой руке я сжимала кинжал и старалась двигаться как можно тише, но листья шелестели на моем пути, сухие лианы хрустели под ногами, ветки, сгибаясь о мою грудь, выпрямлялись со свистом. Птицы, которых здесь было во множестве, свистели и верещали над моей головой. Скатка со шпагами и пистолет Джека пригибали меня к земле. В довершение ко всему, на меня накинулись комары и начали так жрать, что, отмахиваясь, я чуть не попала себе кинжалом в глаз. Когда мы шли вдоль реки, нас хоть немного обдувало ветром и комары так не свирепствовали, но здесь от них просто не было никакого спасения.
   - Путешествие по сауне с комарами, - пропыхтела я и с отвращением сплюнула, потому что какое-то особо настырное насекомое успело залететь ко мне в рот.
   Часа через два я сдалась и села передохнуть под большим деревом, предварительно осмотрев его со всех сторон. Страшно хотелось пить, но вода тут была разве что в воздухе, а её, к сожалению, не выпьешь. Я прислонилась спиной к стволу и на минуту прикрыла глаза. Дышать было так тяжело, словно на грудь навалили кучу камней. Сколько я так выдержу? Знать бы, хотя бы примерно, далеко ли ещё идти...
   И тут меня осенило. Как там поступили путешественники в "Затерянном мире" Конан Дойля, когда оказались на плато, отрезанные от внешнего мира? Пра-авильно, они забрались на самое высокое дерево и оттуда увидели, где они находятся и куда им идти.
   Глаза мои скользнули по могучему стволу дерева, под которым я расположилась на отдых. Что ж, можно попробовать, веток вроде бы достаточно и, в принципе, я смогу дотянуться до нижней...
   Громкий шорох и треск сучьев заставил меня вскочить и испуганно обернуться. Что-то огромное с шумом ломилось сквозь заросли в мою сторону. Это было так страшно, что я чуть не спаниковала, совершенно забыв, что на Карибских островах действительно нет крупных хищных млекопитающих. Тогда...тогда...что же это такое? Или кто?
   "Если я сейчас побегу - мне конец", отчетливо подумала я, "я никогда уже не найду снова этих следов, а пока я буду доходить в лесу, индейцы съедят моих друзей или просто замучают их до смерти".
   Мысль была глупая, но, как ни странно, подействовала отрезвляюще. Я прислонилась спиной к стволу и, судорожно сжимая кинжал в руке, силилась рассмотреть неведомую опасность. Опасность, как ни странно, вроде бы не особо спешила меня сожрать. Шум она производила необыкновенный и переполошила всех птиц на деревьях, однако ко мне приближалась чрезвычайно медленно. Напрягая глаза, я изо всех сил вглядывалась в полумрак - джунгли здесь были так густы, что лучи солнца лишь скользили по их поверхности, не пробираясь внутрь. Наконец, мне удалось разглядеть какую-то огромную темную массу, копошащуюся в кустах. Что-то удивительно знакомое было в её неторопливой манере...
   В следующий миг животное раздвинуло своей массивной тушей кусты и появилось передо мной. Облегчение нахлынуло на меня с такой силой, что я чуть не захохотала. "Страшный хищник", так меня напугавший, оказался всего лишь сухопутной черепахой внушительных размеров. Горб её панциря возвышался метра на полтора над землей, не меньше. Она с царственным величием прошествовала мимо меня, не удостоив даже взглядом, а я, обессилено прислонившись к дереву, не знала, плакать мне или смеяться.
   Наконец, я кое-как успокоилась и снова обратила своё внимание на дерево. Что ж, рискнем забраться наверх. С рассвета прошло уже часа три, но солнце ещё не в зените - самое время для физических упражнений. Я пристроила сверток со шпагами у подножия дерева, вынула из-за пояса пистолет и бросила сверху шляпу. Кинжал вложила в ножны - расстаться с ним было выше моих сил. Посмотрела вверх, вытирая влажные руки о рубашку. Эх, не сильна я в упражнениях на турнике! Хорошо ещё, медальон заглушает боль в растянутых плечах, а то задача стала бы совсем невыполнимой.
   Подпрыгнув, я уцепилась за нижнюю ветку и, ценой дикого напряжения всех сил, упираясь ногами в ствол дерева, вскарабкалась наверх. Дальше дело пошло легче. Дерево оказалось невероятно высоким, и я внимательно смотрела вверх, опасаясь нападения какой-нибудь ползающей твари. Наконец в лицо мне пахнуло свежим ветром, и я поняла, что поднялась над джунглями. Какое же это было облегчение - вырваться из этой парилки! Вниз я старалась не смотреть. Высоты я не боюсь, но мало ли что, рука может и дрогнуть.
   Постепенно листва начала редеть, и я смогла, наконец, обозреть окрестности. Выбрав удобную развилку, я уселась, крепко держась двумя руками, и начала оглядываться по сторонам.
   Зрелище было поистине необыкновенным! Я поднялась, по меньшей мере, метров на тридцать над землей. Ветер ощутимо раскачивал дерево - приятного в этом было мало, но я не рассчитывала задерживаться здесь надолго. Подо мной, куда ни глянь, расстилалось море зелени. Остров был довольно большой и сильно вытянутый в длинну, так что рассмотреть противоположный берег не удавалось, но я всё же видела море, которое смыкалось вокруг него, как оправа вокруг драгоценного камня. Но, что более важно, вглядываясь в лазурный горизонт на юге, я увидела ещё один остров, поменьше нашего. До него вполне можно было добраться на шлюпке.
   Как оказалось, я довольно далеко углубилась в джунгли, хотя сложно было определить на глаз расстояние. Рассматривая остров, я наконец-то увидела цель своего путешествия - тонкие ниточки дыма, поднимающиеся из леса совсем рядом. Господи, ещё немного - и я бы вылезла прямо на индейское стойбище, не подозревая о его присутствии! Вытягивая шею, я силилась рассмотреть сквозь ветки ещё что-нибудь, но деревья загораживали обзор.
   Что ж, по крайней мере, теперь я знаю, что не сбилась с пути. И идти мне совсем недалеко.
   Вот только что я буду делать, когда доберусь туда?
  
   Спуститься с дерева оказалось сложнее, чем подняться. Несколько раз, когда подошвы кроссовок проскальзывали по ветке, у меня сердце уходило в пятки, и я думала, что настал мой последний час. Когда наконец мои ноги коснулись земли, я просто не поверила своему счастью. Однако стоило подумать о насущных проблемах. По моим прикидкам, я находилась километрах в двух от стойбища. Индейцы никогда не поселились бы здесь, если бы поблизости не было источника пресной воды. Значит, надо его искать! Без воды я тут чокнусь через пару часов, я уже сейчас с трудом могла думать о чем-то другом...
   Я поспешно закинула шпаги за спину, засунула за пояс пистолет...ох, тяжело! И как Джек таскает всё это на себе - ума не приложу! Правда, как говорится, человек такая тварь, что ко всему привыкает...
   Находясь на дереве, я примерно засекла направление на дым и теперь двинулась налево, рассчитывая обойти стойбище по кругу. Всплыло воспоминание, что человек при ходьбе правой ногой делает более широкий шаг, чем левой, поэтому чтобы не отклониться от нужного направления в лесу, надо постоянно немного забирать вправо.
   Примерно через час я наткнулась, наконец, на небольшой ручей, мирно журчащий среди травы. Еле сдерживаясь, я аккуратно опустила на землю свою ношу и только потом бросилась на землю и начала черпать обеими руками благословенную воду и пить, пить, пить...еле-еле я оттащила себя от ручья. Организм бунтовал, я слишком долгое время провела без жидкости, но я боялась, что меня вырвет. Несварение желудка от сырой воды, которого я очень опасалась ещё в самом начале нашего путешествия, меня как-то минуло - у меня вообще крепкий желудок. Но сейчас и он может не выдержать, если я дам себе волю.
   А ведь у воды могут быть крокодилы!
   При этой мысли меня как ветром сдуло с берега. Со стороны это, наверное, выглядело очень забавно - всё, с самого начала моей "спасательной операции" - но мне было в тот момент совершенно не смешно. Чувство юмора как-то атрофировалось. Как мне не хватало Джека! Вот кто умеет не унывать в любой ситуации...ну, почти в любой. Может, он бы и скатку эту проклятую понес...веревка уже намяла мне плечо так основательно, что, как только я сниму медальон, наверное, завою волком...
   - Давай я понесу твою скатку, а ты понесешь меня, - пробормотала я, пристраивая груз за спиной. Теперь, когда жажда была утолена, мир стал вроде не так уж и плох...во всяком случае я была ещё жива и здорова и не попалась в плен. Вот если бы ещё чертовы комары от меня отстали!!
   Дальше я двинулась вдоль ручья, опасаясь снова остаться без воды. К тому же, он почти наверняка выведет меня к индейскому поселению. Что я буду делать, когда дойду до него, я представляла смутно. В голове роились планы, один фантастичнее другого. Ну, для начала, наверное, нужно выяснить, где индейцы держат пленников и по возможности, добраться до последних, не попавшись в лапы к первым. А может, просто выйти к ним и попросить отпустить моих друзей? А пиратов пусть едят, если им так нравится - мы ведь с ними не дрались и вообще ни при чем!
   Мда. То же мне, Хетти Хаттер!** Не зная языка, пытаться убедить людей отказаться от их законной добычи! Нет, я должна придумать что-то особенное, что-то такое...что бы сделал Джек Воробей на моем месте! А он наверняка стал бы действовать нестандартно.
   - Черт возьми, Джек! - шептала я, пробираясь вперед сквозь заросли, - ты ведь хочешь, чтобы я тебе помогла - так подскажи же мне что-нибудь! У тебя ведь всегда куча идей в голове, ты мне сам говорил!
   Но ничего путного мне в голову не приходило, только окаянные комары зудели и зудели вокруг лица, не давая покоя. Решения не было, оставалось надеяться только на удачу. И я надеялась - ведь больше мне ничего не оставалось. Разве только моё пока ещё целое тело и здравый ум, не отличающийся, правда, быстрым соображением. И ещё - желание помочь тем, кого я люблю.
   Быть может, это не так уж и мало, не правда ли, Джек?
  
   ________________________
  
   * Компьютерная игра, жанр Action/RPG, разработана компанией Blizzard Entertainment. В основе игры лежит передвижение персонажа по разным диким местам, сражения, выполнение квестовых заданий, развитие нывыков и умений своего героя.
   ** персонаж романа Фенимора Купера "Зверобой" - девушка, пытавшаяся силой убеждения и Слова Божьего освободить своих друзей, захваченных индейцами
  
   XIV.
   "Неужели мне придется ходить голой до самых лодыжек?"
   Кейра Найтли, один из дублей ПКМ-1
  
  
   Вечер застал меня на берегу ручья за унылой трапезой. Есть не хотелось, и я с усилием впихивала в себя сухари, запивая их водой. Черепашье мясо было очень соленым, жажда от него усиливалась, а этой ночью мне, возможно, нельзя будет отвлекаться на такие мелочи.
   Я решила пробираться в стойбище по ручью, хотя и до смерти боялась крокодилов. Оставалось надеяться, что здесь, рядом с людьми, они вряд ли живут. По лесу я ходила с таким шумом, что даже полуглухой индеец услышит меня за километр. Если же я поплыву, быть может, у меня будет хоть какой-то шанс подобраться к ним незамеченной.
   До темноты оставалось ещё часа два и их я решила провести с пользой - поспать. Хождение по джунглям вымотало меня донельзя, а ночью мне понадобятся все силы. Казалось безумием устраиваться спать практически рядом со стойбищем - до меня иногда даже доносились какие-то звуки с той стороны - но я здраво рассудила, что если индейцы наткнуться на меня, я всё равно ничего не смогу сделать с моим ножичком. Поэтому я нарезала травы, положила с одной стороны от себя кинжал, а с другой - скатку со шпагами и свернулась калачиком, пристроив под голову шляпу Джека.
   Я дала себе установку проснуться ровно через два часа - у меня это всегда получалось, срабатывало что-то вроде внутреннего будильника - и прикрыла глаза. В джунглях что-то трещало, шебуршалось - это меня здорово нервировало, хоть я и попривыкла за день и уже не шарахалась в сторону при каждом шорохе. Казалось невозможным уснуть в такой ситуации, но я сильно устала и даже не заметила, как провалилась в темноту.
   Мне приснился Джек - я бы, наверное, удивилась, если бы увидела кого-нибудь другого - ведь именно он занимал мои мысли все последние часы. Мы лежали на песке у костра напротив друг друга и беседовали. Болтали обо всем - Джек рассказывал, как он попал в рабство, и как ему удалось сбежать, как он заключил договор с Дейви Джонсом и стал капитаном "Жемчужины" и о своих приключениях в те годы, когда он пытался её вернуть. Он казался таким спокойным, умиротворенным - я не помнила, чтобы хоть раз видела его таким - разве что тогда, ночью, на палубе "Жемчужины". Лицо его словно излучало какое-то внутреннее сияние - не радости, а, скорее покоя. И я почему-то плакала, глядя ему в глаза...и проснулась, ещё ощущая эти слезы на щеках. В груди тоскливо ныло, щемило что-то...до чего дурацкий сон приснился, не к добру...неужели Джека уже нет в живых? И при этой мысли мне показалось, что на весь мир вдруг набросили черное покрывало.
   В общем-то, это было верно - вокруг была кромешная тьма. Только впереди сквозь сплетения ветвей кое-где мерцали яркие проблески - огни стойбища. Мне стало страшно, когда я поняла, как близко на самом деле от него нахожусь.
   - Предаваться горю нельзя... - пробормотала я и сама поразилась, как неуверенно и жалко прозвучал мой голос во мраке.
   Теперь, когда стемнело, было гораздо труднее не отступиться от принятого решения. Мысль о том, что надо раздеться, здесь, в темном лесу, лишала меня остатков мужества. Быстро, чтобы оно не изменило мне, я стащила с себя одежду, оставив лишь топ, который носила под рубашкой - единственное напоминание о цивилизованном мире - медальон и кроссовки на ногах. Рубашку, жилет, штаны и шляпу я связала в один узел со шпагами, пистолет сунула туда же. Перехватила всё это добро перевязью, а кинжал...его придется взять в зубы, потому что руки будут заняты свертком. В памяти всплыл насмешливый голос Джека: "Ты можешь носить шпагу в зубах, как при абордаже - тогда никакая Ост-Индская торговая компания не посмеет приблизиться к нам даже на расстояние выстрела...".
   Я поёжилась. Было тепло, но очень непривычно ощущать джунгли всей кожей. Непривычно и некомфортно. Особенно некомфортно было без штанов. И как это индейцы по джунглям голыми ходят? Кошмар какой-то...
   Осторожно ступая, я приблизилась к тихо журчащему ручью, села и бесшумно спустила ноги в воду. Слава богу, неглубоко! И дно, кажется, глинистое. Кстати, о глине...
   Я посмотрела на свои руки, грудь, живот, отсвечивающие молочно-белым в полумраке. Руки загорели, но только до локтей, лицо, наверное, тоже - я уже не помнила, когда в последний раз смотрела на себя в зеркало. Не раздумывая, я зачерпнула глины со дна и начала обмазываться ею с ног до головы. От холодных прикосновений бросало в дрожь, но зато теперь заметить меня гораздо сложнее. Вот только со спиной проблемы...
   - Потрите спинку, что вам стоит, - прошептала я, стискивая зубы, чтобы не стучали. Постаралась думать о чем-нибудь отвлеченном - вот, например, в фильме "Коммандос" как Шварцнеггер наносил камуфлирующую краску себе на спину? Или он только перед размалевал?
   От сравнения себя со Шварцнеггером мне стало так смешно, что я даже на секунду позабыла о том, что меня ждет. Однако спину как-то закрасить всё-таки надо. Подумав, я наощупь начерпала глины и разложила её на берегу, потом упала на неё и начала кататься. Ну, будем надеяться, что достаточно. Вообще до сих пор мне удивительно везло - может, так будет идти и дальше? Хотя удача - штука капризная...
   Спускаясь в воду и подхватывая сверток с одеждой и оружием, я старалась не думать о том, что могла и опоздать...
  
   К счастью, ручей действительно оказался неглубоким - вода доходила мне до бедер, так что плыть не пришлось. Правда, на дне было полно всяких веток, коряг и прочей дряни - я старалась ступать осторожно, чтобы не прорвать кроссовки и, по возможности, не плескать. Сверток в руках мешал держать равновесие, так что всё это напоминало какой-то аттракцион - типа пронести на голове стакан воды и не пролить его.
   Огни стойбища приближались - я уже различала отдельные голоса в общем шуме. По бегам ручья росла высокая, в рост человека, трава - она надежно скрывала меня. Тем не менее я невольно втягивала голову в плечи, когда какой-нибудь индеец заговаривал совсем близко. Сверху на воду периодически падали яркие отблески - кто-то ходил по берегу с факелами. Я напряженно вслушивалась, надеясь, что мои друзья подадут голос, но всё было напрасно - лишь иногда раздавались гортанные возгласы индейцев, шорох листьев и веток, писк ребенка - обычные звуки, какие услышишь и в наших поселениях.
   Я остановилась в нерешительности. Что теперь? Придется всё-таки вылезти на берег и посмотреть, что там, на слух ничего не понятно. Дождавшись, чтобы голоса немного отдалились от ручья, я осторожно положила свою ношу в траву и, подтянувшись на руках, сантиметр за сантиметром вытащила ноги из воды. Послышался слабый плеск, и у меня ёкнуло сердце. Но вроде бы всё обошлось. Надо быть осторожнее, слух у индейцев, наверняка, не хуже, чем у кошек! Посидев с минуту, я начала потихоньку передвигаться вперед, где ползком, где на карачках. Трава шевелилась, выдавая моё присутствие, и я молилась, чтобы в темноте это не было замечено.
   Наконец сквозь заросли мне в глаза ударил яркий свет костра. Я проползла ещё чуть-чуть вперед, и, протянув руку, слегка раздвинула траву, чтобы лучше видеть.
   Картина, которая предстала передо мной, врезалась мне в память так четко, что и сейчас, стоит прикрыть глаза, я вижу её, как наяву.
   Посреди большой ровной поляны жарко горел костер. Вокруг него сидели индейцы - человек десять-пятнадцать. В основном это были женщины и подростки; одна женщина держала на руках ребенка. Их кожа в свете костра имела причудливый медный оттенок, черные волосы сверкали, точно лакированные. Все они были обнажены, лишь на поясе носили что-то типа повязки из непонятного темного материала. Они смеялись и болтали между собой, вокруг них в изобилии лежали разнообразные фрукты, которыми они с аппетитом ужинали. Одним словом, зрелище было самое мирное. Когда я смогла наконец оторвать от него глаза - в особенности от фруктов - то заметила в глубине поляны несколько хижин, наподобие тех, что я уже видела на берегу - они были покрыты пальмовыми листьями.
   Однако где же мои друзья? Неужто их съели первыми, а фрукты подали на десерт?
   И в этот момент я увидела их! Сначала я заметила Элизабет - она сидела в стороне от костра и что-то толкла в некоем подобии грубой миски. Волосы, спутанные и грязные, падали ей на лицо, поэтому я не сразу узнала её - только по лохмотьям рубашки. Секунду спустя зашуршала трава и я в изумлении увидела Уилла - он прошел всего в нескольких шагах от меня, в руках у него было что-то типа ведра, искусно свернутого из листа пальмы. У костра стояла большая колода, выдолбленная, судя по всему, из целого ствола - Уилл вылил туда воду из своего импровизированного сосуда и отправился в обратный путь.
   И никаких клеток из обглоданных человеческих костей, никаких вертелов - мои друзья даже не были связаны. Индейцы просто превратили их в своих рабов.
   Однако где же Джек? В том состоянии, в котором я его оставила, он-то как раз и годился разве что в котел...Тем временем Уилл опять прошел мимо меня и исчез из виду. Так он, наверняка, таскает воду из реки! Сейчас мы его перехватим.
   Я как можно быстрее проползла по уже примятой траве к берегу и, затаив дыхание, скользнула в воду. Чуть дальше из темноты донесся плеск. Я поспешно направилась туда, хватаясь за траву, чтобы не упасть.
   От костра доносился смех и возгласы.
   - Уилл! - прошипела я на пределе слышимости, - ты здесь?
   Плеск прекратился.
   - Ксю, это ты? - шепотом отозвался Уилл, - глазам своим не верю!
   - То есть ушам? - я двинулась на голос и почти сразу наткнулась на Уилла. Он нащупал мою руку и крепко сжал. Я видела только смутные контуры его фигуры во мраке.
   - Как у тебя хватило смелости сюда пробраться?
   - Об этом потом. Где Джек?
   - В хижине, на той стороне поляны. Лежит пластом, но индейцы его не трогают. Пока, по крайней мере.
   - Они его не били?
   - Нет, что ты! Но как только они нас схватили и поволокли, Джек почти сразу потерял сознание. Я не успел даже шпагу вытащить, с такой скоростью они на нас напали. И главное - молча, точно призраки...тебе крупно повезло, что ты отошла от костра!
   - Ты так думаешь? Ладно...ты можешь пробраться к нему?
   - К Джеку? Думаю, да - вчера ночью нас всех вместе держали в одной хижине, думаю, и сегодня будет так же.
   - Тогда передай ему вот это, - я нащупала шнурок, на котором висел медальон, и перерезала его кинжалом. Вложила медальон в ладонь Тернера, который всё ещё не отпускал моей руки.
   - Что это?
   - Черная метка, блин! - к своему удивлению, я ещё была способна шутить, - надень этот медальон ему на шею, только обязательно, слышишь, Уилл?
   - Слышу. Но что это даст?
   - Ему станет легче. И быть может, он придумает, как вам сбежать отсюда. Кстати - те пираты, которых захватили раньше нас - они с вами?
   - В соседней хижине. А сейчас их угнали за дровами.
   - Постарайся поговорить с ними. И вот ещё что, Уилл...
   - Тише! - я почувствовала, что он пригнулся к самой земле, и тоже инстинктивно сжалась в комок.
   Где-то вдалеке, в джунглях, послышались голоса. Они быстро приближались.
   - Быстрее, Ксю - что?
   - Я принесла ваши шпаги и пистолет Джека - спрячу их под берегом, на этом самом месте.
   - Нет, здесь нельзя! Они ходят сюда за водой.
   - Хорошо, тогда в трех метрах дальше по берегу. И возьми вот это, на всякий случай, - и я, не раздумывая, всунула ему в руку свой кинжал. Послышалось шуршание - Уилл спрятал оружие под рубашкой. Потом он ещё раз крепко стиснул мою руку, быстро зачерпнул воды своим ведром и выпрямился.
   - Я постараюсь снова придти сюда, - прошептала я, - а пока буду здесь, неподалеку. Прорвемся, Уилл!
   - Теперь я в это верю! Спасибо тебе! - и Тернер в два шага поднялся по берегу со своей ношей.
   Я вернулась к тому месту, где оставила сверток, быстро отвязала от него свою одежду, а шпаги и пистолет закопала поглубже в траву. Медальона больше не было и плечи с каждой секундой ныли всё сильнее. Прижимая к себе одежду, я двинулась в обратный путь. Как же мне не хотелось уходить от, пусть и слабого, света костра в темноту джунглей!
   Однако, когда я вернулась на то место, где был мой временный лагерь (я узнала его на ощупь по разрытому берегу и примятой траве), то обнаружила, что здесь не так уж и темно. Слабый, голубоватый свет струился с дерева, под которым я спала. И в кустах неподалеку тоже поблескивало что-то яркое. Охваченная любопытством, я даже забыла о боли в плечах и, быстро натянув штаны (без них всё-таки было слишком непривычно), подошла к кустам.
   Удивительная вещь! На нижних ветках сидели две...больше всего эти существа напоминали личинок с палец величиной. На голове у каждой было два пятнышка, испускавшие такой яркий свет, что ему позавидовала бы светодиодная лампочка*. В европейских лесах ночью мне, конечно, доводилось видеть светящиеся гнилушки и прочее, но чтобы живое существо испускало такой свет, что при нем можно было читать! В жизни не видела ничего подобного. Я с замиранием сердца смотрела на это чудо, пока мне не пришло в голову, что его можно использовать и в практических целях. Я аккуратно обломила ветку, на которой сидели личинки - брать их в руки как-то не хотелось - и перенесла её по "своё" дерево.
   Оглядевшись, я, к своему изумлению, увидела, что сквозь листву повсюду просвечивают голубоватые пятнышки. Можно было бы насобирать целую кучу личинок, но я не рискнула так себя афишировать. Хотя соблазн был очень велик...
   - Свет да одолеет мрак! - прошептала я и улыбнулась. Пока всё шло не так уж и плохо. Джек жив и скоро будет на ногах. Уилл и Элизабет тоже в порядке. Без медальона, конечно, мне придется туго - но что делать! Джеку он явно нужнее. А пока займемся насущными проблемами.
   При свете, испускаемом личинками, я сняла линзы и положила их в контейнер со свежим раствором. Пора, в конце концов, дать глазам хорошенько отдохнуть. За всё то время, что мы провели на острове - по моим подсчетам, уже около недели - я снимала линзы самое большое минут на пятнадцать-двадцать пару раз в день. Спала-то я в них стабильно, сдвигая их со зрачка на склеру, чтобы не так пересыхала роговица. Теперь, разнообразия ради, посплю без них.
   Без линз, конечно, было очень неприятно - мир, и без того темный, совершенно потерял всякие очертания, расплылся, превратившись в сплетение черных пятен и полос и цепочек огоньков разной яркости. Но я, собственно, и не собиралась на него смотреть. К тому же я открыла ещё одну полезную вещь - глина вперемешку с илом, которой я так щедро обмазалась, неплохо защищала от укусов комаров, которые с наступлением ночи нисколько не умерили своей активности. Поэтому отмываться я не стала, а накинула рубашку прямо так и, укрывшись жилетом, устроилась на своей травяной подстилке. Глаза блаженствовали, а я продолжала строить планы освобождения Джека, Уилла и Лиз, стараясь не обращать внимания на тупую боль в плечевых суставах - я уже знала, что теперь она меня долго не отпустит. Но я так же знала, что, быть может в этот самый миг Джек приходит в себя, с изумлением ощущая, что он снова здоров и силен, и боль больше не властна над ним. А раз так, то его деятельный ум сразу же примется выискивать способы освобождения из плена.
   Хотя сделать это будет не так-то легко! Я прекрасно понимала, почему индейцы не утруждают себя тем, чтобы связывать пленников или ещё как-то ограничивать их передвижение. Куда здесь можно убежать? Остров не так велик, а в лесу один индеец стоит десятерых таких, как мы. В случае же поимки, пленника, без сомнений, ждет мучительная смерть...хотя бы в назидание другим. Я вспомнила тела пиратов, истыканные десятками стрел, и меня передернуло. Как по мишени в тире стреляли...
   Правда, у берега стоит корабль, но даже если пираты успели закончить ремонт - что вряд ли - спустить его на воду дело явно не пяти минут. Это тебе не фильм, где "Жемчужина" снялась с прикола по легкому мановению руки Уилла и ещё шестерых человек...А индейцы явно не будут спокойно стоять и смотреть, как мы уходим.
   Можно было бы попробовать уйти на шлюпке и добраться до соседнего острова, который я видела, когда обозревала окрестности. Вот только где они, шлюпки? Что-то не припомню, чтобы они были на корабле...может, пираты вытащили их на берег? Если корабль пострадал во время шторма, их могло снести или разбить в щепки. Тогда наше дело совсем плохо...
   А может, связать плот? Глупости - без инструментов...не шпагой же деревья рубить. Можно было бы использовать наши мачете, но опять же - время, время...
   А что если утащить каноэ у индейцев? Должны же у них быть каноэ!
   А что, если...
   Я и не заметила, как погрузилась в сон.
  
   _______________________
  
   *речь идет о личинках тропической бабочки Fulgora candelaria, семейства Lanternflies. Название бабочки происходит от имени римской богини молний, Фульгоры. Древние считали, что их личинки несут свет молний в своей голове, но на самом деле это просто своеобразный защитный механизм. Бабочки безобидны, питаются соком цветов и имеют очень яркую, зеленовато-желтую окраску крыльев.
  
  
  
   XV.
   "Самый удалой пират из тех, что я видел!"
   Лейтенант Гроувз, ПКМ-1
  
  
   Проспала я, глубоко и спокойно, как Штирлиц, не менее десяти часов и проснулась совершенно отдохнувшей, хотя комары, пользуясь случаем, изожрали мне всё лицо, как я ни прятала его в подстилку. Светящихся личинок, конечно, и след простыл. Ветер трепал кроны пальм, но внизу было по-прежнему душно и ни одного дуновения. Зверски хотелось есть. Я живо вскочила на ноги и недоуменно огляделась. Что за чертовщина? Ах да, я же без линз!
   Пристроив контейнер на широком листе пальмы, я пополоскала руки в ручье - скорее для очистки совести, конечно - и надела линзы. Теперь, когда глаза отдохнули, линзы совсем не ощущались, что было приятно. Я со вкусом потянулась, но зашипела, когда боль в плечах снова дала о себе знать. Достала из кармана кусок вяленого мяса и, откусывая от него, начала шарить по кустам вокруг дерева, рассчитывая найти какие-нибудь плоды - вчерашний ужин индейцев подействовал на моё воображение. Однако ничего, кроме нескольких слегка подпорченных манго и бананов, найти не удалось. И то хлеб. Валялись и ещё какие-то незнакомые плоды, но я не рискнула их есть, хотя они и были поклеваны птицами. Это не показатель - есть птицы, организм которых совершенно нечувствителен к ядам, содержащимся в определенных плодах.
   Утолив голод, я заново обмазала руки, лицо и лодыжки слоем глины и, надежно защищенная от комаров, снова уселась под деревом и принялась, от нечего делать, сооружать себе юбочку из травы. Пробираться к индейцам днем казалось мне нелепой затеей. Да и надо дать Джеку время полностью оклематься.
   Внезапно со стороны стойбища послышался какой-то шум и крики. Потом пронзительный женский визг. Я вскочила на ноги. Что у них там творится? Прикинула на взгляд высоту дерева, под которым сидела. С него стойбище должно быть видно, как на ладони...
   Но когда я сделала попытку залезть на дерево, то поняла, что это бесполезно - и не из-за боли в суставах. Боль я бы как-нибудь уж пережила. Руки просто не держали нагрузку. Они даже поднимались с трудом, и мне не удавалось долго удерживать их в горизонтальном положении. Вчерашний мой подъем на дерево усугубил ситуацию. Я беспомощно огляделась по сторонам. Встать бы на что-нибудь...
   Крики впереди не прекращались, даже как будто усиливались. Вопили индейцы, я узнала их гортанный выговор. Мне оставалось только стоять и слушать, бессильно кусая пальцы. Постепенно, однако, всё успокоилось.
   Очень странно. Надеюсь, эта разборка не стоила никому из моих друзей жизни...и ещё очень надеюсь, что индейцы не обнаружили пистолет Джека и шпаги, спрятанные на берегу.
   В конце концов, я снова уселась под дерево и вернулась к прерванному занятию. Я оплетала свой кожаный пояс травой, таким образом, чтобы часть травы свисала вниз, образуя юбочку. Зачем мне это надо, я не представляла, потому что расставаться со штанами больше не собиралась, мне хватило одного раза. Но надо же было чем-то занять эти томительные дневные часы!
   Я уже почти закончила свои труды праведные, когда слева от меня зашумели кусты, и знакомый голос насмешливо произнес:
   - Рукодельничаешь, цыпа?
   Я вскочила на ноги, не в силах сдержать возглас радости.
   Передо мной собственной персоной стоял капитан Джек Воробей.
  
   - Джек! - в порыве чувств я чуть не бросилась на шею пирату, но в последний момент удержалась.
   - Тссс! - прошипел Джек, - ты что - хочешь, чтобы индейцы порадовались вместе с тобой?
   Он быстро оглянулся и, схватив меня за руку, потащил за собой.
   - Идем, скорее!
   Привыкнув повиноваться ему без вопросов, я послушно подхватила свой жилет и пояс, увитый травой, и последовала за Джеком. Он быстро перебрался через ручей и двинулся по джунглям вокруг стойбища, то и дело останавливаясь, чтобы прислушаться. На мой взгляд, всё было тихо.
   Наконец, на очередной остановке он опять взял меня за руку и усадил рядом с собой прямо на толстый ковер преющих листьев.
   - Ну, рассказывай, только покороче! - велел он и жадно добавил, - еда у тебя есть?
   Я поспешно достала последний кусок черепашьего мяса и протянула ему. Он впился в него зубами, а я тем временем рассказывала, как обнаружила, что он, Уилл и Элизабет попали в плен, как отправилась за ними по следам и вышла к стойбищу, как благодаря счастливой случайности встретилась с Уиллом и передала ему оружие...
   При упоминании о кинжале Джек поморщился, но ничего не сказал. Выглядел он неважно - лицо сильно осунулось, глаза запали и горели каким-то лихорадочным блеском, несвойственным Джеку, волосы спутаны, одежда вся в грязи. Но двигался он свободно, и было ясно, что боль, по крайней мере, его больше не беспокоит. Мой медальон висел у него на груди, в вырезе рубашки.
   - Джек, как же тебе удалось сбежать? - спросила я в свою очередь, закончив свой сбивчивый рассказ.
   Джек опять поморщился. Похоже, теперь это было его любимое выражение лица.
   - Я, в общем-то не сбежал, а так...отлучился ненадолго. Уилл сказал, что ты где-то здесь, поблизости, вот я и предпринял эту небольшую прогулку в расчете встретить тебя. Индейцы особо меня не караулят - думают, что уже ни к чему, смекаешь?
   - Ага. Но тебе же лучше?
   - Да вроде ничего...но им лучше об этом не знать.
   - Ещё бы! - я стиснула тонкую ладонь Джека, - как же я рада тебя видеть, капитан!
   Темное лицо Джека слегка смягчилось.
   - Взаимно, цыпа! Давай сделаем так, чтобы это свидание стало ещё более радостным, причем не только для нас?
   - Как например?
   - Например, обсудим план побега из этого гостеприимного места. Помнишь те хижины на берегу - ты ещё спрашивала меня о них?
   - Конечно, помню.
   - Там, за хижинами, лежат снятые с корабля шлюпки - я заприметил их, когда мы таскали оружие на мыс.
   - Ах, вот они где! - невольно вырвалось у меня, - и что?
   - Ты вернешься на берег, спустишь одну шлюпку на воду и снарядишь её. Возьми всю еду из наших запасов, порох и свинец. Из оружия - одно ружье и пару пистолетов для Уилла...
   - Джек...- перебила я его.
   - Что?
   - Я не смогу спустить шлюпку на воду, мне не хватит сил столкнуть её в одиночку.
   - Хорошо, тогда просто переверни её - это ты сможешь? И снаряди всем необходимым. Весла, главное, не забудь...
   - Хорошо, а что потом?
   - Потом - жди нас, - Джек немного подумал, - до захода солнца ты управишься?
   Я прикинула про себя - дорога часа три, не меньше, собрать всё там - часа два.
   - Наверное, успею, Джек.
   - Чудно! - и он поднялся на ноги.
   Я тоже вскочила.
   - Ты куда?
   - Как куда? Обратно! - моя непонятливость его явно раздосадовала, - и лучше бы мне вернуться побыстрее, иначе индейцы начнут гоняться за мной по лесу, а это плохо кончится для меня, да и для тебя тоже. Смекаешь?
   - Да, - произнесла я упавшим голосом. В этот момент я охотно пошла бы даже в рабство к индейцам - лишь бы вместе с Джеком. Перспектива возвращаться в одиночестве через джунгли к берегу меня совершенно не прельщала.
   И снова Джек каким-то непостижимым образом угадал моё состояние.
   - Ну-ну, цыпа! Знаешь, в шторм иногда надо убрать паруса и отдаться на волю волн, а иногда - держаться до конца. Сейчас как раз последний случай. Ты уже так много сделала - неужели тебе не будет обидно, если все твои усилия пропадут даром?
   И он улыбнулся так заразительно, что я невольно поймала себя на том, что тоже улыбаюсь. Но новая мысль стерла с моего лица улыбку.
   - Джек...а что там случилось, в стойбище? Я слышала крики...
   По лицу Джека я увидела, что именно этого вопроса он ждал и менее всего был расположен отвечать на него.
   - Насколько я понял, дело в Элизабет, - жестко произнес он, - она приглянулась кому-то из индейцев...
   - Черт, этого-то я и боялась! И что?
   - Что, что...наш храбрец Уилл, естественно, бросился защищать честь дамы! - по раздосадованному лицу Джека было видно, что уж он-то не сподобился бы на такую глупость, - выхватил кинжал и всадил его этому горе-ухажеру между лопаток...
   Сердце у меня болезненно сжалось.
   - Они его убили?
   - Да вроде нет. Хотя по голове он получил, конечно. Ну да это не в первый раз, - легкомысленно произнес Джек.
   Я только головой покачала.
   - А Элизабет?
   - Вот уж не видел, что с ней сталось.
   - Джек, и как же мы теперь?
   - Не паникуй, цыпа. Придумаем что-нибудь, - он взял меня за руку, - пошли, я отведу тебя на то место, где оставил - как истинный кавалер, заметь! А то ещё собьешься с пути и не доберешься до берега, - он оглядел меня с ног до головы и снова улыбнулся, - ну и видок у тебя, должен сказать! Напусти тебя сейчас на дикарей - разбегутся, а мы вернемся на берег прогулочным шагом! Сама придумала обмазаться грязью или просто мыться было лень?
   - Это не грязь, а глина...и, думаешь, ты выглядишь лучше? - огрызнулась я на манер Элизабет.
   Джек улыбнулся ещё шире.
   - Я не думаю, я ЗНАЮ, что не лучше. Но до тебя мне далеко! Идем же, время не терпит.
   Не теряя ни минуты, мы вернулись на место моей стоянки; переходя ручей, Джек жадно напился и быстрым движением смочил лицо и волосы. Я протянула ему оставшиеся сухари, и он ловко засунул их за кушак, потому что карманов в его штанах не наблюдалось - равно как и в моих - а жилет благополучно лежал на берегу под кустом, среди прочих наших вещей.
   - Они не давали тебе еды?
   - Они мне и воды не давали, - хладнокровно произнес он, снова припадая к ручью, - к чему такие мелочи умирающему пленнику, от которого больше не будет никакой пользы?
   Я медлила - страшно не хотелось расставаться с Джеком. Самостоятельности последних суток мне вполне хватило. Сделав несколько шагов, я обернулась. Джек уже стоял на берегу, торопливо убирая мокрые волосы с лица и заново перевязывая их банданой.
   - Иди, иди, цыпа, - произнес он, встретив мой взгляд, и вдруг усмехнулся, - кстати - моя шляпа тебе очень к лицу.
   - Ой! Извини, Джек! - я поспешно сдернула шляпу с головы и протянула ему.
   Ухмылка его стала ещё шире. Он взял шляпу из моих рук и нахлобучил обратно мне на голову.
   - Сбереги её для меня, хорошо, цыпа? Смотри, не потеряй!
   Я с трудом проглотила застрявший в горле комок. Господи, как же хотелось уткнуться головой ему в грудь и зареветь! Рассказать, как я испугалась, оставшись одна на берегу, как жутко было ночевать в джунглях, пожаловаться на нестерпимый зуд от комариных укусов, на боль в плечах. Умолять его пойти со мной, ведь я больше не вынесу одиночества!
   - Ну, ступай, - негромко произнес Джек, глядя мне в глаза, - и помни - жди нас возле шлюпки. Во всяком случае - не теряй её из виду. Если мы придем, а тебя не будет, мы вынуждены будем уплыть без тебя, смекаешь?
   Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Быть может, я вижу его в последний раз!
   - Будь осторожен, Джек. И...удачи тебе.
   - И тебе тоже. Сегодня ночью она ни для кого не будет лишней, - с этими словами он повернулся ко мне спиной и нырнул в заросли, не оглядываясь.
  
   Я сделала всё так, как велел Джек, хотя не скажу, что это легко мне далось. Для начала я всё же сбилась с пути в джунглях и вышла на берег совсем не в том месте, где нужно. Битый час провела, отыскивая нашу бухту и корабль. Чего мне стоило с моими никуда не годными руками перевернуть шлюпку - это отдельный разговор. К тому моменту, как я сложила в неё всё необходимое, я была уже еле жива от усталости и нервотрепки, потому что каждые пять минут бросала работу и напряженно прислушивалась - не донесутся ли вопли индейцев, сигнализирующие о том, что мои друзья на подходе.
   Я очень боялась, что не успею закончить до их прихода, потому что вместо обещанных Джеку пяти часов провозилась все семь, но время шло, всё уже давно было готово, а их не было. Солнце зашло, на джунгли опустилась ночь. Я не находила себе места от беспокойства.
   Чутье подсказывало мне, что дело плохо. У Джека, без сомнения, был какой-то план, но что-то пошло не так.
   Что же мне делать? Оставаться у шлюпки, как сказал мне Джек, или всё-таки рискнуть вернуться к стойбищу и посмотреть, что же их задержало?
   В конце концов я поняла, что просто рехнусь, если останусь тут и дальше, не зная, что происходит. И я двинулась обратно, к стойбищу индейцев. В конце концов, рассудила я, индейцы так и так погонятся за ними, и если я это услышу - сразу же поверну назад и, так сказать, возглавлю отступление.
   Теперь, как человек опытный, я сразу же поймала несколько светящихся личинок и запихала их в пустую бутылку из-под рома, найденную за одной из хижин. Теперь бутылка с успехом заменяла фонарь. Странно, что нам не попадались такие насекомые, когда мы шли вдоль реки - только в глубине леса, что ли, водятся?
   Несмотря на усталость, я почти бежала. Проложенная индейцами "тропа" сильно помогала мне, иначе я совсем увязла бы в зарослях, как днем. Ветки хрустели и трещали на моем пути, но мне осточертело таиться. И всё равно прошло часа два, прежде чем я наконец услышала знакомое журчание ручья. Но ещё раньше до моего слуха донесся грозный звук тамтамов. Во, теперь всё очень похоже на второй фильм! А то я уж подумала, что это какие-то неправильные индейцы.
   Освещая себе дорогу импровизированным фонарем, я остановилась под деревом, где провела предыдущую ночь и прислушалась. В стойбище было шумно, но шум был довольно ровный - просто гул голосов, вплетающийся в ритмичное постукивание тамтамов. Непохоже было, чтобы индейцы были чем-то взволнованны...значит, Джек ещё не начал действовать. Но, быть может, он и не мог ничего предпринять?
   После минутного раздумья я спрятала свой светильник между корней дерева и закидала его травой, потом скинула рубашку - свой жилет и шляпу Джека я оставила в шлюпке. Топ был черный и сливался с ночью; к тому же я наскоро обмазалась свежим слоем глины - прежняя уже давно высохла и отвалилась. Спустилась в ручей...что-то словно подталкивало меня - скорей, скорей! - но я сдерживала себя. У меня есть только одно преимущество - то, что индейцы не знают обо мне, и глупо было его по неосторожности потерять.
   На этот раз мне понадобилось всё моё мужество, чтобы вылезти из воды на берег. Перед этим я убедилась, что шпаги и пистолет по-прежнему находятся там, где я их оставила - а значит, Джек всё ещё бездействует - почему?
   Я настолько в него верила, что не допускала даже мысли, что он ничего не придумал.
   С берега доносился ритмичный топот босых ног и гул голосов, но всё это перекрывал стук...это были даже скорее не тамтамы, как я их себе представляла - звук больше напоминал удары палкой по выдолбленному стволу дерева - или, возможно, по нескольким стволам. Дрожа от тревоги и возбуждения, я выкарабкалась на берег и поползла вперед, стараясь проскальзывать между стеблей травы, а не приминать их. Вот и то место, с которого я наблюдала за поляной в прошлый раз.
   Прижавшись как можно ниже к земле - насколько мне позволяла растяжка - я начала всматриваться в просветы между стеблями. И чем дольше я смотрела, тем страшнее мне становилось, а к сердцу мертвящим приливом подкрадывалась паника, угрожая захлестнуть меня с головой.
   Я начинала понимать, что спасти нас сможет только чудо.
  
  
  
  
   XVI.
   "Остров этот не для людей - он для привидений!"
   Капитан Барбосса, ПКМ-1
  
  
   Посреди уже знакомой мне поляны горел большой костер. Возле него напротив друг друга стояли Уилл и Элизабет; по два индейца удерживали их за руки. Уилл был обнажен до пояса, и его светлая кожа странно контрастировала с темными телами индейцев. На Элизабет была только набедренная повязка, такая же, как у индианок, грудь прикрывал пышный убор из орхидей. Орхидеи были вплетены и в её волосы, распущенные по плечам.
   Всё это я видела только мельком, потому что индейцы двигались, пританцовывая, вокруг костра. Их было человек двадцать - крепких, здоровых мужчин, с черными как смоль волосами - у большинства они были заплетены в косу. У некоторых в руках были копья, у других - ножи или что-то в этом роде, в полумраке было не рассмотреть. Женщины и дети сидели поодаль, образуя как бы второй круг.
   Танцевали индейцы чуднО - двигались то в одну сторону, то в другую, то подчиняясь общему порядку, то словно слушая какой-то свой, внутренний ритм. Тем не менее было в этом что-то завораживающее и я смотрела, затаив дыхание...
   И тут кто-то потянул меня за штанину.
   Сказать, что я испугалась, значит, не сказать ничего. Удивительно, как я только не заорала на всю поляну и, наверное, выпрыгнула бы из травы, если бы не тонкие пальцы, сомкнувшиеся у меня на лодыжке. Я узнала эту хватку. Повинуясь ей, я осторожно сползла назад, к ручью.
   - Джек, ты спятил?! - прошипела я, - разве можно так пугать?
   - Какого черта ты здесь делаешь? Я же велел тебе ждать у шлюпки! - в свою очередь прошипел Джек. Его смуглое лицо растворялось в полумраке, блестели только белки глаз.
   - Я ждала, куда вы провалились? Я чуть с ума не сошла!
   - А разве нет?
   - Чего ты тянешь? Ждешь, пока Уилл с Элизабет хрустящей корочкой покроются?
   - Должен наступить благоприятный момент! - Джек запихивал за пояс пистолет и прицеплял шпагу. В положении сидя на корточках это превращалось в акробатический этюд.
   - Да они их убьют раньше, чем он наступит!
   - Доверься мне! - Джек нашарил мою руку и крепко сжал.
   Ну что вот с ним сделаешь?
   - У тебя есть план?
   - Для начала подползем поближе и посмотрим...и вот ещё что, Ксю... - он критически осмотрел мой наряд и покачал головой. Потом вытащил подол своей рубашки из-под кушака и, совершив чудеса ловкости, стянул её через голову.
   Как ни отчаянно было положение, в котором мы оказались, я не смогла удержаться:
   - Джек Воробей, за кого вы меня принимаете? Сейчас не время для любви!
   - Ты права, не повезло тебе! - не остался в долгу Джек и, согнувшись в три погибели, принялся рвать рубашку на полосы.
   - Господи, что ты делаешь?
   - Да, слушай - что я делаю? - и он сунул растерзанную рубашку мне в руки, - оторви четыре лоскута и смочи водой. Хорошенько смочи, смекаешь?
   - Джек, что ты задумал?
   - Некогда объяснять. Действуй!
   Пока я приканчивала рубашку Джека - ткань была довольно прочная, и мне приходилось кое-где орудовать не только руками, но и зубами - он пополз обратно к поляне и устроился на моем наблюдательном пункте. Я присоединилась к нему пятью минутами позже.
   - Джек, что они делают? - прошептала я в самое ухо пирата.
   Он наклонился ко мне.
   - Карибы верят, что если отведать плоть своего врага, то к тебе перейдет его сила. Уилл, по их понятиям - сильный воин. А Лиз...думаю, для неё приготовили что-нибудь поэкзотичнее.
   - Что может быть экзотичнее людоедства?
   Джек слегка отстранился и насмешливо посмотрел на меня. Снова наклонился к моему уху.
   - Это У ВАС там людоедство - экзотика. А здесь это такая же повседневная реальность, как, скажем, течь на судне. Бывает не так уж часто, но зато если попадешь...
   Меня невольно передернуло.
   Внезапно тамтамы зазвучали как-то по-иному, и в освещенный круг вступил пожилой индеец. Волосы у него были пепельно-серые, а все тело покрывали затейливые узоры. Он повелительно повел рукой, и все замерли, точно изваяния, в той позе, в которой их застиг этот жест. Тамтамы смолкли. Я вытягивала шею, силясь разглядеть хоть что-нибудь, но, как назло, индейцы заслоняли весь обзор. Я успела только рассмотреть, что в руке пожилой индеец - вождь или шаман - держит что-то вроде кубка. Потом он заговорил. Голос у него был низкий и сиплый, фразы звучали то отрывисто, точно лай, то плавно и протяжно.
   Внезапно до меня донесся голос Уилла:
   - Лиз, не давайся! Сопротивляйся изо всех сил, как только можешь!
   И - Элизабет:
   - Не бойся, Уилл, Джек нам поможет! Я верю в него!
   Я сжала пальцы с такой силой, что отросшие ногти вонзились в ладони, и покосилась на Джека. Он не отрываясь смотрел вперед и яростно кусал губы. Шаман продолжал свой причудливый напев...в круге что-то происходило. Проклятые индейцы, хоть бы один убрал свои ноги!
   Внезапно Уилл отчаянно закричал:
   - Нет! Нет, не пей, Лиз! Лиз!! Отпустите меня, ублюдки!
   Ещё секунда - и я, потеряв голову, выскочила бы из своего укрытия.
   - Ни с места! - повелительно прошептал Джек мне в самое ухо, - или ты погубишь всех нас!
   Я дрожала всем телом, точно лошадь, остановленная на полном скаку. У костра шла отчаянная борьба, раздался вопль Уилла, потом захлебывающийся крик Элизабет. Потом всё стихло. В наступившей жуткой тишине шаман хрипло выкрикнул что-то - тамтамы грохнули и индейцы возобновили свой танец.
   - Теперь слушай внимательно, - продолжал шептать Джек. В отличие от меня он, похоже, ни на секунду не терял хладнокровия, - раз уж ты здесь - поможешь мне. Сейчас я уйду. Не своди глаз с поляны. По моему сигналу тебе надо будет отвлечь индейцев, смекаешь?
   Я на миг потеряла дар речи. Вообще я уже созрела дать ему по физиономии, но в положении упор лежа это было не слишком удобно.
   - Как я их отвлеку, ты в своем уме? Они же схватят меня!
   Джек скорчил гримасу.
   - Придумаешь что-нибудь, цыпа! Если ты до сих пор не попалась индейцам в лапы, значит, голова у тебя работает.
   При других обстоятельствах его слова мне бы польстили, но только не сейчас.
   - Джек, да я не могу!
   - МОЖЕШЬ! - он сделал большие глаза, - и вообще, мне некогда с тобой препираться! Подумай хоть об Уилли - из него сделают фрикасе, пока ты тут мямлишь! - с этими словами он скользнул назад и исчез в траве.
   А сигнал-то? Какой сигнал ты мне должен дать?! - хотела крикнуть я, но было поздно - Джек исчез.
   "Ну попадись ты мне только, Джек Воробей!", свирепо подумала я, уставившись невидящим взглядом на лес ног, притопывающих в танце, "дай нам только выбраться отсюда - я тебе покажу, как давать мне невыполнимые задания и ещё возмущаться, что я не прыгаю от восторга!"
   Увлекшись своими мыслями, я не сразу заметила, что тамтамы опять стихли. Индейцы стояли теперь неподвижно вокруг костра, склонив головы. Женщины затянули заунывную песню, раскачиваясь из стороны в сторону. И, наклонившись к самой земле, я увидела, на что они смотрят.
   Элизабет больше никто не удерживал. В этом не было нужды. Она лежала на земле без движения.
  
   Признаться, я с огромным трудом заставила себя оставаться на месте. Джека не было ни слышно, ни видно и я боялась провалить всё дело. Уилл больше не делал попыток вырваться из удерживавших его рук - похоже, он совсем упал духом. Элизабет не шевелилась.
   Но...но...быть может, я ещё смогу помочь ей!
   Мне казалось, что я лежу на раскаленных углях. Господи, где же Джек? Почему он медлит?
   Внезапно зазвучавшие тамтамы заставили меня вздрогнуть. Индейцы снова задвигались в своем причудливом танце; кольцо вокруг Уилла и Лиз то сжималось, то опять расходилось.
   И тут я совершила поступок, который до сих пор считаю одним из самых смелых за всю мою "карибскую эпопею". Приподнявшись, я быстро стащила штаны, оставшись в одной своей импровизированной юбочке из травы, чудом уцелевшей за время моих метаний по джунглям. Потом вскочила на ноги и, проскользнув между индейцами, вступила в круг.
   Мне повезло, что сидевшие за тамтамами не сразу заметили, что происходит у костра. При виде меня индейцы застыли, как громом пораженные, но тамтамы продолжали звучать, выбивая ритм. И, не давая им опомниться, я начала двигаться, повинуясь этому ритму.
   Изначально я училась танцевать сальсу, но потом перепробовала много разных танцев - бачату, меренге, ча-ча-ча* - и из их элементов создала как бы свой, оригинальный стиль. Ритм был, конечно, совсем неподходящий, но меня это не смущало - я свободно двигаюсь под любую музыку. И, видит бог, никогда я ещё не вкладывала столько силы, энергии и страсти в свой танец! Казалось, вся моя жизнь сосредоточилась в нем и я танцевала так, как никогда прежде и повторить это мне вряд ли удастся...
   Тем не менее каким-то краешком своего сознания я была настороже и главное - стремилась подойти поближе к Элизабет и понять, что с ней. Костер давал слишком мало света, но я видела, что лицо у Элизабет очень бледное и неподвижное, веки плотно сжаты. Она как будто спала...но каким-то зловещим был её сон.
   Всё это я охватила одним взглядом. И ещё успела заметить, что индейцы, удерживавшие Уилла, смотрят на меня, раскрыв рот и руки их разжались.
   Не знаю, сколько продлился мой танец, но не думаю, что больше минуты - обычно людям надо гораздо меньше времени, чтобы оправиться от изумления. Краем глаза я видела, что индейцы угрожающе качнулись в мою сторону, но продолжала танцевать с мужеством отчаяния.
   А потом тамтамы смолкли.
   В следующую секунду произошло очень много всего.
   С невнятным криком в круг ворвался Джек. Смуглокожий, темноволосый, он сам мало чем отличался от индейца, разве что ростом - индейцы были все здоровенные парни. В руках у него была охапка каких-то веток, которую он с размаху швырнул в костер. Ветки сразу же задымились, распространяя едкий запах, от которого у меня заслезились глаза.
   Поднялся разноголосый крик. Все повскакивали со своих мест и я уже решила, что нам пришел конец, но в следующую секунду индейцы бросились прочь от костра, кашляя и чихая на чем свет стоит. У меня тоже невыносимо свербило в глазах и в горле. Мгновенно сообразив, что делать, я выхватила из-за пояса смоченный водой лоскут, оторванный от рубашки Джека, и прижала его к носу и рту. Протянула второй Уиллу.
   - Быстрее, Уилл! Держи!
   Тернер отбросил своих незадачливых стражей и кинулся к Элизабет, но Джек опередил его - оттолкнув мою руку с протянутым лоскутом, он быстро подхватил девушку на руки.
   - В лес, скорее! - прохрипел Джек и первым бросился под защиту джунглей. Мы с Уиллом, прижимая тряпки к лицу, не отставали от него ни на шаг.
   В джунглях дышалось намного легче. Я отбросила лоскут и побежала вперед; ветки и трава безжалостно хлестали меня по голым ногам, но я даже не чувствовала боли. Обогнала Джека и, первой достигнув заветного дерева, выхватила из-под корней бутылку. Личинки ещё были там и, хотя сияние их ослабело, его всё же ещё было достаточно, чтобы освещать нам путь. Я двинулась первой, высоко держа бутылку в руке. За мной по пятам шел Джек с Элизабет на руках. Какое-то время мы шли молча, потом я услышала, как Уилл произнес:
   - Дай её мне!
   Джек без сопротивления уступил ему свою ношу. Пропустил Уилла вперед и остановился, тяжело дыша и уперевшись руками в колени. Я обернулась.
   - Погоди, Уилл! Положи её!
   - Но у нас нет времени! - возразил Тернер, - эти ребята скоро сообразят, что к чему!
   Словно в подтверждение его слов со стороны стойбища донеслись злобные вопли.
   - Пусть она глянет, Уилл, дружище, - негромко произнес у него за спиной Джек, - может статься...
   Он не договорил. В неверном синеватом свете я увидела, как помертвело лицо Уилла. Тем не менее он выполнил мою просьбу. Я передала ему светильник и опустилась на колени рядом с девушкой. Прижала пальцы ко впадине между трахеей и мышцей шеи, нащупывая яремную вену. И...ничего не почувствовала. Снова и снова пытаясь нащупать пульс я старалась не думать о том, что мы потеряли Элизабет, что случай, нелепый случай отобрал её у нас. Тело её было ещё теплым, но в нем не было жизни. Казалось, не человек лежит, а кукла.
   Я приложила ухо к её груди...потом выхватила светильник из рук Уилла и приблизила его к лицу Лиз. Приподняла веко, силясь разглядеть реакцию зрачков. Наклонилась ещё ниже, почти прижимаясь щекой к её губам, надеясь почувствовать хоть слабое дуновение дыхания. Но всё было напрасно.
   Медленно я подняла глаза на Уилла. Он смотрел на меня так, будто я - его палач. Потом шагнул вперед и опустился на колени перед Элизабет. Губы его беззвучно шевелились. Наконец он произнес:
   - Идите. Вам надо спешить.
   Действительно, полные ярости крики явно приблизились. Я поднялась на ноги, беспомощно глядя на Уилла. Я не умела утешать, и помочь было не в моих силах. Случившееся не укладывалось у меня в голове, и я просто стояла, тупо глядя на Уилла и Лиз и не знала, что сказать.
   Джек бесшумно, точно призрак, подошел к нам. Лицо у него было серьёзное и очень усталое.
   - Идем, Уилл, - произнес он негромко и обнял Тернера за плечи, - нам надо идти. Всем вместе. Ей уже не поможешь, а все мы, включая Ксю, можем разделить её участь.
   - Я не могу её оставить... - почти прошептал Уилл.
   - Тело - это всего лишь оболочка, приятель, - очень мягко произнес Джек, - твое сердце - вот где она будет жить всегда. И никогда тебя не покинет. Ты ведь знаешь - она бы не хотела, чтобы ты погиб здесь такой нелепой смертью.
   Удивительное дело - прежде мне часто доводилось слышать, как людей, потерявших близких, утешают именно такими словами. Они казались мне штампом, и у меня язык не поворачивался сказать их Уиллу сейчас. Поэтому я и промолчала. Но Джек ухитрился произнести эти слова как-то так, что они зазвучали по-новому. Он обращался к Уиллу, но глаза его при этом смотрели словно внутрь себя. Что он видел там? Какие мучительные воспоминания воскресли в нем в этот миг? Поистине душа этого человека - бездна, полная тайн!
   Уилл беспомощно посмотрел на него, и вдруг робкая улыбка озарила его лицо, переходя в болезненную гримасу.
   - Она была лучше всех, правда, Джек?
   - Да, - твердо кивнул пират, - она была красивой и бесстрашной. И умерла, не покорившись никому.
   У Уилла задрожали губы, но тут Джек решительным движением поставил его на ноги и потянул за собой. Я уже почти подпрыгивала от нетерпения. Преследователи были всё ближе с каждым мигом, и сейчас только это имело значение. Гибель Элизабет я задвинула в самый дальний уголок сознания, запретив себе думать о ней. Потом, когда мы будем в безопасности, я смогу позволить себе роскошь переживать, но не сейчас...нет, только не сейчас!
   Уилл то и дело оглядывался назад, но джунгли быстро скрыли то место, где осталась лежать Лиз. Мы бежали всё вперед и вперед, продираясь сквозь заросли.
   И вроде бы ничего не изменилось, только нас стало на одного человека меньше.
  
   ________________________
  
   * в данном случае имеются в виду не бальные, а народные латиноамериканские танцы. Родина их - Куба, Гаити и Доминиканская Республика, откуда они разошлись по всему миру. Дополнительную информацию по этим танцам и истории их возникновения можно найти здесь: http://salsaviva.narod.ru/ru/index.html
  
  
  
   XVII.
   "Вы же пираты - к черту кодекс, к черту правила! И в нем не законы, а указания!"
   Элизабет Суонн, ПКМ-1
  
  
   Над морем занимался рассвет. Вода с ласковым шелестом облизывала борта шлюпки, покачивала её, как колыбель.
   Открыв глаза, я первым делом увидела Джека - он сидел на веслах, однако не греб, а, подперев ладонью голову, созерцал морской простор. Он был обнажен по пояс и свет разгорающегося утра придавал его коже золотисто-шафрановый оттенок. Легкие отблески от украшений в волосах падали на его задумчивое лицо.
   Я сделала попытку пошевелиться и негромко простонала - всё тело ужасно ломило от спанья на жестких досках, плечи свирепо ныли. Я лежала, скорчившись на дне шлюпки, под головой у меня было что-то мягкое и явно живое. Приподнявшись, я поняла, что это ноги Уилла. Он крепко спал, свернувшись калачиком.
   Заметив, что я проснулась - точнее, пришла в себя - Джек отвлекся от своих мыслей. Посмотрел на меня без обычной своей улыбки.
   - Ну что, цыпа, как настроение?
   Я оставила попытки принять сидячее положение, только устроилась поудобнее.
   - Честно говоря, паршиво, Джек, - честно призналась я, - не думала, что будет так тяжело...и физически...и морально. А где мы сейчас?
   - Неподалеку от соседнего острова. Я не рискнул приближаться к нему ночью в этой скорлупке.
   - А что там есть?
   - Проще сказать, чего там нет, цыпа. Индейцев, во всяком случае, нет, - с этими словами Джек взялся за весла, - попробуем высадиться - быть может, в этот раз нам повезет больше.
   Шлюпка заскользила по волнам. Уключины слабо поскрипывали, равномерный плеск весел успокаивал, навевал дремоту. Мне было спокойно и хорошо...или, вернее будет сказать, я была настолько вымотана, что мне было уже всё до лампочки. Джек греб равномерно и плавно, с четкостью часового механизма. Я поймала себя на том, что откровенно любуюсь им. Он был, несомненно, красив - настоящей, мужской красотой. Признаться, во мне живет некоторый культ тела - это моя слабость. Я люблю хорошо сложенных мужчин и сама стараюсь держать себя в форме. Джек был поджарым, но не костлявым, мускулистым, но не перекаченным. Мой взгляд плавно перемещался с его плеч и рук на мышцы живота, которые красиво напрягались при гребле, и на секунду задержался на двух темных шрамах на правой стороне его груди.
   Джек это заметил.
   - Любуешься, цыпа?
   - Извини, - я поспешно отвела глаза.
   - Да ладно, чего там, - впервые слабая усмешка озарила лицо Джека, - за погляд денег не берут...хотя, может, и стоило бы...
   Ценой невероятных усилий и бесчисленных гримас, мне наконец удалось сесть.
   - Господи, я чувствую себя так, будто меня били дубиной!
   - Джунгли, цыпа! Это тебе не прогулка по форту в кринолине!
   - Специалист... - буркнула я, - а что мы будем делать, когда высадимся на острове?
   - Думаю, сначала спать, а потом обтрясать банановые и манговые деревья...и - ждать подходящего корабля. Не знаю, как ты, цыпа, а я беру тайм-аут. Наше приключение в лесу не тянуло на увеселительную прогулку.
   Я кивнула и вдруг заметила, что обе руки Джека до самых локтей покрыты красными волдырями, наподобие крапивницы. Это напоминало химический ожог. Следы его были и на лице Джека - правда, в меньшей степени.
   - Господи, Джек, что у тебя с руками?
   - А, это! - легкомысленно произнес пират, - это от манцилина*, который я бросил в костер. Отличная штука, но жжется, зараза, просто невероятно. Лицо-то я закрыл банданой, когда рвал, а вот руки...ничего, пройдет.
   Я покачала головой.
   - Кстати, цыпа, я забыл тебя поблагодарить, - Джек коснулся пальцами медальона, ярко отсвечивающего под лучами восходящего солнца, - не люблю ходить в должниках, но быть обязанным жизнью тебе даже приятно.
   - Ты мне ничем не обязан, Джек, - машинально произнесла я, - ты ведь подобрал меня и выходил после катастрофы, так что мы в расчете.
   Внезапно - не знаю, что со мной случилось - что-то подкатило к горлу, яростно требуя выхода и я разрыдалась. Я плакала молча, и слезы жгли мои щеки, как расплавленный свинец. Катастрофа самолета, мои метания по джунглям, гибель Элизабет - все пережитое изливалось сейчас наружу в этих беззвучных рыданиях. Я зарыдала бы и в голос, но присутствие Джека сдерживало меня. Он не мешал мне выплакаться, только прекратил грести и просто сидел напротив, сложив руки на коленях.
   Постепенно мои рыдания стихли. В груди образовалась странная пустота и мир вокруг был пуст. Но меня отпустило.
   - О господи! - я всхлипнула в последний раз и постаралась дышать ровно, чтобы окончательно успокоиться, - извини, Джек...
   - Было бы за что извиняться, - голос Джека прозвучал непривычно мягко, - полегчало, цыпа?
   - Угу...
   - Ну вот и отлично. Сейчас мы пристанем к острову и посмотрим, чем нам удастся на нем поживиться. Кстати - ты не погребешь немного?
   - Ожоги сильно болят? - озабоченно спросила я. Насущные проблемы отвлекли меня от мрачных мыслей.
   - Нет, болят не сильно, но чешутся, зараза! - Джек встал и мы, осторожно балансируя в шлюпке, поменялись местами.
   Я усмехнулась, берясь за весла.
   - Чешется - значит, проходит.
   - Правда? - Джек подозрительно посмотрел на меня.
   - Ага. К тому же у меня есть кое что...что поможет тебе излечиться, - с этими словами я откинулась назад и принялась шарить под носовой банкой.
   - Что у тебя там? - с опаской произнес Джек, - бутылочка яда кураре?
   - Бутылочка. Но не кураре, - я с победным возгласом распрямилась и протянула Джеку початую бутылку рома, найденную в одной из хижин - я шарила там со скуки, пока ждала на берегу.
   Джек ахнул.
   - Цыпа, да ты просто золото! Ты возвращаешь меня к жизни!
   - Много ли человеку надо для счастья? - философски заметила, пока он, закатив глаза, глотал спиртное.
   Прошло минуты три, прежде чем я получила ответ.
   - Клянусь Дейви Джонсом - хоть человеком себя почувствовал! - заявил Джек, переводя дыхание, - неделю вести здоровый образ жизни - так и помереть недолго...
   - Оставь немного Уиллу - думаю, ему понадобится, когда он проснется.
   Джек состроил гримасу.
   - Ну разве что ради тебя, цыпа, один единственный глоток...кстати - хочешь? - он протянул мне бутылку, - хорошо успокаивает и вообще от всех недугов полезен...
   Я невольно улыбнулась.
   - Нет, спасибо, Джек. Успокоюсь как-нибудь своими силами.
   - Ну, было бы предложено... - он снова сделал большой глоток и умиротворенно вздохнул, - кстати - а ты знаешь, что туземцы делают неплохое вино, так сказать, из подручных средств?
   - Из каких это?
   - Например из бананов. Или из ананасов. И какое вино! - Джек мечтательно прикрыл глаза, - по крепости не уступает испанскому, а вкус просто необыкновенный. В ананасы они ещё добавляют дикий мед...
   И он принялся рассказывать, как индейцы изготавливают напитки, потом перешел на их обряды и обычаи, развлечения и охоту...Я слушала его с улыбкой и налегала на весла. От движения мышцы разогрелись и тело перестало казаться бесчувственным обрубком дерева. Остров приближался, Джек время от времени подсказывал мне, каким веслом табанить, чтобы шлюпка шла ровнее, а потом снова принимался за свои басни. Не хотелось думать о плохом сейчас, когда солнце встало, и вокруг была такая красота и мы спаслись из такой передряги. Однако что-то свербило внутри, не давая покоя, и я никак не могла оформить это неясное чувство в мысль.
   "Подумаю об этом потом", решила я в лучших традициях Скарлетт О'Хара и продолжала грести. Уилл спал. А Джек всё рассказывал, рассказывал...и, слушая его, я забывала о своих невзгодах.
  
   Остров, на который мы высадились, оказался поистине райским уголком - о таких островах у нас часто свистят в рекламе по телевидению. Он был окружен коралловым рифом; ровный песчаный берег плавно переходил в заросли пальм, а затем в джунгли. Остров был невелик, но пресная вода на нем имелась - небольшая речушка, впадающая в океан. На её берегу, на обдуве, чтобы не так донимали комары, мы и разбили свой лагерь.
   - А что если индейцы приплывут в каноэ со своего острова, чтобы изловить нас? - спросила я Джека, когда мы перетаскивали оружие и припасы из лодки на берег, - тут ведь совсем рядом...
   - Не приплывут! - беспечно отозвался Джек, - мы ведь никого не убили - так, попугали немного. А пленников у них осталось предостаточно - те пятеро пиратов, которых они захватили первыми. Так что можешь спать спокойно, цыпа!
   Уилл промолчал. Он вообще не произнес ни слова с того момента, как мы разбудили его, чтобы затащить лодку на берег. Я сочла за благо не тревожить его - пусть немного придет в себя. Закончив обустройство лагеря, мы с Джеком растянулись на теплом песке, а Уилл медленно перешел мелкую речку и побрел по берегу, не оглядываясь. Плечи его ссутулились, и он еле волочил ноги, точно дряхлый старик.
   Я сочувственно смотрела ему вслед.
   - Ничего, всё образуется, цыпа, - произнес Джек, проследив за моим взглядом, и вздохнул, - всё это пройдет...
   Я покачала головой.
   - Не знаю почему, но я чувствую себя виноватой перед ним. Может, я могла ещё что-то сделать, может, мне стоило всё-таки попытаться отбить её...
   - ...и быть пронзенной копьем в первую же секунду этой своей попытки, - закончил за меня Джек, - брось, цыпа! Не замечал за тобой склонности к самобичеванию.
   - Ну, у тебя-то её точно нет! - ехидно заметила я.
   Джек перевернулся на живот и подпер голову руками.
   - Сожаление о том, чего уже не изменишь - бессмысленное занятие, цыпа! Из прошлого нужно извлечь урок и только. А думать - если бы, да кабы...
   - И что - всегда получается?
   - Что?
   - Ну...не думать о прошлом.
   - Не всегда, конечно, - он усмехнулся, - но я стараюсь.
   Некоторое время мы молчали, наслаждаясь покоем. Солнце пригревало сквозь листву, ветер шумел в кронах пальм. Джек опустил голову на руки и прикрыл глаза - он, наверное, сутки уже не спал. Меня тоже клонило в сон, но хотелось дождаться Уилла. От нечего делать я разглядывала богатую летопись похождений Джека Воробья, начертанную на его спине в виде шрамов. Количество и разнообразие их впечатляло. Можно было подумать, что Джек их коллекционирует. Преобладали узкие, поперечные шрамы - видимо, следы побоев, но была и парочка звездообразных - таких же, как я видела у него на груди. Огнестрельные ранения. А на левом боку смуглая кожа была как бы сморщена широкой полосой - здесь явно был когда-то глубокий ожог. Какой цепкостью и волей к жизни надо обладать, чтобы выжить после всех этих ранений!
   Я осмотрела свои руки и ноги - на них тоже было немало ран и ссадин. Впопыхах я, разумеется, забыла свою рубашку там, под деревом и теперь мне это аукнется - обгорю, как пить дать. Носить жилет на голое тело - это моветон...Кроме всего прочего я рассекла бровь какой-то веткой. Кровь уже запеклась, но ощущение было не из приятных. Я уж молчу о потянутых плечах, которые и не думали угомониться. Снять с Джека медальон, что ли? Но я вовремя вспомнила, что он обжегся о ядовитое дерево. Пока мы плыли к острову, Джек рассказал о своем первом опыте знакомства с этим растением. Тогда он всего лишь отломил ветку манцилина, чтобы отогнать комаров. После этого несколько дней кожу жгло, всё лицо покрылось пузырями, и он ослеп на оба глаза. Так что, пожалуй, не стоит рисковать - пусть раздражение пройдет полностью. Но как же всё-таки ноют плечи!
   Я откинулась назад и стала смотреть в безмятежно-голубое небо. Потом перевела взгляд на берег. Уилл возвращался - видимо, решил не рисковать и не идти в обход острова, а может, просто устал. К нам он не подошел, а сел на берегу, у кромки прибоя. И, глядя на его застывшую, точно статуя скорби фигуру, я подумала, что всё-таки он в чем-то лучше нас с Джеком, старых циников. Он любил, любил по-настоящему и потерял свою любовь. Быть может, Элизабет и не была достойна такой любви, но в этом мире остался человек, который искренне скорбит по ней. А кто пожалеет обо мне? Или о Джеке?
  
   Потекли дни блаженного покоя. Мы только и делали что спали, ели и снова заваливались на песок. Иногда купались. Наши тела и души нуждались в отдыхе, и мы отдыхали на полную кутушку. На острове было полно деревьев, приносящих чудесные плоды - от бананов и уже знакомых мне манго до таких экзотических и невиданных, как тамарилло**, гуава*** и гуанабана****. Джек показывал мне каждое дерево, разъяснял, какие плоды можно есть и как - заканчивался урок обязательной дегустацией. Если дерево было очень высоким, Джек находил какую-нибудь палку или небольшой кокос и ловко сшибал фрукты, висевшие даже на высоте десяти-пятнадцати метров. Глазомер и координация движений у него были просто потрясающие, что было особенно удивительно в свете его пристрастия к рому. Правда, вожделенная бутылка опустела, и Джеку снова пришлось вести трезвый образ жизни, на что он не упускал случая пожаловаться.
   Разумеется, я быстро сгорела и облезла и ходила, прикрываясь от солнца пальмовым листом, как зонтиком, чем немало смешила Джека. У него-то шляпа была - только она одна ему и осталась в утешение. Сапоги он забросил, и теперь мы ходили босиком, как туземцы.
   Днем Джек учил меня бить рыбу острогой, а ночью - ловить крабов. Крабы были просто огромные - я в жизни таких не видела - с темно-розовой спинкой и белым брюшком. Вначале мы ловили их на рифах, забрасывая в море веревку с привязанной к ней рыбьей головой или ещё какой-нибудь падалью. Веревку сплели из лиан. Я предложила сплести из шерсти со спины, но поскольку ни у меня, ни у Джека таковой не наблюдалось - в смысле, шерсти - а спросить Уилла мы не рискнули, пришлось обойтись более прозаическим материалом. Потом на другой стороне острова Джек обнаружил целое крабовое поселение - его обитатели были поменьше и прятались в норках под камнями. Они были отважные - поворачивались к ловцу и угрожающе щелкали клешнями, острыми, как бритва. Джек ловко хватал их за спинку или подбивал камнями и хохотал, глядя как я накидываю на краба свой многострадальный жилет, а потом прыгаю сверху, чтобы умертвить добычу. Чаще всего напрасно, потому что краб успевал подорвать когти из-под жилета и спрятаться в норе. Крабов мы пекли на горячих углях, и кушанье это мне не приедалось, хотя Джек заставлял меня больше налегать на фрукты и рыбу, утверждая, будто от постоянного потребления крабов начинаются головокружения и можно даже ослепнуть*****.
   Иногда я просто сидела на берегу и наблюдала, как рыбачит Джек. Стройный, смуглокожий, как индеец, он медленным, стелющимся шагом двигался по отмели, держа наготове заостренную палку и неотрывно глядя себе под ноги. Отросшие волосы разметались у него по плечам, точно грива льва, переплетаясь с обтрепанными концами банданы. Видавшая виды шляпа сдвинута на затылок. Внезапно короткий, резкий удар - такой стремительный, что я всегда вздрагивала от неожиданности - и вот уже Джек торжествующе вскидывает острогу, на конце которой трепещет рыба. Иногда, конечно, он промахивался и тогда снова принимался ходить, как сомнамбула. Пытался научить этому хитрому способу ловли рыбы и меня, но мне недоставало быстроты реакции. Рыба была хорошо видна сквозь прозрачную воду, но вот ударить и попасть в узкую спину, да ещё так, чтобы сразу наповал - это мне никак не удавалось. В конце концов, после того как я чуть не проткнула себе ногу острогой, Джек прогнал меня на берег, и теперь мне оставалось только смотреть и восхищаться его умением.
   А каких удивительных рыб приносил Джек! Я знала, что коралловые рифы богаты чудесными существами, но одно дело знать, а совсем другое - видеть воочию. Желтые, синие, крапчатые - каких только рыб не было здесь! Джек уверял, что в своей родной среде они ещё красивее, и я верила ему на слово, потому что нырнуть в линзах было невозможно, а без них я всё равно ничего не увидела бы.
   Кроме того, на третий день у меня воспалился правый глаз, пришлось срочно снять линзы и на несколько дней забыть о них. Это было тяжелым испытанием - нечеткость окружающего мира сильно раздражала меня, но ещё больше раздражало то, что я стала практически беспомощной. Я уже потеряла счет, сколько раз я кляла себя последними словами за то, что оставила очки на "Жемчужине". К счастью, Джек повел себя по-джентельменски и окружил меня заботой - чистил для меня крабов и рыбу, разрезал фрукты и старался находиться где-нибудь поблизости на случай, если мне понадобится помощь. Когда воспаление пошло на убыль, он нашел глубокую раковину, пристроил её между двух камней, а внизу развел огонь, так что мне удалось прокипятить линзы на водяной бане. Я очень боялась, что инфекция испортила их, но, к счастью, этого не произошло. Теперь я снова была на коне, и мы с Джеком зажили лучше прежнего. Тепло, еды и воды вдосталь, рядом хороший собеседник и друг - что ещё надо человеку для счастья?
   Уилл по-прежнему держался особняком, только иногда смотрел на нас так, что меня пробирал мороз. Он вообще очень отдалился от нас - иногда не показывался целыми днями, спал и ел отдельно, к костру не подходил и в наших эскападах не участвовал. Загорел он не хуже Джека, был мрачен и неизменно молчалив. Я часто видела его на том самом месте, где он сидел в первый день - у кромки прибоя. Он не отрываясь смотрел в сторону соседнего острова, где мы оставили Элизабет. Джек опасался, что Уилл, вконец отчаявшись, отправится туда, поэтому если мы не собирались плавать на шлюпке, то прятали весла в джунглях.
   Но Уилл не предпринимал никаких решительных действий. Он просто бродил тенью по острову и ждал...ждал неизвестно чего.
   ________________________________
  
   *Манцилин - маншинелла (Hippomane mancinella) - дерево семейства молочайных, высотой до 15 м., с зеленоватыми плодами, слегка желтеющими, когда поспеют. Произрастает в Бразилии, Бирме, Колумбии, на Ямайке, Антильских о-вах, Ю.Флориды, Карибах, Ц.Америке. Все растение содержит очень ядовитый млечный сок, который к тому же очень едкий. После попадания сока на кожу возникают тяжелые дерматиты. Даже вода, капающая с листьев дерева, способна вызвать воспаления кожи. Дым от сжигания растения вызывает сильное раздражение слизистой глаз вплоть до временной слепоты. На Бирме и в других местах использовалось для приготовления стрельных ядов.
  
   **Тамарилло - (Cyphomandra betacea) - также называется древесный помидор. Это популярный фрукт на Карибских островах, в Азии и в его родной Южной Америке. Плод достигает 2-8 см в длину. Его блестящая оранжево-красная кожура твердая и горькая, но золотисто-розовая мякоть очень вкусная, со сложным кисловатым вкусом.
  
   ***Гуава - Родиной этого фрукта являются страны тропической Америки. В далеком прошлом аромат дерева гуавы заставлял думать испанцев, будто они попали в земной рай. Плоды этого дерева напоминают маленькие яблочки, полные внутри твердых косточек. Относится к группе сладких фруктов.
  
   ****Гуанабана - Относится к группе сладких фруктов. Вес плода может достигать 12 кг. На поверхности гуанабаны имеется большое количество ворсинок. Мякоть этого плода белая, кремообразная и волокнистая. Напоминает хлопок, пропитанный свежим ароматом и слегка кисловатым вкусом. Внутри мякоти имеются семечки, похожие на семечки хурмы.
  
   ***** данные симптомы действительно имели место у жителей стран Южной Америки - преимущественно среди рабов и слуг, основную пищу которых составляло мясо крабов. Автор предполагает, что симптомы эти вызваны парагонимозом - паразитарным заболеванием, одним из проявлений которого является поражение оболочек головного мозга. Причиной заболевания является поедание мяса речных крабов, зараженных личинками гельминтов-сосальщиков.
  
  
   XVIII.
   "Мы с тобой сойдемся, я знаю!"
   Джек Воробей, ПКМ-2
  
  
   Как-то раз, в один из тех дней, когда меня донимал коньюктивит, я сидела на берегу без линз и уныло разглядывала пейзаж. Он напоминал мне картинку, на которую в фотошопе наложили эффект Blur по максимуму. День клонился к закату, и на западе расцветало буйство красок, но ничто меня не радовало. Глаз вспух и страшно чесался; я старалась не хватать за него руками и молилась, чтобы воспаление не перекинулось на второй глаз. Медальон мне Джек вернул, но пока особого эффекта от него что-то не ощущалось.
   Сам Джек как ушел с утра куда-то в глубь острова, так его было не слышно и не видно. Уилл тоже не показывался. Я прикончила всё съестное в лагере, какое смогла разглядеть и страшно скучала. Невозможность вести нормальную жизнь бесила меня. Скоро стемнеет, а я даже не могу развести костер (мы никогда его полностью не тушили, оставляли несколько тлеющих углей, чтобы потом не разжигать и не тратить порох). Пойти, что ли, дров пособирать на ощупь?
   Но осуществить своё небезопасное намерение мне не удалось - послышалось шуршание песка и из сплошного сумрака, в который сливались для меня джунгли, возникла человеческая фигура. Я узнала её по неизменной шляпе.
   - Ну ты здоров гулять, Джек. Как ушел, так и с концами...
   Джек плюхнулся рядом со мной на песок, снял шляпу и небрежно отбросил её в сторону.
   - Я не то чтобы гулял, а скорее искал...кое-что.
   - Ну и как, нашел?
   - Разумеется. Держи подарочек, - и он протянул мне что-то. Пальцы мои сомкнулись на жесткой веточке.
   - Цветы? Ах, капитан Воробей, вы разбиваете мне сердце! - и я театральным жестом прижала веточку к груди и закатила глаза.
   Джек захихикал.
   - Не знаю, как насчет сердца, а вот для твоего глаза это будет очень даже полезно. Это rubarbe*.
   Я приблизила ветку к самым глазам. Среди листьев на ней находилось несколько небольших зеленоватых плодов, по форме напоминающих картофелину. Прямо из плодов торчали цветоносы, усыпанные мелкими, невзрачными на вид цветочками белого цвета.
   - Как ты сказал?
   - Индейцы называют его "дерево, снимающее боль". Я слышал несколько вариаций названия, но суть от этого не меняется. Помогает от многих недугов. Индейцы вообще потребляют его в пищу наравне с другими плодами, хотя как им это удается - ума не приложу. Дрянь страшная.
   Действительно, плоды испускали довольно резкий запах, хотя я не назвала бы его неприятным.
   - Мне нужно их съесть?
   - Желательно. Но гораздо нужнее нам сейчас другое, - Джек взял у меня веточку и оборвал несколько листьев. Протянул мне их в горсти, - вот, держи.
   - И что мне с ними делать?
   - Пожуй немножко, чтобы сок пошел и пристраивай на свой глаз, - пояснил Джек, - а я пока костер разожгу.
   Я сделала, как он велел. Плоды оказались действительно горькими и невообразимо противными, пришлось заедать их манго. Джек предложил сделать мне ещё припарку из листьев на плечевые суставы и, хотя медальон и снимал боль, я согласилась.
   До самой ночи мы провозились с лечебными процедурами. Наконец, облепив меня листьями, Джек помог мне устроиться у костра, а сам расположился напротив и жадно накинулся на фрукты и солонину. Я, положив руку под голову, наблюдала за ним - мне были видны лишь общие очертания его фигуры, освещенной пламенем.
   - Джек...
   - Ммм?
   - Откуда ты столько знаешь об индейцах и целебных растениях? Ты жил в каком-то племени?
   - Да, было дело. Есть такая бухта...пираты называют её Грасиас-а-Дьос - означает буквально "благодарение господу". Там живут индейцы, которые торгуют с пиратами и вообще хорошо к ним относятся, - Джек поел и тоже улегся возле костра на песок, - это, цыпа, настоящий рай для нашего брата.
   - Почему?
   - А, потому что можно день-деньской ничего не делать - индейцы дадут тебе всё, что нужно всего лишь за старый нож или топор. Лучше всего, конечно, тем, кто женился на индианке - этим вообще можно больше ни о чем не заботиться, она сама достанет необходимое, так уж у них принято, у индейцев.
   - Вот уж не думала, что тебе может понравиться такая оседлая жизнь, - заметила я.
   - Всё зависит от обстоятельств, цыпа. Это было как раз после моего побега с плантаций сахарного тростника, и я был несколько...ммм...не в форме. Индейцы выходили меня. А вот теперь я выхаживаю тебя! - и он тихонько засмеялся.
   Я тоже улыбнулась.
   - У тебя здорово получается. Прямо как профессиональная сиделка. И вообще, чем больше я тебя узнаю, Джек, тем больше ты меня удивляешь. Ты такой...как это сказать...разносторонний!
   - Опыт, цыпа. И не всегда приятный, как ты можешь видеть по моей шкуре.
   - Это да...- машинально произнесла я и задумалась.
   Мы какое-то время молчали, слушая, как прохладный ночной бриз шелестит в кронах пальм, а устроившиеся в ветвях на ночлег попугаи попискивают и иногда вскрикивают во сне.
   - Ты здорово танцевала там, на поляне, - неожиданно произнес Джек.
   - А? Что ты сказал? - я никак не могла привыкнуть к этой его манере резко менять тему разговора. К тому же некомфортно было разговаривать, не видя его лица.
   - Я встречал что-то подобное у индейцев, но не такое сложное. Где ты научилась так танцевать - вроде ты говорила, что никогда прежде не бывала в тропиках?
   Я невольно улыбнулась.
   - Меня учил человек, который появится на свет лет этак через триста, примерно в этих краях.
   - А-а! - протянул Джек, - забавно! Когда снова увидишь его, передай, что он отлично поработал.
   - Ээээ...хорошо, - я почувствовала, как предательская краска заливает мне лицо, и даже уши, того и гляди, вспыхнут рубиновым светом.
   Джек засмеялся.
   - Я знал, что ты придумаешь что-нибудь необычное, чтобы отвлечь их, но чтобы такое! Я даже сам отвлекся, клянусь душой!
   - Кстати, было просто свинством с твоей стороны давать мне такое задание, Джек! - я была смущена и, чтобы скрыть это, поспешила перенести огонь на территорию противника, - а если бы мне ничего не пришло в голову?
   - Ну ведь пришло же! Почему вы, женщины, всегда упрекаете даже за то, что закончилось благополучно?
   - Потому что это рискованно! А упрекаем, чтобы не было соблазна снова поступить так!
   - Да ведь я всё равно снова так поступлю! - захохотал Джек.
   Не удержавшись, я содрала с плеч припарки из листьев, скатала их в комок и неприцельно запустила им в пирата. Туда же последовала примочка с глаза. Судя по возмущенному возгласу, по крайней мере один снаряд попал по назначению.
   - Что ты делаешь?! - завопил Джек, вскакивая, - знаешь, сколько я таскался по острову, чтобы найти это проклятое дерево?!
   Хохоча во всё горло, я кое-как поднялась на ноги и бросилась прочь от костра. К счастью, берег был ровный, иначе я точно навернулась бы через первые три метра, и в добавление к глазу мне пришлось бы лечить ещё что-нибудь. В ярком свете луны песок казался серебристо-синим.
   Я так смеялась, что шансов убежать далеко у меня не было никаких. Джек налетел на меня сзади, сбил с ног и мы вместе покатились по песку, задыхаясь от смеха. Я быстро перевернулась на живот и попыталась встать, но Джек схватил меня за лодыжки. Я отбрыкивалась, но он держал крепко и уже начал вставать с явным намерением потаскать меня по пляжу. Тогда я прогнулась так, что хрустнула поясница и, ухватив его за ногу, дернула изо всех сил. С бессвязным воплем Джек повалился вперед, прямо на меня - счастье, что он весил немного! Я ловко выскользнула из-под него и, вскочив на ноги, помчалась к морю, взрывая ногами песок. Джек нагнал меня и схватил за плечо. По инерции меня развернуло на сто восемьдесят градусов и он ловко подхватил меня и взвалил себе на плечо.
   - Ай! Пусти! - завизжала я на весь пляж, помирая со смеху, - да как ты смеешь, грязный пират!
   - Я тебе покажу, как швыряться драгоценными дарами капитана Джека Воробья, которые он добыл с таким трудом! - грозно провозгласил Джек, тяжело дыша. Он зашел в воду и вдруг начал декламировать, воздев руки, как в театре, - о море, великое и всемогущее, прими эту жертву...
   - Нет! Не хочу в жертвы!! А-а-а!!!
   - Не брыкайся! О чем это я? А, ну да. Прими эту жертву и верни мне вместо неё "Черную Жемчужину", аминь...
   На последних словах голос Джека странно дрогнул, и я прекратила отбиваться. Несколько секунд он стоял неподвижно, потом осторожно поставил меня на ноги. Море ласково обвилось вокруг моих щиколоток, шепча что-то, успокаивая. Лицо Джека было теперь так близко, что я без труда могла видеть тоску в его темных глазах.
   - Джек... - прошептала я и бессознательным жестом провела ладонью по его обнаженному плечу, - я...
   Мгновенная, как вспышка молнии, гримаса боли промелькнула по его лицу.
   - Только не говори, что веришь в меня! - произнес он словно через силу, - это явно потеряло свою актуальность! - и вдруг, оттолкнув меня, бросился вперед, в море и нырнул, скрывшись из глаз.
   - Значит, сожаление о том, чего уже не вернешь - бессмысленное занятие, капитан Воробей? - медленно произнесла я, глядя ему вслед, - так-то ты исповедуешь свой золотой принцип? О Джек!
   И тут своими слепыми глазами я заметила какое-то движение в море - словно темная тень скользила по волнам.
   Корабль! Быть может, это "Черная Жемчужина"?
   - Джек!! - завопила я, размахивая руками, - эгегеей!! Джек, скорее возвращайся! Корабль, Джек! Мы спасены!
   И тут кто-то схватил меня сзади и зажал ладонью рот. Не долго думая, я укусила нахальную руку.
   - Ай! - вскрикнул знакомый голос, - Ксю, это же я! Не кричи, это опасно!
   - Уилл! Ты видишь, что там? - я указала в ту сторону, где заметила движение.
   Он пристально всмотрелся в горизонт.
   - Нет, всё пусто. Но корабль был, ты не ошиблась. Я видел его, когда подбегал к берегу.
   Я почувствовала, что у меня мороз идет по коже, хотя ночь была теплая.
   - Это "Летучий Голландец", Уилл? Тогда мы крепко вляпались!
   - Крепче уже некуда...где Джек?
   Я махнула рукой по направлению к морю.
   - Что он там забыл? Я слышал крики - он посмел поднять на тебя руку?
   - Неужели я так похож на самоубийцу?
   Я вздрогнула. Джек стоял позади нас, словно какое-то морское божество - вода стекала с его волос и струилась по телу.
   - Уходим вглубь острова, - произнес он, ничего не объясняя, - Уилл, помоги оттащить шлюпку подальше в джунгли.
  
   Вот так получилось, что мы перенесли лагерь вверх по течению реки - правда, не очень далеко, но с таким расчетом, чтобы нас нельзя было заметить с моря. Джек пару дней ходил в напряжении и взгляд его снова и снова обращался к горизонту. Но всё было тихо и спокойно. Я бы подумала, что зрение подвело меня - это удивило бы меня куда меньше, чем сам факт существования "Летучего Голландца" - но Уилл тоже видел корабль, и от этого было уже не отвертеться. К несчастью, он видел его мельком и так и не смог описать, к великой досаде Джека.
   Через пару дней тревога его более-менее улеглась - или он стал лучше владеть собой и скрывал её. Глаз у меня совсем прошел, и каким же облегчением было одеть линзы! Мир снова обрел свои очертания и краски, заиграл многообразием оттенков. Кроме того, пока я ходила без линз, я невольно напрягала глаза сильнее, чем обычно и у меня начались головные боли. Джек сразу заявил, что это от крабов и что он меня предупреждал, но боль прошла как по волшебству, когда я начала ходить в линзах.
   После происшествия на берегу Уилл словно пробудился от тяжелого сна - больше не уходил в джунгли и не бродил в одиночестве, а почти всё время проводил рядом со мной. При этом он так недвусмысленно поглядывал на Джека, что я однажды не выдержала и заметила:
   - Уилл, если ты думаешь, что на этом острове меня надо от кого-то защищать, то ты ошибаешься.
   Уилл только покачал головой.
   - Я не могу спать, Ксю, - признался он, - она является мне во снах и зовет...понимаешь?
   - О чем ты?
   Мы сидели с ним у костра и жарили рыбу, нанизав её на палочки. Джек был в джунглях неподалеку - я слышала равномерные удары мачете по дереву, но самого Джека видно не было.
   - Знаю, ты считаешь меня сумасшедшим, - Уилл не смотрел на меня, - да я и вел себя, как сумасшедший. И как дурак. Сначала допустил, чтобы её умертвили прямо у меня на глазах, а потом поддался уговорам этого дьявола и оставил её там...
   - Уилл... - беспомощно произнесла я.
   - Только не говори, что я ничего не мог сделать! - он сверкнул на меня глазами, - это всё отговорки, годные только для неудачников.
   - Но, Уилл! Она ведь и вправду умерла - а мы ни за что не смогли бы уйти от индейцев, если бы продолжали нести её! Жертвовать собой можно ради живых, но ради мертвых...
   - В том-то и дело, - Уилл перевел дыхание и твердо взглянул мне в глаза, - у меня такое чувство...мне кажется...что она не умерла.
   Я молча смотрела на него. Готовые возражения замерли у меня на губах. Я внезапно поняла, ЧТО не давало мне покоя все эти дни, какая мысль грызла подспудно, не отпуская.
   Действительно ли Элизабет умерла, и мы оставили в лесу мертвое тело?
   Да, я не смогла нащупать пульс...и не услышала дыхания. Но ведь за нами гнались, было темно, а я была страшно вымотана - в таком состоянии легко ошибиться. Я пыталась посмотреть реакцию зрачков на свет, но мне это не удалось. Я не была до конца уверена и всё же позволила Джеку увести нас. А что, если Элизабет всё-таки выжила и сейчас находится в руках индейцев? Или скитается по берегу и ищет нас? Смелости ей не занимать, но всё-таки она совсем девчонка и осталась совершенно одна, без пищи, без оружия...
   Я поняла, что обязана убедиться в том, что не ошиблась...или до конца жизни меня будет преследовать мысль о том, что я обрекла беспомощного человека на муки и смерть в одиночестве.
   - Джек ни за что не согласится вернуться на остров, - голос мой прозвучал как-то хрипло, и я откашлялась.
   - Тогда обойдемся без его согласия, - в тон мне произнес Уилл.
   - Эй, други!
   Мы с Уиллом вздрогнули, точно дети, застигнутые в момент поедания запретных лакомств. Джек вышел из леса и двинулся к нам, помахивая мачете. Его плечи и грудь блестели от пота, точно облитые водой.
   - Рыба готова? Умираю с голода! - он воткнул мачете в землю и уселся у костра напротив нас.
   - Эээ...что ты делал, Джек? - поспешно произнесла я, протягивая ему рыбу и кокосовую скорлупу, наполненную водой. Он принялся жадно пить.
   - Я решил скрасить своё - и ваше, если угодно - существование на этом клочке земли глотком доброго вина, - произнес Джек. Перевел дыхание и взялся за рыбу.
   - А где ты возьмешь вино?
   - Ну, естественно, из винной пальмы** - Джек усмехнулся и зашипел, обжегшись, - эта земля поистине благословенна - родит абсолютно всё, что необходимо человеку.
   Мне было настолько не по себе, что я даже не поинтересовалась, что это за винная пальма.
   - Ну, я продолжу, - сказал Джек, поднимаясь, - думаю, закончу до вечера. А через несколько дней, друзья мои, вы утопите все свои печали в самом лучшем напитке, какой только может предоставить этот островок.
   Он вскинул мачете на плечо, подмигнул мне и легкой походкой зашагал к деревьям. Я смотрела, как мускулы перекатываются на его покрытой страшными шрамами спине, и чувствовала себя окончательно запутавшейся. Я должна плыть за Элизабет, я не могу не плыть...но разве честно будет оставить Джека здесь в одиночестве - получается, мы и его бросим? Я, естественно, отдавала Джеку предпочтение - но лишь в силу того, что я вообще всегда отдаю предпочтение мужчинам перед женщинами, и на каждого моего друга женского пола приходится по пять человек мужского. Джек, Уилл и Элизабет занимали примерно одинаковое место в моем сердце, хотя, конечно, глупо отрицать, что прославленный капитан Воробей сумел отхватить себе кусочек побольше...конечно, он не пропадет без нас, скорее наоборот...и всё же...и всё же...
   Уилл поднялся и отправился снаряжать шлюпку, а я осталась сидеть у догорающего костра,без нас, скорее наоборот снова ось бы лечить ещё что-нибудьши были гораздо острее шпаг. и сердце моё разрывалось на части. Наш союз распался на два лагеря, и я не могла смириться с мыслью, что и мне, в конечном итоге, придется выбрать один из них.
  
   ___________________________
  
   *речь идет о Morinda citrifolia или нони, как называют это целебное растение жители Таити, Полинезии и Гавайских островов. Маленький вечнозеленый куст или дерево. Произрастает во всех странах с тропическим климатом. Целебны не только плоды, но буквально все части растения - кора, листья, корни, цветы и т.д. Применяется при заболеваниях различных систем организма.
  
   **скорее всего, Джек имеет в виду Caryota urens, разновидность винной пальмы, имеющей на стволе утолщение в виде бочки. Для получения вина дерево валят, просверливают в утолщении отверстие и в этой так называемой "бочке" толкут мякоть руками. Потом дают ей перебродить, очищают получившийся сок листьями и пьют.
  
  
  
   XIX.
   "Жизнь так жестока - почему жизнь за гробом должна быть иной?"
   Капитан Дейви Джонс, ПКМ-2
  
  
   К ночи мои мучения усилились и всё же, когда Уилл потихоньку отправился к тому месту, где мы спрятали шлюпку, я последовала за ним. Джек крепко спал, утомленный дневными трудами; лунный свет, рассеченный листвой, падал на его лицо причудливыми узорами. Он казался таким беззащитным, но я знала, что это обманчивое впечатление. Дикий зверь тоже может казаться беззащитным, когда, наевшись, спит кверху брюхом на солнышке, но его когти и зубы вмиг дадут достойный отпор всякому, кто рискнет прервать его сон.
   "Прости, Джек", подумала я, ныряя в заросли, "может быть, ты и умеешь не думать о прошлом, а я нет".
   Тут мне пришла в голову одна мысль, и я вернулась. Сняла с шеи медальон и, наклонившись, вложила его в раскрытую ладонь Джека. Он спал всегда чутко, и я не рискнула вешать медальон ему на шею. Секунду я смотрела на него...а потом развернулась и поспешила к Уиллу.
   Он стоял рядом со шлюпкой, и я с тревогой поняла, что мне придется помочь нести её к берегу - хватит ли у меня сил? Но когда мы взялись, всё оказалось не так уж страшно. Благодаря целебным листьям плечи мои быстро пошли на поправку - Джек заставлял меня делать компрессы каждый вечер. Ещё один укол совести...Мы спустили шлюпку на воду, передохнули немного и вернулись за провиантом и оружием. Как и в прошлую ночь, ярко светила луна, благоприятствуя нашему плану. Остров, с которого мы спаслись, возвышался на горизонте черной громадой.
   Все приготовления мы делали молча. Говорить было не о чем. Я старалась вообще ни о чем не думать, особенно о безумии всего замысла. Наконец всё было готово.
   - Запрыгивай! - прошептал Уилл, - я оттолкну шлюпку!
   Я подчинилась, но когда повернулась, чтобы сесть на весла, из груди моей вырвался крик и, думаю, ужаса в нем было больше, чем чего-либо другого.
   За спиной Уилла стояла знакомая темная фигура.
   - Решили покататься при луне? - насмешливый голос резанул меня по самому сердцу, - как романтично, Уильям! Быстро же ты забыл свою предыдущую зазнобу!
   Уилл развернулся. Джек держал его на прицеле своего пистолета. Сухощавое тело напряглось, как для прыжка, черные глаза сверкают из-под насупленных бровей, волосы разметались. Сейчас особенно бросалось в глаза, как всё-таки они с Уиллом не похожи друг на друга. Тернер - мускулистый, широкоплечий, Джек - поджарый, крепкий. Сразу было видно, что Джек гораздо старше Уилла, но опыт с лихвой компенсировал пирату эти годы.
   Я выскочила из шлюпки и хотела подойти к ним.
   - Стой на месте, цыпа! - резко произнес Джек, - до тебя тоже дойдет очередь, - он поднял свободную руку. В пальцах тускло сверкнул мой медальон, - я сразу понял, куда вы подались, как только увидел это.
   Я невольно замерла, до боли в пальцах вцепившись в борт шлюпки. При других обстоятельствах я бы дала ему понять, что я думаю о тех, кто мне приказывает, но сейчас совесть моя была нечиста и я промолчала. В глубине души я была даже рада, что всё так получилось. К тому же назревал серьёзный разговор, а тут я была в своей стихии и могла рассчитывать на то, что выпутаюсь из ситуации.
   Пистолет Джека меня не особенно пугал - не верилось, что он выстрелит в меня или в Уилла. Что говорило только об одном - я ещё плохо знала Джека Воробья.
   - Дело как раз в Элизабет, Джек, - с вызовом в голосе произнес Уилл, - мы отправляемся за ней, и в этот раз ты нам не помешаешь.
   Джек, склонив голову набок, разглядывал его как какое-то гадкое, но невиданное насекомое.
   - Я всегда знал, что ты безнадежный болван, Уильям Тернер, - резкие слова заставили меня сжаться, - но чтобы до такой степени! На себя тебе наплевать - и черт бы с тобой, но тебе этого мало, ты решил заодно угробить человека, жизнь которого и без того висит на волоске и который среди нас как летучая мышь в ярком свете дня!
   Уилл напрягся.
   - Она по своей воле захотела пойти со мной! Ты не имеешь права её удерживать!
   - А она в курсе, что ты ведешь её на верную смерть?
   - Каждый сам выбирает свою судьбу! Достаточно ты уже решал за нас, Джек Воробей!
   Джек возмущенно фыркнул.
   - Вот как! Что ж, ты прав! Надо было не решать за вас - выбирались бы от индейцев сами! Верно? Так, Уильям?
   - Может быть! - запальчиво заявил Уилл, - возможно, дело повернулось бы по-другому, и Лиз была бы сейчас с нами! Мы не должны были уходить без неё, Джек, и ты это прекрасно понимаешь!
   - Правильно - мы должны были все вместе, дружной компанией, отправиться в лапы к индейцам! А благодаря твоему очень ценному и своевременному вмешательству, которое закончилось убийством одного из их людей, легко предположить, какой прием нас бы ожидал!
   Уилл на секунду смешался, не зная, что сказать. Джек усмехнулся.
   - Что, нечем крыть, Уилл, дружище? Приятная штука - правда! От неё не отмахнешься так просто, и она сильнее терзает душу, верно? Элизабет у нас большая специалистка по таким вещам - мучила тебя, мучила меня, а ты по-прежнему хочешь спасти её или положить свою жизнь на её алтарь! В жизни не видел ничего забавнее!
   Наступила секундная пауза. Потом Уилл медленно произнес:
   - Спасти? Так она жива? Я тебя правильно понял?
   Джек сморщился, словно лимон надкусил. Сердце у меня замерло.
   - Ты с самого начала знал это, верно? - Уилл не спрашивал, а скорее утверждал, - и ты позволил нам оставить её в джунглях, уговорил меня бежать! Какой же я слепец! Моё сердце знало, что она жива, но я его не послушал...- он провел дрожащей рукой по лбу, - боже мой, что я наделал! Как я мог довериться тебе, чудовище - ведь каждое твоё слово - ложь!
   - Вовсе не каждое! - запротестовал Джек, - раз на раз не приходится! Ну, будь объективнее, Уильям! - внезапно он ухмыльнулся, - ты ещё скажешь мне спасибо, парень!
   Это, очевидно, стало последней каплей. Издав нечленораздельный вопль, Уилл кинулся на Джека. Тот всё-таки не выстрелил, а встретил Тернера грудью, и они покатились по песку, сплетясь в яростно хрипящий клубок. Я с ужасом слушала звуки ударов в живое, но схватка не продлилась и минуты. Её прервал короткий тупой удар, после которого дерущиеся распались. Уилл остался лежать на песке, а Джек поднялся, озабоченно рассматривая рукоять своего пистолета.
   - Чтоб ему пропасть! Ей-богу, почему все вымещают именно на мне свое плохое настроение? - он тяжело дышал, - но ты, цыпа, хоть выпускаешь пар безопасными для здоровья окружающих способами - поревела, и всё в порядке...нет нужды прибегать к крайним мерам, типа смирительной рубашки...
   Я всё ещё стояла у борта шлюпки, глядя на неподвижного Уилла.
   - Поди сюда, цыпа! - махнул мне Джек, - помоги оттащить этого горе-спасителя в лагерь. Не бойся, он оклемается, стал бы я гробить пистолет...
   Я не пошевелилась, только перевела взгляд с Уилла на Джека.
   - Ну что такое? - подбоченился пират, - только не говори, что боишься меня - всё равно не поверю.
   Я облизала пересохшие губы.
   - Нет, я тебя не боюсь, Джек, хотя иногда мне кажется, что стоило бы.
   - Брось, цыпа! Я поступил логично и только. Пожертвовать одним человеком, чтобы спасти многих - обычное дело в море. Если бы ты отбросила эмоции и взглянула на это трезвым взглядом, ты бы согласилась со мной.
   - Знаешь, что самое паршивое во всем этом, Джек?
   - Знаю! То, что я не сожалею! - усмехнулся он. В лунном свете блеснули белые зубы и тусклые искорки коронок.
   - Паршиво даже не то, что ты бросил Элизабет погибать - это ещё полбеды. В конце концов, что с тебя взять - ты просто пират, - Джек вздрогнул при этих моих словах, точно его укололи, но я сделала вид, что не заметила этого, - кроме того, счетец у тебя к ней есть, хотя мне всегда казалось, что ты не опустишься до того, чтобы мстить девчонке. Хуже другое - то, как ты сыграл на чувствах Уилла, там, в лесу! Заставил его поверить в то, что ты ему сочувствуешь, что тебе можно доверять, что ты - друг! Глядя в глаза человеку, который не раз спасал тебе жизнь, ты говорил, что его любимая умерла, зная, что это не так! Хуже этого, по-моему, ты не творил ничего за всё то время, что я тебя знаю, Джек Воробей! Ты подлый, бессердечный лицемер, глаза б мои тебя не видели!
   Наступило тяжелое молчание, прерываемое только нашим неровным дыханием. Мы стояли друг против друга, точно дуэлянты, только клинки наши были гораздо острее шпаг.
   - Значит, ты бы предпочла, чтобы Уилл остался там? - осведомился наконец Джек, и по его голосу я почувствовала, что он не на шутку разозлился, - я спас ему жизнь - за это ты меня упрекаешь? Черт возьми! Вот уж правду говорят - не делай добра, не будет и зла! Я ведь мог бы вообще уйти один - уплыть на шлюпке и всё - и я уже начинаю сожалеть, что так не сделал! Наверное, тогда ты бы сочла мой поступок правильным!
   - Тогда я бы полагалась только на свои силы и не рассчитывала бы на тебя! Кто говорил - "доверься мне"?! Как я могу доверять тебе теперь, когда ты способен на такое?
   - Если бы я тогда промолчал - Уилл был бы сейчас уже благополучно переварен индейскими желудками, смекаешь? И вообще, какого черта я оправдываюсь?! -Джек окончательно вышел из себя, - знаешь, мне глубоко безразлично, доверяешь ты мне или нет, но мне небезразлично, что ты и этот чистоплюй собирались бросить меня здесь, забрав единственную шлюпку! Это ты, наверное, считаешь верхом нравственности! Или, может быть, полагаешь, что эта твоя железка заменит мне возможность уплыть отсюда!
   С этими словами он в ярости швырнул медальон мне под ноги.
   - Мы бы вернулись за тобой!
   - Вернулись - черта с два бы вы вернулись!! - рявкнул Джек, да так, что я подпрыгнула, - его бы съели, а костей понаделали бы бус, а ты...ну-ка стой, я с тобой ещё не закончил!
   - Зато я закончила с тобой! - я развернулась и пошла по берегу прочь от Джека, чувствуя, что не в силах больше сдерживать слезы. Величайшая несправедливость мира в том, что от злости я плачу и ничего не могу с собой поделать, но я не собиралась дать ему возможность поглумиться надо мной.
   - Ну и прекрасно! - крикнул Джек мне вслед, - иди! Может, через ноги тебе в голову войдет хоть немного ума!
  
   Я шла, не оборачиваясь, слезы ярости душили меня. Как он мог, как он мог! Пират! Да даже у пиратов были свои понятия о чести, они не бросали товарищей в беде. Рассказывал же Джек про одного главаря пиратов, который бежал из испанского плена, голыми руками соорудил плот, добрался до Тортуги, там набрал людей и пошел выручать оставшихся в плену товарищей!* А этот что? Хуже двадцати врагов, лицемерный друг! Обращается с людьми, как с грязью, манипулирует ими, использует в своих интересах и хладнокровно отшвыривает, когда они ему не нужны! Невозможно его не любить, невозможно не ненавидеть, а лучше всего - вообще не иметь с ним дела!
   Постепенно шаги мои замедлились - я прошла уже приличное расстояние - и теперь шла спокойнее, уставившись себе под ноги.
   В сердце своем я всегда безгранично снисходительна к тем, кого я люблю. Не знаю, правильно это или нет, но так уж я устроена - не могу долго сердиться на друзей и любимых. И сейчас я уже сожалела о том, что назвала Джека бессердечным лицемером - я-то знала, что он не бессердечный! Вообще обычно я даже в самой жаркой ссоре никогда не теряю контроль над собой и стараюсь не бросаться такими резкими словами, зная, как сильно они могут уязвить. И что это на меня нашло? Поступок Джека, конечно, отвратителен, но, быть может, ему просто не у кого было научиться дружбе и любви? Зато по эгоизму у него, конечно, высший балл!
   Я улыбнулась своим мыслям. Вот интересная вещь! Только что я была вне себя от того, как Джек поступил с Уиллом и Элизабет - и вот не прошло и часа, а я уже оправдываю его в собственных глазах. Детство, мол, у него было тяжелое...а у Уилла - легкое? С малых лет в кузнице! И тем не менее поступи так Уильям, я бы считала, что ему нет никаких оправданий, а для Джека они почему-то находятся. Что же в нем такого особенного? Внезапно я поняла, что все люди, которые находятся рядом с Джеком, любят его не за его хорошие качества, а скорее наоборот. Странно, но иногда нам нравится в человеке именно то, что он мерзавец. Как говорил всё тот же Теккерей - кому интересны какие-то там чувства, скучная добродетель, дурацкая невинность, когда известно, что лишь порок, пленительный порок как магнитом привлекает к себе людей?** Ну, а Джек - это само отрицание какой бы то ни было добродетели.
   С другой стороны...тут я заметила, что уже дошла аж до самой колонии крабов, где мы охотились с Джеком. Вспомнилось, как он возился со мной, как учил всему тому, что знал и умел сам, как помогал, когда мне было плохо...и этот человек не знает, что такое забота и любовь? Не умеет дружить? Чушь! Были, были где-то в далеком прошлом люди, которые любили и оберегали Джека - вот только где они теперь? Океан времени поглотил всё без остатка.
   Так я шла, погруженная в свои мысли, пока не наткнулась на большой камень. Присела на него в глубокой задумчивости и устремила взгляд на море...и тут же вскочила, словно камень был раскален добела.
   В этом месте полоса рифа сужалась и совсем недалеко от берега - метрах в двухстах - я увидела корабль. Но что это был за корабль! Чернее черной ночи, ни одного огня, он, тем не менее, светился жутковатым, фосфорическим блеском, точно глубоководная рыба. Это было необычайно страшно и красиво. Корабль был огромен - явно не меньше "Жемчужины" и тоже трехмачтовый. Весь словно составленный из зазубренных костей, он высоко нес свои паруса - даже они казались ощетинившимися, словно были покрыты рыбьей чешуей. Колдовской свет напоминал зеленоватое мерцание болотных огней, заманивающих в трясину, откуда нет возврата...
   Внезапно от корабля отделились какие-то тени - я слышала, как они шлепали по мелководью. В тишине ночи до меня доносилось сипение легкие существ, разучившихся дышать воздухом. наткнулась на большой камень.и не решил априсесть н
   "Летучий Голландец"! Дейви Джонс и его команда снова охотятся за Джеком! Я по-настоящему, вживую вижу "Летучего Голландца"!
   Я медленно попятилась, не сводя глаз с корабля. Что же теперь делать?
   "Сумасшедшая, беги!", вопило что-то внутри меня, "предупреди Джека, вы ещё успеете уйти на шлюпке!". Однако другая часть сознания, оставшаяся спокойной перед лицом грозной опасности, понимала, что это бред - нам никогда не скрыться на шлюпке от корабля. Джонс увидит нас сразу же, стоит только выйти в море, и мы все попадем в плен.
   И тут, сама не понимая, что это я делаю, я повернулась и решительно двинулась навстречу зловещему шлепанью. Нащупала шпагу на боку...вряд ли стоит пускать её в ход, но всё же лишней не будет. Она как-то придавала уверенности, хотя успехи мои в фехтовании нельзя было назвать впечатляющими.
   Так, что ещё у меня есть? Жилет всё-таки пришлось надеть на голое тело, как бы глупо это не выглядело - у него были карманы. Жидкость для линз и контейнер здесь - это самое главное...хорошо, что удалось прокипятить линзы...
   Быстрыми, машинальными движениями я пригладила волосы, мимоходом заметив, как они отросли - пряди уже закрывали уши...скоро мне придется заплетать их в косички, как это делает Джек...досадно, что нет медальона, но так даже лучше, Джеку он нужнее...Он, конечно, гордец, но не до такой степени, чтобы не подобрать медальон после моего ухода...
   Эх, Джек, Джек! Жаль, что расстаемся вот так, с гневом и обидой в сердце. А может, так и лучше. Слишком уж много сил ты положил на меня, Джек - должна же и я хоть чем-то тебе помочь! Я так и так попаду в плен, но сейчас ещё есть шанс, крошечный шанс, что Джонс не заметил всех нас, что он видел только меня...или вообще нас не видел, а просто случайность привела его на этот остров...
   Глупость. Не стал бы он посылать своих людей на сушу просто так. Он видел кого-то из нас - может, заметил огонь костра в ночи...хотя мы его закрывали, отсвет всё равно падал на деревья. В любом случае, быть может, мне удастся убедить его, что кроме меня, на острове больше никого нет...слабая надежда, конечно, но всё-таки попытаться стоит.
   Шаги приближались; я вздернула подбородок, распрямила плечи, хотя понимала, как смешно выгляжу в этом нелепом наряде. Всё-таки как одежда влияет на душевное состояние человека! Думаю, если бы Наполеона заставили командовать своими войсками в одном исподнем - вряд ли его походы были бы столь победоносны...и хотя я привыкла уже ходить а одних штанах и топе и даже обгорать перестала, сейчас, когда чудовища Джонса надвигались на меня, я чувствовала себя жалкой и беззащитной.
   Слава богу, хоть штаны есть на этот раз! А то совсем было бы тоскливо...
   Три черные фигуры молча надвигались на меня. Я шла им навстречу и через несколько секунд оказалась в кольце.
   От фигур веяло жутким холодом и резко пахло солью, мокрым деревом и рыбой. Один из них своим мощным торсом закрыл мне луну, так что лиц - если у них были лица - было не разглядеть.
   Пожалуй, это даже и к лучшему.
   - Я...- голос мой прозвучал как-то странно и я откашлялась, - я прошу проводить меня к капитану, - и быстро добавила, - только не надо бить меня по голове, на меня это плохо действует. Я прекрасно пойду сама.
   Секундная пауза зависла после моих слов. Потом - жуткое бульканье, клохтанье, очевидно, означавшее смех. Смешав агонию больного с отеком легких и звук бурлящей воды в электрическом чайнике, можно было получить примерное представление об этом смехе.
   - Думаю, ничто не помешает нам выполнить столь учтивую просьбу, - произнесла таким же булькающим голосом та фигура, что заслоняла от меня луну, - абсолютно ничто не помешает!
  
  
   ___________________________
  
   *вероятно, речь шла о Бартоломео Португальце, подробнее о его приключениях можно прочитать в книге А.О. Эксквемелина "Пираты Америки"
  
   ** Уильям Теккерей, "Кэтрин"
  
  
  
   XX.
   "Сколько тебе нужно душ взамен моей души?"
   Капитан Джек Воробей, ПКМ-2
  
  
   Руки мне связали перед собой и я была очень, очень рада, что так получилось - потому что посланцы Джонса, как только море стало доходить до пояса, нырнули, а конец веревки потянули под воду. Я пережила несколько страшных минут, в течение которых была уверена, что они меня сейчас утопят. Но они позволили мне свободно плыть по поверхности, в то время как сами двигались в глубине вод, удерживая меня за веревку.
   Плыть со связанными руками оказалось дьявольски сложно и мне крупно повезло, что я хорошо плаваю. Вот теперь я поняла, каково было Джеку, когда Барбосса заставил его прыгнуть в море со связанными руками!
   "Летучий Голландец" надвигался на меня - огромный, сияющий призрачным светом. Я слышала плеск воды у его бортов и поскрипывание старых досок. Полуутопшая, я из последних сил подплыла к забортному трапу и уцепилась за него. Но не успела одолеть и пары ступенек, как чьи-то сильные руки подхватили меня, и в мгновение ока я уже стояла на палубе. Она была скользкой, словно покрыта какой-то слизью. Очевидно, большую часть времени корабль проводил всё-таки под водой.
   - Мисс Ксю Варлок! - неожиданно громко произнес кто-то и я, вздрогнув, подняла глаза, - добро пожаловать на борт!
   Примерно в двух метрах прямо передо мной стоял Дейви Джонс. Его спрутообразная голова в зеленоватом свечении судна казалось мертвенно-белой, точно у покойника. Щупальца шевелились, обвивали плечи. Но всего ужаснее, наверное, было то, что у этого чудища были человеческие глаза - я встретилась с ними взглядом, когда Джонс раскуривал трубку. Глаза были льдисто-голубые - холодные, как море и как море безжалостные.
   И я вдруг отчетливо поняла, что от того, как я сейчас себя поведу, будет зависеть моя судьба. Я словно снова очутилась на "Черной Жемчужине", где однажды, почти плача от отчаяния, я растирала ушибы, полученные во время тренировки с Уиллом. Джек тогда словно невзначай подошел ко мне и сказал: "Знаешь, я тоже никогда не отличался особенной силой. Уилл как-то сказал, что в честном бою он бы меня одолел - это правда. Но далеко не всегда сила решает всё. Хитрость и красноречие часто оказываются эффективнее шпаг и пистолетов".
   Я сделала над собой усилие и отлипла от фальшборта - вернее, от того, что от него осталось.
   - Благодарю, капитан Джонс, - произнесла я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно ровнее, - большая честь очутиться здесь, на вашем легендарном корабле.
   Стоявшие за плечами Джонса существа - у меня язык не поворачивается назвать их людьми - что-то забормотали, и мне послышалось скрытое одобрение в их шуме.
   - Тихо! - прикрикнул Дейви Джонс. Потом внимательно посмотрел на меня...и вдруг, одним стремительным рывком передвинув свое могучее тело, приблизился ко мне вплотную.
   - Вот как! Значит, вы рады оказаться на этом, как вы выразились, легендарном судне? - насмешливо произнес он, - видимо, это от радости у вас подгибаются колени?
   Приглушенное хихиканье.
   - Моя радость не беспричинна, капитан, - учтиво произнесла я, пропустив издевку мимо ушей, - вы спасли меня от неминуемой гибели на этом острове, где меня высадил проклятый пират по имени Джек Воробей.
   При имени Джека подобие лица Джонса исказилось в жуткой гримасе. Щупальца взметнулись, точно змеи на маске Медузы Горгоны.
   - Что ты сказала, повтори?
   - Джек Воробей бросил меня на этом острове, - твердо и громко произнесла я и добавила чуть тише, - ублюдок не дал даже пистолет с пулей, как полагается по пиратскому кодексу. Я не пират и стрелять не умею, но это дело принципа! Как вы считаете, капитан?
   Внезапно Джонс схватил меня своей клешней за плечо и сжал так, что я вскрикнула - казалось, я сейчас останусь без руки.
   - Где...- от ярости он даже плохо выговаривал слова, - как давно он ушел от этого острова?
   Я мысленно возликовала - Джонс мне поверил! Жажда мести оказалась слишком сильна.
   - Три дня назад, на юго-юго-восток...капитан, мне же больно! Отпустите, я больше ничего не знаю, богом клянусь!
   Джонс отпустил меня и рявкнул:
   - Вы слышали, какой курс! Шевелитесь, раззявы!
   Матросы так рьяно бросились исполнять его приказание, что чуть не сшибли меня с ног. Я ухватилась за что-то склизкое, мокрая веревка больно врезалась мне в запястья. Загрохотал о борт поднимаемый якорь.
   Джонс, спокойно попыхивая трубкой, рассматривал меня.
   - Ксю Варлок, - произнес он наконец с непередаваемым удовлетворением в голосе, - как удачно, что вы попали к нам в руки! Джек Воробей тоже не уйдет от меня, но вы - главный приз в этой игре. Можно узнать, почему он высадил вас на острове?
   - А я могу узнать, в какой игре меня назначили главным призом? - с вызовом спросила я и тут резкая боль обожгла мою спину даже через жилет.
   Боцман, который погонял матросов, крутивших якорный шпиль, полоснул меня "кошкой".
   - Отвечай, когда капитан спрашивает! - проревел он.
   Боль была такой сильной, что сознание моё помутилось, и несколько секунд я хватала воздух ртом, думая только о том, как бы не упасть бесчувственной к ногам Джонса. Тогда мне и в голову не пришло, что, пожалуй, это было бы и к лучшему - возможно, в следующий раз боцман придержал бы руку.
   Шатаясь, я посмотрела прямо в глаза капитану. Он ухмылялся, но в его взгляде я прочитала нечто похожее на восхищение.
   - Так почему же Джек Воробей оставил вас на этом острове, мисс?
   - Я... - голос тоже слушался плохо. Спина горела огнем, ноги подкашивались. Господи, как вынес Уилл пять - пять! - таких ударов?! Правда, его-то бил как раз не боцман...
   - Он хотел, чтобы я отдалась ему, а я отказалась, - ляпнула я первое, что пришло в голову. Откуда мне знать, за что могут женщину оставить на острове? Насколько я читала, женщины на пиратских кораблях вообще были большой редкостью...
   Дейви Джонс с секунду буравил меня взглядом, а потом откинулся назад и захохотал. Команда угодливо подхватила его смех. Я успела лишь заметить, что зубы у Джонса, как ни странно, вполне человеческие - чего нельзя было сказать о многих других членах экипажа. Луна светила ярко и сам корабль испускал свечение, так что теперь можно было хорошо рассмотреть этих чудищ. Многие из них напоминали людей лишь числом конечностей.
   - Что ж, отлично! - проговорил Джонс, отсмеявшись, - когда я его поймаю, у вас будет шанс поквитаться с ним за свои обиды. А пока - будьте как дома! - с этими словами он развернулся к боцману, - отведи девчонку в трюм и запри где-нибудь. Головой мне за неё отвечаешь!
   - Есть, капитан! - прохрипел боцман и всей своей громадой надвинулся на меня.
   - Нет! Капитан! - невольно вырвалось у меня прежде, чем лапа боцмана схватила меня за руки.
   Джонс, уже повернувшийся ко мне спиной, обернулся, качнув гирляндой щупалец.
   - Прошу вас! - я старалась принять самую приниженную позу, на какую только была способна, - прошу, позвольте мне остаться на палубе! Я...
   Голос мой прервался и это, в общем-то, не было наигранным. При мысли о том, что мне, возможно, придется встретить свой последний час в трюме "Летучего Голландца", полном воды и всякой ползучей мерзости, меня покидали остатки мужества.
   Джонс несколько секунд раздумывал, потом оскалился в усмешке.
   - Ну что ж, желание дамы - закон! Только лучше б вы выбрали трюм, право! - и к боцману, - в кандалы её и приглядывай...впрочем...бежать тут ей особо и некуда.
   - Слушаюсь! - боцман грубо дернул за веревку, обвивавшую мои руки, и почти подтащил меня к грот-мачте. Вокруг неё на уровне моего пояса шло грубое металлическое кольцо, на котором болтались кандалы.
   Но когда боцман попробовал защелкнуть их у меня на запястьях, ничего не вышло - все кандалы были слишком широки, моя рука свободно выскальзывала из них. Некультурно выражаясь, боцман снова скрутил мне руки веревкой и накрепко привязал другой её конец к мачте. Я вытерпела всё это молча, мечтая только об одном - сесть. От боли мне становилось дурно.
   Наконец боцман подергал веревку и, бормоча что-то себе под нос, удалился. Я сразу же присела у мачты и прислонилась к ней спиной...и тут же с невольным стоном выпрямилась. Закусив губы, пристроилась так, чтобы опираться о мачту боком. Мокрое дерево, облепленное полипами и ракушками, холодило кожу. Сквозь иззубренный фальшборт мне было видно, как остров, на две недели ставший мне домом, уплывает за корму. Там остались Джек и Уилл и где-то там, дальше - Элизабет. Они всё ещё были неподалеку, но с тем же успехом могли находиться на другой планете.
   Спина болела всё невыносимей - жилет пропитался морской водой, и соль разъедала раны. Неужели была я когда-то здоровой и бодрой? Да была. Ещё несколько часов назад. Совсем недавно. Но, казалось, что это счастье пережито в какие-то невообразимо далекие времена.
   Я ткнулась головой в мачту, закрыла глаза и слезы медленно поползли у меня по щекам из-под прикрытых век. Мысль о том, что Джек и Уилл в безопасности - по крайней мере, на время - слегка смягчала мои мучения, но не более того. Это эгоистично, но всё же, признаюсь, в тот отчаянный миг я звала Джека. Я звала его с огромной, всепоглощающей силой, зная, что никто, кроме него, не сможет вырвать меня из когтей Дейви Джонса. И что бы ни было между нами, в этом ужасном мире он - мой единственный защитник, больше мне не на кого положиться. Уилл и Элизабет сами нуждаются в защите, "Жемчужина" и её экипаж пропали, а больше мне некого было звать.
   - Джек... - шептала я пересохшими от жажды губами, а слезы всё текли, текли у меня по щекам и падали на палубный настил, разбухший от морской воды, - Джек...пожалуйста...помоги мне...
  
   Мучительной и жуткой была та первая ночь, проведенная на "Летучем Голландце". Во-первых, я всё время боялась, что Джонсу вздумается занырнуть и я попросту утону. Во-вторых, меня мучила жажда, а никто и не думал принести мне напиться. Кстати, вряд ли экипаж "Летучего Голландца" вообще нуждается в пище и воде, а значит, мне предстоит умереть от голода. Ну и в-третьих, страшно болела спина, а я даже не могла посмотреть, насколько серьёзны мои раны. Судя по неутихающей боли, дело нешуточное.
   Корабль мягко покачивался на волнах, унося меня всё дальше и дальше от острова.
   Приступ самого жестокого отчаяния прошел, и теперь меня просто одолевали мрачные мысли. В таком скверном положении я не находилось ещё ни разу за всё время моего пребывания в этом мире. Даже в джунглях было лучше. Там надо было действовать, помогать друзьям и я не давала себе распускаться, держала себя в руках. Да и руки были свободны. Но теперь, безнадежно оторванная от единственных близких мне людей, я совсем упала духом. А известно, что человек, который морально готов умереть, считай, уже одной ногой в могиле - за этим дело не станет.
   Однако, всё-таки - зачем же я понадобилась Джонсу?
   Прикосновение к плечу вывело меня из апатии.
   - Эй! - произнес кто-то хриплым, простуженным голосом, - вы живы, мисс?
   - К сожалению, да, - попробовала я сострить и открыла глаза.
   На палубе никого не было, кроме моего собеседника - он сидел на корточках напротив меня, точно Горлум перед Фродо, и беспокойно оглядывался. Он ещё не превратился в одного из монстров Джонса, во всяком случае, не до конца - белое лицо с посиневшими губами лишь с одной стороны украшали отвратительные выросты; правый висок закрывала морская звезда. Несколько прядей волос выбивались из-под повязки. Он был уже явно немолод, но явно не только возраст был причиной тяжкой тоски в глубине его глаз. Тоски и беспросветного отчаяния - сродни тому, что происходило сейчас в моей душе.
   - Вы, наверное, Уильям Тернер? - спросила я, прозревая, - на этом корабле только в вас ещё сохранилось что-то человеческое.
   - Не только во мне, - почти прошептал Прихлоп Билл, - только говорите тише - вахтенный может услышать и тогда нам обоим не поздоровиться.
   Я кивнула, не представляя, о чем вообще можно говорить с ним.
   - Вас наверняка мучит жажда - вот, - с этими словами он протянул мне здоровенный черпак. Не раздумывая, я приникла к нему и начала пить. Мне казалось, что лучшей воды я не пила за всю свою жизнь. Только опустошив черпак до половины я наконец почувствовала, что силы, а вместе с ними и надежда снова возвращаются ко мне.
   - Теперь - ваши раны, - сказал Прихлоп, когда я утолила жажду, - нужно обработать их, иначе вы не проживете долго.
   - А разве у меня вообще есть какие-то шансы? - с горечью произнесла я, передавая ему черпак.
   - Шансы есть всегда, - произнес Прихлоп странным голосом, - каждому дается второй шанс...
   Я нахмурилась.
   - Почему вы так сказали, мистер Тернер?
   - Вам наверняка доводилось слышать эти слова, - усмехнулся он, - так часто говорил Джек Воробей, когда я ещё плавал под его началом.
   - Да... - медленно произнесла я, - он и сейчас так говорит. Мистер Тернер...о какой игре говорил Джонс? При чем тут я?
   Прихлоп воровато оглянулся и, приблизив изуродованное лицо к самому моему уху, прошептал:
   - Я не знаю всех подробностей. Капитан сейчас свиреп, как никогда - его сердце попало в руки людей из Ост-Индской торговой компании...
   - Бекетт?
   - Да. Они с капитаном заключили сделку - сердце в обмен на жизнь Джека Воробья. Кроме того, Джонс должен будет уничтожать любой пиратский корабль, встретившийся на его пути. "Голландец" практически неуязвим и пиратам придется туго...
   - Ну а я? Обо мне-то с Бекеттом никакого уговора быть не могло?
   - Нет, уговор был насчет Джека - причем капитан не обязан доставить его живым. Бекетту достаточно и трупа.
   Мне стало страшно. Ведь это означало, что если Джонс поймает Джека, то церемониться с ним не будет...Прихлоп внимательно смотрел мне в лицо.
   - Вы ведь солгали насчет вас и Джека, верно? Не бойтесь, я не из тех, кто симпатизирует Дейви Джонсу. Но ему опасно врать. Очень опасно. Если он поймает вас на этой лжи, вы не отделаетесь так легко, как на этот раз!
   - Но как он узнал моё имя? И зачем я ему?
   - Этого я не знаю. Подумайте, от кого Джонс мог услышать о вас. А искал он, судя по всему, прицельно, потому что мы уже пару недель рыщем в этих водах.
   Я задумалась в нерешительности.
   - Ладно, не будем терять время, - прошептал бывший пират.
   Руки мои были связаны, и снять жилет не представлялось возможным, так что Прихлоп просто закатал его прямо на мне до самых плеч, обнажив спину. Даже эта процедура причиняла жгучую боль, и я не представляла, что будет дальше.
   - Вам повезло, что боцман ударил только один раз, да и то ему было явно не с руки, - произнес Прихлоп, разглядывая мою спину, - придется потерпеть, мисс.
   - Что вы собираетесь... - и в этот момент Прихлоп одной рукой быстро зажал мне рот, а второй - плеснул на мою спину из бутылки, которую принес с собой.
   Тьма накрыла меня сразу и с головой, как волна во время шторма, и в ней не было, говоря поэтическим языком, "ни плача, ни вопля, ни скрежета зубовного". И, главное, никаких сожалений.
   Благословенная тьма.
  
  
   XXI.
   "Предаваться горю нельзя!"
   Мистер Гиббс, ПКМ-2
  
  
   Очнулась я оттого, что мне было нечем дышать. Только не так, как Элизабет, а по-настоящему нечем. И тут кто-то вынул меня из воды, куда я была всунута головой. Задыхаясь, я повалилась на палубу и чуть не взвыла, когда спина отозвалась болью на это движение. Жилет и топ присохли к ранам и ощущение было такое, будто по живому выдирают ногти.
   Вокруг захохотали. Надо мной было безбрежное голубое небо и яркое солнце и это создавало странный контраст с тем, что меня окружало. В первую секунду я подумала, что сплю, потом - что я всё-таки погибла в авиакатастрофе и оказалась в аду. Но потом память услужливо подсказала мне события последних дней.
   Остров. Ссора с Джеком. "Летучий Голландец"...и Прихлоп! Он стоял в окружившей меня толпе с безразличным видом.
   Кто-то подхватил меня под мышки и поставил на ноги. Меня шатало из стороны в сторону, как при сильном ветре, голова кружилась.
   - Хорошо спали, мисс Варлок?
   Я обернулась. В трех шагах от меня стоял Джонс. Он издевательски ухмыльнулся.
   - Простите, что пришлось прервать ваш сон, но я думаю, вам небезынтересно будет узнать, что мы настигаем вашего обидчика.
   Не веря своим ушам, я обернулась. Прямо по курсу виднелся корабль - я узнала бы его из тысячи, даже если бы он не нес парусное вооружение черного цвета.
   "Черная Жемчужина"! Сердце у меня радостно забилось. Ну слава богу, она в полном порядке! Осталось только как-то избавиться от Джонса, вернуться на остров за Джеком и Уиллом...
   Да, всего-то ничего, ерунда какая! Особенно если учесть, что "Жемчужина" вот-вот станет очередной добычей "Летучего Голландца".
   В самом деле, мы настигали корабль Джека. Он шел под всеми парусами и я уже видела, как мечутся по палубе люди. Но, видно, ветер в этот раз был не в пользу "Жемчужины". Корабли быстро сближались. Матросы "Голландца" работали как бешеные; кто-то не глядя оттолкнул меня в сторону с такой силой, что я ударилась о мачту и чуть снова не потеряла сознание. Спину словно рвал когтями хищный зверь, связанные руки затекли и жажда снова иссушила мои внутренности. Но я забыла обо всем, наблюдая за драмой, которая разворачивалась у меня на глазах.
   "Голландец" поравнялся с "Жемчужиной" и корабли оказались рядом, борт в борт. Со своего наблюдательного пункта у мачты я могла видеть мистера Гиббса, во главе жалкой кучки пиратов. Все они держали оружие наизготовку, явно не собираясь сдаваться так просто. Остальные, видимо, находились на нижней палубе, у пушек.
   Дейви Джонс выступил вперед, и теперь я могла видеть только его мощную спину. Чудовищная клешня, заменявшая ему левую руку, угрожающе сжималась и разжималась, издавая отвратительный скрежет кости о кость.
   - Эй, вы! - рявкнул он, - мне нужен только Джек Воробей! Выдайте его и можете убираться на все четыре стороны! Или он так трусит, что боится встретиться со мной лицом к лицу?
   У меня похолодело внутри. Сейчас мой обман раскроется, и меня ждут всякие "последствия", о которых предупреждал Прихлоп...
   - А где гарантия, что, если мы отдадим Джека, ты нас отпустишь?
   Это что-то новенькое! У мистера Гиббса открылся дипломатический талант? Не иначе, как у Джека научился. Только вот чем он ему поможет в данной ситуации...
   Джонс только фыркнул.
   - Я не даю никаких гарантий! Жизнь Джека Воробья в обмен на ваши жизни и корабль - решайте сами! И советую вам согласиться, потому что я и сам в состоянии взять то, что мне нужно!
   Вот уж в этом я сомневалась. Трудновато взять то, чего нет.
   Я видела, как пираты на "Жемчужине" сблизили головы, совещаясь. Потом мистер Гиббс повернулся к Джонсу и крикнул:
   - Капитана Джека нет среди нас! Но мы можем предложить кое-что получше в обмен на наши жизни! ОГОНЬ, РЕБЯТА!!
   И, не успел Джонс даже двинуться с места, как грянул пушечный залп. "Голландец" содрогнулся весь, от палубы до киля, многие из команды - в том числе и я - не удержались на ногах, а фальшборт совсем рядом с Джонсом разлетелся в клочья. Произведенный почти в упор, такой залп оказался бы фатальным для любого корабля - но только не для "Летучего Голландца".
   Джонс обернулся, его лицо - если это можно было назвать лицом - было искажено яростью.
   - Огонь из бортовых! - рявкнул он, в то время как на "Жемчужине" лихорадочно готовили следующий залп.
   - Огонь! - заревел боцман.
   Палуба вновь дрогнула. От грохота мне заложило уши. Ядра со свистом врезались в борта "Черной Жемчужины", полетели щепки, обломки рангоута, одно ядро с протяжным треском прорвало грот.
   - Перестаньте портить корабль Джека! - завопила я, всё равно неслышимая в шуме сражения.
   - На абордаж! - крикнул Дейви Джонс, - приведите ко мне Джека Воробья, он мне нужен живым! Кто убьет его, сам поплатится жизнью!
   С воплями, свистом, улюлюканьем, его чудовищный экипаж начал закидывать крюки на борта "Жемчужины". Корабли всё плотнее прижимались друг к другу и вот уже с яростными криками порождения кошмара начали прыгать на палубу. Я невольно прониклась восхищением перед мистером Гиббсом - без капитана на борту он смог сплотить команду так, что они не спасовали даже сейчас и дрались с мужеством отчаяния. Если бы только они успели подготовить второй залп! Но нет, поздно - захватчики уже спускаются на вторую палубу. Господи, хоть бы в живых всех оставили!
   Сопротивление экипажа "Жемчужины" было быстро подавлено и корабль начали обшаривать сверху донизу. Я с болью в сердце смотрела на уже ставшую мне родной палубу, трапы с резными перилами, штурвал черного дерева, за которым я так часто видела Джека...
   - Его нигде нет! - хриплый вопль боцмана вывел меня из задумчивости.
   - Они прячут его! - ответил на это Джонс, - на этом корабле полно потайных щелей, куда могла забраться эта крыса! Пытайте их до тех пор, пока не скажут, где их капитан, который настолько дорожит своей шкурой, что предпочел спрятаться за спины команды!
   Боцман оскалился в усмешке и, сняв с пояса "кошку", замахнулся на мистера Гиббса.
   - Нет! Капитан! - невольно вырвалось у меня.
   Джонс развернулся ко мне.
   - Вы что-то сказали, мисс Варлок? Я полагал, что боцман уже отучил вас возвышать голос на борту этого судна!
   Внутри у меня всё дрожало, но я всё же произнесла:
   - Не трогайте команду. Джека Воробья нет на борту "Жемчужины". И я не знаю, где он. Когда меня подобрали, его уже там не было.
   Повисла пауза. Джонс буравил меня глазами из-под чудовищных надбровных валиков.
   - Вот как? - наконец произнес он, - очень интересно. Интересно тем, что я совершенно достоверно знаю, как вы попали на "Жемчужину". Знаю, что вы даже плавали вместе с Джеком Воробьем довольно долгое время, - он надвигался на меня, пока не притиснул к мачте, - а так же, что, отправившись к Тиа Далме, вы были захвачены индейцами. Видите, вам совершенно ни к чему выдавать какие-то тайны, мисс Варлок - я и так знаю о ваших похождениях.
   Я слушала его с возрастающим ужасом. Да это действительно сам дьявол!
   - В этом уравнении остался только один неизвестный, - продолжал Джонс, почти вплотную приблизив своё лицо к моему, - всего один, но я узнаю его, чего бы мне это ни стоило. Когда и при каких обстоятельствах вы расстались с Джеком Воробьем, и куда он направился после этого. Вам удалось обвести меня вокруг пальца с кораблем, но это была первая и единственная ваша победа.
   Я молчала. Мысли метались, как перепуганные птицы и мне никак не удавалось привести их в порядок.
   Как бы так половчее соврать, чтобы больше походило на правду?
   - Никаких уверток! - предупредил Джонс, словно прочитав мои мысли, - вы слишком слабы телом, чтобы вас пытать, но, поверьте - я найду способ развязать вам язык.
   Я постаралась взять себя в руки. Джонс нависал надо мной, точно карающий меч и это здорово нервировало.
   - Вы правы, капитан, мы действительно попали в плен к индейцам. Но мне удалось бежать. На берегу оказался пиратский корабль - индейцы перебили его команду. Там оставались шлюпки, я взяла одну из них и перебралась на соседний остров. Джек Воробей, вероятно, остался в руках индейцев - о его дальнейшей судьбе мне ничего неизвестно.
   Джонс слегка отстранился и посмотрел на меня оценивающим взглядом.
   - Что ж, это уже лучше. Но тогда возникает второй вопрос - очень интересный вопрос, мисс Варлок. Хотите, мы ответим на него вместе?
   Я только плечами пожала. Возможно, он и докопается до правды, но не я буду тем человеком, от которого он её узнает.
   - А вопрос такой - зачем вы соврали мне с самого начала? Зачем сказали, что Джек Воробей, якобы оставил вас погибать на острове? А я вам скажу, зачем.
   Я отвела глаза. На "Жемчужине" и на "Голландце" в продолжение всего этого разговора никто, кажется, даже не пошевельнулся. Краем глаза я заметила Прихлопа - он стоял неподалеку, у люка на нижнюю палубу и пальцы его нервно сжимались и разжимались. Только бы Джонс этого не увидел - совершенно ни к чему вовлекать в наши неприятности ещё и отца Уилла...
   - Да, я скажу, - Джонс торжествующе усмехнулся, - вы солгали, потому что Джек Воробей вам небезразличен - быть может, вы даже его любовница? Вы хотели любым путем отвлечь моё внимание от острова - значит, вы были там вместе с ним. И он всё ещё там, ведь верно?
   Слово "любовница" неприятно меня резануло, но я не рискнула полемизировать - ведь Джек действительно был мне небезразличен. Здесь Джонс попал в яблочко. Может, у него и спрут вместо башки, но соображает этот спрут неплохо. И неплохо читает в человеческих душах. Только теперь я по-настоящему осознала, что мне крупно повезло обмануть Джонса в первый раз - видимо, он слишком поддался эмоциям. Но в любом случае я хотя бы дала Джеку и Уиллу время - если они не дураки, то поймут, что я бы не исчезла без причины и постараются уплыть с острова. Правда, далеко ли они уйдут на шлюпке...
   Джонс насмешливо смотрел на меня.
   - Думаю, говорить что-либо уже необязательно. Боцман!
   Я сжалась. Экипаж "Голландца" уже перебирался обратно, покидая "Жемчужину". Боцман приблизился к Джонсу, поигрывая плетью.
   - Да, капитан? - прохрипел он, алчно поглядывая на меня.
   Блин! Дело плохо...он выбьет из меня дух вторым ударом...
   - В карцер её. Пусть посидят...и смотри, чтоб она была жива и в состоянии говорить, когда мне понадобится, понял?
   - Есть, капитан! - боцман кинжалом рассек веревку, которой я была привязана к мачте.
   Джонс тем временем обернулся к экипажу "Жемчужины".
   - А вы - проваливайте! И скажите спасибо, что мне жаль тратить ядра на то, чтобы потопить вашу посудину!
   Матросы перерубили удерживавшие "Жемчужину" канаты и корабли начало разносить в разные стороны. Прорванный парус на "Жемчужине" трещал на ветру, точно флаг. Гиббс, Марти, Коттон и прочие так и остались стоять столбом на палубе и смотреть на меня в полном ошеломлении.
   И я вдруг вспомнила - это было как просверк яркого света в окружающем меня мраке. Ясный, знойный день. Безоблачное голубое небо...и мертвый штиль. Мы сидим на палубе "Жемчужины", прямо на нагретых досках и всем миром латаем паруса - Пинтел учил меня тогда пользоваться гардаманом* и трехгранной парусной иглой. Кроме того, Джек велел сшить целиком новый грот-марсель, который сильно порвало во время последнего шторма. Парусина ужасно твердая и тяжелая и я быстро обзавелась роскошными водяными мозолями. На бухте каната возлежит Гиббс и попивает из своей фляжки. Это он так "контролирует нашу работу" - не дай бог, пришьем левый край паруса к правому. Остальные ругают его, на чем свет стоит, и грозятся всё бросить и тоже начать "контролировать".
   Я слышу слабое поскрипывание ступенек трапа - это на палубу поднимается Джек. На нем льняная рубашка, видавшая всякие виды, штаны закатаны до колен, ноги босы. В руках он держит деревянное ведро с камбуза. Он подмигивает мне и тихонько опускает ведро на веревке за борт. Достает, стараясь не пролить ни капли. Все уже давно прекратили препираться, бросили работу и, открыв рот, наблюдают за ним. Джек замечает это, морщится и знаком приказывает нам вернуться к прерванному занятию. Мы повинуемся, но всё равно все исподтишка следят за капитаном. Он демонстративно снимает шляпу, потом бандану и окунает последнюю в ведро. Волосы падают ему на глаза и вид у него такой хитрый, что просто невозможно поверить, что он достал эту воду просто чтобы освежиться.
   Джек встряхивает выгоревшую тряпку и снова повязывает её себе на голову. Струйки воды бегут по его щекам, по подбородку, капают на обнаженную грудь. Не меньше десяти минут тратит он на то, чтобы вернуть волосы в первоначальное состояние, в каком они были до снятия банданы - вытаскивает прядь сверху, поправляет украшения...Движения его настолько уверенны, что нет сомнений - он проделывал это уже столько раз, что никакое зеркало ему не требуется. Все уже давно забыли о нем и снова начали нападать на Гиббса - этого, очевидно, Джек и добивался. Он берет ведро и спокойно идет мимо нас на бак, бесшумно ступая босыми ногами. Никто не обращает на него внимания, только я поглядываю одним глазом, что он будет делать.
   Неужто палубу решил помыть? Если так, то у него, наверное, солнечный удар...
   Внезапно я слышу плеск воды о настил, и затем истошный визг. Все роняют парусину из рук и застывают, как громом пораженные. Затем наступившую тишину нарушает быстрый топот ног, и секунду спустя появляется Джек - его преследует мокрая с ног до головы Элизабет, которая пару часов назад прилегла подремать на снятых парусах, спасаясь от дневной жары.
   "Элизабет, я просто споткнулся, клянусь душой!", вопит Джек и, тут Лиз настигает его и делает попытку вцепиться ему в волосы. Команда валится на расстеленные паруса и хохочет, кто-то вопит от боли, наткнувшись на иглу. А Джек ловко уворачивается, подхватывает разъяренную Элизабет на руки и, размахнувшись, бросает её за борт. Ещё один вопль...прерванный шумным всплеском.
   "Человек за бортом!", с хохотом восклицает Джек и, одним движением вскочив на планшир, красиво прыгает в море. И тут все мы, побросав кто что держал, путая паруса и снасти, расталкивая друг друга, подбегаем к борту и очертя голову прыгаем в море за Джеком...удивительно, как только не перетопили друг друга! И, охваченные бурным весельем, мы плаваем и ныряем и резвимся, пока хватает дыхания...
   - А ну, шевелись поживее! - гаркнул кто-то у меня над ухом. И дал в спину такого тычка, что я чуть не полетела носом и от боли закусила губу.
   Боцман был явно рад получить ещё одну жертву.
   "Черная Жемчужина" удалялась. У меня мелькнула безумная мысль - прыгнуть за борт и хоть как, хоть со связанными руками, но доплыть до "Жемчужины", укрыться там. Но это действительно был бы полный абсурд - "Голландец" уже показал свою непотопляемость, к тому же Джонс отпустил корабль Джека на все четыре стороны, и было бы нечестно лишить их возможности спокойно уйти. Поэтому я только с тоской посмотрела вслед уходящей "Жемчужине" и, подгоняемая боцманом, спустилась в темный, затхлый трюм.
   Здесь было очень душно и сыро, всё вокруг пропиталось водой - она доходила мне до щиколоток. Боцман с шумом пошлепал впереди, что-то бормоча себе под нос и время от времени поддергивая меня за веревку. Руки, связанные вместе уже много часов, начинало временами сводить судорогой. Раздался протяжный скрип петель и меня грубо впихнули в некое подобие клетки, составленной из металлических полос. Это было мне знакомо - такие же камеры были и у нас на "Жемчужине". Грохнула, закрываясь, дверь и боцман, почти невидимый (к счастью) в полумраке, прошипел:
   - Молись, чтобы я о тебе не вспомнил! - и - шлеп, шлеп - отправился восвояси.
   Когда шум шагов стих, я быстро огляделась. Глаза уже привыкли к полумраку - благодаря световой шахте в середине коридора, здесь была всё-таки не кромешная тьма. Воды под ногами полно и даже присесть здесь не на что - это действительно клетка, больше подходящая для дикого зверя, чем для человека...да и животному пришлось бы здесь несладко.
   Ладно, пока я могу и постоять, есть дела более неотложные. Я с усилием приподняла затекшие руки и начала зубами теребить связывавшую их веревку. Если я в самое ближайшее время от неё не освобожусь, то руки вообще перестанут меня слушаться - онемение уже ползло вверх от скрученных запястий к плечам. Так, где же тут узел-то...черт, на самом неудачном месте...
   В этот момент из соседней клетки донесся какой-то шорох и плеск воды. Я замерла, вслушиваясь. Всё было тихо. Неужели мне почудилось?
   Я уже снова принялась за веревку, когда всплески повторились. И вдруг я услышала нечто такое, отчего волосы дыбом поднялись у меня на голове - я этого не могла видеть, зато отлично почувствовала. Жалобный, дрожащий, но всё же хорошо узнаваемый голос пропел в сумраке:
   - Сегодня, пират, ты пьян и богат, а завтра на рее висеть...йо-хо, йо-хо...такая жизнь по мне...
  
   ______________________________
  
   *Гардаман - перчатка из кожи, к которой прикреплена металлическая пластинка с небольшими углублениями, служащая наперстком для толкания иглы при шитье парусов или изделий из парусины.
  
   XXII.
   "Я не сожалею..."
   Элизабет Суонн, ПКМ-2
  
  
   - Элизабет? - прошептала я, не веря своим ушам, - это ты?
   Мне никто не ответил. От жажды у меня слегка шумело в голове и я вполне могла принять этот голос за первые симптомы начинающегося бреда. Опустившись на колени в воду, я пыталась просунуть руки в щели между прутьями.
   - Да есть тут кто живой?
   Неразборчивое бормотание и снова плеск, будто человек лежит прямо в воде.
   - Эй-эй! - прошептала я, - кто бы ты ни был - вставай или умрешь!
   Никакого эффекта. Господи, что же делать-то?!
   Я с удвоенной силой принялась за веревку, рвала её зубами. Наконец, узел поддался. Я осторожно расслабила его и секунду спустя руки были свободны. Это было божественное чувство! Затекли они, конечно, капитально, но я усиленно - насколько позволяла клетка - махала ими несколько минут, массировала, восстанавливая кровообращение. Как только стало полегче, я поспешно опустилась на колени и просунула руку в соседнюю клетку. Пальцы коснулись обнаженного плеча, потом волос...слушались они ещё плохо, но мне всё-таки удалось потрясти за плечо.
   - Подъем, подъем, хватит валяться!
   Поскольку и это не помогло, я в отчаянии со всей силы ущипнула за плечо и долго не отпускала пальцев.
   - Ай! Больно! - вскрикнул мой сосед по клетке, вернее, соседка, потому что теперь у меня уже не осталось сомнений по поводу того, кто передо мной.
   - Лиз! Это я, очнись!
   Я почувствовала, как она приподнимается, и секунду спустя к решетке приникло бледное лицо.
   - Кто здесь? - прошептала она чуть слышно.
   - Лиз, это я, Ксю! Ты меня помнишь?
   Она медленно кивнула и протянула руку сквозь решетку. Я крепко сжала её в своей.
   - Как ты здесь оказалась, Лиз? Мы ведь тебя...то есть, мы думали, что ты погибла. Как тебе удалось спастись?
   - Я...- голос Элизабет прервался, и я услышала сдавленные всхлипы, - мне...так страшно! Ксю...это правда ты? Ты ведь не оставишь...меня?
   - Тихо-тихо! - я быстро оглянулась. Нет, вроде нас никто не слышит. Я быстрым движением провела ладонью по голове девушки. Лоб у неё был влажный и очень холодный, мокрые волосы слиплись, - тише, Лиз, разумеется, я тебя не оставлю. Не оставила бы, даже если бы захотела, потому что моё положение не лучше твоего! - я невесело усмехнулась своему черному юмору.
   Постепенно рыдания Элизабет смолкли. Я испытывала к ней жгучее сочувствие, в котором было немало и угрызений совести - ведь она очутилась в таком незавидном положении отчасти и по моей вине. Мы сидели, прижавшись к решетке, голова к голове и крепко держались за руки. Находиться в воде было более чем неприятно, у меня уже начали мерзнуть ноги. Очень кстати вспомнилось, что как раз их-то мне застужать и нельзя...
   - Давай-ка, Лиз, встанем! - решительно сказала я, когда Элизабет более-менее пришла в себя, - я понимаю, что тебе не привыкать сидеть в луже, но всё-таки...
   Я умышленно поддразнила её, пытаясь расшевелить, но тщетно. Она покорно поднялась; вода ручьями потекла с нашей одежды. Просунув руки сквозь прутья клетки, я с силой массировала плечи и руки Элизабет - она была вся настолько холодная и застывшая, что я с испугом поняла, что смерть от переохлаждения всё-таки возможна даже в тропиках.
   - Ну-ка, Лиз, расскажи, как ты сюда попала? - начала я преувеличенно бодрым тоном.
   - Я...не знаю, - прошептала Элизабет, - помню только...индейцы...костер...Уилл...а потом - это...
   Её начинала бить дрожь. Насколько я смогла понять на ощупь, она была почти обнажена - в одной набедренной повязке и какой-то рубашке, не рубашке - в общем, что-то было накинуто на неё сверху. Одному богу известно, сколько она просидела здесь, в этой клетке.
   Я почувствовала, как во мне закипает ярость - в первый раз на борту "Летучего Голландца" я по-настоящему разозлилась. Какое право имеет этот Дейви Джонс так с нами обращаться?! И, главное - зачем? Мучает просто ради удовольствия, чтобы увидеть, как мы страдаем от боли? Непохоже. А зачем ему я - вообще непонятно...разве что только он хочет шантажировать нами Джека, когда доберется до него. Но тут он просчитался. Джек и пальцем не пошевельнет ради Элизабет, ну а я...мы, в общем-то поссорились. Так что трудно будет рассчитывать на снисходительность капитана "Черной Жемчужины". Всё шло хорошо, пока всё было так, как он хочет, а как нашла коса на камень - кто знает? Быть может, он вообще не захочет больше иметь со мной дела. И я не упрекну его за это, нет. Мы свободные люди и ничего друг другу не должны...
   От этих мыслей я совсем расстроилась и почувствовала, что мною вот-вот снова овладеет черное уныние - а тогда я сяду на пол, и буду сидеть, пока не застужусь настолько, что буду уже не жилец на этом свете. И я продолжала усиленно растирать плечи дрожащей Элизабет и искать, искать выход из ситуации.
   В этот момент раздался шум. Кто-то спускался в трюм по трапу. Шаги осторожные, непохоже, что это боцман. На пол упал дрожащий отсвет.
   - Мисс Варлок! Мисс Суонн!
   - Это вы, мистер Тернер? - прошептала я, - слава богу! Что там происходит, наверху?
   Прихлоп Билл подковылял к нам. Он нес фонарь и ведро с какой-то баландой.
   - Мы возвращаемся к острову, как вы, наверное, уже поняли, - сказал он, зачерпнул баланды мятой миской и протянул мне, - вот, не бог весть что, конечно, но всё же.
   Я быстро приникла к миске - голод, а ещё больше жажда мучили меня, и было не до дегустаций. Допив вонючую баланду прямо через край, я вернула миску Тернеру.
   - Лиз, тебе тоже надо поесть...Элизабет?
   Я нахмурилась. Элизабет вроде бы смотрела на меня, но глаза её были пусты. В неверном свете фонаря я увидела её страшные, суженные в точку зрачки.
   - Надо поесть...Лиз... - беспомощно произнесла я.
   Она кивнула и механически протянула руку. Прихлоп ловко передал ей миску и она начала пить. Когда миска опустела, Элизабет сунула её назад сквозь прутья решетки и осталась стоять, глядя в одну точку.
   - Мистер Тернер, и давно она так? - спросила я, наблюдая за девушкой.
   - С самого начала было ещё хуже, - Прихлоп перевернул пустое ведро и присел на него. Он выглядел усталым и очень старым, - мы подобрали её на острове Тиа Далмы - капитан искал место для стоянки и заметил на берегу индейцев - они ловили морских черепах. А среди них - белая девушка. Ну, когда наши молодцы вышли на берег, индейцы, ясное дело, разбежались со страху, а она осталась. В руках у неё, значит, специальные сетки для черепашьих яиц - так с ними на корабль и пришла. Вела себя до того чудно, что ребята привели её к капитану без всяких помех. Я уж потом только понял - опоили её индейцы.
   - Опоили? Чем?
   - А дурманом. Есть у них такой настой, я слыхал - поят человека, он и падает - вроде как умер. Так они его обряжают, хоронят - всё честь по чести.
   - Как...хоронят? - прошептала я.
   - Натурально - в гроб и в землю закапывают, - Прихлоп посмотрел на меня с невеселой усмешкой, - но в гробу просверливают отверстия, чтоб пленник не задохнулся. Ну а потом, через пару дней - выкапывают и снова поят дурманом. И вот тогда человек ровно зомби - делает всё, что ихний шаман ему прикажет*.
   - И вы думаете...с Элизабет сделали что-то в этом роде?
   - Уверен. Она прислуживала им, просто как марионетка. Даже не побежала при виде наших парней, а ведь мало найдется людей, которые на нас спокойно смотреть могут. Правда, эту-то девочку я узнал сразу - она была вместе с Джеком и моим мальцом, Уиллом, на "Жемчужине" в тот самый день, когда кракен потопил её. Не знал, что и ей удалось спастись.
   - Да, удалось... - медленно произнесла я, - это Элизабет Суонн, невеста вашего сына.
   - Так я знаю! - Прихлоп, кряхтя, поднялся, - откуда вы-то её знаете?
   - Мы все вместе ходили на "Черной Жемчужине", - удрученно произнесла я - теперь уже не было смысла соблюдать какую-то секретность, - Джек, я, ваш сын и Элизабет. Потом мы отправились за советом к Тиа Далме, а вернулись - "Жемчужины" нет...попали к индейцам в плен...а там...в общем, мы подумали - она мертвая, - я виновато посмотрела на Элизабет, - теперь-то я понимаю...
   Прихлоп покачал головой.
   - Опять Уильям в неприятности влез. Этот Джек Воробей - просто какое-то проклятие нашего рода - второго Тернера в пираты сманивает.
   - Да нет, Уилл не пират! - запротестовала было я.
   Прихлоп только усмехнулся.
   - Честные люди не водятся с пиратами и не выходят с ним в море...а уж тем более не спасают их от виселицы.
   - Но ведь вы же сами вступились за Джека когда-то! - возразила я.
   - Вступился...и где я сейчас?
   На это мне возразить было нечего. Я снова посмотрела на Элизабет. Было что-то жуткое в этой её неподвижности - словно и не человек стоит, а кукла.
   - Мистер Тернер...она когда-нибудь станет прежней? Она ведь буквально только что говорила со мной вполне осмысленно...и вдруг - такое...
   - Вообще должна оклематься, - пожал плечами Прихлоп, - человек остается в таком состоянии только пока принимает это самое питье. Но мне кажется, - тут он понизил голос, - мне кажется, что капитан потихоньку подпаивает её, чтобы держать в подчинении - на всякий случай. Ведь когда она только попала к нам на борт, Джонс, наверное, часа два о чем-то расспрашивал её у себя в каюте...
   - Расспрашивал?! Черт! - воскликнула я, прозревая.
   - Тише! - прошипел Прихлоп.
   - Как я сразу не догадалась! - воскликнула я, понижая голос, - вот откуда ему всё известно! Но это значит...это значит...
   Я не договорила - вот это Прихлопу точно ни к чему знать. Неужели Лиз рассказала Джонсу и о нашем разговоре у Тиа Далмы и теперь он в курсе, кто я и откуда? Но что это ему может дать? Я не знаю никаких секретов и если Джонс намерен с моей помощью оснастить "Голландец" паровыми двигателями, то он здорово просчитается...
   - Я должен идти, скоро моя вахта, - прошептал Прихлоп, - не падайте духом, девочки, я постараюсь помочь вам.
   - Только осторожнее, мистер Тернер!
   Прихлоп усмехнулся.
   - Не беспокойся - ну что может сделать со мной Дейви Джонс? Я и так в его власти, терять мне нечего. Да, забыл спросить... - он замялся, - Уилл...он тоже там, на острове? Вместе с Джеком Воробьем?
   - Да, мистер Тернер. Не беспокойтесь, Джек присмотрит за ним!
   - Вот этого-то я и боюсь... - вздохнул Прихлоп, взял фонарь и ведро и поковылял к трапу.
  
   Мы снова остались вдвоем, в тишине и полумраке. Тишина, конечно, была относительная - то и дело сверху доносились шаги и сварливая перебранка матросов.
   Элизабет, несмотря на мои усилия, никак не приходила в себя. Сознание её присутствовало как-то наплывами, точно солнце в облачный день - то светит ярко, то затуманивается очередным облаком, то опять льет лучи на землю. Мне было холодно, ноги мерзли, но злость на Джонса спасла меня от уныния. Я ходила по тесной клетке взад-вперед, взад-вперед, как животное, махала руками, сжимала и разжимала пальцы, растирала себе плечи, грудь, живот...
   "Не поддамся, не поддамся!", только одна мысль сверлила мой мозг. Элизабет то с удивлением наблюдала за моими эволюциями, то снова впадала в прострацию. Из разговора с ней я уяснила только одно - последние две недели совершенно вылетели у неё из памяти, и если она что-то и говорила Джонсу, то не помнила об этом.
   Время от времени я пробовала взяться за замок или дергала прутья решетки, в надежде найти в них слабое место. Ведь "Голландец" постоянно погружается, это не могло не повлиять на металл! Понятное дело, что даже выбравшись из клетки, деваться мне некуда, но мне уже осточертело стоять по щиколотку в воде.
   В тот момент, когда мне показалось, будто один из прутьев поддается моим усилиям, на трапе загрохотали уверенные шаги, и в трюм спрыгнул боцман.
   - Развлекаетесь? - осклабился он и, отперев мою клетку, бесцеремонно вытащил меня наружу. Элизабет вначале не обратила на это никакого внимания, но когда боцман поволок меня за собой по трапу, крепко держа за плечо, я услышала захлебывающийся крик:
   - Ксю, нет! Не оставляй меня!
   - Не бойся, Лиз, я вернусь! - крикнула я, стараясь заглянуть обратно в трюм, - я вернусь, слышишь, ничего не бойся!
   - А ну пошла! - грубо рявкнул боцман и, схватив меня за жилет на спине, рывком выкинул из трюма на палубу. Я полетела кубарем, успев ещё поразиться силище боцмана - всё-таки тягануть почти шестьдесят кило одной рукой не пустяк! - ударилась лицом о рустер**. Кровь хлынула из носа с такой силой, что я просто обалдела, и несколько секунд даже не могла сообразить в каком положении находятся мои руки и ноги.
   Боцман мне помог - поставил в вертикальное положение и, под общий хохот протащив через всю палубу, впихнул в какое-то полутемное помещение и захлопнул за мной дверь.
   Я сжала пальцами крылья носа, чтобы унять кровотечение. Кровь текла по носоглотке в желудок, что было не особо хорошо, но мне уже снова хотелось пить и совершенно ни к чему было разбазаривать уже имеющуюся жидкость. Грудь и руки были перемазаны, кровь быстро сворачивалась, покрывая кожу противной коркой.
   Однако где же это я оказалась?
   - Проходите, не стесняйтесь, мисс Варлок! - раздался знакомый насмешливый голос где-то впереди.
   Я осторожно двинулась вперед. Теперь, когда глаза привыкли к темноте, я поняла, что, очевидно, нахожусь не больше не меньше, как в капитанской каюте. В отличие от "Черной Жемчужины" здесь окно было только одно - в корме; стекла так запылились, что почти не пропускали света. Перед окном возвышался огромный орган, который я запомнила ещё по фильму. Джонс, кажется, неплохо играет...
   - Любуетесь моим органом? - капитан "Летучего Голландца" выступил из темноты совсем рядом со мной. Я попятилась. Джонс пододвинул ко мне единственный стул.
   - Присаживайтесь. Остановили кровь?
   Я только молча кивнула и отняла руку от лица. Кровь действительно больше не текла, но переносица пульсировала болью. Оставалось надеяться, что я не сломала себе нос в дополнение к прочим неприятностям.
   - Ваш боцман не слишком дружелюбен, капитан, - заметила я, ощупывая поврежденное место.
   - У него нет причин быть дружелюбным, - в голосе Джонса по-прежнему звучала насмешка, - перед кем тут чиниться? Здесь, на "Голландце" мы можем позволить себе всё, мисс - и никто ни за кого не вступится.
   - Как и на любом пиратском судне, - пробормотала я. Джонс стоял рядом и теперь возвышался надо мной ещё больше, это было не слишком-то приятно.
   - Очевидно, не на любом, раз вы не отказывали себе в удовольствии проводить время на "Черной Жемчужине".
   Я промолчала. Что-то тебе надо от меня, спрутообразный, но тебе придется первому открыть свои карты.
   Внезапно Джонс развернулся и наклонился ко мне - его лицо оказалось буквально вплотную к моему. Я вздрогнула и увидела усмешку в его глазах.
   - Было время, мисс Варлок, когда женщины не отшатывались так от меня, уж поверьте мне на слово! - неожиданно глаза его вспыхнули, налились угрозой, - знаю, вы рассчитываете отмолчаться, но у вас ничего не выйдет. Я всё знаю о вас, и я использую это знание в своих целях. А вы мне в этом поможете, или увидите, как один за другим погибнут все, кто дорог вам в этом мире, а в первую очередь - Джек Воробей!
  
   ___________________________________
  
   *описываемый ритуал действительно имел место на островах Карибского бассейна. Дурман (Datura stramonium) считался у туземцев магическим растением. Здесь оно было известно, как "herbe aux sorciers" - трава колдунов и "concombre-zombi" - зомби-огурец. Сами названия эти указывают на область применения дурмана - зомбирование. Жертвами таких практик обычно становились преступники, на которых не действовали иные меры наказания. Тогда их превращали в зомби. В крепкий травяной отвар, в котором датура была одним из основных компонентов, добавлялся сильнейший экстракт рыбного яда (d-tubucucurine), а затем полученный напиток давали выпить преступнику. Эффектом воздействия на человека этого зелья было впадание человека в состояние псевдо-комы с полным отсутствием физической и психической чувствительности. В таком состоянии полностью отсутствовали все рефлексы, а также отсутствовало сознание. Зомби объявлялся мертвым, его клали в гроб с просверленными отверстиями для доступа воздуха и зарывали в могилу с полным соблюдением похоронной церемонии. Дня через три гроб выкапывали из земли и зомби давали другую порцию питья, приготовленного из датуры для для инициации его "жизни после жизни". В таком состоянии он был полностью в подчиненном состоянии и действовал в соответствии с той ролью, которую ему внушал колдун. Ежедневно добавляемая доза датуры поддерживала такого человека в состоянии постоянного гипноза. Душа жертвы буквально выдавливалась из тела, зомби полностью терял ощущение себя и своей идентичности в окружающем мире.
  
   **рустер - деревянная решетчатая крышка люка, которая не мешает проникновению воздуха и света в помещения нижних палуб; обычно ставились на парусных судах в хорошую погоду.
  
  
  
   XXIII.
   "Для любого найдется плата, которую он примет...даже за то, что не собирался продавать!"
   Лорд Калтер Бекетт, ПКМ-2
  
  
   Я постаралась успокоиться, хотя это было и нелегко. Умом я понимала, что Джонс просто хочет запугать меня, сломить мою волю, уже подточенную физическими и душевными страданиями. Но одно дело понимать и совсем другое - противостоять, оказывая сопротивление этому порождению мрака.
   - Чего вы хотите, капитан Джонс? - спросила я напрямик, - вам ведь что-то нужно от меня - так скажите! Быть может, я и сама, по доброй воле помогу вам...
   Медленная, змеиная улыбка искривила губы Джонса. Он встал и подошел к большому столу, на котором, как и у Джека, были разложены карты.
   - Взгляните сюда, мисс Варлок. Здесь собраны карты всех известных частей света. Но нам нужна только одна, - он зажег свечу, и в её тусклом свете я увидела, как горят его глаза, - на которой указано то место, из которого можно попасть в ваш мир. Я хочу знать, где оно. И имейте в виду, я пойму, если вы солжете - в этом вы, кажется, уже имели возможность убедиться.
   - Вы хотите попасть в наш мир? - я не верила своим ушам, - к нам, в век ядерного оружия, самолетов, бомб, подводных лодок? Полно, капитан, да вы разыгрываете меня!
   Очевидно, я позволила себе слишком много, потому что Джонс надвинулся на меня и, схватив правой рукой - с щупальцами - за горло, рывком подтащил меня к себе.
   - Не зарывайтесь, юная мисс! - прошипел он, - я не просто хочу - я попаду туда. Для меня это единственный способ обрести свободу.
   - Свободу? Я не понимаю, - прохрипела я, хватая воздух ртом. Кровь стучала в сонных артериях - бум-бум-бум! Из носа снова тихонько потекли тонкие струйки.
   - Тут и понимать нечего. Моё сердце находится в руках Бекетта и он мне его не отдаст. Я могу доставить ему Джека Воробья, могу перетопить всех до единого пиратов в Карибском море, но он всё равно не вернет мне его, - Джонс оттолкнул меня с такой силой, что я еле удержалась на ногах, - я бы тоже не вернул, будь я на его месте - риск слишком велик.
   Капитан "Летучего Голландца" в ярости метнулся от стены к стене; деревяшка его громыхала по полу. Наконец он огромным усилием воли взял себя в руки и остановился напротив меня.
   - Мне остается только один выход - уйти туда, где Бекетт не сможет дотянуться до меня. Ваш мир - это именно то, что мне нужно и, клянусь преисподней, вы не выйдете отсюда, пока не скажете мне, как туда попасть!
   Он тяжело дышал, сжигая меня взглядом.
   И вдруг - я сама себе не поверила - на меня снизошло спокойствие. Так спокоен, наверное, был Джек, когда стоял на помосте в форте Порт-Рояла с петлей на шее. Кровь стекала по подбородку и капала мне на грудь, но я не замечала этого.
   - Капитан Джонс, - негромко произнесла я, глядя прямо в его бесовские голубые глаза, - скажите, как так получилось, что вы вынули сердце из своей груди и заперли его в сундук? Вы знаете, что это физиологически невозможно?
   Повисла пауза. Дейви Джонс смотрел на меня, очевидно, потеряв дар речи.
   - Наверное, вы решили - нет сердца - конец страданиям, верно? - я медленно начала обходить остолбеневшего капитана "Летучего Голландца", пока не оказалась у него за спиной...черт, что-то мне это напоминает! - а страдания не оставляют вас. Это видно по вам, это слышно в том, как вы играете на этом органе. Вы пытаетесь заглушить их, заставляя страдать других, но ваша боль от этого не уменьшается.
   Я протянула руку и коснулась плеча Джонса. Он вздрогнул. Наверное, много лет прошло с тех пор, как в последний раз кто-то по своей воле коснулся его.
   - Эта боль - она ведь не в сердце, капитан. Она - в душе. И пока вы сами не решите, что хватит уже терзаться - она не оставит вас. Вы можете бежать хоть за тридевять земель, но от себя убежать невозможно...разве что на тот свет. Да и то ещё неизвестно.
   Окончание моего вдохновенного монолога прозвучало несколько неуверенно, и Джонс снова овладел ситуацией.
   - А ты не так проста, как кажешься, - медленно произнес он и в глазах его зажегся опасный огонек, - теперь я понимаю, почему Джек Воробей неравнодушен к тебе.
   Интересно, и почему же? Мне очень хотелось спросить, но я удержалась. Ответит ведь, за ним не заржавеет!
   - Мы с Джеком просто друзья, - я как можно небрежнее пожала плечами, - а в свете последних событий наши отношения не назовешь даже и дружескими.
   - Что - у тебя он тоже украл корабль? - неожиданно спросил Джонс и захохотал.
   Я тоже невольно улыбнулась.
   - Вы в самом деле считаете, что он столь неоригинален в своих прегрешениях?
   - Я считаю, что он просто прохвост! - жестко ответил Джонс, оборвав смех, - и не умеет держать своё слово! Уговор был - тринадцать лет капитанства, а потом он приносит мне клятву и остается на "Летучем Голландце".
   - Но ведь вы сами сказали, что Джек отдал этот долг, когда пошел на дно вместе с "Жемчужиной", - заметила я.
   Лицо Джонса удивленно дрогнуло, но он быстро овладел собой.
   - Он отдаст этот долг, когда станет членом моего экипажа - или умрет! Но вашими стараниями он вернулся с того света и теперь пусть не ждет спокойной жизни!
   - Не моими стараниями! - быстро заметила я, - это вы мне не пришьете!
   - Пришью? - удивленно переспросил Джонс и издал губами такой звук, будто лопнул пузырек воздуха.
   - Ну...неважно. Во всяком случае, капитан, если вы думаете, что Джек Воробей очертя голову бросится спасать меня, то вы ошибаетесь. Если он вообще способен очертя голову броситься спасать кого бы то ни было...
   - Возможно, - саркастически протянул Джонс, - но важнее другое - то, что ТЫ бросишься очертя голову его спасать. Даже сейчас, когда решается вопрос о твоей собственной жизни, ты пытаешься выгородить его, хотя и уверяешь, что он тебе не друг, - он усмехнулся, - честное слово, этот проклятый пират меня поражает! С какими бы женщинами не сводила его судьба, любят ли они его или ненавидят - они всё равно стремятся защитить его.
   - Ну вы же знаете, что такое любовь, капитан, - невозмутимо произнесла я, памятуя, что лучший способ защиты - это нападение, - люди идут ради неё и не на такие безумства, как спасение Джека Воробья...
   Эта стрела была пущена наугад - я не знала, что именно заставило Дейви Джонса заняться самохилерством, а затем спрятать извлеченный орган на острове Креста.
   - Например, - продолжала я, поскольку Джонс ничего не ответил, - мыслят так - раз нельзя вырвать из сердца любовь - вырву само сердце, и любовь уйдет вместе с ним.
   Это были опасные слова, но я бросила их, зная им цену. К моему удивлению, Джонс не пристукнул меня на месте и даже не придушил, как в последний раз, когда я перешла меру его терпения.
   - А вам разве ни разу в жизни не хотелось поступить так же? - хрипло произнес он, развернувшись ко мне лицом.
   Вопрос застал меня врасплох. Отвечай быстрее, только правду!
   - Нет, - честно произнесла я, - мне просто хотелось умереть, вот и всё. Это избавляет от мучений надежнее...я так думаю.
   - Да - когда можешь это сделать! - Джонс тяжелыми шагами подошел к столу и оперся о него.
   Несколько секунд мы молчали. Я страшно устала стоять, болела спина, переносица, запястья и горло, в том месте, где его пережимал Джонс - и всё же, как это ни абсурдно прозвучит - я сочувствовала ему. Впервые я увидела перед собой не исчадие ада, наводящее ужас на моряков, а человека - возможно, не совсем обычного человека - но всё же наделенного теми же страстями, что и все мы, и, кроме того, глубоко несчастного.
   - Капитан Джонс! - внезапно произнесла я, повинуясь не совсем понятному порыву (ох уж эти мои порывы!).
   Джонс обернулся, щупальца его при этом колыхнулись, точно волна. Я приблизилась к нему, хотя немалых сил мне стоило держаться прямо.
   - Если Бекетт уничтожит сердце - вы погибнете?
   Капитан "Летучего Голландца" пожал плечами.
   - Не знаю.
   От такого ответа у меня в буквальном смысле отвисла челюсть.
   - Как это - не знаете?
   - У меня не было возможности проверить это на практике! - язвительно фыркнул Джонс, - но рисковать как-то не хочется.
   - В таком случае, у меня есть деловое предложение, - решительно заявила я.
   Джонс с интересом взглянул на меня.
   - И какое же, если не секрет?
   - Я верну вам сердце, - произнесла я с усилием - мне казалось, что эти слова придавливают меня, точно могильный камень, - а вы оставите в покое Джека Воробья и тех, кто рядом с ним - меня в том числе, - тут я вовремя вспомнила об Элизабет и добавила, - кроме того, вы вернете свободу девушке по имени Элизабет Суонн, которая заперта сейчас в трюме вашего корабля.
   - Похвальное намерение, - Джонс взял со стола подсвечник и поднес к самому моему лицу, - ну а если потерпишь неудачу - тогда что?
   - Тогда...я вернусь сюда, на "Летучий Голландец"...и покажу вам то место, откуда я пришла.
   Несколько секунд мы с Джонсом мерялись взглядами. А потом он откинул голову назад и захохотал. Чудовищный смех эхом отразился от стен, точно мы находились в огромном зале, а не в капитанской каюте.
   - Невероятно, невероятно, клянусь преисподней! - воскликнул капитан "Летучего Голландца", охваченный буйным весельем, и снова резко посерьёзнел, - а ты понимаешь, что ты даешь клятву пострашнее той, которой связан Джек Воробей? Может, лучше заложишь свою душу, как он?
   Я пожала плечами.
   - Что за польза вам в моей душе, капитан Джонс? Даже если предположить, что она может существовать отдельно от тела...и потом...
   - Что "потом"? - выжидательно переспросил Джонс.
   Я снова взглянула ему в глаза.
   - Знаю, это может прозвучать странно...но я хотела бы дать шанс не только себе, не только Джеку, но и вам тоже. Наш мир...ручаюсь, он вам не понравится.
   - Что ж, - медленно, словно раздумывая, произнес капитан "Летучего Голландца", корабля-призрака, - это будет интересно. Заключим договор! Я принимаю твои условия - но с одной оговоркой.
   Я так и знала.
   - С какой же?
   - Ты принесешь мне сердце не позднее, чем через три дня! - глаза Джонса злобно сверкнули.
   В отличие от Джека Воробья я не умею так хорошо держать удар.
   - Три дня?! Капитан, но это немыслимый срок! Я даже не знаю, где сейчас находится Бекетт!
   Джонс осклабился.
   - Это меня не касается. Принимай условия - или можешь проститься со свободой. А когда я поймаю Джека Воробья - то и с жизнью. Хотя вряд ли ты и так доживешь до этого момента на борту моего корабля!
   Это я прекрасно понимала и без него. Черт, вот и делай людям хорошее после этого!
   - Хорошо, я согласна.
   - По рукам! - и я почувствовала, как вокруг моей ладони обвились холодные, мокрые щупальца. Стиснув зубы, я сжала их со всей отпущенной мне господом силой. Отступать было некуда.
   Вместе с Джонсом мы вышли на палубу. День клонился к вечеру, но на горизонте клубились какие-то нехорошие темные тучи. Они медленно наползали на закатное солнце. Мы уже подошли к острову, на котором мы с Джеком и Уиллом провели такие беззаботные две недели. Знала бы я тогда, как всё повернется!
   - Эй, боцман! - крикнул Джонс.
   Тот подковылял, ухмыляясь.
   - Спускай шлюпку. Мисс Варлок нас покидает.
   - Надвигается шторм, капитан.
   - Я вижу. Делай, что говорят.
   - Спустить шлюпку! - рявкнул боцман, - да живее или пожалеете, что на свет родились!
   Я резко повернулась к Джонсу; поднявшийся ветер растрепал мои волосы.
   - Как насчет Элизабет, капитан Джонс? Её свобода - часть нашего договора, отпустите её со мной!
   Джонс зловеще усмехнулся, и у меня тоскливо заныло в груди.
   - Договор был - сердце в обмен на свободу вам, этой девушке и Джеку Воробью. Вот когда принесете его - тогда и поговорим.
   - Но она может умереть здесь! - крикнула я, теряя самообладание.
   - Что ж - вот у вас и появился дополнительный повод поторопиться! - ухмыльнулся в ответ Джонс и захохотал.
   Порывы ветра крепчали, небо быстро затягивало. По потемневшему морю побежали белые барашки. Шлюпка уже была спущена и качалась на волнах.
   Я подошла к фальшборту, стараясь не думать о том, успею ли я добраться до "нашего" острова прежде, чем разразится буря. Ни разу в жизни мне ещё не доводилось плавать - а тем более грести! - при таком сильном волнении, а ведь это было ещё самое начало шторма. Никто уже не обращал на меня внимания - команда лихорадочно готовила корабль к удару водяной стихии. Но когда я обернулась, при вспышке молнии увидела устремленный на меня горящий взгляд Дейви Джонса.
   - Помни, три дня! - крикнул он, перекрывая шум ветра, - если опоздаешь, я, так и быть, пощажу твою жизнь, но жизни Джека Воробья и Элизабет Суонн останутся моими навечно!
   - Да, да, уяснила, - пробормотала я себе под нос и, перекинув ноги через фальшборт, повисла на забортном трапе. "Летучий Голландец" ощутимо качало и я уже начала всерьёз опасаться, что сейчас сорвусь и отпущенные мне три дня пролежу уже на дне морском, к удовольствию Джонса...и тут сверху до меня донесся крик вахтенного:
   - Человек за бортом!
   Сначала я не поняла, о чем это он. Если обо мне, то я хоть фактически и за бортом, но всё же явно ещё пока не в том смысле...
   - А ну, посторонись! - гаркнул кто-то над головой и я еле успела увернуться - трое матросов ловко спустились по трапу в предназначавшуюся мне шлюпку и отчалили от корабля.
   - Эй! Что происходит? - крикнула я им вслед. Не дождавшись (естественно) ответа, прищурилась, вглядываясь в темное море. Линзы я промывала во время разговора с Прихлопом, но глаза всё равно невыносимо жгло...как же мне это надоело!
   И тут я наконец увидела причину беспокойства на корабле. Действительно, среди волн виднелся человек - и, судя по энергичным взмахам рук, он совсем не горел желанием быть спасенным матросами Джонса. Но от его желания тут уже мало что зависело. Шлюпка быстро его нагнала и я видела, как его вытащили из воды. Волнение усиливалось с каждой минутой, так что матросы торопились вернуться на корабль. Висеть на трапе было опасно, так что я волей-неволей поднялась обратно на палубу и наблюдала, как втаскивают на борт спасенного человека. Кто бы он ни был, я бы не сказала, что ему повезло...
   И тут очертания его полуобнаженной фигуры показались мне знакомыми. Сердце - то самое, от которого в свое время так малодушно отказался Дейви Джонс - сжалось и забилось часто-часто, словно хотело набрать обороты и выскочить из груди.
   Тяжело дыша, человек поднялся на ноги и тут я, наплевав на всё, кинулась вперед, растолкала угрожающе обступивших его матросов, схватила его за плечо...
   - Привет, цыпа! - произнес Джек Воробей, оборачиваясь. Мы обнялись - на одно мгновение, короткое, как вспышка молнии, которые в изобилии бесновались в небе, - соскучилась по мне?
  
  
   XXIV.
   "Сколь благое стечение обстоятельств!"
   Капитан Дейви Джонс, ПКМ-2
  
  
   Наш бесстрашный пират выглядел совершенно так же, как при нашей последней встрече - только теперь к его наряду, состоявшему лишь из штанов и кушака, добавилась портупея со шпагой, а из-за пояса торчал неизменный пистолет. Джек быстро взглянул на меня - на разбитое лицо, всё в свежей крови, на синяки на запястьях - и глаза его потемнели от гнева. Хорошо ещё, что он не видел мою спину, которую, когда он обнял меня, прострелила такая боль, что я с трудом сдержала стон.
   Тем временем окружавшие нас монстрообразные матросы расступились, пропуская своего капитана.
   - Я вижу, ты уже опустился до того, что воюешь с женщинами, Джонс, - холодно произнес Джек, глядя на него в упор.
   - Да - когда они своей хитроумной ложью препятствуют мне в достижении моей цели, - Джонс с усмешкой посмотрел на меня, - даже жаль, что все ваши благородные порывы пропали втуне, мисс Варлок. Что ты скажешь, птаха, когда узнаешь, что твоя девушка дала клятву "Летучему Голландцу"?
   - Я не его девушка!- с досадой произнесла я, но Джек не дал мне продолжить - схватил меня за плечи и развернул лицом к себе.
   - Что ты сделала?! - лицо его исказила такая ярость, что я даже испугалась, - глупая девчонка, ты понимаешь, что ты натворила?!
   - Да ничего я не сделала, отпусти! - я вырвалась из его рук, - не слушай его, это совсем другое!
   - Пристрелить бы тебя, да порох отсырел!
   - Говорю тебе, это совсем не та клятва, которую дали все вы...
   - Да какая разница!! - рявкнул Джек. Ветер швырнул мокрые волосы ему в лицо, и он свирепо отбросил их, - если вступаешь в сделку с дьяволом - всегда будешь в проигрыше! Всегда! Черт возьми, думаешь, мне больше заняться нечем, кроме как тебя спасать?!
   - Я не нуждаюсь в твоей помощи! - разозлилась я, - прекрасно справилась бы и без тебя, Джек Воробей! Лучше бы о себе позаботился!
   Джонс наблюдал за нашей перепалкой с улыбкой злобной радости на лице.
   - Советую вам заканчивать вашу семейную сцену, - заметил он, - потому что мисс Варлок ждет шлюпка - она покидает "Летучий Голландец". И в её интересах покинуть его прежде, чем разразится шторм.
   - Я никуда не пойду без Джека! - крикнула я. Оставить его здесь - нет, это уже слишком! Достаточно того, что я вынуждена бросить Элизабет на произвол судьбы!
   - Давай я сам как-нибудь решу свои проблемы, хорошо? - одернул меня Джек и повернулся к Джонсу, - ты, верно, с ума сошел, Дейви Джонс! Девчонка, одна в шлюпке в такую погоду - это верная гибель!
   - Хорошо! - осклабился Джонс, - оставайтесь, оба! В трюм их!
   Боцман, ухмыляясь, двинулся к нам. Джек схватил меня за руку и пятился, пока не уперся спиной в фальшборт. Господи, что он собирается делать?!
   И вдруг, в одно мгновение он подхватил меня на руки и поставил на планшир.
   - Лезь наверх! Быстро!
   Не раздумывая, я начала карабкаться по грот-вантам, краем глаза заметив, как боцман и ещё несколько чудищ бросились к Джеку. Он выхватил шпагу.
   - Не так быстро, головоногие! - донесся до меня его задорный голос, а затем кто-то завопил от боли.
   Я старалась лезть как можно быстрее, но ветер буквально отрывал меня от вант. Да и практики не хватало - на "Жемчужине" я залезала невысоко, даже до грота-рея не добиралась...Свесив голову вниз, я смотрела, где там Джек.
   Ему удалось на секунду отбросить нападавших, и он начал карабкаться следом за мной - раза в три быстрее, естественно.
   - Вперед, чего застыла?! - крикнул он, поравнявшись со мной, - или по боцману соскучилась? - и полез дальше, только сапоги мелькнули. Я последовала за ним, стараясь не отставать. Плечи и спину моментально схватило болью - я чувствовала, как трескается корка на только-только зарубцевавшихся ранах, как они снова начинают кровоточить.
   Мы добрались до грота-рея и поднялись на марс. Джек помог мне вылезти на крошечную площадку и тут же принялся карабкаться выше, к грот-марса-рею, даже не оглянувшись на меня. Дух захватывало, когда я смотрела, как он перебирается с нижнего грот-марса-рея на верхний, а мачта раскачивается, точно дерево под порывами ветра. Но тут он обернулся и, увидев, что я ещё стою на марсе, скорчил возмущенную гримасу и нетерпеливо махнул мне рукой.
   - Не смешно, Джек! - завопила я, но, естественно, не была услышана.
   Нет, он что - в самом деле считает, что я полезу дальше? Да ведь уже отсюда жутко смотреть вниз... И в этот миг кто-то цапнул меня за ногу! Я с криком отскочила к мачте и чуть не свалилась на палубу. Матросы Джонса карабкались на марс, а впереди всех лез боцман, с кинжалом в акульих зубах.
   Сама не помню, как я и добралась до грот-марса-рея - меня туда аж вознесло. Джек уже висел на грот-стень-вантах, дожидаясь меня. Он наблюдал, как я переползаю на грот-стеньгу*, упираясь босыми ногами в эзельгофт**. Потом подтянулся на руках и залез ещё выше, на салинг***.
   Я вцепилась наконец в грот-стень-ванты и не могла заставить себя разжать пальцы. Ощущение было такое, будто я нахожусь на конце огромного маятника, перевернутого кверх тормашками. Ветер дул с такой силой, что трудно было дышать, мачта раскачивалась, и я казалась себе тлей, пытающейся удержаться на листе дерева во время грозы. Я с усилием подняла голову и посмотрела на Джека. Он уже стоял на салинге, надежно уперевшись ногами в краспицы и держался за брам-стеньгу. Я встретила его взгляд - всего лишь слегка встревоженный, словно я, катаясь на лодке в мелком пруду, случайно свалилась за борт. Лилово-серые облака с бешеной скоростью проносились над его головой; в них беспрестанно вспыхивали разряды молний. Мы уже находились выше, чем на середине мачты и я просто не могла посмотреть вниз - я боялась, что от страха руки разожмутся.
   Джек что-то кричал - я видела это по его губам, слов было не разобрать. Но общий смысл был понятен - он звал меня к себе. Господи, Джек, да я не могу! - хотелось крикнуть мне, но он всё равно меня бы не услышал...Порывы ветра трепали меня вместе с вантами взад и вперед, как пушинку. И вдруг я поняла, что дело не только в ветре - это кто-то лезет следом за мной! Мне не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто это.
   Собрав всё своё мужество, я оторвала руки от вант и поползла вверх...ещё немного...пару метров - и я у цели...Джек уже протягивал мне руку, потому что у самых лонга-салингов ванты утончались, и здесь можно было подниматься только на руках...
   Внезапный порыв ветра выбил у меня опору из-под ног - я не успела даже крикнуть, ощутила только, как Джек крепко стиснул мою ладонь и как натянулись, превратившись в канаты, мышцы руки. Корабль качнуло, я судорожно ухватилась второй рукой за рожок салинга и повисла над двадцатиметровой бездной.
   Положение сложилось отчаянное - Джек мог держать меня только одной рукой, а сил у меня после приключений последних суток оставалось не так уж много. Инстинктивно я поняла, что если я в ближайшие секунды не вскарабкаюсь на салинг, мне уже никогда этого не сделать. Я подняла голову и взглянула в глаза Джеку. И внезапно поняла, что он сейчас сделает, а главное - что нужно сделать мне. Это было какое-то наитие, как вспышка молнии. Отпустив салинг, я ухватилась за руку Джека обеими руками и в следующий миг он, стиснув зубы, качнул меня на руке один раз, второй, набирая амплитуду...и, когда она достигла верхней точки, я рванулась, вкладывая все свои жалкие силы в это движение, и с размаху забросила ногу на рожок салинга. Какое-то бесконечно длинное, ужасное мгновение мне казалось, что у меня не хватит сил подтянуться...извиваясь, как червяк, я всё-таки втащила ставшее непомерно тяжелым тело на рожок салинга. К счастью, он выдержал.
   Джек нетерпеливо потянул меня за руку - мол, чего разлеглась! - и с его помощью я встала сначала на одно колено, а потом и на ноги - ощущение было такое, будто из них повыдергали часть костей. Джек подтянул меня к себе и не отпускал моей руки, пока не убедился, что я надежно вцепилась в брам-стеньгу.
   - Ну ты даешь, цыпа! - прокричал он, наклонившись ко мне, - беру дозорным! На мачту!
   Я скривилась в некоем подобии улыбки - губы онемели и были как не свои. А Джек выхватил шпагу и в два приема перерубил грот-стень-ванты. Раздался протяжный крик, едва слышимый в вое бури. Джек усмехнулся. Я просто поражалась его спокойствию - нас так и раскачивало из стороны в сторону, грозя следующим порывом ветра стряхнуть и разбить вдребезги о палубу.
   Я прижалась щекой к мачте.
   - Джек! Зачем мы залезли сюда? И где Уилл?
   Джек поморщился.
   - Считаешь для второго вопроса сейчас самое время?
   - Я не хочу думать, что ты и его бросил!
   - Ха! Бросил! - возмущению Джека не было предела, - на этот раз всё как раз наоборот!
   В этот момент гром расколол небо над нашими головами и хлынул дождь. Всё вокруг моментально пропиталось водой и держаться стало ещё труднее.
   - Так что с Уиллом, Джек? - крикнула я. Мокрые волосы липли к лицу, но я не решалась оторвать руки от мачты, чтобы их поправить.
   Выражение лица Джека было просто непередаваемо - этакая смесь досады и удивления.
   - А, чтоб тебя... Хорошо! Мы поплыли за Элизабет, но по дороге повздорили. Уилл выкинул меня из шлюпки и уплыл, смекаешь?
   - Что?! - мне показалось, я ослышалась.
   - Боцман Джонса отбил тебе слух?
   - Врешь ведь, признайся! И не стыдно - мы ведь вот-вот погибнем!
   - А кто сказал, что перед смертью нужно говорить только правду? - удивился Джек, - и вообще, с чего ты взяла, что мы погибнем?
   - Но ведь ты перерубил ванты! Как мы спустимся на палубу?
   - А мы и не будем спускаться на палубу, - разговаривая со мной, Джек не прекращал озираться и наконец взгляд его остановился на одном из многочисленных канатов, проходящих высоко над нашими головами.
   Я проследила за его взглядом.
   - Джек, ты меня просто пугаешь!
   Он блеснул зубами в усмешке.
   - Неужели после всего, что с нами было, тебя ещё можно чем-то испугать, цыпа?
   - Представь себе, да! Что ты задумал?
   - Сейчас увидишь! - хладнокровно произнес Джек, - стой здесь, никуда не уходи!
   Я не успела придумать достойный ответ - Джек подпрыгнул, ловко забрался на грот-брам-рей, а оттуда на грот-брам-ванты. Ветер и дождь хлестали по его обнаженной спине, но он словно не замечал этого. У меня стучали зубы от холода и страха. Вверх смотреть было трудно - дождь заливал глаза. Но я всё же видела, что Джек добрался почти до грот-бом-брам-рея - а ведь это предпоследняя рея на грот-мачте! - и что-то там мудрит со шпагой.
   Мне казалось, что прошло уже несколько часов, как мы забрались на эту верхотуру - так у меня устали руки и всё тело. Наконец, я с облегчением увидела, что Джек спускается. В зубах он держал конец каната, уходившего куда-то в переплетения такелажа.
   - Ну что, цыпа, прокатимся? - произнес он, он тяжело дыша.
   - Ааа...эээ... - ничего вразумительнее у меня не получилось.
   - Есть альтернатива - просто прыгать, - Джек ухмылялся. Блин, ему смешно! - но для этого придется забраться на самый верх мачты.
   - А третьей альтернативы нет? - жалобно произнесла я.
   - Почему же, есть - сидеть здесь до тех пор, пока не отрастут крылья...или пока ребята Джонса не доберутся до нас по фоку или по бизани.
   Стиснув руки, я молча смотрела на Джека. Он ответил мне спокойным взглядом и накрыл мою ладонь, судорожно вцепившуюся в трос вулинга****, своей.
   - Ты ведь по-прежнему доверяешь мне, правда, цыпа?
   Я изо всех сил сжала зубы, чтобы унять колотившую меня дрожь. Вода струилась по нам ручьями.
   - Будь ты проклят, Джек Воробей! Командуй!
   Он ослепительно улыбнулся, словно я сказала ему изысканный комплимент, и протянул руку.
   - Иди сюда! Держись за веревку! Да двумя руками держись!
   "Отпустить мачту?!", хотела сказать я, но в этот миг Джек обхватил меня одной рукой за талию, а второй быстрым движением захлестнул веревку петлей у себя на запястье. Одному богу известно, как ему удавалось удерживаться на салинге без рук при такой качке!
   - Отпускай только по моей команде! - прокричал он мне в самое ухо, - ничего не бойся, я тебя держу!
   Собрав все силы, я судорожно вцепилась в мокрую веревку немеющими пальцами. Во рту мгновенно пересохло. Джек крепко прижимал меня к себе, его пальцы холодили мой обнаженный живот, израненная спина выла и бесновалась болью от такого соседства...Он напряженно ждал чего-то - очевидно, нужного крена судна. Хотелось закрыть глаза, но я упрямо продолжала смотреть вперед, сквозь плотную завесу дождя. Только вперед, не вниз, только вперед...господи, да это всё равно что спрыгнуть с Дворцового моста в Неву!
   - Вперед! - крикнул Джек и мы, оттолкнувшись от салинга, полетели вниз...
   Наверное, это был самый захватывающий аттракцион в моей жизни. Вообще, самые сильные ощущения - это когда на кон ставится твоя жизнь. Но я бы прекрасно обошлась и без этих ощущений.
   Веревка, которую перерезал Джек, крепилась вторым концом, очевидно, где-то ниже нас, на бизань-мачте. Ветер и дождь ударили мне в лицо, почти ослепив, и я почувствовала только, что мы описываем огромную дугу. Руки у меня не дрогнули, но даже если бы это и случилось - вряд ли я упала бы, потому что рука Джека стальным кольцом сжимала меня под ребрами, так что даже дух захватывало.
   - Отпускай! - внезапно крикнул Джек; я почувствовала, что он падает вниз, увлекая меня за собой, зажмурилась и разжала пальцы...удар о воду, к счастью, пришелся по ногам.
   Что меня поразило - Джек настолько хорошо контролировал ситуацию, что не отпускал меня до самой последней минуты; а когда мы погрузились в море, схватил меня за руку и потянул вверх, помогая выплыть. Это было нелишним, потому что сил моих осталось - всего ничего, а стоило мне глотнуть воздуха, как волна ударила мне в лицо, снова толкнув под воду. Но Джек не разжимал пальцев, и я выбралась на поверхность.
   Нас окружал какой-то беснующийся сумрак. "Летучего Голландца" и след простыл, огромные серые волны с пенными гребнями вздымались и опадали, казалось, море бьется в агонии. Держать голову над водой было чудовищно трудно. Джек был рядом - он оглядывался по сторонам, словно искал что-то. Потом отпустил мою руку и знаком велел плыть за ним. Не раздумывая, на одном слепом инстинкте выживания, я подчинилась. Но силы быстро оставляли меня. Я уже скорее не плыла, а делала судорожные попытки не утонуть. Хотела позвать Джека - вода затолкнула мне крик обратно в горло.
   В какой-то момент мне показалось, что среди волн мелькнула шлюпка...но проверить это мне не удалось - волна накрыла меня с головой и погрузила во мрак.
  
   ______________________________
  
   *грот-стеньга - продолжение нижней грот-мачты.
  
   **эзельгофт - четырехгранный дубовый брус, связывающий мачту с её продолжением - в данном случае, нижнюю грот-мачту со стеньгой.
   ***салинг - деревянная конструкция, служащая для соединения стеньги с ее продолжением в высоту - брам-стеньгой. Салинг представляет собой раму из двух продольных брусьев - лонга-салингов, двух-трех перекрещивающихся с лонга-салингами брусьев - краспиц и короткого бруса, параллельного краспицам, - чака.
   ****вулинг - обороты (шлаги) веревки, служащие для скрепления чего-либо - в данном случае, частей мачты друг с другом.
  
  
  
   XXV.
   "На путь к тому, чего ты хочешь...больше всего"
   Капитан Джек Воробей, ПКМ-2
  
  
   Я пришла в себя от какого-то странного дискомфорта и несколько секунд не могла понять, в чем он заключается. А потом сообразила - просто кто-то, приникнув жесткими губами к моим губам, с силой вдувал мне в легкие воздух, который я уже вполне могла вдохнуть сама.
   Я слабо повела рукой и Джек (конечно, кто же ещё!), почувствовав, что я затрепыхалась, прекратил реанимационные мероприятия. Приоткрыв глаза, я увидела совсем близко его смуглое лицо, встревоженный, почти испуганный взгляд...забавно - даже когда мы висели на мачте, он был явно спокойнее.
   - Ну вот и поцеловались, - прошептала я - всё равно за грохотом волн меня не было слышно - и слабо улыбнулась, чтобы немного успокоить его.
   Джек улыбнулся мне в ответ.
   - Not so bad, - прочитала я по его губам.
   Странно...я никогда не обращала внимания на его артикуляцию. Он что, говорит по-английски? Но... как же тогда я понимаю его?
   Внезапно шлюпку швырнуло и нас окатило водой с ног до головы. Правда, это не имело особого значения, потому что мы и так были мокрые и всё-таки приятного мало...минутку, так мы что, в шлюпке?
   Я приподнялась и не без труда приняла сидячее положение. Действительно, мы были в шлюпке, я лежала на банке, а на веслах сидел Уилл Тернер собственной персоной и отчаянно боролся с водяной стихией за наши жизни, в то время как Джек боролся за мою.
   Море разбушевалось не на шутку. Волны, огромные, точно горы, то подбрасывали нас к самым облакам, как перышко, то швыряли в бездонную водяную яму.
   Увидев, что я более-менее в порядке, Джек сунул мне в руки черпак - воды в шлюпке было уже предостаточно. Я поспешно принялась вычерпывать её, в то время как Джек сел рядом с Уиллом и они уже вдвоем старались править таким образом, чтобы шлюпка не поворачивалась бортом к волне.
   Сколько времени мы так провели - не знаю. Я совершенно отупела от усталости и даже уже не боялась. Машинально зачерпывала воду и выливала, зачерпывала и выливала...мне казалось, что после приключения на мачте ничто уже не сможет меня напугать - вот теперь Джек добился своего! Хотя, в самом деле...вроде бы и волны не такие уж и большие...и ветер не так силен...
   Я медленно подняла голову - шея была словно деревянная, совершенно не разгибалась. Буря стихала. В разрывах облаков замелькали звезды. А я всё вычерпывала, вычерпывала...не замечая, что скребу по дну шлюпки.
   Вдруг чьи-то пальцы мягко сомкнулась у меня на запястье.
   - Цыпа, хватит! - произнес Джек и вынул черпак из моей судорожно сведенной руки, - всё кончилось. Ты молодец.
   Черты его лица были неразличимы во мраке, я видела лишь темный силуэт на фоне чуть более светлого неба...Слова не доходили до моего сознания. Очевидно, он это понял. Перегнулся назад, достал из-под банки свой поношенный камзол и постелил его на дне шлюпки.
   - Ложись, цыпа. Не бог весть какая роскошь, но в нашем теперешнем положении выбирать не приходится.
   "А как же ты?", хотела я спросить, но вместо этого закрыла глаза и стала падать куда-то во тьму. И даже не почувствовала, как Джек подхватил меня и опустил на дно шлюпки.
  
   Утро не принесло мне ничего, кроме головной боли - причем чудовищной. Я даже и не помнила, когда в последний раз у меня так болела голова...даже после того, как в разгар вечеринки я разбавила выпитое ранее вино четырьмястами граммами коньяка, я так не мучилась головой на утро.
   Зато было слабое утешение - на фоне этой боли спина, запястья и переносица почти не ощущались. Говорила же я боцману - не надо бить меня по голове, я же не Уилл...на меня это плохо действует.
   Морщась, я уселась. Джек и Уилл ещё спали - один под банкой, второй ближе к носу шлюпки. Вокруг расстилался безбрежный океан, освещенный нежными лучами восходящего солнца. Куда зашвырнул нас шторм - одному богу ведомо...во всяком случае, никакой земли в пределах видимости не наблюдалось.
   Очень осторожно, чтобы не потревожить голову резким движением, я залезла в карманы жилета - он был ещё влажный и противно холодил тело...снять, что ли? Ох, черт, больно как!
   Боль в голове перестала спасать от боли в спине, когда я потянула жилет на себя. С грехом пополам мне всё же удалось его стащить. С внутренней стороны он весь пропитался кровью. Неудивительно, что на "Голландце" меня шатало по сторонам...
   - Что это - показательный стриптиз? - пробормотал Джек, и зашевелился под банкой. Он спал, положив шляпу под голову.
   - Угу, благотворительный... - буркнула я, обшаривая карманы жилета. Неужели потеряла контейнер для линз? Ну тогда мне просто кранты...
   Джек начал было приподниматься, ударился головой о банку и зашипел от боли.
   - Вот, это тебе за стриптиз, - фыркнула я.
   Контейнер был на месте. Пропала банка с жидкостью, которую намешала мне Тиа Далма - очевидно, выпала, когда мы совершали свой головокружительный побег с "Голландца".
   - Я же не заслужил! - жалобно произнес Джек, потирая затылок, и поморщился, - и так голова раскалывается...
   - У тебя тоже? - я открыла контейнер и сняла линзы. Больше находиться в них не было никакой возможности, - а как же медальон?
   - А, ну да! - Джек, двигаясь так же плавно, как и я, наклонился и достал медальон из кармана камзола, - держи, цыпа.
   Я молча надела его себе на шею. Черт, где же теперь взять свежий раствор?
   - Черт, черт, черт! - невольно вырвалось у меня.
   - Накличешь, - заметил Джек, без особого, впрочем, подъема и надел шляпу так бережно, будто голова у него была стеклянная. На плече у него остались красноватые отпечатки от спанья на голых досках, - что стряслось-то?
   - Да так...слушай, Джек, погляди, пожалуйста, чего там у меня на спине - ничего не воспалилось? Болит, как сволочь...
   - Повернись! - Джек махнул рукой и сморщился - так ему, очевидно, толкнуло в голову. Увидев мою спину, он присвистнул, - вот зараза!
   - Красиво?
   - Бесподобно, цыпа. Боцман?
   - Ну а кто же ещё. Что, знакомый почерк? - съязвила я.
   - Да нет, сам я ему не попадался. Уилл рассказывал, - Джек осторожно, кончиками пальцев ощупал рубцы, - так не больно?
   - Да не особо...больно, когда двигаешься.
   - А-а, ну это само собой, это поболит теперь, цыпа. Придется потерпеть пару недель.
   - Ты меня успокоил, - я развернулась обратно и уселась на корму шлюпки.
   - Ну ладно, - Джек покосился на спящего Уилла и с силой потер лицо руками, - а теперь - выкладывай.
   - Чего выкладывать? - удивилась я.
   - Не валяй дурака, цыпа. Рассказывай - о чем это вы там договорились с Дейви Джонсом?
   - С Дейви Джонсом? - переспросил Уилл, приподнимаясь.
   Джек скривился и явно не только от головной боли.
   - Уильям, ты не устал? Ещё поспать не хочешь?
   - Нет, не хочу! - холодно произнес Уилл, вставая и садясь на банку рядом с пиратом, - и лучше оставь меня в покое, я и так сожалею, что совесть не позволила мне бросить тебя здесь...Ксю, так что там с Дейви Джонсом?
   Я вкратце пересказала им историю моих похождений на "Голландце". Джек и Уилл слушали меня с напряженным вниманием - во всяком случае, мне так казалось, потому что без линз я не особо могла разглядеть выражение их лиц.
   - Простите, мальчики, - виновато закончила я, - видите, как всё получилось...теперь я повязана с Дейви Джонсом и должна выполнить его поручение...
   - Но это же нереально! - покачал головой Уилл, - три дня! Что можно сделать за три дня?
   - Уже считай - за два, - процедил Джек сквозь зубы. Казалось, он напряженно раздумывает над чем-то, - а забить на это не хочешь, цыпа?
   - Как это - забить? - я вытаращила глаза, - чтобы Джонс гонялся потом по всем морям и за мной тоже?
   - Ну и что? Пусть гоняется...меня-то он не особо поймал! - Джек ухмыльнулся и зашипел от боли.
   - Джек, у него Элизабет...и потом - это отличный шанс снять, наконец, с тебя это проклятие!
   Я осеклась, мрачно глядя перед собой. Черт, Элизабет...
   - Что такое, цыпа?
   - Элизабет...я обещала, что не брошу её, а сама сбежала... - я подняла виноватый взгляд на Уилла, - Уилл, прости меня!
   - Не переживай, у тебя не было другого выхода! - Уилл коснулся моей руки, - мы вернем Джонсу сердце и освободим Лиз!
   Джек только скептически хмыкнул и полез под банку за бочонком с водой. Когда он напился, я протянула руки.
   - Джек, полей мне немножко, пожалуйста...хоть лицо вытереть, всё в соли...
   - Может, лучше на спину полить? - усмехнулся Джек, но выполнил мою просьбу.
   - А что со спиной? - с тревогой спросил Уилл.
   - Тебе лучше не знать, поверь! - Джек откупорил бочонок с солониной и достал солидный кусок, - это не для впечатлительных юношей...Будешь есть, цыпа?
   Я поморщилась.
   - Джек, я сама уже, как кусок солонины, ей-богу... - я не стала уточнять, что меня ещё и подташнивает.
   Пират усмехнулся.
   - Да, я бы тоже не отказался от куропатки с трюфелями и белого вина, но увы...
   - Ты пробовал трюфели? - у меня даже головная боль прошла от любопытства, - и как...
   - Ради бога! - не выдержал наконец Уилл, - у нас ведь всего два дня, вы забыли?! Надо что-то предпринять!
   - Что например? - прервал его излияния Джек, - если ты заметил, мы в открытом море и на горизонте ни земли, ни корабля...так что остается просто сидеть и ждать, смекаешь? А раз делать всё равно нечего, так почему бы не занять себя беседой?
   Уилл с досадой отвернулся. Джек продолжал жевать с отсутствующим видом - мысли его явно были где-то далеко.
   Внезапно мне пришла в голову идея - такая простая, что я даже удивилась, как это я не подумала об этом раньше.
   - Джек...
   - Ммм?
   - А ты, случаем, не потерял свой компас?
   Джек вытер перепачканные руки о штаны и пошарил на поясе. Облегченно вздохнул.
   - Нет, вот он...- он быстрым движением отцепил компас и протянул мне, - а что ты хочешь...а-а, понимаю!
   Я подняла крышку компаса.
   - А ты уверена, что больше всего хочешь найти именно Бекетта? - с сомнением спросил Уилл.
   - А у нас есть альтернатива? - возразила я, - вообще-то да...я действительно очень хочу найти Бекетта и вернуть сердце Дейви Джонсу.
   И тут стрелка компаса, как по команде, дрогнула, сделала полный оборот...и уставилась на Джека. Я подняла глаза.
   - Что? - подозрительно спросил Джек.
   Уилл посмотрел на компас и фыркнул.
   - Наверное, она боится спросить - а не ты ли Бекетт, случаем? Замаскированный...
   - Конечно! - съязвил Джек, - вот только парик куда-то завалился под банку, досада какая! О чем вы вообще, а?
   И тут до меня дошло - сегодня всё до меня медленно доходило - уж очень болела голова. Я сделала Джеку знак рукой, чтобы он немного отклонился в сторону. Тот был так удивлен, что послушался без вопросов.
   - А вот и цель нашего путешествия, джентльмены, - хрипло произнесла я, указывая в просвет между Уиллом и Джеком. Они обернулись.
   На горизонте был виден корабль под английским флагом. Он шел под всеми парусами и быстро приближался к нам.
   - Зараза! - с чувством произнес Джек, - всё время забываю посмотреть назад...
  
  
   XXVI.
   "Беда для любого уважающего себя пирата!"
   Мистер Гиббс, ПКМ-2
  
  
   "Сансет" был колоссален. За время моего сравнительно недолгого пребывания в этом мире мне ещё не доводилось видеть такой огромный корабль. Я считала "Жемчужину" большим кораблем, но "Сансет" превосходил её размерами раза в два. У него была многоярусная корма с галереями, роскошно отделанная позолотой и резьбой по дереву, три палубы и огромное количество парусов. Правда, про палубы я узнала уже потом, а сейчас, когда мы трое стояли в окружении солдат королевского флота, мне было совсем не до красот захватившего нас корабля.
   Первым делом нас заковали в кандалы. От веревки боцмана у меня на запястьях остались чудовищные кровоподтеки, но никого это, естественно, не взволновало. Уилл - естественно - попытался заступиться за меня, однако этот благородный порыв пропал втуне и чуть не повредил самому Уиллу. Солдаты уже собирались избить его, когда в разъяренную толпу, окружившую нас, вмешался какой-то человек. Гвалт моментально смолк, как по волшебству.
   - Лорд Бекетт! - почтительно отступая в сторону, произнес молодой лейтенант, командовавший этим невоспитанным сбродом. Право, пираты - и те обходились со мной лучше!
   Я с любопытством уставилась на Бекетта. Разумеется, я его узнала - как узнал бы любой, кто видел "Сундук Мертвеца". Но на самом деле лицо у него было самое заурядное. Такие люди по улице ходят толпами и своей обыденностью напоминают муравьев в муравейнике. Впрочем, он меня и в фильме не особенно пугал, хотя я и знала, что это он заклеймил Джека. Может, конечно, не собственноручно...
   Тем не менее взгляды, которыми обменялись Джек и Бекетт, когда последний предстал перед нами, давали повод думать, что всё далеко не так просто...
   - Кого мы видим! - голос у Бекетта был высокий и мелодичный, что совершенно не вязалось с его холодным лицом и глазами снулой рыбы, - капитан Джек Воробей, - Джек едва заметно усмехнулся, - мистер Тернер, - Уилл ответил на это приветствие лишь безразличным взглядом, - и...
   Тут Бекетт перевел взгляд на меня и приподнял брови, очевидно, ожидая услышать имя.
   - Ничего не выйдет, падла-Бекетт, - решительно произнесла я, глядя ему прямо в глаза, - врагу не сдается наш гордый "Варяг"!
   На палубе стало так тихо, что было слышно, как трепещет флаг Ост-Индской торговой компании на флагштоке у нас над головами. Одному богу было известно, чего мне стоило не засмеяться.
   - Что вы сказали? - даже сейчас Бекетту не изменило хладнокровие. Крепкий малый!
   - Врешь, не возьмешь, - я гордо вздернула голову, - ударный крейсер на подходе! Проклятым клингонам никогда не покорить нашу расу!
   Тут, наконец, на лице Бекетта отобразилось нечто, что при желании можно было назвать удивлением.
   - Бредит она, что ли? - он недоуменно огляделся, но вокруг не было никого с не отвисшей челюстью.
   Необыкновенно интересно было наблюдать в тот момент за игрой лиц Джека и Уилла. Вначале оба явно были изумлены - у Уилла даже глаза округлились. В следующий момент Джек понял мой план - ему на это потребовалось всего пара секунд - и в его черных глазах сверкнуло одобрение, смешанное с восхищением. Выражение это промелькнуло по его лицу в доли секунды, точно едва уловимый порыв ветра - я бы вообще ничего не заметила, если бы не знала Джека - а потом черты его вновь разгладились и стали непроницаемыми.
   - Ой, да она постоянно несет что-то в этом духе! - воскликнул Джек, выходя на первый план, - мы подобрали её в одной таверне на Тортуге - экипажу надо развлекаться, а её бред иногда так забавен...
   Уилл ещё не врубался - это было самое опасное. Надо было отвлечь от него внимание и я, подарив Бекетту ослепительную улыбку, запела в полный голос первое, что пришло в голову:
  
   Сквозь космоса мрак и плазму штормов
   Идет в подпрострастве волна
   Несет она весть, о тех, кто погиб,
   Доблесть испив до дна!
   Кто был сожжен поларонным огнем
   И тех, кто под лезвием пал...
   Кто к'г'тахом путь себе прорубал,
   Чтоб отправить этот сигнал..*
  
   Произнести "к'г'тах" с непривычки было трудновато - давненько я не пела эту песню! Но зато краем глаза я видела, как Джек едва заметно толкнул Уилла локтем. Ну, Уилли, не подкачай!
   - Да, это просто бедная дурочка, - произнес Уилл своим спокойным, чистым голосом, когда я отпела первый куплет, - она совершенно невменяемая, даже своего имени не помнит. Мы зовем её Мэри.
   Тут я повысила голос и всё-таки протолкнула припев:
  
   Так налей, налей, ещё по одной,
   За их в Сто-во-коре покой!
  
   На секунду мне показалось, что Джек вот-вот упадет на палубу и начнет помирать со смеху, но всё-таки самообладание у него было прекрасное - куда лучше моего!
   - Поет, как ангел! - с чувством произнес он, доверительно наклонившись к Бекетту.
   Тот поморщился и замахал руками.
   - Уберите, уберите её куда-нибудь!
   Двое солдат с трудом вышли из ступора и, схватив меня за локти, потащили в трюм. Я хотела было врезать второй куплет, но решила, что на первый раз с Бекетта вполне достаточно.
   - Лорд Бекетт, она же безобидна, - услышала я голос Уилла, - обижать убогих - большой грех...
   - Ладно, отпустите! - махнул рукой Бекетт, - только пусть не приближается ко мне со своим пением!
   Солдаты отпустили меня. Я бухнулась на палубу, точно мне подломили ноги и, свернувшись калачиком, начала что-то мурлыкать себе под нос. Внимание Бекетта переключилось на Джека и Уилла, что мне и требовалось. Я, правда, не могла видеть их из-за ног стоявших на палубе солдат, но зато я всё слышала, а главное - могла потихоньку оглядываться, разведывая обстановку.
   - Наконец-то ты попался мне, Джек Воробей! - в голосе Бекетта слышалось огромное удовлетворение, - поистине удача на моей стороне!
   - Я слышал, что ты попросил Морского Дьявола поймать меня, - насмешливо произнес Джек, - что, у самого руки коротки оказались?
   - Зачем тратить время и усилия на то, что за тебя могут сделать другие? Например...уничтожить пиратство, - Бекетт сделал эффектную паузу. Ну и позер, не хуже Джека! - "Летучий Голландец" потопит все пиратские суда, а ты будешь повешен на самом высоком месте в Карибском море - чтобы все видели, что будет с теми, кто осмеливается становиться на пути Ост-Индской торговой компании!
   - Какая честь для бедного пирата! - фыркнул Джек. Чувствовалось, что он нисколько не испугался - в отличие от меня. В своей погоне за сердцем Джонса, я совсем забыла, как опасны фанатики.
   - Да-а, повешен и просмолен, - с неизъяснимым удовольствием произнес Бекетт, - и висеть ты будешь до-олго, пока твой труп не растреплют вороны и не разнесут в клочья тайфуны, а уж мы постараемся, чтобы это случилось нескоро!
   Я не поверила своим ушам, когда услышала смех Джека - такой веселый и легкий, словно мы снова находились на "Жемчужине", в полной безопасности.
   - Очень оригинально...послушай, Калтер, в этот раз тебе придется постараться, чтобы напугать меня!
   - К чему? Посмотрим, как ты будешь смеяться в петле, Джек Воробей - хотя вряд ли у тебя достанет на это мужества...а вот я посмеюсь - и с превеликим удовольствием! В карцер его!
   Солдаты потащили Джека. Бекетт развернулся и ровным шагом направился в каюту.
   - Лорд Бекетт! - в голосе Уилла звенело возмущение, - как насчет вашего обещания?
   Бекетт развернулся. Теперь я его хорошо видела - линзы я надела сразу же, как мы обнаружили на горизонте корабль...только вот глаза страшно чесались и слезились. У меня начинался коньюктивит.
   - Обещания? - произнес Бекетт с презрением.
   - Вы обещали свободу мне и Элизабет Суонн, если компас Джека будет у вас в руках - а теперь это так, разве нет?
   Бекетт засмеялся.
   - Наглость - второе счастье, мистер Тернер? Смею заметить, что вы не имеете ни малейшего отношения к тому, что компас Джека - вместе с самим Джеком - оказался у меня в руках. Я уж не говорю о том, что у меня в руках то, что, собственно, я и собирался найти при помощи этого компаса.
   И тут мне крупно повезло. Видимо, желая похвалиться, Бекетт сунул руку за пазуху и извлек оттуда небольшой темный мешочек.
   Уилл молчал. Я бы тоже на его месте молчала - чего тут скажешь? Факты говорили сами за себя.
   - Могу вам обещать только одно, мистер Тернер, - с усмешкой произнес Бекетт, пряча сердце Дейви Джонса, - если это, конечно, вас утешит. Вас и вашу возлюбленную просмаливать не будут, так что с виселицы вы попадете прямо в землю - совсем как честные люди!
   - Негодяй! - выкрикнул Уилл, отчаянно вырываясь из державших его рук.
   - Отведите его в трюм и заприте там же, где Джека Воробья! - велел Бекетт, - да подальше от него! У этой парочки уже есть опыт совместных побегов, не стоит давать им лишний шанс.
  
   Палуба быстро очистилась. Уилла утащили в трюм, солдаты разошлись по своим местам. Я же продолжала сидеть у мачты, не зная, куда мне податься. Сердце Бекетт носил с собой и добраться до него было так же просто, как если бы оно валялось на поверхности Луны...Джек и Уилл - в камере...но чутье подсказывало мне, что не стоит заморачиваться с их освобождением, сейчас самое главное - добыть сердце. У меня только три дня и второй из них сегодня истекает.
   В этот момент кто-то коснулся моего плеча.
   - Поди-ка сюда, детка, - произнес старческий голос, - я помогу тебе.
   Я резко вскочила. Передо мной стоял пожилой матрос, чем-то напомнивший мне мистера Коттона. Только у этого язык был на месте. Пока, по крайней мере.
   - Хорошо тебя отделали, клянусь панамским походом! - негромко произнес он, кивая на мою спину.
   Я поспешно скроила улыбку поглупее. И тут меня осенило. Панамский поход - это ведь поход на Панаму капитана Моргана и его разбойников! **
   - Вы участвовали в походе на Панаму? - от радости я потеряла осторожность, - так значит, вы...
   - Тсс! - и матрос быстро потащил меня за собой в кубрик. Там, к счастью, никого не оказалось.
   - С ума ты спятила, девочка, что произносишь такие слова чуть не в полный голос на судне Ост-Индской торговой компании? - зашипел матрос, - да, я ходил в этот поход с Морганом, но потом удача повернулась ко мне спиной...
   Он быстрым движением открыл один из стоявших у стены сундуков и принялся рыться в нем.
   - Вот, держи, - он протянул мне поношенную рубашку, - накинь, а то солнце в море злое...
   - Спасибо! - искренне произнесла я, быстро надела рубашку, а сверху свой видавший виды жилет, - так значит, вы бывший пират? Наверное, и капитана Джека знаете?
   Старик усмехнулся.
   - Пираты не бывают бывшими, девочка. А Воробья - знаю, конечно...кто ж его не знает? Прискорбно, что он угодил к Бекетту в лапы, очень прискорбно...
   - Ничего страшного! - беспечно произнесла я, - это ж Джек! Он выпутается из любой ситуации. Насколько я помню, его уже хотели один раз повесить - в Порт-Рояле - и ничего у них не вышло.
   Однако пират только головой покачал.
   - В этот раз вряд ли ему повезет так же. Мы прибываем на Ямайку завтра. Насколько я знаю, Джека хотят повесить при входе в гавань Порт-Рояла - я слышал разговор лейтенанта с боцманом. Никакого суда не будет - Бекетт слишком боится, что Джек снова сбежит.
   У меня пересохло во рту.
   - А Уилл Тернер?
   - Про него - не буду врать, не знаю. Возможно, Бекетт его и пощадит. Хотя я не стал бы сильно на это рассчитывать. Так что если только Джеку не свалится помощь с неба, завтра в это время его уже не будет в живых.
   Старый пират вздохнул и захлопнул крышку сундука. Скрипуче щелкнул ржавый замок.
  
   Я просидела в кубрике до вечера, опасаясь показываться на палубу. Когда стемнело, Реджи - это было имя пирата и он настаивал, чтобы я звала его именно так - провел меня к каютам на корме и показал ту, в которой поселился Бекетт. Я ещё не знала, чем это может мне помочь, потому что у дверей каюты круглые сутки дежурили двое дюжих солдат. Интересно, куда наш лорд девает сердце на ночь - неужто под подушку кладет?! Вонь наверное, не хуже, чем от кракена...
   Вечером палуба "Сансета", как назло, была ярко освещена - это вам не "Жемчужина", на которой халявщик-Гиббс переодически даже кормовые забывал зажигать. Задача моя усложнилась, а Реджи, как истинный пират, ни в какую не соглашался помочь мне, опасаясь за свою шкуру. Но ближе к часу ночи он заступил на вахту и я получила возможность пройти на мостик. Выждав момент, когда там никого, кроме Реджи, не было, я быстро обвязала одним концом веревки балясину богато разукрашеного фальшборта, а другим - себя за талию и перелезла через планшир.
   - Будь осторожна, девочка! - прошептал Реджи, - если попадешься - мы с тобой незнакомы!
   - Ну разумеется! - ответила я и, ухватившись на веревку, начала потихоньку спускаться, упираясь ногами в корму. Сомнительной силе своих рук я не очень-то доверяла, поэтому и обвязалась веревкой.
   Море было спокойно, ярко светила луна. "Сансет", плавно покачиваясь на волнах, продвигался вперед. С палубы доносились слабые звуки музыки и смех матросов. Руки у меня вибрировали от напряжения, но мне всё же удалось спуститься на самую верхнюю галерею***. Однако, как сказал Реджи, Бекетт занял так называемую "большую" камеру****, а чтобы попасть туда, надо было спуститься ещё ниже, на следующую галерею.
   Это было уже сложнее - длина веревки увеличилась и при каждом, даже самом легком крене судна, корма уходила из-под ног. Кроме того, я опасалась, как бы веревку не увидели из окон ратс-камеры. В какой-то момент я висела в воздухе на одних руках, замирая от страха, потому что понимала - мне ни за что не подтянуться наверх, даже если узлы и выдержат моё падение. Но всё обошлось - мне удалось зацепиться ногой за перила нижней галереи и секунду спустя я уже спрыгнула на неё.
   Сквозь стекла струился слабый свет и я поспешно пригнулась. Галерея была дьявольски узкой, я еле-еле втиснулась на неё. Метрах в трех под ногами мерно шелестели волны. Миллиметр за миллиметром я приподнялась и, наконец, смогла заглянуть в каюту.
   Она была действительно весьма просторна - куда больше каюты Джека на "Жемчужине". Углы тонули в полумраке, освещен был лишь большой стол, с разложенными на нем документами и картами.
   Бекетт был там - он сидел за столом и что-то писал, сосредоточенно хмуря брови. Три свечи в массивном канделябре освещали его мрачное лицо. Странно - вроде бы поимка Джека должна была настроить его на более веселый лад. Хотя...такие люди, как этот лорд, никогда не бывают довольны тем, что имеют.
   Внезапно сердце у меня ёкнуло - на столе прямо перед Бекеттом я заметила уже знакомый темный мешочек...сквозь мутное стекло не было видно, пульсирует он или нет, но, судя по всему, с сердцем Дейви Джонса было всё в порядке. Вот только как добраться до него? Не думаю, что на Бекетта подействует зажигательный танец, который я исполнила перед индейцами...
   Время шло, а я всё сидела на галерее в раздумьях. Ноги страшно затекли, а в голове было пусто, как в пересохшем колодце. Похоже, единственный выход - дождаться, пока Бекетт уйдет куда-нибудь и спрятаться у него в каюте. А там...там видно будет.
   Одно я знала совершенно твердо - я обязана получить сердце Дейви Джонса сегодня. Иначе завтра Джека Воробья ждет смерть.
  
   ____________________________
  
   *"Песня ударного крейсера", автор Дайнис Ракхл (Денис Ананьев), г. Москва. Сочинена на Второй Конвенции Русских Треккеров, в 2001 году.
  
   ** подробнее о походе капитана Моргана на Панаму можно прочитать у А.О. Эксквемелина, в книге "Пираты Америки"
  
   ***она ещё называется галереей ратс-камеры - "камеры совета". Это одна из самых просторных кают на корабле.
  
   **** "Большая камера" на трехпалубных судах XVII века служила кают-компанией и находилась в самом конце второй палубы. Под её окнами проходила полоса обшивки, на которой устанавливали щит с названием судна.
  
  
  
   XXVII.
   "Я смерть принес..."
   Уильям Тернер, ПКМ-2
  
  
   Ночь утекала, как вода сквозь пальцы, луна скрылась за тучей. Я страшно устала сидеть в скрюченном состоянии, всё тело ныло. Наконец Бекетт зевнул и поднялся. Слава богу, а то я уж начала думать, что он не человек, а машина и будет сидеть и царапать пером по бумаге всю ночь.
   Однако Бекетт и не думал выходить на палубу, как я надеялась - он просто задул свечи и каюта погрузилась во мрак. Вот чудненько! И что теперь делать?
   Внезапно я услышала прямо за стеной шаги и секунду спустя скрипнула деревянная рама и окно прямо надо мной распахнулось настежь. Я вжалась в пол галереи, чувствуя, как деревенеют мышцы ног, оставленные без кислорода. Когда мне наконец удасться вылезти отсюда, я не смогу нормально ходить минут десять, не меньше.
   К счастью, Бекетт не стал стоять у окна, любуясь роскошным видом морских просторов. Судя по звукам, он отошел куда-то в глубину каюты и, видимо, лег. Я выжидала, не меняя позы. Прошло минут десять...двадцать...нервы у меня были напряжены до предела, но из каюты не доносилось ни звука. Может, он и в самом деле лег спать? Так дальше сидеть невозможно, надо посмотреть...
   Медленно, с трудом распрямляя ноги, я приподнялась и заглянула в окно. В этот момент луна снова вынырнула из-за тучи и в её неверном свете я увидела стол, отодвинутый стул - на его спинке висел камзол Бекетта, аккуратно разложенные на столе бумаги...сердца видно не было, но это не означало, что его там нет.
   Я нащупала онемевшими пальцами веревку, которой была обвязана вокруг пояса и развязала её. Подумала и на всякий случай привязала свободный конец веревки к перилам галереи. Потом положила руки на узкий подоконник и, подтянувшись, бесшумно уселась на край окна. Перенесла ноги через край оконного проема - и вот я уже в каюте Бекетта.
   Несколько секунд я стояла, словно превратившись в камень - не смела шевельнуться. Я вся обратилась в слух, к тому же ноги отчаянно кололо, так они затекли. Я опасалась что-нибудь свернуть неловким движением, поэтому просто прислушивалась и присматривалась. Постепенно глаза привыкли к темноте и я смогла разглядеть лежащие на столе предметы.
   Оно было там! Округлый темный мешочек, чуть побольше моего кулака. Я сделала шаг и протянула к нему руку...черт, не ожидала, что всё будет так просто!
   - Любопытно, весьма любопытно! - произнес знакомый холодный голос из темного угла каюты.
   Я невольно отпрянула от стола, словно ребенок, пойманный с поличным за воровством сладкого. А потом быстрым движением схватила со стола тяжелый мешочек и кинулась к окну...
   - Я заметил веревку, - сказал Калтер Бекетт, поднимаясь с койки и зажигая свечу. Тусклый огонек осветил его спокойное лицо. Кажется, он ничуть не тревожился, что сердце находилось в моих руках, - но мне стало интересно - чего ради вы всё-таки разыгрывали всю эту комедию? Теперь мне это ясно.
   Я молчала, прижавшись спиной к подоконнику и стискивая свою добычу во вспотевшей руке. И вдруг что-то показалось мне странным...я поднесла мешочек к глазам...
   - Оно не бьется! - невольно вырвалось у меня.
   Бекетт с усмешкой поставил свечу на стол.
   - Неужели вы в самом деле думали, что я позволю вам вот так просто захватить то, за чем я охотился столько лет?
   Я быстрым движением открыла мешочек. В нем оказалась горсть пуль, завернутых для мягкости в шейный платок Бекетта. Я швырнула пули и платок на стол.
   - И зачем всё это, лорд Бекетт? Не проще ли было кликнуть солдат?
   - Проще, - Бекетт отодвинул стул и присел, знаком предложив мне последовать его примеру, - всегда проще кликнуть солдат. Это самое легкое решение. Но не в моем стиле. Вы проявили незаурядную выдержку и силу воли, чтобы пробраться сюда, мисс...ну, наверное, всё-таки не Мэри, как назвал вас дражайший мистер Тернер?
   - Ксю Варлок, - произнесла я с немалой досадой. Садиться я и не собиралась.
   - Так вот, мисс Варлок, вы положили немало сил и изобретательности на то, чтобы раздобыть сердце Дейви Джонса. И я хочу знать, почему. Зачем оно вам, это сердце и откуда вы о нем знаете?
   - Оно мне затем же, зачем и вам, - нахально заявила я, - тот, кто владеет сердцем, может диктовать свою волю Морскому Дьяволу. И вы, насколько мне известно, уже надиктовали!
   Бекетт откинулся на спинку стула и закинул ногу за ногу.
   - Все мои действия направлены только на одно - на благо Ост-Индской торговой компании. А на что направлены ваши действия, хотел бы я знать?
   Я посмотрела ему в глаза...и меня пробрала дрожь, как при взгляде на Джонса.
   - Дейви Джонс держит в плену моих друзей. Я хочу освободить их.
   В общем-то, это была и не совсем неправда.
   - Тогда вам незачем было притворяться, - развел руками Бекетт, - я бы и так помог вызволить людей из когтей Морского Дьявола, раз уж у нас с ним такое...взаимопонимание, - он усмехнулся, - зачем биться - можно договориться! Так, кажется, любит говорить ваш друг - Джек Воробей?
   Я невольно вздрогнула.
   - С чего вы взяли, что он мне друг? - как можно безразличнее произнесла я.
   - Интуиция сработала, - вновь усмехнулся Бекетт, - да и сейчас, при одном взгляде на ваше лицо это становится совершенно очевидно. Вы сделаете мне огромное одолжение, если не будете ломать комедию и отрицать это.
   Я чувствовала себя загнанной в угол. С Дейви Джонсом в этом плане было проще - даже он не обладал таким расчетливым бездушием, как этот человек.
   - Кто ещё из ваших так называемых друзей дал клятву Морскому Дьяволу? - продолжал допрос Бекетт, - не сомневаюсь, что наши неудачливые молодожены - Уильям Тернер и мисс Суонн - верно? Или их вы спасаете так, за компанию?
   Пока он говорил, я украдкой оглядывала каюту. Где же оно может быть, это чертово сердце? И тут кое-что привлекло моё внимание. Как ни был тускл огонь свечи, предметы отбрасывали на пол длинные тени и одна из теней как-то странно шевелилась. Вздрагивала в одном ритме. Я подняла глаза.
   Тень отбрасывал камзол Бекетта, висевший на стуле. Его полы слегка подрагивали. Еле заметно.
   В самом деле, ведь там, на палубе, Бекетт сунул сердце за пазуху!
   Наступившее молчание отвлекло меня от моих исследований.
   - Вы что-то сказали? - учтиво спросила я Бекетта.
   У того дернулась бровь.
   - Я сказал, что в ваших же интересах отвечать, когда вас спрашивают, мисс Варлок!
   - Что вы хотите услышать, лорд Бекетт? - я пожала плечами и сделала шаг вперед. К столу, - была неправа, исправлюсь? Клянусь на Библии никогда не водиться больше с Джеком Воробьем, а тихо-мирно обрабатывать табачные плантации?
   - Плантации я вам как раз могу обещать!
   Я сделала ещё шаг.
   - Знаете, лорд Бекетт, как говорит одна моя приятельница - ваш стиль общения вызывает у меня резкий диссонанс.
   Ещё шаг. Теперь я уже могла дотянуться до камзола. Бекетт недоуменно смотрел на меня.
   - А знаете, как обычно избавляются от диссонанса? - я нагнулась, уперевшись руками в стол и в упор взглянула на Бекетта. Забавно - не замечала раньше за собой пристрастия к драматическим сценам! Видно, сказывается влияние Джека, - очень просто! Лишают диссонас своего присутствия!
   В мгновение ока я сдернула камзол со спинки стула и прыгнула к окну. Бекетт вскочил, как ошпаренный.
   - Ещё шаг, мисс Варлок, и вы пожалеете, что родились на этот свет!
   - И кто меня заставит пожалеть - уж не вы ли? - я быстро перекинула ноги через подоконник и уже стояла на галерее, крепко прижимая камзол к груди. Волны плескались под моими ногами.
   Бекетт замер.
   - Прошу вас, давайте поговорим разумно! - произнес он, - вы догадливы, но вам не уйти с этого корабля и вы это прекрасно понимаете. Что вам нужно?
   - Свобода Джека и Уилла, - быстро произнесла я, лихорадочно соображая, что же мне делать. Сквозь ткань камзола я ощущала редкие, сильные толчки и пыталась нащупать сердце, но пока безуспешно.
   Бекетт пожал плечами.
   - Мы в открытом море. Как вы предлагаете это осуществить?
   - Мы же завтра прибываем на Ямайку?
   - А до завтра вы предполагаете так здесь и стоять? - насмешливо произнес Бекетт и вдруг двинулся вперед и начал приближаться ко мне. Впервые я увидела, как его холодное лицо исказилось яростью и мне стало страшно, - глупая девчонка, неужели ты думаешь, что сможешь мне помешать - сейчас, когда я у цели? Дай сюда камзол!
   Ещё шаг - и он бы дотянулся до меня. Я невольно попятилась...вот только пятиться на галерее было некуда. Низкие перила ткнулись мне в ноги, я потеряла равновесие...
   - НЕТ! - крикнул Бекетт, бросаясь вперед. Его цепкие пальцы скользнули по моей руке, но поздно. Я кувырнулась назад и полетела в воду, по прежнему не выпуская из рук камзол. Шумный всплеск...
   Вынырнув, я сразу же взглянула вверх. Бекетта в окне уже не было. "Сансет" медленно удалялся, сияя огнями, как рождественская елка. Отсюда, снизу, он выглядел ещё более величественным и прекрасным.
   Внезапно на палубе поднялся крик и засуетились темные фигурки людей. Сейчас они спустят шлюпку и выловят меня из воды так же легко, как поймали бы черепаху на отмели...отплевываясь, я откинула с лица мокрые волосы и оглянулась по сторонам. Морской простор был пуст. Лишь луна, словно стремясь мне помочь, вновь пробросила по воде свою дорожку. Я взглянула на "Сансет". От него уже отделилась шлюпка и быстро приближалась ко мне.
   Что же делать?!
   Я быстрыми движениями ощупала камзол, который своей тяжестью тянул меня на дно. Пальцы наткнулись на что-то плотное и увесистое, точно мешок с песком. Оно словно трепетало под моими пальцами.
   - Дэйви Джонс! - отчаянно выкрикнула я, - где ты? Твоё сердце у меня - помоги мне!
   Никакого ответа. Но крик привлек ко мне внимание.
   - Вот она! - завопил стоявший на носу шлюпки матрос и поднял фонарь повыше.
   Шлюпка повернула в мою сторону. Я бешено озиралась по сторонам.
   - Капитан Джонс! Я выполнила своё обещание, помоги мне теперь!
   Хоть бы что!
   От ярости и отчаяния я изо всех сил хватила кулаком по воде. Шлюпка быстро приближалась, нас разделяло уже каких-нибудь пять метров.
   Я нырнула рукой в карман камзола и схватила сердце Дэйви Джонса. Оно мягко запульсировало в моей ладони.
   Сила. Могущество. Власть над морем.
   - Так не доставайся же ты никому! - с интонациями Карандышева* прошептала я...и разжала пальцы.
  
   Как меня швырнули в камеру, я помнила ещё довольно хорошо, потому что прилично приложилась головой о решетку. Потом - провал, беспамятство. Но явно ненадолго - когда я очнулась, разбитая губа ещё кровоточила. Я осторожно ощупала зубы языком. Слава богу, вроде бы не шатаются и все на месте! Зубы у меня хорошие, жалко было бы их лишиться...хотя, судя по всему, вряд ли я проживу достаточно долго, чтобы расстраиваться по этому поводу.
   - Эй, цыпа!
   Слабый шорох в соседней клетке. Я приподнялась и, цепляясь за решетку, с трудом приняла вертикальное положение. От голода и побоев отвратительно мутило.
   - Цыпа, ты как там?
   Голова кружилась так сильно, что сначала я даже не могла сообразить, откуда идет голос. Тем не менее меня ещё хватило на юмор - как всегда, когда Джек был рядом.
   - Терпимо, Джек, - усмехнулась я, утыкаясь лбом в ржавые прутья, - знаешь, к ударам в живот надо привыкнуть. Как у тебя это получилось?
   - Многолетняя практика, - я не видела его, но знала, что он усмехается. Он ни о чем меня не спросил - к чему, и так понятно, что я потерпела неудачу.
   Наступило молчание. Я медленно сползла вниз и свернулась калачиком на охапке соломы, ожидая, когда стихнет тупая боль в животе. Закрыла глаза, хотя вокруг и так было темно, хоть глаз выколи.
   Я всё провалила. Всё. Я никуда не гожусь. Мало того, я притащила своих друзей прямо в лапы к Бекетту...они доверились мне и вот теперь им грозит смерть...так же как Элизабет на "Летучем Голландце" - сколько она протянет, сидя там, по щиколотку в воде?
   Лучше бы мне сдохнуть прямо сейчас - не было бы этого ужасающего чувства бессилия и вины за всё, что я натворила...
   Внезапно Джек заговорил и я вздрогнула - судя по голосу он лежал у самой решетки прямо на полу своей клетки - то есть, фактически, рядом со мной.
   - Знаешь, цыпа, когда я только начинал свою...ммм...карьеру пирата, мне довелось столкнуться с Бекеттом. Он уже тогда был, так сказать, ревностным служакой. Таким он и остался, годы не изменили его. А у таких людей есть один серьёзный недостаток.
   - Какой? - упавшим голосом произнесла я. Боль в животе притупилась и тошнота вроде бы начала отпускать.
   Джек зашуршал соломой, переворачиваясь на живот.
   - Отсутствие воображения. И любопытства. И это их губит. Бекетт, конечно, заклеймил меня, но клеймо на теле не так болезненно, как клеймо в душе. А уж до моей души он вовек не доберется, это под силу только Дэйви Джонсу.
   - Дэйви Джонс нас предал! - у меня даже достало сил разозлиться, - я держала сердце в руках, в своих руках, Джек! И он не помог мне!
   - Я же тебе говорил - если заключаешь сделку с Дьяволом - всегда останешься в проигрыше! И что же случилось?
   - Я его утопила, - мрачно произнесла я, - выкинула к чертовой матери в море.
   Несколько секунд Джек молчал, а потом - я просто обалдела! - засмеялся так искренне, точно в жизни не слышал ничего забавнее.
   - Что, правда, что ли? Прямо так и выкинула? Представляю себе лицо Бекетта!
   - Не пойму, чего тут смешного? - произнесла я с некоторой досадой, - мы потеряли последнюю возможность помочь тебе развязаться с клятвой Джонсу...у него осталась Элизабет, а я... - тут я прикусила язык. Я не сказала ребятам, что пообещала Джонсу показать проход в свой мир, - кроме того, завтра Бекетт хочет повесить тебя в гавани Порт-Рояла без суда и следствия!
   - Да, он мне сказал, - меланхолично произнес Джек.
   - Ну и что - хочешь сказать, что тебя это не беспокоит?
   - Беспокоит, - Джек сел, - но в данный момент я всё равно не могу ничего сделать, чтобы предотвратить это - смекаешь? Так какой смысл терзаться?
   Я в отчаянии махнула рукой.
   - Я так не могу.
   Джек просунул руку сквозь решетку и нащупал мою ладонь.
   - Зато ты можешь кое-что другое, цыпа, - проникновенным голосом произнес он.
   - Решетка помешает, - в тон ему произнесла я.
   - Вообще-то нет, но я не о том, - я чувствовала, что он ухмыляется, - понимаешь...у меня тут такая проблема...косичка в волосах расплелась и амулет выпал - ты не вплетешь назад?
   Окончание фразы он произнес таким жалобным голосом, что я, как ни было мне плохо, засмеялась. Меня вдруг с головой захлестнула огромная, почти невыносимая нежность и боль в сердце немного утихла, словно смягченная этим светлым чувством.
   - Джек... - произнесла я так ласково, как ни разу ещё, наверное, не говорила с ним, - ты знаешь, что я тебя просто обожаю? Ты чудо!
   - Да, я такой! - гордо произнес он и засмеялся. И я засмеялась тоже, чувствуя, как отступает черное отчаяние, и возвращаются силы жить и действовать. Ничего, мы ещё посмотрим, кто кого, лорд Бекетт!
   - Ну, где там у тебя чего расплелось, давай помогу, - предложила я, отсмеявшись.
   Джек вложил мне в ладонь амулет - он был маленький и круглый, как монетка, с продетым в него сыромятным ремешком. Потом взял мою руку и, проведя её сквозь решетку, положил на свою шевелюру.
   - Вот здесь плетИ - чувствуешь?
   - Ага.
   Я зажала амулет в ладони и просунула вторую руку в клетку Джека. Пальцы утонули в его густых волосах. Я нащупала нужную прядь и принялась плести - это было несложно. Джек сидел тихо, точно школьница, которой заплетают косички перед уроками. От этой мысли я опять захихикала.
   - Ну да вот, да! - произнес он с притворной досадой, - я не могу плести в темноте, у меня только на свету получается!
   Я захихикала ещё пуще.
   - Слушай, так это тот амулет - золотой с синей эмалью, да?
   - Точно.
   - А откуда он у тебя?
   - Ой, цыпа, это такая долгая история!
   - Но у нас, кажется, полно времени, капитан?
   - Да вовсе нет. Ночь уже заканчивается.
   - Откуда ты знаешь?
   - У меня прекрасное чувство времени! - гордо произнес Джек, - к тому же тут в обшивке небольшая щель...
   Я улыбнулась во мраке.
   - Ну вот, готово! - подергала за прядь, проверяя, крепко ли держится амулет.
   - Ой! - пискнул Джек и мы снова засмеялись. Я убрала руки и, не удержавшись, мимоходом провела ладонью по щеке Джека. Он вздрогнул, но ничего не сказал.
   Теперь уже и я видела, что занимается рассвет - сквозь световые шахты начало просачиваться слабое голубоватое сияние.
   Джек тряхнул головой, так что украшения у него в волосах издали слабое звяканье.
   - Порядок! - произнес он удовлетворенно, - спасибо, цыпа!
   - Да пожалуйста, обращайтесь ещё, - усмехнулась я, - а ты можешь сделать для меня кое-что, Джек?
   - Всё что угодно, прелесть моя.
   Я сняла с шеи медальон, благодаря которому, собственно, и чувствовала себя более-менее сносно после побоев, которыми меня угостили на палубе.
   - Возьми, - я протянула медальон сквозь решетку.
   - Не выдумывай, цыпа, тебе он нужнее!
   - Пожалуйста, Джек, я тебя прошу! - предчувствие беды стиснуло мне грудь стальным обручем, - ну, ради меня! Мне так страшно!
   Джек тяжело вздохнул и взял медальон.
   - Я уступаю грубой силе, учти! - он повесил медальон на шею, - но ты напрасно тревожишься, цыпа! Удача по-прежнему при мне!
   "Надеюсь, это так, Джек", думала я, силясь разглядеть его черты в свете наступающего дня, который так скудно проникал в нашу темницу, "господи, как же я на это надеюсь..."
  
   ___________________________________
  
   *цитата из последней сцены пьесы А.Н. Островского "Бесприданница"
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"