Аннотация: Жили в их деревне парень с девушкой. Гриша и Рая. Любили друг друга...
Эта история записана со слов моего знакомого. Иван, так его звать, уроженец одной из деревень Кировской области.
Жили в их деревне парень с девушкой. Гриша и Рая. Любили друг друга. По возвращению Григория из армии, сразу сыграли свадьбу.
В разгар празднества, на котором гуляла вся деревня, встал кто-то из родственников брачующихся и, торжественно подняв наполненный бокал, произнёс тост с банальным пожеланием:
- Чтоб жили в радости и счастье, а умерли в один день!..
И тут, не успело прозвучать всеобщее "Горько!", как из угла старушечий голосок проскрипел:
- Через день...
Все возмущённо повернули головы на голос - что, мол, за неудачная шутка?!
А там в уголке маленькая бабушка сидит, беззубым ротиком салатик себе шамкает. Не обращает ни на кого внимания, словно не она сейчас так некстати пошутила. Что со старушки возьмёшь? Деменция и есть деменция. Про бабульку тут же позабыли, продолжив весёлое застолье. Но у родителей молодожёнов осадочек всё же остался.
Осторожно поинтересовались позже - чья эта бабулька родственница? Никто не признал её. Никто не приглашал на свадебное торжество. Да и пропала она на второй день, словно не было вовсе. Вскоре про странную, никому незнакомую старушку и думать забыли...
После свадьбы Гриша с Раей зажили хорошо. В собственном большом доме, на который скинулись родители обоих. Завели обширное хозяйство, скотину, огород с фруктовым садом. Молодые, здоровые, красивые. Трудились в колхозе, совсем не бедствовали. Менее зажиточным соседям помогали и денег одалживали, не скупясь. Всегда весёлые, искренне влюблённые друг в друга, молодые супруги просто излучали радость и счастье. Не получалось только всё никак деток родить.
Но, кажется, Гришу с Раей это не слишком печалило. Постоянно с их двора доносился Раисин заливистый звонкий смех и раскатистый весёлый хохот Григория...
Шли годы. Детей у пары по-прежнему не было. Но их любовь, казалось, только крепла с каждым днём. Не расставались ни на час. Вместе на работе, вместе на отдыхе, вместе дома, вместе в гостях. Оба ни разу не дали друг другу повода усомниться в своей любви и верности. Хотя по молодости ведь всякое бывает.
Одно смущало родных - Гриша с Раей всё чаще стали прикладываться к бутылочке. И жизнь их постепенно покатилась под гору. Поначалу расписной, словно сказочный терем, дом стал ветшать, не видя ремонта. Колхозное начальство всё чаще выговаривало за пьянство и прогулы. Скотину и птицу постепенно распродали, огород с садом зарастали сорняками.
Годам к сорока оба превратились в горьких пьяниц. С работы в колхозе их выгнали. Родственники ругали, жалели, но всё было бестолку. Гриша с Раей пропивали последние вещи, ходили оборванные, как бомжи, но... оставались самой счастливой супружеской парой в деревне!
Никогда никто не видел их в плохом настроении, даже с глубокого похмелья. Отоспавшись где-нибудь в канаве, они вылезали на свет божий и, качаясь, в обнимку шли по деревне. Весело распевая песни, задорно смеясь и радуясь по-детски окружающему миру. Никого и ничего им, казалось, больше было не надо.
Не думали Гриша с Раей ни о будущем, да и прошлое, поди, не вспоминали. Жили одним днём и друг другом.
Деревенские, хоть ругали непутёвую сладкую парочку, но давали картошку-моркошку и другие продукты, чтобы те часом не померли с голоду. Гриша же с Раей всегда безотказно откликались на просьбы соседей-добродетелей в помощи по хозяйству: дров наколоть, сена накосить, скотину выпасти... Конечно, если не в сильном подпитии находились.
Так и жили горемыки. Но любили друг друга пуще прежнего.
А лет в пятьдесят Рая захворала. Быстро так слегла и уже не встала. По весне померла.
Родители их к тому времени уже совсем немощные были. Все хлопоты о похоронах разделили меж собой сердобольные соседи. Прибрались в неухоженном и рассыпающемся доме. Установили посередине опустевшей комнаты свежесколоченный, пахнущий пиленой древесиной, гроб. Уложили туда затихшую навечно хохотушку Раю. Зеркал в хозяйстве уже давно не водилось, так что занавешивать было нечего. Поздно вечером, оставив раздавленному невосполнимой утратой Григорию горсть церковных свечек, разошлись по домам. Похороны Раи планировались на следующий день...
Утром вернувшимся соседи нашли Гришу лежащим около гроба жены на сдвинутых табуретах. Лежал он лицом вверх, сложив на груди руки. Мёртвый. В кулаке сжата короткая записка на клочке помятой бумаги "Без Раи жить не могу". Рядом на полу валялся баллончик из-под дихлофоса, который выпил обезумевший от горя мужик.