Сказывают, - за морями, за горами есть страны невиданные, реки там текут молочные, а берега у них кисельные. И стоят на тех берегах палаты пряничные, марципанами украшенные. Живут там, сплошь волшебники и чародеи могущественные, и что ни пожелают они, то колдовством и магией, тот же час получают, а диковин драгоценных и сокровищ небывалых в их сундуках никому не счесть.
А наша земля - вот она, за горами да лесами не прячется, каждый посмотреть да погостить у нас может, а коль хороший человек, так и совсем оставайся. Чудес никаких особых у нас отродясь не водилось, а богатства... этим бог не обидел. В полях колосья золотые к земле клонятся, в садах, самоцветами яркими, груши да яблоки наливаются. А на пасеке у старика Мика, в сотах мед чистым янтарем светится, да таким душистым да сладким янтарем, что любой пострел деревенский ради такой драгоценности готов на подвиг, или даже больше - то есть, готов этот самый подвиг вовсе даже и не совершать. А случай, как раз и выдался. Заглянул к Мику в гости приятель его старинный, тут уж без застолья точно не обойдется, это каждый малец знает, - сидят стайкой притихшей, ждут. Мик только хмыкает, да трубку свою покуривает. Опытному глазу видно, - есть ему что сказать, да на его сказку, удочку половчее закинуть нужно и без наживки не обойдешься.
Тут особый подход надобен, - дед шумных гостей не терпит. Говорит, - пчелы, покой и ласку любят, мирную да неторопливую беседу привечают.
А что до приятеля Микова, в нем степенности старого богатыря нет. Строгость на себя напускает, чинные разговоры ведет, а под седыми бровями в острых еще глазах, чертики смешливые нет-нет, да и мелькнут. Этому, только дай за слово какое зацепится, вопросом подзадорь и тут же подольстись, мол - как это, деда, ты про все ведаешь. И все, будет тебе сказка или история, а это тоже угощение из лакомых.
- А скажи, деда, выдалось тебе повидать королей али генералов? Сеструха моя намедни говорила, что, дескать, королева элиарская чудо как хороша и красива собой. Брешет небось?
- Мамка твоя, по губам тебя давно не била? Это вон пес брешет, а люди врут или правду утаивают, а при дворах королевских, все больше лгут. А про королеву, то не знаю. Болтают да расписывают ее всяко. Как тут знать? Одно слово, - интернет, здесь все ликом красивые да станом стройные. Скажу лишь одно, когда мы с Миком такими вот сопляками как вы голубей гоняли, да в лес, по грибы бегали, она уже корону свою носила и всем указы указывала. А вам, про королеву врать, - не по возрасту, да и умение тут особое нужно, вот послушайте...
Случилось это не так давно, уже на моей памяти. С чего да вдруг не знаю, а собрала королева элиарская своих подданных. Ну как подданных всех собрать? Придворных только, да и тех немало. Собрала и говорит, - Повелеваю вам, верноподданные мои, с сегодняшнего дня не лгать более никому, потому как ложь низка и ведет к урону достоинства каждого! А чтобы покончить с этим, раз и навсегда, впредь каждый солгавший будет лишен головы, по решению королевского суда!
Пошушукались, этак одобрительно придворные, покивали, мол, да как справедливо все королевой измыслино, и устраивает все ко всеобщему благородству и благолепию. Покивали, да и разошлись.
На следующий день, после завтрака, настал час государственными делами заниматься. Пришел в королевские покои канцлер и, как обычно, принес с собой ящик, в который доносы бросают. Стали разбирать, канцлер себе взял те, где на него клевету разную пишут, а королеве другую половину отдал. Смотрит королева, - доносов много больше обычного. Оказывается, все лгут, как и прежде. Разгневалась, канцлера выгнала, читает и видит, - каждый из придворных в чем-нибудь соврал. Тот сказал, что погода хороша, а ведь все помнят, с утра все небо в облаках было. Этот на вопрос - как дела? Отвечает - прекрасно, а у самого дом заложен. Хотела королева всех казнить, да и дело с концом, только на придворного палача, и на того три доноса случилось.
Стала искать, хоть один честный человек во дворце у нее есть? И что вы думаете? Нашла. Стоит на часах караульный гвардеец, а им, надо сказать, устав вообще разговаривать, строго-настрого запрещает. Посмотрела королева в ящик с доносами, - выходит честный человек, в трактире кого-то зарезал в пьяном виде, да тещу со света сжил. По всему, такому довериться можно.
Подскажи служивый, говорит, что мне со всем этим делать? Королевские указы отменять, мне не с руки. Слово королевское, оно тверже...
Выслушал ее солдат, да и говорит,- Ваше Пресветлое Величество, а повелите, чтоб впредь, каждый, кто ложь свою к Вашему или ко всеобщему благу объяснить сможет, назывался бы не лжецом, а политиком.
Так и повелось, да и не только в Элиарии, другие-то правители живо эту моду переняли. Что и говорить, при дворе-то, всяко лучше и почетней считаться политиком, чем без головы остаться.
Дед Мик хмыкает в бороду, - да ты выходит политик, вона какую небывальщину загнул, - а борода у Мика густая да черная, седина ее лишь по краям тронула, в такой бороде не одну улыбку спрятать можно.
- Ты хоть и друг мне, а только думай сначала, что говоришь! Я тебе ни какой-то там! Тебе всякий скажет. Я - честный человек, а вру не за ради чьей-то там пользы, а для удовольствия. А раз слушать меня не хотите...
Самовар у Мика знатный, поговаривали, что этот самый самовар... но тут я точно сказать не могу, а политики с меня на сегодня хватит. А мед... да ведь не расскажешь про это, как не ври.
- А ловко все у королевы устроилось, мудрено больно, да видно иначе нельзя уж было. - Мик снова попыхтел трубкой.
- Погоди деда, ежели королева так давно королевством своим правит, выходит и мудрости у ней много больше твоего? Как так?
- А что ж, наверно и больше. Может даже побольше, чем у нас на двоих. Так уж случилось, что у нас на двоих вся мудрость одинаковая. Да нам ее и надо-то лишь на то, чтоб родные, да близки, были нам роднее и ближе. А враги пусть врагами остаются, чтоб их переделать, тут политика нужна...