Петраков Игорь Александрович : другие произведения.

Россия 2000, часть 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Моя повесть, написанная в 90-е.

   Россия - две тысячи
   Сказка
  
   Все персонажи и их поступки, представленные в сказке, являются плодом творческого воображения автора. Любое совпадение с историческими событиями и фактами должно рассматриваться как случайное.
  
  
   Глава 1. Внук Великого комбинатора
   24 марта двухтысячного года - Ельцин в телогрейке - Какая встреча!
  
   24 марта двухтысячного года в столице, недалеко от продовольственного магазина за номером 396 царило оживление. Секрет его состоял в том, что в эту пятницу здесь проводилась благотворительная распродажа товаров для участников и других заслуженных деятелей.
   - Так, девушка, пропустите эксперта! - раздавался в толпе зычный голос какого-то гражданина, - мадам, не задерживайтесь! Это не вы потеряли талоны? Бегите, вы еще можете их увидеть!
   Звали гражданина Остап Бендер. Это был внук великого комбинатора, появившегося в поле нашего зрения в последний раз в одна тысяча девятьсот тридцатом году. Его сын, Емельян Остапыч был не самым заметным последователем папы. Из всех его поступков стоит, пожалуй отметить, эпизод с закрашиванием краской частицы "не" на некоторых столичных обшлагах, однако это не помешало тому, что его след вскоре затерялся на просторах нашей тогда еще необъятной родины. То его видели в Бобруйске на железнодорожном вокзале торгующим семечками, то в селе Филосском, где он появился в роли руководителя средней руки, и откуда был с треском вышвырнут. Одним словом, к Емельяну Остапычу притязательная фортуна не всегда поворачивалась лицом. Однако в жизни внука Остапа, названного так одноименно со своим знаменитым предшественником, маленькие неприятности чередовались с непременными удачами судьбы.
   Вот и теперь должно было произойти нечто светлое, в ожидании чего Остап так задержался в окрестностях продуктового магазина. На первый взгляд ничто не напоминало в нем его дедушку - разве только желтый цвет ботинок и внутренний характер, о котором будет сказано позже. Пока же наследник великого комбинатора просто стоял и ждал.
   - Господин, подайте на пропитание, - откуда-то сзади послышался трепетный призыв. Хотя Бендер денег нищим не давал из принципиальных соображений, он счел нужным обернуться. Перед ним стоял Борис Ельцин собственной персоной. Оста, до сих пор галлюцинациями не страдавший, тем не менее пришел в замешательство. На всякий случай он ущипнул себя за ухо и спросил:
   - А вы кто?
   Этот вопрос привел в замешательство уже господина Ельцина, который, к слову, был одет крайне скудно, в телогрейку, вид которой не внушал довери, в панталоны и башмаки, от описания которых позвольте воздержаться. Он начал искать паспорт, нашел и протянул Остапу. В паспорте было написано - "Антон Михайлович Четвериков".
   Возвратив паспорт владельцу, Остап сказал:
   - А знаете, вы очень похожи на Бориса Николаевича.
   - Это на какого еще Бориса Николаевича? - недоверчиво спросил Четвериков.
   - На президента, - ласково уточнил Остап.
   - Извините, может быть, я веду себя несколько странно, видите ли, я не в курсе событий, - в лечебнице я ничем не интересовался, да и память у меня.. вы уж извините.
   Остап задумался. Упускать такой шанс было нельзя. Человек с лицом Ельцина в России мог бы неплохо заработать. Остап не был склонен к мечтаниям, но тут в его голове начали рисоваться этакие идиллии. Можно было организовать фотографию "Ельцин и К", посетители которой получали бы фотографию с Ельциным в обнимку ( если они ему симпатизировали ). Можно было открыть рекламную компанию, приодеть хорошенько Четверикова и выставить его на площади для общего осмотра.
   Все эти мысли роем пронеслись в голове Остапа и он мгновенно сообразил, что такого человека, как Четвериков, терять нельзя.
   - Вы голодны? - спросил Остап.
   - Да, - лаконично ответил Четвериков.
   - В таком случае - вперед, труба зовет! - воскликнул Бендер и сделал порывистое движение.
   - Куда? - сконфуженно спросил Четвериков, - куда труба зовет?
   - В ресторан "Пекин".
   Цель была достигнута - Четвериков был ошарашен подобным размахом и лишь невнятно кивнул головой в ответ.
  
  
   Глава 2. Тяжела ты, шапка президента..
   А были схватки боевые.. - дрожащий премьер - Привычка как привычка
  
   Борис Николаевич Ельцин сидел в своем шикарно обставленном кабинете и скучал. А скучал он без привычной борьбы, без своих наивных оппонентов. Теперь, в двухтысячном году, вспомнились они Ельцину, и он улыбнулся. Вспомнил он, как живо и быстро расправился он с ними. Первым из удаленных с помоста персонажей стал Руслан Хасбулатов, ребята постарались, - все выглядело как несчастный случай. Потом - Руцкой - наглец, хотел еще выступить перед народом.. Руцкого тоже пришлось убрать, чего не сделаешь ради реформ и светлого капиталистического будущего.
   Зорькину хватило легкого шантажа, - он подал в отставку. Еще легко отделался, стервец! Можно сказать, вышел сухим из мутной политической канализации.
   Дольше всех продержался Черномырдин, но он и этого хитреца раскусил.
   Избавившись от своих конкурентов, Ельцин стал высматривать еще врагов, которые чудились ему везде, даже в странном сне, который снился ему: будто сидит он в своем кабинете, и в него врываются соответственно настроенные матросы, затем в кабинет входит Анпилов и говорит: "Вы низложены!" Вместе с ним - вся президентская рать - Шумейко, Шахрай, Гайдар, Бурбулис. Ельцин говорит им - " ..товарищи, помозите!" А они отвечают: "Тамбовский губернатор тебе товарищ!"
   На этом эпизоде Ельцин обычно просыпался в холодном поту с дрожащими пухлыми коленками и плевал три раза через плечо.
   Его опять окружали враги - это Ельцин чувствовал. Каждую секунду можно было ожидать удара в спину. А не объявить ли в стране чрезвычайное положение? Народ должен понять, особенно если втолковать ему выгоду ч.п. в с.м.и.
   Размышления Бориса Николаевича прервал стук в дверь.
   "Кто еще приперся в тот самый момент, когда в мою голову пришла гениальная мысль?" - подумал Ельцин, а вслух сказал:
   - Войдите.
   На пороге безшумно возник Шумейко.
   - Здравствуйте, господин президент, - верноподданически проблеял он. Шумейко весь дрожал, как будто боялся, что в любой миг ему на голову может упасть люстра. На лице премьер-министра периодически сменялись все краски радуги. Неопохмелившийся, Шумейко походил на теплоход, который, сделав крен ( градусов этак в сорок пять ), двигался по фарватеру ( который символизировала дорожка, ведущая от входа к столу Ельцина ), то и дело садясь на мель в виде расставленных там и сям стульев, на один из которых в конце концов успешно сел.
   - Какие вопросы? - сухо спросил президент.
   После этого началось несколько странное для стороннего наблюдателя явление. Шумейко написал на листке несколько слов и передал их Ельцину, тот в свою очередь передал его Шумейко. Вся суть происходящего состояла в обмене сведениями. Так как Борис Николаевич боялся, что его кремлевская резиденция прослушивается и проглядывается, он объяснялся с Шумейко на языке символов. Так что, если бы сторонний наблюдатель заглянул в листок, который передавали друг другу Ельцин и Шумейко, то немало бы удивился.
   Затем премьер - министр и президент расстались, как в море корабли, причем Шумейко на радостях так протрезвел, что проследовал по дорожковому фарватеру без всяких крушений. Оставшись один, Ельцин опять погрузился в болезненные раздумья. "В конце концов, все, что бы я ни делал, пойдет на пользу России", - подумал он, и вдруг спохватился - он опаздывал на Конституционное собрание, на его любимое Конституционное собрание, где должен был выступить с речью. Еще в 1991 году он обещал, что " ..хуже будет всем примерно полгода, затем - снижение цен, наполнение потреб. Рынка товарами, а к осени 1992 года - как и обещал перед выборами - стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей". Ельцин по привычке хоть и удивлялся, что цены все еще не снижаются, но в глубине души знал, что они будут повышаться, несмотря на его сладкие речи. Обещать улучшение жизни через полгода вошло в привычку у Бориса Николаевича, так же, как чистка зубов и мытье ушей. О, привычка! " ..вошла как гостья - и осталась, и как служанка, нам верна", как мудро заметил лауреат Нобелевской премии Сюлли-Прюдом. Эта привычка ассоциировалась почему-то у Борис Николаевича с морковкой, которую держит на шесте в цирке сидящий на повозке клоун перед везущим эту тележку осликом ( русский народ у него почему-то ассоциировался с осликом ), который наивно полагает, что сможет до нее дотянуться.
   Ельцин вздохнул. Несладко ему жилось в это время - не радовали брокерская черная икра и бизнесменская семга, и даже его пухленький Гайдар, зато мучали совесть, оппозиция да и свой народ, который из ослика под влиянием голода и холода стал превращаться в норовистого коня.
   С этими мыслями Ельцин вышел из сената, сел в свой кофейный "мерседес". "Мерседес" плавно выехал из башенных ворот и проследовал по направлению к Белому дому.
  
   Глава 3. Ключи от квартиры, где деньги лежат.
   Будни комбинаторов - 95 % успеха - Где она, справедливость
  
   - Вы где живете? - спросил Остап Антона Михайловича, когда они шли по Тверской в направлении Александровского вокзала.
   - Да, собственно говоря.. нигде.
   - Ну ладно, - сказал Бендер весело, - на первых порах поселитесь у меня, на конспиративной квартире. Вот этот дом вам нравится? - Остап показал на 24-этажный гигант, вытянувшийся в небо.
   - Откуда у вас такая квартира? - спрашивал через полчаса ошеломленный Четвериков, разглядывая одна за другой ее комнаты.
   Остап в ответ на это раскрыл свой чемодан и принялся разглядывать в нем что-то. Вдруг он сказал:
   - Это нельзя назвать везением. Это была ловкость рук и - никакого везения. Сейчас, - Остап посмотрел на часы, - при этом пробило шестнадцать часов, из окошка выскочила кукушка и прокричала "Ельцину - ура!", после чего залезла обратно в свое дупло, - сейчас четыре дня. Наверняка мы успеем..
   С этими словами Бендер захлопнул свой чемодан.
   - А что у вас там? - спросил Антон Михайлович, жестом указав на него.
   - О, там есть все для честного отъема денег.
   - Так уж и все?
   - Там нет разве что машины для охоты на слонов. Хотите взглянуть? Покажу на примере. Видите афишу ?
   - Ведь это же..
   - Да, это я. Теперь читайте дальше - "Только сегодня, один сеанс! Спешите! Знаменитый народный целитель О.Бендер проводит чудо-сеансы исцеления, государственная лицензия, 95% успеха. Используется новейшая методика, разработанная совместно Кашпировским и Бендером. Исцеление ждет вас!" С помощью этой афишки можно было зарабатывать деньги со скоростью 10 тысяч рублей в минуту, причем, заметьте, в полном согласии с уголовным кодексом. А теперь, Антон Михайлович, можете осмотреть квартиру.
   Помещение действительно заслуживало самого пристального внимания. Антон Михайлович даже поначалу запутался в комнатах. Он ходил из одной в другую и кричал:
   - ..товарищ Бендер, ау!
   - ау! - гулко раздавалось где-то вдалеке. Четвериков шел на голос, но там, откуда он должен был звучать, Бендера не было.
   - ау! - раздавалось с другого конца квартиры, замысловатость ходов и выходов которой не уступала знаменитому лабиринту Минотавра.
   Поблуждав так немного, они встретились у холодильника "Филипс" в огромной кухне.
   - Вам нравится, а? - произнес Остап, - какова квартирка? Сейчас мы заглянем в закрома этого замечательного человека, то есть в его холодильники.
   Через час они обосновались на диване, площади которого позавидовал бы всякий дачник. Бендер, держа в руках, рассматривал билет участника Конституционного собрания.
   - Вы не были еще на Конституционном собрании? - спросил он у Четверикова.
   - ..нет. А что это такое?
   - На словах невозможно объяснить, это надо видеть. Если хотите посмотреть это шоу, у меня есть безплатный билет. Что с вами? Где жизнерадостность?
   - Наверное, зря мы это сделали..
   - Что, собственно говоря, мы сделали?
   - Ну.. заняли квартиру.. Зачем нам еще какое-то собрание..
   - А для кого я это делаю? Для брата, для свата? Нет, я это делаю для того, кто мне всегда был наиболее дорог - то есть для себя.
   В это время из-за окна донеслись звуки сирены. В сопровождении трех автомобилей к Белому дому проследовал президент России.
   - Давайте, - заторопился Остап, - надевайте свою шляпу, мы должны успеть до начала речи президента. И ни слова больше, слушайте меня. Вперед, труба зовет!
  
   Глава 4. В России все спокойно
   "А демократия жива" - "О, нотр повр Рюси!" - Прожекторы, на сцену
  
  
   В Белом доме было относительно спокойно. Между колоннами важно расхаживали депутаты, кланяясь при встрече друг с другом и расходясь снова. Только два каких-то недисциплинированных делегата никому не кланялись и вообще вели себя странно. Один из них, постарше возрастом, то и дело подходил и трогал атрибуты российской государственности, выставленные в фойе.
   - Ну надо же, - шептал он, трогая пятнадцатиполосный флаг с черным орлом в левом верхнем углу, - Кто бы мог подумать..
   - Да, - наконец сказал он, подходя к Бендеру, - за десять лет многое изменилось.
   - А вот все пошли в зал, - сухо сказал Остап, - поидем и мы..
   Толпу постепенно засасывало в широкие белые двери, Бендер и Четвериков ходили по залу и смотрели, у какой фракции им пришвартоваться. Названия фракций пестротой не отличались ( Ельцин, как и обещал в 1993 году, навел порядок в политике ): "демократы - за Конституцию", "демократы - за президента", "демократический выбор", "демократический союз", "демократическая Россия", "движение демократических реформ" вплоть до ультра-правых партий под названиями вроде "Закон и порядок". Немного поблуждав, Четверяков и Остап уселись среди безпартийных. Остап достал бинокль и стал рассматривать трибуну.
   Вдруг зал наполнился "бурными аплодисментами", - на трибуну вышел Борис Ельцин. Остановив взмахом руки аплодировавший зал, он достал бумагу и начал читать:
   - Уважаемые депутаты! Э-э.. Россияни! Отмечая итоги российских реформ за последние девять лет, хочу отметить, что все жи наша страна существенно продвинулась по пути свободы ( бурные и продолжительные аплодисменты, местами переходящие в овацию ). На нас, Конституционное.. э-э.. собрание и на меня как на президента выпала почетная и завидная роль - роль возродителей России! Великая страна, более семидесяти лет страдавшая под тяжестью коммунистического гнета, наконец обрела свою подлинную свободу и независимость ( бурные аплодисменты ). Недалек тот час, когда мы войдем в большое и светлое здание будущего.. Но на пути к нему стоят некоторые партии и движения, которые я запретил своим указом. Они пытались подорвать государственный престиж власти, вредили нашей работе, из-за них в этом году не удалось стабилизировать цены. Я думаю, нужен еще один жесткий указ ( продолжительные аплодисменты ). Надо сказать - за прошедший и этот год мы добились крупных успехов в экономике. Нам удалось стабилизировать курс рубля, что не удавалось никому на протяжении предыдущих десяти лет! Теперь никто не может упрекнуть нас в плохих результатах проводимых реформ! ( бурные аплодисменты ) Итак, начало работу Конституционное собрание. Верю, что она будет плодотворной и эффективной. Нерушимое единство "демократической России" за этот год еще больше окрепло. Не ошибусь, если скажу, что эта партия стала организующей и вдохновляющей силой нашего общества. И сколько раз за время моего правления нам предрекали неизбежный провал, сколько раз наши противники пытались уверять нас в том, что мы ошибаемся, что путь наш неверен. И что же? Большинство этих людей уже далеко. А демократия жива! ( аплодисменты, под сводами зала долго не смолкают овации, все встают. Звучат возгласы "Да здравствует "дем.Россия!", "Да здравствует Конституционное собрание!", "Борису Николаевичу Ельцину - ура!" )
   - Как-то вы спрашивали у меня, кто такой Ельцин, - сказал Остап, - вот он, перед вами.
   - Это - президент? - недоуменно переспросил Четвериков, - О, нотр повр Рюси..
   - Что?
   - Ничего, просто вспомнились уроки французского.
   - И значит, вы что-то помните? - спросил Остап.
   - Немногое..
   Тем временем овации закончились, и президент сел в президиум. На трибуну вышла Валерия Новодворская.
   В пустом фойе Белого дома прогуливались лишь несколько омоновцев. Они охраняли покой депутатов. Тишину здания нарушали лишь истерические вскрики Новодворской.
   Побывав в буфете и вкусив много того, о чем даже сейчас, в девяносто третьем, мне нелегко писать без посасываний под ложечкой, наши герои направились к входу в зал. Оттуда, заглушаемое аплодисментами, доносилось нечто гайдаровское ( Тимурович и его команда все еще грелись под теплым крылышком президента, все еще продолжали заниматься тем, в чем опытный юрист давно уловил бы такое явление как "хищение в особо крупных размерах" ). И тут произошло событие, накладывающее значимый отпечаток на ход дальнейшего повествования. Да, наступает в романе такой момент, когда все как бы начинается заново, когда освещается сцена и играет оркестр, когда события круто меняют свой ход, когда порвется серебряный шнур, и расколется золотая чаша, и разобьется кувшин у ключа, и сломается ворот у колодца, и произойдет то, что перевернет жизнь. Итак, дирижеры, расчехлите палочки, осветители, направьте прожекторы на сцену, летописцы, приготовьте перья, и не говорите, что вы не слышали.
   - Извините, я отойду на несколько минут, - сказал вдруг Четвериков.
   - То есть куда? Зачем? Почему? - удивился Бендер.
   - По естественным надобностям.
   - А - а, - облегченно вздохнул Остап, - я уж подумал, что вы хотите пойти в зал и послушать этого.. как бы помягче сказать.. Гайдара.
   - Ждите меня у этой колонны.
   - Хорошо, - сказал Остап.
   Когда он остался один, то стал бродить по фойе и разглядывать снаряжение "омоновцев".
  
  
   Глава 5. Необычное путешествие Ельцина
   Встреча у туалета - Комендантский час и другие прелести
  
  
   Антон Михайлович заставлял себя ждать. Остап нервно походил около колонны, и, немного подумав, направился к туалету.
   Из туалета, около которого уже никого не было, выходил Ельцин.
   Но Остап, разумеется, об этом даже не подозревал.
   - Антон Михайлович, вы что-то долго..
   - А вы кто такой? - спросил Ельцин, - Вы кому подчиняетесь? Где начальник охраны? Я хочу видеть его лично.
   - А может быть, вам дать еще ключи от квартиры, где деньги лежат?
   Несмотря на то, что эта фраза была произнесена мягко, Борис Николаевич шутки Остапа не понял. Внутри у него, казалось, начинало бурлить и клокотать. Казалось, что вот-вот из его горлышка пойдет пар. Не сказав ни слова более, Борис Николаевич принялся бежать. В фойе, у окна он заметил, как от подъезда "Белого дома" элегантно отчаливает его любимый "мерседес". Все смешалось в голове у Бориса Николаевича. Он почему-то решил, что ему надо нагнать кофейный "мерседес".
   Опомнился он только на улице и неожиданно для себя обнаружил, что бежит по Кутузовскому проспекту по направлению к Киеву. " ..стоп, - сказал сам себе Ельцин, - надо подумать". Но поскольку думать он уже давным-давно отвык, то, как вы понимаете, ничего из этой затеи у него не вышло.
   Борис Николаевич огляделся по сторонам. Кругом ходили люди, ехали машины, летали птицы, и никто не хотел замечать, что он, гарант прав, стоит здесь в совершенном одиночестве.
   Что делать в таких случаях, Борис Николаевич не знал. К кому обратиться? Так он натуживал свой мозг, пока в поле его зрения не появился патруль "омон"-овцев. Недолго думая, Ельцин подбежал к здоровым молодым парням с дубинками и автоматами, забежал вперед их, простер к ним руки и начал:
   - Россияне!
   Ответ не заставил себя долго ждать. Однако вместо желанных приветствий, улыбок, рукопожатий, падений друг другу в объятья и прочих атрибутов российской государственности, Борис Николаевич получил удар дубинкой.
   - Вы что? Да ты что? - спросил опешивший Борис Николаевич, - да я вас всех..
   Дальнейшие происшествия, как показывают очевидцы, были лишены художественной выразительности..
   Да, положение становилось все более серьезным. В Москве было темно. В небе валил мокрый снег. Ветер подвывал под фонарными столбами. Где-то сбоку зачем-то тускло маячили огни кинотеатра "Киев". Борису Николаевичу стало обидно. "Что это такое, - толкались в его голове безпорядочные мысли, - что это за страна такая? Кто мне объяснит? Где еще на свете принято так не уважать своего президента? Я, вершитель судеб, и.. - Ельцин оглянулся кругом, - один!"
   В сердце его постепенно прокралась смутная тревога. "Почему меня не ищут? - искренне удивлялся Борис Николаевич, - где автомобили с сиренами, почему город спит? Где вертолеты, где спутники и иные комические станции?".
   Затем он подбежал к какому-то дому, залез к окну первого этажа и застучал, восклицая:
   - Пустите меня, я все прощу!
   Но ответа он не получил. Пришлось опускаться на землю, тем более что вдалеке Ельцин заметил патруль, который, завидев одинокого человека, с радостными криками побежал за ним. Ельцин в панике бросился под арку и пробежал, задыхаясь, два квартала, после чего неведомым образом оказался на какой-то помойке.
   Устав от быстрого бега, он сел на ящик, валявшийся тут же, и призадумался. "Не может быть, чтобы меня не нашли. Найдут, непременно, - зароились в его голове новые мысли, - надо только совсем немного потерпеть".
   Луна стояла высоко в небе. От помойки шли некорректные запахи. По округе ходили грязные и голодные коты, - несколько из них в ожидании подачки подошли к президенту и замяукали.
   Ельцин встрепенулся. Глаза его наполнились слезами счастья. Он встал и простер руки к небу, потом обратился к котам и молвил:
   - Россияни! Э - эх..
   Коты в ужасе разбежались. Борис Николаевич остался один. "Россияне" скребли у него на душе. Президент прилег снова на ящик и, к его удивлению, быстро уснул.
   И снился Ельцину сон.
   Какой-то огромный зал. Повсюду колонны, колонны, колонны.. И ходит где-то там, выглядывает то из одной, то из другой большая черная крыса с непропорционально огромными усами. Усы сразу напомнили Ельцину о Руцком. Почему-то вдруг захотелось бежать. И он побежал, лавируя между колоннами.
   - Им - пич - мент! - вдруг сказала одна из колонн, - Слышишь ли, Борис?
   Ельцин побежал быстрее. К счастью, в зале оказалась дверь. Она тоже была вмонтирована в колонну. "Надо войти", - подумал Ельцин.. и вдруг очутился за дверью, как бы внутри колонны. Там было яркое голубое небо. Оно было столь ярким, что Ельцин решил, что не будет на него смотреть. Он оказался внутри кремля, аккурат около царь-пушки. Она почему-то дымилась. Около нее стояло несколько солдат. Один сказал Ельцину:
   - Посторонись, а то всю наводку нам собьешь.
   Ельцин повиновался и мягко отлетел к звоннице Ивана Великого. Там он увидел Гайдара с Чубайсом, и в глубине души возликовал.
   Подойдя к ним, Ельцин увидел, что его товарищи уменьшились по сравнению с обычным раза в полтора и копались в детской песочнице. На Гайдаре были большие рейтузы и пляжное кепи. Чубайс вообще был в одних шортах. Дети недоуменно посмотрели на подошедшего президента.
   - Вам чего, дяденька? - спросил его Гайдар.
   - Тимурыч, что же происходит? - спросил его Ельцин, - вы ищите уж меня. Я.. на свалке. Там поищите. Там, знаете, коты. Да.. ищите, а не сидите тут и не занимайтесь всякой ерундой.
   - А мы, дяденька, не ерундой занимаемся, - вставил Чубайс, - мы приватизацию проводим.
   - Опять неприличными словами выражаешься! - возмутился Гайдар.
   - Это приличное слово, - захныкал маленький Чубайс, - дядя, скажи, приличное, да?
   - Да, да, нет, да, - вдруг сказал Ельцин.
   - Ку - ку, - сказал Гайдар.
   - Ку - ку, ку - ку, ку - ку, - начали бить куранты.
   - Ку - ку! - закричал Ельцин, судорожно хватаясь за песочницу, и.. очнулся. В руках он неожиданно обнаружил черенок от лопаты.
   - Чего ж я жду?
   И Борис Николаевич, схватив лопату, бросился к дому.. после чего принялся бить стекла. При каждом удачном попадании из груди его раздавался радостный клич:
   - Да, да, нет, да! Гип-гип, ура!
   В окнах зажелтел свет. Из-под арки появилась "скорая". Из нее вышли два крепко сложенных санитара.
   Ельцин занял круговую оборону у ящика с отбросами. Он вооружился лопатой, и ему удалось отбить несколько атак санитаров.
   - Что ж вы делаете, ироды, - кричал он в перерывах между схватками, - я президент!
   Но силы были неравны. Через минуту Ельцин сидел в каретке, уносившей его в направлении городской больницы.
   - А ведь я, - пытался втолковывать санитарам Борис Николаевич, - я ничего плохого не хотел делать, даже наводку не сбил. За прошедший год мы добились крупных успехов в экономике..
   - Что с ним? - спросил один санитар у другого.
   - Бредит, бедняга.
  
   Глава 6. Явление Жириновского народу
   Встреча с интересным человеком - Колокольчик спикера - "решение принято"
  
   Когда в сопровождении трех автомобилей Четвериков ехал в кремль, он попросил у охраны отпустить его "на свободу". "Изволите шутить, Борис Николаевич", - дружески подмигнув, ответил начальник охраны. Но Четверикову эти слова показались не такими уж милыми. "И везут как, как везут, - мелькали мысли, под охраной.. что же я такого натворил? И что теперь делать?"
   Тем временем кортеж повернул на Моховую улицу и проследовал вдоль Александровского сада, после чего повернул в ворота кремля. Справа проплыло здание арсенала, слева были видны кроны деревьев, автомобиль остановился, и перед Антоном Михайловичем распахнули дверь.
   - И что, можно выходить? - спросил он.
   - Да.. Впрочем, может быть, что-то не так, Борис Николаевич?
   - ..нет, нет, - поспешно возразил Четвериков.
   Как только он выбрался из "мерседеса", к нему подбежал маленький человечек с угодливой внешностью.
   - Я рад.. очень рад, что сумел увидеть вас, Борис Николаевич, - произнес он, - у меня к вам одна просьба.
   - А вы кто будете? - спросил Четвериков.
   - Как "кто"? Я же Бурбулис, Гена, - сказал он упавшим голосом.
   - Ах, Гена! - перешел в наступление Четвериков, воспользовавшись минутным замешательством Бурбулиса, - так вот, Гена, извольте мне объяснить, чего вам от меня понадобилось?
   - Вы опять выпили, - вздохнул тот, - Борис Николаевич.. Вы же всенародно избранный, получивший доверие на апрельском референдуме, гарант конституции.. Что с вами, Борис Николаевич? Эй, воды!
   Четвериков, медленно покачиваясь, сползал на аккуратно подстриженный газон. Ему было нехорошо.
   После того, как его подопечный стремительно скрылся из виду, Остап рассеянно побрел в фойе, однако не обнаружил там ничего достойного внимания. "Поищу в зале, - подумал Остап, - Он непременно должен быть там, иначе и быть не может. Да, да, как я раньше не догадался".
   Но подойдя к дверям, ведущим в зал заседаний, Бендер почувствовал что-то неладное. Оттуда, из-за дверей несся странный гул, аплодисменты перемежались чьими-то воплями. Немного подумав, Остап вошел в зал. Там творилось нечто невообразимое. На трибуну прорвался Владимир Вольфович Жириновский.
   - Всем молчать! Вы все скоты! - кричал он с трибуны, перекрывая крики сенаторов ( несколько человек при виде заместителя председателя упали в обморок, впрочем, кое-кто, напротив, достал подзорную трубу ) - Дубы, - после недолгого размышления добавил он в микрофон.
   - Ты, Чубайс, всех хуже!.. Ты ничего не понимаешь, и - врешь. Я - не шарлатан! Что такое правда? Человек Жириновского - вот правда! Это и есть правда Жириновского. Я это понимаю, вы - нет. Вы тупы как кирпичи..
   Между тем Бендер заметил, что зал уже начал закипать. Натиск сенаторов на оккупированную Жириновским и его соратниками трибуну усилился. Соратники Жириновского лениво отталкивали сенаторов. Те в свою очередь пустили в ход свернутую в рулоны "Российскую газету".
   - Я понимаю Ельцина.. да! - продолжал Жириновский, - Он врал.. но это из жалости к вам. Жириновский - вот правда! Что такое Жириновский? Это не ты, не они.. нет! Это ты, я, они, Наполеон, Магомет.. в одном! Понимаете? Это - огромно. В этом все начала и
   концы. Все в Жириновском, все для Жириновского. Для вас существует только Жириновский, все же остальное - дело его рук и его мозга. Жи - ри - нов - ский! Это великолепно, это звучит гордо! Хорошо это.. чувствовать себя Жириновским. Я - шулер?.. ну да, люди часто говорят мне: "клоун, шарлатан! Работай!" Работать? Для чего? Чтобы быть сытым? ( хохочет ) Я всегда презирал людей, которые слишком заботятся о том, чтобы быть сытыми.. Не в этом дело. Жириновский - выше. Жириновский - выше сытости!
   Тем временем в зале появились санитары. Они прорвались к Жириновскому с правого фланга и, разбив малочисленные силы противника, ухватили Владимира Вольфовича; уволакиваемый с трибуны, уже схваченный заботливыми и крепкими руками санитаров, Жириновский успел выкрикнуть:
   - Как я мечтаю, чтобы русские солдаты омыли свои сапоги теплой водой озера Титикака!
   Но веселье и на этом не закончилось. На опустевшую трибуну первым успел юрист Макаров, который, не обращая внимания на непрерывный звон колокольчика ( звонил председатель палаты, тронувшийся умом при виде Жириновского; говорят, впоследствии у него пытались отнять колокольчик, но спикер держался крепко, пришлось оставить сию затею - теперь он служит дачным сторожем в Химках - звон его колокольчика слышен за километр - два, особенно в ясную, безветренную погоду ), принялся спрашивать у собравшихся, кто пустил Жириновского на трибуну. Затем на трибуне появился Остап. Коституционное собрание, несколько умиротворенное видом упитанного и беззаботного Макарова, не заметило подвоха.
   - Я независимый кандидат от Эвенкийского автономного округа, - представился Остап, безуспешно ища глазами в зале Четверикова, - профессор, доктор наук, эксперт по вопросам шаманизма в отдаленных поселках Крайнего севера, фамилия О.Бендер. Предлагаю: вместо этого с колокольчиком выбрать меня. Предлагаю голосовать за все предложения вместе, и не тянуть время - по телевизору "Санта-Барбара" начинается. Определяйтесь, господа, кто "за", кто "против".
   Хотя депутаты еще не вполне понимали, что происходит в стенах парламента, однако, голосовали активно. И никто не догадывался, что президент в это время бегает, задыхаясь, по Кутузовскому проспекту, крича при этом всякие глупости. Но голосование прошло, и на экране высветились результаты -
   ЗА - 394 ПРОТИВ - 25
   ВОЗДЕРЖАЛИСЬ - 1
   ИТОГО - 420
   решение принято.
  
   Остап посмотрел на юриста Макарова. По его трясущемуся подбородку было видно, что воздержался именно он. А вокруг Остапа уже собирались любопытствующие. Совсем незнакомые люди обнимали его и рассказывали о себе.
   Очнулся Четвериков в хорошем, добротном кабинете, на широкой удобной кровати. Обстановка была хорошей, и Четвериков уже почти забыл происшествия недавнего дня.
   - Вам лучше, Борис Николаевич? - спросила сестра в белом халате.
   В раскрытое окно светило солнце, пели птицы.
   - Какой сегодня день? - выдавил Четвериков и попытался улыбнуть-ся.
   - Двадцать пятое марта двухтысячного года, утро. Кстати, Вашей аудиенции просит спикер парламента.
   - О,нет! Что вы меня мучаете? Зачем называете Борисом Николаевичем? Зачем пугаете спикером? Есть у вас совесть или нет?
   Медсестра посмотрела на Четверикова, но ничего не ответила, после чего удалилась. Вместо нее пришел добрый врач. Он уселся на краю кровати и сказал ласково:
   - Почему вы не хотите встретиться с председателем парламента, Борис Николаевич?
   Четвериков тоже не нашел, что ответить.
   - Вы с ним уже встречались сегодня?
   - О, нет..
   - Вот и славненько. Сейчас он зайдет, - и врач исчез так же быстро, как и появился, Четвериков не успел даже возразить.
   Затем массивная дверь приоткрылась, и в комнату вошел.. Остап Бендер.
   - Остап, как же это?! - воскликнул "президент".
   - Антон Михайлович, вы как здесь оказались?
   Дальше встреча протекала так бурно, что даже мне сложно ее описывать.
  
   Глава 7. Игрища и забавы.
   Ежик в тумане - Возвращение Руслана Имрановича - Невинные развлечения Дементюка - Еще три кубика - Нажми на кнопку - получишь результат..
  
   "Писатель должен смотреть на себя не как на барина, устраивающего званый обед или даровое угощение, а как на содержателя харчевни, где всякого потчуют за деньги. В первом случае хозяин, как известно, угощает, чем ему угодно", - сказал в своем романе Генри Филдинг. Не согласиться с этим нельзя. Как бы не хотелось мне рассказать вам, читатель что-нибудь эдакое, философское или поразвлечь вас перлами русского национального фольклора, приходится подчиниться его величеству сюжету, и продолжить рассказ о приключениях "всенародноизбранного" лица, над которым упомянутый выше сюжет так жестоко пошутил.
   После того, как санитары, против его желания, вкололи ему какую-то инъекцию, Борис Николаевич погрузился в забытье. "Сейчас присниться какая-нибудь гадость, - успел подумать он, - впрочем, ладно, хуже, чем наяву, не будет".
   И снился Ельцину сон..
  
   ВТОРОЙ СОН
   БОРИСА НИКОЛАЕВИЧА
  
   Поле. Русское поле. Туман. Тепло, но скучно как-то. Что нехорошо, так это то, что вокруг одно поле. И ничего больше: ни дороги, ни леска, и вместо неба - туман. "Ерунда какая-то, - думает Борис Николаевич, - и главное - смысла нет; нет, хочу другой сон". И он закричал, обращаясь в туман:
   - Эй, давайте что-нибудь другое! Надоело тут сидеть в тумане..
   Когда он опустил голову, то увидел, что стоит на берегу какого-то озера. Из тумана появился ежик на лодке. Ежик был грустный и потерянный.
   - Эй, мужик! - позвал он со своей посудины, - у тебя изолента есть?
   - Нету..
   - Ах, какая досада, какое огорчение, - подосадовал немного ежик. - Не огорчайся, Ежик, - начал успокаивать его Борис Николаевич, - ты же знаешь, как люблю я Россию и населяющих ее ежиков..
   - А, этот анекдот я знаю, - вздохнул ежик, и исчез в тумане вместе со своей лодкой, только весло еще маячило в тумане, да доносились булькающие звуки.
   Вместо ежика из тумана выплыл бывший спикер Руслан Хасбулатов. Он тоже был грустный и потерянный.
   - А ты что сюда приплыл? - взволновался, неожиданно для себя, Борис Николаевич.
   - Мне не надо ни шоколада, ни мармелада, а только, - лицо Руслана вдруг скривилось в гримасе, - маленьких детей!
   - А при чем тут дети? - неожиданно высоким для себя голосом спросил Ельцин, и вдруг понял, что он - маленький Боря, что он никогда не был президентом, даже в политбюро не был, что все это ему приснилось, - и вот он проснулся опять маленьким мальчиком Борей.
   - Что, что? - пролепетал он.
   Хасбулатов хохотнул и пояснил:
   - Боря, пришло время отвечать за твои указы!
   - А может, не надо? - попросил Борис.
   - Надо, Боря, надо. - сказал председатель верховного совета, - итак, мальчик Боря, это ты стрелял из рогатки по воробьям? Ты воровал яблоки из соседского сада? Ты обманывал детишек помладше тебя?
   - Нет, нет, это ложь..
   - Как это "ложь"?
   - Ну.. если и не ложь, то это только для блага России.
   - Да ну?
   - Да! Я верю, что все, что бы я не делал, послужит благу России. Я люблю Россию и рус.. российский народ, и люди понимают это.
   - Неужели?
   - Да тьфу на тебя! тьфу на тебя! - прокричал Ельцин. При этом Хасбулатов изменился в лице и чудным образом оказался одетым в белый халат.
   - Коллега, он кажется приходит в себя, - сказал Дементюк, обращаясь к молодому человеку также в белом халате, сидящему поодаль, - и довольно активно..
   Борис Николаевич тем временем обнаружил, что врач в белом халате - не сон, и он находится в обширной светлой комнате, скудно обставленной несколькими стеклянными шкафами. Чуть поодаль он заметил стол и молодого врача. "Больница", - догадался Ельцин. Радости это маленькое открытие емуне принесло. Борис Николаевич блуждающим взглядом огляделся по сторонам, затем посмотрел на врача.
   - Дементюк, Николай Васильевич, психиатр-практик, - вежливо сказал он, - а вас как зовут?
   - Борис Николаевич Ельцин, - в тон ему ответил Борис Николаевич, - президент Российской Федерации, экономист-теоретик.
   При этих словах врач улыбнулся и подал знак сидящему в стороне мужчине. Тот принялся что-то записывать.
   - Стенографируете? - спросил Ельцин, - а вы получили на это разрешение?
   - Получили. Получили, Борис Николаевич. Скажите, кстати, давно вы чувствуете себя.. э-э.. президентом?
   - С 12 июня 1991 года.. вернее, с 13 июня.
   - А до этого? Вспомните, это очень важно, - прошептал Дементюк, глядя в глаза Ельцину, чем привел президента в немалое смущение.
   - Ну, как это "кем"? - задумался он на миг, - председателем верховного совета, конечно.
   Огонек в глазах Дементюка погас. Он отвернулся, как будто приняв обиженный вид.
   Борис Николаевич тем временем хлопнул себя по лбу и воскликнул:
   - Ой, засиделся я у вас! Пора идти, меня уже ищут везде.. У вас есть телефон - в правительство позвонить?
   - Подождите, - вежливо сказал врач, - правительство никуда не убежит. Вам лучше успокоиться. Не надо нервничать. Хотите таблетку?
   - Не хочу! - взволнованно произнес Борис, - дайте телефон, я сам во всем разберусь.
   - Хорошо, - неожиданно быстро уступил Дементюк, - можете позвонить по тому, что стоит на столе. Если хотите, мы даже не будем слушать, о чем вы говорите.
   Телефон зазвенел, а Борис Николаевич взволнованно спросил в трубку:
   - Алло, это приемная Шумейко?
   - Да.
   - Он у себя?
   - Да.
   - Соедините меня с ним.
   - А кто его спрашивает?
   - ..президент.
   - Извините, господин президент.. Сейчас соединю.
   - Я слушаю, Борис Николаевич, - отвечала трубка.
   - Владимир Филиппович, это я. Меня держат в больнице, думают, что я ненормален. Скорее, прошу вас, приезжайте сюда.
   - Подождите, Борис Николаевич, - ответил Шумейко, - Но.. я видел вас пять минут назад. Вы же..
   - Не может быть! Вы не могли видеть меня пять минут назад!
   - Постойте, а кто это звонит?
   - Я вас уволю, Шумейко!
   - Вы?
   На другом конце провода послышались гудки.
   Через некоторое время в одном из кабинетов названной больницы можно было наблюдать такой разговор между пациентом и доктором.
   - Какое настоящее ваше имя? - спрашивал Дементюк, - мне в карточку записать надо.
   - Борис Ельцин, - твердо отвечал сидящий на стуле.
   - Поймите, мы втроем здесь: я, врач, вы, мой пациент, и ваша болезнь. Если вы будете заодно с вашей болезнью, болезнь ваша получит серьезные шансы, а если вместе со мной - вдвоем мы одолеем вашу беду.
   - Ну как, как вам доказать? Проверьте! Хотите, я на колени перед вами встану?
   - А ну встаньте немедленно! Садитесь на стул. Вспомните ваше детство. Помните?
   - Помню.
   - Смотрите, как прекрасно. Смотрите, как хорошо, - порадовался чему-то Дементюк, - а теперь вспомните вашу маму. Помните?
   - Помню.
   - Как она вас называла?
   - Борей Ельциным.
   - О - о! Не так все было, не так. И вам не стыдно! Мне уже на обед пора, а вы все упрямитесь. Поймите, - я вам добра желаю. Для кого я стараюсь, - для себя, для брата, для свата? Вам же хочу помочь! Войдите в мое положение..
   - Нет уж, это вы в мое положение войдите! - вдруг закричал Ельцин, - я президент! Да! И я не отступлюсь от этого. Вы думаете, я не вижу, что вы хотите меня упечь.. у, хасбулатовские приспешники! Меня держат в.. какой-то дыре. А между тем через день-два все выяснится! Но как в это время будет Россия без меня?
   Тут Борис Николаевич живо представил себе миллионы россиян, со слезами на глазах тычущимися, как кутята, в разные стороны и вопящими: "где же наш дорогой Борис Николаевич, наше солнышко! На что он нас покинул, на кого он нас оставил?"
   - Да не удержите же вы меня здесь! - патетически воскликнул он ( "Из него мог бы выйти неплохой актер", - подумал Дементюк ) - Не удержите. Сейчас я пойду.. да, пойду! И попробуйте меня удержать.
   Он решительным шагом направился к двери.
   - Да, - остановился Ельцин в дверях, победоносно оглядываясь на врача, - Не остановите же!
   Последующие события Борис Николаевич помнит смутно. Он помнит, что его что-то больно садануло по спине ( наверное, дверь ) помнит склоненные над собой три мужских лица - два незнакомых, а третье - Дементюка и слова "..три кубика, пожалуйста".
   Затем наступил туман. Затем - ночь. Теперь сны не снились. Бориса Николаевича объяла мягкая, безформенная мгла..
   Мягкая, черная безформенная мгла лежала внизу, под крылом самолета. Валерия Ильинична Новодворская сидела в кресле связиста и смотрела вниз. На ней была каким-то образом надета камуфляжная форма. Ее голову украшала пилотка "а-ля Буйнов", - Валерия Ильинична летела бороться за свободу Грузии. В ее представлении это выглядело очень романтично.
   "Еще тридцать шесть часов назад, - думала она, сидя в кресле, - я выступала в Конституционном собрании, а теперь лечу на помощь Шеварнадзе.. Ах, как это мужественно! Порой я сама удивляюсь своей смелости.."
   - Как скоро будет Тбилиси? - спросила она у пилота.
   - Извините, леди, но посадка в Тбилиси невозможна по метеорологическим условиям. Там сейчас бушует ураган. Поэтому мы немного изменим курс и буквально через несколько минут приземлимся в Грозном.
   Лицо Валерии Ильиничны стало меняться как небо при внезапной грозе. Сначала оно побледнело, потом посинело.
   - Грозный? К чеченцам?! - воскликнула Валерия, испытывавшая, очевидно, к названным "чеченцам" некоторую неприязнь, - нет! Остановите вертолет, я выйду!
   - Но у нас не хватит топлива до другого аэродрома.. никто, кроме Баку, не принимает.
   - Тогда летите на Баку!
   - Нет, мы сейчас сядем.. в Грозном.
   - Ах, так? Не хотите по-хорошему?
   С этими словами, как показывают очевидцы, Валерия Новодроская бросилась на пилота, сшибла его с кресла, взобралась на него ( кресло хрякнуло, но устояло ) и с решительным видом взялась за штурвал.
   - Где здесь переключатель скоростей? Вот это?
   - О, нет, нет, не это, - возразил капитан, - это же.. что вы делаете?
   Но было уже поздно, Валерия Ильинична нажала на кнопку..
   Как оказалось, система катапультирования функционировала нормально.
  
  
   Глава8. Как стать президентом
   Предсказания Остапа - Пособие для начинающих президентов
  
  
   - Нет, нет, и не просите, не буду я никаким президентом. - говорил, нервно прохаживаясь по президентским апартаментам Четвериков, - этого добра мне не надо.
   - У вас все? - спросил Остап, лениво потягиваясь.
   - Да.
   - Теперь говорить буду я. И попрошу не перебивать меня, не кидаться тяжелыми предметами, не бегать по комнате с пеной у рта. Итак, начнем. Кем вы были день назад? Бедным человеком без прошлого. Кем вы стали теперь? Президентом.. Чего же боле? Чего вы еще хотите?
   - Но как? - спросил Четвериков, - я же ничего не знаю из того, что положено знать президенту.
   - ..никто этого и не заметит.
   - Ну как же! - воскликнул Антон Михайлович, - как показываться на людях, выступать? И потом: я не умею управлять страной.
   - Эх, мне бы на ваше место. Вам надо будет только подписывать то, что подготовит Шумейко. А насчет выступлений.. понадобится чистый лист бумаги и три часа времени..
   Через три часа перед Четвериковым уже лежал полностью исписанный листок.
   - ..что это? что за слова? - спросил он.
   - Вы прочитайте, нарочно для вас.
   Антон Михайлович надел очки, уселся в кресло и прочел следующее:
  
   ПОСОБИЕ ДЛЯ НАЧИНАЮЩИХ
   ПРЕЗИДЕНТОВ
  
   Раздел 1. Словарь. Существительные
   а / нарицательные:
   Бурбулис
   Гайдар
   Грачев
   Ерин
   Казанник
   Полторанин
   Шумейко
   Шахрай
   Шохин
   Анпилов
   Баранников
   Хасбулатов
   б / остальные
   1. Формирования
   2. Человек
   3. мир
   4. важность
   5. демократия
   6. идеалы
   7. соответствие
   8. защита
   9. право
   10. принцип
   11. доверие
   12. уровень
   прилагательные
  
   1. Вооруженные
   2. Национальстические
   3. Про-коммунистические
   4. Достойный
   5. демократический
   6. Целенаправленный
   7. Демагогичный
   8. Гражданственный
   9. Глубокий
   10. Сложнейший
   11. Критический
   12. Первый
   13. Конституционный
   14. Приватизационный
   15. Законодательная
   16. исполнительная
  
   Глаголы
  
   1. Обращаться
   2. Обезпечить
   3. Встать
   4. Осуществить
   5. Закрепить
   6. Расшатать
   7. принять
   8. Объявить
   9. Пользоваться
   10. Отмежеваться
   11 Предупреждать
   12 Наступать
   13 Приостанавливать
   14 Подписать
  
   Прочие части речи
  
   1. возможно
   2. тщательно
   3. жестко
   4. целенаправленно
   5. творящиеся
   Для объединения названных слов используются междометия, предлоги и союзы.
   Раздел 2. Творческая часть
   Заготовки.
  
   1. Обращение: Россияни! Уважаемые сограждане! Соотечественники!
   2. Будучи гарантом безопасности нашего государства..
   3. Ко мне потоком идут требования со всех концов страны..
   4. Обличенный государственной властью, полученной мной на всенародных выборах в 1991 году, доверие которой подтверждено гражданами России на референдуме в апреле 1991 года..
   5. Других целей у меня нет.
   6. Просто так наобещать что-то я не могу.
   Составление из слов предложений.
   1. Берутся любые три слова из каждой части речи и дополняются другими словами из словаря, напр.:
   А. Националистические идеалы Баркашова расшатали положение в России.
   Б. Достойно обеспечивает мир и демократию Конституция.
   В. Наступило улучшение стабилизации положения.
   Г. Вооруженные националисты целенаправленно дестабилизируют..
   Д. Что важно, так это жесткая, но достойная позиция Ериина.
   11. 2. Знаки препинания ставятся где угодно.
   ї 3. Обещания в экономике ( "хромосомный набор" )
   1. Компенсация на продовольствие - 100%! ( всем )
   2. Компенсация на детские товары - 100% ( детям )
   3. По всей стране приватизация, вместо ваучера будет акция!
   4. Через четыре года здесь будет город-сад! ( экологам )
   5. Через полгода - повышение уровня жизни!
   6. Увеличим зарплату шахтерам! ( шахтерам )
   7. На марсе будут яблони цвести ( гибридизаторам - мичуринцам )
   8. Пенсии повысим обязательно! ( пенсионерам )
   9. Мы уже начали борьбу с организованной преступностью!
   10. Продлим срок действия ваучера до 20 .. года!
   11. Каждый чукча получит по личному чуму! ( чукчам )
   12. Будет дешевая водка, сахар тоже!
   13. Повысим тарифы учителям!
   14. Валютный фонд дал нам еще 1 млрд. долларов!
   15. Почему у нас так мало получают медики? Потерпите, будете жить, как люди!
   16. Засилье чиновников, немедленно сократить бюрократический аппарат!
   17. Безработные, мы устроим вас на работу!
   18. Фабрики - рабочим, землю - крестьянам, мир - народам!
   19. Разгоним Конституционное собрание, и сразу легче станет жить!
   20. Кризис заканчивается, темпы прироста снизились, а фьючерсный рынок стабилизировался!
   21. На пыльных тропинках далеких планет останутся ваши следы! ( космонавтам )
   22. Сделаем армию профессиональной, будем больше платить!
   23. Каждой офицерской семье - по квартире к 2010 году!
   Обещания произносятся во время выступлений и гл. образом во время встреч с различного вида народом.
   Все"
  
   - Ну как? - явно довольный собой, спросил Остап, - весомо?
   - Скорее грубо и зримо, - отметил Антон Михайлович, - ну, допустим, мне удасться некоторое время кого-то обманывать, но в конце концов все это раскроется. Все тайное станет явным, и тогда..
   - Все правильно! - перебил его Остап, - Все правильно! Но я не думаю, чтобы это случилось быстро.
   - А если объявится настоящий Ельцин? Он разоблачит меня..
   - Антон Михайлович, не безпокойтесь. Все пройдет в лучшем виде.
   Вот вам папка. В ней ваша биография, характеристика ваших знакомых, - это все любезно предоставили мне члены парламентского сыска. Не стоит, не стоит благодарностей! Лучше садитесь вот за этот стол и учите сии благословенные страницы, да так, чтобы хорошо запомнилось. Я думаю, это не будет трудно, скорее - интересно. Все-таки про себя узнаете много нового, неожиданного.
  
   Глава 9. Дементюк: необъявленный визит
   Хорошая проверка для "Тикс" - Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий - таблеточки
  
   Посадка оказалась отнюдь не мягкой. Парашют завяз где-то в ветвях дуба, наверху, а Валерия Ильинична спустилась на землю, ломая ветки и сучья, пятью метрами ниже. "Говорила мама - иди в клоуны, - думала Валерия, сдирая с одежды колючий репейник, - не получилось, не приняли в цирковое училище, пришлось стать политиком.. И вот она - доля вождя".
   Да, не ценил грубый, неблагодарный русский народ кристально чистого сердца, мудрой головы и поистине неземной красоты госпожи Новодворской.
   В таких раздумиях Валерия вышла на обрыв. Чудесный и невиданный доселе вид открылся ей. Внизу шумела что-то свое неведомая горная река. На горизонте справа и слева плоской каймой темнел лес. Где-то внизу горели костры. Валерия Ильинична обрадовалась, и полезла вниз.
   Но труден был путь вниз, к народу. Ветки можжевельника хлестали по щекам, не давали идти; нахальные комары, уже проснувшиеся от зимней спячки, со свойственной им предприимчивостью кинулись на предводителя "демократического союза"; в конце спуска откуда-то, слепо тычась, вылетела чем-то напуганная летучая мышь, и чуть не села Новодворской на лицо.
   Гора внезапно кончилась, костры стали видны совсем близко, ветер даже донес до Валерии Ильиничны их запах. "Ох, уж этот запах, - подумала она, - хорошая проверка для "Тикс".
   Новодворская достала из потайного кармана противогаз "Тикс", который она носила с собой на всякий случай, и с большим трудом нахлобучила его на свою голову. Теперь она походила на индийского слона, заблудившегося в отрогах Кавказа.
   Мурлыкая под нос неофициальный гимн "дэ-эс" -
  
   Эх раз, да еще раз, утеплю противогаз,
   сквозь стекляшки погляжу,
   да на митинг я схожу,
   ах, и вот какая я, посмотрите на меня! -
  
   Валерия пошла на шум, доносящийся где-то впереди. Она вообразила, с какой радостью встретят ее туземцы. Еще бы - не каждый удостаивается такой чести - видеть лидера "демократического союза" вблизи!
   Но тут на Новодворскую опустилось сверху что-то темное, и чьи-то цепкие руки стали ее вязать веревками.
  
   "Белый-белый потолок.. И зачем он такой белый?" - думал Борис Николаевич, лежа в палате. После разговоря с представителями медперсонала настроение Бориса Николаевича еще больше ухудшилось. "Ах, если бы сейчас поймать этого врача, - думал Ельцин, да чтоб один на один, без санитаров.. гм, однако, о чем это я думаю? Такие мысли недостойны президента Российской Федерации".
   В раздумьях, сомнениях и заботах провел он целый день. Он ходил из одного угла пустой палаты в другой, и ничего не мог придумать.
   - О! - патетически восклицал Борис Николаевич, подойдя к двери палаты, - во дни сомнении, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, один ты мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый русский язык!
   В этот момент дверь приоткрылась, и из-за нее показался Дементюк, а с ним два санитара. Борис Николаевич почему-то смутился и сделал вид, будто рассматривает дверной косяк.
   - Так, так, - сказал Дементюк. - интересный случай.. ничего подобного не встречал в своей практике. Сначала вы воображали себя Ельциным, а теперь - Иваном Сергеевичем Тургеневым!
   - Вы не хотите меня понять, - укоризненно сказал Борис Николаевич, - ну что я должен сделать, чтобы доказать, что я - президент..
   - Не надо ничего доказывать, мы и сами видим, да? - Дементюк обернулся к стоящим позади санитарам, которые молча и снисходительно кивнули.
   После этого Дементюк придвинул табуреточку, сел на нее и ласково поглядел в глаза Борису Николаевичу.
   - Вы же сами чувствуете, что с вами не все в порядке, - сказал он, - между тем у меня для вас две новости. Во-первых, мы к вам переведем еще одного больного. Вы не безпокойтесь, это совсем не опасный больной, он только иногда начинает звонить в колокольчик. Кстати, а вот и он.
   В двери показался бывший спикер Конституционного собрания. В руках у него заливался валдайский, кажется, колокольчик. Увидев Бориса Николаевича, спикер остановился. В его глазах появилось полуосмысленное выражение, колокольчик в руке стих. Он показал пальцем на Ельцина и произнес:
   - ..у - э, ы - о - а - ыэ, ы - ы, а - э!
   - Вы видели, - воскликнул Ельцин, обратившись к Дементюку, - он меня узнает!
   - ..увидел нового человека и испугался, - Дементюк ласково погладил спикера по голове, - тотчас что-то исчезло из глаз спикера, а колокольчик отозвался мелодичным звоном. Видно было, что про президента он забыл.
   - И вторая новость: сейчас вы примите хорошие импортные прекрасные таблеточки..
   - Не хочу, - сказал Ельцин, отходя в угол.
   - Ну что вы, право, как ребенок.. Если вы не хотите проглотить таблетку, придется поставить вам укольчик. Если вы еще не совсем помутились рассудком, то должны понять, что сопротивление безполезно.
   Солнце шло к закату и отбрасывало на стену яркое пятно.. спикер сидел в углу и разглядывал колокольчик, который приятно поблескивал в свете заходящего светила. Борис Николаевич присел рядом со спикером.
   - Не беда, - сказал Борис Николаевич, - нас непременно отыщут. Нас уже ищет Гайдар, Шумейко - на вертолетах, Бурбулис - на самолетах.
   - О - о, ы - у - е! - отозвался спикер.
  
   Глава 10. метаморфозы
   Паника на Токийской фондовой бирже - Поклонники Леонида Ильича - работа Валерии Новодворской в подполье - парламентские будни
   Прошло долгих полгода. Россия не погрузилась во мрак, напротив - в стране стали происходить необычайные чудеса. Очевидцы рассказывают, что доллар так стремительно покатился вниз, что население в панике принялось менять иностранную валюту на рубли. Спрос на российские рубли достиг ажиотажного уровня, - и там и тут в ларьках пестрели надписи - "валюту не берем".
   Через пять дней после начала этого невиданного ажиотажа курс доллара составил уже двадцать пять рублей. На фондовой бирже в Токио началась паника. "Неспроста, неспроста, - поговаривали маклеры, - русские избавляются от валюты".. По миру катилась волна финансового кризиса.
   В северных предгорьях Кавказа, несмотря на сентябрьскую пору, было жарко по-летнему, днем воздух нагревался до такой степени, что местные аборигены не выходили даже на охоту, а отсиживались в подвалах полуразрушенных домов, где было прохладно.
   Поистине дикими стали эти места за пять лет: здесь главенствовали племена непонятно какой национальности: то ли чеченцы, то ли ингуши, то ли дагестанцы. Кочевали они весьма диким способом, не гнушаясь мелкими боевыми вылазками в более цивилизованные районы, а предметом для поклонения выбирали самых нелепых известностей прошлого. Так, племя, в которое по воле сюжета попала Валерия Ильинична, поклонялось безсменному генеральному секретарю Леониду Ильичу Брежневу. Поэтому, как только туземцы развязали госпожу Новодворскую и изъяли ее из мешка, что было непросто ), вождь племени спросил ее, признает ли она Леонида Брежнева как безсменного руководителя страны.
   - Да плевать я на него хотела! - произнесла Валерия Ильинична, - это бездарный, безталантный дурак..
   Наверное, она хотела вступить с вождем в оживленный обмен мнениями. Однако широкой дискуссии не состоялось, поскольку чеченцы, подхватив Валерию, потащили ее в заброшенный подвал полуразрушенной пятиэтажки, где и поместили до поры, до времени. При этом никаких объяснений насчет того, сколько они собираются ее здесь задержать, не было дано. В самом деле условия содержания были не ахти какие: на прогулку выводили только один раз в день, кормили отвратительно, - балыка давали мало, черной икры не было совсем. Поэтому лидеру "демократического союза" пришлось менять свои вкусы. Уже к сентябрю она не роптала, если ей предлагали семгу и нежинские огурчики, к октябрю постепенно привыкла и к черному хлебу. Естественно, это отразилось на ее фигуре, но в какую сторону - об этом специалисты спорят, так как не знают, в каких единицах характеризовать данный объем.
   С чеченцами Валерия постепенно подружилась. Они оказались в общем-то добрыми и славными малыми. Единственный конфликт произошел третьего октября, в день, когда уже семь лет, неизвестно почему, она справляла новый год. В тот день она потребовала у аборигенов елку, игрушки, гирлянду, а за это обещала принять в ряды "демократического союза" без вступительного взноса. На это предложение, к ее разочарованию, откликнулся только один человек, да и тот на поверку оказался местным дурачком. Он притащил в подвал веточку кедра, на которую в качестве игрушек были нацеплены различного вида колечки, бегал вокруг Валерии, а, получив от нее членский билет "демократического союза" ( в который она предусмотрительно вложила десять листовок с призывами о помощи ), забился в экстазе. Этот инцидент подорвал доверие аборигенов к Новодворской, и больше ей не давали ни с кем разговаривать. Неудивительно, что лидеру "дэ-эс" оставалось только сидеть в подвале, уминать огурцы, лить слезы и писать обломком химического карандаша листовки, о содержании которых читатель получит возможность узнать позже. Если бы чеченцы периодически не давали Валерии возможности подкрепиться, можно было бы подумать, что о ней вообще позабыли.
   Так, томимая разнообразными смутными предчувствиями и сомнениями относительно своего будущего, обитала она в подвале, пока в один прекрасный осенний день как-то по-новому скрипнула дверь, и залитый ярким солнечным светом, вошел туда вождь в сопровождении нескольких человек.
   Пока подлинный Борис Николаевич сидел в лечебнице, коротая дни в компании одичавшего спикера, звонившего изредка в свой спикерский колокольчик, пока Владимир Вольфович отсиживался там же, в соседней палате, и надоедал Дементюку настойчивыми просьбами предоставить ему политическую карту мира, поскольку нужно было срочно, по его словам, разделить мир по линии "Север - Юг", а без карты, как известно, сделать это трудно, пока Валерия Ильинична писала в заточении листовки ( но о них позже ), на посту президента России находился человек с незаконченным средним образованием, чудак, а на посту председателя парламента - жулик, тунеядец и фармазон Остап. Единственным их достоинством было то, что попали они сюда, на вершину власти, по сути говоря, совершенно случайно.
   Пребывание на видных постах подействовало на наших героев по-разному. Антон Михайлович стал гордиться собою, напустил важный вид и всегда старался казаться умнее, чем есть на самом деле ( при этом он стал еще больше похож на истинного Бориса Николаевича ). Однако в те часы, когда он оставался один, Четвериков предавался милой детской забаве: играл с ядерным чемоданчиком, подбрасывал его, с криками радости ловил и даже несколько раз нажимал на кнопку. И непременно быть бы междуусобной кампании, если бы не Остап, который еще в первые дни лже-президентства выкрал настоящий чемодан и подсунул вместо него новый, игрушечный.
   Остап тоже остепенился. Ему как будто на роду было написано быть председателем парламента. Для начала он заменил колокольчик на ультразвуковую акустическую систему, привезенную специально для этой цели с Каролинских островов ( опека Соединенных штатов ). После того, как первой ее жертвой пал депутат Бабурин, осмелившийся высказать робкое предположение о проведении заседания согласно принятому регламенту, никто больше не рисковал спорить со спикером, менять его депутаты боялись, чтобы не обидеть президента, а потому дискуссий с той поры в здании на Краснопресненской было немного, и решения принимались в основном единогласно. Затем Остап выступил с речью и предложил принять пакет следующих законов: "О защите хороших людей от плохих", "О достоинстве личности" и "О создании новой теории, облегчающей жизнь людей". Также Остап провел ряд мероприятий, после которых парламентский корпус оказался полностью в его власти. Антон Михайлович на посту президента проводил политику "большой дубинки", проще говоря, основательно взялся за вожжи, результатом чего стало повышение курса рубля.
   В остальном страна жила прежней жизнью, и жизнь понемногу налаживалась. Видимо, положительно сказалось отсутствие на арене таких ярких вождей народных масс как Валерия Иильинична, Владимир Вольфович и Борис Николаевич, видных популистов нашего времени.
  
  
   Глава 11. Не ходите вы, девчонки, с демократами гулять
  
   В тринадцатой палате с появлением в ней Владимира Вольфовича атмосфера немного разрядилась. В первый же день пребывания видавшего всякие виды лидера "либеральных демократов" чуть не хватил удар. На кровати, расположенной около правой части палаты, он увдел Бориса Николаевича Ельцина, - тот сидел на подушке в позе лотоса и, очевидно, медитировал. И уж совсем растерялся Владимир Вольфович, когда на левой кровати увидел спикера Конституционного собрания с колокольчиком в руках.
   Владимир Вольфович, следует заметить, произведений Уэлса не читал, а потому в чудеса не верил. Через несколько минут он овладел собой и подошел к Ельцину с приветствием.
   - Здравствуй, - ответствовал президент, - так это ты, значит, меня сюда упек, Эйдельштейн ты этакий!
   Владимир Вольфович оробел.
   - Чего уставился как баран на новые ворота? - раздраженно сказал Борис Николаевич, - отвечай!
   Затем начался оживленный обмен мнениями.
   - О, если бы, если бы я вновь оказался в кремле, - восклицал экс-президент, - я бы им всем показал! Я бы им такое устроил!
   - Хорошо, я помогу вам, Борис Николаевич, - сказал Жириновский, - но при одном условии.
   - И при каком таком условии?
   - Ну.. право, не знаю даже как сказать, - зарделся Владимир Вольфович, - оно весьма.. Я хочу встать министром обороны или внутренних дел.
   Такое желание лидера либеральных демократов не удивило Бориса Николаевича, и он, недолго думая, торжественно пообещал Владимиру Вольфовичу пост министра обороны.
   После этого оно приступили к разработке плана освобождения. Это заняло два часа, сорок восемь минут и пятнадцать секунд. Вскоре они принялись за написание листов, которые выглядели так:
   Первый -
   "Соотечественники!
   Пробил час! Часы человека, обманом захватившего власть, сочтены. Настоящий президент, истинный лидер в настоящее время находится в палате N13. Приходите к площади перед больницей и требуйте его освобождения! Впереди освобождение России. В предверии его пусть каждый офицер, сотрудник М.б. определится, с кем он.
   Пусть каждый определится, ибо середины не будет!"
   И второй:
   "Указ Бориса Николаевича Ельцина
   1. Назначить министром внутренних дел В.В.Жириновского.
   2. К лицам, уклоняющимся от исполнения данного указа, применить предусмотренные наказания.
   Б.Ельцин,
   временно находящийся в изоляции"
   При этом следует заметить, что второй указ в тот же час получили члены либерально-демократической партии, принявшиеся за распространение его на каждом углу. Одним из следствий его распространения было то, что корреспонденты разнюхали, что Владимир Вольфович находится на принудительном лечении в палате N13.
   Все хотели видеть Владимира Вольфовича. До двух часов ночи проходили под окнами больницы митинги сторонников либерально-демократической партии. В них участвовали старики с котомками, молодежь с вилами и батогами, члены либерально-демократической партии, поселяне и поселянки. Они сплетали руки, водили хороводы и пели:
  
   Русские люди, скорее вставайте,
   нынче не время на печке дремать,
   знамена соборные вы доставайте,
   надо нам вместе Россию спасать.
  
   За православие встанем горою,
   крикнем мы дружно: "Пикет разрешен!"
   - пусть враг трепещет, грозит нам бедою,
   душу России не вытопчет он.
  
   Мы ясно видим светлое завтра,
   нашей победы великой плоды,
   вступим в Москву мы победным парадом,
   будем навечно прославлены мы!
  
   ..звуки их песни уносились куда-то ввысь, к звездам, в темень ночного неба. Туда, где желтая луна прокладывает себе путь через звезды, и звезды, казалось, прислушивались и думали: "Вот счастливые люди!" И под этим чудным ночным небом засыпали в тринадцатой палате безпокойный спикер, Владимир Вольфович и президент Российской Федерации. И снились им сны, и каждому снился свой сон, непохожий на сны других. Так, спикер видел себя во сне летающим вдоль Волги и наблюдающим за народом, а потом спикер видел себя буревестником, спикер реял над седой равниной моря и кричал: "Буря! Скоро грянет буря!", и видел, как пугается его глупый Егор Гайдар, пряча свое тело где-то в утесах, а члены парламента не могли никак понять, почему он так кричит и зря волнуется, и говорили ему: " ..спускайся к нам на скалы, - здесь тепло и сухо".
   Владимир Вольфович видел цветной, радостный сон, - снилось ему, что настал уже две тысячи второй год, и он - президент России. К тому времени в состав нашей страны уже вошли Турция, Саудовская аравия, Сербия, Австралия, антарктида, планеты Юпитер и Меркурий, звезда альфа-центавра, а на солнце организовано региональное отделение л.д.п.р. И вот идет он по главной улице с оркестром, а за ним бегут детишки разных национальностей: и великобританской, и российской, и израильской, и боснийско-герцеговинской, и многих других национальностей многонациональной России, держат они в своих руках шары и плакаты и с ласковой хитринкой смотрят в глаза вождя: а вдруг он примет их в общество чистых тарелок? И если бы вы были в это время неподалеку от Владимира Вольфовича, то могли бы видеть, как радостно улыбается во сне лидер либеральных демократов и аппетитно причмокивает губами. И Борису Николаевичу тоже снился сон ( сон его, как можно вспомнить, был уже третьим в номинации ).
  
   ТРЕТИЙ СОН
   БОРИСА НИКОЛАЕВИЧА
  
   ..кремлевские коридоры, безконечные, как лабиринты. Борис Николаевич идет по ним, ищет чего-то, и видит - бежит к нему навстречу премьер Шумейко.
   - Борис Николаевич! - кричит он, - так вот вы где! А мы вас давно искали. Пойдемте со мною.
   Но пока шел Борис Николаевич за ним по коридору, расхотелось ему быть президентом. Он хотел убежать из кремлевских коридоров, не видеть больше трехцветный российский флаг, не слышать больше бой курантов. И стал Борис Николаевич отставать понемногу от Шумейко, а тот даже и не заметил. Тогда Ельцин свернул в боковой коридор, а дверь вдруг за ним захлопнулась. Президент обнаружил, что оказался в коридоре купейного вагона какого-то поезда. Пол ходил под ногами - так, что казалось, что поезд мчался со сверхзвуковой скоростью. В поезде было темно. " ..мы едем по тоннелю", - сказал кто-то Борису Николаевичу. Он оглянулся, но вокруг никого не было. "Странно", - подумал Ельцин. И в это мгновение он увидел свет. Свет шел откуда-то из тамбура.
   "Вижу свет в конце тоннеля! - закричал Борис Николаевич, - вижу свет в конце тоннеля! Эй, люди.. "
   К нему из купе вышел Черномырдин и встал рядом с ним.
   "Почему вы молчите? - спросил его Ельцин, - Разве вы не видите свет в конце тоннеля?"
   "Вижу, - зевая, ответил Черномырдин, - да вы, Борис Николаевич, не волнуйтесь, поезд идет в другом направлении".
   Свет стал потухать, блекнуть, и Борис Николаевич видел его исчезающие блики на оконном стекле.. И вдруг там же он увидел отражение Валерии Новодворской. Она почему-то была одета в борцовский костюм. В руке у нее была плетка.
   "А ты чего здесь? - спросил Борис Николаевич ее, - чего делаешь?"
   Но Валерия, похоже, его не слушала, а, сделав грациознейшее па, запела дискантом:
   Меня не любишь, но люблю я,
   Так бойся же любви моей! -
   после чего в порыве страсти метнулась к Борису Николаевичу, щелкнув при этом плеткой об пол. Президент пустился в бегство. Пока Борис Николаевич бежал, он слышал, как стучали по полу вагона сапоги Валерии. Внезапно президент споткнулся и распластался на полу вагона. Над ним стояла лидер "д.с." и щелкала плеткой..
   Борис Николаевич очнулся в холодном поту.
  
  
   Глава 12. Чем дальше в лес..
   Напрасные поиски - засада - кабанья тропа
   Когда за вечерним горизонтом скроется солнце, когда на истерзанную русскую землю опустится ночная мгла, когда вспыхнут на небе первые две вечерние звезды, тогда из темной, сырой пещеры в северных предгорьях Кавказа, что стоит одиноко посреди дряхлого соснового леса и вытянувшихся ввысь лазоревых гор, выходит, озираясь, человек. Холодный осенний ветер развевает его набедренную повязку, но он уже не обращает на это внимание. Он выходит на охоту. В руке у него весьма примитивное копье. Если бы он помнил, кто он такой, он бы мог рассказать о себе много интересного. Звали незадачливого аборигена Николай Анатольевич Полесов, он был последователем знаменитого изобретателя Полесова и до встречи с Остапом не испытывал заметных волнений. Однако получив в свое время от Остапа "ключи от квартиры, где деньги лежат" ( будто бы выигранные им в безпроигрышную лотерею ), и попытавшись в названную и негаданно полученную квартиру проникнуть, едва не встретился с доблестными стражами порядка, так что следствием неудачного проникновения под крышу домика ( так выглядела обещанная Остапом "квартирка" ) оказалось его же бегство по густому осиннику в неизвестном ему самому направлении. Пробежав в те минуты чуть более полумили, Полесов только тогда остановился и решил собраться с мыслями. "Теперь положение, однако, становится забавным", - думал тогда Николай Анатольевич озираясь по сторонам. Через некоторое время он понял, что заблудился в лесу.
   "Надо было действовать, что-то делать, а не терять время, сидя около старого замшелого пня и предаваясь мрачным размышлениям", - скажете вы. Но Полесов впал в меланхолию, просидел у упомянутого замшелого пня около часа, пока чувство голода не подняло его на ноги.
   Николай Анатольевич пошел, куда глаза глядят, в поисках съестного. Еще через полмили он увидел целые плантации мелких красных ягод. Полесов бросился к ним ( так путник в пустыне, увидев чудесный мираж, бросается вперед ) и, низко нагибаясь, горстями отправлял их в рот.
   Вдоволь наевшись, он решил, что неплохо было бы что-нибудь предпринять. Залезть на дерево и оглядеть местность было делом совершенно безсмысленным, и не потому, что у сосен ( а это был старый сосновый лес ) не было нижних веток, а потому что в высоту
   деревья достигали невиданных доселе показателей. Минут десять незадачливый беглец стоял, прислушиваясь, в надеждеуслышать шум железной дороги или автострады. Куда там! Железную дорогу здесь разобрали еще три года назад, а автострады давно поросли вьюном и сурепкой, так что тишину леса нарушали лишь шелест древних деревьев да крик изредка пролетающей птицы.
   И тогда Полесов пошел туда, куда подсказывала ему интуиция. Вокруг не было никаких следов человека: ни маленькой тропинки, поросшей мхом, ни обрывков газет, ни вскрытых консервных банок. Это лишний раз подтверждало то, что наш герой зашел слишком далеко. Поначалу ему шлось бодро и легко, но через некоторое время дала о себе знать усталость. Каждые час-полтора Полесов устраивал импровизированный привал.
   Неожиданно он почувствовал, что северный ветер, который до сих пор только щекотал ему ноздри, начал усиливаться. Кроме того вокруг, на всем видимом пространстве леса, потемнело, тучи заволокли обзор, начало накрапывать. И едва Полесов добрался до примеченной им старой, разлапистой ели, как хлынул настоящий ливень. Косые линии перечертили весь мир. Под деревом же было тепло и сухо, и росло несколько рыжиков.
   Ливень лил без остановки четыре часа. За это время Полесов успел сделать кое-какие фенологические наблюдения: ливень был необычным. Так, Николай Анатольевич видел, как метался между деревьями ежик, ища пристанища. По-видимому, дождь имел кислотный характер. Но в конце концов и этот дождь иссяк, и Полесов вылез из-под ели, стряхнув при этом на себя большое количество воды и побежал, куда глаза глядят. За ним семенил ежик.. воздух был чист и свеж, бежалось легко. Затем Полесов увидел ход в пещеру и остановился. Ну, а что произошло дальше, думаю, читатель уже знает. Постепенно Николай Анатольевич одичал, научился ходить на кабана ( неподалеку от его жилища находилась кабанья тропа ), ловить горбушу в протекающей здесь же горной речке. Таким диким образом, в поисках человеческого жилья, прожил он здесь пол-месяца, пока фортуна не повернулась к нему лицом..
   Этот день еще с утра не предвещал ничего хорошего. Не вполне ожиданно и резко похолодало, и холодный ветер вынудил Полесова весь день сидеть в пещере и поддерживать огонь. Тем не менее вечером он взял свое копье и отправился на поиски пищи. И, надо сказать, эти поиски увенчались успехом, хотя Полесов нашел не совсем то, что ожидал найти.
   Выйдя на кабанью тропу и отклонившись немного к западу, он внезапно наткнулся на листовку. Это было неожиданно, но Полесов смело наколол листовку на копье и при свете луны прочел следующее:
  
   Россияне! Валерия Новодворская в опасности!
   Время не ждет. И стар, и млад - все на подмогу
   лидеру "демократического союза"! Если не вы,
   то кто же?
   Пост-скриптум. Я нахожусь в плену у аборигенов в подвале разрушенного дома. Мои координаты: 46 градусов в.д.
   и 43 градуса с.ш.
  
   Полесов листовку не выкинул, а бережно прикрепил к набедренной повязке ( не то, чтобы его заинтересовало содержание - листовка предназначалась для больше меркантильных целей, в частности, Полесов хотел ею воспользоваться при разведении костра ). Но как только он сделал неосторожное движение, то почувствовал, что теряет равновесие, а затем - летит вниз с какого-то очень крутого обрыва, набивая себе по пути синяки и шишки ( обрыв скрывался в зарослях, и поэтому Полесов его не заметил ).
   Но однако, он зацепился копьем за скалу, затем приподнялся и осмотрелся вокруг. Вид, открывшийся ему, был красив и живописен: вдали простирались черные леса, под светом луны загадочно мерцала ленточкой серебряная река; внизу горели костры и вокруг них плясали какие-то люди. Сначало это удивило Полесова, и он чуть не выпустил копья из рук. Тем временем пляшущие человечки, похоже, заметили Николая Анатольевича и приветствовали его радостными криками. "Чем кричать, лучше бы помогли выбраться отсюда", - пришла в его голову здравая мысль. Но туземцам эта мысль в голову никак не приходила. Они продолжали что-то радостно лопотать и проделывать замысловатые движения, издалека смахивающие на поклоны.
   - ..снимите, пожалуйста, меня отсюда! - закричал Полесов, но и это восклицание не оказало никакого действия на поведение аборигенов. Естественно, такое не могло долго продолжаться. Копье выскользнуло из щели в скале, и Полесов полетел вниз. Единственным, что смягчило падение, был много повидавший на своем веку кедр, за ветку которого успел зацепиться Николай Анатольевич. Туземцы с интересом следили за тем, как он, пролетев около пяти ярдов, выпустил ветку и шлепнулся недалеко от костра. Что и говорить, спуск оказался вполне удачным. После падения Полесов встал, отряхнулся и направился к туземцам, сгрудившимся вокруг костра, с желанием высказаться относительно их умственных способностей и степени развития их интеллекта. Если бы вы увидели его в эту минуту, то не узнали бы в нем прежнего Николая Анатольевича. Лицо его приобрело хищное выражение. Однако подойдя к дикарям, Полесов заметил, что они стоят перед ним на коленях и бьют поклоны. Так прошло три минуты. Затем из рядов бьющих поклоны выделился один человек ( по странному наряду из перьев какой-то невиданной птицы и красочной раскраске незнакомца Полесов понял, что имеет дело с вождем племени ), пал на колени перед Полесовым и начал так:
   - О, всемогущий повелитель! ты вернулся к нам! ты спустился со скалы Ке-Носа, мы ждем твою волю!
   На этом его речевка была завершена, - вождь пал навзничь, не смея больше взглянуть на Полесова. Николай Анатольевич понял всю выгодность своего положения и, загибая пальцы, начал перечислять свои желания:
   - Ну, во-первых меня надо хорошо накормить. Во-вторых..
  
  
   глава 13. Сказки Венского леса
   Дела давно минувших дней - Моисей Эйдельштейн - Конституционный кризис
  
   "Утро красит нежным цветом
   стены древнего кремля,
   просыпается с рассветом вся российская земля", -
  
   раздалось над ухом Бориса Николаевича. Он еле раскрыл глаза и увидел, что в палате, освещенной дымчатыми солнечными лучами, над самой его кроватью, стоит Николай Васильевич Дементюк.
   - А, это опять вы, Шумейко? - не разглядел бывший президент, - опять указ надо подписывать?
   - Это бред, - заметил Дементюк, - это пройдет.
   Только теперь разглядел Борис Николаевич Дементюка во всей красе.
   - ..нет, не бред, - возразил он, - просто показалось. Чего опять вам от меня понадобилось? Может быть, процедурчики?
   - Я к вам по другому поводу, - сказал Дементюк и вытащил из кармана листовки, - Это вы тут указы распространяете?
   Борис Николаевич смутился.
   - ..нет, не я.
   - Если не вы, то кто же?
   Ельцин безпокойно поерзал на стуле и, убедившись, что Владимир Вольфович спит сном праведника, шепнул Дементюку:
   - Он, Жириновский!
   - Да? - переспросил тот.
   - ..точно, - подтвердил Борис Николаевич, - его болезнь прогрессирует сильными скачками. Вчера вечером, например, он воображал себя министром обороны. Каково, а?
   - Хорошо, хорошо, - Дементюк немного пошагал по палате, размышляя о чем-то, затем обратился к Борису Николаевичу:
   - А вы как себя чувствуете?
   - Очень хорошо.. значительно лучше, чем вчера. Я немного вспомнил..
   - Понимаю, понимаю, - обрадовался Дементюк, - Не хотите ли пройти в комнату и поделиться воспоминаниями?
   - Именно это я и хочу сделать, - заявил Ельцин.
   Они вышли из палаты на цыпочках, чтобы не разбудить Вольфовича и спикера, которые, казалось, спали. Но как только захлопнулась дверь палаты, Владимир Вольфович вскочил с кровати и принялся восклицать.
   - Предатель! Подлец! - говорил Жириновский, обращаясь к спикеру, - все, теперь президентом буду я! Я буду играть как Гитлер в 1932 году! Я поставлю вентилятор на пороге кабинета Дементюка, а русских и поляков я оттуда вывезу! Прийдет мой час..
   Ошарашенный спикер молча смотрел на кандидата в президенты от либерально-демократической партии России.
   В это время, в том самом кабинете, на пороге которого Владимир Вольфович коварно хотел поставить вентилятор, удобно устроившись на креслах, разговаривали Борис Николаевич и Николай Васильевич. У обоих было очень хорошее настроение.
   - Итак, - произнес Дементюк, - Вы сказали мне, что что-то вспомнили, и на этом мы остановились..
   - Да. Я хотел признаться вам, что я вовсе не президент Российской Федерации, - доверительно глядя в глаза Дементюку, произнес Борис Николаевич, - да, я был не прав, сожалею, что совершил ряд недостойных поступков. Был излишне эмоционален. Вспылил, готов понести наказание и пройти курс лечения. Большое вам спасибо, Николай Васильевич.
   - Да что вы! Не стоит благодарностей. Это мой долг.
   "Что ты знаешь о долге?" - хотел было сказать президент, но сдержал себя. После обмена любезностями Дементюк, наконец, задал вопрос, который давно его мучал:
   - А как же вас зовут на самом деле?
   - Моисей Иосифович Эйдельштейн, - начал сочинять Ельцин, - родился я в бедной семье на юге биробиджанской области, скитался по приютам.
   - И как долго вы скитались?
   - Да уж, порядочно пришлось поскитаться, скитания - это, знаете ли, довольно неприятная штука. А после этих скитаний пошел я на работу.
   - На какую? - поинтересовался Дементюк.
   - Я работал буквально сутками. А потом мой разум помутился от перегрузок, и я стал воображать себя Ельциным. Почему именно им, до сих пор не могу понять. Наверное, потому, что я был очень похож на Бориса Николаевича.
   - Да, вы очень похожи на него, - подтвердил Дементюк, - продолжайте, пожалуйста!
   - Как вы сами знаете, полмесяца назад я попал к вам, ну, а что было дальше, объяснять не надо.
   - Ну что же, поздравляю вас. Я думаю, вас можно уже считать полностью выздоровевшим, - поздравил Ельцина Дементюк и крепко пожал ему руку.
   - А выписываться сегодня?
   - ..нет, документы будут готовы завтра, значит, и выпишем вас завтра. А пока мы переведем вас в палату для легких больных.
   А в это время в кремле продолжала кипеть работа. И если сначала Четвериков издавал указы под диктовку Остапа, то затем он научился пользоваться "Пособием для начинающих президентов" и стал сам сочинять свои программные речи, и в этом нелегком, но приятном деле, а именно в части изобретательности, изрядно преуспел, даже пуще, чем Борис Николаевич. Четвериков раздавал обещания не как попало, а периодически, как выдают больному таблетки. Каждый третий вторник он обещал всяческие блага учителям и врачам, каждую первую пятницу он одаривал ими вахтеров и горняков, ежемесячно Четвериков обещал как следует позаботиться о детях.. В общем, как было уже сказано, работа кипела.
   И вот, как это непременно у нас в России бывает, с некоторых пор Четверикову стал не нравиться парламент. В частности, в своих речах он стал напирать на провозглашенный еще в "Пособии" лозунг "Разгоним Конституционное собрание, и сразу легче станет жить!" Естественно, это не понравилось уже Остапу, который, нечаянно нагрянув к президенту, высказал ему ряд претензий. Четвериков нисколько не смутился и дал понять Бендеру, что тот в последнее время начал посягать на конституционные права президента. Так Остап и Четвериков впервые поссорились, и на какое-то время даже перестали разговаривать друг с другом.
  
  
   Глава 14. Сладкий воздух свободы
   Морж при ближайшем рассмотрении - В плену - Четвертый сон Бориса Николаевича
  
   "Жить стало лучше, жить стало веселей", - думал Николай Анатольевич Полесов, засыпая в одной из палаток, любезно предоставленных ему туземцами.. Что снилось ему в эту ночь? Неизвестно. Известно только, что на следующее утро Полесов был разбужен какими-то странными звуками, раздававшимися снаружи палатки. Полесов сладко потянулся в спальном мешке, зевнул и выглянул наружу.
   То, что происходило на залитой солнечным светом округлой поляне было настолько необычно, что наш герой протер как следует глаза и только тогда убедился в достоверности происходящего. Он заметил, что из подвала полуразрушенного дома выводят нечто.. Через минуту, когда группа туземцев приблизилась немного к палатке Полесова, он решил, что это должно оказаться моржом. Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что это была всего-навсего Валерия Новодворская. Полесов вспомнил о листовке, найденной им на кабаньей тропе, и, сверившись с ней, утвердился в своем мнении. "Но что они собираются с ней делать?" - размышлял он. Полесову никак не шло на ум, зачем аборигенам Новодворская. И только когда Валерию подвели к полыхавшему алыми языками костру, он догадался, что аборигены хотели бы приступить к жертвоприношению. В эту минуту Николай Анатольевич понял, что вкусы и обычаи аборигенского племени ему ничуть не импонируют, даже несмотря на все то уважение, которое чеченцы высказывали по отношению к нему лично.
   Дальше можно было бы описать в красках и подробностях бегство Валерии Ильиничны и Полесова из плена, однако не предаваясь длительным раздумьям, можно отметить, что Валерия и Полесов улепетывали от аборигенов со скоростью, не свойственной нормальным людям, если только их хорошенько не напугать.
   Всю ночь, предшествующую освобождению из больницы, Борис Николаевич Ельцин не спал. Он ходил по крохотной палате из угла в угол и вынашивал замыслы, которые он мечтал осуществить после выписки; в его голове зрели планы мщения своим бывшим соратникам и сподвижникам, если воспользоваться терминологией Александра Петровича Баркашова. Планы эти накладывались друг на друга один за другим, до тех пор, пока у Бориса Николаевича не заболела голова. И только к утру он уснул. И снился Борису Николаевичу четвертый сон.
  
   ЧЕТВЕРТЫЙ СОН
   БОРИСА НИКОЛАЕВИЧА
  
   Приснилось Ельцину море, чистое, лазурное море. А в море был сам Борис Николаевич на паруснике. Но внезапно начался шторм. Какой-то гад напустил на небо, такое чистое и прекрасное, смрадные иссиня-черные тучи, почковавшиеся с невероятной быстротой, волны стали подыматься все выше. Борис Николаевич немедленно пристал к острову. На острове, среди илистых камней и причудливо разукрашенных растений, играли в карты Дементюк и Жириновский. Вольфович взглянул на Бориса Николаевича и превратился в полосатую акулу, а сам Ельцин почувствовал, что стал лососем. Владимир Вольфович помчался за Борисом Николаевичем с криками:
   - Держи обманщика! Ельцина под суд! Лососю - лососячья..
   При этом Ельцин заметил, что Владимир Вольфович активно бил по воде хвостом, очевидно, в сильном негодовании. Акула-Вольфович все быстрее настигала Ельцина. Борис Николаевич успел заскочить в какую-то дверь ( "Откуда в море могут быть двери?" - недоумевал он впоследствии ), захлопнул ее и, обнаружив, что воды вокруг нет никакой, превратился из лосося обратно в президента. Так он чувствовал себя гораздо спокойнее. Оглядевшись вокруг, он понял, что находится в огромном театральном зале. Публика вокруг была необычайно уродливой, и, мягко говоря, странноватой. Вдруг в зале погас свет, окестр откуда-то снизу проиграл увертюру, и занавес медленно поднялся. Вот тут-то на сцене при свете юпитеров появился он сам, Борис Николаевич Ельцин, вернее, как будто его отражение, поскольку сам Борис Николаевич находился в партере. Человек на сцене говорил что-то неразборчиво, и Борис Николаевич слышал, как смеялась чему-то уродливая публика. "Чего вы смотрите на него! - неожиданно для себя воскликнул Ельцин, - я тут настоящий!" Но никто его не слушал, не хотел слушать. Тогда Ельцин полез на сцену и уже хотел было схватить самозванца за штанину, как его самого вдруг схватили и стащили вниз, в оркестр. В оркестре дирижером оказался Александр Петрович Баркашов. Он взглянул на Ельцина и, подыгрывая себе на кларнете, спел:
  
   Нам не страшны ни пули, ни снаряды,
   Мы верим в то, что сможем победить,
   ведь в мире должен быть один порядок,
   И он по праву только русским должен быть!
  
   Борис Николаевич схватил первое попавшееся под руку ( это оказалось тромбоном ) и ударил Баркашова по голове. Тот сразу исчез, будто его и не было. Зато вместо него откуда-то с левого фланга вынырнул Лукьянов с саксофоном и сказал, обращаясь к Ельцину: "Борис, ты не прав!"
   - Я не халявщик, я - партнер, - оправдываясь, возразил Борис Николаевич. После этого Лукьянов дунул в саксофон с такой силой, что Ельцина сдуло с твердого пола и он полетел куда-то вниз.
   И только после этого Борис Николаевич очнулся.
   Наступило утро, и в палате было уже светло. Борис Николаевич бодро встал, выполнил зарядку и стал ждать прихода Дементюка.
   Дементюк пришел даже раньше, чем вчера обещал, выдал Борису Николаевичу документы на имя Моисея Иосифовича Эйдельштейна, сердечно поздравил Ельцина с выздоровлением ( он полагал, что Борис Николаевич действительно выздоровел ) и пожелал ему счастья. Борис Николаевич тоже изобразил приступ радости и, таким образом, они расстались весьма довольные сами собой и друг другом.
   Выйдя из ворот больницы, Борис Николаевич вдохнул полной грудью свежий осенний воздух и зашагал по направлению к кремлю. Быстро устав, он дошел до ближайшей остановки, сел в троллейбус N1 и, изрядно потрепанный и помятый, доехал таким макаром почти до самого кремля. Он боялся, что люди его узнают, и поэтому прятался за воротник плаща. Но все прошло на редкость удачно: никто его не признал.
   Через пятнадцать минут можно было заметить, как около красных стен кремля переминается с ноги на ногу человек. В этой фигуре любопытный наблюдатель мог бы угадать Бориса Николаевича Ельцина. И вот, случилось то, на что он рассчитывал: к воротам башни подъехали три черных автомобиля. Из среднего выскочил заметно поседевший Геннадий Бурбулис и подбежал к Ельцину:
   - Здравствуйте, Борис Николаевич, доброго вам здоровья. Осмелюсь спросить, почему вы без охраны? Где остальные?
   - .. совершен государственный переворот, - осадил его президент.
   - Да? А какой вы имеете в виду?
   - Самый последний, - и, отведя Бурбулиса в сторону, Ельцин рассказал ему обо всем, что с ним случилось.
   - И вот теперь настала пора восстановить конституционную законность. Надеюсь, вы мне в этом поможете?
   - Помогу, - твердо произнес Геннадий Бурбулис.
   - В таком случае вперед..
  
   Продолжение следует
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"