Аннотация: Гарри находит дневник Тома Ридла, который показывает ему как он поймал убийцу.
ОЧЕНЬ СЕКРЕТНЫЙ ДНЕВНИК
Гермиона оставалась в больничном крыле в течение нескольких недель. Когда вся школа вернулась с рождественских каникул, прошел шквал слухов о ее исчезновении, потому что, конечно, все подумали, что на нее напали. Так много студентов проходило мимо больничного крыла, пытаясь хоть мельком увидеть ее, что мадам Помфри снова сняла занавески и повесила их вокруг кровати Гермионы, чтобы избавить ее от позора быть замеченной с заросшим лицом.
Гарри и Рон навещали ее каждый вечер. Когда начался новый семестр, они приносили ей домашние задания на каждый день.
- Если бы у меня выросли усы, я бы сделал перерыв в работе, - сказал Рон, как-то вечером опрокидывая стопку книг на прикроватный столик Гермионы.
- Не говори глупостей, Рон, я должна успевать, - оживленно сказала Гермиона. Настроение Гермионы значительно улучшилось оттого, что с ее лица исчезли все волосы, а глаза постепенно снова стали карими. - Я полагаю, у вас нет никаких новых зацепок? - добавила она шепотом, чтобы мадам Помфри не могла ее услышать.
- Ничего, - мрачно ответил Гарри.
- Я был так уверен, что это Малфой, - в сотый раз повторил Рон.
- Что это? - спросил Гарри, указывая на что-то золотое, торчащее из-под подушки Гермионы.
- Просто пожелание выздоровления, - поспешно сказала Гермиона, пытаясь спрятать ее подальше от глаз, но Рон оказался проворнее ее. Он вытащил открытку, раскрыл ее и прочитал вслух:
"Мисс Грейнджер, желаю вам скорейшего выздоровления, от вашего неравнодушного учителя, профессора Гилдероя Локхарта, кавалера ордена Мерлина третьей степени, почетного члена Лиги защиты от темных сил и пятикратного обладателя премии "Самая обаятельная улыбка" журнала "Ведьмин еженедельник".
Рон с отвращением посмотрел на Гермиону.
- Ты спишь с этим под подушкой?
Но от ответа Гермиону избавила мадам Помфри, которая принесла ей вечернюю дозу лекарства.
- Локхарт - самый вкрадчивый парень, которого ты когда-либо встречал, или как Гарри? - обратился Рон к Гарри, когда они вышли из лазарета и начали подниматься по лестнице в Гриффиндорскую башню. Снейп задал им так много домашней работы, что Гарри подумал, что, скорее всего, он закончит ее только на шестом курсе. Рон как раз хотел сказать, что пожалел, что не спросил Гермиону, сколько крысиных хвостиков нужно добавлять в зелье, от которого волосы встают дыбом, когда до их ушей донесся взрыв гнева этажом выше.
- Это Филч, - пробормотал Гарри, когда они торопливо поднимались по лестнице и остановились, скрывшись из виду, прислушиваясь.
- Ты не думаешь, что на кого-то еще напали? - напряженно спросил Рон.
Они стояли неподвижно, склонив головы в сторону голоса Филча, который звучал довольно истерично.
- ...еще больше работы для меня! Всю ночь я мыл пол, как будто у меня и так дел невпроворот! Нет, это последняя капля, я иду к Дамблдору...
Его шаги затихли в коридоре, и они услышали, как вдалеке хлопнула дверь.
Они выглянули из-за угла. Филч явно находился на своем обычном наблюдательном пункте: они снова были на том месте, где напали на миссис Норрис. Они сразу поняли, о чем кричал Филч. Огромная струя воды растянулась на половину коридора, и казалось, что она все еще сочится из-под двери ванной Плаксы Миртл. Теперь, когда Филч перестал кричать, они могли слышать, как вопли Миртл эхом отражаются от стен ванной.
- Ну и что с ней такое? - спросил Рон.
- Пойдем посмотрим, - сказал Гарри, и, придерживая мантии за лодыжки, они прошли через огромный поток воды к двери с табличкой "Не работает", как всегда проигнорировали ее и вошли.
Плакса Миртл плакала, если это было возможно, громче и настойчивее, чем когда-либо прежде. Казалось, она пряталась в своем обычном туалете. В ванной было темно, потому что свечи погасли из-за сильного потока воды, от которого стены и пол промокли насквозь.
- Что случилось, Миртл? - спросил Гарри.
- Кто это? - жалобно пробормотала Миртл. - Пришел, чтобы швырнуть в меня чем-нибудь еще?
Гарри подошел к ее кабинке и сказал:
- С чего бы мне в тебя чем-то швыряться?
- Не спрашивай меня, - крикнула Миртл, выныривая с новой волной воды, которая выплеснулась на и без того мокрый пол. - Я здесь, занимаюсь своими делами, а кто-то считает забавным швырять в меня книгой. ...
- Но тебе же не повредит, если кто-то в тебя чем-нибудь швырнет, - резонно заметил Гарри. - Я имею в виду, что это просто прошло бы сквозь тебя, не так ли?
Он сказал что-то не то. Миртл надулась и закричала:
- Давайте все вместе будем швырять в Миртл книгами, потому что она этого не чувствует! Десять баллов, если вы сможете протолкнуть это через ее желудок! Пятьдесят баллов, если это попадет ей в голову! Ну что ж, ха-ха-ха! Не думаю, что это была прекрасная игра!
- Кстати, кто в тебя этим швырнул? - спросил Гарри.
- я не знаю. ...Я просто сидела на перекрестке, размышляя о смерти, и это свалилось мне на голову, - сказала Миртл, свирепо глядя на них. - Она там, ее вымыло.
Гарри и Рон заглянули под раковину, куда указывала Миртл. Там лежала маленькая тонкая книжка. У нее была потрепанная черная обложка, и она была такой же мокрой, как и все остальное в ванной. Гарри шагнул вперед, чтобы поднять его, но Рон внезапно вытянул руку, удерживая его.
- Что? - спросил Гарри.
- Ты с ума сошел? - спросил Рон. - Это может быть опасно.
- Опасно? - спросил Гарри, смеясь. - Да брось, как это может быть опасно?
- Ты бы удивился, - сказал Рон, который с опаской смотрел на книгу. - Папа рассказывал мне, что министерство конфисковало несколько книг, и одна из них выжгла тебе глаза. И каждый, кто читал "Сонеты колдуна", всю оставшуюся жизнь изъяснялся частушками. А у какой-то старой ведьмы в Бате была книга, от чтения которой невозможно было оторваться! Нужно было просто ходить, уткнувшись в нее носом, и пытаться все делать одной рукой. И...
- Ладно, я понял, в чем дело, - сказал Гарри.
Маленькая книжка лежала на полу, невзрачная и промокшая.
- Ну, мы ничего не узнаем, пока не посмотрим на нее, - сказал он, обошел Рона и поднял ее с пола.
Гарри сразу понял, что это дневник, и по выцветшему году на обложке понял, что ему пятьдесят лет. Он нетерпеливо раскрыл его. На первой странице он смог разобрать только имя "Т.М. Риддл", написанное размазанными чернилами.
- Подожди, - сказал Рон, который осторожно подошел и заглянул Гарри через плечо. - Я знаю это имя. ...Пятьдесят лет назад Т.М. Риддл получил награду за особые заслуги перед школой.
- Откуда, блядь, ты это знаешь? - изумился Гарри.
- Потому что Филч заставлял меня полировать его щит раз пятьдесят во время отработки, - обиженно сказал Рон. - Это тот щит, на который я отрыгивал слизняков. Если бы ты час стирал слизь с названия, ты бы его тоже запомнил.
Гарри развернул мокрые страницы. Они были совершенно чистыми. Ни на одной из них не было ни малейших следов надписей, даже "День рождения тети Мейбл" или "дантист, половина четвертого".
- Он никогда на ней ничего не писал, - разочарованно сказал Гарри.
- Интересно, зачем кому-то понадобилось ее смывать? - с любопытством спросил Рон.
Гарри повернул книгу к задней обложке и увидел напечатанное название магазина на Воксхолл-роуд в Лондоне.
- Должно быть, он был магглорожденным, - задумчиво произнес Гарри. - Раз купил дневник на Воксхолл-роуд. ...
- Ну, тебе от этого мало проку, - сказал Рон. Он понизил голос.
- Пятьдесят очков, если сумеешь просунуть его в нос Миртл.
Гарри, однако, положил его в карман
***
В начале февраля Гермиона покинула больничное крыло без усов, хвоста и шерсти. В первый же вечер, когда она вернулась в Гриффиндорскую башню, Гарри показал ей дневник Т.М. Риддла и рассказал историю о том, как они его нашли.
- О-о-о, возможно, в нем скрыты способности, - с энтузиазмом сказала Гермиона, взяв дневник и внимательно его рассмотрев.
- Если и есть, то он их очень хорошо прячет, - сказал Рон. - Может быть, он стесняется. Не понимаю, почему ты не бросишь это, Гарри.
- Хотел бы я знать, почему кто-то пытался избавиться от этого, - сказал Гарри. - Я бы тоже не прочь узнать, как Риддл получил награду за особые заслуги перед Хогвартсом.
- Могло быть что угодно, - сказал Рон. - Может, он получил тридцать "отлично" или спас учителя от гигантского кальмара. Может, он убил Миртл; это принесло бы пользу всем. ...
Но по застывшему выражению лица Гермионы Гарри понял, что она думает о том же, о чем и он.
- О чем? - спросил Рон, переводя взгляд с одного на другого.
- Ну, Тайная комната была открыта пятьдесят лет назад, не так ли? - спросил он. - Так сказал Малфой.
- Да. ... - медленно произнес Рон.
- И этому дневнику пятьдесят лет, - сказала Гермиона, взволнованно похлопывая по нему.
- И что?
- О, Рон, проснись, - рявкнула Гермиона. - Мы знаем, что человек, который в прошлый раз открывал Комнату, был исключен пятьдесят лет назад. Мы знаем, что Т.М. Риддл получил награду за особые заслуги перед школой пятьдесят лет назад. Ну, а что, если Риддл получит свою особую награду за поимку наследника Слизерина? Его дневник, вероятно, рассказал бы нам все - где находится Комната, и как ее открыть, и что за существо в ней живет - человек, который стоит за нападениями на этот раз, не хотел бы, чтобы это валялось где попало, не так ли?
- Это блестящая теория, Гермиона, - сказал Рон, - только с одним маленьким изъяном. В его дневнике ничего не написано.
Но Гермиона уже доставала из сумки волшебную палочку.
- Это могут быть невидимые чернила! - прошептала она.
Она трижды постучала по дневнику и сказала:
- Апарециум!
Ничего не произошло. Неустрашимая, Гермиона сунула руку обратно в сумку и вытащила что-то похожее на ярко-красную резинку.
- Это разоблачитель, я купила его в Косом переулке, - сказала она.
Первого января она сильно потерлась. Ничего не произошло.
- Говорю тебе, там нечего искать, - сказал Рон. - Риддл только что получил дневник на Рождество и не удосужился его заполнить.
Гарри не мог объяснить, даже самому себе, почему он просто не выбросил дневник Риддла. Дело в том, что, хотя он и знал дневник был пустым, но он продолжал рассеянно брать его в руки и переворачивать страницы, как будто это была история, которую он хотел закончить. И хотя Гарри был уверен, что никогда раньше не слышал имени Т.М. Риддла, оно все равно что-то значило для него, как будто Риддл был его другом, который был у него, когда он был совсем маленьким, и о котором он уже наполовину забыл. Но это было абсурдно. До Хогвартса у него никогда не было друзей, Дадли позаботился об этом.
Тем не менее, Гарри был полон решимости узнать о Риддле побольше, поэтому на следующий день на перемене он направился в комнату трофеев, чтобы осмотреть специальную награду Риддла, в сопровождении заинтересованной Гермионы и совершенно неубежденного Рона, который сказал им, что он насмотрелся на комнату трофеев так, что этого ему хватит на всю жизнь.
Отполированный золотой щит Риддла был спрятан в угловом шкафу. На нем не было подробностей о том, почему он был ему подарен ("Тоже хорошая вещь, иначе он был бы еще больше, и я бы до сих пор его полировал", - сказал Рон). Однако они нашли имя Риддла на старой медали за магические заслуги и в списке старост.
- Он похож на Перси, - сказал Рон, сморщив нос от отвращения. - Староста, староста школы. ...вероятно, лучший в классе...
- Ты так говоришь, как будто это что-то плохое, - сказала Гермиона слегка обиженным голосом.
Солнце снова начало слабо освещать Хогвартс. Внутри замка настроение стало более оптимистичным. После нападений на Джастина и почти безголового Ника больше не было нападений, и мадам Помфри была рада сообщить, что Мандрагоры становятся угрюмыми и скрытными, а это означает, что они быстро выходят из детского возраста.
- Как только у них рассосутся прыщи, они снова будут готовы к пересадке, - услышал Гарри, как однажды днем она ласково говорила Филчу. - А после этого совсем скоро мы начнем их резать и тушить. Вы получите миссис Норрис обратно в кратчайшие сроки.
- Возможно, у наследника Слизерина сдали нервы, - подумал Гарри. Должно быть, открывать Тайную комнату становится все более и более рискованно, когда школа так насторожена и подозрительна. Возможно, чудовище, чем бы оно ни было, даже сейчас погружалось в спячку еще на пятьдесят лет. . . .
Эрни Макмиллан из Хаффлпаффа не разделял этой оптимистичной точки зрения. Он все еще был убежден, что виноват Гарри, что он "выдал себя" в Дуэльном клубе. Пивз не помогал делу; он то и дело появлялся в переполненных коридорах, распевая "О, Поттер, ты мерзавец". ... - теперь уже с соответствующим танцевальным номером.
Гилдерой Локхарт, казалось, думал, что он сам остановил нападения. Гарри подслушал, как он говорил об этом профессору Макгонагалл, когда гриффиндорцы выстраивались в очередь на трансфигурацию.
- Я не думаю, что у нас еще будут неприятности, Минерва, - сказал он, многозначительно постучав себя по носу и подмигнув. - Я думаю, на этот раз Камера заперта навсегда. Преступник, должно быть, знал, что его поимка - только вопрос времени. Было бы разумно остановиться сейчас, пока я не набросился на него с кулаками.
- Знаете, что сейчас нужно школе, так это поднять моральный дух. Избавься от воспоминаний о прошлом семестре! Я больше ничего не скажу, но, думаю, я знаю, что нужно сделать. ...
Он снова постучал себя по носу и зашагал прочь.
Идея Локхарта о том, как поднять боевой дух, стала ясна четырнадцатого февраля во время завтрака. Гарри почти не спал из-за поздней тренировки по квиддичу накануне вечером, и он поспешил в Большой зал, немного опоздав. На мгновение ему показалось, что он ошибся дверью.
Все стены были увешаны большими ярко-розовыми цветами. Что еще хуже, с бледно-голубого потолка сыпалось конфетти в форме сердечек. Гарри подошел к гриффиндорскому столу, где Рон сидел с расстроенным видом, а Гермиона, казалось, вот-вот захихикает.
- Что происходит? - Спросил их Гарри, садясь и стряхивая конфетти с бекона.
Рон указал на учительский стол, явно испытывая слишком сильное отвращение, чтобы говорить. Локхарт, одетый в ярко-розовую мантию в тон украшениям, махал рукой, призывая к тишине. Учителя по обе стороны от него стояли с каменными лицами. Со своего места Гарри мог видеть, как на щеке профессора Макгонагалл задергался мускул. Снейп выглядел так, словно кто-то только что вылил на него большой стакан Скеле-Гро.
- С днем Святого Валентина! - Крикнул Локхарт. - И позвольте мне поблагодарить сорок шесть человек, которые уже прислали мне открытки! Да, я взял на себя смелость устроить этот маленький сюрприз для всех вас - и на этом все не заканчивается!
Локхарт хлопнул в ладоши, и через двери в вестибюль промаршировала дюжина угрюмых гномов. Однако, это были не просто гномы. У Локхарта все они были с золотыми крыльями и арфами в руках.
- Мои дружелюбные купидоны с поздравительными открытками! - просиял Локхарт. - Сегодня они будут бродить по школе и разносить вам валентинки! И на этом веселье не заканчивается! Я уверен, что мои коллеги захотят проникнуться духом праздника! Почему бы вам не попросить профессора Снейпа показать вам, как приготовить любовное зелье? И, кстати, профессор Флитвик знает о приворотных чарах больше, чем любой другой волшебник, которого я когда-либо встречал, старый хитрец!
Профессор Флитвик закрыл лицо руками. У Снейпа был такой вид, словно первому, кто попросит у него приворотное зелье, насильно подсыплют яд.
- Пожалуйста, Гермиона, скажи мне, что ты не была одной из сорока шести, - попросил Рон, когда они выходили из Большого зала на свой первый урок. Гермиона внезапно увлеклась поиском расписания в своей сумке и не ответила.
Весь день гномы, к неудовольствию учителей, врывались в их классы, чтобы вручить валентинки, а ближе к вечеру, когда гриффиндорцы поднимались наверх на занятия по чарам, один из гномов догнал Гарри.
- Эй, ты! "Гарри Поттер! - крикнул особенно мрачный на вид гном, расталкивая локтями людей, чтобы добраться до Гарри.
Весь вспыхнув при мысли о том, что ему подарят валентинку перед шеренгой первокурсников, в которую, как оказалось, входила и Джинни Уизли, Гарри попытался сбежать. Гном, однако, прокладывал себе путь сквозь толпу, пиная людей по голеням, и настиг его, прежде чем он успел сделать два шага.
- У меня есть музыкальное послание, которое я должен передать лично Гарри Поттеру, - сказал он, угрожающе бренча на своей арфе.
- Не здесь, - прошипел Гарри, пытаясь вырваться.
- Не двигайся! - проворчал гном, хватая Гарри за сумку и оттаскивая его назад.
- Отпусти меня! - Гарри зарычал, вырываясь.
С громким треском его сумка разорвалась надвое. Книги, волшебная палочка, пергамент и перо рассыпались по полу, а чернильница разбилась вдребезги.
Гарри суетился вокруг, пытаясь собрать все это, пока гном не начал петь, что вызвало бы некоторую суматоху в коридоре.
- Что здесь происходит? - раздался холодный, протяжный голос Драко Малфоя. Гарри начал лихорадочно запихивать все в свою разорванную сумку, отчаянно желая уйти, прежде чем Малфой услышит его музыкальную валентинку.
- Что это за шум? - раздался еще один знакомый голос, когда появился Перси Уизли.
Потеряв голову, Гарри попытался убежать, но гном обхватил его за колени и повалил на пол.
- Хорошо, - сказал он, усаживаясь на лодыжки Гарри. - Вот твой поющий Валентин.:
Его глаза зеленые, как у только что замаринованной жабы,
У него волосы темные, как школьная доска.
Я бы хотел, чтобы он был моим, он действительно божественен,
Герой, который победил Темного Лорда.
Гарри отдал бы все золото в Гринготтсе за то, чтобы оно испарилось на месте. Отважно пытаясь рассмеяться вместе со всеми, он встал, его ноги онемели от веса гнома, а Перси Уизли делал все возможное, чтобы разогнать толпу, некоторые из которой плакали от смеха.
- Идите, идите, звонок прозвенел пять минут назад, идите в класс, - сказал он, прогоняя нескольких младших учеников. - А ты, Малфой...
Гарри, оглянувшись, увидел, как Малфой наклонился и что-то схватил. Ухмыляясь, он показал его Крэббу и Гойлу, и Гарри понял, что заполучил дневник Риддла.
- Отдай это, - тихо сказал Гарри.
- Интересно, что в этом написано о Поттере? - спросил Малфой, который, очевидно, не заметил год на обложке и подумал, что перед ним дневник Гарри. Среди зрителей воцарилась тишина. Джинни в ужасе переводила взгляд с дневника на Гарри.
- Отдай его, Малфой, - строго сказал Перси.
- Когда я посмотрю, - сказал Малфой, насмешливо помахивая дневником перед Гарри.
Перси сказал:
- Как школьный староста..., - но Гарри уже потерял самообладание. Он вытащил свою палочку и крикнул: - Экспеллиармус! - и как раз в тот момент, когда Снейп обезоружил Локхарта, Малфой обнаружил, что дневник вылетел у него из рук в воздух. Рон, широко улыбаясь, поймал его.
- Гарри! - громко сказал Перси. - В коридорах никакой магии. Знаешь, мне придется доложить об этом!
Но Гарри было все равно, он был на голову выше Малфоя, а это стоило пяти очков Гриффиндору в любой день. Малфой выглядел разъяренным, и когда Джинни проходила мимо него, чтобы войти в свой класс, он злобно крикнул ей вслед:
- Не думаю, что Поттеру очень понравилась твоя валентинка!
Джинни закрыла лицо руками и вбежала в класс. Зарычав, Рон тоже вытащил свою палочку, но Гарри оттащил его в сторону. Рону не нужно было тратить все Заклинания на то, чтобы изрыгать слизняков.
Только когда они подошли к классу профессора Флитвика, Гарри заметил кое-что странное в дневнике Риддла. Все остальные его книги были залиты алыми чернилами. Дневник, однако, был таким же чистым, каким был до того, как чернильница разбилась вдребезги. Он попытался указать на это Рону, но у Рона снова возникли проблемы с палочкой; на конце ее появились большие фиолетовые пузыри, и больше его ничего не интересовало.
В ту ночь Гарри лег спать раньше всех в своей спальне. Отчасти это было связано с тем, что он не думал, что сможет еще раз вынести пение Фреда и Джорджа "У него глаза зеленые, как у свежей маринованной жабы", а отчасти потому, что он хотел еще раз просмотреть дневник Риддла и знал, что Рон считает, что он зря тратит время.
Гарри уселся на кровать с балдахином и пролистал чистые страницы, ни на одной из которых не было и следа алых чернил. Затем он достал из прикроватной тумбочки новую бутылочку, обмакнул в нее перо и поставил кляксу на первой странице дневника.
Чернила на секунду ярко засияли на бумаге, а затем, словно впитавшись в страницу, исчезли. Взволнованный, Гарри во второй раз взял перо и написал: "Меня зовут Гарри Поттер".
Слова на мгновение высветились на странице и тоже исчезли без следа. Затем, наконец, что-то произошло.
На странице проступили слова, написанные его собственными чернилами, которые Гарри никогда не писал.
"Привет, Гарри Поттер. Меня зовут Том Риддл. Как к тебе попал мой дневник?"
Эти слова тоже исчезли, но не раньше, чем Гарри начал что-то строчить в ответ.
"Кто-то пытался спустить его в унитаз".
Он с нетерпением ждал ответа Риддла.
"К счастью, я записал свои воспоминания более долговечным способом, чем чернила. Но я всегда знал, что найдутся те, кто не захочет, чтобы этот дневник читали".
"Что ты имеешь в виду?" Гарри что-то нацарапал, от волнения испачкав страницу.
"Я имею в виду, что этот дневник хранит воспоминания об ужасных вещах. О том, что было скрыто. О том, что произошло в школе чародейства и волшебства Хогвартс".
"Вот где я сейчас", - быстро написал Гарри. "Я в Хогвартсе, и там происходят ужасные вещи. Ты знаешь что-нибудь о Тайной комнате?"
Его сердце бешено колотилось. Ответ Риддла пришел быстро, его почерк становился все более неряшливым, как будто он торопился рассказать все, что знал.
- Конечно, я знаю о Тайной комнате. В мое время нам говорили, что это легенда, что ее не существует. Но это была ложь. На пятом курсе, когда Комната была открыта, монстр напал на нескольких студентов, в итоге убив одного. Я поймал человека, который открыл эту комнату, и он был исключен. Но директор, профессор Диппет, которому было стыдно за то, что такое произошло в Хогвартсе, запретил мне говорить правду. Была распространена история о том, что девочка погибла в результате несчастного случая. Они подарили мне красивый, блестящий, с гравировкой приз за мои труды и предупредили, чтобы я держал рот на замке. Но я знал, что это может случиться снова. Чудовище продолжало жить, а тот, у кого была сила освободить его, не был заключен в тюрьму".
Гарри чуть не опрокинул чернильницу, торопясь написать ответ.
"Сейчас это происходит снова. Было совершено три нападения, и, похоже, никто не знает, кто за ними стоит. Кто это был в прошлый раз?
"Я могу показать вам, если хотите", - последовал ответ Риддла. "Вам не обязательно верить мне на слово. Я могу погрузить тебя в свои воспоминания о той ночи, когда я поймал его."
Гарри заколебался, его перо застыло над дневником. Что имел в виду Риддл? Как он мог проникнуть в чужую память? Он нервно взглянул на дверь спальни, за которой уже темнело. Когда он снова взглянул на дневник, то увидел, что в нем появляются новые слова.
"Давай я покажу тебе."
Гарри помолчал долю секунды, а затем написал две буквы.
"ОК".
Страницы дневника начали трепетать, словно подхваченные сильным ветром, и остановились на середине июня. Открыв рот, Гарри увидел, что маленький квадратик с датой тринадцатого июня, казалось, превратился в крошечный телевизионный экран. Его руки слегка дрожали, он поднял книгу, чтобы прижаться взглядом к маленькому окошку, и, прежде чем понял, что происходит, наклонился вперед; окно расширилось, он почувствовал, как его тело оторвалось от кровати, и он вылетел головой вперед через отверстие на странице в водоворот света. цвет и тень.
Он почувствовал, что его ноги коснулись твердой земли, и встал, дрожа, когда размытые очертания вокруг него внезапно обрели четкость.
Он сразу понял, где находится. Эта круглая комната со спящими портретами была кабинетом Дамблдора, но за столом сидел не Дамблдор. Высохший, хрупкий на вид волшебник, лысый, за исключением нескольких прядей седых волос, читал письмо при свете свечи. Гарри никогда раньше не видел этого человека.
- Простите, - сказал он дрожащим голосом. - Я не хотел вмешиваться...
Но волшебник даже не поднял головы. Он продолжал читать, слегка нахмурившись. Гарри подошел ближе к своему столу и пробормотал, запинаясь: "Э-э-э... я, пожалуй, пойду, хорошо?"
Волшебник по-прежнему не обращал на него внимания. Казалось, он даже не слышал его. Подумав, что волшебник, возможно, глухой, Гарри повысил голос.
"Извините, что побеспокоил вас. Я пойду, - почти выкрикнул он.
Волшебник со вздохом сложил письмо, встал, прошел мимо Гарри, не взглянув на него, и направился к окну, чтобы задернуть шторы.
Небо за окном было рубиново-красным, похоже, начинался закат. Волшебник вернулся к столу, сел и принялся крутить большими пальцами, наблюдая за дверью.
Гарри оглядел кабинет. Феникса Фокса не было, никаких жужжащих серебряных приспособлений. Это был Хогвартс, каким его знал Риддл, а это означало, что директором был этот неизвестный волшебник, а не Дамблдор, а он, Гарри, был не более чем призраком, совершенно невидимым для людей пятидесятилетней давности.
Раздался стук в дверь кабинета.
- Входите, - слабым голосом произнес старый волшебник.
Вошел мальчик лет шестнадцати, снимая остроконечную шляпу. На его груди поблескивал серебряный значок старосты. Он был намного выше Гарри, но у него тоже были черные как смоль волосы.
- А, Риддл, - сказал директор.
- Вы хотели меня видеть, профессор Диппет? - спросил Риддл. Он выглядел взволнованным.
- Садитесь, - сказал Диппет. - Я только что прочитал письмо, которое вы мне прислали
- О, - сказал Риддл. Он сел, крепко сжав руки.
- Мой дорогой мальчик, - ласково сказал Диппет, - я никак не могу позволить тебе остаться в школе на лето. Ты, конечно, хочешь поехать домой на каникулы?
- Нет, - сразу же ответил Риддл. - Я бы предпочел остаться в Хогвартсе, чем возвращаться в это... в это...
- Я полагаю, вы живете в маггловском приюте во время каникул? - с любопытством спросил Диппет.
- Да, сэр, - сказал Риддл, слегка покраснев.
- Вы магглорожденный?
- Полукровка, сэр, - сказал Риддл. - Отец - маггл, мать - ведьма.
- И оба ваших родителя?..
- Моя мать умерла сразу после моего рождения, сэр. В приюте мне сказали, что она прожила ровно столько, чтобы дать мне имя - Том в честь моего отца и Марволо в честь моего деда.
Диппет сочувственно прищелкнул языком.
- Дело в том, Том, - вздохнул он, - что для вас могли быть приняты особые меры, но в нынешних обстоятельствах. ...
- Вы имеете в виду все эти нападения, сэр? - спросил Риддл, и сердце Гарри подпрыгнуло, и он придвинулся ближе, боясь что-нибудь пропустить.
- Именно так, - подтвердил директор. - Мой дорогой мальчик, ты должен понимать, как глупо с моей стороны было бы позволить тебе остаться в замке после окончания учебного года. Особенно в свете недавней трагедии. ...смерти этой бедной маленькой девочки. ...В вашем приюте вы будете в большей безопасности. На самом деле, Министерство магии даже сейчас поговаривает о закрытии школы. Мы ни на шаг не приблизились к обнаружению... э-э... источника всех этих неприятностей. ... -
Глаза Риддла расширились.
- Сэр, если человека поймают, если все это прекратится...
- Что вы имеете в виду? - пискляво спросил Диппет, приподнимаясь на стуле. - Риддл, вы хотите сказать, что вам что-то известно об этих нападениях?
- Нет, сэр, - быстро сказал Риддл.
Но Гарри был уверен, что это было такое же "нет", какое он сам сказал Дамблдору.
Диппет откинулся назад, выглядя слегка разочарованным.
- Ты можешь идти, Том.
Риддл соскользнул со стула и, ссутулившись, вышел из комнаты. Гарри последовал за ним.
Они спустились по движущейся винтовой лестнице и оказались рядом с горгульей в темнеющем коридоре. Риддл остановился, Гарри тоже, наблюдая за ним. Гарри мог сказать, что Риддл о чем-то серьезно задумался. Он прикусил губу, наморщив лоб.
Затем, словно внезапно придя к какому-то решению, он поспешил прочь, Гарри бесшумно скользнул за ним. Они не встретили ни одного человека, пока не достигли вестибюля, где высокий волшебник с длинными каштановыми волосами и бородой окликнул Риддла с мраморной лестницы.
- Том, что ты здесь делаешь, бродишь так поздно?
Гарри изумленно уставился на волшебника. Это был не кто иной, как Дамблдор, который был моложе его на пятьдесят лет.
- Я должен был встретиться с директором, сэр, - сказал Риддл.
- Что ж, поспеши в постель, - сказал Дамблдор, одарив Риддла тем пронизывающим взглядом, который Гарри так хорошо знал. - В эти дни лучше не бродить по коридорам. По крайней мере, с тех пор.
Он тяжело вздохнул, пожелал Риддлу спокойной ночи и зашагал прочь. Риддл проследил, как он скрылся из виду, а затем, быстро двигаясь, направился прямо вниз по каменным ступеням в подземелья, а Гарри последовал за ним по пятам.
Но, к разочарованию Гарри, Риддл привел его не в потайной ход или секретный туннель, а в то самое подземелье, в котором Гарри занимался зельеварением со Снейпом. Факелы не были зажжены, и когда Риддл почти закрыл дверь, Гарри едва мог разглядеть его, неподвижно стоящего у двери и наблюдающего за проходом снаружи.
Гарри показалось, что они пробыли там не меньше часа. Все, что он мог видеть, - это фигуру Риддла у двери, который смотрел в щель и ждал, как статуя. И как раз в тот момент, когда Гарри перестал испытывать ожидание и напряжение и начал жалеть, что не может вернуться в настоящее, он услышал какое-то движение за дверью.
Кто-то крался по коридору. Он услышал, как кто-то, кто бы это ни был, прошел мимо подземелья, где они с Риддлом были спрятаны. Риддл тихо, как тень, проскользнул в дверь и последовал за ним, Гарри на цыпочках следовал за ним, забыв, что его никто не услышит.
Минут пять они шли по следам, пока Риддл внезапно не остановился, повернув голову в сторону новых звуков. Гарри услышал, как скрипнула открывшаяся дверь, а затем кто-то заговорил хриплым шепотом.
Риддл внезапно выскочил из-за угла. Гарри вышел следом за ним. Он увидел темный силуэт огромного парня, который сидел на корточках перед открытой дверью, рядом с которой стояла очень большая коробка.
- Добрый вечер, Рубеус, - резко сказал Риддл.
Мальчик захлопнул дверь и встал.
- Что ты здесь делаешь, Том?
Риддл подошел ближе.
- Все кончено, - сказал он. - Мне придется сдать тебя полиции, Рубеус. Они поговаривают о закрытии Хогвартса, если нападения не прекратятся.
- Что ты...
- Я не думаю, что ты хотел кого-то убить. Но из монстров не получаются хорошие домашние животные. Я полагаю, ты просто выпустил его погулять и...
- Он никогда никого не убивал! - сказал большой мальчик, пятясь к закрытой двери. За спиной Гарри послышался странный шорох и щелканье.
- Давай, Рубеус, - сказал Риддл, подходя еще ближе. - Родители погибшей девочки будут здесь завтра. Самое меньшее, что может сделать Хогвартс, - это убедиться, что существо, убившее их дочь, уничтожено. ...
- Это был не он! - взревел мальчик, и его голос эхом разнесся по темному коридору. - Он бы не стал! Он никогда!
- Отойди в сторону, - сказал Риддл, доставая свою волшебную палочку.
Его заклинание озарило коридор внезапным ярким светом. Дверь за спиной большого мальчика распахнулась с такой силой, что его отбросило к противоположной стене. И тут произошло нечто такое, что заставило Гарри испустить долгий, пронзительный крик, которого никто не услышал...
Огромное, низко посаженное, волосатое тело и переплетение черных ног; блеск множества глаз и пара острых, как бритва, клешней - Риддл снова поднял палочку, но было уже слишком поздно. Тварь сбила его с ног и бросилась прочь, пронеслась по коридору и скрылась из виду. Риддл вскочил на ноги, глядя ему вслед; он поднял палочку, но огромный парень прыгнул на него, выхватил палочку и повалил его обратно, крича:
- НЕЕЕЕЕТ!
Сцена закружилась, наступила полная темнота; Гарри почувствовал, что падает, и с грохотом приземлился, распластавшись, на своей кровати с балдахином в спальне Гриффиндора, а на животе у него лежал открытый дневник Риддла.
Прежде чем он успел отдышаться, дверь спальни открылась, и вошел Рон.
- Вот и ты, - сказал он.
Гарри сел. Он весь вспотел и дрожал.
- Что случилось? - спросил Рон, глядя на него с беспокойством.
- Это был Хагрид, Рон. Хагрид открыл Тайную комнату пятьдесят лет назад.