В следующий полдень, четырнадцатого июня, за неделю до солнцестояния, наш поезд подошел к Денверу. Мы ничего не ели с предыдущей ночи в вагоне-ресторане где-то в Канзасе. Мы не принимали душ после отъезда с Холма полукровок, и я не сомневался, что от нас попахивает.
- Давайте попробуем связаться с Хироном, - предложила Аннабет. - Я хочу рассказать ему о твоем разговоре с речным духом.
- Но мы же не можем пользоваться телефонами?
- Я не про телефон.
Мы с полчаса пошатались по городу, хотя я не понимал, что именно ищет Аннабет. Стояла сухая жара, что было особенно странно после влажного Сент-Луиса. Куда бы мы ни поворачивали, Скалистые горы словно бы провожали меня взглядом, они напоминали приливную волну, готовую обрушиться на город.
Наконец мы нашли пустую автомойку, работавшую по принципу самообслуживания. Мы свернули в наиболее удаленный от улицы отсек, высматривая, нет ли патрульной машины. Какие-то три подростка без автомобиля шатаются возле мойки для машин; любой коп, не зря просиживающий штаны в участке, догадался бы, что мы затеваем недоброе.
- Что именно мы делаем? - спросил я, глядя на Гроувера, который взял распылитель.
- Это стоит семьдесят пять центов, - проворчал тот. - У меня осталось только два четвертака, а у тебя, Аннабет?
- Не надо так на меня смотреть, - огрызнулась она. - В вагоне-ресторане у меня забрали все подчистую.
Достав последнюю сдачу, я дал Гроуверу четвертак, после чего у меня осталось две монетки по пять центов и драхма из заведения Медузы.
- Отлично, - сказал Гроувер. - Конечно, мы могли бы воспользоваться бутылкой с насадкой, но соединение не такое хорошее, да и руки у меня отвалятся качать.
- Ты про что?
Гроувер опустил четвертаки в прорезь автомата и нажал кнопку "ВОДЯНОЙ ТУМАН".
- Готово.
- Посылаем молнию? - с иронией поинтересовался я.
- Вызываем радугу, - поправила Аннабет. - Богиня радуги Ирида доставляет послания богам. Если ты знаешь, как правильно спросить, и она не слишком занята, то сделает то же самое и для полукровок.
- Вы собираетесь вызвать богиню с помощью распылителя?
Гроувер поднял носик распылителя кверху, и вода с шипением повисла в воздухе плотным белым туманом.
- А тебе известен другой способ, как проще создать радугу?
Вполне естественно, что клонившееся к закату солнце, просеяв свои лучи сквозь водяную пыльцу, распалось цветной радугой.
- Драхму, пожалуйста. - Аннабет протянула ко мне ладонь.
Я отдал ей драхму.
Она подняла монету над головой.
- О богиня, прими нашу жертву.
Потом бросила драхму в радугу. Она растворилась в золотистом мерцании.
- Холм полукровок, - попросила Аннабет.
Мгновение ничего не происходило.
Затем сквозь дымку я увидел клубничные поля, а вдалеке - очертания Лонг-Айленда. Казалось, мы находимся на веранде Большого дома. У перил спиной к нам стоял парень с рыжеватыми волосами, в шортах и оранжевой безрукавке. Он держал бронзовый меч и, казалось, внимательно следил за чем-то, что происходит внизу, в поле.
- Лука! - позвал я.
Он обернулся, глаза его широко распахнулись. Перси мог бы поклясться, будто он стоит в трех футах от него, за дымкой тумана, хотя видел он только то, что появилось в радуге.
- Перси! - Лицо со шрамом расплылось в широкой ухмылке. - А это ты, Аннабет? Слава богам! Вы в порядке, ребята?
- Мы... да... в общем... - запинаясь, произнесла Аннабет. Она исступленно разглаживала свою грязную футболку и старалась зачесать назад пряди упавших налицо волос. - Мы подумали... Хирон... то есть...
- Он внизу, в домиках. - Улыбка Луки поблекла. - У нас возникли кое-какие разногласия с обитателями лагеря. Слушай, ты в порядке? С Гроувером все о'кей?
- Тут я, - отозвался Гроувер. Он направил распылитель в сторону и оказался в поле зрения Луки. - Какие разногласия?
В этот момент в соседний отсек въехал большой "линкольн-континенталь", стереосистема которого на полную громкость выдавала "хип-хоп". Когда машина встала рядом, вибрация басовых динамиков сотрясла пол.
- Хирону пришлось... что за шум? - громко закричал Лука.
- Я об этом позабочусь! - так же громко отозвалась Аннабет, похоже, очень довольная, что у нее есть повод исчезнуть с глаз Луки. - Гроувер, пошли!
- Что? - спросил Гроувер. - Но...
- Отдай Перси распылитель и пошли! - скомандовала Аннабет.
Гроувер проворчал, что этих девчонок труднее понять, чем Дельфийского оракула, передал мне распылитель и последовал за Аннабет.
Я сдвинул шланг так, чтобы радуга снова встала на место и я мог видеть Луку.
- Хирону пришлось разнимать драку, - ответил Лука, стараясь перекричать музыку. - Обстановка очень напряженная, Перси. Просочились слухи о противостоянии Зевса и Посейдона. Мы до сих пор не уверены - возможно, это дело рук того же подонка, который призвал адскую гончую. Теперь все обитатели лагеря разделились. В общих чертах, похоже, снова началась Троянская война. Афродита, Арес и Аполлон более или менее на стороне Посейдона. Афина поддерживает Зевса.
Я вздрогнул при мысли о том, что домик Клариссы когда-нибудь встанет на сторону моего отца. Слышно было, как в соседней кабинке Аннабет пререкается с каким-то парнем, после чего музыка резко стихла.
- А ты, какую позицию займешь ты? - спросил Лука. - Хирон расстроится, что не поговорил с тобой.
Я рассказал ему все до последнего, включая свои сны. Было так приятно видеть Луку, чувствовать, что я хоть на несколько минут вернулся в лагерь... я даже не заметил, как долго продолжалась моя речь, пока не запищал гудок автомата мойки. Я понял, что у меня всего минута до того, как вода отключится.
- Хотел бы я быть с вами, - пробормотал Лука. - Отсюда, боюсь, мы многим помочь не сможем, но послушай... жезл почти наверняка похитил Аид. Он был на Олимпе во время зимнего солнцестояния. Я наблюдал за богами, и мы видели его.
- Но Хирон сказал, что боги не могут напрямую похищать волшебные предметы друг у друга.
- Это правда, - ответил Лука, вид у него стал встревоженный. - И все-таки... У Аида есть шлем тьмы. Как мог кто-то еще прокрасться в тронный зал и украсть жезл? Хочешь не хочешь, тут надо быть невидимкой.
Мы оба примолкли, пока до Луки не дошло, что он только что сказал.
- Нет, нет, - спохватился он, - я не имею в виду Аннабет. Мы с ней знаем друг друга с незапамятных времен. Она бы никогда... То есть она мне как сестра.
Я задумался, понравилось ли бы Аннабет такое сравнение. В соседнем отсеке музыка окончательно стихла. Мужчина в ужасе завопил, тяжело хлопнула дверца, и "линкольн" пулей вылетел из мойки.
- Пошел бы ты посмотрел, что там случилось, - сказал Лука. - Слушай, а ты носишь крылатые туфли? Было бы приятно знать, что они хоть чем-то тебе помогли.
- О да... конечно! - Я постарался, чтобы мой ответ не прозвучал ложью. - Они как раз пришлись мне впору, ими так легко управлять.
- Правда? - усмехнулся Лука. - Значит, подошли?
Вода отключилась. Дымка стала рассеиваться.
- Будьте осторожнее там, в Денвере. - Голос Луки звучал все слабее. - И скажи Гроуверу, что на этот раз все обойдется! Никто не превратится в сосну, если только он...
Но радуга окончательно рассеялась, и образ Луки исчез. Я был один в мокрой пустой кабинке.
Аннабет и Гроувер, смеясь, вышли из-за угла, но замолчали, увидев мое лицо. Аннабет перестала улыбаться.
- Что случилось, Перси? Что сказал Лука?
- Так, - соврал я, чувствуя, что в животе у меня так же пусто, как в домиках Большой троицы. - Пошли, поищем чего-нибудь на ужин.
* * *
Через несколько минут мы уже сидели в кабинке сверкающего металлом ресторанчика. Семейства вокруг ели бургеры и запивали их пивом и содовой.
Наконец подошла официантка.
- Ну? - спросила она, скептически подняв бровь.
- Хм... мы хотели бы заказать ужин, - сказал я.
- А у вас, ребятишки, есть деньги, чтобы расплатиться?
Нижняя губа Гроувера предательски задрожала.
Я испугался, что он начнет блеять или, того хуже, поедать линолеум. Аннабет, казалось, тоже сейчас скончается от голода.
Я уже собрался придумать какую-нибудь историю, способную разжалобить официантку, когда все здание затряслось - у поребрика притормозил мотоцикл размером с доброго слоненка.
Ресторанная болтовня мигом стихла. Передняя фара мотоцикла полыхала красным светом. Бензобак, размалеванный языками пламени, по обе стороны от руля по кобуре, и не пустой. Сиденье было кожаное, однако кожа казалась... словно бы содранной с человека...
Парень на мотоцикле выглядел как чемпион по армрестлингу. Он носил красную рубаху в обтяжку, черные джинсы и черный кожаный плащ, на бедре крепились ножны с охотничьим ножом. Лицо украшали красные противосолнечные очки, и это было самое свирепое, самое жестокое лицо, которое мне когда-либо приходилось видеть, - по моим понятиям, мужественное, но порочное, - на голове сально поблескивали стриженные "ежиком" волосы, а щеки сплошь покрывали шрамы от бесчисленных драк. Самое удивительное, мне показалось, что я уже когда-то видел это лицо.
Когда парень вошел в ресторан, по залу словно пронеслось дуновение горячего сухого ветра. Все посетители встали, как загипнотизированные, но байкер только милостиво помахал рукой, и они снова сели и вернулись к прерванным разговорам. Официантка моргнула, словно кто-то нажал у нее в голове кнопку перемотки.
- А у вас, ребятишки, есть деньги, чтобы расплатиться? - повторила она свой вопрос.
- За мой счет, - небрежно бросил байкер.
Он протиснулся в нашу кабинку, которая была ему тесновата, прижав Аннабет к окну. Потом взглянул на официантку, в изумлении взиравшую на него, и рыкнул:
- Ты все еще здесь?
Парень в коже ткнул в нее пальцем, и она застыла как вкопанная. Потом развернулась, словно какая-то невидимая рука крутанула ее вокруг собственной оси, и промаршировала обратно на кухню.
Байкер посмотрел на меня. Глаз его я не видел из-за очков, но недоброе предчувствие шевельнулось у меня внутри. Гнев, возмущение, горечь. Мне захотелось врезать кулаком по стене. Захотелось подраться. Кем этот парень себя считает?
- Так ты, выходит, сынок старого водяного? - Байкер одарил меня нехорошей ухмылкой.
Другой на моем месте удивился бы или испугался, но вместо этого я ощутил то же чувство, что испытывал, глядя на своего отчима Гейба. Мне захотелось свернуть ему шею.
- А вам-то какое дело?
Аннабет сверкнула на меня взглядом, предупреждая.
- Перси, это...
- Все о'кей, крошка. - Байкер поднял руку. - Порой и мне хочется немного пофорсить. Главное - помнить, кто твой босс. Так ты знаешь, кто я, браток?
И тут до меня дошло, почему этот парень кажется мне знакомым. Усмешка у него была такая же злорадная, как у некоторых ребят из Лагеря полукровок, а именно - из домика номер пять.
- Вы - отец Клариссы, - сказал я. - Бог войны Арес.
Арес усмехнулся и снял очки. Вместо глаз у него были только пустые глазницы, в которых полыхало пламя маленьких термоядерных взрывов.
- Все верно, салага. Я слышал, ты сломал копье Клариссы.
- Сама напросилась.
- Возможно. Все равно - круто. Я ведь не играю в такие войны, как мои ребятишки. А здесь я вот для чего: прослышал, что ты в городе. У меня к тебе небольшое дельце.
Официантка вернулась с подносами, на которых возвышались целые горы еды: чизбургеры, жареная картошка, порезанный колечками лук и шоколадные коктейли.
Арес швырнул официантке несколько золотых драхм.
- Но это не... - Она нервно посмотрела на монеты.
- Что-то не так, милочка? - Арес достал свой огромный нож и принялся чистить ногти.
Официантка быстро удалилась.
- Вы не имеете права, - заметил я. - Не имеете права просто так угрожать людям ножом.
- Ты что, шутишь? - расхохотался Арес. - Мне нравится эта страна. Лучшее место после Спарты. А у тебя есть при себе оружие, салага? Надо бы. Сейчас кругом небезопасно. Отсюда и мое предложение. Хочу, чтобы ты оказал мне кое-какую услугу.
- Какую услугу я могу оказать богу?
- Сделать одну вещь, на которую у самого бога не хватает времени. Так, пустяки. Я забыл свой щит в одном заброшенном парке с прудами здесь, в городе. Слишком спешил... так, небольшое свидание с подружкой. Нам помешали. И я оставил щит. Хочу, чтобы ты мне его принес.
- Почему бы вам не вернуться за ним самому?
Огоньки в его глазницах заполыхали чуть ярче.
- А почему бы мне не превратить тебя в луговую собачку и не задавить своим "харлеем"? Потому что не хочется. Бог дает тебе возможность доказать, кто ты есть на самом деле, Перси Джексон. Может, на самом деле ты трус? - Арес наклонился вперед. - Или, может, ты дерешься только тогда, когда поблизости есть речка, куда можно нырнуть, а твой папаша тебя защитит?
Мне захотелось вмазать этому парню, но я интуитивно чувствовал, что он только этого и дожидается. Сила Ареса только разжигала мой гнев. Ему понравилось бы, если б я на него кинулся. И я не пожелал доставлять этому типу подобное удовольствие.
- Нам это неинтересно, - сказал я. - У нас уже есть поручение.
В свирепых глазах Ареса я увидел то, чего мне вовсе не хотелось видеть: кровь, дым и трупы на поле боя.
- Мне известно все про твое поручение, салага. Когда эту вещь украли впервые, Зевс послал на его поиски лучших: Аполлона, Афину, Артемиду и, естественно, меня. Если я не смог унюхать столь могущественное оружие... - Он облизнулся, будто жезл Зевса был чем-то очень аппетитным. - Что ж, если мне это не удалось, то и тебе тем паче. Однако я не пытаюсь, чтоб ты поверил мне на слово. Между прочим, мы с твоим отцом давно уже ладим. В конце концов, это же я сказал ему, что подозреваю старого нюхальщика трупов.
- Вы сказали ему, что жезл украл Аид?
- Точно. Развязать войну. Старейший трюк. Я моментально это понял. В каком-то смысле ты должен благодарить меня за свое маленькое расследование.
- Спасибо, - проворчал я.
- Слушай, я человек великодушный. Просто сделай для меня эту маленькую работу, а я помогу тебе в твоем деле. Устрою поездку на запад тебе и твоим друзьям.
- Мы и сами прекрасно справимся.
- Ну да, конечно. Без денег. Без колес. Не пойму я, чего ты так ерепенишься. Помоги мне, и, может, я скажу тебе что-то важное. Кое-что насчет твоей мамы.
- Моей мамы?
- Вижу, я тебя заинтересовал. - Арес ухмыльнулся. - Водный парк в миле к западу отсюда, в Деланси. Ты его не минуешь. Тебе надо найти Туннель любви.
- Что помешало вашему свиданию? - Я переменил тему. - Вас кто-то спугнул?
Арес оскалился, но я уже видел этот угрожающий взгляд у Клариссы. Было в нем что-то неискреннее; казалось, бог войны слегка нервничает.
- Тебе повезло, салага, что ты встретил меня, а не кого-нибудь еще из олимпийцев. Они не так легко прощают грубость, как я. Когда все сделаешь, я буду ждать тебя здесь. Не разочаруй меня.
После этого я, должно быть, потерял сознание или впал в транс, потому что, когда я открыл глаза, Ареса уже не было. Я мог бы подумать, что разговор этот мне приснился, но по выражению лиц Аннабет и Гроувера понял - это не сон.
Правда ли Арес знал что-то о маме или просто разыгрывал меня? Теперь, когда он ушел, мой гнев мигом улетучился. Я понял, что Арес любит играть на эмоциях людей. В этом заключалась его власть - так накалить страсти, что они затуманивали способность мыслить здраво.
- Возможно, это какой-то трюк, - небрежно заявил я. - Ну его, этого Ареса. Пошли.
- Мы не можем, - ответила Аннабет. - Пойми, я ненавижу Ареса больше, чем кого-либо, но нельзя не обращать внимания на богов, если не хочешь серьезных неприятностей. Он не шутил относительно того, что может обратить тебя в грызуна.
Я посмотрел на свой чизбургер, который вдруг показался мне не таким уж и аппетитным.
- Зачем мы ему понадобились?
- Тут нужно хорошенько пораскинуть мозгами... - задумчиво протянула Аннабет. - Арес силен. Но сила - все, что у него есть. Даже сила иногда вынуждена уступать мудрости.
- Но этот водный парк... он был почти напуган. Что могло заставить бога войны вот так убежать?
Аннабет с Гроувером тревожно переглянулись.
- Боюсь, нам придется это выяснить, - сказала Аннабет.
* * *
Солнце уже садилось за горами, когда мы нашли этот аквапарк. Судя по вывеске, он когда-то назывался "Вотерлэнд", но многих букв теперь не хватало, и надпись выглядела какой-то абракадаброй.
Главный вход был заперт, поверху тянулась колючая проволока. Внутри повсюду виднелись огромные пересохшие водные горки и трубы, которые вели к пустым бассейнам. Ветер гонял по асфальту старые билеты и рекламные листки. В сгущающейся тьме парк выглядел печально и невольно нагонял страх.
- Если Арес устраивает здесь свидание со своей подружкой, - сказал я, глядя на колючую проволоку, - то не хотелось бы мне видеть, как она выглядит.
- Я думал, она замужем, - не останавливался я. - За Гефестом.
- Чего ты добиваешься? - спросил Гроувер.
- Ладно. - Я внезапно почувствовал необходимость сменить тему. - Так как же мы проберемся внутрь?
- Майа! - Из туфлей Гроувера выпростались крылья.
Сатир перелетел через изгородь, непроизвольно перекувырнулся и, пошатываясь, приземлился по другую сторону ограды. Затем стряхнул пыль со своих джинсов и сделал вид, будто все так и было задумано.
- Ну что, ребята, идете?
Нам с Аннабет пришлось перелезать через изгородь по старинке, придерживая друг для друга колючую проволоку.
Тени становились все длиннее, пока мы шли по парку, внимательно проверяя названия всех аттракционов. Тут были и "Остров, кусающий за пятки", и "Вверх тормашками", и "Эй, где мой купальник?".
Монстры не появлялись. Кругом стояла полнейшая тишина.
Наконец мы наткнулись на сувенирную лавку, которую оставили открытой. Товары все еще стояли и лежали на полках: стеклянные шары с картинками внутри, ручки, почтовые открытки и вешалки...
- Одежда! - воскликнула Аннабет. - Чистая одежда.
- Да, - ответил я. - Но ты же не можешь просто...
- Не сомневайся.
Она схватила с вешалок целую кипу одежды и скрылась в примерочной. Через несколько минут она явилась в фирменных шортах водного парка, в такой же футболке красного цвета и туфлях для серфинга. Через плечо Аннабет перекинула рюкзак с надписью "Вотерлэнд", явно набитый другими товарами.
- Это еще зачем? - пожал плечами Гроувер.
Но Аннабет прикрикнула на нас, и скоро мы все трое были обмундированы на манер ходячих реклам почившего в бозе аквапарка.
После чего мы продолжили поиски Туннеля любви. У меня возникло чувство, что весь парк как бы затаил дыхание.
- Значит, Арес и Афродита? - спросил я, чтобы отвлечься от надвигающейся темноты. - Выходит, у них все продолжается?
- Это старая сплетня, Перси, - сказала Аннабет. - Ей уже три тысячи лет.
- А как насчет Афродитиного мужа?
- Ты знаешь, это Гефест. Кузнец. Он увечный с тех пор, как Зевс ребенком сбросил его с Олимпа. Поэтому красавцем его не назовешь. Золотые руки - больше сказать нечего, но Афродита все равно не ценит ни ум, ни таланты.
- Зато ей нравятся байкеры.
- Ей все нравятся.
- И Гефест знает?..
- Конечно, - кивнула Аннабет. - Однажды он поймал их вместе. То есть, я хочу сказать, буквально "поймал" золотой сетью и пригласил всех богов над ними поиздеваться. Гефест всегда старается застать их врасплох. Вот почему они и встречаются в таких заброшенных местах, как... - Она остановилась, глядя прямо перед собой. - Как это.
Перед нами был пустой бассейн - мечта любого скейтбордиста. Он был по крайней мере сорок шесть метров в поперечнике, этакая огромная чаша.
Бассейн обрамляла дюжина бронзовых купидонов, стоявших на страже с распростертыми крыльями и взятыми наизготовку луками. На противоположной от нас стороне начинался туннель: видимо, вода стекала туда, когда бассейн был полон. Вывеска над ним гласила:
"ВОЛНУЮЩАЯ
ЛЮБОВНАЯ ПОЕЗДКА.
ТУННЕЛЬ ЛЮБВИ
НЕ ДЛЯ СЕМЕЙНЫХ ПАР!"
- Ребята, смотрите. - Гроувер подобрался к самому краю.
На дне бассейна стояла севшая на мель двухместная бело-розовая лодка с балдахином, сплошь разукрашенным цветочками. На левом сиденье, поблескивая в меркнущем свете, лежал щит Ареса - круглый, бронзовый, полированный.
- Что-то это слишком просто, - заметил я. - Значит, нам нужно просто спуститься и взять его?
Аннабет провела рукой по цоколю ближайшей статуи Купидона.
- Тут выбита какая-то греческая буква, - сказала она. - Буква "эта", я думаю...
- Гроувер, - спросил я, - ты чуешь каких-нибудь монстров?
- Нет, ничего. - Гроувер принюхался к ветерку.
- Ничего - это как в лифте, когда ты не почуял Ехидну?.. Или действительно ничего?
- Я же тебе сказал: это запах подземки, - обиженно произнес Гроувер.
- Да ладно, прости. - Я сделал глубокий вдох. - Что ж, полезу вниз.
- Я с тобой, - вызвался Гроувер без особого энтузиазма, и мне показалось, что он хочет загладить вину за происшествие в Сент-Луисе.
- Нет, - ответил я. - Стой наверху со своими крылатыми туфлями. Ты же Красный Барон, воздушный ас, помнишь? Будешь прикрывать меня сзади, если что-то пойдет не так.
- Конечно. - Гроувер слегка приосанился. - Но что может случиться?
- Не знаю. Просто предчувствие. Аннабет, пошли со мной...
- Ты что, шутишь? - Она посмотрела на меня так, будто я только что свалился с луны. На щеках ее играл яркий румянец.
- А теперь в чем проблема? - требовательно спросил я.
- Чтобы я отправилась с тобой в "волнующую любовную поездку"? Просто даже выговаривать неловко. А если нас увидят?
- Кто увидит? - пожал плечами я, но теперь мое лицо тоже пылало. Девчонки вечно все усложняют. - Хорошо. Сам управлюсь.
Но, когда я стал спускаться по наклонной стенке бассейна, она присоединилась ко мне, бормоча что-то насчет того, что с этими мальчишками никогда кашу не сваришь.
Мы добрались до лодки. Щит был прислонен к одному из сидений, рядом лежал шелковый женский шарф. Я попытался представить Ареса и Афродиту - парочку богов, которые украдкой встречаются в каком-то заброшенном парке. Почему? Затем я заметил нечто, чего не увидел сверху: по всему периметру бассейна были расставлены зеркала, отражавшие именно это место. Мы с Аннабет могли увидеть себя, куда бы ни посмотрели. Так вот в чем дело! Пока Арес миловался с Афродитой, каждый из них видел отражение своего возлюбленного.
Я подобрал шарф. Он переливался, как перламутровая раковина, а запах был просто неописуемый: шарф благоухал чайными розами и горным лавром. Мечтательно улыбнувшись, я уже хотел было провести им по своей щеке, но Аннабет вырвала его у меня из рук и спрятала в карман.
- Нет, нельзя! Держись подальше от любовных чар.
- Что?
- Просто бери щит, рыбьи мозги - и пошли отсюда.
Стоило мне коснуться щита, как я понял, что мы в беде. Моя рука прошла сквозь нечто, соединявшее щит с приборной доской.
"Паутина", - решил я, но затем, посмотрев на ладонь, заметил на ней металлические нити, такие тонкие, что их было почти не видно.
- Подожди, - сказала Аннабет.
- Слишком поздно.
- На борту лодки - еще одна греческая буква "эта". Мы в ловушке.
Тишина вокруг нас взорвалась шумом, словно заработали миллионы шестеренок, а весь бассейн стал единым гигантским механизмом.
- Ребята! - пронзительно завопил Гроувер.
По краям бассейна купидоны натянули луки. Не успел я предложить Аннабет спрятаться, как они выпустили стрелы, но не в нас. Они стреляли друг в друга через бассейн. Шелковые тросы, тянущиеся за стрелами, взмывали над бассейном и, впиваясь в землю, образовывали огромную золотую звезду. Затем металлические нити поменьше стали, как по волшебству, переплетаться с основой в единую сеть.
- Надо выбираться! - выкрикнул я.
Аннабет только вздохнула.
Я схватил щит, и мы бросились бежать, но карабкаться вверх по пологим стенкам бассейна было не так легко, как спускаться.
- Давайте скорее! - звал Гроувер.
Он пытался приподнять край сети, чтобы мы могли выскользнуть, но, стоило ему дотронуться до нее, золотые нити обвивались вокруг его запястий.
Купидоны широко распахнули глаза. Оттуда выглянули видеокамеры. Вокруг всего бассейна вспыхнули прожекторы, ослепив нас, и чей-то голос оглушительно прозвучал из громкоговорителей: "Живая съемка, отправление на Олимп через минуту... Пятьдесят девять секунд, пятьдесят восемь..."
- Гефест! - пронзительно завопила Аннабет. - Дура я, дура! "Эта" пишется как "Н", первая буква его имени.[13] Он придумал эту ловушку, чтобы поймать жену с Аресом. А теперь нас живьем покажут всему Олимпу - глупее не придумаешь!
Мы почти добрались до края бассейна, когда выставленные по периметру зеркала открылись и сотни крохотных металлических предметов обрушились на нас.
Аннабет взвизгнула.
Это было целое воинство заводных ползучих существ: бронзовые механические туловища, тощие лапки, крохотные, но ощеренные пасти - вся эта клацающая и скрежещущая металлическая волна готовилась нас поглотить.
- Пауки! - вопила Аннабет. - Па-у-у-у!..
Я никогда не видел ее такой прежде. Она в ужасе упала навзничь, роботы-пауки уже почти обрушились на нее, и я едва успел оттащить Аннабет обратно к лодке.
Механические существа, миллионы механических тварей выползали изо всех углов и щелей; середина бассейна буквально кишела ими, нас полностью окружили. Я повторял про себя, что, возможно, они запрограммированы не убивать нас, а просто загнать в лодку, покусать и выставить идиотами. И это была ловушка для богов. А мы не боги.
Мы с Аннабет забрались в лодку. Я стал ногами отпихиваться от пауков, которые лезли через борт. Крикнул Аннабет, чтобы она помогла мне, но страх настолько парализовал ее, что она могла только пронзительно орать во все горло.
- Тридцать, двадцать девять, - доносилось из громкоговорителя.
Пауки стали выпускать пучки металлических нитей, чтобы связать нас. Сначала рвать эти нити не представляло особого труда, но их было так много, и пауки надвигались. Я сшиб одного с ноги Аннабет, и своими клещами он оторвал кусок моей новой обувки для серфинга.
Гроувер парил над бассейном в крылатых туфлях, пытаясь ослабить сеть, но та ни на йоту не поддавалась.
"Думай! - приказал я себе. - Думай!"
Вход в Туннель любви находился под сетью. Мы могли бы использовать его как выход, но эту лазейку блокировали полчища пауков.
- Пятнадцать, четырнадцать, - продолжал отсчет громкоговоритель.
"Вода, - подумал я. - Откуда сюда могла поступать вода?"
И тут я увидел огромные водопроводные трубы за зеркалами, откуда выползли пауки. А наверху, над сетью, рядом с одним из купидонов - застекленную будку, где должен был находиться оператор.
- Гроувер! - пронзительно заорал я. - Проберись в будку! Найди кнопку "вкл"!
- Но...
- Давай!
Это было чистое безумие, но в то же время - наш единственный шанс. К тому моменту пауки успели заполнить всю носовую часть лодки. И дальше слушать вопли Аннабет я не собирался. Я должен был вытащить нас отсюда.
Гроувер был уже в диспетчерской будке и колошматил по всем кнопкам без разбора.
- Пять, четыре...
Сатир в отчаянии посмотрел на меня, подняв руки. Этим он давал мне понять, что успел нажать на все кнопки, но ничего так и не случилось.
Закрыв глаза, я подумал о волнах, бурных водах Миссисипи. Внутри у меня все напряглось - это ощущение было мне уже знакомо. Я попытался представить, что тяну за собой в Денвер весь океан.
- Два, один, ноль!
Вода вырвалась из труб. Она с ревом обрушилась в бассейн, сметая пауков на своем пути. Я силком усадил Аннабет на сиденье рядом с собой и пристегнул ремнем в тот момент, когда приливная волна тяжело ударилась о борт, окончательно смыв пауков и захлестнув нас, но не лишив свободы перемещения. Лодка всплыла и кругами завертелась в образовавшемся водовороте.
Вода была полна пауков, погибших в результате короткого замыкания, некоторых буквально размозжило о бетонные стенки бассейна.
Прожекторы продолжали высвечивать нас. Спрятанные в купидонах камеры снимали, передавая живое видео на Олимп.
Но я целиком сосредоточился на управлении лодкой. Я молился, чтобы она следовала течению и держалась подальше от стен. Может, мне и примерещилось, но, казалось, лодка слушается меня. По крайней мере, она не разлетелась вдребезги. Мы в последний раз крутанулись на месте, теперь уровень воды был достаточно высоким, чтобы притиснуть нас к сети. Потом нос лодки развернулся в сторону туннеля, и мы стремительно умчались в темноту.
Мы с Аннабет тесно прижались друг к дружке, тем временем лодку швыряло из стороны в сторону и мимо проносились картинки, изображавшие Ромео и Джульетту, равно как и прочую лабуду, которую принято дарить в День святого Валентина.
Затем туннель кончился, и ночной ветер свистел у нас в ушах, пока лодка мчалась прямиком к выходу.
Если бы путешествие совершалось по всем правилам, мы проплыли бы сквозь Златые Врата Любви и благополучно плюхнулись бы в бассейн, где поездка заканчивалась. Но тут возникла проблема. Врата Любви были обмотаны цепью. Две лодки, которые смыло в туннель перед нами, теперь громоздились, упершись в эту преграду: одна почти затонула, другая раскололась пополам.
- Отстегни ремень, - крикнул я Аннабет.
- Ты что, сдурел?
- Если не хочешь расшибиться в лепешку. - Я привязал щит Ареса к руке. - Придется продемонстрировать умение прыгать в высоту.
Моя идея была настолько простой, насколько же и безумной. Когда лодка ударится о ворота, мы должны будем использовать силу удара как трамплин, чтобы перепрыгнуть через них. Я слышал о людях, которые таким образом выживали в автокатастрофах: их отбрасывало на девять - двенадцать метров от места столкновения. Если повезет, мы приводнимся в следующем бассейне.
До Аннабет, кажется, дошло. Она вцепилась в мою руку, ворота приближались.
- По моему сигналу, - прохрипел я.
- Нет! По моему!
- Это почему?
- Основополагающие законы физики! - завизжала Аннабет. - Сила толчка определяет угол траектории...
- Ладно! - крикнул я в ответ. - По твоему сигналу!
Она держалась до последнего мгновения, затем пронзительно крикнула:
- Пора!
Раздался треск дерева.
Аннабет оказалась права. Если бы мы прыгнули, когда это собирался сделать я, то врезались бы в ворота. Ее расчеты обеспечили нам максимальную высоту.