Аннотация: Дориан разговаривает с Каленом. Эван возвращается в Скайхолд после битвы с высшим драконом.
Резюме:
Каллен борется с синдромом отмены, но Дориан снова приходит ему на помощь. Инквизитор возвращается после своих приключений в Крествуде (включая убийство дракона).
Записи:
(Примечания приведены в конце главы.)
Текст главы
Каллен встал из-за стола и тут же сел обратно, так как волна головокружения грозила свалить его с ног. Он чувствовал, как многолетнее накопление лириума начинает покидать его организм, о чем, конечно, было приятно думать... но и переживать это было мучительно. Сегодня он столкнулся с целым рядом проблем - яркими ночными кошмарами, помутнением зрения, головокружением, холодным потом и постоянной головной болью и ломотой во всем теле в течение дня. Боль, вместо того чтобы с каждой неделей проходить легче, становилась все сильнее. Инквизитор, уходя, дала ему остатки своего лечебного чая, и теперь, неделю спустя, его запасы были на исходе. Она пообещала собрать еще припасов в Крествуде, но, несмотря на то, что симптомы были все сильнее, он боялся, что они закончатся до ее возвращения.
Вы могли бы сделать маленький глоток. Только один, чтобы прийти в себя... приободрить вас...
Каллен зарычал в ответ на коварный шепот. Встав, он оперся кулаком о стол, пытаясь стабилизировать мир, который вращался вокруг него. Он не сдавался. Он сделал последний глоток чая, который приготовил на обед, - казалось, это придаст ему уверенности на ровном месте. Глубоко вздохнув, он спустился в конюшню, забрал свою лошадь и поехал в лагерь в долине.
- Добрый день, лейтенант Розелл, - поприветствовал он, спешиваясь. Свежий воздух придал ему сил, когда он приблизился к шеренгам мужчин и женщин, проходивших базовые занятия. - Как продвигаются послеобеденные упражнения?
Розель одарила его ухмылкой и подождала, пока он займет место рядом с ней.
- Очень хорошо, коммандер. Новобранцы, похоже, быстро усваивают основы, а ветераны стали более внимательными к своим тренировкам после того, как стали свидетелями вашей оглушительной победы над кунари на прошлой неделе.
Коммандер печально улыбнулся, вспомнив об этом показательном выступлении, и ему пришлось отбросить мысли о последующей тренировке один на один. Сейчас было неподходящее время - если вообще было подходящее время - для непрофессиональных, неуместных мыслей об их инквизиторе.
- Я рад. Вам нужна помощь во второй половине дня?
- У нас неравномерное количество новобранцев, так что, возможно, вы могли бы поработать с нами? Обычно, когда вы на них давите, они работают усерднее.
Каллен непроизвольно сжал челюсти. Мир все еще немного колебался, но он подумал, что с новобранцами у него все будет в порядке. Он кивнул лейтенанту и встал в строй. В течение часа он чувствовал себя уверенно. Новобранцы все еще плохо разбирались в основах, так что ему не нужно было особо стараться, чтобы не отставать и вселять должный страх в их сердца своими отрывистыми командами и поправками. Но по мере того, как они менялись в очередном строю, лязг металла, отблески солнечного света на доспехах и громкие голоса начали сказываться. Боль вспыхнула у него в глазах и на мгновение затуманила зрение, и он едва не пропустил удар.
- О, Создатель! Мне так жаль, сир!
Новобранец дрожал перед ним, вся кровь отхлынула от его разбитого лица, но Каллен просто отмахнулся от него и вышел из строя, используя все свои оставшиеся силы, чтобы защитить Розеллин.
- Лейтенант, я должен идти, но, пожалуйста, продолжайте. У новобранцев все хорошо. Отличная работа.
- Да, сэр. Спасибо, сэр.
Розеллин больше ничего не сказала, но напряженное выражение ее лица сказало Каллену все, что ему нужно было знать о том, как он выглядит. Крепко держась за луку седла, он взобрался на лошадь. Хотя поездка из долины должна была быть легкой, он изо всех сил старался удержаться в седле, поскольку яркие вспышки боли лишали его сил. Передав лошадь конюху, он поднялся по лестнице в свой кабинет и закрыл двери от яркого света как раз в тот момент, когда на него накатила волна тошноты. Тяжело прислонившись спиной к дереву, он закрыл глаза, борясь с головокружением, и сделал несколько глубоких, контролируемых вдохов. Голос, который шептал ему ранее, - на самом деле это была песня, которая за последний месяц стала сильнее, чем когда-либо, - сказал ему, что ему нужно, что поможет ему снова почувствовать себя здоровым и сильным. Это было там, ждало его на полке в углу. Запасной рацион...
- Честное слово, коммандер. Вы выглядите совершенно больным.
Каллен чуть не выпрыгнул из своей кожи.
- Дориан! Что, во имя Создателя, вы здесь делаете? Для нашей игры еще слишком рано.
- Я увидел, что ваши люди почти закончили разбивать сады, и у меня возникла идея насчет той очаровательной беседки в углу... но теперь я понимаю, что мне пора идти к целителю.
- Нет! - Каллен тяжело оттолкнулся от двери и выпрямился. Боль и тошнота вспыхнули снова, но он не дрогнул, желая, чтобы его зрение прояснилось. - Я в порядке.
- А вы ужасный лжец, коммандер. Любой, у кого есть глаза, мог бы заметить, что вам нездоровится, а у меня исключительное зрение. Почему вы так упрямы? Целитель мог бы облегчить вашу боль за считанные минуты.
- нет. Никаких целителей.
Саркастическая тревога в голосе Дориана сменилась гневом.
- почему? Потому что некоторые из них маги? Я начинаю понимать, чего боится наш инквизитор.
Каллен посмотрел прямо в сверкающие серые глаза Дориана, но ничего не сказал. Опровержение заявления Дориана потребовало бы объяснений, а он не был уверен, что хотел бы их давать.
Слегка вздохнув, Дориан покачал головой, поднялся с края стола Каллена, на котором сидел, и направился к противоположной двери. Каллен помолчал еще мгновение, размышляя сам с собой. Во время их первого разговора Дориан по доброй воле поделился очень личной информацией о себе. Мог ли Каллен оправдать отказ в ответной любезности? Не говоря уже о том, что Дориан, скорее всего, рассказал бы инквизитору об этом разговоре. Позволит ли она Каллену объясниться? Или она списала бы его со счетов как ненавистника магов, каким считала его в самом начале?
Дориан потянулся к дверной ручке, и Каллен остановился.
- Это не потому, что они маги, Дориан. Нисколько. Я наблюдал, как они возвращали многих моих солдат с того света, и я благодарен им за то, что они поделились своими навыками. Просто... целитель дал бы понять другим, что я болен, а я... люди не должны знать.
Дориан остановился, положив руку на дверную ручку. Когда он снова повернулся к командиру, на лице мага отразилась внутренняя борьба между недоверием и любопытством.
- Чем ты болен? - выпалил он. - Ты пожертвуешь своим здоровьем, потому что боишься, что это может повлиять на моральный дух? Это нелепо. Позови целителя. Ты поправишься еще до того, как население узнает, что ты был не в духе.
Каллен покачал головой и заговорил ровным голосом:
- нет. Я не буду. Они могут устранить симптомы, но не причину. Когда я снова начну выглядеть больным, даже после посещения целителей... Я уверен, вы можете себе представить.
Он видел, как Дориан обдумывает услышанное, возвращаясь к своему месту на столе Каллена. После короткой паузы он просто приподнял брови и тихо сказал:
- Да. Я понимаю.
- Я не заинтересован в том, чтобы выставлять свои личные дела на всеобщее обозрение. Кассандра наблюдает за мной и отстранит меня от моих обязанностей, если я стану неспособен к службе. Я был бы признателен, если бы вы держали это в секрете.
- Конечно, коммандер. Я бы и не подумал нарушать вашу конфиденциальность, тем более что вы были так любезны с моей личной жизнью. Я бы предложил свои услуги, но, боюсь, у меня пока ограниченное представление о целительской магии.
Каллен отмахнулся от его беспокойства.
- Это не имеет значения.
После короткой паузы Дориан наклонил голову и приподнял бровь.
- Итак... наш инквизитор знает о твоих... проблемах?
- Да, она полностью в курсе. На самом деле, она поняла это еще до того, как я рассказал ей подробности. Инквизитор снабжала меня лекарственными травами со времен Хэйвена, которые, как вы видели, она передавала мне в то утро, когда уходила. Но я почти закончил. Вот почему сегодня все так плохо. Это и общее ухудшение симптомов.
Дориан что-то пробормотал себе под нос и погрузился в свои мысли. Каллен воспользовался возможностью, чтобы осторожно подойти к своему креслу и сесть, глубоко вздохнув. Относительная темнота его кабинета смягчила головную боль и тошноту, но затуманенное зрение осталось. Он чуть не зарычал от разочарования. Как он мог реагировать на груду отчетов, покрывавших его стол, если не мог их прочитать?
Затем был Дориан, который все еще стоял, прислонившись к противоположной стороне своего стола, и задумчиво хмурил темные брови. Маг оказался совсем не таким, как предполагал Каллен, и теперь он мог понять, почему инквизитор так быстро привязалась к Дориану. За последнюю неделю, проведенную в основном в дружеских шахматных партиях, они постепенно стали более открыто рассказывать о своей жизни. Он никогда не поймет культуру Тевинтера, в этом он был уверен, но... возможно, этот маг с Севера действительно был его союзником. Несмотря на это, он, казалось, не спешил оставлять Каллена в покое. Он волновался? Или ему было что еще сказать? Этот вопрос вызвал в памяти гнев мага из-за явного недоверия Каллена к целителям.
- Вы, э-э... сказали что-то раньше, но я был слишком рассеян... что вы имели в виду, когда сказали, что могли видеть, чего боялась инквизитор?
- Ах, да... Боюсь, мне не следовало этого говорить. На самом деле это не мое дело. Я рассказал вам о себе, потому что это мое дело, но не более того... давайте будем честны, несмотря на то, что я люблю настраивать ее против себя, на самом деле я очень боюсь ее возможного возмездия. Вы видели, как она дерется, ощущали ее гнетущую ауру? С ней нельзя шутить в серьезных вопросах.
Каллен попытался вспомнить Хейвен и то, действительно ли он был свидетелем ее драки. Он не мог вспомнить, видел ли он ее в действии, но, судя по сообщениям, мог себе представить.
- Судя по твоему тону, я полагаю, ты имел в виду, что она боится, что я все еще настроен против магов. Не буду врать, мы расходимся во мнениях по многим вопросам. Но она должна знать, что я ей доверяю. С чего бы мне полностью поддерживать ее как нашего лидера, если бы я этого не делал?
Дориан покачал головой.
- Больше я ничего не могу сказать, коммандер. Я и так сказал гораздо больше, чем следовало.
Каллен настороженно посмотрел на собеседника, и червячок ревности, который ему удалось подавить после первого разговора с Дорианом, снова появился. Она рассказала Дориану то, чего не говорила ему. Это было тяжело вынести, но, по крайней мере, он мог утешиться тем фактом, что они были не более чем друзьями.
А что, если бы они были больше, чем друзьями? Это не имело бы значения! У тебя нет на нее никаких прав.
- Я рад, что она может довериться тебе, Дориан, - это было все, что он смог выдавить из себя.
Дориан усмехнулся.
- О, я бы не сказал, что она доверяет мне. Видите ли, мы с Варриком разработали систему. Мы говорим возмутительные вещи, выясняем, что заставляет ее смущаться или краснеть, а затем заставляем ее говорить об этом. Она бы никогда не заговорила о них сама, но если она будет держать все в себе, то однажды, без сомнения, взорвется. С такой силой, как у нее, это был бы грандиозный взрыв, и я хотел бы предотвратить его по нескольким причинам, не последней из которых является то, что я мог бы быть поблизости, когда это произойдет. Дориан указал на свое безукоризненно обросшее усами лицо. - В конце концов, я слишком хорошенький, чтобы умирать.
Каллен только фыркнул на это, поэтому Дориан продолжил:
- Мы были так заняты, что у нас не было времени обсудить ее чувства к Редклиффу, но это моя следующая миссия.
И на этом ревность Каллена исчезла.
- Я бы не стал беспокоиться об этом, Дориан.
- А-а-а, - кивнул Дориан, его глаза сверкали, как при одном из его заклинаний с цепной молнией. - Так, значит, она говорила с тобой об этом! Он с подозрением нахмурил брови. - Мне трудно представить, что ты из тех, кто "выпытывает у нее все".
Каллен ухмыльнулся.
- Это потому, что я не обязан. Она просто рассказывает мне.
- Что ж, интересно, что делает тебя таким особенным? - съязвил Дориан.
Самодовольный вид Дориана вызвал у Каллена неприятное чувство в животе, как будто он только что раскрыл то, чего не должен был. Он с трудом сглотнул. Ты начал с того, что задавал вопросы, помнишь? Он вспомнил недавний разговор с капитаном Райленом и начал задаваться вопросом, знали ли все в покинутой Создателем крепости о его непрофессиональных чувствах к их лидеру. Каллену, однако, пришлось признать, что Дориан был прав. Если Дориану и Варрику, двум ее самым близким друзьям, нужна была система, чтобы разговорить ее, возможно, было что-то уникальное в том, как она общалась с ним.
Однако реальность быстро дала о себе знать, напомнив ему, что тесная дружба вовсе не означает, что она хочет чего-то большего. Предыдущая оговорка Дориана лишь подтвердила то, что Каллен и так знал - война магов и храмовников висела между ним и Эвелин Лавеллан подобно невидимому барьеру, позволяя ему подобраться к ней, но не слишком близко. В конце концов, зачем магу связываться с кем-то, кто когда-то хотел держать магов на привязи, как животных? При этих словах у него слегка свело живот, но он заставил себя отвлечься от своих мыслей и вернулся к разговору.
- Я полагаю, мы знаем друг друга дольше, - нерешительно ответил Каллен.
Дориан покачал головой.
- Не дольше, чем она и Варрик. И у Варрика есть преимущество перед вами в том, что он проводит с ней недели, пробираясь через примитивные заводи Ферелдена. Нет, в этом что-то есть, коммандер, хотите вы это признать или нет. Дориан пристально посмотрел ему в глаза. - Тебе следует подумать о том, что это за "что-то"... и что ты собираешься с этим делать.
Каллен бросил на него кислый взгляд.
- Это не так просто, и ты это знаешь.
- Возможно, и нет. Но если бы это было просто, то у каждого было бы это, не так ли?
- Я...
Каллен помассировал виски. У них действительно был такой разговор? Ему нужно было отвлечься. Где были эти проклятые курьеры, когда они тебе были нужны?
- Дориан, несмотря на... интересный поворот нашего разговора, мне действительно пора возвращаться к работе.
Дориан недоверчиво хмыкнул.
- И какую же работу вы будете выполнять в вашем состоянии?
- Что ж, если вы будете так любезны и зачитаете мне несколько наиболее важных докладов, я смогу, по крайней мере, начать продумывать стратегии их рассмотрения. Если у вас нет других дел, которые нужно посетить?
- Нет, нет, коммандер. Я и мои многочисленные таланты к вашим услугам.
Дориан отошел от стола, взмахнул рукой и низко поклонился Каллену. Каллен только вздохнул и указал на стопку новых отчетов в центре своего стола. Дориан пододвинул к себе дополнительный стул, который он принес для игры в шахматы, и начал разбирать стопку. - ой! Репортаж от нашего прославленного лидера! Я начну с этого, если вы не возражаете.
Каллен откинул голову на спинку стула, закрыл глаза и пробормотал что-то в знак согласия, стараясь, чтобы на его лице не отразилось нервное ожидание. Она никогда не писала ничего даже отдаленно неуместного, но за последние несколько месяцев тон ее писем стал более игривым - более фамильярным. И, следовательно, он все больше и больше ждал ее писем.
Дориан, к счастью, начал читать, понизив голос. Или, точнее, перефразируя.
- После встречи со Страудом и Хоуком она, очевидно, заявила, что живет в Крествуде, и благодарит вас за то, что прислали... А, так, я вижу, вы уже знали об этом. Она также благодарит вас "от всего сердца", - Дориан сделал ударение на этих словах, и Каллен, приоткрыв один глаз, увидел, как маг удивленно приподнял брови. - за новость о том, что ее клан пока в безопасности... передает Лелиане наилучшие пожелания... Хммм... разобралась с бандитами, осушила озеро, чтобы освободить затопленную часть Крествуда, нашла несколько пещер, закрыла озерный разлом, убила демона ярости, освободила духа, устроила жителям старого Крествуда достойные похороны... Да-да-да... в настоящее время она считает, что перекрыла все трещины в Крествуде, но дает скаутам время провести еще одну проверку. О, и, по-видимому, мэр затопил старый город специально, чтобы уничтожить всех заразой, и она хочет, чтобы вы отправили людей на его поиски. Похоже, он сбежал.
- Мэр наводнил город с людьми... намеренно?
Каллен закрыл глаза от света, но не смог скрыть отвращения в своем голосе. Он пережил Упадок и знал, что такое отчаяние, но это.....
Дориан перевернул страницу.
- Подожди, здесь... на обороте есть еще кое-что... - Он молча прочитал пару строк, и его голос сорвался. - О боже...
Каллен мгновенно сел, широко раскрыв глаза, хотя его голова запротестовала от внезапного света и движения.
- Что? Что это?
- Не волнуйтесь, коммандер, она говорит, что все вышли из этого относительно невредимыми. У Варрик несколько глубоких порезов, которые нужно залечить, и она думает, что сломалась... о боже...
Каллен потянулся через стол и выхватил письмо из рук Дориана. К счастью, его зрение прояснилось настолько, что он смог прочитать этот абзац самостоятельно.
"..не сердись, Каллен, но здесь, в Крествуде, мы наткнулись на дракона, который охотился на домашний скот и даже убил пару деревенских жителей..."
- Андрасте, храни меня! - простонал он, продолжая читать.
"..Железный Бык казался таким взволнованным, и я не видел причин рисковать тем, что дракон причинит вред еще кому-нибудь. Мы получили некоторый урон... У Варрика несколько глубоких порезов, которые нужно будет залечить, когда мы вернемся, Блэкволл и Железный Бык получили несколько сильных ударов от лап дракона, и я думаю, что у меня, возможно, сломана рука. Не волнуйтесь, это не моя рука, закрывающая трещину. Ха-ха. Целитель-немаг в Крествуде сделал все, что мог, и как только разведчики вернутся с известием, что все известные трещины закрыты, мы отправимся обратно в Скайхолд.
Не хотелось бы, чтобы на обратном пути лошадь меня толкала, но я буду рад снова всех увидеть. О, и у меня для вас сюрприз! Неужели вам уже не интересно?
Мар Фалькон,
Эвана"
Каллен обхватил голову руками и попытался просто дышать. Боль в голове усилилась, и на него накатила волна тошноты.
Я приму Свет. Я выдержу шторм. Я выстою.
Она убила веысшего дракона. Она действительно столкнулась лицом к лицу с гигантским существом, несущим смерть и разрушение, и убила его. Захватывать целую крепость всего четырьмя людьми - само собой разумеется, хорошо обученными и очень опасными - было достаточно рискованно. А теперь еще и это. Эта женщина могла бы погубить его... если бы изъятие лириума не убило его первым.
- Могу я оставить вас наедине с вашими отчетами, коммандер?
Каллен медленно встал и выглянул в маленькое окошко за своей спиной на тускнеющий дневной свет. Сейчас должно быть достаточно темно, чтобы без особых проблем выйти на улицу, особенно если они срежут путь через кабинет Солярия и большой зал.
- Я думаю, мне стоит прогуляться, подышать свежим воздухом. Когда я только вошел, вы упомянули сад. Может, мы прогуляемся туда, и вы расскажете мне, что думаете о беседке?
***
Несколько дней спустя Каллен вздохнул с облегчением, когда проснулся, осознав, что худшее осталось позади. Песня сирен лириума все еще звучала в его голове, но ему было легче сопротивляться, когда он чувствовал себя таким сильным и полезным. Он провел большую часть утра, тренируясь с офицерами на верхнем дворе, позволяя более опытным солдатам посмотреть, смогут ли они победить его. Ни один из них этого не сделал, даже когда двое попытались одолеть его одновременно.
Лелиана попросила его обсудить с ней некоторые вопросы в командном пункте, поэтому он поднялся по лестнице с верхнего двора. Расправив плечи, Каллен наслаждался знакомой болью в мышцах, ноющих после тренировки, в отличие от ломки. Как только он вошел в командный пункт, Лелиана вручила ему отчет.
- Инквизитор вернется в Скайхолд сегодня вечером. Я договорилась, что духовный целитель будет доступен для них в большом зале, как только они прибудут. Вероятно, ей нужно будет отдохнуть несколько дней перед следующим заданием, но я обеспокоена новостями, которые она прислала нам от начальника Страуда. Она должна встретиться с ним на Западном подходе как можно скорее.
Каллен быстро прочитал отчет инквизитора и нахмурился.
- Если то, что говорит Страуд, правда, если Серые Стражи действительно объединили свои силы с Венатори, то дела у стражей определенно пошли наперекосяк. Подразделение капитана Райлена покинуло Валь-Руайо меньше недели назад. Если не будет дальнейших задержек, пройдет еще как минимум неделя, прежде чем они прибудут на посадку.
- Интересно, обнаружила ли Джозефина причину задержки в Валь-Руайо, - пробормотала Лелиана.
- Судя по краткой записке Райлен, это было откровенное недопонимание, но ее человек в Валь-Руайо пообещал рассказать подробнее, когда приедет. Слава Создателю, что он оказался там - не то чтобы Райлен не справился с этим... просто все стало намного проще. - Лелиана кивнула, когда он переместил маркер инквизитора на Западный подход, а затем обратил свое внимание на восточный Орлей. - Меня также беспокоят сообщения о караванах красного лириума, идущих из Изумрудных могил. Их отслеживание может привести нас к Самсону... и за Корифеем.
Лелиана, нахмурившись, посмотрела на стол, за которым стоял Орлей, передвигая фигуры.
- Если бы не срочность проблемы Серого Стража, я бы сказала, что нам следует отправить ее в Изумрудные могилы, чтобы она встретилась с призраком Фэрбенкса и выяснила, что ему известно. Но при нынешнем положении вещей он может подождать ее возвращения. - Отодвинув еще одну табличку над Изумрудными могилами, она поморщилась. - Это будет долгая миссия с большим количеством путешествий.
Каллен коснулся отметки в разделе "Свободные марши" и добавил:
- Нам нужно будет обязательно поговорить с ней и о ее клане. Они не будут вечно оставаться в безопасности на своем нынешнем месте.
- Да, - согласилась Лелиана. - Затем идут мирные переговоры между императрицей и ее кузеном Гаспаром о прекращении гражданской войны в Орлее - мы должны начать готовить инквизитора к этому в ближайшее время, независимо от того, назначила ли императрица дату переговоров или нет. Если императрица будет убита, это произойдет именно там.
Они поговорили о деталях и логистике еще несколько минут, прежде чем Каллен удалился в свой кабинет, чтобы провести еще один день за отчетами, сообщениями, составлением распоряжений и проверкой хода реконструкции Скайхолда. Сад был закончен вчера - по крайней мере, настолько, насколько это было возможно. Целители, некоторые из которых были долийцами, а большинство - магами, радостно использовали каждый доступный клочок земли для выращивания трав и лекарственных цветов и теперь усердно ухаживали за ними. Однако, даже с помощью магии роста и согревания, пройдет несколько недель, прежде чем на этом фронте будет заметен какой-либо реальный прогресс. Его единственным вкладом было обеспечение того, чтобы инквизитор могла посадить все, что пожелает. Дориан также добавил приятный штрих - шахматный столик из мрамора и камня и подходящие к нему стулья, которые он нашел в кладовке в подвале под большим залом.
Он почувствовал тяжесть в груди, когда подумал о том, чтобы показать ей это помещение. Когда он только начинал проект, он был уверен, что она одобрит, но теперь, когда все было готово, его охватили сомнения. Расстроится ли она, что он сделал это без ее присутствия и руководства? Поймет ли она, почему он это сделал? Если уж на то пошло... понял ли он? Когда капитан Райлен загнал его в угол, Каллен принялся перечислять все технические причины, по которым сад был приоритетным объектом. И хотя он никогда бы не сказал этого вслух, в своей голове он оправдывал это как проявление их признательности за все, чем она пожертвовала, чтобы быть с ними и помогать Инквизиции.
Но если быть до конца честным, он просто хотел видеть ее счастливой. Хотел сделать что-то, что вызвало бы улыбку на ее губах. Создатель, он бы провел остаток своих дней, делая ее счастливой, если бы мог.
Он резко отбросил бесполезные и неподобающие мысли, чтобы сосредоточиться на своей работе. Скоро должна была прибыть инквизитор, и он хотел, чтобы его краткий отчет для нее был как можно более полным и кратким. Остальное могло подождать.
На Скайхолд опустилась темнота, когда стражники издали негромкий крик, возвещавший о возвращении инквизитора. Каллен вскочил и открыл среднюю дверь из своего кабинета. Проходя через кабинет Соласа, он взглянул на эльфа, стоявшего на лесах.
- Прибыла инквизитор.
Солас встал и начал спускаться с лесов. Каллен вошел в большой зал как раз в тот момент, когда Варрик и инквизитор, спустившиеся с задней лестницы, тоже вошли в зал. Солас подошел к ней, поприветствовал эльфийской фразой, на которую она ответила, и повел к целителю, ожидавшему у главного входа.
Каллен, в свою очередь, стоял у двери в ротонду и таращился на нее как идиот. Создатель, он скучал по ней. Мягкие переливы ее голоса проникали в самые глубины его души, сглаживая острые углы тревоги и напряжения. Его даже не волновало, что она разговаривала с Соласом, а не с ним. На самом деле, сейчас, наверное, было бы лучше, если бы она не пыталась с ним заговорить. Возможно, он был бы не в состоянии составлять связные предложения.
Проходя мимо него по пути к целительнице, она посмотрела на него и улыбнулась - той же мягкой улыбкой, с которой уходила. Ему удалось поклониться и улыбнуться в ответ, прежде чем она направилась поприветствовать целительницу. Несмотря на ее храбрый вид, усталость накатывала на нее волнами, и Каллен не смог скрыть беспокойства на своем лице. Варрик остановился, проходя мимо.
- Ты выглядишь так, будто кто-то умер, Кудряш. - расслабься. Ваша любознательность, прославленный носитель Якоря, здесь и в целости и сохранности... в основном.
Варрик похлопал его по спине, пока они наблюдали, как целитель приступает к своей работе, и Каллен одарил гнома ответной полуулыбкой. Целительница произнесла заклинание и слегка откинулась на спинку стула. Взяв ее за руку, целитель убедился, что кость вправлена должным образом, прежде чем начать процесс заживления. Прошло некоторое время, и Каллен наблюдал, как гримаса боли на ее лице постепенно сменилась безмятежным выражением. Время от времени она поглядывала на него, и он сам старался сохранять невозмутимое выражение лица, хотя чем больше он смотрел на нее, тем больше беспокоился за ее здоровье. Она выглядела совершенно измученной.
Когда целитель закончил, он дал ей целебный настой, чтобы решить все оставшиеся проблемы. Выпив, она высвободила руку из повязки, проверяя амплитуду движений.
- В настое также содержатся травы, которые помогут вам уснуть, - предупредил целитель. - Это вступит в силу через несколько мгновений. Вам следует отправиться в свою комнату.
- О! - она посмотрела на пустой флакон в своих руках, а затем на Командира. - Но мне нужно поговорить с командиром.
- Поторопись, - настаивал мужчина со строгим выражением лица. - Ты недолго пробудишься в сознании.
Затем целительница подошла к Варрику, оставив ее с Соласом. Каллен немедленно шагнул вперед.
- Вы хотели поговорить со мной, инквизитор?
- Да, коммандер, я... не могли бы вы проводить меня в мою комнату? Мне нужно обсудить один небольшой вопрос. Она повернулась к Соласу и слегка поклонилась. - Ма серанна, леталлин.
Солас тоже улыбнулся и поклонился, затем вернулся в свой кабинет. Она повернулась, чтобы взять свои седельные сумки, но Каллен опередил ее, взяв по одной в каждую руку. Она улыбнулась и пошла с ним по коридору.
- Анет ара, привет, Каллен.
Он с трудом сглотнул. Она была достаточно близко, чтобы он мог почувствовать запах пыли после ее путешествия и тот мягкий, землистый аромат, который он связывал исключительно с ней.
- Здравствуйте, миледи. Как вы себя чувствуете?
Она оглядела холл и глубоко вздохнула.
- - Сувенир. - Затем, оглянувшись на него, она перевела: - Устала.
- Да, и тебе следует побыстрее добраться до своей комнаты. Что бы ты ни хотел мне сказать, я уверена, это может подождать, пока ты не отдохнешь.
- Но именно поэтому мы гуляем и разговариваем, - сказала она с улыбкой. - К тому же, это займет всего минуту. Ты думал о моем сюрпризе?
Каллен с трудом соображал, что происходит, пока его взгляд жадно скользил по ее лицу. Несмотря на усталость, ее глаза блестели от возбуждения, и его сердце сильно забилось при виде этого зрелища. Он подождал, пока они пройдут через дверь из главного зала и пойдут по длинному, освещенному факелами коридору, прежде чем ответить.
- Ах... я... - Он прочистил горло и начал снова. - Я был слишком поглощен той частью, где ты убиваешь дракона, чтобы сразу об этом подумать. Ее лицо слегка вытянулось, и он поспешил добавить: - Но я признаю, что после того, как прошел шок от твоего письма, я действительно удивился этому.
И он это сделал, хотя и не собирался раскрывать, сколько раз перечитывал ее письмо за последние несколько дней, пытаясь разглядеть какой-то более глубокий смысл за расплывчатыми словами.
Не поднимая на него глаз, она выхватила у него из рук одну из своих сумок и открыла ее. Он едва расслышал ее голос, тихий и неуверенный, когда она начала рыться в содержимом.
- Вы не были... никто из вас не был слишком сильно зол на меня, не так ли? О драконе?
Брови Каллена удивленно поползли вверх при этом вопросе.
- Сумасшедший? Нет. Нет... не сумасшедший. Испуганный, может быть, раздраженный...
Она остановилась перед дверью в свою башню и подняла глаза из-под ресниц, продолжая рыться в сумке, и вопросительно посмотрела на него.
- Не злится... Но что-то еще? Разочарован?
- Никогда, - быстро ответил он. Он с трудом подавил румянец, вызванный неосторожным ответом, и сменил тему разговора, открыв дверь и жестом пригласив ее войти. - Миледи, пожалуйста, если зелье начнет действовать до того, как вы доберетесь до своей комнаты... Я не хочу, чтобы утром ты заснула на лестнице.
- Хммм? - Вопросительный взгляд сменился пренебрежительным покачиванием головы, хотя она снова начала ходить. - О, нет, я уверена, что это не подействует так быстро. В любом случае, мы почти на месте.
Она закончила рыться в первой сумке и, не найдя того, что искала, поторговалась с ним, чтобы начать со второй.
- Я знаю, это где-то здесь... ааааа!
Глубоко засунув руку в сумку, она немного повозилась, прежде чем вытащить большой и маленький мешки с чем-то. Ее усталые глаза сияли от восторга в свете факелов, а в голосе слышались очаровательные нотки волнения, когда она остановилась на лестничной площадке, чтобы поднять большой мешок.
- Я нашла это для тебя! Это кора, которая помогает от головной боли сильнее всего, о чем я тебе рассказывала. Не могу поверить, что я нашла ее так далеко на юге, но я собрала все, что смогла, пока мы бродили по окрестностям. Я также показала скаутам, с каких деревьев им нужно будет собрать урожай, чтобы мы могли отправить больше в Скайхолд. Я собираюсь попробовать приготовить для вас отвар из этого, - Она повертела в руках большой пакет, прежде чем засунуть его обратно в сумку. - Но пока что ты можешь взять это.
Она шагнула вперед, чтобы вручить ему мешочек поменьше, и слегка споткнулась, опустив веки. Он быстро взял мешочек и убрал его в карман, чтобы быть уверенным, что у него будет свободна рука, если ей понадобится помощь.
- О, ну что ж... Полагаю, мне следует это сделать... поднимайся по лестнице сейчас же...
Ошеломленный взгляд девушки обеспокоил его, когда она повернулась к последнему лестничному пролету. Вытянув руку, словно пытаясь удержать равновесие, она сделала один шаг вперед, а затем опасно покачнулась. Каллен бросился вперед, вытянув руку.
- Миледи!
Она попыталась удержать свою сумку, но та оказалась слишком тяжелой. Сумка выскользнула из ее пальцев и со стуком упала на пол, когда он обхватил ее за талию свободной рукой. Она тяжело прижалась к нему, слова были медленными и почти невнятными, глаза едва открыты.
- Я... Я не думала... что это возымеет действие... так... так... ... я... абелас... ма венан...
И с этими словами она прислонилась к нему, ее голова тяжело упала на его наплечник. Он выпустил из рук вторую сумку и с глухим стуком поставил ее на лестничную площадку вместе с первой, в то время как его руки обхватили ее, прижимая ее обмякшее тело к своему, словно защищая. Затем, просунув руку ей под ноги, он легко приподнял ее гибкое тело.
Медленно преодолевая оставшиеся ступеньки, Каллен наслаждался ощущением ее тела в своих объятиях, ее головы, лежащей у него на плече. Он уже в третий раз нес ее таким образом, но впервые почувствовал, что ей не угрожает какая-то неминуемая опасность. Она вернулась из своих путешествий измученной и нуждалась во сне, но, несмотря на его опасения, с ней ничего не случилось.
Когда он открыл последнюю дверь и поднялся по последнему лестничному пролету в подготовленную, освещенную свечами комнату, ему пришлось отдать должное Джозефине и Лелиане. Пока они осматривали крепость, он видел только голые стены ее покоев, но теперь с балконных окон свисали мягкие и изящные темно-синие и фиолетовые занавески, а большую часть пола покрывал огромный ковер, бело-серый от мягкости. Огромная кровать с балдахином была застелена покрывалом в тон и несколькими синими и фиолетовыми подушками. Веселые язычки пламени плясали в камине, создавая теплый красно-оранжевый отблеск, а в углу стояла ванна, полная воды.
С этим придется подождать до утра.
Он осторожно опустил ее на кровать и заколебался. Ему, конечно, следует снять с нее сапоги, но как насчет ее брони? Начав с самого простого, он расшнуровал ее ботинки и снял их. Затем, сидя на краю ее кровати, он попытался придумать самый простой способ снять мантию.
Сняв перчатки, он потянулся, чтобы расстегнуть застежки ее мантии, и тут же выругал себя, заметив, как дрожат его руки. И сейчас нельзя винить в этом даже возбуждение. Он слегка расстегнул застежки, стараясь как можно меньше прикасаться к ней.
- Теперь начинается самое трудное, - пробормотал он себе под нос.
Она пошевелилась при звуке его голоса. Тихий стон сорвался с ее губ, и его сердце остановилось, когда она сделала глубокий вдох и открыла глаза. Они были затуманены, но каким-то образом все же нашли его в свете свечей.
- Каллен... ма венан'ара.
Ее голос дрожал от медикаментозной сонливости, слова были слегка невнятными. Не то чтобы это имело какое-то значение. Он не понял ничего, кроме своего имени. Он повторил фразу, которая звучала так же, как та, что она произнесла несколько мгновений назад.
- Ма венананара.
Она одарила его небрежной улыбкой и потянулась к нему, поэтому он взял ее руки в свои и смотрел на нее, пока ее глаза лениво открывались и закрывались. Первая часть фразы, которую она произнесла в холле, прозвучала как извинение - как сейчас, так и тогда, когда он слышал ее слова в Хейвене. Вторая часть ускользнула от него, хотя и начиналась с "ма", что, как он знал, означало "моя". "Ма венан" и "ма венан'ара"... Может быть, это еще один вид нежности? Другой способ сказать "друг"? Он повторил ей фразу в надежде, что достаточно хорошо понял ее значение. Он не испытывал никаких угрызений совести, отвечая на ее ласковые слова. Что бы это ни значило, он, несомненно, испытал это сто раз.
- Я абелас, ма венан. Нам нужно снять с тебя доспехи. Я собираюсь приподнять тебя и вытащить руки из рукавов. Хорошо?
Она кивнула, и он просунул руку ей под плечи, помогая сесть. Ее голова склонилась набок, а затем упала обратно. Она снова потеряла сознание.
После небольшой борьбы, в ходе которой он сел на кровать и прижал к себе ее обмякшее, выпрямившееся тело, ему удалось вытащить ее руки из рукавов и, наконец, снять доспех. Он встал, откинул покрывало, насколько смог, затем осторожно приподнял и уложил ее под одеяло.
Когда он наклонился над кроватью и снова натянул на нее одеяло, то, прежде чем смог себя остановить, провел рукой по ее лбу, чтобы убрать длинную челку с глаз. Она мирно спала, даже когда его дрожащие пальцы задержались на ее виске. Затем, вопреки здравому смыслу, он провел пальцами по ее нежной щеке, прерывисто дыша от ощущений, вызванных этим прикосновением.
Слова Дориана снова пришли ему на ум, когда он посмотрел на нее. Он был ей небезразличен? Ее действия и слова, казалось, указывали на это, но было ли это просто близкой дружбой с ней... или это могло быть чем-то большим? Сомнения терзали его. Он знал, что чувствует к ней, но что он мог с этим поделать? Что он должен был с этим сделать?
И если бы ей было не все равно, мог ли он действительно отказать ей ради того, чтобы сосредоточиться на войне? Ради инквизиции? Ради Тедаса?
Ответ на этот вопрос тоже изменился по сравнению с тем, что было всего несколько недель назад. Раньше он сослался бы на долг как на предлог, чтобы оттолкнуть ее, но теперь он колебался. Ей стало труднее дышать, когда его пальцы нежно прошлись по линии ее платья. Ее золотистый образ возник перед ним, глаза сияли, губы приоткрылись, произнося слова нежности, слова любви. Он попытался представить, как отвергает ее, говорит, что ему все равно. Каждая частичка его существа восставала, пока его видение не закончилось шепотом признаний и прикосновением губ, впервые ощущающих вкус. Его сердце забилось сильнее при этой мысли, и в тот момент он понял: если бы он был ей небезразличен, хотя бы немного, он отказался бы почти от всего, чтобы быть с ней, чтобы иметь возможность любить ее.
В этот момент она с тихим вздохом прижалась щекой к его руке, и он отпрянул, словно обжегшись. Реальность прорвалась сквозь туман его мечтаний, чтобы упрекнуть его за вольности. Дружеская привязанность не переросла в любовь. Он не имел права думать о ней - прикасаться к ней - таким образом.
Убирайся, дурак! Тебе здесь не место.
С трудом сглотнув, он схватил перчатки и быстро отступил от нее. Подняв с лестницы ее седельные сумки, он отнес их в ее комнату и погасил свечи на письменном столе и каминной полке. Он бросил последний взгляд на ее спящую фигуру, прежде чем задуть свечу у кровати, а затем бросился вниз по лестнице в холодное уединение своего собственного чердака.
Да. Возвращайся туда, где твое место - подальше от соблазна твоей несбыточной фантазии о том, что такая женщина, как она, когда-нибудь сможет полюбить такого мужчину, как ты.
Записи:
Ир абелас = Мне жаль
Ма вхенан = мое сердце
Ма вхенан'ара = желание моего сердца
Третья глава о том, как наполовину сказанные истины порождают наполовину прожитые жизни, приурочена примерно к началу этой главы.