Аннотация: Эвана признается Лелиане и Жозефине что целовалась с Каленом. Романтический вечер.
Резюме:
Каллен и Эвана совершают прыжок в неизвестность.
Записи:
Эта глава посвящается моему бедному, измученному Кагецукаю (и всем остальным, кто терпеливо ждал этого безумного медленного процесса). Вот и все поцелуи! Я прощена?
(Дополнительные примечания смотрите в конце главы.)
Текст главы
Эване показалось, что ее сердце вот-вот выскочит из груди от разлившегося по венам жара. Мурашки пробежали по ее груди и рукам, когда его пальцы нежно впились в ее бедра. Она едва могла в это поверить, но вот он говорит, что хочет этого... хочет ее. Это было слишком приятно, чтобы быть правдой, но его внешность, его близость, его прикосновения - все подтверждало волнующие слова. И теперь он собирался поцеловать ее. Его лицо нависло над ней так близко, что она почувствовала его дыхание и земляной аромат успокаивающего чая, окутавший ее. Создатели, она хотела этого так сильно, что думала, взорвется, если его губы в ближайшее время не коснутся ее.
Но со звуком открывшейся двери и голосом посыльного все рухнуло, и вместе с этим пришло разочарование, настолько сокрушительное, что у нее перехватило дыхание. Фенедис ласа! Неужели они будут прерваны навсегда? Каллен застыл на долю секунды, а затем с разочарованным вздохом закрыл глаза. Он все еще не отходил от нее, его руки все еще впивались в ее бедра, но когда посыльный приблизился, не отрываясь от своих бумаг, Каллен, наконец, опустил руки и повернулся к молодому человеку.
- Вы хотели получить копию отчета сестры Лелианы.
Каллен только прорычал низкое, угрожающее
- Что?, - приближаясь к мужчине. Посыльный, все еще ничего не понимая, продолжил.
- Отчет сестры Лелианы. Вы хотели, чтобы его доставили "без промедления".
Несмотря на свое смущение и разочарование, она не могла избавиться от чувства легкой жалости к посланнику, который теперь, несомненно, смотрел прямо в глаза смерти. Каллен больше ничего не сказал, но по тому, как он продолжал угрожающе надвигаться на молодого человека, она поняла, что этого было бы достаточно, чтобы напугать его до потери сознания. Она смущенно отвела взгляд, когда посыльный посмотрел в ее сторону, а затем услышала, как он пробормотал что-то насчет того, чтобы отнести отчет в офис Каллена. Он быстро попятился, а затем повернулся и практически побежал к двери.
Впрочем, это не имело значения. Ее снова охватило непреодолимое разочарование, когда она увидела его напряженную спину и сжатые кулаки. Посыльный испортил настроение, и Каллен, вероятно, захочет ознакомиться с отчетом. Им придется найти другое время - если... если он все еще хочет найти другое время. Создатели, что, если он передумает? Она отвела взгляд от него, когда он снова повернулся к ней, разочарование сменилось покорностью и легким отчаянием.
- Если тебе нужно...
Ответ Каллена остановил все связные мысли, когда его тело устремилось к ней, и его жадные губы впились в ее собственные, проглотив остальные слова, а также ее удивленный вздох. Однако ее первоначальное удивление быстро прошло, и она растаяла в его объятиях, одновременно потянувшись, чтобы ухватиться за его куртку. Ее мир сузился до этого единственного момента, до требовательного прикосновения его слегка потрескавшихся губ к ее губам, до тихого рычания, вырвавшегося из его горла, когда она прижалась еще теснее, до нежного прикосновения кожистой ладони к ее щеке, до того, как его пальцы впились в ее бедро, отчаянно пытаясь удержать, словно она могла выскользнуть из его объятий или превратиться в ничто. Он приподнял ее голову, одновременно наклоняясь, чтобы еще сильнее прижаться к ней, и грубо заставил ее губы двигаться в такт с его губами. Ее никогда раньше не целовали так страстно и напористо, и она почувствовала, как его губы проникают прямо в ее лоно, как мурашки пробегают по всему ее телу симфонией прикосновений, вкусов и звуков.
Этот. Это то, чего я хочу. Все, чего я когда-либо хотела. И, о, это стоило каждой минуты ожидания!
Через несколько секунд или минут - она с трудом могла уследить за временем - он прервал поцелуй. Ее губы были в восхитительных синяках от его прикосновения, все ее чувства обострились от его близости, от его прикосновений. Его прерывистое дыхание соответствовало ее собственному, но когда он отстранился, чтобы встретиться с ней взглядом, она увидела в его глазах своего старого врага - сомнение. Паника поднялась в ее груди, ее пальцы отчаянно вцепились в его куртку, словно пытаясь удержать его, и она с трудом сглотнула, когда он пробормотал извинения.
- Прости... это было... э-э-э..... действительно мило.
По мере того, как он говорил, его озабоченное выражение лица сменилось легкой улыбкой, но его поведение оставило ее неуверенной. Испуганные слова сорвались с ее губ прежде, чем она смогла их остановить.
- Ты ведь не жалеешь об этом, правда?
Удивление, отразившееся на его красивом лице, немного успокоило ее панику. И все же ее сердце учащенно билось, а за спиной маячил призрак потери и неприятия.
- Что? - удивленно спросил он. - нет! Нет... вовсе нет.
Призрак непрошеных воспоминаний мгновенно улетучился, и она с облегчением улыбнулась ему. Словно подчеркивая свои слова, он нежно приподнял ее подбородок и снова завладел ее губами. Если первый поцелуй был полон отчаяния и желания, то этот получился нежным, пробным и изучающим. Он провел губами по ее губам - раз, другой, - прежде чем прижаться к ним плотнее и слегка потянуть за нижнюю губу. Ее руки крепче вцепились в его мантию, когда он обнял ее, притягивая к себе вплотную. Он скользнул кончиком языка по изгибу ее губ, словно прося о доступе, и она нерешительно открылась ему. Конечно, она видела такое и раньше, но никогда не могла себе представить, как восхитительно его язык проникает в ее рот, когда он начинает исследовать его. У него был вкус чая, меда и еще чего-то, явно принадлежащего ему, и глубокая боль в животе опустилась ниже. Прежде чем она смогла себя остановить, она с наслаждением выдохнула ему в рот.
Он отстранился, чтобы прижаться лбом к ее лбу, его плечи поднимались и опускались от глубоких, прерывистых вдохов. Его тело словно защищало ее, и от хриплого голоса у нее по спине побежали мурашки, когда он, наконец, заговорил.
- Дыхание Создателя... Эвана...
Он отстранился, и его глаза с неприкрытым восхищением скользнули по ее лицу. Чувственность, с которой ее имя сорвалось с его губ, прогнала все оставшиеся у нее сомнения относительно его желаний. Она действительно была ему небезразлична. Достаточно, чтобы целовать ее так, как ему хотелось... как это. Создатели, помилуйте, теперь, когда она испытала на себе такие поцелуи, она думала, что никогда не сможет жить без них.
Где-то на крепостной стене захлопнулась дверь, и ее мысли внезапно вернулись к их опасному положению. Конечно же, он не хотел бы, чтобы его увидели солдаты?
- Каллен, - выдохнула она. - Я не хочу двигаться, но..... мы на крепостной стене.
Он закрыл глаза и улыбнулся.
- Хммм, да. Где все могут нас видеть.
Она удивленно приподняла бровь, удивленная его спокойной реакцией.
- Вот именно.
- Это ужасно, что мне сейчас все равно? Я знаю, что сделаю это позже, но...
Странная, тяжелая радость вырвалась из ее сердца и наполнила грудь. Она встала на цыпочки и нежно поцеловала его в небритый подбородок.
- Все в порядке. Но просто знай, что я разрешаю тебе целовать меня, когда захочешь.
Он снова открыл глаза, и на его лице промелькнуло удивление, которое тут же сменилось ухмылкой и приподнятыми бровями.
- Когда? Это может быть опасно.
- Нет, не будет. Я слишком хорошо тебя знаю. Ты был бы слишком смущен, чтобы совершить что-то по-настоящему рискованное.
Он наклонился вперед, его взгляд был мягким и дразнящим.
- Хммм... возможно, ты права... Или, возможно, я сделаю своей миссией целовать тебя в каждой комнате Скайхолда. Ее глаза слегка расширились, и он усмехнулся. - До тех пор, пока в комнате будем только мы.
Она тоже рассмеялась. Он вздохнул, наклонился, чтобы запечатлеть поцелуй на ее податливых губах, а затем крепче обнял ее.
- Я просто хочу насладиться этим моментом, - прошептал он.
С каждым прикосновением его губ к ее губам становилось все труднее думать, но это чувство она воспринимала легко.
- Я тоже, ма винан.
Каллен одарил ее полуулыбкой, шрам на его верхней губе соблазнительно изогнулся.
- Полагаю, теперь я могу спросить, что это значит?
Она слегка вздрогнула от его вопроса. Смутные воспоминания о той ночи, когда она вернулась из Крествуда, всплыли в ее сознании, и она слегка покраснела.
- О... эм... это означает "мое сердце". Это ласковое обращение к... - Она замолчала и застенчиво отвела взгляд, затем снова посмотрела на него краем глаза. - ..... для любовника.
Она увидела, как Каллен сглотнул, и его лицо стало серьезным.
- Ты назвал меня так в ту ночь, когда вернулся из Крествуда. Это и моя венанара. У меня что-то с сердцем?..
Ее лицо вспыхнуло от смущения. Значит, она что-то ему сказала.
- Я-я сказал? Я сказал "ма венананара"? Это значит... э-э... "желание моего сердца"... Я подумал, может быть, я что-то тебе сказал, но не смог точно вспомнить. А потом ты ничего не сказал, и я подумала, что мне это, должно быть, приснилось.
- И я не хотел смущать тебя, спрашивая, что это значит. - Он издал сдавленный смешок. - Я не знал, понимала ли ты вообще, с кем разговариваешь в тот момент. Мне придется получше освоить этот твой язык... Он помолчал, а затем приподнял бровь, глядя на нее, и в выражении его лица смешались поддразнивание и мальчишеская застенчивость. - Итак... Я - мечта твоего сердца?
Если бы она покраснела еще сильнее, то, скорее всего, вспыхнула бы. И все же его поцелуи придали ей уверенности, и она приподнялась на цыпочки, чтобы прошептать ему на ухо:
- Конечно, ма венан.
К тому времени, как она наклонилась, чтобы посмотреть ему в лицо, его веки уже закрылись. Нежный взгляд, которым он одарил ее, когда, наконец, снова открыл их, заставил ее растаять. Она посмотрела в его медовые глаза, и он снова поцеловал ее, на этот раз долгим, нежным поцелуем, который говорил о том, что еще впереди. Его руки слегка сдвинулись, пальцы в перчатках погладили ее спину. Экстаз.
Когда он прервал поцелуй, она неуверенно спросила:
- Ты... придешь ко мне сегодня вечером? На чай?
Он кивнул и в последний раз прижался губами к ее губам, прежде чем неохотно отстраниться. Они шли вместе, возвращаясь к своему обычному уютному молчанию, но теперь с примесью радости и удовлетворения. Дело было сделано, и ему было не все равно. Она едва сдерживала восторг, когда они неторопливо шли бок о бок. Она остановилась, когда они подошли к лестнице, ведущей вниз, в верхний двор.
- Сегодня мне нужно встретиться с Джозефиной и Соласом, но к семи или восьми я должна быть в своей комнате и просмотреть отчеты. В любое время после этого...
- Я постараюсь сделать это как можно раньше, - заверил он ее, поднимая руку и касаясь ее щеки.
- хорошо.
Она застенчиво улыбнулась ему и неохотно отстранилась от его прикосновения. Ошеломляющая легкость внутри быстро вытеснила мимолетное чувство потери, и она вприпрыжку сбежала по ступенькам на урок к Джозефине. Она не думала, что расскажет об этом послу прямо сейчас. Было приятно иметь что-то вроде секрета... на данный момент. Судя по тому, как распространяются сплетни в замкнутом сообществе, скоро об этом узнает весь Скайхолд. Наверное, им не стоило так долго целоваться на крепостной стене.
Однако она не могла заставить себя пожалеть об этом. Создатели, при одной мысли о том, как его губы касались ее губ, как она ощущала его шрам у себя под губами и как его руки массировали ее спину... ее лицо вспыхнуло, несмотря на то, что она пыталась выглядеть профессионалкой перед встречей с Джозефиной.
Лелиана стояла, облокотившись на край стола Джозефины, когда вошла Эвана, и выражение лица начальника шпионской сети разбило ее обнадеживающий, хотя и наивный пузырь секретности. Она попыталась подавить дополнительный прилив неприязни к этому конкретному посланнику.
- Ну, здравствуй, инквизитор.
Мелодичный тон Лелианы говорил сам за себя. Эвана использовала все приемы из книги Джозефины, какие только могла придумать, и сумела сохранить невинное выражение лица.
- Привет, Лелиана, - ответила она с веселой улыбкой. - Я не ожидала увидеть вас здесь сегодня.
Обе женщины удивленно приподняли брови - Лелиана в недоумении, а Джозефина в радостном изумлении. Но Эване противостояла лучшая из них. В конце концов, они сломили бы ее. Вздохнув, она села в свое обычное кресло у камина.
- Что ж, мне кажется, это хорошая возможность поучиться. Если я хочу оставаться скрытной, но при этом не показывать окружающим, что у меня есть секреты, как мне этого добиться?
Губы Джозефины скривились в усмешке, но, тем не менее, она отнеслась к вопросу серьезно.
- Ну, ты бы в основном льстила и потворствовала, а затем постепенно перевела разговор на другую тему, предпочтительно спорную.
- Я бы просто приказала своим шпионам отравить любого, у кого хватило наглости задавать слишком много вопросов.
Джозефина рассмеялась и легонько шлепнула Лелиану по руке.
- ой! Вы бы наверняка этого не сделали. Ты бы так и эдак перебрасывался словами, пока ни у кого не осталось бы воспоминаний о предыдущем разговоре.
Лелиана кивнула.
- Возможно, ты права. Но эта тактика не сработает с нашим инквизитором, потому что я уже знаю секрет. Мне просто нужно, чтобы она поделилась пикантными подробностями.
Эвана, наконец, сдалась и закрыла лицо руками. Обе женщины захихикали - по-настоящему захихикали - и Эвана пробормотала сквозь ладони:
- Что ты знаешь?
Лелиана с радостью рассказала ей.
- Что ж, я знаю, что вы и наш суровый красавец коммандер проводите довольно много времени вместе... одни. И тут мой ошеломленный посыльный сообщил мне, что нашел вас двоих в довольно странном виде... неподалеку от зубчатой стены.
Эвана уронила руки на колени, но не подняла глаз.
- Тебе лучше не говорить Каллену. Твой гонец, случайно, не говорил тебе, что его чуть не сбросили со стены за то, что он помешал?
- Мешаешь? Прервал что? - Джозефина вздохнула.
У Эваны снова побежали мурашки по коже, когда она вспомнила его объятия и поцелуи. Она не смогла сдержать смущенной улыбки.
Лелиана указала на нее и издала торжествующее
- Ах-ха!
Эвана подняла руки в притворной капитуляции, все еще глупо улыбаясь.
- Ладно, хорошо! Дориан и Коул убедили меня рискнуть и рассказать Каллену о своих чувствах. Когда я спросила, сможет ли он позаботиться обо мне, маге, он сказал, что сможет... Или, скорее, что он это сделал. Затем... мы... Я имею в виду, после того, как нас прервал невежественный молодой посыльный...
Она вздохнула. Почему было так трудно выразить это словами?
- Потом он поцеловал меня. И это было самое невероятное, что я когда-либо испытывала.
Джозефина пискнула от волнения, но голос Лелианы выдал ее удивление.
- Он... просто поцеловал тебя?
Эвана, наконец, подняла взгляд, нахмурив брови.
- Просто? Нет, не просто. Он... поцеловал меня так, как меня никогда раньше не целовали. Я не знаю, как это лучше объяснить.
Лелиана все еще казалась сбитой с толку.
- Но ведь вы двое целовались раньше, не так ли? Я имею в виду, все эти поздние ночи...
- Что? Нет! Мы были хорошими друзьями со времен Хейвена, но не более того. Я имею в виду, был один раз, когда я подумала, что он может поцеловать меня, но в остальном...
Лелиана ухмыльнулась.
- Так это был твой первый поцелуй? На крепостной стене, где все могут тебя видеть? Грязный пес. Я и не знал, что он на такое способен!
Эвана улыбнулась и рассеянно подумала, перестанет ли она когда-нибудь краснеть сегодня.
- Я думала об этом. Хотя это было несколько... неожиданно. Он не мог точно знать, что я собиралась сказать. Возможно, у него и была идея, но я уверена, что на самом деле он не планировал целовать меня там. Это просто..... так получилось.
Лелиана промурлыкала.
- Иногда вы двое для меня такая загадка, но я признаю, что вы идеально подходите друг другу. Никто из вас не делает ни одного шага, не обдумав его, по крайней мере, в четыре раза дольше, чем обычный человек.
Эвана пожала плечами.
- Похоже, до сих пор у нас это срабатывало.
Джозефина мечтательно вздохнула.
- Да, так и есть. Огонек в глазах посла заставил Эвану насторожиться. - И теперь, когда вы двое вместе...
Эвана вздохнула.
- Не могли бы вы дать нам немного времени, прежде чем начнете дразнить нас?
Они обе покачали головами, и Лелиана твердо сказала ей:
- Ни за что в жизни.
- Ну, по крайней мере, я спросила... И помни, я сказала "немного"!
- Посмотрим, - произнесла Лелиана нараспев, направляясь из комнаты в свое логово.
Джозефина собрала свои вещи и подошла, чтобы сесть рядом с Эваной у камина. Она с любопытством посмотрела на Эвану, прежде чем заговорить более серьезным тоном.
- Значит, несмотря ни на что, ты решила быть с Калленом?
Эвана кивнула и приняла более вертикальную позу. Она могла бы сказать, что посол считала все это довольно романтичным, но у нее были и практические соображения. Теперь, когда Эвана решилась на этот шаг, ей нужно было кое-что узнать. Джозефина казалась лучшим человеком, которого можно было бы спросить. Несомненно, опытная женщина, которая провела так много времени в Орлее, знала бы, как лучше всего поступить в подобных случаях.
- Однако у меня есть небольшой вопрос.
Джозефина мягко улыбнулась и кивнула Эване, чтобы та продолжала. Эвана глубоко вздохнула и попыталась придумать, как бы получше затронуть эту тему. Ничего более утонченного в голову не пришло, поэтому она просто сказала это.
- Как мне... уберечь себя от беременности? Не то чтобы мы были близки, - быстро добавила она. - Я имею в виду, это очевидно. Мы только что поцеловались. Если он захочет, я бы это сделала, но... это... Она вздохнула от собственной болтовни и, запинаясь, закончила: "Не в этом дело".
Эвана уронила голову на руки, чтобы скрыть смущение. Джозефине хватило порядочности не рассмеяться, но она могла сказать, что посла очень позабавил дискомфорт Эванс.
- Значит, у вас... никогда не было мужчины?
Эванс вскинула голову.
- О, да. Конечно. Я имею в виду, что я была связана узами почти три года, но эльфы... ну, эльфам вообще трудно забеременеть, и нас так мало, что на любого ребенка смотрят как на дар. Преднамеренное предотвращение беременности было бы оскорблением наших богов и культуры.
Джозефина выглядела немного шокированной.
- Вы были связаны? Я не знала. Я имею в виду, что это не имеет значения... если не... если только ты все еще не...
- Нет, нет, он умер более пяти лет назад в... нападение, о котором я тебе рассказывала.
- Мне так жаль.
Эвана слабо улыбнулась.
- Это было так давно.
Джозефина быстро поняла намек и вернула разговор к первоначальной теме.
- конечно. После нашего урока я покажу вам различные методы, популярные у антиванских и орлесианских женщин. Самый эффективный - это чай, который вы пьете ежедневно. Я полагаю, что у нас уже есть кое-что в запасе для наших войск, так что это будет легко приобрести здесь, в Скайхолде.
Эвана вздохнула с облегчением.
- О, спасибо! Как я уже упоминала, я не знакома с этой частью процесса.
- Что ж, простите мою откровенность, но если вы двое будете спать друг с другом так же долго, как целовались, у вас будет достаточно времени, чтобы узнать об этом.
Эвана снова густо покраснела и посмотрела на бумаги в руках Джозефины.
- О, только посмотрите на это! Пришло время нашего урока!
Джозефина хихикнула, но, к счастью, поняла намек и приступила к уроку. Остаток дня пролетел незаметно, все ее внимание было сосредоточено на занятиях с Джозефиной и на тренировках с Соласом. И все же ее мысли часто возвращались к тому поцелую на крепостной стене, который приводил к чувственным мечтам о том, что может принести этот вечер.
Наконец, дневные занятия закончились, и она вернулась в свои покои. Она быстро переоделась в свободное платье-тунику с глубоким вырезом и пару шерстяных леггинсов и растянулась на диване перед камином. Было чуть больше восьми, но она совсем не чувствовала усталости. Из-за предвкушения предстоящего вечера ей было особенно трудно сосредоточиться, но в конце концов она просмотрела все дневные отчеты и даже сумела составить окончательный отчет о своей недавней поездке в Редклифф. Она поставила его сушиться на стол и взяла книгу об орлесианских обычаях, которую одолжила ей Лелиана. От первых нескольких страниц ей стало скучно до слез, поэтому она закрыла книгу и откинулась на спинку дивана. Она просто на мгновение закрывала глаза, а затем возвращалась к работе.
Она проснулась от звука шагов на лестнице и тихого, неуверенного
- Эвана?
Сбитая с толку, она села и повернулась лицом к Каллену, когда его голова высунулась из-за перил, глядя на ее кровать. Проведя пальцами по растрепанным волосам, она позвала в ответ.
- Сюда.
На его лице отразилась глубокая печаль, когда он подошел к ней и опустился на колени перед ней.
- Прошу прощения за столь позднее прибытие, но сегодня вечером мы получили сообщение, что все подразделение, которое патрулировало участок дороги между этим местом и Редклиффом, было убито. Мне нужно было вызвать подкрепление... и сообщить их семьям.
Эвана закрыла глаза, и ее сердце ушло в пятки.
- О, нет.
Она быстро открыла глаза и положила руку на щеку Каллена. Новости о любых смертях всегда были для него тяжелым ударом. Она узнала об этом после своей первой поездки во внутренние районы, когда несколько солдат погибли в стычках. Его реакция на их последующее заседание военного совета и рвение, с которым он погрузился в свою работу, рассказали ей все, что ей нужно было знать, о том, как сильно он заботился о мужчинах и женщинах, находившихся под его началом. Она также знала, что неожиданные потери были самыми тяжелыми для него. Он бы винил себя за это - за то, что не предвидел этого. Она могла быть только благодарна, что он все равно решил прийти к ней, опереться на нее, принять ее утешение, разделить с ней это горе, вместо того чтобы похоронить его под грузом отчетов.
Он тяжело оперся на ее руку, в свою очередь закрывая глаза. Затем медленно, нерешительно, словно давая ей возможность отстраниться, он наклонился вперед и заключил ее в свои объятия. Она молча обняла его за плечи и положила ладонь ему на затылок, а он уткнулся лицом ей в шею. Его объятия напряглись, когда она почувствовала его глубокое дыхание на своей коже. Они просто долго держали друг друга в объятиях, прежде чем он, наконец, отстранился, поднялся с пола и поставил ее чайник на огонь. Она собрала разбросанные по дивану бумаги, сложила их аккуратной стопкой на полу и встала, чтобы помочь ему с чаем. Они двигались молча, участвуя в танце, который с каждым разом становился все более привычным, все более успокаивающим - чайник, кружки, перчатки, листья. Она поймала его взгляд, и он слабо улыбнулся ей.
Когда они все приготовили, она поставила кружки на столик перед диваном и похлопала по сиденью рядом с собой. Он быстро снял мантию, расстегнул кирасу и наплечники. Он опустился на середину дивана и с усталым вздохом откинулся на плюшевую обивку. Через мгновение Эвана осторожно взяла его за руку, поворачивая ее, чтобы расстегнуть пряжки его наруча. Ремешки были тугими, но хорошо изношенными, и поэтому их было довольно легко расстегнуть. Он прислонился головой к спинке дивана и наблюдал за ее работой, ничего не говоря, когда браслет и прикрепленная к нему деталь для рук упали на ковер. Поднявшись на колени, она наклонилась над ним и проделала то же самое с другой его рукой.
Она колебалась. Часть ее - юная, одержимая любовью часть - хотела прижать его к себе и утешать поцелуями, пока они оба не потеряют над собой контроль. Другая, более рациональная, часть ее понимала, что сейчас это плохая идея. Каллен все это время наблюдал за ней и, наконец, протянул свою великолепную руку без перчатки и притянул ее к себе. Она прижалась спиной к его боку, а его рука обхватила ее спереди и слегка легла на ключицу, в то время как его ладонь сомкнулась на ее плече и предплечье. Он поцеловал ее в макушку, и она прижалась к нему, наслаждаясь теплом и твердостью его тела, стоящего позади нее.
Возможность прикасаться к нему вот так, привычно и успокаивающе, была почти невыносима для нее. Невидимый барьер профессионализма и приличий - барьер, который существовал между ними и так долго препятствовал их интимной физической близости, - исчез. Она находила это одновременно волнующим и пугающим. Она никогда раньше не делала ничего подобного.
Прошло еще несколько минут молчания, прежде чем она услышала, как закипел чайник, и встала, чтобы налить воды в их кружки. Он положил руку на спинку дивана, поэтому, когда она вернулась, чтобы передать ему кружку, она села рядом с ним и подтянула ноги к себе, обхватив колени руками. Теперь, когда она могла прикасаться к нему, ей стало интересно, не сочтет ли он ее слишком требовательной, если она будет делать это всегда. Однако он быстро опустил руку, и она оказалась прижатой к нему. Удовлетворенный вздох сорвался с ее губ прежде, чем она смогла его остановить.
- Удобно?
Его голос прогрохотал сквозь ее руку, лежавшую у него на боку, и она подняла на него глаза и кивнула.
- Тебе? - спросила она.
Он просто кивнул и некоторое время пристально смотрел на нее, а на его лице отражалась целая гамма эмоций. Потянувшись, чтобы притянуть его лицо к своему, она легонько поцеловала его и прошептала:
- Я люблю тебя, мой венан.
Вместо ответа он прижался лбом к ее лбу. Наконец, он прошептал в ответ:
- Моя серанна.
- Ты хочешь поговорить об этом?
- Я... - он слегка отстранился и одарил ее полуулыбкой. - Просто быть здесь с тобой - этого достаточно. Твое... присутствие успокаивает меня.
Она улыбнулась и снова легонько поцеловала его, прежде чем отвернуться к огню. Несмотря на то, что ее сердце бешено колотилось от его близости, она сохраняла целомудрие и успокаивающе положила руку ему на бедро. Несколько мгновений они сидели молча, потягивая чай. Время от времени она поднимала на него глаза, и он нежно целовал ее. С каждым разом она видела, что напряжение и печаль на его лице все больше спадают.
После одного из таких моментов она опустила ноги на пол и наклонилась вперед, чтобы поставить недопитую кружку на стол. Часы пробили одиннадцатый час. Она почувствовала, как он пошевелился у нее за спиной, когда тоже наклонился вперед, поставив свою кружку на стол рядом с ее, а другую руку слегка положил ей на поясницу. Она обернулась, увидела умиротворенное выражение его лица, и ее сердце забилось чаще.
- Эвана?
- Я в порядке, - сказала она, указывая на кружку, - просто пока не готова идти спать.
Он слегка улыбнулся ей, и умиротворенный вид сменился чем-то совершенно иным.
- Нет?
- нет.
Ее сердце забилось в два раза быстрее, когда она обвила его шею руками. Она сделала паузу, чтобы оценить его реакцию. Его полуулыбка исчезла, когда он притянул ее к себе. Он склонил голову к ней, и она встретила его взгляд на полпути.
Все целомудрие улетучилось, когда они слились воедино. Его губы мягко и настойчиво прижались к ее губам, меняя угол наклона, словно проверяя ее реакцию. Когда он исследовал ее губы, она трепетно вздохнула и крепче обняла его за шею, наслаждаясь возможностью прикасаться к нему. В ответ он еще крепче прижал ее к своей груди, его мускулистые руки восхитительно обвились вокруг ее тела. Его ладони медленно скользили по ее спине, пальцы впивались в ее мышцы, губы впивались в нее, как будто она была колодцем посреди пустыни.
Внезапно он просунул руку под нее и приподнял, так что она села боком к нему на колени. Ее пальцы зарылись в его мягкие кудри, целуя его еще крепче, в то время как его руки продолжали гладить ее спину. Она почувствовала, как жар разливается у нее между ног, и тихо застонала ему в рот. Однако вместо того, чтобы прервать поцелуй, как это было ранее в тот день, ее голос, казалось, побуждал его двигаться дальше. Почувствовав, как кончик его языка скользнул по ее нижней губе, она приоткрыла рот, и он проник в нее. Незнакомая с такими тонкостями, она осторожно коснулась его языка своим, и волна желания захлестнула ее, когда он тихо застонал и еще сильнее прижался губами к ее губам. Она осмелела, облизывая его губы так же, как он это делал с ней, и его объятия сжались еще сильнее, когда он одобрительно зарычал. Он так крепко прижимал ее к себе, что она чувствовала, как его сердце колотится у нее в груди, и их прерывистое дыхание смешивалось в тишине комнаты. Дрожащая рука скользнула по ее спине к бедру, зарываясь в мягкую шерсть, пытаясь притянуть ее еще ближе.
Наконец, его губы оторвались от ее губ, и он начал покрывать поцелуями ее подбородок. Она задрожала в экстазе от ощущения его губ на своей чувствительной плоти. Когда он добрался до ее уха, то легко провел губами по раковине, и по ее телу пробежал электрический разряд. Она наполовину задохнулась, наполовину простонала его имя и выгнулась навстречу ему, когда удовольствие разлилось по ее телу, оставляя ее слабой от желания. Она почувствовала легкую дрожь и услышала сдавленный смешок, когда он отстранился и удивленно посмотрел на нее. Неприкрытое желание в его глазах заставило ее задрожать.
- Эльфийские уши... чувствительны, - слабо произнесла она.
- Мммм... - пробормотал он в ответ. - Я должен это запомнить...
Она покраснела от жара в его голосе, но его губы уже снова завладели ее губами. Рука, которую он держал на ее бедре, теперь неуверенно скользила под ее свободный топ, пальцы скользили по обнаженной коже талии, оставляя за собой обжигающий жаркий след. Создатели, она хотела, чтобы его руки были на ней повсюду.
Его губы снова оторвались от ее губ, на этот раз, чтобы осыпать поцелуями ее шею, его прерывистое дыхание было горячим и тяжелым на ее коже. Она одобрительно замурлыкала, когда его осторожные руки скользнули чуть выше и легли ей на спину. Его мозоли прошлись по ее пояснице, когда его рот добрался до впадинки на шее, и хрипота в его голосе только усилила ее возбуждение, когда он задышал ей в шею.
Она едва ли понимала, о чем умоляет его. Она знала только, что хочет большего. Он застонал ей в горло, а затем начал покрывать поцелуями ее обнаженную ключицу. Она почувствовала, как другая его рука скользнула под ее тунику и осторожно скользнула вверх по спине.
О, боги, да.
Он положил руки ей на спину и провел ими вверх и вниз по ее обнаженной коже.
- Это?
Она смутно расслышала его голос, низкий, прерывистый, и поняла, что, должно быть, произнесла эти слова вслух.
- Да, венан, - выдохнула она в ответ, когда от его обнаженных рук по всему ее телу побежали мурашки. - О... да.
Она постарается не забыть смутиться позже. Прямо сейчас его руки приводили ее в полное замешательство, и она могла думать только о том, как бы убрать как можно больше слоев одежды между ними. Запустив пальцы в его волосы, проведя вниз по великолепным плечам, а затем к груди, она начала расстегивать пряжки его камзола. Он слегка отстранился, поняв ее намерение, и, убрав руки с ее спины, ловко расстегнул застежки, продолжая покрывать поцелуями ее губы, щеки, подбородок и шею. Наконец, он сбросил камзол, и еще одна острая боль запульсировала у нее между ног, когда она провела жадными руками по его твердой груди, прикрытой лишь тонкой тканью туники. Создатели, этот мужчина был совершенен.
Его губы отчаянно впились в ее губы, а руки скользнули ей под тунику, чтобы чувственно заскользить вверх по спине. Он прерывисто шептал ей похвалы и выражал свое желание, разжигая в ней огонь, где бы он ни прикасался к ней. Она почувствовала, как дрожит его рука, когда она скользнула по ее ребрам, и его большой палец прошелся вверх-вниз, задевая нижний край ее нагрудной повязки.
Создатели, она так сильно хотела его. Она никогда раньше не испытывала такого острого желания. Она знала, что должна притормозить, но каждая ласка, каждое движение, каждый вздох, произносящий ее имя, срывающееся с его губ, доводили ее до крайности. Казалось, она никак не могла насытиться этим - им. Она начала покрывать поцелуями его щеки и подбородок, в то время как ее руки скользили по его животу и спине, оценивая рельефность мускулов под своими жадными пальцами. Он снова застонал, когда его собственные руки продолжили более смелые поиски, пробежавшись по изгибу ее ягодиц, вниз по внешней стороне бедра и обратно под тунику к обнаженной коже ребер. На этот раз его большой палец скользнул под нижний край ее корсажа и провел мозолистой подушечкой по чувствительной нижней стороне груди. Она выдохнула в знак одобрения и потянулась навстречу прикосновению, поощряя его двигаться дальше, ощущая вкус его кожи, солоноватый и в то же время сладкий, и добралась до мочки его уха. Она нежно потянула ее зубами, в то время как ее руки скользнули под его тунику, чтобы коснуться его разгоряченной кожи. Шипение проклятий в ее ухе подсказало ей, что она на правильном пути, но его тело застыло, когда он внезапно обнял ее и прижал к себе. Он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, прежде чем его голос прогрохотал ей в ухо, мягкий, но напряженный.
- Эвана... нам следует... притормозить.
Она слегка напряглась в его объятиях и прижалась к его груди, чтобы посмотреть на него, ее затуманенный похотью мозг медленно возвращался на землю.
- Ты не хочешь...? Я думала... Это...
Ее лицо начало гореть от смущения, и слишком знакомое чувство отверженности пронзило ее. Только не снова. Только не с ним. Пожалуйста. Она отвела взгляд и постаралась сдержать слезы, навернувшиеся на глаза. Он не был Ханиром. Должна была быть другая причина. Она не должна была - не могла заставить его чувствовать вину за действия другого человека. Сдерживая свои эмоции, она быстро слезла с его колен, села на диван рядом с ним и дрожащим голосом рассмеялась.
- ой... Я, кажется, увлекся. Приношу свои извинения.
Он нежно притянул ее к себе и обхватил ее лицо ладонями, пытаясь поймать ее взгляд. Она нерешительно попыталась отстраниться, закрыв глаза, чтобы сосредоточиться на своем и без того прерывистом дыхании. Она больше не будет плакать перед ним. Только не об этом.
- Создатель! Эвана, пожалуйста, не думай... это не потому, что... - Он разочарованно вздохнул. - мне жаль. У меня это не очень хорошо получается.
Его слова отвлекли ее, и она наконец смогла открыть глаза. Она наблюдала, как он сглотнул и сделал глубокий вдох, его лицо исказилось от беспокойства.
- Это не потому, что я не хочу большего. Я очень сильно хочу... ну... тебя. - Его голос понизился до хриплого шепота. - Создатель... всех вас.
Несмотря на свою неуверенность в себе и смущение, она слегка улыбнулась ему. Она не могла заставить себя заговорить, но когда он легонько поцеловал ее, она ответила на поцелуй. Он отстранился, его глаза наполнились глубоким чувством, которое взывало к ней и заставляло ее измученное сердце петь в ответ.
- Но я хочу, чтобы все было правильно - чтобы у нас все было правильно - еще больше. Он прижался лбом к ее лбу. - Я хочу, чтобы это сработало... Больше, чем... больше, чем я когда-либо чего-либо хотел. И я думаю, это значит... Это значит, что мне нужно, чтобы мы не торопились.
Эвана снова почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, на этот раз по совершенно другой причине, и она отчаянно пыталась сдержать их. Он беспокоился о том, как сложатся их отношения? Она отстранилась и посмотрела ему в глаза.
- Конечно, Каллен. Ты... ты мой лучший друг, знаешь ли. Я сделаю все возможное, чтобы тебе было комфортно. Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, Венан.
Он провел большим пальцем по ее нижней губе, и она подумала, что выражение его лица может разбить ей сердце - она увидела всю его уязвимость и неприкрытые эмоции.
- Я никогда не был так счастлив. Никогда в жизни, - прошептал он.
Она закрыла глаза и оперлась на руку, которая все еще прикрывала ее лицо.
- Я тоже.
И это было правдой. За всю свою жизнь она никогда не чувствовала, что вписывается в общество. Теперь, здесь, среди этой разношерстной компании эльфов, гномов, людей и кунари, она, наконец, почувствовала, что у нее есть свое место. Каллен был последним кусочком головоломки, который сложил все воедино. В отчаянной ситуации ее новые друзья сплотились вокруг нее, чтобы создать силу, способную соперничать даже с тысячелетним магистром порождений тьмы. Она забрала его магов, она сорвала его план убить всех в Хейвене, и скоро она помешает ему убить императрицу. Мысль о том, чтобы сделать что-то из этого без тихой, надежной поддержки Каллена, пугала ее до смерти.
Она открыла глаза и обнаружила, что он изучает ее. В его взгляде отражалось то, что, как она теперь знала, было желанием и признательностью - выражение, которое она видела в его глазах слишком много раз, чтобы сосчитать, - и это вызвало у нее любопытство. - Сегодня, когда ты поцеловала меня на крепостной стене, как долго ты хотела это сделать?
Каллен отвел глаза в сторону и тихо рассмеялся.
- Дольше, чем я должен был признать.
- То, что я долиец, эльф, тебя никогда не беспокоило?
Он хмыкнул и нахмурил брови.
- Я не думал... в тех Кругах, где я служил, к эльфам относились по-другому. Я-я не думал, что это может значить для тебя. Надеюсь, это не так... Я имею в виду, тебя не беспокоит... что я не такой?
Несколько месяцев назад ее ответ был бы совсем другим. Но сейчас? Зная, каким человеком он был? Она даже не колебалась.
- нет. Если я тебе небезразличен, это все, что имеет значение. Я не пытался поставить тебя в неловкое положение.
Его плечи немного расслабились.
- Если я кажусь неуверенным, то это потому, что прошло много времени с тех пор, как я хотел кого-то в своей жизни. Я не ожидала увидеть это здесь. Или тебя.
Она глубоко вздохнула и наклонилась к нему поближе.
- Ну, раз уж ты решил быть скромным, сказать тебе, как давно я хотела тебя поцеловать?
Его улыбка угасла, и в глазах промелькнуло испепеляющее выражение. Он прочистил горло.
- Возможно, нам следует перестроиться, чтобы... э-э-э..... снова не увлечься.
Она отстранилась и на мгновение одернула тунику. Каллен, конечно, был прав. Им нужно было убедиться, что у них крепкие отношения. Она не собиралась заниматься этим в краткосрочной перспективе. Несмотря на то, что от этой мысли у нее слегка скрутило живот, она знала, что это правда. Она надеялась, что ее клан сделает исключение и примет это, но даже если бы это было не так, он был лучшим другом, который у нее когда-либо был. Пока ему не все равно, пока он все еще хочет, чтобы она была в его жизни, она не собиралась отказываться от этого.
Устроившись на диване, он снова потянулся к ней, аккуратно прижимая ее к себе, как делал ранее этим вечером. Она положила голову ему на грудь и почувствовала, как она заурчала, когда он подтолкнул ее.
- Ты что-то говорил?
Она откровенно рассмеялась.
- верно. Да... Ну, я впервые подумала о том, каково это - поцеловать тебя, когда я вернулся из своей первой поездки в Валь-Руайо. Я был зла на тебя, но этот твой шрам так привлекателен, понимаешь?
Она подняла голову, дотронулась до его губы и провела пальцем по шраму. Он легонько поцеловал ее палец, и уголок его рта приподнялся.
- Ты сердилась на меня?
- конечно. Ты продолжал твердить о храмовниках, а я всего лишь хотела пойти за магами и закрыть брешь. Но потом появился ты, принес мне ужин и терпеливо рассказал о своей жизни, и я поняла, что не злюсь, просто меня безумно влечет к тебе. Я списал это на то, что был немного навеселе от эля, и на то, что Варрик подкинул мне идеи в голову.
Голос Каллена был теплым и дразнящим.
- Что ж, думаю, я в долгу перед Варриком. Так вот почему ты задавал все эти вопросы о моих клятвах?
Она почувствовала, как ее лицо вспыхнуло при воспоминании об этом.
- До определенного момента мне было небезосновательно любопытно узнать о жизни храмовников. Я хотела понять, что за организация может быть настолько лояльной. Но я думаю, что твоя близость затуманила мой разум, и это действительно было моей единственной защитой в конце концов. Я действительно не осознавал, о чем прошу, пока не стало слишком поздно. Однако в то время я все еще планировал уйти после того, как закрою брешь, поэтому не воспринял это всерьез.
Она почувствовала, как его грудь расширилась, когда он вздохнул.
- Значит, ты планировала уйти.
- После того, как мы закрыли брешь, да. Но Редклифф все изменил.
- Редклифф... и какое будущее вы там увидели?
Она кивнула.
- да. Именно тогда я начала думать об инквизиции как о чем-то большем, чем просто необходимое зло - как о средстве достижения цели. Я начал позволять себе думать о вас всех как о настоящих друзьях. В особенности о тебе, конечно.
- Я рад.
Она улыбнулась и крепче прижалась к его руке.
- Но не тогда мне впервые по-настоящему захотелось поцеловать тебя. Это было в твоей палатке, после того, как я вернулась с Болота. Вы злились на нас с Кассандрой за то, что мы позволили капитану Райлену поучаствовать в тренировках по рукопашному бою, а я злился на вас за то, что вы помешали. Был момент, когда мы все обсудили, но перед тем, как я впервые пошла угостить вас чаем. Ты помнишь?
- Да, я очень хорошо помню, - тихо пробормотал он, уткнувшись в ее волосы.
- Я положила руку на твое лицо, а ты..... Мне показалось, ты совсем чуть-чуть опустил голову. Ты смотрела на меня так, как никто никогда не смотрел на меня раньше. И я помню, как впервые подумала о том, как отчаянно я хочу поцеловать тебя. После этого я много думал об этом.
Она почувствовала, как он сглотнул, и его дыхание стало немного неровным.
- Я действительно чуть не поцеловал тебя той ночью.
Оттолкнувшись от его груди, она заглянула ему в лицо.
- Правда?
Он немного смущенно кивнул.
- И это был даже не первый раз, когда я захотел поцеловать тебя.
Она боролась с этим, но не смогла сдержать улыбку, которая расплылась на ее лице от его признания. Она слегка повернулась к нему лицом и прижалась щекой к его руке, чтобы посмотреть на него снизу вверх.