Аннотация: В этом заброшенном доме исполняются ваши желания. Этот дом помогает вам, защищает вас, заботится о вас... если вы добры к людям, которые здесь жили...
ДОМ НА САМОЙ ОКРАИНЕ
Когда Иван вошёл в дом, шибануло в нос запахом плесени, сырости и гнилого дерева. Равнодушно и скучно скрипнула дверь - так скрипят двери в брошенных избах. Едва не споткнувшись о пружинную сетку железной кровати, которая лежала у самого входа, Иван сделал несколько неуверенных шагов и остановился, прислушался. С улицы через разбитое окно проникал в комнату монотонный стрёкот ночных насекомых и заполнял тишину напряжённым ожиданием. Иван подумал, что приличия ради не мешало бы произнести что-то вроде "Эй! есть ли кто?", но было совершенно ясно, что дом уже давно оставлен хозяевами и в своей дряхлой старости одинок и забыт.
Мелькнула мыслишка, что хорошо бы хоть свечку какую найти, и в тот же миг рука наткнулась в темноте на пыльное холодное стекло керосинки, лампа упала на бок, и Иван услышал, что в ней есть керосин. Это было очень кстати. Тусклый дистрофичный огонёк выхватил из тьмы очертания русской печи с чёрными проплешинами осыпавшихся боков, мятое ведро у поддувала, опрокинутый стул о трёх ногах, учебник химии за девятый класс на подоконнике...
Дорога была длинной, утомительной, вечер застал путника врасплох, до ближайшей станции предстояло пройти ещё километров шесть, но было очевидно, что к последней электричке не поспеть, так что оставалось лишь одно: искать пристанище. Иван знал, что где-то рядом должна быть деревня, знал также он и о том, что деревня эта слыла умирающей и вроде как даже не без чертовщинки. Скотина у селян гибла, картошка не росла, молодёжь разбегалась по белу свету в поисках удачи и радости. Иван об этом был наслышан, раньше относился к россказням приятелей довольно-таки равнодушно, да и теперь, приближаясь к черневшим у лесопосадок хаткам, не испытывал сначала ни малейшего волнения. Деревня выглядела мёртвой, тишина казалась зловещей, не было слышно ни лая собак, ни мычания возвращающихся с луга коров, ни скрипа колодезной цепи - лишь крик перепела на ближнем поле уныло звал всё вокруг, живое и неживое, ко сну.
Объяснив свою неуверенность расстроенными нервами, усталостью, вечерней духотой, Иван всё же шагнул к крайней избе, отворил дверь, вошёл внутрь, зажёг керосинку и теперь, озираясь, стоял в горнице и не знал, что предпринять. "Умыться бы", - вздохнул он и выбрался из дому, вспомнив, что по пути, во дворе, видел колодец. Не надеясь найти приличное ведро, Иван всё же направился наудачу к колодцу и снова, уже в который раз за вечер, остановился удивлённый: на большом плоском камне стояло чистое ведро со свежей водой. По лёгкому движению воды в ведре, по мерному колебанию её уровня можно было предположить, что вот только что, всего несколько секунд назад, кто-то зачерпнул её из колодца и так оставил на камне. Иван оглянулся. Было тихо, лишь стрёкот сверчка по-прежнему терзал измученный ожиданием слух. Иван остро почувствовал похолодевшим затылком чей-то настороженный взгляд и, не выдержав, крикнул:
-Кто тут?
И тотчас огромная тень грузно шарахнулась прочь, в заросли заброшенного сада, ломая ветки сирени и шиповника. "Тьфу, чёрт! Лошадь, должно быть", - облегчённо выдохнул Иван, зачерпнул ладонью из ведра и окропил покрывшийся испариной лоб. Разбуженный сад угрюмо молчал, не желая до поры открывать свои тайны. "Надо поскорее уснуть", - решил Иван и направился к дому.
Бросил он старенькую штормовку на пружинную сетку кровати, положил под голову рюкзак, лёг. Быстро пришло ощущение покоя, и если бы не жёсткость ложа, удалось бы уснуть довольно скоро. Но пружины сетки, безжалостно впившиеся в кожу спины, упорно мешали забыться. Когда долго не удаётся заснуть, лезут в голову нежданные и, в конечном счете, ненужные мысли.
Наверно, здесь жила большая семья, человек восемь. Во всяком случае, комнат много... Кстати, сколько? Четыре? Пять? Да разве сосчитаешь? Темно... Недоставало ещё ходить, натыкаясь на сломанную мебель, по дому и считать комнаты. Лучше завтра. А сейчас хорошо бы поспать... Как знать, может быть, в этих стенах люди были счастливы. Смеялись, грустили, растили детей... Ничего не поделаешь, всему приходит конец. Люди ушли - должно быть, на то были причины, - деревня умерла... Рано или поздно умирает всё...
Иван уж почти спал, когда жуткий грохот вынудил его сесть. Рядом послышалась какая-то возня, в углу заскрежетало, кто-то что-то протащил по полу. Иван поспешно нащупал в кармане рюкзака спички и зажёг огонь. Две жирные тени метнулись в сени: крысы. На полу лежала высохшая корка хлеба, сброшенная ими с подоконника. Огонёк коснулся дрожащих пальцев, Иван выронил спичку, и очертания предметов снова скрылись за плотной завесой тьмы. Удивившись, что небольшая корочка хлеба свалилась с таким шумом, Иван снова лёг и закинул руки за голову. Спустя минуты две - опять шуршание, царапанье и возня. Значит, крысы вернулись. "Ах, подлые твари! - в сердцах подумал Иван. - Неужели вот так и будет всю ночь?" И сразу стало тихо. Понятное дело, это было всего лишь совпадение, но когда подобные совпадения повторяются с правильной периодичностью, когда любая случайная мысль успешно предвосхищает желаемое событие, становится не по себе. Ивану снова почудилось, что кто-то невидимый наблюдает за ним. "Нервы", - подумал он и поёжился. Понимая, что уснуть не удастся, он встал и вышел во двор.
Открывшаяся ему картина приятно удивила его. Луна осветила самые отдалённые уголки двора и сада, разогнав тьму. Правда, признаки полного запустения по-прежнему угадывались в любой детали пейзажа, в любом предмете, оставленном жившими здесь людьми, но уже не было того пугающего безысходного мрака, который вселял в душу неуверенность и ощущение абсолютной беззащитности. На земле валялись посеревшие от времени и сырости ящики, куда, должно быть, когда-то складывали яблоки. На столике под навесом, увитым виноградом, стояла железная кружка с дождевой водой. В ней плавала божья коровка. Почти совсем заросшая осотом и репейником дорожка вела вглубь сада, но и там, дальше, у плетёной ограды, не было ничего таинственного и опасного.
То ли по причине бессонницы, то ли из-за испытанного совсем недавно ужаса, вызванного вознёй крыс, то ли оттого, что теперь всё казалось более реальным, простым, Иван почувствовал зверский голод. Во рту стало вязко от горьковатой слюны, засосало под ребрами. Вспомнив, что остатки провизии были уничтожены ещё в пути, Иван вздохнул. Вся надежда на буфет железнодорожной станции, но это будет завтра, сегодня же остаётся довольствоваться лишь сосущей пустотой в желудке и мечтать о том, чтобы поскорее наступило утро, вот и всё. Когда же в поле зрения снова попал столик под виноградным навесом, Иван вздрогнул и насторожился. В кружке не было воды. В кружке белело молоко. Рядом лежали разрезанный пополам и слегка посыпанный солью огурец и сдобная аппетитная булка, не вызывающая ни малейшего сомнения в своей свежести.
-Это же чёрт знает что такое! - вырвалось у Ивана.
Он медленно приблизился к столу и, убедившись в том, что зрение его не обманывает, трусливо оглянулся.
-Кто тут? - тихо спросил он, не надеясь на ответ.
Лишь лёгкий предутренний ветерок, прошелестевший листвой, отозвался Ивану, до которого вдруг с ошеломляющей остротой дошла простая истина: рядом и вправду никого нет. Ни единой души! Минуту помедлив, Иван молниеносным движением змеелова выхватил булку и сиротски впился в неё зубами. Чуть желтоватое молоко оказалось жирным, тёплым и пахло коровой.
Утолив голод, Иван повеселел и по-хозяйски огляделся. Теперь его положение казалось ему забавным. Появилось этакое ухарство: эхма! чего только не бывает. Молодой и самоуверенный, он легко принял условия игры. Ирреальность происходящего уже не пугала его. Искренне веселясь, он придумывал неизвестному своему благодетелю всё новые и новые задания: "Хочу кресло-качалку! Хочу гамак! Пусть на этом дереве висят спелые яблоки!" - и желания тотчас же исполнялись. Впрочем, Иван не переступал границ здравого смысла, не слишком усердствовал. Он вспоминал о предметах будничных, о том, что вполне могло бы соответствовать этому саду и дому. Иван понимал, что пожелай он увидеть, скажем, слона или "Мерседес" последней модели, желание так бы и осталось желанием, не более того. Теперь и сад, и оживший вдруг двор выглядели так, будто хозяева только что вышли за ворота и вот-вот вернутся. На сердце было спокойно, тепло.
Однако к утру ситуация изменилась. Иван не сразу почувствовал эту перемену. Устав от переживаний ночи, он прилёг в гамаке, намереваясь часок вздремнуть, но, полежав в полной неподвижности минут десять, прислушался вдруг к тишине, глянул на происходящее другими глазами и ужаснулся. В утреннем свете предметы, рождённые его фантазией, уже не казались ему милыми и забавными. Ивану стало страшно. Снова возникло ощущение, будто кто-то смотрит тебе в спину из укрытия. А если ты прячешься - кто ты: друг или враг?.. Иван почувствовал себя пешкой в чьей-то дьявольской игре. Он поднялся и, задыхаясь от злобы, нервно прошёлся по лужайке перед домом. Изнемогая от приступа в общем-то беспричинной агрессии, Иван сжимал кулаки и бормотал проклятия. Хотелось сорваться, заорать - всё равно на кого. Он с ненавистью подумал о бывших хозяевах дома. Леший знает почему они покинули своё жилище и попёрлись к чёрту на рога, не потрудившись даже заколотить досками вход. И что это им не жилось здесь? Был ведь у них и дом, и сад, чего же ещё надо? Впрочем, разве это дом? Сарай, лачуга!.. Хоть бы посоветовались с кем, прежде чем строить. Вот и добились своего: чертей с домовыми наплодили, а сами смылись.
"Пора уходить, - решил Иван. - Здесь, в рассаднике нечисти, больше делать нечего. Ещё подохнешь тут не за грош..."
После минутного раздумья он подошёл к колодцу... и в досаде выругался: в ведре было пусто. Иван заглянул в колодец и брезгливо отшатнулся. В нос ударил отвратительный дух плесени и гнилья. Воды в колодце не оказалось.
-Нет конца сюрпризам, - саркастически ухмыльнулся Иван и пошёл к дому. Уже на пороге он вдруг замер и медленно оглянулся.
Из сада исчезли гамак и кресло-качалка. На ветках не было яблок.