На следующей неделе будет ещё хуже. Юля нервно встала и налила в стакан ледяной минералки из морозилки. Она вздрогнула, скривилась, зубы неприятно заныли.
- Ты бы не глотала каждую секунду лёд, ещё ангину получишь, - Антон поднял голову от ноутбука, отёрся полотенцем, с тоской посмотрев на сгоревший кондиционер.
- Лучше бы кондёр починил! - зло ответила она, сев на место, уткнувшись в экран большого ноута, истошно свистевшего вентилятором, подставка почти не охлаждала, из-под неё дул такой же тёплый воздух.
- Не я же его сломал, - пожал плечами Антон. От таблиц рябило в глазах, база отказывалась работать, выдавая одну и ту же ошибку.
- Не ты, но должен же быть кто-то виноват! - Юля примирительно улыбнулась, повернувшись к нему. Она сидела за кухонным столом у стены в мокрой от пролитой воды майке и трусах, непрерывно обмахиваясь веером, а он напротив окна, перекрытого белыми экранами black out, от жары это спасало мало, но, хотя бы, не било солнце в глаза. Юля критически посмотрела на его футболку и решительно встала.
- Пойду сполоснусь. Сил нет терпеть.
Юля ушла в ванную. Скоро зашумела вода. Антон посидел немного, закрыл ноутбук и пошёл к ней. Юля стояла под душем, не двигаясь, подставив голову под струю холодной воды. Как она изменилась после родов, а прошло уже четыре года. Сейчас она ему даже больше нравилась, перестала быть болезненно худой, округлилась на бёдрах, а Юля была вечно недовольна собой, комплексовала из-за своей "подростковой фигуры", так называла её мать, требуя от дочери, чтобы та набрала вес, стала похожа на женщину.
О! - вскрикнула она, выходя из короткого сна. - Ты чего это?
- Ничего, - Антон стоял позади неё и целовал в шею. Она поддавалась, тянула к нему губы, жмурясь и вскрикивая, когда он покусывал её за уши.
- Не надо, жарко. Ну, Антон! Ну, не надо! - запротестовала она. Ну честно жарко, не могу я сейчас. Давай так постоим, хорошо?
Она повернулась к нему и ласково поцеловала, потом схватила лейку и принялась поливать его, смеясь, когда он вскрикивал высоким голосом, пародируя её. Он любил подкрадываться к Юле, когда она принимала по утрам душ, собираясь на работу, и отключать ей горячую воду. Юля громко орала, ругалась на него, забывая о том, что их слушала дочь, с интересом следившая за детскими играми родителей, важно резюмируя, что они ведут себя, как дети. Антон каялся, принимая нагоняй, главной в доме была четырёхлетняя Катя, без лишних уговоров взявшая на себя эту важную и ответственную роль.
- Давай поедим? Или ты опять не хочешь есть? - Юля вылезла из ванны и промокнула короткие волосы, она недавно выкрасилась в ярко-рыжий цвет, о котором давно мечтала. Натянув чистые трусы, она ушла на кухню, не дождавшись ответа.
Антон немного постоял под холодной водой, которая была не такой уж и холодной, как зимой, скорее слегка тёплой. Вытершись насухо, он оделся в шорты и футболку.
- Как ты можешь это носить? - в очередной раз удивилась Юля, она что-то делала у столешницы, резала огурцы, пахло помидорами и зеленью. - Ты будешь есть?
- Немного, - Антон налил тёплой воды из графина, поморщился. Юля показала ему язык, всем своим видом демонстрируя, как он может пить такую гадость.
- Ну, перестань! - Юля сопростивлялась как бы нехотя, сама привлекая его к себе, приплясывая в коротком фартуке, отлично зная, как нужно встать, чтобы раззадорить его. Антон уже снимал с неё фартук, она грозила ему ножом. - Давай только недолго, а то я сварюсь.
Она побежала в комнату, накрыла кровать чистой простынею, властным движением руки показав Антону, чтобы он лёг. Он разделся, лёг, готовый, дрожащий от возбуждения. Юля стояла над ним, как и раньше, весёлая и озорная девчонка, любившая пошутить, посмеяться, скрывая за смехом девичью скромность, смущаясь каждый раз, как и раньше. И ему казалось, что он снова влюбляется в неё. Так бывало каждый раз в момент их близости, иногда, смотря на успокоившееся лицо жены после секса, он гадал, чувствует ли она то же самое. Наверное, его лицо выражало этот вопрос или кривилось в раздумьях, как сдутый мяч, так Юля его называла, когда он сильно задумывался, тогда проступали на лбу не по возрасту появившиеся морщины, мрачнело лицо, как у "задумчивого старца", а это уже перл от его сестры. Они вдвоём любили по-доброму посмеяться над ним, заставить выйти из себя по какому-нибудь дурацкому поводу. Юля смотрела на него, лежащего рядом, и не понимала, чего это он так на неё смотрит, задавая сакраментальное: "Ты чего так смотришь?". А он не решался ей сказать, считая, что она воспримет его не так, как... а вот как он не придумал.
- Ой, начальник звонит! - Юля вскочила, на ходу натягивая трусы, и убежала на кухню, где заливался нервным писком смартфон.
Она говорила долго, Антон понял, что продолжения не будет. Вернувшись на кухню, он доделал салат, Юля громко разговаривала с начальником, он что-то требовал от неё, а она не соглашалась, спорила.
- Вот козёл! - Юля в сердцах бросила смартфон на стол, он едва не упал на пол, зависнув на краю.
- Что случилось? - Антон положил смартфон на столешницу и разложил салат по тарелкам.
- Да придётся в выходные поработать! - Юля выругалась и подскочила к холодильнику, достав тарелку с холодной свининой. - А ты чего себе так мало положил?
- Не хочу больше, - Антон копался вилкой в пиале, через силу запихивая в себя еду.
ќ- Ты так заболеешь, - Юля положила ему бутерброд со свининой и обняла за шею. - Я волнуюсь, ты чего это бросил есть?
Она поцеловала его, он ощутил вкус свинины, желудок отозвался резкой болью, лицо сморщилось. Юля смотрела ему в глаза, встревожено, с материнской нежностью, плавно переходящей в требовательность благоразумного родителя.
- Опять живот болит? - спросила она, Антон кивнул. - Давай, как жара спадёт, ты пойдёшь к врачу.
- Когда она ещё спадёт, - вздохнул он.
- Скоро, я надеюсь, а то сдохну! - Юля села на своё место, отодвинула ноутбук и стала быстро есть. У неё был всегда хороший аппетит, на зависть подругам, толстевшим от каждого лишнего пирожного, а любое пирожное было для них лишним. - Антош, прости. - Этот козёл весь настрой сбил. Давай ночью, хорошо?
- Ночью ты будешь спать, - усмехнулся он.
- Это да, так устаю, хуже, чем на работе. А ещё в выходные работать. Придётся тебе с Катей все выходные заниматься. Представляешь, эти дебилы забыли про отчёты, а теперь я должна за два дня перелопатить три прошлых периода.
- Бывает, - зевнул Антон, с трудом запихнув в себя остатки салата, от бутерброда мутило. - А у меня база виснет, ничего не могу делать.
- Везёт тебе, а у меня летает. У всех виснет, только у меня работает.
- Врут.
- Да нет, техподдрежка подтвердила, - Юля отнесла тарелки в раковину и, тяжко вздохнув, села за работу.
Выходные пришли внезапно. От жары плавились окна, мозги. Голова отказывалась работать, каждое действие вызывало муку, физическую боль. Вечером они гуляли с дочкой, забирали из сада и до десяти вечера бродили по детским площадкам в поисках тени или капельки ветра. К вечеру детей было больше, Антон уставал уже после первого часа прогулки, не понимая, откуда у Юли столько сил, а Катя хотела гулять, играть, скатываться с ним с горки, водить хороводы или идти паровозиком с другими детьми, причём Антону приходилось быть паровозом, идя гусиным шагом по площадке, обливаясь потом. Это забавляло всех, особенно мамочек, довольных тем, что дети заняты и можно просто сесть и ничего не делать. Удивительно, но не хотелось даже доставать смартфоны, женщины просто сидели, сложив руки на коленях и смотрели на детей и Антона, вожака стаи.
Когда Антон сдувался, на помощь приходила Юля и одна из мамочек. Он садился на скамейку и отдыхал, рассматривая других женщин, особенно тех, кто приходил в коротких шортах. Больше всех ему нравилась Полина, высокая черноволосая, с длинными ногами, оставшимися тонкими и после родов. Она всегда выходила в коротких шортах и обтягивающей майке, Юля называла её распутницей, но дружила. Дружили дети, Катя ходила с её сыном Артуром в один детский сад, часто ходили в гости друг к другу, бесились в игровых комнатах в ТРЦ. Юля потом вечером выливала на него все сплетни, всё, что набалтывала ей Полина, она любила шептать прямо в ухо, едва касаясь большими губами ушной раковины. Юле это больше всего не нравилось, она после встречи с ней долго мыла уши.
В субботу Юля с раннего утра, встав в половине седьмого, засела за работу. Катя, оценив ситуацию, потащила папу гулять: "Пока всё не изжарилось!" ќ важно объясняла девочка.
На площадке было мало детей, в основном младшие школьники, быстро усвиставшие куда-то на электросамокатах. Катя бегала от качелей к горке вместе с Артуром, Антон лазил с ними по лабиринту, скатывался с горки, но быстро устал.
- И как ты можешь с ними играть? - удивлялась Полина. - Я вот чувствую, что сейчас расплавлюсь.
- С трудом, - ответил Антон, вытирая пот со лба и шеи платком. Стоило бы постричься, но Юля протестовала, ей нравились его отросшие чуть вьющиеся каштановые волосы, за которые она любила дёргать.
- Я бы вообще голая выходила, сдохнуть можно! - слишком громко сказала Полина, двусмысленно посмотрев на него.
- Всем бы понравилось.
- Я знаю, - самодовольно улыбнулась Полина, следя за тем, как он рассматривает её. Она была в полупрозрачном халате или в чём-то таком, он не разбирался. Антон думал, где она такой взяла, Юля рассказывала, что Полина часто шьёт на заказ. Под прозрачным на ярком солнце халатом был белый спортивный бюстгалтер, плотно обтягивающий выпуклую грудь (вот такую бы Юле, но он боялся предложить, всё думал подарить на день рождения, но не решил кому: ей или себе?), и белые шорты. Полина выставила правую ногу перед собой, открывая её Антону.
- Жарко, - сказал Антон, - с тоской посмотрев на солнце.
- Не понимаю, как вы живёте без кондишина, - удивлённо, с некоторым превосходством спросила Полина. - Я бы с ума сошла!
- А мы и сходим, - пожал плечами Антон. Полина стояла перед ним в пяти метрах, поставив ногу на скамейку, делая вид, что втирает крем в бедро. Он побледнел, почувствовав жгучее желание. Он не раз представлял себе, как он с Полиной, но фантазия быстро обрывалась, в неё входила Юля, и Полина пропадала, как и другие женщины. Полина следила за ним, игриво скривив полные губки. Солнце жарило нещадно, Антон вглядывался в её лицо, но видел только большой рот, и он манил его, вот-вот она откроет его так широко, что проглотит!
- А мой Рамиль уехал в командировку, представляешь? И какие командировки сейчас? Я не понимаю, вроде бы всё закрыли, эпидемия, а он как ездил, так и ездит, - играя в недовольную жену, сказала Полина, подсев к Антону.
- А что пандемия? Кому надо, тот ездит. У нас вся компания ездит, как и раньше. Пришлось привиться, и всё, дороги открыты, - Антон почувствовал, как её рука скользнула ему на спину, пальчики с острыми коготками пробежались от поясницы до лопаток.
- Какой ты горячий. Юлька то как ещё жива? Ты же её расплавишь! - хохотнула Полина, похлопав его по коленке. Дети убежали в домик на другой конец площадки, затевалась какая-то игра. Полина скользнула рукой к его ширинке, сжала промежность, смотря куда-то в сторону. - Мне кажется, дети скоро уснут. Два часа уже гуляем. Юлька отпустит тебя одного к нам? Я вчера сделала лимонад, хочешь?
- Хочу, - выдавил из себя Антон, - Полина встала и горделиво пошла к игровому домику.
Антон почесал голову, медленно встал. Голова кружилась, надо было взять кепку, а промежность вся горела: не то больно, не то обжигающе приятно. Мысли медленно возвращались в норму, он решил, что они с Катей пойдут домой, но Полина уже вела детей к своему подъезду, они жили в домах напротив. Антон вдруг подумал, что Юля может их увидеть из окна, и холодный пот полился по спине, а голова закружилась, в глазах плясали красные и жёлтые круги.
- Папа, ты чего не идёшь? - крикнула ему Катя, замахав тоненькой ручкой. Издали она была точной копией Юли в детстве, невысокая, худенькая, с острым личиком и двумя смешными белокурыми косичками. Если посмотреть внимательнее, то Катя была больше похожа на него, но все видели в девочке только Юлю.
Внезапно он вспомнил, что должен был доделать работу, которую не смог выполнить на неделе. Ухватившись за эту мысль, он радостно побежал к ним.
- Нам надо домой, мне надо работать, - выдохнул он. Полина усмехнулась и посмотрела на солнце, выкатившееся на высшую точку.
- Ага, поработать, - ехидно рассмеялась Полина. - В такую жару можно только лежать и тупить в потолок! Ты что, боишься меня?
- Нет, - нахмурился Антон и вошёл за ними в подъезд. Духота оглушила его, зашатала, и он схватился рукой за стену. Никто не видел его, они уже прошли к лифту и ждали. Проходя мимо зеркала, Антон остановился, не узнавая себя. Он был бледным, в глазах горел лихорадочный огонёк, напоминавший скорее страх, чем безумие, нос расширялся, раздувался, ноздри становились как у обезьяны, ему не хватало воздуха, он задыхался, а по лбу стекали горячие струйки пота. Он испугался себя, и поспешил в лифт.
- Папа, ты такой бледный! - воскликнула Катя. - Ты, наверное, перегрелся! Тётя Полина обещала мне лимонад. Можно, пап?
- Можно, - хрипло ответил Антон.
Катя радостно подпрыгнула и принялась заплетать косу Полине, Артур помогал ей, путая длинные волосы матери в затейливые узлы.
- Дети, что вы делаете! - недовольно сказал Полина. - Я же это потом не расчешу, придётся отрезать. Буду ходить лысая!
Лифт поднялся на пятнадцатый этаж. Здесь было не лучше, Антону не хватало воздуха, голова кружилась, а во рту что-то сдохло. Ему казалось, что Полина постоянно смотрит на него, и ему было стыдно смотреть на дочь.
В квартире было прохладнее, чем на улице, но очень душно. Все окна были закрыты, зашторены, пыхтели два кондиционера, пожирая больше электричества, чем охлаждая.
Пока Полина рассаживала детей на кухне за большим мраморным столом, Антон стоял в ванной, мочил голову, умывался и никак не мог остановиться.
- Если хочешь, можешь сполоснуться, - Полина принесла ему полотенце, кивнув на душевую кабину. Она была уж без прозрачного халата, в простом белом лифчике и шортах. - Надеюсь, я тебя не смущаю своим видом? Дома я так хожу в трусах, но не хочу тебя напугать.
- Не напугаешь.
На кухне за столом сидели Катя и Артур, о чём-то болтая, пожирая ложкой мороженое и запивая лимонадом. Запах лимонада стоял по всей кухне, сладкий, с приторным вкусом лимона, а детям нравилось. Полина наливала им стакан за стаканом.
- Я на фруктозе делаю из лайма, без сахара, - гордо сказала Полина, Антон промолчал, не став объяснять, что это одно и то же сахар и есть сахар.
Дети наелись и без уговоров ушли спать. Антон смотрел, как Полина укладывает их на большую кровать. Дети прыгали на матрасе, как на батуте, в игре снимая с себя шорты и футболки, кто быстрее. Первым грохнулся Артур, подцепив ногой Катю. Началась возня, но через несколько минут они затихли, уснув на большой подушке, отвернувшись друг от друга.
Антон встал перед кондиционером на кухне, на него дул поток горячего воздуха. Он потыкал кнопки на пульте, температура стояла +18, а датчик упрямо показывал, что на кухне +35. От этого горячего воздуха ему сделалось дурно, и Антон отключил кондиционер.
- Он сломался, вчера. Рамиль обещал во вторник новый поставить, мощнее, - Полина приложила к его спине холодную бутылку с лимонадом, Антон невольно вздрогнул от неожиданности. - Ты так перегоришь, Антошка.
Он обернулся, Полина смеялась своей шутке, налила ему стакан и всунула в руку. Антон отпил, ледяной напиток обжёг горло, от сладости заныли зубы, но рука вновь и вновь подносила стакан ко рту. Он осушил три стакана, прежде чем почувствовал, что хватит.
- Я на кухне с ума схожу, без кодёра сдохнуть можно, - Полина убрала бутылку в холодильник, Антон заметил, что таких же бутылок было штук десять на полках, лежали, как снаряды в зарядном ящике, готовые к бою.
- Надо Юлю предупредить, что мы в гости зашли, - вспомнил Антон и пошёл было к сумке, оставленной в коридоре.
- Не надо, - пропела Полина. - Я ей написала, что забрала тебя и Катю к себе. Она не против, обещала, если успеет, то забежит, принесёт мороженое.
Полина стояла перед ним, властно улыбаясь и расстегивая пуговицы на его рубашке. Она продолжила говорить, понижая голос, будто бы боялась, что их кто-то услышит.
- Дети спят, проспят часа два, не меньше. Там кондей работает. А мы чем займёмся и, или ты хочешь мороженого?
- Не хочу, - хрипло ответил он, внутренне порываясь остановить её, отойти, застегнуться и не двигался - внутренний бабуин раздул ноздри, а динозаврий мозг зашёлся от электроимпульсов в неистовой пульсации.
- Я, когда дома днём, ложусь на стол и засыпаю. Он всегда холодный, в любую жару, - Полина подошла к массивному столу со столешницей из настоящего белого мрамора с голубыми и розовыми прожилками. Она скривила губы в недовольной усмешке и приказала. - Ну, раздень же меня, что ты стоишь?
Антон закрыл глаза и подошёл к ней. Руки легко сняли лифчик, обхватили упругую грудь, Полина сама расстегнула шорты, карие глаза горели самодовольством и желанием, как у первой девушки Антона, с которой он встречался на первом курсе. Они были очень похожи с Полиной, Полина была немного полнее, грудь больше. Он снял с неё шорты, Полина ходила без белья, и Антон будто бы поклонился ей в ноги. Она стояла, как древня богиня, властно положив руку ему на голову.
- Иди повесь всё в ванной и возвращайся, - приказала она, сев на стол, сложив ногу на ногу.
Антон кое-как повесил мокрые брюки и рубашку в ванной, руки не слушались, и вернулся на кухню. Полина грациозно сидела на столе, расчёсывая длинные волосы, алым кругом горел рот, груди манили к себе, как и белые ноги, и как ей не удалось загореть, остаться белокожей на таком солнце? Он бросился к ней, но она выставила вперёд руку.
- Я скажу, когда можно, - сказала она, упиваясь своей властью. Расчесав волосы, она поманила его к себе, схватила за подбородок, долго смотрела в глаза. Антон еле сдерживался, уперевшись руками в стол. - Поцелуй меня.
У неё были сладкие губы и жирный язык, она съела какую-то рыбу только что. Антон стал кашлять, вкус лимонада душил его, а Полина будто бы вливала в него литр за литром эту сладкую гадость. Полина раздвинула ноги, уперевшись ступнями живот, в нос ударил запах женского тела, изрядно зажаренного на солнце, задушенного духами и дорогим мылом. Бабуин вышел впереди него, для верности ударив сильной лапой в челюсть Антону.
Он сидел у озера. В руках была бутылка пива, уже остывшая, почти пустая, осталось пара глотков. Рядом с ним стояли ещё две бутылки. В голове шумело от зноя и выпитого, на часах было восемь вечера. Антон помотал головой, отрывистые картинки возникали перед глазами, заслоняемые колыхающимся телом Полины на столе.
Он отвел Катю домой - это он помнил точно. А вот что было потом? Видела ли его дочь с Полиной? Раз Юля легко отпустила его погулять, не видела. А может она знает?
От вопросов у него дико разболелась голова, мир перекрасился в жёлтый, а потом в красный цвет, стало тошнить от пива. Антон встал, выбросил бутылки в урну, шатаясь пошёл к пруду. На берегу сидели дети и запускали кораблики. Антон разделся и полез в воду, не замечая крупной таблички: "Купаться запрещено".
На следующий день он снова пошёл выгуливать дочь. Полина с Артуром ждали в парке, Юля сама отправила Антона туда, погулять с Артуром. Дети после спали в комнате, уже на разных подушках, подальше друг от друга, кондиционер в комнате сдавал, еле-еле охлаждая воздух. А Антон в это время вдавливал Полину в диван, грубо, с ожесточённостью, Полине это нравилось, она укусила его за ухо. Юля заметила укус, но ничего не сказала, забыла через минуту, подумав, что это дочка укусила.
С понедельника Юля стала ездить на работу, дома работать было невозможно, а в офисе работал кондиционер. Антон работал дома, по ночам, а днём после звонка Полины шёл к ней. Дети были в садике, и у них было больше шести часов. Они почти не разговаривали, Полина встречала его уже голой, заставляя в прихожей сбросить с себя всё, взять её прямо на полу, прижать к стене, дать пощёчину. На пятый день Антон стал с трудом выходить оттуда, обещанного кондиционера не было, на улице в тени было +36, в квартире все +40, солнце будто бы нарочно прожигало насквозь шторы и экраны, а Полина не унималась, выжимая, заставляя, Антон и не думал, что способен на такое. Дома он спал несколько часов, бежал за дочкой и ночью работал. Начальство не давило, понимая, что дома работать нельзя, а в офис никого не пускало, решив отпустить всех на удалёнку, чтобы не было проблем с мэрией. Возвращаясь от Полины, Антон пытался понять, зачем он это делает, но на следующий день с самого утра голова выключалась, во рту жгло нестерпимо от жажды, которую он заливал лимонадом Полины или Полиной, задыхаясь, теряя сознания на секунды от перегрева, снова и снова прикладываясь к бутылке с сахарным напитком.
- О, Антон! Привет! - Рамиль втащил Антона в квартиру. - Поль, к нам гости. - А ты чего пришёл?
- Да я так, - замялся Антон, Полина написала ему, что ждёт, он вбежал в раскрытый подъезд как обычно, уже готовый, перевозбуждённый, и сейчас ему казалось, что Рамиль заметил, как топорщатся брюки. - Я за лимонадом, Полина обещала дать пару бутылок для Кати, ей очень нравится.
- А, так бери больше. Она вчера столько сделала, - Рамиль пошёл на кухню, вскоре загремели бутылки.
- Я не знала, - шепнула Полина, видеть её в домашнем костюме было непривычно, Антон по-новому взглянул на неё, обычную, с вполне заурядной внешностью. Что-то треснуло, порвалось внутри него. Ему стало так горько и обидно за прошлую ночь, когда он не смог, а жена просила, списав всё на жару.
- Вот, держи пять! - Рамиль вручил ему пакет с бутылками. - Слушай, я тебе сейчас ещё рыбы отрежу, нам партнёры омуля передали. Подожди, сейчас принесу.
- Я правда не знала, что он вернётся, - скороговоркой зашептала Полина, Антон кивнул, что всё понял.
Вернулся Рамиль, радостный, держа в руке пакет с вкусно пахнущей копчёной рыбой.
- Представляешь, у нас сгорели кондеи. Вот дома хоть поменяли, сегодня приедут. - А так всё, полная жопа! - он громко заржал. - Короче всех по домам, в офисе такое пекло, а тут повезло, курьер прибежал с рыбой. Завтра бы пришёл, никого бы не застал!
Антон взял рыбу, поблагодарил и ушёл. Выйдя из подъезда, он долго стоял на одном месте и думал, что могла найти в нём Полина. Рамиль был высокий, мощный, и член у него был больше, Полина это сразу сказала. Антон по сравнению с ним был задохликом, подтянутым стручком, иссушившим себя глупыми марафонами. Он медленно добрёл до дома, встал у подъезда упёрся лбом в огненную дверь. Было больно, намечался ожог, и это было приятно, хотелось больше, чтобы кто-нибудь подошёл сзади и шарахнул его головой об дверь, сильно, до потери сознания. Он представил, что это сделает Юля, пакеты упали из рук, звякнули бутылки, но не разбились. Лучше бы разбились, он вновь ощутил вкус этого лимонада во рту, перемешанный с запахом Полины, и его затошнило, с трудом сдержал жгучий спазм, проглотив всё назад.
- Вам плохо, молодой человек? - спросила его пожилая женщина.
- Да, плохо, - прошептал он.
ќ- Дикая жара, я вас провожу. Вы же на десятом живёте? - спросила она, подняв пакеты и крепко взяв его под руку. Антон сумел лишь кивнуть в ответ, голова раскалилась, болела страшно так, что ломило зубы и сводило челюсть, но сильнее этой боли был пожар в груди. Сердце кололо, рвалось, он задыхался и хотел этого, желая сдохнуть прямо здесь и сейчас.
Юля нашла его на полу на кухне. Ей позновонили из садика, сообщив, что Катю папа не забрал. Антон лежал без движения у холодильника, лицо разбито, в запёкшейся крови, он проехался им по батарее, когда падал в обморок. Катя страшно испугалась, Юля тоже, вызвала скорую, и дрожащей рукой проверяла го пульс, дыхание, делала всё, что командовали на том конце.
Скорая определила тепловой удар и истощение, что-то вколола и уехала, заявив, что госпитализировать не стоит, тем более и некуда, всё отдано ковидникам, а в больнице скорее чем-нибудь заразишься. Юля не спала всю ночь, читая в интернете, что надо делать, как помочь Антону, лежащему на кровати без движения. А он спал, сознание вернулось, перейдя после укола через пару минут в глубокий сон. Этих минут хватило, чтобы он дошёл до кровати. Он не чувствовал, как рядом стоит Катя, трогает его руку и со страхом смотрит на маму, глазами спрашивая: "А папа не умер?". Юля шептала ей на ухо, что папа просто очень устал. Катя успокаивалась, уходила к себе в комнату, но через десять минут возвращалась проверить, как папа.
- Может ты не пойдёшь? - Юля с тревогой смотрела на мужа. - Ты мало поел.
- Я старался, Юленька, - ответил Антон, надевая рубашку, Катя уже стояла в прихожей, готовая гулять, счастливая, что и мама, и папа идут вместе с ней. Антон улыбнулся дочери, а из глаз потекли слёзы. Он резким движением вытер их, чтобы никто не видел. - Всё хорошо, я чувствую себя лучше.
- Да ты и недели не пролечился! - рассержено воскликнула Юля и смягчилась, - ладно, прогулка тебе не повредит. Но в понедельник ты идёшь к врачу. Я тебя записала к кардиологу.
- У меня же нет "спутника", - ехидно заметил Антон.
- Ты мне ещё пошути! - грозно сказала Юля, обняла его за шею и расцеловала, дочка прильнула к ним и захныкала.
- Так, не хныкать! - приказал Антон, и они вышли.
В парке в ранний час было многолюдно. Жара набирала свою силу, с ночи немного остыло, и все ловили момент для прогулки. У холодильника с мороженым была километровая очередь, дети бешено носились по площадкам, по стадиону, а взрослые обсуждали жару, все говорили о том, что скоро будет дождь, обещали сегодня. Никогда ещё москвичи так не ждали ливня, но, как земля остынет, бога дождя проклянут и выселят из "центра мира".
- Ого, и вы здесь! - Рамиль пожал руку Антону и обнял Юлю, деликатно поцеловав её в щеку, не касаясь. Антон завидовал его манерам, ему никогда не удавалось быть таким лёгким в общении.
- И мы здесь! - улыбнулась в ответ Юля, обнимая Полину. - Как и все. Ой, куда Катя убежала!
- Артур! - Рамиль побежал за детьми вместе с Юлей, Артур и Катя приметили самую высокую горку и намеревались скатиться с неё, пока взрослые не видят.
Антон и Полина пошли следом. Полина молчала, одетая в длинный сарафан в пол, волосы убраны в пучок, почти нет макияжа на лице. Она замедлила шаг и стала шептать, не смотря на него, делая вид, что высматривает сына.
- Давай забудем. Ничего не было, - она вдохнула и быстро закончила. - Было хорошо, мне понравилось, но забудем, ладно? Это всё жара.
- О чём это ты? Я ничего не понимаю, - ответил Антон, она быстро взглянула ему в глаза, увидев, что он всё понял, и расслабилась, плечи опустились, а на губах заиграла улыбка.
- А знаешь, меня Рамиль чуть не застукал. Залез в корзину, а там простыни, которые мы заляпали.
- Я понял. Забыли, - коротко сказал Антон и ускорил шаг.
Рамиль отчитывал Артура, ругал, что он потащил Катю на такую опасную горку без родителей. Катя топала ножкой и спорила, что это была её идея, а Юля стояла в сторонке и всё снимала на телефон, сдерживая хохот.
- Так, я за мороженым, - сказал Антон.
- Да там очередь в километр! - воскликнула Полина.
ќ- Я в магазин, скоро буду. Какое брать?
ќ- Любое, только небольшое, - сказала Полина.
- А нам большое! - хором сказали дети.
ќ- Всё понял, скоро буду, - кивнул Антон и ушёл.
Он шёл быстро, будто бы бежал. Уже в магазине, стоя у холодильника, он вспомнил, зачем пришёл. Бежать было бессмысленно и трусливо, мысль о том, что он должен всё рассказать Юле, жгла его, он уже был готов это сделать, останавливаясь, каждый раз, когда видел её доверчивый любящий взгляд.
Набрав мороженого, он вышел и встал у светофора. Скоро должен был загореться зелёный, Антон решил загадать ответ, достал из портмоне олимпийский рубль, подарок отца на десятилетие. Эта монетка много раз помогала ему принимать решение, он не анализировал, верные они были или нет, доверяясь воле случая. Подбросив монетку, он загадал, что если выпадет орёл, то он всё расскажет, а решка промолчит и постарается забыть. Монета отклонилась в сторону от порыва ветра, на небе стали собираться тучи. Антон забыл про светофор, следя за падением монеты. Она упала на ребро и покатилась к ливнёвке, застыла и упала между прутьев решётки. В небе загромыхало, сверкнула молния и чуть-чуть закапало.
- Дождь! Ура! - завопили вокруг.
Антон поднял голову, дождь разразился ливнем, тёплым, и стало легче дышать. Он заспешил к своим, приняв решение, впервые за всю жизнь почувствовав себя настоящим мужчиной, а неопытным дельцом и лицемером, умевшим врать и строить карьеру. Он так и не рассказал жене, как получил повышение, как пришлось подставить соперника, которого уволили по его доносу. Антон решил всё рассказать, теперь уже можно, нечего терять - ипотеку выплатили, Юля получила новую машину, о которой давно мечтала, её "Тесла" красовалась у подъезда, привлекая внимание, и все знали, чья это машина.
Движение дрогнуло, автобус набрал скорость, до остановки было тридцать метров, проехать пешеходный переход и ещё немного. Перед кабиной водителя выросла фигура высокого мужчины с белым полиэтиленовым пакетом. Водитель вдавил педаль тормоза в пол, большую машину повело на мокром асфальте, мужчину ударом отбросило влево, под встречную машину.