Однажды два богатых иностранца, Эдвин и Алексей, решили совершить восхождение на Фудзи. Они хотели самыми первыми оказаться на вершине в этом сезоне Ямабираки. Для этого наняли сопровождающего, по имени Робуро, который был прямым потомком онмё-дзи Камо-но Тадаюки из сословия общественно значимых фамилий, известных, как кидзоку. От предков Робуро получил не только родословную, но и врожденную чувствительность к проявлениям сверхъестественных сил, редкую в нынешнее время.
В услужении иностранцев находился переводчик Ник, превосходно владеющий японским языком. Человек небогатый, но благородный духом и весьма образованный, он уважительно относился к Робуро и прислушивался к его советам. Накануне открытия сезона группа отправились в путь, причём поздним вечером. Наниматели решили схитрить, заночевать на тропе, ведущей к вершине, а с восходом продолжить восхождение. Робуро предостерег об опасности встречи с группой хякки-яко, бродячих демонов. Но иностранцы, люди отважные, подняли его на смех. Когда стемнело и не стало видно, куда путешественники ставят ногу, Робуро предложил:
-Мы сбились с тропы. Топтать траву, ломать кусты - это причинять вред ками, маленьких духам. Давайте поставим палатку и ляжем спать.
Неугомонный и физически сильный американец Эдвин отверг идею:
-Ерунда! Нет никаких духов и демонов. А если и есть, я им такой экзорцизм устрою, мало не покажется. Сейчас достанем фонарь, будем светить под ноги, а там и луна взойдет.
Алексей, будучи более начитанным, но, в силу былого воспитания, склонным к огульному атеизму, поддержал друга:
-Вы, японцы, помешаны на самобытности, как и на охране окружающей среды. Напридумывали столько мифов и предрассудков, что сами в них толком не ориентируетесь! Нам что, кланяться, если духи встретятся, или молиться?
-Что вы, Алеша-сан, правила призрачного этикета в Японии просты: не храните в доме старых вещей, не принимайте ничего у незнакомцев, не путешествуйте ночами, - почтительно возразил Рокуро.
Ник поддержал предложение сопровождающего и заметил, что духи и демоны страны Восходящего солнца многочислены, весьма изобретательны и лукавы, в отличие от западных. К тому же, заметил он, именно такое время, позднее, наиболее подходит для проделок японской нечистой силы.
Вдруг Эдвин удивленно заметил:
-Я вижу совсем рядом красивое здание в старинном стиле. Ладно, идем туда. Поедим и заночуем.
=
Это оказалась гостиница, освещенная множеством бумажных фонариков. Хозяйка подала ужин и предложила принять участие в старинной забаве. Отдав должное гёдза, окономияки, якитори и трижды крикнув "Кампай!" с недурным сакэ, иностранцы прошли в большой зал. В центре висел синий фонарь со множеством свечей, часть которых не горела. Десяток гостей наслаждались чаем и слушали, облокотясь на подушки, рассказ одного из них.
Оказалось, путешественники попали в компанию любителей квайданов, завершающих обряд "сто свечей". Ник настолько хорошо переводил, что иностранцы заслушались леденящими кровь историями о духах. Во время более скучных рассказов Робуро пояснял особенности японской демонологии:
-...ёкай, мелкие ками, вроде ваших леших, домовых, не слишком добросердечны, но и с ними можно договориться. Юрей - это призрак, это воплощенная цель, он не отступится, пока не добьется своего. Как? Почитайте на досуге Нихонсёки, свод мифологии синто. Весьма занимательно!
Свечи гасли одна за другой, но темнота не сгущалась - свет с улицы пробивался сквозь окна. Когда закончилось очередное повествование, взоры обратились к гостям.
-Алеша-сан, ждём поучительную историю. Когда вы закончите, мы погасим свечу. Затем Эдвин-сан, - вежливо разъяснила хозяйка, - и Ник. Робуро завершит ритуал, фонарь погаснет совсем и появится ао-андон...
-...наш особый демон, - так Ник перевел пояснение Робуро.
Видя, что в фонаре горят только четыре свечи, честолюбивый Эдвин захотел сам погасить последнюю, чтобы похвастаться этим, как и первенством в покорении Фудзи. Все благосклонно согласились. Закончились короткие притчи Ника и Алексея о домовых, Робуро порадовал классическим квайданом о Нэко, кошачьем оборотне. Настал черед последнего рассказчика. Перекроенная на мстительный лад притча о призраке замка Моррисвиль подходила к финалу.
-Ах, напрасно Эдвин-сан избрал западную историю, - тревожно прошептал Робуро, ощутив холод между лопаток, предвестник прихода демонов. Он спрятал руки в широких рукавах кимоно, начал делать магические жесты и вполголоса пропел мантру, отгоняющую нечисть.
- ...так призрак отомстил владельцам замка, - торжествующе закончил Эдвин, встал и дунул на свечу.
=
Глубокая тьма и мертвая тишина пали на зал. Пропала гостиница, исчезли весёлые фонарики, оживлявшие её фасад. Не успел пораженный иностранец окликнуть спутников, как взвыл ветер, затряслась земля и темнота явила демона! Его смрадное тело из каждой поры выделяло болотный газ, отчего громадный торс светился бегающими огоньками; его чешуйчатая рука сжимала шипастую дубину; его зелёная слюна обильно струилась по ядовитым клыкам, с шипением капая на почву.
Оглянувшись, Эдвин в неверном демоническом свете увидел, что стоит один-одинешенек посреди леса. Грубая рука сгребла его за одежду. Испуганный путешественник рванулся, оставив рубашку злобному чудовищу, и побежал прочь. Демон отставал, как вдруг расселина внезапно открылась перед иностранцем черной бездной, и он потерял равновесие. Босые ноги заскользили по мокрым камням, грубый голос закричал: - "Попался!" - а рассекаемый дубиной воздух угрожающе зашумел. Эдвин спрятался за ствол дерева, который от удара разлетелся в мелкую щепу, больно ранившую нагое тело. Поднятая ветка ослабила следующий удар, но переломилась.
Отступив, он оказался на самом краю и в отчаянии схватил камень, чтобы бросить в демона. Камень рассыпался, так что лишь пригоршня песка полетела навстречу страшным клыкам. А громадная палица, утыканная железными шипами, грянула настолько близко, что оцарапала бедро. Валун, на котором балансировал Эдвин, от удара пошел трещинами и стал крошиться.
Он вытягивал руки, пытаясь зацепиться, но опора исчезала, подставляя вместо себя воздух. Больно ударившись руками о камень, насмерть перепуганный чужестранец удержался на миг, однако дубина размозжила ему пальцы, а грубая пятка демона ударила в лицо, отбросив от края скалы. С долгим криком рушился несчастный в пропасть, тысячекратно умирая от ужаса, пока не разбился на жестких камнях...
=
Алексей тревожно воскликнул, когда тьма окружила его. Холодный лесной ветер донёс запах духов. На оклик: - Эй, кто-нибудь, - отозвался женский голос. И снова откликнулся, уже ближе. Стало светлее и холоднее. Редкие снежинки оседали на землю. Шагнув навстречу голосу, он увидел ослепительно красивую женщину, стоявшую посреди леса. Фиолетовое кимоно и высокая прическа наводили на мысль о благородном происхождении. И её не было в числе гостей, участвовавших в ритуале.
-Как вы здесь оказались, уважаемая, - удивился Алексей, понимая, что не место такой женщине в глухом лесу, одной в такой час.
Та взмолилась, ломая руки:
-Меня зовут Акеми. О, проводите меня к дому, это совсем близко! Вы должны отвести меня туда. Пожалуйста! Я боюсь идти одна, здесь опасно...
Имя - Ослепительно Красивая - так соответствовало виду, что Алексей не мог оставить ее в лесу на растерзание демонам. Полагая себя виновным, что участием в незнакомом ритуале он со спутниками опасно изменил окружающий мир, иностранец шел рядом. Женщина вселяла ощущение чего-то привлекательного, чем возбуждала и приятно волновала Алексея, хотя становилось не просто зябко - холодно! Вспомнив, как ему хотелось изведать любовь японской женщины, он подумал - вот возможность для сближения, и прикрыл нежные плечи дамы своей курткой.
-Да, это так, - ответила Акеми. - Любовь согреет вас. Опасность обостряет чувства, я трепещу от страсти. Умоляю, овладейте мною немедленно.
Её ароматное дыхание оказалось так близко, что уста соприкоснулись, тела сблизились, а ноги сплелись, едва они опустились на слой хвои у толстого ствола ели. И вот, наконец, нефритовый жезл Алексея проник в чашу наслаждений Акеми. Упоение любовью было так велико, так могущественно, что вскорости оба достигли оргазма. Экстаз заставил их одновременно закричать, но внезапно иностранец почувствовал леденящий холод, сковавший его жезл и бегущий по всему телу.
-О, боже, - успел воскликнуть несчастный, позабыв о недавнем восторге, а его дыхание замерзло и крик ужаса пресекся.
Зато снежная ведьма сладострастно вопила, с наслаждением разбивая на мелкие кусочки насмерть замороженного любовника...
=
В глубой тьме, павшей на них, Робуро окликал и наощупь пытался найти иностранцев, чтобы спасти от бед. Он был глубоко расстроен, что не успел с помощью духовных чувств заранее распознать опасность. Ах, ему бы могущество онмё-дзи, знаменитого предка. Тот не только использовал своих духов-сикидзинов, но и повелевал чужими! Робуро был бессилен исправить ошибку Эдвина, случайно призвавшего демона, не подозревая, как с ним управляться. Теперь демон пленит Эдвина, а то и погубит, надев человеческую личину на себя. Робуро в отчаянии воззвал к местным ками, но те не отозвались. Тогда он простер руки и воззвал к духу Фудзи:
-О, Сэнгэн Дайбосацу! О, Коно-ха-на Сакуяхимэ!
Так сильна была его вера, так горяч призыв, что немедля возникла перед ним девушка с веткой глицинии на плече:
-В чем твоя нужда, Робуро-сан?
И он поведал, что потерял иноземных гостей, шедших поклониться ей.
-Они будут в безопасности, если возложат на лоб ту мантру, которая защитила тебя самого, - благосклонно улыбнулась Коно-ха-на Сакуяхимэ.
-О, Принцесса, Заставляющая Цвести Деревья, но как доставить её каждому из несчастных?
Девушка хлопнула в ладоши, и к ноге Робуро подбежал одноглазый ёкай.
-Напиши имена твоих гостей на клочке бумаги и засунь ему в ухо. А волшебную мантру вложи сюда, в соломенные мешочки, что на его шее.
Робуро схватил возникшую перед ним маленькую кисть-фудэ, окунул в тушь и стремительным курсивом начертал на тонкой бумаге ханси записку и мантру, трижды. Для Алеши - на русском, для Эдвина - на английском, а Нику - иероглифами. Девушка взмахнула цветком, ёкай бросился бежать, и Робуро потерял сознание от облегчения...
=
Голоса первых восходителей на Фудзи разбудили Ника. Он поднял нанимателей возгласом:
-Проспали!
Выскочив из палатки, стоящей на остатках старого фундамента, и ощупывая себя, Эдвин изумился:
-Где наша гостиница? А ведь ночью я разбился на дне ущелья. Если то был кошмарный сон, почему болит тело? - И рассказал свою историю.
Со смущением поведал свой сон Алексей, а Робуро подвел итог:
-Вы, Эдвин-сан, пали жертвой Они-Дзигоку. Алешу-сан заморозила Юки-Она. Я получил помощь у Коно-ха-на Сакуяхимэ. Но почему Ник провел ночь так спокойно?
-Меня спас Баку, вот записка ему с просьбой пожрать плохие сны, как вы учили, Робуро-сан, - переводчик запустил руку в изголовье, но там оказался изящный соломенный мешочек!
Иностранцы онемели, обнаружив и у себя такие же мешочки с мантрой, написанной рукой Робуро. Собрав палатку, группа поспешила к вершине Фудзи, увы, безнадежно утратив лидерство. Но огорчение Эдвина было недолгим. Он утешился прекрасным видом, а спускаясь, уже без гнева спросил:
-Робуро-сан, вы можете объяснить случившееся? Или ты, Ник?
Алексей поддержал:
-Как могли мы увидеть такие странные и страшные сны, если не верим ни в бога, ни в чёрта? Это мистика, особенно с мантрами!
-Мир не таков, каким кажется непросвещенному уму, - ответил Ник, улыбаясь в сторону, - так что прошу простить меня, если ответ будет слишком сложным. Атеизм - правильная версия, но есть учения иного уровня. Если не блуждать, а подниматься с низкой на более высокую ступеньку, то сверху многое становится виднее...
-И что, нам надо поверить в чертей, живущих рядом с нами? Робуро?
-Даже у насекомого длиной в сун есть душа в пол-суна, - поговоркой ответил потомок Тадаюки, всё так же преисполненный благоговением и благодарностью к Сэнгэн Дайбосацу. - Это демоны и духи-ками предгорья Фудзиямы проучили вас за неуважение к ним.
А Ник порицающе добавил:
-И поделом! В чужой монастырь со своим уставом не ходят.
Так была посрамлена неоправданная самоуверенность чужеземцев.