Наверное, ты удивишься, когда получишь это письмо, ведь мы не виделись и даже не общались уже очень давно. Просто мне необходимо кому-то рассказать о том, что происходит сейчас, а ты единственный человек, который понимал меня во всём, не считая странной или глупой. Так и сейчас, я очень надеюсь, что ты не сочтешь это письмо бреднями сумасшедшей, хотя подозреваю, что именно так оно и будет выглядеть. Считай эту бумагу своего рода исповедью перед тем, как... Нет, не буду сейчас об этом.
День, с которого началась вся эта нелепая история, запомнился мне в мельчайших подробностях. Проснулась я довольно рано, с каким-то странным предчувствием. Такие ощущения возникали у меня перед экзаменом, к которому я была явно не готова и знала, что обязательно провалю его... эдакое чувство волнения смешанное с неизбежностью. Тогда я не обратила на это внимания, ведь день обещал быть весёлым и удачным - мы с несколькими друзьями собрались на пикник за город. Ты же знаешь, как я люблю подобные мероприятия: природа, свежий воздух, песни у костра - романтика.
Я мигом вскочила с кровати и бодро отправилась на кухню, где с удовольствием проглотила приготовленный завтрак. Не успела ещё расправиться с последним куском хлеба с маслом, как раздался телефонный звонок. Кэйт, лучшая подруга, зная о моем великом даре постоянно просыпать, решила, что лучше меня разбудить заранее, чтобы я успела собраться, и всем не пришлось ждать, пока "мадемуазель наконец-то соизволит осчастливить их своим появлением", как выразилась она. Мы с удовольствием посмеялись над моей "расторопностью", я поблагодарила подругу за заботу и начала сборы. Вскоре все необходимые вещи были сложены в удобную сумку, и я отправилась на место встречи.
Сорок первая маршрутка ходила от моего дома прямо к маленькому кафе "Ольвия", где мы договорились встретиться, так что через минут двадцать я уже сидела с чашечкой кофе за столиком с Виктором, Роуз, Авророй и Карлом, ожидая саму Кэйт, которая утром по телефону назвала меня копушей. Ирония судьбы! Подруга пришла через минут десять и объяснила, что ее задержали родители. Наткнувшись взглядом на мою красноречивую улыбку, она показала язык. У Роуз был свой автомобиль, поэтому мы вшестером кое-как уместились в него, сложили вещи в просторный багажник и отправились, как нам тогда показалось, в сказку, хотя для меня она превратилась потом в кошмар...
Пикник было решено устроить за городом; Карл рассказывал, что когда-то они с родителями отдыхали в отличном месте с красивой природой. Действительно, та поляна, на которой мы разместились, всем очень понравилась - густые деревья, лесные цветы вокруг, наперебой заливаются песнями птицы... Место было такое, что лучше и не придумаешь.
Мы разложили покрывала, достали приготовленные дома еду и питье и начали пировать. Выпив уже довольно много вина, мы начали смеяться, дурачиться, играть в салочки.
-Ребята, ну мы совсем как сумасшедшие,- задыхаясь от бега закричала Роуз,- Хоть сейчас в дурдом отправляйся!
Мы все захохотали и согласились с подругой, а Карл вдруг сказал:
-Слушайте, а ведь это идея! Где-то здесь поблизости находится старый сумасшедший дом; прошлый раз, когда мы были здесь, то наткнулись на развалины. Кажется, его закрыли лет сорок назад. Жаль, что тогда родители не позволили мне и близко к нему подойти, но сейчас ведь их с нами нет!
Каждый из нас, шестерых пьяных подростков, почувствовал себя отважным Индианой Джонсом и сразу же поддержал предложение. Ещё бы, в воздухе запахло приключениями. Заброшенный дом, да ещё психушка... всё точно в духе американских ужастиков, которые мы обожали смотреть.
Карл точно не помнил, где именно находились руины, поэтому было решено разбиться по парам и пойти в разные стороны, так была большая вероятность, что кто-то из нас точно увидит здание, а потом позвонит на мобильный остальным. Роуз достала из сумки блокнот, вырвала из него клочок бумаги и разделила на шесть частей. На первых двух она нарисовала квадрат, ещё на двух - треугольник, и на остальных - круг, затем скомкала их так, чтобы изображения не было видно, перемешала и протянула нам. Каждый взял себе по бумажке и развернул. У меня и Авроры оказался треугольник, значит, нам предстояло идти вместе. Квадрат достался Виктору и Роуз, а круг - Карлу и Кэйт. Таким образом разбившись на пары, мы пожелали друг другу удачи и разошлись.
Чтобы не заблудиться, маленьким перочинным ножиком мы делали на деревьях небольшие пометки, мало ли... Я и моя спутница шли, как мне показалось, довольно долго, не встречая на своем пути ничего особенного - всё деревья да кусты. Несколько раз нам перебегали дорогу белочки или ёжики, и сразу прятались, опасаясь двуногих чужаков, так бесцеремонно своим приходом нарушивших их покой. Но вдруг мы увидели над верхушками деревьев крышу какого-то здания.
-Есть, мы нашли его!- обрадовалась я и, схватив за руку Аврору, прибавила шагу.
Вскоре мы стояли перед большим четырехэтажным зданием, серым и пустынным. Здесь, в обрамлении кустарников и темно-зелёной листвы деревьев, оно казалось похожим на призрака, притаившегося в ожидании путника, чтобы потом неожиданно выскочить и крикнуть "бу!", обязательно напугав его этим до остановки сердца. Примерно минуту мы стояли перед старым повалившимся забором, отделяющим нас от бывшей психбольницы и молча смотрели на нее, вдыхая запах сырости, исходивший от него, потом подруга произнесла:
-Вот бы забраться туда, наверх! Наверное, оттуда будет виден такой пейзаж!
-Так пошли!- сразу ответила я.
-Ага, конечно! Хочешь сказать, что тебе совсем не страшно?
-А чего бояться? Наркоманов, которые любят подобные помещения? Или, может быть... привидений?
-Не надо меня пугать, я не маленькая! Просто жутковато как-то. А ты сама сможешь туда пойти?
-Спорим?- прищурилась я.
-Спорим. Давай на новый диск группы "Флёр"? Как раз о нем мечтала.
-Хорошо, я дам тебе его послушать, когда ты мне его купишь. Я заберусь на четвертый этаж и помашу оттуда рукой, а потом спущусь к тебе, договорились? А ты пока позвони остальным, пусть идут сюда по нашим зарубкам.
-Договорились,- ответила Аврора,- Буду ждать тебя здесь.
Я сделала глубокий вдох и зашагала к руинам. Перед подругой делать вид, что мне не страшно, было легко, но стоило мне перебраться через ограждение и ступить на территорию психбольницы, как геройство словно рукой сняло, но, возвратись я сейчас обратно, это выглядело вы ужасно глупо. Значит, дорога для меня только одна - вперед.
Здесь было холодно, очень холодно; казалось, что ветхий забор отделял частичку поздней осени от лета. Стоило перешагнуть порог дверного проема, как я почувствовала настолько сильный сквозняк, что даже пошатнулась, интуитивно пытаясь защититься от его ледяного прикосновения. Стены изнутри были покрыты остатками серо-бежевой краски, которая почти полностью скрывалась за слоем грязи и мхом, который рос так же кое-где на полу и окнах, забитых решетками. Стекла пропускали в помещение тусклый свет, и в его лучах мерцала пыль, что поднималась в воздух всё больше с каждым моим шагом.
Я вошла в длинный коридор и увидела лестницу наверх. Перила отсутствовали, и мне пришлось подниматься подальше от края ступеней, чтобы не упасть. На полу повсюду валялись камни, осыпавшиеся со стен и потолка, и я то и дело натыкалась на них в полумраке. Когда я уже стояла на середине лестницы, что вела на четвертый этаж, вдруг услышала какие-то звуки, будто бы ветер доносил до меня обрывки чьих-то тихих фраз. Страх пронзил всё мое естество миллионами ледяных игл, по рукам и спине пробежали мурашки.
-Аврора?- охрипшим, словно чужим голосом позвала я,- Это ты?
Ответа не последовало. Мне очень хотелось верить, что это подруга решила меня напугать, но сознание начало рисовать картины одна страшнее другой. А голоса уже казались ближе, теперь я уловила какое-то завывание - то ли плач, то ли смех - разобрать было невозможно. Внизу что-то протяжно скрипнуло, и мне этот звук показался криком человека, которому сжимают глотку. Всё тело мое онемело от страха, в голове билась одна мысль: "Бежать отсюда", но куда? И как, если ноги меня не слушаются. Тут я услышала совсем рядом, на третьем этаже медленные шаркающие шаги. "Аврора, это она, точно она!"- пыталась себя успокоить, но ничего не получалось. Я немного наклонилась к краю лестницы, чтобы увидеть того, кто приближался ко мне и тут... На своей спине вдруг почувствовала прикосновение нескольких пар ледяных рук, они с силой толкнули меня вперед и я упала с лестницы, не сумев даже вскрикнуть из-за ужаса, что парализовал мои голосовые связки.
Даниэль... Не знаю, что это было, но очнулась я в той самой комнате на первом этаже, как будто никуда и не поднималась. Тогда мне показалось, что всё то было галлюцинацией, но сейчас в этом совсем не уверенна. Понимаю, звучит странно и глупо... Но думаю, что тогда, при падении с четвертого этажа я...умерла. То есть, тело осталось живым, но... Ладно, буду писать, что случилось дальше, а ты сам решишь, во что верить.
Единственное, что я чувствовала, это пустоту. Ни страха, ни переживаний, ни беспокойства. Будто такое случается со мной каждый день. Я спокойно вышла на улицу и перемахнув через ограду направилась к Авроре, которая стояла уже с остальными. И когда это они успели придти?
-Ты где так долго была? Мы уже хотели тебя искать!- сказал Виктор.
-Да, мы уже фоток несколько сделали, может теперь внутри пару снимков щелкнуть?
-Нет, не надо,- сказала я, совсем не понимая, что говорю,- Там ещё развалится всё. Меня одну та рухлядь ещё выдержала, но всех точно не сможет. Ах, да. Аврора, я проиграла, так что будет тебе диск. А теперь пойдемте, у меня голова болит.
Все решили, что это сырой воздух помещения так подействовал, выглядела я, видимо, не очень здоровой, поэтому меня отвезли домой и проводили до самой квартиры. Кэйт поинтересовалась, может вызвать скорую помощь, но я сказала, что просто устала, отдохну - и буду как новенькая. Закрыв дверь на ключ, я действительно почувствовала потребность хорошо отдохнуть. Едва добралась до кровати, сознание сразу покинуло меня.
Проснулась я ночью, и услышала из соседней комнаты знакомую, очень приятную мелодию, которую издавала музыкальная шкатулка, когда-то подаренная мамой на день рождения. Знаешь, такая, открываешь ее - и она начинает играть, а внутри танцует балерина. С ней у меня были связаны самые позитивные детские эмоции. Но как она могла играть сама по себе? Только успела об этом подумать, как раздался звук, будто что-то упало, и мелодия затихла. Я встала с кровати, пошла в ту комнату, где находилась шкатулка, и увидела ее на полу разбитой. Как она могла упасть, если стояла в центре стола, а не на его краю? Даже сильный ветер не смог бы сдвинуть ее с места, тем более, что окна в доме были плотно закрыты. Чувства, которые будто отмерли после случая в психбольнице, снова захлестнули меня. Господи, что со мной происходит?
Я подняла с пола сломанную шкатулку, поставила на стол и вдруг услышала снова их... те самые голоса. Теперь казалось, что они звучат совсем рядом, но в комнате никого не было. Говорили они на неясном языке, или скорее, казалось, что их слова странным образом исковерканы. Я медленно попятилась назад в спальню, но наткнулась спиной на закрытую дверь. Изо всех сил дернув за ручку, чуть не упала - дверь открылась без малейшего сопротивления, хотя мне казалось, что она точно будет заперта. Я вскочила на кровать и залезла с головой под одеяло, надеясь, что это хоть как-то меня спасет. Глупая детская привычка. Но тут мне показалось, что рядом кто-то или что-то есть, прямо под одеялом. Я взвизгнула и выскочила оттуда, как ужаленная, а вокруг меня комната наполнилась знакомым уже смехом-плачем невидимых существ. "Надо бежать из дома"- подумала я и кинулась к выходной двери, но... ее там не оказалось! На том месте, где она была раньше, теперь находилась стена, заклеенная теми же обоями, что украшали всю комнату. Я кинулась к окну, но прямо на моих глазах стекла оплели стальные решетки, точно такие, как...
Отчаяние нахлынуло на меня, как будто кто-то вылил на голову ведро ледяной воды. Теперь я четко осознала, что те голоса... те духи, они прибыли сюда за мной следом из того заброшенного дурдома.
-Что вам от меня нужно? Что?!- закричала я, опустившись на пол, и закрыла голову руками.
Голоса стали звучать отчетливее, будто хотели на самом деле ответить на вопрос, но всё равно, понять что-либо было невозможно. Через несколько секунд они умолкли. Я подняла голову и увидела, что стены, пол и потолок в комнате медленно-медленно обрастают мхом, который словно пожирал яркие когда-то обои и дорогой линолеум. Мой дом превращался в психбольницу, какой видела ее я... и они. Вот только из нее можно было выйти, а отсюда - нет. Вдруг из спальни раздался звук, будто кто-то открыл оконные ставни, и в дом тут же влетел ветер. В сознании мелькнула надежда, и я кинулась к окну. Да оно было открытым, но со стороны улицы забитым решеткой. Голоса снова начали шелестеть в комнате, или же в моей голове, точно не знаю. Вдруг на улице увидела проходивших мимо дома людей и начала изо всех сил звать на помощь, но они никак не отреагировали, словно не слыша меня, как громко я ни кричала. Звук моего голоса, казалось, эхом отзывался по квартире, но не проникал наружу.
Я села в углу и уставилась в пространство. Сколько так просидела - не помню, но проснулась там же, когда было утро. Квартира снова стала такой, как и всегда, и на минуту мне показалось, что это был лишь плохой сон. Но когда подошла к двери, то увидела, что вместо нее так и осталась сплошная стена. Я попыталась открыть одно окно, затем второе, третье, но защелки совсем не поддавались, словно их заклинило. Здесь теперь моя личная тюрьма, заключение в этом ограниченном пространстве в стенах и собственном сознании. Мысли начинали всё больше путаться, становились более нелепыми и странными. Мне показалось, что я медленно, но уверенно схожу с ума.
Есть совершенно не хотелось, но как будто на автопилоте ноги сами понесли меня на кухню, где я поставила чайник и достала старое, давно отсыревшее печенье. Приготовленный чай будто разогрел казавшиеся холодными внутренности, и по телу пробежало приятное тепло, словно напоминая мне: "Ты ещё жива". Что делать дальше, я не знала. Позвать на помощь невозможно, выйти наружу тем более. Осталось только умереть здесь, и никто даже не сможет забрать мое тело. Это показалось очень забавным, и я громко захохотала, потом смех перешел в рыдания. Вволю наплакавшись и наоравшись, я поняла, что стало немного легче.
Как-то очень даже спокойно я подошла к полке и взяла первую попавшуюся книгу. Ею оказалась повесть Джека Лондона "Белое безмолвие". Отлично, давно хотела ее прочитать. Я села за стол и открыла первую страницу. Мысли не хотели слушаться меня; иногда ловила себя на том, что уже несколько минут тупо смотрю на одно и то же слово. Но всё же я старалась вникать в содержание книги, прогоняя из головы настойчивые образы. Белое безмолвие Лондона переплеталось с моим собственным безмолвием, только черным, холодным и пустым, как глаза мертвеца.
За решеткой зашло солнце и начало темнеть, пришлось включить настольную лампу. Я почти дочитала повесть, как за моей спиной снова послышались голоса, и вдруг в теменной части моей головы вспыхнула сильная боль. Казалось, что они проникают в мой череп и как черви разъедают мозг. Кое-как найдя аптечку, я достала из нее обезболивающие таблетки и проглотила, не запивая, одну за другой сразу две штуки. Через несколько минут боль немного утихла, но ощущение, что кто-то копается у меня в голове, не пропадало. Все комнаты в квартире снова обросли мхом, а окна - решетками.
Я легла на кровать и уставилась на потолок. Словно в кино, на нем начали появляться смазанные пятна, потом картинки - разные эпизоды из моего детства, юности. Я, кажется, кому-то что-то доказывала, с кем-то спорила, перед кем-то оправдывалась, а голоса подпевали мне, словно жуткий хор... Потом меня кинуло в жар, я начала задыхаться и звать на помощь, дальше ничего не помню...
Очевидно, я упала в забытье, и снова пришла в себя утром. Тогда мне в голову пришла мысль: а может, они зовут меня к себе? Привидения, или что это было такое. Уверенна, что найду эту психбольницу снова, ведь теперь я не одна. А что ещё делать? Да, я хочу этого. Умереть. Или это не моё желание, а тех, кто сидит в моей голове? Не важно. Я вышла из комнаты и уверенно сказала стене:
-Дай мне выйти. К ним.
И вдруг передо мной появилась дверь, та самая, которой не было. То есть, была, но раньше. Господи, мысли снова начинают путаться. Тогда мне подумалось: это знак, что ход моих мыслей правильный. Но перед тем, как открыть дверь, я вспомнила несколько картинок, что мне показывал потолок, или мое сознание, или... не важно. Вспомнила тебя, и решила, что нужно рассказать тебе всё это. Итак, я взяла бумагу и ручку, села за стол и вот - ты читаешь мое письмо.
Уже стемнело, скоро они придут. Извини, что почерк такой неразборчивый, стараюсь как могу, но руки меня плохо слушаются. Знаешь, такое впечатление, что я - на самом деле уже не я. Считаешь меня сумасшедшей? Не буду тебя осуждать, ведь если бы когда-то сама услышала подобную чушь, ни за что бы не поверила. Но и логично ведь - душевно больным место в дурдоме, куда я и планирую отправиться сразу после того, как опущу это письмо в почтовый ящик.
Сейчас я слышу мелодию из шкатулки. Значит, она цела, и всё в порядке.
Милый Даниэль, спасибо, что ты есть у меня. Надеюсь, у тебя тоже всё будет в порядке. А я должна перешагнуть свою последнюю черту, даже зная, что за нею нет ни черта. Прощай.