*    *    *

Да был ли корабль? — не только как символ стихов,  

Плохих, разумеется, тех, что бывают во сне лишь

Кошмарном, где, книжку свою покупая, краснеешь,

Где негром ступаешь на сходни с одним из тюков,

Где память чужая в тебе, посвященном, брамине,

Про год до зачатья... Возможно, он был "... дураков",

Поскольку, во-первых, во сне абсолютно прямые

Сцепления слов (то есть отдых большого ума),

Поскольку, в четвертых, бесстыжая эта корма,

В которой дыру похотливые волны промыли...

 

Да был ли корабль, чьи трубы или паруса

Неискренне радовали пассажиров салона,

Где те времена возвышали свои голоса,

Которые только вчера ещё были "сегодня"?

 

Да был ли тот айсберг на суше, и птицы в гробу,

И красным обитый салон, и его старожилы,

И тот материк, на который сошли пассажиры,

Чья вшивая кладь улетела в большую трубу?

 

Да был ли когда вообще на Земле Океан?

Скелеты судов догорают в глуши континента,

Давно населенного призраками россиян...

Ах, черное, красное море — тоска абстинента...

 

За годы до года рожденья — детали точны:

Знакомый район без меня и без нашего дома.

Река? океан? кашалот? осетры? пристипома?

Пяти ли, шести ли, семи ли — десятые? Сны.

 

Марксизм-феминизм, заседание муз во плоти:

Как сладко исполнены тупости, лжи и коварства

Суровые губки, в которые жгуче войти

Так хочется здесь же, на празднике Карлика Маркса...

 

Да был ли корабль, туан? Каннибальская знать

Поедет в европы, свои предлагая порядки,

А тем, кто остался на суше, уместно принять

По порции Конрада с тоником от лихорадки.